Ехал я тут великом на днях с Гамбурга в Баутцен / Будишин/, неофициальную столицу Горной Лужицы. Последнего с Лужицей Нижней (Котбус) автохонного славянского региона Германии. Забавный городок, кстати, очень рекомендую посетить. На сорбском покалякать, уважение братьям-славянам высказать.
Ну, так вот еду я, себе, ноги крутят педали без надзора, руки автоматом скорости перещёлкивают, на красоты попутные зыркаю-поплёвываю не задерживаясь. А поскольку кроме, как считать расстояния с велосчётчика, да сравнивать их с набегающими указателями вдоль дорог, больше в пути и заняться нечем, решил я министру обороны письмо написать. Ему самому, вы верно поняли- Кужугетовичу.
Это у нас наследственное, советское: советы давать, которых не спрашивали.
В оправдание: мне'ж с места ситуация виднее. Пора исправлять ошибки нашего прежнего недоделанного руководства- банкротов!, что в девяностых страну с космических высот чуть на гужевой транспорт не перевело, и немцев после поспешного бегства-вывода Западной группы войск один на один с пиндосами оставило.
Накручиваю я километры вдоль бетонных стен бывших советских гарнизонов с двухэтажными корпусами без окон и дверей: всё-то в сохранности, как в ожидании прежних хозяевов стоит. Указатели на видеонаблюдение, стрельбу без предупреждения и параграфы ответственности. Корректно, по-немецки.
В любом местечке за Эльбой с кем не заговоришь- открыто тебе широко улыбаются, на русско-польский переходят и, заглядывая в глаза, с надеждой спрашивают: А вы с России?
Как жаль их разочаровывать...
Но вот в голове уже и служебный рапорт по службе и дружбе Кужугетовичу сложился, Надо затормозиться, на бумагу текст откинуть, пока мысль на ухабах не растряслась, даром смеркается в октябре ранёхо.
Опять закапало. Встал где пришлось, в серёдке немецкого дорфа у скамьи при небольшом дубовом сквере. Над головой одинокий фонарь болтается, мимо шуршат по сырой «районке» редкие припозднившиеся авто. А я кропаю, может быть, исторические тезисы, что жизнь нашу взад поменяют.
Что любопытно и необычно: заладили под мои дубы один за другим местные собаководы со своими мелкими шавками до ветру наведываться. И въедливо так выпытывать: кто таков, пошто тут сидишь и что пишешь? Так я им и доложился!А ведь могут и «стукнуть» куда след.
Перекус с газовой горелкой устроил, а как совсем стемнело, залез под кусты меж дубов и на старом лиственно-желудёвом насте палатку взъегорил и почивать собрался. Тем более , что усталость разлилась по телу не слабая.
В дороге ведь как? Не расстояние силы высасывает, а горбы дорог, да встречный ветрило иль дождевые шквалы на голых продуваемых местах.
Слышу кто-то у палатки фыркает и топочет вдоль дубов. Да это ж работяга-ёж в ночи на заготовки к зиме вышел. Недолго он мне мешал своим присутствием. Стали глаза помаленьку смеживаться. Тут слышу- крепкий ветер занялся, тревожит и провалиться в сон мешает.
И в этот момент я явственно ощутил её присутствие- огромной неопрятной псины, её дыхание и сдавленный угрожающий рык. Креатура медленно перемещалась вдоль палатки из тонкого полупрозрачного полотна в два слоя, очевидно примериваясь с какой части туриста начать свой ужин и за что сподручней тяпнуть. Её силуэт, увеличенный отсветами болтающегося на ветру фонаря, напомнил мне достопамятную собаку Баскервилей, и мне привиделись её горящие глаза и вонючая пасть с вывалившимся языком, с которого капает слюна. Жуть нагоняло ощущение беспомощности: я недвижим в спальнике и даже свой нож за день удосужился потерять. Оставалось только зажмурить глаза и прикинуться спящим, что как-то само собой и случилось.
Утром проснулся я цел и обнаружил лишь одну утрату: пара последних куриных ножек, которые повесил в пакете на сучок рядом с палаткой, исчезли в утробе проведавшей мой бивак собаки.
Сосчитав это за меньший урон из возможных, после завтрака отчалил я из недружественной к гостям деревни с названием Грёбен.
Голова от отвлечённых мыслей освободилась, и занимали меня отнюдь не вопросы писанины, а расчёты оптимального маршрута на Баутцен. Пока через пару десятков километров в немецкой таверне тихого городка на холмах мне не встретился замечательный разговорчивый на всех языках сразу добродушный немец лет 60. Он искренне уверил меня в сожалении по утраченным идеалам народной республики и славных делах новой партии АдГ. Самым убедительным аргументом, принятым мною со смехом, оказался зазвучавший в качестве входящего звонка в телефоне моего визави гимн Советского Союза! Самое потешное, что никого из гостей забегаловки это нисколь не удивило.
После этой встречи я ожил и решил своё письмо министру Серёже докропать всенепременно.
Текст записки смотрите следом.