24 августа 1942 года, в разгар Сталинградской битвы - той великой битвы, где солдаты стояли насмерть - у хутора Малая Россошка состоялось беспримерное сражение.
В том неравном бою горстка советских бойцов (33) остановила целую армаду немецких танков (70!).
В некотором роде подвиг, совершённый ими, можно сравнить с подвигом 28 панфиловцев под Москвой…
А по результативности легендарная схватка 33-х героев даже превзошла знаменитый бой у разъезда Дубосеково.
За несколько часов в условиях острой нехватки боеприпасов и отсутствия связи с полком они смогли уничтожить 27 гитлеровских танков и около 150 немецких солдат.
Причём, отстоять занятую высоту бойцам удалось без единой потери!
А дело было так…
* * *
Надо сказать, что за день до того боя - 23 августа 1942 года - вражеские танки 14-го танкового корпуса генерала фон Виттерсгейма прорвали советскую оборону на стыке 4-й танковой и 62-й армии.
И устремились к Сталинграду без всяких препятствий.
Путь их лежал через сёла Малая и Большая Россошка, стоящие по берегам одноимённой реки.
Но дорога хорошо простреливалась с высоты 77,6, располагавшейся в 40 вёрстах от города на Волге, поблизости от селения Малая Россошка.
И там была заблаговременно создана оборонительная позиция.
Однако после артобстрела и воздушного налёта занимавшее оборону подразделение покинуло окопы и откатилось за реку Россошку.
Бежавшие утверждали, что немцы их выбили с высоты после тяжёлого боя.
Но немцы со стороны высоты так и не появились.
И тогда на высоту для того, чтобы разведать обстановку, был отправлен разведвзвод 1379-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии (командир - полковник Казарцев).
Командовал взводом лейтенант Шмелёв.
К своему удивлению вместо окопавшихся немцев разведчики обнаружили на высоте 12 бойцов-автоматчиков во главе со старшиной Дмитрием Ивановичем Пуказовым. Они в отличие от своих однополчан не покинули позиций и решили дать немцам бой на высоте.
Вскоре к разведчикам направили связистов во главе с младшим лейтенантом Георгием Андреевичем Стрелковым. Среди них находился также младший политрук Алексей Евтифеев.
* * *
В течение 2-х дней - 23 и 24 августа – советские воины неоднократно подвергались немецким авианалётам - самолёты люфтваффе сбрасывали на высоту груз авиабомб, обстреливали из пушек и пулемётов.
Позиции защитников высоты утюжили артобстрелы, атаковала пехота …
Были убитые и раненые.
Во время налёта ранило командира разведвзвода лейтенанта Шмелёва и политрука Шибаева.
Теряя силы, Шибаев подозвал к себе своего заместителя младшего политрука Леонида Ивановича Ковалёва и сказал:
«Бери команду на себя, я больше не могу…».
И потерял сознание…
После вражеских бомбёжек связь с полком была утрачена. Никаких приказов нашим бойцам поступить уже не могло.
И храбрые солдаты просто продолжали удерживать свои позиции, выполняя приказ «Ни шагу назад».
• Вот как вспоминал о том бое Георгий Андреевич Стрелков:
«Впервые поняли мы почём фунт лиха 23 августа, то есть накануне боя...
В двадцатых числах августа мы, дальневосточники, прибыли под Сталинград. Эшелон выгрузился в километрах за пятьдесят от местечка Большая Россошка. Двинулись к передовой. Было воскресенье. Мы бодро стучали сапогами по пыльной дороге. Даже не верилось, что впереди идут бои, льётся кровь, горит земля. Вдруг на горизонте показалась какая-то точка. С каждой минутой она нарастала, приближалась. Это был самолёт странной конструкции. «Рама», — определили обстрелянные фронтовики. — Ну, теперь берегись!».
Вскоре показались бомбардировщики. Они шли волна за волной. У них была одна цель — Сталинград. Но упускать такой лакомый кусочек, как мы, они не собирались. Сколько лет прошло, но до мельчайших подробностей запомнил те страшные часы. Такого страха больше никогда не приходилось испытывать. Спрятаться в степи негде, прижались к земле, а на тебя сыплются бомбы. Полегло там нашего брата... От прямого попадания погибла наша техника. Отбомбившись и расстреляв весь боезапас, немцы решили ещё и потешиться. Включили сирены и с воем пикировали на нас.
Всему приходит конец. Кончился и этот ад. Мы отошли к Малой Россошке. Нам приказали занять высоту 77,6. Немного отдохнули и стали рыть окопы. Закопались глубоко. Как же потом нам помогло».
В конце концов, немецкие орудия смолкли.
Установилось затишье.
Однако сомнений у выживших бойцов не было - это затишье перед бурей.
Ведь враг получил приказ взять Сталинград к 25 августа. И он ни перед чем не остановится, чтобы отвоевать занятую советскими бойцами высоту.
Выжившие защитники начали подготовку к предстоящему бою. К бою последнему, как они были уверены.
Расположившись в уже готовых окопах, брошенных нашими стрелковыми подразделениями, бойцы значительно углубили их и тщательно замаскировали.
Собрали по траншеям гранаты, оружие, патроны убитых товарищей.
Младший политрук Евтифеев обнаружил в соседнем окопе противотанковое ружьё и два десятка 14,5-мм патронов, брошенные трусами и паникёрами.
Там же были обнаружены и бутылки с горючей смесью, оставленные бросившими окопы.
ПТРД младший политрук взял себе – он был единственным, кто стрелял из него до этого. А младшего лейтенанта Стрелкова сделал 2-м номером противотанкового расчёта.
Бойцы подсчитали скромные боеприпасы:
- 1 противотанковое оружие «ПТРД» с 25-ю патронами нему,
- ручной пулемёт с 8-ю заряженными дисками,
- автоматы и винтовки по 250 патронов, а также
- гранаты и бутылки с зажигательной смесью (бутылки с «коктейлями Молотова»).
Вот и всё оружие…
Во время короткого затишья раненых удалось эвакуировать.
В итоге на момент начала знаменитого боя на высотке оставалось всего 33 человека:
- 6 связистов,
- 15 разведчиков и
- 12 автоматчиков.
* * *
Несмотря на то, что высота не была занята немцами, дорога, ведущая от высоты в тыл, простреливалась вражескими снайперами. Хотя им и не удалось подстрелить ни одного из наших, выслать связного в тыл не было никакой возможности.
33 бойца остались без еды, без воды и без подкрепления…
Связисты заняли оборону на правом фланге.
Разведчики и автоматчики – на левом.
Положение усугублялось тем, что много было новичков. И большинство из них впервые в жизни видели живого врага.
Однако, очутившись в таком опасном положении, воины не дрогнули.
• Заместитель политрука Леонид Ковалёв обратился ко всем, кто мог его услышать в грохоте боя:
«Товарищи! Дело обстоит так: или враг нас, или мы его. Я думаю, что мы его».
Рядом находился окоп с группой связистов во главе с младшим лейтенантом Евтифеевым. Все они дружно поддержали Ковалёва, дав клятву победить или умереть…
* * *
К вечеру 24 числа послышался шум моторов.
Красноармейцы приподнялись из окопа и увидели большую колонну танков, которая приближалась к ним из-за оврага.
Это были танки 16-й танковой дивизии генерал-майора Ганса-Валентина Хубе.
• О начале боя уцелевшие воины потом рассказывали так:
«...Солнце клонилось к закату, когда один из наблюдателей крикнул: «Танки!» Вражеские машины одна за другой выползали из лощины и двигались к высотке… В окопах стало тихо. Бойцы переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «Выстоим ли?» Минуту напряжённого молчания прервал голос комсомольца Леонида Ковалёва: «Друзья! – обратился он к своим товарищам. – Не видать фашистам Волги! Будем драться до последнего вздоха!» Его слова глубоко взволновали всех бойцов. Было решено стоять насмерть...»
Хотелось бы ещё раз отметить, что практически все находившиеся на высотке не имели большого боевого опыта. А некоторые и вовсе никогда не встречались с танками.
Более того, в распоряжении защитников Малой Россошки были, как уже было сказано, только одно случайно найденное противотанковое ружьё да бутылки с горючей смесью.
Одними только танками гитлеровцы превосходили по численности советских бойцов. А ведь за танками двигалась ещё и пехота.
Как потом станет известно, по проходящей здесь дороге немецкое командование бросило 70 танков и сотни солдат.
Казалось, что никаких шансов у защитников высоты нет.
Но…
Непреодолимой стеной встали люди на пути лавины танков и пехоты и заставили врага повернуть назад.
* * *
Вот показалась первая группа из 20-ти танков.
Она направлялась на правый фланг.
Машины шли развёрнутым строем.
Когда вражеские танки приблизились, Алексей Григорьевич Евтифеев подал команду:
«Приготовиться к бою!».
И сам залёг за бронебойку.
Подпустив танк на близкое расстояние, младший политрук выстрелил. Но передний танк не остановился.
Евтифеев прицелился ещё раз. На этот раз танк задымил, остановился, и из его люков полезли чёрные фигуры немецких танкистов.
Алексей дал ещё два выстрела. И ещё 2 танка были подбиты.
На пятом выстреле снова произошёл промах.
Но шестым выстрелом младший политрук запалил ещё один танк.
Остальные упрямо продолжали движение.
Подбив 4 танка, Евтифеев обратился к Стрелкову:
– Стреляй ты, у меня плечо что-то болит, отбило, наверное.
Стрелков залёг у ПТРД, а Евтифеев стал теперь 2-м номером.
Однако первые две пули прошли мимо. Лишь третьим выстрелом Георгию удалось подбить первый свой танк.
Следующий выстрел тоже оказался успешным.
Скоро патроны иссякли. Грозно движется к окопу, гремя гусеницами и беспорядочно стреляя, стальное чудовище.
Сержант Фомичёв крепко сжал в руке противотанковую гранату. Он ждёт команды. Вот и она: «Бросай! Пора!». Всего 7–8 метров разделяют окоп и танк. Резко выпрямившись, сержант с силой швыряет гранату. Взрыв. Танк остановился.
В итоге, первая вражеская атака захлебнулась.
Оставив на поле боя 13 подбитых и горящих танков и несколько десятков убитых и раненых, враг откатился.
* * *
Прошло ещё несколько часов.
Гитлеровцы начали новую атаку против горстки героев.
Немецкие танки появились снова.
Теперь их было уже не 20, как в первой атаке, а около 50-ти.
И двигались они в сопровождении автоматчиков.
Теперь фрицы шли слева, из-за, высотки, прямо на окопы разведчиков и автоматчиков.
• Вот что рассказывал о бое разведчиков с танками противника младший политрук Леонид Иванович Ковалёв:
«...Вдруг наблюдатель доложил: появились, танки... Мы выглянули из окопа, и увидели, что обходя минное, поле, из-за высотки к нам ползёт большая колонна, танков. Штук пятьдесят. Стало жутко. Все, переглянулись. У меня сердце защемило, но ничего не поделаешь.
Я подал команду: «Приготовиться к бою... Раздать бутылки, гранаты, зарядить автоматы, винтовки...».
«Все мы были молодыми фронтовиками. С танками мы ещё не встречались и не скрою, когда первая вражеская машина стала надвигаться на наш окоп, мне и моим бойцам стало не по себе. Вот танки уже совсем близко. Я приказал вceм залечь на дно окопов.
Прилёг и я, прижавшись ко дну окопа, лицом кверху и стал наблюдать. Вот машина вскочила на окоп и стала двигаться туда и сюда, старается завалить его. Но не тут-то было. Окоп целёхонек. Только края осыпаются. Ну, думаю, значит, в окопе бойцу танк не страшен, ничего он с нами поделать не может. И прежде чем танк сошёл с окопа, я скомандовал: «Бутылки к бою!»
Первым поднялся красноармеец Семён Калита. Он бросил бутылку в мотор танка, когда тот отходил от окопа, машина вспыхнула. Немцы выскочили из неё, объятые пламенем, и мы тут же перестреляли их. Потом Калита бросил ещё две бутылки и тоже поджёг два танка.
Этот первый успех подбодрил нас морально и рассеял чувство неуверенности. А главное, это была для нас замечательная, ничем не заменимая школа боевого опыта. Вслед за Калитой начали бросать бутылки и другие бойцы. Тут я заметил, что делалось это суетливо. Все шумели.
Я понял, что моя задача, как командира этой группы, состоит в том, чтобы организовать бой, управлять им, поставить каждому бойцу задачу и указать ему своё место в бою.
Действовать надо было смело, решительно и немедленно. Я приказал командирам отделений Мингалёву, Рудых и Пасхальному вести наблюдение за направлением движения вражеских танков и указывать цели для уничтожения танков и вражеских танкистов.
Красноармейцам Калите, Матюшенко, Прошину, как лучшим метальщикам, я поручил бросать бутылки...
Красноармейцам Толкачёву, Титову, Мезенцеву, Мельниченко, как лучшим стрелкам, было поручено истреблять танкистов экипажей врага...
Я установил связь со своими соседями-автоматчиками, которыми командовал старшина Пуказов, и связистами, которыми командовал младший политрук Евтифеев.... На себя я взял управление боем...»
Сам Ковалёв поджёг 2 вражеских танка.
Слаженно и дружно действовало в этом бою отделение младшего сержанта Михаила Мингалёва.
Сам командир отделения, а также бойцы Калита, Кондрат Титов и Матюшенко поджигали танки бутылками с зажигательной смесью и гранатами, уничтожали экипажи подбитых машин.
Михаил Толкачёв и Павел Назаренко подавали гранаты и бутылки.
3 танка меткими ударами зажёг младший сержант Владимир Пасхальный.
Танкисты поспешно покидали горящие машины, но большинство из них тут же падали, сражённые пулями автоматчиков. Среди них особой меткостью отличался солдат Василий Матюшенко.
• Рядовой Василий Матюшенко рассказывал:
«....Скажу по совести: как увидел столько танков, я подумал: ну сейчас всё будет кончено. Но тут ребята наши стали говорить: «Не отступать!» И я сказал: «Не отступим!» Взял бутылку, прижался к земле и жду. Через наш окоп прошёл танк. Земля осыпалась и попала мне за воротник. Я отряхнулся, вскочил и бросил в танк бутылку. Он загорелся. Тут я стал бойчее. Прошёл второй танк и его также поджёг... Из танков стали выскакивать фрицы. Мы открыли по ним огонь. Я лично сам в этом бою убил 10 гитлеровцев, а может и более, считать-то некогда было...»
На левом фланге у разведчиков с танками боролось отделение младшего сержанта Андрея Рудых.
Вот 5 вражеских танков уже невдалеке от их окопа.
Рудых взял гранату и метнул её прямо в смотровые щели передней машины. Раздался взрыв, и танк остановился, будто ослеп.
Остановились и другие танки.
• Андрей Григорьевич Рудых вспоминал:
«…Постоял передний танк несколько минут, а потом снова на нас пошёл. Я сказал: «Садитесь в окоп. Прозрел черт, на нас идёт». Все опустились на дно окопа и притаились там. Слышим, танки подходят: гудят, ревут…
Потом темно стало, земля посыпалась, и видим: переползает через окоп танк и пошёл дальше. Я вскочил… схватил две бутылки и сразу одну за другой бросил в танк. Он загорелся. Жезлов кричит: «Горит, горит, вот здорово!».
Мне приятно стало... говорю бойцам:
«Винтовки, винтовки на изготовку! Сейчас из танка фрицы полезут». И в самом деле, из подбитого мной танка выскочило трое. Я указал цели и скомандовал вполголоса: «Огонь!» Тут они и свалились около танка от наших метких пуль. Остальные танки не пошли в нашу сторону и свернули направо, где сидел зам. политрука Ковалёв».
Мужественно сражался в этом бою красноармеец Сергей Прошин.
Когда над его головой прошли вражеские машины, он одну за другой бросил в них три бутылки с горючей смесью. И 3 танка, объятые клубами дыма, остановились. Но больше бутылок с горючей смесью не было, а машины врага всё шли и шли.
• С. И. Прошин вспоминал:
«...Посылаю Дендоброго в соседний окоп за бутылками. Он принёс две. Только успел вскочить в окоп, как танк подошёл совсем близко к нам. Я бросил одну бутылку. На этот раз танк не загорелся. Наверное, промахнулся, а осталась «всего лишь» одна бутылка. Раздумывать было некогда. Чтобы наверняка поджечь танк, выскакиваю из окопа и прямо в башню бросаю бутылку. Машина воспламенилась. Сам я быстро опять вбежал в окоп и начал бить из винтовки фрицев. А во рту сухо. Адски хотелось пить... Но воды не было, и идти за ней нельзя. Стал заряжать гранаты. Подготовил их девять. Если пойдут танки, решил бить их гранатами. Но фашистские танки не прошли, уцелевшие повернули обратно.
В этом бою я уничтожил четыре танка и убил двух фашистских танкистов».
Отважно сражались с врагом и 12 автоматчиков во главе со старшиной Пуказовым.
• Дмитрий Иванович Пуказов позднее вспоминал:
«...Нам, как автоматчикам, пришлось, главным образом, истреблять фашистских танкистов, но мы и к танкам руки приложили...
С первого выстрела я убил офицера. Только он рухнул на землю, к нему подбежали четыре фрица и хотели куда-то нести. Я нажал на спусковой курок, и этих четырех фашистских выкормышей постигла такая же участь, что и офицера. Много мы уложили фрицев, а танки всё идут и идут. У нас же на исходе были патроны.
— Что будем делать дальше? — спросили меня бойцы.
— Биться до последнего. В случае чего живыми гадам не сдадимся. Стоять до последней капли крови и бить фашистов, — ответил я.
...Один танк пошёл прямо через наш окоп. За ним другой, третий. Красноармеец Ряшенцев по моему приказанию бросил зажигательную бутылку в первый танк, а я во второй и третий. Танки запылали. После этого мы опять взяли в руки автоматы и начали бить выскакивавших фрицев».
В этом бою, старшина Пуказов подбил 2 танка и уничтожил 13 фашистов.
Автоматчики Иван Ряшенцев, Николай Власкин, Фахри Гайнудинов, Никифор Иус, Лаврентий Луханин, Пётр Почиталкин, Николай Пьяночкин, Иван Тимофеев подбили по одному танку и перебили большое количество вражеской пехоты.
Рядовой Гайнудинов уничтожил в этом бою 18 гитлеровцев.
Ряшенцев – 20.
Луханин и Почиталкин - по 8.
Пьяночкин - 6.
Свою лепту в победу внесли также:
Сержант Николай Юрпалов, младшие сержанты Игнатий Хоржевский и Михаил Кондратов, красноармейцы Шахай Башмаков, Виктор Мезенцев, Филипп Жезлов, Кронид Пономарёв, Василий Яковенко, Павел Дендобрий, Прокоп Мельник, Василий Мельниченко, Николай Черноус.
* * *
Жестокий бой, длившийся несколько часов, утих уже ночью. Гитлеровцы так и не смогли прорваться мимо горстки храбрецов.
И вынуждены были отойти.
Над полем битвы установилось затишье.
Пылали 27 подбитых танков.
Вокруг высоты замерли навечно 153 гитлеровца.
33 защитника - сильные духом, верностью военной присяге, преданностью Родине - отбили яростные атаки немецко-фашистских захватчиков, отстояли занятую высоту.
И что особенно удивляет, все советские солдаты остались живы, хотя в большинстве своём и были ранены.
А немцы в тот горячий августовский день так и не пробились в этом районе к Сталинграду.
Однако оставаться на высоте дальше было нельзя – патроны подошли к концу.
Еды не было. Но, главное, не было ни капли воды.
Поэтому ночью герои вышли к учебному батальону 35-й гвардейской стрелковой дивизии и, присоединившись к нему, добрались до своей части.
* * *
В те дни подвиг «сталинградских панфиловцев» (хотя правильнее было бы назвать их «казарцевцами» – в честь командира 87-й стрелковой дивизии полковника Александра Игнатьевича Казарцева) получил широкую известность.
• Известный советский писатель и публицист Илья Эренбург написал об этих героях проникновенные строки:
«Тридцать три не дрогнули. Они уничтожали танки пулями, гранатами, бутылками. Они уничтожили двадцать семь танков. Ещё раз русское сердце оказалось крепче железа. Если чужестранец нам скажет, что только чудо может спасти Сталинград, мы ответим: разве не чудо подвиг тридцати трёх? Враг ещё не знает, на что способен русский человек, когда он защищает свою землю».
• После событий в Россошках фронтовые газеты наполнились призывами повторять действия 33-х героев:
«Боец! Защищай Сталинград, как 33 героя, отразивших атаку 70 фашистских танков!»
«Сражайся за Сталинград, как Титов!»
«Бойцы, истребляйте вражеские танки, как красноармейцы Калита, Прошин, Ряшенцев, младшие политруки Ковалёв и Евтифеев».
«Защитники Сталинграда! Родина зовёт вас сокрушать врага так, как сокрушали его 33 богатыря».
Но, к сожалению, никому из них, в отличие от «панфиловцев» или «широнинцев» (солдаты взвода под командованием лейтенанта П. Н. Широнина), не присвоили звание Героя Советского Союза.
Это может быть потому, что все 33 героя остались живы.
Да, Героем Советского Союза за этот бой никто не стал. Но Родина о своих героях не забыла.
7 человек были удостоены ордена Ленина, 12 – ордена Красного Знамени, 7 – медали «За отвагу», 6 – медали «За боевые заслуги».
12 сентября 1942 года награды были вручены героям на Мамаевом кургане в Сталинграде членом Военного совета 62-й армии генерал-лейтенантом Кузьмой Акимовичем Гуровым.
Все бойцы после этого были направлены на офицерские курсы и вскоре стали младшими лейтенантами.
У многих сложилась удачная военная карьера.
Так, например, командир отделения связи 1379 стрелкового полка Михаил Семёнович Кондратов войну закончил в Берлине в должности начальника штаба полка.
Связист Игнатий Егорович Хоружевский к концу войны командовал ротой.
А разведчик Михаил Иванович Толкачёв дослужился ко дню взятия Берлина до командира батальона.
В ходе Сталинградской битвы многие были демобилизованы по ранению.
Такая судьба постигла, например, автоматчиков Ивана Михайловича Ряшенцева и Василия Тихоновича Яковенко, получивших ранение в сентябрьских боях.
Алексей Григорьевич Евтифеев, награждённый за этот бой орденом Ленина, в декабре 1942 пропал без вести и был исключён из списков части. Однако впоследствии оказалось, что он жив. Дожил он до 10 июля 1998 года и похоронен в Казани…
* * *
Сегодня в Красноармейском районе Волгограда есть улица 33 Героев.
Только вот, к сожалению, сейчас, спустя 78 лет, мало кто может сказать, в честь каких именно героев она названа.
А ведь, прорвись тогда эта танковая группа к Волге, она могла бы наделать очень много бед...
Для очень многих советских солдат эти люди стали тогда - в тяжёлые дни лета и осени 1942 года - настоящим примером того, как надо бить врага, как надо добиваться победы.
И конечно, нельзя не отметить, что этим боем отважные 33 воина в очередной раз подтвердили нетленную Суворовскую истину о том, что врага нужно бить не числом, а умением…