Мы решили собраться с выпускниками школы.
Тридцать лет спустя - или как-то... где-то... считать неохота.
Пришли два мальчика и три девочки.
Один вообще не из нашего класса: из детского сада.
Ну, пусть бы - но такой говорливый! Наши информационные запасы в области биологии, медицины, географии, политики и истории очень пополнились.
Меня вдохновляют люди.
Больше, конечно, мальчики.
Но девочки красивее: на них больше наворотов. Я спела Светлане песню про весну по имени Светлана. С Наташей курили: она - вставленную в аппарат сигарету, я - то простую, то забитую Лешкой, с ним пополам.
О Лешке.
Это совсем незнакомый мужик, из которого немного просвечивает тот мальчик, который нес меня на руках до дому, когда на меня наехал велосипед.
В третьем классе.
Он это помнит.
Просвечивает и тот, который в переносицу тыкал мне ящик, который стоял на парте.
У нас на парте стояли зачем-то какие-то ящики. Я свой приспособила на уроке труда под подставку для макраме. И Лешка дергал за получавшуюся у меня витую веревочку время от времени, ящик наклонялся и бил меня в переносицу. Я легко давала сдачи - как-то даже незаметно для себя, поэтому удивилась, когда на вопрос учительницы, кто ему нравится, показал на меня, но с оговоркой: "Она, пока ящиками не дралась".
Про вопрос учительницы интересно: на классном часу она попросила каждого высказаться при условии, что "никому не скажет". То ли какой-то гениальный, до сих пор не разобранный мной, ход, чтобы сплотить класс, то ли деревенская наивность.
Вот тогда она отмахнулась от него со смехом: и так понятно, мол!
Нас "поженили" и перестали обращать внимание.
А вчера он спросил, не помню ли я, какая кошка пробежала между нами, что мы перестали дружить.
Наверное, ящик.
А потом меня перевели в другой класс, и, когда мы снова встретились, он был уже нескладным длинным хаератым пареньком с магнитофоном, картами, сигаретами, огрызающимся на наезды учителей, отсиживающимся за последней партой.
Потом у него были всякие "приводы", мыши под кафедрой физички, "фарца" карандашами для глаз и прочие стремные вещи, которым в моем домашнем мирке не было места.
Прошла пара десятилетий, и прошел слух, что Леха "купил остров".
Он спасал наших непутевых одноклассников от пьянства, тюрьмы, кого-то хоронил, кому-то всячески помогал.
Вчера привез шмали.
Мы раскурились.
Леша странный, всегда был странным. Прочитал всего Дюма, хотя был двоечником. Вообще встречаются мне люди, которых выгнали из школы, а они отучились на юристов. Этот детсадовский, например. Типичное СДВГ, которое в то время еще никто не диагностировал. Выгоняли ото всюду, и поди ж ты - воротила, каких поискать еще. Болтает, правда, и сейчас без умолку.
А Леха - он просто был сам по себе.
Рассказал, что когда нас рассадили, его стали ругать за "зеркальные" шестерки и девятки: списывал у меня, повернувшись назад. Еще рассказывал, что я делала оба варианта, иногда - сначала ему.
Трогательно.
У него жена, "взрощенная" им с ее семнадцати (теперь ей около тридцати) лет, дочка, две любовницы, пара лямов и планы смотаться жить в азию.
Про остров, кстати - правда: небольшой, но есть.
Начиналось все с той самой фарцы, наперстков на крымском мосту, "лихих девяностых".
Или раньше?
Когда он пришел ко мне в первом классе на день рождения, вручил - всучил, сунул, ткнул в меня! - букет и какой-то подарок, а я надела на него тапки, которые были ему велики, и потащила в комнату, и он спотыкался о ковер, и молил о пощаде, и мы пили за то, что газировка вкусная, и он менял тапки под столом, и все смеялись, смеялись, и кажется, что не было легче и приятнее в моей жизни того самого праздничного праздника, с кучей мальчишек и несколькими девочками, тапками и цветами.
Он уже тогда был каким-то легким, как вчерашняя шмаль. Веселым, легким - и каким-то все же глубоким, как ни странно.
Пересекаются пути, расходятся, сплетаются - говорят, что в жизни человек может сблизиться не более чем со ста пятьюдесятью людьми. Я пока насчитала около девяноста.
Если считать Леху и таких, как он. Детсадовца, опять же...
Я бы посчитала.
Леха у меня получился под номером двадцать.
Ну, это уже бухгалтерия.
Не празднично.