Репетиция

Репетиция
Собраться договорились на даче. Из трех вариантов, где можно празднично поужинать (на дворе 7 ноября), выбрали самый конструктивный – деревню «Перестройкино». Ко всему прочему надо было наконец решить вопрос о перестановке кадров.
Принимал гостей секретарь ЦК по идеологии Петров Иван Сидорович и его супруга Елена Федоровна – председатель Госторга. К приходу гостей она проинспектировала накрытый стол, все ли на месте, и осталась довольна. А Иван Сидорович поставил на Самобранку бутылки «Маджари» и пятилетнего коньяка «Абхазия».
Первыми приехали супруги Ивановы, Сидор Петрович и Мария Николаевна. Член политбюро, как фокусник, распахнув соболиную шубу, с царственным видом достал из внутреннего кармана бутылку водки «Экстра» и представил ее восторженному взору Петрова. Тут же одобрительным хором решили, что она славно пойдет под икорку.
В гостиной пахло сытно и аппетитно. На столе: большой пирог с окунем в овощах, салаты, картошка с укропом, свиные котлетки, розетки с икрой черной, красной, кабачковой, блюдо с гусем печеным, сыры трех сортов, колбаса «Докторская» тонко нарезанная и выложенная цветком, хлеб «Деревенский» и батон «Троянский». К чаю будет сладкое. А между тем – фрукты в виде бананов, апельсинов и манго. Кухарку и прислугу, приготовивших все это, отпустили на выходной до завтра.
Ждали теперь председателя Госплана Сидорова Петра Ивановича и его супругу Наталью Степановну. Впрочем, не очень долго. Явились они шумно с прибаутками и громким смехом. Наталья Степановна вручила Петровой красные гвоздики. Букет поставили в хрустальную вазу на середину стола между пирогом и гусем. А Петр Иванович подарил хозяину бутылку «Киндзмараули». Она тоже украсила торжество. С нее и начали.
Через разговоры, смех и колючие шутки на пикантные темы долго не могли подобраться к вопросу по существу. И вот когда в очередной раз хохот стих, подобрались:
– Товарищи! – обратился ко всем разрумянившийся от выпитого Иван Сидорович. – Не забывайте, нам еще необходимо решить задачу.
– Не забудем, – отозвался Сидор Петрович, увлеченно раскатывая ложку черной икры по хлебу с маслом.
– Какой вкусный пирог! – восторженно качала головой Мария Николаевна. – Леночка, вы чудо-кулинар.
– Спасибо, – улыбнулась хозяйка. – Были бы продукты, а смешать их в нужной пропорции несложно.
Шутку Петровой оценили дружным хохотом.
– Верно, Елена Федоровна, вот при Брежневе «Книга о вкусной и здоровой пище» была поболее актуальна, чем нынче, – смеясь, заметил Петр Иванович. – Товарищ Горбачев затягивает пояса. В магазинах витрины осиротели. Рацион у народа скудный, как в войну. Этак до голода недалеко.
– Не повод для иронии, – вздохнула Мария Николаевна.
– Что-то нам надо переменить, – жуя бутерброд с колбасой, сыром и петрушкой проговорил Иван Сидорович. – Неправильно это.
– Закостенело все, – согласилась Наталья Степановна, выламывая себе лоснящуюся жиром гусиную лапу. – Народу остопротивел этот бюрократический режим. Нужно систему менять с этими вот феодальными привычками.
– Душенька-а-а! – вкрадчиво пропела Елена Федоровна и одними глазами указала вбок – на гуся. – Не будьте строги.
– Менять конечно надо, – нерешительно осмелилась поддержать идею Сидоровой Мария Николаевна с куском пирога в руке. – В массах накопилось прилично недовольства.
– Но, в отличие от загнивающего капиталистического мира, где успех измеряется деньгами, в нашем прогрессивном советском обществе цена успеха – человеческий труд. Счастье нашего человека – жить в стране, устремленной к прекрасному будущему, – проговорил Сидор Петрович и губами снял с вилки маслину.
– Только это будущее все куда-то отодвигается. Куда-то за горизонт, – иронично заметила Наталья Степановна и положила себе в тарелку еще немного салата с каракатицами. – Многие больше не надеются дожить до прекрасного и светлого. Народ теряет веру в руководство. Говорят, вельможи теперь обнаглели. Не про нас ли?
– Народу чего надо: месяц отработал, денежку отслюнявил и выпил. Так круглый год. Привычка. А этот Кляксоносец всех выпивки лишает. Отсюда прибавляется недовольство, – разъяснил Петр Иванович.
– Выходит, систему нужно менять, – утвердился Сидор Петрович, запил эти слова глотком водки, сунул в рот дольку апельсина и, жуя, продолжил: – Стране нужен вождь, который смог бы реально изменить жизнь людей к лучшему, повести за собой к победе коммунизма, удовлетворить, так сказать, всеобщие долгие ожидания. Избавить, наконец, страну от очередей и дефицита.
– Терпение у народа резиновое, но скоро лопнет, – сказал Иван Сидорович. – Раздражение в обществе – опасное состояние.
– Советская система оказалась не эффективной, – заявила Наталья Степановна. – Люди жаждут перемен.
– Еще раз, – попросил Сидор Петрович и прислушался, подставив к уху ладонь, словно локатор.
– Советская система не эффективна, – отчетливее повторила Сидорова. – Люди жаждут перемен.
– Ну, милая моя, – сотворив капризное лицо, заговорила Елена Федоровна. – Перемены, – задумалась. – Перемены – это вам не перестановка товаров на полках. Это гораздо серьезнее. Осторожнее надо быть. Тут мы не знаем, к чему она приведет. Может, к развалу Советского Союза.
Все нервно заухмылялись.
– Бог с тобой, – испуганно произнес Иван Сидорович. – Опасное заблуждение.
– Что с тобой? – назидательным тоном поправил его Сидор Петрович.
– Товарищи, нам и в самом деле пора уже решить, – спохватился Петр Иванович, помахивая вилкой с насаженной на нее долькой помидора. – Грядут же перестановки. А мы не готовы.
– Верно, пока не примем окончательного решения, мы отсюда не уйдем, – опрометчиво заявил Сидор Петрович.
– Ой, а мне с младшим – Тёмкой – химией бы успеть позаниматься, – опомнилась Мария Николаевна. – За каникулы хотела его поднатаскать.
– Будет вам химия, – сказал, усмехаясь, Петр Иванович. – Не месяц же нам тут сидеть.
– Давайте-ка выпьем за наше здоровье и потом все решим, – предложил тягучим припьяневшим языком Иван Сидорович.
Все дружно согласились.
Тогда Сидор Петрович поднялся и уверенно налил кому вина, кому коньяка, а себе водки. После этого поднял рюмку и, обведя собравшихся взглядом, провозгласил:
– За здоровье нашей великой партии!
Далее звон хрусталя под одобрительные голоса сменился внезапной тишиной питья. Затем вновь застучали по тарелкам вилки/ложки, послышался сдавленный бред отрыжки Петра Ивановича, пронзительный «Опс!» Елены Федоровны, уронившей на стол кусочек сыра, и наконец уверенный призыв Сидора Петровича:
– Товарищи! Предлагаю рассмотреть кандидатуру секретаря ЦК Петрова на должность председателя КГБ.
– Возражаю, – вздрогнул Иван Сидорович. – Горбачев наметил меня в председатели Верховного Совета. Или конец моей карьере.
– Если засидимся тут, – строго предупредил Сидор Петрович, – нам всем конец.
Петр Иванович подавил очередной приступ отрыжки и принялся за толстый кусок пирога.
– Надо действовать решительно, – сказала Наталья Степановна.
– Самоотвод, – сопротивлялся Иван Сидорович.
– Вы пока порешайте тут, а я чай приготовлю. У нас еще необыкновенный торт и конфеты, – хлопотливо выпорхнула из-за стола Елена Федоровна.
– А я помогу вам, – предложила Мария Николаевна и тоже спохватилась, направилась следом за хозяйкой в кухню.
Обеих дам проводили задумчивым молчанием.
– Ты ведь патриот, Иван Сидорович, – заговорил Петр Иванович. – Значит, должен послужить любимой родине. А может, и всему цивилизованному миру.
– Вот что, – решительно брякнул Сидор Петрович, – серьезные вопросы так не решаются. Нужны критерии. По каким критериям? Сколько не выбирала страна секретарей, председателей, членов – на выходе всё больные, слабовольные, дерзкие. Для оптимизации правления руководства нужно сделать кадровые перестановки. Каким методом, спросите вы, товарищи? По каким критериям? Придет время выбирать нового секретаря ЦК КПСС. А мы к этому не готовы. И если мы сейчас, на этом уровне, сделаем ошибку, то, что же нас ждет в будущем? Каким будет вождь нашей великой советской державы?
– В далекие времена вождя выбирали из соплеменников отличающихся силой, отвагой, хитростью. Какие еще критерии нужны, товарищ Иванов? – насмешливо сказал Петр Иванович.
– Размер, – тихо брякнул в стол Сидор Петрович.
– Что? – не понял Иван Сидорович.
– Величина мужского достоинства, – уточнил Сидор Петрович.
– Это как понимать? – смутился Иван Сидорович.
– Хочешь сказать, выбирать будем по естеству? – со смехом потребовал разъяснений Петр Иванович, поглядывая на крупный ломоть пирога посреди блюда, который сиротливо дожидался жадной руки.
– Замечу, важный критерий в былые времена, – серьезно заметил Сидор Петрович. – Я как историк вам говорю.
– А если окажутся одинаковы? – ухмыляясь, спросила Наталья Степановна, поощряя придуманный вздор. – Ведь у советских людей все должно быть равным. Никаких тут выскочек.
– Не окажутся, – уверенно заявил Петр Иванович и, аппетитно очищая от шкурки банан, продолжил: – Вот вы говорите, эволюция, происхождение человека путем естественного отбора, конкуренция – все это правильно. И работает миллионы лет.
– Разумно! – поддержала мужа Наталья Степановна и нервно захихикала, как смущенная мышь, застигнутая врасплох с куском краденого сыра.
– Борьба за выживание – двигатель эволюции, – сказал Сидор Петрович и добавил: – Прошу заметить, половой отбор имеет не меньшую важность.
– Ну и тему вы развили, – стыдливо промолвил Иван Сидорович, дожевывая бутерброд с икрой.
– Очень интересно, – заметила Наталья Степановна, накалывая на вилку скользкую дольку ананаса.
– У кого крупнее – тот и вождь, – провозгласил Сидор Петрович и резким выпадом руки овладел последним куском пирога.
Петр Иванович, глазами провожая этот упущенный ломоть в рот расторопного товарища Иванова, тяжело вздохнул.
– Проверено миллионами лет, – проговорил он.
– Объясните, пожалуйста, – попросил Иван Сидорович, поправляя очки.
– Женщины в древности всегда обращали внимание на неприкрытый размер, – заверил всех Сидор Петрович. – Вот вам и половой отбор. Надо было выживать, защищать племя от хищников, врагов, болезней, смекалкой побеждать соперников. Только сильный муж на это способен.
– Хм, смекалкой, – подхватила Наталья Степановна. – И это верно. У человека среди родственных ему приматов детородный орган самый выдающийся.
– Эволюция Homo sapiens пошла не только по направлению развития разума, – умозаключил Сидор Петрович.
– Товарищи, давайте прекратим этот нелепый разговор, – хмуро попросил Иван Сидорович.
– Зачем это? – Наталья Степановна достала из сумочки сигареты «Malboro», повесила ее на спинку стула. – Очень даже любопытно. – Предложила пачку мужчинам.
За курением разговор потек ленивее.
– Детям до шестнадцати запрещается, – сказал Петр Иванович с хитрым прищуром.
– До восемнадцати, – поправила его Наталья Степановна.
– В норме от пятнадцати до двадцати, – возразил Петр Иванович. – Всё остальное – гипер- или гипотрофия.
– Скажите это еще раз, – попросил Сидор Петрович. – Я не все расслышал.
Сидоровы повторили свой диалог отчетливее.
– Сомнительно, – тяжело вздохнул Иван Сидорович, стряхивая пепел в пустую розетку из-под икры.
– Ну, есть, конечно же, отклонения от нормы, – согласился Петр Иванович. – Как исключения. Мутации. Таких относительно мало.
– В цивилизованном мире, в отличие от первобытного, женщины выбирают себе мужа по иным критериям, – сделал серьезное замечание Иван Сидорович. – Советские женщины тем более выходят замуж за умного, работящего, морально устойчивого человека. Размер естества не имеет значения. Верно говорю? – он поискал поддержки у Натальи Степановны.
– Это еще как посмотреть, – не поддержала она.
– Этак измельчает советский человек, – иронично вздохнул Петр Иванович.
– У кого длиннее – тот хозяин жизни, – подытожил Сидор Петрович и высыпал последние крошки пирога в рот.
– Но позвольте, – засомневался Петр Иванович, – если так рассуждать, хм, то к нашему времени брюки современных людей должны были бы иметь не две штанины, а три.
Взрыв дикого хохота отозвался в стекле опустевших бокалов, словно и они тоже смеялись.
Из кухни вернулись Иванова и Петрова, неся чайник, чашки на расписном жостовском подносе и хрустальное блюдо с горкой конфет. Елена Федоровна, поглядывая на смеющихся, принялась расставлять чашки перед гостями, а Мария Николаевна наливать в них напитки.
– Кому чай, кому кофе? – спрашивали они.
Отсмеявшись, все принялись выбирать себе, что пить. Затем Елена Федоровна сходила на кухню за тортом и быстро вернулась под общие восторженные замечания по поводу изысканного вида торта.
– Пожалуйста, освободите центр стола, – попросила она.
Мария Николаевна подхватилась двигать вазу с цветами, блюдо с гусиными ребрами, другое с конфетами. Торт изумительно украсил богатое застолье. Он был единодушно признан значительным творением дня. Трехэтажный, с белковым кремом, украшенный по бокам желтыми розочками безе, а сверху шоколадными серпом и молотом на фоне алой вишневой глазури. Конфеты же оказались обыкновенными как в витрине гастронома: «Мишки на севере», «Раковые шейки», батончики двух сортов.
– Как славно сидим! – весело заметил Петр Иванович.
– Вот это тортище! – похвалила Наталья Степановна.
– Ну, что-нибудь решили? – поинтересовалась Елена Федоровна по поводу кадровых перестановок.
– Нет, не решили, – вздохнул Иван Сидорович.
– Как так? – удивилась Елена Федоровна, разрезая торт большим ножом.
– Тут дело серьезное. Это вам не мудями трясти, – сострил Петр Иванович.
– Ты опять? – хмуро поглядел на него Иван Сидорович. – Мы ведь закрыли эту тему.
– Как закрыли? – игриво удивилась Мария Николаевна. – А мы с товарищем Петровой ничего не знаем.
 – Прошу доложить во всех подробностях, – потребовала Елена Федоровна. – И подавайте уже свои блюдца под торт.
К ней потянулись с разных сторон руки с блюдцами.
– Мы пока только, дорогая Елена Федоровна, нашли критерий, – разъяснил Сидор Петрович и принялся за свой кусок торта, пачкая кремом губы. – Назначать будем по размеру.
– Это как? – не поняла Петрова. Она сняла с лезвия ножа шапку крема пальцем и сунула его в рот.
Наталья Степановна сдержанно ухмыльнулась, словно в предвкушении чего-то пикантного, как приключение с чужим мужем в кровати.
– Сидор Петрович, – взмолился Иван Сидорович, – не надо бы этого.
– Почему не надо? – заинтересовалась Мария Николаевна. – Говорите, раз начали.
Иван Сидорович схватился обеими пятернями за голову и, оперевшись локтями на стол, трагически простонал.
– Речь, собственно, о половом отборе, – посмеиваясь, заговорил Петр Иванович. – У кого длиннее член – тот и вождь.
Все кроме Ивана Сидоровича захохотали.
– Любопытно, – произнесла Елена Федоровна сквозь смех и продолжила резать торт.
– А почему бы и нет? – решительно поднялся из-за стола Сидор Петрович. – Товарищ Петрова, несите линейку, пожалуйста. Мы прямо сейчас все утвердим. Поставим в этом вопросе точку.
Пожав плечами, Елена Федоровна отдала нож Марии Николаевне, облизала пальцы от крема и ушла в комнату.
– Сегодня у нас социал-дарвинизм какой-то, – сказала Мария Николаевна и принялась дорезать торт.
– Хорошая должность стоит любых средств, – искрометно заметила Наталья Степановна.
Все одобрительно заулыбались.
...
– Теперь вы, Иван Сидорович, – маня пальцами, вежливо попросила Мария Николаевна.
Петров, отведя глаза от ее крупных бордовых сосков, поднял руки кверху.
– Я пас, – виновато улыбаясь, воспротивился он. – Мне это ни к чему.
– Что значит, ни к чему? – удивился Петр Иванович. – Все, значит все. У нас равенство. И порядок для всех един.
– Изволь потрудиться на благо советского народа, – добавил Сидор Петрович.
– Ну, не могу я, – заупрямился Иван Сидорович.
– Нет, товарищ Петров, через не могу, – строго потребовала Наталья Степановна, остановив на нем что-то припоминающий взгляд. – Хотя бы ради науки. Она требует истины.
Иван Сидорович в поисках поддержки посмотрел на Елену Федоровну. Но жена его только и смогла выговорить:
– Ну чего вы к нему пристали? Не хочет – не надо. Две кандидатуры у нас есть.
– Товарищ Петров – ключевая фигура, – сказал Сидор Петрович. – Без него движение никак невозможно. Состав без локомотива не пойдет.
– Перестройку в государстве необходимо начинать с себя, – добавила Наталья Степановна.
Но скромный Иван Сидорович никак не решался покинуть насиженного места. Пришлось Иванову и Сидорову его поторопить. Они, не сговариваясь, подошли к Петрову с таким чопорным, холодным и железным видом, словно до этого проходили практику в правлении ЧК.
– Товарищ Петров, следуйте за нами, – северным голосом со свистом метели проговорил Сидор Петрович и положил тяжелую руку на его плечо.
Иван Сидорович затравленно вцепился в край стола руками. Пришлось его отрывать и оттаскивать. Скатерть было, с бряцаньем и перезвоном стоявшей на ней посуды, поползла следом, но ее удалось высвободить из хватких пальцев упрямца. Посуду насилу спасли. А сопротивляющегося Ивана Сидоровича оттащили подальше от стола. Но все-таки он вырвался. Последовал топот погони. Затем стук опрокинутого стула. Визг Марии Николаевны. Петров мчал, петлял и прятался, а за ним дружно бежали в оголтелой гонке. Его окружали с охотничьими репликами: «Обходи его справа! Окружаем! Держи!». Петров искал спасения на кресле. Спасался под столом. Прятался за спиной жены. Карабкался на шкаф… Наконец отчаянно сопящего Петрова схватили.
– Попался! – весело сказал Петр Иванович.
Пока мужчины – крепкие потомки рабочих и крестьян – жестко держали Петрова за руки, он сдавленно рычал:
– Оставьте меня… дураки!
...
Пауза.
Никто не ожидал, что этот щуплый, лысеющий интеллигентного происхождения очкарик обойдет соперников в отборе на высокую должность. Удивление и негодование. Негодование и протест. Протест и отчаяние. Разные чувства заискрились в головах гостей этого дома.
– Ну, что же, поздравляем тебя, товарищ Петров, – проговорил Сидор Петрович.
– И вас поздравляем, Елена Федоровна, – сказал с улыбкой Петр Иванович. – Будем рекомендовать вашего супруга.
– Еще раз со слов: «Ну же, будьте мужчиной…», – потребовал Сидор Петрович и прислушался в поисках фальши.
Запрошенный фрагмент повторили.
Когда наконец все вернулись за стол, зазвучали тосты теперь за новые должности. Потом все поздравляли друг друга и заговорили о скорых перевыборах. Было решено единогласно, что Сидор Петрович станет руководить Госпланом, а Петр Иванович возглавит отдел пропаганды ЦК КПСС.
– А черепа мерить будем? – ехидно поинтересовался хмельной Иван Сидорович.
Все громко захохотали. А когда отсмеялись, Наталья Степановна отвесила:
– Теперь нет потребности.
Тотчас гостиную оглушили звонкие аплодисменты.
– А теперь… – начал было Сидор Петрович, похотливо сверкая глазами.
Вдруг послышалось, что открывают входную дверь. Бряцанье связки ключей. Вся компания замерла и тревожно прислушалась. Это родители начали возвращаться с работы. Значит, пора уже расходиться по домам. Тогда генеральную репетицию спектакля «Странный век» юные актеры назначили на завтра, сразу после школы.