ИЗ ПИСЬМА В.ИРХИНА РЕЖИССЕРУ АЛЕКСАНДРУ УРБАНОВИЧУ.
Саша, ты спрашивал, какова судьба моих пьес?
Отвечу прямо. Судьба у них незавидная. На сцене Уральского театра им. А.Н.Островского была поставлена одна пьеса - "Своя же земля, братцы". Это та, которая заняла Второе место на Всесоюзном конкурсе современной драматургии.
На премьеру съехались журналисты из Москвы, Валерий Демин в их числе, известные фотографы - Саша Маршани и Виктор Чернов. По линии АПН были опубликованы прекрасные рецензии для Чехии, Польши и Румынии на их языках.
Меня приглашали для переговоров в Алма-Ату, в Киев, Минск. На этом все закончилось безрезультатно.
С тех пор я целиком посвятил себя поэзии.
Драматургию забросил давно, хотя вспоминается, как лет 25 назад МХАТ собирался ставить мою пьесу «Своя же земля, братцы» (даже денежки получил через Минкульт СССР), Олег Ефремов планировал взять одну из главных ролей. Анатолий Смелянский все ублажал меня (или лапшу мне на уши вешал), подойдя со мной в фойе театра к большому портрету Булгакова, сказал : «Ну что, Слава, после него – теперь ты!».
Но я тогда не понимал этих закулисных игр.
Судьба свела меня с Натальей Крымовой. Думаю, представлять ее тебе не надо. Она всячески старалась меня продвинуть, сводила с Арбузовым, Дворецким, аннотировала меня в журнал «Театр» с мощнейшей пьесой «Деятель просвещения» (Время действия 1914 – 1925 гг., главное действующее лицо – священник, по тогдашним временам для цензуры – это ужас). Швыдкой, тогдашний зам. гл. редактора журнала – зарубил ее. Льстить власти и приспосабливаться я не хотел, поэтому пьеса осталась лежать без движения.
Замыслов у меня немало. Написанного хватает и на мюзиклы, и на театрально-поэтическое действо, и на постановку пьес или телесериала по мотиву упомянутого «Деятеля просвещения», - сейчас это очень в ходу - историческое лакомство. Крымова в свое время обрыдала эту пьесу.
Я хотел по этому материалу написать роман, но … тысячи всяких «но». Если раньше вся наша творческая судьба зависела от власть предержащих, ее контролирующих структур и цензуры, сейчас вроде бы наступила полная свобода: пиши, что хочешь и о чем хочешь, но теперь, во время дикого капитализма, все и везде упирается в деньги.
В.ИРХИН.
13.06.2008г.
ВОСПОМИНАНИЯ И.ГУДОШНИКОВОЙ.
Нелишне вспомнить об одном эпизоде, который мог повлиять на судьбу постановки пьесы Владислава Ирхина "Своя же земля, братцы..." во МХАТе.
К тому времени репертуарная коллегия Министерства культуры СССР уже завершила редактирование этой пьесы - шесть раз возвращала автору текст на переработку с тем, чтобы один из действующих лиц - партийный функционер, секретарь обкома Святынин - стал другом главного героя пьесы - бунтаря и правдолюбца Алексея Плахова, его напарником на хлебоуборочной страде, сменщиком на комбайне. Даже эти поправки Славе удалось сделать человечными и достоверными, т.к. к характеру Плахова добавились еще более непримиримые ноты в оценке деяний "верхов".
Владислав был своим в театральных кругах Москвы:общался с известными драматургами, режиссерами, с балетмейстером Б.Эйфманом, композитором А. Петровым, не пропускал ни одной интересной постановки, особенно во МХАТе.
Его удивила некая странность - на сцене прославленного театра шли, в основном, пьесы одного автора.
Тогда В.Ирхин решил дать оценку репертуарной политике неприкасаемого театра, написал огромное письмо с критическим разбором идущих пьес. Узнав об этом, я только смогла сказать:" Ну, Ирхин! Умеешь же ты рубить сук, на котором сидишь!"
Реакция руководства МХАТа не замедлила себя ждать. Перед В.Ирхиным закрылись двери не только этого, но и всех других столичных театров, режиссеры и зав.литы стали делать вид, что они такого автора совсем не знают...
Так испарилась голубая мечта моего супруга увидеть свою пьесу на столичной сцене, уж слишком он был похож на своего любимого героя - Алексея Плахова, или Алексей Плахов был точной копией автора пьесы "Своя же земля, братцы".
Инна - супруга В. Ирхина.
В.Ирхин читает друзьям пьесу "Своя же земля..." Фото Виктора Чернова (Москва)