Никодим Петрович считал себя очень хорошим и вежливым человеком, не способным даже мухи обидеть, а о людях чего уж тут говорить, людей он любил, ни в коем случае не ненавидел и потому закономерно обидеть, ну, просто никого не мог, вот только, если случайно и раз так десять. А так как все же придерживался точки зрения, что он ни-ни, никого и ни за что, хотя все происходило совсем наоборот, а люди не все и не всегда молчали, то его выражение, которое он употреблял в качестве извинения, считая себя вежливым и хорошим, “ Ой, ну, что вы, я ни в коем случае не хотел вас обидеть, вот только…" а дальше шёл набор пояснений, что он имел в виду, когда сказал человеку все же, что-то обидное, но обидеть при этом не хотел, и эта фраза " Ой ну, что вы…" стала уже просто его коронной, она к тому же позволяла ему хамить, потом извиняться и снова по- хамски, он же уже принёс извинения, объяснять с чего бы это, с чего это он обидел, хоть и не хотел, короче он был попросту вежливым хамом, у которого странным образом получалось не хотеть, но делать.
— Ой, вы извините, — говорил Никодим Петрович, — я вовсе не хотел вас обидеть.— Предварительно плюнув раз десять человеку в лицо, снова у него это как-то вышло, не хотел, но плюнул и ещё и не один раз, зато потом извинился и пояснил, почему плюнул, потому что ему видите ли, этот человек чем- то не понравился.
А следом идя по улице, тоже не желая, разбежался и прыгнул прямо какому-то прохожему незнакомцу на ногу, от чего тот даже завопил от боли, потому что Никодим Петрович человеком был хорошим, людей любил, не только мух не обижал и всё потому делал от души. Вот и на ногу прыгнул от души, душевно так отдавив её незнакомцу. Но как только тот, успев прийти в себя от такой неожиданности, попытался возмущенно что-то сказать, Никодим Петрович тут же отбрехался своими коронными словами, начав, как обычно " Ой, ну, что вы, я вовсе не хотел вас обидеть.." имея в виду отдавленную ногу прохожего, но вот дальше привычно продолжить начатую тираду и пояснить зачем сделал, хоть и не хотел, не получилось, потому что сказать, что человек ему, чем-то не понравился не выходило, он его не то, что не знал, он его разглядеть не мог, не успел даже, потому что прицельно рассматривал его ноги в ботинках, на которые должен был прыгнуть. Мог, правда, сказать, что фасон ботинок не пришелся ему по вкусу, не та модель и не тот производитель оказался и потому таким странным образом выразил свое несогласие ботинкам, тем более, что потом полагалось же извиниться перед ботинками, той своей коронной фразой выразить свою вежливость " Ой, ну, что вы..." и так далее.
Но при чем тут были тогда ноги прохожего, обутые в эти ботинки? Они чем не угодили Никодиму Петровичу? Или уже по известному принципу, озвученному в басне волком ягненку " ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать" ноги в ботинках тоже были виноваты, лишь потому, что были ноги, и ботинки оказывается были тут вовсе ни при чем?
В общем по любому, ноги или ботинки, не важно, что конкретно и почему в очередной раз отдавил этот вежливый хам Никодим Петрович, но фразочку свою коронную он произнести не забыл.
И даже не важно, что следом пояснить не получилось.
Ему же на самом деле всё равно было зачем, по какой причине он так поступал, обижая, оскорбляя людей, считая себя при этом не просто человеколюбом, но и любителем насекомых, тех самых мух, которых он бы не обидел. Попробовал бы он не обидеть точно также осу или пчелу, и тоже потом принести ей кучу извинений в виде своей любимой скороговорки про то как не хотел, но сделал.
Да и вряд ли ему пришлось бы её произносить, ему самому от обиды, что не хотел, а получил внятный укус жалом, пришлось бы улепетывать куда подальше, чтобы пчелы всего и целиком не покусали, тут не до извинений как бы, было бы.
Но так как такие вещи, как опасность быть укушенным, Никодим Петрович всё же сознавал, то и не лез в осятник со своим вечным желанием обидеть, хотя и не хотел.
И потому продолжил свою деятельность вежливого хама, отрываясь на незнакомых людям, которые его не знали и которым, нахамив, нагрубив, всегда можно было отбрехаться, оправдаться, сказав "Ой, ну, что вы, я же совсем не хотел вас обидеть, вот только…." и дальше уже на правах вежливого человека продолжить хамить, поясняя, что там с этим очередным незнакомцем не так.
Не смотря на то, что Никодиму Петровичу было лет уже не мало, 60 и он относил себя к пожилым людям, а манеру вежливого хама он обрёл еще в молодости, зубы у него были все свои и все на месте, что было более чем странно при таком раскладе дел, к тому, что не понятно было, как это ему ещё никто не накостылял за его вежливую наглость, ту самую, когда он, видите ли, не хотел, но так вышло, взял и обидел, причём и не один раз.
Не хотел бы, не делал бы! Никто не заставлял. Тем более те, кого обижал таким своеобразным способом, не заставляли и даже не напрашивались. А он делал, так и не научившись даже в старости хоть иногда молчать и проходить мимо того, что ему вдруг настолько не понравилось, что не смог стерпеть и не протявкать очередному фонарному столбу, что тот не так светит, как ему, вежливому хаму, хотелось бы...
17.10.2020 г
Марина Леванте