Цветок на подоконнике завял, кажется, еще недели две назад. Обрывки жизни разбросаны на столе. Тут ручка, что теперь не пишет, лишь царапает по бумаге, карандаш, что давно сточился. Стакан воды напоминает о том, что тут человек. Не завядший у окна, а настоящий, живой.
Тут сдохли мухи, легли пылью крошки, немытые кружки, и где-то в углу свернулась любовь. Но что там от неё осталось? Фотографии смяты, с них стёрты улыбки. Воспоминания? Те, что паутиной на потолке или недокуренной сигаретой? Боль запита таблеткой аспирина, и теперь залегла где-то на дне, как в кружке чаинки. От холода пуховик, от ветра шарф, от людей стена. В эту зиму не греют слова, нежностью по утрам не целуют в ухо, не щекочут пятки улыбками.
И ты прячешь теперь глаза, чтобы среди прохожих не показался кто-то на неё похожий.