Мишка шел по дороге и пинал сухие листья, за спиной болтался школьный портфель. Портфель то и дело подпрыгивал, и легонько ударял по спине.
Он был не тяжёлый. Две тетрадки, один учебник и альбом для рисования в блестящей твердой обложке. Этот альбом Мишка выпрашивал у мамы с начала лета, но мама все не хотела его покупать.
- Миш, ну ты посмотри на цену. Ну зачем тебе этот альбом, он такой дорогой. Ну не брать же его только ради обложки! Давай я куплю тебе обычный альбом? А хочешь целых три?
Мишка засопел. Ему и нужен-то был этот альбом из-за твердой обложки, из-за нарисованного на ней супергероя, из-за…
- Ладно, - подавленно отвечал он.
А мама виновато обещала: «Ну может на день рожденья… если не забудем».
Мишка не забыл. Он притащил маму на второй этаж магазина, и сияющими глазами указал на последний альбом. Мама неожиданно рассмеялась, как звонкий колокольчик прозвенел, и Мишка понял: будет у него самый необычный во всем классе альбом! Как книга! Мишке только останется заполнить ее картинками.
И вырастут на белых просторах бумаги сосны и березы, тополя и осины… а там, между ветками появятся лесные обитатели. Белки, например. Они будут суетливо перебегать по шуршащим листьям, проверяя свои тайнички и не замечая ничего вокруг. Синицы. Они будут порхать над протянутой ладонью как колибри, растопырив свои хвосты и быстро-быстро взмахивая крыльями… На одной из страниц стремительно пронесется собака. Это будет молочный ретривер с черным носом. И кончики его ушей, развеваясь на ветру, укажут откуда он бежал… А ещё, на его, Мишкиных, картинках будет каждому тепло. Не то что сейчас на улице.
Мишка поежился. Холодный порыв ветра чуть не сбил его с ног. Врывался в лёгкие. Пронизывал насквозь худенькое тело в тонкой осенней курточке. А ещё ветер принес с собой серую тучу, и на Мишку посыпались колючие холодные капли.
«Прямо как каштаны, когда они на тебя падают! - подумал он, - Вот бы сейчас на изо мы рисовали каштаны!»
Мишка больше не шуршал листьями, их тут почти и не было. Теперь он шел вдоль бело-синего забора и иногда поглядывал за него. Забор был старый, бетонный, и в нем были декоративные кружочки-окошечки, как блюдечки. Сверху натянута колючая проволока.
За забором когда-то был секретный военный объект. Завод там был. Говорят, во время второй мировой войны, на этом заводе советские учёные создали вещество. Это вещество могло зарастить рану любого железного механизма. Машина с пробитым двигателем могла вернуться обратно… Мишка сначала не верил – думал сказки. Но папа как-то туманно и сложно начал объяснять ему про карбиды металла и углерод. И Мишка поверил. Даже не вникая в сложные физико-химические реакции поверил. Сейчас конечно, завода нет, склады какие-то. Но территорию день и ночь охраняют сторожа с пистолетами.
Как-то раз, в прошлом году, ребята со двора хотели устроить вылазку. Что бы посмотреть, что там. Мишка тогда прикинулся простывшим. Он никому не признавался, что боится лезть на запретную территорию. «На то ведь она и запретная, что туда нельзя». И поэтому даже в мыслях туда не совался. Было о чем другом помечтать!
А ребята тогда так и не смогли осмотреться на бывшей военной базе. Тех, кто сумел через забор перелезть, сторожа поймали. А остальные разбежались. Досталось тогда… И Мишке тоже досталось, на всякий случай. Что бы и не мечтал когда выздоровеет. А он и не мечтал. И в щели смотрел просто потому, что надо было куда-то смотреть.
Вдруг Мишка увидел свору собак. Небольшую - трёх лохматых псов. С шумом и азартом они гнали перед собой…
Мишка даже застыл, тревожно всматриваясь в комок, который летел над дорогой. Это был кот. Маленький, пушистый, тёмно-серый. Казалось он не бежит сам, а его как пушинку, несёт ветер. Прямо перед самыми собачьими пастями несет.
Собаки все же догоняли его. Вот-вот настигнут. И тогда не миновать коту беды. Мишкино сердце больно сжалось. Он подумал, что надо зажмуриться, но только шире раскрыл глаза.
Возле самого забора одна из собак схватила кота за заднюю лапу и тряхнула головой. Она хотела, видно, перехватить кота зубами, и ослабила хватку. Каким-то чудом кот выскользнул у нее из пасти и сиганул на забор. Он вскочил прямо на «окошечко». Мгновение балансировал, а потом ввалился на ту сторону.
Мишка так и стоял, окоченевший от увиденного. Как холодный лизун прилипало и растягивалось в его душе чувство вины. За то, что побоялся лезть к собакам. За то, что не защитил кота. Ведь мог. Или все же не мог? И он мысленно оправдывался перед самим собой:
- Но я же хотел… просто собаки… а вдруг бы они меня… ну, это самое…
- Эх ты… трус ты Мишка, вот ты кто, - отвечала совесть.
- Но мама бы тоже не разрешила вмешиваться…
Совесть хмыкала и ехидно так говорила:
- Ты и сам знаешь…
Мишка и сам знал. Он трус. А разве нет? Кто стирает из дневника двойку, или прячет сказки под учебником, что бы родители не видели? Кто побоялся в том году пробраться на базу и притворялся больным? Да мало ли ещё таких ситуаций… От этих воспоминаний у Мишки на душе делалось совсем уж скверно.
Когда кот вывалился из окошка-блюдечка на ту сторону, собаки заворчали. Лаять они уже давно перестали. Побродили немного у забора и быстро разошлись. Они перебежали дорогу за своим предводителем и, как ни в чем не бывало, затрусили, виляя боками.
Мишка подошёл к забору, ухватился руками за окошечко и подпрыгнул. На короткий миг он увидел кота. На блестящем холодном асфальте лежало маленькое тельце. Одиноко так лежало. Беззащитно. Мишка сам не понял как он оказался на заборе. Пролез между стальными нитями колючей проволоки. Порвал новую куртку и джинсы. С тоской вдруг подумал о том, как отреагируют на это родители… Мама конечно возмущённо и язвительно скажет: «Молодец! Мы только вчера тебе ее подарили! Будешь теперь ходить в рванье или голый?». А папа сурово добавит: «Как ты вообще додумался ступать на территорию завода! Мало мы тебя что-ли ругали и предупреждали!». Мишка виновато поморщился.
Он спрыгнул с забора и опасливо посмотрел по сторонам. Все было спокойно. Тихо. Только ветер играл листьями и тихо в них шуршал.
Кот был жив. Лежал потрёпанный какой-то, мятый. Как грязная рванная тряпка, которая распушилась от ветхости. И Мишка кота жалел. Он как увидел его по эту сторону забора, сразу прикипел к нему. И совесть наконец замолчала. Только в глубине души сидела у Мишки какая-то непонятная болезненная тоска. Ведь влетит же.
Мишка открыл портфель. На уроках им рассказывали, что пострадавшего можно переносить только на твердых носилках.
Заледенелые пальцы торопливо перебрали содержимое и остановились на широком большом альбоме. Мишкин подарок, вчера только подарили, на 10 лет. Твердый и широкий - то что надо. Мишка бережно переложил кота на альбом. Прямо на супергероя. Подумал с усмешкой: «Пусть теперь он его несёт, пусть мы выберемся отсюда». В этом был даже какой-то добрый знак. Мишка бы может один и не справился. А теперь как будто получается, что супергерой их выведет.
Лапа у кота повреждена, кровь есть… Конечно альбом запачкается. Ну и ладно, Мишке не жалко. Главное – кота спасти.
Обратно конечно с ним через проволоку не получится. Поэтому надо идти вдоль забора, найти ворота.
Мишка медленно пошел. И похолодел от ужаса, когда за спиной услышал крик сторожа.
- Стой! Стой! Стрелять буду!
Но Мишка не остановился. Он вдруг заметил ворота. А на них простой засов! И не было никаких навесных замков и сложных замочков! Он рванул к воротам, дёрнул засов, потом ещё раз. Отрывисто и резко громыхнул в осеннем воздухе звук открывающихся ворот. Мишка даже вздрогнул. Полный нехороших предчувствий, в рванной холодной куртке, прижимая к себе ободранного кота, бежал домой. А позади размахивал кулаками и что-то грозно кричал сторож. Он так и не выстрелил, слава Богу!
Возле самого дома Мишка перешёл на шаг. Из глаз почему-то текли слезы и Мишка очень злился на себя за это. Не хотелось ему реветь как девчонка. А ещё больше не хотелось, что бы кто-то это увидел. Он наклонил голову пониже, к коту и сказал:
- Тише, тише… сейчас я промою перекисью рану и перебинтую ногу. Ты поправишься. Будешь скакать по кухонным шкафам и карнизам, как лошадь. И лазить по шторам будешь, как любой нормальный кот, и никто тебя за это не будет ругать. Будешь спать со мной на кровати. В ногах. Потому что мама с папой не разрешат выше. Но я тебя все равно пущу и под одеяло, и на подушку, если ты захочешь.
Кот приоткрывал выразительные глаза и одобрительно смотрел на мальчика. Он как будто согласно кивал, и приговаривал: «Да, я согласен. Мне нравится как ты говоришь. Я тоже хочу с тобой дружить».
После лечения лапы кот уснул. А Мишка, как нянька, постоянно заходил в комнату чтобы его проведать.
Уже к вечеру кот неуверенной походкой обошел всю квартиру. Обнюхал и, наверное, остался доволен. Мишка только сейчас разглядел что это совсем ещё молодой кот. Только недавно он был котёнком.
Мишка обтер влажной тряпкой свой альбом. Сочувственно погладил пальцем царапину на обложке (не важно откуда она). Сказал мысленно супергерою: «Спасибо». Перелистнул первые страницы и раскрыл на середине. Мягким грифелем он нарисовал своего кота. Теперь это был его кот. И подписал: «Феникс». Ему ещё хотелось написать «Мой талисман» или «Мой друг» - что-то в этом роде. Но Мишка постеснялся. Вдруг кто-то прочитает...
Когда вечером пришла мама, Мишка тихо сказал коту:
- Сиди здесь, и не выглядывай. Пока я с мамой договорюсь…
Кот выжидающе уселся, обернув свои лапы хвостом. Жестом хвоста он будто бы обещал: «Ни шага. Я дождусь окончания ваших переговоров и выйду».
Мишка сначала пытался подлизываться к маме, но та звонко рассмеялась. Она сразу раскусила его:
- Ах ты мой маленький хитрый лис. Рассказывай, не ходи кругами.
И Мишка все ей рассказал. И про собак, и как куртку порвал, и как на запретную территорию проник, и как кота спасал, а старый сторож кричал ему вслед…
Лицо мамы все больше бледнело. Она не сказала ни слова. И Мишка тоже хорошо понимал, что он много чего натворил. Но сейчас он горячо желал оставить кота. Поэтому тихо и просяще протянул:
- Мама, ну пожалуйста…
- Что пожалуйста?
- Давай оставим Феникса? Ну ма-ама…
- Конечно оставим, Миша, - мама, все ещё бледная, вдруг порывисто обняла сына. И долго ещё прижимала его к себе.
А Мишка вдруг почувствовал, что ему на шею упала горячая капля.
В комнату неторопливо вошел Феникс. Он тоже хотел обняться с такой хорошей мамой.