Американское гражданство

 
     Внук Стефании – Юрканис Франц с женой Ириной.   Перенял от родителей не плохое качество - не сдаваться при любых обстоятельствах. В 1982 году окончил Гродненский политехникум, в 1991-м Минскую политехническую академию. В буропенном состязании в 90-х годах прошлого века за место под солнцем занялся бизнесом. И не прогадал. Самодостаточный предприниматель по
 сантехническиму обслуживанию в Гродно. Теперь у Франца есть всё: деньги, дом, дача, сообразительный, остроумный сын Женя и, как мотылёчек на первом цветке, дочь Вероника, а ещё и интуитивные глаза жены Ирины, и небольшие проблемы со здоровьем. И при встречах я ему всегда (по закоренелой привычке) капаю на мозги: деньги не делают человека счастливым, тем более здоровым. Здоровье - это прежде всего борьба с самим собой: низкокалорийная пища, и каждый день пятикилометровый моцион. Улыбаясь, он со мной соглашается: "Завтра так и сделаю". И я с его улыбкой соглашаюсь и добавляю: завтра может и не быть, живи только тем днём, который даёт тебе Бог. Не знаю, чем закончится наш "поединок", однако я ему верю: родительские гены - это стабильная память и она у него есть.
     Как-то на Дзяды (поминальный день умерших) мы согрешили - позволили себе опрокинуть за их небесное жилище и третью. А он, прищурив глаз, задаёт мне провокационный вопрос:
 - А могу ли я получить американское гражданство?
 Моя же бабушка Стефания была гражданкой Штатов, да и мама там же родилась.
  После четвертой и я уже был гражданином Штатов. Ах, как нам хотелось тогда хоть одним глазом через
замочную скважину посмотреть на тех американцев. Через пять лет я их увидел и был очень удивлен, когда меня, бульбаша, (наш корабль стоял в бостонском порту) по рации попросили спуститься на причал и поговорить с каким-то молодым парнем, который искал земляков из Беларуси, но разговаривал на непонятном (нерусском) языке. Американец в третьем поколении. И всё, что у него осталось от деда - это мова. Чистая, кристальная, без полонизмов и русизмов. А сколько было искренней, я бы сказал детской радости в его синеватых глазах, как-будто у Колумба, который впервые увидел ожидаемую землю. Очевидно, я для него был живым подтверждением: Беларусь - это не вымысел деда.