- Никитич, куда рулишь? – Илья, блаженно улыбаясь, поглаживает свой надувшийся дармовым самогоном живот.
- Куды-куды! Щас к немчуре завернём напоследок и домой!
- Нахрена?
- Да, кой чего для хозяйства надо прихватить.
Кировец, плюясь сажей и подрагивая едва закрепленными запчастями, шпарит чуть ниже облаков.
- Не пойму, пошто вибрация какая-то появилась в тракторе. – дед морщит лоб. – Перегруз штоли?
- Дык, Илюха ведро самогона в свою требуху влил! Ишь млеет! – Алексей глотает слюну и завистливо косится на красную морду недавнего пленника татарского Иго.
- Ведро самогона для советского трактора роли не играет. – икая, отзывается Илья. – Ведро туда, ведро сюда это тьфу!
Плевок попадает на проплешину Сучка-В-Зад, трясущегося от лихой доли на полу тракторной кабины. Тот верещит по-своему от неожиданности.
- Во, Никитич! – Лёха пинает захватчика Русских земель, хватает его за шкирку и поднимает с пола. – А может из-за этого басурманина вибрация? А? Может пущай полетает? Я мигом его определю!
- Его не трогай. – икает Илюха через слово. – С этим говнюком я позже разберусь. Ещё не придумал, как его наказать за мои нервные клетки. Но придумаю!
- Пристегнуть ремни, иду на посадку! – колхозный сторож, прищурившись, всматривается сквозь лобовое стекло трактора.
- Какие ремни, Никитич?
- Это я так! В кино по телевизору слышал! Самолёт, когда на посадку идёт, так лётчики говорят!
- Не промажь, куда-нибудь мимо!
- Не боись! Кажись попадаю!
Кировец жёлтым бегемотом плюхается на землю, поднимая клубы пыли. Рядом тревожно ржут кони.
- Угадал! – Никитич потирает ладони, торопливо выбирается из трактора и подходит к лошадям. – Щас посмотрим….
- Ты что удумал, старый? – подаёт голос Алексей. – Хочешь коней в кабину затолкать к нам?
- Да…. – сторож чешет лоб. – Одного-то можно пристроить. А остальных…?
- Дед, ты того! – Илюха с трудом скатывается на землю. – Этого! Хреновину не гони! У тебя ни одна лошадь в здравом уме в трактор не полезет! Им простор нужен!
- Точно! – Лёха поддерживает товарища. – Будешь рулить домой в деревню, а она возьмёт, да и лягнёт промеж глаз! Враз память отшибёт! Забудешь куда и зачем летел! Опять занесёт в какой-нибудь каменный век! А там не немцы! Там тираннозавры!
- Хто-хто?
- Зверюга такая, больше твоей бани, которая жрёт всё, что шевелится!
- Не, туда не надо.
- Вот и я про то! Нехрен лошадей сюда пихать!
- А куды?!
- Пущай немцам остаются.
- Ты што! Я задарма тут с вами не подписывался летать! Мне бесплатный кругозор не нужен!
- Никитич! – Алексей в сердцах взмахивает руками. – С твоими запросами тут без телеги не обойтись! Только где ж её взять-то?
- Молодец, Лёша! – у сторожа от умиления прошибает слезу. – Телегу не телегу, а волокушу смострячить можно завсегда! Подай ружо!
- Ты что удумал, дед? Да в нём и патронов-то нет уже.
- Одного вида хватит!
Колхозный сторож, взяв винтовку наперевес, подходит к пленникам.
- Ну, што, господа фрицы! Надо сробить волокушу! Земноводный плот по-вашему! Ферштейн?
Крестоносцы мелко трясутся, глядя на ствол ружья, и кажется начинают понимать, что хочет от них этот старик. Никитич усиленно жестикулирует, показывая, что нужно, где и как.
- Мужики! – сияющий Лёха держит в руке бурдюк. – Я тут у Иго конфисковал немного! Надо бы отметить освобождение!
Илья и Никитич переглядываются. Святое дело.