Тузик у нас появился, если можно так выразиться, буднично, без каких-либо эффектных нюансов. Поздним-поздним вечером наши родители ушли в кино, а может, к кому-то в гости. Мы с братом - люди привычные, улеглись спать до прихода родителей. Никакого шебуршения я сквозь сон не слышала, а утром, едва разлепив глаза, увидела, что мой чемодан с игрушками выдвинут из-под кровати, и на груде тряпочек свернулся клубочком крохотный рыжеватый комочек.
Мама рассказала, что этот щенок, в полночь тихонько поскуливавший в нашем подъезде, сначала с радостью бросился им навстречу, а когда они прошли мимо, увязался вслед, но был так мал, что даже на ступеньку не смог вскарабкаться. И пару раз тоненько гавкнул им в спину, мол, что ж вы, такие большие, бросаете меня одного в темноте, холоде и голоде. Тут уж сердца родителей защемило от жалости к этой крохотульке, и они его подобрали, будучи уверенными, что щенок сбежал от кого-то из жильцов, и утром хозяин обнаружится.
Не обнаружился, и щенок почти три года прожил с нами, получив кличку Тузик.
Тузик был типичной дворнягой, у него столько собратьев по облику - невысоких, крепеньких, рыжеватых или ярко-рыжих, с белой грудью, с хвостом-бубликом - что таких собак, по моему мнению, тоже можно объединить в породу.
Вступление окончено, и я наконец-то приступаю к рассказу.
Тузик вырос в славного дружелюбного песика. Наша семья в те года имела мотоцикл с коляской, и когда мы выезжали на природу - хоть в горы, хоть на Кайрак-Кумское море - Тузика всегда брали с собой. Сначала я его прятала под накидкой коляски, опасаясь, что быстро мелькающий пейзаж напугает собакена, но Тузик упрямо высовывал морду из темноты на свет. Доказал, что ничего не боится (от ветра его морду защищало стекло), и я сдалась.
Радость от многочасовых прогулок была так велика, а мотоцикл хоть и ревел страшно, и пах не по-человечески, но оказался совершенно безобидным. Неудивительно, что Тузик полюбил поездки пламенно и нежно. Даже обижался, если его не брали.
Как-то раз собралось наше семейство поехать на базар в областной центр. Обычно папа уходил немного раньше, чтобы перед поездкой провести краткую проверку исправности "трехногого коня". Минут 10-15 спустя мы присоединялись к папе, загружались и ехали куда надо.
В тот раз, о котором веду рассказ, примерно на полпути мы услышали Тузикино повизгивание. В недоумении остановились и попытались сообразить: в чем причина массовой слуховой галюцинации, овладевшей нашим семейством? Не было Тузика в коляске и быть не могло. Но когда к повизгиванию добавился скрежет железа, которое царапают собачьи лапы, стало ясно, что Тузику удалось улучить момент, чтобы незаметно выскользнуть из дома и так же незаметно угнездитьсяться в багажнике. Стоически терпел запахи масел и бензина, лишь бы катить, катить, катить... Голос подал, когда был уверен, что назад не повернем.
Приехали. Мотоцикл оставили на стоянке, сами вошли в крытую часть базара. Тузик держался рядом. Его поразило огромное гулкое пространство, такое необычное, заполненное прилавками, многочисленными голосами и миллионом запахов... Тузик растерялся, утратил бдительность, немного отстал, а мы с братом... Мы с братом спрятались за ближайшей колонной и с детским садизмом наблюдали, как песик заметался туда-сюда в тщетной надежде найти любимых двуногих.
Напрасно Тузик обнюхивал пол - наши следы затоптаны, напрасно задирал нос все выше и выше, стараясь уловить нить нашего запаха - запахи фруктов-овощей-специй (особенно специй) перебивали все прочие. Смирившись с бесплодностью попыток, он замер на несколько мгновений и, хотите - верьте, хотите - нет, мы с братом собственными глазами увидели, как сверкнула в мозгах Тузика спасительная мысль.
Он рванул к выходу. Мы, уже сожалея о своей выходке и опасаясь его потерять, рванули вслед за ним, в два голоса призывая обернуться. Но Тузик нас не слышал. Он мчался среди множества ног, уворачиваясь от недоброжелательно настроенных, и даже горлинки, пасущиеся у прилавков с крупами и взлетающие у него перед самым носом, не могли его отвлечь. Выскочил на залитую солнцем площадь, пересек ее в 3 скока, устремился к стоянке транспорта и с разбега взлетел на водительское сиденье нашего мотоцикла. Взлетел и торжествующе огляделся: вот теперь-то уж ни за что не потеряюсь!