Александр Васильевич Колчак

  (Биографические исследования)

Предисловие

Каждому взрослому жителю нашей страны знакома фамилия Колчак. Из школьных уроков истории мы знаем этого человека, как одного из руководителей Белого движения. Мы знаем, что его Белая гвардия из Сибири дошла до Волги.
Но его научная работа, его полярные исследования, его картография и научные труды больше знакомы специалистам.
Мало известно о его героической военной службе во время Русско-японской войны.
Не достаточно известна его большая роль в возрождении флота, когда он непосредственно участвовал и в проектировании, и создании военных кораблей, которым впоследствии довелось участвовать в боях с нацизмом в Великую Отечественную войну.
Мы почти не знаем о его героических действиях во время Первой мировой войны, когда Балтийский флот нёс потери менее, чем втрое потери, чем противник. А Чёрное море благодаря его личным действиям стало вообще закрыто для противника.
Давайте попытаемся разобраться в его роковой судьбе и определиться: кем он был, кому он служил.



Происхождение

Линия отца.
В 1803 году казаки охраняли Днестр. Их сотником являлся Лукьян Колчак - прадед А. В. Колчака.  Он по государевой милости вместе со своими братьями получил земельные наделы в Ананьевском уезде Херсонской губернии.
Старший сын Иван Лукьянович продал свою часть имения и уехал в Одессу, где приобрёл дом и поступил на гражданскую службу.
Средний – Антон семьёй не обзаводился и потомства не оставил.
 Младший из трёх его сыновей Фёдор Лукьянович выбрал военную службу и дослужился до чина полковника.
Иван Лукьянович являлся отцом-героем троих сыновей и нескольких дочерей. Сыновья - Василий, Александр и Пётр выбрали карьеры морских артиллеристов.
Младший сын Пётр дослужился до капитана 1-го ранга.
Средний сын Александр закончил службу в чине генерал-майора. – От него пошла средняя линия Колчаков - помещиков Тамбовской губернии,
Указом Сената от 1 мая 1843 года Колчаки были утверждены в потомственном дворянстве и внесены в родословную книгу дворян Херсонской губернии.

Старший сын Василий (1837 -1913) обучался в одесском Ришельевском лицее, который окончил в1854 году и сразу поступил на службу в морскую артиллерию Черноморского флота в младшем офицерском чине, поскольку с 1853 года началась Крымская война.
В ходе обороны Малахова кургана Василий Иванович состоял помощником командира батареи отличился и был награждён знаком отличия военного ордена, причисленного к ордену Святого Георгия для низших чинов. Будучи раненным при обороне Севастополя, получил чин прапорщика.
После войны Василий Иванович Колчак окончил Горный институт в Санкт-Петербурге и оказался командированным для прохождения практики в городе Златоусте на Урале. В дальнейшая судьба связала его с Обуховским сталелитейным заводом с 1863 года до отставки с присвоением чина генерал-майора в 1889 году , когда он служил приёмщиком Морского министерства и имел репутацию человека прямого и крайне щепетильного.
В «Морском сборнике» напечатаны его статьи «На Малаховом кургане», которые позже издались книгой. В 1903 году вышла его книга по истории Обуховского завода. После выхода в отставку он ещё 15 лет продолжал трудиться на заводе, заведуя пудлинго-прокатной мастерской.
В 1904 году уже после его смерти изданы его воспоминания о Севастопольской кампании под названием «Война и плен».

Линия матери.
Василий Иванович Колчак в начале 1870-х годов сочетался браком с Ольгой Ильиничной (урождённой Посоховой) (1855—1894).
Она происходила из одесской купеческой семьи. Семья Посоховых происходила из донских казаков. Ольга Ильинична, как красавица казачка, имела спокойный и тихий характер, отличалась набожностью и стремилась всеми силами передать её и своим детям.   
Её мать происходила из купеческой семьи, проживала в Одессе.
Её отец Илья Михайлович являлся почётным гражданином города Одессы и многолетним гласным Одесской городской думы.


Детство

 4 ноября 1874 года в селе Александровском, что находилось вблизи Обуховского завода, у супругов родился сын Александр, которого крестили 15 декабря 1874 года в Троицкой церкви «Кулич и Пасха», что существует и поныне. Крёстным отцом новорождённого был его дядя, младший брат отца – капитан 1-го ранга Пётр Иванович Колчак.
Рос живым мальчиком, ему все было любопытно - и отцовские инструменты, и материнские наставления. На отцовские взбучки не обижался: родители на то и родители, чтоб наставлять своё чадо.
Мать часто водила в православную церковь – рядом с Обуховским заводом, где трудился отец - Александра и его сестру Екатерину (младше на 1 год), которая в будущем выйдет замуж за капитана 2-го ранга.
Отец - Василий Иванович - отличился в боях на Малаховом кургане в Севастополе в Крымскую войну.
Он вырос в военной семье - военного характера и военного направления. Братья его отца были моряками. Один из них служил на Дальнем Востоке, а другой был морской артиллерист и много плавал. Вырос Александр под влиянием военной обстановки и военной среды.
Образование для поступления в гимназию он получил в домашних условиях.


Гимназия

Село Александровское Санкт-Петербургского уезда находилось тогда за городской чертой.
В 1885-1888 годах Александр обучался в 6-й Петербургской классической гимназии, где закончил три класса из восьми. Большая часть учеников являлись детьми мелких чиновников и младших офицеров. Сын подполковника Александр Колчак и Вячеслав Менжинский, сын статского советника, будущий чекист и преемник Ф. Э. Дзержинского, представляли высшую часть общества. Один из лучших учеников в классе Колчака был потомком дворового мужика. Александр учился плохо и при переводе в 3-й класс - получил двойку по русскому языку, тройку с минусом по латинскому, тройку по математике, тройку с минусом по немецкому и двойку по французскому языку. На повторных устных экзаменах по русскому и французскому языкам исправил оценки на три с минусом и был переведён в 3-й класс.


Морской корпус

В 1888 году «по собственному желанию и по желанию отца» Александр поступил в Морское училище, ныне - Морской корпус Петра Великого — Санкт-Петербургский военно-морской институт» четырёхэтажное здание на Набережного Лейтенанта Шмидта дом № 17 на Васильевском острове Санкт-Петербурга. В 2002 году в честь своего знаменитого воспитанника на здание установлена памятная мемориальная доска.
В Морском училище отношение к учёбе у Александра изменилось кардинально - обучение стало осмысленным занятием, появилось и чувство ответственности. В стенах Морского кадетского корпуса, как с 1891 года стало называться училище, проявились способности кадета. Он много и упорно трудился, тщательно изучал науки, военно-морское дело и стал авторитетом у сокурсников. - Если что-нибудь было непонятно в математической задаче, выход для многих имелся один: «Надо Колчака спросить».
12 мая 1890 года Александр вместе с другими младшими кадетами прибыл в город русских моряков - Кронштадт, где его определили на броненосный фрегат «Князь Пожарский». Над кораблём развевался флаг командующего учебной эскадрой контр-адмирала Ф. А. Геркена будущего командующий эскадрой Балтийского флота, награждённого всеми орденами вплоть до ордена Святого Александра Невского пожалованного ему 13 августа 1903 года. Эскадра под его командованием в ходе учебного плавания заходила в Бьёрко (Приморск), Гельсингфорс (Хельсинки), Ревель (Таллин) и 6 августа вернулась в Кронштадт. В ходе плавания Александр вместе с другими младшими воспитанниками участвовал в гребных и парусных гонках. Прошло также десантное учение.
Лучше всех гардемаринов он знал процесс изготовления артиллерийских орудий и процесс приготовления стали. - Александр много раз бывал у отца на заводе и стремился досконально изучить производство.
Александр вырос на Обуховском заводе и постоянно на него приходил. Пребывание на заводе дало массу технических знаний: по артиллерийскому делу, по минному делу. Работа на этом заводе сблизила его с рабочими. У него оказалось много знакомых рабочих, которые его обучали.
Приезжавший на Обуховский завод английский изобретатель и пушечный король У. Дж. Армстронг предлагал Александру отправиться в Англию, изучить дело на его заводах и стать инженером. Однако желание служить в море и бороздить водное пространство у морского кадета оказалось более важным.
В 1892 году Александр произведён в младшие унтер-офицеры. С переходом в гардемаринский класс - произведён в фельдфебели как лучший по наукам и поведению, в числе немногих на курсе, и назначен наставником в младшую роту.
Кадет той роты, впоследствии на протяжении долгих лет друг и помощник Колчака, его первый биограф М. И. Смирнов вспоминал о том времени:
«В 1893 году гардемарин Колчак был назначен фельдфебелем младшей роты. Здесь я с ним впервые познакомился, будучи воспитанником младшей роты. Колчак, молодой человек невысокого роста с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз, глубоким грудным голосом, образностью прекрасной русской речи, серьёзностью мыслей и поступков, внушал нам, мальчикам, глубокое к себе уважение».
В 1894 году, выпускном для молодого офицера, на сороковом году жизни после долгой болезни умерла мать.
20.10.1894 года на престол вступил император Николай II, с которым А. В.  Колчак встречался несколько раз. Устранение императора от власти определил окончание военно-морской карьеры А. В. Колчака.
По окончании обучения гардемарины прошли месячное плавание на корвете «Скобелев». Выпускные экзамены Александр выдержал на «отлично», кроме минного дела, ставшего впоследствии на практике предметом его гордости, по которому удовлетворительно ответил на четыре из шести вопросов. Он получил полагавшуюся «отличнейшему во всех отношениях воспитаннику» премию в 300 рублей легендарного адмирала П. И. Рихарда, который находился на военно-морской службе 60 лет.
Приказом от 15 сентября 1894 года Колчак в числе всех выпущенных гардемаринов был произведён в мичманы.


Научная работа

В марте 1895 года из 7-го флотского экипажа Александра назначают для занятий штурманским делом в Кронштадтскую морскую обсерваторию, а вскоре его определили вахтенным офицером на новый броненосный крейсер 1-го ранга «Рюрик», отправлявшийся из Кронштадта на Дальний Восток.
А. В. Колчак увлёкся океанографией и гидрологией Тихого океана, особенно его интересовала северная его часть – Берингово и Охотские моря, омывавшие берега Российской империи.
В перспективе он надеялся исследовать и южные полярные моря, задумывался о рывке к Южному полюсу и о продолжении русской исследовательской работы в тех широтах, приостановленной после экспедиции первооткрывателей Антарктиды Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П.  Лазарева.
Самостоятельной научной работе и исследованиям морских течений, которые начал делать молодой офицер, не соответствовала, однако, обстановка флагманского военного корабля, на котором находился и командующий эскадрой Тихого океана адмирал Е. И. Алексеев, будущий Главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Тихом океане.
В 1897 году А. В. Колчак направлен в качестве вахтенного учителя на парусно-винтовой клипер «Крейсер», который использовался для подготовки боцманов и унтер-офицеров. Командир «Крейсера» Г. Ф. Цывинский, который с 1921 года преподавал минное дело в морской академии РККФ, оставил отзыв о молодом офицере:
«Одним из вахтенных учителей был мичман А. В. Колчак. Это был необычайно способный и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений».
Хотя местом якорной стоянки клипера «Крейсера» избрали корейский порт Генсан (Вонсан), где Колчак продолжил свои гидрологические исследования, зиму 1897/98 года корабль провёл в порту центрального города в Японии, расположенный на западе острова Кюсю – в Нагасаки.
5 декабря 1898 года клипер «Крейсер» отправился из Порт-Артура в распоряжение Балтийского флота.
6 декабря 1898 года А. В. Колчака произвели в лейтенанты. В этом чине из-за перевода в Императорскую академию наук А. В. Колчак пробыл около 8 лет.
Он имел несбывшуюся мечту - отплыть в путешествие в глубины Арктики под руководством вице-адмирала С. О. Макарова, который являлся изобретателем минного транспорта и разработчик теории непотопляемости.
 В 1899 году А. В. Колчак просил вице-адмирала С. О. Макарова взять его с собой в северную экспедицию, но по служебным обстоятельствам он не смог этого сделать, и Ледокол «Ермак» ушёл в сторону Шпицбергена без А. В. Колчака.
В 1899 году А. В. Колчак обработал результаты своих наблюдений над течениями Японского и Жёлтого морей и опубликовал в научно-техническом журнале «Записках по гидрографии», издаваемом Главным Гидрографическим Управлением Гидрографической службы Российской империи. Эта публикация под названием «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах «Рюрик» и «Крейсер» с мая 1897 года по март 1899 года» являлась его первой научной статьёй.
Следующей чуть несбывшейся явилось желание участвовать в Русской полярной экспедиции на яхте «Заря» с задачей пройти Северным морским путём от Кронштадта до Владивостока, исследовать район Северного Ледовитого океана к северу от Новосибирских островов и попытаться отыскать легендарную Землю Санникова. Руководить экспедицией был назначен известный полярный исследователь Э. В. Толь, который определённого ответа не дал.
В сентябре 1899 года А. В. Колчак назначен на броненосец «Петропавловск» и отправился на нём в Средиземное море, чтобы через Суэц пройти на Дальний Восток.
Когда корабль стоял в греческом порту Пирей, А. В. Колчаку доставили телеграмму из Академии наук от Э. В. Толля с предложением принять участие в экспедиции на шхуне «Заря» - той самой, в которую он так стремился попасть ещё в Санкт-Петербурге. Э. В. Толль нуждался в трёх морских офицерах, его заинтересовали научные работы молодого лейтенанта в журнале «Морской сборник». А. В. Колчак дал согласие и его временно перевели с военной службы в распоряжение Императорской Академии наук.


Русская полярная экспедиция (1900—1902)

В начале января 1900 года А. В. Колчак прибыл в Санкт-Петербург. Начальник экспедиции Э. В. Толль предложил ему руководить гидрологическими работами, а также исполнять обязанности помощника магнитолога. Всю зиму и весну Колчак готовился к экспедиции: прошёл специальный курс и практику в Главной физической обсерватории (ныне на ул. Карбышева, дом 7, в Санкт-Петербурге) и Павловской магнитно-метеорологической обсерватории (созданную по указу императора Николая I), совершил командировку в столицу Норвегии Христианию (ныне Осло) для консультации с другом барона Толля - с доктором Фритьофом Нансеном (лауреатом Нобелевской премии мира за 1922 год), в течение некоторого времени проходил у него стажировку и научился работать новыми методами.
8 июня 1900 года путешественники отправились в путь. Прошли Балтийское море, обогнули Скандинавский полуостров и загрузились углём в Екатерининской гавани Кольского залива.
5 августа мореплаватели держали курс в направлении Таймырского полуострова.
22 сентября 1900 года экспедиция остановилась на зимовку на западном побережье Таймыра, в районе бухты Колина Арчера.
На протяжении всей экспедиции кроме гидрологии, магнитно-метеорологического изучения Александр Васильевич Колчак проводил топографические работы, проводил маршрутную съёмку и барометрическое нивелирование, а во время ночей с ясным небом определял широты и долготы различных географических объектов. А. В.  Колчак составлял подробное описание берегов и островов Ледовитого океана, изучал состояние и развитие морских льдов.
15-19 октября 1900 года А. В. Колчак сопровождал Э. В. Толля в санной поездке в малоисследованную восточную часть полуострова Таймыр, на полуостров Челюскина при 30-градусных морозах. А. В. Колчак производил по дороге астрономические уточнения ряда точек и ему удалось внести существенные уточнения и исправления в старую карту, сделанную по итогам экспедиции Нансена 1893—1896 годов.   
Экспедиция перезимовала на полуострове Таймыр.
 6 апреля - 18 мая 1901 года А. В. Колчак также участвовал в санной исследовательской поездке по полуострову Таймыру.
Весной за 41 день Э. В. Толль и А. В. Колчак преодолели 500 вёрст пути, занимаясь маршрутной съёмкой и геологическими изысканиями. Из-за нехватки собак часто приходилось самим впрягаться в собачьи упряжки.
В своём донесении президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу барон Э. В. Толль как руководитель экспедиции отметил энергию и преданность делу науки, проявленную А. В. Колчаком, а в своих дневниковых записях характеризовал его как лучшего офицера и отмечал любовь Колчака к гидрологии.
Навигация 1901 года продолжалась ровно 25 суток, за которые яхта прошла 1350 миль.
19 августа 1901 года шхуна «Заря» пересекла долготу мыса Челюскин, став 4-м судном после «Веги» Норденшельда (20.08.1878 года) с её вспомогательным кораблём «Лена» и «Фрама» Нансена (1996 год), обогнувшим северную точку Евразии.
А. В. Колчак вёл подробный дневник экспедиции, с описанием берегов и островов, состояния и развития ледового покрова. Во время зимовки на полуострове Таймыр к этому прибавились и геологические изыскания.
В 1901 году Эдуард фон Толль назвал в честь А. В. Колчака один из открытых экспедицией островов (ныне остров Расторгуева) в Таймырском заливе и мыс в том же районе.
10 сентября 1901 года началась вторая зимовка экспедиции у западного побережья острова Котельный (Новосибирские острова). А. В. Колчак, как и во время первой зимовки на Таймыре, старался не терять времени даром и при любом удобном случае с товарищами или самостоятельно отправлялся изучать остров Котельный, а весной и остров Бельковский.
29 апреля 1902 года на остров Новая Сибирь ушла группа зоолога Алексея Андреевича Бялыницкого-Бируля.
23 мая 1902 года Эдуард фон Толль с астрономом и магнитологом Фридрихом Георгиевичем Зеебергом и двумя каюрами отправился с места зимовки в сторону неисследованного острова Беннетта для его изучения.
После окончания работ обе группы должна была подобрать яхта «Заря».
Лишь 8 августа 1902 года оставшиеся члены экспедиции смогли, освободившись из ледового плена, отправиться на шхуне «Заре» в направлении островов Беннетта и Новая Сибирь, но за две недели не смогли пробиться через льды и были вынуждены повернуть на юг, к материку, поскольку иначе угля на возвращение уже не хватило бы.
25 августа искалеченная льдами яхта «Заря» еле дошла до устья Лены и подошла к берегу в бухте Тикси - на вечную стоянку. Все наиболее ценные коллекции и оборудование перегрузили на борт пришедшего парохода «Лена», на котором путешественники добрались до Якутска. Уезжая, лейтенант Ф. А. Матисен, которому Э. В. Толль передал руководство экспедицией на время своего отсутствия, распорядился подготовить оленей для группы Э. В. Толля, а в случае, если тот не появится до 1 февраля, - отправляться на остров Новая Сибирь и ждать его там.
В начале декабря 1902 года Колчак с другими участниками экспедиции добрался до столицы.
По прибытии в Санкт-Петербург Ф. А. Матисен и А. В. Колчак, отчитавшись перед Академией наук о проделанной работе, сообщили о предпринятом Э. В. Толлем пешем походе на остров Беннетта. Учитывая отсутствие каких-либо вестей о судьбе двух групп исследователей, которых не удалось забрать при завершении экспедиции, их участь крайне беспокоила Академию наук, Императорское Русское географическое общество и самих вернувшихся участников экспедиции.
За Русскую полярную экспедицию лейтенант А. В. Колчак награждён орденом Святого Владимира 4-й степени.
На материалах экспедиции Колчак выполнил фундаментальное исследование, посвящённое льдам Карского и Восточно-Сибирского морей, представлявшее собой новый шаг в развитии полярной океанографии. В своей монографии «Лёд Карского и Сибирского морей», занимающей более 170 страниц с приложением 11 таблиц и 24 фотографий разных форм льда, автор, в числе прочего, не только сформулировал основные направления происходящего под влиянием ветров и течений движения льдов в районе Новосибирских островов, но и предложил схему движения арктического пака для всего полярного бассейна.
9 декабря 1902 года Александр Васильевич Колчак представил план спасательной санно-шлюпочной экспедиции по поискам группы Э. В. Толля. Не менее рискованный, чем сама идея Э. В. Толля идти пешком от Новосибирских островов на остров Беннетта. Но другой выход отсутствовал, Академия наук план приняла. Предстояла вторая полярная экспедиция.
Личная жизнь снова откладывалась: запланированную свадьбу с Софьей Фёдоровной Омировой, которая дожидалась его в столице, перенесли на более поздний срок. Словно извиняясь за такую бестактность, А. В. Колчак назвал мыс на юго-востоке острова Беннетта именем своей невесты. Мыс Софьи носит это имя и ныне.
Пришло известие о благополучном возвращении на материк с Новой Сибири партии А. А. Бялыницкого-Бируля, однако о судьбе Э. В. Толля и он ничего сообщить не мог.
9 февраля 1903 года А. В. Колчак отправился в Иркутск.
8 марта 1903 года все участники предприятия А. В. Колчака собрались в Якутске. Пройдя по реке Алдан и её притоку Нёре, путешественники достигли Верхоянска, перейдя через Верхоянский хребет и пройдя вдоль устья реки Сатангу. Далее участники экспедиции перевалили через хребет Кулар и 10 апреля уже были в селении Казачий на реке Яне.
Одновременно с продвижением спасательной партии к Новосибирским островам отправлен один из вельботов яхты «Заря» вместе со снаряжением и продовольствием для спасателей.
5 мая 1903 года А. В. Колчак выступил с материка в направлении Новосибирских островов, имея своей конечной целью остров Беннетта. Общая численность экспедиции составляла 17 человек, в том числе семь человек так называемой вельботной команды (начальник экспедиции, два матроса и четыре мезенских помора). Экспедицию сопровождали 10 нарт с продуктами, одеждой, боеприпасами, каждую из которых тащили 13 собак. Сам вельбот был погружён на 2 нарты, которые тащили 30 собак. Снег и лёд становились рыхлыми, собаки тянули с трудом, хотя вся экспедиция шла в лямках и впрягалась наравне с собаками. Шли только ночами, когда подмораживало, но всё равно более шести часов собаки тянуть отказывались, и проходить удавалось лишь несколько вёрст в сутки.
23 мая 1903 года путники добрались до острова Котельный.
18 июля, когда ветер отогнал лёд от берега, семь человек продолжили путь на вельботе по морю в сторону острова Фаддеевский. В этом переходе путешественников сопровождал постоянный сплошной снег, превращавшийся в потоки воды и вымачивавший людей сильнее дождя. На мысу Высокий на острове Новая Сибирь, согласно договорённости, их ждал руководитель вспомогательной группы Бруснев. Ещё в марте ему удалось обнаружить здесь первую записку Э. В. Толля (датированную 11 июля 1902 года), где барон сообщал об отправке на остров Беннетта. Отдохнув сутки у острова Бруснева, вельботная команда продолжила свой путь на остров Беннетта.
По открытому морю шли то на вёслах, то под парусами. Снег шёл, не переставая, заваливая вельбот влажным мягким покровом, который, тая, вымачивал людей хуже дождя и заставлял мёрзнуть сильнее, чем в морозный зимний день.
4 августа 1903 года высадились на острове Беннетта и начали поиски следов группы Э. В. Толля. На мысе Эммы А. В. Колчак нашёл бутылку с запиской и планом острова, которую Э. В. Толль оставил здесь, как условились перед расставанием на зимовке.
На восточном берегу острова в поварне Э. В. Толля была найдены коллекции, геологические инструменты и его последняя записка, адресованная президенту Академии наук и содержавшая краткий отчёт о проделанной на острове работе. Записка заканчивалась словами: «Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14—20 дней. Все здоровы. 26 октября 1902 г.».
А. В. Колчак провёл на острове трое суток, побывав во всех трёх его концах. Северо-восточную оконечность острова Колчак назвал мысом Эметины Толль, юго-восточную - полуостровом Чернышёва, а мысу на этом полуострове Колчак дал имя Софии в честь своей невесты Софьи Фёдоровны. Самая высокая гора получила имя Де-Лонга, другая стала называться горой Толля. Двум ледникам на вершинах этих гор было присвоено имя Зееберга.
Другая часть экспедиции А. В. Колчака тем временем обследовала все острова Новосибирской группы, однако следов группы Э. В. Толля нигде так и не обнаружила. По-видимому, полярники погибли во время перехода с Беннетта на Новую Сибирь. Оставленные для них на южном направлении запасы продовольствия были обнаружены нетронутыми.
7 августа 1903 года А. В. Колчак и его люди отправились в обратный путь, выяснив относительно судьбы Э. В. Толля всё, что только представлялось возможным узнать. С собой взяли документы и небольшую часть геологических коллекций, брошенных бароном Э. В. Толлем при уходе с острова.
27 августа 1903 года c трудом, в условиях сильного снегопада и мороза, достигли Котельного острова.
Сентябрь и октябрь 1903 года участники экспедиции ждали становления льдов и промышляли охотой. За время экспедиции были обследованы все берега Котельного, Земли Бунге, Фаддеевского острова и Новой Сибири.
16 ноября 1903 года тронулись в путь по ещё не окрепшему льду.
В начале декабря 1903 года путешественники пришли в поселение Казачье и выяснилось, что здесь с осени экспедицию ожидает невеста Колчака - Софья Фёдоровна Омирова. Морозы в это время здесь доходили до ;55;°C. Завершив в Казачьем поселении дела по сдаче имущества экспедиции.
В начале января 1904 года А. В. Колчак со спутниками добрался до Верхоянска.
26 января 1904 года из Якутска Колчак дал телеграмму президенту Академии наук, в которой сообщил, что партия Э. В. Толля покинула остров Беннетта осенью 1902 года и исчезла без вести. Эта телеграмма А. В. Колчака была опубликована многими газетами.
Экспедиция А. В. Колчака достигла цели и вернулась без потерь в своём составе, чем её начальник мог гордиться. Кроме поиска группы Э. В. Толля экспедиция А. В. Колчака решала и важные исследовательские задачи. А. В. Колчак открыл и описал неизвестные до него географические объекты, уточнил очертания линии берегов, внёс уточнения в характеристики льдообразования.
П. П. Семёнов-Тян-Шанский оценивал экспедицию А. В. Колчака, как «важный географический подвиг».
1 февраля 1906 года по итогам экспедиции А. В. Колчак избран действительным членом Императорского Русского географического общества.
В 1906 году Русское географическое общество присудило А. В. Колчаку свою высшую награду - Константиновскую медаль.


Русско-японская война

По прибытии в Якутск А. В. Колчак узнал о нападении японского флота на русскую эскадру на рейде Порт-Артура, о начале Русско-японской войны и о том, что адмирал Макаров назначается командующим флотом на Тихом океане.
28 января 1904 года он по телеграфу связался с Константином Константиновичем и попросил о своём переводе из Академии наук в Морское ведомство. Получив разрешение, А. В. Колчак ходатайствовал о направлении в Порт-Артур.
В конце февраля 1904 года он прибыл в Иркутск и, проведя здесь около двух недель.
5 марта 1904 года буквально на ходу обвенчался с С. Ф. Омировой в местной Михаило-Архангельской (Харлампиевской) церкви. По договорённости с А. В. Колчаком они должны были пожениться после его первой экспедиции. В честь Софьи (на тот момент невесты) был назван небольшой островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннетта. Ожидание растянулось на несколько лет.
Жена А. В. Колчака, Софья Фёдоровна Колчак, родилась в 1876 году в Каменце-Подольском Подольской губернии (ныне Хмельницкой области Украины). Её отцом был действительный тайный советник Фёдор Васильевич Омиров. Мать Дарья Фёдоровна, урождённая Каменская, была дочерью генерал-майора, директора Лесного института Ф. А. Каменского, сестрой скульптора Ф. Ф. Каменского.
Потомственная дворянка, Софья Фёдоровна воспитывалась в Смольном институте и была образованной (знала семь языков, французский и немецкий знала в совершенстве), красивой, волевой и независимой по характеру (во многом это в дальнейшем сказалось на её отношениях с мужем).
9 марта 1904 года в свой медовый месяц сдал дела по экспедиции и отправился на Дальний Восток вместе с полярным путешественником Никифором Алексеевичем Бегичевым.
18 марта 1904 года А. В.  Колчак прибыл в Порт-Артур. На следующий день лейтенант встретился с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом С. О. Макаровым и попросил назначения на боевую должность. Однако Макаров назначил его вахтенным начальником на крейсер 1-го ранга «Аскольд», так как, по его мнению, А. В. Колчаку нужно было немного отдохнуть, пожить в человеческой обстановке на большом судне.
31 марта 1904 года адмирал С. О. Макаров, которого А. В. Колчак считал своим учителем, погиб на борту эскадренного броненосца «Петропавловск», подорвавшегося на японской мине.
17 апреля 1904 года А. В. Колчак переведён ввиду собственной настойчивости на минный заградитель «Амур».
Через четыре дня назначен командиром на эскадренный миноносец «Сердитый». Корабль относился ко второму отряду миноносцев, уступавших лучшим кораблям первого отряда и потому занятых на охране входа в гавань или сопровождении тралящих судов. А. В. Колчак отлично справился со своими обязанностями и оказал большую пользу делу защиты Порт-Артура.
C 21 по 30 апреля 1904 года ежедневной работой второго отряда миноносцев было траление внешнего рейда.
1 мая 1904 года впервые с начала военных действий на востоке А. В. Колчаку довелось принять участие в серьёзном и опасном задании. - Минный заградитель «Амур» занимался установкой минной банки, а «Сердитый» под командованием А. В. Колчака вместе со «Скорым» шли с тралами впереди «Амура», расчищая ему путь.
2 мая 1904 года подорвались на расставленных минах и погибли японские броненосцы «Хацусэ» и «Ясима», что стало самым громким успехом Первой Тихоокеанской эскадры за всю кампанию.
Ведя свою каждодневную рутинную работу, А. В. Колчак на своём миноносце ежедневно тралил внешний рейд, дежурил на проходе в бухту, обстреливал неприятеля, ставил мины.
В июле 1904 года участвовал в выходе эскадры на миноносце, но в боях миноносец не участвовал, только проводил выход эскадры, а затем вернулся, так как миноносец должен был оставаться в Порт-Артуре. После того как произошёл июльский неудачный бой и прорыв во Владивосток - началась систематическая планомерная осада крепости, центр тяжести всей борьбы перенёсся на сухопутный фронт.

В ночь на 25 августа 1904 года «Сердитый» вновь вышел в море, и А. В. Колчак поставил-таки 16 мин в облюбованном им месте в 20 милях от гавани.

С 19 сентября миноносцы и канонерские лодки были переведены на бессменное дежурство близ входа на внешний рейд. Периодически ставили мины.
18 октября А. В. Колчака по его просьбе в связи с состоянием здоровья был переведён на сухопутный фронт, куда к этому времени переместились основные события военной кампании.
Он командовал сводной батареей разнокалиберных орудий на артиллерийской позиции «Вооружённый сектор Скалистых гор», общее командование которым осуществлял капитан 2-го ранга А. А. Хоменко. В составе батареи Колчака были две небольшие батареи 47-мм орудий, стрелявшее по удалённым целям 120-мм орудие, батарея из двух 47-мм и двух 37-мм пушек. Позднее хозяйство Колчака было усилено ещё двумя старыми пушками с лёгкого крейсера «Разбойник».
7 ноября 1904 года произошёл первый сухопутный бой для А. В. Колчака:
«В пятом часу открыли огонь почти все японские и наши батареи; стреляли 12-дюймовыми по Кумирненскому редуту. Через 10 минут сумасшедшего огня, сливавшегося в один сплошной гул и треск, все окрестности заволоклись буроватым дымом, среди которого совершенно не видны огни выстрелов и взрывания снарядов, разобрать ничего было нельзя; …среди тумана поднимается облако чёрного, бурого и белого цветов, в воздухе сверкают огоньки и белеют шарообразные клубы шрапнелей; корректировать выстрелы невозможно. Солнце тусклым от тумана блином зашло за горы, и дикая стрельба стала стихать. С моей батареи сделали по окопам около 121 выстрела».
В ночь на 30 ноября 1904 года подорвался и затонул японский крейсер «Такасаго» на минах, поставленных 25.08.1904 года. Этот успех был вторым по значению для русских военных моряков после потопления японских броненосцев «Хацусе» и «Ясима». А. В. Колчак гордился этим успехом.
До 20-х чисел декабря 1904 года, когда крепость пала, Александр Васильевич Колчак находился в Порт-Артуре.
А. В. Колчак провёл в огне сражения, отражая в артиллерийской дуэли с японцами атаки их пехоты всё время до момента сдачи крепости генерал-лейтенантом, комендантом Порт-Артура А. М. Стесселем. (В 1908 году А. М. Стессель по суду за сдачу крепости Порт-Артур был приговорён к смертной казни и лишён всех наград и чинов).
Во время осады Порт-Артура лейтенант А. В. Колчак вёл записи, в которых систематизировал опыт артиллерийской стрельбы и собирал свидетельства о неудачной июльской попытке прорыва судов порт-артурской эскадры во Владивосток, проявляя себя вновь в качестве учёного - артиллериста и стратега.
К моменту капитуляции Порт-Артура А. В. Колчак тяжело заболел: к суставному ревматизму добавилось ранение.
15 ноября 1904 года А. В. Колчак был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость». - За «сторожевую службу и охрану прохода в Порт-Артур, обстреляние неприятельских позиций», произведённых за время командования «Сердитым».
22 декабря 1904 года он попал в госпиталь.
В апреле 1905 года госпиталь эвакуировали японцы сначала в город Дальний (ныне Далянь), далее в центральный город Японии - Нагасаки, и больным офицерам было предложено через французского консула лечиться в Японии или возвращаться в Россию. Все русские офицеры предпочли Родину.
4 июня 1905 года А. В. Колчак прибыл в Санкт-Петербург, но после очередного обострения он опять попал в госпиталь.
12 декабря 1905 года «за отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром» лейтенант был награждён Георгиевским оружием с надписью: «За храбрость».
По возвращении из японского плена награждён орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами.
В 1906 году ему были пожалованы мечи к ордену Святого Владимира 4-й степени, которым А. В. Колчак был награждён за Русскую полярную экспедицию.
В этом же году ему была вручена серебряная медаль в память о Русско-японской войне.
В 1914 году А. В. Колчак был удостоен нагрудного знака участника обороны Порт-Артура
После выписки из госпиталя А. В. Колчаку был предоставлен шестимесячный отпуск.
В этот период он занялся обработкой материалов полярных экспедиций, которые оказались настолько богатыми, что для их изучения была создана специальная комиссия Академии наук, проработавшая до 1919 года.
12 ноября 1905 года завершилась работа над отчётом о спасательной экспедиции, которой руководил А. В. Колчак, отчёт был опубликован в «Известиях Русского географического общества».
10 января 1906 года А. В. Колчак на основании этого отчёта сделал краткий доклад на заседании Русского географического общества.
Личные качества и научные способности А. В. Колчака были высоко оценены президентом Академии наук.
С 29 декабря 1905 года по 1 мая 1906 года А. В. Колчак был прикомандирован к Академии наук «для обработки картографического и гидрографического материалов Русской полярной экспедиции». Обобщения и научные наблюдения дали возможность Александру Васильевичу Колчаку подготовить ряд научных работ.
В «Известиях Академии наук» опубликована статья А. В. Колчака «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряжённая Академией наук для поисков барона Толля».
В 1906 году Главное гидрографическое управление Морского министерства издало три карты, которые подготовил А. В. Колчак. Первые две карты были составлены на основании коллективных съёмок участников экспедиций и отражали линию западной части побережья Таймырского полуострова, а третья карта была подготовлена с использованием сделанных лично А. В. Колчаком промеров глубин и съёмок; она отражала западное побережье Котельного острова с Нерпичьей бухтой.
Александр Васильевич видел выражение негодования народа за проигранную войну, и считал, что главная задача, военная, заключается в том, чтобы воссоздать вооружённую силу государства. Он считал своей обязанностью и долгом работать над тем, чтобы исправить то, что привело страну к позорным последствиям.
В 1907 году вышел в свет перевод на русский язык труда М. Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды», подготовленный А. В. Колчаком.
В 1909 году А. В. Колчак опубликовал крупное исследование - монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, - «Лёд Карского и Сибирского морей», однако не успел издать ещё одну монографию, посвящённую картографическим работам экспедиции Толля.
В том же году Колчак отбыл в новую экспедицию, поэтому работой по подготовке рукописи Колчака для печати и изданием книги занимался зоолога Алексея Андреевича Бялыницкого-Бируля.
Значение труда А. В. Колчака состояло в том, что в нём он заложил основы учения о морских льдах. Колчак открыл, что «арктический ледовый пак совершает движение по часовой стрелке, причём «голова» этого гигантского эллипса упирается в Землю Франца-Иосифа, а «хвост» находится у северного побережья Аляски».


Возрождение флота

Как и большинство русского офицерства, А. В. Колчак тяжело переживал поражение в Русско-японской войне и фактическую гибель флота. Осознание действительных ошибок и работа над их исправлением, борьба с обвинениями со стороны оппозиции и «прогрессивной» общественности в ошибках мнимых, стремление возродить погибший флот на совершенно ином уровне - эти чувства и желания не позволили А. В. Колчаку замкнуться в тиши «кабинетной научной работы». Продумывая возможности воссоздания флота и его коренной технической и организационной модернизации, лейтенант А. В. Колчак оказался одной из ключевых фигур в этой работе.
В апреле - июне 1906 года создан Морской генеральный штаб, который, как говорилось в указе, «имеет предметом своих занятий составление плана войны на море и мероприятий по организации боевой готовности морских вооружённых сил Империи».
С 1 мая 1906 года А. В. Колчак занял ответственный пост в новом учреждении - стал заведовать отделением русской статистики.
11 июня 1907 года А. В. Колчаку присвоен восстановленный во флоте чин капитан-лейтенанта.
В этом же году ему были пожалованы «мечи» и «банты» к ордену Святого Владимира, полученному за подвиг спасательной экспедиции 1903 года.
В Морском генштабе А. В. Колчак возглавлял комиссию по изучению военных причин, обусловивших поражение в бою при Цусиме.
Колчак был экспертом комиссии по государственной обороне Государственной думы, выступал с докладами в ней и в других общественных собраниях.
21 декабря 1907 года в полулегальном кружке А. В. Колчак выступил с докладом, подготовленным на основе его теоретического труда «Какой нужен России флот». Доклад был повторён впоследствии в Клубе общественных деятелей в столице, в Кронштадтском обществе офицеров флота и в Обществе ревнителей военных знаний. В 1908 году труд Колчака был опубликован в 6-м и 7-м номерах «Морского сборника». Статья, отличавшаяся реалистичностью и принципиальностью, стала теоретическим обоснованием всего российского военного судостроения в годы, предшествовавшие началу Первой мировой войны.
Выступления А. В. Колчака в качестве эксперта по военно-морским вопросам в Государственной думе были замечательными, логичными, убедительными, покоряли глубиной мыслей, аргументов, расчётов. Тем не менее думская комиссия по государственной обороне отклонила проекты закладки новых линейных кораблей. А. В. Колчак, считавший это строительство совершенно необходимым для того, чтобы новый возрождённый флот мог встать в один ряд с ведущими флотами Англии и Германии, тяжело переживал эту неудачу.
Вскоре А. В. Колчак оставил службу в Морском генеральном штабе, перестал заниматься вопросами реорганизации флота и начал читать лекции в Морской академии. Несмотря на то, что у А. В. Колчака не было академического образования, Морская академия, учитывая его весьма значительный к тому времени научный авторитет путешественника-исследователя, пригласила его читать лекции. За несколько месяцев, что А. В. Колчак провёл на поприще преподавателя, он прочитал курс лекций, посвящённый совместным действиям армии и флота и являвшийся первым теоретическим обобщением данного круга вопросов. Изложенные в его лекциях принципы получили дальнейшее развитие уже в советское время.
25 января 1908 года в семье А. В. Колчака родилась дочь Татьяна. Семья проживала в съёмной квартире на Петроградской стороне в Санкт-Петербурге по Большой Зелениной улице, дом 3.
13 апреля 1908 года А. В. Колчаку был присвоен чин капитана 2-го ранга.


Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана

Во время службы в Морском генеральном штабе А. В. Колчак не переставал интересоваться Севером, входил в комиссию Северного морского пути и продолжал научные исследования.
В 1906 году была создана комиссия во главе с адмиралом В. П. Верховским для изучения вопроса о Северном морском пути. Комиссия поручила А. В. Колчаку составить доклад для морского министра об условиях плавания вдоль арктического побережья России.
В сентябре 1906 года А. В. Колчак подготовил доклад для морского министра о Северном морском пути.
Глава Главного гидрографического управления морского министерства генерал-майор А. И. Вилькицкий лелеял мечту об открытии Великого северного пути и заручился поддержкой правительства и решил организовать экспедицию. Он обратился к А. В. Колчаку с предложением возобновить исследовательскую работу в Северном Ледовитом океане, включиться в подготовку экспедиции и быть одним из её руководителей. А. В. Колчак принял это предложение.
Согласно разработанному комиссией А. И. Вилькицкого плану в комплексную экспедицию предполагалось отправить три отряда по два судна в каждом, построить 16 геофизических станций на арктическом побережье и островах. А. В. Колчак в сотрудничестве с Ф. А. Матисеном разработал проект экспедиции с применением стальных судов ледокольного типа. Проект был представлен А. И. Вилькицкому и получил одобрение.
29 мая 1908 года ещё до окончания строительства ледоколов «Вайгач» и «Таймыр» А. В. Колчак был назначен командиром ледокола «Вайгач».
30 сентября 1908 года А. В. Колчак зачислен во 2-й Балтийский флотский экипаж и покинул Морской генштаб. Суда считались военными, степень их надёжности и непотопляемости была для своего времени очень высокой.
18 января 1909 года в возрасте 11 месяцев 26 дней умерла дочь Татьяна.
Ледоколы долго служили исследователям и спасателям и позволили сделать крупнейшие географические открытия, в том числе открыть архипелаг Земля Императора Николая II (ныне Северная Земля) и проложить Северный морской путь.
Как в создании этих ледоколов, строившихся на Невском судостроительном заводе в Санкт-Петербурге, так и вообще в развитии ледокольного флота заслуги А. В. Колчака оказались велики. Однако в советской литературе и историографии они замалчивались.
28 октября 1909 года ледоколы «Вайгач» и «Таймыр» вышли в море, имея на борту по четыре морских офицера и 38-40 человек команды.
9 марта 1910 года в семье А. В. Колчака родился сын Ростислав.
3 июня 1910 года экспедиция пришла во Владивосток, пройдя моря -Балтийское, Северное, Средиземное, Красное, а также Индийский океан. Здесь был произведён ремонт судов, на ледокол «Вайгач» прибыл начальник экспедиции, полковник корпуса флотских штурманов И. С. Сергеев, известный гидрограф.
А. В. Колчак горел идеей открытия Северного морского пути и заражал этой идеей своих спутников, энтузиазм участников экспедиции был высок.
На навигацию 1910 года Главным гидрографическим управлением ставились задачи прохода в Берингов пролив и обследования этого района. Основным пунктом для проведения съёмок и астрономических работ был выбран мыс Дежнёва. Часть работ, относящихся к плану 1910 года, экспедиция выполнила, все научно-исследовательские работы на мысе, в которых принимал участие и А. В. Колчак, были сделаны.
17 августа 1910 года суда вышли из бухты Золотой Рог и подошли к Камчатке, после чего пересекли Авачинскую бухту и достигли Петропавловска-Камчатского. Миновав мыс Дежнёва, экспедиция вошла в Северный Ледовитый океан. Простояв неделю у посёлка Уэлен, экспедиция двинулась на запад. 20 сентября ледоколы отправились обратно во Владивосток. По пути в заливе Наталии описали бухты Петра и Павла, внеся уточнения в имевшиеся карты.
20 октября 1910 года ледоколы вернулись во Владивосток.
На весну 1911 года запланировали основную часть работы экспедиции.
А. В. Колчака вызвали в Санкт-Петербург для продолжения службы в Морском генштабе. И хотя ему было досадно отказываться от дальнейшего участия в экспедиции, которой было отдано столько усилий и у которой были хорошие перспективы, А. В. Колчак согласился на предложение продолжить работу в Генеральном штабе. В морском министерстве за это время произошли благоприятные перемены, и теперь открывались новые возможности для реализации судостроительной программы, за которую ратовал А. В. Колчак, и которая обрела поддержку самого П. А. Столыпина. Желание способствовать возрождению Российского флота перевесило.
15 ноября 1910 года А. В. Колчак сдал ледокол «Вайгач» и выехал в Санкт-Петербург.




Возвращение в Морской генеральный штаб

А. В. Колчак в Морском генеральном штабе приступил к должности начальника 1-й оперативной части - планирование операций флота на Балтике.
В 1911-1912 годах А. В. Колчак занимался доработкой судостроительной -программы и подготовкой флота к войне. По программе, одним из авторов которой являлся А. В. Колчак, в России строились быстроходные, манёвренные, хорошо вооружённые корабли. Во время войны вступили в строй линейные корабли типа «Севастополь», эсминцы типа «Новик», новейшие подводные лодки.
Оказалось, что линкоры, половина крейсеров и треть эсминцев советского Военно-морского флота, в 1941 году вступившего в Великую Отечественную войну, были построены именно по этой программе.
Одновременно А. В. Колчак занимался преподаванием в офицерских классах, а также на курсах военно-морского отдела Николаевской морской академии. А. В. Колчаком написаны теоретические работы «О боевых порядках флота», «О бое».
В 1912 году с грифом «Не подлежит оглашению» вышла книга А. В. Колчака «Служба Генерального штаба» - обзор деятельности морских генеральных штабов ведущих мировых держав.
В работе по проведению в жизнь судостроительной программы А. В. Колчак сотрудничал с продолжателем дела С. О. Макарова – с командующим Морскими силами Балтийского моря вице-адмиралом Н. О. Эссеном, который предложил А. В. Колчаку перейти в действующий флот Балтийского моря. К этому времени А. В. Колчак считал свою работу в части судостроительной программы и подготовки флота к войне законченными, штабной работой стал тяготиться, а потому ответил адмиралу согласием.


Довоенная служба в Балтийском флоте

15 апреля 1912 года А. В. Колчак назначен командиром эскадренного миноносца «Уссуриец» и отправился на базу Минной дивизии в Либаву (ныне Лиепая).
Семья перебралась к нему в начале зимы 1913 года.
30 ноября 1912 года у Колчаков родилась дочь Маргарита.
В мае 1913 года А. В. Колчак был назначен командовать миноносцем «Пограничник», который использовался в качестве посыльного судна адмирала Николая Оттовича фон Эссена. А. В. Колчак был привлечён к работе в штабе адмирала Эссена, сначала помощником командира линейного корабля «Слава» капитана 1-го ранга О. О. Рихтера.
25 июня 1913 года после учебно-показательных постановок мин в финских шхерах, на борту «Пограничника» собрались Николай II со свитой, министр И. К. Григорович, Н. О. Эссен. Государь остался доволен состоянием команд и судов, А. В. Колчаку и другим командирам кораблей объявлено «именное монаршее благоволение». В штабе командующего флотом стали готовить бумаги для производства А. В. Колчака в следующий чин.
21 августа 1913 года начальник Минной дивизии контр-адмирал И. А. Шторе характеризовал А. В. Колчака: выдающийся офицер во всех отношениях.
В аттестации говорилось: характера твёрдого, установившегося, немного нервен в управлении кораблём, здоровья крепкого, весьма дисциплинирован, воспитания отличного, большая начитанность по морским вопросам, специальная подготовка к службе Генерального штаба, языки знает.
6 декабря 1913 года «за отличие по службе» Александр Васильевич Колчак произведён в капитаны 1-го ранга и через 3 дня уже был назначен исправляющим должность начальника оперативного отдела штаба командующего морскими силами Балтийского флота.
С 14 июля 1914 года А. В. Колчак начал исполнять в штабе Н. О. Эссена обязанности флаг-капитана по оперативной части. В этот день он был награждён французским орденом Почётного легиона - в Россию приезжал с визитом французский президент Р. Пуанкаре.
Как один из ближайших помощников командующего Балтийским флотом, А. В. Колчак сосредоточился на подготовке флота к стремительно приближавшейся большой войне. В обязанности А. В. Колчака входило инспектирование отрядов флота, военно-морских баз, разработка защитных мер, минирования.



Первая мировая война

Вечером 16 июля 1914 года штаб адмирала Н. О. Эссена получил шифровку из Генерального штаба о мобилизации Балтийского флота с полуночи 17 июля. Всю ночь группа офицеров во главе с А. В. Колчаком занималась составлением инструкции для боя.
2 августа 1914 года Софья Фёдоровна Колчак после обстрела Либавы (ныне Лиепая) немцами в начале войны бежала, бросив всё, кроме нескольких чемоданов (казённая квартира Колчака была затем разграблена, и его имущество погибло). Во время бегства от немцев из Либавы дочь Маргарита простудилась и скончалась.
Первые два месяца войны А. В. Колчак занимал должность флаг-капитана, разрабатывая оперативные задания и планы, при этом всегда стремился принять участие в боевых действиях.
Служба в штабе Н. О. Эссена соответствовала темпераменту Колчака. Адмирал Сергей Николаевич Тимирёв писал по этому поводу:
«…А. В. Колчак, обладавший изумительной способностью составлять самые неожиданные и всегда остроумные, а подчас и гениальные планы операций, - не признавал никакого начальника, кроме Эссена, которому он всегда непосредственно докладывал. На этой почве у А. В. Колчака с Начальник минной обороны Балтийского моря вице-адмиралом Людвигом Бернгардовичем фон Кербером всегда выходили конфликты, причём Эссен, уважавший и ценивший их, пожалуй, одинаково, совершенно неожиданно оказывался в роли примирителя обоих своих горячих и неуступчивых помощников».
Отношения, сложившиеся в штабе адмирала Эссена, давали А. В. Колчаку возможность активного вмешательства в различные сферы управления флотом и способствовали быстрому приобретению авторитета среди тех офицеров, что предпочитали решительные и активные действия.
Адмирал Тимирёв:
«…история деятельности Колчака на Балтийском флоте есть история этого флота во время войны. Каждое боевое предприятие совершалось по планам, им разработанным, в каждую операцию он вкладывал свою душу, каждый офицер и матрос понимал, что его ведёт А. В. Колчак к успехам».
В эту войну борьба на море стала много сложнее и разностороннее, чем раньше, очень важное значение приобрели оборонительные меры, в первую очередь, в виде минных заграждений. И именно мастером ведения минной войны проявил себя А. В. Колчак. Западные союзники считали его лучшим в мире специалистом по минному делу.
В августе 1914 года близ острова Оденсхольм был захвачен севший на мель немецкий крейсер «Магдебург». В числе трофеев была обнаружена немецкая сигнальная книга, из которой штаб Эссена узнал, что Балтийскому флоту противостоят довольно малые силы германского флота. В результате был поставлен вопрос о переходе Балтийского флота от глухой обороны к активным действиям.
В начале сентября 1914 года план активных операций был одобрен, А. В. Колчак отправился защищать его в Ставку Главковерха, однако Великий князь Николай Николаевич признал активные операции Балтийского флота преждевременными. Почувствовав настороженное отношение Ставки к Н. О. Эссену, А. В. Колчак тяжело переживал неудачу своей миссии, «был чрезвычайно нервен и жаловался на чрезмерный бюрократизм, мешавший продуктивной работе».
Осенью 1914 года штаб Н. О. Эссена решил использовать ослабление бдительности немцев, уверенных в пассивной тактике русских морских сил, и «завалить минами всё германское побережье». А. В. Колчак разработал операцию по минной блокаде немецких военно-морских баз. Первые мины поставлены в октябре близ Мемеля (ныне Клайпеда).
4 ноября 1914 года в районе этой минной банки пошёл ко дну германский крейсер «Фридрих Карл».
В ноябре 1914 года поставлена минная банка близ острова Борнхольм, расположенного между Швецией и Германией.
В конце декабря 1914 года у острова Рюген вблизи немецкого города Штральзунд и банки Штольпе на путях, которыми германские судна шли из Киля, была осуществлена постановка минных полей, в которой принял активное участие А. В. Колчак. Впоследствии на минах подорвались малые крейсера «Аугсбург» и «Газелле».
Со временем А. В. Колчаку наскучила штабная работа. Он стремился попасть на миноносец, любовь к которому у него осталась со времён Порт-Артура. Коллеги часто слышали от А. В. Колчака о его сильном желании командовать Минной дивизией. При этом командующий флотом сочувственно смотрел на устремления своего молодого помощника и продвигал его в адмиралы, замыслив после этого поручить ему Минную дивизию.
1 февраля 1915 года А. В. Колчак в тяжелейших погодных условиях поставил в бухте до 200 мин, выполнив задачу похода, и успешно вернул свои суда на базу. По утверждению А. В. Колчака, немецкий флот понёс такие серьёзные потери от установленных мин, что командующему немецким Балтийским флотом принцу Генриху Прусскому пришлось распорядиться о запрете кораблям выходить в море до тех пор, пока не будет найдено средство для борьбы с русскими минами. Командующий 6-й армией доложил о «мужестве и отличной распорядительности» А. В. Колчака «во время опасной операции большого боевого значения». А. В. Колчак был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами. Его имя приобрело известность и за рубежом: для обучения у него тактике минной войны англичане снарядили на Балтику группу своих морских офицеров.
В феврале 1915 года капитан 1-го ранга А. В. Колчак принял командование полудивизионом особого назначения из четырёх эскадренных миноносцев типа «Пограничник». В ходе минно-заградительной операции в Данцигской бухте ему пришлось применить свой опыт плавания в Арктике, так как в море уже было много льда. Все миноносцы успешно достигли места постановки минного поля, но крейсер прикрытия «Рюрик» наскочил на камни и получил пробоину. А. В. Колчак повёл свои корабли дальше без прикрытия.
К весне 1915 года Анна Васильевна Тимирева переехала в Гельсингфорс, и её встречи с А. В. Колчаком начали носить систематический характер. Она вспоминала:
«Где бы мы ни встречались, всегда выходило так, что мы были рядом, не могли наговориться, и всегда он говорил: «Не надо, знаете ли, расходиться - кто знает, будет ли ещё когда-нибудь так хорошо, как сегодня». Все уже устали, а нам - и ему, и мне - всё было мало, нас несло, как на гребне волны».
В августе 1915 года германский флот перешёл к активным действиям и предпринял попытку прорыва в Рижский залив. Его остановили именно минные заграждения: потеряв на русских минах несколько эсминцев и повредив некоторые крейсера, из-за угрозы новых потерь немцы вскоре отменили свои планы. Это привело затем и к срыву наступления их сухопутных войск на Ригу, так как оно не было поддержано с моря флотом.
23 августа 1915 года с принятием Николаем II должности Верховного главнокомандующего, отношение к флоту в Ставке стало меняться в лучшую сторону.
В начале сентября 1915 года в связи с травмой контр-адмирала П. Л. Трухачёва временно освободилась должность начальника Минной дивизии, которую доверили А. В. Колчаку. Приняв дивизию
10 сентября 1915 года А. В. Колчак принял дивизию и стал налаживать связи с сухопутным командованием. С командующим 12-й армией генералом Р. Д. Радко-Дмитриевым договорились общими силами препятствовать германскому наступлению вдоль берега (незадолго до этого германцы высадили десант на южном берегу Рижского залива и повели наступление против 12-й армии).
А. В. Колчак стал разрабатывать десантную операцию в германском тылу. Несмотря на противодействие штаба Балтийского флота, он сумел настоять на своём, хотя ему и пришлось сократить масштабы операции до минимума.
6 октября 1915 года отряд из 22 офицеров и 514 нижних чинов на двух канонерских лодках под прикрытием 15 миноносцев, линкора «Слава» и авиатранспорта «Орлица» отправился в поход. Руководил операцией лично А. В. Колчак.
9 октября 1915 года отряд скрытно высадился на берег, снял сторожевой пост около маяка и разгромил высланную немцами роту пехоты. Гидросамолёты и миноносцы помогали десантникам с моря. В результате высадки был ликвидирован наблюдательный пункт противника, захвачены пленные и трофеи. Соотношение потерь составило 40 человек убитыми с германской стороны против 4 раненых с русской. Проведённая А. В. Колчаком демонстрация стала наглядным доказательством возможности проведения аналогичных операций силами более крупных соединений. Германцы в дальнейшем были вынуждены для защиты береговой линии снять часть войск с фронта.
Серьёзную помощь армейским частям оказали корабли А. В. Колчака и в дальнейшем, поддерживая их в тяжелейшей ситуации массированными обстрелами германских позиций.
В середине октября 1915 года начались снегопады, и А. В. Колчак отвёл корабли в гавань Рогокюль на Моонзундском архипелаге, на флагманский миноносец пришла телефонограмма: «Неприятель теснит — прошу флот на помощь. Меликов». Провести суда ночью в пургу по узкому каналу, выводящему из Моонзунда, было чрезвычайно трудной задачей. Утром, подойдя к побережью, узнали, что на мысе Рагоцем ещё держались русские части, отрезанные немцами от основной группировки. Став на бочку, миноносец «Сибирский стрелок» соединился со штабом Меликова, командира Финляндского 20-го драгунского полка. Остальные русские миноносцы подошли к берегу, открыли шрапнельный огонь по атакующим немецким цепям. В этот день русские войска отстояли свои позиции. Меликов сообщил А. В. Колчаку, что немцы понесли такие потери, что не скоро рискнут предпринять новое наступление. Кроме того, Меликов просил помощи уже в своём контрнаступлении, которое должно было начаться через несколько дней.
Через полторы недели миноносцы А. В. Колчака вернулись на свои прежние позиции возле фланга сухопутных войск, упиравшегося в береговую линию. Огонь судов был распределён таким образом, чтобы прикрывать весь фронт атаки Меликова. При этом «Слава», имевшая на вооружении 12-дюймовые орудия, бомбардировала бетонные укрепления германцев, а миноносец «Храбрый» участвовал в дуэли с береговой батареей. Остальные миноносцы, не сходя с пристрелянных позиций, прикрывали атаку своим губительным огнём. В течение часа немецкие позиции пали, был взят город Кеммерн – часть города Юрмалы, а германцы поспешно отступили.
2 ноября 1915 года Николай II по докладу Радко-Дмитриева наградил А. В. Колчака орденом Святого Георгия 4-й степени.
А. В. Колчак разработал план операции по минированию Виндавы (ныне Вентспилс, порт в Латвии), успешно реализованный позднее. Для немцев это оказалось таким сюрпризом, что здесь сразу же подорвались крейсер и несколько миноносцев.
Перед тем, как лёд покрыл Балтийское море, А. В. Колчак, едва успев принять Минную дивизию, предпринял новую минно-заградительную акцию в районе Виндавы. Однако его планам помешал взрыв и полузатопление миноносца «Забияка», в результате чего операция была отменена.
Кроме постановок минных заграждений, А. В. Колчак часто выводил под личным командованием в море группы кораблей для охоты за различными судами противника, сторожевой службы. Неудачей закончился один из таких выходов, когда погиб сторожевой корабль «Виндава».
Проявленные командиром Минной дивизии умение, храбрость и находчивость вызывали восхищение у его подчинённых, быстро становились известными во флоте и в столице.
По словам одного из коллег:
А. В. Колчак «три дня мотался с нами в море и не сходил с мостика. Бессменную вахту держал. Щуплый такой, а в деле железобетон какой-то! Спокоен, весел и бодр. Только глаза горят ярче. Увидит в море дымок — сразу насторожится и рад, как охотник. И прямо на дым. Об адмирале говорят много, говорят все, а он, сосредоточенный, никогда не устающий, делает своё дело вдали от шумихи. Почти никогда не бывает на берегу, зато берег спокоен».
Слава, которую снискал себе А. В. Колчак, была заслуженной: к концу 1915 года потери немецкого флота в части боевых кораблей превосходили аналогичные русские в 3,4 раза; в части торговых судов — в 5,2 раза, и его личную роль в этом достижении вряд ли возможно переоценить.
В 20-х числах декабря 1915 года А. В. Колчак вступил в командование минной дивизией в Ревеле (ныне Таллин), как постоянно командующий этой дивизией.
В 1915-1916 годах начинаются многолетние глубокие романтические отношения А. В. Колчака с Анной Васильевной Тимирёвой, с которой он познакомился в Гельсингфорсе на одном из вечеров у Н. Л. Подгурского. Анна Васильевна — жена морского офицера С. Н. Тимирёва (друга и сослуживца А. В. Колчака), дочь пианиста и дирижёра, директора Московской консерватории В. И. Сафонова, почти на 20 лет моложе Колчака. Встреча с ней увлекла будущего адмирала и покорила его на долгие годы: при всей свойственной ему жёсткости.
А. В. Колчак оказался человеком сентиментальным. Он не оставил семью (хотя Софья Фёдоровна предполагала, что он в итоге с ней разведётся), однако в его жизни сложилась ситуация «треугольника».
Завязалась любовная переписка. В письмах А. В. Колчак делился со своей возлюбленной не только чувствами, но и служебными заботами, своими взглядами. Эта переписка добавила важные штрихи к мировоззрению будущего Верховного правителя, через которые рельефно проступает облик патриота и вместе с тем милитариста, рыцаря войны, презирающего демократию.
В 1918-1919 годах А. В. Тимирёва разводится с мужем, уезжает в Омск к А. В. Колчаку, становится его фактической женой, вместе с ним эвакуируется на восток.
В январе 1920 года в Иркутске Анна Васильевна добровольно пойдёт под арест, чтобы оставаться рядом с любимым человеком.
В весенней кампании 1916 года, когда германцы повели наступление на Ригу, роль крейсеров А. В. Колчака - «Слава», «Адмирал Макаров» и «Диана» -состояла в обстреле и препятствовании продвижению противника. Чтобы исключить возможность продвижения вражеских подводных лодок и транспортов вдоль части берега, находящейся под контролем немцев, А. В. Колчак принялся минировать эти участки побережья при помощи мелкосидящих заградителей.
Война позволила А. В. Колчаку проявить новые грани своего таланта - после полярных плаваний, научных работ и штабного реформирования, Александр Васильевич раскрылся как флотоводец и минёр.
10 апреля 1916 года А. В. Колчак в возрасте 43 лет произведён в контр-адмиралы, встав в один ряд вместе с немногочисленными предшественниками: М. П. Лазаревым (38 лет), П. С. Нахимовым (43 года), В. И. Истоминым (42 года), С. О. Макаровым (42 года). - В истории русского флота, в схожем возрасте они получили этот чин за действительные отличия, не по случаю или благодаря связям.
В контр-адмиральском чине А. В. Колчак принимал участие в набеговых действиях лёгких сил Балтфлота на германские коммуникации, в частности в попытках прервать транспортировку железной руды из Швеции в Германию. Первая атака транспортов оказалась неудачной.
31 мая 1916 года второй поход спланирован до мелочей, и встреча с немецким конвоем состоялась в Норчепингской бухте. Для решения задачи по уничтожению конвоя неприятеля с крупным грузом железной руды сформирован отряд особого назначения, состоящий из трёх крейсеров, одиннадцати миноносцев и ещё нескольких вспомогательных кораблей под общим командованием начальника 1-й бригады крейсеров контр-адмирала П. Л. Трухачева (флаг на «Рюрике»). А. В. Колчак держал флаг на эсминце «Новике» и командовал корабельной ударной группой из трёх эсминцев: «Новик», «Гром» и «Победитель» которые должны были решить главную задачу операции: внезапным ударом уничтожить основную цель — неприятельские транспорты. Обнаружив караван, А. В. Колчак ночью атаковал его и рассеял, потопив корабль сопровождения.
А. В. Колчак: «…Я, имея в виду возможность встречи со шведскими судами… решил пожертвовать выгодой внезапности нападения и вызвать со стороны идущих судов какой-нибудь поступок, который дал бы мне право считать эти суда неприятельскими».
А. В. Колчак во время своей службы на Балтике смог доказать, что минное оружие при умелом обращении может быть действенным средством борьбы даже против значительно превосходящих сил противника. Александр Васильевич занимался совершенствованием подготовки и выучки офицеров и матросов, особенно в части минного дела. Он не только руководил минными операциями, но и сам изобретал новые мины, совершенствовал методы их постановки.
Последняя задача, которой А. В. Колчак занимался на Балтийском флоте, была связана с разработкой крупной десантной операции в немецком тылу в Рижском заливе.
Внезапно А. В. Колчак вызван из Моонзунда в Ревель, где совершенно неожиданно была вручена телеграмма из ставки.
28 июня 1916 года указом императора, в нарушение прав старшинства, А. В. Колчак произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом, став, таким образом, самым молодым из командующих флотами воюющих держав. Назначение, как писали офицеры, знавшие А. В. Колчака, потрясло всех. – Ведь пост дан адмиралу, который ни в мирное, ни в военное время не командовал ни кораблём I ранга, ни соединением тяжёлых кораблей. В Ставке объясняли это назначение усилением важности Черноморского флота и планами десантной операции в Черноморских проливах (Летом 1916 года Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя и проливов – Босфор и Дарданеллы).
Назначение на новое место А. В. Колчак воспринял без особого энтузиазма и радости: приходилось оставлять живое и интересное дело, которому он отдавал всего себя - командованием Минной дивизией.
Переезд на юг автоматически означал разлуку с возлюбленной.
А. В. Колчаку был назначен оклад в размере 22 тыс. рублей в год и дополнительно морское довольствие, на переезд в Севастополь было отпущено 2 тыс. рублей.


Командующий флотом Чёрного моря Российской империи

4 июля 1916 года А. В. Колчак провёл в Ставке один день.
По прибытии в Могилев А. В. Колчак явился к генералу-адъютанту Михаилу Васильевичу Алексееву - начальнику штаба Верховного главнокомандующего.
Верховный главнокомандующий рассказал новому командующему Черноморским флотом о ситуации на фронтах, передал содержание военно-политических соглашений с союзниками о скором вступлении в войну Румынии. Император Николай II оживился, когда А. В. Колчак заговорил о предстоящей весной 1917 года Босфорской операции, и сказал, что ещё не решено, как проводить наступление: вдоль берега или путём высадки десанта прямо в Босфор. В Ставке А. В. Колчак был ознакомлен с указом о награждении его орденом Святого Станислава 1-й степени и секретные инструкции. Встреча А. В. Колчака с Николаем II в Ставке оказалась третьей и последней.
На должность флаг-капитана Черноморского флота по оперативной части А. В. Колчак взял капитана 1-го ранга Михаила Ивановича Смирнова, когда-то учившегося в роте, где Александр Васильевич был фельдфебелем, вместе с ним служившего в Морском генштабе, во время войны состоявшего наблюдателем при Дарданелльской операции англичан и французов.
Уже на пути в Севастополь А. В. Колчак и М. И. Смирнов обсуждали план работы на Чёрном море, например, стоит ли продолжать ограждение минами своих портов или перенести заградительные операции к берегам врага. А. В. Колчак решил прекратить заграждение минами собственных баз и ставить мины как можно ближе к берегам неприятеля и в таком количестве, чтобы их не успевали вытраливать, в несколько ярусов, чтобы не могли проходить ни большие корабли, ни подводные лодки, ни мелкосидящие суда.
В начале сентября 1916 года Александр Васильевич - в Севастополе.
Сменяемый командующий Черноморским флотом адмирал Андрей Августович Эбергард радушно встретил А. В. Колчака. Деловой разговор был прерван сообщением разведки о том, что крейсер «Бреслау» вышел из Босфора в Чёрное море в неизвестном направлении. Адмирал А. В. Колчак хотел немедленно выйти с флотом в море для встречи с «Бреслау», но оказалось, что… выходные фарватеры не протралены и протраление их займёт 6 часов времени… Стало ясно, почему… флот никогда не мог выйти вовремя в море для встречи противника, который успевал делать набеги на наши берега… Утром флот А. В. Колчак вывел, около 4 часов дня настиг врага на пути к Кавказскому побережью. Приблизившись на 90 кабельтовых, флагман-линкор «Императрица Мария» дал по Бреслау» залп, который накрыл его. Противник поспешил выпустить дымовую завесу и, пользуясь быстроходностью, двинулся восвояси, не выполнив задания. Хотя шансов догнать немецкий крейсер у кораблей Колчака не было, он преследовал его до вечера. С этого времени как этот, так и другой немецкий быстроходный линейный крейсер «Гёбен» не отваживались выходить в море и нападать на российское побережье. По отработанным на Балтике методам через некоторое время под своим личным руководством Колчак провёл минирование Босфора, турецкого побережья, которое затем повторялось, и практически вообще лишил противника возможности активных действий.
Линейный крейсер «Гёбен» подорвался на минах и вышел из строя. Подорвались на минах 6 вражеских подводных лодок. В соответствии с замыслом командующего мины ставили, по возможности, не далее 5 миль от берега с тем расчётом, чтобы при необходимости можно было бомбардировать Босфорские укрепления с моря. Организовано постоянное наблюдение за портами противника, состоянием минных заграждений. Близ них, то есть у берегов Турции, постоянно курсировали миноносцы, с которыми нередко выходил в плавание и А. В. Колчак.
С этого момента оба быстроходных немецких крейсера более не рисковали нападать на российское побережье, Россия полностью завладела инициативой в Чёрном море.
Минные заграждения, дозорная служба, надлежащим образом организованная и надлежащим образом развитая, радиосвязь дали возможность обеспечить нам черноморский бассейн совершенно спокойным от всяких покушений со стороны неприятеля и обеспечить совершенно безопасный транспорт для кавказской армии. В Чёрном море наступило совершенно спокойное положение, которое дало возможность употребить все силы на подготовку большой Босфорской операции. По плану этой Босфорской операции, в моё непосредственное распоряжение поступила одна сухопутная часть, дивизия ударного типа. Эта дивизия готовилась под моим непосредственным наблюдением и должна была быть выброшена первым десантом на неприятельский берег, для того, чтобы сразу на нем обосноваться и обеспечить место высадки для следующих войск, которые должны были идти за ними. Так вся эта подготовка работ шла до наступления государственного переворота в конце февраля месяца.
Приход А. В. Колчака стал для Черноморского флота поводом для оживления. Энергичный и активный командующий заставил всех работать «на ять», произошли перемены и в командном составе.
Первая задача, поставленная А. В. Колчаком флоту, заключалась в очистке моря от вражеских военных кораблей и прекращении неприятельского судоходства вообще. Для достижения этой цели, выполнимой только при полной блокировке Босфора и болгарских портов, М. И. Смирнов начал планирование операции по минированию портов врага. Для борьбы с подводными лодками А. В. Колчак пригласил на Черноморский флот своего товарища по столичному офицерскому кружку капитана 1-го ранга Николая Николаевича Шрейбера, изобретателя специальной малой мины для подводных лодок; были заказаны и сети для заграждения выходов подводных лодок из портов.
Командующий флотом вновь столкнулся со старым препятствием, в первый раз - в начале мировой войны - оказавшемся непреодолимым. Великий князь Николай Николаевич, смещённый государем с должности Главковерха и назначенный главнокомандующим Кавказской армией, продолжал придерживаться своих взглядов, что флот не имеет самостоятельного значения и служит всего лишь вспомогательным средством для сухопутных частей. Главнокомандующий Кавказской армией предъявлял завышенные требования к охране транспортируемых его фронту подкреплений, боеприпасов и продовольствия и не считал нужным составлять перспективный план для планирования охранения, полагая, что как вспомогательное средство флот всегда должен быть готов мгновенно исполнять его требования. Чтобы удовлетворить запросы Николая Николаевича, Черноморский флот должен был бы отказаться от своих планомерных действий по вытеснению противника с Чёрного моря, поэтому А. В. Колчак недолго мирился с требованиями Великого князя, так как уже непосредственно не подчинялся ему. Перевозки для нужд Кавказского фронта стали обеспечиваться разумным и достаточным охранением, и за всю войну это охранение не было ни разу прорвано противником, а за время командования Черноморским флотом А. В. Колчаком был потоплен лишь один русский пароход.
Воспользовавшись наработками времён службы на Балтике, А. В. Колчак продолжил начатое его предшественником адмиралом А. А. Эбергардом минирование Босфора, а также заминировал побережье Турции, что почти лишило врага возможности действовать активно. Но к наиболее удачной в тактическом отношении части минных заграждений у устья Босфора А. В. Колчак не имел отношения, поскольку они были выставлены до его вступления в должность комфлота.
В конце июля 1916 года началась операция по минированию Босфора. Начала операцию подводная лодка «Краб», выставившая в самом горле пролива 60 мин.
Затем по приказу А. В. Колчака был заминирован вход в пролив от берега до берега. После чего А. В. Колчак заминировал выходы из болгарских портов Варна, Зонгулдак, что сильно ударило по турецкой экономике. Для поддержки минных полей в боевой готовности на расстоянии в 50-100 миль от Босфора всегда стоял на дежурстве отряд кораблей в составе дредноута, крейсера и нескольких миноносцев, а близ Босфора постоянно дежурила подводная лодка.
На долгое время неприятельские суда вообще исчезли из Чёрного моря. Лишь протралив канал вдоль побережья, неприятель снова смог выпускать в море небольшие суда и подводные лодки. Тогда А. В. Колчак оборудовал для постановки минных полей низкосидящие суда, которые стали ставить мины вплотную к берегу.
В конце октября 1916 года на минах близ Варны подорвалась немецкая подводная лодка «B-45».
В конце ноября у Босфора подорвалась ещё одна немецкая подводная лодка «B-46».
К концу 1916 года командующий Черноморским флотом реализовал свою задачу, прочно заперев германо-турецкий флот, включая «Гёбен» и «Бреслау», в Босфоре, и ослабив напряжение транспортной службы русского флота.
13 августа 1916 года столичным изданием «Новое время» опубликована первая статья о командующем Черноморским флотом «Новый адмирал». Через месяц в этой же газете опубликован первый литературный портрет А. В. Колчака: «С командующим в открытом море».
29 сентября в газете «Вечернее время» был помещён фотопортрет А. В. Колчака
К А. В. Колчаку пришла всероссийская известность.
Центральные газеты стали публиковать о нём статьи, размещать на своих страницах его портреты.
Вместе с тем служба А. В. Колчака на Черноморском флоте была отмечена рядом неудач и потерь, которых могло и не быть. Самой крупной потерей стала гибель
7 октября 1916 года крупной потерей стала гибель флагмана флота линкора «Императрица Мария». Через 15 минут после первого взрыва командующий на катере подошёл к борту тонущего корабля. Первым распоряжением А. В. Колчака было отвести подальше от «Марии» «Екатерину Великую», после чего, несмотря на продолжавшиеся взрывы, адмирал поднялся на борт линкора и лично руководил затоплением погребов и локализацией пожара. Этими мерами командующий спас город и рейд. Однако попытки потушить огонь не увенчались успехом. Чрезвычайно сильно переживавший потерю флагмана адмирал держался мужественно, хотя, бывало, и срывался, доходя до крайней степени гнева. В эти дни было получено много сочувственных писем в адрес А. В. Колчака. Первое пришло от Николая II: «Скорблю о тяжёлой потере, но твёрдо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесёте это испытание». Государь отправил в Севастополь курировавшего Черноморский флот офицера Ставки Бубнова с сообщением, что «он не видит никакой его вины в гибели «Императрицы Марии», относится к нему по-прежнему и повелевает спокойно продолжать командование».
Слова Николая II возымели благоприятное влияние на А. В. Колчака, который вскоре полностью оправился и занялся своим следующим главным делом - подготовкой Босфорской операции.
Морской отдел Ставки и штаб Черноморского флота разработали простой и дерзкий план Босфорской операции как альтернативу академичному и сложному плану генерала М. В. Алексеева. Согласно этому, по оценке современных историков, «суворовскому» плану моряков, который разрабатывался при непосредственном участии А. В. Колчака, было решено нанести неожиданный и стремительный удар в центр всего укреплённого района - Константинополь.
На сентябрь 1916 года планировалась операция моряками и предполагалось сочетать действия сухопутных войск на южном крае Румынского фронта с действиями флота. В операции мог принять участие и английский флот, наступая по Эгейскому морю.
Николай II полностью поддержал план операции моряков, но генерал Алексеев пытался отстаивать свой собственный план, требовавший нереального снятия с фронта десяти пехотных дивизий. При этом на формирование и обучение десантного отряда требовалось три - четыре месяца, в связи с чем операцию отложили до апреля - мая 1917 года. Алексеев, рассчитывавший на победное завершение войны в результате готовившегося весеннего наступления в Галиции, не стал возражать против подготовки десанта.
С конца 1916 года началась комплексная практическая подготовка к Босфорской операции: проводили тренировки по высадке десанта, стрельбе с кораблей, разведывательные походы отрядов миноносцев к Босфору, всесторонне изучали побережье, проводили аэрофотосъёмку. Формировалась специальная десантная Черноморская дивизия морской пехоты во главе с генерал-майором А. А. Свечиным и начальником штаба полковником А. И. Верховским, которую курировал лично А. В. Колчак.
31 декабря 1916 года А. В. Колчак отдал приказ о формировании Черноморской воздушной дивизии, отряды которой предполагалось развёртывать в соответствии с поступлением морских самолётов.
31 декабря 1916 года А. В. Колчак во главе отряда из трёх броненосцев и двух авиатранспортов предпринял поход к берегам Турции, однако из-за усилившегося волнения бомбардировку берегов неприятеля с гидросамолётов пришлось отложить.
 В январе 1917 года Ленин: «Мы, старики, не доживём до грядущей революции». То есть большевики, в ЦК которых имелись сотрудники царской охранки, и не помышляли о том, что произошло в феврале.
Черноморского флота в период командования им А. В. Колчака добился за это время больших успехов. Были загнаны на базы неприятельские подводные лодки, враг понёс очень значительные потери, и его флот лишился возможности выхода в Чёрное море, были пресечены нападения на русское побережье. Александр Васильевич Колчак пользовался очень высоким авторитетом среди современников как флотоводец, и оценивает его как одного из самых знаменитых адмиралов в истории русского флота.
Слова адмирала М. И. Смирнова: «Не случись революции, Колчак водрузил бы русский флаг на Босфоре». А. В. Колчак был молодой и энергичный вождь, сделавший себе имя в Балтийском море. С его назначением деятельность русских миноносцев ещё усилилась… Подвоз угля был крайне затруднён… Флот [немецко-турецкий] был принуждён прекратить операции… Постановка русскими морскими силами мин перед Босфором производилась мастерски… Пришлось сократить железнодорожное движение, освещение городов, даже выделку снарядов.
Начался 1917 год для Турции при таких безнадёжных обстоятельствах.
К лету 1917 года деятельность русского флота стала заметно ослабевать. А. В. Колчак ушёл. Россия явно выходила из строя союзников, её флот умирал. Революция и большевистский переворот его добили».
Контр-адмирал А. Д. Бубнов:
«… И, начиная с июля месяца 1916 года, то есть начиная со вступления адмирала А. В. Колчака в командование флотом, до июня месяца 1917 года, когда он это командование покинул, ни одно неприятельское судно больше не появлялось на Чёрном море: весь турецко-германский флот, вернее его остатки, был «закупорен» в Босфоре. С тех пор никто больше не тревожил наших берегов, и нарекания на Черноморский флот прекратились. Установленное вследствие этого полное господство нашего флота на Чёрном море открывало и обеспечивало широкую возможность крупных наступательных операций, а в первую очередь возможность осуществления Босфорской операции. Всё это показывает, сколь правильны были оперативные требования, которые верховное командование предъявляло Черноморскому флоту, и сколь целесообразны были решения о смене адмирала А. А. Эбергардта и назначении адмирала А. В. Колчака на его место. Для историка же это может послужить отличным примером влияния личности начальника на войне».


Февральский переворот

Должность командующего флотом обязывала адмирала быть в курсе политической ситуации в стране.
В августе 1916 года А. В. Колчака посетил входивший в группу заговорщиков член Прогрессивного блока Государственной думы М. В. Челноков.
С осени 1916 года находившийся в Крыму на лечении начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Васильевич Алексеев дважды вызывал к себе А. В. Колчака и начальника его штаба для докладов о ситуации на Чёрном море. Помимо этих двух официальных встреч также были и другие частные беседы. По свидетельству А. В. Колчака, ему часто приходилось общаться с М. В. Алексеевым на государственные темы.
А. В. Колчак был информирован о политических событиях в стране как из официальных, так и из неофициальных источников. Так, А. В. Тимирёва интересовалась политикой, посещала гостевую трибуну Государственной думы и в письмах к А. В. Колчаку сообщала ему о видимой ей политической обстановке в столице.
В феврале 1917 года события застали вице-адмирала А. В. Колчака с двумя минными судами в городе Батуме. Туда он отправился на встречу с командующим Кавказским фронтом Великим князем Николаем Николаевичем. Они обсуждали вопросы снабжения, графика морских перевозок и строительство порта в Трапезунде, захваченного у Турции в апреле 1916 года с помощью броненосца «Ростислав».
 23-25.02.1917 г. набирала силу забастовка, возмущённые голодные граждане толпились на улицах Петрограда. Силу им придавали солдаты маршевых рот, у которых отсутствовало желание торопиться на передовую. Казаки уже остерегались открывать огонь. Толпы хаотично возникали у Думы, казарм и винных складов, грабили магазины и квартиры. Лидер правых эсеров Питирим Сорокин утверждал, что при революции в человеке проявляется и зверь, и дурак. В Петрограде дым пожарищ смешивался с запахом разлагающихся трупов.
Вечером 25 февраля Николай II прислал телеграмму: «завтра же прекратить беспорядки в столице».
26 февраля в Петрограде войска открыли огонь - 150 убитых.

 Агенты Парвуса подготовили в Петрограде смуту февраля 1917 г., раздутую печатью и заговорщиками Государственной Думы, чтобы требовать у Царя отречения для спасения России. Вся легальная пресса находилась в руках иудеев. Русские масонские ложи - «дочерние» ложи иудейско-французской ложи «Великого Востока», действуя согласованно в Думе, Генштабе, управлении железной дорогой и в средствах информации, сыграли решающую роль совместно с еврейским центром. Организовали и осуществили переворот евреи.

 Узнав о беспорядках, Царь из могилёвской Ставки отдал распоряжение направить в столицу 13 гвардейских кавалерийских полков. Но приказ об отправке войск предательски отменили, а по дороге в Петроград Николай II был изолирован в Пскове и дезинформирован окружением, участвовавшим в заговоре. Императора принудили к отречению в пользу Великого Князя Михаила, которого Временный комитет Госдумы заставил передать вопрос о монархии на усмотрение будущего Учредительного собрания. Оба отречения были нарушением законов Российской Империи и произошли вследствие насилия.
28 февраля адмирал получил телеграмму из Морского генерального штаба о бунте в Петрограде и захвате города мятежниками. А. В. Колчак показал телеграмму Великому князю. Выяснилось, что Великий князь Николай Николаевич никакой информации о происходящих в Петрограде событиях не имеет. Описывая события этого дня в письме А. В. Тимирёвой, А. В. Колчак высказался:
«Я сегодня устал от всяких обсуждений и решений вопросов огромной важности, требующих обдумывания каждого слова».

02.03.1917 г. прерывалась легитимность власти в России, а Николай II записал в дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман».

 Императорскую семью держали в Царскосельском дворце под арестом, что способствовало их убийству большевиками после захвата власти.
 Февральский переворот мало дал российским капиталистам, хотя и привнёс дух демократии – отменены – вторично ограничения для иудеев (составлявших около 3% населения Империи), цензура, смертная казнь, наказания в тюрьмах и жандармерия; объявлена всеобщая амнистия политзаключённых; полицию переименовали в милицию; губернаторы были заменены комиссарами Временного правительства.
28 февраля 1917 года А. В. Колчак отплыл из порта Батума.
1 марта 1917 года А. В. Колчак прибыл в Севастополь. Ещё из Батума он распорядился прервать телеграфную и почтовую связь Крыма с остальными территориями России для предотвращения паники и распространения непроверенных слухов. Было приказано все поступавшие телеграммы отправлять в штаб Черноморского флота.
7 марта 1917 года Великий князь Николая Николаевича сказал Великому князю Андрею Владимировичу об этой встрече с А. В. Колчаком:
«О событиях, случившихся в Петрограде, я узнал 1 марта в Батуме. Туда ездил переговорить с адмиралом Колчаком - он прямо невозможен».
В Севастополе А. В. Колчак ознакомился с несколькими телеграммами в его адрес.
Председатель Государственной Думы Михаил Владимирович Родзянко сообщал о восстании в столице и переходе власти к Временному комитету Государственной думы.
Морской министр адмирал Иван Константинович Григорович информировал, что «Комитет Государственной думы постепенно восстанавливает порядок», и рассказывал о приказе командующего Балтийским флотом адмирала А. И. Непенина, объявлявшем Балтийскому флоту о событиях в Петрограде.
Телеграмма Михаила Васильевича Алексеева подробно информировала о событиях с 25 по 28 февраля в столице.
Начальник морского штаба Ставки Верховного главнокомандующего адмирал Александр Иванович Русин информировал о мятеже в Петрограде, беспорядках в Кронштадте и приказывал «принять все меры в поддержании спокойствия во флоте».
На совещании старших военачальников, созванном адмиралом, было решено сообщить командам кораблей о восстании в столице России.
А. В. Колчак одновременно дезавуировал свой приказ об информационной блокаде Крыма, уже не имевший смысла из-за принятия на флоте немецких телеграмм с сообщениями о перевороте в Петрограде, и решил взять инициативу в свои руки, информируя флот о событиях посредством собственных приказов.
Вечером 1 марта 1917 года главнокомандующий Северным фронтом генерал Николай Владимирович Рузский вёл переговоры от лица Временного комитета Государственной думы с прибывшим из Ставки Николаем II, склоняя его к принятию решения об учреждении правительства, ответственного перед Думой. Его позицию поддержал начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев. После нескольких часов тяжелейших переговоров Николай II сдался и дал согласие на формирование ответственного министерства. На следующий день, однако, в разговоре по прямому проводу между председателем Думы Родзянко и генералом Н. В. Рузским вопрос был поставлен уже об отречении Николая II. Получив изложение разговора между Н. В. Рузским и М. В. Родзянко, генерал М. В. Алексеев по собственной инициативе составил и отправил его краткое изложение всем главнокомандующим фронтами, попросив их срочно подготовить и направить в Ставку своё мнение. Командующих флотами Евгений Иванович Алексеев не опрашивал, хотя и А. И. Непенин, и А. В. Колчак, как и командующие фронтами, напрямую подчинялись Верховному главнокомандующему.
2 марта 1917 года, командующий Черноморским флотом А. В. Колчак издал приказ № 771, в котором сообщал флоту о петроградских событиях, требовал верить только его приказам и игнорировать дезинформационные сообщения турецких радиостанций и приводил телеграмму Родзянко с обращением к армии и флоту от имени Временного комитета Государственной думы. Заканчивал приказ вполне монархическим призывом:
«Приказываю всем чинам Черноморского флота и вверенных мне сухопутных войск продолжать твёрдо и непоколебимо выполнять свой долг перед Государем Императором и Родиной».
Вечером 2 марта 1917 года, командующий Черноморским флотом получил от Алексеева телеграмму, в которой для сведения приводились тексты телеграмм от командующих фронтами Николаю II с просьбами об отречении. Осведомительная телеграмма не требовала ответа, но командующие Балтийским и Черноморским флотами в одинаковой ситуации повели себя по-разному: Непенин 2 марта отправил Государю телеграмму, в которой присоединялся к просьбам отречься от престола, а А. В. Колчак решил не участвовать в происходившем 2 марта телефонном совещании вообще.
3 марта 1917 года А. В. Колчак ещё не признавал Временного правительства, ибо в середине этого дня он делал запрос в Ставку, требуя разъяснений, кто в данный момент является «законной верховной властью», а кто Верховным главнокомандующим.
Позиция адмирала в вопросе об отречении оказала серьёзное влияние на его особую популярность в БЕЛОМ ДВИЖЕНИИ как военачальника, не запятнанного «грехом Февраля», в отличие от некоторых высших генералов.
Несмотря на все усилия командующего, полностью исключить волнения на флоте не получилось.
3 марта 1917 года на «Екатерине Великой» на фоне проявившейся среди матросов шпиономании и требований удаления офицеров с немецкими фамилиями покончил жизнь самоубийством мичман Фок.
4 марта 1917 года матросы потребовали прибытия на судно командующего флота. А. В. Колчак посетил корабль, но лишь после доклада его командира, а не под давлением команды. Возмущённый поведением матросов, адмирал говорил с выстроенной на палубе командой резко и нелицеприятно. Он отверг подозрения в измене офицеров с немецкими фамилиями и отказал в их списании на берег.
4 марта 1917 года по приказу А. В. Колчака газета «Крымский вестник» сообщила об отречении Николая II и формировании Временного правительства. Известия флот воспринял спокойно, однако в этот же день в Севастополе начались митинги.
5 марта 1917 года А. В. Колчак для разряжения обстановки провёл смотр частей. После смотра вновь начались митинги. На один из них стали требовать прибытия адмирала. А. В. Колчак сначала ехать не хотел, но, чтобы не накалять страсти, согласился. Он приказал собравшимся разойтись, но матросы заперли ворота и потребовали выступления и отправки приветственной телеграммы Временному правительству от Черноморского флота. А. В. Колчак выступил с короткой речью и обещал отправить телеграмму. После этого его отпустили. В телеграммах, отправленных в адрес Г. Е. Львова, Временного правительства, А. И. Гучкова, М. В. Родзянко, от имени Черноморского флота и жителей Севастополя А. В. Колчак приветствовал правительство и высказывал надежду, что оно доведёт войну до победы.
6 марта 1917 года А. В. Колчак:
«Команда и население просили меня послать от лица Черноморского флота приветствие новому правительству, что мною и исполнено».
10 марта 1917 года для прекращения череды митингов и демонстраций Колчак вывел флот в море, сочтя, что боевая работа будет лучшим противодействием смуте. Правоту А. В. Колчака, при помощи такой практики противостоявшего большевистской разлагающей агитации.
Признавал это и служивший в это время на «Екатерине Великой» большевик А. В. Платонов:
«частые походы отрывали массы от политики… служили препятствием развитию революции».
11 марта 1917 года, командующий Черноморским флотом в письме военному министру задавался вопросом, как поступать со словами «За Царя» на военных знамёнах и значках Черноморского флота, не приняв самостоятельного решения и лишь исполнив поступившее в ответ на запрос распоряжение.
Другая причина успеха А. В. Колчака в сохранении боеспособности флота состояла в способности в трудной ситуации идти на компромисс, проявлять гибкость, волевым усилием и выдержкой совладать с собственным неуравновешенным и вспыльчивым характером.
А. В. Колчак упреждающими приказами смог предотвратить крайние проявления на флоте, связанные с движением за отмену погон и отдания чести. Командующий не стал чинить препятствий и матросским идеям о переименовании боевых кораблей, что также было отражено в его приказах. По его распоряжению были распущены севастопольские полиция и корпус жандармов (вместо них была сформирована городская милиция) и выпущены из тюрем политические заключённые.
19 марта 1917 года адмирал утвердил проект, вводивший в законное русло и подчинявший командующему новые флотские организации - комитеты. С «Положением об организации чинов флота, Севастопольского гарнизона и работающих на государственную оборону рабочих» был ознакомлен и военный министр, Исполком Петросовета и члены Госдумы, а несколько позднее и Ставка. Несмотря на возражения начальника штаба Ставки А. И. Деникина, главковерх М. В. Алексеев одобрил проект Колчака, после чего его внедрили повсеместно. Такие меры командующего позволили избежать на Черноморском флоте эксцессов, подобных произошедшему на Балтийском флоте, тем более что сам А. В. Колчак старался поддерживать репутацию человека, преданного революции и учитывающего настроения матросских масс.
Стали известны планы находящихся под влиянием анархического угара масс выкопать прах «контрреволюционных адмиралов» -участников Обороны Севастополя, погибших во время Крымской войны и покоившихся во Владимирском соборе Севастополя, и на их месте перезахоронить лейтенанта Шмидта и его товарищей, расстрелянных за участие в ноябрьском 1905-го года Севастопольском восстании. Останки Шмидта и расстрелянных вместе с ним матросов по приказу командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. В. Колчака в ускоренном порядке перевезены в Севастополь, где в Покровском соборе состоялось их временное захоронение. Это распоряжение А. В. Колчака позволило сбить накал страстей.
С апреля 1917 года стали распространяться слухи о переводе Александра Васильевича на должность командующего Балтийским флотом. Сразу же решительно против такого перевода выступил новый Верховный главнокомандующий М. В. Алексеев, уязвлённый тем, что Ставка не была об этом поставлена в известность.
В архивах найдены 3 телеграммы в Ставку, в которых информировалось о перемещениях А. В. Колчака после его приезда в столицу, что означало, Ставка вела собственное наблюдение за решительным адмиралом и относилась к нему настороженно.
3 апреля 1917 года Ленин в Петрограде. На площади Финляндского вокзала он без картуза, прикупленного дорогой, но с котелком вскарабкался в британский броневик «Остин» и приветствовал собравшихся, сумевших освободить Россию от царского деспотизма и положивших начало социальной революции в международном масштабе. - Мародёры и дезертиры с удовольствием восприняли слова о будущих грабительских возможностях. В ночь с 3 по 4 апреля он выступил во дворце Кшесинской на собрании большевиков с апрельскими тезисами.
15 апреля 1917 года адмирал прибыл в Петроград по вызову военного министра Александра Ивановича Гучкова. Последний надеялся использовать А. В. Колчака в роли главы военного переворота для ликвидации двоевластия и установления военной диктатуры и предложил Александру Васильевичу взять на себя командование Балтийским флотом. Предполагаемое назначение Колчака на Балтику было увязано с созданием Отдельной армии «для обороны Петрограда». Учитывая, что никакой угрозы столице в то время германцы не представляли, цели создания такой армии лежали в плоскости попыток А. И. Гучкова навести в Петрограде порядок. Назначение А. В. Колчака на Балтику не состоялось, согласно одной версии, в связи с тем, что почуявший неладное командующий Балтийским флотом А. С. Максимов саботировал собственный вызов в Петроград для снятия с должности, согласно другой, А. В. Колчак убедил А. И. Гучкова оставить всё как есть.
В Петрограде А. В. Колчак принял участие в заседании правительства, где выступал с докладом о стратегической ситуации на Чёрном море. Его доклад произвёл благоприятное впечатление. Когда зашла речь о Босфорской операции, генерал М. В. Алексеев решил воспользоваться ситуацией и окончательно похоронить операцию, которой никогда не сочувствовал. Генерал заявил, что у него нет нужных для операции пяти дивизий, что в армии уже нет ни одного полка, в котором он мог быть уверен, и что сам А. В. Колчак не может быть до конца уверен в своём флоте. Несмотря на то, что в этот момент рухнуло мероприятие, которое адмирал видел венцом своей военно-морской службы и даже «большей частью содержания и смысла жизни», он из соображений воинской дисциплины не стал на правительственном заседании вступать в спор с Главковерхом. А. В. Колчак познакомился также с генералом Л. Г. Корниловым.
 20 апреля 1917 года вышла нота Министр иностранных дел Временного правительства Павла Николаевича Милюкова о продолжении Россией войны до победы вызвала Апрельский кризис.

21 апреля 1917 года солдат и рабочих Петрограда вывели на первую антиправительственную, демонстрацию под лозунгами «Долой Милюкова», «Долой Временное правительство», «Вся власть Советам». Пресса обвиняла большевиков в подготовке гражданской войны.
А. В. Колчак участвовал и в совещании командующих фронтами и армиями в штабе Северного фронта в Пскове. Оттуда адмирал вынес тяжёлое впечатление о деморализации войск на фронте, братании с германцами и скором их развале.
В Петрограде адмирал был очевидцем вооружённых солдатских манифестаций и считал, что их необходимо подавить при помощи силы. Отказ Временного правительства Корнилову, командующему столичным военным округом, в подавлении вооружённой демонстрации Колчак считал ошибкой, наравне с отказом в этом ему в случае необходимости во флоте действовать аналогично. Даже готовившего военный переворот А. И. Гучкова он считал слишком далеко зашедшим в части сделанных безответственным организациям уступок. Колчак был уверен, что в то время авторитета командующих и находящихся в их руках сил как в Петрограде, так и на юге России, для этого ещё хватало.
Настроения, с которыми А. В. Колчак покидал Петроград, лучше всего передаются отрывком из его письма Тимирёвой:
«Из Петрограда я вывез две сомнительные ценности - твёрдое убеждение в неизбежности государственной катастрофы со слабой верой в какое-то чудо, которое могло бы её предотвратить, и нравственную пустоту».
А. В. Колчак удостоился благодарности военного министра за быстрые разумные действия, коими он способствовал сохранению порядка на Черноморском флоте.
Вернувшись из Петрограда, А. В. Колчак занял наступательную позицию, пытаясь выйти на общероссийскую политическую сцену.
25 апреля 1917 года А. В. Колчак выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооружённой силы и взаимоотношения с союзниками». А. В. Колчак отмечал:
«Мы стоим перед распадом и уничтожением нашей вооружённой силы, [ибо] старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось».
А. В. Колчак требовал прекратить реформы, основанные на «самомнении невежества», и принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже принятые у союзников. Доклад А. В. Колчака произвёл на слушателей огромное впечатление и воодушевил их. Командующий покидал трибуну под аплодисменты. Усилия адмирала по предотвращению анархии, развала флота давали плоды: А. В. Колчаку удалось поднять дух в Черноморском флоте. Даже проводившееся Центральным военно-исполнительным комитетом (ЦВИК) голосование о желательности приезда в Крым Ленина закончилось тем, что из 409 делегатов лишь 20 высказалось в поддержку, после чего по крымским городам было разослано распоряжение о недопустимости приезда. Понимая значение доклада на Делегатском совещании, А. В. Колчак попросил помощника начальника Морского генштаба А. П. Капниста опубликовать его в главных газетах и «Русском слове». Так, Московской городской думой речь А. В. Колчака была напечатана тиражом в несколько миллионов экземпляров.
Командующему флотом, боровшемуся за сохранение дисциплины и против развала вверенных ему частей, противостояли большевики с их пораженческой пропагандой. Однако уровень теоретической подготовки севастопольских и крымских большевиков оставался низким. Членам севастопольской организации РСДРП(б) «было трудновато направлять работу среди многотысячных масс Севастополя», в связи с чем в ЦК РСДРП(б) регулярно шли просьбы прислать для усиления пропагандистской работы опытных лекторов и ораторов. Как следствие, пораженческая агитация большевиков не просто не находила отклика в массах, но вызывала неприятие и иногда приводила к серьёзным конфликтам.
Под впечатлением от выступления А. В. Колчака было принято решение о посылке делегации от Черноморского флота на фронт и на Балтийский флот для поднятия боевого духа и агитации за сохранение боеспособности войск и победное завершение войны, «чтобы вели войну активно при полном напряжении сил». В большую делегацию, состоявшую из 210 человек, к которым позже присоединились ещё 250 матросов и солдат, были включены также социалисты, придерживавшиеся оборонческой ориентации.
29 апреля 1917 года с санкции А. В. Колчака делегация выехала из Севастополя. «Черноморская делегация» работала в Москве, Петрограде, Гельсингфорсе, на Балтийском флоте. Её члены ездили на разные фронты, их главной задачей было сохранить боеспособность войск, положить конец анархии и большевистской разлагающей пораженческой агитации. Они выступали в действующих частях армии и флота, воодушевляя солдат, часто сами шли в бой и гибли. Деньги на командировку делегации были выделены из фонда командующего. Отправляя своих сторонников на фронт, адмирал сознательно шёл на ослабление оборонческой пропаганды на Чёрном море, понимая, что судьба России решается на фронте. Работа делегации получила широкую известность, делегация во многом выполнила возложенные на неё А. В. Колчаком задачи, а также косвенно послужила распространению информации о взглядах и действиях адмирала по всей Русской армии.
 В апреле - июне 1917 года через газеты Ленин призывал рабочих, солдат и матросов к свержению Временного правительства и захвату власти. По сути, Ленин вёл среди политически безграмотных, уставших от длительной войны и недовольных уровнем жизни рабочих и солдат подрывную, диверсионную, антигосударственную пропаганду.
В мае 1917 года в Севастополе на эсминце «Гневный» матросы выбросили за борт фельдшера И. Финогенова, позволившего себе назвать побывавшего накануне в городе военного и морского министра А. Ф. Керенского изменником революции.
Матроса Михайлова с броненосца «Борец за свободу» жестоко избили за большевистскую пропаганду.
А. В. Колчак в деле борьбы с пораженчеством и развалом армии и флота не ограничивался исключительно поддержкой патриотических порывов самих матросов. Командующий сам стремился активно влиять на матросскую массу. Взгляды Александра Васильевича на методы пропаганды демонстрирует также история зачисленного в Черноморский флот приблизительно в день создания «Черноморской делегации» его агента - матроса 2-й статьи «революционного оборонца» Фёдора Баткина - георгиевского кавалера, активно начавшего пропагандировать «Войну до победы», возглавившего «Черноморскую делегацию» и отправившегося в Петроград вместе с ней.
С отъездом делегации положение на флоте ухудшилось, людей стало не хватать, между тем как антивоенная агитация усилилась. Из-за пораженческой пропаганды и агитации со стороны РСДРП (б), усилившейся после февраля 1917 года в армии и флоте, дисциплина стала падать.
В мае произошёл резкий конфликт между А. В. Колчаком и ЦВИК из-за ареста последним помощника главного командира порта генерал-майора Н. П. Петрова, уличённого Советом якобы в хищении казённого имущества и спекуляции им. А. В. Колчак не утвердил постановление об аресте и выгнал пришедшую к нему делегацию. Тогда ЦВИК арестовал Н. П. Петрова по собственной инициативе без санкции командующего флотом.
4-28 мая 1917 года прошёл в Петрограде I Всероссийский съезд крестьянских депутатов. Речь Ленин оказалась чуждой крестьянам: в исполком выбрали эсеров. На 1-м Всероссийском съезде Советов РСД 3-24 июня Ленин дважды выступал с речами и вновь потерпел фиаско. - Отвергнув резолюцию большевиков, в которой предлагалось признать выходом из создавшегося положения переход власти к Всероссийскому Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, преобладающее большинство съезда поддержало позицию Временного правительства в вопросе внешней политики, одобрило планы наступления на фронте. Съезд выбрал Центральный Исполнительный Комитет почти целиком из эсеров и меньшевиков.

Получилось, что с бандитами и немецкими шпионами Ленину легче найти общий язык, чем с крестьянами, рабочими и солдатами.
12 мая 1917 года, привыкший к безоговорочному исполнению своих приказов адмирал А. В. Колчак отправил Временному правительству телеграмму с описанием противостояния и просьбой заменить его другим лицом.
Конфликт совпал по времени с публикацией Декларации прав солдата, которую во время поездки А. В. Колчака в столицу военные отказались обсуждать на заседании Временного правительства. Открыто выступить против Декларации А. В. Колчак не мог, так как сразу был бы отправлен в отставку и подвергся судебному преследованию. Не собираясь уходить из политики, он выбрал иной путь.
В ночь на 13 мая 1917 года при попытке постановки мин практически в устье Босфора с самоходных баркасов, спущенных с русских линкоров, оставшихся в 10 милях (16 км) от берега, произошёл несанкционированный подрыв мины, вызвавший цепную реакцию взрывов других мин. Два баркаса из четырёх пошли ко дну, погибло 15 матросов и офицеров, 29 человек было ранено. После этого случая команды стали отказываться выходить в море на рискованные задания.
14 мая 1917 года на созванном им Делегатском совещании А. В. Колчак подверг публичной критике деятельность комитетов с марта 1917 года, говоря, что «комитеты вмешиваются во все дела, вносят разложение в ряды армии и флота и подрывают дисциплину». Александр Васильевич этим бросил вызов массовой демократической организации.
17 мая 1917 года в Севастополь прибыл А. Ф. Керенский и уладил на некоторое время конфликт между ЦВИК и А. В. Колчаком.
А. Ф. Керенский пытался уговорить А. В. Колчака не сдавать командование.
После отъезда А. Ф. Керенского сумятица и безвластие на Черноморском флоте стали усиливаться. Недоверие матросов к офицерам и лично командующему усугубила военная неудача. Усилилась большевистская агитация
А. В. Колчак продолжал регулярно выводить флот в море, так как это позволяло отвлекать людей от разлагающей пропаганды и подтягивало их. Крейсеры и миноносцы продолжали обходы вражеского побережья, продолжались минные работы по блокированию Босфора, близ него, регулярно сменяясь, дежурили подводные лодки.
18 мая комитет эсминца «Жаркий» потребовал списать на сушу командира корабля Г. М. Веселаго «за излишнюю храбрость». А. В. Колчак приказал поставить миноносец в резерв, а Веселаго перевёл на другую должность. Недовольство моряков вызвало и решение А. В. Колчака поставить на ремонт броненосцы «Три святителя» и «Синоп» с распределением их чрезмерно анархически настроенных команд по другим портам.
27 мая 1917 года на Черноморский флот прибыли представители "Кронштадтской республики". Данный приезд в Севастополь делегации моряков Балтийского флота, состоявшей из большевиков и снабжённой огромным грузом большевистской литературы, способствовал росту напряжённости и левоэкстремистских настроений среди черноморцев. Большинство делегатов являлись переодетыми в форму матросов партийными работниками, получившими от Я. М. Свердлова напутствие «Севастополь должен стать Кронштадтом юга». Начались неподконтрольные властям митинги, «балтийцы» разъезжали по кораблям, выступали на улицах и площадях города. Влияние офицеров падало. Подвергся нападкам и лично командующий флотом. Тиражировалась и повторялась клевета о якобы имевшихся у А. В. Колчака крупных землевладениях, о том, что именно поэтому «он кровно заинтересован в продолжении войны». Как честному военнослужащему, ничего не нажившему за свою службу, большая часть личного имущества которого к тому же погибла в начале войны во время германского обстрела Либавы, А. В. Колчаку было оскорбительно слышать про себя эти небылицы. На одном из митингов, отвечая на клевету, в очередной раз прозвучавшую в его адрес, Александр Васильевич сказал:
«Если кто-нибудь… найдёт у меня какое-нибудь имение или недвижимое имущество, или какие-нибудь капиталы обнаружит, то я могу охотно передать, потому что их не существует в природе».
Ответ А. В. Колчака произвёл на матросов сильное впечатление, и больше этот вопрос они никогда не поднимали. Однако политические противники Александра Васильевича впоследствии не раз прибегали к подобного рода инсинуациям, например, большевистские источники не брезговали измышлениями о том, что А. В. Колчак никогда не участвовал в боевых действиях, а адмиральский чин получил благодаря тому, что хорошо танцевал на балах в царских дворцах.
Последние недели своего командования флотом А. В. Колчак уже не ждал и не получал от правительства никакой помощи, стараясь решать все проблемы своими силами. Однако его попытки восстановить дисциплину встречали противодействие рядового состава армии и флота.
3 июня 1917 года митинг в полуэкипаже потребовал удаления со своих постов А. В. Колчака, начальника штаба М. И. Смирнова и ряда других офицеров.
4 июня 1917 года, командующий А. В. Колчак телеграфировал А. Ф. Керенскому, что агитация балтийской делегации получила «сильное распространение» и местные силы не справляются с ней.
5 июня 1917 года на митинге матросы арестовали помощника командира Черноморского флотского экипажа полковника К. К. Грубера и вынесли постановление о сдаче офицерами холодного и огнестрельного оружия. Чтобы предотвратить кровопролитие, А. В. Колчак отдал офицерам приказ сдать оружие. Когда пришла пора А. В. Колчаку самому сдавать оружие, он собрал на палубе «Георгия Победоносца» его команду и заявил, что офицеры всегда хранили верность правительству и поэтому разоружение для них является тяжёлым и незаслуженным оскорблением, которое он сам не может не принять на свой счёт. А. В. Колчак:
«С этого момента я командовать вами не желаю и сейчас же об этом телеграфирую правительству».
Судовой комитет решил, что он сдавать оружие не собирается. В этой критической ситуации М. И. Смирнов, опасавшийся за жизнь адмирала, связался со Ставкой и попросил А. Д. Бубнова устроить срочный вызов А. В. Колчака в Могилёв или Петроград. Рассказывалось, что А. В. Колчак, находясь в состоянии крайнего возбуждения, взял пожалованную ему за Порт-Артур золотую саблю - Почётное Георгиевское оружие, крикнул матросам:
«Японцы, наши враги - и те оставили мне оружие. Не достанется оно и вам!»
А. В. Колчак швырнув саблю за борт. Этот жест адмирала обошёл страницы всех газет и произвёл сильное впечатление как в России, так и за границей. В среде правых, уже склонявшихся в то время к идее военной диктатуры, имя А. В. Колчака приобрело дополнительную популярность.
6 июня 1917 года делегатское собрание гарнизона и рабочих, происходившее весь день постановило обезоружить всех офицеров и отстранить от должности командующего флотом адмирала А. В. Колчака и начальника штаба капитана первого ранга М. И. Смирнова.
М. И. Смирнов:
«Делегатское собрание постановило немедленно сместить командующего флотом и меня, с тем, чтобы мы сдали свои должности очередным по старшинству в присутствии комиссии, которую сейчас выбирают. Митинг требует немедленного ареста командующего флотом. Делегатское собрание с этим не согласилось и постановило завтра обсудить вопрос об аресте. В судовых и полковых комитетах можно ожидать проявление насилия по отношению к командующему до обсуждения вопроса об аресте».
6 июня 1917 года А. В. Колчак направил Временному правительству телеграмму с сообщением о происшедшем бунте и о том, что в создавшейся обстановке он не может более оставаться на посту командующего. Не дожидаясь ответа, он передал командование контр-адмиралу В. К. Лукину, совершив таким образом дисциплинарный проступок, ибо не имел права без приказа Временного правительства покидать своего поста.
Видя, что ситуация выходит из-под контроля, и опасаясь за жизнь А. В. Колчака, М. И. Смирнов по прямому проводу вызвал А. Д. Бубнова, который связался с Морским генштабом и просил немедленно доложить министру о необходимости вызова А. В. Колчака и М. И. Смирнова ради спасения их жизней.
7 июня 1917 года пришла ответная телеграмма Временного правительства:
«Временное правительство… приказывает адмиралу А. В. Колчаку и капитану М. И. Смирнову, допустившим явный бунт, немедленно выехать в Петроград для личного доклада».
Таким образом, А. В. Колчак автоматически попадал под следствие и выводился из военно-политической жизни России. Керенский, уже тогда видевший в А. В. Колчаке соперника, использовал этот шанс, чтобы отделаться от него. А. В. Колчак же был глубоко оскорблён этой телеграммой, обвинявшей его в допущении бунта, в то время как само правительство постоянно попустительствовало анархии в рядах матросов.
Настроения в Севастополе стали успокаиваться. На митинге была принята резолюция об аресте А. В. Колчака, однако Исполком её отверг.
Вечером 7 июня 1917 года А. В. Колчак и М. И. Смирнов отбыли из Севастополя в Петроград. На вокзале их провожала небольшая группа офицеров флота. Софья Фёдоровна Колчак провожала супруга и виделась с ним в последний раз.
10 июня 1917 года в Петрограде Александр Васильевич Колчак провёл пресс-конференцию, на которой заявил, что последние события на Черноморском флоте:
 «объясняются отчасти агитацией германского генерального штаба».
12 июня 1917 года вскоре после отъезда адмирала, получив по агентурным каналам сведения о его уходе, близ русских берегов вновь появился «Бреслау», разгромивший на острове Федосини маяк с радиостанцией и пленивший его гарнизон.
Доклад А. В. Колчака Временному правительству о севастопольских событиях был назначен на 13 июня. До этого дня столичные журналисты успели взять у адмирала интервью, в котором Александр Васильевич рассказал о причинах, заставивших его покинуть Черноморский флот.
13 июня 1917 года «Русские ведомости» опубликовали беседу с адмиралом, а в «Маленькой газете» А. А. Суворина вышла передовая статья, в которой говорилось:
«Пусть кн. Львов уступит место председателя в кабинете адмиралу Колчаку. Это будет министерство Победы. Колчак сумеет грозно поднять русское оружие над головой немца, и кончится война! Настанет долгожданный мир!»
В статье шла речь о неспособности управлять страной Георгия Евгеньевича Львова, которого император Николай II одновременно со своим отречением назначил главой Временного правительства. Затрагивался и вопрос о диктатуре. В контексте статьи в качестве выбранного народом диктатора выступал адмирал А. В. Колчак.
13 июня 1917 года для отчёта о своей деятельности на заседание Временного правительства пришёл выступать новый кандидат в диктаторы. Министры встретили его с явным недоверием и сочли нужным дать бой этой попытке. Г. Е. Львов поставил на повестку вопрос о статье в «Маленькой газете». Было решено против газеты начать судебное разбирательство за призывы к демонстрации с требованием свержения правительства. А. В. Колчак выступал в самом конце заседания. Александр Васильевич критически отнёсся к изменившемуся в мае 1917 года составу Временного правительства, тон в котором теперь стали задавать социалисты. Он описал все обстоятельства дела и заявил, что виной произошедшему - политика правительства, которая привела к разложению флота, подрыву авторитета командного состава, поставила командование «в совершенно бесправное и беспомощное положение». Речь А. В. Колчака министры выслушали при гробовом молчании. Вслед за ним в том же духе выступил и М. И. Смирнов. В итоге министры постановили отложить обсуждение вопроса до окончания работы комиссии А. С. Зарудного, уже отправившейся в Севастополь для расследования. Адмирала поблагодарили за доклад и отпустили. Когда комиссия А. С. Зарудного вернулась в Петроград и подтвердила правомерность всех шагов А. В. Колчака, адмиралу предложили вернуться к командованию флотом. Это предложение Александр Васильевич отверг.
17 июня 1917 года в Зимнем дворце состоялась встреча А. В. Колчака с американским адмиралом Джеймсом Генри Гленноном. При переговорах присутствовал и глава американской делегации Элиу Рут (лауреат Нобелевской премии мира – 1912 года). А. В. Колчаку было предложено принять участие в Дарданелльской операции американского флота. По существу, речь шла о его прямом участии в боевых действиях американского флота. Адмирал А. В. Колчак это понял и дал согласие. План был секретным, и официально А. В. Колчак ехал как специалист по минному делу и борьбе с подводными лодками. Скорее всего эпопея с поездкой А. В. Колчака в Америку была выгодна в первую очередь А. Ф. Керенскому, видевшему себя главой России, а А. В. Колчака - соперником в борьбе за власть. А. Ф. Керенского не могла радовать перспектива восхождения на российском политическом небосклоне новой яркой звезды, которую общественность уже рассматривала, наравне с генералом Л. Г. Корниловым, как потенциального кандидата в военные диктаторы. Чтобы выпроводить из страны опасного конкурента, договорились о поездке адмирала в Америку. Этому могли способствовать и русско-американские масонские связи, поскольку и Элиу Рут, и А. Ф. Керенский были масонами.
28 июня 1917 года на заседание Временного правительства решён положительно запрос американским контр-адмиралом Джеймс Генри Гленноном о помощи А. В. Колчака боевым действиям США. Однако миссия не имела ни дипломатического статуса, ни определённой цели. Приехав позднее в Вашингтон, А. В. Колчак с удивлением обнаружил, что американские официальные лица не понимали цели русской миссии, а во время обсуждения планов Дарданелльской операции определённо заявляли о её неосуществимости.
В июне 1917 года наблюдение за общественно-политической жизнью России привело А. В. Колчака к мысли, что либерально-демократическая общественность не способна управлять страной, довести войну до победы и остановить хаос революции. Он принял приглашение «Республиканского центра», претендовавшего на роль организатора разнородных контрреволюционных и антисоветских элементов и ставившего задачу установления военной диктатуры, водворения порядка и восстановления дисциплины в армии, вступить в эту организацию и возглавить её военный отдел. «Республиканский центр» в качестве возможных диктаторов рассматривал две кандидатуры: А. В. Колчака и Л. Г. Корнилова. П. Н. Милюков, уже в эмиграции, писал:
Естественным кандидатом на единоличную власть явился А. В. Колчак, когда-то предназначавшийся петербургским офицерством на роль, сыгранную потом Л. Г. Корниловым.
А. В. Колчак же своей задачей считал объединить разрозненные офицерские кружки, наладить их взаимодействие. В частном порядке Александр Васильевич встречался с министр иностранных дел Временного правительства Павлом Николаевичем Милюковым и бывшим депутатом Государственной думы Василием Витальевичем Шульгиным.
1 июля 1917 года А. В. Колчака посетили члены Главного комитета Союза офицеров армии и флота и преподнесли ему саблю, взамен выброшенной в море, с надписью: «Рыцарю чести от Союза офицеров армии и флота». Состоялась также встреча А. В. Колчака с председателем Союза полковником Л. Н. Новосильцевым: адмирал выразил согласие остаться в России, пусть даже на нелегальном положении, и не ехать в Америку, однако у Новосильцева «ничего реального» в то время не было. Задача делегации Союза состояла в устранении в приличествующей форме конкурента протеже Ставки Лавра Георгиевича Корнилова, которого к тому же в это время активно начала в противовес Петрограду «раскручивать» Москва. Л. Г. Корнилов не был так интеллигентен, как А. В. Колчак, однако у него в руках была реальная сила.
 Утром 3 июля 1917 года в Петрограде впереди контрреволюционной колонны шёл в полном вооружении 1-й пулемётный полк, за которым шла пьяная, обезумевшая толпа солдат и матросов, среди которых было много уголовных элементов и наркоманов. В Петрограде бушевали страсти, обезумевшей от алкоголя и наркотиков солдатской толпы. Пьяные солдаты и матросы грабили магазины, лавки и винные склады, бродили по улицам города и беспорядочно стреляли в воздух. Погромы, хищения и беспорядочная стрельба продолжались целый день. Ночью 3 июля в Финляндию на дачу Бонч-Бруевича, где 29 июня на всякий случай вместе с Марией скрылся Владимир, поступили обнадёживающие вести, и он вернулся в Петроград.
4 июля1917 года, когда организаторы путча ввели в город более 100 тысяч человек, правительство успело ввести в город фронтовиков. Началась бойня, не выдержав натиска правительственных сил, мятежники отступили. Путч был ударом в спину защитникам Отечества, за это и платили большевикам. В ходе событий были убиты и ранены сотни людей. Оказалось, матросам организаторы путча раздавали кокаин, солдатам - на водку 10-15 рублей.
18 июля1917 года Временное Правительство предъявило Ленину, Парвусу и другим большевикам обвинение в государственной измене, в сношениях с Германией, с которой Россия вела войну, и в получении денег от Правительства Германии на разложение русской армии и подготовку восстания против Временного Правительства с тем, чтобы Россия заключила сепаратный мир на выгодных Германии условиях.
19 июля 1917 года Л. Г. Корнилов стал Верховным главнокомандующим. А. В. Колчак к власти не рвался и с Л. Г. Корниловым соперничать не собирался, наоборот, он ценил этого талантливого и смелого генерала. Корнилов, в свою очередь, считал А. В. Колчака своим сторонником, и фамилия адмирала фигурировала в различных вариантах списков корниловского правительства. Хотя настрой А. В. Колчака на решительные действия соответствовал обстановке того времени гораздо лучше, нежели упорная лояльность Л. Г. Корнилова Временному правительству, пагубно сказавшаяся уже через месяц.
О политической активности и антиправительственной деятельности опального адмирала Временное правительство было хорошо информировано. По данным М. И. Смирнова, А. Ф. Керенскому удалось раскрыть военный отдел «Республиканского центра».
21 июля 1917 года терпение А. Ф. Керенского лопнуло из-за визита к А. В. Колчаку находившегося в резкой оппозиции Временному правительству и лично А. Ф. Керенскому - монархиста весной 1917 года командовавшего войсками Западного фронта русской армии генерала от кавалерии -Василия Иосифовича Гурко. Они обсуждали положение в армии и генерала Л. Г. Корнилова, способного, по их мнению, остановить её развал. На следующий день А. В. Колчак хотел нанести В. И. Гурко ответный визит, однако того арестовали по распоряжению А. Ф. Керенского за монархическую пропаганду и публикацию письма Николаю II от 4 марта, в котором генерал предсказывал реставрацию монархии. Перед арестом В. И. Гурко А. В. Колчак получил от А. Ф. Керенского срочную телеграмму с требованием в кратчайший срок отбыть в США и донести о причинах задержки отъезда. Если бы А. В. Колчак чистосердечно поведал А. Ф. Керенскому об этих причинах, то наверняка оказался бы в Петропавловской крепости вместе с В. И. Гурко.


Время скитаний

27 июля 1917 года русская военно-морская миссия в составе А. В. Колчака, М. И. Смирнова, Д. Б. Колечицкого, В. В. Безуара, И. Э. Вуич, А. М. Мезенцева покинула столицу.
По железной дороге до норвежского города Бергена Александр Васильевич добирался под чужой фамилией - чтобы скрыть свои следы от немецкой разведки. Из порта Бергена миссия проследовала пароходом в английский порт Галифакс.

В Англии
В Англии А. В. Колчак провёл две недели: знакомился с морской авиацией, подводными лодками, тактикой противолодочной борьбы, посещал заводы. С английскими адмиралами у Александра Васильевича сложились хорошие отношения, союзники доверительно посвящали А. В. Колчака в военные планы.
В Лондоне А. В. Колчака познакомили с первым лордом адмиралтейства адмиралом Джоном Джеллико. Они обсуждали минирование, говорили о морской авиации. А. В. Колчак просил разрешения принять участие в одной из её операций. Разведывательный полёт на двухмоторном самолёте произвёл на русского адмирала большое впечатление. В Англии Александр Васильевич несколько раз встречался также с начальником английского Морского генерального штаба генералом Холлом.

В США
16 августа 1917 года русская миссия на крейсере «Глонсестер» вышла из Глазго.
 В августе 1917 г. в России углубляется социально-экономический и политический кризис. Развал на фронте, хаос в тылу, ослабление хозяйственных связей, проблемы с продовольствием в столице и взвинчивание цен на черных рынках ударили по имеющим малые заработки, по безработным закрывшихся предприятий. Ситуация была на руку большевикам.

 Верховный Главнокомандующий Л. Г. Корнилов считал, что немецких ставленников и шпионов следует повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать. Для усиления А. Ф. Керенского, Л. Г. Корнилов приказал командиру 3-го корпуса, генералу Александру Михайловичу Крымову, приступить к выступлению на Петроград.

25 августа в штабе генерала А. М. Крымова подготовили приказ, в соответствии с которым Петроградский военный округ, Кронштадт и Финляндия объявлялись на осадном положении, где устанавливался комендантский час. Приказ предписывал закрыть торговые предприятия (кроме аптек и продовольственных магазинов), запрещал стачки и сходки, устанавливал цензуру печати, обязывал жителей сдать оружие и предупреждал, что нарушителей расстреляют. 25 августа, выполняя приказ, войска Северного флота и главные силы 3-го корпуса двинулись к Петрограду.
 Ночью А. Ф. Керенский доложил Кабинету министров об измене генерала Л. Г. Корнилова.
28 августа 1917 года русская миссия прибыла к берегам США. Выяснилось, что никакой Дарданелльской операции американский флот никогда и не планировал. Отпала главная причина поездки А. В. Колчака в Америку, и с этого момента его миссия носила военно-дипломатический характер. А. В. Колчак пробыл в США около двух месяцев, за это время встречался с русскими дипломатами во главе с послом Борисом Александровичем Бахметьевым, морским и военным министрами и государственным секретарём США.
12 октября 1917 года А. В. Колчак:
«…моё пребывание в Америке есть форма политической ссылки и вряд ли моё появление в России будет приятно некоторым лицам из состава настоящего правительства».
Своим спутникам А. В. Колчак прямо говорил, что А. Ф. Керенский заставил его покинуть Родину против его желания.
16 октября 1917 года А. В. Колчака принял американский президент В. Вильсон.
А. В. Колчак по просьбе коллег-союзников поработал в американской Морской академии, где консультировал слушателей академии по минному делу, признанным мастером которого являлся. По приглашению морского министра знакомился с американским флотом и на флагмане «Пенсильвания» более 10 дней участвовал во флотских манёврах.
А. В. Колчак считал, что миссия в Америку не удалась. Было решено возвращаться в Россию. В Сан-Франциско, уже на западном побережье США, А. В. Колчак получил телеграмму из России с предложением выставить свою кандидатуру в Учредительное собрание от кадетской партии по Черноморскому флотскому округу, на что он ответил согласием, однако его ответная телеграмма опоздала.
В конце октября 1917 года А. В. Колчак с офицерами отправился из Сан-Франциско во Владивосток на японском пароходе «Карио-Мару».
25 октября 1917 года Зимний дворец, второй этаж которого занимал госпиталь для фронтовиков, обстреливали пулемёты, лёгкая артиллерия, орудия «Авроры». В бою погибли сотни человек с каждой стороны. Проникшие внутрь большевики забрасывали обороняющихся гранатами, громили каждую комнату и ободрали дворец до нитки, как орда варваров.
Генштаб Германии именовал октябрьский переворот операцией: «Управляемый шторм».
25.10.1917 г. – генерал-майор Пётр Николаевич Краснов получил телеграмму от А. Ф. Керенского с приказом спешно перебросить вверенный ему 3-й конный корпус под Петроград. На следующий день в Псков прибыл бежавший из Петрограда А. Ф. Керенский. Он приказал П. Н. Краснову вести наличный состав корпуса (6 сотен 9-го Донского полка и 4 сотни 10-го — всего 700 казаков) на Петроград. Этих сил оказалось мало для восстановления власти Временного правительства.

В Японии
В ноябре 1917 года - через две недели пароход прибыл в японский порт Йокогаму. Здесь А. В. Колчак узнал о свержении Временного правительства и захвате власти большевиками, о начале переговоров правительства Ленина с германскими властями в Бресте о сепаратном мире, позорнее и кабальнее которого А. В. Колчак не мог себе представить. Александр Васильевич остро переживал случившееся на Родине и своё бессилие что-либо изменить:
«Быть русским, быть соотечественником Керенского, Ленина… ведь целый мир смотрит именно так: ведь Иуда Искариот на целые столетия символизировал евреев, а какую коллекцию подобных индивидуумов дала наша демократия, наш «народ-богоносец».
А. В. Колчаку теперь предстояло решить тяжёлый вопрос, что делать дальше, когда в России утвердилась власть, которую он не признавал, считая изменнической и повинной в развале страны. Связывать служение Родине с большевизмом для него было немыслимо. Он решил, как представитель бывшего русского правительства, которое было связано известными обязательствами с Антантой, продолжать войну. Своим офицерам он предоставил полную свободу оставаться за границей или ехать на Родину, сам же в сложившейся обстановке своё возвращение в Россию он считал невозможным и сообщил о своём непризнании сепаратного мира союзному английскому правительству. Он просил также принять его на службу «как угодно и где угодно» для продолжения войны с Германией. Выбор Англии А. В. Колчак объяснял наилучшими отношениями, которые сложились у него с представителями этой страны за время заграничной поездки.
Позднее А. В. Колчак написал о попытке определиться на английскую службу:
«Я оставил Америку накануне большевистского переворота и прибыл в Японию, где узнал об образовавшемся правительстве Ленина и о подготовке к Брестскому миру. Ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог, но как адмирал русского флота я считал для себя сохраняющими всю силу наше союзное обязательство в отношении Германии. Единственная форма, в которой я мог продолжать своё служение Родине, оказавшейся в руках германских агентов и предателей, было участие в войне с Германией на стороне наших союзников. С этой целью я обратился, через английского посла в Токио, к английскому правительству с просьбой принять меня на службу, дабы я мог участвовать в войне и тем самым выполнить долг перед Родиной и её союзниками».
Учитывая, что запросом русского адмирала занялся лично английский министр иностранных дел Бальфур, Лондон воспринимал А. В. Колчака очень серьёзно. Действительно, вскоре А. В. Колчака вызвали в английское посольство и сообщили, что Великобритания охотно принимает его предложение.
05.11.1917 г. - Митрополит Тихон на Поместном Соборе Русской Православной церкви избран патриархом Московским и всея Руси - патриархия восстановлена Собором Православной церкви.
С октябрьского переворота начались беспримерные гонения за веру, превзошедших даже гонения первых веков христианства. Сонмом мучеников преисполнилась Русская Православная Церковь. Священнослужителей подвергали аресту, зверски пытали, топили в прорубях и колодцах, бросали в огонь, отравляли, заживо погребали, топили в общественных нужниках, распиливали двуручной пилой, распинали на кресте, сдирали кожу с рук и ног… Жертвами большевистского террора стали многие видные иерархи Православной Церкви.
В Петрограде осенью 1917 г., Владимир сказал: «Дело не в России, на неё, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции...».
Ф. Дзержинский: «ЧК - не суд, ЧК - защита революции: ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч её при этом случайно попадёт на головы невинных».
30 декабря 1917 года А. В. Колчак получил сообщение о назначении на Месопотамский фронт.
07 января 1918 года декретом ВЦИК о роспуске Учредительного собрания большевики предательски попрали волеизъявления народа.
В первой половине января 1918 года он выехал из Японии, далее через Шанхай в Сингапур. Размышляя о роде службы, которую имел в виду для А. В. Колчака английский Генеральный штаб, британский исследователь Питер Флеминг отмечает, что в эти дни в Лондоне решили отправить на Кавказ из Багдада военную миссию под начальством генерал-майора Лионеля Денстервила, которая должна была вступить в контакт с небольшим русским контингентом в Северной Персии, отказавшимся признать Брестский мир. Флеминг считает, что А. В. Колчаку могла отводиться роль в этом смелом предприятии, имевшим своей целью недопущение захвата турками бакинских нефтяных скважин и создания ими на берегах Каспийского моря плацдарма для наступления на Индию.
Советское правительство было нелегитимно: во-первых, октябрьский переворот не сопровождался юридическими формами преемства старой России, а во-вторых, по причине разгона большевиками в январе 18-го года законного избранного населением Учредительного собрания. Большевики проводили сознательную политику раздувания насилия и ненависти по всей крестьянской России.

03 марта 1918 года Лениным подписан сепаратный Брест-Литовский договор. – Расчленение России соответствовало плану И.Парвуса. – Большевики рассчитывались за еврейские деньги.

В Сингапуре и в Китае
В марте 1918 года А. В. Колчак прибыв в Сингапур и получил секретное поручение срочно возвращаться в Китай для работы в Маньчжурии и Сибири. Изменение решения англичан было связано с настойчивыми ходатайствами русских дипломатов и других политических кругов, видевших в адмирале кандидата в вожди антибольшевистского движения. Первым пароходом Александр Васильевич вернулся в Шанхай, где и завершилась, не успев начаться, его английская служба. Подробности нового назначения адмирала ожидали у русского посланника в Пекине князя Николая Александровича Кудашева. В Шанхае А. В. Колчак встретился с председателем правления Русско-Азиатского банка Алексеем Ивановичем Путиловым, затем по железной дороге добрался до Пекина и посетил Н. А. Кудашева, который поведал Александру Васильевичу, что это именно он настоял на командировке адмирала в Китай, надеясь решить с его помощью ряд важных задач. Дипломат рассказал адмиралу, что большевистское правительство в разных концах России уже начало встречать сопротивление, например, на Юге России уже борется Добровольческая армия генералов М. И. Алексеева и Л. Г. Корнилова. Главной из задач, которые мог решить А. В. Колчак, дипломат видел объединение хаотично формировавшихся на Дальнем Востоке антибольшевистских отрядов в единую крупную вооружённую силу, которую можно было бы противопоставить большевикам.
C прибытием А. В. Колчака в Китай завершился период его зарубежных скитаний. Теперь адмирала ожидала политическая и военная борьба с большевистским режимом внутри России. Местом организации сил предполагалась Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), построенная русскими к 1903 году, с центром в Харбине.
В Пекине А. В. Колчак встретился с управляющим КВЖД генералом-лейтенантом Дмитрием Леонидовичем Хорватом, рассказавшим А. В. Колчаку о необходимости оформления адмирала в штатах КВЖД для руководства охраной железной дороги и всей военно-стратегической стороной дела, связанной со спасением КВЖД как русской собственности.
10 мая 1918 года на заседании акционеров КВЖД А. В. Колчак был введён в состав правления и назначен главным инспектором охранной стражи КВЖД с одновременным руководством всеми русскими вооружёнными силами в её полосе отчуждения.
В эти дни А. В. Колчаку доставили секретную телеграмму от русского посла в США Бориса Александровича Бахметева, которой А. В. Колчака приглашали в Америку на совещание пребывающих за границей российских политических деятелей для создания Политического центра с целью национального возрождения России. Посол находил присутствие адмирала совершенно необходимым и настоятельно просил его приехать, хотя бы ненадолго и в полной тайне. А. В. Колчак ответил, что приехать не сможет, а его деятельность на КВЖД направлена на достижение этой же цели.
11 мая 1918 года А. В. Колчак прибыл в Харбин. В харбинских газетах было напечатано интервью с адмиралом, в котором он обещал восстановить законность и правопорядок в городе. В полосе отчуждения действовало несколько вооружённых формирований: пятитысячный Особый маньчжурский отряд казачьего атамана Григория Михайловича Семёнова, не подчинявшегося генерал лейтенанту Дмитрию Леонидовичу Хорвату, двухтысячный харбинский отряд полковника Н. В. Орлова и действовавший на восточном конце КВЖД отряд атамана И. П. Калмыкова. А. В. Колчак начал организацию крупного соединения, развёртываемого под прикрытием усиления охраны железной дороги. Опорой А. В. Колчака стал отряд полковника Николая Васильевича Орлова. А. В. Колчак пытался наладить отношения с атаманом Г. М. Семёновым, однако, в силу японских инструкций и собственного предвзятого отношения к «господам», Г. М. Семёнов на контакт идти отказался, вошёл с А. В. Колчаком в конфликт, и этот самый крупный отряд А. В. Колчак через некоторое время перестал брать в расчёт своих сил. Начало организации А. В. Колчаком флотилии на Сунгари и его планы по занятию Владивостока озаботили готовивших интервенцию японцев. Они стали проводить враждебную А. В. Колчаку политику. Александру Васильевичу пришлось с его небольшим отрядом фактически противостоять на Востоке России воле Японии как великой державы и её нарастающему давлению. В конце концов А. В. Колчак решил съездить в Японию для выяснения отношений с японскими военными верхами.

Снова в Японии
30 июня А. В. Колчак, передав командование генералу-лейтенанту Борису Ростиславовичу Хрещатицкому, уехал в Японию. Целью поездки, кроме выяснения отношений с японцами, было стремление завязать связи с представителями других стран, получить от них поддержку в военном строительстве. Посол В. Н. Крупенский организовал встречу А. В. Колчака с начальником японского Генштаба генералом Ихарой и его помощником генералом Г. Танакой. Встреча не принесла результатов: японцы убедились, что манипулировать А. В. Колчаком не удастся; будучи уверенными в «японофобии» А. В. Колчака, они не оказали ему содействия в устранении противоречий с японскими представителями на Дальнем Востоке и даже постарались задержать его в Японии под предлогом отдыха и лечения, так как такая известная и трудноуправляемая личность на Дальнем Востоке мешала осуществлению их планов. Те черты характера А. В. Колчака, которые были оценены англичанами - честность и лидерские способности - автоматически делали его персоной нон грата для японцев, поэтому сразу после появления А. В. Колчака японцы вынесли ему приговор. Японцы не были настроены считаться с русскими интересами на Дальнем Востоке в обстановке начинавшегося развала России. Тем не менее, здесь А. В. Колчак познакомился с британским генералом А. Ноксом. У них завязались дружеские отношения. На англичанина русский адмирал произвёл неизгладимое впечатление, через несколько месяцев генерал запишет:
«Он обладает двумя качествами, необычными для русского: вспыльчивостью, вселяющей благоговейный ужас в его подчинённых, и нежеланием говорить просто ради того, чтобы поболтать».
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года по указанию Владимира в Екатеринбурге зверски убита императорская семья. Убийство совершено с ритуалом еврейского жертвоприношения.
По совету В. Н. Крупенского А. В. Колчак посетил французского посла в Токио Э. Реньо, которого уже тогда считали претендентом на пост главы французской миссии во Владивостоке. В сентябре А. В. Колчак узнал, что А. Нокс и Э. Реньо отправляются во Владивосток, и, видимо, при содействии А. Нокса сумел получить место на их судне.
16 сентября 1918 года Александр Васильевич покинул Японию. Понимая, что на Дальнем Востоке японцы будут мешать его работе, он намеревался пробраться на Юг России, чтобы разыскать семью и поступить на службу к М. И. Алексееву и Л. Г. Корнилову (в то время он не знал о гибели последнего во время неудачного штурма Екатеринодара в конце марта 1918 года).


Гражданская война

Софья Фёдоровна Колчак из Гельсингфорса переехала к мужу в Севастополь, где во время Гражданской войны ждала мужа до последнего.
 «В 1917-1918 годах, в период Октябрьской контрреволюции, не кто иной, как Ленин, лично, своей рукой писал резолюции: «Повесить», «Непременно повесить». И таких телеграмм десятки. Требовал — «Повесить!» виновных даже за то, что снег не расчищен на дороге для подвоза хлеба. Он же автор идеи заложников, в том числе из детей. Он в резолюциях писал: «Взять заложников из семей богатых, офицеров». Он же создатель концентрационного лагеря в Ухте. Красный террор, организатором и вдохновителем которого был Ленин, — величайшее преступление против человечества, против человечности», - делал выводы А.Яковлев.
19-20 сентября 1918 года А. В. Колчак прибыл во Владивосток, где он изучил положение на восточных окраинах страны, узнал о состоявшемся в Уфе совещании представителей различных демократических сил и об образовании Директории, претендовавшей на роль «Временного Всероссийского правительства» - объединённого антибольшевистского правительства на территории от Волги до Сибири. Узнав о приезде А. В. Колчака во Владивосток, с ним захотели встретиться многие морские офицеры. На частном совещании с ними адмирал заявил, что из конкурирующих правительств он поддержал бы Сибирское, так как оно появилось без внешнего влияния и смогло провести мобилизацию населения, что означало значительную поддержку правительства гражданами.
21 сентября 1918 года А. В. Колчак во Владивосток встретился с П. В. Вологодским - с одним из руководителей антибольшевистского выступления Чехословацкого корпуса и командующим чехословацкими войсками генералом Р. Гайдой, с которым А. В. Колчак договорился о будущей совместной работе. В результате двух бесед Р. Гайда, человек весьма трудноуправляемый, попал под влияние А. В. Колчака.

Военный и морской министр Директории

Через Сибирь А. В. Колчак ехал как частное лицо в штатской одежде.
13 октября 1918 года в своём движении на Дон он прибыл в Омск, планируя провести здесь только несколько дней. В первую очередь Александр Васильевич установил связь с представителями Добровольческой армии. Они относились к Директории крайне отрицательно, считая её «повторением Керенского». По поводу желания А. В. Колчака пробираться на Юг генералы говорили ему: «Зачем Вы поедете - там … есть власть Деникина, там идёт своя работа, а Вам надо оставаться здесь», подразумевая идею переворота. В Омске состоялась встреча Колчака и главнокомандующего войсками Директории генерала=лейтенанта Василия Георгиевича Болдырева. Видимо, после этой встречи А. В. Колчак отправил письмо генералу Алексееву о своём желании служить под его началом. Александр Васильевич встречался и с другими членами Директории, где большинство составляли эсеры, а также с представителем Добровольческой армии в Сибири полковником Д. А. Лебедевым, казачьими офицерами, включая коменданта Омска казачьего полковника Вячеслава Ивановича Волкова. С А. В. Колчаком пытались установить отношения и члены правительства, включая главу Директории Николая Дмитриевича Авксентьева. С одной стороны, в А. В. Колчаке нуждались, с другой, его боялись; через него рассчитывали наладить отношения с англичанами, так как было известно, что А. В. Колчак состоит с ними в наилучших отношениях, однако одновременно и опасались его диктаторских наклонностей.
Ко времени приезда в Омск А. В. Колчак утвердился в мысли, что единственным средством победить большевизм может быть только военная диктатура. В это же время по заданию подпольной антибольшевистской организации Национальный центр из Москвы в Сибирь и Маньчжурию выехал видный сибирский кадет, в прошлом депутат IV Госдумы Виктор Николаевич Пепеляев:
«Национальный центр командировал меня на восток для работы в пользу единоличной диктатуры и для переговоров с адмиралом Колчаком в целях предотвращения соперничества имён Алексеева и Колчака. Со смертью Алексеева кандидатура адмирала стала бесспорной…»
Свидетельство Пепеляева, написанное в марте 1919 года, очень важно. Очевидно, кандидатура А. В. Колчака рассматривалась в антибольшевистских кругах уже довольно давно, ведь выехал из Москвы он ещё в августе 1917 года. В Национальном центре знали о пребывании А. В. Колчака на Дальнем Востоке и рассматривали его как кандидата во всероссийские диктаторы. Относительно возможной конкуренции имён А. В. Колчак заявил В. Н. Пепеляеву:
«…если бы я имел власть, то, объединившись с Алексеевым, я бы отдал её ему».
16 октября 1918 года В. Г. Болдырев предложил А. В. Колчаку пост военного и морского министра вместо не удовлетворявшего Директорию и правительство генерала Павла Павловича Иванова-Ринова. От этого поста, не желая связывать себя с Директорией, А. В. Колчак сначала отказался, но потом, выяснив ряд вопросов (особенно вопрос о степени подчинённости ему некоторой части войск), дал согласие с условием: если обстановка и условия работы будут противоречить его взглядам, он оставляет за собой право уйти. Против кандидатуры А. В. Колчака Сибирское правительство ничего не имело, возражали лишь Иванов-Ринов, начальник штаба Сибирской армии Пётр Андреевич Белов (Генрих Альфредович Виттенкопф) и эсеровский вождь Виктор Михайлович Чернов - первый и последний председатель Учредительного собрания.
18 октября 1918 года в письме Владимир: «Русским дуракам раздайте работу: посылать сюда вырезки, а не случайные номера, как делали это идиоты до сих пор...».
В начале ноября 1918 года почти удалось достичь соглашения, но на этот раз против вхождения в состав правительства Евгения Францевича Роговского, находившегося под подозрением в организации сепаратных эсеровских вооружённых формирований, выступил уже А. В. Колчак. Уступил адмирал лишь после просьбы председательствовавшего министра снабжения Иван Иннокентьевича Серебренникова:
«спасти положение дел, войти в состав Совета Министров, примирившись с присутствием в Совете некоторых нежелательных для него лиц».
5 ноября 1918 года А. В. Колчак назначен военным и морским министром Временного Всероссийского Правительства.
7 ноября 1918 года Александр Васильевич приступил к исполнению своих новых обязанностей, первыми своими приказами начав формирование центральных органов Военного министерства и Главного штаба.
8 ноября 1918 года А. В. Колчак отправился на фронт для личного ознакомления с положением армии и её командным составом.
В ноябре 1918 года рухнула Германия.

Верховный правитель России

7 ноября 1918 года после потери Ижевска и ряда военных поражений авторитет Директории в глазах армии упал. Временное Всероссийское правительство не обладало реальной властью, а с неудачами на фронте настроение офицерства становилось всё более консервативным. Социал-демократическая Директория оказалась изолированной от военных - единственной реальной антибольшевистской силы. Назрел правительственный кризис, вызванный недовольством военной среды.
16 ноября 11918 года английские корабли вошли в Чёрное море и заняли порт Новороссийск.
Приезд А. В. Колчака в Омск совпал с конфликтом Директории и Совета министров. А. В. Колчак, сторонник жёсткого курса, был вовлечён в эту борьбу на стороне Совета министров.
Военные составили ударную силу заговора против Директории.
18 ноября офицеры-казаки арестовали эсеров - представителей левого крыла Временного Всероссийского правительства. Состоявший из эсеров батальон охраны Директории был разоружён. В поддержку свергаемой Директории не выступила ни одна воинская часть омского гарнизона.
23 ноября 1918 года англо-французская эскадра вошла в Новороссийск, контролировавшийся Добровольческой армией, а затем захватила оставленные немцами Одессу и Севастополь, который стал главной базой союзного флота.
1 декабря 1918 года Советская Россия объявлена военным лагерем.
Со 2 декабря железные дороги переведены на военное положение.
11 января 1919 года. - Коммунистами вводится продразвёрстка: крестьяне обязаны сдавать излишки хлеба государству.
После ареста эсеров Совет министров признал Директорию несуществующей, объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и заявил:
«О необходимости полного сосредоточения власти военной и гражданской в руках одного лица с авторитетным именем в военных и общественных кругах», которое будет руководить на принципах единоначалия. Было решено «передать временно осуществление верховной власти одному лицу, опирающемуся на содействие Совета министров, присвоив таковому лицу наименование Верховного правителя».
Было выработано и принято «Положение о временном устройстве государственной власти в России» (так называемая «Конституция 18 ноября»), устанавливавшее, в частности, порядок взаимоотношений Верховного правителя и Совета министров. Кандидатами в «диктаторы» рассматривались главнокомандующий войсками Директории генерал В. Г. Болдырев, управляющий КВЖД генерал Д. Л. Хорват и военный и морской министр вице-адмирал А. В. Колчак. Сам адмирал поддержал кандидатуру Болдырева, командовавшего армией на германском фронте и пользовавшегося доверием войск как главнокомандующий. Совет министров голосованием выбрал А. В. Колчака.
Советом министров А. В. Колчак был произведён в полные адмиралы, ему было передано осуществление верховной государственной власти и присвоено звание Верховного правителя. В его подчинение входили все вооружённые силы государства. Верховный правитель мог предпринимать любые меры, вплоть до чрезвычайных, по обеспечению вооружённых сил, а также по установлению гражданского порядка и законности.
А. В. Колчак заявил о согласии на избрание и первым приказом по армии объявил о принятии должности Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами. А. В. Колчак так определял направление работы на посту Верховного правителя:
«Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка».
Общественность отнеслась к свершившемуся перевороту или безучастно, или радостно, уповая на установление твёрдой власти. Страны Антанты поддержали А. В. Колчака.
Верховный правитель провозгласил первой, самой важной задачей укрепление и повышение боеспособности армии; второй — «победу над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства». Деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».
После своего прихода к верховной власти А. В. Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100-вёрстной прифронтовой зоны.
25 июня 1919 года - «Приказъ Верховнаго Правителя и Верховнаго Главнокомандующаго Адмирала Колчака» № 153 к офицерам и солдатам Русской армии:
…Важнейшей идеологической константой правления А. В. Колчака стала формула-лозунг «восстановления законности…».
28 июля 1919 года - Приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала Колчака № 170:
«<...> Мы ведём борьбу за русское национальное дело восстановления Родины как свободного, единого и независимого государства. Мы ведём борьбу за право самого народа путём свободных выборов и голосования в Учредительном национальном собрании определить свою судьбу в устройстве государственной власти и в удовлетворении потребностей земледельцев в земле и рабочих необходимыми условиями и обстановкой труда. Чуждые религиозной нетерпимости, мы ведём войну за то, чтобы никто не смел посягать на наши древние и чтимые народом святыни и нашу веру. Наша Родина стоит перед потерей государственной и национальной самостоятельности и раздела. Большевики, обещавшие народу мир, хлеб и свободу, дали ему братоубийственную войну, голод и гнёт неограниченной власти кучки людей, лишённых родины, веры и чести. Мы ведём борьбу за то, чтобы их уничтожить. Только победа может дать Родине мир и спокойствие... Если только это не удастся, то... нашей судьбой неминуемо станут распоряжаться посторонние государства.
Решить земельный и рабочий вопросы может только сам свободный, победивший большевизм русский народ, и за право его определить самому судьбу мы ведём и будем вести до победы настоящую борьбу...».

Правительство А. В. Колчака действовало:
«восприняв власть бывшего Временного правительства, образовавшегося в марте 1917 года, и поставив своей задачей укрепление своего авторитета как единой власти, преемственной к исторической власти Государства Российского».
В целом А. В. Колчак продолжил экономический и политический курс Временного Сибирского правительства. Бывший глава оного - близкий к кадетам Пётр Васильевич Вологодский, ставший для Верховного правителя символом легитимности его правления оставлен Председателем Совета министров.
В середине августа 1918 года на железнодорожной станции Манчжурия произошло первая и последняя личная бурная беседа А. В. Колчака с полковником Г. М. Семёновым – командиром Особого Маньчжурского Отряда (ОМО). - А. В. Колчак требовал беспрекословного подчинения генерал-лейтенанту Д. Л. Хорвату, прекращения антикитайских акций и чрезмерно дружеских отношений с Японией. - Г. М. Семенов полагался на помощь Японии и отказался, из-за чего отношения их с А. В. Колчаком оказались испорчены.
Приказом о своём вступлении в должность Верховного главнокомандующего Колчак одновременно освобождал от неё В. Г. Болдырева. Тот находился в Уфе, когда его вызвал по прямому проводу Колчак и сообщил о произошедшем перевороте. В. Г. Болдырев стал говорить об угрозе гражданской войны, адмирал его резко прервал:
«Генерал, я не мальчик! Я взвесил всё и знаю, что делаю. Благоволите немедленно выехать из Уфы».
В. Г. Болдырев подчинился распоряжению адмирала.
Несмотря на то, что представители кадетской партии, правые круги и большинство военных поддержали А. В. Колчака, провозглашение его Верховным правителем не прошло гладко. 
Приход А. В. Колчака к власти, концентрация в его руках военной, политической и экономической власти дали возможность белым оправиться от поражений, понесённых ими в Поволжье осенью 1918 года. Антибольшевистское движение после омских событий стало более консолидированным, однако события не обошлись без потерь для него: политическая база движения стала поуже.
18 ноября 1918 года антибольшевистское движение трансформировалось в Белое движение.
Омская газета «Наша заря»:
«Фронт начал крепнуть. Снабжение его самым необходимым становилось с каждым днём лучше и лучше. Жизнь прифронтовой полосы упорядочивалась. Население получило уверенность в завтрашнем дне и стало поддаваться организации. Движение неприятеля было остановлено».
А. В. Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам.
21 ноября Российское отделение Чехословацкого национального совета высказывало своё недовольство свершившимся переворотом.
Верховный правитель, в свою очередь, очень резко отреагировал на выступление чешских политиков, прямо заявив им в лицо, что мнение иностранцев, бросивших к тому же фронт после окончания мировой войны, его не интересует.
«Омский переворот» осудили также представители «революционной демократии» и меньшевики, а эсеры призвали к вооружённому сопротивлению.
Находившиеся в Уфе и Екатеринбурге члены Учредительного собрания во главе с эсером В. М. Черновым заявили, что они не признают власти адмирала А. В. Колчака, откроют фронт большевикам и будут всеми силами противодействовать новой власти.
Позднее в иностранной прессе получили хождение слухи и домыслы о событиях 18 ноября в Омске. Поэтому Российское правительство выпустило заявление, в котором характеризовало свергнутую власть Директории как «неделовую», лишённую политического единства и раздираемую партийными противоречиями, ставило в вину её эсеровским руководителям узкопартийное интриганство и привнесение политики в жизнь армии, а на основании выпуска газеты «Сибирская речь» от 26 января 1919 года и попытку создания чисто эсеровской партийной военной организации.
28 ноября на встрече с представителями прессы А. В. Колчак заявлял:
«Порядок и закон в моих глазах являются неизменными спутниками, неразрывно друг с другом связанными».
«Законность» намечалось обеспечить путём восстановления правопреемства российской власти - как было заявлено, новое российское правительство.
«Я не знаю иного пути к решению этого основного вопроса, кроме того пути, который лежит через Национальное Собрание».
«Работы на пути возрождения России предстоит много. Она непосильна одному человеку».

30 ноября 1918 года правительство А. В. Колчака приняло постановление, которое предусматривало смертную казнь для лиц, виновных в воспрепятствовании осуществлению власти Верховного правителя или Совета министров.
30 ноября 1918 года А. В. Колчак издал приказ о восстановлении дня празднования в честь Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия - 26 ноября (старого стиля), повелев:
«Считать этот день праздником всей Русской Армии, доблестные представители которой высокими подвигами, храбростью и мужеством запечатлели свою любовь и преданность нашей Великой Родине на полях брани.
День сей торжественно праздновать ежегодно во всех воинских частях и командах».
Верховным правителем восстановлены награждения орденами Святого Георгия до 2-й степени включительно и Георгиевским оружием, орденами Святого Владимира до 2-й степени включительно и орденами Святой Анны всех степеней. Солдат награждали Георгиевскими крестами, георгиевскими медалями и медалями «За усердие» (кроме медалей на лентах ордена Святого Станислава). Не были восстановлены высшие императорские ордена: орден Святого апостола Андрея Первозванного, орден Святого Александра Невского, орден Святого Георгия 1-й степени, орден Святого Владимира 1-й степени, орден Белого Орла. Колчак отказался от восстановления орденов, награждение которыми было прерогативой императора, а также оставил в орденской системе (отражавшей и государственную иерархию) незанятой самую высшую ступень. При этом были введены новые награды, соответствовавшие событиям гражданской войны, например, «За освобождение Сибири», позднее — «За Великий Сибирский поход».
Армия А. В. Колчака насчитывала всего 150 тысяч человек на фронте. Одной из основных ударных сил были Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля), сформированные целиком из мастеров и рабочих, поднявших в конце 1918 г. восстание против политики военного коммунизма, экспроприации и уравниловки. Это были самые лучшие в России и в мире высококвалифицированные рабочие военных заводов Уральских городов Ижевска и Воткинска. Рабочие шли в бой против большевиков под красным знаменем, на котором было написано «В борьбе обретёшь ты право своё». Патронов у них почти не было. Их добывали у противника в психических штыковых атаках. Уральские рабочие ходили в штыковые атаки под залихватские звуки гармошек и музыку «Варшавянка», слова к которой они сочинили собственные. Ижевцы и Воткинцы буквально наводили ужас на большевиков, сметая целые полки и дивизии.
19 декабря 1919 года Дзержинский письменно докладывал вождю о содержащихся в плену около миллиона казаков, на что Ленин наложил резолюцию: «Расстрелять всех до одного». Были казачьи станицы, которые уничтожались большевиками от малого ребёнка до последней старухи.
В декабре 1919 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.
Вооружённые выступления против новой власти всё же последовали.
В ночь с 22 на 23 декабря 1918 года в Омске, когда А. В. Колчак тяжело заболел пневмонией, большевики подняли восстание. Восстание было жёстко подавлено в тот же день частями омского гарнизона. В результате самосуда офицеров погибли восьмеро выпущенных большевиками из тюрьмы депутатов Учредительного собрания (Барсов, Брудерер, Лиссау, Локтев, Марковецкий, фон Мекк, Саров и Фомин). Остальные находившиеся в тюрьме депутаты после усмирения восстания были отпущены на свободу.
Лидеры большевиков называли самого А. В. Колчака «маргариновым диктатором», высмеивая так мягкость его режима, а также что сам лидер большевиков В. И. Ленин с одобрением отнёсся к методам Колчака по наведению порядка на подконтрольных территориях, заявив:
«Довольно неумно порицать Колчака только за то, что он насильничал против рабочих и даже порол учительниц за то, что они сочувствовали большевикам. Это вульгарная защита демократии, это глупые обвинения Колчака. Колчак действует теми способами, которые он находит».
В борьбе против большевиков у А. В. Колчака участвовал Зиновий Свердлов (Пешков) - родной брат Якова Свердлова, который был председателем ВЦИК у большевиков и правой рукой Ленина. В начале 1919 г. Зиновий направил телеграмму своему брату Якову:
«Яшка, когда мы возьмём Москву то первым повесим Ленина, а вторым - тебя, за то, что Вы сделали с Россией!»
После переворота стало очевидно укрепление государственной власти. Закончились междоусобицы различных правительств и «областных дум». А. В. Колчак выстроил крепкую управленческую вертикаль.
Один из видных большевистских деятелей, председатель Сибирского ревкома И. Н. Смирнов в период диктатуры А. В. Колчака сообщал В. И. Ленину:
«В Сибири контрреволюция сложилась в правильно организованное государство с большой армией и мощным разветвлённым госаппаратом».
Заняв должность верховного правителя, А. В. Колчак продолжал жить аскетом. Его «дворец» на берегу Иртыша был обычным отштукатуренным домиком. Своей жене, стремившейся вести образ жизни, подобающий супруге верховного правителя, А. В. Колчак:
«Я не устраиваю никаких приёмов, и ты должна жить скромно. Не пытайся следовать дипломатическому протоколу».


Глава Церкви

А. В. Колчак был верующим человеком и считал возможным восстановление порядка в стране в союзе с Русской православной церковью.
27 декабря 1918 года им учреждено Главное Управление по делам вероисповедания. В учебных заведениях возобновили преподавание Закона Божьего, церкви вернули отобранные советской властью земли. В армию было направлено более 2 тысяч священников.
На содержание Церкви из государственных средств выделялись деньги - на содержание приходов 11,8 млн. рублей, на содержание Церковного аппарата - ещё более 1,2 млн. рублей.
В начале января 1919 г. (перейдя линию фронта) к адмиралу Колчаку приехал священник, посланный Патриархом Тихоном. Священник привёз Адмиралу личное письмо Патриарха с благословением и фотографию образа Св. Николая Чудотворца с Никольских ворот Московского Кремля, которые были зашиты в подкладке крестьянской свитки.
Святейший Патриарх Тихон благословил Верховного Правителя России адмирала А.В. Колчака на борьбу с безбожными большевиками. При этом, Патриарх Тихон отказал в благословении командованию Добровольческой армии Юга России, так как среди них были главные виновники отречения от престола и последующего ареста Государя Николая 2 в феврале 1917 г., включая генералов М. В. Алексеева и Л. Г. Корнилова.
В январе 1919 года произошло знакомство Александра Васильевича Колчака с генералом Владимиром Оскаровичем Каппелем, который уже давно в соответствии со своими заслугами должен был получить соответствующее военное назначение, но оказался в Сибири не у дел. Заочно В. О. Каппель был представлен А. В. Колчаку в невыгодном свете. Однако при личной встрече генерал произвёл на адмирала благоприятное впечатление. Отношения между А. В. Колчаком и В. О. Каппелем наладились, генералу был поручен стратегический резерв Ставки - 1-й Волжский корпус, предназначавшийся для нанесения ударов на наиболее важных направлениях.
31 января 1919 года Ф. Дзержинский и Сталин отчитались комиссии ЦК партии и Совету обороны о причинах потери Перми: усталость и измотанность армии к моменту наступления противника, отсутствие резервов, оторванность штаба от армии, бесхозяйственность командарма, недопустимо преступный способ управления фронтом со стороны Реввоенсовета республики, непрочность тыла. По указанию Иосифа группа военных была отдана под трибунал.

Сталин с Ф. Дзержинским посчитали, что Решение Совнаркома от 30 ноября 1918 года о 10 миллиардном чрезвычайном налоге, которым должны были облагаться кулаки «превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти». - В силу общинных традиций он распределился на всех крестьян.
В апреле 1919 года Омский собор сибирского духовенства провозгласил А. В. Колчака временным Главой Православной Церкви на освобождённых от большевиков Сибирских территориях до времени освобождения Москвы, когда Святейший Патриарх Тихон сможет (не стесняемый безбожниками) полноценно приступить к своим обязанностям. 


Расследование убийства царской семьи

А. В. Колчак организовал расследование злодейского убийства Императорской семьи Романовых в Екатеринбурге. - Поручил это следователю Н. А. Соколову, который на основе раскопок, сбора и анализа документов, поиска и допросов свидетелей установил время, место и обстоятельства трагедии, хотя останки убитых до отступления Русской армии от Екатеринбурга в июле 1919 года найти не успели.

Правительство Ленина через своих тайных эмиссаров в Париже, Лондоне, Токио, Нью-Йорке начало секретные переговоры с Антантой. Большевики вынуждены были пойти на секретное компромиссное соглашение с Антантой о сдаче в аренду и предоставлении концессий иностранному капиталу после Гражданской войны, создания Свободной экономической зоны в виде т.н. Дальневосточной республики. Кроме того, эсерам и меньшевикам было обещано создать коалиционное с большевиками Правительство.

В июне 1919 года А. В. Колчак отклонил предложение бывшего генерала-лейтенанта Русской армии Карла Густава Эмиля Маннергейма двинуть 100-тысячную армию на Петроград в обмен на признания независимости Финляндии и заявил:
«не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды…и сохранит идею великой неделимой России».


Золотой запас

В 1914-1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань.
7 августа 1918 года часть доставшегося после октябрьского переворота 1917 года большевикам золотого запаса, хранившегося в Казани (более 500 тонн), была взята у них войсками Народной армии КОМУЧа под командованием В. О. Каппеля при взятии Казани и отправлена в Самару, где утвердилось правительство КОМУЧа. Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу.
В конце ноября 1918 года золото перевезли в Омск и передали в распоряжение правительства А. В. Колчака. Золото было размещено на хранение в местном филиале Госбанка.
15 апреля 1919 года вышел декрет ВЦИКа «О лагерях принудительных работ», практически означавший начало образования империи ГУЛАГ.
23 апреля 1919 года по личному почину Александра Васильевича при Российском правительстве работал специальный Комитет Северного морского пути. В планах значились и новые исследовательские экспедиции, одна из которых была проведена в 1919 году в Карском море под руководством друга А. В. Колчака Б. А. Вилькицкого. В планах значилось и строительство нового порта в устье Енисея.
В мае 1919 года было установлено, что всего в Омске находилось золота на сумму 650 млн рублей (505 тонн).
Начиная с мая 1919 года войска генерала Антона Ивановича Деникина наступали на Астрахань, на Дон, на Царицын и на Крым. В ряде боев была разбита 14-я украинская армия К. Ворошилова. - Обстановка на юге складывалась для красных критическая.
«К концу июня 1919 года армии Юга России, преследуя разбитого противника, вышли на фронт Царицын - Балашов - Белгород - Екатеринослав - Херсон (исключительно), упираясь прочно своими флангами в Волгу и Днепр», - вспоминал А. И. Деникин в книге «Очерки русской службы».
К лету 1919 года усилиями Сибирского правительства положение на железных дорогах было исправлено, поезда стали ходить по расписанию, сократилось число злоупотреблений и беспорядков. Особое внимание А. В. Колчак уделял освоению стратегически важного для России Северного морского пути, которым адмирал интересовался ещё со времён полярных плаваний его юности.
Имея в своём распоряжении большую часть золотого запаса России, А. В. Колчак не позволял своему правительству расходовать золото, даже для стабилизации финансовой системы и борьбы с инфляцией (которой способствовала безудержная эмиссия «керенок» и царских рублей большевиками). На закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Под залог 128 миллионов рублей получены кредиты в зарубежных банках: доходы от размещения возвращались в Россию.
В 1919 г. (осознав грозящую Советской власти катастрофу) большевики вынуждены были отказаться от экспорта мировой революции. Все боеспособные части Красной армии, предназначенные для революционного завоевания Центральной и Западной Европы, были брошены на Восточный Сибирский фронт против Колчака. К середине 1919 г. против 150-тысячной армии А. В. Колчака действовала более полумиллионная группировка Советских войск, включая 50 тысяч «красных интернационалистов»: китайцев, латышей, венгров и других наёмников.
31 октября 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в 40 вагонов, ещё в 12 вагонах находился сопровождавший персонал. Транссибирская магистраль на протяжении от Новониколаевска до Иркутска контролировалась чехами, чьей главной задачей была собственная эвакуация из России.
27 декабря 1919 года штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала А. В. Колчака подписать приказ об отречении от прав Верховного правителя России и передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса.
В самый разгар боевых действий в войсках адмирала Колчака началась страшная эпидемия тифа. Было выведено из строя более половины всех войск. В это же время «союзники» полностью прекратили поставки вооружения и медикаментов, негласно аннулировав все прежние соглашения и уже оплаченные золотом военные заказы за границей. С согласия генерала Жанена Чехословацкий корпус в самый отчаянный момент полностью перекрыл стратегическую железнодорожную магистраль Николаевск-Иркутск. Единственную артерию, связывающую тыл с фронтом. С согласия Антанты командование Чешским корпусом передало 6 января 1920 г. Иркутскому большевистско-левоэсеровскому Политцентру адмирала Колчака (к этому времени, сложившему с себя все полномочия и передавшему их атаману Семенову, и генералу Деникину). За это генерал М. Жанен (с согласия Ленинского правительства) передал чехам часть золотого запаса России. Шедшие к Иркутску на выручку Колчаку Ижевская и Воткинская дивизии подошли к городским предместьям слишком поздно.
15 января 1920 года чешское командование выдало А. В. Колчака эсеровскому Политцентру, который уже через несколько дней передал адмирала большевикам.
7 февраля 1920 года чехословаки передали большевикам 409 миллионов рублей золотом в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России.
В июне 1921 года Народный комиссариат финансов РСФСР составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала А. В. Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллионов рублей, или на 182 тонны. Ещё 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.


Пермская операция

План операции по наступлению вместо Москвы на Вологду (чтобы выйти на соединение с архангельскими белыми частями и получить доступ к помощи союзников через порты Архангельск и Мурманск) был разработан ещё чехами, при оставлении фронта они передали эту идею генералу-лейтенанту Василию Георгиевичу Болдыреву, которому идея тоже понравилась, её поддерживал и британский генерал-майор сэр Альфред Уильям Фортескью Нокс. В итоге «по наследству» всё это досталось А. В. Колчаку.
27 ноября 1918 года наступление началось с началом обхода посёлка Кушвы правофланговой группой генерала Г. А. Вержбицкого.
2 декабря 1918 года Кушва была взята белогвардейцами штыковой атакой.
29 ноября в наступление перешла ударная группировка генерала А. Н. Пепеляева. При 20-градусных морозах, по колено в снегу, за две недели солдаты преодолели 100 вёрст.
14 декабря 1918 года белые взяли узловую станцию Калино. В результате манёвра белых армия М. М. Лашевича оказалась разрезанной на две части.
20 декабря 1918 года 7-я Уральская дивизия генерала В. В. Голицына и 2-я Чехословацкая дивизия с разных сторон ворвались в город Кунгур, выбив оттуда 30-ю дивизию В. К. Блюхера.
Понёсшие значительные потери советские войска отступали к опоясанной несколькими рядами окопов и проволочных заграждений Перми, которую красное командование надеялось удержать.
24 декабря 1918 года войска А. В. Колчака, перерезав железную дорогу, не дали частям дивизии Блюхера усилить гарнизон павшего города.
В плен было взято более 30 тыс. красноармейцев, 120 орудий, свыше 1000 пулемётов, 9 бронепоездов, 180 поездных составов, речная флотилия и весь обоз разбитой 3-й армии красных, в результате декабрьских сражений потерявшей половину своего состава. На некоторых направлениях красные сдавались целыми полками, например, 4-й Камский полк. Успех был достигнут белыми частями уже без помощи оставивших фронт чехов.
Сообщение о взятии Перми вызвало восторженную реакцию в Омске. Совет министров постановил наградить А. В. Колчака, находившегося и действовавшего всё время операции в боевой обстановке, орденом Святого Георгия 3-й степени за большой вклад в подготовку операции. В связи со взятием Перми личное поздравление Верховному правителю прислал премьер-министр Франции Ж. Клемансо.


Генеральное наступление армий Восточного фронта весной 1919 года

В начале 1919 года А. В. Колчаком была произведена реорганизация войск. Бывшая Екатеринбургская группа войск была преобразована в Сибирскую армию, во главе которой стал чехословацкий генерал Радола Гайда. Западной армией командовал генерал М. В. Ханжин, которому была оперативно подчинена примыкавшая к его левому флангу Южная армейская группа генерала П. А. Белова.
Восточный фронт РККА имел сильные фланги и слабый центр, что давало возможность Восточному фронту Русской армии нанести удар в центр Советской России. Согласно стратегическому плану Ставки А. В. Колчака, в первой фазе операции должно было произойти наступление на Пермско-Вятском и Самаро-Саратовском направлении. При успехе наступление должно было продолжаться двумя главными ударами на обоих направлениях и перерасти в наступление на Москву с севера, юга и востока. Генеральное наступление планировалось Ставкой на апрель 1919 года. Советское командование, как и Ставка А. В. Колчака, собиралось действовать по расходящимся операционным направлениям.
В начале марта 1919 года, упредив наступление РККА, армии А. В. Колчака ударили в стык между левым флангом 5-й и правым 2-й советских армий, что во многом определило успех дальнейших действий белых. Перейдя в наступление, войска Русской армии стали быстро приближаться к Волге. Правофланговая Сибирская армия начала наступление на Вятском направлении и соединилась с войсками Архангельского правительства.
В марте 1919 года части Западной армии генерала от артиллерии Михаила Васильевича Ханжина взяли Бирск, Уфу, Стерлитамак, в апреле - Мензелинск, Белебей, Бугуруслан, Бугульму, Набережные Челны.


Отступление Восточного фронта летом - осенью 1919 года

7 апреля 1919 года ЦК РКП(б) объявил Восточный фронт главным. М. В. Фрунзе получил в своё распоряжение четыре армии, чья совокупная численность составляла 80 тыс. человек и вдвое превышала число бойцов Западной армии генерала Ханжина.
28 апреля 1919 года наступление красных натолкнулось на упорное сопротивление белых. Угрожающее положение, в котором оказались белые, усилило восстание Украинского куреня имени Тараса Шевченко, к которому присоединилось ещё четыре полка и егерский батальон, что стало основным фактором, определившим прорыв фронта красными. Многие военачальники белых впоследствии высказывались в том ключе, что именно эти события стали первопричиной поражения Западной и других армий Восточного фронта. Западной армии пришлось отходить. На других направлениях белые продолжали наступление.
В апреле 1919 года Сибирская армия взяла Воткинский завод, Сарапул, Ижевский завод.
В конце апреля 1919 года армии А. В. Колчака вышли на подступы к Казани, Самаре, Симбирску, заняв значительные территории с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами. Население этих областей превышало 5 млн человек. Занятие этих районов открывало армиям А. В. Колчака прямую дорогу на Москву.
«Полёт к Волге», как стали называть весеннее наступление 1919 года, произвёл сильное впечатление на современников. В буржуазных и общественных кругах России чувствовался подъём, связанный с надеждой на скорую победу над большевиками.
29 апреля 1919 года Премьер-министр Российского правительства П. В. Вологодский в интервью томской газете «Сибирская жизнь» говорил, что он «верит в звезду Верховного правителя» и что к осени армии возьмут Москву, в связи с чем он уже начинал заниматься предстоящими выборами в Национальное (или Учредительное) собрание.
А. В. Колчака поздравили с успехом наступления, в частности, премьер-министр Франции Ж. Клемансо, военный министр Великобритании У. Черчилль и министр иностранных дел Франции С. Пишон.
Отреагировали на успехи Белого движения на Востоке России и большевики. Ленин объявил А. В. Колчака главным врагом Советской республики и призвал «напрячь все силы в борьбе с ним».
14 мая 1919 года - на фронте идёт наступление большевиков, пока успешное.  Сданы Бугуруслан, Сергиевск, Чистополь, Бугульма.

30 мая 1919 года Главнокомандующий ВСЮР генерал А. И. Деникин признал власть адмирала А. В. Колчака как Верховного правителя Русского государства и подчинился ему как Верховному главнокомандующему Русской армией. Вокруг А. В. Колчака были созданы единые вооружённые силы и образовалось Российское государство, хотя и состоявшее из трёх разрозненных частей.
Летом 1919 года Советское правительство назначило премию в 7 млн долларов за голову А. В. Колчака.
Значительно возрос авторитет А. В. Колчака. Начала поступать помощь союзников.
К середине 1919 года численность Красной армии дошла до 1,5 миллионов человек. Большевики восстановили свой численный перевес на Восточном фронте, сосредоточив на главном направлении 33-тысячную группировку. «Все на Колчака!» — гласил лозунг большевистского правительства в эти дни.

9 июня 1919 года красные части взяли Уфу. После отступления из Поволжья А. В. Колчак потерял стратегическую инициативу. Боеспособность армии снизилась.
А. В. Колчак и его Правительство предпринимали все меры для признания их иностранными государствами. Но Англия, Франция, САСШ отказались сделать это, т.к. их представители в Омске сообщали об отсутствии поддержки А. В. Колчака народом. Например, американский подполковник Р. Л. Эйхельберг отмечал, что 97% населения враждебны А. В. Колчаку.
В июне 1919 года А. В. Колчак отклонил предложение К. Г. Маннергейма двинуть 100-тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии, заявив, что «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» «идеей великой неделимой России».
«Кадровый голод» привёл, в конечном итоге, к поражению белых армий в 1919 году. Генералу Михаилу Александровичу. Иностранцеву А. В. Колчак говорил:
«…мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но - это потому, что их заменить некем…».
20 июня 1919 года были произведены кадровые перестановки. Колчак закрепил за собой должность верховного главнокомандующего вооружёнными силами Российского государства, генерал от инфантерии Михаил Константинович Дитерихс занял освобождённый А. В. Колчаком пост главнокомандующего Восточным фронтом. Вместо генерала от артиллерии Михаила Васильевича Ханжина командующим Западной армией стал генерал-лейтенант Константин Вячеславович Сахаров.
В июле 1919 года провалился одобренный А. В. Колчаком авантюрный план генерал-майора Дмитрия Антоновича Лебедева и К. В. Сахарова завлечь 5-ю армию красных в Челябинск, а потом окружить её и разгромить. Западная и Сибирская армии отступали в Зауралье.
7 августа 1919 года А. В. Колчак усилил централизацию власти: по его указу Совету Верховного правителя, состоявшему из приближенных министров, предоставлялись дополнительные полномочия по организации обороны. Был резко сокращён бюрократический аппарат.
Александр Васильевич Колчак усилил пропаганду в войсках, обратился с воззваниями к крестьянам и солдатам.
С 28 июля 1919 года приказ обязывал офицеров разъяснять солдатам цели войны: единство и целостность России, решение насущных для народа вопросов через Национальное учредительное собрание, защита православной веры и национальных святынь. Либеральные газеты выходили с призывами крепить оборону государства. Аэропланы белых начали сбрасывать прокламации на позиции большевиков. Для компрометации большевиков, пользуясь их же методами борьбы, печатали фальшивые декреты советской власти и номера газеты «Правда». Были открыты курсы военных информаторов, готовившие профессиональных агитаторов в войсках.
Главной задачей Восточного фронта белых стало содействие силам Деникина в их наступлении на Москву отвлечением на себя частей большевиков.
В сентябрьской 1919 года Тобольской операции Белые одержали победу в своём последнем наступательном сражении на Восточном фронте. Верховный главнокомандующий адмирал А. В. Колчак лично планировал десантные операции последнего наступления трёх своих армий и действия Обь-Иртышской флотилии, рассчитывая доплыть до Тюмени. Замысел адмирала был смел, состоял в стремлении не допустить отхода красных, окружить и уничтожить их путём быстрой перевозки частей по рекам и высадки десантов во взаимодействии с конницей фронтально наступающих армий. В случае успеха белые окружали 29-ю, 30-ю и 51-ю стрелковые дивизии красных. Несмотря на срыв этого плана, белые были довольно близко к разгрому 3-й Красной армии. Красные были отброшены от реки Тобол на 100 км.
Сентябрьские 1919 года победы после длительных неудач оценивались как поворотный момент в гражданской войне. А. В. Колчак решился на шаг, который не хотел делать в период отступления, чтобы это нельзя было интерпретировать как проявление слабости власти, - преобразование Государственного экономического совещания в избираемый населением орган.
Александр Васильевич ездил на передовую независимо от того, как шли дела его армий. Стремление А. В. Колчака как можно больше лично присутствовать на фронте вытекало из его уверенности, что именно здесь делается настоящее важное дело.
Выступая перед бойцами, Верховный главнокомандующий говорил, что он:
«Такой же солдат, как и все остальные, что для себя он ничего не ищет, а старается выполнить долг перед Россией».
Отправляясь на фронт, А. В. Колчак прицеплял к своему поезду вагон-два с табаком, сахаром, чаем, бельём, чтобы подарить их солдатам. При этом Александр Васильевич переживал, если возникали сложности с добычей этих вещей для нужд фронтовиков, готов был даже выпрашивать необходимое. А. В. Колчак при этом неосознанно вёл себя как Николай II и делал это от знания жизни солдата, желая помочь ему не только речами и наградами, но и материально.
А. В. Колчак, и А. И. Деникин отменили Советский декрет о национализации земли, чем вызывали у большинства деревни неприятие. Большевики оказались «свои», а белые – «чужие».
После сентябрьских 1919 года боёв на Тоболе последовало некоторое затишье.
Осенью 1919 г. Антанта, подавив Советы в Баварии, Венгрии, Эстонии, Латвии, предприняла, по словам У. Черчилля, «поход 14 государств», втянув в него, кроме белых и своих войск, армии мелких пограничных с Россией государств.
Пока Красная Армия надвигалась на А. В. Колчака на востоке, А. И. Деникин захватил Донбасс и вторгся широким фронтом на Украину. Передовые части А.Деникина взяли Орёл и подходили к Туле. Белая Гвардия была близка к советской столице. Донецкие воротилы объявили миллионный приз тому из белых полков, который первым войдёт в Москву. Ленин от имени ЦК обратился к партийным организациям с призывом: «Все на борьбу с Деникиным!».
В начале октября 1919 года А. В. Колчак описывал итоги весеннего наступления своих войск:
«Не мне оценивать и не мне говорить о том, что я сделал и чего не сделал. Но я знаю одно, что я нанёс большевизму и всем тем, кто предал и продал нашу Родину, тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено всё-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжёлых условиях и с огромным риском… явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать в свою очередь разгром большевиков на Юге…».
В середине октября 1919 года красные повели наступление свежими силами. Белые сдавали свои опорные пункты. Началось отступление белых частей. Красные не смогли прорвать фронт, однако захватили плацдармы на левом берегу Тобола. Понимая, что дальнейшая борьба за позиции близ Тобола приведёт к окончательному истощению войск, командующий Восточным фронтом генерал М. К. Дитерихс решил начать стратегическое отступление с уступкой противнику значительной территории Белой Сибири, включая, возможно, и сам Омск, а затем нанеся удар по противнику из глубины своих позиций. Однако этот план не учитывал, что сдача столицы приведёт в движение все враждебные А. В. Колчаку силы в тылу армии. А. В. Колчак предчувствовал всеобщий обвал в тылу и начал склоняться к мысли, что Омск надо защищать до последней возможности: потеря столицы лишала смысла всю структуру Всероссийской власти, Ставка и правительство переходили автоматически в статус «странствующих». Генерал Михаил Константинович Дитерихс был вызван к А. В. Колчаку, при этом генерал К. В. Сахаров с деланным возмущением поддержал Верховного правителя и выступил в защиту плана обороны Омска. М. К. Дитерихс отозван в тыл для формирования добровольческих частей, а на его место был назначен К. В. Сахаров. После оставления Петропавловска Омск оказался под ударом с двух сторон: по сходящимся линиям железной дороги со стороны Петропавловска и Ишима. При этом К. В. Сахаров не смог организовать ни оборонительного рубежа, ни защиты Омска, ни организованного отступления.
Польские войска, заключив с Советами перемирие, позволили им снять с польского направления 12 ю армию, которая ударила со стороны Житомира на Киев и заняла его.
Фактически поляки своим бездействием содействовали разгрому войск А. И. Деникина.

В песне Сергея Трофимова имеются такие слова:

Наверно, зря жалел Деникин хама.
Их надо было б розгой да плетьми!
И вот теперь ни воинства, ни Храма,
И мается Россия их детьми...

Именно Хамы, Авели, Абрамы и Сары сказали существенное слово в Гражданской войне. Именно они составляли костяк комиссаров в частях и подразделениях, занимали посты в особых отделах, в отделах разведки и контрразведки, пробивались они и в командиры. – Большевики поставили под ружьё более полутора миллиона евреев.
10 ноября 1919 года с оползанием белые эвакуировали столицу. Сам Верховный правитель решил отступать вместе с армией, сделав ставку на то, что его присутствие в рядах действующих войск поможет поднять их дух. На решение А. В. Колчака оказало влияние и желание предотвратить захват чехословаками, союзниками или красными партизанами золотого запаса России.
Предложение от французского генерала Жанена и всего дипломатического корпуса о взятии золотого запаса под международную опеку, охране и транспортировке во Владивосток А. В. Колчаком воспринято как заламывание непомерной цены за обещанную помощь. Александр Васильевич категорически отверг их предложение:
«Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам».
Похоже эти слова стоили Александру Васильевичу жизни: с этого момента иностранные представители утратили к нему всякий интерес. Все ценности, а также специальный груз с вещами царской семьи и уликами их убийства были скрытно погружены в эшелон Красного Креста.
В ноябре 1919 года конфликт между правительством Российского государства и командованием Русской армии, с одной стороны, и чехословацким политическим и военным руководством представителей Антанты, с другой, превратился в столкновение.
13 ноября 1919 года лидеры чехословаков в России опубликовали в газетах Сибири политический меморандум, наполненный жалобами и выпадами в адрес русских властей.
24 ноября 1919 года разгневанный действиями чехословацких политиков А. В. Колчак отправил Морису Жанену (которого в будущем прозвали «генерал без чести») и Яну Сыровому - командир чехословацких легионов в России - телеграмму с констатацией: использование железной дороги исключительно для пропуска чехословацких эшелонов означает гибель многих русских эшелонов, последние из которых фактически находились на линии фронта.
Адмирал погорячился:
«В таком случае я буду считать себя вправе принять крайние меры и не остановлюсь перед ними».
1919 год - философ Николай Васильевич Устрялов:
«Можно, пожалуй, сказать, что чувствуется на этом лице некая печать рока, обречённости».
25 ноября 1919 года А. В. Колчак потребовал от Совета министров прекратить сношения с чехословацким руководством. Верховный правитель сумел «поставить на место» чехословаков: после резкой реакции Верховного их руководители были вынуждены оправдываться, выступая с заявлениями, что их слова якобы «неправильно поняли». Тем не менее вскоре было опубликовано обращение чехов к союзникам, где они объявляли себя свободными от всех обязательств перед Россией и сообщали об эвакуации по железной дороге в соответствии с принципом «Наши интересы прежде всех остальных». Транссибирская магистраль в это время контролировалась Чехословацким корпусом, получившим приказ не пропускать русские воинские эшелоны восточнее станции Тайга до тех пор, пока не проедут все чехословаки с «благоприобретённым имуществом». Действия союзников превратили боевые неудачи Восточного фронта белых в катастрофу всего Белого движения на Востоке России: армия оказалась отрезана от тыла, лишена возможности вовремя получать боеприпасы и эвакуировать раненых.

«Великий Сибирский Ледяной поход».
С оставлением Омска армии Восточного фронта начали свой «Великий Сибирский Ледяной поход».
Оставив Омск, командование Восточного фронта планировало задержать наступление красных на рубеже реки Обь. Армию предполагалось пополнить за счёт тыловых соединений, а фронт восстановить на рубеже Томск - Новониколаевск - Барнаул - Бийск. Однако войска к этому времени контролировали лишь крупные населённые пункты, во многих из которых были подняты восстания. Несмотря на упорные арьергардные бои, организовать оборону не удалось.
11 декабря 1919 года А. В. Колчак за преступное оставление Омска сместил и отдал под следствие генерала К. В. Сахарова. Новым Главнокомандующим войсками Восточного фронта был назначен генерал В. О. Каппель, который планировал восстановить фронт по Енисею и установить связь с забайкальскими войсками казачьего атамана генерала-лейтенанта Григория Михайловича Семёнова. Адмирал поспешил в новую столицу - Иркутск, так как гарнизон города был слаб, и к нему приближался партизанский отряд анархиста Нестора Александровича Каландаришвили.
Однако генерал Морис Жанен, так и не расставшись с надеждой прибрать к рукам золотой запас России, распорядился не пропускать литерный поезд А. В. Колчака дальше Нижнеудинска.
11 декабря 1919 года оставлен Барнаул.
13 декабря 1919 года оставлен Бийск.
14 декабря 1919 года оставлен Новониколаевск.

В 1919 году супруге адмирала Софье Фёдоровне Колчак удалось эмигрировать: британские союзники снабдили её деньгами и предоставили возможность выехать на корабле из Севастополя в Констанцу. Далее она перебралась в Бухарест, а затем уехала в Париж. Умерла в госпитале Лонжюмо в Париже в 1956 году и была похоронена на главном кладбище русского зарубежья - Сент-Женевьев де Буа. 
Сын Ростислав Колчак в 1919 году вместе с матерью покинул Россию и уехал сначала в Румынию, а потом во Францию, где окончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и в 1931 году поступил на службу в Алжирский банк. Женой Ростислава Колчака стала Екатерина Развозова, дочь контр-адмирала Александра Владимировича Развозова. В 1939 году Ростислав Александрович был мобилизован во французскую армию, воевал на бельгийской границе и в 1940 году был взят в плен нацистами, после войны вернулся в Париж. Слабый здоровьем, он умер 28 июня 1965 года и был похоронен рядом с матерью на Сент-Женевьев-де-Буа, где позже захоронят и его супругу Екатерину Колчак.
Их сын Александр Ростиславович Колчак (1933—2019) жил в Париже. После его смерти семейный архив, включавший паспорт А. В. Колчака, наградной лист на орден Святого Георгия 4-й степени и многие другие бумаги проданы с аукциона.

В декабре 1919 г. А. В. Колчак говорил с железнодорожной станции Татарская с генерал-лейтенантом Г. М. Семеновым, заявив, что тот является его преемником в случае неспособности его возглавлять антибольшевистские силы. Узнав, что чехословаки задерживают А. В. Колчака, Г. М. Семенов предлагал ему уйти в Урянхайский край, где обещал охрану. После его отказа направил ему на выручку 2 полка пехоты и 3 бронепоезда генерал-майора Леонида Николаевича Скипетрова, задержанные восстанием эсеров, которых они погнали от Иркутска, но были вынуждены отойти из-за вмешательства на стороне красных командира чехословацких легионов Яна Сырового.
27 декабря 1919 г. Г. М. Семенов обратился к М. Жанену с обвинением в поддержке им большевиков.
Узнав о предательском нападении и разоружении чехословаками отряда Л. Н. Скипетрова, Г. М. Семенов угрожал обстрелять поезд Яна Сырового в случае невыдачи своих солдат и А. В. Колчака. Удалось вернуть лишь отряд Л. Н. Скипетрова.
Г. М. Семенов вызвал на дуэль М. Жанена за выдачу красным А. В. Колчака, но тот не отреагировал на вызов.

21 декабря 1919 года в Черемхове вспыхнуло восстание. Через три дня восстание, которое было подготовлено большевистскими подпольными комитетами РКП(б) и Политцентром эсеров и меньшевиков, началось в пригороде Иркутска Глазкове.
25 декабря 1919 года эшелоны Верховного правителя России были остановлены чехословаками на подходе к станции Нижнеудинск. Чешский офицер сообщил, что по распоряжению штаба союзных войск поезда Колчака задерживаются «до дальнейших распоряжений» и предпринял попытку разоружить конвой Верховного правителя. Чехословаки силой забрали и угнали два паровоза, тянувшие «золотой эшелон» и поезд Верховного правителя. Русские эшелоны были оцеплены чешскими войсками, связь с внешним миром теперь можно было осуществлять только через них. Под видом охраны от нападения чехословаки фактически взяли Верховного правителя России под арест. «Нижнеудинское сидение» продолжалось около двух недель.
К вечеру 27 декабря 1919 года вспыхнуло восстание и в самом Иркутске. А. В. Колчак предпринял попытку отбить город при помощи войск атамана Семёнова, но им не удалось прорваться в город. Тем временем шли переговоры между генералом М. Жаненом, Политцентром и Советом министров о передаче власти Политцентру.
3 января 1920 года в Нижнеудинске А. В. Колчак получил от Совета министров телеграмму с подписями А. А. Червен-Водали, М. В. Ханжина и А. М. Ларионова с требованием отречения от власти и передачи её А. И. Деникину, как новому Верховному правителю. В телеграмме Совета министров содержался подлог. - О необходимости передачи власти А. И. Деникину ранее уже телеграфировал Сергей Дмитриевич Сазонов, который на самом деле говорил не о немедленной передаче власти главкому ВСЮР, а только о назначении последнего преемником Верховного правителя. - Чтобы в случае ухода А. В. Колчака с политической арены или из жизни не утерять «достигнутое объединение всех борющихся с большевиками сил под одной властью». Подлог был сделан, чтобы А. В. Колчак не противился. Телеграмма говорила также о стремлении её авторов «откупиться» А. В. Колчаком от наседавших на них партизан и повстанцев. Александр Васильевич не стал цепляться за власть, однако он хотел проехать Иркутск в статусе Верховного правителя - иначе это могли счесть за слабость и трусость. Поэтому А. В. Колчак ответил телеграммой Совету министров, что он согласен передать власть А. И. Деникину, но лишь по прибытии в Верхнеудинск.

Последний указ

4 января 1920 года А. В. Колчак издал свой последний указ о предрешении передачи власти. Отсутствие подписи А. В. Колчака на документах увеличивало его шансы на то, что союзникам придётся провезти его в Забайкалье, где враждебные чехи уже не будут единственными влиятельными представителями войск союзников.
5 января 1920 года, предвидя свой неминуемый крах, Александр Васильевич подписал документ об отречении от власти Верховного правителя:
«Ввиду предрешения мною вопроса о передаче верховной всероссийской власти главнокомандующему вооружёнными силами юга России генерал-лейтенанту Деникину…».
А. В. Колчак и его помощники рассматривали варианты дальнейших действий. Был выдвинут план ухода в Монголию, к границе с которой вёл от Нижнеудинска старый тракт длиной в 250 вёрст. Конечно, адмирала должны были преследовать. Но у него был конвой численностью более 500 бойцов, с которым преследования можно было не опасаться. А. В. Колчак загорелся этим планом, напоминавшим походы его молодости. Адмирал надеялся на верность своих солдат и офицеров. Собрав конвой, он сообщил, что не едет в Иркутск, а остаётся временно в Нижнеудинске, предложил остаться с ним всем тем, кто готов разделить его судьбу и верит в него, предоставив остальным свободу действий. К утру из 500 человек осталось с ним лишь десятеро. За одну ночь, поняв, что он предан и спасения нет, А. В. Колчак поседел.




Предательство и выдача А. В. Колчака союзниками

А. В. Колчак мало верил союзникам, чувствуя по их поведению, что будет предан и ими. Адмирал генерал-майору Михаилу Ипполитовичу Занкевичу:
«Продадут меня эти союзнички»
После долгих колебаний всё же решил положиться на них. Он занял купе в пассажирском вагоне второго класса, декорированном флагами Великобритании, США, Франции, Японии и Чехословакии. Генерал Жанен получил от высоких комиссаров письменную инструкцию обеспечить, если окажется возможным, безопасное следование А. В. Колчака туда, куда он захочет. Фраза «если окажется возможным» была включена в инструкцию по настоянию М. Жанена. Вслед за вагоном А. В. Колчака шёл «золотой эшелон», переданный под чешскую охрану.
10 января 1920 года эшелон вышел из Нижнеудинска.
15 января 1920 года эшелон прибыл в Иркутск. По прибытии вагон А. В. Колчака был оцеплен плотным кольцом охраны. Адмиралу стало известно, что накануне город покинули все союзные миссии. С наступлением сумерек чехословаки объявили Александру Васильевичу, что передают его местным властям. Арест адмирала и передача его эсеро-меньшевистскому Политцентру были согласованы чехами с представителями союзников, стали мерою, «необходимой для безопасности чешского войска», сделаны были для обеспечения свободного продвижения их эшелонов на Восток. Несмотря на данные ранее заверения и гарантии безопасности и защиты, М. Жанен и чехословаки предали адмирала.
Около 9 часов вечера 15 января 1920 года «Политцентр» объявил А. В. Колчаку и председателю Совета министров Виктору Николаевичу Пепеляеву об аресте, после чего они были помещены в здании губернской тюрьмы. А. В. Колчак, будучи человеком слова, долго недоумевал, как генерал Жанен (получивший впоследствии за нарушение слова офицера прозвище «генерал без чести») мог его выдать. Анна Тимирёва, покинувшая Омск вместе с А. В. Колчаком, попыталась успокоить адмирала и решила пойти под арест вместе с ним. Акт передачи был составлен в 21:55. Командующий японскими войсками Иркутска полковник Фукуда, узнав о прибытии в город Верховного правителя, обратился к Яну Сыровому с просьбой передать Александра Васильевича под охрану японского батальона, на что получил ответ, что А. В. Колчак уже выдан повстанцам.
17 января 1920 года Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об отмене применения высшей меры наказания (расстрела)» смертная казнь отменяется.
О причинах выдачи адмирала правильно говорил руководитель иркутских большевиков А. А. Ширямов, отмечая в них уважение к А. В. Колчаку:
«Без власти А. В. Колчак никакой ценности ни для союзников, ни для чехов не представлял; по своим же личным качествам, прямой и резкий, пытавшийся отстаивать «суверенитет Российского правительства» от притязаний союзников, он давно уже находился в остром конфликте с союзниками, а тем более с чехами».
Основной причиной предательства А. В. Колчака и последующей его выдачи союзниками стали заявления Верховного правителя, сделанные ещё в Омске, что золотой запас, как и награбленные чехословаками за время пребывания в России материальные ценности, являются достоянием России и что он не допустит их вывоза за рубеж. Трагическая развязка была ускорена ставшим известным чехословацкому командованию телеграфным приказом А. В. Колчака во Владивосток о проверке всех ценностей и имущества, вывозимых чешскими легионерами.

В 1918-1919 годах - Анна Васильевна Тимирева, урождённая Сафронова - переводчица Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя.
В 1920 году А. В. Тимирева добровольно самоарестовалась вместе с А. В. Колчаком. Последняя записка А. В. Колчака:
«Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботу обо мне… Я только думаю о тебе и твоей участи единственно…».
Сотрудники ЧК перехватили эту записку и А. В. Тимирева прошла долгие 37 лет лагерей и ссылок. Находясь в одной из ссылок в городе Рыбинске, она послала записку проживавшей в этом городе Екатерине Васильевне Крыжановской (сестре А. В. Колчака) с предложением о встрече, но та на встречу не явилась. Реабилитирована А. В. Тимирева в марте 1960 года. Прочла записку А. В. Колчака в 1972 году за три года до смерти.

С 21 января 1920 года В иркутском тюремном замке, последнем земное пристанище А. В. Колчака начались допросы А. В. Колчака Чрезвычайной следственной комиссией. Допросы имели для адмирала особое значение. Адмирал держался во время допросов спокойно и с достоинством, вызывая этим невольное уважение у следователей, подробно рассказывая о своей жизни и охотно отвечая на вопросы. При этом А. В. Колчак старался не называть имён, и, не сваливая ответственность за те или иные события на других, брал её на себя. Осознавая, что эти допросы являются своего рода «мемуарами» и его последним словом для потомков, А. В. Колчак был откровенен и открыт, стремился оставить для истории и собственные биографические данные, и сведения о важных исторических событиях, участником которых ему довелось быть. Подробно А. В. Колчак описал арктическую эпопею, ни обронив при этом ни слова ни о тяготах пути, ни про остров, названный его именем. Захватив в Иркутске власть, большевики сменили председателя следственной комиссии на своего ставленника Самуила Чудновского, который с первого дня нахождения в этой должности стал ущемлять и уязвлять допрашиваемого.
Верные А. В. Колчаку войска генерала В. О. Каппеля во главе ещё сохранивших боеспособность остатков частей Восточного фронта поспешили ему на выручку, несмотря на лютую стужу и глубокие снега. В результате при переправе через реку В. О. Каппель провалился с конём в полынью, обморозил ноги, и уже не мог полноценно руководить и передал командование генералу Сергею Николаевичу Войцеховскому.
26 января 1920 года Владимир Оскарович Каппель скончался от двустороннего воспаления лёгких.
Но войска генерала С. Н. Войцеховского продолжили движение вперёд. Их оставалось всего 4-5 тысяч бойцов. С. Н. Войцеховский планировал взять штурмом Иркутск и спасти Верховного правителя и всех томившихся в тюрьмах города офицеров. Больные, обмороженные, 30 января они вышли на линию железной дороги и у станции Зима разбили высланные против них советские войска.
3 февраля 1920 года каппелевцы после короткого отдыха двинулись на Иркутск. Они с ходу взяли Черемхово в 140 км от Иркутска, разогнали шахтёрские дружины и расстреляли местный ревком. По свидетельству генерала Ф. А. Пучкова, генерал С. Н. Войцеховский мог рассчитывать при реализации своего плана спасения А. В. Колчака не более чем на 5 тысяч бойцов, которые были растянуты вдоль дороги так, что на их сборы к месту боя понадобилось бы не менее суток. Армия имела четыре действующих и семь разобранных орудий с ограниченным количеством боеприпасов. В большинстве дивизий наличествовало не более двух-трёх пулемётов с малым количеством патронов. Ещё хуже дела обстояли с патронами у стрелков. Тем не менее, по свидетельству генерала С. Н. Войцеховского:
«…при малейшей надежде найти Верховного Правителя в городе армия атаковала бы Иркутск немедленно же с подходом к нему».
В ответ на ультиматум командующего советскими войсками Зверева о сдаче, С. Н. Войцеховский направил красным встречный ультиматум с требованием освобождения адмирала А. В. Колчака и арестованных с ним лиц, предоставления фуража и выплаты контрибуции в размере 200 млн рублей, обещая обойти в этом случае Иркутск стороной. Большевики не выполнили требований белых, и С. Н. Войцеховский направил свои войска в атаку: каппелевцы прорвались к Иннокентьевской в 7 км от Иркутска. Иркутский ВРК объявил город на осадном положении, а подступы к нему были превращены в сплошные линии обороны. Началось сражение за Иркутск - по ряду оценок, не имевшее себе равных за всю Гражданскую войну по ожесточённости и ярости атак. Пленных не брали. Каппелевцы взяли Иннокентьевскую и смогли прорвать линии городской обороны красных. 
А. В. Колчак знал об ультиматуме генерала С. Н. Войцеховского и отвечал, что он:
«смотрит на этот ультиматум скептически и думает, что этим лишь ускорится неизбежная развязка».
6 февраля 1920 года днём производился последний допрос, когда расстрел Колчака, по существу говоря, был уже решён, хотя окончательного приговора вынесено ещё не было.
В ночь с 6 на 7 февраля 1920 года адмирал А. В. Колчак и председатель Совета министров Российского правительства В. Н. Пепеляев были расстреляны без суда, по постановлению Иркутского военно-революционного комитета большевиков во исполнение прямого приказа Ленина. Постановление Иркутского военно-революционного комитета о расстреле А. В. Колчака и В. Н. Пепеляева было подписано А. Ширямовым, председателем комитета, и его членами А. Сноскаревым, М. Левенсоном и управделами комитета Обориным.
Последней просьбой адмирала А. В. Колчака перед расстрелом было:
«Я прошу сообщить моей жене, которая живёт в Париже, что я благословляю её и своего сына».
Руководивший расстрелом сотрудник ВЧК С. Г. Чудновский ответил:
«Сообщу».
На 12 часов дня был назначен штурм города. В этот момент в события вмешались чехословаки, заключившие с красными соглашение, имевшее целью обеспечение их собственной беспрепятственной эвакуации. За подписью начальника 2-й чехословацкой дивизии Крейчего белым было направлено требование не занимать Глазковского предместья под угрозой выступления чехов на стороне красных. Сражаться со свежим хорошо вооружённым чешским войском у генерала С. Н. Войцеховского уже не хватило бы сил. Одновременно пришли вести о гибели адмирала А. В. Колчака. В сложившихся обстоятельствах генерал Сергей Николаевич Войцеховский приказал отменить наступление. Каппелевцы с боями начали отход в Забайкалье.
Текст постановления об их расстреле был впервые опубликован в статье бывшего председателя Иркутского военно-революционного комитета Ширямова.
Имелись предположения, что постановление составлено уже после расстрела как оправдательный документ, поскольку датировано оно 7 февраля, а в тюрьму С. Чудновский и Бурсак прибыли во втором часу ночи 7 февраля, якобы уже с текстом постановления, причём до этого составляли из коммунистов расстрельную команду. В некоторых источниках приведён текст телеграммы председателя Сибревкома и члена Реввоенсовета 5-й армии И. Н. Смирнова, где говорится, что решение о расстреле А. В. Колчака было принято на заседании 7 февраля. Кроме того, весь день 6 февраля шёл допрос А. В. Колчака.
Согласно распространённой версии, расстрел произошёл на берегу реки Ушаковки близ Знаменского женского монастыря. Руководил расстрелом С. Чудновский. Тела убитых были сброшены в прорубь. Участники расстрела отмечали, что адмирал встретил смерть с солдатским мужеством, сохранив достоинство и перед лицом смерти.
Долгое время даже в зарубежной исторической литературе считалось, что решение расстрелять А. В. Колчака было вынужденным и было принято на месте. Лишь в начале 1990-х годов в СССР была опубликована записка Ленина заместителю Л. Д. Троцкого Эфраиму Марковичу Склянскому для передачи по телеграфу подпольщику Ивану Никитичу Смирнову, которая к этому моменту была известна за границей уже 20 лет, с момента опубликования в Париже издания «Бумаги Троцкого»:
«Шифром. Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин. Подпись тоже шифром.
1. Берётесь ли сделать архи-надёжно? …»
Данная телеграмма прямой приказ Ленина о бессудном и тайном убийстве А. В. Колчака, который беззаконно расстрелян по личному распоряжению Владимира Ульянова.
В отношении А. В. Колчака дело большевиками изначально ставилось на неправовые рельсы.
В. Н. Пепеляев при этом перед расстрелом даже не был допрошен.
Историк Генрих Зиновьевич Иоффе обратил внимание, что, хотя и А. В. Колчак, и «все ставленники и агенты А. В. Колчака» были объявлены вне закона ещё в августе 1919 года постановлением Совнаркома и ВЦИК Советов, бессудно были казнены только А. В. Колчак и В. Н. Пепеляев.
В мае 1920 года остальных арестованных состоявшийся трибунал, исходя из того, что «острый момент гражданской войны миновал», нашёл возможным предать суду. Он оставил открытым вопрос о корректной датировке записки Владимира Ульянова Э. М. Склянскому, но обратил внимание на неясности в тексте записки, если считать, что она была написана уже после расстрела.
Некоторые считают, что смысл действий Ленина здесь, как и в случае с убийством царской семьи, состоял в попытке снять с себя ответственность за бессудную казнь, представив дело как народную инициативу и «акт возмездия».
Расстрел А. В. Колчака был инициирован верхушкой большевистского руководства как акт политической расправы и устрашения.
7 февраля 1920 года, в день расстрела Верховного правителя, в ходе переговоров с представителями 5-й армии красных чехи подписали соглашение с большевиками об оставлении адмирала:
«В распоряжении советской власти под охраной советских войск».
Гибель Верховного правителя знаменовала близкий конец организованной на государственном уровне борьбы против большевиков в Сибири.
 




Могила А. В. Колчака

Возможно, официальная версия о расстреле А. В. Колчака на берегу Ангары выдумана, и могилу Александра Васильевича следует искать в стенах иркутской тюрьмы. Большевики боялись выводить А. В. Колчака за стены тюрьмы, при этом командарм Андрей Кириллович Смирнов уже телеграфировал в Москву, что приказал властям Иркутска вывезти А. В. Колчака на север от города, а если это не удастся, то «расстрелять в тюрьме». Исполнители могли убить их тайком в подвале. Официальная версия могла служить скрытию места захоронения останков А. В. Колчака.
Символическая могила А. В. Колчака находится на месте его «упокоения в водах Ангары» недалеко от иркутского Знаменского монастыря, где установлен православный крест.





ЭПИЛОГ

С большой долей вероятности можно предположить, что окажись на месте адмирала Александра Васильевича Колчака – генералиссимус Александр Васильевич Суворов, или фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов, или адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков – приказ кровожадного, сумасшедшего Ленина был бы тот же: расстрелять.
Белое движение проиграло гражданскую войну и на это имелись причины. Имелось большое множество причин. Какие-то причины связаны с Красной армией. Но множество причин лежали в истоках Белого движения.
Например, причины проявленные, а армии А. В. Колчака.
1. При кадровой политике основная ставка сделана на офицерство, которое до того уже два раза присягало, в котором имелись и карьеристы, и авантюристы, и которое, если не состояло, то было близко к помещичьему сословию.
Во-первых, это сословие ещё совсем недавно владело крепостными крестьянами, пороть которых для данного сословия являлось делом естественным. Но в Сибири многие крестьяне не знали крепостничества.
Во-вторых, Россия являлась страной аграрной и подавляющее большинство населения являлось крестьянами, которых временное правительство уже надело земельными наделами. И это крестьянство протестовало против возвращения к землеустройству, какое имело место при императорском правлении.
2. Политическая безграмотность состояла в не знании того, что большая часть населения страны поддерживает эсеров, что видно из голосования в учредительное собрание. Поэтому надо было вступать в контакты с эсерами и представителями иных парий, которые могли оказать поддержку, в частности, в добровольной сознательной мобилизации, а не несильной, как это имело место в Сибири.
3. Руководители Белого движения оказались неспособны противостоять большевистской лживой агитации, как например, А. В. Колчак, когда командовал Черноморским флотом, оказался не способен противостоять анархической, разлагающей флот и армию агитации.
4. С одной стороны, странам Антанты, да и другим от России требовались ресурсы, с другой стороны многим государствам нужна была слабая Россия, чему способствовала братоубийственная гражданская война. При всём при том иные государства могли оказать помощь, но, естественно не за идею – не за просто так. И с такими странами надо было по-деловому, по-партнёрски договариваться.
5. Армии А. В. Колчака просто повезло, что она отобрала Золотой запас. Но вместо того, чтобы распорядиться им в государственных целях – вооружить, одеть, обуть, накормить армию, накормить людей на контролируемых территориях; вместо того, чтобы поделиться с союзниками по борьбе – атаманом Г. М. Семёновым, генералом А. И. Деникиным и другими - А. В. Колчаком эти деньги слабо пускались для армии, союзников и народа. Тогда бы местное население не уходило в лес в партизанские отряды, а из леса бы выходило вливаться в армию Верховного правителя и становились бы под знамёна Белой гвардии. – Но А. В. Колчака сидела на золотом запасе, как собака на сене. В результате золотой запас оказался у противника.
6. У А. В. Колчака не хватило фантазии понять, что американцам нечего делать в Дарданеллах, не хватило фантазии на проигрыш его армии, зато хватило фантазии планировать экспедиции к Северному Ледовитому океану, хватило фантазии на содержание Тихоокеанского флота, хватило фантазии и времени на награды.
Не всегда хватало фантазии, а, может быть, ответственности.

Всё это говорит об излишней прямолинейности, недальновидности, слабой рассудительности и об узком кругозоре лидеров Белого движения, и крестьяне - местное население - зная белых и слабо зная красных, встали в Сибири на сторону коммунистов. В дальнейшем, осознав свою ошибку, крестьяне поднимали восстания протеста, но оказалось уже поздно.

ПОСЛЕСЛОВИЕ


Человек, который привык сопоставлять факты, может обратить внимание на череду странных роковых событий.
В год, когда Александр окончил Морской кадетский корпус умерла его мать.
Когда Александр Васильевич исследовал Заполярье, погиб руководитель полярной экспедиции барон Эдуард Васильевич Толь.
Когда Александр Васильевич Колчак приступил к военным действиям в Русско-Японской войне погиб его друг и учитель командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Степан Осипович Макаров.
Когда А. В. Колчак скитался по разным странам, погиб Верховный главнокомандующий, кому он напрямую подчинялись император Николай II.
Когда он решил посвятить свою бренную жизнь стране России, то эта самая его Россия, которая стала его начальником, его руководителем, погибла под натиском Красной Армии, в том числе из-за его неправильных действий, и погребла под собой прославленного учёного и славного адмирала Александра Васильевича Колчака.
То есть, чем бы он не занимался, его непосредственное руководство погибало.







Содержание

Предисловие…………………………………………………..……….….…….1
Происхождение………………………………………………………….….…..1
Детство………………………………………………………………...….…….3
Гимназия………………………………………………………….…….….……4
Морской корпус………………………………………………………..….……4
Научная работа…………………………………………………………………6
Русская полярная экспедиция (1900—1902)……………………………...…..8
Русско-японская война…………………………………………………….….14
Возрождение флота………………………………………………………...….19
Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана………...…..20
Возвращение в Морской генеральный штаб……………………….…..……23
Довоенная служба в Балтийском флоте…………………………………..….23
Первая мировая война………………………………………………..……..…25
Командующий флотом Чёрного моря Российской империи……………..…32
Февральский переворот………………………………………………..…..…..39
Время скитаний…………………………………………………………….…..57
Гражданская война…………………………………………………….….……65
Военный и морской министр Директории…………………………….….…..66
Верховный правитель России…………………………………………..……..68
Глава Церкви……………………………………………………………………75
Расследование убийства царской семьи……………………………….……..76
Золотой запас…………………………………………………………..……….77
Пермская операция…………………………………………………………….79
Генеральное наступление армий Восточного фронта весной 1919 года..….80
Отступление Восточного фронта летом - осенью 1919 года……….….……81
Последний указ…………………………………………………….…………..91
Предательство и выдача А. В. Колчака союзниками……………….………92
Могила А. В. Колчака………………………………….……………………..98
ЭПИЛОГ……………………………………………………………………….98
ПОСЛЕСЛОВИЕ…………………………………………………………….100

Содержание………………………………………………………...………...101