«Осенний поцелуй после жаркого лета,
Ты, может, лишь один смог почувствовать это,
Ты, может, лишь один захотел этот вечер
Со мною испить до дна….»
Стихи Игоря Николаева
ЗВЕЗДА ЭФИРА
- Да, жаль… Нет, и вы, молодой человек, не угадали, как назывался этот фильм. Семь минут до новостей…
- Лера! Ещё звонок, перевожу на тебя!
- Спасибо, Валера! Слушаю Вас… Громче, пожалуйста!
В наушнике дребезжал старушечий голосок: «Я помню, милая! Тот фильм назывался «Пусть говорят», Испания, шестьдесят восьмой год. И играет и поёт там ихний певец Рафаэль! Сама двенадцать раз ходила в кино, а потом ещё и на его концерт, когда он к нам приезжал в семьдесят первом году, в мае. В Москву специально приезжала на его концерт!»
- О! Вот и наш победитель! Как Вас звать-величать?
- Таисия Петровна! Из Новосибирска! Мне шестьдесят пять лет!
- Таисия Петровна из Новосибирска! Какая память у человека! Не кладите, пожалуйста, трубку, Вам скажут, как забрать приз. Вы выиграли комплект дисков испанского певца Рафаэля, который, по рассказам наших мам, сразил их своей красотой и ангельским голосом. Спасибо Вам, поздравляем!
- Да, да, - тараторил Валерка, - время нашего эфира подошло к концу, и мы прощаемся с Вами! Приятной дороги на работу, желаем благополучно объехать все московские пробки! Лера и Валера желают Вам счастливого пути!
- Да, мы прощаемся с Вами до следующего четверга! А для победительницы нашего конкурса звучит одна из песен в исполнении Рафаэля из фильма «Пусть говорят». А Лера Миусова и Валера Шварц желают всем счастливого дня! А о погоде и пробках на дорогах Столицы Вы узнаете из новостей.
Я нажала кнопку на пульте, запустив песню в эфир. Сняв наушники, оттолкнулась ногой от ножки своего стола и отъехала на стуле к стене, изобразив полное отсутствие сил.
- По кофеёчку? – спросил Валерка.
- Какой кофе, мне выспаться надо. В чувство себя привести. У меня мероприятие в субботу. Забыл?
- Не волнуйся, не забыл… Только как же ты поедешь, уснёшь же за рулём…
- А я сразу и не поеду, подожду, пока все ненормальные в пробках насидятся и разъедутся… Вздремну пока на диванчике в гримёрке.
- Ладно, задрёмывай, я сегодня без машины. И у меня запись в девять. Интервью с каким-то депутатом с Дальнего Востока. Освобожусь и тебя отвезу, лады?
- Ага… А пока - спать….
Но мои надежды на сон не оправдались. Гримёрку оккупировал подъехавший к эфиру депутат. Он был упитан, выхолен и капризен, как маленький мальчик. Его амбалы-охранники вышвырнули бы меня с уютного диванчика, если бы не студийная охрана.
Я забрала свои вещи и пошла в редакторскую. Там у них уютное кресло в уголке. Подремлю…
Уже закрывая дверь, я услышала голос нашего охранника: «Вы что, не узнали, это же звезда эфира радиостанции «Московские окна» диджей Лера Миусова!»
- Хоть Треусова, - верещал депутат, - мне надо привести себя в порядок! Где гримёр, я вас спрашиваю?! Я опоздаю к началу интервью.
Он даже не понимал, что у нас радиостанция, а не телевидение, и его никто не увидит.
Да, не завидую я Валерке. Общаться с таким чучелом! Брр…
Но в редакторской была обычная суматоха. Поспишь тут. Я уселась в кресло, достала свой ежедневник и накропала сходу.
Скажите, Сударь, ведь не даром
Опять предвыборным пожаром
Приморская тайга озарена?
Всё кандидаты... И какие!
И каждый мнит себя Мессией.
Прости меня, моя Россия...
В политике не смыслят ни хрена...
Такое им досталось время,
Электорат - тупое племя,
Халтурщики, увы!
Да… Всё на рейтинг уповали.
Досадно было, - мало дали.
Так в банях громко заседали...
Что слышно было даже из Москвы!
Да, вот такая я была в тот момент ехидная и злая. С чего бы это…
Но я всё-таки задремала. Очнулась оттого, что кто-то осторожно тронул меня за плечо. Это был пообщавшийся с депутатом Валерка.
- Спящая красавица, поехали домой! Я освободился.
- Спящих красавиц будят поцелуем, - я по-кошачьи потянулась в кресле.
- Вот Влад тебя завтра так и разбудит!
- Влад накрылся медным тазом…
- А ты молчишь! Даже не поделишься.
- Валер, я сама ещё не разобралась, как ёжик в тумане плутаю… Куда выйду?
- Выйдешь, выйдешь к своему медведю и его самовару… Давай вставай, я отвезу тебя домой.
- Ну, и как «твой» депутат?
- Ой, умотал! Вопросы не дослушивает, шпарит по бумажке, что ему помощники состряпали. Прям, в глаз хотел дать… Тупой, как пробка… И кто за таких голосует?
- Фу, только не о политике, с тех пор, как из газеты ушла, это для меня тема закрытая.
Мы спустились на служебном лифте прямо в подземную стоянку. Я отдала Валерке ключи. Жучок мой «мяукнул» сигнализацией, я открыла дверь, опустила правое переднее сиденье и уселась сзади. Может, подремлю ещё по дороге…
- Только заедем в магазин, - сказал Валерка, - я должен кое-какие запчасти для своей ласточки купить. А то я от метро обалдел уже, да и жена ноет. В Ашан ей надо.
- Заедем, - согласилась я.
И мы поехали.
Я хотела подремать, но чуть не подпрыгнула, вспомнив, что меня ждёт в субботу…
А ждало меня – тридцатилетие.
Жуть в полоску. Или в горошек, а, может, в клеточку. Вобщем, одна такая бА-А-Альшая жуть.
Моя сестрица двоюродная Надюха, что почти на 10 лет меня старше, сказала как-то: «Эх, Лерка! Это от двадцати до тридцати время тянется, а от 30 до сорока – щёлк-щёлк, как циферки в такси на счётчике…»
Вот любит она подковырнуть, вечно что-нибудь скажет, так уж скажет. И тут, не удержалась, ляпнула.
- Знаешь, - говорит, - наш шеф, когда я притащилась с тортами на свой тридцатник, ласково мне так и говорит, - Надежда свет Васильевна, тридцать лет не отмечают. Поминки справляют.
- Надька, - заорала я, - я тебя пришибу когда-нибудь за ехидство!
- А чё, я его ПРИВСЕХНО в губы поцеловала, всю морду помадой измазала. А она у меня дорогая и очень трудно смывается. Ну, просто полный МаксФактор.
Да радостное воспоминание… Может быть, ради такого случая, со Владом помиримся?! Хотя за те полгода, что мы решили пожить поврозь, надежды на это, сказать честно, было мало. Мы перезванивались периодически. Он спрашивал меня обычно: «Ну, как ты, мася?»
- Нормуль, - отвечала я и тоже спрашивала, - а ты?
Я знала, что не надо мне задавать Владу таких вопросов, но вот дёргал же кто-то за язык!
И начиналось…
Я пыталась вставить слово, но это было невозможно. Всё было плохо. Редактор, гад, статьи кромсает так, как ему захочется, даже не советуется. У Людмилы Петровны, младшего редактора новые духи. Хочется надеть противогаз. Курить во всём здании запретили после пожара в «Комсомолке». Купил новые ботики – от них болят ноги. Мать достаёт вопросами, почему он уехал от меня. Утром пытается в дипломат запихнуть кулёк с пирожками или блинами. Любимую сорочку испортили в прачечной, а она стоит 250 баксов, Дольче и Габбана всё-таки.
Нет, но зато, как звучит.
Вам интересно? Мне нет.
Три месяца назад я просто повесила трубку. Думала, перезвонит, решив, что связь прервалась.
Не-е-е-е-т…
Вот вам Дольче.
А вот – Габбана.
Тьфу, сладкая парочка, прям, твиксы какие-то, после жуткой карамели которых вылетают все пломбы…
Мой сотовый умолк. Он просто умер. Из вредности я сменила sim-карту, и кого нужно, оповестила. Но не Влада. Вредина я.
И, всё же, приходя домой, я прослушивала автоответчик. По нулям…
Я всё-таки задремала. Но, то ли дремала, то ли бредила от усталости. Что-то непонятное крутилось перед глазами, словно кино. Телефонные аппараты всех мастей, марок и цветов водили хороводы вокруг меня и пели: «Как на Лерины именины испекли мы каравай! Вот такой ширины, вот такой ужины!» Они взяли меня в тесное кольцо и стали душить. Я закричала от ужаса и проснулась.
- Что с тобой? - спросил Валерка, тряся меня за плечо, - просыпайся, приехали. Вылезай, машину в гараж я поставлю. Дверь в квартиру не закрывай, а то уснёшь опять.
- Ага, - ответила я, вылезая из машины.
Но разве тут уснёшь?
Пока я ждала Валерку, позвонила мама: «Лерусь, ну, как ты? Как мы в субботу? У тебя или у нас?»
И это была последняя капля. Гранёный такой стаканчик, совковый, общепитовский, с щербатыми краешками. И эта последняя капелька туда - плюмссс-с-с…
Они что, всем скопом решили меня доконать? Баста.
Нет, ей-Богу, сегодня не мой день.
- Мамулёк, - сказала я так приторно, словно мёда объелась, - Мне что на этот раз? Юбка плиссе, гофре или бантовка в два цвета от тёти Ани? Лифчик Анжелика от тёти Маши с чашечкой на коровье вымя? Две пары носок от бабушек и туалетная вода с распродажи из Арбат-Престижа от Вовиной жены? УВОЛЬТЕ! Это же мой праздник. А вы – как хотите!
Мама бросила трубку.
Пусть, пусть обижается. Но это МОЙ день рожденья. Я устала от кучи родственников, старающихся сделать мне подарки, будто я сирая и голая. Особо меня умиляла баночка малинового варенья от маминой подруги тёти Тамары. Словно она мечтала, чтобы я в грядущую зиму свалилась с какой-нибудь «энфлюэнцией» и температурой под 40.
Я-то хорошо знала, что мама покупала все журналы, где я была на фото в светской тусовке. Знала, что, как придут родственнички, дай Бог им здоровья, мама вытащит все журналы, скопившиеся за год, и они будут рассматривать мои фото и цокать языком, разглядывая мои платья с декольте, остроносые шпильки и чулки-сетку.
Тьфу!
Выдернув телефон из розетки, я утонула в своей шёлковой постели, нежно кремовой, в белых лилиях. САМА СЕБЕ ПОДАРИЛА!
Влад – дурак! С этой сладкой мыслью я пару раз вздохнула и провалилась в сон.
Ох, и интересный же мне сон приснился! Роман писать можно.
…В прошлом году мы с Владом были в Италии. Бродили по старым узким улочкам Неаполя, где от стены до стены можно дотянуться рукой. Там хозяйки по очереди сушат бельё, развешивая его от окна до окна, крутя ручку и пододвигая к себе свободное место на верёвке.
Вот и снится мне, что с моих Крылатских холмов, откуда Останкинская баши видна, как на ладони, натянута верёвка, которую я видела в переплетении старых улочек Неаполя.
У ног моих стоит корзина с бельём. Я беру очередную… жилетку, встряхиваю её и развешиваю на верёвку, которая другим своим концом привязана к башне. Кручу ручку, верёвка сдвигается… Но следующая жилетка оказывается ещё больше… И я вдруг понимаю, что все эти жилетки - мои. И, несмотря на все душистые ополаскиватели, они пахнут солёными соплями и слезами Влада. За время нашего совместного проживания и телефонных разговоров после расставания Влад превратил меня в жилетку.
Этот противный запах и разбудил меня.
14.10.2020