Циан и цианиды, будь они неладные.
Из цикла «Работа на заводе РТИ»
Фото: латунировка.
Это дело было обычным, таким же как сотни других дел, решаемых начальником закрытого цеха по производству РТИ для спецтехники. И вот на этом пустяшном деле возник мой первый серьёзный конфликт с главным инженером завода.
Вопрос был не сложный. Требовалось захоронить обеззараженные твёрдые остатки (шлам) из ванны нейтрализации деталей после латунирования и тару из-по цианистого калия, так же нейтрализованную. Руководитель этого участка заверил меня что это дело выполнялось всегда как обычный вывоз токсичных отходов на свалку. То есть с минимальными предосторожностями определёнными инструкцией по технике безопасности. А токсичного мусора в химическом производстве всегда много. В общем, проблем никаких не было.
Мой ещё неопытный зам по технологии зачем-то подняла этот вопрос на совещании у главинжа и он издал распоряжение: вывозить только после заключения ЦЗЛ об отсутствии в шламе циана. А как он может не присутствовать, он же ни куда не исчезает, а просто превращается в другие соединения, относительно безвредные.
После обнаружения в шламе следов цианидов, главинж потребовал повторной нейтрализации. Лаборанты и после повторной обнаружили следы циана.
Я понял, что такое может продолжаться до бесконечности – цианиды не исчезают бесследно. Пошёл к начальнику ЦЗЛ, но это оказалось бесполезно – тот оказался ещё тем химиком. В очередной раз я убедился, что на должность назначают не специалистов, а рвущихся в начальство управленцев. Его зам, химик по образованию, тоже не взялась решать этот вопрос. Или не захотела принимать решение вместо начальника, или раздел Цианиды в институте на лекциях проспала. Так всё и застопорилось.
Умная голова, начальник СКО, курировавшего наш цех, посоветовала узнать как на других предприятиях решают этот вопрос.
Я объездил десятки заводов, но цианистого латунирование ни где не обнаружил, – мы видимо были единственные в Союзе, применяемые этот метод.
В одном из цехов Уралмаша применяли цинкование на основе цианистых ванн. Там применяли цианистый натрий – яд не менее опасный чем калий.
Производственники посмеялись над моими проблемами. Они шлам после нейтрализации отправляли в обычный мусор, а бочонки – в металлом. И никаких захоронений.
Эпопея с захоронением продолжалась уже несколько месяцев, вся латунировка была загромождена фанерными туесками из-под циана и бочонками со шламом. Место им было в обычном мусоре, но из-за безграмотности главинжа даже думать о том чтобы их выбросить было нельзя,
И тогда я решился на подлог – набрал вместо нейтрализованного шлама пыли из пескоструйного аппарата, смочил её дистиллятом и отправил на анализ. Подлог не удался: лаборанты и в корундовой пыли нашли следы циана! Круг замкнулся.
Что было делать? Остановить производство невозможно – латунирование применялось для лучшего крепления резины к деталям из специальных сплавов. А детали применялись в конструкции гироскопических узлов управления спутников и самонаводящихся боеголовок баллистических ракет. Это же технология применялась и в производстве амортизаторов для погашения вибрации от работающих двигателей ракеты. Производство находилось под особым контролем и легче было застрелиться, чем его остановить.
Об этом я и заявил на очередной директорской – «или решайте вопрос, или снимайте с должности как не справившегося!» Вопрос и здесь не решили, но главинж своё распоряжение об анализах шлама отменил. А мне предложили переговорить с замом главного энергетика Лёшей Сатонкиным, якобы специалистом по рекультивации свалок заводских отходов. Какой это специалист и что за рекультивация я узнал только после разговора с ним.
Дело в том, что год назад в верховьях Нижне-исетского пруда всплыла громадная масса мазута. Обвинили наш завод, поскольку чуть выше были очистные сооружения сточных вод нашего завода. Мазут был не наш – если бы был сброшен туда с завода он бы забил весь наш отстойник. Разбираться не стали, обязали завод мазут убрать.
Алексей организовал бригаду самосвалов и в течении нескольких дней мазут сгребли и вывезли на рекуперацию. О чём и отчитались перед городским начальством. Рекуперации не было, просто Лёха выгружал самосвалы в карьер где ранее добывали глину для кирпичного завода. Карьер был за Горным Щитом в малопосещаемом месте и использовался, как и другие бывшие карьеры, как свалка мусора.
Вот в тот карьер Лёха и предложил свалить мои цианистые отходы. За два рейса всё вывезли и сбросили в линзу загустевшего мазута. По нашим следам (видимо с подачи Алексея) сюда же начали вывозить заводские отходы и мусор.
Через несколько лет я случайно посетил это место. Карьера уже не было, на его месте был небольшой бугор строительного мусора.
Так что, если через несколько столетий будет обнаружено это погребение, у тогдашних химиков будет задача разгадать как в битумном слое оказались цианиды.
70-е годы ХХ столетия.