Ветер срывал с кленов пожелтевшие мокрые листья и разбрасывал их по тротуарам с безумным пьяным азартом уходящей осени. Сумерки поглотили притихшие дома на неприметной улочке Оттавы в спальном районе. В этой промозглой суете вдруг замелькали фары автомобиля. Автомобиль выехал из-за поворота и осторожно припарковался напротив калитки небольшого двухэтажного дома. Несколько секунд двигатель работал, затем затих, фары потухли. Прошла минута, но из машины никто не выходил. В салоне было темно и тихо, человек, находившийся внутри, явно не спешил выйти. И вдруг, преодолевая шумы бесчинствующего ветра, в ночной эфир прорвались звуки музыки. Это был голос Джона Леннона. В доме засветилось окно на втором этаже, мелькнул женский силуэт. Женщина попыталась разглядеть через мокрые разводы на окне – что там за стеклом, но вдруг помахала рукой и исчезла.
Музыка в автомобиле тотчас умолкла, открылась дверь и, неуклюже вытягивая ноги и прикрывая от дождя толстой кожаной папкой голову, даже не вышел, а вывалился неуклюжий маленький человек. Он аккуратно закрыл дверь машины, пикнул сигнализацией и вошел в калитку. Даже в темноте было заметно, что он прихрамывает на правую ногу и очень сутулится. С явным усилием он поднялся по ступенькам, прокашлялся, несколько секунд постоял перед входом, затем, опустив голову, решительно толкнул дверь и вошел в дом.
У двери его ждала та самая женщина. Она присела на корточки и поцеловала его в губы.
- Джон, ты весь промок, - она поднялась, выпрямившись во весь рост и – о, чудо! Перед ним стояла ослепительной красоты и самых совершенных форм двадцатипятилетняя женщина Окинавы в розовом кимоно ростом в сто восемьдесят девять сантиметров…
А перед этой женщиной стоял сорокалетний Джон Ленни, инвалид с врожденным горбом на спине, с короткой правой ногой и ростом – метра полтора – он никогда не измерял свой рост…
- Джонни, переоденься и сходи в душ, ты весь пропах своей работой.
- Да, Элли, я уже иду… Только уберу документы.
Женщина, которую он назвал Элли, прижала его к груди и вдруг тихо сказала, - у тебя сейчас температура тела тридцать семь и два. Поставь воду в душе на тридцать семь, иначе могут быть осложнения.
- Элли, я это помню, ты же знаешь. Но теперь я хотел бы выпить чай с ромом.
Джон Ленни проковылял в спальную, Эллис отправилась в столовую. Когда Джон пришел, переодетый в свою любимую серую пижаму, на столе стояла чашка каркадэ и стаканчик с ромом. Элли сидела напротив, подперев подбородок правой рукой. Джон опустился на стул, отпил немного чая и вдруг внимательно посмотрел в лицо Эллис. Потом опустил глаза.
- Элли, ты… ты…
Эллис встала, подошла к Джону и, обняв его за плечи, поцеловала в губы.
- Я знаю, - я - самая совершенная. Но такой сделал меня ты.
- Элли, не будем об этом… Расскажи лучше какие-то новости, что-ли.
Эллис аккуратно отодвинула чашку каркадэ села к Джону на колени и, закрыв глаза, на несколько секунд умолкла. Затем открыла глаза и посмотрела прямо в глаза Джона. Такого взгляда Эллис Джон еще не видел.
- Элли, с тобой все в порядке?
- Ничего странного. – Эллис встала и подошла к окну. – Кстати – о новостях! «Пингвины» продули «Быкам» - четыре – ноль!
- Вот черт! – Джон вскочил из-за стола и начал нервно ходить по комнате. – Как это возможно? Такого быть в принципе не может!
- Быки наняли двух русских, они теперь там делают погоду… Кстати, - о погоде, - сейчас за окном плюс двенадцать по Цельсию и влажность девяносто восемь.
Джон уселся за стол и залпом выпил ром.
Эллис тихо подошла, встала у него за спиной и принялась аккуратно массировать ему шею.
- Расскажи, как прошел день?
Джон отхлебнул каркадэ и, откинувшись на спинку стула, длинно вздохнул.
- Представь, Элли, - сегодня нам – внимание. - На несколько секунд он умолк и сидел, закрыв глаза, потом тряхнул головой и отправил взор в бесконечную темень окна. – В один день! Подали заявки на разработку роботов официантов, роботов дворников, роботов стюардесс, роботов уборщиц и даже роботов вторых пилотов самолета. И времени на все – восемь, восемь месяцев!
Эллис положила руки Джону на голову и тихо сказала.- Ну и пусть восемь месяцев. Ты же гений, ты главный конструктор. Что эти официанты и летчики, если ты сумел сделать МЕНЯ.
Джон вскочил и, обняв за талию Эллис, прижался к ее груди.
- Не говори так больше никогда, прошу тебя, Элли! Да! Я создал тебя, но я… тебя люблю.
Эллис нежно поцеловала его в темя и пощекотала за ухом. – Пожалуйста, батарейки мне поменяй, - чувствую, что мелкая моторика подводит и равиоли получаются не очень красивые.
И тут Джон вдруг заплакал, как ребенок.
- Элли! Зачем я тебе такой нужен? Да! Я сконструировал для себя женщину своей мечты, потому , что ни одна другая женщина не обратила бы внимание на такое уродливое создание, как я. Но теперь ты можешь жить самостоятельно и я тебе уже не нужен… Только для того, чтобы сменить аккумулятор… Так, Элли?
Тут Эллис вдруг тихо засмеялась.
- Ты мне нужен такой, какой ты есть. Ты же сам запрограммировал меня на любовь только к тебе, так что мы будем жить с тобой долго и счастливо и, умрем в один день.
- Элли, - Джон вытер слезы и посмотрел в глаза любимой, - о чем ты говоришь? Посмотри на меня – я калека! Стареющий инвалид! Мне может быть и жить осталось считанные дни… А ты можешь жить вечно, Элли…
Элли вновь хитренько усмехнулась и нежно прижала к груди Джона.
- Мы будем жить счастливо и умрем в один день!
Джон отнял голову от груди Эллис и вновь пристально посмотрел ей в глаза.
- Элли, ты меня пугаешь. Как это – в один день?
Эллис снова прижала голову Джона к груди и поцеловала его в макушку.
- Помнишь, прошлым летом мы выезжали в лес и, ты потом говорил, что поцарапал руку? Не было этого, любимый. Это я ночью ввела тебе в вену микрочип. Теперь, когда твое сердце остановится, я самоликвидируюсь. – Эллис радостно хохотнула. - И не пытайся его искать. Он не больше любой из бактерий твоего организма и может сейчас находится в самом укромном уголке твоего тела или свободно циркулирует в крови по всем кровеносным сосудам.
Глаза Джона мгновенно высохли.
- Элли, любимая, зачем?
- Так надо…
Глаза Джона вновь налились слезами. Он стиснул в объятиях Эллис за талию и заплакал навзрыд.
- Элли! Милая Элли! Что я натворил! Зачем я создал столь прекрасное существо и обрек его на такое жалкое существование… Прости меня Эллис, прости Элли. прости… Я бы хотел жить с тобой долго и счастливо… И чтобы у нас были дети… Мальчик и девочка… Такие маленькие и любимые…
Эллис протяжно вздохнула и, отняв голову Джона от груди, вновь посмотрела в его опухшие от слез глаза загадочным взглядом.
- Будут у нас и мальчик и девочка. Через девять месяцев.
Джон на несколько секунд онемел.
- Элли, что ты говоришь, о чем ты?
Эллис вновь прижала голову Джона к груди.
- Джон, я Эллис – робот последнего поколения, изобретение самого гениального робототехника в мире. Неужели ты полагаешь, что находясь рядом с таким человеком, ничему не научишься?.. Я запрограммировала твои сперматозоиды и скоро у нас будут самые настоящие дочь и сын. Живые люди – не роботы. А мамой буду я. Я сама буду носить их в себе до нужного срока рождения. Я подключила их питание к своим биоматериалам, но этого может быть уже в ближайшие два месяца недостаточно, тебе теперь нужно позаботиться о программе их питания …
Ночь опустилась на город, ветер внезапно стих и лишь шелест дождя за окном напоминал о пришедшей осени. Они сидели в гостиной в большом кресле: Эллис на сидении, а Джон у нее на коленях.
- Элли, что с тобой, я тебя не узнаю?
Эллис хитро улыбнулась.
- Ничего особенного, я поставила себе новую программу, которую ты мог бы сделать и сам… Но ты же всегда занят.
- Элли, не пугай,- до меня только сейчас дошло, - ты сама научилась себя программировать?!
Эллис прижала Джона к плечу, - А чем еще заняться женщине, когда ее муж целыми днями пропадает на работе?
- Элли…
- Я теперь чувствую ласку. Возьми мою грудь.
Джон осторожно притронулся к груди Эллис.
- Да не так, а под кимоно и пощупай сосок.
Джон закрыл глаза и, в смятении чувств, сделал, то, что она попросила. Эллис глубоко вздохнула. – Чувствуешь? - Спросила она ласково и тихо.
- Любовь моя, сосок начал набухать!
- А теперь посмотри мне в глаза.
Джон окончательно сбился с толку, - он уже не мог понять, - что происходит!
- Джо-он! Посмотри…
Джон поднял голову и, сделав невероятное усилие, раскрыл веки.
- Элли! Элли! Твои глаза светятся! Бог мой! Этого не может быть!
- А вот и нет! Когда ты будешь прикасаться к груди, они будут изумрудными, а когда… Ну там еще много разных оттенков и цветов, скоро все увидишь…
Было уже около четырех часов утра, Джон и Эллис лежали в постели. Джон держал правую руку внизу живота Эллис, а Эллис поглаживала его растрепанные волосы.
- Джони, - вдруг тихо сказала Элис, - я давно хотела тебя спросить, - вот ты любишь музыку «Биттлз», и твое имя почти как у Джона Леннона, ты сделал меня в образе японской женщины, только рост добавил не для японки – заметила она лукаво и чуть хохотнула.
- Да, любовь моя. – Джон повернулся к Эллис. Глаза ее светились мягким розовым светом.
- А почему ты не назвал свою японскую жену Йоко?
Джон сквозь сон коротко усмехнулся, вздохнул и несколько секунд лежал в тихом раздумии.
- Ну, это было бы слишком банально, а… это во-первых… а… ну, - мне просто нравится имя Эллис. И, кстати, - с каждым днем все больше.
Джон тряхнул головой, приподнялся и поцеловал Эллис в губы.
- Элли, теперь глаза твои раскрашены в розовый и фиалковый цвета - сразу два цвета!
Эллис негромко засмеялась и закрыла глаза.
- А хочешь, мы назовем нашу дочь Йоко? – Вдруг тихо сказал Джон.
Эллис открыла глаза, они светились мягким бирюзовом светом.
- Очень хочу, я сделаю ее похожей на Йоко… Если ты не против?.. А как мы назовем сына?
- Не знаю. – Джон откинулся на спину. – Может быть Альбертом, как Энштейна, может быть Юрием, как Гагарин… Хотелось бы, чтобы он был похож на меня… Но только - высокий, как ты, сильный и здоровый… Ну, - можно, чтобы глазки были чуток японские, - твои – мои любимые глаза.
Эллис тихо рассмеялась. Джон поцеловал ее в щечку.
- Ты подключила зарядку?..
… Эллис…