Старый лязгающий и громыхающий троллейбус распахнул перед Аллой свои двери. Алла вошла в среднюю, ни о чем особо не задумываясь, мельком окинула салон взглядом. Машинально отметила, что пассажиры оккупировали переднюю часть, а начиная от средней двери и до конца все места пустые. Лишь паренек возраста солдата-срочника стоял на задней площадке у окна. Увидев Аллу, направился к ней.
Молодой человек, прижимающий к груди среднего размера сумку с растянутыми боковинами, не вызвал у Аллы никаких подозрений. Городские власти чтобы заполнить пустующие вакансии кондукторов в качестве эксперимента стали на должность кондуктора направлять юношей, проходящих альтернативную службу. Алла достала рубль (случилась эта история в те года, когда оплата проезда возросла до рубля) и спокойно ждала приближения.
Когда кондуктору оставался до Аллы буквально шаг, троллейбус тряхануло, парень качнулся, чуть не врезался в Аллу, но не задел, на секунду завис, как бы падая, и все-таки удержался на ногах. Выпрямился и пошел дальше.
Если бы он взял рубль и пробурчал бы что-то вроде: "Извините, билеты кончились" - то Алла ничего не заподозрила бы. Но эта неправильность - рубль-то остался с нею - отмеченная не столько головным мозгом, сколько спинным, подтолкнула ее тут же проверить свою сумку. Так и есть - кошелек исчез.
"Кондуктор" успел сделать лишь один шаг, как Алла, развернувшись, уже схватила его за локоть:
- Молодой человек, верните мой кошелек!
- Какой кошелек? Ты чего сочиняешь? Перегрелась?
Опять мгновенно зафиксированная подсознанием картина: при разговоре "кондуктор" повернулся к ней только лицом,вывернув шею на грани возможностей, а выдвинутым вперед плечом старался закрыть свою сумку и руки. Неестественность позы резала глаз. К тому же, Алла периферийным зрением засекла, что к ним приближается еще один парнишка лет 16-17.
В свое время Алла с азартом поглощала детективы разных авторов, не удивительно, что запомнилось множество деталей, существенных и не очень. Иной раз Алла даже сожалела, что не может целенаправленно удалять устаревшие и ненужные сведения. Но сейчас, проблеск, сверкнувший в закоулках памяти, даже не словами, а на уровне ощущения, подсказал, что не зря пацан приближается, явно помощник.
Поскольку площадка была пуста, то Алле (откуда резвость взялась?) не составило труда обойти "кондуктора" и встать так, чтобы держать пространство перед сообщниками в поле зрения. Помощник притормозил на некотором расстоянии, понимал, что не стоит слишком засвечиваться. Алла же продолжала:
- Вы задели мою сумку, после чего из нее пропал кошелек. Будьте добры, покажите содержимое Вашей сумки.
- Я-то тут причем. Сама где-то потеряла, а ко мне цепляешься.
- Откуда, по-твоему, я этот рубль достала? Из воздуха?
Сама того не ведая, Алла своим нетипичным поведением жуликов сбила с толку, они рассчитывали, что либо утомленная женщина не сразу заметит пропажу, либо поднимет крик, наведет панику, и под шумок ее кошелек перекочует к помощнику. А тут на-тебе, вежливое, хоть и шипящее, обращение, шума нет, и нет возможности передать добычу. Все трое стояли как бы в вершинах сильно тупоугольного треугольника, но за спиной Аллы "кондуктор" передать не мог – руки коротки. И, желая отвязаться от шипящей интеллигентки, он выбросил кошелек на открытое пространство. Но отвлекающий маневр не сработал: уже по звуку падения Алла догадалась, что кошелек пуст. Правда, локоть "кондуктора" ей все-таки пришлось выпустить, чтобы кошелек поднять. И снова невольно обманула ожидания щипача: он думал, что женщина наклонится, и тогда передача денег произойдет над ее спиной. Но откуда было знать такому молодому парнишке, что некоторые дамы, поднимая оброненную вещь, не наклоняются, а приседают (носимое в юности мини в свое время довело присед до автоматизма). Пространство между напарниками по-прежнему осталось под ее контролем.
Позже Алла так и не смогла объяснить даже себе самой, что в тот момент сподвигло ее взять кошелек носовым платком:
- Верни деньги, - потребовала она у "кондуктора"
Пачку трешек и рублевок он сунул тут же. Видимо, спокойное, не паникерское поведение, взятие кошелька носовым платком привели его к мысли, что дамочка не так-то проста как ему вначале показалось, что лучше откупиться малым.
- Давай остальное! – снова зазвучало требование.
- Я все отдал! – занервничал "кондуктор"
- Нет, не все – продолжает напирать Алла. – У меня было 215 рублей, а ты сколько вернул? Только 30. Давай остальные.
Если бы эти канальи знали заранее, что Алла с цифрами не просто на "ты"... Цифры были ее ближайшими друзьями, цифры она запоминала лучше, чем тексты докладов и выступлений, с которыми время от времени ей поручали выступить. Будь у Аллы на лбу написано о том, что она среди цифровых массивов чувствует себя как рыба в море, эта парочка наверняка обошла бы ее десятой дорогой. Но они не знали.
"Кондуктор" снова вякнул, что отдал все, напарник подал голос, что негоже так настойчиво приставать к человеку, в ответ прилетело, что пусть побыстрее возвращают пятерки и десятки (с перечислением каких купюр сколько было), иначе неприятности ждут обоих. Закончила тираду словами:
- Притухни и не возникай! Иначе неприятности будут у обоих.
В общем, жулики (видимо, еще только начинающие, не закаленные психологически) укрепились в мысли, что действительно лучше откупиться, и "кондуктор" сунул Алле оставшиеся деньги.
Как только троллейбус остановился, оба сразу испарились. Во время этой стычки остальные немногочисленные пассажиры сидели к ним затылками, ничего не видели и не слышали, а если слышали, то навряд ли разобрали.
Алла же, доехав до нужной остановки, убедилась, что кондуктора в салоне не было, водитель выпускал пассажиров через переднюю дверь и сам принимал деньги за проезд.
Шагая к дому, покупая хлеб в булочной, поднимаясь по лестнице, и уже в квартире, скинув уличную обувь и потягивая мелкими глоточками холодный напиток, извлеченный из холодильника, Алла детально разбирала произошедшее, поскольку все, что она делала и говорила было настолько интуитивно и неосознанно, будто кто-то невидимый и неведомый руководил ею, словно марионеткой. А ей, как логику, нужна была ясность: почему вела себя так, а не иначе?
Больше всего ее в этой истории поразила случившаяся с ней метаморфоза. Она много раз слышала пожелания, что ей давно пора научиться отстаивать свои личные границы, а для этого необходимо обрести "металл" в ее отнюдь не командирском голосе. Алла признавала справедливость таких наставлений, даже тренировалась перед зеркалом или подругами, но неэффективность тренировок выявлялась сразу же, стоило оказаться в неприятной (для Аллы) ситуации лицом к лицу с посторонним. Алла робела, и голос, грозно звучавший перед близкими, в житейском противостоянии "кто кого?" терял свою убедительность. В троллейбусе этот самый "металл" прорезался. "Металлом" Алла на весь салон не грохотала, но твердость и уверенность – аж сама восхитилась. Интересно, удастся ли повторить? И в какой ситуации?..