8
Включили аварийную подсветку. Крик Штефена разбудил спавших «десантников» из Института Времени, они столпились в коридоре, предлагая помощь, но Ион с Зетом её тактично отклонили. Тело пострадавшего вынесли в медицинский уголок, и Ханни с заплаканной Марианной ждали вердикта экспедиционного «диагноста», никелированный куб которого, как им казалось, неторопливо переключал огоньки на экране. Штефен вскрыл пульт и уже вытаскивал одну за другой платы, прикладывая их к универсальному тестеру. Прибор часто негодующе пищал, и плата откладывалась в сторону. Проверив все, Штефен оценил взглядом образовавшуюся горку и покачал головой:
- Крепко нам досталось…
Ему никто не ответил. Окаменевший от горя Мих стоял у раскрытого окна, не замечая, что грудь и плечо уже насквозь мокрые от залетающих капель. Над перевалом мерно вспыхивали сполохи разрядов, выявляя на мгновение чёрные зазубрины скал. Непогода не стихала. Через спутник Кашин вызвал дисколёт спасателей, пытался помогать Штефену, но инженер его мягко отстранил. Неслышно вошла Марианна и прижалась к спине Миха. За ней проскользнул Василий. Штефен хотел было отругать парня, что он куда-то пропал, но вспомнил, что сам же строго-настрого приказал ему выспаться и «быть свежим». Даже хорошо, что так сложилось, подумал инженер, методично заменяя сгоревшие от разряда платы пульта на исправные, будет, кому сесть и дежурить.
- Папа Мих, дедушка умирает… - тихо сказала она. Михаил не шевельнулся. В тучах появился свет посадочных прожекторов дисколёта Службы Жизни.
- Я полечу с отцом, - глухо сказал Кашин оторвавшемуся от проверок пульта инженеру. – К Ивину повезу. Диагносты могут ошибаться. Но ты понял, Штефен: надо найти ту пирамиду, это к ней ведёт дорога гроз. И не вздумай больше ходить по ней сам, хорошо?
- От Патрика никакой информации, - напомнил Роберт, - а времени уже прошло порядочно.
Они посмотрели друг другу в глаза.
- Где его искать? – спросил Мих. – Давай карту…
- Что тут происходит? – вдруг раздался от входа голос Патрика. – Авария какая?
- Уфф, - одновременно выдохнули Мих и Штефен. – Жив, чертяка?
- Дрон разрядился на половине пути, и я пешком шёл. Идти просто, всё время прямо, только мокро и дует сильно, - пожаловался Патрик. Узнав о случившейся трагедии, он помрачнел и быстро ушёл к Ханни в сопровождении Марианны. Через некоторое время на помощь позвали обоих Петерсов, а потом и Миха, правда, Мих вскоре пришёл обратно.
- Я не могу, - признался он Штефену, - они там создали «круг», как когда-то мы ребят от «шарах» вытаскивали, но тогда был Вебсик, а сейчас Патрик с Ханни что-то своё африканское… Дисколёт сел?
Штефен выглянул в окно. Рассвело. Дисколёта он не увидел, но посадочная площадка была забита коптерами, если он и сел, то только за куполом биостанции, отсюда не видно.
- Блин, - пробормотал Штефен, - он же мог на круглую полянку сесть… Всё одно к одному…
- Ты о чём? – не понял Кашин.
- О том, что тонкие энергии круглой полянки, где начинается «дорога гроз», можно придавить гравитаторами дисколёта, если он случайно туда сядет. Тогда – прощай полянка. Ты как вызвал его?
- Послал код через спутник. Аварийный способ связи. Получил подтверждение, значит, он вылетел. Штефен, местную связь есть?
- Плату заменил, а связи все равно нет, видимо, на вышке с антенной проблемы. Послать ремонтных роботов быстро не получится, подвезти их сложно, а своих ходом они не бегают...
- Прожектором на облака помигай! Помнишь, как мы на Луне мигали направленным лучиком из Космопорта? – предложил Мих. – Этим, десантникам, скажи, пусть они развернут «светилки» своих коптеров на небо и хором мигнут. Ещё не так светло. Или лазером. Запроси координаты посадки, тогда точно будет ясно, где он сел.
- Я сбегаю к ним? – предложил да Гама. Штефен согласно кивнул и написал текст, который следовало передать на облака.
Через некоторое время, получив возвратившегося от юноши координаты, Штефен облегчённо вздохнул. Пилот посадил дисколёт в стороне от полянки. От него к базе бежали три спасателя со своими четвероногими роботами. Мих тем временем сходил к Патрику с Ханни.
- Надо лететь всем. Они «держат» отца на грани, распустить «круг» нельзя, сам знаешь, - вернувшись, сообщил он Штефену.
В это время захрипела громкая связь, и замигал редкими огоньками пульт.
- Просыпается, - удовлетворённо сказал Штефен. – Вася, посиди тут за меня, я сейчас. Пойдём, Михаил, покумекаем…
Но осуществить своё намерение инженеру не удалось. В диспетчерскую ввалились несколько возбужденных «десантников» и сообщили, что робобульдозер, до этого мирно стоящий на краю посадочной площадки, после удара молнии рядом с ним вдруг «проснулся» и начал давить соседние коптеры, активно помогая себе всеми навесными орудиями. Пришлось утихомирить его огнём лучемёта, однако два коптера из трёх сильно повреждены. Люди не пострадали, но…
- Так жить больше нельзя, - согласился с десантниками Штефен. – Лететь вам теперь не на чем, но вы держитесь, правильно я говорю, Михаил Михайлович? От робобульдозера что осталось?
- Гусеницы, - мрачно ответил один из десантников. – Мы очень рассердились.
- Возможно, нужна ваша помощь, - сказал им Мих, оценивший грустный юмор. – Дисколёт сел за куполом биостанции. К нему нужно доставить шесть человек, не нарушая их положения относительно друг друга. Один из них – пострадавший, пятеро других держат его в биоэнергетическом стазисе, чтобы сохранить жизнь. Какие будут идеи, подумайте, а?
Когда через некоторое время десантники предложили свой вариант, Штефен молча поднял большой палец. Вскоре через проделанный лазером проём в стене жилого модуля люди на руках вытащили помост из трёх скреплённых поперечинами лёгких трапов, на одном из них лежал пострадавший, а по бокам сидели, застывшие как изваяния Патрик, Ханни, Марианна, Ион и Зет. От дождя и ветра их накрыли плёнкой. Подняв конструкцию на плечи, люди торопливо понесли её к дисколёту. У идущих первыми Миха и Штефена были фонари. Когда процессия скрылась из виду, оставленный на вахте да Гама вздохнул. Кто знает, когда теперь вернётся Марианна, да и дядю Мишу до слёз жалко… Помогая себе рычагом, парень вставил на место вырезанный кусок стены и стал герметизировать шов, прислушиваясь к хаотичному стуку капель дождя по капюшону плаща. Говорят, что когда в стуке дождя начинается порядок, то он скоро кончится. Нет, никакого порядка…
Прощаясь у ярко освещённой и блестящей от влаги входной аппарели дисколёта, Мих вспомнил, что оставил на столе тетрадь с закладками и попросил Штефена её убрать. Пилот подождал, пока люди отойдут на положенные триста метров, просигналил бортовыми огнями, и потемневшая тарелка плавно всплыла, втягивая посадочные опоры. Под ней сразу заклубился густой туман.
- Я видел в детстве картинку, так в древности китайских императоров к народу выносили, как мы сегодня несли, - сказал Роберту один из десантников на обратном пути.
- Ну, у императоров носилки как дворцы были, у нас по сравнению с ними – голь перекатная, - усмехнулся инженер. – Вы молодцы, что предложили идею.
- В нашей жизни без идей нельзя, - откликнулся собеседник, явно желая продолжить, но Штефен, занятый своими мыслями, не поддержал беседу. Только сейчас инженер вспомнил, что слышал про «трезубец» до Миха, от Даши Кивиной, дочери Юрия и Влады. Девочка активно интересовалась картинами художника Петерса, часто бывала в историческом домике обходчика, где на чердаке её отец с матерью нашли мозаичный рисунок, мольберт с синим зеркалом и целую стопку листов с набросками видов. Да, кажется, Даша про них и говорила. Скинув в тамбуре мокрый плащ, инженер сразу прошёл в кают-компанию. Тетрадь лежала на том же месте, раскрытая на странице с рисунком. Штефен осторожно взял её в руки. Неуловимо запахло старой бумагой, каким-то клеем и почему-то мёдом. «Так пахнет время», подумал инженер.
Он видел все картины Яна Петерса, которые хранились в мемориальной галерее посёлка Загорный. Как геолога, его интересовало в них многое: острый взгляд художника точно передавал детали. Рисунок, который он видел сейчас, был сделан тонкими линиями пера, одни линии контуров, никакой штриховки. Твёрдость руки автора была потрясающей, линии даже нигде не наезжали друг на друга. Штефен вытащил свой коммуникатор, сделал снимок страницы с рисунком и с удовлетворением заметил, что индикатор наличия сети позеленел. Значит, вышку роботы починили, и местная связь работает. Он закрыл глаза и начал диктовать текст сообщения. Робот Поли, хранитель древностей в старой гостинице, ответит быстро, а Даша Кивина – когда проснётся, время ещё раннее, спит ребёнок. Штефен улыбнулся, вспомнив любознательную и рассудительную не по годам девчушку.
Продолжение http://proza.ru/2020/10/11/674