Мой Отец.
О прошлой жизни моего Отца известно очень мало, так как и сам он не любил распространяться на эту тему. Известно только, что родиной его является город на Волге Балаково, расположенный в Саратовской области. Известно так же, что до войны он какое то время плавал по Волге матросом на речных судах, а за несколько лет до второй мировой перебрался в Казань. Здесь по его словам, чтобы не воевать за Коммунистов которых он почему то мягко говоря не переваривал, Отец устроился работать водителем в военизированную пожарную охрану фабрики Кинопленки № 8, откуда людей не брали на фронт. Здесь он вскоре женился, получил комнату в бараке недалеко от фабрики и у него до войны даже успел родиться сын Геннадий и дочь Галина. На представленной фотографии мой Отец с Матерью до войны. 1. Если о жизни Матери, в Семиозерке до революции, и в первые годы Советской власти известно довольно много, то о жизни Отца в это время приходится только догадываться. Так судя по его фамилии, имени, и отчеству, Наумкин Иван Васильевич, моего деда жившего в городе Балаково звали Наумкин Василий. Понятно, что в этом городе Отец родился, провел детство и юношеские годы. Здесь же он, видимо устроился когда подрос, работать матросом на Волжские суда. Похоже, еще в юности Отец пережил страшный голод, который после революции бушевал на Волге. Но может быть здесь сыграли свою роль, и военные годы, когда население в тылу можно сказать голодало. По крайней мере, Отец серьезно готовился к будущим потрясениям, суша в батарее отопления сухари, и запечатывая их в оцинкованные короба которые сам изготовлял из различных обрезков металла. Когда Мать спрашивала его, зачем он это делает, Отец парировал, а ты разве не жила в голодные годы. Две кладовки около барака, где под поленницами дров хранились эти короба величиной метр на метр, тоже были покрыты маленькими полосками оцинковки которую Отец собирал из кусков, привезенных с фабрики. Проще говоря, работая водителем пожарной машины, он был хорошо знаком с профессией жестянщика. Но он умел работать не только с железом, дерево тоже было его страстью. Так из различных обрезков древесины Отец мог делать кадки для цветов, табуреты, шкафы и комоды. Например, кухонный стол, сделанный его руками до настоящего времени стоит на кухне моей сестры. Правда, помнится Мать не одобряла его занятий, когда по всей комнате на полу валялись деревянные стружки, а готовое изделие предназначалось не ей а для продажи. Проще говоря, у него все получалось, за что он только не брался. Когда государство выделило работникам фабрики садовые участки на песчаном косогоре напротив проходной, то Отец не только обнес свой участок забором, но и построил на нем садовый домик, привезя для этого на телеге дубовые рейки, снятые со стен полуземлянок брошенных Грабарями в лесу около поселка Левченко. В разборе этих полуземлянок, помнится принимал участие и я, хотя перевозил материал и строил домик сам Отец. Он в то время не пил, и не курил, а отличался пристрастием к различным ремеслам. Вот эта его рукастость, видимо и сыграла с ним злую шутку. После войны в окрестных бараках осталось множество вдов, чьи мужья не вернулись с фронта. Всем им требовалась помощь по хозяйству, кому изготовить табурет, кому стол или шкаф. Видя, что мужик не пьет, и не курит, они стремились расплатиться с ним не деньгами а как говорится натурой. Например, я отлично помню, что Матери Женьки Вальшина, он сделал ставни на окно их комнаты. которые изнутри закрывались на два засова язычки которых уходили в боковые косяки окна где крепилась и сама рама. Кроме этого, Отец каждый свободный вечер слушал так называемые вражеские голоса, прильнув ухом к радиоприемнику. Да и своих детей учил, не верить властям на слово а на все вещи иметь свое собственное мнение. Все это естественно не нравилось моей Матери, и она постоянно ворчала, если тебя заберут за слушание вражеских голосов это понятно, но чему ты учишь своих детей, ведь им еще предстоит жить в этой стране. Наверное Отец с детства внушил мне свою способность самостоятельно оценивать ситуацию, раз уже во втором классе меня за свободолюбивый нрав выгнали из школы. Об этом случае, я уже довольно подробно писал в своей статье (учеба в школе) поэтому повторяться здесь думаю не стоит. Можно сказать, что когда происходили эти события, наша семья уже развалилась, и я жил только с Матерью. Правда, первое время Отец еще пытался со мной общаться, приходя прямо в школу, но потом уехал на свою родину в Балаково.
Использованные материалы.
Отец с Матерью, фото из домашнего архива.