В полной темноте мое тело падало вниз. Ни попытки раскрыть крылья или за что-нибудь ухватиться не могли помешать этому падению. Бесконечная. бездонная бездна проглатывала меня, не давая ни единой возможности на спасение.
Все это длилось бесконечно долго и казалось никогда не может закончится.
Потом резкая боль пронизывала мое тело, отдаваясь троекратным эхом в моей голове. Темнота начинала расходиться и падение продолжалось уже потоком света сопровождая мое тело и голову ужасными болевыми импульсами.
Мой отец! Мой умерший давным-давно отец, сейчас ругался с кем-то пытаясь спасти меня. От одной этой мысли на сердце становилось теплее. Нет он меня не бросит. Он меня спасет. Брезжила в голове, единственная мысль которая из-за сильной пульсирующей боли никогда не могла быть осмыслена мной.
- Как вы смеете! Он старшая кровь! Вы не имеете права так с ним поступать!
- Успокойтесь Азур, хоть ваш дом и восстановили в правах и вам вернули все что вам принадлежит. Вам все равно это не даёт право так со мной разговаривать. И уж тем более не вернёт вам крылья.
- Крылья. Мой отец меня не бросит. Он защитит меня!
- Да у него произошли мутации и выросли крылья. Но наши наблюдения показали, что они на этом и закончились. И Вы не можем с точностью утверждать, что это старшая кровь. В конце концов у нас нет никаких данных и образцов этого вида для сравнения.
Раздался жуткий писк прибора. Боль стала утихать. Наступило ощущение блаженства, и я продолжил падения в полной темноте.
Яркий свет ударил мне в глаза. Зажмурившись и застонав попытался отвернуться от него в сторону. Голос:
- Господи, он очнулся. Наташа, скорее позови доктора. Пациент приходит в себя.
Вокруг раздается какая-то суета. И строгий мужской голос в моей голове спросил:
- Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
Кто-то дотронулся до запястья. Я снова пытаюсь открыть глаза и от яркого света чувствую боль и начинаю жмуриться и стонать.
- Ну и хорошо! Наташа сделайте ему укольчик, пусть отдыхает.
Проснулся я уже в общей палате. С плохо выкрашенными стенами и белым потолком. Рядом на стуле мирно посапывал брат. Мдяяяя, хреновая из него сиделка! И о чудо, в руках у него был телефон. Странное ощущение пробежало по всему моему телу. Я даже представить себе не мог что так обрадуюсь одному виду телефона.
Тем временем брат зашевелился и открыл глаза.
Что тут началось! Мы конечно видимся не часто. Но не настолько чтоб за одну минуту задать мне разом столько вопросов:
Почему я не отвечал на звонки? И какого хрена я оказался ночью посреди леса на дороге? Что за странный кожаный плащ с вшитыми на спине молниями на мне был одет? И самое главное, где я умудрился накачать так сильно свое тело?
Все эти вопросы, на которые я не мог дать ответа. Я ничего не помнил. Меня мучило совершенно другое. Постоянное жжение на спине в районе лопаток где из-за плотного бинта я никак не мог почесать рукой.
Через месяц меня выписали. Домой я возвращался по заснеженной улице. Все деревья стояли окутанные снегом.
На душе было весело и очень хорошо.
Я дома.
А самое главное, что в кармане в руке у меня был мой телефон. Я счастлив!