Утро началось с тропического, густого дождя, жадно заполонившего все небо. Облачность с осадками, закрыли обзор на горы, которые по обыкновению, настолько четко видны из окна, что расстояние в десять километров над уровнем моря, кажется обманчивой иллюзорностью, чем-то, что можно с лёгкостью преодолеть.
Дождь заставляет людей искать укрытие, подобно зверькам, забиваться в норки, чтобы согреться. Он, как будто-бы, замедляет время, оставляет людей наедине с собой и их глубинным одиночеством, не вызывающим чувства дискомфорта в солнечные дни, но начинающем вибрировать, едва безоблачность сменится на тучность. Ника любила свое одиночество, она умела быть наедине с собой и хорошо знала в лицо все свои страхи и мысли, сокрытые на задворках души. Потому дождь не пугал ее, но успокаивал, создавал чувство безопасности. Вынужденное замедление времени и эта обязательная остановка под названием "Встреча с внутренними демонами на станции" стала для Ники не неприятным элементом движения в поезде жизни, но напротив, приятной встречей на перроне с давними знакомыми.
-Всё ли у Вас хорошо? (Спрашивала Ника у жажды любви)
-Да, но вчера мне было очень тоскливо. Вечером хотелось нежности...(Отвечала жажда)
-Да что Вы говорите! Какой нежности Вам бы хотелось?(Любопытств задавало следующий вопрос)
-Хмм...(Жажда любви, опустив глаза, задумалась) Наверное, мне бы хотелось той нежности, что была в декабрьском Питере. Да! Той, нежности, которую я видела в глазах Е, которую я испытывала от соприкосновения тел.
-Да, как я Вас понимаю (Отвечала тоска) Мне тоже порой этого недостает.
-Глупости, нам это не нужно! Это отвлекает от желания работать и учиться. Нам нельзя отвлекаться. Если мы перестанем работать над собой, становиться лучше, мы станем уязвимее. Уязвимых не любят, их считают слабыми. И в конечном итоге, проявивший уязвимость, будет брошен. (Говорило чувство страха)
-Поезд отправляется, просим вернуться в вагоны (Зажужжал граммофон и все обменявшись любезностями, начали расходиться по своим местам.
Примерно так, проходили внутренние диалоги Ники. Она успокаивала особо непокорные чувства, классической музыкой, поэзией или чаем. Ника знала, что дождь не любят люди, подавляющие и игнорирующие свои чувства. К ним она не относилась.
На часах было девять утра. За серой дверью слышался звук. Чашка соприкоснулась с блюдцем, ложка перемешала содержимое стакана.
-Уже проснулся и пьет кофе (Подумала она)
Выходя из комнаты она посмотрела направо и со всей жизнерадостностью, на которую была способна по утрам, звонко воскликнула:
-Доброе утро, Жозеф. Какая прекрасная погода!
-Доброе утро...Ага (Спокойно, без восторга, ответил Жозеф и уткнулся в чтение газеты, которая его мало интересовала и служила ему щитом от ненужных вопросов. Он виртуозно прятался за маленькими буковками, изображая увлеченного читателя с нахмуренными бровями).
По утрам Ника имела обыкновение быть хмурой, ее лицо не выражавшее никаких эмоций, пугало людей, они видели в нем не только правильные черты, но и сердитость, смешанную с недовольством. Впрочем, ни первого, ни второго в ней не было. Она просто была неэмоциональна. Её неэмоциональное выражение лица, представляло собой, в каком-то смысле, чистый лист, на котором люди с бурной фантазией рисовали своими красками разные картины. Ника прошла на кухню, выпила два стакана воды с лимоном и направилась в ванную комнату.
После утреннего ритуала "омовения" она вышла из душа с мокрой головой, в которой уже был составлен примерный план дел на ближайшие четырнадцать часов бодрствования. На ней был надет повседневный наряд: белые шорты, белый спортивный топ и белая футболка, изящно свисающая на ее стройном, хорошо слаженном, атлетическом теле. Длинные, влажные волосы светло-русого цвета, спускались по ее плечам и напрашивались на прикосновение. Из гостиной доносились голоса. Ее удивило, что за тридцать минут ее утреннего ритуала, в гостиной комнате успели удобно рассесться люди, о присутствии которых она не была уведомлена. Жозеф не считал нужным уведомлять кого-либо, о приезжающих гостях. Он считал, что раз дом принадлежит ему, то такие законы, как вежливость и хороший тон, обязывающие, как минимум, уведомлять о гостях заранее, ему позволительно обходить и игнорировать. Несмотря на возраст в паспорте, давно переваливший за рубеж сорока лет, Жозеф, по-прежнему, оставался мальчишкой, запретным в теле взрослого, стареющего мужчины. Он отдавал предпочтение продуктам высокого качества, разбирался или делал вид, что разбирается, в деликатесах: сырах, колбасах, морских гадах, но по вечерами, он любил съесть печенье или темный шоколад, который запивал фантой. В результате любви к подобным удовольствиям Жозеф сыскал две язвы и даже ложился на операционный стол. Судя по всему, он четко понял фразу "Find what you love and let it kill you" (Найти то, что любишь настолько, что готов умереть за это). Этим он и занимался большую часть времени. Позволял своим страстям разрушать его жизнь. Ника не поддерживала эти страсти. Она Заботилась о нём и любила. Впрочем, говоря о еде, он разбирался не только в морских гадах, но и в наземных. Он умел хорошо делать три дела: ждать, зарабатывать и разбираться в людях.
В гостиной сидели племянники Жозефа. Марта и Молчун. Марта была тучной, крашенной блондинкой с карими глазами. Она буквально выдавливала из себя жизнерадостность и улыбку. За образом уверенной в себе и общительной девушки, чувствовалась наигранность, скрывающая глубинное чувство грусти и неудовлетворенности собой. Однако, в ней не было злобы и обиды на мир, напротив, Она была доброй эта доброта считывалась без слов. Марта отдавала предпочтение ярким платьям, скрывающим лишний вес. Молчун всегда одевался сдержанно, был неприметен и немногословен. У него были густые, кудрявые волосы, высокий рост и большие, круглые глаза, в которые хотелось вглядываться.
Ника узнала их по голосу Марты. Набравшись смелости она вышла в гостиную, чтобы поздороваться.
-Хэй, Привет!
-Привет, как дела?
-Привет...
Потоки речи слились воедино и получился неловкий звук, похожий на вопль группы.
-Как ты? (Спрашивала Марта)
-Я Марта! (Добавила она, сделав вид, что не помнит Нику)
-Я хорошо, спасибо! Я тебя помню! (Ответила Ника, тем самым давая понять, что нет нужды притворяться, что у присутствующих, неожиданно возник "Альцгеймер" который волшебным образом, вырезал из памяти именно эпизод с их знакомством. Марта улыбнулась. Жозеф с горящими от азарта глазами начал смотреть на происходящее. Ника посмотрела на Марту, затем отвела взгляд на молчуна, пытаясь вспомнить его имя. Но попытки были тщетны, он молчал и не догадался произнеси свое имя вслух. Поэтому остался безымянным для Ники. Но она невольно начала рассматривать его лицо, остановилась на глазах и почти осталась в них. За доли секунды она очнулась и посмотрела на Жозефа, сверлившего ее игривым взглядом. Жозеф любил показывать Нику своим знакомым, племянникам и их друзьям. Она была для него, одной из многочисленных кукол. Любимых кукол. Но любивший сотни раз, любит не так, как любящий впервые. А так как любят впервые, он полюбить уже не мог. Но хотела бы она быть его первой любовью? Той любовью, которая подобна дикому оленю, ступившему на новую землю, той любви, которая робка и и нелепа. Когда не знаешь и не умеешь, по-настоящему, любить не только другого, но и себя. Вовсе нет, так любовью она не была бы насыщенна. В мужчинах ее притягивал природный ум, опыт, но к уму и опыту жизнь, зачастую, прикрепляет дряхлое тело, которое предательски не функционирует без вспомогательных веществ.
Ника отправилась на кухню готовить кашу и кофе. Она не чувствовала себя частью диалога, не ощущала потребности или нужды присоединиться к ним и попробовать, как бы, стать одной из них. Все было совсем наоборот. Во взгляде Марты она видела неодобрение и осуждение. Ей казалось, что Марта, а значит и Молчун, смотрят на нее, как на глупую девочку, которая пытается охмурить Жозефа, дабы использовать его в корыстных целях. Чтобы не чувствовать себя негативным героем этой пьесы, разыгравшейся в гостиной, она взяла кашу и пошла в свою комнату.(Жозеф и Ника, уподобившись дворянским семьям, предпочли жить в раздельных комнатах).
Доев кашу, она решила посушить волосы и когда выключила фен, услышала, как захлопывается дверь.
-Ушли...(Грустно подумала Ника)
- А я ведь, даже не вышла попрощаться...
Она грустно смотрела на кнопки фена и осознавала, что не имеет прав на осуждение Жозефа за невежество, потому что она сама ведет себя аналогичным образом. Пообещав себе стать лучше и в следующий раз преступая через гордость, выйти попрощаться, Ника смотала фен и вышла из ванны.