Неугомонное сердце рисует на черных шторах закрытых глаз назойливые образы по-следствий высвобожденной агрессии. Сон давно звонит в колокола усталости, но погруженный в сожаление, рассудок глух, упрям, и жесток.
Нечего не попишешь, ночь – искусный палач слабеющих духом. Попытки ее изощрены и сладострастны.
Дыхание ускользает от присутствия духа, пытающегося сохранить подобие порядка среди беснующихся мыслей, образов, чувств.
Ночь жаждет крови.
Ночь жаждет слез.
Ночь жаждет покоя и обрушивает ураганы страстей в стремлении обуздать неконтролируемую гордыню.
Темнота дарит черные крылья воспаленной фантазии.
Она пытается парить, но срывается в падение, взлетает, вновь падает, и мчится в бездну кромешной беспросветности, словно эта вышина звездного неба.
Безумство свободных желаний. Отчаянная неуверенность.
Тягость рождена ожиданием. Пораженное время обернулось тенью шаткой надежды на несомненное возмездие.
Под шепот внутренних криков плавится золото усталости. Жажда победы превращает его в ядовитую ртуть.
Глаза раскрываются.
Ночь бесконечна.