Занимаемые ныне высокие должности являются ни чем иным, как доходными местами. Ответственности почти никакой, научились уходить от нее и перекладывать на плечи подчиненных. Работа - знай себе сиди с важным видом, бумажки подписывай и, главное, угождай во всем тем, кто повыше. Ушло в прошлое, как руководители показывали пример на роботе, знали сами многое, умели тоже немало. Кадры решали все и прежде всего руководящие. Они росли на работе, а только потом назначались. Много можно об этом говорить, каждый может рассказать, кто и как сегодня нами руководит и какие приказы сверху сыплются на наши бедные головы.
Когда размышляю об этом, вспоминаю дедушку, вернее отрывочные рассказы о нем. Он умер в 1963 году, родился в 1891 году,в крестьянской семье. Кроме него было два брата и две сестры. Его отец умер в возрасте 34 лет, от боли в сердце, как записано в метрической книге. Мама, оставшись одна с маленькими детьми, вынуждена была отдать в работники восьмилетнего Костю. Что она тогда чувствовала, можно передать словами песни, которую дед впоследствии часто исполнял:
Ах, рано меня от семьи оторвали,
Заплакала горькая мать.
А всю глубину материнской печали,
Нельзя на словах передать.
В работниках дедушка ухаживал за лошадями, запрягал их даже в 40-градусный мороз. Ходил в ямщину с хозяином. На всю жизнь сохранилась у него привязанность к лошадям, разбирался в них не хуже цыгана. Бывало, на селе молодежь устраивала игрища. Надо было проехать на лошади через горящий шалаш. Лошадь с дедом шла и в огонь, выходили благополучно.
Дед долго служил в царской армии, был участником Первой мировой войны. Сохранился его портрет с изображением бравого, красивого молодого парня в военной форме с Георгиевским крестом на груди. У него был сильный и красивый голос, в армии он был запевалой.
В 1918 году дед Константин женился на крестьянской дочери из соседнего села - Евдокии. Пошли дети, всего их было "семеро по лавкам" - три дочери и четыре сына. Накануне Великой Отечественной войны дед Константин был назначен председателем колхоза. Был им всю войну, да и потом его долго не отпускали с председателей,поскольку колхоз был передовым, давал два плана государству и колхозники так не бедствовали, как в соседних колхозах. Дед был неграмотным, на его долю выпали другие университеты. Сначала ставил отпечаток пальца, потом его научили расписываться. Ответственный, с раннего детства познавший тяжелый труд, он и в новой должности оставался таким же. Не спал ночами, когда нужно было сделать что-то важное, был настоящим хозяином, у которого ничего зря не пропадало,даже упавшие колосья поднимал и приносил на зерноток.
Мама часто повторяла: "Ох, и досталось отцу в войну, постоянно проверяли амбары, все годы председательские проходил в одних штанах, не знал и дня отдыха". Мы это часто слышали с детства, только позднее все сказанное ею, стало более понятным.
Семья деда жила хуже колхозников. Однажды к ним приехал уполномоченный из города. Бабушка поставила на стол картошку с капустой. Гость недоуменно спросил:"Как же у тебя, председателя колхоза, нет хлеба". На что дед ответил:"У колхозников может и есть, а у меня нету". Уполномоченный выписал ему зерна. Дедушка раздал его колхозникам.
Дом деда был очень маленьким, состоял из кухни и прихожей. Как только всех вмещал, да еще ночевальщиков пускали. Бывало, все село обойдут, никто не открывает, опять стучаться к ним. Куда деваться - жалко людей, пускали.
Дом расстроили уже после того, как дед ушел на пенсию. Маме в колхозе выписали лес.
Незадолго до кончины, мама как-то завела разговор о своем отце. Из которого я узнала, что дед утаивал зерно для колхозников и спасало его только то, что он ничего не брал себе. Теперь и стало понятно, кто проверял дедовы "закрома" всю войну. Проверяли свои же колхозники. А дед рисковал и как рисковал. Я очень благодарна маме за то, что она поведала об этом. Образ деда значительно вырос после ее рассказа. Я часто думаю, что же подвинуло деда решиться на такое рискованное дело? Может любовь к людям и желание облегчить их тяжелую участь. Им, колхозникам, было еще тяжелее, чем горожанам. Надо было работать от зари и до темна в колхозе, и и на личном подворье, чтобы рассчитаться с налогами. Держали коров, а молока не видели. Надо было сдавать молоко государству, да еще определенной жирности. Таковы были суровые законы военного времени. Думаю, что дед понимал своим крестьянским умом, что голодный человек, не сможет плодотворно трудиться. Коня не накорми, и тот долго не протянет. Тем более человек. Недаром в нашей семье, старшие часто повторяли фразу:"Сначала накорми, а потом работу спрашивай". Может поэтому дед перевыполнял план со своими колхозниками, что больше заботился о них.
Когда деда, наконец, отпустили на отдых, он пришел домой после собрания и сказал бабушке:"Ну, мать, я не знаю, как теперь буду спать, и заплакал".
Прошли годы. Изменилось многое, в том числе нравы общества. Сегодня никто не станет рисковать ради своих подчиненных, Да и подчиненные не те пошли. "У воды, да не напиться" - говорят они о своих начальниках.