Иван Петрович очень хотел устроиться на работу как можно скорее.
Но эти тяжёлые 90 годы! Перестройка-одно название..
Рухнула страна,рухнули судьбы людей, а что построили?
Ещё одно тоталитарное государство, только поменьше.
Но вернёмся к Ивану Петровичу.Tо,что он с его специальностью без работы, сильно угнетало его. Кому сейчас нужен инженер по вентиляционным устройствам! Кому нужна сейчас вентиляция, если всё разворовано, словно выветрено ветром - всё то, что оставалось от фабрик,заводов и других предприятий. Словом, девяностые годы -
шаром покати, a в ответ эхо пустоты по всей стране.
-Что же- думал Иван Петрович, жить-то надо! Это не отменишь приказом!
Вот своим негде работать, а сколько китайцев понаехало! И все работают!
Открывают предприятия, устраивают мероприятия, создают, черт возьми, рабочие места. Не в пример нашим. Вот хоть бы рядом -ресторан китайский!
А что, может сторожем возьмут!
И пошёл Иван Петрович к ресторану китайскому. Стучит.
А в дверях китаец-швейцар. Крест-накрест ручки сложил,мол закрыто, дверь не открывает.
Иван Петрович кричит:
-"Директора мне надо, или как там у вас? Хозяина-слышь! Открой дверь!На 5 минут, китаец, прошу тебя! Не гневи Бога,пожалуйста!"
Иван Петрович молитвенно сложил ладони, что видимо тронуло раскосое сердце. Китаец махнул рукой, мол жди.
Иван Петрович крепко держался за ручку стеклянной двери. Крыльцо было
скользким. Был декабрь и дождь со снегом ночью застыл в абсолютно ледяную плёнку. И он подумал:"Спускаться с этих ступеней буду только с хорошей новостью. От плохой лучше мне поскользнуться, упасть, поломаться, и конец невзгодам.
Дверь открыл тот же китаец и молча повел его через зал ресторана.
Весело с потолка свисали красные шёлковые фонарики, на столах всякие там экибаны.
«Зачем всё это, для кого?» - Подумалось Ивану Петровичу мельком.
Но вот он оказался в красивом кабинете. Из-за стола с драконами
поднялся улыбающийся китаец и протянул ему руку:
-Минь Джу Ань, сказал он скороговоркой
-Иван Петрович
-Работать, да? Спросил китаец.
-Да,помяв шапку ,сказал Иван Петрович
- Сторож ,хотеть?
-О да, да!!
- Нужен собака-ав! Собака есть?
-Собака есть! Закивал Иван Петрович
-Нужен большой собака-АВ. Голос такой, как ваш Шалья-пин, понял, да?
-Да,есть такая собака-вылитый Шаляпин!
-Приходи завтра с собака!
Иван Петрович спустился легко со всех ледяных ступеней.Окрылённый
помчался он домой.В дверях его встретил маленький,черный шнауцер.
-Гоша, скажи Г-А-А-У! Попросил Иван Петрович пса с порога.
-Ав-тявкнул пёсик.
-Надо поработать, дружище! Не правильно ты говоришь! Вот послушай, как
человек поёт!
Иван Петрович нашёл старую пластинку с торможением на каждом третьем звуке. Это пел сам Фёдор Шаляпин!
-Чуешь,брат! Какой голос! Бас.И тебе нужно так, а иначе, брат, пропадем мы с тобой!
-Г-А-А-У - надулся и животом произнёс Иван Петрович. Ну! Теперь ты!
-Tяв, сказал Гоша и завилял хвостиком.
-Не тяв, а Г-А-А-У! Животом, понимаешь, зверь, я же тебе русским языком говорю!
Если не научишься-помрём мы с тобой, брат! С голодухи и на улице, понимаешь!
Ты, как Шаляпин скажи, Христом Богом прошу! Г-А-А-У, ну!
Собачка с пониманием слушала, склонив мохнатую головку набочок.
Её глазёнки сосредоточились на этом басовом ГАУ, исходящим из глубин Ивана Петровича.
А тут ещё убедительней зазвучал Шаляпин — это Иван Петрович взял со сковородки куриную ножку.
-Ну, скажи ГАУ, просили Иван Петрович и - куриная ножка!
Глядя на куриную ножку, Гоша нахохлился и ярким басом произнес долгожданное Г-А-А-У. За что тут же получил честно заработанную ножку. Он основательно ее обглодал и уже из благодарности, чисто по-Шаляпински, произнёс спасительное ГАУ.
-Вот тебе, Гошенька за хорошую работу и понимание! Иван Петрович обмакнул палец в сметану и дал Гошке облизать.
Взволнованный Гошкиным пониманием, Иван Петрович никак не мог уснуть.
-"Какой молодец! Во так Гоша! Ну чистый Шаляпин!"
Пёс мирно спал в ногах, заснул и Иван Петрович.
Утром он одел Гошке ошейник и повёл к Минь Джу Аню в ресторан..
-Ты, друг, не подведи! - Увещивал Иван Петрович.
-Помни про курицу - всё тебе брат!
И он достал завернутую в салфетку ножку.
Гошка понял и завилял хвостиком.
-Ну, не подведи, шкода!
В дверях ресторана всё тот же китаец в ливрее. Он подозрительно посмотрел на Гошку и Ивана Петровича, но всё же повёл их к хозяину.
У самых дверей Иван Петрович повернулся к китайцу и сказал:
-Подержи собачку, друг, на минутку. Тут, понимаешь, эффект нужен!
Китаец пожал плечами и взял поводок. Гошка недоумённо посмотрел на своего друга, но Иван Петрович уже исчез за дверью.
Минь Джу Ань поднял голову от стола, где читал какие-то бумаги и его брови подпрыгнули:
-А собака? Нет собака?
Сейчас, сейчас! Иван Петрович подошёл к дверям, незаметно вытащил салфетку с курицей, просунул в щелку и сказал тихо: "Гоша, Шаляпин!"
Г-А-А-У-рявкнул Гоша, что есть мочи. И его ГАУ эхом повторилось в пустом зале.
Это было круто! У Ивана Петровича навернулась слеза от умиления.
Когда Иван Петрович повернулся к Минь Джу Аню, то понял, что дело в шляпе.
Он принят!
-А покажи большой собака!-сказал китаец.
И тут вошёл Гоша!
Минь Джу Ань залился хохотом и никак не мог остановиться. Потом протёр
заслезившиеся от хохота глаза и сказал:
-Такой собака мал-мал кушает, но голос!
Рашин Шалья-пин!
-Эх, подумал Иван Петрович,- нужно было Федькой назвать,а то -Гошка!
Но не подвел, шкода! Молодец!
Гошка догладывал косточку и был очень доволен.
Так Иван Петрович начал свою деятельность в ресторанном бизнесе.
А Гошка получал совершенно экзотические блюда и по своему благославлял Китайский народ. В его меню входили осьминоги, креветки, крабы и всякая другая живность разных морей и океанов, про которые собаке не дозволено и мечтать.
Так прошёл год. Гошка был старым, ему исполнилось 12 лет. Он стал волочить ногу и сдавал на глазах. Но однажды, когда ночью пытались открыть дверь ресторана, Гоша издал такой львиный рык, что Шаляпин бы вздрогнул, а воры сбежали, оставив в дверях отмычки. Утром, когда пришёл Минь Джу Ань, в дверях всё ещё торчали отмычки, а Гоша сидел у дверей победителем.
Минь Джу Ань наградил Гошу обедом и подарил ему собачий свитер, а Ивану Петровичу достались кроссовки китайского производства.
Однако день за днём Гоша сдавал и в какой-то день Иван Петрович не смог его добудиться. Гошка спал вечным сном.
Иван Петрович плакал,как ребёнок:
-Что же ты наделал, Гошенька! Кормилец ты мой! Оставил меня, старика одинокого!
Он похоронил Гошу глубокой ночью под розами, около дома. Погоревал.
А утром позвонил Минь Джу Аню, и с комом в горле сказал, что заболел и берёт отгул на один день.
Сказал он так, а сам пошёл в магазин, купил колбаски ливерной и пошёл искать по дворам и помойкам собаку с голосом, чтоб как у Шаляпина.
Вот какие-то пёсики у мусорки.
-Собачки, собачки, сюда! Ну, служи, рыжая! Подай голос! Дам вкусняшку!
Но даже здоровенные собаки повизгивали, а голоса никакого!.
Ах Гошка! Одни вы такие с Шаляпиным! Какой талант! И истинный друг, шкода моя, Гошенька! Всё вздыхал Иван Петрович, вспоминая друга.
Но тут за очередной мусоркой раздался мощный голос -ГАУ.
Иван Петрович обошёл мусорный контейнер, за ним стояла маленькая собачка на тоненьких спичках-ножках, которые дрожали мелкой дрожью от холода.
Иван Петрович наклонился к собачке
- Чудо ты моё! Скажи ещё раз, я тебе колбаску дам! Он вытащил кусочек и протянул собачке, а потом убрал. Пёсик, возмущённо задрав голову с огромными глазами, с досады рявкнул.
-Господи,откуда только голос в этом тельце! Видно жизнь тебя здорово качнула,дружок!
Или ты с голодухи голосуешь? Я тоже,знаешь, с голодухи ох какой Шаляпин! Качал головой и всё причитал Иван Петрович, глядя как лорнетка уплетает ливерную.
-Ну идём, идем со мной,дружок.
Он засунул собачку за обшлаг куртки, где она ещё долго дрожала и чавкала, а затем успокоилась и только удивлённо смотрела на Ивана Петровича своими огромными глазами, не веря своему счастью.
-Ну что, Федька, мы ещё с тобой споём!
Он расправил плечи и уже смело пошёл к Минь Джу Аню.
.