Габриэлла проснулась моментально, как только почувствовала прикосновение к плечу. Лапнула по кровати рукой в поисках меча и не нашла его.
— Не волнуйся, дитя моё! Это я.
Шай-Мин приподнял светильник, и женщина сощурилась от света, резанувшего по глазам.
— Что... Что случилось? — хриплым спросонья голосом поинтересовалась она.
— Портал на подходе. Вскоре я смогу открыть его. Но, пока твои друзья не проснулись, я хотел бы поговорить с тобой наедине. Одевайся и спускайся.
Эльф оставил ей светильник и вышел. Габи потёрла глаза, прогоняя остатки сна. Она увидела свою одежду, что аккуратной стопкой лежала на стуле. Меч был прислонён к стене. Рядом стояла обувь. Женщина с минуту посидела, пытаясь вспомнить прошедший день, но память упорно отказывалась выдавать адекватную информацию. Габриэлла вздохнула, решив оставить это на потом, и стала быстро переодеваться.
Вскоре она сошла вниз, где её ждал эльф. Он повёл её за собой на кухню, через которую они спустились в обширный подвал. Часть стен в нём занимали полки, на которых были расставлены какие-то ящики и баночки, лежали свёртки.
Шай-Мин хлопнул в ладоши, и по всему помещению зажглись светильники. Первородный подошёл к одной из полок и достал от туда большую лакированную шкатулку чёрного дерева, украшенную эльфийскими письменами, настолько древними, что у Габриэллы не хватило познаний для их прочтения. Она смогла ухватить лишь одно слово: "Рог"! Эльф поставил шкатулку на находящийся тут стол и приглашающе повёл рукой.
— Открой. Просто надави пальцем на этот кружок.
Габи подошла к столу, едва дыша. Она приложила палец в указанном месте и нажала посильнее. Раздался негромкий щелчок. Женщина откинула крышку. Шай-Мин явно понял по её лицу, что она разочарована в увиденном, и расхохотался в голос. Габриэлла чувствовала себя обиженной, словно ребенок, у которого перед носом потрясли долгожданной конфетой, а в рот засунули ложку с супом. Она держала сейчас в руках обычный охотничий рожок, ничем не отличающийся от множества таких же. И ничего мистического или сверхъестественного в нём не видела. Инструмент даже не был ничем украшен.
— Да-да. Это он и есть. Легендарное оружие Шай-Мина, за которым все охотятся, — отсмеявшись, пояснил эльф. — Но ты не волнуйся, что он так выглядит. В вашем мире он преобразится так, что ни у кого не останется никаких сомнений.
Первородный внезапно погрустнел. От недавнего веселья не осталось и следа. Он положил артефакт назад в шкатулку и закрыл крышку до щелчка, говорящего о том, что замок надёжно заперт. Габи вся подобралась.
— Что-то случилось?
— Мы не всё рассказали вам о том, как предстоит выйти отсюда, — Светлые глаза старого эльфа потемнели, на лицо набежала тень глубокой печали. Он несколько минут молчал, словно собираясь с решимостью, потом вздохнул и продолжил. — Сегодня, очень скоро, мы с женой сможем открыть портал, чтоб вы смогли вернуться назад, в Рольфанд, так как наш мир через день вас всех просто убьёт, -- Шай-Мин вновь замолчал на одну долгую минуту. — Но порталу нужна будет жертва...
— Ка.., — Габи кашлянула от такого откровения и придушенно закончила, — ...кая!
— Человеческая... Или эльфийская. Это не имеет значения.
— Как это не имеет?! — возмутилась женщина, постаравшись выразить свои эмоции не слишком громко, не желая, чтоб остальные знали о новой проблеме, пока она сама не разберётся с ней. — Ещё как имеет! Кого-то из нас придётся принести в жертву, а вы говорите, что это не так уж и важно?!
Она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Одно дело, когда ты бьёшься с противником, и ещё не известно, чья возьмёт. Совсем другое, как вот сейчас, когда тебя ставят перед фактом, и ты ничего не можешь сделать, словно поднимаешься на эшафот, в кандалах, а палач уже наточил свой топор и смотрит на тебя, прищурив глаз, будто примеряясь, куда лучше нанести удар.
— Девочка моя! — Шай-Мин ласково погладил её по волосам, словно любящий дедушка. В его словах было столько нежности, что Габи ощутила ком в горле. Нет, всё же это место как-то странно действует на них, — что-то вроде мысли промелькнуло на задворках её сознания и пропало до конца неосознанным. Странно, что ла'тах за всё время их прибывания здесь ни разу не подал признаков существования, словно его усыпили. Габриэлла вдруг поняла, что начинает мыслить более здраво, чем ещё пару минут назад — впервые со времени обеда.
Женщина до боли в мышцах сжала челюсти и внимательно посмотрела на Первородного, уже не чувствуя к нему той бесконтрольно-восторженной симпатии, что возникла при их первой встрече. Спокойным, и даже холодным тоном поинтересовалась:
— И кто должен умереть?
Если Шай-Мина и удивила перемена в её настроении, то он не показал вида. Он выпрямился и сразу перестал быть похожим на доброго родственника.
— Один из вас. Но это не можешь быть ты.
На одной из полок стоял кувшин и несколько чаш для питья. Эльф поставил три из них на стол и наполнил радужно переливающейся водой. Одну из чаш он сдвинул в сторону и что-то капнул в неё из склянки, что достал из складок своего одеяния. Закончив приготовления, Шай-Мин спрятал руки в широкие рукава и посмотрел на Габриэллу.
— Чтобы беспрепятственно пройти в портал, нужно выпить воду из озера. Но если вы все трое пройдёте, он сам выберет жертву, а я этого не хочу. Ты обязательно должна вернуться живой.
— Почему? — Габи уже начинала смотреть на эльфа, как на врага.
— Ты ведь часто задавалась вопросом, почему не обладаешь Силой, хоть и родилась в семье магов стихии? — вкрадчиво поинтересовался Первородный. Если он хотел завладеть вниманием женщины, то у него это несомненно получилось. Она дёрнулась от его слов, как от удара и побледнела.
— От...куда вы..! — Габриэлла не смогла закончить -- горло перехватил спазм.
— Следить за Рольфандом, это одна моих обязанностей. Ты очень важна для этого мира.
— Чем же? — Габи почувствовала нарастающую в груди боль, от которой, как ей казалось, она давно смогла избавиться. — Своей бесполезностью? Я прекрасно знаю магические схемы и формы плетения заклинаний, но не вижу их. Я даже талисманами и артефактами не могу воспользоваться! Магия проходит через меня, как сквозь решето!!! Что со мной не так?! Меня словно прокляли! — Габриэлла издала смешок, который больше походил на всхлип, видя, как реальность расплывается в душащих её слезах. Разозлившись на проявленную слабость, продолжила более жёстким тоном: — Я думаю, что отец не перестал считать меня своей дочерью лишь из большой любви к моей матери, а та, в свою очередь, не бросила меня из жалости, — И совсем тихо закончила: — Только один человек любил меня такой, какая я есть.
Эльф грустно улыбнулся.
— Ты ошибаешься — твои родители любят тебя ни чуть не меньше, чем остальных своих детей. И ты не проклята. Такие люди, бесчувственные к любым, почти, проявлениям магии, просто необходимы Рольфанду и рождаются где-то раз в сто-сто пятьдесят лет. И если Дома Стихий обеспечивают своим существованием равновесие всей магии в мире, то такие как ты служат равновесием для самих Домов.
Габриэлла смотрела на Шай-Мина приоткрыв рот и кукольно хлопая глазами. Его слова внезапно перевернули весь её мир. Из боли, что родилась от осознания своей никчёмности в этой жизни, она выстроила себе под ногами прочный фундамент, и возвела на нём защитные стены жёсткости и грубости, которые скрыли от всех её некогда любящую и нежную душу. И сейчас она чувствовала, что её прочный защитный кокон просто рассыпается на кусочки, как керамическая чашка, которую уронили на пол.
— Вот именно поэтому ты и должна выжить. Ты должна вернуть в Рольфанд мой Рог.
Габриэлла непонимающе смотрела на Первородного. В душе бушевала целая буря эмоций, которые грозили затянуть её в свой бешеный водоворот, а он о каком-то роге ей толкует. Шай-мин решил вернуть её в эту реальность другим способом.
— Эль! Солнце моё! — произнёс эльф чужим голосом.
Ушедшая в свои мысли и переживания Габи от этих слов получила незабываемую встряску. Она нервно дёрнула головой в попытке оглядеться. Потом осознала, что Лайлаха здесь ну никак не может быть, и облегчённо выдохнула. Её взгляд прояснился, а способность связно мыслить почти вернулась в норму. Женщина долгим взглядом окинула ряд чаш, затем перевела его на шкатулку.
— Зачем эту штуку нужно переносить в Рольфанд?
— Время от времени магия в вашем мире слабеет и истощается. Её надо подпитывать, иначе Рольфанд, лишённый силы, постепенно начнёт умирать. Созданные нами артефакты, которые различные авантюристы пытаются достать, думая, что это оружие, — старый эльф издал смешок, — именно для этого и служат. Но только мы и лишённые магии могут взять их в руки. Вот для чего ты важна.
Габриэлла подошла к шкатулке и погладила её, пытаясь хоть что-то ощутить.
— Он правда настолько насыщен Силой?
— Правда. Другие не то, что в руки взять — смотреть вблизи на него не способны, чтоб не ослепнуть. Даже эта шкатулка не спасает полностью от свечения.
— А для того, чтобы рог отдавал Рольфанду свою магию, его необходимо достать отсюда? — Женщина словно задумавшись, водила пальцем по лакированной крышке.
— Нет, — необдуманно ответил Шай-Мин.
— Значит, — Габи медленно протянула руку к чаше, что стояла чуть в стороне от остальных, — мне совсем не обязательно возвращаться живой.
Первородный сделал движение, словно собирался помешать женщине, но остался на месте.
— Я ведь правильно поняла? — Габриэлла взяла чашу в руки и спокойно, без тени страха, посмотрела на старого эльфа. — Здесь яд?
Шай-Мин медленно кивнул. Удивлённо спросил:
— Разве ты не хочешь жить?
Габи грустно улыбнулась.
— Хочу. Особенно после того, что вы мне рассказали. Но не могу... Вот так. За чей-то счёт. Это моя работа. Я вообще должна была одна тут оказаться.
Слегка склонив голову Габриэлла отсалютовала чашей, словно на хмельном пиру.
— Передай им большой привет от меня.
И стала пить отраву маленькими глотками. После шваркнула посуду об пол. Глиняные черепки разлетелись по помещению, но ей было глубоко плевать на это.
Шай-Мин кивнул и почему-то улыбнулся. Его глаза вновь ярко зазеленели.
— Положите шкатулку в сумку, накинете её мне через плечо и вытолкните меня в портал. Правда, Гай останется без денег, а Лайлах без игрушки, — Габи говорила всё более вялым голосом. Попыталась рассмеяться, но у неё не получилось. Губы и язык начали неметь.
— А я... Я ост...танусь лежааать возле гроб... гробнисы, -- Сознание стало терять связь с реальностью, перед глазами всё плыло, как после хорошей попойки. Онемение пошло по рукам. — Во кррруххх меня пст... ст... строят хрррм...ам...
"Хорошо, что не больно!" — последнее, что успела подумать Габриэлла, перед тем как провалиться во тьму небытия.