Бах в подземном переходе
-Господи, Йохан Густавич, что вы тут делаете?
-Ты? Виталик! Ну, здравствуй! Что делаю? Зарабатываю на хлеб, даже без масла, дорогой Виталик.
-В этом грязном загаженном переходе, куда люди бояться спуститься вечером?
-А я вечером не сижу. Эх, Виталик! Время такое. Филармонию закрыли. Кирху тоже. Жена померла. Дочка далеко. Я дом продал, чтобы хоть она могла уехать, чтобы не видела нищеты и голода. Ну а ты, Виталик, как здесь оказался? Ты же в центре на Троицкой живёшь.
-Да я тут к одному художнику заходил. Не важно. Важно, что встретил вас, важно, чтобы вы пошли со мной. А то вы все тут- дети подземелья, мытарствуете, мёрзните, небось! Поехали, поехали!
-Куда? У меня только пол кружки денег. Мне ещё пахать и пахать.
-Слушайте, дорогой Йохан Густавич, мы сейчас соберём ваш электроорганчик и двинем ко мне. Я позову пару друзей с кошельками, мы устроим концерт и вашей кружке понадобиться подружка и висячий замок. Идёт?
-Но позвольте…
-И слушать не хочу. Я вас здесь не оставлю. Чтобы великий органист- сам Ульрих, играл в вонючем переходе!!! Ваша жизнь меняется, дорогой учитель!
- Ну не знаю, Виталик, я как-то не привык от кого-то зависеть!
-А уже привыкли к выступлениям в подземке? Нет, нет, вы должны играть в лучших залах мира!
- Так людям везде нужна музыка! У них, как вы изволили выразиться,“детей подземелья”, денег нет на театры. А здесь люди спешат домой с авоськами и вдруг – Бах Иоганн Себастьян, собственной персоной! Стоят, слушают. Иногда плачут. И с таким ко мне уважением! Даже самые затрёпанные бомжи сидели около меня, слушали, один тут в шесть приходит спать, ляжет на подстилку, обнимет своего пса и засыпает под музыку. Он спит, а собачка на меня безотрывно смотрит, видно нравится ей классика. Да и другие с уважением. Было, правда, что кружку украли. Не видел кто, продолжал играть, а потом смотрю, а кружка на месте, с деньгами. Здесь свои добрые люди, свой мир.
-Ладно, ладно, не спорю. Идёмте, уже поздно. А как же вы носите ваш орган? Вам руки беречь надо!
- А зачем мужику плечи? Даром что ли меня в Воркуте зачинали! Да и Омск, где я родился, не Одесса! На Севере - люди крепкие.
-Да, да, помню. Давайте, я вам помогу донести!
-Нет, это я сам. Моя это ноша. Мы на метро?
-Нет. Здесь у перехода моя машина. Как говорится, не в деньгах счастье, но лучше спрятать счастье в мерседесе, чем на велосипеде.
- Ну вы взлетели, Виталик! А чем вы занимаетесь в эти лихие годы?
- Эх, кому как не вам знать - здесь, в нашей стране, всегда лихие годы. Я, дорогой учитель, музыку бросил. У меня семья - кормить надо. Открыл в центре пельменную, наработал денег и продал её. Открыл ресторанчик. Как вы на это посмотрите, если смените место работы?
- Предлагаете в ресторане лабать? Или пельмени лепить?
- Ну почему так грубо! Не "лабать",-играть. Чисто. На зарплате. Всегда есть, где поесть,что поесть. Вот не спросил, а где вы живёте?
-Живу? Сплю. Делю комнату в коммуналке с одним человеком.
- Ладно. Я подумаю над этим. А пока будете жить на моей даче, и я вас буду привозить на концерты.
- На концерты!Шутите над стариком! Короче, вся моя жизнь теперь в ваших руках, да, Виталик? Нет, так не годится. Я останусь в своей коммуналке, а за работу- спасибо вам, Виталик! Зимой холодновато играть.
- Всё как раз в ваших руках! Волшебных руках. Уверен, заработаете себе на квартиру сами.
— Вот и правильно.
Виталик привёз органиста в красивый дом. Валентина, жена Виталика, оказалась очень милой, доброжелательной женщиной. Она тут же предложила, пока Виталик созвонится с друзьями, отдохнуть. Йохан Густавич отказался, но вдруг добавил:
- А нельзя ли душем воспользоваться!
- Да, конечно.
Тем временем, Виталик созванивался с друзьями.
Концерт у Виталика
Гостиную заполнили гости. Было человек 10, вместе с хозяевами. Перед концертом Йохан всегда вспоминал, слова отца:” Я расскажу тебе историю нашей семьи, а это -история народа в России вообще, немецкого в частности. Ты спрашиваешь зачем? Затем, что, когда ты играешь, ты должен заполнить музыку своими переживаниями, радостью и бедой. А теперь слушай…”
Йохан Густавич поклонился. Открыл свой электроорган, сел, поставил ноги на педали и начал бурную Токкату Баха. Иоганн-Себастьян как будто знал об этой жизни! Воркута - метели, ветра, и минус 40 на градуснике! Кирка отца стучит по мёрзлой земле Воркуты. Пальцы Йохана бегут по второму ряду органа, прыгают на первый. Страстно и просветлённо разбегается музыка, осторожно входят басы, словно предупреждение об опасности. Отец и все несчастные люди Гулага “Воркута” – они, как автоматы, взмахивают кирками – они вынужденные дирижёры метелей и ветров, скал и рудников. Движется, движется мелодия и приближает нас к фуге. Люди просто валятся от усталости – наступает Полярная Ночь. Это ночи осознания, ночи людского терпения. Потаённо, ниоткуда, поступает мелодия - Бах словно поднимает людей на борьбу этой мелодией. А это 1939 год- страшное восстание ссыльных Воркуты. Они не хотят быть ходячими трупами. Они не хотят быть рабами. Они не выживают в этих условиях, они мрут, как мухи. Но восстание подавлено - наступает кровавая расправа. Музыка просветления: людям нужен мир, семья, любовь. Иоганн Густавич играет Рай - мечту, чудесную мелодию просветления. Затем слышна тихая мелодия, словно трубы Архангелов. Их всё время перечёркивают басы, но мелодия движется наперекор судьбе. Она почти замирает и вновь восстаёт. Люди живучи. Их стирают, словно резинкой с бумаги, но они, как фениксы возрождаются из пепла, грязи и угольных шахт!
Йохан опустил руки. Никто не хлопал. Все сидели потрясённые. Повисло молчание. Йохан поднялся и поклонился. Все очнулись и захлопали. Кто-то спросил:
- и вот такую музыку вы играете для бомжей? Они вас понимают?
— Это написано для всех, чтобы научить людей видеть Божественный Свет Вселенной. А эти люди из подземки, эти бомжи, они потеряли всё, но не души. Это ещё Короленко написал в своём произведении: “Дети подземелья”- так недавно назвали нас, людей из подземки.
Йохан стал собираться. Гости подходили, благодарили и оставляли деньги. Много денег. Он хотел уйти. Их высокомерие обожгло его, но Виталик, бывший его ученик по консерватории, попросил остаться. Все ушли.
- Дорогой вы мой, Йохан Густавич, я не помню, чтобы кто-то так играл Баха! Всего лишь на электрооргане! Я потрясён. Конечно же вы не можете играть так в ресторане!
-Я так и знал, - перебил его органист. Я не подхожу для вашего ресторана! Я тоже так думаю.
- Да, погодите вы! Это ресторан не для вас! Я найду спонсоров, особенно из немецкой общины! Они будут только рады, и мы отреставрируем кирху! Кирха будет ваша. Как вы на это?
- Мечты, мечты! Да, я когда-то играл в Питерской кирхе. Вы пошутили, да? Вы серьёзно? Неужели такое возможно? Я давно не мечтаю.
-Да, обещаю. А пока, возьмите эти деньги. Вам их хватит на месяц.
-На месяц! Да здесь на полгода хватит.
-Ну вот и хорошо. За пару месяцев, может через полгодика, мы отреставрируем кирху. А орган придётся заказывать у чехов. Они добротно делают.
-Почему вы это делаете для меня, Виталик?
А я не из-за вас! Я ради Баха - засмеялся Виталик, отшучиваясь. А если честно, я заработал достаточно, чтобы сделать хоть одно справедливое, доброе дело!
Федька. Срезанный замок.
Поздно вечером Йохан вернулся в свою ночлежку в коммуналке. Федька-сосед, уже спал, когда щелкнул замок. Федька поднял голову:
-Ну ты долго сегодня! Много нацарапал?
-Спи! И тебе достанется. Утром дам.
-А почему не сейчас? Мне будет лучше спаться! -усмехнулся Федька. Давай, немчура, гони!
- И Йохан вынул деньги, те, что выручил в подземке, и отдал Федьке.
-Что все даёшь?
-Ты за квартиру заплати!
-Тогда мало.
-Я, как заработаю, ещё дам, сказал Йохан, укладываясь на диванчике “Пионер”. Хорошо, что успел припрятать в органе деньги от концерта у Виталика, - подумал он и уснул.
Но Федька словно почуял деньги. Он тихо вышел с органом в туалет и вскрыл ножом замок. Крутил, крутил, но деньги не нашёл. Притащил подломленный футляр органа и тихо поставил у кровати.
Утром Йохан первое, что увидел - срезанный замок футляра на органе. Федьки-гада, не было. Йохан успокоился, когда увидел, что орган цел. Деньги, скрученные в трубочку, лежали в ложбинке для ножных педалей. Федька их, слава Богу, не нашёл.
-Всё равно пропьёт. Не оставит он меня в покое, - подумал Йохан Густавич. Надо уходить и принять предложение Виталика. Отсидеться на даче, пока отреставрируют кирху. Если это правда. Да и отдохнуть мне пора. Он собрал орган, перевязал его бечёвкой. Хотел сразу уйти. Но подошёл к дверям соседки и постучался.
-Лизавета Петровна! Он ещё раз постучал. Дверь приоткрылась на два сантиметра.
- Чего тебе, - спросила соседка, которую он так и не увидел ни разу за несколько лет пребывания в этой коммуналке. Лизавета приоткрывала дверь на два сантиметра, чтобы только убедиться, что никого нет в коридоре. Тогда она протискивалась тихонько в кухню за кипяточком и, как тень, ныряла в свою таинственную каморку вновь.
- Лизавета Петровна, напишите мне телефон хозяйки коммуналки! Я потерял.
- Ишь ты, потерял! Ладно. Сейчас. Через минуту, надо отдать ей должное, быстро она передал мне через щёлку номер, написанный на обрывке газеты.
- Потом созвонюсь и уплачу за этот месяц. На Федьку нельзя надеяться.
Через часок Йохан был уже у Виталика.
— Вот и правильно, что вы решили принять моё предложение!
- Понимаете, Федька, мой сосед, словно почуял деньги, разворотил футляр моего органа! Каков! Вот же нюх! Так что, если что и заработаю, я лучше вам, Виталик, отдам - на кирху. A иначе, oн ведь отберёт всё.
- Что вы, Йохан Густавич! Мне ваши деньги не нужны. У меня для вас замечательная новость! Не уверен, знаете ли вы историю московских кирхе! Вот фото одной из них - она была построена ещё в 17 веке при Екатерине l. Затем её разрушили и перестроили в конце 18 века.Там стоял орган венских мастеров! Да и сам зал с такой акустикой! Орган с трубами итальянских мастеров! На этом органе сам Ференц Лист играл! Говорят, на его концерте дамы от экзальтации в обмороки падали! Это была кирха Св. Михаила. Ну а в 20-е годы 20 века её снесли вовсе под корень. Да кто-то из немцев, бывших прихожан, ночью, перед самым разрушением, орган весь разобрал и спрятал. Была ещё одна кирха, может знаете? На улице Радио, - Питерпаулкирхе. Она тоже пострадала – в ней устроили кинотеатр, затем студию диафильмов, a построили её ещё в 1874. Строил её некий Карл Карлович Бульмеринг-он кирхи строил в разных странах. Так вот, именно эту кирху будем реставрировать! Да ещё и орган поставим! А знаете какой? Ни за что не догадаетесь! Это же целый детектив! Стали расспрашивать по телефонной книге всех с немецкой фамилией. И вот повезло - на четвёртой фамилии Арнштен, ответил пожилой человек, что будет рад реставрации и даже знает, где сейчас орган, который был в кирхе св. Михаила, и, на котором сам Лист играл! А! Что скажете, Йохан Густавич?
-Что скажу? Удивлён, поражён и умилён. Ведь тому, кто спрятал орган, тюрьма грозила, а то и расстрел на месте. Разве такое может быть правдой! Может это и не тот орган, кто знает! А если такое возможно, то я не зря видно родился. И встречусь со знаменитым органом. Есть же ещё люди, которым можно удивляться!
-Да уж точно. Ну а сейчас поехали на мою дачу.
Дача
Дача находилась в лесопарке. Небольшой, очень симпатичный домик, с деревянной, ажурной верандой - он сразу понравился Йохану Густавичу. Первая мысль – побродить по лесопарку.
-У меня есть к вам одна просьба, Йохан Густавич! Я всегда хотел расспросить вас о вашей семье. Вот как вы очутились в Омске, а родители-в Воркуте. Семья-то питерская! Как жили, как пришли к оргАну.
-О это долгая песня! Ну во-первых - мой дед был органистом в Питере, в церкви Св. Екатерины, на Васильевском острове. Пока не буду рассказывать - есть идея. Я, знаете, пожалуй нашёл занятие, чем заняться на вашей даче - напишу историю семьи. Вы первый прочтёте, обещаю.
-Вы не против, дорогой учитель, если я к вам наведаюсь в субботу? Кушать у вас есть что – холодильник не пустой. Ну а в субботу я приеду, погуляем, походим, поговорим. Расскажете замысел. Почитаете, если будет что написано.
- Конечно, конечно, буду очень рад! Спасибо вам за всё, Виталик! Тогда до встречи!
И вот он один! В этом чудесном доме! Среди дивной природы. Шумит листва и никого вокруг. Не нужно никуда бежать, не нужно думать о деньгах, о еде и о…беде.
Самое время обратиться к другу. Йохан открыл свой орган, и с первыми звуками Сибелиусовой “Финляндии”, растворился день.
Утром он умылся холодной водой и нырнул под ветви мохнатых елей. Прогулка его здорово освежила, он с наслаждением вдыхал лесные ароматы. Он ни о чём не думал, просто жил и просто дышал. «Торопись медленно»,—говорил он себе, когда шаг ускорялся. Oн радовался этим нежарким солнечным дням. И не любил жаркие дни лета: сплошные солнечные дни порождают пустыню и зевоту,- думал он. Я люблю эти прохладные осенние, мобилизующие на работу дни, и этот лес, словно Священный Лес. И где-то за деревьями будто спрятано эхо. Словом, прогулка настроила его на романтический лад. Но зайдя в дом, выпив кофе,он настроился писать о родителях, о семье, о депортации немцев из Поволжья, где проживало немецкое население России. Вот туда, в 20 годы и сбежал его дед с семьёй - подальше от революции. Нужно начинать писать сейчас, пока есть время, пока жив, пока помнил. Навсегда достать из воспоминаний всю эту жизнь под молотом на наковальне.
Воркута - Омск
Кирха Св. Екатерины, что на Васильевском острове, была роскошной, особенно орган! Она была построена ещё в XVIII веке, затем дважды перестраивалась. Акустика была замечательная, и орган звучал необыкновенно, особенно благодаря органисту Арнольду Ульриху-деду Йохана. Народ приходил не только на мессу, а просто послушать небесный инструмент. Но в 20-е годы XX века закончилось существование кирхи, как, впрочем, и других церквей. Настоятеля сослали в Сибирь, а органист не стал ждать своей очереди и уехал с родителями в Поволжье, где была большая колония немцев. Там он стал работать в колхозе, как бы затерялся. Не долго он радовался свободе, так как в 1936 году, по указанию Сталина всех немцев Поволжья депортировали в 24 часа на угольные рудники Воркуты. Этапировали их войска НКВД - так что о побеге не могло быть и речи. Так дедушка Арнольд сменил клавиши небесного органа кирхи на кирку в угольных шахтах Воркуты. Родители Арнольда умерли первыми. Многие не выдерживали и умирали, - дед выжил. Когда деду исполнилось пятьдесят, его перевели строить деревообрабатывающий завод. Он его построил и там его оставили работать. Самоe интересное, что деревообрабатывающий завод и завод металлоконструкций, построенные в 37 году, отправляли свою продукцию в Германию. Да, такова правда! Аж до самого 1941 года снабжали Германию деревом и металлом, пока Германия не объявила войну. Во время войны все немцы работали почти без сна. Шахтёрское селение разрослось в 1939 году настолько, что Воркута получила статус города. Сталин был большой шутник и в 39 году он устроил настоящий спектакль! На немецкие посёлки Поволжья, где ещё оставались некоторые семьи – старики-родители, подросшие дети, да немцы, собранные здесь со всех окраин страны, - с неба попадали парашютисты в немецких формах. “Наши, наши пришли”, - кричали люди, уже насмерть запуганные советской властью, но это были переодетые красноармейцы! Зверски избив, многих расстреляв, всех оставшихся выстроили и тут же этапировали в долгий путь на Воркуту. По дороге половина умерла. Taк Сталин пополнил население Воркуты. Воркута на ненецком языке переводится так: ворк - медведь, а ут - множество. Метели, ветры, температура -40, -50 Полярная ночь 11 дней и 46 - Полярный день. Вот что такое Воркута! А ещё землянки для людей, где они спали 4 часа, из одежды: телогрейки- ватники и тряпочные рукавицы, на ногах то, в чём пришли. Утром заледеневшие волосы, руки, ноги с трудом отрывали от сводов землянок. Люди падали, как мухи. Дед Арнольд выдержал всё. Сильный был. Там же в Воркуте во время войны, познакомился с Мартой - они вместе работали на заводе. Жизнь брала своё, и у них родился сын - Густав. Отец Йохана.
Когда в 1953 году сдох изувер, они переехали в Омск. Дед уже отдал свои силы угольным копям и ему разрешили переехать. Отцу исполнилось 14 лет, он тоже успел поработать в воркутинских шахтах - на угольной тележке, и на деревообрабатывающем заводе тоже.Там он научился вырезать из дерева кружевные наличники на окна-фантастически красивые! К нему приезжали из других городов делать заказы. Жизнь понемногу стала походить на человеческую. В 1953 году, будучи в Омске, они слышали про страшное восстание в Воркуте и кровавую расправу с восставшими. Но, слава Богу, они уже были далеко. Вскоре умер дедушка Арнольд - отец Густава. Дедушка Арнольд завещал сыну:
-Будет у тебя сын, или дочь - учи детей музыке. У нас в семье все музыканты. Тебе я не смог дать такое образование, прости. А внуков - учи музыке!
Густав обзавёлся семьёй.Через год родился Йохан. Он рос любознательным и трудолюбивым мальчиком, а в четыре года Густав купил ему пианино и самоучитель. Они вдвоём сидели и кропотливо разучивали гаммы. Йохан переиграл все пьесы из “Фортепьянной игры”- Николаевой. Из самоучителя Милеча, из сборника фортепьянных пьес Смирновой. И каждый раз, когда получалось хорошо, отец говорил: “Вот бы дед порадовался!” Когда Йохан пошёл в музыкальную школу, то уже играл не только пьески, но набирал на слух известные песни, и играл легко Шопена. Но папа мечтал о Питере!
Снова Питер!
Долго пришлось ждать! И только в 1961 году семья переехала в Питер. Йохан пошёл в музыкальную школу, и отец нашёл ему органиста учителя. В 1972 году ему как раз исполнилось 16 лет, когда он впервые самостоятельно сел за орган питерской кирхи Св. Екатерины. Он два года играл на органе кирхи Св. Екатерины. После этого его пригласили в филармонию, а потом Йохан играл в Московском зале Чайковского- на большом органе. И всё вроде пошло хорошо, но тут Йохана взяли в армию. В музыкальную роту. Армию он проходил неподалёку от Кёнигсберга. Ну как же ему хотелось сыграть на старинном Кёнигсбергском инструменте! Был у них один барабанщик без образования, и Йохан схитрил. Каялся потом, но схитрил, не удержался. Сказал, что в оркестре не хватает 'бекаров' и 'бемолей' и нужно съездить в город. Барабанщик пошёл отпроситься в части у офицера,—сказал, что нужно поехать за бекарами и бемолями! Подумать только! Их отпустили.И вот Йохан говорит барабанщику: “Ты зайди в муз. магазин, спроси есть ли бекары и бемоли и возьми по паре. А я сбегаю быстро за нотами.” Барабанщик зашёл в магазин инструментов и спросил про бекары и бемоли. И представьте, ему ответили, что они редко бывают и сейчас нет! Представляю лицо продавца! А Иохан побежал в Кенигсбергский собор. У Кенигсбергского органа 7 мануалов! 3800 труб! Конечно, сейчас уже есть гиганты, например, в Атлантик-Сити, в зале съездов, построили самый большой в мире орган- в 33000 труб! Помещение, где размещены трубы — это город трубных звуков.
В Кёнигсберге собор и орган прекрасны! Этот собор строил настоящий мастер Фредерик Хайтманн, почти сорок метров высота собора - потрясающая акустика! А орган строил чешский мастер Новак - очень знаменитый мастер по органам. Рассмотрев собор и орган, Йохан нашёл нотный магазин и купил кое-какие ноты для военного оркестра, не с пустыми же руками возвращаться! Поездка удалась, что и говорить. Совесть, конечно, его допекала, но недолго. После армии он вернулся в Питер, но его перевели в Московскую консерваторию. Там он преподавал фортепьяно и давал в филармонии органные концерты."
-Пока я написал только это, - сказал Йохан Густавич. В консерватории мы и пересеклись с вами, Виталик! Я ещё буду писать — это как бы скелет. Он положил исписанные листы на стол.
-Да, покидала вас судьба! Но всё же не так, как вашего отца и деда! - задумчиво произнёс Виталик, прочитав воспоминания.Какое страшное было время! Да и сейчас… Не такое жёсткое, но та же линия гнётся. А я вот пришёл сказать вам про вашу кирху. Ваша не такая высокая, как в Кёнигсберге, но 30 метров будет! Некоторые балки прогнили насквозь-заменять будем все. У них и сцепления тоже худые. Всё же перекрытия готические, высокие, нужно найти мастеров-высотников! Орган же в стиле барокко- красив, но трубы мягкие, оловянные- многие продавлены. Это же не железо!
- О, про трубы сейчас расскажу. Трубы, знаете ли- отдельная история! Их всегда делали из сплава олова и свинца. А это мягкий сплав, и они часто поддаются деформации. Эти трубы цилиндрические, или конические и обычно меньшего размера, чем деревянные. Если олова больше, то и труба звонче, если свинца больше, то и звук глухой. Чем длиннее труба и больше её диаметр, тем ниже звук. Есть ещё деревянные трубы для басовых звуков. Они имеют квадратное сечение. Я вам много чего могу про трубы сказать. Их можно отрихтовать. Раньше так и делали, но если они сильно погнулись, то нужно заменять.
— Значит, некоторые придётся у чехов заказывать. Всё-таки не весь орган, как я думал. А это немало-3136 труб! Короче, я выяснил, это займет месяца три-четыре. Может и больше. А вы пока здесь отдыхайте, пишите, играйте, гуляйте. Ладно, оставляю вас Йохан Густавич, еду к Вале.
- А приезжайте в следующую субботу с Валей. Я вам сыграю что-нибудь! Да, хотел спросить вас, а где ваша дочь Алёна?
- Алёна учится в Лондоне. Сейчас такое поветрие- подальше от родителей. Пусть привыкает к самостоятельной жизни. А по поводу субботы- хорошая идея! Приеду с Валей.
Орган
Прошло больше трёх месяцев. И вот наступила суббота. Йохан Густавич, как всегда, ждал Виталика, чтобы продолжить чтение, но вместо этого зазвонил телефон, и Йохан Густавич услышал взволнованный голос Виталика: “Йохан Густавич, приезжайте! Жду у кирхи.”
Такси долетело за 40 минут. Казалось, что прошёл месяц! Вот он стоит не у разломанного фасада с кучей мусора, как это было, а у нарядного входа с высокой башней, со шпилем и высоким нефом. Здание совместило в себе стиль готический - с высоким соборным потолком, поддерживаемым деревянными балками-перекрытиями и длинным нефом в стиле барокко, украшенный витиеватым алтарём, с картиной, изображающей муки Господни, в роскошной, богато украшенной раме. Словом, всё, как должно быть. Йохан не мог оторвать взгляда от противоположной стороны - там завис балкончик -уютный открытый эркер, а над ним парили элегантно обрамлённые золотой рамой трубы органа! И тогда Йохан Густавич побежал к внутренней лестнице, туда, где его ждали “трубы Архангелa.”
-Йохан Густавич, как вы там? – прокричал Виталик, которого Йохан даже не заметил в глубине нефа. Король осматривает королевство?
-Виталик, это чудо! Вы его сотворили из мусора и пепла!
Виталик поднялся и встал около входа в царство труб.
-Я всё вижу, - сказал он, и всё же для меня это остаётся загадкой - как вы справляетесь один с этим оркестром? Какие трубы звучат в низах, какие в верхах? Много вопросов об устройстве этого совершенно фантастического инструмента!
-Так, Виталик, всё по порядку. Здесь, между труб есть очень узенькие дорожки- балки, по которым можно ходить. Идите за мной. Прогуляетесь со мной по органу! Я вам кое-что расскажу. Смотрите, орган внутри состоит из нескольких ярусов, на которых рядами установлены трубы. Есть ещё и горизонтальные трубы, так называемые испанские - они в верхнем ярусе и образуют козырёк органа. Эти трубы трубят прямо в зал. Теперь смотрите, ряд труб одного диаметра, одного регистра. Регистр - ключевое слово. Они образуют хроматический звукоряд и соответствуют клавишам своей клавиатуры. Регистры дают звук с различной тембровой окраской. Это зависит от того, какие у них отверстия: свистковые или язычковые.
-Как это?
-Трубы имеют 2 вида отверстий – с открытыми язычками и закрытыми. Одни, схожи по тембру с гобоем, фаготом, кларнетом, даже с тромбоном и трубой. Все эти трубы расположены вертикально. Чем длиннее труба и больше её диаметр, тем ниже звук. А вот ещё есть и деревянные трубы-для басовых звуков. Эти трубы имеют квадратное сечение. Металлические же трубы обычно меньшего размера и они цилиндрические и конические. В зависимости от сплава, они то звонкие, то более глухие. Как я говорил, всё зависит от доли олова и свинца. Здесь, как вы знаете, 3136 труб!
-Всё это очень интересно, но как это управляется?
-Теперь, пойдёмте к пульту. Пульт — это особое место. Туда не допускали никого. Святая Святых.
Они спустились в эркер, к пульту органа.
— Вот смотрите, здесь рядами-террасами расположена клавиатура - 4 террасы. Их может быть и семь. Эти ряды называются мануалы. А внизу расположена педальная клавиатура и тембровые включатели регистров. Есть даже динамические ножные переключатели комбинаций-швеллеры. Они открывают и закрывают створки-жалюзи ящиков, где расположены трубы этого мануала. А вот кнопка- тутти - включение всех регистров. Нажав одну кнопку клавиатуры, органист заставляет звучать 14 труб в разных регистрах.
- А если нужна только одна нота?
-Правильный вопрос. Для этого существуют вытяжные рычажки справа и слева от мануалов. Вы вытягиваете рычажок, и открывается заслонка, и таким образом открыт доступ воздуха к трубам определённого регистра. Так что, чтобы сыграть одну ноту, нужно выбрать мануал нужного регистра, вытащить рычажок и нажать на нужную клавишу.
- Ещё раз про эти мануалы, пожалуйста расскажите!
- Первый, самый нижний, называется Grand Orque. Это главный мануал на 14 регистров. Затем второй мануал-тоже на 14 регистров. Затем третий мануал на 12 регистров и 32 клавиши ножной клавиатуры. И последний - 10 басовых регистров.
Да ещё вот такое добавление - внизу расположены воздуховоды. Раньше четыре здоровых мужика вертели перекладину, давили на рычаги, надувающие меха, и таким способом загоняли воздух в воздуховоды. В 1913 году стали использовать электродвигатели, а сейчас здесь, как видите, электровентилятор загоняет воздух в меха.
Ну вот, а теперь мне не терпится сесть к пульту. Я сыграю вам Фрескобальди- один из зачинателей органной музыки 14 века.
И Йохан Густавич сел за пульт. Виталик спустился вниз. Музыка заполнила собор, поднялась к своду, и казалось, прошла через свод к небесам.
Через месяц были готовы скамьи - особые скамьи со спинками и подлокотниками. Их делали по специальному заказу от самого начала реставрации. И вот, был назначен первый концерт.
Концерт
О рекламе Виталик позаботился, поэтому был полный зал. К пианистам люди привыкли больше, а концерт органной музыки, да ещё и в церкви — это экзотика! Он буквально взбежал по лестнице к пульту. Кланяться было негде и не нужно.
К алтарю вышел Виталик. Он сказал: “Друзья мои, все мы собрались, чтобы послушать Великолепного органиста, моего учителя по фортепьяно и моего друга- Йохана Ульриха. Немало выпало трудностей и драм в его судьбе, но он всё пережил. Тот, кто управляет органом-близок к Богу! На этом самом органе когда-то играл Ференц Лист, который боготворил Иоганна Себастьяна Баха. Поэтому первое и второе произведение посвящено Листу, а затем завершает концерт великий Иоганн Себастьян Бах. Итак- Ференц Лист: “Воспоминание о Сикстинской капелле “, затем Ференц Лист “Прелюдия и фуга на тему Бах”. И затем, в конце- Иоганн Себастьян Бах- “Токката и фуга”. Прошу полной тишины!“
Наверху, за пультом, Йохан подождал, пока утихнут скрипы скамеек и говор. Сначала звучалo “Воспоминание о Сикстинской капелле” – Ференца Листа. Перед слушателями словно сменяются картины мира. От одной- к другой. Неожиданно мелодия вдруг начинает виться и появляется басовый фон, который бурно вытесняет светлые потоки первой темы. И вот плавно возникает тема “Страшного суда” Микеланджело. Мы спускаемся с небес, словно скользим по фигурам святых. Яркие, светлые музыкальные образы- Христос, Мария в центре, сменяются тревожной темой, подчёркнутой басами. Эта тревожная тема, опускает наш взгляд туда, где мечутся несчастные грешники. Яркие вспышки музыкальных образов образуют цепочку. Вихревые музыкальные потоки - порывы грешников, мечущихся в адском пламени. И, наконец, торжество Господа, вокруг которого, как вокруг центра Вселенной, несутся светлые и тёмные музыкальные образы. Так заканчивается “Сикстина” – Листа.
Тема Баха врывается неистово! Для педальных клавишей настоящий балет. Ведь идут басы, а это достигается педалями. Басы сменяются солнечными музыкальными бликами. Вначале они, словно в несогласии с басами, а затем урывки, обрывки музыкальных фраз, и всё приходит в согласие и общую гармонию. Затем вступает сам Бах своей токкатой и фугой до-минор. Это разговор человечества с Богом. Нас внимательно разглядывает могучая мелодия, даже не мелодия - музыкальное воплощение Бога и движение жизни на Земле в ответ ему. Мельтешение человечества, и ответ Бога людям. А затем, словно своды разверзлись. И всё закончилось.
В полной тишине сидел зал. А что тут скажешь! Только что, через громовые раскаты органа с ними говорил Бог, или Бах. Что в принципе наверно одно и то же.
Йохан поднялся из-за пульта. В полной тишине он спустился в зал. И только тогда кто-то робко крикнул “Браво” и все бурно зааплодировали. Они долго стояли и хлопали, а он кланялся и улыбался счастливой улыбкой.
Подошёл Виталик:
— Это было великолепно! Вы играли ну просто божественно. Но если вы так будете отдаваться своему органу, а он вас ведёт, то не долго протяните, дорогой учитель. Я надеюсь, что месса короче и не так воспламенительна.
-Виталик, Валечка, поехали на дачу! – предложил Йохан. Отметим нашу победу. Ведь если бы не вы, Виталик, то этого ничего и не было б! А я так счастлив!
Новый Розенкрейцер
Кирха отреставрирована. Она прекрасна! Орган -великолепен. А сколько лет орган был под запретом! В этой стране долгие годы кирха и орган были, как Атлантида, погребённая временем. А если сверкнула для меня удача, то это вовсе не для меня лично. Так думал Йохан. Хотя была ли случайной встреча с Виталиком? Случайно ли он оказался богат, случайно ли ему захотелось сделать доброе дело…и так далее. А случайно ли всё это? Или промысел Божий?
Во всём я вижу руку Господа. А я лишь часть замысла Божьего. Я не мог бы играть на этом сакральном инструменте, если бы часами в детстве не рассматривал картины на библейские сюжеты, не читал библию, не знал бы эти сюжеты и музыкальную символику наизусть. Ведь как мал мой опыт церковного органиста! А у меня такой длительный перерыв! Но я знаю главное - я знаю, как дышит орган! Орган - такой единственный инструмент — это единый оркестр! Он приносит очищение и радость, у него особые токи и вибрации. Он рассеивает депрессию, оставляет позади все переживания, дарит внутреннюю силу и спокойствие. Вот вспомнил девиз Розенкрейцеров: “Мысли наши, вместе с желанием ищущего, приведут нас к Нему, а Его к нам.” А ещё они создали свой союз, чтобы стремиться развить духовный и творческий потенциал человечества. Чтобы развивать священные искусства, науки и, алхимию, которую они понимали, как преобразование (превращение) человеческой души. И это совершенно противоположно тому, что делали Советы, когда в Москве, в Донском монастыре, был устроен тайный крематорий и расстрельные камеры.
Вот и я, как Розенкрейцеры, хочу, чтобы через орган люди пришли к вере в человека, к вере в добро, в искусство, в Бога.
Но мне нужно собрать общину, собрать хорал. А это уже немало. Пожалуй, мы спешим, надо отложить первое богослужение. Без хорала не обойтись. Мне нужно будет гармонизировать хорал и мелодию, а это репетиции. И не одна! Хорошо бы успеть к Великому Посту, тогда бы можно было бы сыграть Джованни Батиста Перголези “Stabat Mater” -стоит Мать, скорбящая перед распятым сыном своим. Я люблю это произведение для хорала и органа. Да, хочется быстрее! Хочется, но нельзя спешить. Нужно всё подготовить тщательно.
Служба в кирхе. Снова Федька
И вот подготовлен хор. В лютеранской церкви могут петь все желающие, также, как и пастором может стать любой прихожанин. Всё очень демократично. Любой, кто хочет и имеет музыкальное образование, может себя попробовать в роли органиста. Даже Эрих Мария Ремарк после армии работал некоторое время органистом в церкви при больнице. “Все мы питаемся друг от друга”- сказал всё тот же Ремарк, но добавлю от себя, - а музыка питает нас всех! Нужно чтобы хор и орган были полностью гармонизированы, Йохан старательно всех шлифовал. Чтобы никто не “пустил бы петуха”- в смысле не напортачил бы.
И вот этот день настал. Все немного волновались, но была какая-то уверенность, так как подготовка была суровая. Зал наполнялся. Пришли разные общины: немецкая, шведская, латышская, эстонская, финская. Пришли просто любопытные люди. Зал был набит до отказа. Йохан взбежал вверх по лесенке и сел у пульта. И начал прелюдию. Все стихли, ибо звуки органа страстно низвергались в зал. Затем вступил хор. Это была первая тема Перголези-она как бы предвещала что-то непоправимое. Смолкло всё. Началась новая тема для сопрано. Нежно вступает голос, ему вторит орган, а затем вступает хор. И это замечательное чередование одинокого голоса-сопрано, такого потерянного, жалостливого и вместе с тем страстного в своей вере, - с хором и органом! В какие-то моменты, как на прекрасной музыкальной вышивке, появлялись звонкие прорывы, словно плач. Йохан нашёл удивительного мальчишку из музыкальной школы, со звонкими, уходящими под купол высотами звука. Когда мальчик пел соло, казалось, что пел ангел. Что и говорить, получилось всё замечательно!
Когда служба закончилась, никто не уходил, и только тогда, когда Йохан сошёл с последней ступеньки, зал встал и захлопал, хотя это не принято в церкви. Это был успех.
Люди стали расходиться. Виталик радовался, как ребёнок. Когда зал почти опустел, Йохан заметил стоящую фигуру. Что-то знакомое, - подумалось ему. Но этот человек уже шёл к нему навстречу. У Йохана сжалась душа-только его не хватало! Это был Федька.
- Ну здорово! – хохотнул Федька. Чо выскочил! Большой человек, да! Уже Федьку не узнаёшь?! Смылся и ни гу-гу. Думаешь так просто отделался?
- Я тебе денег дал напоследок. И за квартиру заплатил. Всё, квиты! Уйди с дороги!
-Что случилось, Йохан Густавич? - спросил подошедший Виталик.
-А ничего. Я тебя ещё найду! -грозно процедил сквозь прорези зубов, Федька, обращаясь к Йохану.
- А и правда найдёт, - ну и типчик! Будьте с ним поосторожней, учитель! Пойдёмте, нас на улице уже Валентина дожидается. Я вас довезу и поедем домой.
Они вышли. Валентина вышла из машины:
-Как это было замечательно, Йохан Густавич! Все парили, если можно так выразиться!
Они поехали и всё хорошее от удачной литургии, вытеснило инцидент с Федькой. Он ехал, вспоминая, как удачно мальчик вёл своё соло. Всё было отработано, как часы. И прекрасно звучало.
Ночь на даче
По дороге решили заехать в ресторан. Поели, чуть выпили. Валя не пила, решили, что она поведёт машину. Купили ещё белое вино, чтоб ещё вечерком, перед сном побаловать себя. На дачу приехали уже затемно. Возвращаться в город Виталику не хотелось. Дача большая - места всем хватит! Посидели ещё немного у камина и пошли спать. Валентина и Виталик пожелали спокойной ночи, а Йохан решил ещё посидеть на веранде. Он закинул руки за голову и раскачивался в кресле, вспоминая свой несомненный успех. “Это тебе не на электроорганчике играть!”- подумал он. И тут кто-то схватил его руки за головой и знакомый Федькин голос злобно зашипел ему в ухо:
- Тока дёрнись! Миллионер! Давай деньги, немчура! Небось поболе нагрёб, чем в переходе! Ты мне тут сильно задолжал, - рычал он, закрывая рот Йохану. Я тут такси не отпустил, ждут меня с денежкой! Чуть, что и помогут мне, если заартачишься! Давай, деньги, немец!
Сильными руками, - всё же органист, - Йохан отжал Федькины руки.
-Что сдурел, Федька! Какие деньги. Я же с народа в церкви не собираю денег. У меня теперь зарплата.
- Ой, только не надо! Зарплата! И какая у вас зарплата, господин? А не важно. Давай деньги, сколько есть. Я теперь знаю где ты. Навещать буду.
-Слушай, угомонись! Нет у меня денег. А если и будут, не дам.
- Что за шум? Это ещё кто, учитель? -вышел уже уснувший было Виталик.
- А! Это ты, миллионщик! -зашипел Федька. На церкви фашистские деньги даёшь, а нам пролетариям подыхать, да? Ну так получи! И Федька прыгнул со здоровенным гаечным ключом на Виталика.
Да только Йохан успел закрыть Виталика и ключ со всего маху опустился на голову бедного органиста.
-Ты чё? – только и произнёс Федька и побежал, выронив ключ.
Йохан, как подкошенный упал у ног Виталика.
-Господи! Господи, он убил его! Валя, звони в скорую, скорее!! Он убил Йохана.
Выбежала Валя, набирая номер скорой. “А что сказать?”
-Адрес скажи. Скажи, бандит ударил человека по голове! Срочно.
Они спрашивают – он дышит?
- Пока дышит. Скорее пусть приезжают, скажи им. А теперь дай телефон, я полицию вызову.
Йохана увезли. Он был ещё жив.
Виталик и Валя поехали вслед за скорой. Черепно- мозговая травма, серьёзная, но жив! Главное- жив!
Федьку не сразу нашли. Но Виталик поехал в ту самую подземку и рассказал бомжам о том, что случилось. Они Федьку быстро вычислили, хорошенько раскрасили и привели в участок. Немудрёное дело было для них. Очень ребята уважали органиста. Видно, прав был Йохан Густавич, музыка делает человека добрее и облагораживает. Йохану же пришлось делать операцию. Несколько дней пролежал без памяти. Но силён был органист! И Бог его не оставил. Через 2 недели Виталик сидел у его кровати. Йохан лежал с перебинтованной головой, одни глаза на лице. Исхудавший за эти дни, понятное дело.
- Ну, спасибо вам, учитель! Я теперь жизнью вам обязан!
Йохан попытался мотнуть головой.
-Ой, ничего не говорите! Вам нельзя двигаться и разговаривать. Всё у вас будет хорошо! Я тут квартирку купил на выплату, рядом с моей. И, видя как вскинул брови Йохан Густавич, он торопливо добавил: “Со своей зарплаты будете выплачивать, не беспокойтесь. Я только задаток дал. Маленькая и очень уютная квартирка. Из больницы -прямо туда и поедем. Дача далеко от города, транспорта нет. Зимой туда не поедешь. А тут – город и всё рядом. Вам понравится!
Да, вот ещё,- Федьку мы нашли. Ваши друзья из подземелья нашли его! Так что теперь никто приставать не будет. Привет от них. Ну всё, отдыхайте! Думайте о репертуаре.
Йохан закрыл глаза и мысленно сел у пульта. А хорошо ли я помню Брамса? Пальцы его застучали, задвигались по одеялу, словно раскрылись ярусы мануалов, и он вновь услышал Трубы Архангела.