Выбор

Тютерева Евгения
Что может написать женщина о мужчине? Да, что угодно. И Вы будете правы. А влюбленная? Когда можно любить в пол силы, в пол оборота и все время оглядываться, когда он говорит, что вы чувствуете одинаково. Что чувствует он? Когда в дом приходят сомнения, там нет больше места искренности. И вместо твоих мыслей приходят якобы его.
Легко катилась черная машина по шуршащим листьям, осень дала разрешенье на желтый по всем дорогам. И они неслись, гонимые ветром. Рыжие, с оттенками ушедшего лета, каштановые, без осенних дождей, алые, как выгоревшие фонари, что тлеют рождающимся светом. В город приходила ночь. Он ехал туда, где спокойно, где есть синяя гладь холодного уже озера, где ивы не плачут о лете, где заплетают косы сны и впутывают их в твои волосы, где можно выдохнуть. Дом он купил недавно, первый который понравился. Бревенчатый свод, широкое крыльцо и скрипящие былью половицы. Она не хотела его, Любе он не понравился. Далеко, не новый и сыро от воды. У них все чаще терялось равновесие в спорах, расходились взгляды, никто не хотел слушать другого. Он перестал любить ее зеленые глаза, она перестала смеяться своим задорным смехом его шуткам, так и жили, когда-то ошибившееся, под одной крышей.
Тоне нравилось всё в нем. То, как он говорил, что не мог иначе, то как искренне удивлялся ей, его молчание, когда она говорила, что любит. А мы похожи, думала она, а он не видит, как они похожи. Тоня не могла не познакомиться с Любой. Когда один знает, а другой нет, не честно, но это его выбор и правила его. Поэтому она не сказала ему, когда пришла в офис, где работает Люба.
И он выбрал. Не ее, а ту от которой у них дочь, такая же голубоглазая и, наверное, непоседа. И даже от этого выбора не сложно и нет истерик, потому что влюбленная женщина может написать о мужчине все что угодно, даже то, чего никогда не было.
Ни дома у озера, ни Любы, ни машины всей в осенних листьях, ни той встречи много много лет назад.
Но он был и всегда помнил, какая нежность падала в тот осенний вечер на мир, на неисполненные мечты, он ехал домой. И был счастлив.