Нормативно-правовые акты федерального уровня по управлению многоквартирным домом обязательны к исполнению органами власти независимо от формы собственности. Не имеют срока давности. Их может дополнить, изменить, отменить только Правительство. Анна понимала, что сокрытие порчи дома основано на неисполнении Правил по содержанию и эксплуатации дома и припрятывании учетных документов о состоянии коммунальной недвижимости управляющей компанией. В 2009 году их дом переоформили в ТСЖ, мотивируя тем, что под эту акцию будут выделены деньги на капитальный ремонт. Теперь, когда за состояние дома стали отвечать сами собственники квартир, отношение к учетным документам и к ситуации с порчей части дома, как казалось Анне, должно было бы в принципе измениться. Она стала искать встречи с Председателем ТСЖ, который оказался на редкость неуловимым, постоянно занятым или просто был навеселе, а его супруга ревностно контролировала все звонки по домашнему телефону. Фактически председатель ТСЖ находился в самовольной изоляции от жильцов и их жилищных проблем. Аналогичная ситуация сложилась и с членами Правления. Никто в доме не мог ей сказать, кто входит в Правление, где живут эти люди и как их найти. Никакой информации о работе Правления в подъездах не было. Полная конспирация. Единственным реальным человеком в этой команде был заместитель Председателя, проживающий в одном подъезде с Максимовыми, — генерал в отставке, работающий преподавателем в техническом вузе. Он назвал Анне квартиру Председателя ТСЖ и дал его мобильный телефон. Но сказал, что они никогда никаких документов по дому не видели. Председатель их никому не дает и не показывает. И членов Правления ей искать не надо. Председатель решает все единолично, а члены Правления только подписывают.
Анна забросила в почтовый ящик председателя заявление на проверку двух конструкций и предоставление ей полной информации об их состоянии и поставила вопрос о принятии мер к ремонту поврежденной внутридомовой электропроводки в квартире Татика, пользователем которой является ее семья. Предоставила основания и документы, пригласила к себе в квартиру — убедиться в отсутствии электрического освещения и наличии нависающей над окном лоджии Татика. Через неделю позвонила по мобильному телефону. Председатель Правления ответил и подтвердил получение документов, но наотрез отказался проводить осмотр по месту порчи конструкций и предоставить информацию об их состоянии.
Для самостоятельной защиты, нарушенных жилищных прав, Анна решила затребовать у ТСЖ, как правопреемника бывшей управляющей компании, информацию через суд. Через месяц пришла судебная повестка.
Анна приехала в суд на полчаса раньше. Прошла проверку службой безопасности и поднялась на лифте на четвертый этаж. Длинный коридор почти пуст — только уборщица с ярко выраженными монголоидными чертами лица, в синем фартучке толкает впереди себя тележку с ведром воды и шваброй. Прижав ручку швабры к отжимному устройству ведра, она переносила ее на линолеум и протирала пыль и следы от обуви посетителей.
— Нельзя ли открыть окно? — попросила Анна. — В коридоре душно.
Женщина испуганно мотнула головой.
— Не положено. Это может сделать только охрана.
Анна подошла к окну и стала просматривать свежую газету. Без пятнадцати одиннадцать в конце коридора показались двое мужчин. Один из них — председатель ТСЖ Шкурко. Второй был его заместителем. Поздоровались. Всех тотчас же пригласили на регистрацию.
— Удачно. А мы боялись опоздать. В повестке указано десять тридцать, — заметил заместитель.
— А где вы видели, чтобы суды начинали работу во время? — насмешливо откликнулся Шкурко.
В приемной судьи находилась ее помощница — очаровательное создание с ногами куклы Барби и большим белым хвостом на затылке. Впечатление испортилось, когда «кукла» открыла рот и голосом ефрейтора сказала председателю ТСЖ:
— Вашу повестку и документы.
Тот засуетился и подал паспорт.
Сделав отметку в журнале, «кукла» молча протянула руку ладонью вверх: — Другие.
— Что? — переспросил председатель ТСЖ.
— Уставные документы, — пояснила помощница судьи.
Председатель вынул из файла Устав ТСЖ и Протокол заседания правления ТСЖ.
— Где решение общего собрания о выборе вас председателем? Договор по энергоснабжению дома?..
Анна, стоявшая рядом, уточнила: — Жильцы не выбирали председателем этого господина. Он назначен.
— Вот беда-то какая… Я их забыл… — жалобно скулил председатель ТСЖ, копошась в дипломате.
Помощница судьи ограничилась выпиской из Протокола заседания правления ТСЖ и перенесла внимание на следующее лицо.
— А вы кто?
— Я заместитель председателя, член правления ТСЖ…
— Вы? — последовал вопрос к Анне. - Она подала свой паспорт.
Сделав очередную отметку в журнале, помощница тряхнула белым хвостом и, исподлобья взглянув Анну, вдруг неуместно спросила:
— Вы что от нас хотите? - В ожидании ответа она в упор разглядывала Анну.
«Чем вызван такой непрофессиональный вопрос помощницы судьи?» — пронеслось в голове Анны. На момент судебного заседания она должна знать предмет обсуждения. Но из вопроса следует, что не знает. «Так ведь это — не случайный вопрос», — встревожилась Анна. - Он мог возникнуть только в том случае, если бы она не указала в заявлении, запрашиваемые через суд, документы. Однако, с этим все в порядке. Нет, здесь что-то другое.
— А разве я не указала в заявлении предмет разговора в суде? — ответила она вопросом на вопрос. — Он изложен на пятой странице моего заявления. Или вы с ним не знакомились?
Во время паузы Анна скорее почувствовала спиной, чем могла знать наверняка, что кто-то еще ждет от нее ответа. Услышав сзади шорох, оглянулась… В дверном проеме стояла невысокая женщина в черной мантии с напряженным взглядом хищника. Шея вытянута, крашеные белые волосы, стриженные под каре, закрывали часть лица…
Понимая, что «подслушивание» обнаружено, фигура в черном дернулась, вышла из тени и без причины грозно произнесла: — Что за шум! Здесь разговоры исключены. Идите в зал заседаний.
Председатель ТСЖ сразу двинулся ей навстречу и залебезил: — У нас все в порядке… Все в порядке…
Зал заседаний — большая мрачная комната. Казалось, что в ней никогда не проветривают и не убирают. Анна подошла к окну и приоткрыла раму. Из узкой щели в зал ворвалась струя свежего воздуха. Участники судебного процесса заняли места и стали ждать выхода судьи.
Ждать пришлось долго. Это снова навело Анну на мысль, что судья не готова к рассмотрению дела. И, видимо, сейчас просматривает дело. Однако!
Прошло минут сорок. Наконец, судья появилась, прижимая к груди папку с бумагами. Выражение ее лица было далеко не располагающим к спокойному разговору. Скорее, оно было недовольным. Заявив, что начинается слушание по делу, она обратилась в Анне:
— Дайте мне решение суда по иску Дирекции инженерных сетей о восстановлении освещения.
— От дирекции не было такого иска. Иск был от частного лица, — пояснила Анна. — И какое отношение имеет иск от частного лица о восстановлении освещения и решение по нему к моему заявлению о предоставлении нормативных документов из ТСЖ для защиты поврежденных конструкций и, связанное с ними, нарушение моих жилищных прав?
Судья медленно и грозно поднималась со стула:— Я что… я тут… просто так стою!.. Меня сюда поставил Президент!.. И я знаю, что мне надо делать! — без причины завелась она, восприняв, по всей видимости, реплику Анны как «личное оскорбление».
Из этой странной тирады следовало, что гармония с законом не живет в головке служанки Фемиды, а амбиции пробили подкорку и вылезли наружу. Но заявлять о причастности своего статуса к авторитету первого лица страны — это уже через край! Возможно, в словах судьи был другой смысл: с помощью чужого авторитета она хотела провести шоковую терапию и ввести Анну в состояние, не позволяющее дать объективную оценку противостоянию суда закону о предоставлении гражданам документов для защиты их прав.
Чего она так разошлась? Запрос документов через суд — дело обычное. И для защиты, нарушенных прав граждан — безотказное. Нормативные документы, которые она просит, определены законом. Мотивация запроса подробно изложена в заявлении. Спора о праве нет. Так, что же так взволновало судью? С какой целью судья хочет объединить ее иск с чужим иском ненадлежащего заявителя и сомнительной редакции? Чью тайну тревожит Анна и не хочет тревожить суд? Кто на этот раз стоит за спиной судьи, если с таким неуместным апломбом и в штыки она восприняла вопрос Анны о связи ее иска с иском Паиньки? Вопросы валом обрушились на Анну…
Вершители правосудия.… Кто они? Откуда приходят и вступают в должность? Это большая загадка для большинства граждан. Отбор судей — тайна судебной системы и исполнительной власти. Что доподлинно известно, так это утверждение на конечном этапе списка федеральных судей Президентом. Но кто вносит их в этот список и по какому принципу, известно далеко не многим. Получить ответ на эти вопросы можно только случайно.
Такой случай Анне подсказала память, подняв на поверхность события, свидетелем которых она оказалась на встрече главы управы с жителями района. Собравшиеся в актовом зале средней школы люди хотели услышать, что ждет их микрорайон в условиях тотальной застройки зеленых лужаек алчными нуворишами. На сцене стоял неряшливый мужчина средних лет в помятом костюме и добрым отеческим взглядом смотрел на свои ботинки.
— Уважаемые наши жители, — вкрадчиво вещал он. — Управа делает все возможное, чтобы улучшить вашу жизнь. После серьезных опросов мнения наших дорогих жителей мы подвели итоги и пришли к выводу, что нашим жителям крайне необходимо иметь удобное место парковки машин рядом с домом, а также магазин в шаговой доступности, так необходимый для пожилых людей. И приняли решение разрешить постройку магазина в сквере у детской поликлиники с выходом на проезжую часть.
Несмотря на постоянное повторение слов «дорогие» и «наши», в зале поднимался сдержанный ропот:
— На зеленом пятачке люди гуляют с детьми в ожидании приема врача и ждут их после проведения процедур. Поликлиника маленькая, тесная, там негде повернуться…
— Чем мотивировали необходимость постройки магазина опрошенные вами люди? — послышался конкретный вопрос.
— Ну, люди называли разные потребности. Например, бабушкам нужны булавки. Старенькие ведь всегда застегивают свои карманы… А этот предмет сложно найти в большом магазине… Еще называли иголки для шитья… Женщинам нужно что-то зашить, пришить, починить…
В зале раздался смех.
— Ну да. Иголки и булавки — предмет первой необходимости и каждый день ломаются, — ехидно бросил реплику кто-то из зала. — Лучше скажите, сколько вам отстегнули за лакомый кусочек земли.
Глава управы, а это был Хворов Геворг Ионыч, пропустил реплику мимо ушей и продолжил: — А детская поликлиника доживает последние дни. Скоро сдаем новую детскую поликлинику на левой стороне проспекта «Воробушки» — и все придет в норму.
— Вот когда сдадите новую поликлинику в эксплуатацию, тогда и занимайте освободившееся место под застройку, а сейчас сквер не трогайте.
Но главу управы мало интересовало мнение людей. Встреча проводилась для галочки, и он, все так же улыбаясь, сказал:
— Вы не правы. Мы должны, и мы будем считаться с мнением наших уважаемых бабушек и дедушек…
После такого весомого аргумента с булавками и иголками, которые можно было просто положить в небольшой контейнер у кассы действующего супермаркета, обсуждение застройки зеленого пяточка было закончено и перешли к «обсуждению» постройки крытого гаража между окнами многоэтажки и школьным стадионом.
Когда глава управы закончил выступление, на него посыпался град возражений:
— Мы сами построили гаражи в соседнем овраге. Вычистили и обустроили место парковки без помощи управы. У подъездов жильцы паркуются на короткое время — посадка, высадка. Необходимости возведения гаражей под окнами нашего дома нет. Тем более что этот вопрос нами уже решен. Требуем не вносить загрязнений выхлопами бензина в экологию микрорайона…
— В овраге осталось много места. Там и стройте гаражи и сопутствующую инфраструктуру для обслуживания автолюбителей…
— Не дело задумали в управе впритык со спортивной площадкой школы строить гаражи и лишать детей чистого воздуха на переменах и во время занятий физкультурой…
— Не позволим травить наших детей газовыми выхлопами…
Полемика не входила в планы Геворга Ионыча, и он с дежурной улыбкой пережидал всплеск эмоций. Пусть покричат. Его не убудет.
Дождавшись затишья, сказал:
— Наше решение можете оспорить в районном суде.
От собравшихся посыпались новые вопросы на эту тему:
— Почему районный суд в споре жильцов с управой всегда принимает сторону управы?
Чиновник растянул мокрые губы еще шире. Потоптался на месте и хвастливо сказал:
— Наверное, потому, что наши решения продуманы и верны. Я действительно не помню, чтобы суд препятствовал решениям управы. Мы вместе с судом решаем проблемы района. Хотя нет, запамятовал. Одно дело лет пять назад кто-то все же выиграл.
— Ага, одно из ста. Хорошо сработались! А как насчет разделения полномочий между ветвями власти?
Глава управы не знал положений Конституции и ответил просто:
— Работать слаженно — это нормально. И мы уделяем много внимания эффективной работе с судами.
— Подкармливаете, что ли? — не унимался голос из зала.
— Не надо грубить. В суде тоже работают люди, и им, как и всем нам, бывает нужна помощь.
Это и был ответ на неправедное разрешение дел в районных судах, касающихся правоотношений граждан с чиновниками. Суды «платили» по своим долгам чиновникам исполнительной власти.
— Хотел бы я работать в том месте, где вы спешите на помощь,— заключил моложавый мужчина, поднимаясь на выход.
Можно не комментировать. Недовольство людей, как правило, имеет системное основание. Зависимость судов мегаполиса от власти была повсеместной. Суд сектора «G» был на особом положении у мэра города и включался в его маршрут, когда нужно было быстро и скрытно от общественного мнения решить «шкурный» вопрос. В таких случаях Председатель суда — невысокая рыжая «бестия», так ее называли в юридическом центре района, с тонкими чертами лица, — в строгом черном платье предваряла приезд высокого гостя обходом служебных кабинетов, дабы не посрамить работу вверенного ей учреждения. Она появлялась в местах скопления людей и заботливо, ни к кому не обращаясь, вопрошала:
— Почему люди стоят у двери… Где стулья? Быстро принести!
И следующие на шаг позади нее помощники, в основном, смуглые представители южных республик, моментально исполняли эту команду.
Мягко и доверительно начальница склонялась к пожилой статистке, обложенной со всех сторон серыми папками, спрашивала, как у нее обстоят дела, и поворачивалась к заведующей канцелярией:
— Окажите нужную помощь и проследите за порядком на местах. Мало ли что? А вдруг мэр захочет пройти по этажам, заглянуть в кабинеты, обратиться к людям…
Она напутствовала судей, вверенного ей суда, вести себя с посетителями скромно, корректно и уважительно, как будто это не является частью этики федерального судьи. Ну, и что из того, что является? Существующие правила отнюдь не мешают судейскому корпусу в лице большей части его представителей быть высокомерными, грубыми, беспринципными и «вертеть» законом. Всему этому двуличию и безобразию Анна была свидетелем.
Был у нее опыт и приема на работу в суд. Пусть небольшой, но показательный и запоминающийся. Анна ждала в приемной у судьи, чтобы выяснить, почему в канцелярии нет ее дела и она не может с ним ознакомиться до начала суда. Ждала давно. Несколько раз поднималась со стула, чтобы войти в кабинет, но помощница резво вскакивала, подпирала спиной дверь, разводила руки в стороны:
— Туда нельзя! Будет можно, судья даст знать.
— Но сегодня приемный день. Здесь я одна и жду давно.
— Неважно. Судья занята.
В это время в приемную вошла молодая женщина в цветной шелковой кофточке с большим, плотно набитым целлофановым пакетом. Она вопросительно посмотрела на помощницу и показала пальчиком на дверь…
— Вас ждут. Входите, — ответила та.
Женщина с пакетом исчезла в кабинете судьи, но дверь за собой закрыла неплотно, а помощница, занятая бумагами, не обратила на это внимания.
Анна было продолжила чтение газеты, но ее мозг стал фиксировать слова, произносимые за неприкрытой дверью кабинета:
— Я уже поговорила с Председателем суда. Свободная вакансия судьи есть. Она не против взять вас на работу. Приходите на собеседование в четверг к одиннадцати.
Женщина в цветной кофточке вышла из кабинета. Большой пакет остался там. Неудивительно. Устроиться на работу в суд без посредника и без презента посреднику никак нельзя. Здесь работают только свои и только рекомендованные и проверенные. Случайных людей служанки Фемиды в свой коллектив не принимают.
— Вы меня слышите? — отвлек Анну от мыслей голос судьи. — Живее ищите решение суда по иску дирекции о восстановлении освещения!
— Помилуйте, — возразила Анна. — Архив в здании суда. Там можно посмотреть нужное суду решение. Почему я должна искать вам решение десятилетней давности? Тем более, что не вижу связи своего заявления с названным вами судебным актом.
— Архив потребует времени. А нам нужно сейчас.
— К суду надо готовиться, — отрезала Анна и стала перебирать свои бумаги. Она помнила, что держала в руках это псевдорешение по иску Паиньки, когда собиралась в суд. И еще раздумывала: надо ли его брать? Интуиция подсказала: возьми! — Ага. Вот оно!
Вынув из файла подобие решения по иску Паиньки о восстановлении освещения, подошла к кафедре и передала судье. Та стала было читать, но поскольку в ее руках была пустышка, с недовольным видом отодвинула ее в сторону. По всей видимости, судья надеялась найти в «решении» суда какую-то подсказку. Ничем другим ее интерес к этому «документу» и неподготовленность к слушанию дела объяснить было нельзя.
— Вместе с заявлением я подала отдельный список нормативных актов по ремонту квартиры верхнего уровня для запроса их судом в управляющую организацию, — напомнила Анна. — В деле нет ни списка, ни актов!
— Какие? Где? — лихорадочно стала листать дело судья. — Посмотри у меня в кабинете, — обратилась она к помощнице. Та вышла и в поисках бумаг отсутствовала минут пятнадцать. Вынужденную паузу судья использовала для разговора с председателем ТСЖ.
— Что вы можете сказать по запросу документов?
— Я не вижу своего участия в деле. События, по которым истец требует документы, произошли без меня. ТСЖ тогда не было. Но я запросил информацию у «Жилищника». Вот ответ, — и председатель передал суду письмо из обслуживающей компании.
Судья пробежала глазами письмо, но доводить его содержание до присутствующих или обсуждать не стала.
— Что еще вы можете сказать?
— Максимовы передали мне документы о повреждении электропроводки в квартире Татиков. Но ведь все суды они проиграли, поскольку внутриквартирная электропроводка не относится к общему имуществу дома. Это подтвердил и «Жилищник» в своем письме. У меня все.
— Разрешите поправить выступающего, - заявила Анна. - Речь не идет о внутриквартирной электропроводке. Речь идет об акте аварии на линии внутридомовой электропроводки.
— А какие документы у вас еще есть? — спросила судья Анну.
— Акт и заключения специалистов, подтверждающие повреждение конструкций и инженерного оборудования. Я приложила их к заявлению, как основание своих требований на нормативные документы.
— А зачем они вам, если вы сами отказались от восстановления освещения?
— Я отказалась не от восстановления освещения, а от навязываемого семье незаконного способа его восстановления с передачей в мою квартиру чужой доли поврежденной общей недвижимости. И то, и другое противоречит закону и нарушает наши жилищные права. Для приведения ситуации в правовое поле необходимы нормативные акты, являющиеся относимыми к делу доказательствами о порче общего имущества дома. Их перечень находится у вас.
В это время помощница уже внесла и положила на кафедру возле судьи «потерявшийся» запрос Анны на нормативные акты. Судья быстро просмотрела ходатайства и стукнула молоточком.
— Суд удаляется на совещание.
Ждали недолго. Вернувшись в зал, судья объявила, что отказывает Максимовым в иске. Мотивацию не назвала. Прижав папку к груди, важно вышла из зала.
«Что это было? — думала Анна по пути к дому. — Что угодно, только не суд. Слишком откровенным было правовое невежество, безразличие к закону, к делу, к людям».
Сроки изготовления судебного решения по делу давно прошли, а самого решения все не было. Новый Председатель Н-ского суда оказался бессилен перед зарвавшейся во власти подчиненной. Пришлось прибегнуть к вмешательству городского суда. Анна подала жалобу на имя Председателя городского суда с указанием нарушений закона о суде.
Наконец-то! Два письма пришли к Анне одновременно. В одном лежало решение Н-ского суда с отказом в запросе документов, в другом — ответ из городского суда, уведомляющий, что районному суду выдано предписание - рассмотреть дело в соответствии с законом.
Анна отправилась в районный суд смотреть, как выполняется предписание городского суда. В деле нашла мутное решение, которое судья скрывала от нее, и Определение, в котором служанка Фемиды признавалась, что «исковые требования Анны не нашли разрешения и необходимо назначить новое судебное заседание для вынесения дополнительного решения».
Из состояния анабиоза, длившегося три месяца, судья перешла в состояние галопа. Буквально через два дня после признания в том, что запрос Анны не рассмотрен, судья выносит дополнительное решение с отказом в иске! Заочно! На каком основании? Как такое по нормам ГПК может быть?!
Анна стала читать новое «решение». В преамбуле было указано, что в суд истица не явилась, но якобы была поставлена судом, должным образом, в известность о дне его проведения. - Стоп! А где судебная повестка? Ее не было. Где же она? Обычно в деле остаются копии повесток. А тут — ни в деле, ни у Анны. Вместо них — копия описи почтовых отправлений из канцелярии суда… Зачем, спрашивается, судье вкладывать в дело общие документы канцелярии? Неужели она, действительно, полагала, что хитрость с оборотом документов в разных подразделениях суда останется незамеченной, что почтовая ведомость будет для нее доказательством «проведенного разбирательства» дела, которое по времени не вписывается в судебный регламент?
А как обстоят дела с содержанием дополнительного решения? О чем оно? Да ни о чем. Содержание дополнительного решения заклинило на повторе предмета заявления Анны! Судья девять раз (!) как мантру повторила название заявления, видимо, накапливая массу слов, и, когда сочла ее достаточной, поставила точку: «в иске отказать»!
Решение суда было поистине глуповатым. «Решением Н-ского суда, — писала судья, — о принятии мер к защите права, не связанного с лишением владения, отказано, однако в решении суда не нашли отражения требования истцов о принятии мер к защите права, не связанного с лишением владения, которые, как следует из текста искового заявления, заявлялись истцами и также были рассмотрены судом в ходе рассмотрения дела. При таких обстоятельствах суд выносит дополнительное решение суда об отказе в удовлетворении исковых требований о принятии мер к защите права, не связанного с лишением владения».
Вряд ли из этого хаоса слов, представляющего полное судебное решение по заявлению Анны в суд о предоставлении относимых и допустимых по делу доказательств о порче коммунальной недвижимости в многоквартирном доме, кто-то что-то сможет понять. Кроме одного — судебного решения по заявлению Максимовых нет. Есть манипуляция словами. Мало кто додумается до игры со словами, далекими от существа дела, и будет выдавать ее за судебное решение! Но чего не сделаешь ради того, чтобы подарить спасительный зонтик чиновникам, скрывающим порчу дома.
Продолжение следует.https://e-shirokova.ru/