Доброта спасала и вела

         
                ( начало самостоятельной жизни)

   Поскрежетав тормозами, поезд остановился на станции Кайнары. Я вышел из вагона.  Куда теперь? Где этот посёлок Первомайский?  Состав тронулся, медленно преодолевая подъём, скрылся  за горой. Надо бы спросить кого-нибудь, но неудобно. Хорошо городским, они не стесняются. Из-за  своего деревенского комплекса и в институт не поступил. Испугался  конкурса  в семнадцать человек на место. Не пошёл на второй экзамен, полагая, что всё рано не пройду. Обратился в ЦК ЛКСМ Молдавии, чтобы направили на целину в Казахстан. Но, оказалось, что в республике не хватает активных комсомольцев для работы на селе. Направили в Кайнарский район, где райком комсомола решил использовать активиста  на ниве образования. Сколько же можно быть таким застенчивым? Вот деревенщина.  Наконец, собрался с духом:
-Как пройти в Первомайский? – выпалил на одном дыхании.
Женщина  средних лет спокойно указала путь. И ничего. Оказалось, это так просто и даже приятно. Может это и послужило началом избавления от инфантильности.

   Нужную школу нашёл уже без труда. Представился директору Божко Василию Алексеевичу. Тот  знал, что юноша прибыл на должность старшего пионервожатого по направлению  районного отдела образования, ввёл в курс дела и дал поручение.

  Первый трудовой день закончился. «Куда теперь? Пойду-ка на станцию, там перекушу, да и заночую в зале ожидания»,  – решил «молодой специалист». Утром прибыл на своё рабочее место. Через несколько минут вызвал директор:
-Это не дело, что Вы ночуете на станции, - "как быстро распространяются слухи в деревне", -надо устраиваться. Какие имеются возможности?
-У меня нет денег на квартиру. Вот получу зарплату, тогда и сниму жильё.
-Ну, на Вашу зарплату не очень-то разгуляешься, да и получка  не скоро. Думайте.
К середине дня он снова заговорил о планах на устройство быта:
-Есть тут одна приличная семья, я сведу, будете жить у них.

   Приняли меня добродушно, пригласили к столу, семья как раз обедала. Ели какой-то суп или кулеш с перцем. На второе тоже блюдо из перца. Потом я узнал, что перец является основным продуктом питания у болгар. Спать положили  на самодельном топчане со старшим сыном хозяев,  моим  ровесником. Между собой разговаривали по-болгарски, но к постояльцу обращались по-русски. Об оплате никто не говорил, а я наивно решил, что школа взяла на себя эту заботу.

 На следующий день вечером не покормили,  так как семья поужинала раньше.  Правда, сосед по постели дал несколько перчин, а хозяйка предупредила, что  сдавать квартиру они не будут. Разрешила переночевать последний раз.

   Утром я ушёл со своим нехитрым скарбом. Пришлось рассказать директору. Он промолчал, но в конце дня  направил  к начальнику местного почтового отделения. Им оказался парень такого же возраста Стойку Тимофей. Он жил  в комнате при почте. Мы поселились вдвоём в этой комнате.  Спали на самодельной кровати фактически без постели, которую заменяла одежда.  Сначала донимали клопы. Они ютились в кровати, прятались даже в отверстиях  от гвоздей.  Бывало, сунешь туда спичку или палочку  и струя крови течёт по стене. Мы понимали, что это наша кровь. Но потом, эти твари каким-то образом исчезли. Может им не подходила моя кровь?
   
  Питался я чем попало. Договорился с соседкой, что она будет давать мне по стакану молока утром в кредит.  Вокруг были  совхозные виноградники.  Я брал кусок хлеба, который покупал в пристанционном буфете, залезал в виноградник. До поздней осени употреблял деликатес с хлебом прямо с кустов.  Подозреваю, что сторожа знали об этом, но делали вид, что не знают.

  Жена директора, Елена Васильевна, милейшая и добрейшая женщина, каждое воскресение приглашала, якобы по просьбе мужа, поиграть с ним в шахматы:
-У него нет партнёра, а он так любит шахматы.
При этом обязательно угощала неимоверно вкусным борщом  и каким-то вторым из картошки или макарон.

  Директор был озабочен будущим своего молодого сотрудника. Старался пристроить меня понадёжнее:
-В Воронкове,  близ Рыбницы , имеются бухгалтерские курсы. Поезжайте, может поступите.
Я побывал там. Ездил через всю Молдавию на товарных поездах или на крыше пассажирского вагона, так как не было денег на билет. Зарплаты едва хватало на скудное питание. Под конец путешествия на товарняке увидел жуткую картину, которая потрясла меня - поезд разрезал пополам человека. С тех пор не стал больше ездить на грузовых составах.  Оказалось, что за учёбу на курсах должен был заплатить совхоз. Но никто не решил  этот вопрос.
 
   Наконец  через пол года меня приняли в республиканскую школу торгово-кулинарного ученичества, ТКУ.
-Выучитесь на продавца, станете завмагом, голодным не будете, - напутствовал директор.
  Его жена снабдила продуктами. Хватило на дорогу и ещё на неделю жизни в Кишинёве. Правда, директор,кажется, немного слукавил:
-Вот ваш расчёт, - вручил он какую-то сумму денег,- остальные получите через две-три недели.
 А почему не теперь? Ведь я уезжаю.
-Бухгалтерия считает, что у Вас имеется недостача по библиотеке.
-Но, ведь книги уже списаны.
-Ну, вот я решу этот вопрос  и вышлю Вам остальное.
Опыта борьбы  за свои права у меня не было. Позже директор сообщил, что  причитавшиеся мне деньги, ушли на покрытие недостачи.
 
 Началась учёба  в ТКУ. Стипендия была ещё меньше, чем зарплата пионервожатого. Вдвоём с другим учащимся, Колей Краснооком, мы сняли угол. Спали на одной койке «валетом». Питались самостоятельно.
 Я покупал буханку хлеба, сто грамм конфет-подушечек в магазине или полкило зелёного лука на рынке. Это был дневной рацион. Иногда, особенно в дни стипендии, посещал студенческую столовую при соседнем техникуме или рабочую  столовую возле  небольшого завода, съедал тарелку супа с хлебом.

  Наверное такое питание сказалось на внешнем виде. Мастер производственного обучения, т.е. классный руководитель (фамилию не помню), не на шутку встревожилась. Она была бедной женщиной.  Лично ничем помочь не могла.  Муж попивал и поколачивал, но ей удалось устроить меня на двухнедельный семинар легкоатлетических судей.
-А почему я? – наивно  вопрошаю.
-Ты же играешь в волейбол, в настольный теннис, говорят, весьма успешно,  секцию штангистов посещаешь.
-Да, но есть спортсмены и получше.
-Иди, там дают талоны на питание.
-О, это хорошо, - согласился я.

  Оказалось, что обеды на семинаре состояли из трёх блюд: первое, второе и даже компот. Какая роскошь. Две недели  раз в день наедался и горя не знал.
Иногда милая учительница приносила какие-то угощения  из дому, хотя сама едва сводила концы с концами. Но чаще она помогала тем, что умело подключала других учащихся.  Когда я как-то заболел гриппом, меня посетили девушки из группы. Они принесли немного колбасы, селёдку и печенье. Сам себе я не мог позволить такое. В другой раз товарищ по учёбе Володя Бурлаку, пригласил к себе домой. Интересно было побывать в молдавском селе. Скромные, очень небогатые люди потчевали тем, что сами потребляли постоянно. Варёные бараньи кишки со стручками молодой фасоли и овощами казались изумительно вкусными. Однажды я поел вдоволь мяса в семье ещё одного молдавского паренька Ивана (фамилию не помню). Но это случалось редко.

  Зато культурная программа была насыщенной. В основном за счёт кино. По причине катастрофического дефицита денег, я посещал летние кинотеатры через забор. Научился легко преодолевать трёхметровые ограждения учреждений  культуры. Некоторые фильмы смотрел многократно. Например, «Солдат Иван Бровкин» посмотрел столько раз, сколько летних кинотеатров в Кишинёве. Выучил наизусть все песни из этого кинофильма.

  На футбольные матчи тоже ходил через забор. Может благодаря этому, несмотря на плохое питание, молодые кости обросли мускулатурой. При своём невысоком росте, я выглядел крепышом  и пользовался симпатией  у сверстниц.

  Год пролетел незаметно. Закончилась учёба в ТКУ. По распределению  уехал в город Бендеры. В горторге определили на работу  в магазин хозтоваров. Жильё не представлялось. Правда, начальник отдела кадров  познакомил с завхозом финансового техникума.
-Я поселю тебя со студентами  на частной квартире. Будешь платить  хозяйке и мне за посредничество,- шёпотом предупредил завхоз. По наивности я отдавал ему деньги каждый месяц, хотя, как потом он проговорился, имелось в виду  заплатить ему один раз, но ни разу не отказался от взятки.

  Меня это не пугало, так как до призыва в армию, оставалось несколько месяцев. Я мечтал о военно-морском флоте, читал запоем Новикова-Прибоя, Головлина, других  авторов, которые писали о море, готовил себя физически, много плавал по Днестру, арендовал у частника лодку  и на вёслах ходил вверх и вниз  на много километров.  Просил военкома призвать меня  досрочно. Вместо этого был направлен на курсы связистов при ДОСААФ (было такое общество содействия армии). Занятия проводились формально  и мало чего  дали. Но я с энтузиазмом относился ко всему, что было связано с военной службой.  Мечтал отслужить положенный срок в военно-морском флоте и поступить учиться в институт инженеров морского флота.

 Зарплата  продавца  позволяла  кушать два, а то и три раза в день. Но  чувство недоедания  было постоянным.  Продавцы магазина, три не молодых еврея,  обратили внимание на то, что юный коллега  чаще всего употребляет пирожки с ливером, не позволяет себе мороженное и сладости. Они иногда угощали домашней пищей. К своему удивлению, я узнал, что  в еврейских семьях  едят не какую-то особую пищу, а обыкновенное жаркое, плов или выпечку.

 Я неоднократно ловил себя на мысли, что большинство людей ко мне  относятся  хорошо, проявляют чуткость. Вот и теперь, старшие коллеги Эйдельман, Кишинёвский и Архангельский, подкармливают. Простили небольшую недостачу, которая случилась из-за неопытности. Напутствуя при прощании, дали немного денег, высказали добрые советы и пожелания.

  В июне 1956 года  я был призван на действительную военную службу. Нас погрузили в вагоны-телятники,  где вместо постели была солома, снабдили сухим пайком. Ехали в неизвестность несколько суток. Подолгу стояли на захолустных полустанках. Города проезжали ночью. Такая необыкновенная секретность воспринималась, как романтика. По форме и званиям сопровождающих было понятно, что везут нас  на флот.

  Ночью высадили в Севастополе. Пешим строем привели в экипаж.
-Располагайтесь, - прозвучала команда.
Пустой двор, голая земля. Улеглись, используя вместо подушек вещмешки со скарбом призывников. Под утро хлынул дождь и лил до полудня. Все промокли до ниточки. Послышался ропот, но я жил предстоящей службой на боевых кораблях, поэтому стойко переносил тяготы и лишения. К следующему дню всё определилось. Я попал в учебный отряд связи Черноморского флота в Городе Николаеве. Это ещё не море,  казармы построены на берегу, но уже морской  порядок, морская терминология, морской уклад. И главное – флотский паёк. Пожалуй, впервые в своей жизни я стал употреблять масло, сахар, макароны в товарных количествах. Неужели кончилась нищета, недоедания, голод? Впереди морская романтика, сытая жизнь, красивая форма и всеобщая любовь! Появилась уверенность в себе. Я выходил на главную дорогу своей жизни.