Порой какая-то ситуация, или чей-то образ, события – долгое время не оставляют в покое, снова и снова пытаешься что-то «допонять», какая-то неразгаданность и неясность витает в сознании…
Именно о таком случае хотелось бы поделиться с читателем и, возможно, услышать мнение со стороны, объективное и независимое.
С первого класса этот мальчик выделялся среди ровесников и внешне, и по способностям. Отличник, высокий, вежливый - все качества только положительные! Мама, помнится, тихая, интеллигентная медсестра, очень красивая, глаза у неё были удивительно синие, мягко и добро смотрели на собеседника; при тёмных волосах и красивой шапочке, всегда аккуратной и в меру модной одежде – она всегда вызывала невольное уважение. Отца видела однажды – огромного роста суровый молчаливый мужчина военной выправки; слышала, что он к детям невероятно строг, даже за четвёрку мог избить немилосердно, и даже матери могло достаться, если она пыталась вступиться. Верилось с трудом, потому что в наших семьях ситуация была попроще, учёба полностью была на учениках, родителям некогда было регулярно следить за дневничком (так, изредка, для порядка поглядывали), и эта самостоятельность никого не угнетала, мы учились легко и с удовольствием (в разумных пределах, конечно).
Кирилл уже в классе пятом проявил нестандартную находчивость – имел два дневника: в один вносились только пятёрки (для папы), в другой – всё остальное. Когда это случайно выяснила классная руководительница, была вызвана в школу мама, но, видимо, после объяснений, не стали разбираться дальше.
В подростковом возрасте стали происходить еле заметные перемены – в характере примерного спокойного отличника стала появляться лёгкая надменность, тонкая презрительная снисходительность к ровесникам. Вроде в рамках разумного, но – он понимал, что учёба ему даётся невероятно легко, он выше на порядок своего окружения (и внешне это был смуглый красавец высокого роста и спортивного телосложения, и по уму и начитанности в школе ему не было равных – даже педагоги к нему относились с почтительным уважением; это была гордость школы); похоже, он много читал дополнительной литературы, по любой теме мог много и интересно рассказать малоизвестной информации; память у него была отменной – все устные уроки он чуть ли не дословно запоминал наизусть.
И вот, пару лет старших классов в нём стал просыпаться бунтовщик – на уроках он вставал и демонстативно не отвечал; стал дерзить даже директору и педагогам; стал прогуливать уроки…
Такая ситуация, после каких-то радикальных мер (не могу точно сказать) резко улучшилась – видимо, припугнули плохой характеристикой, - а Кирилл очень мечтал стать врачом.
Последние пару лет школы уже прошли в нормальном режиме, если не считать один трагический случай. Школа располагалась недалеко от железнодорожных путей. Поезда, особенно товарные – часто останавливались по неведомым причинам, и обходить состав часто не хотелось. Ребята быстро ныряли под вагоны – и продолжали свой путь по тропинке из школы.
В один из весенних предканикульных дней известный всей школе хулиган Алик, вихрастый блондинистый забияка и любитель сорвать любой урок, - полез под вагон (видимо, рядом с колёсами). Состав резко дёрнулся, начав движение, и парню сразу срезало обе ноги выше колен… В это время случайно там же оказался рядом и Кирилл, ожидая отправления состава, чтобы перейти ж/д полотно. Он не растерялся,и, разорвав одежду, сделал жгуты, остановил кровотечение и оказал всю возможную помощь. Благодаря этой помощи Алик остался жив. Потом друзья смастерили ему удобный четырёхколёсный мопед, он отрастил длинную модную причёску – и всю свою юность с шумом рассекал тишину по главным улицам города, развевая по ветру свою белокурую гриву…да, характер не продашь и не купишь…Он и сейчас жив, коляска его уже попроще и потише, да и причёска не та…А вот глаза – те же, упрямые, дерзкие и бескомпромиссные…
А вот у Кирилла дальше сложилось вот как.
Поступил в мединститут в крупном городе. Общежитие, друзья, какие-то мелкие проблемки с милицией. До курса третьего ещё тянул учёбу, затем – Афган…
Период нахождения в Афганистане полностью его изменил. Ощущение, что человек внутренне опустошён. Говорили – подсел на наркотики. Внешне – особых перемен незаметно, но глаза – бегающие, пустые, безразличные…
Семьи так и не создал, хотя внешне также выделяется своим спортивным видом и благородными чертами лица; общения с одноклассниками и соседями избегает; живёт с матерью на её пенсию…и, даже, говорят, обижает её, хотя она никому не жалуется…
Теперь в глазах его мамы читается столько боли и страдания, столько отчаяния от разрушенных надежд…
Эта история никого не оставила безразличным; при любой встрече с одноклассниками обязательно встаёт сочувственный вопрос – а как дела у Кирилла, чем он сейчас занимается, как живёт?..
Ведь мы помним его милым, добрым, симпатичным первоклашкой, отличником, гордостью школы и учителей…И, как ни странно, мы все относились к нему с пониманием и теплом, никогда никто не завидовал и не дразнил его «ботаником» - просто он жил в каком-то своём мире, будто в стеклянной пирамиде, и это ощущалось уже в детстве…
Вот, всё же хочется проанализировать – то ли жестокое воспитание отца, то ли невероятная мягкость матери, то ли сверхспособности в учёбе, то ли стечение обстоятельств, то ли такой непростой период в стране (а кто назовёт какой-нибудь простой?..), то ли безбашенное столичное студенчество в элитном вузе, то ли окружение, то ли стресс после ж/д катастрофы, то ли безчеловечность войны… или всё вкупе – сломало этого человека…
Ощущение грусти, когда видишь красивое архитектурное сооружение, в силу неведомых причин – превратившееся в груду развалин с фрагментами былого величия…
Больно, когда такое происходит с камнем.
А когда такое происходит с хорошо знакомыми людьми – это несравненно больнее.