Гусляр устал от княжеских капризов.
И все –таки он спел ему в тот вечер
Ни боли и не горести не выдав,
О том, что будет. Тихо гасли свечи,
И гусли так пронзительно звенели,
Что ощутил трагедию Владимир.
- Да что он там задумал, в самом деле,
Кресты какие видятся в пустыне?
А гусли так пронзительно звенели,
Что сжалось сердце княжеское снова.
- Убрать его, - князь приказал. В метели
Растаял музыкант и мир суровый
Не слышал долго музыки в тумане,
И все-таки забыть ее не в силах,
Князь понял, что обманет и заманит
Его гусляр, и попрощался с миром.
- Убить его, - потребовал Владимир.
И Велес только гневно усмехнулся,
- Ослепнет он, и больше мы не с ними.
Гусляр в тот стольный град нет, не вернулся
И только в суете кресты блестели,
О новой вере говорят монахи.
- Да что ж сын Святослава в самом деле,
Какие гусли и какие знаки?
И только перед смертью и походом
На Новгород он снова слышит звуки,
Душа его к созвездиям уходит,
И тянутся к тем гуслям снова руки.
Хохочет Велес, волхв улыбнулся,
Они пришли к нему едва ль случайно.
Тот мир прекрасный лишь на миг вернулся,
И все его сказания и тайны
Затмили и жреца, и храм убогий,
Гусляр с ним был, и снова гусли пели,
И старые отчаянные боги
Принять Святого в храм свой не хотели.
Опять предаст, предавший их однажды,
Но звуки восхитительных мелодий
Его вернули в Пекло, он расскажет
Как вырвался из рабства вновь к свободе.
Но Чернобог мириться не желая,
Отправит в пропасть огненной пещеры.
А гусли все звучат и не смолкают,
Резвятся черти и смеются девы.
И если ты ушел к чужим, то знаешь,
В урочный час придется всем вернуться,
За все ответить, боги не прощают,
Они лишь над поверженным смеются.