Глава 10
Оперативная сводка за 4 октября 1941 года.
Гитлер обманывает немецкий народ
Третьего октября по радио выступал Гитлер. Поводом для своего выступления Гитлер выбрал кампанию «зимней помощи». Однако известно, что кампания «зимней помощи» в Германии в текущем году открылась месяц назад и Гитлер несколько недель назад уже опубликовал по этому поводу обращение к населению. Таким образом, выступление Гитлера ни в какой мере не связано с кампанией «зимней помощи».
Каковы же действительные мотивы, заставившие Гитлера выступить перед населением Германии?
Огромные потери немецко-фашистской армии на Восточном фронте вызывают у населения Германии серьёзное беспокойство, тревогу и недовольство гитлеровской политикой войны и насилия. Немецкое население не верит фашистской брехне «о беспримерных победах германской армии» и всё более теряет свою уверенность в исходе войны.
Страх за состояние своего тыла — вот действительная причина, заставившая Гитлера 3 октября 1941 года обратиться по радио к немецкому населению с новой порцией столь же хвастливых, сколь и лживых посул и обещаний скорых побед. Выступление Гитлера, предназначенное для внутреннего употребления, имело задачей не только успокоить немцев, но и как-то оправдать перед населением свою захватническую империалистическую политику.
Как известно, Гитлер был уличён веем мировым общественным мнением, что он является оголтелым агрессором в отношении СССР, что он односторонне порвал договор с СССР о ненападении и без всякого повода со стороны СССР, без предъявления каких-либо претензий, без объявления войны напал на СССР, чем Лишний раз продемонстрировал, что он является империалистом, захватчиком чужих земель. Теперь Гитлер, и это уже не первый раз, пытается вывернуться и скрыть свою разбойничью политику.
Гитлер уверяет в своей речи, что он не нападал на СССР, а только предупредил нападение на Германию со стороны СССР. Он уверяет, что, поступая так, он ведёт оборонительную войну и защищает Европу от СССР. Но он то же самое говорил, когда захватывал Бельгию, Голландию, Норвегию, Польшу, Грецию, Югославию и уверял, что эти страны представляют угрозу для Европы и арену для нападения на Германию. И если смешно изображать Гитлера в качестве обороняющейся стороны в отношении Греции, Югославии, Польши и т. д. несмотря на то, что эти страны состояли в союзе с Англией, то тем более смешно и нелепо говорить об СССР, как о стране угрожавшей Германии, хотя бы потому, что СССР не состоял в союзе с какой-либо державой, находящейся в состоянии войны с Германией, а, наоборот, Советский Союз имел договор с Германией о ненападении, договор, благие результаты которого восхвалялись тем же Гитлером и Риббентропом в официальных заявлениях. Разве это не факт, что же советские войска вторглись в Германию, а немецкие войска вторглись в СССР. Что может противопоставить этому факту известный жонглёр и профессиональный обманщик так называемый Гитлер?
Гитлер лжёт (который раз), заявляя, что Молотов во время берлинских переговоров требовал Проливов, покорения Финляндии, вторжения в Болгарию, против чего Гитлер, оказывается, протестовал. Эта ложь несколько раз официально опровергалась с советской стороны. Да что опровержение? Гитлер сам хорошо знает, что он лжёт и обманывает общественное мнение. Чем же иначе объяснить, что, после посещения Берлина Молотовым, со стороны Германии и СССР было дано совместное коммюнике о том, что «Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию». Разве это не факт, что совместное коммюнике было опубликовано с полного согласия Гитлера? Плохи дела Гитлера, если он думает, что общественное мнение Европы и всего мира забыло об этих и им подобных фактах, изобличающих Гитлера как профессионального обманщика.
Гитлер старается обмануть общественное мнение не только в отношении его империалистической, захватнической политики.
Это он старается сделать и по вопросу о потерях Германии и СССР в настоящей войне.
Гитлеру в своей речи пришлось сделать горькое признание: «мы ошиблись в вопросе о том, какую силу представляет наш противник». Вслед за этим вынужденным признанием Гитлер приводит фантастические, бредовые цифры потерь Красной Армии. По его уверениям Красная Армия якобы потеряла 2.500.000 человек убитыми, 22.000 орудий, 18.000 танков и 14.000 самолётов. Несусветная лживость этих цифр очевидна. На самом деле Красная Армия за истекший период потеряла убитыми 230.000, ранеными 720.000, пропавшими без вести 178.000, всего 1.128.000 человек, около 7.000 танков, 8.900 орудий и 5.316 самолётов. Гитлер ничего не сказал о потерях немецкой армии. Казалось бы, кому-кому, как не немцам знать о потерях своей собственной армии. Почему же Гитлер немецкому народу — рабочим, крестьянам, интеллигенции, не назвал ни одной цифры о потерях немецкой армии? Потому что Гитлер боитсея сказать правду немецкому народу, боится назвать цифры этих потерь, ибо они столь огромны, что если бы их назвать, они не оставили бы камня на камне от лживых и хвастливых заявлений Гитлера о «победах». Так, как поступает Гитлер, поступают политические шулеры и жулики.
Поскольку Гитлер скрывает от немецкого населения и мирового общественного мнения потери немецкой армии за три с лишним месяца войны с Советским Союзом, Советское Информбюро сообщает: за истекший период немецко-фашистские войска потеряли на Восточном фронте свыше-3.000.000 убитыми, ранеными и пленными, т. е. столько, сколько, примерно, немцы потеряли в прошлой мировой войне на всех фронтах за два года боевых действий. Не менее тяжелы немецкие потери и в вооружении: за 3 с лишним месяца войны немцы потеряли более 21000 танков, 13.000 орудий, 9.000 самолётов, сбитых нашей авиацией в воздушных боях и уничтоженных на аэродромах, не считая потерянных самолётов при взлёте и посадке. Таковы факты.
А. С. ЩЕРБАКОВ
Начальник Советского Информбюро
Утреннее сообщение 4 октября.
В течение ночи на 4 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
По дополнительным данным, стало известно, что наши части на одном из участков Юго-Западного направления фронта, нанесшие сильный удар мотопехотной группировке немецких войск, захватили большие трофеи, в том числе около 500 автомашин и 250 мотоциклов. На другом участке Юго-Западного направления фронта на наших минных полях противник за один день потерял 650 солдат и офицеров.
Вечернее сообщение 4 октября.
В течение 4 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
За 2 октября в воздушных боях сбит 51 самолёт противника и 2 аэростата. Наши потери — 19 самолётов.
На подступах к Москве 3 октября сбито 3 немецких самолёта и 4 октября сбито 5 немецких самолётов.
В Баренцевом море потоплено три транспорта противника.
http://great-victory.ru/great-victory.ru ›
На берегах Неруссы.
Наступило утро 4-го октября. Вырвавшись из окружения, подразделения 42-ой танковой бригады перемещались в северо-западном направлении в сторону Шемякино. С ходу вышли к мосту через Неруссу.
– Немцы, – доложил механик Володя Горбанев.
– Наблюдаю, – послышался спокойный голос лейтенанта Тараненко, – осколочным заряжай!
– Готово, – отозвался Леонид Чашев.
– Дорожка, – предупредил Горбань.
– Короткая, – скомандовал Тараненко.
Танк на мгновение остановился. Грянул выстрел. Взрывом снаряда разметало немецкое орудие вместе с прислугой, как оказалось единственное в опорном пункте противника. Немцы не выдержали и кинулись наутёк, завидев краснозвёздные танки:
– Вперёд, дави эту мразь, – заорал лейтенант.
Машина рванула с места и, набирая скорость, с ходу буквально влетела на переправу через Неруссу. За ней переправились и остальные. Заняли оборону на правом берегу, ожидая дальнейших указаний и надеясь, что к ним выйдут отставшие по какой-то причине сослуживцы. Так и случилось. К переправе, поддерживая друг друга, подошли трое из экипажа КВ, накануне подорвавшегося на мине. Выжившие пытались заменить разорванные взрывом траки. Приходилось отбиваться от наседавших гитлеровцев. На усиление немцам подошли две бронемашины. Удачным выстрелом одну удалось уничтожить. Оказалось, что следом шла танковая колонна, усиленная зенитными орудиями восемьдесят восьмого калибра. Танки, используя складки местности, стали брать нашу машину в клещи. Завязалась огневая дуэль. Воспользовавшись тем, что внимание советских танкистов было приковано к подвижным целям, немецкие артиллеристы вышли на выгодную позицию и приготовились к стрельбе. Первый же снаряд угодил в маску орудия. Второй вывел из строя недавно восстановленную правою гусеницу. Танк, лишённый маневренности, превратился в неподвижную мишень, но экипаж продолжал отстреливаться. В результате интенсивного боя, среди танкистов появились раненные и убитые. Немцам удалось поджечь советскую машину. Трое, оставшихся в живых членов экипажа, покинули танк через нижний люк и, под покровом клубов чёрного дыма, сумели отползти в густые заросли кустарника. Зная примерное направление отхода, шли всё ночь с передышками. Так и вышли к своим.
Прерванный обед.
С утра бойцы 280 стрелковой дивизии укрепляли передовую. Женька Обухов, и первый номер пулемёта Сашка Зенин оборудовали ячейку на склоне косогора, между двумя елями. Место было удобное, но приметное, видимое из далека. Зато и пулемётчики могли контролировать открытое перед ними пространство на большое расстояние. Для укрытия от мин и снарядов, сделали подкоп под дерево, что вселяло надежду на спасение в случае артиллерийского обстрела. Удобно устроившись в окопе, Женька, покусывая жухлую травинку, ударился в воспоминания:
– Хорошо, наверное, дома…, мать завтрак приготовила, на стол накрывает… Отец побрился, сейчас сядут есть…, потом пойдут на работу… Как же жрать хочется…, где этих посыльных носит, – и с тоской посмотрел в тыл.
Сашка слушал напарника, а у самого комок горечи застрял в горле. Его родное село на Смоленщине ещё в июле было захвачено немцами. Некуда было писать и не от кого ждать весточку. Печальные мысли роились в голове, а выхода им не было. Понимал боец, что нужно биться за каждый клочок земли, чтобы одолеть проклятую немчуру, и только когда наступит перелом, появится реальная возможность освободить родных и близких. Его угнетала неизвестность и от того беспокойство ложилось тяжким бременем на душу, заставляя отчаянно биться сердце… Размышления прервала команда, переданная по цепочке:
– Приготовить котелки к раздаче пищи!
– Самая любимая моя новость на фронте, – широко улыбнулся Обухов, – сейчас подкрепимся, Сашок…
– Возьми посуду и получи на меня, – ровным голосом, с еле уловимым надрывом, отозвался Зенин, – а я подежурю…
Женька в приподнятом настроении привстал и, машинально бросив взгляд в сторону противника, опрометью присел:
– Немцы, – сдавленно выдавил застрявшие в горле слова…
– Иди ты, – хотел выругаться в сердцах Сашка, – но посмотрел на всякий случай на нейтральную полосу, и увидел, как в их сторону катится лавина серо-зелёной массы, – ленту!!!, – буквально прорычал, стиснув зубы. В голову пришла странная мысль: «Немцы и без артподготовки???», и в этот момент в воздух разодрал леденящий свист летящего снаряда. Столп земли поднялся над окопами метрах в пятидесяти от позиции. Грохот взрыва ударил по перепонкам. Одновременно пронёсся чей-то душераздирающий крик…
– Открывай огонь! – заорал Обухов.
– Рано, – ровным голосом ответил Сашка, – видишь артиллерия по нам лупит. В миг засекут и накроют. Пусть перенесут огонь в тыл. Тогда и наступит наше время.
Было видно, что Зенин и сам волнуется. Пальцы на рукоятках пулемёта побелели. Он ощутил невероятную сухость во рту. Превозмогая себя, прохрипел:
– Водички дай…
Обухов не глядя открыл флягу и протянул напарнику, а сам неотрывно следил за набегающей волной наступающих… Уже можно было различить фигурки. Впереди бежал офицер, постоянно оглядывавшийся назад и призывно размахивавший пистолетом…
– Подпускаем ближе, – хрипел Сашка, словно сам себя уговаривал, – ближе, ещё немного…
До атакующих оставалось метров семьдесят.
– Пора, – сам себе скомандовал Зенин.
Первая очередь ударила по бегущим. Град свинца скосил вырвавшихся вперёд. Упал офицер, ещё несколько солдат… И тут полоснуло по пулемётчикам… Фонтанчики пуль запрыгали по брустверу, по задней стенке окопа. От ствола максима ударила струя пара:
– Женька! Давай пластырь на кожух! Пробило! – заорал Сашка.
Приросший было к земле Обухов метнулся к нище, схватил заранее промасленную брезентовую ленту, и опрометью бросился к пулемёту. Заботливо, виток за витком принялся туго перетягивать ствол в районе пробоины. Затянул ленту проволокой. Зенин из фляжки долил воду. А немцы, воспользовавшись заминкой, кинулись вперёд. Уже отчетливо был слышан их топот. И всё-таки пулемётчики успели. Длинная очередь ударила по цепи практически в упор. Волна наступающих схлынула, оставляя убитых и раненных. Тот час командиры подняли красноармейцев в контратаку. На плечах отступающих, ворвались в посёлок Горький и освободили его, захватив пленных. В ходе допросов выяснилось, что атаковали наши окопы немецкие штрафники. Хотя эта новость ни капельки не взволновала пулемётчиков. Они с надеждой ждали, когда им доставят пищу.
Смекалка командира.
Ночь на передовые позиции 287 стрелковой дивизии подкралась незаметно. Владимир Каранник и Пётр Холод, занятые оборудованием позиций, не заметили, как угас день. Скромно перекусив, собрались наконец-то передохнуть, но не тут-то было.
Вернулись разведчики и, после их доклада, ротный построил два взвода и приказал с оружием, прихватив лопаты и топоры, следовать за ним. Отделению, в котором числились Пётр и Владимир было приказано взять с собой топоры. Перейдя Неруссу по заминированному мосту, двинулись дальше. Выйдя к узкому месту, где с двух сторон дорогу сжимали могучие деревья, остановились. Ротный распорядился:
– Командиры взводов ко мне.
Взводные поспешили в голову колонны. Получив задачу, спешно вернулись. Было видно, как одно отделение продолжило выдвигаться вперёд.
– В боевое охранение подались, – шёпотом поведал Крамник.
Его перебил командир взвода:
– Товарищи бойцы, нам предстоит разобрать частично мост. Поэтому приказываю, доски и бруски с настила снять так, чтобы была возможность вернуться обратно. Кроме того, по сменно станем рыть яму, на всю ширину дороги, чтобы она могла вместить хотя бы один танк или грузовик. Грунт уносим подальше так, чтобы его не было видно. Задача понятна? Вопросы есть?
– Никак нет! – прозвучало в ответ.
Провозились до глубокой ночи. Ров соорудили внушительный. На дне установили противотанковые мины. Сверху положили настил. Поверх настила насыпали грунт. Сооружение получилось прочное. Мотоцикл, да что там мотоцикл, полуторку запросто выдержит, а вот танк… Дорогу замаскировали, протащив охапку веток, сымитировав волок.
Вернулись уставшие и испачканные. Сразу завалились спать.
Не успело солнце подняться над горизонтом, как на востоке послышался нарастающий рёв двигателей. Вскоре стало понятно, что идёт тяжёлая техника. Роту подняли и приказали занять места в окопах. Все с нетерпением вглядывались в противоположные берег Неруссы. Вдруг там, на той стороне прогремело сразу несколько взрывов. Над лесом поднялись клубы дыма. Следом наступила тишина. Спустя некоторое время возобновился гул двигателей. Напряжение в окопах спало, когда стало понятно, что колонна удаляется. Появившиеся у моста гитлеровцы, открыли огонь наугад. Длинная пулемётная очередь умерила их пыл, и немцы предпочли скрыться в лесу. Больше противник за весь день на участке роты себя никак не проявил.
Февраль 2020.