Летом 1569 г. султан Селим прислал в Крым 18 тыс. спагов, янычар и повелел хану присоединить к ним свои силы (не менее 30 тыс.). По русским сведениям, в Крыму, под началом кафинского паши Касима, было собрано 90-тысячное войско, которое двинулось вверх по течению Дона. По пути к ним присоединилось около 10 тыс. ногайцев. Они вскоре ушли назад, в свои степи, так как поняли - удачи в этом походе не будет. Казаки не стали нападать на ногайцев. По реке пошли большие турецкие суда с пушками, которые часто садились на мель из-за перегруза и их приходилось разгружать и стаскивать. Вся эта армада ползла до Переволоки, где ныне станица Качалинская, 5 недель. Невольным свидетелем тех событий в южных степях был царский посол в Ногайскую орду Семён Мальцев. Его взял в плен отряд ногайцев (170 чел.), подвластных крымскому хану. Тяжело раненого дипломата Мальцева доставили в Азов, а оттуда вместе с другими рабами на продажу в Кафу. Султанский наместник и воевода Касим-паша отправил его на галеры. Так Семён Мальцев оказался на одном из кораблей Мир-Серлета, прикованный цепью к каторжному веслу. Никто тогда не мог знать, что именно в нём таится страшная опасность для великой имперской армии. Семёну Елизарьевичу до тонкостей был известен весь грандиозный план великого визиря Мехмет-паши Соколла. Заполучив копии с секретных ханских документов, дипломат успел со своей запиской переслать в Посольский приказ в Москву. Лишь в августе Касим-паша разбил лагерь на р. Иловле и распорядился приступить 3 тыс. землекопам к работам по строительству канала.
Конечно, такой лавине донские казаки противостоять не могли. Они заранее покинули свои городки, спасая женщин, стариков и детей. Часть казаков осталась их охранять в скрытном месте, а основная масса ушла к астраханской крепости. Иван IV Васильевич, собрав кого мог, направил к Астрахани, на стругах небольшой отряд стрельцов с воеводой Петром Серебряным-Оболенским. Но князь, дойдя до острова Царицына и, узнав численность супостата, повернул назад. Призывы о помощи от царя поступили и к казакам. Донцы в свою очередь, направили послов к днепровским казакам и те, не теряя времени, отрядом в 5 тыс. во главе с гетманом Богданом Ружинским выступили на подмогу. Отозвались и подошли также кабардинцы с гребенцами. А между тем донские казаки устроили настоящую партизанскую войну. Была перекрыта степь в сторону Казани и Астрахани. В нижнем течении Дона были устроены засады, дабы отрезать турок от Азова и не дать им пополнять запасы питания и иные припасы. Кроме этого, казаки постоянно держали «бусурман» в напряжении, нанося войскам значительный урон, нападая небольшими отрядами, не ввязываясь в открытый бой. Казачья тактика заметно сказывалась и на земляных работах, которые турки и татары вели с большой неохотой. Касим-паша и сам уже понимал, что прорыть канал нереально. Это был первый сбой в крупномасштабном плане Мехмет-паши. Турки попытались тащить корабли волоком, с помощью катков, но из-за тяжести ничего не получилось. Прибывшее посольство астраханских татар заявило, что суда на Волге не понадобятся.
Пусть турки скорее наступают на город, а они и ворота откроют и нужным количеством плавсредств снабдят. Учитывая это, Касим-паша решил флот с артиллерией и припасами отправить обратно в Азов, чтобы войско могло двигаться дальше налегке. Корабли Мир-Серлета преследовали быстроходные казачьи суда - чайки. Много галер выбрасывались на мель и оказывались в руках казаков. За них, отставших от флотилии никто не вступался в бой, но в десяти вёрстах от Азова казаки всё же навязали турецкому флоту сражение. Мир-Серлет с остатками кораблей укрылся в крепости и свёз с них запасы в береговые склады. Казаки учинили большую диверсию в Азове: взорвали склады и сильно разрушили крепостные стены. 16 сентября 1569 г. неприятельские силы подступили к Астрахани и начали строить осадный лагерь. Казаки по-прежнему не давали покоя врагам, которые уже испытывали острую нехватку провианта. Астраханский воевода Карпов предпринял должные меры по устранению угрозы мятежа изнутри и крепость ворот не открыла. Казаки в свою очередь нанесли удары по тылам и пресекли попытки снабжения продуктами турок со стороны изменивших астраханцев. Были уничтожены и различные плавсредства, что позволило лёгкому Мещерскому полку князя П.С. Серебряного всё же прорваться в город. Касим-паша понял, что проиграл. Перед ним стояла крепость с большим гарнизоном, готовая к обороне. Штурмовать её без артиллерии было нельзя, осаждать - тоже невозможно, так как войско осталось без необходимого запаса боеприпасов и провианта и к тому же в кольце казачьих отрядов.
Начиналась осенняя непогода и голодные янычары подняли бунт. 23 сентября осадный лагерь был сожжён, а огромное дезорганизованное турецко-крымское воинство начало отступать к Азову по безводной степи. Прямой же путь по р. Маныч оказался отрезан донскими и днепровскими казаками. Остатки армии, выбираясь через северокавказские степи, подвергались нападениям казаков, калмыцкой конницы, а также черкесов, пришедших по такому случаю из-за Кубани в поисках военной добычи. Памятливый Касим-паша извлёк С.Е. Мальцева из корабельного чрева и поместил в своём обозе. Чтобы пленник не убежал, его приковали цепями к медленно волочившемуся орудию. Разведчик и дипломат Мальцев, знавший ногайский, турецкий и другие восточные языки, вёл постоянные разговоры с многочисленными участниками похода, постоянно толпившимися возле его пушки. Тем самым среди османского воинства ежечасно усиливалось брожение и паника. Вскоре турки стали бросать повозки, потому что лошади-тягачи дохли без воды и корма, а следом начался падёж и боевых коней. Касим-паша пытался спасти остатки свой армии. В итоге в Крым, из похода на Астрахань, вернулось всего 16 тыс. чел., по другим данным ещё меньше. Была потеряна вся артиллерия, обозы лошади... Это стало великой победой немногочисленных русских сил, хотя и доставшаяся большой ценой. Крымчаки освободили Семёна Мальцева, дали ему коня и приняли в свои шатры. Крымский хан Девлет-Гирей стал уверять московского посланника, что он, друг и союзник царя.
И, как бы подтверждая это, отряды крымчаков загоняли османов в глухие места, где те гибли от голода и жажды, а то и истребляли их в засадах или разоружив, продавали кочевникам в рабство. Довольно активно налетали на отступающих турок ногайцы. Не дожидаясь, пока установится погода, остатки турецкой армии бросились на корабли Мир-Серлета, плохо подготовленные к плаванию. Вблизи береговых скал на османский флот обрушился шторм, погубивший значительную его часть. «Более мы на Русь не пойдём! – заявили султану Блистательной Порты семьсот спасшихся янычар. – Лучше всех нас казнить на родине, чем посылать в такой поход!» На сто лет хватило Оттоманской Порте этого урока, преподанного ей Москвой и казаками не без участия патриотов: С.Е. Мальцева, Ивана Григорьева – талантливого разведчика из Кафы, послов в Крыму Нагого и Писемского, а также многих ценных агентов, работавших на русскую разведку в Бахчисарае и др. местах. Целый век не поднимали турки оружия на своего северного соседа... А казачий Дон тогда обезлюдел, восстанавливать брошенные городки, сожжённые врагом, было практически некому. Часть запорожских казаков, недовольных тем, как гетман Ружинский разделил трофеи, решила на Днепр не возвращаться и осталась на Дону. Они расселились по городкам и заняли Черкасск, заново его отстроив и укрепив в 1570 г. Иван Грозный полагал, что после такого неудавшегося похода и Стамбул, и Бахчисарай будут более сговорчивыми к миру и направил туда своего посла Ивана Новосильцева. По прибытии на Дон боярин предъявил казакам грамоту от 3 января 1570 г.
В ней царь «всея Руси» обращался к ним с повелением проводить русское посольство до турецкой крепости Азов и также призывал атаманов и всех казаков служить ему, а за это обещал их «жаловать». Это означало, что вольным казакам на «Донец Северский» будут посланы: небольшие деньги, сукно, селитра (порох), свинец, хлеб и т. д. Грамота стала документом особенным ещё и потому, что в 1860-х гг. решили установить старшинство казачьих войск. За критерий принимался самый «старый» документ о несении казаками службы московским государям. Так вот данная грамота оказалась самой ранней. Были, конечно, и другие, но они не сохранились. Таким образом, официальное старшинство Донского казачьего войска было установлено с 3 января 1570 г. Посольство боярина Новосильцева не принесло ожидаемого результата. Поражение турок и татар не образумило их - наоборот обозлило, они жаждали реванша. В течении 1570 г. крымцы неоднократно совершали набеги на русские земли (Рязань, Кашира и т. д.). Их поддерживали адыги и ногайцы. Союзники русских - кабардинцы были разбиты. Летом 1571 г. Девлет-Гирей со 120-тысячным войском двинулся на Москву. 6-тысячная русская рать Ивана Бельского была готова стоять до конца и тогда татары подожгли столицу. В страшном пламени пожара сгорело всё. Погибли многие тысячи людей, в том числе и врагов. Крымский хан увёл войско от горящего города и по русской земле беспрепятственно набрал огромнейший полон. Теперь казалось, что русская государственность прекратит своё существование.
Продолжение следует в части 24 http://proza.ru/2020/10/08/1472