Собаки, оскалив морды, остервенело кидались друг на друга. Та, что поменьше, Люська - пятнистый спаниель, отчаянно вгрызалась в глотку своей рыжей сопернице.
Хозяйка «рыжей» псины, пыталась оттащить свою собаку. Раскрасневшись от возбуждения, она выкрикивала столпившимся зевакам:
- Люську... Люську кто-нибудь держите! Мне одной не справиться! – с этими словами она неуклюже завалилась на одно колено.
Соседки - старушки причитали, но с места не двигались. Устрашающий рык и раздирающие душу повизгивания от вонзающих в плоть острых клыков сцепившихся собак, вызывал ужас и сострадание у невольных зрителей этой схватки.
Случайному прохожему всё же удалось отогнать пятнистого спаниеля, вызвав тем самым всеобще одобрение. А Люська обиженно огрызнувшись и утробно рыча, побежала по тенистой аллее, оставляя позади себя возмущенную толпу.
- Что с Люськой приключилось? Всегда такая добрая собачонка была и на тебе… Вот, что это такое? - недоумевали соседи.
- Что, что? - вставая с колен, передразнила соседок хозяйка рыжей псины, - Марья Петровна уже вторую неделю как в больнице помирает, вот собака её и бродит с голодухи сама не своя.
Марью Петровну знали все на улице Советской. Жила она давно и безрадостно. Марья Петровна долгое время ухаживала за своей дочерью, Надей, которую разбил инсульт. Молодую женщину сильно перекосило, речь её стала невнятной и затруднительной. От былой красоты и очарования Надежды не осталось и следа. Муж её повздыхал-повздыхал, затем собрал вещи и уехал, оставив свою Надюху и их слабоумного сынишку на попеченье тёщи.
В те, бесконечно-длинные дни, какие только клятвы себе не давала Надежда, в безутешных молитвах обращаясь к Богу. Она ощутила какую-то бессмысленность своего существования, что растрачивает время не на тех и не с теми. Ей казалось, что она многое осознала и поняла. Видно, так показалось и Богу.
Вскоре Надя пошла на поправку, и окончательно оправившись, решила ехать в столицу, на заработки. А уехав, она редко звонила матери и от случая к случаю помогала ей деньгами, а потом и вовсе пропала.
Марья Петровна не роптала. Она искренне желала счастье своей дочери.
- Пущай жизнь свою устраивает, а мы уж тут с внучком как-нибудь... – как бы оправдываясь, говорила она соседям.
Марью Петровну хватало на многое и даже на приблудившуюся Люську.
Спустя годы, Надя вернулась в отчий дом на костылях. Её выбросил из окна высотного дома сожитель в пьяном угаре. Та чудом осталось в живых, но возможность перемещаться без поддержки она безнадежно утратила.
- Это конец... - констатировала Марья Петровна, увидев у себя на пороге дочь.
Она обняла Надюшу и долго плакала, а днями позже слегла, попав в больницу, где отчаянно боролась за свою беспросветную жизнь. Марья Петровна не давала себе право на смерть. Немного отлежавшись, она пошла на поправку.
Из больницы свою кормилицу пришли забирать угрюмый внук, непутевая дочь и пятнистая Люська.
Шли они молча. Впереди перебирая костылями, ковыляла дочь Марьи Петровны, за ней плёлся внук, который завис в свои раздумья и на время позабыл о существовании своих прародительниц. Сама Марья Петровна шла с трудом а счастливая Люська неустанно виляя хвостом и игриво подпрыгивая, заглядывала в лицо своей безмерно любимой хозяйке.
Так, неспешна, они дошли до своего обветшалого домишки, который давно нуждался в капитальном ремонте и скрылись в его стенах.
Солнце продолжало светить, пташки чирикать, а нежный ветерок раскачивать весеннюю листву.