Весь ноябрь шла правка у волостного старшины и лесного ревизора разрешительных бумаг. Расплачивался Василий Григорьевич. Попенные платил по рублю за ствол. Пришлось мзду давать за порубочный билет. Отдельно лесному ревизору, чтобы он не передал сведения о нарушениях в Палату Государственных Имуществ*. В общем, пришлось отдать 156 рублей банкнотами.
Все 77 червонцев Василий Григорьевич обменял на бумажные деньги в государственном банке в Ирбите по курсу 15 рублей за монету. С собой брал Афанасия. Под сиденьем брички, на всякий случай, лежала заряженная берданка. Афанасий от брички никуда не отходил. Спал тоже в ней.
В начале декабря река окончательно замёрзла до весны. Во вторник** начали порубку. Работали вчетвером. Артельный - Терентий Путилов, Прошка Сапрыгин, Дьяков Иван и Афанасий. Прошка и Иван рубили порубочными топорами. Терентий и Афанасий направляли срубленный ствол слёгами, чтобы он не упал на «полночь» и не зависал в других деревьях. Пока рубили следующее, Афанасий очищал ствол от веток. Работали с одним перерывом, во время которого кушали похлёбку, сваренную на костре Терентием. За светлый день валили по дюжину лесин. В метельные дни удавалось повалить по десятку.
К Рождеству валку леса завершили. Отметили это событие в трактире в Таборах. Погуляли на славу. Одной «казёнки» выпили на 4 рубля. Гуляли и не догадывались, что через месяц забреют Прошку Сапрыгина в солдаты, а домой он уже никогда не вернётся. Останется где-то в сопках манчжурских навсегда. В феврале 1904 года началась русско-японская война.
* – За самовольную порубку казённых строевых лесов, растущих в пяти верстах от рек, виновные несли наказание в виде уплаты штрафа в двойном размере от попенных, а за вторую порубку вчетверо, да ещё штраф в лесной доход – 10% от попенных.
** в «тяжёлые» дни – понедельник, среду, пятницу, а также в воскресенье, начинать любое дело было не принято.