Я учился на третьем курсе Харьковского ВАТУ. С сентября месяца у нас начались практические выходы на аэродром, где мы работали на единственном в то время вертолёте Ми-4. Нас распределили по группам из четырёх-пяти человек и какая группа получала отличные оценки, её отправляли на работы по благоустройству аэродрома. Нам интересно было уйти из под опеки преподавателя и побродить бесконтрольно по аэродрому, где были самолёты МиГ-19, МиГ-21 и Су-7 различных модификаций, ссылаясь на то, что мы выполняем работы по благоустройству аэродрома.
Нашу группу отправили к старшему лейтенанту Упорову, инструктору группы МиГов, пока его курсанты не выходили на практические занятия. Теперь в наши обязанности входило разбивать половинки кирпичей на мелкие осколки, создавать подушку для бетонирования и заливать всё это раствором.
После двухдневной работы, наш начальник старший лейтенант Упоров понял, что много так мы не наработаем, очень медленно подвигалась работа по измельчению кирпича. Тогда офицеру Упорову пришла на ум интересная, как нам показалось, мысль, которой он и поделился с нами. Не знаю, как другие ребята, но я уже занимался рационализаторской работой и мне это показалось интересным.
Идея заключалась в том, что к валу турбины авиационного двигателя ВК-1, который сняли с самолёта Ил-28, приварить шатун и дробить им в барабане кирпичи. Вместе с выполняемой работой по бетонированию площадок, мы начали подыскивать и детали для нашего нового агрегата, надеясь на то, что старший лейтенант Упоров сделал какие-то расчёты для нашей камнедробилки.
После того, как мы подобрали все материалы, стали под руководством нашего руководителя всё это мастерить. Из какой-то вагонетки сварили барабан, установили двигатель ВК-1 на специальную раму и из бочки сделали топливный бак для керосина. С турбины сняли лопатки и к валу турбины приварили шатун с кувалдой на конце для разбивания кирпичей. На нашу работу иногда приходил посмотреть наш инструктор капитан Шкалов Владимир Александрович с другими офицерами учебного аэродрома. Не обращая внимания на нас, они подшучивали над Упоровым, говоря, что он изобретает что-то среднее между синхрофазотроном и космической катапультой и придумали ему название «суперагрегат Упорова». Мы, конечно, обижались, что к нашей работе еак относятся и принимали сторону Упорова.
Не прошло и месяца, как наш суперагрегат был готов и мы не могли дождаться, когда будем его опробовать. Мы уже и к самому любимому нашему вертолёту Ми-4 относились более прохладно, чем к суперагрегату Упорова, детищу наших рук и мозгов. Но чем больше мы узнавали о нашем двигателе ВК-1А, тем большие у нас закрадывались сомнения, что наш суперагрегат заработает. Нас смущало, что на вертолёте двигатель АШ-82В развивает 1400 об/мин, а обороты ВК-1А достигают 11000 об/мин. При гидроударе на АШ-82В шатуны могут оборваться, а что тогда говорить о ВК-1А. Но мы все ждали испытания нашего суперагрегата.
И вот наступил этот день, день надежд нашего триумфа. Прежде чем дробить кирпичи, решили опробовать наш агрегат без нагрузки. Старший лейтенант Упоров приказал нам находиться на безопасное расстояние и сам встал у пульта запуска. После нажатия кнопки «Пуск», компрессор начал раскручиваться, всё вокруг загремело и окуталось дымом, так как на нашем устройстве не было сопла, а газы из камеры сгорания выходили прямо в бункер, где должен находиться кирпич. Запуск сразу прекратили.
После этого осмотрели все системы. Копоти было много, но ничего не разрушилось и ничего не отвалилось. После этого решили загрузить бункер половинками кирпича и снова запустить. Загрузили четверть бункера и снова запустили. Всё было, как и в первый раз, но только вместо дыма вокруг появилась пыль красного цвета, которая окутала нас и оседала на наши комбинезоны, хотя мы находились на расстоянии. Так прошло около минуты. И вдруг раздался грохот, из бункера вылетел огненный шар и пробил стену какого-то склада, который находился рядом и там внутри что-то загорелось. Упоров даже опешил и запоздал с выключением двигателя. Но шок прошёл и двигатель был выключен. К нам подъехала пожарная машина и начала тушить дымящийся склад. А мы, курсанты, не знали, что нам делать и только бегали туда-сюда.
Всё утряслось не менее, чем через полчаса, а разбирались мы с этим и начальники с нами, не менее недели. Но всё обошлось, ничего серьёзного не случилось, если не считать, что наша идея была провалена на корню.
Что касается кирпичей, то за секунды они превратились в пыль и бункер оказался пустой, а вылетевший шар из бункера, оказался разогретой газами кувалдой с приваренным шатуном, который оторвался под действием центробежных сил. Зато впечатлениями мы делились до самого выпуска из училища.