В подготовительные дни перед лечением я читала «Похвалу глупости» Эразма Роттердамского. Он был не просто выдающимся философом и литератором своего времени, а еще умнейшим и почтеннейшим гражданином страны – его встречали с царскими почестями, уважали и ценили его труды. «Похвалу глупости» сам автор назвал незатейливой безделицей, якобы написанной от нечего делать за очень короткое время. Необычный взгляд на человеческую глупость как основу всего уже в 17-м веке сделал произведение и его автора неординарными. Оно пестрит ссылками и намеками на тысячу разных произведений ранних авторов из разных стран. Должно быть, Эразм был полиглотом и необычайно читающим человеком. Почет и уважуха! Сразу скажу читать интересно тем, кто любит всякие языковые каверзы, игру слов и многочисленные ссылки на известные произведения в виде ассоциаций. Правда, в случае с Эразмом Роттердамским произведения нашему читателю вовсе неизвестные, но это не умаляет стараний автора продемонстрировать свою начитанность. Что касается самой Глупости, которую автор отчаянно защищает, оправдывает и даже называет ее счастьем, то тут много всего намешано. На первый взгляд сатира – в те далекие годы 16 века, наверное, это было смелым и бесспорно передовым. Но, кроме, сатиры, это мое личное мнение, Глупость – это оправдание или, как сказала бы моя незабвенная бабушка, «уважительная причина» человеческой недостаточности.
Потом началось лечение! На первую капельницу мой не в меру капризный организм отреагировал так плохо, как только мог – как привык реагировать на рвоту в течение всей моей жизни – я потеряла сознание. Медсестры привели меня в чувства, но скверная реакция продолжалась весь остаток вечера и все утро. Вторую отравительную капельницу делать не стали, вместо нее влили в меня что-то очистительное и противорвотное. Тошнота, однако, не проходила. От слабости и противорвотных средств совсем не хотелось двигаться. Я все время лежала на кровати, прислушивалась к себе и не улавливала ни одной мало-мальски позитивной струнки, ни одной спасительной мысли и никаких желаний вообще. Препротивное состояние. Каждый следующий день я с ужасом ожидала вторую капельницу, ведь за курс их должно быть три. Наконец, я не выдержала и на четвертый день после первой процедуры сказала врачу: «Или отпустите меня на вольные хлеба или добейте!» Врач засмеялась и успокоила меня: «Мы больше не будем Вам делать капельницы, и если Вы хотите, я выпишу Вас домой». Конечно, домой!
Домой! Я зацепилась за это слово, тут же позвонила мужу и засобиралась.
Дома и стенки лечат! Мне хватило одной только психосоматики, чтобы вывести себя из жуткого физического состояния, которое чуть не привело к депрессии. Потихоньку стала отвлекаться от тошнотного самочувствия, стала есть, вернее заедать муть в области поджелудки.
Тут мне надарили и наприносили всяких замечательных книг, из которых я тут же выбрала «Письма Ван Гога».
Винсент Ван Гог удивляет, поражает и восхищает. Письма этого необычного человека, хрупкого сложения и тонкой ранимой психики, раскрывают секреты удивительного художника, жестоким трудом достигающего профессионализма, жившего на гроши и донашивающего костюмы своего брата. Скромный донельзя будущий создатель шедевров мирового значения при жизни продал всего несколько картин – в письмах Винсента упоминается одна картина «Красные виноградники», на самом деле их было чуть больше – и нескольких рисунков, причем рисунки купил его дядя, скорее в благотворительных целях. Художник умудрялся на свой мизерный пансион, получаемый от брата, не только питаться, но покупать бумагу, кисти, краски, платить натурщикам и даже содержать в своем доме женщину низкой социальной ответственности – из сострадания к ее бедности! Как личность творческая Ван Гог нуждался в смене обстановки и часто переезжал, объясняя переезды необходимостью учиться, искать натуру. Он знал о своей болезни, понимал признаки прихода приступов, боялся последствий и никому не хотел причинять беспокойства. Сама скромность!
Очень люблю его «Звездную ночь» и «Подсолнухи». Но об этом позже.