Глава XVII
Странные посетители таверны « Веселая козочка»
А теперь вернемся к тому месту, где мы прервали наш рассказ предыдущий главой, и войдем вместе с только что прибывшим из Лондона незнакомцем в таверну – « Веселая Козочка» в которой непременно услышим бессвязные разговоры драгунов, ликующие крики гвардейцев, угрозы еретикам от мушкетеров и от многих других визитеров мэтра Габена. Немного охмелев, все обнимаются, поют, развлекаются, спорят, задирают прохожих и таким обозом отдыхают от военных дел и работ.
С первыми встречными затеваются беседы, которые, в зависимости от характера этих людей, кончаются либо хохотом, либо оскорблениями или же скрещиваньем шпаг. Не исключением стал и только что прибывший отрок, чья изящная поступь заставила обратить на себя внимание одного из четырех непритязательных любителей застолья.
— А ну постой, любезный, — обратился к нему молодой буржуа, поглаживая холеные усы. — Ответь мне, но только честно: вы женщина или мужчина?
Однако ответа он так и не дождался, ибо тот, к кому был обращен сей вопрос, надвинул на лицо шляпу и, ускорив шаги, молча направился к лестнице.
— Эй, сударь! — продолжал допытываться щеголь, перегородив ему дорогу. — Я, кажется, с вами разговариваю.
Все эти расспросы, как видно смутили бедного юношу, ибо он опустил голову и отступил назад.
— Вы почему глаза прячете и не отвечаете? А! Или быть может вы язык проглотили.
Вслед за этим последовал взрыв всеобщего смеха, на который, наконец отреагировал отрок. Бросив что-то нелестное в ответ, он оттолкнул от себя приставалу и зашагал дальше.
Но едва он успел проделать два шага, как тут же был остановлен железной рукой собеседника.
— Вы очень спишите, — воскликнул буржуа, став цветом со спелую вишню. — но клянусь жизнью, что вам не сделать и шагу, прежде чем я не заколю вас шпагой.
— Вы еще горько пожалеть об этом, — в неистовстве прокричал юнец и, молниеносно вытащив стилет, приставил его острие к гору неприятеля. — Отпусти мою руку, подлец.
Опешивший буржуа медленно разжал свои пальцы, из которых в тотчас же выскользнула рука молодого человека. Он хотел было схватить ее вновь, но раздавшийся со спины голос помешал ему:
— Сударь, не угодно ли вам скрестить свою шпагу с моей?
Обернувшись завсегдатай увидел подле себя де Шарона.
— Лучше вам не вмешиваться в мои дела, месье! Иначе я буду вынужден заколоть и вас на месте.
— Вы слишком горячитесь, сударь, и это вам не принесет удачи. Можете мне поверить.
В то время как бургундец кончал свою реплику, тот отрок, по вине которого с минуты на минуту должна была вспыхнуть дуэль, ловко прошмыгнул мимо буржуа и шустро поднялся наверх.
С опозданием заметив это, выпивоха ринулся за ним, и настиг его в ту пору, когда юнец заходя в свою комнату, захлопнул перед его носом дверь.
— Если ты мужчина, то ответь мне как подобает мужчине с оружием в руках, а если женщина – тем более открой.
Так и недожавшись ответа, выпивоха, изрыгая угрозы, заколотил кулаками в дверь, но грозный голос со спины в очередной раз предотвратил его намерения:
— Сударь! Вы уходите от ответа. Или кроме как драться с детьми вы не на что не способны?
— Ах, это опять ты, бургундский щенок! — закричал разъярённый верзила и бросился навстречу смерти.
Шпага, которую наш герой держал в то время в руке, в одночасье вошла в мощную грудь выпивохи. И тот, не успев даже вскрикнуть, повалился бесформенной массой на пол.
Дабы не показаться в глазах мушкетеров униженными, три собутыльника мертвого буржуа с яростью набросились на бургундца. Но к счастью к нему вовремя подоспели друзья, которые живо расправились с задиристой троицей.
Взяв одного из пьянчуг за грудки, де Порто резко его встряхнул и поднеся к краю лестницы, отпустил свою ношу вниз. Падая, подобно поваленному бревну, тот навалился спиной на следовавших за ним сотрапезников, и те, не удержавшись на ногах, с шумом покатились кувырком по ступеням.
Оказавшись внизу, разъяренные кутилы вновь набросились на четырех друзей, осыпая их градом добрых ударов, которые те с необычайной ловкостью отбивали, хохоча, при этом, от чистого сердца.
— Что за чудесный народ в этом городе! — приговаривал д’Афон парируя удары. — Давно мы так не веселился!
— Разрази меня гром, если вы не правы, д’Афон, — хохоча, потвердел д’Арамиц, сделав шпагой полуоборот направо.
— Держитесь, сударь! — крикнул де Порто приближаясь к растерянному буржуа.
Застигнутый в врасплох бедолага, даже не успел крикнуть, когда мощные руки барона оторвали его от земли и перебросили через низенькие перила второго этажа.
— Молодчина, Порто! — похвалил его бургундец, кто на протяжении всего этого времени, продолжал стоять на своем прежнем месте.
В конечном итоге, израненным и оборванным буянам – у одного из которых была вывихнута челюсть, а у другого – продырявлен бок, пришлось повержено отступить. Что же касается четвертого, то он безжизненно лежал на том же месте где и первый.
Д’Афон де Шарон, д’Арамиц и де Порто, как победители вступили на освобожденное драчунами пространство и, взяв друг друга под руки, гордо вышли из хорчевни.
Едва они успели завернуть за угол, как в тот же миг в таверне появилось новое действующие лицо, по одеянию похожее на капуцина. Подойдя к быстрым шагом к трактирщику оно, едва заметно, пригнулось к его правому уху и, разомкнув уста, что-то почти беззвучно прошептало. Побледнев, подобно мертвецу трактирщик коротко кивнув головой, так же тихо что-то сказал в ответ, после чего начал с живостью выпроваживать своих посетителей за дверь.
Когда таверна стала абсолютно пустой, трактирщик вновь подошел к капуцину и, снова поклонившись ему, услужливо изрек:
— Все в порядке, монсеньер.
— Все ли ушли? — спросил тихим голосом капуцин перебирая пальцами четки.
— Можете быть уверенны в этом.
Поблагодарив трактирщика, капуцин понялся на второй этаж, подошел к той самой двери комнаты, возле которой еще недавно разыгралась действие с дракой, и убедившись, что это действительно нужный ему номер, постучал особым образом: три частых ударов, потом пауза, затем еще два удара – потом такая же пауза и в конце еще четыре последних удара.
На последнем ударе дверь тотчас же отворилась: из чего следовало, что странного посетителя в этой комнате ждали.
Переступив порог комнаты, капуцин увидел перед собой красивого юношу, подкручивающего фальшивые усы.
Этим обаятельным красавчиком была никто иная как сама леди Персис.
— Добрый день, очаровательный паж, — улыбнулся капуцин, откидывая с головы капюшон.
— Добрый день, ваше высокопреосвященство, — Персис поклонилась с таким изяществом, чтобы продемонстрировать мнимому капуцину совершенство своей фигуры даже в одежде, принадлежащей иному полу.
Пройдясь по комнате кардинал Ришелье (а в образе капуцина был именно он) опустился на стул и сделал леди знак, чтобы она располагалась рядом.
— В мужском костюме? — осведомилась смеясь Персис. — О, простите монсеньер, но это было бы через чур неуважительно к вам. С вашего позволения, я доложу обо всем стоя, если только вам не угодно, чтобы я говорила с вами, став на одно колено.
— Говорите, как вам будет угодно, милая Люси, — сказал кардинал, на лице которого промелькнула лукавая улыбка, — ибо, как я понимаю, вы прибыли из Лондона сюда, чтобы рассказать мне что-нибудь новое о моих врагах, а такие известия хочелось бы узнать как можно раньше.
— Ваше высокопреосвященство знает, что Бекингем хочет возглавить новую экспедицию на Ла-Рошель?
— Да, мне это известно.
— Так вот, вчера вечером, когда король прибывал в кружке дам королевы Генриетты, (в числе которых присутствовала и я), в будуар неожиданно вошел Бекингем.
Поклонившись королю и прикоснувшись устами к руке королевы, он встал по левую руку монарха. Так как по воле самой Генриетты я находилась подле нее, мне было хорошо слышно все о чем шептались английский король и его первый министр.
— И о чем же они шептались? — с интересом спросил кардинал.
— Я слышала, как Бекингем сказал полушепотом королю, что ему нужно с ним переговорить. «О чем, сын мой?» — спросил невозмутимо Карл. На что Бекингем нагнулся еще ближе к его уху и проговорил, что, информация, какую он хочет поведать его величеству не для женских ушей. Поняв, по видимому, его намек, король кивнув головой, простился с королевой и всеми придворными дамами, после чего вместе с герцогом покинул будуар.
— И это все? — спросил Ришелье и в то же время недоверчиво поглядел на Люси.
— Нет, монсеньер, — улыбаясь ответила та. — Благодаря вверенному человеку, мне удалось узнать, что после этого Бекингем и король около четверти часа беседовал о чем-то в нише окна, и выглядело это таким образом, словно первый пытался убедить в чем-то второго. Наконец, придя к общему согласию, они разошлись в разные стороны и больше в тот день не встречались.
А сегодня утром, перед парламентом король неожиданно поддержал идею Бекингема – возглавить вторую экспедицию на Ла-Рошель.
С минуты помолчав, кардинал о чем-то подумал, потом посмотрел на Люси и с нескрываемой тревогой спросил:
— Как отнесся парламент к этому решению?
— Он встретил протестом намерения короля. Парламент открыто назвал Бекингема – главным орудием королевского произвола и ставил ему в вину неустойчивую внешнюю политику, из-за которой Англия постоянно терпит неудачи в сражениях. Он так же неоднократно обвинял герцога в нарушении национальных интересов и даже потребовал от короля над ним суда.
— А король?
— Несмотря на все эти обвинения со стороны парламента, король не только не внял им, но ещё и позволил этому негодяю возглавлять новую экспедицию.
— Как все-таки глуп, этот Карл! Неужели он в самом деле рассчитывает захватить Ла-Рошель.
— Увы, монсеньер. Через неделю герцог отправляется в Портсмут.
— Он туда не отправится, — предрек уверенно кардинал, — Через своих послов, я намерен заключить с Бекингемом сделку, благодаря которой он сам откажется продолжать эту войну.
— А если он откажется от сделки? — горя от нетерпения, спросила Персис.
— Тем хуже для его коронованной любовницы, ибо если Бекингем продолжит упорствовать и не прекратит вести войну против Франции, то его возлюбленная французская королева будет опорочена в глазах своего мужа.
— Гениальный план! Но а если он все же не согласиться?
— Если Бекингем продолжит войну, то тогда мне ничего не останется делать, как только надеяться на вашу помощь, Люси.
— Но чем я смогу вам помочь, монсеньер? — удивилась та.
— Но а разве вам никогда не хотелось отомстить за свои давние обиды Бекингему?
— Допустим.
— Вот вы ему и отомстите за его предательство. А заодно сослужите добрую службу мне и Франции.
— Мне придется его убить? — слабо спросила Люси.
— Ну что вы, моя дорогая, — с шутливым возмущением проговорил кардинал беря леди Персис за руку. — разве я позволил бы вот этой прелестной нежной длани, взяться за столь грязное и омерзительное дело?
— Тогда, как понимать ваши слова?
— Нет ничего проще, Лиси. Ну-ка вспомните, разве при дворе Карла Первого не достаточно кавалеров, которые были бы очарованы вами?
— Их очень много, монсеньер, — кокетливо ответила Люси.
— Отлично! А не найдется ли среди сих влюбленных вельмож отважного и смелого человека, который бы смог покарать вашего заклятого врага?
— Он будет найден, монсеньер.
— Вот этот человек и будет ножом правосудия… Ну а теперь, я вынужден вас покинуть. Дождитесь Рошне. Он и несколько моих человек сопроводят вас в форт Ла-Пуэнт.
Закончив разговор кардинал прикоснулся губами к руке леди Персис, снова надел на голову капюшон и, не произнеся более ни единого слова, вышел из комнаты.