О Коммунизме и о сметане...

 
Мужчина средних лет стоял у кассы в «Пятёрочке» и восторженно что-то говорил, ни к кому конкретно не обращаясь, а просто так – в окружающее его пространство – авось, кто-то услышит…
«Вы представляете, - говорил он, – в этом санатории раньше только комплексные обеды, ужины были, а нынче они придумали «Шведский стол»! Бери, понимаешь, что хочешь и сколько хочешь!», - восторженно восклицал мужчина в лицо бесстрастному продавцу, пробивающего ему пакет с гречей и ещё какие-то пустяки. Так как я стоял в очереди на кассу сразу за ним, то на меня и вылился весь этот восторженный словесный поток.
«Представляете!" – буквально кричал он мне в лицо.
Я проявил неосторожность и он, таки, поймал мой заинтересованный взгляд. Остальные участники сцены предусмотрительно смотрели либо себе под ноги, либо в телефон…
«Шведский стол! - почуяв слушателя, наддал он.-  Ешь что хочешь и сколько хочешь!!! Ну, я там оторвался - столько съедал, что после этого шёл спать, потому-что ничего делать уже не мог! Как говорится – ел «от пуза"! "
Выждав паузу, отдышавшись и сглотнув набежавшую от сладких воспоминаний слюну, он восторженно замотал головой и произнёс торжественно: «Коммунизм! Считай – коммунизм!» После чего замолчал, придав себе задумчивый вид, и театрально опёрся на пустую тележку.
Я, было, подумал, что это и есть итог его речи, но ошибся. Оказывается, он просто собирался с силами на новую атаку. Хорошо, что ему хватило терпения и деликатности, чтобы дать мне время завершить кассовые расчёты за сделанные покупки. Мужчина выжидал и сочувственно следил за моими манипуляциями с карточками на кассе.
Но, после того, как я, расплатившись, забрал свою корзину и направился к выходу, он преградил мне дорогу и ещё раз выкрикнул в лицо: «Коммунизм!!! Вы понимаете?!!...» Я, соглашаясь, улыбнулся ему в ответ, и, внутренне разделяя его восторг по поводу улучшения питания санаторных пациентов, вышел на улицу.
Но он ещё раз остановил меня и сказал: «А знаете, что мне там не понравилось?» Из вежливости я сделал заинтересованное лицо. «Сметана!» - воскликнул он.
Я вопросительно собрал все свои брови к кулачок - типа, какая-такая сметана?
Он, откликнувшись на мою мимику, восторженно и даже как-то плотоядно повторил: «Сметана!... Сметана!!!"  И тут же пояснил,  что в самом конце стола, там, где заканчивались яства «шведского стола», стояла большая кружка отличной, густой и жирной сметаны!
«Ну! И?...» - уже заинтригованным взором, алчущим завершения этой увлекательной истории, обратился я к нему. Он, выждав поистине МХАТовскую паузу, ответил: «Так вот – мне её никогда не доставалось! Эти сволочи, вместо того, чтобы класть к себе в тарелку по одной ложечке, клали себе по две, по три, а то ещё и на хлеб себе мазали… Гады… Гады-ы-ыы!!»
«И какой же это Коммунизм после этого, разрешите вас спросить?!» - уже с тихим ужасом во взоре произнёс он.
Я молча развернулся и пошёл к машине, а за спиной всё слышалось: «Какой же это Коммунизм? А?.. Они по три ложки, а мне не доставалось... Такая жирная... Густая…»...