Клавдии пишет Семён:
У меня есть курятник и дом,
Я веду дневник, но я был ведом
Матерью в детский сад,
А вот в школу - уже отцом.
Представляешь, с отцом вдвоём.
Я так был этому рад,
Улыбался порой невпопад.
Вечерами гуляю с котом.
После этого, но уже не с котом,
С зеркалом пью самогон.
С зеркалом и безо льда,
В одиночку – я никогда.
Ну а то, что бывает потом,
Вспоминаю порой с трудом.
Я видел практически всё:
Строгую в чёрном Махачкалу,
Заснеженную по брови Йошкар-олу,
Самарканда лазоревые купола
И Москву, что деревней тогда была.
Я видел то, я видел сё,
И мне хитро улыбался Басё.
А сегодня увидел в окно соседский забор,
На нём ты написала мне приговор:
- Семён, как стемнеет, приходи к пруду,
И я, наверное, тоже туда приду.
Даже если и была ты навеселе,
Ну нельзя же так, Клава, в нашем селе.
Клуб сгорел уже как пять лет,
Фильмов не крутят, театров нет.
А тут бац на заборе: «приглашение на балет»!
Вон с обеда занимают места,
На берегу толкаются, шуршат в кустах.
Всем селом на спектакль сегодня придут.
Только он не резиновый, наш сельский пруд.
Я прошу тебя, Клава, от всей души,
На заборах, пожалуйста, ничего не пиши.
Пока село созерцает гладь пруда,
Приходи к мне, и я скажу тебе: да!