Голос с небес

ГОЛОС С НЕБЕС?
(Роман. Подстрочник)

Где роса
(пролог)
Где роса –
бесцветные крапинки на листве,
расцелованные губы на лепестках?
Где роса
почву увлажившая, которая стояла в суховее,
птицу введшая в наслаждение, которая в жажде?
Где роса,
введшая в моё сердце надежду с зарёю,
из меня меня сделавшая с моими друзьями?
Где роса
приветствующая за руку нежно с тем, кто притягивается с ней,
оставляющая знаменье, у кого в душе место?
Где роса?
Где Роса?
Тогда было утро!
С Росою!
Было утро имеющее Росу!..



СИЯНИЕ И ТЕРНИИ

Из-за любви к родине разрывающее сердце

Велосипед
Итак, …Он заканчивает вуз…
– Слушай, Саит, ты почему-то основательно занялся великом? – Из уроков электротехнического техникума, домой возвращающий Сергей, был в недоумении.
– Скоро дипломы получаем, пора же свой конь на дорогу приготовить! – В Ростове институт заканчивающему парню, вопрос с намеком, который задал с ним живущий из Георгиевска студент, оказался неважным.
– Что талдычишь!? В тому, вашему дикому Дагестану обратно возвратиться не боишься? Порядочные люди оттуда в Россию бегут, а ты…
– Сергей, Сергей…
Серёжа еще не вошел в комнату, где еле-еле вмещались две кроватки через низкие и перекосившие косяки дверей, переодевшись на синий спортивный костюм, сразу же и обратно высочился.
– Сергей, еще утро как следует, не наступило, а твои движения…
– На час, Саит, одолжи твой велик?
– Скажи мне, почему ты из уроков сбежал? – Саит на три года старше Сергея и поэтому он с таким тоном мог разговаривать с ним.
– Не сбежал, а от нас учили сбежались, директор нас отпустил.
– Далее?
– Что далее?
– Куда так спешишь, спрашиваю?
– С друзьями в одно место хочу…
– С Тявой и Меркуловой Таней?
– Ты с пренебрежением о Татьяне не отзывайся! Она моя. Я её люблю.
– А с Леной, что будешь делать?
– Что я Ростове делаю, Лена не видит. О моих делах в Ставропольский край ей письмо не напишешь же…
– Не забывай о том, что твоя мать тебя навестить приезжает…
– Оставь твоих нотаций, ты велосипед даёшь?
– Что я с ним делаю, разве не видишь, через час–другой покончу с ремонтом, потом увидим…
– Так поздно будет…. Вдруг, если придет Тява, скажи что я ушел…
– В Аксай к Тане едешь?
– Почему в Аксай, я ей сказал, чтобы ожидала меня на их остановке, я к ней спешу…
– На свидание и Тяву хочешь взять? – С насмешкой сказанной шутки, Сергей рассердился.
– В вашем Дагестане может, есть обычай так поступать… – Сергей, спеша, закрыв калитку в голубых воротах, вышел на улицу.
***
Месяц май на поймах реки Дон – какая благодать! Всему свежие-свежие ощущение приносит, радость умножает-умножает, движение обильно-обильно наваливаются. Что весна заканчивается, сказать, язык не поворачивается, так как здешний май для табасарана – это июнь, а табасаранский июнь этим местам – апрель.
– Эй, Саит, что делаешь! Три-четыре часа блуждаешь в степях, а ты, твоего друга искать не попытался. – Улыбающееся лицо, сделав красным, Сергей, о затягивающем педали цепляясь, идя, пошел, лег на свой кровать, положив под затылок руки к верху лицом.
– Сергей, ты думаешь, я до сих пор вожусь с этим великом, нет, я его на «Селмашевском» стадионе перед дальней дорогой испытав, на обратной дороге с Нахичеванского рынка и продукты привез. – Пришедши и Саит на своей кровати растянулся.
– В твой Табасаран, мапасаран, не сможешь на велике доехать.
– Почему?
– Через какие места твой маршрут пролежан хоть на карту посмотрел?
– Из-за того что через ваш Георгиевск пролежан говоришь? Не бойся, я твою Лену украв с собой не заберу. У меня своя «Лена» есть, в несколько раз красивее!
– Да! Над твоей головой приклеенные фотки об этом говорят…. Какая твоя, ты лучше знаешь, а тех, кого я себя избираю, оказываются предателями…
– И Таня тоже не пристойные дела делала что ли?
– Лучше замолчи! Пусть, предающих не будет! Иуды!!!
– Я тебя, Сергей не понимаю, у тебя на лице солнце, а внутри кипит гнев.
– Ты хочешь, чтобы у меня на лице было солнце, Саит?
– Не уж ли ты не обкуренный, Сергей?
– Если оказался бы на моем месте, и ты так поступил бы.
– Что тебя так тронуло?
– Я тебя обманул, что нас отпустил директор. Когда Меркулова с другим парням о любви разговаривала, я его схватил за грудь и в морду дал, из-за этого Таня сильно со мной поругалась и меня послала. Не смог всю это стерпеть, и взяв Тяву сбежав из уроков, пошел в лесополосу пыльцу с конопли собрать, поэтому у меня на лице радость. Саит, если хочешь, курит, я принес листья конопли, а если под язык положить – у меня комочки пыльца.
– А как пыльцу собрал?
– Нынче же опыление конопли идет, сняв одежда, голым по лесополосу пробежал, и в это время на теле желтый пыл сседается. Таким способом я с тела Тяви и Тява с моего тела накатали драгоценные комочки.
– Вместе с потью?
– А что?
– Вперемешку с грязью тела?
– Это не так уж страшно!
– Тфу нечистота! И вот такие твои и мне предлагаешь?
– Не хочешь, так кури марихуану.
– В моей жизни ни разу и сигарету не закуривший…
– Сигарет и я ни курил, хотя, когда гневался на Тяву…
– И когда гневался и на Лену…
– В Георгиевске вес молодежь используют…
Где та чистота, любовь и милость? – Говорящим, что их нет, подождите, пока Сергей откроет свое сердце, а если не откроет? – тогда пусть так и останется.
– К ним и ты тоже хочешь примкнутся, или же вообще из их рядов не хочешь выйти…
– Да ладно, оставь, Саит! Я желал бы в каком состоянии я нахожусь, чтоб ты знал, посмотрел бы, что ты сделал… Брат, я горю, умираю, разрушаюсь…. Почему ты не влямлишь, горю не видимым огнем…
– Ну да, Сергей, еще неизвестно сколько раз ты сгоришь, сколько раз умрешь, если будешь в каждом месте влюбляться. Хоть раз ты слышал, что кроме одной девушки имени, чтоб на моем языке был?
– Передо мной не показывай себя чистеньким. Еще не столько времени прошло, чтобы забыт твою Наталью. О письмах, которых ты писал, сколько раз мне рассказывал?! Тогда себя ты как чувствовал? Вот так, сейчас и я нахожусь. По сравнению с Таней, Лену отодвинь! Я без нее не останусь, сам себя убью, повешусь…
– Эй, человек, в отличие с тем, что особенного с этим?
– Лена была для моего юношеского возраста, а теперь я хочу жениться, на Таню и женюсь, другого не хочу, понимаешь, другого не хочу!
– Ты продолжай кричать, что люблю, но, вот, Таня себя другого избрала… Ты иди, смирись с ней, прямо к ним домой, и велик отдам…
– Стесняюсь, что мне сказать ее родителям, ты езжай да, Саит, очень тебя прошу, езжай да…
– Хоть сказать то этого не говори, как я поеду к твоей девушке, поеду, что ей скажу, а как я узнаю, что она та самая?
– Сколько раз ты фотографию посмотрел, ты даже говорил, что красивая, чем Лена.
– На фотке одно, а в жизни другое, как тебе, так мне, не стыдно ли?
– Ты не стесняющий, ты такой период прошел, женатый, притом и двое детей имеешь, обо мне думай. Любимый мой друг, прошу тебя, моя мольба к тебя, это мою просьбу исполняй, езжай к Тане.
– Допустим, поехал, о чем мне с ней говорить?
– Что ты хочешь, то и говори.
– А может она мне понравится?
– Пусть лучше тебя достанется, чем другому, лишь бы ты поехал к ней…
– Далеко же от Ростова, километров три-четыре…
– Я тебя не говорю, пешком иди, а – на велике.
– К вечеру не успею, же…
– Ну, уже перебарщиваешь, вставай, вставай… – За руку взяв Саита, Сергей стащил его с койки…
***
Асфальтированные трассы большого города для Саита, который мчится в рядах машин в Аксай, как небо – стрижам…
Велосипед прислонил к стене и там оставил…
Через деревянные ворота с узорами вошедшее Саита глаза по всему двору разбежались, и по крику об отклике на крыльцу вышедшую девушку увидев, он на месте застыл как вкопанную.
– Ты кто? – Саит ее слова не слышит. Неужели он девушек не видел.
Так спрашивая, по цементным лестницам Таня спускалась к парню. Когда спускалась, из халата выглядываемые ноги девушки, парня, с сума свели.
– …
– …
– Ты кто будешь…
Опомнившись:
– От Довыдченко Сергея…
– Сразу, почему не сказал?! Саи-и-ит значит!
– …
– …
– Что случилось?
– Сергей умирает!
– В аварию попал, что ли? В какой больнице…
– Душа гибнет, от любви к тебя!
– И я умираю его любя!
– Я вас не понимаю, тогда почему он меня сюда послал?
– Обманув. Его слова, о том, что меня любит, это только поверхностные. Может, он тебя послал, понравлюсь ли я тебя. Понравилась ли я тебя?
– Что могу делать, что понравилась, ты же за меня не выйдешь…
– Смотрите, какие вы мужчины. Ты на свою жену по любви женился?
– Мы еще толком не знакомы, откуда знаешь о моем положении?
– От Сергея. Лучше быть незнакомыми. Иди своею дорогою обратно. Он тоже такой, какой ты, увидев красивую юбку за ней гоняющий…
– Ну, милая, какой же ответ у тебя для него? Скажи, попонятливее, чтоб я мог передать.
– Еще как можно сказать! Если так он ревнивый, как он со мной будет жить? Так скажи ему и он поймет.
– Смог ли я вас обоих смирит? нет, нет, нет, нет… – Саит от Тани к Сергею – стрижею, нет – стелою, нет – со скоростью света, нет – со скоростью разума…
***
– Сергей! Сергей! Где ты? – Когда его дома не было, подумав, что он вышел в маленький сад возле флигеля, Саит и туда крича, пошел....
Его нигде не было....
С тех пор, связи с ним, и другими, попавшими на его путь людьми, порвались.

Турист
Тогда, вместо памятника чабану, на том месте было будка, где продавали пиво на вынос.
…
ПАЗик, который медленно и осторожно водили по мосту, который был построен для арбов и саней и в свое время в народе очень прославленный, сразу после моста на подъеме остановился и совсем заглох.
– На подъеме наш «осёл вздох», спешащие и молодые… дорогой молодой из моей машины вытащи твою машину, и этих людей в цент доставляй. – Сказал шутливый шофер, совсем не рассерживаясь.
Когда Саит сняли верхнюю одежду, снизу показался спортивная форма. Шнурки кедов прочно привязав, концы по бокам впихнул, рюкзак закинул на плечи и под глазами любопытствующих пассажиров схватив за руль велосипеда, толкая на гору пошел. А года вышел на прямую дорогу, передохнув, подо лбом провестив пальцем (для удаления пота), он положил пальцы ног на педали.
«Жаждая, жаждая, жаждая, как я хотел бы что-нибудь залпом проглотить!»
«Пиво на вынос» – так написанную табличку на будке увидевшего Саита тело, жидкости увидит уже не ожидает: «Что ж делать, потерплю до источника. Всю, а вдруг, как задумалось, не получиться… это же Дагестан!»
Когда приблизился к будке, спереди поднявшую ногу перекинув через руль, Саит свой велик прислонил к нему. Там стоявший мужик и с ним, через окошко высунутая «бармена» голова, этот, который не из этих мест, над молодым, удивлялись.
– Здравствуйте! Кружку пива, для утоление жажды, можно?
Дар речи потерявшие, у окошко стоявшего ноги поползли назад, высунутая голова вовнутрь всосалась. Потом, из того места, куда всосалась голова, под нос к Саиту вылезся бокал, чуть выше середины находящимся желтоватым жидкостью. Он, сделав голову назад, взял бокал и опрокинул так, чтоб ни одна капля не упала мимо «пещеры».
– Сколько с меня?
Находящийся здесь и внутри, еще в свое нормальное состояние не пришли. Саит, положив тридцать копеек, схватив за «узду» сел на свое.
– Турист, ни ту направление едешь… – после вытянутая голова, чтобы догнать велосипеда, вслед выкинул голос.
– Я на Каркуууул! (Горы)…
***
Через Куштиль, поверху пересекав речку Муку, переходившись через водораздел Горьин, селений Фурдаг, Яраг и Кулик оставив позади, так, от глаз сделанная, а на бумаге многорасходная, дорога еле-еле дотянулась до селения Ляхля.
…

Райпо
– …
– Отец, достойная мне работа в нашем селе нет…
– В нашем совхозе же есть.
– Законченный мною не сельхоз, сколько же можно сказать, не сельхоз, а народного хозяйства!
– А какая разница, что сельхоз, что нархоз, так и этак, всю ровно же «хоз.., хоз…»!
– Твоими такими словами, мною оконченного института престиж понижаешь, отец, вместе с институтом и меня оскорбляешь.
– А, не так ли?
– Если так, когда я приехал в каникулы, на разговоры сельчан, состоявшие на кодекане, что ты говорил?
– А что говорил?
– Когда мужики между собой в своей среде, говорили, что в нашем селе на самом престижном институте только один Саит учится, ты с места от гордости приподнимался, говорил, а как теперь это стало самым плохим?
– Эй, дурачок, ты меня правильно пойми, я от моей радости тебя так говорю, и еще… – Мизон, чуть приостановился, и потом добавил, – чтоб ты не превозносился.
– Отец, я же не превозношусь…
– В твоих «это не сельхоз» очень много гордости, если не так, вот спроси у твоей жены!
В словах отца: «если не так, вот спроси у твоей жены!», Саит видел, как уважают, любит и считают с мнением его жены, значит, это заслуга, в его отсутствие, завоеванное чужой женщиной теперь уже в свое семье. Увидев это слова Саита закончились.
***
…
Положение Саита, который входил в кабинет первого секретаря, не зная каким ветром куда его унесет, было неуверенным и растерянным.
– …
– Движение страны Советов ото дня в день, что набирает всю больше и больше оборотов, об этом, товарищ Селимов хорошо знаешь. Вместе со всей страной и наш район сделать так, чтобы и он продвигался успешно, если мы неприложим силы, Из России что ты один приехал, спасибо, думаешь и другие приедут? Поэтому, я вижу, чтобы приблизиться нам к коммунизму мешающие элементы вовнутрь Райпотребсоюза много прониклись. Нашей Коммунистической Партией отпущенное продовольствие до народа не всю доходит – эти недостатки, чтобы искоренить, сила твоей молодости туда, и мобилизуем, как думаешь?
– Поручения Партии беспрекословно выполнит, мы, молодые коммунисты, всегда готовы.
– Спасибо, дорогой! Я сейчас же позвоню председателю Райпотребсоюза, иди ты к нему.
Видящему напротив районной гостиницы через дорогу расположенные здание, судя по висящей на них вывеске, впечатление оставались приятные. А когда видишь стоявшие перед этими зданиями скопление людей, невольно думаешь, что ты попал в Дербентский автовокзал. А, когда входишь через настежь открытие широкие входные двери, и на два– три ступеньки спустившись вниз вступаешь на скрипучие доски коридора, конец которого неизвестно где заканчивается, уходящего во тьму, на сердце становится жутко.
…
***
– …
– А что я буду делать в Уртиле, Кисом Низкович?
– Возле меня что говоришь, Саит Мизонович! Гиджокирбонов Силойман уже год не выполняет план товарооборота. Кажется, что вообще никакого движения в Уртиле не происходит, какие там недостатки выяснишь, и итого ревизии мне доложишь. С тобой и товароведа Обдилазоя тоже бери!
– На эту работу завтра посмотрим и доложим, Низкович.
– …

Ревизия
– …
– Как же ты про нас вспомнил, сынок, наши дети что делают?
– Мама, я не приехал, вспомнив о вас, а я еду в Уртиль на ревизию.
– Что переехали жит в райцентр, значит про нас забыли? Такие действия, чьих рук дело я знаю – это, так называемого, твоего жены проделки!
– Мама, как что, почему всегда винишь в этом Мухлису? Ты сама подумай, разве мы живем, когда захотим, вспоминая о вас, а когда не захотим, забывая вас? Ты про нас, как об остальных, не думай! Разве своим близких так можно обвинять?!
– Сынок, из-за того что мы делаем так, как поступают ляхлинцы, нас виновными не делай да сынок…
– Мама, я сколько раз тебя говорил, смотря на других, не делай негативного, а делай так, чтобы другие учились от тебя хорошему. Сама суди, в мое отсутствие в течение пяти лет, любя и уважая тебя хоть раз от нее плохого увидела? Скажите, что увидели и кто ты ли, отец ли, братья сестра ли, или соседи и сельчане ли?!
– …
***
– …
– Эти уртильские дети каждый день в ляхлинскую школу пешком приходят, а ты без велосипеда туда не поеду, говоришь! – Кажется, Мизон на своего старшего сына хорошо рассердился.
– Отец, не то что на Уртиль, а я и в Чиллик, в более труднодоступное селение ревизироваться на велике ездил, ничего же не случилось!
– Ничего не случилось да? Как видно до твоих ушей еще ничего не доходит.
– А что должно доходит? Ездить на велике разве это позорно? Или же по законам нашего государства и по законам нашей совести запрещено?
– Как же до тебя довести… короче, сельчане над тобой втихаря смеются, высмеивают тебя…
– Отец, что-нибудь плохое я творю или нет?
– Ну, плохое нет, а как все поступают, ты не поступаешь…
– Я в этот мир, как все делают делать, пришел, и все как хотят, так поступит, появился да? Разве я не вправе поступит, так как считаю нужным, при этом никому не мешаю, не стесняю, проявляю еще большее уважение…. Тогда вылазив из пещер, почему люди стоят дома, или же по дороге, если тебя догонит машина, не сядешь ли ты в нее?
– …
***
– Мальчик, знаешь, где находится дом завмага?
– Вверх по этой улице, по дороге за селом, вот к тому дому иди, дяденька, – показывая один мальчик через верхушки ореховых деревьев, протянув руку, находящийся дом на склоне сопки показал.
«Как много и них в дорогах грязи, как хорошо, что я без велика, в одних сапогах, пришел».
…
– Эй, дядя Сулейман! Сулейман! Где же он… – вначале два раза сильно позвав, теперь, почти про себя говорил. – Может этот дом не завмага… здесь характерных следов, что-нибудь на магазин, ничего нету. Хотя бы обвертки от карамели. – Эй, дядя Сулеймааан!
– Вот я, эй дорогой, вот я! Ты откуда меня зовешь, с тыльной стороны заходи… подожди ка… обуюсь в галоши…
Саит с левой стороны двухэтажного здания, по слышащему звуку, всю осматривая вокруг и фиксируя, пошел в обход.
За Сулейманом вошедшему в прихожую часть, где рассказывают о составе и нравах и порядке всего семейного гнезда обувь, и что на глиняную не ровную пол постелена в уме фиксируя, вошел в семейную комнату, т. е. в комнату, где расположена печь и где живет вся семья.
Комната полна малышнёю: один за другим по плоской гипотенузе чуть выше другого; от ветхости порванные одежда малышей не было заштопаны; они, как вошел гость в комнату, сразу уселись на пол, на грязный с дырками палас перед ковровым станком, рядами, дразня и втыкая, ущипывая друг друга, тихо и глухо смеясь.
Здесь о лишнего не стоит запоминать, безусловно, эта семья в этом селении была ниже, под днищем планки, который измерял благосостояние семей…
…
– …
– Ничего не рубите (хотели мясо для супа рубить), я только посмотреть документы и сразу же обратно возвращаюсь.
– Саит, ты мою ревизию привести не пришел что ли?
– Да, я ревизию пришел.
– Тогда, как ты сразу можешь обратно возвратиться? Три-четыре дня проходит, пока закончишь ревизию магазина нашего села.
– Кто тебя сказал?
– До сих пор приходившие ревизоры, так поступали, я про эту работу хорошо знаю.
– Раз так, давай, где папка с документами?
– Фатима, принеси. Папку под руки детям не даю попасть, Саит. Ты смотри документы, а я пойду у одного индюка голову отрежу, а когда вечером овцы придут, порежу того самого барана, который берегу как раз для ревизора.
– Сулейман, как ты приурочен хапугами! От чего боишься? Ты, государству обманывая, заведуешь магазином?
– Вот, перед тобой вся моя семья, пусть я лишусь всей этой семьи, ели хоть копейкой я кого обманул…
– Хватит, хватит… я твоих дел знаю… если ты был таким… – Саит хотел сказать, что…, то твоя семья в таком бедственном положении не был, во время схватился за свой язык.
– …
– Стакан чая бы… большое спасибо… вот, одним краешком глаза я вся твоя ревизия завершаю. Приход и расход совпадает, теперь пойдем и в магазин и определим наличку, посмотрим, что скажет товар, находящийся в наличии.
Еще не успели немного еды принести, как Саит уже встал со скатерти и, впустив Сулеймана вперед, пошли в магазин.
– Товар у тебя Сулейман совсем отсутствует…. Жалько, что Абдулазиза нет, не послушался и председателя, не пришел со мной… Он, наверное, знал, до какого состояния он свой подопечный магазин довел.
– Председатель всегда со мной ругается, что план выручки не выполняю, вот, как мне выручку выручат. Как я приезжаю в райпо, этот Черный ус, всегда от меня прячется. Хоть и не прячется, ему, как от прошлогоднего снега, до меня никакой заботы нет! И без меня, в его карман, что должно оседать, оседается.
– Из склада достаточном количестве товара выписывай и вези.
– Кто даст? Абдулазиз? Или Джамал? Ни одну единицу путевого товара не дают, всю хорошее – своим. Вот, это рулон фланели, чтобы у них выпросит, как я им кланялся, клянчил, молился, еле-еле выпросил на колени, падая… еще сельчан об этом ничего не знает…
– Почему?
– Ели они узнают, что я в магазин фланель привез, меня между собой растерзать будут…
– Почему?
– Да потому, что всем от этого не хватить…
– Много ли семей в селе с таким количеством детей в семье?
– Хозяйств три будет.
– Вот, пока мы разговаривали, фактически на месте находящийся товар всю посчитал, и сравнил с документами, всю сходится… А эту ткань мы с тебя спишем… Смотри, Сулейман, я тебя говорю, ткань на нужды твоих детей используй, а если останется, то тайно дай тем семьям, где много детей. Никто об это не должен знать.
Когда эти слова услышал, Сулейман прослезился.
– На  акты, подпиши…. Мы твою ревизию закончили, теперь я, переночевав у моего отца, завтра утром на работу, в Хив, поеду. До свидания, Сулейман!
– Саит… Саит!.. – пока кричал Сулейман, Саит уже, делая длинные ноги, вышел за ворота…

Почта
– …
Наджмуджин Насриевич, ты как сказал, когда направлял меня в райпо, а теперь что случилось; у тебя взгляды совсем изменились, что ли!
– Товарищ Селимов, сколько времени ты системе потребительского союза работал? – «Этого парня надо остановить, пока он свои щупальца далеко не отпустил. Правильно на него жалуется Низкович. Если так, как можно жит на голой зарплате!.. Скорей этого на другое, неважное место надо переводит…» – С громадного, чеса затылок Давыдов встав, по всему большому кабинету начал туда-сюда ходить.
– Скоро, как год.
– Когда ты пришел туда, какие перемены там произошли?
– Если говорит о переменах, то их вы лучше меня знаете…
– Увеличит товарооборот не в моих планах было, хотя экономиста это один из задач, но я горжусь тем, что, если между работниками уважение друг к другу была должностным и предметным, то теперь, пусть в среде некоторых людей, стал человеческим. Те, которые не хотели признавать человеческие отношения, сами ушли из райпо… – ни это ли самое высокое достижение…
– Товарищ, Селимуф, такие достижение, теперь и нашем почтовом узле тоже внедришь, а то там дела совсем плохи. Главного бухгалтера Иминулаха выгнали, возбуждено уголовное дело; вот на эту должность, как достигший высоких результатов, партия направляет тебя. Я уже об этом сказал Начальнику Связи Кадимали, он тебя ждет в своем кабинете…
– Товарищ, Первый Секретарь, такие вот дела мне не нравится…
– Что вы хотите сказать, коммунист Селимов!? Твои труды партия высоко оценить, не сопротивляйся, куда направляют, иди…
– В Потребительской кооперации остались много недоработанного: много обмана, жалобы граждан, начиная с Хива, кончая Атриком, всю больше становится.
– Мы позаботимся о них… В понедельник не забывай, посетит совещание…
– Посмотрим, Наджмуджин Насриевич!
– …
***
– …
– … Дядя Кадимали, и на этих документах распишись. Завтра я должен поехать в Махачкалу с годовым отчетом…
– Спасибо тебя, внук мой, я забыл тебя сказать, позвонили и просили, отправит бухгалтера… С чем к ним хочешь ехать?
– Как, с чем? «С чем к ним…» не говори, дядя Кадимали, вы одновременно и, являясь корреспондентом нашей газеты «Свет Октября», вы отлично должны знать родной язык: «какие документы с собой берёшь?», спрашивай.
– Ай-я-яай, внук, ты ни в России живешь!
Это – «Дагестаном» называется!
– «Дагестан» не правильно. Пусть, все, Табасаран скажет. Это точно же Табасаран!
– Каждый раз, когда Иминулах ездил с отчетом, он с собой брал сушенного баранина. Деньги на барана он как-то списывал, и у него были на окладе «мёртвые души»… из-за чего, или по другому поводу, не могу сказать, бедный, находится под следствием…
– А-га-а-а, теперь я понял!.. В мои служебные обязанности такие вот, дела не входит, и об этом не инструктировано, дядя Кадимали! Методы райпо и у вас применяются что ли?
– Раз так, как считаешь нужным, так езжай в Махачкалу, сын мой… Счастливой дороги! – «Я посмотрю, как ты отчет сдашь», с такими мыслями начальник почты встал со стола и поводил Саита до выхода.
…
***
– …
– … Как другие, заранее надо было место бронировать, чтобы было место для ночлега!
– Я на государственной работе, вот и командировочное…
– Ты, что, гражданин! Ты один человек, а вот они!..
– Я не о том имел ввиду, что они не люди, дорогая администраторша…
– Мест нет… Как будто кроме этого «Ленинграда» другого нету; в «Дагестан», «Каспий» иди…
– От них я, Магомеда Магомедовна Магомедова…
– Ты первый раз, что ли в гостиницу приезжаешь!
– Первый, ни первый, но вас не понял.
– Иди, молодой, таких как ты, узнавай, а потом приходи…
«Братки, что это такое, теперь, где мне ночевать…» – Когда Саит направился в сторону парка, один со здоровыми плечами остановил его и:
– Место не было, да? – Спросил.
– Чтоб и то, что есть, чтобы не стало, махамадисты!
– Вложи в паспорт 25-ти рублёвую купюру и брось к администратору; ничего не говори!
– Ты смеешься, что ли надо мной?
– Раз так, иди, ночуй в том парке! – Сказавший обратно вернулся в «Ленинград».
«Я для себя или для государства приехал сюда! Пусть пропадом пропадет! Если ты не хочешь обустроить меня, который трудится для тебя, такой как ты магомедист, подавно не нужен! Позвонив в Дагсвязь, как приехал, так и обратно вернусь».
…
– …
– …Саит Мизонович, почему ты заранее нас не предупредил, что едешь с балансом, мы тебя встречать в автовокзал приехали бы…
– …
– Где вы сейчас находитесь?
– …
Там и оставайся, красный жигули за вами приедет…
– …
***
– Ассалам алейкум, меня Махаммад звать…
– …
– Папка с собой, а груз…
– …
– Нууу там, сумка-мумка?
– Что за сумка-мумка, я сдам баланс и сразу же обратно возвращаюсь… – Саит думает, что у него спрашивает про свой багаж со своими личными вещами.
Еще так ответит Саит не успел, как у Махаммада лицо стало мрачным-мрачным и которые пришел к багажнику своей машины, обратно сел  за руль, завел и чуть не тронулся с места, как его остановил Саит:
– Мохаммад, ты меня встречать приехал же?
– Зачем тебя встречать? Встречают, как правило, человека с грузом…. В Главсвязь и ты дорогу знаешь, не знаешь, узнавай, я спешу…
– Мохаммад, Мохамммммаааад, Моооохаааа… – Красный жигули от «Ленинграда» потерялся в «26-ти Бакинских Комиссарах».
***
– …
– … Кто тебя баланс составил, Мизонович?
– Ну а это что означает, Гаджимагомеда Гаджимагомедовна?
– Столько лет работая в республиканских органах, еще не встречал специалиста в Хивском районе, который мог бы самостоятельно составить баланс предприятия.
– А вот, теперь встретил…
– Вы, Мизонович, не в Дагестане учились!?
– …
– Нарочно ищу, думая, хоть какую-нибудь зацепку найду, но не нахожу, а всю ровно, чувствую себя как корова на потраве. Когда Махаммад, сказал, что у хивского нет груза, знаешь как я рассердилась…. Прости меня, хотя бы по плиточки шоколада бы работающим здесь женщинам…
– …
***
– …
– Внук мой, как тебя ни стыдно, обмануть своего начальника… ты говорил, что едешь с отчетом, а ты еще здесь…
– …
– Не может быть!
– …
– Не поверю!
– …
– Вот, перед тобой начальнику Дагсвязи Захарову позвоню… тогда что!?
– …
– Алло…
– …
***
– Ну, ты даешь, Саит! Следующий номер «… Октября» всю целиком, скажем, главному редактору Гирамутдину, посвятить твоим подвигам!..
– Из-за того что выполняешь то что должно по работе, разве это подвиги, дядя Кадимали?
– Сынок, дело ни в том, что исполняешь свои обязанности…
– …
– А в том, что присосавшие к советскому строю адаты и прочие нечестии игнорировании, не подчинении и в их очищении…

ВЛКСМ
– …
– Вечером с Мухлисой, Сейбатом и Сеййатом к вам домой?..
– Вечера длинные…. Бика и пироги приготовит…
– Из-за нас обременять вас…
– Такие вот твои слова, Саит, означает, в другой раз, чтобы мы к вам в гости не пришли, не так ли?
– А у тебя, Ремизон, как тост арабов!
– …
– А так вот, о чем ты думаешь, то, как будь-то и является истиной, ты в мою шкуру влезай, а потом говори…
***
– … Пошли, что ли, Мухлис!
– Дорогой, а с чем идти?
– А Бика, что сказала принести? Мне Ремизон о таком ничего не сказал…
– Это, обычай такой, наших отцов: пустыми руками не ходит…
– Мы, на наши 160 рублей, можем ли удовлетворить потребности обычаев наших предков? И я понимаю, разве можно отойти от родственников, из-за того, что не можем выполнят призывы. Что здесь нам нужно: гостеводство или выполнение обычая?
– Гостеводство! Но и другого не надо упускать.
***
– …
– Без этих, не могли ли прийти?!
– Моя зарплата, Нарусат, чем у твоего мужа на пятьдесят рублей выше… Пусть это нашим детям в подарок! – Со своей женой и Саит включился в разговор:
– Мы не обременены каждый день ходит друг к другу, Бика, вот, сегодня в твой дом первый раз вхожу, пусть это будет моим пожертвованием.
– Раздевайтесь, снимите… проходите… растянитесь… – Ремизон со своими двумя сыновьями: Изилом и Низамом, и жена обрадовались. – Давай, Мухомор, ты с сыновьями займитесь за еду…
– А ты, Саит и Мухлис и девчонки?
– Пусть и девчонки вам в помощь.
– Нет, Ремизон, так сделаем, разделимся на мужики и женщины.
– И так я согласен, пусть вся мелочь вам будет.
– Почему ты, Ремизон, Бику «Мухомором» называешь? – Саит спросил как бы дразня Нарусата.
– А что, гнилым грибом ее обзывать, жалко же! Удаляйся, Питай, от телевизора!
– Успокойся, Ремизон, не будь дитем. Ухо обрати сюда, как видишь жизнь?
– Очень горько… До смерти так, не хватающее, придется жит, что ли?! Ни себя, ни детям вдоволь что-нибудь купить, не имея возможности…
– Ты о возможностях купить–не купить рассуждаешь, а у меня в сердце совсем иное стоить.
– Еще что может быть важнее?
– Мы строим коммунизм, ни так ли?
– А что такое коммунизм?
– «От каждого – по способности, каждому – по потребности» – вот это и есть коммунизм.
– И ты же говоришь как я: «каждому сколько хочет»!
– А пока, это: «кому – сколько», надо достигнуть, воспроизвести. Если мы свою совесть и поведения будем продавать и хитрит, то как достигнем «от каждого – по способности»!
– А какая связь совести и поведения с «от каждого – по способности», Саит? – тесто  месить начавшая Нарусат, тоже включилась в мужской разговор.
– Ты что, дикий гриб, то есть, Мухомор, у кого нет совести, как он узнает, что это такое! – На этот раз Ремизон свою жену хорошенько усадил на свое место.
– А то у тебя как будто оно есть, болтун!
– Ремизон взятки берет, Нарусат, чтобы работников фабрики принят в комсомол?
– Ты что, очумел что ли, какой дурак ныне в комсомол захочет вступить!
– Смотрите-ка, а, понятие не имеет, что такое комсомол, а как она разошлась!
– А то, лучше тебя знаю, что такой комсомол!
– Если знаешь, то, как расшифруется ВЛКСМ?
– Возьми Лопату, Копай Себе Могилу. – Пошутила Нарусат.
– Слышишь, Ремизон, если всерьез вздуматься, в словах наших жен, образованных от ВеэЛКеСеэМ вскрыта для нас, мужикам, глубокая тайна.
– Хорошо, как моя женушка меня настаивает, я так и поступлю – копать себе могилу. Спасибо тебе, Бика! А ты, Саит, поступай, как твоя жена тебя рекомендует: ко всем одинаково не относись!
– …
***
– …
– Наверное, твоя свекровь, Мухлиса, добрая?! Видимо, когда отделились и переехали в Хив, она много добра тебя дала…
– Ты права, Бика, когда её дочери за муж выдавали, вся моё придание между ними разделили и отправили в дома женихов, вот, сегодня, теперь не имея ничего, пальцы придется сосать. И этим всю ещё не закончено, Нарусат: когда нас разделили, нам дали одного петуха и курицу, а когда курица погибла, моя свекровь приехала в Хив и сказала: «…что будет делать у вас один петух, я его заберу себя», так и унесла, как будь-то, мы не могли резать и употребит в пишу.
– Ой-йо-йой! Дорогая сестра, такого быть не может, шутишь, наверное!?
– Разве такие шутки бывают, характер вашей сельчанки сама хорошо должна знать. Как-то говорила, что и твоя свекровь такие «геройства» совершила?
– Оказывается, все свекрови одинаковы! Почему же они столько жестоки, Рабби?!
– Пять лет под такой вытерпела, а эта мой бессовестный муж, в то время кайфовал себя в Ростове, оставив меня на растерзание под колпаком своих родителей, братьев и сестер.
– Как ты и меня тоже так держали, Мухлиса, каждый день, беспрерывно в фабрику и обратно, больше некуда!
– Тебя еще повезло, так как твой муж рядом в Махачкале учился, и он часто тебя навешал, а мой – в год раз!
– Раз всю так, почему же, Мухлиса, ты хвасталась, что свекровь у тебя нормальная?
– Эй, девушка, чтобы тайна домашнего очага не выдавать…
– А теперь что?
– Сколько можно вытерпит, притом, чем дольше, тем усиленнее издевательства. Бремена была после Сейбата и ткала ковер для нее дочерям. И вдруг ни чего, ни сего ваша родственница бьет меня под бок твердой ногой. Так больно было и тогда у меня произошло выкидыш. После этого сорок дней голодовала, ничего не ела. Тети Лейламата дочь Минаят в фабрику для меня с собой брала дикие сливы и ими перебиралась. То, что на мою голову навалилась, если на тебя навалится ты никак не вытерпела бы!
– Дорогая, сестра, действительно не могла бы…
– К тому же, Боже спаси, от ее дочери с вдовойским языком и с выпученными круглыми глазами! Моего мужа младшая сестра во время голодования за мной по пятам ходила: «дорогая бажи, милая наша, хоть кусок еды покушай да!» – умоляя – «разве можно из-за этой дурочки так жестоко свое тело пиши лишать!» Она одна была в среди них, которая со мной не ругалась, а остальные нападали, да так, чуть на самоубийство не довели. «До твоего прихода в наш дом, мы вкалывали, а теперь, ты будешь вкалывать, а мы будем лежать и отдыхать, – так говоря, нападала на меня моя свекровь, – если тебя так не устраивает, в этот шкаф – у них в семейном комнате, на уровне, чтобы не дотягивались дети, в стене, была замурована шкаф с амбарным замком, – откуда хочешь, доставай, принеси, положи 11-тысяч рублей, катись восвояси из нашего дома, собака!»
– А почему, 11 тысяч?
– Столько денег, говорила она, мы истратили на тебя, чтобы ты стала женой моего сына, то есть, свадебные расходы…
– Что попало не говори, Мухлиса! Кто может так сказать своей невестке! Неужели у них над головой нет Бога!!!
– Эй, Мух, я слышу твои сплетни про мою маму!
– Разве это сплетни, не истина ли?! Когда тот приезжал из Ростова и жаловалась на его мать и на остальных, «замолчи и сиди, – не понимал тот меня, – если меня не любит, то и тебя они не должны любит!» – убеждал тот дурак, меня. Оставив меня под этим гнетом, два-три дня пройдя, тот обманутый, обратно уезжал. Такой горечи никто не глотал сколько я!
– Даже дядя Мизон не был, что ли на твоей стороне?
– А ему что, «авва», «авва» говоря с собой, после школы, Сейбата брал на кодекан и целые дни в общении сельчан проводил.
– Да, были времена, Мухлиса, – включился Ремизон, – после того, в нашем селе слово «авва», обратно заняла свою популярность, именно, благодаря Сейбату, потому что, только она могла так красиво и громко отзывать своего деда. Когда после школы учитель Гасан проходил мимо вашего двора, как только увидит Сейбата он, дразня ее, стараясь так красиво и выразительно высказать «авва», «авва», кричала на нее! Только из-за одного этого слова, Сейбат стала любимицей всех наших сельчан!
– Наверное, Ремизон, меня это и останавливала, и получала хоть какое-либо облегчение, а то, давно оттуда ушла бы.
– Наконец-то от них избавились и находимся в Хиве; жить, как хотим…
– Что? …как хотим? Скоро два года в этом дырявом райцентре, как живем, не только, как хотим, а, когда приходит гость домой, то не можем досыта его накормит без в долг не брав!
– Как я желала бы в настоящий момент, Мухлиса, в твой рот шоколад класть! Каждый день, о том, твержу, этому, моему «ВЛКСМ»у! Если кого, из нашего селения увижу, стараюсь спрятаться, сожалея об этом, чтобы не пригласить к себя домой, из-за того, что не чем накормит гостя! Тому, оболтусу, поднимая передник (платья или халата) очень умаляю: «дорогой муженек, из этого, хуже некуда, Дагестана, давай уедим», никак не реагирует, он боится, что ли, за пределы этого ада уехать; а уехав, в России не может, наверное, как полагается жит!
– Да иди ты, Мухомор! Я не ты! Ни одной йоты не знаешь, и хочешь учить меня, секретаря комсомольской организации хивской объединенной ковровой фабрики дагестанской автономной советской социалистической республики…
– Дорогой, со мной состязаешься, что ли?! Эти ляхлинцы, где бы они не были, одинаковы… У нас вся надежда была на Саита, и тот, чтоб его дом стал (духовно) богатым, как будь-то бы, без него всю и вся съели, в эти дырявые развалины приехал, не оставшись в Ростове…
– И я, в этот раз, если у меня их были бы, я в твой рот две шоколадки кинула бы! А я, своему этому «Ревизору», об этом сколько раз говорила, мимо ушей пропускал, и сейчас, что у него в душе, до сих пор никак не пойму. «Если мы туда поедим, то точно мы с голода помрем; да чтобы и мы, как они, в наркоманов и алкашей превратится!?», – говорит мне. Не знаю, как они и его пугнули…
– Саит, их нарекание, недовольства до каких пор будем терпеть…
– Я, вот моя шея, столько об этом не знал, мои дорогие… Еще чуть вытерпите…
«Сколько же можно терпеть, сколько же…» – Хотя не вслух, сердца всех, которые находится в этом съемном доме, были переполнены.
Приготовь, Саит, башмаки, снова, в твои знакомые края!..


Снова в знакомые края

Изумруд и наряд
Ростов – на – Дону.
Улица Фридриха Энгельса.
Управление сельского хозяйства области.
***
 «Надо же, и в Ростове чиновник с таким именем! Что это такое, никуда ногу вступить не возможно от этих мохаммадов! А на этих дверях табличка похожее на табасаранское имя, лучше сначала туда зайду…»
***
– …
– Изумруд Яралиевич, пусть будет в Мартыновский район… Как мне поступить? – Высокого роста, полный мужчина, половина головы – лысина – Саит удивлен увидев этого человека.
– …
– Без семьи приехал…
– …
– В таком случае, я поеду, и семью привезу.
– Не навестив меня, прямиком туда не езжай. Я в районное сельхозуправление Товарищу Поролло и письмецо с тобой отправлю…
– …
***
– …
– Ремизон, Саит, хоть с тобой прощался?
– Сколько времени прошло, но я его с тех еще не встретил!
– По-моему, никогда и не увидишь!
– Как так, умер что ли!?
– Как так быть, лучше умер бы!
– Что, Мухомор, зуб точишь на моего друга, иначе, не влюбилась ли!?
– А еще как можно выразиться, когда с семьей отсюда уезжал, даже тебя не навестил, чтобы распрощаться хоть! А ты его, добрая душа, домой в гости пригласил… Нужна он мне!..
– …
***
– …
– Без утайки, Саит, правду скажи мне, что сказал тебя тот лезгин из Облуправления?
– Так почему спрашиваешь, Мух? Ты ему в качестве вознаграждения, коврик-моврик приготовь…
– Я к чему, может, какой, маленький подарочек хватит?
– Ты что, в качестве главного экономистом мне в райуправление направления отдал, ты думаешь, такие дела маленьким подарком отделишься ли?
– …
***
– …
– Изумруд Яралиевич, этот маленький ковер, моя жена своими руками соткала, и от чистого сердца она это ковер дарит.
– Саит, такой вот подарок моя жена с удовольствием примет. Смотри, пусть это дело между нами останется….
– …
– Езжайте, я. Поролло уже известил. Если что не так, вот мой телефон номер, ты на меня можешь опереться.
***
…
Двое детей на руках… скромный скарб под руками… из Ростова до Большой Мартыновки… – почти на восточной границе области… и переночевали в райгостинице…
***
– …
– Мизонович, в мясосовхозе «Рассвет», скоро как два месяца без главного экономиста, мы вас туда и направим, что скажешь? – Когда Поролло сказал «мясосовхоз…» у Саита в глазах потемнело: «там, наверное, много мяса, в Хиве как лекарство не доставалось, вот, пожалуйста, вдоволь поедим…», – Просолов пришлет машину, придется пару часов ожидать…
Директор мясосовхоза Рассвет Прасолов Александр Иванович, сам приехал на своей «Ниве», за молодым специалистом…
– …
– Впервые встречаю экономиста дагестанца!? – Прасолова необычный вопрос удивил и Мухлису, которая не знала русского языка, но она хорошо понимала.
– Александр Иванович, без экономиста дела конторы как вели?
– Ну и ну, Саит Мизонович, ты и о таких вещах ведаешься что ли?
– Александр Иванович, я вижу к тому же вы и хороший шутник…
– Саит Мизонович, где ты закончил?..
– Угадать трудновато да? – Селимов в настроении на переднем сидении сидящий чувствовал себя превыше и явно проявлялся гордость…
– Поролло все мне рассказал… и ваших детей поименно знаю: Сей-Бат, Сей-Йат! – плотно держа руль обеими руками, директора голова, как совы, обернулась назад, к детям.
– Не так, Аликсан Инавович: Сейбат, Сеййат – почуяв в именах две ошибки, табасаранка поправила русского.
– Ты же говорила, Мухлиса Аллахвердиевна, что русского языка не знаешь. Еще немного, точно, я оскорбился бы, если я по иному с твоим мужем начал говорить…
– Гьадгъу фу кІура, я Саит? (Что он говорит, Саит?) – по табасарански тихо у мужа спросила сзади жена.
– Мухлиса, учись говорить нормально… – Саит удивленно смотрел на дорогу, которая «Нива» легко преодолевала обратно в Ростов. – Александр Иванович, случайно мы не заблудились?
– Что случилось? – На вопрос специалиста, директор сам тоже …
– Большая Мартыновка – где, а мы – где?
– Мартыновский, прилыгается до Семикаракорского района…, как раз, мы к этим условным границам приближаемся, до Волго-донской трассы.
Саит, хотя внешне ничего не показывал, внутри от радости в эйфории находился, так как, ближе к цивилизации находящему совхозу они приближались.
От трассы не то в километре, «Нива» повернулась, туда, куда указывала стрелка дорожного знака, где написана «Рассвет», и помчалась по мостовой, по которой с обеих сторон стояли одинаковые одноэтажные дома и тихим ветром колыхаемые высокие толстые, густые тополя.
В середине этого «аллея» вышедший директор взял с собой Саита и пошли во внутрь общежития.
– Вот, Саит Мизонович, пока вам эти две комнаты хватит… В течение двух недель, будем ремонтировать вам квартиру одного уехавшего специалиста. Коменданту дам команду, чтобы он привез газовый баллон, матрасы, чистое белье, и в остальном недостающем позаботился. Сегодня обстраивайтесь, чтобы завтра мог выйти на работу…
– Александр Иванович, большое спасибо,
Мы теперь, с вашей помощью, считай, что уже обустроились…
– В 6 часов утра в конторе планерка начинается, постарайся участвовать…
– …
***
– …
– Саит, этот дом нам дали? – Мухлиса впервые в своей жизни видит такие апартаменты, и она была на седьмом небе.
Она с охотой начала изучать жизнь русских, и оно ей очень понравилась.
– Это не жилой дом, а общежитие… – О каждой вещи, для чего и как надо использовать, рассказывая, показывая, сам Саит тоже этим увлекся. – … а когда, погасишь конфорку, кран баллона вот так закрой, чтоб взрыв не произошло… А детей, вообще, к газу не подпускай…
***
– …
– Ираида Исааковна, главный экономист, в запое более месяца, неизвестна, когда вытрезвится… – На ее место временно исполняющим обязанности главного экономиста, по приказу директора поставленному Саиту, жаловалась жена Прасолова, работающая вторым экономистом.
– Наталья Довыдовна, она женщина ведь?
– Женщина, еще какая женщина, муж приучил и сейчас оба в таком состоянии.
– У них домашнее хозяйство нету, что ли?
– Замужняя дочь приходит, смотрит…
***
– …
– Александр Иванович, вторая неделя заканчивается…
– Досок не было, задержались, Кобеца предупреждал… Еще дня 2–3 вы бы подождались…
– …
***
– …
– В твоем кабинете работающая Наталья Довыдовна, какая же она хорошая женщина, Саит!
– …
– С тех пор как мы приехали сюда, нами съедаемые компоты и салаты все она нам отдала… «… у нас некому есть, прошлогодние в нашем подвале много их скопилось, пусть дети едят, пока зеленные витамины не поспели», – говоря так, она каждый раз, когда приходила на работу один-два трехлитровых банка приносит и дает мне. – Мухлиса детей устроила в садик, а она работала уборщицей в конторе.
– Видишь, русские, какие хорошие люди.
– Вижу, вижу… А то, что я увидела, Саит… До сих пор с глаз стыд не прошел…
– …?
– Когда я иду убирать конторы, Прасолов уже в своей конторе бывает. Выше возле нас живущую Блинову тоже знаешь. Иногда и она раньше всех приходит. Я откуда знаю, может дела какие неотложные, а нет же. Кабинеты почти все заперты бывают, кроме агронома и директора. А сегодня, когда убирала нижний этаж, открыла дверь отдела кадров, ну, чтоб убрать… а та-а-ам, Блинова и Прасолов обнявшись, целовались… Еще не было времени прихода работников на работу… Испугавшись, ветром, сдалась я к нам домой…
– Неужели! Не может быть! Она, Лена, и я тоже хотел бы… Ну, какая она красивая, особенно её ноги!
– Тогда иди, чего медлишь, к корове с бычками… Ни стыдно тебя?! Долой с глаз моих… Если узнаю что, ты изменила меня, то, ночью спящему отрезу…
– Ты думаешь, что, я такой как ваш директор… Это у них давно так, Мух. Наталья Давыдовна говорила, что ее мужа в этом подозревала, так как, часто главного агронома в командировку Ростов отправляет… с чего это?
– Дааа! Действительно… Когда его мужа нет дома и Блинова в контору рано приходит, дурра, не понимала, почему так… Вот твои, хорошие русские…
– А в нашем народе их меньше чем здесь?
– …
– …
***
– …
Александр Иванович, где находится начальник МТМ? Трактористы жалуются, что, деталей нет, трактора стоят…
– Где, где? в запое…
– Почему такого с работы не увольняешь?
– А я не хочу, что ли? Выгоню, а на его место техспециалиста, где найду?
– У меня есть друг с Махачкалинским техническим институтом без работы…
– …
– …в данное время работает комсоргом фабрики…
– Почему до сих пор молчал!!! К нам начальником МТМ, если пригласим, не приедет ли, Мизонович?
– Ну, тогда, я ему напишу…
– Как можно поскорей займись этим… ускоренно… сев на ходу,… чтоб мы не отстали… план – это святое дело!
– …
***
– …
– Рома, новостей от твоего друга есть?..
– Кто его помнить? Может у тебя… может у вас втихаря…
– Когда же перестанешь ревновать… А он тебя помнить…
– …?
– …!
– «…Сюют, хють с тюбюй прюшюлся?» жаловалось мне… видишь как… Мухомор! Ни твой, а мой, он, друг, шайтан!
– Ну, скорей, читай, что написано…
– …
– …
– Дорогая, завтра же уедим…
– …
– …и должность…
– …
– Начальник МТМ…
– А что такое МТМ?
– Это не то, что твоя ВЛКСМ… Машинотракторная мастерская – знаешь? – Ремизон от радости париться в воздухе…
– Ковровая мастерская? – Более радостная была Бика и, дразня мужа так спросила.
– Да-а-а, кузница вашего родственника, где, колдуя, куют горшки…
– Разве это плохо…
– …
***
– …
– Я знаю, Александр Иванович, что такое общежитие! У Рамзеса (Ремизона), как у меня, двое детей, как они там почувствуют…
– Что с тобой делать, Рамзес Девлевич!? Блиновы, скоро, в строящийся дом переезжают, их дом пусть будет вашим, а пока…
– А пока… пусть живут с моей семьей… четыре комнаты, коридор, кладовка, ванная, летняя кухня, гараж, хлев – что мне с ними делать? Две комнаты мне, две Рамзесу пусть будет, в течение месяца друг друга вытерпим. Но, смотрите, товарищ директор, чтоб не более месяц!
– Откуда там месяц, пока закончим подкормку озимых, Девлевич в свой собственный дом переедет.
– Очень надеемся, Александр Иванович… – На обещание Прасолова Саит полностью полагаться уже не мог.
***
…
…
***
– Наталья Давыдовна, прежде чем поставит подпись, пойду ка, проверю, этот наряд, отвечай на телефонные звонки…
– …
– Ага, товарищ бригадир, где выполненная работа… – С нарядом в руках, Саит, вместе с ним направились на построенный котельный для совхоза.
– Саит Мизонович, вчера рано утром в ваш двор целую машину арбузы и дыни выгрузивший был это я, ты об этом знал?
– А почему не в склад?
– Как почему? У вас большая семья – две жены… четверо детей… Ты настоящий мусульманин.… И я хочу на еще одного женится.… И ты тоже же из Дагестана.… Не хватит ли тебя называть только одним Саитом?
– …
– Саит Мизонович, зачем туда идти, постав подпись и все да… Котельный построен.… Сколько уже времени, рабочие без зарплаты…
– …
– Что такой маленький аванс. На «Кубани» Слюсарева в Орловку – туда и обратно и вот нет …
– …
– Саит Мизонович, прораб строй части Кобец и директор свои подписи поставили же…
– Ага, товарищ бригадир, как там твоя фамилия – Магомедов М. М., небось – Магомед Магомедович?
– Так точно, товарищ.… Откуда знаешь мое имя и отчество?
– Ты же дагестанец.… Там все М.М.М…
– Ты тоже дагестанец же…
– Нет и нет – я табасаран!
– А где эта?..
– Так, МММ, в твоем наряде написана: кладка кирпичная.… Покажи мне ваша кирпичная кладка, посмотрим, какие мы мастера, соблюдали ли технику кладки…
– Во-о-о-от, стены!
– Стены вижу, а из чего они сделаны?
– Из кирпич…
– Прикидываешься!? Вы строители, блок от кирпича не можете различит, или, не желаете?
– Саит Мизонович, ну ладно, сверху и еще двести рублей – по рукам?
– …!!
– …!!!
– …!!!
– …!
– эМ эМ эМ, на твой наряд, пиши заново, без обмана, не превышая объемов, не путая материалов.… До свидания!
– Я это так не оставлю… Я к директору… Поролло… Изумруууд…
– Хоть к самому Горбачеву… и в могилу Андроп...
– …!!!!!
– …
***
…
– Алло! Саит Мизонович, слушаю.… Сию минуту…
– …на подпишись! – Директор протянул наряд.
– Александр Иванович, этот наряд не правильный, стены из низкокачественных блоков слеплены, а в наряде указана как в сметной документации – из обожженного кирпича.
– И мое желание, чтобы они придерживались сметной докум…
– А смету с фактом не надо сравнивать! Разница – более 4000 рублей.…  В карман крохоборам, что ли?!
– Иди… – Испорченное лицо, директора вынудило выйти коммуниста Селимова из кабинета.
***
Из района в областной центр возвращающие «Волги» по дороге въехали в Рассвет.
Звонок телефона из прихожки Саит не услышал.
Во дворе уткам ухаживающая Бика, помчалась на звук телефона, и вошла к другу мужа, который лежал на кровати, закимарившему после окучивания картофеля в огороде.
– Из Ростова проверяющие приехали, тебя в контору вызывает, Саит…
– А Мухлис где? – Бика, чем Лена Блинова, по красоте во всем на голову выше, как первая в гареме султана…
– Она еще в огороде, ботву убирает…
…
– Пап, а пап, Изил меня не слушается… – В это время Сейбат вошла в комнату, где они были вдвоем…
– А насколько ты старшая, чем Изил… – Как свою дочь, держа за ручку старшей дочери Мухлиста, Нарусат вышла во двор…
***
…
– Изумруд Яралиевич, а сюда как попался…
– Саит, почему нарушениями занимаешься?
– Яяяя… нарушенияяяя? Наоборот, нарушителей я останавливаю…
– Иди… – Перед Поролло, и он, Саита выгнал из того же самого кабинета Прасолова.
Он прямиком пришел домой. Их дом находится в нескольких минутах ходьбы от конторы в низ, верхний правый угловой дом на «аллее».
Пока, Саит, о том, что случилось, рассказывал жене, «Волги» и «Нива» наспех вылетели из мясосовхоза.
Свет сего времени, хотя еще стоит день, начал уступать место темноте, которая уже вступил в свои права...


Должности и тяжести
– …
– На телефоне кто?
– …
– А-а-а! Ираида Исаковна! Я твоего голоса не узнал,… зайди ко мне, в кабинет…
– …
***
– …
– Завтра выйди на свою работу. Блинову поручу, чтобы отменила приказ о твоем увольнении.
– А что, с моим соседом, Саитом Мизоновичем?
– А что делать, с таким, который не справляется со своими обязанностями? Его перевожу на рядового экономиста, на место Котова. Хорошо, что приказ на него был только как «временно исполняющего обязанности…»! И Лену Блинову, обязательно, надо премировать.
– Спасибо, директор! Больше не буду пить! В это короткое время, без работы, чуть с ума не сошла…
– Магомеда бригада котельный закончили, дальше, что делать, сама знаешь… Изумруда и Поролло, не смог отблагодарить, из-за того чурбана.… Перед начальством совсем потерялся.… Пусть учит у Рамзеса Девлевича… Я ему, скорпиону, покажу, где раки зимуют, недотепа…
…
***
…
– Мух, меня и из простого экономистов выгнали, мотивируя тем, что, якобы Котов по решению суда восстановился… исполнительный лист  показывали...
– «Я коммунист, я партийный, больше меня никого нет…» – подняв нос, ходил же! Где этот, ваш, высоченный парторг Ломакин… ему хоть сказал бы…
– Что ты, женушка, они, именно в такой период стороняются от дел... В последнее время перестали меня пригласить даже на собрание… благодарные… значительные…
– Теперь что нам делать!? В доме ни копейки… на две семьи всю израсходовав.… Когда же они от нас уйдут.… До скольких можно вытерпеть! Вот, ни для этого ли Бика завидовала: Саита все по отчеству «Мизонович, Мизонович» называют, а нашему, только – «Ром, да Рамзес»!
…
– … теперь меня гидротехником перевели… завтра с этим низкорослым Кулешовым кукурузу оросит, едим.
– …?
– Кулешов – главный гидротехник.
– …?
– На своем «Муравейнике», с мотыгами…
– …?
– Я Директору про них и сегодня сказал… теперь, сегодня ли, завтра ли, наш дом освободят.
– …?
– Ну что, что меня не будет дома? Они только свое имущество вынесут, свои утки да куры… Ты о таких мелочей не думай, жена… Маленькие стычки из-за детей у всех происходят, так строго во внимание не бери… Бика – хорошая…
– Какая, такая, хорошая, чтоб ее хурджин наполнился ядом! Столько она меня измотала…
– Ну, прости же! Из-за Прасолова они, сколько пострадали и поэтому с тобой, чтобы отвести душу, чуть поругалась… со своей стороны мы на них нажимали же…
– Чтоб со мной ругаться, я ее любовница… второй подбородок под шеей… тряпка под ногами… звеняшка-пугало воробьям, защищающее посевы…
…
***
Вместе с дикими звуками мотороллера, с птичьими чириканьями, с детскими криками,  и, не давая, догонят себя брошенными в след, наставлениями жены, бегом прибежав, Саит, совсем не вникая, что происходить за его спиной, как будто бы и нечего не было, без злорадства, в жару обутый в высокие резиновые сапоги, как на осёл сел за спину Кулешова, сидящего за руль, просунув руки под мышки, еле-еле обхватив его сзади, который едет, на дольные поля третьего отделения, оставляя за собой в вперемешку синий дым и густой пыл…
– …
– Этот тень, как раз, для нас, Саит.… Выброси, что на ногах… подальше… садись, «забьем козла»… Когда, вот ту туча перекроет лучи подающие на плантацию кукурузы, тогда и начнем заняться орошением; гидранты у нас открыты… нечего нам бояться, если  неожиданно появится директор или агроном – начало есть… пока мы не голодные… раздавай карты по четыре, а я пойду, наших мотыг грязью попачкаю, то есть, придам инструменту рабочий вид…
– А сапоги…
– Брось их в тот камыш…
– А наши босые ноги…
– Да нуу их! Бля…
– Почему то, их с гневом обматюкал…
– А то! Ламакин – с водой во рту, как рыба, Блинов – в карусели Прасолова, как белка, Кобец, хитрец, – как ленивец, мая хата с краю…сидит, Рамзес, эс, эс – как червь в сыре … как хомяк, заведуя зерном: «…за на запчасти же…», обманывая,… а Лена и Нара – насилует чужих мужиков себе на кайф …
– Нара кто?
– Теперь ему в открытую давай, не знаешь ли ты с кем бываешь…
– А это, Кулешов, правду говорю, бредня…
– Сказки Ламакину рассказывай…
– Честное коммунистическое!
– Да, да, ангел святой…луч лучезарный… сок соченный…
– …
– …
– А, Натали Давыдовна?
– Туман… та туча… овечка… масло… полотенце…
– А-а-а, Кулешов?
– Кулешоов! Кулешов – выкидыш комбайна… жри-жми, жми-жри – вкусненько-вкусненько есть… в удовольствие-удовольствие… карты… сыграть…
– А…
– А Селимов – всю те, и ни к одному блюду не подходящий, соль!
– …
***
– …?
– Они сегодня съехались в дом Блиновых.
– …?
– Блиновы уехали…
– …?
– …
– …?
– Они намерены ремонтами заниматься, живя у себя. Правильно делают.… Хватить уже, еще сколько, Саит, хочешь оставит их у нас в доме?! До 15 часов все свои пожитки, до единой иголочки, перенесли.
– …?
– Зачем ты так, муж мой! «Наверное, с ними поругалась, поэтому они съехались…» – говорит, доверие ко мне нет что ли? Даже, мы все им помогли.
– …?
– Ещё бы, не обрадовались? Ноги земли не касались. Бика, даже, обняла меня, и благодаря, поцеловала в обе щёки.
– …!
– Чтоб твой язык выпал, бесстыдник! Да, в твое ежимое лицо целовать! А кто знает, может, тайно целуетесь?!

Пастух
– Когда утром выгонял скот, Саламалейкум мне что сказал, знаешь? – Говорит жена мужу.
Как увидев Мухлису, один пенсионер-общественник, имеющий овцы и козы, приветствует её словом: «Саламалейкум», поэтому она дала ему такое имя.
– …?
– Кондратьевича и Яшу общественными пастухами назначены, я рекомендовал, говорит он, им, Саита, третьим пастухом. Они радостно согласились, говорит….
– Я же не без работы. Скоро еще один суд и они восстановят меня, хоть гидротехником….
– Жди! У змеи, что голова, что хвост – одинаков….
– К коммунизму идущем государстве, не может быт так, что нет справедливости.
– Так и оставайся, добывать справедливость… Копейка, которая была у нас, ты израсходовал в судах, то в Мартыновке, то в Орловке, то в Константиновке, то в Ростове, и в райкомах и обкомах… а, тем временем, твои дети с голода помирают…. Тебя и из партии исключили…, когда же поумнеешь….
– Быть такое не возможно…. Я ничего плохого не сделал….
– Ни сделал, но Прасолову ты – враг, остальные его хвосты. Как ты, хромой Рудоенко тоже ищет справедливости, но не находит, но, все ровно, он свой, столько проработавший в совхозе; еще Котов, благо, что он участник войны, а то, вряд его восстановили бы. Один ты, им как плевок, выплеванный в урну….
– Не грузи себя, всю уладится, и ты, как остальные, начнешь карабкаться вверх….
…
***
– …
– Трое пастухов: Кондратьевич – пеший, с посохом, Яша – на коне с кнутом, а твой – на велосипеде, без ножа, как это так… погибла моя корова!? Все наши сбережения отдали за нее, уважаемая Мухлис…, выписанная из второго отделения…., породистая была…, еще недели не было…. Как на зло, и Ремизон не оказался дома, когда придет, что он со мной сделает….
– …?
– С самосвалом зерна, за запчастями, в Ростсельмаш поехал…
– А к другим пастухам, почему не пошла, сразу на голову моему мужу прыгать! Ни в его смене вздохла твоя корова от люцерны…. Прежде ко мне идти, надо было это тебя выяснит….
– Один сказал, что Саит, на зло, так сделал….
– …?
– Во всем Рассвете так говорят….
– Я знаю, что Саламалейкум такую сплетню распустил, ведь его дом около МТМ и им подпитывается. Я сейчас же пойду к нему, этому бедуину и хорошенько умою его лицо! И у него же, график смены пастухов…, что же он об этом молчит, проклятый!
– Столько я не знала, дорогая сестра! Я знаю, что Саит этого не допустил бы, если б он был, то, хоть, подохнуть, не дал бы….
– Неужели не видишь, что они этим, вражду между нами сеют!?
– …

Третий
– …
– Мухлису в Константиновку увезли.
– Ну и…
– Сына родила.
– Ну и…
– Третий.
– Ну и…
– Назвали именем дедушки.
– Ну и…
– Азиз звать.
– Ну и…
– Навестит, поехала.
– Ну и…
– Что Саит жене сделал, знаешь?
– Ну и…
– Имея столько яблок, сгнить начинавшие яблоки, очистив, вложив в кулек, Саит повез в больницу жене, и в палате такой хохот был, говорят, а потом, от злости, она их через форточку выбросила и попала на голову глав врача…
– Ну и…
– Ни смешно, что ли?
– Ну и…
– Что с тобой, почему ты такой черствый!? Кроме футбола и железяк, ты еще, что то, знаешь, чувствуешь….
– Ну и…
– Иди, поздравляй Саита.
– Еще чево!
– Тогда я пойду....
– Иди! Иди! Я и так знаю, что ты рвёшься к нему!.. Гоооооол!!! Гооол!!!...
– Эй, крикун, тише, детей разбудишь….
– Гооол! Малачина – Дасаев!
– Разбит, что ли, этот бесовский ящик!
– Попробуй, пальцем трон, я тебя в лепешку скатаю.…
– Блинову – жена – семена, а тебя – жена – запчасти и футбол!
– Вы кому нужны? Как захочешь, за каждым углом вас находим…, а семена и частей еще надо поискать, что касается футбола – это ни с чем не сравнить, такое оно блаженство!
– А своя жена?
– …
– Значит, проститутками наслаждаешься….
– Молчи, мать Тереза!
– …
– Я себя новую жизнь заработал, хочешь, становись как я, если нет – долой с глаз моих… к ищущим справедливости!
– Я тебя ничего плохого не говорила, отступись, не ешь меня…
– «Назвали именем дедушки», уже «третий», «третий», «третий»! Хочешь, роди тридцать третьего…, кто тебя не даёт!? У меня двух сыновей есть, их мне хватит!

Гости из родины
– …
– Мислимат, чтоб ей черные дни настали, схватив за мою руку, выгнала меня восвояси, говоря: «…крупный сор, как пришла, так и обратно возвращайся…»
– …?
– «Ты, лопух, ничего по дому не делающая… путёво, ни один узелок к ковру завязать не умеющая… приятное тело не имеющая… в люди вынести плясью не обладающая, …,» – вот чем она была недовольна!
– А почему, как она, свекровь, говорит ни делать?..
– Ни у всех одинаковые характеры, способности, таланты! А как она сама делала, забыла что ли: одиноко оставив невестку дома, старуха сама ходила на свадьбы и на первых рядах, около музыкантов место избирала, как избранница среди девушек, часто меняя свои покрашенные платья…
– …
– Брат Саит, давай выйдем на улицу, хоть покурит?
– Руслан, ты курит начал, что ли? Наверное, дела у тебя плохо обстоять, а ты не такой был.
– Нет, сестренка, проста так, балуюсь.
– Я не курю.
– Я прошу выйти со мной, не для того чтобы курить… и я не курю…
– Иди уж, иди, твой брат с тобой, что то, хочет решить…
– Теперь, что уж от вас скрывать: меня родители заставляют, чтобы я Кахрабата выгнал… все в селе…
– Про это и отец и мать мне написали…. Если, тебя любящие, так настырно настаивают совершит такой акт, почему бы его не привести в исполнение?
– На того язык посмотрите, умолчанием не обладающий. А почему он должен выгнать свою жену?
– …
– Почему вы все: отцы-матеря, братья-сестры на него нападаете? Если выгонят, то почему, поженился? Рады забавы?! Руслан не соглашался, вы силою же настаивали сватать её! Когда он говорил, что не хочу на неё жениться, ваша мать, перед тобой плача выклянчивалась же..., бегала к гадалкам, муллам…. Не разводись, Руслан! А почему, твою жену, не выгоняешь, скажи?
– Почему...
– Если родители скажут, то, в сию, минуту, с ней развожусь!
– Да, тобою избранную, выгонишь!..
– …
– Ты разведись, а я – нет! Еще что хотите сказать?!
– А в одно время за Партизанкой я ли гонялся?
– Раз так я ее любил, то почему не засватали?
– Никого не слушай, Руслан! Защити свою жену! Почему вы, ни один в его шкуру не влезаете? Каково его состояние, представляете, наезжая все на одного, дикари! Он тупой! От мамина сынишки, что хотел, услышит!
– А что до того, старшему брату: ни его, же семья разваливается, ни их материн! Я вижу, что он в облаках летает, завлеченный «красноречивыми» докладами матери.
– Но, своих родителей надо же, любит?
– А твоя любовь в этом заключается? Иным, став врагом?
– Не знаю, что хочешь, то и делай…
– Я на него не обижаюсь, невестка-бажи. Он такой, который ничего не понимает…
– Нет, нет, Руслан! Когда он приезжал из Ростова домой, ему на своих родителей жаловалась, а он отвечал, что они тебя очень любит. Он думал, что раз его любит, то они и меня любит.
– Не так ли? Если меня любит, то и мою семью, должны любит. Если не так, то не возможно этому верит. Я свою жену люблю? – я должен любит и всех, кто за ней, в их отцовской семье. Иначе, я не воспринимаю.
– Не все такие, как ты, родившийся быт тупым!
– …
***
…
– Сестра-бажи, выходки нашей матери, чем я, ты лучше знаешь. Кто может вытерпеть…
– Вы, муж и жена не наезжайте на стареющую женщину. Разве бывает мать, которая хочет, чтобы ее сыну и невесте стало плохо?
– Тогда, почему вы от нее сбежались?
– Эй, ты, Русик, оставь твои Рамзесовские штучки! Мы от матери сбежав сюда приехали, что ли? Разве мы, как вы, вместе с матерью жили? До того, когда мы сюда переехали, в нашем селе жили, что ли?..
– Успокойся же, не для гнева сказал…
– Обманом хочешь жизнь начинать, или уже начал?
– Он сильно завелся, бажи. Он забыл, что каждое воскресенье мать посылал его в Хучни (это 15 км., пешком по горному бездорожью, по крутым подъемам и спускам) за халвой… Он забыл когда он гонял нас, якобы он кот , а мы мышки… – Руслан, вынудил улыбнутся, гневанного, вспоминая о его проделках, когда он был еще старшеклассником.
***
…
– Дом Нарусата красивее, чем ваш…. Из уст Ремизона и его сыновей выходили не пристойные слова…. Бика из-за этого не восторге….
– Пригласив в гости, чем вас угостили, Кахрабат?
– Хинкал с уткой. Руслан и Рамзес пили с еще двумя русскими…
– …
***
…
– Здесь ваше положение очень плохое, брат Саит…. В эти три-четыре дня, оскорбительное в ваш адрес столько услышал, что хватит мне на всю жизнь. Вас здесь никто не хочет видит. По тому, что рассказывал Рамзес, директор на вас зуб точить…. Лучше вам отсюда уехать.
– Этому, моему непонимающему, сколько раз об этом твердил – не хочет, я всю ровно экономистом восстановлюсь, говорит. Вот, Руслан, скоро как год в судах, то Рудоенко, то Котов его травит – они себя как короли живут, а мы, вот сами видите, чашки муки нет дома, хоть бы хны! Еще три-четыре месяца не прошло, и из пастухов выгнали. Ему, даже они свои туалеты чистит не даст. После Москвы, вообще не останавливается….
– …?
– Пуго в своем кабинете принял, говорит, тем самым радуясь. Исключенный из партии, Ростове не восстановив, что в Москве, в комитете партийного контроля, что, тот самый Пуго его восстановил в КПСС, как будь то он победил – пантуется
– А он почему его на свою должность не восстановил, если так он был прав и искал справедливости?
– И я ему так сказала, Руслан. Кажется ему, что мы его не любим, а партия….
– Старший брат Саит, так дела не хороши. У меня одно хорошее предложение есть….
– …?
– Завтра вдвоем, оставив наших жен здесь, мы, оба брата, отсюда далеко, работы искать, поедим – на этом свете больше нет государства, чем СССР…. Одним Рассветом родина не заканчивается…

Кострома – Завражье
– …
– Дайка прочту.
– Не отдам такому как ты, письмо моей матери!
…
– Что плачешь, то!
– Старшего брата, оперировали, пишет…
– Гасанбега?
– Ну, это хорошо же…
– Операция… разве…
– На тебя, сестра называется! Бросив брата, сама уехала, и живет здесь как черв в сыре…
– Не уж то! Действительно, я червью стала…, выходив замуж за такого…, и попавшая в такую семью…
– Кстати, Мух, в этом совхозе, для меня работы не предвидеться… и для того, чтобы найти нам работу, и вместе с тем, навестит Гасанбега, если поехать в Костраму… как думаешь?
– Без копейки в кармане?
– Зарежем одного кабана…, как раз, на помощь и Руслан с женою...
– Зарежем, купит ли кто?
– Да, мое положение понимающие, купят.
– Твои, Котов и Рудоенко?.. Яша и Саламалейкум?..
– Уже их – четверо, Рамзесы, далее… Филимоновы, Маееры…
– Люди, готовые съесть тебя?
– Не испортится же, в крайнем случае, засолим, законсервируем.
– Разреши да, сестра…. Кахрабат ни разу свинину не пробовала
– Зарежете, вы думаете, что я попробую? Говорят, что запрещено…
– Диких кабанов выстреливают, и такой падаль, они же с охотой съедают, а на это, что скажете? Ваш брат, который в Урае, когда приезжает в село, он собирает сельчан и в горы за кабанами – а это как расценит?!
– Ты о Зейнадине говоришь, а смотри на, наш Бяи – никогда из лесов не выходит! Он из-за земли вылавливают, начиная от барсуков, кончая медведями. Если ему по встретится заяц, он не постреляет: «…пусть живет, пропитание! – говорит. – Я, привык, боящиеся пугать», – так иногда он шутит.
– А если охоту не удастся?
– Со своими овчарками в Цимц (место, где горные вершины и дремучие леса) доберется, но без добычи не возвратится. На барсучьем жиру изготовленную халву пробовал кто?
– Мы впервые слышим, такие слова, как барсук, добыча, Цимц…
– Да, халва на жиру, с запахом, барсучьего спряжения!
– Это не так, муж мой…
– …
***
– …
– Кого же пригласит?
– Мы зарежем!
– …
– Ведь, где резать, у него глотки нет…
– …
– Как же дико, он орёт!
– …
– Длинный кинжал есть?
– …
– Может Кондратьевича, со своим инструментом вызвать…
– …
– Он без шкуры, как же вы…?
– А это что? Дура!
– Паяльником оголят…
– А это что такое?
– Дайка, дайка, я скажу, Кахрабат– бажи?
– Скажи, скажи, Сейбат– бажи…
– …
***
– …
– Говорила, что никто не купит!
– На вечер голубца изготовим из свинины…
– Разве их можно съесть, Мух– бажи…
– Испробуешь, посмотришь…
– …
***
– …
– Ооооох! Мухлис– бажи (бажи – добавляемое слово почтительного обращения)! Какая вкуснятина!
– Я в моей жизни такую, вкусную, пищу не пробовала…
– Ещё, свинину кушать запрещено… твердила, а сама..!? Тот, кто говорит, что есть не хочу, чтоб он за скатерть не попал, тот, кто говорит, что пешком не могу, чтоб с ним по дороге не пришлось идти! (Пословица, означающая, говорящий так: много кушает; говорящий: ходит не могу, обогнать не возможно).
– Что такой «скатерть», мам?..
– …
***
– …
– Адреса как найдешь?
– Вот же, в письме: Костромская область, Кадыйский район, хутор Завражье.
– Да– а– а, даже и не увидела!
– У вас всю так получается: хотя есть – нету, хотя сказала – такого не было, говоря упирающиеся вы, женщины…
– …
– Мне приехать…
– На этот раз я один поеду, а потом все уедим… и так, у меня денег нет…
– …
***
…
– …
– Куда?
– В Кострому.
– Остались только верхние боковые места. Вас устраивает?
– Ничего. Ближе к проводнику выпишите, пожалуйста...
…
***
– …
– Билет в Кадый…
– …
– Спасибо!
…
«Какие красивые места: высокие травы, деревья, луга, а села – все деревянные!.. Шарья? Да– а– а! Город, где живет мой одноклассник, Куту– Гяжикурбан!
…
***
– …?
– В Завражье только один автобус, и то, по утрам!
– Что вы можете мне предлагать?
– Дождаться. Приходите утром.
– Ну, спасибо! Скажите, пожалуйста, где здесь районный отдел образования?
– Вам же гостиница?
– Нет, нет, районо…
– Через улицу, направо, прямо, потом налево, увидите у реки, притока Волги серое здание…
***
– …
– Вы знаете, где работает Ибрагимов Гасанбег?
– Еще бы не знать, такого умного, преданного своему делу хим– биолога! Смотрите, мы нашего преподавателя некому не отдадим. А вы, собственно, кто?
– Да мне и не нужен ваш учитель…
– А для чего, тогда спрашиваете?
– А– а– а, извините, чуть ни забыл, можно ему позвонит?
– …
…
– Гасанбег Аллахвердиевич, тут тебя спрашивает…
– Гасанбег, говорят, что до вашего села больше автобуса нет…
– …?
– Я, Саит…
– Кто? Кто?
– В Ростове живущий, ваш зять…
– …?
– Вот, так вот здесь оказался…
– Успеем еще, поговорит…
– Тогда, по дороге на встречу пойду…
– …
– А если мы не встретимся?..
– …на мопеде… куртка бежевая...
– Хъана ужуйи…(прекрасно)
…
– Это что за такой интересный язык?
– Табасаранский…
– И, наш учитель Гасанбег, обладает этим прекрасным языком?
– Наверное, раз он со мной…
– Что– то не вериться…
– А скажите, как мне выйти на Завражьейскую дорогу?
– Вдоль реки, через мост…
***
– …
– Гасанбе– е– ег! На край вселенной…
– В Камчатку?
– Камчатка ближе, чем эти места!
– Не спеши, нам предстоит еще проехать, Саит! На шлем, одевай, застегнись, садись, не напрягись, держись за меня…
– Этот маленький предмет разве может нас возит?
– Это, не Эльбруса кляча! Подожди, увидишь, на что, он способен…
– Тихо езжай…
– Испугался?.. Не души меня… раскованно держись…
– Какой, не кончаемый, стройный, с толстыми стволами лес, Гасанбег!.. Дорогой брат, медленно гони, трясусь от испуга, опрокинемся ведь…
– Погромче…, не слышу…
…
– Ну вот, Саит, наше село… мой дом…
– Ах, удивительно то, как: ни у кого вокруг заборов нет! Лишь только срубленные хаты, готовые на зиму, рядами, выше головы уложенные дрова! Они, Ганс подсобное хозяйство не имеют?
– У них дома в одном месте, а скотные дворы на другом.
– Вот та, внизу, что за море?
– Волга…
– Та самая знаменитая Волга?
– …
– Да– а– а… действительно, вот и теплоход плывет…
– Эта наша основная дорога. Надо было тебя приехать в Иваново, в Кинешме сесть на ракету, и причалить там, и подняться сюда, в наше село…. Когда назад, так будешь возвращаться, Саит.
…
***
– …
– Не может быт?
– Может, ещё как! Денег на обратный путь не оставались…
– Смотри– ка, смотри, Кахрабат, бесстыжему, лицу: у моего старшего брата 25 рублей взял.
– Ты нам работу нашел, брат Саит?
– Сначала в Ростове бюро по трудоустройство посетил, а потом в Костроме, Кадыйске, Кинешме, Иванове – во всех приглашали, но, когда спросил о зарплате, говорили, что такая уж мизерная…, что мы можем делать…, за ставки тарифной сетки и штатного расписания перешагнуть не имеем права...
– А совхозы колхозы…?
– Столько ездит денег не хватало, и у Ганса на один день только остановился…
– Разве его Ганс звать!?
– А как?
– …
– Если бы его имя было похожее на мусульман, типа Мага… я много издевался бы над ним… Ганс – короче, легко, молодой, чистый, так и нужно…
– Как он…
– Кажется, что даже и не оперировался: мотоцикл вгонял, как метеор, плавал как дельфин, работал как богатырь, есть как циклоп…
– Ты есть настоящий циклоп!
– …
– В целом доме – он один! И в пустых комнатах, на верёвках вдоль и поперек – рыба…
– Больше ничего не было?
– Две кровати, стол, табуретка, куда ни смотри – одни детективы!
– А это что?
– Сказать, мам! Сказать, мам! – На этот раз Сейбат быстро реагировала.
– …

Ища лучшую долю

Заветы Ильича
– …
– Как думаешь, Мух?
– Я давно об этом в твою голову вдолблю, а ты не хочешь понимать.
– …
– Как хорошо, что Мислимат тебя выгнала, Кахрабат!
– …
– …
– Немного детских денег были у меня на руках, и их вымогаете, вы братья!
– …
***
– …
– Рядом Чернобыль, не боитесь?
– …
– Оставив нас одних, вы уехать, собираетесь, Анатолий Ананьевич!?
– Ха– ха– ха!… Какая удачная шутка! Завтра же поедите за вашими семьями с КамАЗом…
…
***
– …
– …остерегайтесь от них, они стукачи… – Вот слова, которые были сказаны двумя дугами Рамзеса, которые пришли, якобы помочь грузит домашнюю утварь ждущему в кабине камазисту.
Рудаенко – от души, Саламалейкум – поверхностно и остальные, провожая Селимы, рукопашием, старались как можно быстрее, чтоб они исчезли от их глаз.
…
***
– И без созыва собрания, будем считать, что вас единодушно приняты в члены колхоза…. Трудовые книжки в отдел кадров сдавай, Саит…. Думаю, вы всю поняли…. Главный зоотехник Петровна, организует прием– сдачу бычков.
– …?
– Почему «Заветы Ильича»? Руслан, ты два курса в Ростовском нархозе окончил, говоришь, заветы Ленина: о строительстве коммунизма, про НЭП… вы предмет Научный Коммунизм проходили… то есть, ни как в Библии: «Трудящийся – есть, не трудящийся – не есть», а: «с каждого – по способности, каждому – по потребности» – вот это наш девиз «заветов».
– Анатолий Ананьевич, первая часть девиза: как в «Приключениях Шурика»…, вторая – как в «Золотой антилопе», думаю, будет…
– По мере, как мы начинаем узнавать друг друга, Руслан, я к тебе еще больше, любя, привязываюсь…

Аренда
– …
– В среднем, каждый бычок весит по сто, сто двадцать килограмм. Итого, Саит, 150 бычков с общим весом 170 центнеров… – Как валенок, лицо спрессованное, по высоте выше лошади с упитанным телосложением женщина зоотехник подписала акты…
– Петровна, бычкам рацион какой и откуда…?
– Пойдемте со мной…. В том  развале патока…
– Патока что такое?
– Патока – это отход сахарной свеклы, оставшееся после извлечения сахара.
– Мы такое называем джемом…
– … в тех больших чанах – жмых…
– Жмых, подсолнечный?
– Ты сам подсолнух! Это тебя не степная зона! А чернозем – Мекка картофеля и свеклы…. Жмых – это выжитая свекла…
– …?
– Их сколько бы вы не давали, скот лишнего не съесть, а комбикорм на сутки – из расчета 800– 1200 граммов…
– Комбикорм, где взят?
– Кормовое зерно вот в том, за асфальтом складе, и дробилка там, будете молот.… Салому мочите соленой водой и по– больше давайте…
«Салома что такое, брат?» – Чтоб зоотехник не услышал, уткнув, удивленно увлеченный Руслан спрос…
– Ну, как тебя это объяснит… отход колосовых культур, после прохода по пшеничному полю комбайна...!
– И я знаю, что такое Салома…
– Ни «Сало…», а «соло…ма»! Если знаешь…?
– Соленую воду, зачем брызгать, спрашиваю!? Тоже мне…
– У Петровны спроси…
– …
***
– …
– Значит так, Кахрабат в аренду входит не хочешь, пусть она идет дояркой, мы  втроем с бычками справимся….
– …?
– Аванс, сестра, каждому по 110 рублей договорились. Председатель дал нам 150 голов бычков с фермой, да и конь с телегой…. С этого дня нам предстоит только – корми– убирай, корми– убирай!
– …?
– Нет, конечно! Их на пастбищу, не выгоняют.
– …
– И даже на водопой!
– Да не может быт, Русич, «и даже на водопой» сказанул, как глупцам! Тогда и кормит не нужно…
– Это такой, предмет, откуда взялась…. Никогда в школе не была, небось отец Зурт запретил идти? Как же я ее в жены… и радуюсь этому, дурак!
– Зачем тебя так беспокоит наша аренда, даем ли воду, еду; убираем ли? Как нам, завтра и тебя предстоит выйти на работу, иди же домой приготовься…
– О, сестра Мух, ваш дом за 1500 рублей…, наш – 700; ваш – рядом с асфальтом, наш – пол километра по грязи; ваш – большой, наш – маленький; около вашего – яблоневый сад, пристройки…
– А вокруг вашего – малиновая роща, рядом – колодец, участок более гектара, березы…
– а в вашем дворе – сосна, елка…
– О, Руслан, у вас соседи – бабушки…
– А ваш дом – с цоколью…
– А ваш – заштукатуренный, а наш – загвоздёванный из дощечек для ящичков
– За– то ваш – зелено– покрашенный…
– Ваш, Кахра– сестра, известью покрытые… – Сеййа с Сейбатом как в состязаниях по достоинствам с Кахрабатом.
– Ну да, дорогая, как шуба ежика, торчит вся солома как у Азиза и Илзата ресницы…
– Зато, золотые!
– Оставьте эта ваша абракадабра…. Илзат давно спит, время – за полночь, в конце концов, домой вы собираетесь или нет?! В четыре– пять – коров доит идти тебя… Правильно наговорила на тебя, твоя свекров: «не шевелящая шевелюра»!
– Небось, она не твоя ли?
– Нет! «Твоими руками устланной постели я сплю как младенец, Кахрабат, а на том, которая устлала та куриное крыло, как на камнях, тело у меня к утру бывает в синяках» – говорила. Ты ее любимая невеста, а я – терн да крапива.
– Если любимая, почему выгнала?
– Да, я так и поверила, что тебя выгнали…. От злости к мужу, чуточку, наверное, на тебя набросилась, и ты рада была, что так случилось, чтобы сбежать из дома с мужем… разве можно на ваш диван сесть (т. е. нельзя доверится)!
– О, сестра, точно угадала, так оно и было, так оно и было! Смотри, хотя ты ее выгоняешь, не хочет уходит, хотя есть дом, но тогда и пристанище у нее не было, но ушла же…
– Так оно и есть, Руслан... Невесты, со свекровями жить, скажи, когда захотели…. Ну, вставайте, уходите… муж мой, их с моих глаз почему не удаляешь…, смотрите же, бесстыжие, на часы…
…
***
– …
– 800– 1000 грамм – средний привес каждый день на одного бычка, Ананьевич!
– В какой бригаде?
– В аренде Селимовых.
– Быть не может!
– И я говорю!
– Петровна, проверьте!
– …
***
– …
– 1000– 1200 грамм, Ананьевич!
– Селимовых?
– Селимовых!
– Точно проверила?
– Безупречно!
– А может весы…
– Весы – тютелька в тютельку!
– …
***
– …
– Рыльский мясокомбинат?
– Пока отправьте 60 голов.
– …
– Для начала хватить – на уплату долгов, а там посмотрим…
– …
***
– …
– Сдали.
– …
– Да, Ананьевич, привесы подтвердились! Более того, по мясокомбинатовским расчетам в среднем – 1215 грамм.
– …
***
– …
– Что требуют?
– …
– А за дома они аванс погасли?
– Уже давно!
– Раз так, организуйте им колесный трактор, они заслужили…
– …
– Петровна, изучайте метод кормление бычков у арендаторов и внедрите в остальные бригады…
– У них отличительных методов нет, кроме как: каждое утро, индивидуально каждому бычку дают по ведре каши, изготовленную в горячей воде с патокой. Мой рацион полностью исполняют. А их козырь – трудолюбие. Наши стараются из того же патоки самогон гонят и ходит пьяными. Они ни курят не пьют, а иногда оба брата между собой здорово ругаются. И тогда, бедная Мухлисе, одной приходится ухаживать за 150 быками.
– Стукачи – они?
– Наоборот, ничего лишнего не говорят и уважают всех наших.
– Ну, тогда, с нашим шофером рассветовцы отправленные слова – это ложь!?
– Пока с выводами не спеши, председатель. Пусть еще пройдет время…, год, полтора – это еще ничего…, …пуд соли надо съесть!
– …

Трактор
– Завтра, Мух, я в Липецк еду.
– Деньги есть?
– Чековая книжка.
– …?
– Я с Толиком, на его ГАЗоне…
– …?
– А как же! Тот трактор, не так большой, как «Беларусь»… может дотянет до двух тонн.
– За 7500, зачем вам это нужен?
– Сколько можно, то с телегой, то с санями таскать грузы…
– …
***
– …
– Кашу нашим свиньям дали?
– Отвечай, Сейбат, отцу вашему, я тесто мессу.
– Я уроки учу! Отвечай, Сеййа отцу нашему!
– Я чищу лук, отцу: «да» скажи, Азиз! – А Азиз, еще, толком, ничего не понимал…, был маленьким.
– Да, да, да дали! – крикнула жена мужу, который ожидал ответа во дворе, смеясь над своими чудными детьми…
***
– О, брат! Трактор та наш, какой! Новый же, понимаешь, новый! Смотри же брат! Это, наш, да! – По плечу старшего брата хлопая, утыкая и в другие места, Руслан начал плясать, попрыгать…
– …
– Вместе с Толиком, Петровной и Ананьевичем, войдите в хату, стол уже готов. – На приглашение Мухлисы, собравшиеся вокруг ЛТЗ (Липецкий тракторный завод), даже и не реагировали…
– …
– После сдачи экзаменов, учтите, после сдачи экзаменов, я помогу вам получит удостоверение тракториста-машиниста в Хамутовском, гостехнадзоре обоим.
– Ананьевич, если экзамены сдадим, то и без вас инспекция удостоверение, не даст ли?
– Искусил ты меня, Руслан…. Я хотел показать себя вес имеющим… – Все засмеялись.
– …
***
– …
– Теперь мы  трактор имеем, могли бы еще одну ферму арендовать, брат…
– Еще ферма? А кто там будет работать? И там Мухлиса? Ты свою сохрани…
– Если на то пошло, то, чем вы вдвоем, я один лучше и больше, вкалываю!
– Да, да, мне жалко тебя становится…. Сидя в кабине трактора, тебя кажется, что вся работа ты выполняешь – это раз. Второе – пока я был в Махачкале, в течение недели ты ни разу на ферме не появился…. Твоя жена в больнице на роды легла, а ты – с Еташой…. А когда деньги делит, то и тебя с нами двумя ровно!
– Когда, посетил два дня подряд больного и не последовало упрек, я подумал, что все пронеслось, а аж нет – на тебя!
– Если ты понимаешь, этот упрек ни за те проступки, которые ты совершил до сих пор, а за те, которые предстоит тебя совершить в будущем, заранее предупреждения, чтоб ты больше так не поступил – вот такой упрек как раз исходит из-за любви к вам.
– Если ты любил нас, то меня с Еташой не спутал бы! Эти, твои горькие слова, хоть, пусть Кахрабат не услышит...
– Если они не о правде, то почему так от них боишься!? Еще раз повторяю, я это говорил, чтоб в дальнейшем нарушениями не занимался...
– Ты, руководитель аренды, чтоб только упрекать, а то, что жмыха, патоки нет, тебя до лампочки…
– И ты знаешь, сколько раз об этом не только Петровне, но и председателю просил, но толку нет…. Все затормозило…
– Я знаю, почему на нас нажимать начали…
– …
– Как Ананьевич ушел, наши дела пошли наискосок – вот, что с нами начал делать, на его место вступившийся, ваш парторг...
– Раз так, почему за ещё одну ферму хватаешься?
– Проверял, что ты скажешь… увидел ли ты, то обстоятельство, что новый председатель какие палки в наши колеса ставить…
– Из меня совсем, с сумасшедшего, хочешь вылеплять…
– Как ты говоришь, и я тоже, как предупреждение, заранее говорю…
– …
***
– …
– Наши колхозники, как у Селимовых, зарплату требуют, Петровна? Я что сказал вам, еще тогда, в собрании…
– Времена меняются, когда арендаторам государством отпущены права, контроль у нас над ними стремительно теряется. Если хотят такую зарплату, пусть, как Селимовы, и они трудится, не покладая рук...
– Все фермы в аренду отдавай, говоришь, значит…
– А что делать, наша задача – это выполнение планов. Ну вот, недавно прошлом мы хронически не выполняли план по сдаче мяса, а теперь, наш колхоз на этом, только и живет. И по молоке так делать не плохо было, б же? Ведь государство же нужно молоко и мясо, Митрофанович!
– Когда я был парторгом, у меня мечта была стать председателем…. Ну вот, стал – и ничего в руки не идет…. Если вся власть отдать в руки колхозникам, то, что мы будем делать? Нет, это дело на самотек не надо пустить. Тем более, кавказские черные, открывая глаза моему народу, восстать против нас, с самого начала, не хотел. Если бы не Ананьевич, я их выгнал бы, восвояси. Как я тебя уже сказал, Петровна, от них, как-нибудь, надо избавиться: их комбикорм дойным коровам направь... Купить патоку, жмых, у нас денег нет…. За электроэнергию надо заплатить – их электрокотел отключите, пускай, как хотят, варит кашу быкам…. Пока это им хватить…. Их так, в угол загоним, чтобы другим колхозникам поладно не было, чтобы нам на поклон пошли...
– А если они районному руководству пожалуются?
– Красивые слова… поверхностное сочувствие, временные трудности и так далее – вот тебя оружие!
– Митрофанович, видно что вы были «хорошим» партийным организатором. Не поэтому ли наше государство рушиться: на словах одно, а на деле другое!
– Сколько я знаю тебя, ты зоотехник – Петровна, Петровна и есть…, без каких-либо изменений в жизни, ни телом, ни одеждой – как тысяча лет тому назад, превращенный в скалу; ну, семейное положение и быть – без жилья удобной, для отдыха – без машины, мужчинам – без лица красивой! Видишь, висящие лица в этом кабинете…
– В жизни они не так красивы, как на портретах – художники потрудились! – вдоль стены стоящими, над пустым рядом стульев, висящим портретов генсеков на Брежневские брови Петровна направила палец…
– Чуть не забыл, трактор у арендаторов надо забрать, для телеги  им «Дирижабль» достаточно…
– За свои деньги купленный, они даст?
– Деньги не их были! Деньги колхозникам принадлежат. Колхозное имущество в руки двух человек не надо класть…. В собрании всех членов колхоза, я позабочусь об этом…. Иди, Петровна… Я вас предупреждал…
– …
***
– …
– «Ящерицы» у Мальвины…, (т. е. вытирай, сопли)
– Сама еще она вся «ящерица», время, что ли, их отличит от остального тела?
– А обмен веществ в её организме…Саит.
– Смотрите ка, несколько дней в Орловке побывала и стала медсестрой!
– Она права и достойна быть медсестрой… – Отличница Сейбат вступила за свою маму.
– Ая п’ява и медшеш’я… – Садиковская (т. е. ходящая в садик) Сеййа не хотела отстать от старшой сестры.
– Не так, фужеристая (похожая по фигуре на фужеру) девучка: оно прово бит сисро… – клубок гордости Илзат, окончательно подавил, мягко приятный голосок маленькой двоюродной сестрёнки. В свою очередь, не смогший вытерпит и понимающий своего старшего сына, Руслан набросился на него:
– Как местные русские начал свое «го, го, го» произносить! Учись у этого Сейбата! Сколько я тебя сказал: произношение слов должно быть идеальным!
– …
– Что из себя, Кахрабат, представлял Хамутовский роддом?
– Если сравнит с Хивским – как белое с черным…. В Константиновке и сама была, так тебя то, также мне это.
– Как один – дом, одна – могила… (пословица)
– Ни в этих случаях ведь, используют наши, эту пословицу?
– Ну, ты дурра, когда ты вышла замуж, тебя так поздравляли?
– Тогда, я, маленькая девушка, такие вещи знала что ли…
– Если нет, тогда откуда знала что надо выходить замуж?
– …
– Что нам делать, старший? В ферме у нас только 88 быков остались; бычков на выращивание больше нам не дают; свою тележку они отобрали; на Красулина, вообще, не стоит опираться – он и она, успокаивая красивыми словами, нас на смерть ведут…
– Еще завтра к Митрофановичу пойдем…
– Разве кто допустить: по приехали, Бог знает, откуда, на наши земли, и зарабатывает за наш счет, больше чем мы…. С голоду помирающие приезжие, в этом селе становится самыми богатыми – кто вытерпит? Конечно, разногласия неизбежны, поэтому Красулину не по душе... – Почему все так произошло Мухлис, третья член аренды, выдала свои заключения
– Может, это способ вымогательства денег… – Кахрабат, не член арендаторов, увидела причина в ином.
– Всю дело в тракторе. После того как купили, небо над нами покрылась тучами. Тихо, молча, остались бы со своим «Дирижаблем», ничего этого не стало бы. То, что я говорю, вы никогда не выполняете… – Здорово упрекнула, третья, единственная арендаторша.
– А откуда мы знали, что они такие завистные… – Руслан, хотел сказать, что нашей вины здесь нет.
– От того, что предстоит исполниться, никто не может от этого уйти, говориться в народном… – Саит, нашел хорошую причину, как снять с себя ответственность.
– …
Соглашение
– …!
– Разве столько можно кричать! Где? Где? У, соседа Полины была!
– …!
– С голода умирать, в доме Сейбата нет, что ли!
– …
– Чтобы от маленьких пугать, ты у меня не ангел же…
– …?
– Как зачем? Корова не может теленка родить, ей помощь нужна была…
– …?
– Он мужик что ли? Свиньи чистые по сравнению с ним! День-ночь нет для него – всегда пьян… Поля, на продажу, из патоки самогон гоняет, а когда она выходит из дома, он заходит и пьет…
– …
– А как же! Вытащили мы теленка из утробы!? У таких грязных людей какие здоровые телята рождают!
– Ты их называешь грязными, но говорят же, что русские чистоплотные?
– Да-да, конечно! После туалета не моющих, разве слова слов должно оставаться. У них в хате такой вонь, до сих пор не отошла, хожу платком перевязанным носом.
– …?
– Откуда? Откуда? Оттуда, когда дом превращают в хлев: под кроватью, где спит Калистратович – поросята, в другом углу два гуся насижены, на печке, патока и какая-то жижа варится, как сопли вытекшие нечистоты на плиту, аж до пола дошли, по всему дому разбросана солома, ко всему этому, в хату притащила только что родившийся теленок и у печки, постелив гнилые тряпья, уложила…
– …
– В хлеве они замерзнут, только до весны оставлю, говорит…
– Ну, дает дама, и после весны хотела так оставит?!
– Поросятам в корыте и еду насыпана, толщина грязи – в четыре пальца…
– Не говори мне такие вещи, сейчас же у меня начнется рвота… к’яъ-к’яъ…
– Наложив ладонь на рот быстро беги, и мой дом на Полину не превращай…
– Шо с отцом, ма? – Видимо, Сейбат своего отца таким, впервые видела.
– …
***
– О Руслан идет…
– …?
– Он в зале за машинкой...
– Опять, свои, бессольные рассказы пишет, наверное!?
– …удерживается ли не чеша …
– А я думал, что он к Красулину пошел!
– … правильно думаешь, я уже был.
– Столько пишешь, хоть толк, какой есть?
– Если нет, то почему же я Махачкалу поехал? Пирмагомед Асланов, даже меня похвалил…
– А он кто?
– Русич, ты, как будто не учившийся в школе! Асланов, председатель табасаранской секции, Союз писателей.
– Если он старший по секциям, то почему он одну секцию тебя не выделил? Видит же он, что тебя негде жит?
– Ну вот, Руслан, эти твои слова, как раз без соли…
– …
– И я в Хамутовку пошел к исполкомам.
– Ну что?
– Сначала твое «что?». А ты в конторе что делал?
– Пошел, поругался с Красулиным и обратно...
– Что-нибудь получается?
– К тому что у нас уже есть, вижу, еще прибавляется…
– Как? Что?
– Вот так! «Мы, нашу ферму в аренду как отдали, так и вы трактор отдавайте в аренду коровникам, пока отёл не окончится», говорит Митрофанович.
– А мы что будем делать?
– Пальцы сосать!.. «У вас не столько работы, как у нас» говорит.
– Корм, бычки, попросил?
– Ты меня дураком…, а для чего я туда поехал?
– Итак…
– Итого… «…соберём шмотки…»
– Соберём шмотки…. Хорошо, что так…. С одним юристом познакомился, такой он хороший человек…
– Юрист? Что теперь произойдет, о люди!
– Из Эстонии на свою родину приехал…. Мы, срочно соглашение должны написать.
– …?
– Потому что, если не напишем, ни с чем останемся. И он о нас знал.
– О чем ты говоришь, понимаешь Руслан? Наоборот, если напишем соглашение, то останемся без ни-че-го!.
– Нет, брат, нет! Трезво сам подумай, Красулин красивыми словами с нас шкуру спускает…. Ну, что мы можем делать, у нас всю вспять, вспять…
– Еще увидишь! В суд надо...
– Вот, вот, пришел же к тому, что я говорил? Если соглашение есть суд состоится, а если нет, то, откуда суд знает, что другая сторона не исполняет свои обязанности? Им доказательства нужны?
– Эй, братишка, слушай меня, что означает соглашение, знаешь? – согласие… согласность… согласны!
– Мы же не согласны? «Обусловленные условия не можем выполнят, поэтому арендный договор расторгаем» – таким образом их вынудим писать. Если так, то по решению суда с колхоза можно урвать за упущенную выгоду. Я этого юриста и в кафе сводил. Теперь он мой лучший друг…
– Ну, ты даешь, если один раз человека скормил, то он превращается в друга, так что ли? Кто его знает, на кого ты напоролся!
– Один аккуратный, как ты молодой он – в исполкоме юрист... Председатель исполкома меня с ним познакомил.
– Ну, все понятно… Красулиным нанятый адвокат…. Это дело так не оставлю. Я знаю, что делать...
– …

«Хамутовский вариант»…
– …
– Старший брат, о вас в Курской газете написана… – Пока Руслан припарковывал «Днепр», Кахрабат, радостно ворвалось в дом к Мухлисе.
– В каком номере?
– Не знаю, газета у Руслана…
– Смотрите ка, какая наглая, «радостной вестью» поделится первым я хотел – на тебя…
– Какой номер?
– 78, в скобках 20458, среда 4 апрель 1990 год, орган Курского обком КПСС и…
– Хватит уже… а почему я не получил такой номер?
– Дочь почтальона тайно рассказала Кахрабату, что Красулин распорядился убрать этот номер из вашей почты…
– Ну ка, дай, прочту вслух, что за статья… – «”Хамутовский вариант”… “Находимся в экономической блокаде. Надеемся на помощь…” (Из телеграммы в газету).
…К помещениям животноводческого комплекса в селе Дубовице ни подъехать ни подойти. – То, что не понимаете, спросите, Мальвина объяснит. – Кругом – грязь. Ревут быки на привязи в стойлах. Но даже этот рев заглушают взволнованные выкрики людей. Арендаторы и специалисты колхоза “Заветы Ильича” запальчиво выясняют отношения между собой. Что же случилось?..
– Не подумайте, что мы пришли в арендаторы только из-за высоких побуждений, – откровенно рассказывают братья Селимовы. – Все гораздо прозаичнее. У нас есть семьи, маленькие дети. Хочется иметь свой угол, хорошую работу.
Родом Селимовы с Северного Кавказа. Экономисты по образованию. Знают сельский труд. Прочитали как-то в газетах, что в колхозах Курской области не хватает рабочих рук, – и в дорогу. В областном агропроме братьям предложили поехать в Хамутовский район. Здесь в райисполкоме им назвали семь адресов. Но получилось так, что первым перехватил Селимовых председатель колхоза “Заветы Ильича” Осадчих Анатолий Ананьевич. Приглянулся он молодым людям современным взглядом на аренду.
…Арендаторы взялись за дело. О них вскоре рассказали и местная газета, и областное радиовещание…. Вот что писала на страницах районной газеты “Знамя Октября” экономист колхоза А. Лямцева: “Бросается в глаза и такой факт: у арендаторов высокая производственная дисциплина. Скот они кормят строго в одно время и при этом стараются разнообразить рацион. Даже зимой добивались от каждого бычка более килограмма привеса в сутки”.
В ноябре 1989 года председатель Хамутовского АПО…
– Что такое АПО, Саит?
– Агропромышленное объединение…
М. Кудрин отмечал: “В животноводстве лучшие арендные коллективы в колхозе «Заветы Ильича»” …На молочно-товарной ферме новая организация (аренда) не прижилась из-за постоянной нехватки кормов, бесхозяйственности, слабой механизации.
Кстати, через всю это прошли и Селимовы. Еще в начале прошлого года они подавали заявку в районное АПО с просьбой выделить им трактор, транспортную тележку, инструменты, материалы, и т. д. Увы, никто не поспешил им помочь. В правлении колхоза замечали: «Разве  недостаточно вам того, что и корм для скота подвозим, и слесарей немедленно посылаем в случае поломок механизмов, и навоз убираем»…
– Всю это так, – соглашаются братья. – Но аренда заставляет считать каждый рубль, строго учитывать труд всех, кто помогает. Ведь как получалось? Поработает тракторист на подвозе кормов 20-30 минут, а просит отметить в табеле, что занят на этой операции 2-3 часа. Или слесарь работает час – другой, а на бумаге – будто был занят весь день. А за один час пользования колхозным трактором, например, с арендаторов берут по 3 рубля 60 копеек.
Вот почему братья не дождавшись помощи АПО, сами купили себе трактор Т-40 в Липецке.
Щепетильны и в других вопросах. Корма требуют отпускать по точно установленным ценам. Зерно размалывают сами. Изъявляют желание на льготных условиях брать в колхозе выбракованный скот и откармливать на мясо. И тут же поползли слухи по селу: «За длинным рублем гонятся. Хотят взять побольше». Причем, никто будто и не замечает, что труд у арендаторов тяжелый, а рабочий день длинный.
…– Люди они привередливые – замечает зоотехник В. П. Орлова. – т. е. Петровна – …
– А «Привеледар» что за слово, Руслан? – Кахрабат, значение оставим, даже слово правильно произносит не могла»…
– Я откуда знаю, что это! «При…» знаю, что суффикс, а другое не знаю.
– Суффикс «При» знаешь?
– …
– А ну, хорошенько подумай?
– Пусть как ты хочешь, значение этого слова скажи...
– Какого?
– Привередливый...
– Открой словарь Ожегова и...
– Он сам не знает!
– Не только я, но мая Сейбат знает…
– Сказать, пап? – Сейбат с воодушевлением сказала, – много придирчивый…
– Откуда ты знаешь? – Кахрабат удивилась.
– Наша учительница, часто говорит сзади меня сидящему Митьки.
– Ну, даете! Как они язык хорошо знают!
– Спасибо, дочке! Где я остановился?
– На Петровне – не успел говорит Руслан и все засмеялись, и Сейбат уже чувствовала себя раскованно. – Эксплуатируют цех на износ, привели в негодность кормушки, в помещении – грязь. Нарушают режим кормление животных. Неизвестно по какой причине не часто не завозят корм, и поголовье стоит без воды…
– Нам такая аренда не нужна, – заявляет бывший секретарь партийной организации, ныне председатель колхоза А. М. Красулин, – если расшатался морально-психологический климат в коллективе.
…Сейчас все специалисты колхоза дружно твердят, что договор несовершенен. А кто мешал сделать его совершенным? Тем более что арендаторы предлагали неплохой вариант: быстрее пересмотреть основные положения, включить в обязательства пункт о себестоимости продукции. Оговорить такие условия, чтобы в производстве дешевого мяса были заинтересованы и Селимовы и колхоз. Однако никто к ним не прислушался.
Отмахнулись от просьб арендаторов и в АПО. …Разве не это руководство должно было обратить внимание на то, что взаимные претензии и обиды между арендаторами и специалистами колхоза “Заветы Ильича” вышли за границы хозяйства? Сложилась ситуация, когда только суд может, решит их спор. Неужели такой вариант наиболее приемлемый?»
В. Бессарабов, корр. «Курской правды». Хамутовский район.

Суд
– …
– Вот и газету вас вынесли, хоть чуть-чуть, что-нибудь меняется?
– Да, жди! Я же сказала, они нас в покое не оставить.
– Руслан что-то говорит?
– Пустые такие…
– Но, что-то…
– Вот, идет, спроси, что он хотел…
– …!
– Привет! Как дела, юрист?
– И сегодня к нему поехал.
– Почему? Или, хотел узнать, что он, теперь тебя угостить или нет?
– У него в уме мысли только о еде!
– Я, характер русских, не понимаю что ли? Он твое, у себя никогда не оставить, чтоб ты его не упрекнул, и чтоб, от тебя не остаться зависимым. Если это не так, я ему не доверяю.
– Он не такой, Саит брат! 100 процентную гарантию даю. И ему они не милы, выражал свой гнев к ним. Если ты одобряешь, он, даже, хочет быт нашим адвокатом.
– Адвокат мне не нужен, я – 100 процентная гарантия! Я признаю, только абсолютные цифры, которые можно положит в карман.
– Хорошо, разреши делать, так как я говорю, если мы проиграем, по нашему расчету вашу половину я вам всю отдам.
– Если проиграем, откуда дашь?
– Жизнь не короткая, не смогу ли зарабатывать, не остаться же мне, всю жизнь, в твоем долгу!
– Саит, может Руслан прав. Вот, он и гарантию тебя дает…
– Гарантия с гарантией, если проиграем, мне жалко будет, бедного моего брата, который будет вкалывать, из-за своих же слов!? Сумма договоренностей не по цене их  мотоцикла – а о двух «Волгах».
– Старший брат, почему ты думаешь, что мне это всю безразлично, и данное мое слово  я не в состоянии сдерживать? Хоть выиграешь, хоть проиграешь, ты ничего не теряешь, здесь я рискую.
– Не рискуй, делаем, как я говорю?
– У кого вера, для такого риск не существует. Я юристу всецело доверяю…
– Я, подать  в суд согласен, а на соглашение – нет.
– Я же сказал, в соглашении пишем, что колхоз свои обязательства не смог выполнить, поэтому договор расторгнуть.
– Я еще раз говорю, хоть что пиши в соглашении, оно означает согласие. А из согласия последствия не вытекает. И поэтому, суд ничего не будет взыскивать от колхоза.
– О судах, ты лучше знаешь, или юридический окончивший?
– Их эти знания и мучает народ… – от оглашающегося рева мотора мотоцикла, «как хочешь, так и поступай…» сказанные в след слова брата, Руслан уже не слышал.
…
***
– ...
– Русич, что без настроения, как говорится, кашу сварил…
– Сестра, как жаль, что не делал то, что говорил старший брат…
– Поздно, локти кусать. Здесь уже вам нет места. Теперь что будете делать?
– В ваш дом пришел, пугаясь от старшего брата. Вот уже, который день, как бы, нахожусь в нокауте. Где он, сестра?
– …
– Что еще у него с Красулиным?
– Давно он у него, вот, вот придет. Чай наливать, Русич?
– Нет… Пока брата нет, я на чеку буду, чтобы спрятаться от него, сестра.
– Да ты что! На, пей, только что заварил.
– Слышь, скрип дверей, он идет, что мне делать?.. Под кровать спрятаться что ли?
– Азиза разбудишь, успокойся, нечего он не сделает…. Смотри ка а? как маленький, ты, Русич, ведешь себя....
– Тш-ш-ш-ш!
– Приветствую тебя, Русич! Я знаю, что ты здесь…
– …?
– В магазин, идущая, Кахрабат встретил…и в тамбуре твои туфли… выдали тебя…
– Брат, милый брат, я твои два «жигуленька» отдам…
– Две «волги»!
– Две «жигули»!
– Две «волги»!!
– …!!
– …!!!
– Когда я смогу, тогда отдам…
– …
– По немного?
– …
– А если я умру, пока рассчитываюсь с тобой?
– …
– На плечи Илзата?
– …!
– а если ты умрешь?
– …
– Да, действительно! Какой дурацкий вопрос я тебя задал, как-будто у тебя больше семьи нет! А прощать меня не намерен?
– …?
– Долг.
– А что, долг в чем то, виновен, чтоб его простить?
– …
– Я тебе простил, а если эти твои действия есть для того чтобы не платит мне долг, то я не согласен простит….
– Что сказал, муженёк, Красулин? – Надоевшая их бессольные слова Мухлис спросила, нет ли хоть какое либо утешительная надежда.
– Ни как не желает, чтобы мы здесь оставались. А какая гордость в нем светит! Раньше, тихо, ласково с нами говорил, а теперь – гордо, ругаясь, якобы мы ему должны поклонится, как идолу.
«Хоть скотниками нас оставляй, Митрофанович? – Попросил.
– Скоты за скотом разве могут ухаживать!!!
– Если не можем, то, как мы, более килограмма привесов давали?
– Давали. А все деньги, в чей карман шли?
– С закупочной цены – 1,68 рубля материальные затраты и 30 процентная арендная плата ни в ваш карман не шел что ли? Что нам оставались от привесов? – копейки!»
– Тогда что он ответил?
«За копейки купили дома, мотоцикл, трактор?! В нашем же колхозе, столько лет трудились, но мы даже простого велосипеда не можем купить… Больше, чтоб вы я не видел! Уезжайте отсюда, с чем пришли! Вот почему вас из Рассвета выгнали. Только что мы освободились от кулачества, чтоб этих зараз обратно возродит!
– Если нас выгоняешь, не дашь ли нам транспорт, чтобы доставить наше имущество, Митрофанович?
– Еще чево! Может ключи от сейфа!
– А немного помощи от колхоза?..
– Суд вам более 10 тысяч рублей присудил, нанимайте, не хватает что ли?
– Это же расчет за наш труд!
– Хватить издевательств! Вон из кабинета!!!» – Выгнал меня из кабинета.
– Дорогой, брат, действительно, он так сказал?
– Вру, что ли?
– Что делать?
– Животом к верху, ударяя об нее, просит у Бога милости…
– А упавшую в рот проглотите!? – На этот раз Мухлис, перед братьями поставил вопрос, соответствующий вороньему сбросу.


Обратно, к «старому корыто»

Трайлер
– Хомутовский транспортный кооператив требует 4 тысячи рублей.
– Очень дорого.
– Ко многим пошел, но никто не хочет ехать в Дагестан.
– Тебя надо было сказать, что – в Табасаран. Конечно в Дагестан никто не захочет, к не нормальным ехать. Когда, так называемый аварец Шамиль «Дагестан» превратил в логово разбойников этот благородное имя носить отрицательный заряд.
– Ведь и Табасаран тоже в этом логове?
– Нет и нет, не был, и не будет, если окажется, то это уже не Табасаран! Табасаран всегда чистое место навсегда, не сканчаемое, с дня на день процветающее, как природою, так и сердцами!
– Да не то место, чтобы столько хвалить, под рабством находящее пристанище…
– Я не про рабство имею ввиду, это оно так и есть… А я имею ввиду про ту Табасаран, которое не может пачкать, идолопоклонники.… В твой трайлер влезет наши овцы-козы, трактор, остальной скарб?
– А как же! Даже и лишнее останется...
– Хорошо. Раз так, хотя бы из медпункта позвони, пусть приедет…. Ваши вещи притащим к нашему дому, а потом загрузим в фуру...
– Сначала загрузим кухонные и спальные вещи: всякую мелочь-шелочь, крупняк-мрупняк, потом трактор, железо-мелезо, колеса-молеса, в конце – овцы-козы!
– Как вы скажете сделаем, женщины-меньшины, а то нас в покое-мокое не оставите, то се талдыча, прокуроры-мрокуроры!
– Смотрика, как нас дразнят, Кахрабат-Махрабат!
– Точно-точно Мухлиса-Ухлиса!
– А с этими нашими домами что сделаем?
– Продадим.
– Ваш дом купить, бажи!
– Не столько в убытке останетесь, если ваш дом не сможете продавать. А вдруг, Илзату пригодится!
– Вес пух продали, Бажи?
– Да, такого мужа имея, продашь? Сначала в Севский рынок пошли, потом в – Рыльск. И здесь оказались мало покупателей, а следующий день поехали в Глухов. Когда покупатели приближались, оставив меня, одной у лавки, говоря что ему стыдно, далеко отходил, якобы ни он продает, а вот та девушка. Ни продав ни грамма, обратно вернулись. И еще выступает…
– А мы в Калиновку, посмотреть дом, где родился Хрущев поехали.
– Ах, значить в музей пошли! Какой был дом Никиты?
– Какого Никиты?
– А куда ты сказала, посмотреть поехали?
– Дом Хрущева…
– А я что спрашиваю?
– Какие-то Никиты-Микиты говоришь…
– В музее побыв как звали Хрущева не узнал?
– А его же зовут Хрущев? Все говорили: Хрущев, Хрущев! О-йо-йой! Ах, бажи, ты лучше знаешь, которая не была, чем я, которая была!
– А автобусы из Курска почему ни Хомутовку, а в рядом находящийся маленькое Калиновку едят, думала? Потому что это родное село Никиты.
– Тогда почему Калиновку не назвали именем этого царя?
– И этого не знаешь? Там, где была, почему не спросила? Чтоб не знали, что он из такого маленького поселения, а то ЦК его из ЦК выцикнули бы….
– Да хватит ваши без сахарные халвичные сказки, упакуйте скарб, трайлер едет….
– Наши посуда-масуда, полки-каталки, одеяло-матрасы – все готовы…
– …
***
– Руслан, ты с нашим скарбом поедешь, а я – поездом, с семьями….
– Подожди-ка я водителю так скажу.
– Никита, я с тобой поеду показать дорогу.
– У меня свой напарник. В кабине КамАЗе в такую даль, нам, неудобно. Вы адрес дайте, мы, без вас, до места назначения доставим….
– А-а-а-а…
– Вы же гарантийный документ получили?
– …
– Ну и всю!
– Ну, всю таки…
– Тогда разгружайте, нанимайте других, нам без разницы…
– Не-е-е-е-ет! Нет. Нет. Мы вам доверяем! Эй брат, какие же они уникальные люди! –Руслан почти удивлен.
– Ровно, если Господь позволить, через трое суток, мы будем на месте.
– Русич, скажи им, что овцы и козы в трайлере – они трое суток, как без воды и пиши….
– Им об этом в их конторе уже сказал. Как они инструктировали, так и будем делать. С запасом, сено, комбикорм и воду флягами тоже грузите, сказали….
– А вот, бажи, Никита, имя того мужика же, теперь он Хрущев что ли? – Все засмеялись: Сейй…, Сейб…, Илз…, Зиз…, …, и даже маленькая Мальвина, кроме её, одного, которая задала такой естественный вопрос. – Вы все, над, чем смеётесь? – На, успокаивающихся, волна смеха опять накатилась. – Я смешного такого не говорила же, что с вами? – Ураган смеха усилилась. – Над, вот этим, моим… смейтесь! – Обидевшись, отошла в сторону. – Я с ними серьезно…
– Ваши смеха крики, почему мою любимую жену загнали в угол?
– И ты, Русич, как имеющий свой гарем, араб, сказанул! – Пока Саит смеялся, Кахра рассказал мужу, то, как она сама сказала, а потом и он начал, схватив за желудок смеяться...
– С ними и ты, ссума сошел…
– Как, как, ты сказала, говорила? Ха-ха-ха…!
– И ты иди…, предатель…!
– Ну, ты, дурачина, до сих пор не поняла, что говорила?
– А что такого я сказала: Если Никита, то почему не Хрущев? Более, что такого сказала?
– Если так, если я – Руслан, то я Людмила, что ли!?
– Нифига себя, о бажи-и-и! У него, к Еташе теперь и Людми-и-ла-а добавилась! Пока доеду до родного села, что же еще потрясающего увижу, скажите люди!
– Над тупым, как ты, как мы не можем смеяться! Я про Пушкина говорю….
– Что, он тебя такого плохого сделал, чтобы про него так говорить? … А, над  Пушиным, что ли? – На этот раз, и сама, Кахра, тоже от всего сердца засмеялась.
– А ты, над чем, смеёшься?
– Так же как и вы, над Пушиным, который полез на развал, чтобы вычерпать патоку, для самогона, вследствие чего, упал во внутрь!
Руслан начал бить себя в калены (такое действие выражал, очень сильный смех, не довольство, удивлённость, (он поражен)):
– Я Саит-адаш (адаш – почтительное обращение к близкому старшему мужчине)! Я бажи! Я…! Я…! Я…! Я-я-я-я!
Теперь они не знали, кто над кем смеялся, всю здесь смешалось…
Что с такими делать…
Удивляться ли…
Смеяться ли…
Плакать ли…
Эхом окликаться что ли…
…
Поезд
– …
– Сколько стоит?
– Триста, говорить.
– Фальшивка...
– Откуда ты знаешь?
– Потому что, с рук, срочно, неопрятный, зубы не чистящий, много говорящий, пахнущий неприятно, прикидывающийся торгует….
– …
– По пути из Ростова, их много повстречал…
– Это на фальшивку не похож… и два клейма ест….
– Ну-ка дай. А-га-а-а 585 -я проба, а это что, не возможно определить…
– Не знаю, Любимый?
– Фальшивка?
– Нет. Вот, и блестит!
– Что фальшивый, видно и слепому глазу …
– В этой жизни, единственное это делаю, любимый, неужели, ради меня триста пожалеешь…
– Эй, родственница, на ее рожу посмотри, вся она – колобок обмана…
– Ничего, на этот раз оставь, какое широкое, красивое кольцо! Как будто отлито по моему пальчику! По сравнению с магазинным, даже, намного и дешевле!?
– Меня не слушаешься. Я предупредил…. Вот, Сейбат, и наш Дон. А там, вдалеке, «Якорь» написано, видишь?
– Гостиница «Якорь», Пап! Когда-то, с нашей маленькой Сеййатом мы там и ночевали же!?
– Запомнила, таки, моя молодчина…
– А, пап, помнишь, мы даже смотрели кинофильм, который смотрели в очках?
– И я с вами была, пап. Тогда я была на руках мамы!
– Да ты что, смеёшься! Тогда ты ничего не понимала! – Через вагон вдаль смотрящая Сейбат, на отца сидящего Сеййаа за нос схватилась и покачала.
– Ну вот, Сейбат бажи, тот самый кинотеатр «Прибой», где смотрят в очках. Там показывают стереофильмы. Такой кинотеатр больше нет нигде, только – в одном Ростове.
– И в Мартыновке?
– …
– И в Семикаракорске?
– …
– И в Курске?
– …
– И в Глухове?
– …
– И в Калиновке? – перечисляла Сеййа имена знакомых себе мест…
– ….
– И в Железногорске?
– …
– И в Хомутовке?
– …
– И в Севске?
– …
– Пап, и в Рыльске?
– Оставьте, ученые, ваши стерео... Вот, Любимый, купила…
– Пусть дети перечисляют свои города …. Хоть мне не показывай!
– А пап, пап, что такое стерео?
– Когда смотрела кино, ты свои очки снимала?
– …
– А как было видно?
– Как будто, через туман, переливаясь, запутываясь глаза.
– А как надела очки?
– Как будто и мы участвуем в фильме. Ах, па-а-ап, вспомнила, в фильме за мной тигр погнался! Чуть, змея меня не укусила! Какое страшное было тот фильм!!
– Вот, значит, такое называется стерео…
– Обезьяны и за мной гонялись!
–Ты даже и не видела, дразня меня так говоришь, Сеййа. Лгун.
– Пап, а почему поезд «та-ха, та-ха, та-ха» кричит?
– …
– Пап,  а почему купе меньше комнаты?
– …
– Пап, нашему Азизу Батайск покажи…
– Пусть мама покажет, а отец, на мои вопросы отвечает.
– И я хочу задавать вопросы.
– Ты маме задавай. Старшая старшему задает, младшая – младшему.
– А я младшая ли, дочка…
– Пап, железная дорога какой длины?
– …
– А это сколько?
– …
– Пап, когда мы до дедушки приедим?
– …
– Мам, поезд на сколько, длинный?
– И ты у своего отца спроси, я с малышом….
– Старшая сестричка не допускает…
– Допусти, доча…
– Мам, пойдем ка, мы в купе Кахрабата…
– …
***
– Дербент – что такое, пап?
– …
– Если ему 5 тысяч лет, то он всю знает, как здорово!?
– …
– Там вокзал есть?
– Вот, Мух, хорошо, что Сейбат вспомнила про вокзал. Однажды, когда ехал из Ростова, пришлось переждать мне до утра на Дербентском вокзале. И такое увидел там, никогда в жизни не отгадаешь. Я просто удивился, что такое возможно!
– …?
– Как думаешь, такое возможно: одна красивая девушка и на китайца похожий парень с узкими глазами сидели на одной скамейке и разговаривали. У них было еще, как наш Азиз, ребенок. Услышал, та девушка с ребенком разговаривала по нашему. Оставивь мое стеснительность, навязчиво познакомился с этой семьей. Оказывается муж этой девушки был вьетнамцем. «Вы из Хошимина едите?», спросил у них…
– Я то думала, что такое удивительное случилось!
– А не удивительно, что ли: девушка табасаранка, парень вьетнамец – одна семья; из Вьетнама в Хурсатиль, навестить родителей, приезд!
– …
– Ну-ка, девушка, покажи твое кольцо… – Саит взял руку жены, где палец с кольком, и положила в свою ладонь, осмотрев и тот же отбросил руку в сторону.
– И тебя понравилось, госпадин?
– Лучше смотри на твою латунь!
– Это же чистое золото, говорят!
– Раз чистое золото, ну, сними и получше посмотри!
– Да-а-а-а! Боже мой! – Когда сняла, то «чистое золото» с пальцем свои дела делать успело – процесс окисление уже начал действовать. – Я сейчас же пойду на голову к тому ворюги…
– Иди, иди! Она ждет тебя, пока ты придешь к ней…
– Чтоб она под большущую кару попала!
…
– Не нашла ее в вагоне! Еще как говорила: «пожаром вес дом уничтожень, чтобы делать документы на операцию сына, денег не хватает…» обманывая народ! Чтоб все что говорила, все беды тебя настигла, нечистое едущее существо!
– Над Кахрой смеялась! Плуг туда и обратно ходит!
– …!!!
– Да прекрати твои проклятия! Семь раз измеряй – один раз отрежь! Выходит, что я тебя хорошего не желаю, так что ли…
– Так еще никогда не снизилась!..
– …
…
Скарб
– …
– На Перевале стоят?
– Да. Двое русских парней и одна длинная фура.
– Почему же, Кади, когда ехал, что ни будь, не погрузил?
– Соломенные тюками был гружен.
– Опорожнился?
– …
– Поедешь?
– …
– Руслан, поехали, взяв еще подмогу.
– Транспорт?
– Вот, Кади... Уже время возврата из совхоза наших местных тракторов, Пира Куликского, Анвара Гарикского, Рашида Уртильского – их, для отгрузки, не хватит что ли?
– На нас позавидует еще, что всю Россию мы выметали…
– …
***
– …
– Пять фляг чистого коровьего топленного масла, два фляга, это тебя ни те самые 25 литровые, а 40-литровых – пчелиный, со свежими сотами еще, вкуснятина, вкуснее меда, мед, для размножения пуховые козы с шестью овцами, один трактор «Беларусь», без счета, доверху набитые и иголкой прошитые чувалы и льняные мешки, сейфы с золотом – один одному, второе другому братьям… Дорогая, выгружаемый товар, выгружаешь, выгружаешь, не кончался, говорил, наш Салман! Теперь, Пупок Мислимат не возможно будет остановить…. Заполнив тот двухэтажный дом и в хлеву место, даже и двор не хватило, говорят...
– И это еще не всю, милая сестра, Мухлисы и Кахрабата детей увидела, такие красивые, ухоженные, говорящие по-русски, умные, к сердцу притягивающие – из платья вышла (так говорят когда очень удивлена) – и мы людьми называемся, и – они!
– Кто его знает, где ограбленное, бесстыжие глаза имеющего Саитиса и молотыстый нос имеющего Русиса!..
– Не говори же, девушка, не говорите чего не знаешь! У кого есть от того хоть куски да попадутся, пусть неимущего не станет!…
…
Явру
(Название местности,по табасарански – бьюший)
…
– Из тех мест приезжайте в наши края, говоря, во всю, нам кричали вы! Вот, переехали! Скажите, что теперь нам делать? – Оставив смущение и стыдливость, Руслан, перед всей семьей, храбро ребром поставил, вот такой вопрос.
– Когда вы нам написали, что нас в покое не оставляют, тогда я вам написал письмо, что надо приехать жить здесь, к тому же ваша мать мне покоя не давала: «Как же ты можешь не пригласить моих детей к себя в родною семью, нечего им там делать, и ими распоряжаюсь».
– Ага-а-а, оказывается, они не хотели,  чтобы мы приехали!
– Приехав, что хотите здесь делать и чем вы можете вообще заниматься?
– Отец, почему ты это сегодня нам говоришь, не мог что ли в письме без лукавства всю правду написать?
– Вы бы о нас по иному думали бы…
– Смотрите, ваше нечестность что делает с людьми!
– А что, теперь случилось?
– Как что, нас оторвали с насиженных мест, а теперь мы для вас дополнительная нагрузка, из-за вашего безразличия!
– Что, говорить, господин муж, этот Русист?
– Это ты, мама, наши дела искаверкнула специально, ради, для себя интриг!?
– Не дай мне раскрыть мой рот, забыв, что вы творили, еще не прошед несколько дней, чтоб так с высока со мной разговаривать!?
– Жена, Жена, с сыновьями не ругайся! Они правду говорят. В местности Явру, мы им дом надо начать построит, помогать должны. Вот, и трактор, чтобы стройматериал тащит и овцы, чтобы резать на мясо…
– Порожняк-порожняком из далекой Сибири приехав, теперь я должна еще им дома строит, да, из за того, что привезли два поносистых овечка, и одного дохлого козла!?
– Женушка-а-а-а! Ни ты строишь, а они, сами будут строи-и-ить!
– Вижу, месяц кончается, хоть кто чем занять!? То, что привозили, сами скушая, заканчивается, уже затылки чесать приходиться да?!
– Мама, ты так почему говоришь, подготовив все документы и Хиве и Махачкале были, ни кредита, ни землю, ни скот в аренду не дает, даже кооператив открывать не разрешает, каждый раз разные причины выдумывая. Все, от нас зависимое делаем, что еще можем делать? – Саит хотел успокоит свою маму красивыми словами…
– Эти твои, дьяволята… и твои тоже, сын, – меня, даже не слушаются, всегда между собою – смех да игры, то, что им говорят, не понимают, ни, их языка, я не знаю!
– …
– Сегодня на кодекане говорили, что в эти дни зять Данияла приползет, надо быт готовыми, чтобы место для строительство дома очистить, от ветхого строительного камня.…
– А отец, почему ты, оставив свой новый дом в том Явру, перешел жит обратно в старый свой дом?
– Это длинная история. Когда вы зимой не могли пойти в школу – далеко, говорила ваша мать: «дети как по поясь через снега пойдут, приходит из школы плачушими» – вы ей стали поводом в свою угоду: «Хоть бы одной души в соседстве… так далеко от села!». Зато, длинные дни проводила ругаясь, проклинаясь вся и все с нижним соседом, с женой Гаджи, Джирьятом… Стало как вам написанное письмо: в сердце одно, а на языке – другое.
– Мама, вытворяет, что хочет, так что ли! А почему ты слушаешь, зная ее плохой умысел?
– А вы такими не становитесь.
– Не иначе ли они в узде своих жен, они не как ты, даже не признаешь меня!
– Сердись не сердись, твоя развлекаловка, мама – это драки с женщинами!
– Что ты сказал, пацан?...
– Чурек с зерном толченной конопли!
– Чурек с коноплей… не поняла?
– Эй, дурра, это народное – значит, ты дерущаяся, говорит тебя твой сын!
– Я дерущая – это слабость женщины, а у тебя, язык без костей, как у вдовы! Иди тебя завет, твоя царица!
…
Дом
– …
– Шабан Цуртинский, лесник без вреда. Иди, из Хучнинского лесхоза на одну-две кубаметра леса, мандат принеси, Саит, а потом, без боязни из местности Думурхил, прицепив за трактор, притащим, сколько нам угодно, для перекрытия, бревна бука.
– Разве, 1-2 кубаметра леса перекроет столько площадей, хватить ли на перемычки над дверьми и над окнами, к тому же, для стропила нужны большое количество реек и балок, отец?
– В Думурхил же, проверки не приезжают! Главное, чтобы было мандат – а там, сколько хочешь, привези!
– А лесник?
– Ему хватает только, две, по пол литра бутылки, да и курица – вассалам-вакалам!
– Отец, а так, не обман получается ли?
– Кому?
– Государству.
– Государству, говоришь? Государство знает ли, что есть такое местечко как Думурхил!? Или же каждое дерево у него посчитано, или же, больше деревья перестали расти? Твои бес почвенные упреки, рядом со мной не произноси!
– …
***
– …
– Самая лучшая бякяла – в нашем фундаменте, брат Саит.
– Капсула с фамилиями тех, кто пришли на помощь на рытье фундаментов да?
– И это, и еще банка с древними монетами, оторванных, от, нашей матери традиционной одежды и с монетами, нашего, сегодняшнего, СССР-го времени!
– А чем, отличительна – как у всех же!?
– Когда, когда-то здесь начнут производит раскопки, археологи окажется в негодовании, найдя нашу бякялу… что это значит, скажут они, монеты 1800-х годов и монеты 1991-года – как они начнут ломать себя головы, не можа отгадать эту простую тайну!
– Как наш отец, вот что я тебя скажу: твои бестолковые слова около меня не произноси! Раствор подавай! Камушками и осколками стену заполняй! На козлы камни подавай! Тву! Дай, Руслан, тот молоток!
– Не надо было дать его упасть!
– Не удержал!
– Если не можешь удержать, слезай!
– Слезу – опасаться надо, а то вмиг завершишь наши стены!
– Завершу не завершу, не знаю, но стена поднимется как улитка!
– А я то думал, как – стрела в небеса! Пока отец из школы не пришел, надо заполнит эти ряды, между краеугольными камнями.
– Заполняй!
– Воды дай!
– …
– Пит!
– Так скажи! На!
– Мою рукавицу упал!
– Твои упавшие… отдавая, подсобничать когда буду…
– В обязанность подсобника и эти…
– Если всю я делаю, а мастеру что остается?
– Мастера обязанность – чтоб стену правильно ввели...
– Раз так, тебя еще и кладчика нужен?
– Да, нужен!
– Еще, с лба пота вытирающего нужен?
– Да, нужен!
– На стену принесенное еду в твой рот кладущего нужен?
– Да, нужен!
– Вместо тебя, отдыхающего тоже нужен?
– Да, нужен!
– Ха-ха-ха!
– Нет же, не надо!
– Вот, отец идет…
– Бог – помощь, мастера!
– Спасибо!
– …
– Отец, я – подсобник.
– Я, мастер, а кладчиком работаю, отец!
– Поэтому здесь мастеров нет.
– Кто делает стену, того называется мастером.
– Не правильно. Делающий стену каменщиком называется, а мастер – показывающий как это делать.
– Твои беспочвенные упреки, рядом со мной не произноси!
– …
– Талисманы когда повесят, отец?
– Когда установят перекрытые.
– А подвалы?
– Если хочешь и на подвалы вешай!
– Этого обычая, в чем значение знаешь, отец?
– Со времен наших дедов, оставшийся, да.
– Значит, не знаешь?
– А ты узнавай!
– Отец так быстро гневливым становиться?
– Из-за никчемных слов не становится ли! Дай, Руслан, угольник и тесак, для углов, хоть два камня выточу.
– А среди камней нашего старого дома их не остались?
– Когда бульдозер их убирал, углы отломались, пригодного, не остался.
– Тогда сколько комнат у вас было?
– Только две. Одну комнату перегородили и сделали прихожую и комнату для семьи.
– А тот дом кто построил, отец?
– Вот как я, этим тесаком, камни для углов, тесал наш Джанисаб, а кладку стен, как Саит, я осуществлял, камни на спине, вместе с теми, кто пришли помочь, ваша мать таскала; и обеды пекла, также глиняный раствор готовила.
– А вот, отец, жена моего брата тоже, совместно с нами тяжелые камни в тележку грузит, для всей большой семьи пищу готовить, в постели находящему матери более километра от строительства через крутые подъемы и спуски с едой бежит, и когда, возвратившись, на руках с младенцем, помогает, стены заполнить…
– Ты хочешь сказать, Русичсич, что по сравнению с Мухлисой ваша мама ничего не сделала, так что ли?
– Я не это имея ввиду сказал, отец.
– А что!?
– На плечи бедного Мухлисы много тяжести...
– Раз она под тяжестью, тогда ты свою, беззаботно содержи!
– Знал же, что, вы никто не любите моего Кахрабата. Не для меня же строят этот дом (чтоб она так усердно трудится)!
– У тебя рта нет (Ты много болтаешь)…
– …
Сора
– …
– В Явру отец со мной, а здесь ты, мама, с Кахрабатом…
– Эй сын, у меня иного выхода нет, чтоб не ругаться с ней. Пришедши в эту семейную комнату, она ни мою, как камень твердым ставшую матрас не делает мягким, и хоть раз, что ни будь, вкусненького не готовит и голодного меня не угашает. Сколько можно есть, Мухлисой из Явру приносимые из зелени изготовленные пельмени и пиццу.
– Как и ты, мы тоже, тоже самое, едим!
– Все время кормя нас травою, разве можно построить дом?
– Когда еще мы имели овцы и козы мы резали, а что теперь мы можем делать, когда ваши ляхлинцы в каждое воскресенье крами наши овцы, ссылаясь, якобы что волки их уносит, все закончили. Теперь уже нет мяса, откуда оно возьмем? К тому же, чтобы своему сыну не помогать, на плечи Мухлис, разве так бывает, что все время в постели, хотя не болеешь!?
– Эй, ты, из чего сделано твое лицо, башмачья твоя рожа?! Я вас поженила, ваших сестер замуж выдала, теперь ваша очередь нас содержать, а мы отдыхаем!
– Да-а-а-а, на приданное Мухлисы-бажи ты это все сделала, не израсходовав ни копейки самим заработанного, против меня и жену на мою голову втулила, а теперь, выгони, говоришь! Вы все с одной стороны, я с другой, назло вам никогда ее не выгоню!
– С первого взгляда я ее увидела красивой. Откуда я знала, что она такая ни кудышняя!? Она тебя не достойна! Если не ты, я выгоню ее, сын мой!
– На твое зло, хоть кинжал на мою горло постав, не выгоню, посмотрю что ты будешь делать!
– Чтоб твое лицо вывалился, хилый араб! Как в глазу колючка стоять на изголовье больной матери, тебя ни стыдно!
– На родители других посмотрите, разве они себя так ведут? Если болеете, к врачам идите, если нет, этому Саиту, твоему любимому сыну помогать в Явру идите…
– Ведь были и только что пришли? Эту костную болезнь невозможно лечить. Ну и у вас не столько времени осталось, чтобы стать как мы, а потом узнаете!
– Раз так, то всю время можно ругаться что ли? Болеешь, не болеешь, всюду, открыв рот до предела, ругаешься! Оставь такая привычка, тогда все тебя полюбить!
– Если не полюбите, то чтоб вы пропали…. Те, кого я воспитал, те хотят меня воспитать! Да, ждите! Не хотите, убирайтесь на все четыре стороны!
– Думаешь, не уйдем? – Еще как!
Авария
– Дороги хорошо просущены, мы еще раза три должны поехать в лес за материалими для строищегося дома: на перекритые и на стропилы.
– ...
– Подожди, возмем тросы и топорь.
– Теперь чей очередь водить трактор?
– …
– Раз твой, води, смотри, водитель отвечаеть за трос на навесах сзади трактора!
– А ты чем заниматься хочешь?
– В этой кабине, в которой хоть еле-еле не вмешаеться один человек, что ты хочешь, чтоб я здесь делал?
– Наши тросы контролировать.
– Я топорь держу.
– По трубе аросонутый топорь никада не денеться.
– Голову не возьможно поворачивать. Неудобно с боку устроился. Еле-еле держусь за усилительную турбу кабины. Согнуто поднятые ноги уже онемели – муравьи завелись в ногах. В глаза идущим потом слезы не согласны. Хочу чтобы, в руль всцепанного слова мои уще не слыщали, чтобы они были прекрашены. Его, из двух, одно – на дорогу, другой, назад, на тросы, смотрели – это мне по душе! К навесам проволокой у тебя не при они не привязаны?
– …
– Если привязаны, зачем тебя меня столько мучать?
– Саит, из этих улиц Уртила, наверное, грязь никогда не изчезнет, давай прицепим тележку и всю вывозим.
– Что тябя говорят, слушай!
– Ну что ты! И из шуток гнев извлекаешь! Когда я тебя хорошое рацпредложение предлагать…
– Этот грязь использовать в качестве раствора, при строительстве дома? Если его использовать, то на возможно будеть в комнатах жить!
– …?
– От запаха навоза!
– Навоза, или мочевины?
– Этого-того, того-этого – разница?
– Этот – густой, тот – жидкий!
– Эй, этот башка, я про неприятностей говорю.
– О-о-о, так скажи да! А что делают те фетинцы, которые в комнате из сущеного навоза огонь разжигают и на нем пищу готовят?
– Кизяки фетинцев одиколоном пахнет…
– Эй, эй, халагинянин-дядя, бык-бык-быки с дороги отгони!..
– Как так гром-гром-громко кричышь?
– Смотри-ка, на глухого Эмира, итак видна, что ему не слышно укрыв своюю тыкву в фуфайку, поносистому псу!
– А Руссь, почему с твоего безкостлого посылаешь, без всякой причины ругань? Тормази. Останови. Выходи. Иди. Каснись, так, чтобы он не испугался – мягко разбуди. Поздоровывайся за руку. Сприси имя. Познакомся. Прояви уважение. Брось в море. И однажды – это будеть в помошь тебя… (в Табасаране такая поговорка: не взирая на личность, делай добро и бросай в море и однажды оно вернется к тебя.)
– Да-а-а-а, теперь мне идти и сопли его вытирать!
– А разве так поступить – плохо?
– Отгони же этих твоих быков!
– Здравствуйте, здравствуйте! Как поживаете? (Здесь пастух отвечает явно отличаюшим диалектом от литературной формы.)
– Ничего, дядя, за орехами едим …
– Еще и скарлупа не треснулась… (что на грецком орехе) Айч! А-а-а-айч!.. (Здесь также пастух отвечает явно отличаюшим диалектом от литературной формы.)
– Он похоже не халагинянин...
– А на не этой территории пасуть стадо халагинцев?
– Может и халагинцев, но пастух из Вечрика!
– А ты откуда знаешь?
– Если не так, останови, иди, спроси…
***
– Все имеющие здесь – бук, граб и клен. А откуда срубим липу?
– У подножья Каркула…
– Да-а-а нечего делать, теперь из-за этого до вечера в лесу бродить только! Тучи всю небо захватили, сразу же дождь может…
– Ну и что?
– Еще сухо надо спистится вниз с этого крутого как арбуз сопки, иначе не удержишь
– Если привяжем бревна, не будеть скользит. Хоть ольху, по близости который, свалим.
– Нет! Вот уже начался идти! Давай, Саит, обратно, в село возвратимся?
– Пока не срубим – нет!
– Вот, с северной стороны, где селение Ягдыг, одержав все долину, ураган идет…
– Придет – превративщись в поток, устремится вниз.
– И без лопаты, что будешь делать если оползни будут?
– Не мороч мне голову, хотябы штук восемь надо срубить…
– Ты себя оставайся рубить, а я поехал. Нет у меня ничего, что вилы в подпорке!.. Вот, как скотина осла, ты бежишь…
– За несколько секунд, до нитки промок. Пока ураган расСаит, в кабине останемся, а потом, когда совсем притихнет, начнем срубит.
– А если не прекратится?.. Поехали…
– Эй, браток, под зтим крупным дождем не будем водить. Опасно-о…
– Трактор сколзить по травянному склону! Не могу остановит!
– Держи прямо!
– Так в пропасть упаде-е-е-е…
– Торму-у-у-з!
– Не останавривае-е-е-е…
– Боже…
– …!!!
– Аа-а-ах… А-ах….
О-о-о-о!
Что я наделал!?
О, Саит, где ты?
Саит!..
Стой, стой…
Голову вытащи! Го-ло-ву! Ы-ы-ыъ! Ы-ы-ъ!..
Ты в себя пришел?
– С зади с разбитого окошки вылази и камень сюда приложи -и-и…
Ы-ы-ыъ!
Во-о-от!
Больше не перевернется!
Покажи, покажи!
Ой-йо-йой! Как оскольки стеколь пронзиты!..
Оставь, не вынимай, если в вене, остановить кровь не сможешь, пока до больницы!
– Видимо, сосуды целы…
– …
– А этот кровь из капиляров сочиться…
– Вот тебя ураган прошел…. А как греет солнце!
Если не можешь шевелиться, ложись на сидениях, грейся, а я помчался в село за помошью.
– …
– За меня не переживай, ничего со мной не случилось!
Я сверху тебя оказался, а надамной – мягкие сиденье.
– Еще чуть-чуть, мою голову разбился бы под усиливающими турбами каркаса кабины…
– Хоть чуть подул бы ветер, разбив и твою голову, трахтур, еще раз перевернулся бы и упалбы в пропасть. Что припотянул руку (Кто же Тот, Который протянул тебя руку)!?.. (Фти хил ттивнин)
Ой-ой-ой-ой!
Трактор, лежит вверх колесами, усиливающие трубыкаркаса не дали расплющнуть кабину. Может быть, если твою голову под трубы не попал ба, то трактор еще раз опрокинутся и мы все вместе упав в пропасть разбились бы. Покажи гологу… Трактор так калебался, что упирался в твою голову о обратно возвращался… Стальная может быть твоя голова!..
Ничего не случилось. Если убрать камень, перевернется. Давай, для страховки, через отверстие большого диска пропустиль канат и привяжем вот к основанию того боярышника...
***
– О, Саит, что сделали!? Руслан говорить, что ты не можешь шевеливаться.
– Чуть-чуть получил растижение, теперь уже не боязненно, отец…
– Идем, идем в машину Кади …
– Как ты, Саит? Беды-несчастье пусть удаляются…
– Что у тебя, канатоходец, Саит?! Пусть Господь спасет тебя…
– Куда через скалы намеревался летет, Саит?! Здоровья тебя пусть будет…
– Определенный в неизвестность падать! А почему ж не упал!? Чтоб ты вообще не упал…
– Ты думаешь, что твою семью я буду кормит?! Чтоб с твоих плеч этот груз не свалился…
– Думурхиловский же лес не заканчивался?! Всю это только железо, пусть чтоб тело здоров было…
– Перед тобой что остановился (Кто же пришел в помошь тебя), неряшливый человек?! Чтоб твое сердце обогревало…
– Нет еще никого, который собрал все богатства, дарованный! Боготство, чтоб у тебя под грудным клеткой было! Недай простудистя внутренностям. Иди, иди с вашим отцом, забота о тракторе наши сельчане проявит…
– Эй вы, все становитесь на высокую сторону! Неужели мы не можем остановит эту полтары тонну… Ну-у-у, раз-два-три… тяните… Спосибо!. Хорошо улегся. Давай, дядя-Пир, осматривай желудок, горло трактора…
– Всю хорошо. Даже мосло не вылился. Своим ходом поедит…
– Саляркка осталос смотрите…
– Осталось…
– Фарсунки же в каком состоянии?
– Когда заведем, узнаем…
– Смотрите гидравлику…
– Дурак, с глушенным дизелом?
– Перекосшую кабину, чтоб можно водит трактор, поправим…
– Канатами, а то не сможем…
– Давайте…. Еще раз потяните…. Еще…
– Хватить…
– От оскольков очистите…
– Ключи соберите…
– На, дядя-Рашид, положи.
– Для осторожности, безопасности, подальше отойдите!
– Пускачом, почему не заводите…
– Магнитолла разбита…
– Как оно устроено разве ты знаешь, куликянин?
– Из-за того, что трактор имеют большие колеса, ты не думай, что он «Беларусь»!
– Хозяину, Руслану отдавайте…
– Точно, это не на беларусь похож, в нем много рычагов… (исковярканным диалектом отвечает)
– Дядя-Пир ты садись?
– Рашид не мог, что я могу?..
– Ну, Руслан…
– Чтоб еще раз опрокинуть!..
– На одни грабли два раза ногу попадат не бывает…
– Завелся, дорогой…
– Ты так осторожно поезжай, а мы с Кади приедем.
– Спасибо, мои сельчане, чтоб и с врагом такое не случилось…
– И действительно, хоть наши сельчане друг друга ненавидят, но в такие моменты сплачиваемые и идущие на помошь.
– Кто знает…
– …имея у кого что в сердце…
– …приходящие с…
– …ненавидящие из-за…
– …на что пологаясь…
– Друзья встретились, говоря раздражительные слова…
– Пусть в словах будеть плохое, но чтоб они помогли…. Так они станут добрыми…
– Откуда он такое знает, о, дорогие сельчане?!
– Вы учившие безграмматные…
– Вам хорошо – неучившие ученые…
– Сердце надо иметь, сердце!
– А у нас что, дорогой?
– Насос из плоти!
– А твое что?
– Вместилище вселенной, а вселенная не может вместить в себе вот это – с кулак…
– Ну да, за зиму, как корм, мышь съедающий…
– А что будешь делать с этим: тело вмешается в норку мыша, а сердце – нет?!
– С ним не сможем состязатся!
– Сможете состязатся, если вы праведные…
– …!
– …!
***
– Э-э-эх! Никто не пострадал!
– У них и разбитый трактор самоходом приехал!
– Как говорят, что яблоко от яблони далеко не падает, так и от них счастье не отошло!
– Значит, в шубе Всевышнего находящиеся они!
– Но тогда, чтоб они…!!
– Дорогая, не говори. Бог тебя…
– Как мне не сказать, дорогуша, мою дочь оскарбивщим собакам!
– Что случилось?
– Хотели засватат мою дочь за Руслана, но засватали и взяли в неаесты дочь Зуртура.
– И твою дочь вышла же замуж за более красивого?
– А ты, что знаешь о любви моей дочери…
– Смотрите-ка, она о чем поет, как говорится: народ встал на зов – Тават занята воровством…
– И ты: находящийся в конапленных зарослях, находящийся на дороге стыдишь…
– Да-а-а!?
– А нет, что ли!?
– Может так и есть, Фатмаханум!
– …
Страхование
– …
– Вот страховые документы, дядя-Мирзахан.
– Они правильные?
– А как же! Прошлом году в нашем районе мы один раз получили страховку, из-за того что кабину трактора зацепилась маленькая ветка, около 500 рублей.
– Где-е-е-е? «В нашем районе»?
– То есть, в Хамутовке.
– Хив – не ваш ли район?
– Почему к словам придираешься? Разве мы против закона или власти или государству что плохое сделали? Если документы не в порядке, скажи что: «у вас не в порядке».
– Трактор где страховали?
– В Курском облгосстрахе.
– И в Курске получите свою страховку.
– Вы же по вашему запросу получили документы оттуда?
– Они фальшивые! Вы, после аварии, поехали туда и сделали, задним числом, документы!
– Хивский район в СССР входит?! Что ты говоришь, дядя-Мирзахан! Не прикидывайся. Органам если заявим…
– Я есть орган!.. Документы в эспертизу отправим, потом посмотрим посмотрев на ваше смирение…
– Мы не понимаем, что ты хочешь…
– Тот, кто сделал запрос на ваши документы, вам всю пояснить…
– Но, смотри, мы с тобой не будем делить наши страховые деньги, если это имеешь в виду.
– Ах так!
– Более того так!
– Русские иоановцы пьянными ко мне ворвались…. Сейчас же наряд вызову… Рабы самагона и салы! Пять фляг меда, десять – топленное масло привезли, теперь только обо мне вспомнили, так что ли!
– Эй, Мирзахан, ты ссума сошел врача вызвать?
– Эй ты, Русланский, наша девушка ведь тебя любила, а кого ты в жены взял? Фурдагскую женщину?
– Что с ними, Саит?
– Он из нашего села, дядя Партизанията.
– Ну и что?
– «Ну и что, ну и что»! Ничено не понимающий ангел! Сколько раз ваша мама говорила тебя, чтобы ты выгнал свою жену, а ты?..
– Саит, ну что за такие слова эти? Когда мы были в Ростове и ты тоже меня уговаривал, чтобы я выгнал свою жену, такие твои действия к этому что ли?
– Я об этом, пока вот Мирзахан не говорил, не знал!
– Одна, твоя жена была на моей стороне, и твердо говорила, чтобы я сохранил свою семью. Если ни она, то я и под вашим нажимом и выгнам бы, дурак. Вот как оно. Значит, наша мать поэтому, когда ее так транжировав, нападала на меня, и точила свои зубы! Теперь я пойду домой и сделаю что свое намерение!
– Иди! И я себя вот так застраховался, со страховки вкус пробованные!
– Ты не сравнивай, низину с высотой, усатый Мирзахан, нашу страховку отдаш!
– И ты, бровистый Саит, лук с чеснаком не путай! Посмотрим на ваше поведение… и получите вашу страховку! Я не такой человек, который не берет взятки, я чин-чином чиновник человечный есть...
– Да-да!..
Куда идешь, Руслан?
– …
– Я и Партизанията известила, чтобы она пришла, и выражала Руслану сожеление с случивщимся.
– Ты в своем уме?
– Ну ты, ведь они с малолотства из рта одного мед ела другая, а что здесь такого.
– Тресканный орех не надо обматать (склеивать) – не делай, Фатх, таких дел.
– Ты из моих глаз смотри…
– А ну, выташи, дай ко мне…
– А если выташу, сможешь ли обратно ставить?
– Вот, Фатх, ты сама своих дел оценила: У Руслана – каких (несравненных) мальчика и девочку, такая и жена – их бросив, и у Партизанията – дочь и сын, какой (несравненный) муж – что ты хочешь делать из этих двух семей?
– Три!
– Потерпи, пока вырастут дети… Мышь, неприглядный мышь и то ждет пока сойдет снег.
– Еще сколько же? Семь-восемь лет как жду, терпеливо терпя…
– Когда Саиты не было здесь? Теперь твои кукушкины кукмы начал куковать!
– Не-е-е-ет, я своего брата, который в Хиве натравив на них, спокойно их не оставлю, из-за того, что они так худо поступили с моей дочкой! Тридцать фляг меда…
– Сорок амфаров – топленого масла!..
– Семьдесят семь до горло забытие сальфетками золота ситы…
– О чем ты говориш, хоть понимаешь? Ни си-и-иты а – се-е-ей-фы-ы-ы, ни саль-фет-ки, а – слитки, ни до гор-ла, а – до-вер-ху…
– Грамм, грамм, говоря, неужели мы не достойные были хотя бы на песчинку из того – семидесяти семи, чтобы нам досталось! Луч, луч, говоря, неужели мы не достойные были хотя бы чтоб попал в глаза, как оно выглядит, лучик от золота!
– Мислимат чуть-чуть дала нам из золота, которое было в мешке из кожи козленка, которое так было туда набито, как от пуха надутая подушка…
– Видишь, видишь, когда я говорила не верила – то что я говорила, а ведь вот всю сходится, дамочка!
– Твоя, эй дамочка Фатх, дочка, имея в глазу такие вещи, мне кажется, что выдаешь?
– Ни в коем-коем случае нет! Я прежде: в паст псу положенный кусак хлеба вынимая кушаем говорила же – так, как масло-мед (дружно жили)! А теперь – на глаза пальцы накладывая (обманывая)!
– Кто на чьи глаза? Я вас вижу как, убегаюший Гутай и догоняющий – Мамай…
– …
***
– …
– Начатое строительство не закончив?
– Когда ему некуда деваться от того Фатхова Партизанията…
– Мамочка, иногда в люин, иногда в масмр не ударяет, неужели ты хочешь, чтобы эти твои внуки попали на улицу как безпризорные, чтобы выполнились ваши похоти? Теперь, сегодня не успакаивай меня с такими твоими словами.
– Еврей, еврея сын еврей, я тебя до твоей принце-е-ессы, об этом говорила.
– А когда я говорила, что хот этого Партизанку приводите (жените), что ты со мной сделал?
– Что сделал? – у того больше придание будеть, чем этого…. Теперь лежи, не вставая, считая твои боготства! – так хорошо что ли, натравляя друг на друга три-четыре семьи?!
– Если я могла из этой постели вставать, то я вас обоих кости сжигал бы, чтож, не могу? – хотя хочется, не получается…
– Ты – прошение, каятся, терпение, показать правилный путь, дать наставления, изменит характер – про таких вещей ты не знаешь. Прошай. Где останешся, там здаровья тебя!
– Эй, ты, сын, что делаешь?
– Как мы приехали, так же, к чертовой – обратно!
– Что делаете, старую мать в постели бросив…
– Твои, любимые: сын и невеста за тобой будет ухаживать!
– Идете, через огненное озеро, идите! Ваши выкидиши, нам не оставляйте, и иголочку нашего не трогайте! На все четыре стороны вам дороги откриты…
– …
– Пойдем, пойдем, Кахрабат, сначала в ваш Фурдаг, с нашими «выкидышами» пойдем, а завтра, оттуда – в наш Курск. Один чемодан нам хватит, остальное, обжорам, пусть остается …
– …
– Одного – на руках, другого – за юбку, два – под руками, пешком, к вечеру, лица – без лиц, не имея красок, духом падшие, без сил…
– Эх, эх, Фатх-бажи, такие дни и ночи, которые навалилась на наши головы, на кладбище – магилу, на деревьях – лист, на лице занавес (совесть) не оставила бы! И еще: «Куда идете, Руслан?» – спрашиваешь, вмесьто того чтобы спрашивать: «…Кахрабат»?
– Ну,ты, милая, он же старший на твоей голове находящийся (он твой хозяин)! Вы, этого мира, почему не знаете на голову платок насит? Теперь на мужчин надевать что ли?
– А причем здесь платок?
– Вот-вот, Киблаханум (Графиня юга), я ж тебя сказала? Как говорил один из наших  селчан: «Кару гажниан шар не пью» (Из нечистого кувшина воды не пью), и они не знают нашего языка из того богатства, которое убирает свет с глаз (богатство ослепляет). Я теперь ему какой ответ дам?
– Никакой, Фатх-бажи!
– Я не смогу себя сдержать, если несколько слов ему не скажу…
– Ни слово не произноси, пуст идут молодые своею дорогою. Скажи «Счастливого пути!»
– Вот та, которая выскочила из носа нашей матири (похожая на мать)!.. Эй, Фатх-бажи, твоя «сестра» просила, навестит тебя! – удаляющий начал кричат…
– Твое слово, Руслан, задело мое сердце так (мне стало приятно), когда ты был маленьким и своими маленькими коготчиками всеплялся в мой груд, когда голодный начал сосать молоко.
– Неизвестные душевные воспоминания оживляет у тебя, Фатх!
– Мислимат – Партизанияту, я Руслану давая сосать наши груди, коноплянное волокно, от стелбей отделяющим молодым девушкам мы ходили поболтать. Поэтому Руслан назвала меня: «сестрой матери»… Милый сынок, как приятно…
– Он не досягаем (далеко ушел), чтоб ты напасть на него, говоря: «Милый сынок…»… Давай разойдемся, уже время прихода телят (телята по очереди паслись отдельно), чтоб не отсосали (телята если не следит то бегали к коровам и всю молоко высасывали)!
– И ты, на мой ожог соль не сып же, Киблаха-а-а-анум!
– И ты меня, как твое свертываемое молоко, не свертывай, Фатмаха-а-а-анум!
– …
Помошь (Благость)
– …
– Уехал, Саит, брат, тебя оставивь?
– А что ему остается, когда его в покое не оставляли?
– Хорошо сделал, что свою голову отсюда увел.
– Что с трактором сделали?
– Мы же из Хучни привезли другую кабину и воставили же?
– Я не об этом, у вас же это совместная собственность была, так ведь?
– Ага-а-а! Его половину – 3700 рублей отдал.
– А иное иммущество?
– Его ничего у нас нет, и не хотим. Ваш сын – и его иммущество пусть ваша!
– Вставай, мамочка, я твой пастел заного настелить, пока не пойду в Явру на стройку?
– Для твоего сердца чтоб умер (радостная возглась такая), Мухлиса, тобою перестиленной пастели так вкусно мне спать. Как ты, и мои дочки не постилают, или же, ты наша мама которая нас родила, пей хоть стакан чая и умри не говорят мне. Когда я умру никого не найдется тот, который подбрасить хоть капелки воды на мое лицо – как свои же, мне против встающее время пришло?!
– А что делать, мама?! Болезь у стакого человека – это черная напасть. Может быть освободишся, не совневайся! Утренную рот сделала, мама (позавтракала)?
– Пока он не пошел в школу, ваш отец, еще не светлело, встав, затопив печку, выбросив мой тазик (горшок), сварив чай, подогрев от ужина оставшееся от хинкала бульон дал. Что со мной стало не знаю, холодную воду очень люблю. Когда прошу воду, ваш отец на мне сердится. Что он сердится, не пит что ли мне то, чего больше чем вселенная? Дай одну кружку…
– …
– …!
– …?
– Ты, взяв с собой детей, иди, мужинек, а я еще подметав комнату приду.
– Могу взять, маленьгого Азиза и Сеййа, а с Анаром что мне делать?
– Разве я тебя говорила и этого грудного забери? Как освобожу его от колыбели (когда проснется), взяв с собой приду.
– Да ну-у-у! Я никуда не спешу! Подметай. Положив в тележку колыбель-молибель все вместе и поедим. Когда из школы придет Сейбат,  мама, ты ее отправ к нам в Явру!
– А вы к обеду сюда прийти не хотите?
– Зачем приходит?
– А мне что делать?
– Отец пристотрит за тобой.
– Ну ладно, идите, вы идите уж! Я не тот, слушающий, ваши вопли (хочу услышать ваши вопли)!
– Поеду, тратор разверну на гумне, к тому времени приготовся, Мухлиса.
– Отец, и я приду!
– Ты оставайся с Азизом, помогая матери…
– Еще что у нас, которое необходимо с собой взять?
– …? Всю необходимое у нас в подвале Явру…
– …
***
– …
– Когда Руслан с нами, работа шла хорошо. Хоть бы письмо написал, черт!
– Кому? Вам, дикорям? Мед сделал он (хорошо сделал), бросив свю на твою голову, что уехал. У них и свой дом остался и в аренду землю возьмет, и как надо разбагатеют! Останемся мы, глотая вашей матери проклятия, без какой-либо должности, и без того что должно прийти в руки (богатство)! Трудись, как папа Карло, не зная, что будет завтра!
– Когда уже прооделели середину строяшегося дома, бросив их, жена, теперь куда поедим? Трактор у нас есть, чтобы заработат этим, здаровья проси – вот, как и остальные сможем жить…
– Бог помошь, Саит! Мизон на стенах нет же?
– Думая, что он завхоз школы всегда в школе находится, и ничего не делает, и сюда больше не показывается. Краеугольный камень обтесать и установить я тебя показал, а зачем мне больше приходить, говорить, Ага-ими…(ими – почтение к старшему).
– Ох-ох-ох! Разве такой папаша бывает, который так говорит, когда строят дом для своего сына?
– Вот, я, и ты видишь, выше вашей стройки и мы больницу строим, хотя там бывают-не бывают мастера, выходной-праздник, я персионер, без одного глаза, циклоп, как охраник, всегда и всю время там бываю же…
– Ага-ими, я и моя жена твоими делами порожены…
– Какими делами?
– Пока еще, живя столько лет и в России, чтобы другому человеку чужой человек такое сделавший не повстречали, даже и среде русских…
– Я ничего не сделал, Саит! Что он говорит, Мухлиса?
– Он ни на земле, ни на небе не удерживается, Агахан-ими! На этой земле такого делаюшего человека не бывает, говорит. Как наступить день, сколько раз он про тебя рассказывает…
– Про те грядки, что ли?..
– Это дело в мой ум не вмешивается, другому, к тому же, с твоей стройки стройматериал крадушему, так делат как в твою голову залез?
– Дорогой мой, вы, вижу одиноки, на руках маленькие дети, мать прикованная к пастели, безпомошные, когда скот топчит всю посаженное, разве это допустимо?
– Я перед тобой приклоняюсь, Ага-ими!
– Ни мне – а Тому, Кто вынудил меня такое совершить, Агаю, скажи спасибо!
– Тебя или деду Агабаю? (Ага – по табасарански Господь, отца этого человека звали Агабай, что значить Сын Господь)
– Что ж, да, да, Агъабаю… Вот, опять скот, как будьто солью засипано, на «стойбище» идут. Цудикскому Мирзамагу сколько раз сказал, чтобы всю территорию больницы огородит (Мирзамаг – нач участка стройки)… Йоч-йоч! Йо-о-о-оч, чтоб хозяин твой исправился!
– Ты представляешь, Мухлиса! Наши посадки Ага, чтобы не уничтожились, колючками по всему периметру огородил, таких несунов с его стройки!..
– Видишь, все колючие кустарники нажовкой спиленные и с крутых склонов приташенные!
– Какой же он мудрый человек! Бесканечная благодарность ему!
– Когда я рассказала про такое дело твоей матери, что наши посадки огородил при моста живущий Ага-ими, знаешь, что она ответила?
– …?
– И он с бальницы немало таскает что ли! Чтобы ему сказали: «хороший», перед глазами других, приволокнув два куста и приставив к грядкам, думает что над миром победил!
– …
– Ты кто? – ты не больше чем сын, о так думаюшей матери?! Учись! Ополоскав, (его зад) выпей себя!
– … А ты знаешь, что сделал Ага-ими своему соседу Ражаву?
– …?
– И ты знаешь, какой грубым психуном является Ражав-ими. У него около речки на том склоне огороженное место имеется, и он видит, что там свою охраняемую траву какой-то скот травить. И он начал их вогонять с такой яростью и проклятиями, не дай Бог в данный момент кто ему в глаза попасть! Ну, там проходил Исрафил (он – озарной такой, любитель натравлят людей друг на друга и тайком полюбоватся их интригами) и он слыша-не слыша обмолвил: «это скот принадлежит Аге»! И, прямиком Ражав, выплюскивая самые противные и тяжелые проклятия – к  Аге, который в это время был в тандыре. А в свою очередь, Ага, услывав всю ярость сказал: «Плотно огородит, надо было!» А Ражав ответил: «Вдоволь мое гавно хлебай!!!». Ага такого ответа от соседа не ожидал и он спокойно споросил: «а калина в нем есть?». Ражав,  пришедший с намерением убит Ага, улюбнулся и начал смеятся. Как раз они заканчивали печь хлеб, и он отдал ему булку румяного хлеба. Вот таким макаром он расстопил гнев, казалось бы не поддаюшегося.
– Да-а-а! До сих пор об этом не слышала?
– Как не слышала, в таких случаях все же говорят: «калина есть?» Скольким облегчение!
– Услышала, но значение не понимала.
– …
– Бог помошь вам, Саит! Благоприятный час, с солнечными днями, радостным сердцем обживающим пусть будет!
– Спасибо, Герек-бажи! Чтоб и твоей сердце было облегчение!
– Когда Тажуд сказал, что вы на стройке, я выпекла чуду... На, Мухлиса, сколько смогу и немного копкеек… Подзравляю, родственник! Почему-то, милая Мухлиса, я тебя (по матерински) люблю!
– Долг уплатой красен, Герек-бажи. И для Тажуда, чтоб вы так уставали (делая такие дела)!
– Закончил ли он врачебные курсы?
– Ходит, говоря, что этот год последный… ты думаешь, что я такие их вещи понимаю?
– …
И опять… несчастье
– …
– Дождь идет, па…
– Вы оставайтесь в падвале, не выходите, я сейчась…
– Папа куда, ма?
– На стены черную бумагу положит.
– Черная бумага – это, что?
– Ну, толь!
– А толь, что?
– Моего Сеййаа вопросов чувал опрокунулся, что теперь делат?!
– Ма-ма-а-а!
– Мазутом пропитанная…
– А мазут?
– Смола!
– Кир?
– Жвачка из нефти!
– А нефть?
– Нефть – это «черное золото»!
– А-а…
– Вопросы оставляй вашему отцу, я устаю от них!
– …
– Вашего отца стоны слышны, что случилось… Дорогой, что сделал…
…
– Не трогай, Мухлиса, наверное, поясница…. Не плач, не плач…
…
– Он умирает, Ага-ими, умирает…
– Ничего не случится, ничего!.. Не спеши… Он от боли на время отключился…. Давай, помоги поташим его в подвал от даждя… Хватит… Ты иди за врачом, за отцом, я останусь с детьми, приглядываясь за Саитом… Надо же, с высокой части, бедный, упал… Не плач, не плач, клиёнкой укрывшись беги… Я, дракон, с одним глазом, не скоро побегу… Не плачте, не плачте! Малыша разбудете! Как его зват? Ой-ой-ой! Ему теперь дышать легче будет… пульс в порядке… сломов, помоему не обнаружил…. Смотрите ка в места где были осколки стекол трактора!.. Ах да, они же нашего языка и не знать…. Не плачте, малыша разбудете!
– А он не спи-и-ит!
– А как его зовут?
– Ана-а-ар!
– А твое имя?
– Сеййа Сеитовна!
– А мальчика?
– Азизик!
– Очень хорошо! Тише, отца разбудите!
– Он не отец!
– А кто?
– Папа-а-а!
– Вот вы папу разбудили, а-я-яй! В себя пришел, Саит…. Подожди, подожди, не шевеливайся!
– Видимо пока еще не смогу… Что со мной случилось, Ага-ими?
– Ты же от дождя укрывал стену – я за тобой из моей будьки наблюдал – посколзнулся и упал….  Хорошо, что ни в кучу камней…
…
– Что сделал? Ему, когорому утром выходил из дома сказал, что сегодня не надо идти, сын, дождливая погода…
– Они, Мизон, когда уже опрокинулся арба, сто дорог находящиеся слова есть! Давай, пока сын холодом не овладел, запряги быков, иначе в село отвести не сможешь, мои  сани и плетенка там, около больницы находятся.
– Один укол хватит, Мусаиб?
– Когда довезем и дома еще один укол сделаем. Ничего страшного, боль это хорошо, он пройдет, скоро выздоревеет.
– И в Думурхиле его поясницу прихватил, а теперь и здесь…
– …
– Мизон, что с нами сегодня случится, мы не знаем! Что так случилось, считайчто это к счастью! И еще, раз он два раза от смертельного исхода избавился, это признак к чему-то важному в его жизни. Если не так – вот мое ухо (на отсекание)! Запоминай эти мои слова, Мизон.
– …
Бухгалтер
– …
– Деректор  Керим завет тебя на фабрику, Саит-ими.
– Иди, иду…
– Что у него, ты даже не успел в дом войти?
– Не знаю, Мух.
– Он, с древних времен, еще когда мы в Хиве находились был вашим директором, старый до невозможности, он, «будит-будит» не собирается уйти с должности.
– Ты говоришь, что еще находясь в Хиве он директор, с моего дня рождения он… Зачем тебя чтоб он ушел?
– А вдруг…
– Он этот пост не покинет, а – ногами вперед выносят!
– Его убрат не постарайся, еще Сувар, как – козел (крепкий).
– Сувар...?
– Не знаешь, что ли как матери вашего директора  звать?
– Ургинских я откуда знаю? Не возможно такое быть! До сих пор мать не быват живым сохранится? Может сестра?
– Если нет, не верь…
– Хоть какой бы вопрос с ним не реши, всегда отвечающему: «будит», «будит», разве можно верит! Ладно, я пошел…
– Обед…
– Без меня вы покушеете. Посмотрю, что у этого, лицо волосистого после землятрясения!
– Воротник рубашки из-под свитера выташи, как у Бяж-бяжа Камиля…
– Ничего не хотел бы если я был таким красивым как этот Камил…
– Тфууу, убери с глаз, бяж-бяж!
– У пойду и скажу ему, что ты так ему говоришь…
– Иди же, куда идешь… сзади нижнюю часть брюк поправ, ятул (комок коноплянного волокна с разрушенным стеблем)!
– Иди отсюда, невесту выбират иду что ли…
– …
***
– …
– Диила как у тиби, Саи-и-и?
– Ничего, Керим-халу, как всегда бумаги разбираем…
– Уехавщим детям пособие начисляешь?
– Кто документы привозит, им – да, а кто нет – нет.
– Габибат ти знайишь, ударница, 150-200 пруцинт планы… ордина-мидали…
– Знаю, почти наш сосед, моего друга Ату мать…
– Ату не знаю, С моим Маликом учившийся Севзи…?
– Да, старший сын, в Мамедкале бригадир виноградарей…
– Есть жалоба. Йигу дитам пусубию у тиби начислину?
– Они в селении не живут.
– Рас ни живут, чту они кушит ни дулжни?
– У всех есть желудок, тело!
– Пунимайишь. Иди начислай!
– Имена его детей не знаю, Керим халу!
– Шту-у-у! мини разыгрываешь…
– Нет, нет, директор, действительно, как их зват не знаю, а вдруг, если ты знаешь, напиши их имена и дай…
– В документах нет?
– Если было, то я ждал бы вашего поручения, думаешь?
– Понял, будит, будит...
– …
***
– Керим-халу в фабрику вызывает…
– Подожди, по коленам хить мокрую тряпку проведу, лапух!
– Ничего страшного…
– Раз так, иди, как кундуровский Менег, делая «немь-немь-немь», грязным!
– …
– Жалобы! Почему, Саиии?
– Габибата, что ли?
– Ну, да! Надоело уже!
– Еще документов не принесли…
– Как не принесли? Темир же принес!
– Они не документы были?
– …
– Бумаги с именами внуков.
– А что ты хочешь?
– Копии свидетельств с подписами и печатами… Без перечисление, ты лучше знаешь, Керим-халу!
– Не такие, разве были?
– …
– Будит, будит…
***
– …в фабрику…
– …рабочую форму сними… Рок-феллер…
– …
– …ну что, у этого «Будит-будита» – что значить «будет, будет» – так он успокаивал?
– Что ему говорит и что он сам говорит не… Вот такие они, которые не дает родине идти вперед…
– Ты ему, вокруг да около, замысловато не говори – внятно, чисто, красиво вдалбливай в его седую голову!
– Сколько раз можно вдалбливат, сколько раз! Я, жена, один раз, до понимания говорю, вроде все кивают что поняли, а когда отходит уже – как впервые, ругаясь, отходит и не спрашивает и не извиняются, что  забыли, упрямые в тупую сторону …
– …
– …меня выводишь! А ну ка их документы!..
…
– На.
– Вот: что «копия верна» и подпись и печать…
– Вот уже который раз говорю, директор! Севзи в Мамедкале живет? О не прописан в Ляхле. Вот из сельсовета список тех, у которых дети. Я им начисляю по их свидетельствам о рождении детей, а те кто не прописан а считаются работниками нашей фабрики я у них прошу с места их прописти справку, о том что данный гражданин не получает пособие на его детей, там где они живут – такой есть порядок и приказ из головного объединения. Чтобы получит пособие нужна такая вот, в два пальца бумажку – пусть принесет…
– Зачем эта нужна?… Без этой – «в два пальца» не получается?
– У нашего Руслана двое детей, которые в Курске, и у твоего Шиха, который Копейске, и у того – Ибн Абу Сина шестеро, который живет в Брунейе, и у Мау-Цзе-Дуна, который в Пекине…
– А они кто, чтоб им пособие начислит?
– Вот об этом и я говорю! Если таким образом как вы говорите начисляют, то все кто живет и Африке пришлют мне свидетельства своих детей!
– Не всем же начисляем!
– А кому?
– А тому, кому я скажу…
– Хоть и им, проверяющим подтверждающие документы нужны?
– И такое есть?
– А мы жеребцы что ли, отпушенные на волю?
– А среди них, такая бумажка как «в два пальца» нет?
– Их у тебя на руках, смотри, есть ли там?
– Понял…. Будит, будит…
– …
***
– …
– Темир, в свой дом тебя приглашает…
– Зачем?
– Не знаю.
– Кто тебя послал?
– Габибат-бабушка?
– Скажи, придет.
– Скорей пусть придет, сказала.
– Спешка, какая то?
– Испортится, сказала.
– Ох! Удивительно…
– Кого еще там? Убежал, ястребюнок…
– Кто там, Саит.
– Внук…
– …?
– …
– Куда делся?
– …
– Зачем нужно, сказал?
– Не знаю…, что то сказал, не понял…, растворился…, ничего не мог тольком разузнать…
– Натварил ли!?
– Ничего такого…
– Стой, носки на нагах какие?
– …
– Быстро сними, эти дырявые, пальцы ног тарчащие, стоячие…
– ….
– …хочешь меня подставить?!
– …
– … Чтоб твои ноги сломались, смотрите ка на «лыжи» этого взрослого мижчины, в один пядь толшиной под грязью как у бяж-бяжа! На душистое мыло…. Ну покажи?..
– ...
– Смотрите ка, «малыша» одену?… Ну чтоб ты испарился! Да еще около меня и садиться и нахваливает себя, с таким удручающим характером, ленивец буйвалообразный!
– …
***
– Опаздал почему, Саит? Спустится же с Явру к мосту, не так уж и время не нужно?
– Случилось что?
– В ту комнату входи.
– …!
– Приветствуем! Ни там, а сюда пробирайся, Саит!
– Ладно и у дверей…
– Обижаешь! Куда тебя приглашает туда и садись! Здоровь! Как ты?.. семья-мемья? дети?..
– Принимаю здоровье! Всю и вся нормално… И вас приветствую, Керим-халу (халу –почтение к старщему не из своего селения)!.. Курбан-халу!.. Шахсин!.. А вы как?.. чем заняты?..
– А теперь то, Габуч, принеси наш хинкал…. Высыпай ближе к молодым, как Нарман говорит: «ва-ха-рх» со звоном, одурманыватели…
– Не так было, Ага: «Высыпай, Гюгю-бажи, ва-ха-рах, ва-ха-рах около  молодежи!», и одну бутылку самопала из сумки перевернувшегося вниз, выпал на семирех ему помогавшим в ремонте кровли…
– Стой, стой, Ага, ты куда выходишь, молодых нет что ли?
– Я среди вас, одноглазый, хромой, не имеющий приглядного вида, не достойно быть, к кушанию отврашение получится…
– Остав, эти твои, бездарные…
– Вот, сын – Темир, зять – Шахсин у вас есть, я – лишный…
– Иди, дальше ада, циклоп!
– Э-э-э Курбан-халу, почему так, в его доме же находим…
– Хотя я так говорю, мы любим друг друга…
– …
***
– …
– Скажи, иду.
– Кто?..
– «Будит»!
– Стой, стой! На спине у него мусор, откуда же, сельчане (такой отзыв), мусоровоза!
– Читая книгу на сене… вытряхнулся же.
– И на лапатках, у тебя руки были?
– …
– Раз нет, нельзя было что ли, снимав, вытряхнут одежду а потом одеват, курица, кувыркающая в пепле…
– Нечего делать, как нечем заниматся…
– Тогда зачем и жить… На-а-а, иди…
– Мою спину в синяки превратила, моя орлиха – ругануха, как будьто удаляешь со спины травинки…
– …
– Вот я, директор… здоровь, Темир!
– Садись... Этого человека дела, почему не удовлетворяешь? Вот и «в два пальца», принес, говорит.
– Давай пойдем. Сразу  в мой кабинет, почему не зашел…
– Сиди, сиди…
– А здесь как могу, оформит?.. за моим столом…
– Отдай ему, Темир! Сначала смотри на эту «в два пальца»!
– Ану… А-га-а! А откуда это бумажка, у тебя? Угловой штамп, номер, число… где? Это не документ…
– Как не-е-ет! Вот же и печать и подпись имеется же, Саии!
– Что на печати не возможно читать, кто подписал не известно – просто каракулы…
– Почему ты не понимаешь, бахгалтер…
– О, директор, на этой бумаге не понятного ничего нет…
– А я на бумаге говорю, что ли, чтоб твой дом не пропал!
– А чего не понимать? Внятно можете мне объяснит, не стесняйтесь…
– Этот человек, почему тебя в свой дом пригласил, думаешь?
– Не знаю. Он мне ничего не сказал.
– В такие моменты не говорят, а сам должен догадываться!!
– А почему сердишься, Керим-халу? Что то, случилось?
– А что еще ты хочешь, чтоб что то случило-о-о-ось!! Этого человека, племянникам пособие назнача-а-а-а-ай!!!
– Без справки…
– А это что-о-о-о-о!!
– Я же сказал, что это не документ, выданный из госучреждения, не верите запрос делайте в Мамедкалинский поселковый совет…
– Ну, что-о-о, с таким дела-а-ат…
– Ты мне, Керим-халу, государство обманывать наставляешь да? Я правильно тебя понял?
– Да, да, да-а-а-а! Это не обма-а-ан!
– Тогда, директор, на, на этой бумажке напиши так: «Принять эту справку для начисления детских пособий! Ответственность беру на себя. Директор Ляхлинской ковровой фабрики, Шихмагомедов К. М.» сегодняшнее число и подпись!
– Ты думаешь, что я дурак? Убери от меня…. Этого, такого, где воспитали таким!
– Спасибо тебя, Керим! С этого момента, более моей ноги здесь никогда не будет!!!
– Стой, стой, стой, парень! К главному бухгалтеру,  к вашему зяту Шахсину… Что ты сделал Саии, как тебя не стыдно…
– Досвидание…. Эти вопросы обрати к себе, директор!
– «Столько лет работая так, никогда не оскорблялся…» … И без стука зайдите…
– Нашим детям пособие почему не начислено, дирек…
– Кому-у-у-у?! Ибн Абу Сину-у-у-у?!.. Мау-Цзе-Дуну-у-у-у?!..
– …
– Дорогая, сестричка! Наш директор с ума сошел…
– «Будит, будит», говоря?..
– Не-е-ет, «…ибна сини, маар адру дун (ухо с протвинем, безмозглая хлебная закваска)», говоря…
– Ой-йо-йой, что творится то…
– …
Катастрофа
…
– В Хив меня пригласили, Мух-лух…
– Зачем?
– Прокурор вызывает.
– А ему тебя зачем? Нарушение сделал, законы не выполнил?
– Испугалась? А еще говорила, а почему как другие не поступаешь?! Вот, поступил, жена! Скажи: «более у меня мужа нет»! Меня в тюрму посадять, за то, что по фиктивным документам деньги начислил…
– Не говори так! Я знаю, что ты такого и под дулом ружья не сделаешь!
– Как говориться, кто хочеть плакать, у того с слепого глаза слезу потечут, кто хочеть обвинит, тот и причину найдет! Чисто – попачкают! Найдет что – не очистят!
– На тракторе поедишь?
– А если захотят посадить меня в тюрму, что с трактором буду делать?
– Хоть так, ни говори!
– Как ни говорит, когда пособие детей скушал!?
– Скушать, наличные в руки получал, или получали главбух Шахсин и кассир Максим?
– Мы знаем, как ты это делаешь, говорят они, вы сговариваетесь с у кого фальшивые дети, он получает деньги и вы делитесь между собой.
– «Говорят, говорят»! Кто говорит?
– Иногда такие, до ушей доходить…
– Тогда, где денги? Как говорят, русские: дым без огня не бывает!
– Бывает! Еще как! Впоследствии, узнаешь!
– Я узнаю, кто – тот голубь, который долетель туда с клеветой!..
– Теперь поиши, после праздников, на чем поехать!
– А автобус?
– Это только такое имя! Уже вниз после перевала Горрилан, только единицы иногда спускаются. Когда еще наш односельчанин Омар водил автобус можно было надеятся, а теперь на кого…
– Что будешь делать?
– Может, на какой попутный повезет…
– …
***
 «Нет ничего, что катиться…. Вот, и в Центральный…пешим ходом… – не ничего! Утро, что-то должно же быть! Надо же, и Куштилский ”Махачкалинский”, как на зло, сегодня отсутствует, нужный, чтобы пропасть. С дорог, с природы, признаки жизни сняты, какая тишина!..» – Саит, в мыслях, приспустив чуть голову, идет своею дорогою, чтобы, «в тюрму идти».
Вдруг…
в этой долине,
в долине реки Мукку,
возник, внезапно, крык и плачь.
…
Прогремель гром…
…
Нет. Гром не прогремель. Кажется, что так было…
…а что было – что-то природное, а может человеческое?
Было… – грохот…
Откуда было, в сторону Ярак Саит посмотрел, но непонял. Выше, на сопку поднялся – над дорогой, а под верхней дорогой, которая поднимается в горы – люди.
Они рыдают, крычать, да так, как гром с неба!
Сердце дрогнуло его, и мигом, ветром, оно там, а тело бегом, снизу вверх, по оврагам, навстречу людям, его побежало, догоняя свое – я.
…
А там… Смотрет не возможно!
Что делать?!
Ничего невозможно делать!
Перед Саитом вставшее состояние – эта панарама… …почему же не нарисованная?!
Почему же не сон, спящему явленная?!
Почему же не сцена играющая?!
Увиденое, не возможно переварить, слышающее, не возможно поверить – а оно истина, всю в действительности происходить!
Теперь, плачь, плачущих, стоны, станающих, хрюкание, задыхающих… – сколько есть, всю жалобное выделенно стало слышно.
В пропасть по склону люди катятся… переварачиваются… волочиться… ташуться…
Выходящая зелен, красным становлено…
…
На дне глубины желтый ПАЗ разбита…
…
– Погибших оставьте, живых среди них выбрат нужно… – сказал Саит, руки которого в крови, пот, которого преврашено в кровь. Пока не подоспел помошь, вместе с уцелевщими из автобуса, он носил хоть какие-то признаки жизни даюших, к месту, куда можно подъехать транспорт…
…
„В веках неслучивщееся беда постигла бедных...“
„Еще столько народа разом нигде не уничтожена...“
„О Господь, за что Табасаран такое побоище получил...“ – Такие и другие, в сердце которые не возможно спрятат слова стали слышны. И, до каких пор?
Сердце плачущегося Саита из внутри идуший крик, слышит ли кто! «Скажите, как забудем эти “картины”:
Из рук сколзить как кишка
С биркой “семьсот рублей”на платке имеюшая.
От сырого склона ноги соскальзываются
Проливающей кровью становясь мокрой.
Волосы запутаны ржавой проволокой,
Цепляясь за траву, растоптанной на склоне.
Его голова, лоб, лицо – всю кровью охвачена,
Как печень, свернутая в раздавленных местах.
Страдаюшая глубоко настороженно кричит:
“Цепляюшие волосы череп мой снимают...”
Глаза мутнеют, мое сердце на четыре части разделяется,
Пако не подоспеют ее родные на ее крики. – Cаиту сам, как будь-то он не он, видится, видя глазам, среди гравия и камней умирающих, и как будь-то и свое тело раздавленное внизу лежашим чувствовал. Вмерешилось как будь-то свое я, разделена на две части – одна часть: пустой плоть, выброшенное в сторону одуплированным; и другая – сам собою, как воздух кувыркаюший разум, дух... –
У меня руки как у мясника, режущего скот
От крови народа в ладони проливаюшее.
В глазах у меня нет слезы, знойная сухость вокруг
Умирающим воды как нехватая.
Из разбитых черепов, у кого мозги тарчат...
Как кожа скамкивающее в огне, сердце мое сжимается.
О, людина, сегодня утром, что я вижу...
Не могу сказать всю видимое:
Нашим умом такая картина невозможно описать.
Оставьте меня, не вините и не оскарбляйте
Сьедая по чуть-чуть сердце мое до конца.
Пока еще живых, когда носил к машином и по дороге на руках умирали и, видя это и моя жизнь, нескольра раз оборвалась... Из раздавленных, живых выбираю... О чем говориш, о, Саит?!
Небеса прогремели, говорят увидевшие,
Разрушая горы подая вниз.
Языки пламены бывают страдательными, говорят, попавшие в огонь,
Много глаз увидели умираюших в поле боя,
Многие уничтожены в таких войнах
Один видя двух, пятырех, деретырех... расстреливая.
А этому, что скажем? нет здесь войны,
Шести десятками разбивая людей?!
Поповшим в ад, нет числа –
Одни мои глаза всю это видит.
Не убегает дух от души, не возможно их разделит,
Хотя сосуды отделяешь от органов.
Эх, для Табасарана проклятый, четвертый май,
Наше количество увидел, что так огромно?
Или же радость для маленького народа не позволено?
Нам, бедным, немало было, что ли горе!»
Хивская больница заполнилась…. – в Касумкент, в Дербент отвезли…. Между Махачкалой и Центральным курсировали вертелеты… Родные ищут родных среди погибщих…. Есть семьи из которого умерли по два-три человека…. Из одного села – по пять-шесть…. Из одного сельсовета – по десять-двадцать…. В автобусе, расчитанном на двадцать четыре места, из находившихся в нем восьмидесяти четырех пассажиров, сразу на месте погибли двадцать шесть человек…
Теперь Саит, стал видит мир, иначе: дела которые происходить с ним, оказывается не зависить ни от его характера, ни от его движений, ни от его знаний и ни от его жития. И на миг он почувствовал, что то, что он может осознат, тем он может управлят, и, не замечая сам, с его языка сошли такие слова: «Давайте, хоть чуть-чуть, над нашими делами покаемся, над бедными смилостивимся. Тепло и любовь, идущие от каждого сердца, пусть коснется хоть одной дущи…».
***
…
– …
– …из наших, среди них находились?
– Ибрагима увидел. Он: «Одна, какой то Эфрис в Хивской больнице находится» – сказал…
– …сразу, как упал автобус, и в наше село встало…. Давай, на тракторе, через горы Каркул, поедим в Ярак! А, завтра, через больницу, побыл у прокурораобратно приедим!.. Дай, те, что кроью испачканные, я их замачу и оставлю, чтобы легче было стират, хотя и ветхие, эти одевай!
…
– Что нужно, говорит, Эфрису?
– Хоть откуда, для нее надо поискать мед, говорит.
– Поишем, Мух. В Дубовице, помнишь, сколько меда было!
– Не такой, а наш, горный!
– А вашей семьи не осталось?
– У них пчелы еще когда погублены?
– Жалко!
…
– Прокурор что говорит?
– Почему пришел, говорит?
– Как так?
– Да вот так!
– Как так?
– Не понял. Обратно приехал.
– Ничего не сказал?
– Нет.
– Ковер один подарим ему?
– Заблудилась, что ли?
– С работы же выгонят тебя?
– Чем провиновался?!
– Вот мое ухо!
– …!
Чума
– …
– Как говорят русские: допрыгался, муж!
– Под сокращению попал…
– Тебя просто выгнали, за то что не можешь работат!
– Я никому плохого не сделал – ни обманул, не оклеветал, ни исхитрил, ни предал…
– Если нет, то всегда с работы выгоняемый ты бывает что ли: из Хива, из Рассвета, из Дубовицы, теперь из фабрики; в аварию попади, со стены упади – эти беды откуда же наступают, о люди?!
– Ну-у-у, хватить! И мое – еще не окончено!
– Теперь останемся сосая большой палец, глядя на небо!.. – Крик МУХлисы – кому? какой величины? на какое расстояние? Ее сердце – за что? зачем? к чему? столько усталостью озабочено? И, кого считает причитой такого положения?
У женщин всю это, внешне находится, как будь-то на ладони, не растягивая далее от глаз, и это, всю ясно видно. Можно ли сказать так, про состояние Саита? Где его крик, усталость, недовольство, руганье, озабоченность – бревно, сына бревна, бревне (есть такое выражение означаюшее неизменчивость и характерность с тем, чем его называют); лед, сына льда, лёда; мох, сына мхи, моха; рыба, сына рыбы, рыба… Что катострофу увидел, хоть чуть изменился, но не до похвалы; похвала – откуда, когда вся отрицательностью покрыта, когда как гной он становлен, внутри – как в могиле с вонью, а внешность – как Ляхлинская школа белой-прибелой известью намазано, вор, сын вора, ворюги; – почему вор? Когда строил дом в Явру, свыше, с болниццы, из-под носа Аги, ничего не украл что ли, эта, осквершина, сын осквернины, оскверненный? Ни о чем другом не скажем, как он ночью, следя за сторожем, когда он успокаивался, и, войдя в доверие и на этой почве, крал трубы и плоские батареи для своего дома на отопрения?! У него внутри – чтобы быть с красивыми девушками, хотя это только было его желание. Что внутри, даже и жена не видит же – чужой скот оставим, даже курицу соседа, если придет в его двор, нападает как ястреб, не вытерпывая, содрогаясь. Когда ему недостает, а чужие деньги, умеет считат – так, в душе – гниль кипяший. Маленьких, больных и старых, не любитель чтоб ему под глаза попались; ухитренными и страстными глазами, а сам себя сверху благородным показываюший, – с этим, бес, сын беса, бесом, еще что, далжна делать природа? С таким, пусть он будет в разных должностях… и в быту – как будь-то про всю знаюший, не поднимая голову, лишным как овца не «ме» делающим, показывающим себя ангелом, что еще хотите с ним сделался? – «на тебя… Марагинского Магарама», – скажите ему! Что же у нас с ним – зря порча воздух (зря напрягаяясь)! Про его жизнь, проводимую, поверхностную, рассказавая, истино ли поступаем, про, внутренную, как в банке консервированой – что у него в сердце находится, собаки, сына собачьей, собаки – не рассказывая? Когда вот так – когда про это он не чувствовает – его жены крик, крик не настаиваший, добрый крик, крик без вреда и изьяна, что мужа вины нет, выкрикиваший и есть – что, во всем этом он виновать, утаиватель, сын утаивателя, утаиватель, об этом не зная – может зная? А этой бедной женщине, этому, которому смеющемуся над «чемоданом» (над задом) народа, еще не удалась войти в его сердце, как это пишушему, и – не сможет, как в него, так ни в одного человека. Она, как своя, этого, сопливого, сына соплей, сополь, чем остальных понимает лучше. А он, больше чем своего воображение, ничего не может сочинить. И это же воображение, если захочеть, кого-то унижает или кого-то поднимает, определяя судьбы неподозреваемых…
Кто возьмет этого такого, когда все узнали, про его состояние и мышление, на работу? Более падьшего на этой земле еще находится ли?! Тайком откроем секрет: что он такой, еще никто не знает; чуть-чуть – семья знает; и она, ввиду что он муж, даже ни своей матери, ни братьям ничего об этом, не говорила. Они думают, что он добром излучающий ангел – чучелообразная чума! Ой, йо, йой! (кивает головой).
…
Спирт
– …
– Спирт зачем нам, Зорик?
– Дурак, скоро Новый год, продадим…
– Кому нужен? Здесь, (в такое время) о еде думают люди, не до спирта им, найдется ли хоть кто понюхающий?
– Чем ты, живщий среди русских, и то я, не живщий, больше про них знаю…
– Посмотрим, знаток, «не живщий»…
– Плохо ли твоему брату Дулле, в месяц два раза в чемодане в Новосибирск шампанский возящему? Сдав в рестораны, обратно приезжает… Таким и должен быть бизнесмену!
– В конце, если вычесть все расходы, остается ли ему что-нибудь?
– Спроси у него…
– Чтоб спросит, он в студента превратился – в Сибирский сельхоз поступил. И, без спроса, знаю – бизнес такой бывает что ли? Из-за безисходности делаемые дела…
– Действительно поступил? Какой он, Дулла, молодец! Вот так и должно быть, а не как ты, живя в селе, не можешь хоть какой-либо бизнес открыть?
– Дорогой, сколько раз начал и после отъезда Руслана, они дают тебя кредит, если им оставляешь из этого 30 процентов.
– А почему не делаешь, как они говорят?
– И эти 30 надо будеть вернуть же? Из сто, тридьцать – банкирам, десять-пятьнадцать –на оформление документов, двадьцать-двадьцать пять – проверяющим…. Лишь мне остается: заниматся их кормлением, а не делом… Они получают зарплату и плюс  к тому же вымагают у людей обманом! Если это так было легко, то почему они, оставивь свои должности, не взялись за производство?
– …
– Да-а-а! Обманом жить и меня настаиваете, так что ли?!
– Об этом и я ему твержу, Залумхан!
– Почему вы не понимаете – каждому свой конец! И не надо ли, за свои деяние отвечать?
– А этот конец другим не бывает, человек?
– У них есть на кого, на что опираться, хоть они убьют кого, им нет наказания. А мне на кого, на что надеятся. Завтра, когда пидет время возврата полученного кредита, как и откуда его отдат, так как половину они сами съели.
– Ты же экономист, почему ты нас без дела оставляешь? Ты же говоришь, что всю знаю, сам себя хвастаешь, знающим в таком положении бывает разве?
– Нашему Идису – здоровье! Я вам покажу, как надо заниматься бизнесом! А пока, поедим к нему в Новосибирск, и поисследуемся…
– Завтра – в путь. Он, сам, нас приглашает… Спирт откуда купим?
– В Дербенте найдем…
– Может там дороговато?
– Оттуда привозит в села продают – это дешово, а который, там – дорого…
– …
***
– …
– Ваши документы?
– …
– Пройдемте в отделение!.. Оба!.. С сумками!
– …!
– Что здесь делаете?.. Куда направляетесь?.. Выварачивайте карманы и содержимое в сумках!..
– …
– А в рюкзаке что… развяжите…
– …
– Вода? В рюкзаке? 10 литровом канистре?
– А что делать, когда тяжело под рукой тоскать, как ни как в дальную дорогу отправляемся…
– Открой!.. Тфу-у-у! Что это?.. Денетурат?.. Откуда украли?..
– …
– И в Дербент оно добралось?.. Какой спирт?.. Техническая гадость…
– …
– Моментальное отравление…. Забираем для экспертизы…
– …
– Сколько, сколько?
– Ну ладно, 250 тысяч…
– …вы нас не знаете, мы вас не знаем… удаляйтесь…
***
– Увидель, моей сестры муж, пока не успели сесть в поезд, что с нами сделали в твоем КавМинВоде…. За сколько мы спирт купили, столько и с нас содрали? Теперь посчитай, сколько у тебя литр стоит, и за сколько ты его можешь продавать? Еще мы не доехали до Новосибирска, не известно, как удорожает твой литр спирта…
– Чтоб под большую беду они попали, голодные псы!
– Руганье не влияет на себестоимость нашего спирта…
– И ты, не соли мою рану…
– Говорят: пока на себя не настигнет, ничего не знаешь! Нет более легкого дела, чем винит посторонных…
– Да оставь твои нотации… Что, один раз такое со мной случилось, и у тебя выросли рога (чувство превосходности)!
– А когда я еще могу гордиться…
– Когда проблеммы с горла уйдут…
– Вижу, что их больше-больше становиться…
– Что еще хочешь… запивай… и все сжги.
– Спиртом, или кипеченным молоком?
– Тебя грудьному, есть ли другое, более лучшее, чем это…
– …
Новосибирск
– …
– Как же холодно, в этом, проклятом месте! Если мы найдем работу, можем ли по такому морозу работать?
– Пусть найдется! Поработаем еще как – как ишаки на горных склонах…
– Как называлась улица?
– Постой, на конверте посмотрю… Новосибирск, Артилерийская, 27.
…
– …
– Что спрашиваешь, возьми такси, езжай…
– Денег нет!
– Не бывает так, что у Вас денег нет…у Кавказцев…
– …
– Тоже мне…
– …
– Смотри ка, как они злы на нас…. В Москве служил – как братья были…. В Воронеже фрезеровщиком работал – одна семья…. Там, на заводе работал – чувствовал как свой дом. Ражава Русса до сих пор там работает, квартиру получил…. В Тюмень, на БАМ ездили работать, в Казахстан, на Байконур – куда бы ни ехал, везде, как свое было… Россия во что превращается-я-я-я!
– Коммунизм закончился…
– Это вы, коммунисты, поработили…
– Я же сказал: на других навалить…
– Не так, что ли? Вот мое лицо… отрежь…
– Ты, наверное, телевизор смотришь…
– А ты, не смотришь?
– Смотрю, но я оттуда, то что вы не слышите, слышу…
– Да-а-а! Ты такой человек и есть, который слышит то, что на уме, видящий невидимое!
– …
***
– В их доме…
– Не видна, кто есть…
– Стучим, никто не открывает…
– Тимка-а-а-а!.. Где, Тимка, папа?
– В Набережных Челнах!
– Мама?
– На рынке.
– Тельман?
– В школе!
– Дулла?
– В общежитии!
– А ты?
– Я – утренняя смена!
– Какой класс?
– Третий!
– Нас в дом пускаешь?
– Как желаете…
– Ты знаешь, кто мы?
– Мамина, старший брат и Марии муж…
– Ни Мария, а Марьят!
– Какая разница, все ровно мамина средняя сестра!
– Откуда знаешь?
– Кассеты, фотографии смотрю, иногда мама рассказывает…
– Яракский мужик понимает ляхлинский говор…
– Это мамин язык!
– А отцовский…
– К чему ты эта спрашиваешь, притом с плохим произношением. На такой вопрос нет у меня ответа…
– Ох как, эй, Саи-и-ит! Что делается-я-я?! Что случится-я-я-я?!
– Вундеркинд!
– Я так научен…
– Я поеду обратно, Саит. – Ответы этот мальчика заставили голову Зорика втянуть в плечи, и повернуть в обратный путь...
***
– …
– Сказав, что завтра, после завтра приду, уехавший он.
– …
– Он и один армянин пригоняют КамАЗы и продают...
– …
– И он со мною на рынке был.
– …
– Идис, дав деньги, устроил, а когда дошло до зачетов, бросил: не хочу учиться, хочу… – работать…, говоря…
– …?
– Жвачками?
– …?
– А что делать? Доходные места все схвачены… Стройки приостановлены, грузчики без работы шатаются, поля покрыты, власть молчит! Кто с профессиями – учителям и врачам, хоть что, преподает… – вот такое здешнее положение, старший брат.
– Где он? Вечером сюда не придет ли он, Рейч?
– Сейчас позвоню…
– Ох, Рейч, Тимка твой как хорошо язык знает!
– Тельман его воспитывает…
– Язык оставим, а что он здесь вытворяет! По стенам, по потолку бегает…
– Почему в чердак залез, беспредельшик?
– Сестричка, не надо маленького так ругаешь?
– Маленький что ли он – уже подоспелый мужик, чтобы женится!
– Я не лазил…
– Из своего класса и Евгения-царевна у него избрана!.. Почему смеешься, дядя Залу?
– Я же не сказал, что он в чердак залез?
– …?
– Когда сказал, что по стенам по потолку бегает, это значит, что он с люстрой играл приклеивая липучки…
– Вуна, бяй!? (Играл, мальчик!? – строго гневно, но с любовью)
– Не трогай мальчика! Он нам и чай поставил…
– Вуна, бай? (Поставил, мальчик? – но уже мягко, без любви )
– И видика поставил…
– Вуна, жан бай? (Включил, дорогой?)
– После игр и пылесосил…
– Вуна, йиз бай? (Пылесосил, мой сынок?)
– И мусор отнес…
– Жан, ба-а-ай! (Дорогой, сынок!) – …  и мама взяла его в объятия.
***
– …
– … Я не хочу там учиться!
– …?
– Я хочу заниматься бизнесом!
– Занимайся…. Сколько денег собрал, Дулла?
– Собранное не остается, дядя Залу. Мелочевкой не возможно накопить…
– Здесь не останешься, к себя домой поезжай! Жена, дети ждут тебя!
– Никого не хочу!
– И жену?
– И жена!
– И дети?
– …!
– И матери?
– …!
– И отца?
– …!
– И меня?
– …!
– И Рейча?
– …!
– И Зорика?
– …!
– И Идиса?
– …!
– В отличие от остальных, а почему его любишь?
– …!
– Что он обещал тебя?
– Денежную должность!
– Когда?
– Что когда? Обещанное слово, или исполнение обещанного?
– И то и другое?
– Обещанное слово – когда в институт поступил…
– А исполнения обещанного?
– Когда пять лет пройдет.
– Исполнения обещанного, старший брат – когда закончит институт!
– Через пять лет не заканчивается что ли?
– Когда закончит, слышишь, когда за-кон-чии-и-ит институт!.. Закончил?
– Закончу…
– Когда?
– Когда заработаю денег…
– Деньги, когда заработаешь?
– Когда займу денежную должность!
– Когда займешь эту такую должность?
– Когда дядя Идис меня назначит!
– Он обязан, что ли тебя устроить?
– А как же! Он мне дал слово!
– А с твоей стороны, что ты должен делать?
– Ждать времени!
– А институт?
– Я ему такое слово не дал!
– Но не дал, а сам должен всю это понимать? Ты уроки не учил и выгнали тебя, что теперь? Стараться нужно?
– Стараниями, женят, что ли? Старайся не старайся время само наступает и тогда женят. Хочешь, учи, хочешь, не учи, к обещанной должности время всю ровно сокращается!
– Тогда, зачем институты?
– Учителям чтоб работа была – это одно. Второе – даже дети бедняков не хотят учиться, будут ли учиться дети богатых, тем более, нет конечно. Никогда не поверю этому, что богатые через свой личный труд, будут заканчивать институты! Всю ровно они все находятся на должностях! Когда приходит время, они оказываются в должностях…
– «Губа не дура» – не так ли говорят, Саит, русские?
– Русские-ни русские не знаю, завтра Дулла, на родину к своей семье поедет…
– Говоря о должностях, нам только мечтать о них приходится?
– Из воздуха говорящий Дулла, видно, что он его раздражает… Может он и сума сойти, стараясь понять молодежь…
– Я же правильно говорю, дядя Залу?
– Эй, ты, думаешь, о том, что говоришь? Где твоя логика? Где твой трезвый ум? Где твои выводы? Где твоя последовательность? Где твой отчет-расчет? В конце концов, где твоя самостоятельность и независимость? На кого-то надеясь, разве дела делают?
– А вот и ты, надеясь сюда приехал? – это раз, второе, здесь спирт за копейки продают, а вы сколько денег на это угробили? Вот ваш, институты закончивших, бизнес!
– У тебя больше слов остались, Саит! Ты не в Ляхле!
– Чем сеноносная корзина, в этот раз, у него рот больше! Пусть уезжает! На завтра, Рейч, его на дорогу приготовь!
– Сам он, бросив свою семью, суда приехав, теперь меня отсюда выгоняет…. У кого сила, того – век что ли?!
– …!
***
– Вот, Зорик.
– А что это у тебя?
– Сберкнижка.
– Облигации поменял?
– А что с ними делать? Оставив семью на голодном пайке, думая что выиграю десять тысяч, и выиграть то не выиграл, и ни какой пользы не извлек. Чтоб зря не пропали, хоть и на копейки превратив, в книжку положил. Как раз сейчас начисляют десять тысяч процентов годовых.
– Где положил?
– В этом Новосибирске.
– В коммерческом?
– Коммерческим разве можно доверять?
– В сбербанке столько годовых не может быть?
– Может, говорю. Во всяком случае, так и есть, говорят.
– На облигациях сколько выручил?
– Тысяча рублей! Всю положил. В срочный вклад! Если я его не снимая оставлю на десять лет, то у меня накопится сто миллионов рублей.
– Чушь всякий! Власть столько одурачена да? Можно ли надеется на это?
– Теперь увидишь…
– Увижу, увижу! Что с чеками они сделали: говоря, что каждый чек приравнен к двум «Волгам», народу показали через пальцы!
– Я свои ваучеры, на имя Азиза и Анара, как детский целевой вклад вносил и один сертификат «Олби Дипломата» купил.
– А я на свои купил акции компании «Нефть Алмаз Золота».
– Ты хорошо сделал
– …?
– Теперь тебя, зачем нефть тебя не знаю, алмазами и золото ты обеспечен…. Хоть кусочек алмаза мне дашь, хотя бы посмотреть, что он из себя представляет?
– Над моим «чемоданом» не смейся, смейся над твоим «…Дипломатом»!
– …
***
– …
– Идис, нам работу найди, а если нет, то зачем нас пригласил?
– Спирта хочу…
– …
– Кощунственные слова перестань говорит, моей жены сестрин муж, не достаточно было, что ли тебя татарки?!
– Так классно с ними…
– Сколько тратишь в ресторанах?
– Я не привык считать. Пачками дают, пока не кончиться, кайфуй себя…. Трескаясь, выставляя лучшее, приходит, вплотную приближаясь и проводив рукой под плавками засовываешь стодолларовую купюру, и довольная уходить, и чувствуешь себя как будто сердце твое жиром намазали!.. Наливай!
– Хватит, хватит! Предел – вещь хороший…
– Ничего не увидевшие, деньги, посчитав в карман не ложите… – Выгони, Залума сын Залум (сын Беспристрастного, Беспристрастный), этого шурина, от нас… – израсходуются, потеряются, не жалко! Пачки в карман входит – выходит… но денег я, еще не потерял…
– Эй, молодой, нам работу найди…
– Зачем вам работу? Я вам так просто… денег даю…  за ваш спирт.
– Мы не хотим за так твои деньги, а наш спирт мы сами продадим…
– Оставь, оставь, спирт из дома никуда не денется, шурин-мурин…
– Никуда не денется, говоришь! Мы же, приехавшие, бизнесом заниматься…
– Сюда садись, на твое кресло садись, говорю…Я пойду нам проститу… пойдем-ка в са-у-ну!.. Подожди, Дуллу домой, почему отправил… телохранитель… мой?.. Что я теперь буду делать…. Ты езжай, а его обратно отправь!
– Теперь его музыка, пока не закончится спирт, не прекратиться…
– Неужели, неужели, ужаливающая….
– Идите, идите! Вас там давно ждут…
– Вставай свояк, прямиком – в «Далиду», в «Далиду»… в долину, в долину грез…
– Их песни, как и сами, Тургинских клоунов!.. Ты ложись и отдыхай, старший брат, постель постелила – на раскладушку. Они до утра клоунствовать будут. Если захочет спать, то они на расстеленный диван полежаться, Винни пух и Пятачок!
…
***
– …
– В этом Новосибирске нам ничего не светится. Вчера ездили к другу Идиса, к директору совхоза, и он говорит, что у меня будет весной одна работа – нужно будет для ветврача комнату штукатурит, тогда, если хотите и приезжайте. Я для него ожидающий что ли, пока те, задом соединённое собаки не разделиться, собака, собачий сын, собака!
– И я много объектов обошел, но ничего не нашел и напоследок в ЖКХ зашел, хотя дворником наняться, снега очистить, и здесь, без прописки не приняли, увидев, что мы «черные», начали искать причины. Вот, делай что делаешь, с такими лицемерами!
– Директор говорит, что, почему в лесоповал не хотите идти?
– И такое есть, зять Залу?
– А сколько я там, в Тайге, работал, знаешь! Давай, туда махнем?
– А это где?
– На Севере же, на Тюменских просторах?
– А что из себя эта работа представляет? Могу ли я, его исполнят?
– А как же, мальчик!
– Под такими стужами?
– Это работа только с морозами и выполняема, иначе никак!
– Как это так?
– Если потеплеет, то трактора по Тайге не могут ездит.
– Как это так?
– Те места почти все болотистые. А мошкара – как туча, нападает на тебя!
– Что мы должны делать?
– Бензопилой деревья валит
– Понял! Тогда поехали.
– Поехали!
– Завтра?
– Завтра!
– …
Нижневартовск
– …
– Если покупаем билеты, то купим до Нижневартовска.
– Купим. Там работы нет не бывает...
– …?
– С одной стороны нефтяные вышки, с другой – Тайга! Хоть, что-нибудь, что делать, может быт найдётся! Подожди, ты сказал, что Нижневартовск? Там же – наш Арабхан.
– …?
– Брат Мухлисы.
– Ни он ли, который в Костраме?
– Теперь он ни в Костраме, в селе дом построил и там живет и преподаёт в Верхнем Яраке.
– Ну, того, знаю – Гасанбега. А Арабхан?
– Ты всегда их путаешь. У меня пятеро шуринов: старший – Гасанбег, ты его знаешь; следующий за ним – Мирзахан. Он до недавнего времени в Волгоградском Суровикине жил, теперь – в Дербенте. В «Аэропорту» купил себе дачу, и на верхнем базаре, торгуя,  ударяя по носу своему, кайфует; третий – Арабхан, был в Сибири, теперь не знаю, где он, как раз мы его там и поишем; четвертый – Эльбрус.
– Эльбруса знаю, у которого – лошади!
– Теперь и Эльбрус, построив себя дом, живет в селе; последний – Курбан, он в – Иванове. Уже сколько лет наш он там не приезжая живет…
– И его тоже не знаю. Остальные ладно, ты про Арабхана рассказывай.
– Как, после школы уехал из села, с тех пор не явился.
– А без его адреса как.
– Доедим, а там посмотрим…
– Чтоб твои слова Бог услышал – вот и нам, как у Идиса, пристанище…
– А как же, приятно ведь!
– Свой человек, хоть где – как это хорошо…
– …
***
– …
– Когда выпившие, вы, свояки, что в ум пришло, то уже – на языке, не смотря, что рядом дети, женщины. Вас удержать не возможно же, дорогой?!
– Когда выпьют, все же так?
– Никак нет, вот я!?
– Ты еще не выпил до опниения.
– Когда в Рассвете жил выпил же до пьянства.
– Не удержание на ногах, еще не пьянство.
– А что?
– Пьянство – это, когда ты не контролируешь свою речь.
– А-а-а! Раз так, то никогда еще не был пьяным, так что ли?
– Нет и никогда не сможешь, потому что, ты не сможешь пить до сумасшествия. Ты сразу клонишься ко сну. А мы, хоть отключенные, кричим: «давай, наливай, да наливай!»
– Да-а-а, Залу, я об этом не…
– Зачем знать такие плохие вещи! Слова пьяного в счет не надо брать.
– Да, ты говоришь, что слова пьяных не в счет, а почему они всегда плохие слова говорят, нет чтобы красивые и приятные слова произнесли.
– А этого я не знаю.
– Вот, вот, эти ваши хитрости мне не рассказывай – разве вы это не умышленно делаете?!
– Эй, шурин, что мне говоришь, я не хочу знать такие вещи…
– Дорогой, не понимающих, как вы с ума сводите…
– С ума сведав, что тебя сделали…
– Именно не мне же! До куда, мы приехали, Зорик?
– …
***
– …
– Ну, где твой, Арабхан?
– Мы к Арабхану приехали или на лесоповал? Арабхана забывай. Я обманул – Арабхана в этих краях нет.
– Если нет, почему не сказал, что его здесь нет?! Что теперь делать? Где переночевать? Почему об этом не сказал, еще находясь в Новосибирске?! Пусть мои ноги сломлены будут, которые следовали за тобой!
– Зорик, Зорик! Говорящие твои слова правильные?
– Если ты, вначале правильно сказал, и я правильно говорю!
– Допустим, я не правду сказал, теперь и ты, смотря на меня, так делаешь, так что ли?
– Я не такой, как ты, беззанавесный (бесстыдный)!
– Ты не такой?
– Я не такой!
– Теперь вспоминай, находясь в Новосибирске, о чем были наши разговоры: про работу или про Арабхана?
– Про работу, конечно!
– Почему мы приехали сюда?
– В Тайгу идти!
– Давай, пойдем!
– Пойдем!..
– …
***
– …
– Если в течение дня, член нашей бригады не приедет, то будьте готовы, мы вас заберем на лесоповал…
– Откуда он должен приехать?
– Из Украины. Но, смотрите, у нас для вас одна вахта – испытательный срок!
– Вахта – это сколько?
– Сорок пять суток! Согласны?
– Куда деться?
– …будьте работать сучкорезами…
…
– Чтоб он не приехал,… чтоб он не прие…
– Что с тобой, Зорик, заклинание читаешь!
– Если он не придет, как хорошо наши дела сложиться об этом знаешь! Если в один сезон поработаем, то дома покупать накопим…
– «Гуп» – когда пригнешь через речку! Вот один с большой сумкой идет…
– Чтоб не он был!..
– …
– Как!..
– Вот так! Извините, ребята! Ищите, может Господь Бог вам даст, если это Ему угодно.
– Вот, заклинания тот читает, а ты мне говоришь!
– Из положения видно, что его высшее…
…
– И это не сложился…
– Давай, без замедления поедим в Сургут, Саит?
– Что-то найдем, думаешь?
…
– И здесь…
– В Мегион поехали...
– В качестве кого, Зорик?
– Хотя бы рабами!
– Хоть так было бы!..
…
– На, тебя!
– Что делать, Зорик?
– В Гостиницу…
– А деньги?
– Ай-я-яй, денег не остались!
– И у меня закончились…
– А твои, куда делись?
– Таксистам, кафеистам…
– Не ври! Которые, Идис отдал, где?..
– А на что билеты купили? Вот, несколько, копейки остались…
– До Свердловска хватить?
– Если не кушать…
– Не будем есть…
– А не проголодаем?
– Если лишне проболтать, то станем, Саит!
– Теперь, обратно в Нижневартовск что ли?
– В Тюмень с какого вокзала поедим?
– Мегиона! Сургута!
– Здесь железнодорожный вокзал только в Нижневартовске.
– Не может быть?.. Хоть, этими местами не любуешься, Саит?
– Над чем, над этими белыми сопками? Над нашем Галом (Название местности около Дербента, безжизненного)? Над «Шиш-тепе», над «Шур-дере»? Наши – солнцем опалённые, эти – белизной покрытые!
– Ты сюда летом приезжай, увидишь какие они красивые! Правду сказать, комары замучают.
– Иначе, в Гали комары тебя по головке гладить?
…
– В Тюмень билетов, нет, говорит.
– Зачем нам в Тюмень? В Свердловск купи!
– Если в Тюмень нет, то туда откуда?
– Ну да! А когда будет, говорит?
– Завтра вечером…. Почему ты не спрашиваешь: «бывает ли здесь утро-вечер»?
– Не бывает же, чтобы не было ни утро, ни вечер?
– А вот, бывает – внимание обратил?
– Ну, да-а-а!
– И тебя – «Ну, да-а-а!»!
– Из-за того, что в течении трех месяцев не бывает ночь, за-то, часы неизменны же?
– Неизменны…
– Тогда и завтра мы можем искать работу?!
– А деньги?
– Пешим ходом!
– Утром посмотрим. А пока, куда нам голову прислонить, здесь место ищи!..
– Подожди-ка, а почему, именно в Свердловск?
– Там живет наш односельчанин.
– Кто?.. Обманываешь, наверное, Зорик?
– Как ты?
– Разве я обманщик?
– Не-е-е-ет! У Пророка обман не бывает!
– Когда я тебя обманул?
– Фила, фила? Фил эла! (Игра слов: когда, когда? Слона съешь) «Наш Арабхан, наш Арабхан!»
– Да-а-а!
– И тебя – «Да-а-а-а!»!
– …
Барак
…
– …
– Доброе утро, бомж!
– Добре… царь!
– Хоть чуть-чуть поспал, бомж?
– Да, даст ваши карты мне спать, цари! Канторы открылись, пошли!
– Ты не спокоен, царь, как блохастая собака!
– Вощи завелись!
– Я – Бомж, вощи – у тебя, царь – это как!?
– Куда идешь?
– А какой наш договор, забыл что ли?
– …
– А я что делаю?
– В какое то, бюро-мюро идешь.
– Ищущие работу, а куда должны идти?
– На заводы-фабрики…
– В колхозы-совхозы…
– Да, да, в такие места…
– Может, отсюда нас направят. Минутку подожди, Зорик, я пойду, спрошу...
– …
– Та-а-ак, подождите, по другой картотеке проверим… Ага-а! Вот, вот: Ибрагимов Арабхан Аллахвердиевич. Он?
– Он самый!
– …живет по Ханты-Мансийский седьмой тупик третий барак.
– Как я вам благодарен!
– Работа такая наша!
– …
– Пошли, Зорик!
– Работу нашел?
– Вопросы не задавай! Заходи!
– А деньги?
– Здесь весь городской транспорт бесплатно…
– Верит не возможно…
– Когда сойдешь, увидишь...
– Да-а-а, Саит, точно так и есть! Куда ты меня привел, к «скворечникам»?
– Не рад? Найди седьмой тупик… а тот какой?
– …
– Как же далеко друг от друга их дома расположены…
– Пожаробезопасность!
– Действительно, Зорик!
– Это их офис? И ЗИЛ там…. У этой канторы даже названия нет…
– Идем, идем, Зорик…. Здравствуйте!..
…
– О-о-о-о!!! дядя Са-и-и-ит!!! Ты откуда-а-а-а…
– Я из чума ненцев!..
– Ка-а-ак приехали-и-и?..
– На нартах… оленями запряженными…
– …
– Этот ваш зять, сам всю – клубок обмана!
– Когда, где тебя обманул, ну скажи?
– Ты же сказал, что Арабхана здесь нет?!
– Да-а-а! Из чего же твое лицо соткано, Зорик! Когда я сказал, что в Нижневартовске наш Арабхан, что ты со мной сделал и ругал меня, что я его обманул? Вот же, он есть! Разве это обман?
– Но ты, когда мы приехали сюда, сказал же, что его здесь нет? Ни обман ли это?
– Нет, такое не называется обманом! Плохо ли нам? А если Арабхана мы не нашли? Ну, чуть подумай! Такое – это вынужденная страховка. В начале я не должен был говорит, что он здесь – это была мая ошибка!
– Смотри ка на них, сюда приехав, не навестив нас, хотели обратно уехать?..
…
– …наконец мы сюда попали, Арабхан и Умайсат.
– Как жалко, много вы колеснули!.. Я, Ум, уже после обеда на работу не пойду. Кин, телефон или сама звякни!
– Арабхан, с внешней стороны они как, детьми в уроках труда изготовленные скворечники видны, такие маленькие, а внутри то, вместительные комнаты оказываются?
– Такие дома, дядя Залу – теплые, компактные, без лишнего места. Их поэтому и называются бараками.
– Не может быт поэтому?
– Откуда ты знаешь, дядя Саит, хотя никогда здешних местах не был?
– Вот же, приехал! Как приехал, так я сразу в музее побывал.
– Живя здесь уже десять лет прошел, но мы не знаем, где, даже, он расположен.
– Да-а-а!
– Он, дядя Саит, дальше от своей машины ничего не видит!
– При таком морозе, машина на улице, как заводишь, Арабхан? Когда я работал в Куштиле и если мороз поднимался более пяти градусов, то машины не заводились, а здесь при сорока градусов, хоть бы хны – я удивлен!
– Чем рассказать, лучше утром, когда я завожу смотри, если ты рано встанешь.
– Ваши разговоры – на потом…. Пошли, Арабхан!
– Мы, дядя Залу пойдём, а ты дома оставайся.
– При таком морозе, нечего ли мне делать! Не поискав работу, домой не приходите!
– Есть шеф!
…
– В такси сесть, у меня денег не остались.
– Сади-и-ись. Дешёвыми словами не кидайся, дядя Саит!
– Вы, правильным словам – дешевые слова, говорите?
– Я не говорю, на отсутствие у тебя денег, а я говорю о том, что ты мой гость и я за тебя в ответе!
– То, что я говорил – это позорь что ли?
– Ни надо утрировать, дядя Саит!
– Есть шеф!
…
– И они, дядя Саит, работы нет, говорят…. В геолого-разведывательное управление, пожалуйста!
– …
– …в «Сибнефть»!..
– …
– …лесхоз…
– …
– …рыбокомбинат…
– …
– …и еще, в горисполком отвезите, пожалуйста!
– В горисполкоме, что будем делать?
– Чем черт, не шутит, а вдруг…
– Попросимся в начальники что ли?
– А что, мы хуже, чем тамошние конторские «крысы»?
– Да ну, Арабхан, это не вероятно!.. А что с Зориком буду делать?..
– И для Зорика работу найдем…. В строй отдел глянем…
– …
***
– …
– Дядя Залу хотел посмотреть как я завожу?
– Ни надо было так много пить! Теперь он до обеда не встанет! Сейчас сколько, Арабхан?
– Вот, смотри, термометр – под тамбуром! И без него я тебя скажу – тридцать три градуса!
– Почти так. Как ты догадался?
– Как увижу лобовое стекло ЗИЛа, сразу могу, установит.
– Какой интересный ориентир?!
– Десять лет, каждый день перед собой – как же! – Арабхан по окнам два раза «тук, тук» стукнул и по торчащему шлангу под подоконником, пришла горячая вода.
– Удивительно! «Сим, сим, открой дверь» что ли, Арабхан? Жалько, что Зорик не увидел!
К картеру двигателя направив пламя паяльной лампы Арабхан, поднял капот самосвала, и через радиатор  а потом и по всему двигателю наружу пропустил горячую воду. Не прошло и пяти минуть, машина была готова: одним оборотом, как прыжок лягушки, завелся. Когда об окно один раз стукнулся, подача воды прекратился и шланг втянулся во внутрь комнаты. Саит сразу  понял их «волшебство».
– Когда сливаете горячую воду из отопительной системы…?
– Это не из отопительной системы. Горячо водопровод у меня, проведен. Холодную воду из колодца приносим.
– Хоть и барак, но как хорошо устроено все!
– Трёхкомнатную давали, но я отказался. Мне в бараке лучше. Не где было машину ставить. Хот место было, но горячую воду откуда сделаешь! Лифт, подъезд, лестничная клетка – такие вещи я не переношу, дядя Саит! Давай, теперь, чай пит, пойдем.
– Не глушив машину?
– Она через восемь часов, когда приедет и остановится на своем месте, тогда заглушим!
…
– Эй, вы-ы-ы, что со мной сделали?!
– Ты не стыд имеющая тряпка, Зорьян?.. Хотя сеновал твой, то сено чужое было…
– Ладно, дядя Саит, он стыдится, но ты еще прибавляешь! Если хочешь знать, я  сторону дяди Залу принимаю…
– Эй, вы-ы-ы, что я сам с собой сделал?..
– Да-а-а, теперь в правильном направлении…
– Как?
– В начале, «что со мной сделали», говорил, а теперь – «что я сам с собой сделал». Потихоньку исправляешься!
– Изо рта выскочившим словам, разве такое внимание оказывают?
– А не слова ли, которые производить все дела!.. Ты, Зорик, многое потерял…
– Что? Пока я спал, что сделали?
– Утром, что ты хотел увидит?
– Не понимаю…
– В морозе машину как заво…
– Да-да, а почему меня не разбудил, Саит? Разве так бывает?
– Земля сошел с орбиты – утро больше не будет!
– Не будет, не будет! Не ты ли говорил, что здесь через три месяца, только…
– Ну, ты, дурак! Тогда и ты, Арабхан, пока не настанет утро, на работу не выходи!..
…
– Неприязно: «бараки, бараки» – говорил их домам, а вот они более благоустроены, чем трехкомнатки!
– Точно! И еще, Зорик, как говорят русские: своя рубашка ближе к своему телу!
– Почему ты, как русские говорят, говоришь? Говори, что говоря табасаране!
– Да так, пусть по твоему, будет: каждому – что к лицу: луне – ночь, для Залу – шапка ондатры, ослу – осленок…
– Мышке – кот, Саиту – от старого Мухлисы жакета переделанный, коричневый шарф, буйволу – буйволенок, земля – для воды…
– Во-во!.. Если ни этот шарф, Залу, я бы давно замерз бы…
…
– Нооо, Умайсат, что делаешь! В такую даль сахар зачем?
– А детей без еды оставить – а это как называть?
– Всю ровно, мне неудобно…
– Ведь, на горбу не тащишь же!
– Что тебя дают, бери да, дядя Саит…. Говорили же, что она жадная?..
– Кому – надо быть жадным, кому – руку отпущенным!
– Кому – кис-кис…, кому – пис-пис! (игра слов: злое отношение)
– Тыыы, Арабхааан, не удачнооооо дразниииишь! – Протяжно говорящая была, эта, чистая, Думурхилская девушка.
– …
Свердловск
– …?
– Надо ли нам еще и в Свердловск, Зорик?
– Можно и обойтись, но вдруг… из-за того что немного денег в наши руки попали, почему мы в Россию приехали не надо забывать.
– Есть, шеф!
– Я, Саит, поражен твоим шурином!
– Что он такого сделал для тебя, чтоб «глаз убрать»?
– Еще с кого «удалю глаз», как с него?! С моего шурина, что ли? Кто мог бы такого делать: каждому денег до Сахалина, и по десять килограмм сахара песка и так в путь проводить? Это не вероятно!?
– Кто имеет, могут все так поступить!
– Нет, Саит, ни «кто имеет», а у кого – сердце милосердное!  Кто – воспитан так, кто – знает цену своему труду!
– Ты это, по центру книги, правду говоришь, Залу!
– Вот ты, который ничего не сделал, передо мной авторитетным сталь, благодаря твоему шурину – не это ли счастье!?
– Не сказал, Зорик, кто у вас в Свердловске?
– Как это ты, пока на место не приедем, ничего не скажу. Может нам его не найти, в доме не окажется, то есть, считай, что я тебя обманул: в Свердловске у нас никого нет!
– Если так, то зачем нам туда ехать?
– Искать работу? В прошлом я там зарабатывал, может, знакомые лица еще помнят меня и предложат нам работу.
– Да, чтоб это твое, в вышине пусть услышан будет! Найдем-найдем, Амин!..
…
– Нет, нет, девушка, мы чай не пьем, если только – бесплатный!
– Бесплатный – в мышеловке!..
– Почему курите около мусорки?
– А где курить?
– Где, где… в тамбуре!
– Мы, вообще-то, не курим!
– А чего морочите мне голову?
– А чтобы подсказать другим, где место курилки в вагоне…
– Ну и ну! Пейте чай!
– Если только…
– Ну ладно, но только вам…
– Спасибо! Мы вам благодарны!
С лица усталой проводницы «просо сошло».
…
***
– Наконец, пришли, Саит!
– На каком этаже! На лифт сядем?
– Не работает. Четвертый.
– Туда, ладно…
– Где их звонок? Ну вот…
– Кто там?
– Шаш дома?
– Нету!
– А она дверь, почему не открывает, Зорик?
– Когда будит?
– Ни знаю!
– Вот, идет.
– Около дверей, почему стоите, Залу?
– Не пускает!
– Отойди…. Войдите.
– Ва-а-ах, Залу ты что ли! А я думала, что, бродячие бомжи, такие-то!
– Ни как нас в покое не оставляют эти и сколько их развелось. В иные годы столько не было.
– Откуда взялись то, они? Мне, Саит, называют, Ляхлинского Мизона сын.
– Мизона знаю, а тебя?.. На заработки приезжают, начинают пить, плохими делами занимаются – опозорили они нас, эти магометане, здесь, в среде русского народа! Какая у них гордость – противно, аж! И вместе с тем, ничего не смыслить! Когда они по одному, понятно, что он хочет, а когда два и более вместе – звери, даже и хуже; звери, хоть дрессировать можно.
…
– Накрывай стол, Сеиат!
– Каково положение, Свердловска? Можно ли найти работы, Шаш?
– Какие работы может быть зимой? «Пасудомойщицы, уборщики-цы» – вот их на газетах объявлений! Стройки заморожены…. Хотя поработаешь, зарплату не платят. Вот нашей семьи, две зарплаты получаем, хватает только на еду и еле-еле на комуслуги. Искать здесь работу, очень трудновато бывает…
Пока еще Залу со своими односельчанами в разговорах, поняв, что они намерены делать, Саит, выпив чаю, вышел на балкон и увиденным удивился: высокий красиво-стройный лес внизу, чисто в первозданном виде и к тому же конца-края не видно.
– …
– …завтра поедите, Залу? Как ни как,  в Волгограде, моего друга навещайте!
– Шаш, на всякий случай, после обеда, в город выйдем!?
– На мою работу пойдем…
– …?
– В гальваническом цеху, гальваником.
– А это что за работа, профессия…
– Ты же говорил, что в Воронеже на заводе работал? Без гальванического цеха завод не бывает?
– Много не рассуждая говори, что там делают?
– Не скажу, увидишь!
– Тогда пошли… на твою работу…
– Пошли…
Волгоград
– …
– На Мамаев Курган посмотреть пойдем, Саит?
– Пойдешь, и что будешь делать? Меч не видел? Обстрелянный и бомбированный дом для чего тебя увидит? Там, может быть, одна панорама там, стоящее, и то не ахти! Если туда идти, то любоваться над людьми, которые пришли посмотреть на такие вещи. А более приятного там ничего нет!
– Хоть на них посмотреть…
– На Зорика посмотрите а! На заработки в Россию приехал, а он, на бульвары хочет идти! Где, твоего Шаша, Шаб?
– Шаб, шабдикк (Игра слов: чтоб он под камень попал)! И его Шаб, наверное, такой же, как он! Вечером пойдем к нему!..
…
– Шаб! Шаб! Ты дома?
– Нет его…
– Где он?
– В командировке…
– Не обманывайте, мы его час назад видели!
– Только, что уехал…
– …?
– В Целиноград…
– …?
– Поездом…
…
– Поехали, быстро, Саит!
– …?
– На вокзал!
– …?
– Поймаем Шаба!
– …?
– Нет, у него жена порядочная…
– …?
– Как откуда, по цыганской почте…. Хватить, пошли быстро… Таксииии…
– …
Целиноград
…
– …!
– …?
– …!
– …
…
В доме
…
– …
– …такие приключения…, отец…
Вино
– …
– Дядька, тебя удобно в моей кабине?
– Теперь такси, откуда сделаем, сестрин сын?!
– Ваши куначеские отношения как с чего ночами, дядя?
– В прикаспии, в местности «Шур– дере» совхоза травы косили. Они, косари, меня посылали за вином в Ситыч, с десятилитровым канистром. Когда шел, недалеко от дороги в безводной канавке, вижу мотороллер застрялся, не может выйти из траншеи. Тот был один мужик, приехавший за травой для соболей и кроликов. Я в свое время семидесяти килограммовые мешки с мукой, один под одной мышкой, другой – под другой, как пуховые матрасы носил, опорожняя вагоны. Если бы тут были пятеро мужиков, то и они не могли бы из той грязи вытаскивать, гружённого мотока. Я только подставил плечо и «муравейник» оказался на ровном месте. Никому не дающее, оставленное для собственного употребления вино, бесплатно налил мне, и обратно же на том же мотоке меня на место доставил. С тех пор, я стал его кунаком, и он – моим. Каждый раз только у него покупал вино. Косари, очень довольными оставались и в его адрес всегда говорили лестные слова. Теперь, сегодня мы, именно к этой славной вине Чавана и поедим.
– По Мажвгулским, или по «Лезгинским» дорогам?
– Конечно, по близким – Мажвгулским!
– Состояния дорог?..
– Трактору грязь, нипочем?
– Тогда поехали, дядя! С тобой – хоть по обрывам и скалам!
– Вот те Карчагские скалы являются и обрывами и узкими каньонами.
– Про них как-то, кое-что услышал, дядька, так ли они знамениты?
– Кому – знамениты, кому – колючка в глазу!
– Не хотевшему, и того охота слушать поднимается – с таким острым вступлением ты начал свой рассказ, дядька?
– Карчагского каньона по обеим сторонам – не преступные, высокие скалы, прислоненные друг к другу, как, если бы два, Пизанские башни. Внизу маленькая речка. До сих пор сохранились кости, забитые в расщелины этих скал.
– Какие кости, что они там делают?
– Когда арабы мечом устанавливали свою религию и влияние, на покоренных табасаран загнали, рассказывают, в этот каньон и их голодом уничтожили, не давая выходит, закрыв проходы охраной и снайперами. Кто, покорялся и принимал ислам, тех отпускали, а кто нет – их так убивали. Зажиточные, говорят, покорялись, а бедные (нечего же им терять), ни один человек не покорялся исламу. До этого, их религию, до сих пор в народе говорят, назывался «светлым», «белым».
– А это, что за такая религия?
– В этом, досконально и я тоже не разбираюсь. Говорят, что если кто про это религию хоть слово скажет, то его голову отрезали, таким образом, табасаран очень серьезно напугали, и до сих пор этот страх в их крови заселено. Судя по названию, это религия была высшей и правильной. Мне зачем всю это, я толком свою семью кормит не могу?
– А кости, забитые в скалах?
– Мощи, скажи!
– Ну пусть мощи! Какая разница?
– Мощи – это человеческие, кости – это у животных бывают. Из-за голода много людей погибли. И когда, одна табасаранка увидела, что ситуация безысходная, помолившись, взяла смелость и организовала план выхода из этого каньона. Она, брала мощи умерших и забывала в скалы так, чтобы можно было выкарабкаться. Так и они освободились и присоединились к русским войскам.
– Да-а-а-а! Дядя, эти бедные люди все заслужили ордена славы. Раз так, то эти скалы являются священными!
– Чтоб считать священными, муллы в ту сторону сопли кидают, а исламу эти скалы являются бельмом на глазу.
– Разве такие, есть в сегодняшнем мире?
– Чтоб не стать, теперь, наоборот, их, из ночи в ночь, как бесы больше и больше становятся – это, к концу света!
– Давай, дядя, пойдем туда смотреть?
– Правду сказать, я не знаю, где именно это место расположено. Если пойдем то место искать, то сегодня обратно возвратиться не успеем!
– …
***
– …
– Какой хороший у тебя, дядя, твой кунак! Вот нам три бочки вина – это 600 литров – в долг дал. Если всю продавать, то три раза выручаем. Карчагцы эти что ли, дядя?
– На дождь, на дождь смотри, Саит! Со стороны скал с мощами идет. Если так будет, то мы по промокшему и скользящему бездорожью не сможем ехать.
– Этот дождь крупный, и он мигом пройдет!
– Мигом проходящий, глину не мокнет?
– А как иначе поедим?
– По гравийному поедим, да и куда-нибудь попадем.
– Через Куркент? А если милиция нас захватит?
– Со мною не страшно, говорил, же?
– С государством кто может состязаться!
– Власть где! Кто соблюдает!
– Всю таки…
– Я такого языка не знаю!
– И я!
– …
***
– …
– Вот же лезгины нас не остановили, хотя в Сардаркенте ГАИ-шники! Уже, дальше нечего бояться!
– А Хивские?
– Хивские – это мои люди!
– Пусть так и будет.
– …
***
– …
– Что теперь делать, дядька? На мосту менты стоят!
– Ты, не обращая внимания, езжай. Если будут сюда смотреть, я им привет кину.
– …остановика… Что там!
– Это для свадьбы, товарищ милиционер!
– Жжля сважжьбы! Мы сважжьбу здесь сыграем! Жжокументы?
– Вот…
– Жжокументы на вино! Наклажжная?
– …!
– Трактор разверни … и к РОВеЖже!
– …!
– Кому говорю!.. Не слышно!!!
– Дорогой…, дорогой брат…, святой друг…
– Я твой ни брат, ни свать… выйди оттужжа…. За не подчинение жжолжностному лицу…
– Делай то, что они говорят, дяденькин! Я сейчас же пойду и приведу начальника милиции – Хивского Замира! Как раз он мой должник…
…
– Загони во жжвор…. Выходи отсюжжа… ужжалейся восьвояси!
– …
***
– …
– Что сказал начальник?
– Не хочет нас отпустит...
– Что мы сделаем? Прямо, вдвоем к Камилю (председатель Хивского райисполкома) пойдем!
– И у него был.
– …?
– Нет ничего хорошего!
– …?
– Чиновники, какие слова могут, говорит беднякам: не делайте дела, не предусмотренные в законах и из-за таких пустяков, меня не беспокойте, так и далее!
– Если ничего не возможно предпринят, ты, дядя, иди домой!
– Теперь, вечером туда, что поедет то? Мы останемся у моего Хивского кунака.
– Откуда у тебя в каждом селе кунаки?
– Раньше люди, куначеством и жили!
– А сейчас почему не так?
– Нужды нет!
– С лезгинами по ихному говорил, это – здорово! Теперь с нужными, по-русски балакаешь Ты эти языки…
– В Армии… Гуттин ттаг!.. Шнел, шнел…
– Ну и нуууу! Дядя, мне стыдно перед тобой?!
– …?
– …?
– …в Германии…
– …?
– В Дрездене!
– А в школе русский изуч…
– Преподав…. Тогда были учительницы!
– …?
– А теперь – как следует, русского языка не знающие, так называемые учителя!
– Немцы, как наши, были хорошими людьми?
– Если б они хоть приближались бы к их воспитанию и уважению человека, то я очень благодарен был бы, этим, рабам арабов!
– А почему рабы арабов, дядя? Ведь арабы здесь нет?
– Арабы нет, но их дух и похоть здесь: наркотики, никотин, алкоголь, неповиновение установленным законам, вражда, гордость, прелюбодеяние – всю нечисть перечислять не буду, сам пойми – этим и другим религиозным вещам поклоняются все!
– Я тебя не понимаю!.. Наверное, дядя, их ненавидишь из-за того что они в Карчагских скалах нас уничтожали?
– К ним ненависти у меня нет, их мне жалко, когда они идут к погибели! Ты потом меня поймёшь! И понят то трудного ничего нет! Сам видишь, что они с нами делают то, племянник!..
– В данной ситуации мы ведь нарушители?
– А кто нас на это толкнул? Кто нас так в узде держать?..
…
***
Утром, когда пришел Саит к своему Т-40, и, тот  самый «…Жж, жж» ГАИ-шник, быстро велел ему с трактором и вином убраться с его глаз из территории РОВДе, проклиная тракториста за вино и всех милиционеров, за пьянку. Сюда явился и «дядя». И, услышав в чем дело, начал охотно смеяться.
– Что случилось «Жжи, жжи» ГАИ?
– Ижжите вон!!!
– Хахаха!
– Еще раз попажжете…. Впрочем…
…
– Взятку дал, что ли, племянник?
– Откуда, где его взять! – Они проехали Хив, и уже поднимались на возвышенность.
– Всю ли вино на месте? – Не успел дядя задать такой вопрос, Саит обернулся назад и…
После аварии в Думурхиле, Саит под навесами закрепил два когтя, на экстренный случай, как дополнительные тормоза. Он навесы быстро отпустил и трактор, вцепившись в землю остановился и заглох, а сам, тем временем, соскочил с места и через дядю выскочился из кабины и побежал к заднему борту одноосной тележки. За ним, удивленный и дядя – из кабины. Как так…. Саит не смог удержат тяжёлую бочку. Он, раздавив борт самоделки, упал прямо на дорогу… и… начал катится…. Впереди – дубовая бочка, за ним – Саит, за ним – дядя. Катились они с шумом и криками, нет, нет, они, как будто убегают от чего-то! Нуууу! Саит схватил за край бочки и силой повернул к безопасной обочине. На крутом спуске он всю ровно не может удержит шестисот килограммовый «бейсбольный мяч»! Набирает обороты «бизнес» Саита… в пропасть…
– Где ты, дядя! Быстро… быстро… беги… схвати… постой я камень подложу… Вот так… Наконец-то!... Если бы ты не со мной, дядя…. Теперь я верю, что ты точно, в свои молодые годы, семидесятикилограммовые мешки – как пешки! А в тележку бочку как погрузим?
– Топор есть?
– Как наш отец говорит что, не шофер тот, у кого нет топора и лопаты…
– Иди…
Чиркей
– …
– Трактор в нормальном состоянии?
– А что может стать с новым?
– После аварии, может…
– Ты старший зять, не знаешь, в каком состоянии трактор – как же долго ты нас не посещаешь, дорогой Сман?
– Будет время, посетимся…. Сможешь пригонять его сюда?
– …?
– В Махачкалу?
– Смогу…
– Приезжай!
…
– Зачем, муж?
– Я не спросил и он не сказал.
– Зачем же ему?!
– Что-то есть. Завтра поеду.
– А деньги на дорогу?
– Проси в займы у Дашбега.
…
– В Чиркей газ проводит поедешь со сварщиками.
– Сман, фирма ваша с Назом?
– Тридцать процентов моя, семьдесят – его.
– Сколько денег или имущество вложил?
– Пока ничего. У Наза тоже ничего. Он на свой риск и страх арендовал два САКа – Сварочный Агрегат Колесный – вот и вместе начали работу…
– Раз так, то меня тоже возьмите в компаньоны, у меня больше всего вложения будет: возьмите мой трактор в качестве взноса, при этом моя доля считайте пять процентов – мне это хватить?
– Еще, чего!
– Тогда, почему пригласил?
– Я хотел помочь вам, так как вы в долгах…
– Ну, хорошо!
– Завтра КамАЗ будет возит трубы, за ними и ты поезжай, через Талги, но не по Буйнакскому перевалу!
– Почему так?
– Серпантин  на ремонте. Знаешь дорогу в Чиркей?
– Что ты боишься, что ребенок не найдет где матери молоко?
– Попозже и я приеду…
***
– …
Илья – «Газсервиса» директора Наза зять. Джал – отца брата сын, иначе, двоюродный брат. Его прозвали хер-директором, из-за того что, когда-то прослужил в Германии. Он прикидывался перед бригадой, мол, я знаю немецкий: «вот, например «хер» – по-немецки – директор, значит, я ваш хер!». Так он гордился, якобы перед «подчиненными» – слишком уж он так хотел: давать команды, а самому ничего не делать. Когда его звали «Хер-директор» он радовался, как будто вся фирма ему принадлежит, но сварщики вносили в это понятие отрицательный смысл, подходящий характеру Джала…
Андрей – молодой, еще зелёный мальчик, сварщик, хороший сварщик, с дипломом, с допуском, действительно, его швы чистые.
Три человека – одна бригада, что составили уже названные лица. Теперь в Чиркее работали три бригады, проводя газовые линии по улицам. Они жили в конторе разграбленного совхоза. Задача Саита – обеспечение этих бригад трубами; доставка САКов на место работы и обратно в огороженную совхозную площадку.
А Илья чувствовал себя, не отставая от «Хер-директора», «хером» бригады. Они не только «херы» друг над другом и над Андреем, но и по родственным связям они считали себя в отличие от другого, более близким родственником директора фирмы. Они, практически не умели работать: один мерил, другой отрезал, но не совпадал и Андрею приходится подогнать самому.
«Вы, только ничего не делайте – так у нас больше выработки будет, чем вы работаете…» – с уважением Андрей говорил «херам». Но, не дай Бог, если Саит опоздает САК или трубы притащить, они как «у петуха два мыша» кидались на бедного тракториста, угрожая, один, вытащив рулетку: «…я тебя этой лентой задушу!!!» А другой, показывая поднятой рукой газовую горелку: «…я тебя заживо сожгу!!!» «…наша фирма и наш Наза, выгоним бомжом!!!», «…не знаешь, кто мы!!!»
…
Дичь
…
– На ужин?
– Дичь будем готовить!
– Кто полезет в чердак? – Джал боялся залезать, из-за того, что уже темнеет и на него наложенной этой работы он хочет избавится, как собака, которая не хочет идти с пастухами пасти коров.
– Я полезу… – Илья, почувствовав нехотение Джалатяди, взял эту работу на себя.
– Кто зарежут? Кто от перьев очистить? – Эту грязную работу никто не хотел на себя брать.
Саит, привлек на себя внимание всех и сказал:
– Много пьющие будут делать эту работу!
Илья:
– Я уже избрал себя работу…
– А я помою и пожарю… – «Хер-директор» быстро взялся за поварскую работу, тем самым показывая, что он на этот раз много не будет пить, – только ни дело, которым пачкает мои руки кровью. Андрей, ты у нас в этом деле ас?
– Я устал, у меня аллергия на кровь, тем более я не пьющий!
– Зейналабид?
– Я уже еду в свой Кулзеб, к жене, «уф!» делать.
– Аслан? Ты тоже на «уф»?.. Мекеги далеко…
– Я в гости к одному аварцу!
– А может к аварке…
– Головы меня лишать желаешь?
– Ахмед?
– Я мусульманин? В нашей Халимбекауловской мечети меня в прах сотрут!
– Виктор?
– У меня ушиб: руку трубой пришимил!
– Пахру?
– Я тоже мусулман, мне нельзя!
– Перзу?
– Я не буду участвовать в вашем разбойничестве!
– Тогда, ловит, не будем. Кто в магазин за мясом?
– Тракторист.
– Будем! – Чтоб не заводит трактор, и чтобы не мучится открывать и закрывать ворота, Саит, согласился на эту работу. – Я порежу, выщиплю, очищу и помою!
– Есть! Сработало! – Крики Джала, Виктора…, о, как они обрадовались!
– Ильяс, вперед на чердак!
– Сколько?
– Как обычно: семь. С картошкой хватить.
…
На широкой протвине до краев…, паром тущя…, запах вкуснятины, заставляя слюням под зубы течь…, наполнился вся бывшая бухгалтерия. Все три бригады заняли места за столом. Илья не смог комок в горле проглотит:
– Зейналабид, «уф!» сделал и сюда успел?
– «Уф!» никуда не денется, успеем!
– Аслан, как мулла, за два хочешь хватацца!
– Я забыл, на завтра назначена встреча!
– Ахмед, мечетовских законов не боишься?
– Я же не участвовал в приготовлении!
– А почему участвуешь в употреблении?
– Это не грех!
– Ах, не грех!!!
– Виктор, пришибленная рука вилку может держать?
– А ты Виктора не трогай! Это говорит, хер-директор!
– Хер с тобой, хер-директор!
– Пахру! Ты же мусулманин?
– Я же водку пить не собираюсь!
– А голубей?
– Если у меня хорошие намерения, для пользы дела буду!
– Очень, логично! Как вижу, ваша религия – для дураков!
– Перзу! Тебя говорю, дурак, отложи рюмку! Когда ты стал разбойником?
– А кто сказал, что я разбойник?
– Вот именно! Почему с разбойниками сидишь?
– Сидеть чифанить – одно, участвовать – другое!
– А Саит где?
– Он не пьющий! Он не голодный!
– Встали, говорю! Все, убирайтесь, вон!!! – Илью уже никто, даже и Джал, не могли остановить.
– Сиди герой!
– Что я сказал!!!
– Успокойся! Я тебя сказал, много не пить! – Хер-директора это фирменное слово заставило Илью смягчить…
«Рыбы (Обжоры)»
– …
– Так много их, лови голыми руками!
– Откуда знаешь?
– Даже из Кизляра приезжают ловит.
– И мы половим! И отводы у нас остались на одну арку. После одиннадцати, когда солнце на зените и невозможно будет работать, мы – наша бригада с Саитом на водохранилище поедим! Что скажешь, Андрей?
– Другие бригады Саита отпустят?
– Скажем, что трактор сломался…. В конце концов, хер-директор – я! Наза и Сман – в моих когтях!
– А мое мнение? – Илья показывал Джалу, что и он является «шишкой».
– Ты же начал!..
– Хер с тобой, хер-директор! Всегда выкручиваешься!
…
– Здесь будем обедать с печеной рыбой…
– Аварцы не нападут на нас?
– Им же ихняя религия запретила, есть рыбу.
– А я то, думал, что и они рыбу, как в Индии коровы, обезьяны, крысы возвели в ранг святости!
– А эти Дубкинцы, почему не ловят? Они же раньше нас на берегу находятся!
– Они не знают, как зарезать рыбу – они ищут рыбу с шеей, чтобы, как баран, резать.
– Ха-ха-ха!
– Да бросьте!
– Серьезно! Бараны же, муллами обученные…
– …
– Ильяс, вперед!
– А почему я?
– Ты же, у нас профессиональный ловец птиц, дичи, девиц… – Джал, так-то, позволил себя, допустит шутку.
– Хер с тобой, хер-директор! Причины находишь!
– А я хорошую уху сварю! – На этот раз Андрей не посторонился.
– А как ловить?
– Снимаешь одежду, прыгаешь в воду и со скоростью торпедо гоняешься за рыбой… Удочки для чего взяли? Я тебя сказал, много не пить!
– Да иди ты, хер-директор! Дай наживку! Червей не накапали?
– На хлеб лови!
– …
Чиркейское озеро огромно, относительно природных объектов, расположенных рядом. Одна платина – двести пятьдесят метров высотой. Когда смотришь сверху, глаза не успевают дотянуться до дна. Ну, очень удивительно всю в комплексе!
– …
– Саит, ты ехай за водкой, я угашаю!
– Смотрите, то, что нужно, всю сразу скажите, а потом, хоть умалять будете не поеду!
– Ехай, ехай, ты же у нас обслуживающий персонал!
– Я им не был, и быть не собираюсь! Сколько?
– Две, по пол литра.
Трактор Саита, когда ехал в магазин, увидели другие бригады, и начали громко свистеть. Тракторист сделал вид, что ничего не услышал, и как Джал сказал, купил две бутылки и обратно поехал. Теперь они на перед трактора выскочились:
– Труб закончились, САК  надо перестановить! Куда мчался, хотя мы тебя свистели?.. Почему не отвечаешь?.. Где Андрея бригада?.. Джалу и Ильи будем жаловаться на тебя...
– Я кто? Кому я подчиняюсь? Что я делаю? Чем от них, я от вас больше боюсь!
– Из тебя слово не вытащишь, как вода из огня!.. Точно, пахнешь?.. В магазин зачем приехал?..
– Отойди, Зейн…
– Слово скажи, или раздави меня!.. Ехидна!.. Всю ровно узнаю... Езжай, тайный агент!
…
– Кастрюлю, сигатеры привез, Саит?
– Зачем мне кастрюлю, сигар…?
– А зачем мы сюда приехали?
– А зачем вы приехали?
– Андрей сказал, что уху сварит…
– И я говорю, что от той горы я золотой дворец сделаю!
– Ну, делай, кто тебя мешает?
– Кирки, лопаты, золотые слитки принесите…
– Дурак!
– Вы ни поняли?..
– Ты обязан!
– Мои обязанности: трубы и САК! Может, мне с горшком за вами надо ходить!
– Надо будет, и сопли наши вытрешь!
– А ваши сопли хоть сладкие!
– Скоро Наза приедет и тебя здесь не будет!
– До приезда не буду ждать, сейчас ухожу!..
…
– Вот вы где? Без нас рыбой хотели наслаждаться… – К водохранилище, вслед за трактором и другие бригады пришли.
– Кто вам сказал, что мы здесь? Тот, тракторист? – Джал и Илья зубы скалят от гнева, и они всегда в чеку, чтобы Саит что-то нарушил, чтобы хорошенько избить и тем самым ввести его в их подчинения.
– А почему вы столько в гневе от Саита? И мы его хотим убить!
– За сигаретами послали не поехал!
– Обязан, что ли! Правильно сделал!
– Как правильно? Вы же тоже на него зуб точите?
– Как же не точит: а он не сказал нам, где вы!
– Правильно сделал, а то мы думали, что он нас предал!..
– …
Солярка
– …
– Дела как у тебя, Саит?
– Не докладывали, что ли, тебя, Наза зять и хер-директор?
– До горло, они меня довели! Да ну, их!
– Что за чудилы, они у вас – на голове сидят и по мозгам барабанят?
– Я от них два раза, чем ты устал, и сам, Наза, в отчаянии, ничего не может с ними делать!
– Пусть выгоняет, что с ними церемониться, Сман!
– Это нам не касается, пусть делают что хотят, а мы честно будем работать!
– Работать дают!.. Солярка закончился…
– На денег, прицепи прицеп-цистерну поезжай на Кизилюртовское кольцо, привози. Отчет напишешь!
– …?
– Завтра утром.
…
На заправке Кизилюрта Саит сказал, что я много беру и мне оптом продавай, так он сто–сто-пятьдесят литров не доливая оставив, обратно возвращающий делал в уме расчет, что, сколько же навара он сделал: «Сман чтоб не приехал в Чиркей в течение двух-трех дней, чтобы было время израсходовать солярку. А я отчете напишу, что цистерну солярки – 1500 литров купил, а на самом деле купил только 1350. К тому же они знают, что литр солярки стоит 750 рублей, а я продавца уговорил и я купил у него по 600. И так, сколько же у меня навара остается, ага-а-а: 150 умножаешь 750, нули пускай в уме, 15 умноженное на 75. 750 раздели на 2, получаем, ага-а-а 375. К 750-ти прибавляем 375, получаем 1125, и два нуля, что в уме – 112500 рублей. Копейки: 500 отбросим. Теперь посчитаем  с одного литра сколько…: 1500 литров на 150 – это разницы между 750 и 600; и по этому получаем, ага-а-а, нули – три нуля: из них два – литровых нуля, один – цены – пока их отложим, 15 на 15, получим 225, и три нуля – 225 тысяч. Всего: 225 плюс 112, получим 337 тысяч. Чтоб на пользу они были! Бедному – это приличная сумма!»
***
– Завтра, сестра, я еду домой.
– Как обрадуется наша невестка, когда тебя увидеть, брат Сман зарплату отдал да?
– Пока нет.
– А эти новые: газовая нейлоновая рубашка и темно-зеленные брюки, откуда у тебя?
– С Буйнакского рынка.
– Я спрашиваю, за них деньги откуда?
– Трактором аварцам работу по перевозкам сделал.
– Но хоть так, Саит, имей для себя что-нибудь.
– Дают, что ли, Наза родственники!
– Говорили же, что Джала и Илью выгнали?
– Скорее они меня  выгонят…
«Утаив, от сестры то, что он сам украл, смотрите же на этого, бесстыжего, какие слова говорит, чистюля! Тебя и следует выгнать, вор? Иной раз из больницы, что в Явру, укради батарейки, доски, трубы; в Дубовице, отрежь шланги доярок по которым шло молоко; в Рассвете, велосипедом, воруй, близлежащих совхозов виноград и груши из садов и плантаций. С тока тащи пшеницу и ячмень – правильно сделали, что его выгнали из партии, тряпка! С такой совестью и в люди выходит и выступает! Пусть сполоснут зад Аги, и выпьет, говнишка! Бывал, что задирал нос перед Ромой, гордясь, что он коммунист. Бика, этого, дела хорошо знала, чем жена Мухлис. Когда его выгнали в Ростове из партии, побывав в Москве у председателя партийного контроля Пуго, неизвестно что он, ему на уши вешал, восстановив и получив новый партбилет, обратно возвратился, сплетник! Это еще ничего, а как он высоко говорит, как будто истинно, пачкая рядом находящих, обрызгая вдали находящих, из каждой ситуации сам выходя чистеньким, а остальные оставаясь виноватыми – ка это у него всю так получается, удивительно! Удивительно был бы, если Сман, как только привез солярку проверил бы, и как собак он отсюда вылетел бы. Жалко, что, добрый и по характеру мягкий Сман их зять! Пусть не беспокоит, жизнь этим еще не окончена! Теперь увидите, какие дни придут на голову этого, хитреца! Бдительно будем следить за этим ничтожеством! И что еще он будет вытворят, неугомонник…»
***
…
– Соляркой, парни, я САК-и заправил!
– Исправился, что ли, Саит?
– Джал, твои ехиднические слова оставь! Я всегда такой и есть!
– Даааа?
– Даааа!
– Точноооо?
– А как иначе?!
– Если так, давай отмыкай цистерну!
«Что теперь делать! А я Смана пугался, испустив из ввиду этих…! Что сказать? Что сделаю?»
– Подожди, ключи принесу.
– Хер-директор, Саита скорей мне нужно, где он?
– Я, Илья, буду проверят солярку, сколько же он привез.
– Проверишь, потом что? Ни первый же раз у тебя это! Не видишь, что ли – вся один  парафин! Смотри на топливную аппаратуру...
– Поэтому и САК-и плохо работали!
– Что там капаете, хер-директор? Давай поехали, Саит! – Зейну не терпелось.
Саит изменился в лице.
– Когда, Джал, тебя моим контролёром поставили?!
– Ты солярку плохую, почему привез?
– Следующий раз ты поезжай, хорошую привези!
– Ты солярку украл!
– Украл!
– Ты дешёвую привез!
– Дешёвую привез!
– Это не первый, а каждый раз!
– Еще что?
– Не будешь здесь работать!
– Не буду! Сейчас уехать?
– Уезжай, только трактор оставь!
– Еще чего!..
– Хватить! Поехали, Саит! – Слова Ильи «хер-директор» не смог прорекать…
…
Демонтаж
– …
– Мы вкалываем, Саит, а ты здесь изготавливаешь себя ворота, печь? Смотри ка, Джал!
– Это что, Саит? Чем сварку сделал?
– САК-ом! А еще чем можно?
– Викторовским? А если сломается, что будешь делать? А это что, не похожий на других?
– Это называется трифункциональная печка…
– А какие функции у нее?..
– Котел для парового отопления, духовка двухъярусная – печь по два хлеба или два пирога сразу, и  плита – для варки, жарки еды…
– Железо откуда взял?
– Трубы продал – купил!
– Угольники?
– На электроды поменял! Еще что, «хер-директор»?
– Чтобы изготовить ворота у кого на трубы разрешение спросил?
– А тобою продаваемые трубы у кого спрашиваешь?
– На их деньги мы же водку пьем?
– Чтоб «мы» сказать, когда я вашу водку пил?
– Пей! Кто запрещает?
– Не буду пит! Я на свою долю, вот такие дела делаю…
– Здесь не будешь работать!
– Не буду!
– Посмотрим!
– Посмотри, бдительно!
– Что вы, всегда спорите, как, две жены одного мужика! – На этот раз и Илья вмешался.
– …
***
– …
– Этот газопровод надо демонтировать, Саит.
– А где труба?
– Трубу не успели уложить. Твоя работа: из земли вытащить стойки и перебросить на базу.
– А зачем вытаскивать? На них же будем укладывать трубу?
– Не стандартные.
– Разве и на стойки стандарты распространяют?
– Ну, ты, Саит! Эти предусмотрены на 107-ю трубу, а нам нужны стойки на 220 –ю трубу.
– …?
– Магистральная, идет до Айлакаба...
– А почему не соответствующие стойки забыли?
– Эта другая фирма сделала. Поэтому и эту работу нам дали.
– А за это работу будете мне платить?
– Бывает ли работа бесплатная?
– Как хорошо сказал! Много работы?
– Около двух километров.
– Сколько будешь, платит?
– Полтора миллиона.
– …
– В придачу и трубы дам?
– …?
– Пятьдесят седьмые.
– …?
– 100 метро.
– К какому сроку?
– Спешки, нет.
– Хорошо, я согласен.
– Смотри, чтоб для основной работы помех не было!
– Когда одна бригада будет, тогда и сделаю.
– …
***
Сначала, Саит, навесами трактора вытащил из земли «П» и «Н» – образные стойки, а потом, прицепив тележку все за день  и собрал.
Через три дня, навестит бригад, приехал и Сман.
– …
– Ну вот, Сман, всю демантиро…
– Молодец, молодец!
– Молодец то молодец, но его в карман не влезает!
– Да не спеши, отдам твои, заработанные! На этот раз у меня нет...
– Ты, этого, твоего свояка сюда, почему не приглашаешь, ведь, он без работы шляется?
– Сварщика нет. Если хочет, пусть собирает себя бригаду и пусть приступает на укладку труб...
– А ему так сказал?
– …
– Не надо, что ли его в это, вникнуть?
– Теперь, когда поеду, скажу ему об этом.
– Хорошо! У Зорика работа вон из рук как легко сходит!
– Я не хотел его приглашать к Наза придуркам…
– Я его защищу…
Тележка
– …
– Отдать тебя денег, Саит?
– Хотел бы, конечно. И стулья шесть купил.
– За какие шиши?
– В долг.
– Есть ли Чиркее магазин, из которого не своим, дают товар в долг?
– Много вопросов не задавай, Сман. Одному сено привез! Да там еще по мелочам…
– Хватить, не надо всю докладывать.
– Деньги – эта зарплата или за демонтаж?
– И за демонтаж дам!
– Для чего печь?
– Для дома…
– А их как собираешься доставить?
– На моем тракторе.
– А тележка?
– У одного аварца уже спросил.
– Когда отвезешь?
– А когда бригад у вас не будет?
– Когда закончат уличные…
– Ну, тогда …
– …
***
Тележка Фирмы не был приспособлен на дальние расстояние: почти все колеса, как Уртильский Галлс, выпивший-не выпивший, из сторону в сторону восьмёрками ходили. Не поэтому ли он выпросил тележку Парапутина! Было бы в исправности та тележка, не смотря на «хер-директора», выкинув раму, начнём возил трубы, Саит отвез бы свои вещи в свое село.
Всю это как он загрузит, как будет возит: печь более 150 килограммов, ворота сделанные из труб и катанки, водонагреватель, печь для парной, телега для быков с двумя колесами, пять рулонов сетки, чтобы огородить огород, и на эту сетку предусмотренные, даже и больше, стойки, сваренные из ободков КАМАЗовских колес, Решетки девять штук на окна для дома в Явру, десять метров декоративного забора, Трубы для печей – всю перечислят что ли. Один он, всю это погружая тележку до отказа до пяти тоннов набил, и загнал вместе с трактором целиком в цех, где раньше ремонтировались комбайны, замокнув замком, снятым от цистерны с соляркой, чтоб пораньше вставь поехать наготове. Жалко, что здесь не было «хер-директора», чтобы он видел, когда он грузил 200 литровую бочку с соляркой с таким не устающим порывом! Что делал бы «хер…». А этому дураку даже в голову не пришло, чтобы сначала грузить пустую бочку, а потом ее наполнит…
***
… Трактор не чувствует, не скажем, что 5 тонн, но 4 – точно, оную тележку, когда он тащил на горку, где они потеряли 500 литровую бочку вина. Есть утоптанная дорога – и он! Хотя, когда под колеса попадались камушки, трактор чуть пробуксовывал, но, Саит, который с нетерпением ожидал встречу с селом, на такие мелочи внимание не обращал.
Хотя и обращал, знает ли он, почему, и в связи с чем, так происходит,
не думающая пустотность!
Езжай, езжай, управляй твоим трактором –
посмотрим, до кудова ты так поедешь,
комок в горле моей!
Когда проходил мимо того места,
куда упал автобус,
который ехал из свадьбы Мажвгульской,
который до отказа был набит,
те события вспоминая едешь да?!
Учти, не даром тебя сделали свидетелем той катастрофы!
Тогда ты не давал гибнуть, определенным к гибели,
помогая грузит их в машины и отправляя в больницы!
Езжай, с выпученными глазами, внимательно следя за дорогой!
Теперь видишь Чювекские сады?
Знаю, что ты любитель садов.
Как будто бы, он Адам!
Но посмотришь, больше чем Иова, я тебя замучаю,
рыба – пустышка!
***
 «Пройдя по Чювекскому мосту, как я полезу в тот крутой подъем? Мой трактор не сможет потащит эту тележку по тому подъему. Проеду по речке и там, повыше, присоединюсь к главной дороге. А там, мне кажется, не так уж крутой подъем». – Саит провел трактор через речку Муку, остановил, обошел вокруг: «всю хорошо», – залез в кабину, рычаг поставил в пониженный скорость, поехал…. По подъему, когда почти уже вышел на равнинную часть, хотя все колеса трактора крутится, но сам вперед не двигается… и постепенно начал назад идти. Что за чудеса! Такого не бывает! Теперь что делать!? «Торможу – не останавливается. Ну да, тележка тянет трактор назад… больше и больше… разобьемся… Поверну ка трактор на безопасную обочину, чтоб не упал в речку». Когда поворачивались передние колеса, зад трактора повернулся на верхнюю обочину, а передние колеса тележки повернулись на противоположную обочину и сошлись с дороги, так и тележка целиком повернулась на верхнюю обочину. Когда прицепное коромысло уперлось в большие колеса, трактор приподнялся, тележку опрокинулся и по инерции всю имеющее в тележке выбросились в речку. Пот, как рекой идущий Саит, вздохнул. Вышедший из кабину посмотрел на свои вещи в речке и увидев, что сахарный и мучные мешки стремительно впитывают воду, мигом добежал до них и … «Диван, кресла, стулья – ни до них дела – даже не знаю, что они еще целы!». Печь, железяки, решётки… разбросаны по склону до речки, а бочка, прикрепленная бандажной проволокой, находился на своем месте – в углу тележки.
Это зрелище первым увидел бывший директор совхоза «Куштильский» Исафл… потом прибежали и другие чювекские ребята.
– …!
– …?
– …
…
«Какой же прекрасный человек этот Исафл! Эх, злые языки…. Когда строил дом к нему за соломой приехал. Место для строительства дома выделил, теперь вот, во главе молодежи, он организовал погрузку тележки…» Саит отдал к этому человеку 300000 рублей: «Молодежь… прекрасный день… не расходовать и не в такой день… а когда еще?! Разбитого нет, кроме сломанной ножки стула… – Пусть им эти деньги во благо!»
– От твоего счастья и чтобы нам тоже доставались, пусть мы, люди, чтоб были такими!
– Пусть достигнитесь, о Боже! День сегодняшний – это мой день радости является, Исафл!
– Вот и мы с тобою рады!.. Ты не на асфальтированных дорогах находишься, тормоза тележки давно надо было соединить…
– Вот такого, который ты принес, шланга не было, Исафл…
– …
– Я, дурак, если столько знал…
– Ну, теперь, с перевала Горилан, уже нечего боятся… Счастливого пути!
…
«Буханка»
– …
– Наза от тебя очень огорчён, Саит.
– Я же ничего плохого не сделал?
– Когда ты с тележкой поехал домой, Илья и «хер-директор», предали тебя и много чего накропили ему…
– Я, кроме моего труда, украв, ничего не отвез!
– А это ему не волнует! ... Трактор нам оставь?
– А я что буду делать?
– Имея, какую пользу ты из него извлек?
– Ни какую!
– Ну вот!
– Так, я ждал, кто меня пригласит на перевозку дров или сена. Начал бизнес по реализации вина, и то обанкротился!
– У меня есть хорошее предложения?
– …?
– Купи машину и из вашего села в райцентр и в Дербент пассажиров вози. Как раз, для магазина Дуллы, будешь и товар возить.
– Да, действительно! А если и это не удачно сложиться, что буду делать?
– Бывают такие ситуации: внезапно человек умирает! Тогда что делают?
– Хочешь сказать, что ничего от тебя не зависит?!
– Не хочу! Бывает совпадений, получает не получает, я говорю!
– Считай, что уговорил, убедил…
– Сколько хочешь?
– Ты, Сман, мой человек. Как я думаю, ты не хочешь, чтобы мне было плохо, не так ли?
– Допустим?
– Это не хорошее слово у тебя! Уверенно, с убеждением отвечай!
– Кому еще, если ни тебя, могу пожелать всю хорошее?
– Если так, брат, какую цену дашь, на том буду доволен.
– 10000000!
– Пусть так! Могу ли я такие деньги купит машину?
– Поищем! Если не будет хватать, я добавлю!
– Одним взмахом все мои дела уладил, таки, Сман! Что ж ты намерен со мной делать?!
– Всю наладится, почему боишься?!
– …
***
– ... сегодня утром, приехав, Наза меня с работы выгнал!
– …бажи что говорить! Теперь что будешь делать?
– Сман дал слово, что поищет мне «буханку», чтобы пустить как маршрутное такси.
– Хоть так, ничего. В вашем селе будешь работать? Но, жалко твой трактор! Как обрадовался, наверное, Залу, что тебя выгнали, чтоб ему работать на твоем тракторе!
– Залу будет на нем работать, что ли?
– Это у них давно так спланировано?
– И этот трактор всю время одни несчастья приносил, сестра, сколько раз избавился чуть, не погибая: в Думурхиле, Чювекке, около нашего водопада, в  Айлахабе, и недавно, когда ехал в Кизилюрт…
– Значить, это не предмет строящийся, скажи? Пусть будет ему, Залу!
– Пусть делают так, как у них станет правильно…
– …
***
Почти 20 дней прошло с тех пор, как, Сман, ни сегодня, так завтра говоря, ища пассажирский УАЗ для шурина, и, наконец, пригнав, побывавший в аварии, помянутый кабину со времен татаро-монголов, «прялку» отдал. Из Махачкалы, чтобы в село пригнать, подготавливая, Саит на это истратил еще столько же времени. Всякий мусор, который встречается на мусорке, в нем есть: около вулканизации выброшенные колеса, сваркой вырезанные кузовные куски, памперсы, жестяные банки из-под кильки, хвосты раков, обвертки… – теперь всю считать, что ли мне.
На трактор удостоверения имея, а прав на машину нет у него – голова не работает! До Касумкента пригнал сам, Сман, а, оттуда, отдав Саиту, наверно до села водить ему стыдно стало и, говоря, что у него нет времени, обратно вернулся.
Над этим, особенно Дулла, очень обрадовался, так как, хоть какой, ни у кого не имеющую маршрутку, что в селе первым у Мизона появился, гордость проявить, повод давал.
***
– …
– …права у меня есть, старший брат!
– …
– …Заработанная машиной деньги будем делить на 4 части: одна часть – амортизация, вторая – налоги и другие расходы, 3-я часть – твоя зарплата, четвертая – арендная плата – это мне! К примеру, если ты в день выручил 100000, из этого, сколько мне отдашь, Дулла?
– 50000!
– Нееет!
– А сколько отдать? Я не могу больше половину отдавать!
– Я тебя половину дай говорю что ли?
– Вот же говоришь, что разделишь на 4 части, а потом одну часть даешь мне!
– Разве я так сказал? Ты не понял: одну часть – мне, три части – тебя! 25000 – мне, 75000 – тебя!
– А-а-а! Раз так еще лучше!
– Но смотри, все расходы ты несёшь: сломается – починишь, налоги платишь и так, далее!
– Да так, я, зная, что так надо.
– Ты опять не понял…
– …
– За твои деньги всю это делаешь…
– …
– Раз понял, на ключи, зарабатывай вам и мне. С этого момента, это твой! За всю ты в ответе!
– Спасибо, старший брат! Увидите, как хорошо я буду делать – перед всеми родственниками, собравшимися в Явру, Дулла возвысился.
И в селе: «Старший брат купил машину и отдал младшему» говоря, слухи волнами покатились.
***
Работает машина Дуллы: в селении она все работы выполняет, не плохо живётся другу, а как иначе ни за свой труд получил же, в такой ситуации хоть кто, не только обрадуется, а на ладошке сдержал бы такого человека иной. Саит Дулле ничего не говорит – и месяц прошел! Где его 4-я часть, который, по договоренности обязан был платить старшему брату?! Отдай же его долю, и успокой его сердце, и пусть поменьше его жена пилит его, неужели тебя ни жалко, его, всё-таки, договор дороже денег!? По-прежнему, нет ничего! Молчок и тишина! Ни копейки…!
Один из прекрасных дней:
– На твою, машину!
– Почему?.. Что случилось, Дулла?.. Ты не такой?..
– Беспрерывно штрафы платит, я обязан, что ли, за твою машину?!
– За что?.. Какие штрафы?.. Выпившим за руль не садись…. За такое поведение правильно они делают… Жалко, что они, схватив тебя...!
– Твоя дряхлая  арба…
– Раньше она не таким был? Душу надо вложить!
– Ее задние мосты разбиты…
– А сюда как приехал?
– Передними мостами…
– Не может быть?.. Чтоб денег не платит, еще какие причины у тебя есть?!
– Она ничего не заработала…
– А людей не перевозил?
– Возил, но ни копейки, смотри, у меня в кармане нет…
– А ну дай, свою учетную книгу.
– А это такое, что это?
– Это тетрадь, где ты записывал приход и расход!
– Нечего мне было делать, чтоб твоими писанинами заниматься!
– А как собираешься производить со мной расчет?
– Какой расчет?
– А какие были наши договоренности?
– Ни какие!
– А 4-ю часть?
– Когда то, что то сказал, теперь на этом садиться будем да?! На твою машину! Мне новую купи и дай…. На других смотри, своим квартиры иномарки покупают и дарят, а ты… еще, перед мной, бесстыжим лицом дай мою долю говоришь…
– …
…
– Теперь гавно покушай, муж! Я как тебя сказала? То, что я говорю, ты всегда пренебрегаешь…
– Дорогой младший брат, это я с ума сошел, или – ты! Я что плохого для тебя сделал?! Ладно, Дулла! Спасибо тебя!
– Что ты на меня обиделся? Я должен на тебя обижаться, из-за того, что ты мне новую машину не купил…
– Как тебя не стыдно! Я тебя машину купил, или чтоб ты нам на нем деньги делал?
– Где такое видано? Всегда такие никчёмные обычаи хочешь в наше общество ввести!
– А я должен, что ли купить тебя машину?
– Ты же мой старший брат?
– Что с таким делать, о сельчане: что для себя – да, иное – не понимаю?!.. Убирайся от моих глаз!!!
– О бажи, хоть ты что-нибудь ему говори?
– Что так, правильно для него, такому случилось! Очень истинно!! Здесь дети голодают, а сам покупают машины и каждому прохожему дают, на-те кайфуйте, говоря! Очень справедливо для него вышло! Я бы сказала, чтобы она в пропасть упала!!! Что ты пригнал вместо моего нового трактора! Откуда он, каждый, кому не лень, обманывает его! Ремизон обманул! Руслан обманул! Идис обманул! Сман обманул! Залу обманул! Дулла обманул! В следующий раз, чей очередь обманывать его! Что ж делать с таким мужем?!
…
***
– …
– Ну же помолчи, жена, принесу тебя трактор, купив!
– Тогда ты с твоим братом из-за ругани не ходили на работу, этими моими руками откормил тех быков и на таком тяжелом труде купленный трактор ты подарил твоей сестры мужу, теперь как в сказке, пришел к разбитому корыто!
– О дешёвка, я сказал, что принесу твой трактор? Принесу!
– Да, я знаю, что ты принесешь…
– Раз знаешь, еще, почему не доволен? Принесу!
….
***
…
«Машину починю, в Яракк поеду, сначала предложу купить своим, а если не захотят , то – другим».
– …
– У кого сейчас деньги имеются, думаешь? – твоего свояка!
– Тогда у него спрошу, купить ли он.
– ...
***
– …
– Чтобы возить аппаратуру ты хотел, что нибудь, купить, Каинбег?
– Да говорил, но такой, который, не дорого, обошлось бы!
– Вот моя «буханка»! Не дорого – столько, сколько я сам заплатил!
– Сколько?
– Восемь миллионов!
– Без слов куплю! Пригони в наш двор! Машина с тобой?
– У теста остановил.
– Иди-иди, пригони сюда!
– …
***
– …
– На!
– Дай.
– Считай!
– Не буду!
– Считай, свояк!
– Не буду, свояк!
– А если я тебя обманул?
– Если ты не защищаешь мои интересы, то я не знаю что мне делать!
– Я не это имел в виду, свояк, может быть просто я ошибаться.
– А как я подумал, дурак? Мое сердце не хорошее!
– Если ты свои ошибки берешь на себя, то ты прекрасный человек! Изредка, таких, встретишь! В таком мире как же ты выживешь, чтоб не во внутрь использовать, водкой голову моющим! (Когда, Саита заставляли пить водку он им свою голову мыл, то есть он израсходовал водку, главное чтобы израсходовать, а вовнутрь или снаружи, то значение не имел)
– А что получится с тем, что заставляет, делать другим, то, что он хочет? В Куштиле, как мой трактор на такую цену у меня подыскан! Я пошел!..
– Мое приобретение обмоем, свояк, оставайся, завтра утром поедешь?..
– Нет, дикий свояк… (диким – назывался, тот, кто женат на двоюродной сестре жены)
– Почему – дикий? Из-за того что я на твою голову налил водку?
– Нет, дикий свояк…. Твоя жена двоюродная моей жене… – из-за этого! Если была родная сестра, то другое дело! У наших, гуннов, так заведено?!
– Ну, уходи, уходи, пока лишнего не высказал!
– …
Улей
…
– Ну, вот Мух, твой трактор, мои уши ты чуть глухими ни сделала…
– Это, что это такое?
– Ну как?  Наш же?
– Что за вид его?
– Если покрасим, то, как, наш, новый…?
– Не знаю!.. Я свой хочу!
– Нууу! Твое, пригоню, лишь только со мной не ругайся! «Что ж делать с таким?!»
…
***
– …
– Трактор – у дверей, а ни куска дровенки около бревна? (Трактор – во дворе, и ни дровенки у печки!)
– Ну, раз, тогда поехали в местность Пичили, я срублю, а ты вытащишь из леса, и мигом один прицеп заполним?
– И это нам пусть будет прогулкой, поехали…
Нагрузившись, тележку дровами, муж с женой в одной кабине спускались по крутому спуску по грунтовой заброшенной дороге. Саит почувствовал неладное: трактор его не слушает. Руль – туда-сюда, где-то цепляется; нажимает на тормоз ни держит, тележка толкает… Кто в кабине, здорово испугались…. Жена начала паниковать… Саит в растерянности: «Как хотел бы, чтобы безопасно добраться до дома» – Внутри его, крики еще сильнее, чем у жены, выходящие наружу…
– …
– Ну, как, жена?
– Как как…
– Чуть не погибли… «…мой трактор! Мой трактор!» – кричала мне!…
– Правильно говорю! Если этот был бы мой, то такое не могло быть.
– Не могло быть, не могло быть, говоришь… а что было в Думурхиле… около водопада… в Чювекке…
– …
***
– …
– Отец! Ты должен в Дагни идти?
– …
– Один, Гисин называемому, мой трактор понравился, на два быка поменяет ли, спрашивал. Надо идти посмотреть на эти быки.
…
– Какие они, отец, стоящиеся? Можно ли поменять?
– Поменяй, очень хорошие быки из них выйдет…
– Ну, тогда, пусть пригоняют быки сюда…
– Я его так и извешу.
– Хорошо.
Через неделю Дагнинский Гисин с двумя бычками приходить.
– Вот, Алипаша.
– Хозяин трактора Алипаша что ли?
– У меня договор с ним заключен. Не так ли Алипаша?
– Слушай Гисин, за два теленка трактор кто дает?
– Телята что ли они, или быки!
– Через семь лет?
– Отец, то, что ты договорился, эти бычочки были да?
– На следующий год из них хорошие быки выйдет.
– Почему, отец, ты даешь повод, чтоб над нами все ляхлинцы посмеялись?
– Ну, сын, чем твой трактор они выше же? С каждым днем железо подешевеет, а мясо подорожает!
– Тебя, отец, Гисин круто обманул!
– Ради меня, потеряй этот трактор! Что еще тебя сказать?! Если так настырно стоишь, тогда зачем меня в Дагни послал. Молча делай, что тебя говорят!
…
«Гисин увез от меня не только трактор, но и одноосную тележку. За тележку обещал дать четыре семьи пчел. Я, внутри себя очень обрадовался: теперь парень, как когда-то имел, Аллахверди, начнет разведение пчел. Мухлис как раз знает как надо ухаживать за ними, ведь она, до того как, вышла за меня была пастухом своих пчел».
Как он сам сказал, через месяц Саит с Куликским Назиром, так как, он, работал на больнице около нас завхозом, который приходил на работу, если захочет, раз в месяц, и у него появился «буханка», поехали в Дагни.
– …
– Я вас в такое время вызвал что ли?
– Тогда твои слова «через месяц» что означали? Если так я тебя не вполне не понял. Нет, нет, ты меня не внятно объяснил?
– Пока еще пчелы не размножились…
– Будешь давать те, что уже размножились или же из тех, что еще не размножились!
– Так не бывает, вы должны были приехать осенью…
– Тогда когда ты выкачаешь весь медь и приехать за пустыми ящиками?
– Нет не так, я только что, произвел вакцинацию, а то по дороге от тряски все у вас погибнет.
– Кого дураком считаешь, сейчас какие лекарства может быть, когда идет размножение и сбор меда?
– Никак у меня правильно не совпадает, наверное, я не умею обманывать…
– Ты уже нас вокруг пальца обвел…
– Наливай, мне ваши пчелы не интересует!
– Назир, ты за рулем!
– Мой характер я лучше знаю!
– Я не про характер, а, то, что тебя поймают милиция! – Все засмеялись.
– Зная, что вы приедете, я выбрал двух семей пчел, мне ни как не увильнутся от вас, их заберите, Саит, и скорей удалитесь восвояси!
– Нет, так не получиться, пойдем к твоим ульям и я сам выберу четыре семьи. В придачу, ты должен еще один баллон меда давать мне, не так ли был наш договор?
– Нет, не так было! Я сказал: «…четыре улей я тебя дам», но никак – «выбери», а баллон меда, это ты от себя прибавил!
– И моего отца так обманул, не так ли?
– То, что попросил у тебя твой отец, не делать, ты же его сын – и это ваша проблема ведь?
– Давай, давай, Назир, поехали! Ничего его не хочу! Если еще не насытился, пусть себе оставляет и пчелы и тележку и трактор! Я с ним не в споре кто кого больше обмануть…
– Те ваши пчелы тоже заберите!
– Ты сказал «отдам»! Принеси и положи!
– Ах, Саит, Саит!.. Ну, в добрый путь!
– Сколько?
– Шесть!
– Вижу только три ящика?
– Они должны скоро размножиться и у тебя получится шесть семей пчел! А я сказал тебя, только четыре!
– Хватит надо мной смеяться, Гисин!
– Не доволен? Оставь их и уезжай!!!
– Хотя бы пустых ящиков дай!
– Может фляги с медом тоже? Убирайся от моих глаз! И так ты над моим задом посмеялся! За двух железяк – и пчелы и быки, где такое бывает? Пока не прогневался, пока и их у вас не отобрал, вонючие псы, убирайтесь, вон отсюда!.. – С махающим рукой синхронно и кивая головой, Гисин, сварил-несварил, из старой курицы приготовив похожее на еду кушанье, и, напоив хорошенько водкой с капельку медом, он поспешно выгнал Саита и Назира из Дагни...
***
– …
– Когда узнали, сколько молока у тебя в вымени, муж, не знал что ли, как с тобой он обойдется?
– Может быть, жена, через эти пчелы мы выгоду получим?
– Ты знаешь что такое «пчела пустышка»? Тебя дали те ульи, которые не размножаются и не медоносит!
– И у пчел такое бывает?
– Если нет, то узнаешь, когда они тебя укусят!
– Как?
– Когда всю тело твое будет гореть!
– Не может быть?
– Я про пчел бум-бум, тогда зачем же ты меня за ними послала?
– А толстые слова у тебя откуда?! По болтовню всех на лопатки лежишь! Ты как будто из носа своего отца выскочившийся, бес хитростный…
– Да ну, твое пустословие! Увидишь, какие медоносные пчелы из них выйдет…. Где положим их?
– Как где, в огороде же! Я ни капельки за ними не буду ухаживать…
– Не хочешь, не ухаживай, я за ними буду наблюдать, а от тебя – скажешь мне, что делать?!
– Не имея представления о пчелах, зачем же ты их привез? Иди, наблюдай, что делают (сельские пчеловоды) Ашур, Мирзяли! Учись!
– Вот, у меня дома учитель ученых!
– Если ты хочешь это дело перекинуть на мои плечи, тоне получиться у тебя, не делай этого!
– Ну что, женушка, из-за таких пустяков…
– Не настаивай… и не проси…
– …
***
– …
– Что случилось, что случилось, с таким диким криком сюда ворваться!
– Одна пчела проползла под сетку и укусила в шею!
– Из-за этого одного укуса разве стоит так громко вопли распустить? Смотрите-ка на него, сколько поту, как будто он у меня жнет, косит!
– На эти твои, больше я к ним ни пойду!
– Не успел обзавестись, уже ненавидишь!?
– Замолчи! Умираю! Умираю же!! Не могу потерпеть, стонаю!!! Хот воды в бане есть у тебя? Ой-ойя-ойя!..
– Да, имеется, позавчера же только заполнили бочку!?
Саит ни как не может перенести аллергию на укус пчелы…. Он никак не может успокоиться. Он подумал, что хоть какое облегчение получить если приметь душ… Но, после этого еще хуже стало, как будто тело завернули в крапиву, покрыв всю мелкими пузырьками, к тому же, очевидно, что вся начал краснеть, как уголь в жаровне.
– Умираю, жена…
– Вай-ай-ай! Смотрите-ка на него! Быстро сбегай, Азиз, позови Дашбега, ваш отец умирает…
– …не могу на ногах устоять…
– Подожди, постель постелю…
– …
– Что случилось, сын моей тетки?..
– Пчела укусила, Дашбег...
– … в какое состояние ты пришел… на вот эту таблетку, хоть, глотай…. Сейчас же и укол сделаем...
– …смотри же у него судороги пошли…
– …ничего не случиться, вся пойдет...
– …из-за ужаливания, разве так бывает?
– Ну, аллергия же, что хочешь… Я пошел...
– Спасибо, Дашдег!
– …
– Один лишь раз только укусила, зараза! – Жена глубоко засмеялась.
– Чего ржешь, твой муж же в состоянии умерщвления находиться…
– А чего же не смеяться над тем, что когда одна пчела прошла по всему твоему тело со своим жалом и успела уколот тебя тысячами уколов…
– А нет ли!?
– Ну, да-а-а, муж…
– Ехидничаешь, вижу, надомной смеешься!?
– Как же не смеяться, а сколько раз может ужалить пчела?
– Я ей покажу, где раки зимуют, гадине…
– Из роя, какая именно пчела была узнаешь? – Жена опять засмеялась.
– А чего смеешься? Каждого буду обследовать, всю ровно найду…
– Ну что потом с найденным сделаешь…
– …к стенке… тоже мне… патриотка Зоя Космедьям…!
– …
***
Не смогший терпеть пчел, Саит, подарил их своему шурину, переехавшему жит из Завражье, Костромской области в родное село, Гасанбегу, где построил себя новый дом.
…
Опустошение
Вот он, так называемый, деловой Саит!
Теперь у него всю кончено!
Вот же, не замечая, он становится бедным!
Ну вот, поможет ли кто ему!
Против ему всех подниму!
Заставлю его дико выть!
Если ни от кого не напугается – у него лицо то не из пугливых родов, если пугливый, то сколько раз Гаджитагира натравил – в Хивском районе самый смелый, авторитетный, гневливый, завистливый руководитель, председатель Ляхлинского сельского совета, и он его не смог сломать – его же женю натравлю на него, посмотрю что сделает, собака!
Потом – его отец!
Потом – его дети!
Потом – его другие родственники!
Потом – его посторонние
Потом …
Потом …
Потом …
Не отстану от него, до тех пор, пока он мне не будет поклониться!
Если не поклонится, его же руками его уничтожу!
Пусть, пинает себя!
Ох, какие дни придут на его голову!
Уже я его до этой кондиции довел, Мискин (Скиния)!
Ту, ту, ту, это слово, то есть «Мискин (Скиния)», произнести в слух никогда не собирался же!
Я не хочу, чтоб кому открылся истинное значения этого слова…
Во что бы то ни стало – никому!
Ни одной вдохнувшей жизни (одной души)…
Ой-йой-йой, еще бы, чтоб они узнали, «вдохнувшие жизни»…
Закрой рот, чтоб там у тебя была черная глина, которая испускает меня поражающие слова!
…
***
Из Дагни пригнанных, из двух одно, чуть давший привес бычок целиком, из Хучнинскому заготовщику Урману «бизнесмену», оставший без средств существования Саит, вынужден был отдать за бесценок.
Имеющей двух школьников этой семье, оставшие копейки от оплаченных долгов, как будто бы и не заметили как быстро испортились.
Другой бычок, даже и тронулся – какой был таким и оставался (в весе никак не прибавлялся). Вначале, когда он увидел их, красных, подумал, что они мясной породы, ну вот, когда прошло времени, они ни как не подрастали и ни как не набирали веса, потом он понял, что и здесь ему хитро обманули. Через три месяца, даже Урману не нравившийся бычок порезал и продал сельчанам.
Стремительно-стремительно Саит начал обнищать. Не было ни кого, кто давал ему работу, и кто принимал его на работу. Жены упреки с дня на день только усиливались: «Послушав Руслана, переехав в село, оставив тебя, сам, взяв Шадайя, уехал… – твердила. – Если бы я в моей России оставалась, то я припеваючи жила!» Действительно, под руководством Мусы из египетской земли вышедшие и скитающиеся по пустыне еврейский народ, говорила Мухлиса.
«При свете солнца, тьма покрывалась...
Еще вися на стене короб, стена, разрушая подала…
Чтоб резак пельмени резать держать, из чего накатывает пельменную основу, того лишается…
Хоть комочек, в сите перестало найтись… – Пылинки муки не остался в емкости для муки…
Вай-вай, вай-вай, в сегодняшнем мире разве и такое еще бывает?!
Если покричать, найдется ли кто, отзовется на крики?!
Если в огонь прыгать, найдется ли кто вытащить?!
Где же Он, где же, скрипучи открыв, дверца, войдя в сердце, огнем сгорающая душа Потухающий!
Где, где!!!???...
Слюна за зубами уже не держится…»
…
Чтоб повеситься…
Саита горе огромное. И у Мухлисы не менее чем его, но женское часто-часто переносится на мужа. Поэтому, горе хозяина дома не стоит сказать просто огромное – выносить такое не возможно. Всю на одну голову наваливается – нужно отвечать; нужно на люди выходить; хотя бы детей надо одевать, накормить. Это – откуда сделаешь?
Не знающий что делать, рассеянный Саит, взял голову между рук. Так он остался довольно времени. Ему, ни жени, ни детей – ничего не было слышно. Потом посмотрел на улицу. С бревна (место, где рубились дрова для топки печи) трактором привезенные два-три ветки уже заканчивались.
– Опустив в землю голову, не может ли этот, если не иное, вдоволь дрова привозить, надеющийся на мои две копейки мною получаемые из больницы, тряпка!
Что скажешь, что ответишь, если во всем сам виноват! День – иногда солнце, иногда как колесо туман снизу катился, всю пряча в пути, иногда оголяя, не успокаивался.
Для рогов быков с веревкой и топором под мышкой, в белизне, по оврагам речки Саит расстояние преодолевал. Он даже, не понимал, куда он идет. Ноги носить опустошённость. Дыхание есть – познавание исчезло, сердце работает – голова не варит!
К водопаду пришедший, наискосок направивший на склон Мукурик попал – к тому месту, где были огромные грушевые деревья и там, из веревки сделав, петлю, Саит своими же руками позволял себя повесить. Но его голова сопротивлялся из-за того, что люди здесь могут увидеть. Отсюда унесенный в сторону села Гарик, повернув на 300 градусов, по склону Кява наискосок направился к источнику в местности Савлар. Снега не так уж много было. Поставленная нога проскальзывало. Туман своим туманистом уверенно действовал. Когда снизу на источник направленному, все четыре стороны, кроме сухостоя и голых деревьев, на земле снег, окутанный туман – весь мир беленой одержана. Мороз господствующей в природе одно маленькое место, чабана плащом покрываемое место, склон снизу от родника, вновь выросшая трава зеленным сделана. Вот отсюда проходивший Саит, вдруг, Кто-то, пробудив его ум, притормозился, четыре–три шага назад сделал и, смотря на это зелень, с глаз начали слёзы идти. Как дождь с глаз слезоточивая, на ровном месте, где родник, для тени, чтоб отдыхать, под,   очищенные стволы боярышника, скользя спиной, присевший Саит, сам на замечая, сел прижавшись к стволу. Матерью побитый, брошенный в угол темной комнаты как дитя Саит, наполнено всю сердце, не останавливаясь, плакал. Плакал. Плакал в сердце и в душе всю накопленное изрыгаясь. Поплакал, пока вся не наизнанковался. Плакал отжимая себя как материю. Плакал, облегчая сердце…. Потом, придя к зелени, сел и наполнился он своими собственными мыслями: «Среди этой стужи – зелень! Это, невозможное быть, моим глазам становится видимым! Этот мир с нечистотами – а нечистоты со мной такое совершать, разве это допустимо? Ничуть, ли трудности, не давая мне выкарабкаться, меня лишал моего тела! Внутри этой зимы приспособленная зелень мне дает надежду! Вот же, не может погубить! А я… погублялся (от слова «пагуба»)! Имеется же выход! Не возможно не было, чтобы не иметь! Эх, Саит, Саит, сердце в унынии, что ты хотел сделать? В твоем доме, что поменялся бы? Четверо детей на голову одной жены бросив, спасибо заработал бы да? Что получился бы…. Так, бессмысленно ли этот мир? Почему я живу? К чему? Ради чего?..»
Саит я в свое состояние пришел. Его душа теперь тысяча одним вопросом заполнился. Вставь, чуть вверх поднялся, и, опухшие глаза, щеки потёкшие потоки, родниковой мягкой водой очистил. С тела сошел выдох. И как в сердце новые зори образованный: удовлетворенный, легкость получивший, не чуя, что у него тело, наполнился нерадостной радостью.
День перевалился к вечеру. Когда спускался вниз к речке Цангар, Анар и Азиз скот на пойло пригнали.
– Ни на место Чейди ли ни пошел, отец, дрова рубить?
– Завтра, запрягав нашу арбу к быкам нашего соседа, за ними пойдем, сыны мои!
– Хорошо, отец!
– А я в арбу сяду…
…
СИЯНИЕ ПОПАВШАЯ ЛОЖЬ


Ограбление, обман… или тюрьма, больница…

Дербент

– На заработки еду, жена!
– Когда?
– Вот теперь весной, после праздника*
––––––––––––––
*Праздник – весенний праздник о приближении времени весенних работ – Эвелцен (Начало нового).

– …?
– В Анапу!
– …?
– С Юхтаром из вашего села.
– …
– Я, он, его ургинский зять.
– Ты с этим Юхтаром не езжай!
– …?
– Он не гожий для выезда (Он не адекватный на чужбине)!
– Откуда ты знаешь?
– От того что он наш родственник! Мало ли слышу рассказы про него?!
– Какие рассказы? Что он сделал?
– Дерущий, пьющий, не работающий, не приносящий денег в дом…
– Как раз, он тот, который мне нужен!
– …
«Что-то мы там натворим! Из меня должно быть какой-то большой бандит! Мы там, хоть банк ограбив, непременно должны стать богатыми, ни как иначе! Хватить глотать ложь этой власти!..»
***
Ходивший Саит в другое селение, не приходил обратно, пока не навестит дядю Аллавер. Иначе это является его благодатным пристанищем. Аллавер в свое время являлся чабаном. Зная что зять Саит является пишущим человеком, он ему с удовольствием рассказывал происходившие с ним случаи жизни.
– …
– Хочешь поехать на заработки с Юхтаром, зять? Юхтар является и моим родственником, и односельчанином. Про его дела сам много увидел, уши мои многое услышал. Я не хотел бы, зять, чтобы с ним поехал.
– Приходивший к Ражабу он меня очень просил, чтобы я шел с ними на заработки.
– Вот я говорю, если поедешь с ним, то попадёшь в милицию или в больницу.
– Он говорит, что в Краснодарский крае начата его работа…
– …
– Но, более нет приглашающих меня на заработки, дядя Аллавер. Если ты сам будешь осмотрительным, и станет нормальным, ведь он опытный, уже пожилой человек!
– От уроков он уроки не получаемый…
– Ничего не случиться…
– …
***
– …
– Мы условились встречаться в Дербенте.
– Что ещё положит (когда собирала сумку в дорогу), муж?
– Бритву положила?
– …
– А ручку и общий тетрадь?
– …
– Из документов… взять ли диплом (об окончании вуза)?
– А зачем это кто едет на заработки…?
– …
– Даа, кто тебя возьмут на должность? За копейки будешь работать?
– И то правильно говоришь. Из моих выпушенных книг возьму, заскучавши буду читать. Дайка «Третье поколение», «Поднос»!
– Денег у кого взаймы возьмём? (на дорогу)
– Пусть здоровье Багде! (соседка)
– Всегда, когда у нас нет денег Дашбег (муж Багди) обязан что ли нас обеспечивать деньгами?!. На месте их, допустим, что – ты…
– Когда приеду из заработков, вернём.
– После того, когда умерла Гюлфи (первая жена Дашбега), и они поменялись.
– Все ляхлинцы приходят к нам взят взаймы, не давая строит нуждающемуся Дашбегу свое жилье, возле своего хлева.
– Будет и у них жилье, будет!
***
…
***
– Отдал?
– …
– Туда хватить!
– Столько ли уходит на дорогу?
– Не потрачу, жена, если будет лишнее!
– Одну парадную… и рабочую форму положила…
– Половина денег в мою книжку в «Поднос» вложу остальное – во внутренний карман!
– Во имя Бога-человека (Аллагьисан) будь осторожен, муж – как ни как чужбина!
– Рано утром уезжаю, если всю положила, вынеси на в прихожую!
…
***
– …?
– О-о-о, Изам, ты приехал? А дядя Юхтар где?
– Он ещё не доехал.
– Хоть из селение выехал знаешь?
– В позавчерашнюю ночь мы у них были в Яракке, и он собирался приехать, а после уже не знаю. А куда он денется!
– Вдруг…
– Время ещё есть, будем ждать…
Рядом с автостанцией находящемся в чайхане сидящим – Саиту такое положение не нравилось.
– Может что-то случилось, дядя Сеит не впадай в неразбериху!
– Я буду ждать на улице…
– Подожди по ещё одному стакан чая закажем?!
– Это помещение не для пития чая, Изам!
– Раз нет то как выпил?
– Чая я не пил, а – ваш дым сигаретный! Это есть не чайхана, а – сигаретхана! Не могу вытерпеть!..
Сколько же можно ожидать Юхтара – он и поныне нет! Уже одиннадцатый час… скоро обед…
День уже перевалился за черту на второю половину… но его нет.
После трех, потом вырисовывался.
…
– …
– Не имея автобуса, пешком пришел до Хива (райцентр И в Хиве не оказался, еле-еле сел на послеобеденный автобус… чтоб всю пропало!
– Я могу ли поверит, дядя Юхтар, что ты такую тяжёлую сумку на себя тащил из Яркка до Хива!?..
– Ну чего там скрывать… Попался в такую ситуацию, о котором нельзя говорит…
– Что и это ты сам выдумываешь сразу видно…
– Хвааатить! Еле от языка жены избавился, и ты ещё… И что теперь?
– Да нет ничего! Наверное Краснодарский уже уехал?
– И так мы не намерено были сегодня уехать! На ночь в Дербенте должны оставаться: у меня здесь безотлагательное дело! Завтра уедим.
– Что за дело? Где, у кого?
– У меня один хороший друг к нему пойдем!
***
Двинулись отсюда вниз с большими сумками, с пустыми руками (без ничего для этой семьи) три тела к «другу».
«Друг» является мастером по железу, который прошлом году работал с Юхтаром.
Юхтар хочет и этого к троим ещё взят с собой в заработки. А «друг» голову не подставил (не согласился), говоря, что в городе у меня до горло работы...
Почему же он не согласился? Хотел бы знать!..
Короче, спасибо этому «другу», за то что достойно встретил «гостей».
Рано утром, пока он не вышел на работу, он со всеми нами даже и позавтракал...
…
***
…
– «Где, у кого?» ты меня упрекал, Саит! Видел в честь мою мой друг как нас принял?!
– А я что говорю? Спасибо ему!
– А вчера, что я чуть опоздал, ты меня чуть не съел!
– Нет же!
– Тебя казалось, что я обманывал?
– Нет же!
– Тебя показалось, что я тебя вокруг пальца обхожу?
– Нет же!
– Тебя кажется, что у меня к работе равнодушное отношение?
– Нет же!
– «Нет же!» «Нет же!» а вот этим ты меня разыгрываешь!
– А что мне сказать?
– Типун тебя на язык! Давайте, купим по бутылке пиво, сядем в автобус!
– Мне одному до Анапы хватит ли три бутылки?! – подшутил Саит.
– Мы что, тебя покупаем ли? – Изам понял шутку Саита, и чтобы дразнить своего тестя так и возмутился.
– А кому? Среди нас пьющий – я один!?
– А с нами что, чтоб не пить!?
– Один из вас – тест, другой – зять, друг от друга вам стыдно то будет!
Когда Саит так сказал, они оба одновременно друг на друга посмотрели, потом и заулыбались.
Краснодар
«Неоплан» в Краснодар во время прибыл.
…
– Я вашего Керима не знаю, Изам. Он школу не в нашел ли селении окончил?
– Он намного старше тебя. Девятый и десятый классы в вашей школе он окончил.
– С какого времени ваш он здесь?
– Уехавший поступать, так и здесь остался. Более пятнадцати–двадцати лет уже здесь.
– Раз так, то он успешно здесь сидит.
– Поэтому-то и навешаем его, чем в Анапу ехать, может здесь он нам лучшую работу найдет.
– А ты откуда знаешь, дядя Юхтар, его?
– В селении Урга у дяди Гасрата я мало гостил, что ли! Родственник ведь он нам уже по Изаму!
– По девичьей линии, и их, разве, считаются родственниками?
– Я, как вы, не разделяю папах и платков (имеется в виду отцовская и материнская линии)!
– Тогда, в этот раз, хотите «родню» тряхнуть!
– Рот закрой, иди молча с нами, не пожалеешь!
– Иду, «родня»!
– Теперь он не отстанет, говоря «родня», «родня». Лишь бы услышать им, этим, так называемым писателям, одно слово! Услышали – пусть избавить аллах от них!
– Я вас не дразню, о «родня», не дразню!
– А вот же!
– Ну раз так, то пусть будет «свой»!..
…
***
…
По ломанным улочкам пошли. Дома деревянные, покосившие. В Саиту вселило такое мнение: «куда же они меня ведут». Вот-вот в падающие две створки деревянных ворот когда вошли, перед ним открылся «большущий» двор: сколько входных дверей было невозможно сосчитать – пять – семь – все в шаге друг от друга и все перекошенные. Когда один хозяин открывал свой дверь, то упирался в другого хозяина. По центре – канавка – не возможно дышать – непонятный вонь! Кажется для этих жильцов нет более счастливое событие, чем дождь, очищающий их двор. Ноги нужно поставить лишь коса, потому что канавка, иногда проскалзливались, чтобы этого не было нужно идти цепляясь, удерживаясь за перекосины. Как говорят мусульмане: «идёшь по тонкому мосту, который как девушки волосок, в рай»!
– Э, Изам, куда ты нас ведёшь?
– За мной идите…
– Дядя Юхтар, мы же хотели пойди к Кериму… темнеет?
– Здесь Изам является нашим начальником! То что он говорит, мы делаем…
– Жаль мне себя, находящемуся одному рабу, меж двумя начальствующими!
…
С ходу открыв дверь Изам вошел. С ним – и мы. В коридорчике наши сумки не помешались, положили друг на друга.
…
– Керим дома? – Как будто Изам ещё вчера со своим Керим «другом» увидался. Так он спросил, у, показавшейся себя, низкорослой женщине, без всяких там приветствий.
– Проходите. Сейчас. – И ответ женщины не был идентичным заданному вопросу Изама, не весёлым.
– Проходите, проходите в эту комнату... – Как будто, глазам ни разу не увидевших он приглашает. А приглашающий был похожий на «Чука и Гековского» Гайдара. Оказывается, он был Керим. Он проводил нас под занавес в другую половину комнаты.
…
Через некоторое время на столе уже стояла «стекляшка» с ещё шестью, очень низкими, пустыми, ожидающие своего наполнение (наливание) как клювы птенцов…
…
– …
– Я вот, без работы… – сказал один из двух русских, которых пригласил Керим. Приглашены то, зачем приглашены? А вот почему: когда «родня» сказал, что хотим какое-либо работу, типа, показывать, что они знают обстановку по работам в Краснодаре лучше всех!
Из «стекляшки» пустых наполняя, как в рты птенцов, сразу же и опустошали из шести пятеро!..
После третьей бутылки, как слюну глотали глотнув, пришли к более-менее кондицию. Второй русский увидев, что Саит в свою рюмку наливает воду и не пьет, якобы как водка, а только чокается, сказал:
– А почему, Саит, ты не пьёшь?
Юхтар ему не дал ответит, и сразу он свой хвост выставил. Молчаливый Саит и не был против, такого вмешательства со стороны «родни»:
– А он писатель?
– Не может быть?
– Сейчас мы тебя докажем Сафокл! Саит, покажи твои книги! – Юхтар летал, как будто он открывал Америку.
…
– Видишь! В Махачкале издали!
– О чем они?
– Рассказы, да…
– Не бывает так, что писатель не пьёт! Он не писатель! Это кто-то другой?! И что, ему, писателю, с вами, рабочими, делать?!
– Саит, покажи твой паспорт!
– А действительно, Сократ, это он, автор, и с фотографией схож, а я не поверил!
– А почему Вы с ними?
– Трудное положение у меня в семье, бедствуем!
– А у нас писатели на «мерсах» катаются… всегда пьяные… и менты их не трогают!
– Сафокл, оставь его… Спасибо нашей хозяйке, вот и пирожки с капустой!..
– Сократ…
– Юхтар…
– Керим…
– Изам…
– Сафокл…
– Сократ…
– …
Есть они не понимая, что они друг другу говорят, и не воспринимая что им говорят, как телята, ожидающие какого-то шороха или звука, чтобы, хвосты на спину, разбежать по сторонам гоняемые оводом…
…
Саит ушел спать.
...
– …
– Сафокл…
– Сократ…
– Нуря…
– Коля…
– Ниндзя...
– …
…
Ооо! Такого не бывать!.. Хорошенько обмывает «родня» «встречу»!..
…
Анапа
…
«Родня» даже и не знал, что «родня» в Анапу едет.
…
–…
– В доме Керима что мы натворили, Саит?
– Ты, дядя Юхтар, когда был с русскими меня звал «Саитом», а теперь гьамус – «е» и «д» «Саит»?
– По-русски не «Саит» что ли?
– А русские не могут сказать «Саит»?
– Что ты мне говоришь…
– Я говорю, что в доме Керима у нас ничего такого не было?
– Нуу да, ты же спал у нас…
– Что натворили?
– Они как вцепились друг в друга… – Изам хотел сказать, что и он не был участником.
– Ты же с Керимом были Сафокла не могущие удерживать…
– Сократ же за него выступал…
– Ну успокоились же когда мы их колотили!
– Оооо! Вы в настоящей сражении участвовали?
– Где питие, там и война…
–…
…
– …
– Теперь куда пойдем, дядя Юхтар?
– Не спрашивайте, идите за мной… работа ожидает нас!..
– Куда идешь то?.. – И Изама терпение на нуле.
– Скоро вечер… – Пока Саит говорил, Юхтар зашел в рядом находящийся гастрономию и взяв три бутылки «Балтики», тот час вернулся.
– На-те, пейте… Пока с вами дядя, не бойтесь!
– Другие бригады пьют после работы, а наша – до! Как это так?
– На бери, пей, пока даю… Как он себя ведёт… Рад был, что от жены избавился… вышел на свободу…
– Вот оно что! Значит, твое намерение – это избавление от жены было? А – работа?
– Без работы, как поживем? – прибавил Изам.
– Я пиво не буду пить…
– И водку, что пил, мы тебя не видели…
–…
…
Дежуривший милицейский УАЗ-ик остановился рядом с ними и вышли двое в синеной форме. «Родня» обхватив вес тротуар глотая пиво из бутылок, как в чем не бывало шли. Подошли они к ним и отдав честь, попросили документы.
– Зачем?
– Вы нарушили общественный порядок!
– Какой порядок! Здесь порядок нету… – сказал Юхтар, то есть, он хотел выразиться: «мы порядок не видим, а не видимое как можно нарушить?!»
– Ах порядка нет! – Милиционеры, толкая обоих подгоняли к машине.
Саита обхватило смех. Юхтар к нему назад обернулся. С ним обернувшиеся милиционеры тоже увидели Саита, и сказав, что и твою сумку нужно проверить и его посадили.
…
–…
– …откуда знаем что ты не террорист, много их в последнее время развелось, проверим, отпустим, а их ждет пятнадцать суток…
– За что?..
– За распитие спиртных напитков в не положенных местах, дорогой! – Когда ему так сказали Изама лицо изменилась до неузнаваемости, и гневно посмотрел на тестя.
– А где такой порядок, покажи… – Юхтар в недоумении.
– В отделении, отец, в отделении, всю тебя покажет и разъяснить, оштрафуют, посадят…
– Это ни спирт… ни спирт… ни спирт…
– А что, лимонад, кока-кола?
– Просто пиво…
– Четырех процентный или семи?
– …
– Вот, товарищ майор, принимай новую партию…
Силою вогнанных в участок лица были в ужасе. А Юхтар отказывался подчинится.
– Сумки – на смотровой стол и каждый по отдельности…
На свое место посадив капитана, Майор, встал с дежурного пульта и пришёл к «нарушителям».
Саит увидел, что этот майор, как будто свой односельчанин, и заулыбался.
– Не может быть! Сафуний, ты что ли? – спросил, точно зная–незная.
– Откуда ты меня знаешь? – Одобрительным ответом ответил майор. – В такое время, что вы здесь делаете?
Юхтар и Изам вышли из своих одежд (т.е. сильно удивились). «Родня» так изумлённо на них смотрел, когда они говорили на своем ляхлинском языке, как будто увидели перед собой царей. И думая «что за чудеса», глубоко выдохнулись.
– Вы идите, я с ними разберусь, – сказав, майор, освободил (послал) лейтенантов на продолжение дежурства.
– …
– Сафуний, посади их, а я пошёл в гостиницу…
– Ты же Мизона Саит?
– Да, да, он, к тому же и наш, Яракских, зять… – Ох дядя Юхтар, как он теперь стал чувствовать себя высоко!
…
– Подождите, через час все вместе поедим ко мне домой… – Майор пошел на своё место.
…
Сепсух
Майора «Опель» не выехав из Анапы, въехал в Сепсух. (То есть, границ между этими городками не было.) Машина поднялась на холм и по боку холма, между деревьями проехав остановился около под глаза не разбрасывавшегося дома.
…
–…
– Вот, Гуля, нам и гости.
– Проходите, проходите! Благодарю!
Имеющееся у нас каша из муки – ячменный хлеб!
Свое радостное лицо и этот – шалаш
Скажите где вы ещё такое найдете?!
Проходите, проходите, сельчане наше! (Это есть приветствие Ляхлинцев, когда к тебя приходит гость домой. На языке – рифмованно).
…
– Даааа! Такое не видел и нигде не услышал! Ну давай-ка, Сафуний, вытащи твой гармонь!..
– Ты знал, что я на гармошке играю, Саит?
– Что за разговор! Тогда без твоего гармона за невестой даже не думали ходит! А как я влюблён был на твою игру на гармошке! И теперь завидую и до сих пор говорю про себя: «как я хотел играть, так как играет Сафуний!».
– Да остался у меня тот гармонь!..
– Сафуний, почему ждешь, говоря что сохранился, ну сыграй ка, одну–две мелодии! Хватит вашими милиционерами мне давший испуг! До сих пор я дражусь, хотя разговариваю не хило… – Пропустив третью через горло, Юхтара уже не возможно остановить. С ним и Сафуний расцвёлся…
– Принеси ка, жена, наше «радость». Когда мы приехали, засватанной для меня за невестой, за тобой, вот те мелодии запомнил ли, сыграю…
…
***
…
У них была комната, разделённая занавесом: одна сторона – детям, другая – им, родителям вместе с кухней. Как раз в их ной (родительской) части нас Гуля уложила на сон, а сами пристроились в детскую часть. Когда говорю «дети», конечно же они не являлись такими маленькими – они были сестра и брат старшеклассники, рожденные от второго брака, то есть от Гули, нынешней хозяйки этой комнаты, принявшей нас с радостью. До того как уложится спать, вышедшим в туалет на улицу нам Сафуний показал в другом конце участка построенный ими двухэтажный дом.
– Один строю этот дом. Появившиеся все деньги на руках тратим на это.
– Не может быть!?
– Как не может, так как всю перед вами!
– А может мастер построил?!
– Сколько мастер берёт за такою работу знаете?
– Где видано, что из мастера музыки становился мастер по кладке!
– Когда нет выхода из тебя может получится и мастер по обрезанию мальчиков, и – повитуху!
– Вот мы мастера, если есть что делать, сделаем, Сафуний!
– Только мои руки может давать моему сердцу покой, Юхтар!
– Раз так, не мог бы нам какое-либо работу найти?
– Эх мастера-мастера! Вы мастерами не являетесь! Работа сама ищет мастеров, а не мастер – работу! Откуда в этих местах такую работу найти. Если хотите, то начаты работы в виноградниках. Если правду сказать, то очень мало платят.
– Нечего… хоть так…
– Я же сказал, что вы не умеете ничего делать: один – писатель, другой – шофер, а Изам – слесарь.
– В прошлый сезон я здесь работал, и в этот сезон меня опять пригласили, вот поэтому приехал с работягами. Завтра хотим поехать туда.
– Куда?
– В Витязево.
– Какие работы выполнил?
– Заливки, стяжки, то есть бетонные, высокооплачиваемые работы.
– Тогда зачем тебя ещё другие работы? Ведь пригласили же тебя, вот идите к ним!
– Да так, пошутил…
– Идемте, идемте, спать, завтра утром мне нежно уехать на роботу, отдохнём…
– …
…
***
Пока не проснулись гости, ещё с зарёю муж и жена трудятся на своей новостройке, а дети – за книгами. Проснувшийся Юхтар – в недоумении (удивлённый от увлечение этой семьи)! И он, «петух», торопливо разбудил и своих двух спутников, «мышей». (Вспоминание сказки про петуха и двух мышей).
– Проснулись? – говоря, вошла Гуля. – Если не проснулись, то я шла вас разбудить. Постель почему собрали, дочка убрала бы?
– Спасибо, Эспету, она, как своя бабушка, боевая!
– Нашу бабушку откуда знаете, дядя Юхтар.
– Разве я мало побывал в Ляхле. Там, около моста вашего селения живёт дедушка Ражав. Как раз моя дочка замужем за его сына…
– Лицо–руки умылись… садитесь за столом, сейчас придет и господин тоже… вот уже идёт…
– Он господин что ли?
– Но он же для меня действительно господин?
– Да, ту права, Гуля!
– Немного хоть поспали?
– Да, как убитые!
– …
– Вставайте, и на работу еду и вы!
– Эй муженёк, разве гостей насильно выводит из дома – разве так бывает?
– Каждому свое время. Хотя я скажу им оставаться, они, я знаю, не останутся. Они более спешат, чем я.
– Раз хотите уехать, то уезжайте.
Дороги – благоприятные,
В теле – жирное,
В хлеве – овны,
Хоть где – забота
Пусть будет вам! (Табасаранское сопровождение…)
– Песнею нас приняли вы и песнею сопровождаете, О Рабби (Господь) пусть ваша семья всегда в такой радости будет! Спасибо вам! – Как это так случилось, когда уз уст Юхтра вышли такие слова, теперь Саит начал смотреть на Юхтра чуть иначе.
Увидев такое состояние дел Изам сказал:
– Ты не смотри, что мой тест не такой, и у него во внутри что-то есть, Саит.
Машину водивший и Сафуний тоже:
– Ты думаешь, Саит, что ты один только писатель?! Если и наши сердца перевернуть наизнанку, ты высползнёшься из одежд твоих (сильно удивишься)!
– Говорю ли, что я писатель? И не говорю, что – не являюсь, тогда откуда я слышу такие слова? Разве можно выбросить бесполезно, услышанные слова на воздух?!
– Правду говоришь… Не забывайте и меня навестить…
– …
Витязево
…
– Далеко ли, дядя Юхтар, в Витязево?
– Как в Сепсух. Эй, мужичок, эй Саит, если не ты то нас, почем зря посадили бы на пятнадцать суток! Прошлом году не так было! Ни разу не остановили! Ужесточение!
– От выплывавших террористах что знаешь то?
– Разве мы – они?
– А в чём разница? Ведь мусульмане же всю таки!
– Чтоб на этих мусульман на голову упал чёрный камень!
– Упал ведь! – быстро сказал Изам, о том, что знал. – Что они сделали с упавшем камнем не видишь что ли! А если ещё один упадет, то что они и с этим сделают ненасытные дармоеды!
– А что сделают, если сейчас они мочит всех, то тогда говночит начнут!
– Сколько же городов возле  Анапы? Не возможно ориентироваться!
– Но ведь весь берег Чёрного моря – это города!
– В какой конторе работали, дядя Юхтар?
– Какие там конторы! Слава частникам! Вот, приближаемся. Вот тот дом, мы построили! – Юхтар захотел подняться перед глазами Саита и тем самым прибавил свою гордость и важность.
– Не может быть!
– Вот теперь узнаешь!
– Не поверю!
– Поверишь, когда мне хозяин перед тобой скажет спасибо!
– Тот ли мужик, который просил приехать и в этот сезон?
– Да, он! Его работы нескончаемы!
– Раз тот, то он даже в нашу сторону не смотрит… – добавил и Изам…
– Он нас пока не увидел.
– Как не увидел, вот же посмотрев на нас, он к себя домой идет…
– Значит он меня ещё не узнал. Вы здесь подождите… Ксенефонтович… Ксенефонтович… – Юхтар погнался за ним. Тот остановился, обернулся. – Не узнал, что ли?
– А зачем ты мне нужен?
– Я же у тебя работал…
– Работал на брак!
– Как брак?
– Сюда иди… – Они пошли за дом и показал залитый бетон. – Это твоя работа.
– Ну понимаете, зима, холод, дожди…
– Так вот, купите мой испорченный материал: цемент, щебёнку, песок и удалитесь восвояси!
– Не я один же был?
– А те?
– Они другие.
– Ничего не знаю и знать не хочу…
– Я же не виновен!
– А кто? Неужели я?
– У меня денег нет…
– Зарабатывай…
– Как заработаю, ты же Ксенефонтович работу не даешь…
– Убирайся вон, пока я добрый… тоже мне мастера!
– …
Местами откосы вокруг дома были треснуты, а местами вовсе провалены. Юхтар это нисколько не смущало и как в чем не бывало вернулся к ребятам.
– Что он сказал? – Изаму не терпелось.
– Пока не время начинать работы, рано приехали, сказал.
– Но ты сказал, что вот именно к этому времени тебя с бригадой они ожидают?
– Если сказать правду, то я конкретно число не спросил…
– А на когда приглашает?
– Сказал что едет в командировку, после этого.
– Почему не спросил, хот на этот раз конкретное число?
– Говорит, что и сам точно не знает, на две, толи на три недели, уже после этого…
– Да что же! – Сеит не столько беспокоился как Изам. «Да пусть будет, что будет» – так он проявил свое безразличие.
– Пошли со мной, дети! Вы ещё не родились, когда я в мире кайфовал!
– Куда?
– Квартиру снимем. Потом поищем работы!
– Они могут дорого предложит?
– Не в данное время, а когда начнет сезон, то цены увеличиться в десятки раз.
– Столько приезжают на заработки?
– Не работать, дурачок – спать!
– Как спать?
– Туристический сезон… на отдых приезжают…
– Дааа, так и скажи да!
– А я что говорю, осёл идёт – держи хвост, говорю что ли?
– Почему ты не разгневаешься?
– …
***
– …
– 5000.
– 4000 было же?
– То было!
– Не можете, бабушка, снизит?
– Хорошо же в месяц 5000 рублей! – Саит согласен был уже.
– Какой месяц – за ночь, не хочешь!
– Быть такое не может!
– Это люкс номер да? – о чём захотел мечтать Изам.
Бабушка и Юхтар здорово засмеялись.
– Наънанува? Саб дахъру йишваз кІура, хал ккадабхъуз ужубди! (Вы откуда? За одну место койку она столько требует, чтоб дом её привёл в упадок!)
– Что вы бормочите? – Бабушка не желала, чтобы около неё говорили не на русском языке.
– Я ему объясняю, что такое «люкс»!
– Вы, что, первый раз здесь?
– Давай, бабушка, 4000?
– У других шесть, а только у меня пять… Не хотите, не настаиваю. До свидание!
– Подожди, подожди, бабушка, ну ладно, не на улице же спать.
Старая бабуля показала им помещение с тремя кроватями, похожую на обветшалый сарай.
– За этот «сарай» 5000 разве бывает? – Саит в недоумении...
– Не за всю комнатку!
– А за что?
– За один кровать!
– Не может быть!
– Ну, вот, спроси!
– Бабушка, бабушка, подождите, за комнату деньги сейчас платить или в конце месяце?
– И ты тоже с луны свалился?!
– Не понял!
– Вы платите мне не за комнату, а за койку. В эту комнату еще две койки можно ставить, в последствии может к вам поселится. А так, комната стоит на сутки 25000.
– Да вы что?!!
– Да-да!
– Наверное шутите?
– В таких делах шутки не уместны!
– Откуда такие деньги.
– Сюда тратиться приезжают, а не сэкономить!
– Не нравится…
– Нет, нет, бабушка… – Саит хотел что то сделать, но Юхтар во время вмешался. – Все нормально!
– А пыль, грязь… – Саит не может удержать свой рот.
– Вы же сюда работать приехали. Вот, поработайте над своим благоустройством, глядишь первая ночь у вас будет бесплатным…
– …
– Ох какая, ненасытная она, это русская!
– Она не русская.
– Если не русская, то она откуда выглядит, так, как молодая девушка…
– Она гречанка…
– Не может быть!
– Ох какое любимое твое слово, Саит, «не может быть»!
– А что мне сказать, когда мои уши слышать, меня удивить заставляющие слова, Изам? Вот твой «люкс», который нам достался!
– Я пойду за кушаньем нам. Вы, молодые, вытряхните наше одеяло, постель, влажной тряпкой убирайте комнату после подметания, уделяйте везде пыль, потом садитесь, играйте в карты, пока я не приду! В эту комнату уже никого к нам подселить не дадим!..
– Ну, иди же, раз собрался идти… – Изам выгнал его, как будто силою подтолкнув.
…
Работа
…
– …
– Что теперь?
– Сегодня, пасмурный день, до утра поспим…
– Ты спи, дядя Юхтар, а мы с Изамом пойдем город посмотреть.
– Там туман.
– Сдуем.
– Тогда приводите волка.
– …?
– Того, который Ниф-Нифа дом, подув, разрушивший…
– Ниф-Нифа же было…
– …?
– Наф-Нафа…
– Пусть этого… Ну, идите, раз желаете уходит…
– Что хочешь делать нас так насильственно выгнав? Не уж то…
– Меня выгнав, а вы что сделали то!
– И ты раскливетался с нами!
– Раскливетался – не раскливетался, что от этого… Ну идите, идите. Кто знает, куда хотите идти в тайне. Здесь не места, где танцы бывают, учтите!
– Мы уж сами позаботимся о себе, о себя подумай!
– Вот, рядом со мной как «молодая девушка» такая…
– На случайно выскочившее слово не зевай рот, дядя Юхтар. И твое желание такое и есть…
– Хватить болтать… Раз захотели идти, чего ждете то…
– Туман…
–…!
…
***
На новом месте обустроенным молодым людям не ловко чувствовать себя. Внешне они показывали нормальное состояние, но внутри играло озабоченность.
После ужина сыграв много партий по картам…
Утром надо вставать, и позавтракать…
…
–…
– Ты, Саит, как раз любитель писанины, будешь вести счёт наших затрать? – Предложит Изам, когда ему Юхтар поручил идти за завтраком.
– Тогда так сделаем: каждый из своих средств сложим определённую сумму на общак и из общака будем расходовать на общую еду.
– Я что сделать с теми расходами, которые я на вас потратил до сих пор? – Здесь проявился недовольство Юхтара…
– Если ты истратил за меня, то их учту. На сколько я знаю, ты, дядя Юхтар, на меня ещё не потратился.
– Купленное пиво в Дербенте, в Анапе на чьи деньги было?
– Разве я сказал тебя купить мне пиво? Или же я хоть капли из них выпил?
– Хот не пил, ради тебя это я купил.
– Спасибо тебя, что ты был в заботе обо мне. Потраченные тобою мне за пиво деньги я положу в общак. Тогда, не на мои ли деньги не куплены были билеты нам из Краснодара в Анапу? Я же об них ничего и не говорю.
Когда Саит высказал свой довод про потраченные деньги, сразу Юхтар переключился на обратное:
– Ну, давай, по сколько сложим?
– Пока по двухсот тысяч хватить.
–…
***
Саит достал общую тетрадь, где писал свои рассказы и на новой странице написал сегодняшнее число: 17-ое марта 1997-го года  и имена «Юхтар, Изам, Саит», и за каждым их нем – внесённые деньги.
– Кто сколько из кассы израсходовал, об этом скажите мне, чтобы вывести баланс. Начнем и дежурство, кто идет за едой сегодня, с того, с Изама и начнём. А я в свою очередь, после каждого ужина буду отчитываться перед вами по расходу средств. Что скажешь, дядя Юхтар?
– Это хорошее начинание, так и будем делать…
– Но смотрите, на водку и сигареты не будем брать из кассы, а кто желает курить и пить, пусть пьет из своего кармана! – От этих слова Саита у обоих лица побледнели.
***
Для первого взноса в кармане у Саита денег не остались.
Он обшарил все карманы – ещё двадцать пять тысяч не хватает и свои не хватающие деньги обратно положил в свой карман.
Он вспомнил про, на всякий случай, отложенные деньги, которые были вложены в книгу и протянулся к своей сумке. В тот момент Юхтар говорит:
– Сколько денег теперь у нас в кассе, Саит?
– Четыре сто.
– А почему ты не вносишь?
– Хот я вношу-не вношу, всю ровно перед вами я отчитываюсь же за шестьсот тысяч рублей, а не за четыреста?
– Нет, так не получиться, как мы и ты тоже, вытащи денег и вноси в кассу!
– Сейчас вношу же, а те что у меня в кармане, не хватает, но это никакой роли не играет… – говоря это Саит вытащил из сумки книгу с деньгами и начал открывать. Когда в книге не нашёл денег ее обратно положил и вытащил другую книгу «Поднос». И в ней ничего не нашёл… Саит взволновался… Сердце сильней начал стучать… Руки автоматом начали поискать… Всю рыл, наизнанку сделал сумку, карманы… Нет нигде… Пропались… черт унес – в землю провалились… Саит убился… Жестко приземлился на стул… Крылья опустились… Голову упал...
***
– Что случилось гуннинский (Гунна – названия магала куда входит наше село) парень, ты стал как обесточенная мельница?
– Деньги пропали, дядя Юхтар!
– В трудные часы вас настигают трудности… Зачем должны пропадать деньги?
– Когда выезжал из дома, на непредвиденный случай, вот в эту книгу «Поднос» вложил деньги… ну вот… нет их.
– Бывать ли деньгам в «Подносах», а не в карманах! Ты же эту книгу русским ребятам в доме Керима показывал?
– Это не та книга. У меня по две книги.
– Ну посмотри в другом!
– Посмотрел… Всю поворошил… не найти ничего!
– Когда придет Изам и у него спросим, может…
– …
– Увидел ли его деньги?
– Что за деньги?
– По пути сюда в книге находились, говорит, а теперь…
– Разве в книге деньги остаются, который всякий листает…
– Ну кто мог их взят?
– У вашего Сафуния дома ты же, показывая им, твое творчество, листал же?
– Не та книга были те…
– Раз так, то я не знаю.
– Может остались в той книге, которую ты ему подарил?
– Если было б так… Но моя книга с деньгами «Поднос», в самом дне сумки был спрятан…
– Сунул бы в брюки, поближе к «птичкам» и не потерял бы!
– Вам шутки… Бывает время что, и «птички» иногда вылетают из гнезда…
– Тогда другое дело! Ну теперь пожевай свою расхлябанность!
– Может милиция забрали…
– …Гуля…
– …Эспет…
– …Гадага…
– А он кто такой был?
– Сын Сафунии!
– Может Сафокл…
– …Майор…
– …Сократ…
– …бабушка…?
– Да ты что! Смейтесь надомной!
– А кто может быт?
– Да он сам может и взял…
– Да пусть будет, что я. Ну, Изам, если есть у тебя, вноси за меня. Как получу получку, сразу верну!
– Речь не об этом, конечно же выручу, разговора нет…
– Откуда получку получишь?
– Сегодня же мы к работе ведь приступаем, дядя Юхтар?
– А где работа?
– Поищешь!
– Нет – поищем! Изам дежурный, а мы позавтракав выйдем на разведку.
– Выйдем…
– …
***
– …
– Посадка картофеля.
– Такая работа бывает?
– И без этого что сделаем?
– Сколько дают?
– Одну ведро картофеля посадит – сто тысяч рублей.
– Не густо, но, когда ничего нет, и то сойдет.
– На сколько вёдра работа?
– На одну.
– Из-за одного ведра столько разговоров?
– Посмотрим на твои горделивые слова. Вот, пока я дома, идите с Саитом, посадите.
– Давай, пойдём, Саит!
– …лопаты…
– Они отдадут…
– В начале меня назвал, дядя Саит, а теперь, даже, приказывать начал!
– Когда более знакомишься с человеком, то кажется как свой напарник… – сказав это Изам со всем своим телом, положив обеими руками на плечо Саита, улыбаясь прислонился.
– К вечеру сможете закончит?
– Нас дразнишь, тест?
– Раз так идите…
– Не уж то…нас выгнав, хочешь затеять что то…
– И вы, говоря что картошку сажаете, хотите что-то…
–…
***
– …
– Ох как устал! Старый русский как вымотал меня… Откуда ты знал, что так будет?
– Прошлом году… прошлом году… как и ты я тоже болел, говоря что такое посадка одного ведра картошки, дорогой зятёк!
– Они, дающие свои копейки из глаз как вытаскивает!
– Не возможно было лопатку в землю втыкать, твердая почва как камень…
– Заставляли измельчать в состояние до муки!
– Такие тяжёлые работы, нам, рабам, оставляют.
– Завтра, и её сосед тоже приглашает нас посадит его картошку, с места не сдвинусь! Пропади пропадом!
– Раз так, зятёк, то мы с Саитом пойдем посадить, а ты иди ищи другую работу, которая по плечу, лёгкую.
– И такое занятие, мне не по душе!
– Тогда иди с веером к той бабке и прохлади её… – молодые улыбнулись.
– Ещё завтра пойду посажу, а в дальнейшем…
–…
***
Вот таким способом они заботились о своих желудках и снах.
Юхтар искал работу, а ребята выполняли.
Юхтар приготавливал пищу, а парни съедали.
Юхтру своими сигаретами наполнял комнату, а парни глотали всю эту смрадную дым.
Саит и этому делу положил конец.
Саит и Изам шашки играли, а Юхтар спал.
Вначале всегда выигрывал Изам, а потом начинал проигрывать. Потом он гордился собою, что он лучше всех играет…
В один пасмурный день они поспорили:
– Двести партий сыграем без перерывов, тогда посмотрю на твою горделивость!
– Хоть тысячу сыграет, со мною не сможешь! Начнём…
– Начнём! Где мой тетрадь…
– А это зачем?
– Чтобы вписать твои проигрыши!
– Ага, фиксируй, фиксируй, в один день пригодится тебя…
– …
***
Их спор – в разгаре. Вначале около двадцать раз проиграл подряд Саит, а потом… с трудом начал свести к ничьям… а потом Изам начал уже ослабевать.
Смотришь, уже сорок восьмой проигрыш напечатается Изаму.
– Ну как, дорогой друг! Где втрое горделивое чувство?
– Ну, убери ка, я уставший уже…
– Из семидесяти семи партий сорок девять проиграл?
– Откуда знать, какую такую хитрость ты придумал…
– Ты лучше знаешь или я?
– …
– …
– Ну как же такое могло случиться!
– Ну так! Меня, который не в курсе игры, ты обыгрывал…
– А тогда почему я начал проигрывать, который очень хорошо знает всю про шашек?
– Когда много играется ум утомляет, поэтому гипнозёрам легко вас вокруг пальца обвести. Встретишь, тебя цыгане до нитки разденет.
– …на хрен он разденет!
– Вот, охват злобы тоже является одним из этих признаков.
– Иди отсюда, знаток! – Изам вышел покурить на улицу.
…
Двое женщин
–…
– Да что такое, картофель, да картофель, других работ здесь не бывает что ли?
– Если есть (аш) сделай… Кашу (аш) кушай… Если есть, кашу (аш) до утра не оставляй!
– Почему?
– Говорят, что она научиться говорит!
– Какая связь этого с картошкой?
– Не понял что ли?
– Понятливее говори!
– Это означает: какую попадется сделай-скушай, а то, и то не достанется.
– Что не достанется?
– Если есть (аш) сделай… Кашу (аш) кушай… Если есть (аш), кашу (аш) до утра не оставляй!
– Откуда, Саит, ты находишь такие, соли не имеющие, слова?
– Если будет каша– работа без соли, то и у слов найдем соли!
– В мою голову не вмешается такие слова!
– Если нету аш (кашу-работу), то головы не будет, если в голове каша (аш), то аш (кашу-работу) не будет!
– Эй, парень, замолчи же!
– Если дятел перестанет, мозги закипят, червей пир откроется!
– Ох, дядя Саиииит!
– Саит после завтра в прогулку помчится, а ты останешься с дядей Юхтар картошку посадит.
– Куда?
– В Анапу.
– К кому?
– К нашим сельчанам.
– Зараза для мух и Изам тоже помчится…
– Куда?
– В Анапу.
– К кому?
– В танцы!
–…
–…
– Почему на этот раз на столько поздно пришли?
– Мозоли образовались на руках... Куда спешишь?
– Двое женщин ко мне пришли, пока вас не было…
– Потом?
– Тебя спрашивали.
– Они меня откуда знают? Молодые были? – Изаму не терпится…
– Я рассказал про вас.
– Куда делись? Адреса не оставили ли?
– Нет. И завтра придем, сказали.
– Ох как хорошо! – Изам, положив руку в руку начал от радости крутить. – Какие они были?
– Эй, парень, тебя не стыдно от твоего тестя?
– А он хлеще меня?!
– В этом мире…
– И в вашем прошлом мире тоже не всю чисто было, как мне рассказывал мой пахан!
– За то, было уважение к старшим… – Саит захотел смирит «родню».
– Из-за того что я младший среди вас, то наезжайте на меня!
– Что они сказали, дядя Юхтар?
– Я так особо и не понял…
– Может быть была Сафунии дочь?
– Не она.
– Но всю таки Эспет симпатичная девушка...
Юхтар вышел.
– Ох, Изааам…
– Что за «Ох Изам»! Завтра же я непременно пойду на танцы… Юхтар себя кайфует, а я вместо него должен пахать…
– Ох Изаааам…
– Да, слушаю, Изам!
– Как молодой бык рычишь, уймись, Изам!
Приблизившись к ухо Саита он тихим голосом сказал:
– Тот себя к шлюхам идёт, – чуть повышенным голосом добавил, – а я что… в этом развалюхе!
– Сказано же, завтра девушки сами придут?
– Ещё завтра не пойду посадить картошку, чтоб оставаться дома с ними познакомится… К какому времени, сказал, что они придут?
– Не знаю, спроси у своего тестя?
– Он, обидевшись на меня выскочился отсюда…
– У него злость быстро проходит, вернётся. И ты, Изам, хорош… своей жены отцу такие вещи говоришь…
– Что я большего сказал чем он? Ты думаешь, не слышу, о чём с тобой, он говорит?
– Но всю таки…
– Пусть он тоже не занимается блудом, тогда я тоже не буду!
– …
…
***
…
–…
– Вот они идут.
…
– Здравствуйте!
– Здравствуйте!
– Я, Анастасия Семёновна!
– Очень приятно! Саит!
– Изам!
– А я Вероника Варфоломеевна!
– Очень приятно, Варфаламеевна!
– Очень приятна, Варфеме… Вафлими… Трудно произнеси… – Все улыбаясь посмотрели на Изама.
– Называй, просто Вероника!
– Харашу!
– Откуда приехали?
– Из Дагестана – по быстрому ответил Изам на заданный лёгкий вопрос. А Саит не доволен остался ответом Изама:
– А я из Табасарана!
– А где это находится?
– На юге России.
– Значит вы мусульмане!
– Да, а что?
– Ничего, иметь дело с мусульманами это хорошо!
– Какое дело? – Изаму не терпится.
– Любое!
– Ну какое любое?
– Ну, скажем, наши старушки довольны вашей работой.
– Разве эта работа?
– …
– Каторга!
– А вы знаете, что Бог смотрит на вас?
– Такое не бывает! – определённо отрезал Юхтар.
– Как не бывает, бывает! – Изам и Юхтар опять вцепились.
– Как бывает? У Аллаха столько глаз нет, следит за всеми! – Когда так было сказано , всю, у Изама аргументы исчерпались. А Саит молча слушал.
– Не спорте! Вы книги читаете?
– Нет!
– Нет! Саид читает и пишет. Он – писатель!
– Коран – это что?
– Не знаю.
– Агааа, кур’ан?
– Да, да, кур’ан?
– Ну, как сказать, мусульмане читают.
– А вы читаете?
– Нет!
– Нет!
– Почему?
– А зачем это нужна?
– Вы же мусульмане?
– Да!
– Да!
– Да!
– А ты, Саит, писатель, читал?
– Нет.
– А зачем ему это?
Русские на них с удивлением смотрели.
– А почему вы мусульмане?
– Не знаю.
– Нам так говорят.
– Я ничего не хочу знать – Изам, подмахнув рукой, поспешил выйти из комнаты.
– Изам, а ты не хочешь знать настоящего Бога?
– Русского, что ли?
– Разве у каждой нации свой бог? У табасаран какой бог?
– Я запутался…
– В рай попасть хочешь?
– Такое нет и не хочу!
– А что желаешь?
– Деньги! И красивые девушки!
– Ого!
– Юухтар!
– Ни Юухтар, а – Юхтар!
– Извините, пожалуйста! Юхтар! Вы, как человек более зрелого возраста, про свою религию что-нибудь знаешь?
– А там ничего не надо знать, от этого мои дела не зависит! Мулла всю за меня делает.
– А что он делает?
– Вообще-то, я тоже не люблю религию – это всю обман! И мне эта не интересна, я курить пошел…
– Вы, наверное, после работы устали, спасибо за интересную беседу, вот вам журналы, прочитайте. А завтра можно прийти к вам?
– Если хотите приходите… – ответил и Саит пренебрежительно.
–…
…
Нахождение работы
…
–…
– А эти, что у тебя, Саит?
– Журналы, которые оставили русские женщины.
– Что написано?
– Про своего Аллаха?
– Кого ты пригласил то, дядя Юхтар? – Изам обратно вцепился в своего тестя… – когда сказал: «…девушки…, со вчерашнего дня я их ждал, дурак! Но всю таки… были симпатичными… Ну, дядя Саит, хоть карты нам раздавай, раз такое дело…
– …
– Выброси их по дальше!
– Видимо, хорошие слова написаны, в журналах…
– И мой тест вдарился в науку… хочет быть ученым…
– Смотри, на самом деле…
– Ну ка?
– На, не вырывай из руки, скажи: дайте, пожалуйста!
– Ещё чего!«С-то-рож-ева-я ба-ш-ня»! А это что такое?
– Ну, их журнал такой.
– А твой, Саит?
– «Пробуждение».
– Что написано?
– Легче сказать, что не написано…
– Ну, выкиньте же их! – Изам, имеющий у него в руках журнал, со злостью бросив на стол, вышел на улицу.
И сразу же вернулся обратно:
– Ваши женщины–гости идут.
Оба растянувшиеся, читая журналы, на кровати быстро соскучились.
– Можно?
– Да, да, войдите!
– Добрый день!
– Вас также! Садитесь. – Юхтар усадил их за стол. – Вераника, какие новости в поселке? Почему мы работу не находим?
– Еще не нашли?
– Неееет!
– Я поговорю с моим знакомым, и вам сообщу.
– Очень спасибо, Вероника – Юхтар расстаялся как масло.
– Прочитали журналы?
– Я чуть-чуть читал, в общем-то интересно…
– Вы хотите узнать про настоящего Бога?
– Да, да. – Так, неохотно ответил Юхтар.
– Нет я не хочу. Настоящего Бога нет, это выдумки религиозников!
– Саит, можно с вами на «ты»?
– Так и надо, нет возражений!
– Откуда знаешь, Саит? – Юхтар глазами щурясь, Саита перебывал.
– Если Бог был, то такое на земле не происходило!
– …происходит?
– Беспредел!
– Это, смотря с какой точки зрения.
– Вот такую книгу когда-либо видели?
– …такое?
– «Познание». Как раз здесь Бог рассказывает и о порядке мира, Саит.
– Как можно доверить таким книгам?
– Здесь же слова Бога взятые из Библии.
– Знаете, я тоже такие книги пишу, разве я, человек, могу про происхождение мира рассказать, если я такой же вид в биологической цепи.
– Какие умные! Скучно, мне с вами! – Неодобрительным образом ударив створки дверей между собой из комнаты вышел Изам. И за ним – Юхтар тоже.
– Хорошо. Ты хотел бы, Саит, приходит к нам в собрание?
– Что за собрание?
– Мы, верующие в Иегова, по вторникам собираемся в поселковом доме культуры.
– А зачем мне приходит?
– Просто познакомишься с людьми.
– Нет не хочу.
– Мы знаем, ты любишь читать, прочтешь эту книгу, узнаешь то, что до сих пор никогда не знал.
– Я эти журналы прочитал, всюду ссылки на Библию. Я хотел бы прочитать Библию.
– Там ты ничего не поймешь. Мы тебя расскажем, что там написано.
– Нам в институте всегда говорили, что надо изучать первоисточник. Так вот, я ничему не верю пока сам лично не прочту Саму Библию, а потом скажу, существует Бог или нет.
– Как же тебя убедить, в Библии написанное никто не понимает, а только – очень высокочтимые ученые.
– На каком языке написано эта Книга?
– На русском.
– Ну вот, я русский язык хорошо понимаю и с удовольствием прочел бы.
– Мы постараемся найти тебя Библию, но полностью ей доверится нельзя!
– Тогда я не понимаю: иногда поддерживаете, иногда игнорируете Библию.
– Ну трудный у тебя характер, Саит. Это хороший признак.
– Спасибо за комплимент, Анастасия!
– Спасибо тебя, Саит! До свидание!
– До свидание!
…
***
Как только они покинули комнату ворвался Юхтар.
– Эй, Саит, сколько я тебя знаки давал глазами, чтобы ты с ними согласился, а не спорит. Им нужно было на все их вопросы отвечать «да», «да»…
– …
– «Почему, почему?» Неужели не понимаешь, они дали нам слово чтобы нам найти работу, пока они не нашли, на все их вопросы положительно, одобрительно отвечай. Только что об этом и Изама учил…
– А если не найдёт?
– Если русские дали слово, то они непременно исполнить.
– Бывают ли ещё такие, пообещав не исполняющие?
– Ха-ха-ха! Когда уже исполнены мои желание, то я дурак что ли и в дальнейшем исполнит обещанное!
– Ни один мусульманин не исполняет!
– Тогда, Изам, мусульмане обманщики!
– Если не обманут, то как можно жить?
– Ну и нууу! Что говорите? Тогда вы меня, выходить, обманываете, так ли?
Юхтар ещё раз улыбнулся.
– Поэтому моих денег не стало…
– …
…
***
…
–…
– …они идут…
– …?
– Твои друзья!
– Мои или Саита.
– Пусть будут мои… они плохого не говорят…
– То что они говорят, это всю правильно! – с приподнятым настроением сказал Юхтар.
– …
– …отдыхаете?
– А что делать, отдыхаем!
– Читаем!
– Гуляем!
– С завтрашнего дня отдыха будете искать, не найдёте?
– Как это так?
– Я поговорил с моим знакомым прорабом и он обещал дат вам работу.
– Где, работа?
– Вот адрес, и денег на такси, поезжайте, знакомьтесь, договоритесь, работайте на здоровье.
– Спасибо, Варфалемеевна, Анастасия Семёновна! – колючая борода Юхтара очень обрадованно провислась и чуть не обнял обоих женщин. – теперь я верю, что действительный Бог, это Бог русских, а не арабский аллах! Да Изам?
– Да, да, конечно да!
– Да, Саит?
– Нет! – Юхтар, опять глаза начал делать.
– Почему нет? Вот в этой книге написано!
– Юхтар, вам «Познание» что-нибудь познавательного дал?
– Что?
– Узнали о Боге?
– Да, да, конечно!
– А почему ты отрицаешь, Саит?
– По книгам, которые написаны людьми, нельзя установить факт существования Бога.
– Это так, но эта книга, не люди написали…
– А кто?
– Дай. Вот: «Бог судить всех…
– Подождите, подождите, вы прочтите, Анастасия, не выделенный текст, а ниже, обычный. Я об этом говорю.
– Саид, здесь рассказывается вкратце, что в Библии написано.
– Вот именно, пересказ через вторые, третьи руки или язык я не принимаю.
– Ну, Фома неверующий!
– Я не Фома, а Саит!
– Эта пословица такая…
– Понятно. Где, первоисточник, Вероника?
– Пока не нашли. У нашего друга есть, как раз сегодня у нас собрание. Пойдемте!
– Идите, Юхтар и Изам. Их пригласите, они уже знают настоящего Бога, а я еще блуждаюсь в моих исканиях!
– А пойдем и послушаем, что мулла скажет в собрании – Вераникана Анастасия посмеялись над словами Юхтара.
– Там муллы нет.
– Я имею ввиду вашу муллу… Пойдем, Изам. Вот делай таким доброе дело, Вераника Варфаламеевна!
– Дядя Юхтар, ты же говорил, что имена не знаешь, вот же ты хорошо помнишь! – Изам, посмотрев на Саита, опять хотел задевать своего тестя.
– Такое хорошее дело нам сделали, чтобы такие имена красивых женщин забыть!
– …
…
***
…
– …
– Собрания какая была?
– Кто же туда пошел? Дураки что ли мы!
– Вы обещали им, что придёте, и вперёд пошли – как по вашему вам такие ваши делишки!?
– Ты думаешь мы выполним, то что мы им обещали?!
– А они для вас как исполняют? Ни в каких отношениях находящимся нам, поискав работу дали, а вы чем расплатились. Что, они сердца лишённые?!
– Не без выгоды они это сделали?
– Какая выгода, для них?
– Чтобы мы приняли их религию…
– Откуда знаешь, дядя Юхтар что это так? Разве они сами вам об этом сказали?
– Нет, они ничего не сказали.
– А кто сказал?
– Никто!
– Если никто ничего такого не сказал, то вы откуда узнали, что это так?
– Видно же невооружённым глазом?
– Нет, не видно. Это только ваши рассуждения?
– Да, эти наши рассуждения!
– Разве можно свои рассуждения приписать чужим людям?
– Мы не приписываем!
– Если не приписываете, то почему вы это связываете с поиском работы, усматривая их выгоду в этом?
– Ну и что… приписываем! Поэтому они то и поискали! Они так и думают! Не так ли дядя, Юхтар?!
– Если вы ещё знаете как они и думают, то вы действительно боги! По моему только один аллах об этом ведает. А если и аллах не знает, то аллах не аллах. Так оно должно быть.
– Ты много слов знаешь!
– Но ведь он писатель, Изам, чтоб не знать!
– Вот ваше: начатую тему не заканчивая, перепрыгнуть на другое!
– Сколько за них переживаешь то?
– Не о них я переживаю, а о вас! Попадёте ещё за ложь и обман... Потом как на лица обманутых посмотрите?
– И тогда можно придумать что ни будь, во что будут верить!
– А на этот раз что придумали?
– Сказали что, одному человеку слово дали на встречу, в собрание другой раз придём.
– А пойдете ли «в другой раз»?
– А в следующий раз неизвестно ещё, то ли осёл или ослёнок, умрёт!
– В той пословице не так, а: хозяин умрет или осёл. Беда только с вами! Что ж делать то с такими, которые, говоря что они мусульмане, но превращенные в русскую религию!
– Разве мы в русскую религию обращены!
– Если нет то откуда у вас столько брехни?
– Брехать нас заставляет мусульманская религия. Если мы не станем друг друга обманывать, тогда мы не будем мусульманами! Не может быт такого, кто в исламе чтоб не брехал! Если не обманут, то как им жить! Тогда они становятся не религиозными…
– Атеистами?
– Да, да так…
–…
…
В кулаке бабушки
…
–…
– Бабушка пришла за своими деньгами за съем жилья.
– Вооо ей!! – показал через пальцы Юхтар.
– Почему до такой степени то? Я всю свою долг уже её погасил, тем что вчера я работал на неё.
– А наш долг почему не погасил?
– Вы тоже получили столько сколько и я?! Вот идите, отдавайте.
– Отдадим, о человек, отдадим, никуда не убежим!
– Если и захочется убегать, то не получиться, из-за того что наши паспорта у неё.
– Я пойду, свою возьму…
– И я…
– Идите, отдадут вам! Она даже мой паспорт не дает, хотя за мной нет долгов.
– Посмотрим! – вперёд Юхтар!
– …
– Бабушка, эй бабушка, меня милиция вызывает, дай мой паспорт!
– За пятнадцать дней заплати!
– Нет у меня денег, как будут отдам, без базара!
– Вы оба получили как и Саид, если не дадите моих денег, я вас сдам в милицию!
– Бабушка, честнуе слуву дадим, еще чут-чут потерпите, вчера аднаму далжнику все денги адал, даже на еду у меня не астались. Он чуть меня не убил, видите какуй фингал под глазом…
– Мне ничего это не волнует. Вы обещали за каждую ночь платить, вот и платите!
– Ну нету денег…
– Когда не было я вам на уступки пошла, понимая ваше положение. Хватит!
– Бабушка, наши пастарта у вас находится, мы никуда не убежим, отдадим ваши деньги, дайте мне мой паспорт, очень нужен…
– Меня одурачить хочешь, не получиться! Я, даже Саиду не даю, когда будете уходит, тогда дам. Хорошо, у вас денег нет, а у Изама тоже нет?
– Я же, бабушка, прошлый раз вперед дал!
– Но теперь и у тебя долг за семь ночей накопился!
– Я Юхтару свои деньги одолжил, отдам в следующий раз.
– Не верные! Обманщики!   
– Узу увуз апІруб апІарзавуз, кьаби аьнтархан! (Я тебя сделаю, старая карга!) – сказав на своем языке, ушёл Юхтар в ярости. Изам засмеялся.
– Надо выслеживать место, куда прячет свои деньги и нужно их обократ…
– И я тоже об этом говорю!
– А как выслеживать, даже в дом зайти не даёт?
– Надо взят её за горло и задушить, собачья это женщина, собака! Каждый сезон миллиардами денег выгребает от отдыхающих «дикарей», плешивая!
– От кого?
– От «дикарей».
– …?
– Они, по собственному желанию, приехавшие на отдых туристы…
–…
…
***
…
– …
– Наши дела и без паспортов уладились, благодаря этим русским женщинам, Анастасии и Вероники!
– Если не они, то вряд бы нас приняли бы рабочими в фирму «Юг-ЮКОС»!
– Действительно они заслуживают благодарностей, не так ли, дядя Юхтар?
– Иногда, когда смотришь на них, самому хочется склонится к добру. Мы им должны подарок подготовить.
– По одному килограмму шоколадных конфет им купим… – Изам этим захотел от их избавится.
– Но знаете что, завтра мы должны выходит на роботу.
– Выйдем…
– …
…
***
…
– …
– Виктор Иванович, а рабочую одежду, инструмент?
– Всю дадим. Для начала будете штукатурит эту комнату, а потом посмотрим вашу профессионализм и будем сотрудничать с вами и в дальнейшем. Учтите, вы приняты на работу с месячным испытательным сроком.
– Хорошо. А цены?
– Рабочие о ценах не спрашивают, при закрытии нарядов всю увидите, но у нас не ниже рыночных…
– …
…
***
…
– …
– Дядя Юхтар, что делаешь то? Ты же говорил, что знаешь?! Если увидеть Виктор Иванович, нас отсюда выгонит!
– Не так ли штукатурят?
– Где ты видел! Стену штукатурят, сначала установив маяки.
– …?
– Сначала под уровнем нужно по стене линии провести из гипса… Смотрите как я это делаю, так же и вы делайте!
– Ты, Саит, такие откуда знаешь?!
– Я же нормировщик!
– …?
– Нормировщик – это тот, который устанавливает время на выполнение той или иной работы и соответственно – цену.
– Ооо, какое блатное дело!
– А почему ты на этой твоей должности не работаешь?
– Такие должности были при СССР в плановом хозяйстве, а теперь – рыночная экономика.
– Не фига себя, какие блатные слова он знает, зятёк!
– …
…
***
…
– …
– Так не пойдёт, Саит!
– …?
– Комнату мы должны нанимать возле нашей работы, в этом городке – Анапском.
– Правильно говоришь, отсюда до Витязево ещё плати и тому бабушке – тоже…
– Как поищем, когда каждый день на работе?
– Вы вдвоем работайте, а я буду искать нам жилье.
– Хорошо, дядя Юхтар.
– Нашему прорабу что скажем?
– Скажите, что ушёл искать жильё, он поймёт, если он нам другое жильё не нашёл.
– …!
…
***
…
– …?
– …да.
– хоть рядом…?
– Пешком по прямой минут на 15-20…
– Ох сколько я умалял и просил от той бабушки! Так еле-еле нашёл как собачьи норки  коробки картонные, где вмешается одну–две койки.
– Хоть такие – ничего, если можно уложится спать.
– По сколько?
– Как у той бабушки.
– Когда отдельно, у этой даже и подешевле выходит. – видимо Саит довольным остался.
– …?
– Завтра же переедим на новое жильё. С утра со своими сумками приедем и сразу на работу пойдём…
– Так не хорошо! Сделаем так что сегодня же переедим, дядя Юхтар.
– Да, да, сегодня же!
– А работа?
– После работы сколько ещё времени остаётся!
– С огромными сумками – опять по автобусам! До того времени, мы не знаем, остаются ли работать автобусы на своих маршрутах.
– Наймём такси, тест!
– А деньги…
– Я отдам, дядя Юхтар...
– …согласен!
– …
…
***
…
– …
– Дайте наши паспорта тоже!
– Платите, дам!
– Нет у нас денег! Когда получим за месяц рассчитаемся!
– Когда принесете деньги, тогда и вы получите!
– А Саиду почему дала?
– Он добросовестно, регулярно платил, и ни разу не обманул…
– …
– Берите ваши вещи и уходите, мне некогда с вами возится, бессовестные!
– Не обзывайтесь…!
– Сейчас же вызову милицию!
– …
– Пойдём, пойдём, пока она что то не натворила уйдём!
– А что она может делать та тряпьё!
– Давайте, чтобы мы от этой еле-еле полученной работы не лишились не будем сопротивляться…
– Потом придем за нашими паспортами. Поехали…
– А в следующий раз даст ли та кувалда наши паспорта!? В её руках как бесправные, зачем мне ещё жить в этом мире?!
– Успокойся, успокойся, дядя Юхтар, не злись!
– По шею ударив, отключать ли её … – чем больше успокаивали Юхтар, он сильней начал наезжать на бабушку.
–…
…
Бабушка заперла ворота.
Из Витязево этих троих след исчез.
Лукьяненко, 45.
…
– …
– …поехали…
– …куда?
– Лукьяненко, 45!
– Где?
– Как, где?
– Ну в каком поселке?
– Аа! В Анапской!
– Ага! Поехали…
– …
…
Флигель
Чуть уклонистый был. Ворота были сделаны из пластин, из которых вырезаны какие то детали – не высокие, по груди. И калитка такая. Такие места Саиту были знакомыми. Ворота показывал какой национальности здесь семья живёт, а Изаму всю это было интересно.
– Это женщина, видимо, не боязливая от воров, Саит.
– Почему говоришь?
– Всю открыто, видно.
– А как чисто, смотри ка… А не как бабка гречанка …
– Нет, нет…
Под домом и гараж вглубь уходит, но следы машины нет. Как у других во дворе ни бетон, ни асфальт, а – как орехи щебень. И зелень по местами выглядывает. Дождём ли, или сама хозяйка поливала, вымывала, всю находиться в чистоте, можно подумать, что это берега горной речки, где галька вокруг.
– …
– Вы будете жить в флигеле…
– А почему ни у вас дома? – Нарочно спросил Юхтар теперь уже у этой новой хозяйки.
– И в дом пушу, если вы будете достойны этому. – ответила, среднего телосложения, среднего возраста, почти похожая на табасранку, у которой более шестидесяти лет, приятная такая женщина.
– И что это значит? – спросил Саит, который любопытней на всякую всячину.
– Если не будете курить, дебоширить, пить, гулять, вести себя достойно, приятно проводит время отдыха…
– Мугъан ккудукІру даллияр дар (У неё это не скончаемо)… – сказал зять тестю на своем языке, когда та перечисляла условия ведения себя в гостях.
– Не прерывайте, молодой человек, это не прилично. Разве вы в школе не учились? Не этично! Притом, вы разговариваете на непонятном мне языке! Сами подумайте, разве вы правильно поступаете?
Изам изумился, перехватил дыхание, нечего не мог произнести. Также и Юхтар.
– Я слушаю Вас, продолжайте же, Николаевна?
– Пойдемте, я вам покажу ваше жилое помещение…
Прошагав по щебёнку, пошли на заднюю часть дома и наткнулись на большой огород. С левой стороны огорода были пристройки как бы из картона в притык к друг другу, крашенные в голубоватый цвет, где вмешались один, от силы две кровати, с отдельным входом с улицы.
– Эти летные комнатки, вот уже, не холодно, сделаны отдыхающим, моими руками по мере сил.
– Похвально, Николаевна.
– Конечно, не я один, а с помощью…
– Ну всю таки…
– Выбирайте кому какую.
Юхтар, по-быстрому побежал к крайнему. Изам избрал третью. Вторую – Саит.
– Кухня, вот – общая, туалет – там, еще что, а эта – беседка. Мусор убираю сама, и складируйте в эти урны: горючие: бумага, пластмасса и так далее – в бумажную, пищевые отходы – в эту кастрюлю, жесть – в железную…
– Жесть – что?
– Ну ту даешь, и этого не знаешь, тест мой…
– Опять – двадцать пять!
– Извините…
– …разного рода банки из металла…
– Аааа! Килька скажите, да!
– Не только…
– А курилка?
– На территории моего дома не курит: ни в комнатах, где живёте, ни в огороде, ни в туалете, ни в беседке… увижу – выгоню!
– Зачем так строго, Николаевна?
– Из-за пожаробезопасности и вашего благополучия!
– Ну Вы даёте!
– Разве я не права?
– …
Эти маленькие комнатки назывались флигелями, в которых кровать, стол, табуретка и маленький шкафчик для белья. При входе – вешалка. На столе, как в гостиницах – графинка со стаканом, и, желающему читать – светильник. Двери, как в прошлом, закрывались изнутри, шпингалетом, снаружи – под висячие замки.
***
Когда собрались на ужин, они здорово обхаяли хозяйку. Над ней смеялись. Показывали кулаки. Здорово её ругали. Юхтар, после того как вытер руки, бумажную салфетку, как ему это было привычно, просил рядом на пол. И пожелавшие зажечь сигарет, вдруг приостановились…
– …а что, в туалете пойду покурю…
– …и до туалета теперь топать что ли…
– …эта беседка что ли – курилка!
– …если хочешь здесь покури, тест, а я пойду в туалет и там закурю.
– А если хозяйка увидит…
– Спить она. Она сказала же, что утром ей на дежурство.
– А что, если не делать то что она просила!
– От чего боишься, Саит, вот, закурю в этом курилке, посмотрю что она мне сделает, этот русская!
Изам, пуская дым, уже видел в туалете. Как только Юхтар вошел в беседку пришла Николаевна, и закричала в туалет.
…
– Пойдемте все в беседку.
С ней пришли маленькую собачонку и кошку. Включила свет. Все сели вокруг круглого стола.
– Ребята, я вас принял в мой дом, проявив к вам уважение и сочувствие. Вы это понимаете?
– Да.
– Да!
– Да, понимаем!
– Я вас о чем просила?
– …
– …
– …
– Еще?
– …не курить на территории вашего участка. Мы и не курили.
– Точно вы не курили?
– Точно!
– А почему, тогда я к вам пришла.
– Обман хорошая вещь?
– Нет!
– Нет.
– Нет, конечно!
– Когда животному что–либо говоришь, оно точно исполняет поручение.
– «Кнопка», иди принеси бумагу брошенную ни в урну.
Как комок шерсти собачка, побежала к столу, схватила зубами, прибежала, и встав на задние лапы преподнесла к Юхтару. Юхтар покраснел.
– «Кнопка», иди в нужную урну бросай!
Собачка побежала и бросила в урну для бумаги.
– «Контроль», кто курил?
Кошка мяукала в сторону Изама.
– Что мне сказать. Разве мы хуже этих тварей?! А-йа-яй…
Николаевна со своими животными ушла.
– …
– Какая она страшная женщина…
– Ну, кто теперь мы!
…
Гости, не похожие на ни кого
К этой женщине часто приезжали гости. Она их пристраивала у себя в доме. Их никого, как Юхтаровцы, в флигель не устраивала.
Они приходили в беседку и шутками и разговорами проводили радостную жизнь. С ними, в большинстве случаев бывали дети. То есть семьями приезжали.
Саит обращал на них внимание. Он удивлялся на них. Столько он жил в разных местах, но он таких удивительных, притягательных людей ещё не видел, и он никогда не думал, что бывает такие люди. Что за чудеса! Если кто то ему сказали, что существует такие люди, он никогда и не поверил бы. Не возможно же такое быть!
Саиту самому захотелось стать такими и в сердце говорил: «как я хочу быть на им похожим».
…
– Николаевна, кто эти люди?
– Как кто? Обыкновенные люди, отдыхающие!
– Они и ни обыкновенные и не отдыхающие! Они какие-то другие, как будто из других планет!
– Что имеешь виду, Саит?
– Они не курят, не ругаются, даже голоса не повышают ни на своих жен ни на детей, обращаются вежливо, приятно одеты…
– Я поняла. Они верующие.
– Как это так? Они верующие в Того Который Сам открылся людям.
– Не понимаю. В Бога что ли?
– Можно сказать так.
– Я много верующих видел и мусульман и христиан, но они не такие.
– Ты, Саит, поймёшь или нет не знаю, но они не религиозные люди.
– А почему тебя это интересует?
– И я хотел бы быть таким, как они…
– Они по средам у меня дома собираются, и ты можешь прийти посмотреть, послушать…
– Николаевна, на чем основывается их вера?
– В любви к Всевышнему.
– Вы не поняли, или я не так выразился: какая у них главная книга: «Коран», «Познание» или «Манифест Коммунистической партии»?
– На счет «Манифеста…» – я тоже юмор люблю; не только у них, но всего человечества главная книга – эта Библия!
– А вы можете, хотя-бы показать мне. Я никакого представления не имею об этой Книге. Я это слово впервые услышал от двух женщин, которые приходили к нам, когда мы работали в Витязево.
– А у них почему не попросил?
– Я просил, Николаевна, обещали принести, но так и не дождался. Они подарили мне, вот эту книгу – их главная книга и журналы: «Сторожевая башня» и еще какой-то, уже не помню.
– Я поняла, дальше можешь не рассказывать. Они иеговисты – это такая секта, то есть, они не правильно толкуют Библию, беря оттуда отдельные отрывки, в свою пользу.
– А вы можете показать Библию? – Саита уже не возможно останавливать. Он навязчиво стал просит у этой женщины, хоть показать ту книгу, желая хоть внешне увидеть.
– Не только покажу, но и подарит могу.
– Разве и такое бывать! – Когда эта женщина так сказала Саит обомлелся.
Николаевна пошла в дом и в руках этой книги возвратился.
– Вот, Саид, это отныне твой! Я тебя дарю! – Саит не знал что делать, что сказать, он в растерянности, так как такое ещё не было, без ничего, что то дарит!
Подарок
Саит в своей жизни впервые,
безвозмездно,
так,
без какого то условия,
не имея под сердцем ничего,
чисто,
получил подарок.
Действительно в дом этой женщины по средам собирались люди.
Хотя его пригласили, упёртый Саит,
Как в Витязево,
Что к чему не зная,
От стеснения, испугавшись,
Идти туда ничего в этом зазорного нет
До сих пор в этом собрании не был.
Иначе ли
Подарок получил парень,
Пока в мире никто такого не получил,
навсегда,
не возможное соизмерить ценой,
не слыханное,
ещё глаза не увиденный подарок!
Писателю – Книгу!
Почему так происходит он не может осознавать.
«Всю увидел,
Всю знаю,
Ничего не может быть, которого я не знаю» – гордо, поднято ходящий Саиту
Эти дела не в нем,
Не учавствовая сам,
Чудесным образом видиться.
Он уже не мог обдумывать.
Он не чувствовал свое тело, что оно у него есть.
Можетли быт такое с человеком?!
Где солнце!
Где солнце имеющий день!
С глаз вытекая слёзы
…
Утром приходит Юхтар … разбудит –
Саит – над Книгой!
Вечером приходит Изам … играть карты –
Саит – над Книгой!
На обед позвать приходящему видит… –
Саит – над Книгой!
Нет электричества… –
Саит – над Книгой!
Нет шлакоблоков… –
Саит – над Книгой!
Течет слёзы с глаз,
Переливая сердце плачет,
Но он читает Книгу,
ночь – день,
без остановки,
используя всякое свободное время
не теряя.
Изам берётся за… –
Саита не возможно оторвать
От Книги
Имеющее более тысячи страниц.
Набегал Юхтар… –
Саита не возможно оторвать
От Книги
Тысячами жизней переворачивавшей.
Плачет человек
На месте где работает
Сев в углу
Чтоб не увидели
Находясь Книгу на коленях
читающий.
Плачет парень
На шпингалет закрывшись
В своем маленькой комнатке
С глазу глаз вытекая
Читающий Книгу.
Не осталось сердце у этого человека.
Порожняком стало его тело.
Всю вылил он из своей души.
Как вновь вышедший из утроба матери
Заново обновился Саит, и,
Как дитя в новом свете закричавший,
«Милый мой Отец» – такой крик вышел из него!
Тело переполнился, как переполняет море,
За него Свое тело отдавшим, он наполнился.
«Сколько годов, сколько времён, а сколько унижений, бедствий… до сих пор где ты был, мой истинный родной Отец!»
«О люди! О сельчане! Нашёл истинного Бога! Заботящийся обо мне! Мне в небесах лучшее из лучших место Приготовивший!»
…
***
…
– …
– Дядя Юхтар, Изам, придите ко мне, разделю с вами мою радость!
– Почему плачешь, Саит? Что с тобой?
– Из-за радости плачу … меня спасающегося Бога нашёл!
– Что за Бог, откуда – Бог? Кто Он?
– Иисус Христос!
– Обезумел?!
– Из русского пророка разве Бог бывает!
– Не говори так, не говори! Это не так! До того, пока не прочитал эту Книгу, я тоже, как и ты думал. Не так оно! Муллы нас обманывали. Оно не так!
– Действительно, Изам, Саит одурманился! Иди, пойдем спать!
– Не так оно! Дядя Юхтар, читайте Библию всю узнаете!
– Иди отсюда…
– …
…
***
…
– …
– Николаевна, я тоже приду на собрание.
– Пожалуйста, это твое решение…
– …
…
Собрание
Саит в дом Николаевны, где собрались верующие во Всевышнего, в зал пошел. Там, кроме детей, более двенадцати человек были: женщины, мужчины, сидевшие кто на диване, кто на стульях, кто просто так на полу, на ковре.
Кто то один из них читал из Свешенной Книги, а остальные внимательно слушали.
Когда закончили чтение, читавший своими словами в краткой форме прокомментировал значение написанного.
Один-два человека задавали вопросы. Когда он не знал ответа на один из вопросов, отвечающий сказал: «я не смогу на этот вопрос ответит, потому что не очень изучено мною». А вместо его на этот вопрос ответил другой человек.
Каждый рассказывал что случилось в его жизни в течении прошедшей недели, используя Книгу. Восславляли Всевышнего, а потом все говорили «Амин».
Часто они смеялись, так как и шутками шутили.
В конце один человек рассказал про свои нужды, про то что у него кипит в сердце. Потом, об этих нуждах помолились Всевышнему.
Когда они молились, сидели на корточках и протягивали руки на верх, как дети, которые обращались к своим отцам, требуя что им нужно было. У одних и слёзы по щекам текли. Тогда в глаза и Саита выступали капли слёз, имея и у него в сердце что то, о чем должен был знать только небесный Отец.
С другой стороны, он удивился им здесь увиденным, и вместе с остальными тоже говорил «Амин».
Когда они обращались друг к другу говорили «брат», «сестра».
Действительно, как написано в священной Книге, они являлись друг другу братьями и сестрами. Иначе, их всех один Отец, а они все для Него являются детьми.
Когда закончили свои просьбы к Всевышнему, Николаевна предложила чай кофе с сладостями.
А когда они расходились женщины женщин целовали, мужчины с мужчинами обнимались – так они распрощались между собой.
…
***
…
– Ну как тебя наше собрание?
– Николаевна, я поражен! Я тоже молился Богу. Я не медленно хочу публично покаяться перед Господом. Я твердо знаю, Он мой Отец! Вечный Отец, а не временный! Я так в душе и предполагал, что должно быть общение с Богом именно таким: откровенным, истинным, не принуждённым.
– Что с тобой, Саид! Поздравляю тебя! Дух Божий вселился в тебя?!
– Да, Николаевна, да! И я дитя Господа Иисуса Христа!
– А как это случилось?
– Когда я прочитал Библию сам не замечая, плача, как новорожденный, переполненный через край Духом, крикнул: «Где Ты был до сих пор, Отец мой!». Оказывается, в Библии отражена вся история нашего народа, история моей семьи, мои личные, беды, трудности, переживания. Когда читал, часто плакал, просто произошло мое внутреннее перерождение, как из куколки вылупляется бабочка!
– А почему так тронуло твое сердце это Книга? Ведь, ты как писатель, наверное, много прочитавший, казалось бы, не должно было так, произойти?
– Понимаете, если человеком было бы написано, так и не произошло бы. Так, как в Библии написано, ни один человек в мире не может писать. Да если бы всю человечество, высшие и лучшие умы занялись бы этим, то не смогли бы писать. Это сверхъестественная Сила сделала.
– Это написали люди, водимые Духом Святым!
– Вот именно! Как бы то не было, самое главное, я нашел моего Отца!
– Ты, Саид, как младенец, ещё многое не понимаешь, пройдет время лучше нас поймёшь: ни ты нашел Отца, а, когда подошло соответствующее время, Отец Сам открылся тебя. Ты всю время находился перед Его глазами, Он тебя всегда видел и видит, а твои глаза за это время закрыты были и ты Его не мог видит. А теперь ты Его видишь?
– Не только вижу, но всем телом чувствую!
– Воскресенье, в Анапской доме культуры проходят большое собрание…
– А вы поедете?
– Да.
– А мне можно с вами?
– Пожалуйста. Утром к 10 часам поедим.
– Хорошо, Николаевна! Я туда дороги еще не знаю, без меня не уезжайте.
– Поедим вместе, Сайт…
–…
…
***
…
Прославленный  кинотеатр во времена Советского Союза, теперь досталось верующим во Всевышнего. Туда стекался народ в каждое воскресенье. Там проходило большое общее собрание сторонников правильной веры и тех, кто хотели быт таковыми.
В этом культурном заведении в фойе организовывались выставки-продаж продукции связанное с повышением сознания и образования человека: газеты, книги, журналы, кассеты, плакаты, буклеты… В них было написано о том каков мир и место человека в том мире, о добре и зле, о том как можно спасти и как достойно нужно прожит.
Каждый кто приходил в собрание, всегда чувствовал себя в приподнятом состоянии. Иные люди удивлялись, как это так, в мерзком мире иметь согласие и гармония. Они не знали об них ничего. А те которые хотели узнать в чём дело, из-за любопытства приходили в собрание и оттуда уходили, тоже сияющими, удовлетворёнными, перевоплотившись в других людей. И их часто не узнавали в своих семьях, некогда опущенный негодяй уже возвышенный нормальный семейнин, некогда сникшая противная душа, а теперь, заботливый, озабоченный, переживающий человек… Говорили: «что с ними, чтобы радоваться в этом возвратном мире…» Куда ни кинь везде: «как будто я его долю съел» – черные лица! «Как хотел бы, хоть чуточку в их внутренность смотреть, знать что там находиться… как будто они нашли пуд золота, чтобы так радоваться!»
Пуд с чего взяли? – больше чем все богатства мира они нашли! Не скончаемое богатство – житие вместе с Всевышним навсегда! Кто может такое богатство зарабатывать? Этого не возможно! Это является даруемым подарком, как отец дарует своему ребёнку, всю, что у него есть. Мы все дети Божии, так ведь? Поэтому Господь дарует такое богатство всякому, кто приходить к Нему и продолжает Его дело. А как же не радоваться им, когда они возвратились в своему истинному Отцу? «Счастливчики!» – ведь недаром же так говорят в народе! Действительно счастливые люди! Если об этом ты не знаешь, хоть посмотришь во внутрь, даже в сердце проникнешь узнать что есть там, ничего не увидишь. Не возможно видит не совершаемое.
Саит вошел в зал и сел на последние ряды. Здесь каких только людей нет: белых, жёлтых, чёрных, узкоглазые, смуглые, круглоглазые, толсто-черно-бровастые, светлобородые…
На женщинах, даже на молоденьких были косинки, платки. Когда входили в зал, мужчины снимали головные уборы. Точь-в-точь к десяти часам на сцену выходили песни поющие и играющие на инструментах музыки и открывался радующее музыкальное представление. Песни прославляли Господа Бога, который скоро ещё раз придёт на землю уже в качестве Царя. Всякий кто пожелал мог на месте или же выходив перед сценой танцевать, пет.
Через пол часа на сцену вышел пожилой человек и его появление сопровождали схлопыванием. Он свое говорение начинал с разговора с Всевышним, о просьбе и благодарении. Потом открыл Писание и прочитав отрывок, начинал разъяснять что там написано, сравниваясь его уже прожитым жизнью.
И к концу лекции давал наставления, как отец дает своим сыновьям и дочерям. Он говорил, что всякий кто желает быть дитём Божии и следовать по Его заповедям, может этого делать прямо сейчас, перед всеми собравшимися.
Он сказал: «Перед Всевышним мы все являемся грешниками, потому что живем в этом греховном мире и живя в этом греховном мире, хочешь этого или нет, сам тоже грешишь. В связи с этим всякий грешник должен отвечать за свои грехи, начиная с Адама. Вы скажете, а как перед Всевышним мы грешники? А вот как: Адаму было сказано “…от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. Грех уничтожается смертью. Поэтому люди стали смертными из-за греха”. Вы спросите, а что такое грех? Грех это непослушание, отвержение Всевышнего. Раз Он нас создал, Он знает что нам нужно, поэтому Он заботиться о нас. По Его закону, за каждое не послушание, не говоря ужу об отвержении, всякий человек должен быт наказан смертью. В прежние времена, чтоб миновать наказание, вместо того чтобы быть убито человеку, вместо человека начали убивать животных. Это назвалось жертвоприношением. Так люди приносили скот в жертвоприношение вместо себя. Перед человеком резали скот и выливался кровь, а этот кровь должен был быт его, грешника кровью. Но нас любящий наш небесный Отец сделал так, чтобы вместо нашей крови выливалось кровь животных. Таким способом Всевышний стал прощать грехи человека. Видите за нас стали умирать невинные животные. Видя это человек должен был не допускать грехи в своей жизни. Но, допускали и процесс очищение продолжалось. Сколько это можно было продолжить? Всему свое время, как Сам Всевышний сказал: “Я приду к Моему народу. Я освобожу их от грехов”. Так Он и сделал. Две тысячи лет назад, Он чудесным образом под именем Иса Масих появился в среде Своего народа и в возрасте тридцать три года Он начал говорит о том что нужно делать человеку, говорил о Себе как о Посланнике, как и о Творце. Так вот люди узнали о Всевышнем с уст Самого Всевышнего о Себе. Его не желатели, не верующие Его словам Его прибивают к кресту, якобы за Его обман, что Он выдавал Себя как Бога. Проливает Его кровь и этот кровь становится очищающим от всякого человеческого греха. Теперь уже за грехи не нужно было убивать (резать) животных. За грехи человечества Сам Всевышний пролил совершенную кровь, умершись. На то Он Всезнающий и Всевозможный, что Он воскресился на третий день и поднялся на небо. Тот кто верует, что Он сделал, тот становиться Его детям, очищенным от грехов. Вот в чём смысл освобождения, очищения, так сказать, по-гречески, христианства. Каждый кто верует этому, тот всегда будет жит в Царствии Божьем, как дитя со своим Отцом на вечные времена. Их грехи уже очищены принятым кровью Христа, а кто не принял Его кровь как очищающее средство, не принял Иисуса как жертву за его грехи, то их грехи остается на них, и они будут наказаны с соответствии с их грехами. Таких людей называют грешниками, а тех, кто приняли Христа, называют детьми Божьими. Если кто, осознав, что он грешник, в сердце своем скажет: “Я хочу быть очищенным кровью Исы Масиха, и быть с Ним всегда, прими меня, Господи, как твое дитя”, то он уже будет жить в Его Царствии и Он всех к этому призывает. Всевышний ждет вас. Если есть в зале кто, который ещё не принял Господа, выходите вперёд».
Как только так сказал ведший Собрания, человек пять вышли к сцене. Среди низ был и Саит.
– Вы почему сюда вышли? – спросил Виктор Иванович.
– Мы хотим жить вместе с нашим Спасителем.
– Очень хорошо. Вы можете об этом просит у Всевышнего?
– Не…
– Знаете! Если не знаете, то Он вам покажет через Своего Духа. Но, раз вы сюда вышли, как свидетельство перед всеми этими людьми, что отныне и являетесь Божьими детьми, повторяйте за мной: Дорогой Господь, сегодня я пришёл перед Тобой умаляя Тебя, Проше Тебя, прими меня как своего дитя. Я каюсь, что грешил, и прошу простить меня. Ты пролил и за меня Свою кровь, освободил от всякого греха, теперь я отдаю мою жизнь в Твои руки, Дух Святой. Амин. – Эти слова вышедшие все повторили. Внутри них, как будто Кто то работал происходили удивительные преобразования. Помощники ведущего Собрания положили на их головы свои руки и также помолились Господу принять их в Его семью.
Потом их поздравили с этими преобразованиями и им были подарены книги со словами Всевышнего. Под музыку и аплодисменты зала они обратно пошли по своим местам, поздравляя объятиями каждый встречавший.
За их смелый шаг к Исе им посвятили и спели песню, прославляемую Господа, за Его чудесные дела.
В этот же день 16-го июня 1997 года назначили и день погружения в воду, как знак того что старую жизнь должен умереть, как умер Иса, и оживлять в новую жизнь, как оживился Господь. Решили эту процедуру совершить на пляже Черного море.
Потом, каждому кто хотел рассказать о своей жизни, давали слово выйти к трибуне. Вышедшие рассказывали о своих болезнях и как Господь чудесным образом их вылечивал.
Некоторые рассказывали об удивительных событиях их жизни, иные читали свои стихи.
В конце поблагодарили Всевышнего и каждый кто рядом взялись за руки в знак солидарности братьев и сестёр. После этого зачитали объявления и расходились кто куда.
В фойе в углу был организован буфет и желающие могли выпит чай–кофе с пирожками. Большинство рассматривали книги, журналы. Среди них был и Саит.
– Саид, тебя еще раз поздравляю, теперь уже мой брат! – говоря сюда пришла и Николаевна. С ней находящиеся её подружки тоже Саита поздравили и более поближе познакомились.
…
– …?
– Поздравляю тебе, брат Саит!
– А ваше имя?
– Ашот!
– И я тебя поздравляю, брат Ашот!
– А меня с чем?
– С приобретением ещё одного брата.
– Ах да! – Над шуточным поздравлением все посмеялись. Правду сказать, это не было шуткой, так как в правду для Ашота из Саита стало ещё одного брата, но с такой стороны поздравление здесь не практиковались, поэтому они сперва это приняли как шутку. Смысл поздравление не сразу было ясно, приходится чуть осознавать это.
– …?
– А я из Азербайджана.
– …?
– …беженец. Война из-за Карабаха заставила нас покинут любимые места и любимых друзей. А ты, Саит, как здесь оказался, как ты к Господу пришел?
– …!
– …не может быть!
– …
– …удивительно как!
– …
– …пошли, брат, ко мне в гости.
– …?
– …да, свой дом, недалеко от Сепсуха.
– …
…
«Наш»
…
– …!
– Нашу религию обменял на русскую да?
– У меня нет религии! И не только у меня, но и у вашего отца, деда, ещё ниже предков!
– Как без религии живёшь?
– Имея религию, как живётся, дядя Юхтар? Принятые русскую религию являетесь вы, а не я, и вы хотите тем самым унизит?
– Как ты, мы русскую мечеть не пошли!
– А кто в мечеть ходил? Заблудился что ли!? И меня хотите приучит как и вы, чтобы и я жил обманывая других!
– А что из того. Это не плохо! Но ты вчера не был же в своей комнатке?
– Во первых, дядя Юхтар, выходной день проводят кто как хочет, не так ли?
– Ну.
– Во вторых я в узде что ли, чтобы не ходит куда я хочу?
– Нет!
– Если нет то зачем мне вашу религию вмениваете? Я чем то кому то должен?
– Нет!
– Если нет, то пусть в дальнейшем не будет разговоры про религию! Если вы хотите найти истину, или же, хотите приобрести какие то знание, то я могу по мере моих возможностей вам помочь, по вашей просьбе. Если хотите в чём то меня упрекать…
– Ну наших дедов же религия…
– Ещё раз говорю, мои предки не имели и не имеют религию! А если ваши деды имели, то это ваше дело, хотите исполняйте, хотите нет! У каждого свой дедушка. Чтоб сказат «Наш», какое отношение имеет Ляхлинского Мизона деда к Яракскому Юхтару деду? Они даже и не знакомые! Каждый за себя отвечает, а не за чужого! «Наш» можно назвать родину, язык табасаранский, гору Каркул, речку Рубас…, когда стало арабскую религию «наш»?
– Ты же мусульманин?
– Ты мне сначала расскажи что означает слово «мусульманин», а потом подумай над тем что ты говорил!
– Не знаю что это означает! Кроме как я, есть ли ещё знающие?
– Если не знаешь, то зачем это должно волновать? Сначала ты сам узнавай кто ты, потом мне дай такие вопросы! Когда я родился, я рождался как человек, потом узнал, что я табасаранин. Поэтому я в первую очередь являюсь табасаранином! Потом узнал, что у меня есть Всевышний, которому поклоняюсь. А Ему религии не нужны. Ему нужны люди, которых Он Сам и создал. И человеку религия не нужна. Человек нуждается только В Всевышнем.
– Тогда зачем нужна религия?
– В первую очередь, тем кто занимается этим, чтобы не работая за счёт других жить! Для этого нужно пугать адом, навязывать саадаку, на шею повесить обязательные обязанности, чтобы водит их куда хотят лидеры. Всевышний меня освободил от всего, а религия не желает отпустить!
– Ты много чего знаешь, попавшись к русским!
– А ты не знаешь?
– Нет. А я откуда могу знать?
– А я знаю?
– А как же, ты колодезь знаний!
– Я откуда и как узнал? От русских?
– А от кого же ещё!
– А может от бедуинов?! Ты хотел бы знать как и я?
– Я понял, что ты хотел сказать этим…
– Здесь, Изам, видна правда и неправда?
– Хватит…
– Почему не хотите правду?
– Тебя хорошо, правдивый, правильный!
– И вы делайте так чтобы и вам было хорошо! И я хочу чтобы и вам был хорошо! А почему вы не хотите чтобы мне было хорошо?
– У него бес, дядя Юхтар, давай хоть покурит пойдем…
– У курящих беса нет, а некурящих, от плохих дел уходите говорящих – есть, не так ли?!
– …
– Ну чуть-чуть подумайте.
– Пока находишься на этой земле, нужно кайфовать…
– Это кайф да, когда каждое утро: «голова болит... желудок болит… жопа болит… сифилис поймал… карманы опустелись… изнутри горит… шантажируют…» и тому подобных бесчисленное количество криков извергается из тела?! Кайфуйте, мусульмане, кайфуйте! А мне хватить унижение, бедствие, оскорбление, которые изливаются на мне ради моего Спасителя!
– …
– Не хочешь сказать «спасибо», дядя Юхтар?
– Кому?
– А Кто достоин этого?
– Я не понимаю…
– Если тебя не понятно, то не хочешь сказать «спасибо»?
– Нет!
– У вас так и получается! А если не понимаете то почему сами себя называете мусульманами?
– Когда нам так было внушено…
– На этот раз правильно ты сказал.
– Я всегда правду говорю…
– На этот раз, очень искривлённо сказал.
– Мусульманам так пристойно!
– У меня нет больше тебя задаваемых вопросов…
– А если иначе были бы да?
– Да.
– …
– «У тебя на плечах головы нет?» хотел тебя сказать, когда ты сказал «нам так было внушено».
– Если было бы на плечах голова, у меня было бы в руке – ручка, ноги – под столом, разнимая плечи – красавицы, теперь что, хотя уже постарел работай, работай, работай… Хотя работаешь в руки ничего не идёт, и под жопу ничего не лезет (имеется ввиду: ни денег, ни машин)… сколько можно камни и глины выворачивать в этой противной жизни!
– …
…
Водка, сигареты и совесть
Видимо работа была по душе Юхтара, так как состоящая бригада из четырёх человек будет выполнят всякие работы и без его участия. Вместо себя он вызвал и своего сына, который хорошо обосновался в Иванове, чтобы он как четвёртый член бригады зарабатывал чем в городе Невест, так ему было уютно, как бригадир заняться организационными неразберихами, уклоняясь от рутинной работы. Чем больше было ему уютно, тем больше он этого требовал и желал иметь. Так он начал по вечерам организовать во дворе Николаевны, когда она уходила на ночные дежурства, маленькие «сабантуи».
– Дядя Юхтар, когда придёт Николаевна с дежурства, не знаешь, что она с тобой будет ругаться…
– Да пусть ругается, мне что…
– Выгонят вас из флигеля…
– Заплачем! Тебя это на руку!
– Если хочешь ругать, то я не в деле…
– Не ругаюсь. Нам и так здесь, в этой «тюрьме» не нравится. Мы в другом месте уже квартиру нашли… Здесь, когда пришёл с работы, даже не даёт отдыхать…
– Как не дают… Кто тебя хоть раз разбудили спящего?
– Ты не разыгрывай мои слова!
– Разве отдых не в этом заключается?
– …!
– Я твоего отдыха не понимаю…
– Если не понимаешь, сиди, замолчи, не высовывайся…
От стола Юхтар «порцию» получивший Саит, не стал иметь дело (лишнее не заболтав) с выпившим, пошёл спать…
… потом на работу.
Скоро и обед, Юхтар со своей «компанией» не на работе.
Прораб с Саитом выясняется, а что Саит то сделает, когда даже свое тело ему не слушается.
Вечер. Саит приходит домой. Друзей нет. Николаевна тоже удивлена:
1-е удивление – окурками и бутылками беседка обезображена;
2-е удивление – свои кровати и постель, мусор разбросаны;
3-е удивление – Уже второй месяц заканчивается, но оплату за жильё не произведена, нету их, видимо сбежались.
4-е удивление – какой заход сделали, чтобы не платить за жильё;
5-е удивление – как же они могут так;
6-е удивление – не стоит удивляться, если они попались или попадётся в беду;
7-е удивление …
8…
…
– …
– С Николаевной, почему не рассчитываетесь, дядя Юхтар?
– За этот месяц получим зарплату, отдадим, Николаевна имеющий! Ей так и скажи!
– А что мешало вам по хорошему с ней расставаться?! Придете покайтесь перед ней.
– Мы мусульмане, чтобы покаяться! В нашем исламе такого нет.
– Ты прав, если нет в исламе, то у нашего народа этого есть – покаяние, прощение, брать грехи на себя…
– Отвались от меня, всю знающий…
…
***
Спустя несколько дней:
– Я, дядя Юхтар, вне вашей бригады, самостоятельно буду работать…
– Ну как знаешь. Ты и так самостоятелен?
– Ты меня не понял. Я выхожу из бригады…
– На другую работу хочешь переехать?
– Нет. Я не желаю, мною зарабатываемые деньги делились между членами бригады.
– Вут ана чту! Я тебя работу, поискав, дал, а теперь хочешь меня кидать, так что ли?!
– Ты думаешь о чём говоришь?
– Я тебя буду спрашивать, как мне думать, мусульман на русских поменявший!
– Не так, дядя Юхтар?
– А как?
– Плохое на хорошее поменявший, скажи.
– …
…

Что за чудо!

Деньги
…
–…
– Завтра на стройку приедет кассир, чтобы выплатит зарплату за выполненные работы, утром, когда будете идти на работу, сказал прораб, чтобы с собой взяли и паспорта, теперь что нам делать, Изам?
– Вот в сей час поедешь в Витязево к старой женщине за нашими паспортами…
– Иди ты без меня.
– Тот раз поехал и без денег не дала, ты сам знаешь…
– Из-за того что я поеду с тобой, без денег отдаст ли она?
– А что сделать?
– Старой карге скажем, что паспорта нужны для получения зарплаты, оно так и есть, если не будет верить, предложим ей с паспортами приехать и получить.
– Да приедет она с нашими паспортами на стройку!
– Карга что будет отвечать мы не будем гадать, пусть будет, что будет, поехали, чтоб чёрную напастью она охватилась, сволочь…
– Хоть что ни говори, всю ровно не возможно её обмануть, клещ впившаяся в мышку, шайтана…
…

…
– …
– Паспорта как выманили у бабушки, дядя Юхтар?
– Чтоб на её голову упало большая беда… хоть что делай, не поддавалась, смерть! Заставила нас записать записки, что мы брали у нее в долг по миллиону рублей.
– Теперь вы ей должны два миллиона?
– Ну да, так получается. Если в течении трех дней не принесёте, говорить в суд подам. Беда за бедой – из этого не получается поездка на заработки… чтоб всю пропало…
…

***

Саит свою зарплату положил в карман своей рубашки, который был на нем и пошёл штукатурить чердачную стену, которую показал ему прораб.
А Изам и тест со стройки исчезли со своими зарплатами  по миллиону двести тысяч рублей. Прежде они пригласили Саита и прораба на веселье, которую они хотели организовать по поводу получения полноценной зарплаты. Но они не согласились, потому они разозлились и смылись.
На чердаке было как в тандыре. Не возможно было работать. Хоть так, почаще выходя на сквозняк чтобы проветриваться Саит, порученную работу, хотя тело сопротивлялся, насильно выполнял. До вечера, его не возможно было узнавать.
Как только пришёл домой, покушав-не покушав, свалился на кровать и «умерь» как позапрошлом году умерший.
…
Солнечные лучи подтолкнули Саита, он, с глаз высыпая сон, посмотрел на часы… до начала роботы совсем время не осталась…
Как всегда, по-быстрому, в баклажку всыпав песок сахара и горстку чая, налил горячую воду. Это он так приготавливал себя обед. Быстренько завтракав– не завтракав,  закрыв двери флигеля на замок, помчался на работу.
…
Николаевны не было дома. Она на третьи сутки шла на дежурство. К её пенсии этот подработок ей очень помогал…
…
– …
– Саит, – говорит прораб, – нужно, затаскать на чердак шлакоблоки, и перегородить одно помещение для коммуникаций…
– Это же тяжёлый труд…
– Соответственно и платит будем…
– Ну хорошо…
…
Ох и на этот день как Саит измотался, не передать…
Вчерашний день по сравнению с сегодняшним, был райским…

«Пришедший домой, опять ложиться ли с одеждою? Сколько бы не устал, искупавшись в душе, помолившись Отцу, потом буду ложиться…». Пусть Саит думает что делать, но что должно быть, то непременно сбудется…
…
Саит, как обычно подходить подошёл к своему флигелю спокойно… Пришёл… Из кармана вытащил ключ и протянул к замкам на дверях. Протянул… но замков не было…
«Я не замкнул что ли?» – посмотрел по сторонам, снял обувь, и открыл створку двери во внутрь и поднял ногу на нижнюю перекладину. Вместе с шагом и глаза ворвались в комнату…
«Да-а-а… что за бардак здесь! Что случилось… Обокрали комнату… Это сделано, зная что мы получили зарплату… »
Саит вспомнив свою зарплату пришёл в ярость ища, куда он отложил… посмотрел в костюме, поискал в книгах, всю одежду порыл… денег нет… Ещё чуть не закричал… С бледным лицом он побежал к Юхтарам, которые снимали жильё на другой улице…
Саит, с нетерпением начал колотить ворота бабушки, где жили Юхтаровцы.
– Кто ты?
– Юхтара позови, бабушка…
– Ах, и ты из их шайки… Я сейчас же вызываю милицию… – бабушка, пошла назад к телефону…
– Скорей вызывайте, как раз я этого хотел… – по-быстрому за ней и Саит тоже побежал.
Бабушка замедлилась.
– Бандиты!.. Не входи в мой дом!
– Что с вами? Где Юхтар и его люди?
– Не стыдно тебя… разыгрывать старушку?!
– Я не понимаю вас… чего ждете, поскорей вызывайте милицию!
– А зачем тебя?
– Мою комнату обокрали и деньги украли…
– Когда?
– Не знаю… С работы пришел, вся комната верх дном…
– Где ты живешь?
– У Николаевны.
– Значить это ты Саит?
– Да, это я…
– Представ себя, и меня обокрали дагестанцы, которые жили у меня…
Саит удивился.
– Не может быть! Значит, это дело рук Юхтара шайки… А когда вас обокрали?
– Утром, еще 9-ти не было.
– Их вещи остались?
– И мои вещи прихватили, и за жилье не оплатили…
– Милицию вызвали?
– Побоялась мести… Вызвать?
– Уже поздно, бабушка… Они уехали отсюда… неизвестно куда… Миллион двести тысяч рублей у меня украли, вчера только получил зарплату…
– Вот, оно что, я то думала…
– Ладно, бабушка, Наш Спаситель, Господ Иисус сказал, что Я буду наказывать их…
– Саит, я очень рада за тебя… Мне Николаевна про тебя рассказала…
– Спасибо, бабушка.
– Не переживай, Господь всесилен во всем, Он тебя не оставить. Он ради Своих избранных и ради Своего имени все негативное превращает в положительное…
– Я и не сомневаюсь…
Саит, спеша-спеша, попрощавшись, пошёл обратно.
…
Он, горюя об украденных деньгах, начал приводит свою комнату в порядок…
Разбросанные одежда, потряхивая от пыли вешал на вешалку, книги по порядку положил по своим местам на столе, подметал комнату…
Потом, как вымыл пол, чтобы очистить от пыли снял свои одежды, пошел в огород.
Сначала вытряхнул старый рабочий пиджак и повесил на рядом находящееся дерево. Снял рубашку. Схватил за края рубашки и поднял чтобы вытряхнут, он не успел делать и один рывок, в тот момент перед ним на землю выпали много денежных купюр… Саит безмерно обрадовался… Теперь до него дошло, что свою зарплату он вчера вложил в карман рабочей рубашки.
«Ну-у-у-у… как же я забыл… Милый Отец, большое спасибо Тебе… Как же удивительным образом произошли эти события… Если бы я сел написать подобный рассказ, мог ли такое сочинить… О милый Отец, как же чудесны дела Твои! Где же мои враги, которые намеревались убит меня?! Как же Ты меня избавил от них, о Отец! Я полон Духом Святим! Благослови их!..».
…

***

…
На следующий день, когда Саит пришёл на работу прораб спросил, почему его друзья на работу не вышли, а когда он сообщил, что они сбежав уехали, он вздрогнул:
– Как это так!.. Ведь они мне пол миллиона должны, ах гады!..
…



15. Пусть будет мою радость и моему табасарану…


«Я горю от дел Саита. Я ему сколько подлянок вставлю, он отступиться не собирается, чтоб дух из него вышел! Жаль, что убежали Юхтаровцы, иначе бы я так сделал, чтобы он из их рук ушёл от этой жизни…
Дни и ночи он не проводит, он за них схватился. Как будто голодной напастью, чтоб он с голода сдох, ему из небес пришедшее свобода, ещё шире и шире изучать не перестается. Каждый раз, когда ни надо выходит на работу, он идёт к тем, как он, к верующим, книги, кассеты покупает… плюс ещё, про Библии ищет справочники, энциклопедии и купав, приносить домой и изучает…
Его такие дала, я думал, он поверхностно этим занимается как дань моды, а оказывается он этим серьёзно занялся, желая меня с потрохами уничтожить!..
Теперь что он собирается делать то, этот выискиватель? Так хотел бы знать то, что приходит в его голову мысли… что же пришло?
Подождите, мои рабы, он молится своему Отцу в своем доме, тайно послушаем о чём он разговаривает с Всевышним, потом мы покажем ему где раки зимуют…»
…

«Сколько радости, Ты мне дал, Отец! Почему именно мне? Чем я выделился перед тобой? Как я бесстыдный, без разумный, распущенный нету же…
Отец мой, я один такую радость не смогу переварит. Давай, сделаем так, чтобы каждая табасаранская семья тоже получила такую же радость!
Ты знаешь, Господи, что я занимаюсь писаниной. Когда не было денег чтобы купить пишущую машинку, помните, я продал моей жены золотую перстень и на эту купил, чтобы мог продолжить заниматься писательским трудом?
Когда мне было одиннадцать лет, я начал увлекаться литературой, может это Ты меня этим заинтересовал, мой милый Отец.
Вот, сегодня, как видно, за столько лет полученный опыт, уже пришло время использовать с пользой для всего народа?!
Хочу, Отец, и моему народу – табасаранам рассказать о Твоих делах, делаемых и для них – переводить на наш язык Слово Твое – Библию.
Ты мне помоги в этом деле, Отец!
Без Тебя я ничего не смогу делать. Счастливого пути пожелаем нам. Амин!»

…

«Да, я тебя, как раз пожелаю «счастливого пути», без нюхая собака!
Вы теперь узнали, мои рабы, что хочет сделать, наш враг Саит?
Он хочет напасть на наше царство, которое существует ещё до сотворения самого человека, как Господь скинул нас с небес на землю.
Мой народ – прислужники, рабы, религиозники, богатые, влиятельные, делающие хаджи, чиновники, имамы, шейхи, муллы, бизнесмены, воры, спортсмены, артисты, киношники, одним словом – все, те которые отвергают Господа Исы и Его Слово, религия в опасности, вставайтесь, Саита уничтожайте!
Нашему обману пришёл конец! Мы попались на истину и смерть уже близко!
Это я, говорю перед вами, это я, призываю вас, который является изобретателем религии, выставляя, как будто, это от Всевышнего, заставляя вас поклонится мне от лица Его, Обольститель и Обманщик. За Саитом гоняюсь уже до его рождения, мешая ему родиться, родившегося убивая от всяких болезней посылая, не давая вылезти от бедноты, от безысходности, из моей мушки его ни на одну минуту не отпускал, не давая ему столкнутся с Истиной Исы, но не смог его удержать от этого.
А теперь с вашей помощью, мои религиозники, вашими руками, я его втопчу в грязь, дешёвую собаку!
Как это так, откуда такую мразь нашёлся, который меня не поклоняются, как вы, и мои установления не выполняет. Все люди соблюдают мною установленные правила, а этот, даже не желает меня слушать, меня, Князя мира игнорирует, как будто меня нет, более того, совершает нападки на мое царство, на мои рабы. Что за род этот такой, не возможный ломать ни какими методами наших уловок…
Узнавшего об Истине, разве я могу своей ложью, его обратно вернуть ко мне?! Во что бы то не было я не дом религиозникам увидит истину Всевышнего, иначе они отвернуться от меня, и я останусь один. Не быть этому…
Пусть везде открывают мечети, храмы, пусть будут попы, муллы – они мои служители и ими я прославляюсь...
Сам Всевышний говорить же, и те которые были верны Ему, отступится, пока Он ещё раз придёт на это землю…
Эти слова Всевышнего мне очень понравились, и Он не оставит не выполненными, то что Он сказал.
Поэтому, этим Словам я могу приструнить Саита… Пусть под плечи вставить подушки…
Смотрите, мои рабы, ему не говорите, какие дни на него навалиться, иначе этот хитрый жук, меня хитрецов Хитреца, обведут вокруг пальца.
О чём говорю то… меня… обхитрить?! Никогда!»
…

«… „Никому никакое слово не дайте… Ни каким образом не гордитесь… Если хотите проявить свою гордость, то гордитесь Мною… Любите ваших врагов, за них молитесь… Всегда общайтесь со Мной, так как Я являюсь вашим Отцом и Спасителям…„
– Отец, нам так, которым Ты избрал, кто ещё может сказать!.. Как дитя на руках матери, под твоим крылом сохрани, Отец!.. То что пришло в мой ум, я об этом расскажу братьям, сёстрам, Отец, может кто то меня посоветует как поступить…»
…


16. Разговор с институтом

…
– …
– Саид, я слышал, что в Москве есть такой институт, который занимается переводом Писания…
– Саид, я завтра еду в Москву, и раздолблю тебя адрес такого учреждения…
– Ну, братья, как я ободрен вами, большое спасибо…
– …

***

…
– Алло, это кто?
– …
– Какой институт?
– …
– Как раз то что мне нужно…
– …
– Я хочу перевести Писания на свой родной язык…
– …
– На табасаранский.
– …
– Уже переводят? А кто переводит?
– …
– Знаю, знаю, таковых…
– …
– Одну книгу уже выпустили? Какую?
– …
– От Марка, очень хорошо, тогда…
– …
– Слушаю вас…
– …?
– Да, я знаю Библию, более того я принял Иисуса Христа моим Господом и Спасителем; у меня завет с Ним…
– …?
– Я много лет занимаюсь табасаранской литературой…
– …?
– Сам пишу, есть изданные книги…
– …
– Присылайте, я буду с нетерпением ждать…
– …?
– По адресу: Россия, Дагестан, Хивский район, Мизонову Саиду…
– …
– Да, я прочту эту книгу…
– …
– Да, да… если будут ошибки я их отмечу…
– …
– Еще раз повторите, пожалуйста, ваш адрес…
– …
– Ага, пишу: … Москва а/я 360…
– …
– Да… да… понятно… до свидания…с Богом!
…


17. Новый человек, попавший в старую жизнь


…
Саит работал, после того как убежали его «друзья» Юхтар, Изам и ещё один, в фирме «ЮКОС-Юг» до 28-го августа. Когда получил расчёт, по приезде домой, он купил «Самсунг» телевизор, «Саньё» кассетный видеомагнитофон, «Нова» радио с аудио магнитофон, много разнообразных кассет, книги. В те времена в селении такой техники обладали только единицы хозяйства – это во первых. Во-вторых, по прикидкам Саита, радость, которую он получил, в первую очередь должен был получит его семья, а потом и все сельчане через эту технику. Для этой цели и он обзавёлся слушающей и видимой аппаратурой. Для этого всю необходимое он купил. Когда он радостный, думал, что и остальные будут получать такую радость от Господа как и он.
Что же ожидает его в его семье?!..
Он в курсе дела что происходить в его семье, до его приезда?!..
…
– Здравствуйте мой дом-семья…
– Разве у тебя есть дом-семья?!.. – пригрозящий ответ-вопрос говорил о о душераздирающем положении жены Саита.
– Что случилось, жена?! – Таким же эффектом ответил и он.
– Ничего! Я без сердца!..
…
Дети рассматривали, ковыряли что в сумках отца…
– …
– О-о-о, ни у кого таких нет…
– …телевизор включим…
– …
– О-о-оооо, как красиво показывает!..
– …
– …наш отец какой же хороший!..
…
Жена не принимала участие в распаковке сумок. Когда дети распаковывали она только искоса бросала взгляд в их сторон – она, обыденная, сторонилась.
Всю распаковали…
– Из заработков приехал, неужели детям хоть по одной конфетки не мог привезти…
Саита лицо стало поменяться…
– Я про это даже и не подумал…
– Завтра твои дети вчетвером должны идти в школу, что обувать, что одевать на них собираешься?..
Саит покраснел, он лишился языка…
– В ларе ни грамма муки, в солнце ни соли, в банке ни капли топленного масла, в сахарнице ни куска сахара, ни листка чая, что привёз, и что подаёшь детям… – в центре комнаты поразбросанным вещам протянув руки сказав, жена вышла из семейной комнаты.
Саит встал как вкопанный. Ему в голову только теперь дошло, из какого дома он уехал на заработки, и в какой дом и с чем приехал после заработков…
…
У Саита остались чуть-чуть денег. Он вытащил из кармана, пошёл к плачущей жене, которая рыдала в средней комнате, и протянул деньги ей.
– …
– Воткни себя в жо…
– Потерпи… Необходимое купи…
– Завтра дети всех родителей в новой обновке в школу…, а мои, «вдовы», – в лохмотьях… Боже мой, откуда мне такое страдание… ахи, ахи, ахи...
– …
…
***
…
– …
– Мамочка, не ругай нашего отца, он нас любит… – старшая дочь успокаивала маму.
– У него есть свои любимцы, Сеййа…
– С таким наклоном, почему ответила, Мух…
– Не стыдно мое имя произнести!?
– Я ничего такого не сделал, чтобы стало стыдно…
– Ты женился на другой, нас выбросив – а это не стыдливое дело?!
– Ты о чём…
– Мне Юхтар всю рассказал…
– Да-а-а, теперь я понял… значит Юхтар? Не так ли?
– Он не скажет, то что не увидел своими глазами…
– Ты ему веришь?
– Как не верит, когда правду говорит! Вот, по моим глазам вижу и без него: то что, это твоя отдала, подарки, вот перед нами и открыл, как будто, показывая, что ты это всю заработал…
– А как ты узнала что эти вещи подарки от неё?
– У меня глаз нет что ли? Для ума головы нет что ли? Если это не так, то ты привез бы всю необходимое для твоих детей… Если бы ты сказал ей, что у тебя дети, то она могла бы им по размерам какие-то вещи с тобой отправить. И ты в этом случае ей обманул…
– Что мне сказать тебя…
– А что можешь, в оправдание сказать? Нечего!
– У Юхтара всю обман…
– Пусть что он обманывает. Но вот сам нам говоришь, ну ты же превратился в русского, и этот тоже обман?!
– Да, ложь это… Я в русского не превратился…
– Если не так, то кто запечатлён в кассете крестящимся? Или это – я?
– Крешение что это такое хоть ты понимаешь, моя дорогая?
– Твоя дорогая, это та пенсионерка, русская старая бабёнка…
– Ах Юхтар, мою семью разрушающий…
– Не так ли…
– Моя дорогая, женушка, милая жена, я тоже начну рассказать тебя что со мной случилось, но ты меня не поверишь. Поэтому, чтобы ты поверила завтра же пойдём в Яракк к Юхтару.
– Дом-детей привязав к хвосте кобыле?
– Скажем моей матери, чтобы она присмотрелась.
– Да, ей, которая, любить только самого себя?
– Из моего дома я никуда не собираюсь уходит…
– …?
– …
…
…
– …?
– …
– …почему от нас далеко держится?
– Это кажется так, наоборот, вы мне стали более близкими, чем было раньше, моя любимая…
– …
– Когда меня, такого, Всевышний избрал на Его дела, когда я Его узнал Кто Он такой, шайтан начал меня атаковать…
– О чём ты говоришь, я не понимаю… – жена, только теперь начала смягчать.
– Иначе, Юхтар и его шайка что со мной сотворили хочешь знать?..
– …
– Они захотели меня убить…
– Что такого ты им сделал?
– Из мусульманской религии, говорят, ты перешёл в русскую… Я ни в какой религии не был, и оказаться не хочу… Как говорят пророк Иса, так, я стал теперь Его сторонником, потому что Он является моим Спасителям… – вот поэтому…
– …
– …
– …
– А какое им дело, что, ты, делаешь… им же ты не мешаешь…
– …
– … чтоб они попали под большую беду, зачем они замахнулись на твою, таким тяжёлым трудом заработанные копейки… Действительно, раз так, то Всевышний предохранил тебя от них…
– …меня вынудил отдавать их долги. В Витязево, за жильё, бабушка гречанка на них подал в суд, но милиция меня нашли и с меня взяли её долг, также и в Анапской, за их житие я отдал и с прораба обманным путём в займы взятые деньги я отдал.
– …ой-йо-йой…
– Ты меня прости, моя любимая, вот, когда попался в такие передряги, я забыл про состояние нашей семьи, ни тебя ни нашим детям ничего не смог купить…
– Да ладно, а как вот, такие вещи смог купить? – вот и попался Саит.
– Радость, которую я получил, хотел чтобы и вы получили. И это хотел продемонстрировать наглядно, вот это так и получилось, Мух.
– Ну ладно, теперь уж… я рада, что ты благополучно вернулся к своей семье…
– Всего можно напасть на человек, который находится вдали от родины…
– Этот Юхтар и вашему отцу такого рассказал, пойдя к ним домой… из-за этого ваш отец категорически отказался от нас. Я говорит, никогда не пойду к ним домой, пусть меня забудет. Так мне передал, наш родственник Юхтар. Если я обманываю, сказал, Юхтар, спросите у моего зятя из Урга. Ваш отец поехал к ним в Урга  и всю разузнал у Изама. Он подтвердил всю что наговорил его тест. Мы обомлели и не хотели верить. Но они рассказывали убедительно и фактами. После этого как я горевала, рыдала!
– А наши дети об этом знают?
– Нет, я им нечего не рассказала. Если бы и рассказала то они и не поверились бы.
– Ну ты же поверила?
– Изнутри – нет, а поверхностно, слушая каждого – да.
– Дорогая жена, разрушающие семьи бывают вот такими людьми… Их никогда не надо слушаться, они волки в овечьей шкуре… как говорить небесный Отец…
– Кто?.. Ваш отец в небе находится или в своем доме?!
– Мне Всевышний, выше чем мой отец, близко – чем мой земной отец, люблю больше, чем родившийся меня мой отец…
– Ты что такого говоришь то! Чужим хоть не дай услышит такие слова…
– Разве я не прав?
– Сказать то говоришь правду, но такие слова в сердце не помешается. Смотрю на тебя, муж мой, ты совсем изменился.
– Как, Мух?
– Ты уже не прежний человек, то есть, телом ты такой же, а делами и словами – совсем иной стал ты, Саит.
– К лучшему или к плохому?
– Что сказать, муж, время покажет… одно вижу, ты стал более любит свою жену, детей, близких…
– А Кто, меня настаивал любит вас, знаешь? Тот, Кто прежде меня полюбил и за мои грехи пролил Свою кровь, Тот, Который скоро придет на землю судит всех и Тот, Который создал всю вселенную…
– В таком случае, твой Бог истинный и настоящий Бог, чем мусульмане аллах!
– Поэтому, ненавистники настоящего Бога, дали Ему имя «русский бог». Поэтому Юхтар и говорит, что я принял русскую религию. А он не знает, что религия это враг номер один для Бога. Я не являюсь, человеком, принятым русскую религию, а скорее всего – наоборот. Я узнал настоящего Бога и про Его дела.
– Курсы религиозников (курсы муллов) проходил что ли?
Саит рассмеялся. Мухлиса его не понимала. И Саит не мог доходчиво объяснить ей о случившемся.
– Служба муллов и попов являются религией… Ты знаешь что такое религия, Мух?
– …?
– Религия это дела сочинённые самими людьми. И своими делами они открыли для неграмотных своего бога (аллаха), тем самым гордясь тем  что они открыли настоящего Бога.
– Да оно так и есть.
– Ну ты немного подумай, разве человек может открыть настоящего Бога?
– Если не открыто, то откуда появились, всякие адаты (обряды), Коран, муллы?
– То есть, ты хочешь сказать, что люди изыскали Бога и, что Он делает, что Он хочет всю выяснили, не так ли?
– Ну да.
– Если это так, то получается, что человек имеет больше знаний и выше, чем настоящий Бог, не так ли?
– Нет. Откуда люди могут знать более чем Бог?
– Если это так, если Бог про Себя не расскажет, то как человек узнал, что существует Бог?
– Так не возможно узнавать.
– Правильно. Если люди будут говорит про Бога так, то им можно задавать вот таким образом вопрос: откуда знаешь что это так?
– А они: аллах всю рассказал Мухамеду, а он это написал в Коран и оттуда все люди узнали, скажут.
– …
– Если они так скажут, ещё такой вопрос вытекает: до Мухамеда люди знали про Бога? До этого как жили люди, без совести и без истины?
– Да-а-а, про такие вещи кто будет думать тебя…
– Вот поэтому, когда люди не думают, религия над людьми и играется…
– А ты такие вещи откуда узнал?
– Про, так называемую Библию хоть раз слышал?
– Слышал, но такую книгу мусульманам читать запрещено…
– Да-а-а, видишь, что религия делает с людьми! Библия, была до ислама, и эта религия запретила читать Библию, чтобы люди не узнали их обман…
– Да-а-а!
– Не – «Да-а-а!», а, кричат нужно, дорогая жена!
– Ох, о-о-о-х, мне никогда не услышанные и не увиденные чудеса… не продолжай же…
– Ты, Мух, можешь ли всю вытерпеть, которые ты ещё не услышала и не увидела! Я попрошу моего Отца, чтоб Он тебя помог: «Дорогой Отец, милый Отец, пусть Твое имя прославится, пусть Твои дела побеждают! Отец, вот Сам видишь, моя жена не в силах осознавать, что я ей говорю, очень прошу тебя молюсь, Отец, помоги, дай ей здоровья, сердце её укрепи! Спасибо Тебя меня защищающий мой Господь! Амин!»
– Саит, я никогда не слышала, что ты так просил от твоего земного отца, так любезно молясь, а ты у Бога, как будто Он рядом с тобой, как будто Он твой самый родной, разговариваешь, просишь… хоть меня не стыди… Мне душе стало облегчение…
– Ведь Он Сам Всевышний, в любое время со Мной вот так разговаривайте, сказал…
– О чудеса, о небеса! Дети наши идут из школы… За них Отцу сказать бы…
…



18. Мизон

…
– …
– Как, как? – Мизон на слова Мухлисы посмотрела с усмешкой…
– …
– Он себя показывает невинным…
– …
– Он это говорить тебя, чтобы ты ему ничего не говорила…
– Он же истинен, отец?
– Мне всю по– порядку рассказал Юхтар. Он женился на русской!
– Тогда, почему твой сын, про неё, ничего не говорить?!
– А что ты хотела услышать? Мужья свои тайны, теперь вам, женам, думаешь откроют?!
– Чем раньше, теперь он всую семью более начал любить и позаботиться…
– Это всю только поверхностно…
– Ничего такого страшного не произошло ведь, отец?
– Как не произошло, как –нет! Свою религию продав, русскую приобретавшего, что еще хочешь!
– Ну что такого? Законами запрошенное он  же не совершил?
– О Мухлиса, почему заблуждаешься, моя невестушка? Есть ли более большое вино, чем продажу своей религии?
– Женится на чужой, имея свою жену – разве бывает более жестокое дело, отец?!
– Удивляешь меня!
– Не это ли является, разрушением уже созданных семей? Наше государство дает право каждому, какое хочет, такое религия вступить, а женится на второй, такое право не дано…
– Где научилась этому?!..
– Я же тоже в школе училась… хоть на что то научилась?
– Что сказать такой школе!
– Школе, где рассказывается о правде, о законах?
– Эй, невеста, ты тоже начинаешь заблуждаться, с человеком, который не достоин моим сыном назвать, собачьим сыном…
– Отец, скажи, пожалуйста, что тебя страшней, что твой сын взял себя вторую жену или он ушёл из религии – что больше тебя коробить?
– Да-а-а-а! Разве можно так… Конечно, что он отошёл от религии…
– А когда твой сын был религиозным?
– Убирайся и ты от моих глаз, заблудшая… Я это дело так не оставлю…
– Что с тобой, отец…
– Не разговаривай со мной с такой позиции…
– Ну, ты же сказал, отец, что Юхтар плохой человек, что он сплетник… с ним на заработки не нужно ехать… А теперь Юхтар – хороший, правду говорящий стал, а твой сын – чушь несущий, обманщик…
– …
– Раз послушался Юхтара и Изама слова, не стоит ли послушать тебя твоего сына…
– Не надо… Общество на меня как смотрят, тебя это безразлична…
– Общество или муллы?
– Да-а-а-а! Как в глазу щип стоить… Что с вами… со всеми…
– …
…


19. Общество

…
– …
– Быть не может?!
– … говорят, женился…
– …
– На одной дряхлой мадам…
– …
– …русскую религию?
– …мусульманскую плохое, говорит да?
– А мулла почему молчит! Где он, милостыню съедающий дракон!
– …
– А русская религия что представляет из себя, дорогая сестра?
– …
– …как наших отцов…
– …
– Не зная что к чему, говорят люди…
– …
– А мусульманская религия какая же?
– …
– …войны ведите, говорящий…
– …
– Ни эта ли религия арабов является наш табасаран разгромивший… вот же является религией войн!..
– …
– Мизон что говорит?..
– …
– Мухлисе, что сказал, говорите?..
– …
– Саит из дома не выходит да?..
– …
– Может он в Анапу к свой любовнице поехал?..
– …
– Видел, что вчера он из леса шёл (за дровами)…
– …
– В школе его детей дразнят говоря: «христосики»…
– …
– А это что означает…
– …
– Им не жалко детей, каждый день, плача приходит домой дразня их так?!..
– …
– Они в чём виноваты, когда их отец впал в блуд…
– …
– Мне жалко бедная Мухлиса…
– …
– …пусть так течёт их жизнь, жидов…
– …
– ...хорошо, что с ними так случилось…
– …не надо было этому Саиту, прихватить наш «Явру» участок, где паслись нашего общества телята…
– …под проклятиями общества построенный дом в том участке, я знала, что им это добром не кончится…
– …эта собака, наш «Явру» сад прихватил, и из него сделал для себя собственный сад, вот все беды из-за этого…
– …пусть никогда не будет для них ничего хорошее…
– …
– Хотя глава Гажитагир каждый день приводил милиционера, что они могли делать с этим врагом?
– Не он ли дал право ему строит там дом… а теперь, вот видите ли, он натравляется на Саита?
– …
– Знаем, что он это делает перед народом, якобы борются с ним, двуличный глава…



20. Мизон – Яракк

…
– …
– Куда идёшь, Мизон, так с огнём и дымом (так спеша)? Народ уже завершил сенокос в горах, так сейчас никого нет…
– Я не в горы иду, а через горы ещё далее...
– К родственникам твоей невесты (к сватьям)?.. С пустыми руками?..
– По горло насыщен…
– Всю хочешь выдрыгать?..
– Даже капельки не оставлю!..
– Выскребя?..
– Выскребя, прочищая…
– Хоть пожалей Яракцев, не стыди их вовсю, оставь хоть чуть им гордости…
– …!
– Значит, твою злость, полученный от невесты, хочешь об них вытирать?..
– …!
– Виноват же твой сын…
– Здесь опозорившейся остаюсь я…
– Теперь хочешь от этого избавиться?
– …!
…

***

…
– …
– … эй Мизон, эй сват, хотя бы не постыдится, войди в дом… во дворе разве бывают разговоры…
– …!
– Знаем… услышали…
– …!
– …уловки Юхтара все знают…
– …!
– …если ты его оправдываешь… что нам сказать то…
– …!
– …длинная, трудная дорога через горы… уставший… хоть бы стакан чая выпить…
– …!
– Эй Мизон, я не доверяю ему… Дом Юхтара я хорошо знаю…
– …
– Не настаивай, если хочешь иди к нему сам иди…
– …
– …
– …короче, Аллавер, забери твою дочь от моего сына…
– Зачем?
– Мой сын женился на другой…
– Как это произошло, кто сказал?
– Ещё повториться, что ли?
– Заберу, дорогой Мизон, заберу…
– Я опозорен перед общественностью…
– Что такого, опозорящего, ты совершил?
– Как вы перед мной ставите ваши вопросы? Обязательно ли совершить опозоривший поступок?!..
– А ты с какого уклона ставишь такие требования?!..
– Позорное дело сделано другим, а почему я должен опозориться?!...
– Мой сын – это другой что ли?
– Тогда моя дочка, кто мне?
– Твоя дочка ничего не сделала…
– Если она ничего не совершила, то зачем её заставляешь страдать, Мизон?
– Я её защищаю от того, кто продал свою мусульманскую религию.
– Продав, что он на это купил?
– Вошёл в русскую религию…
– Чем мусульманскую, русскую чем хуже?
– Я не говорю, что хуже…
– Если нет, то откуда такие разговоры у вас?
– Наше общество мне покоя не даёт…
– Если ты под зурной группы лиц танцуешь, что мне тебя сказать… Приеду я к вам, забрать свою дочку, если ты и командующие над тобой сообщники так ненавидят дом моей дочери…
– …не в обиду…
– … по твоим словам, как твой сын не выполнил установки ваше группы, если его отец такой рьяный исполнитель таких установок группы лиц… как я такому поверю… что взял бабу… что вошёл в русскую религию…
– …!
– Завтра, после завтра, приеду, Мизон…
– …!
– Если вы ненавидите мою дочь, как я могу оставить её у вас…
– …!
– Хотя в дом зайди, чтоб твой дом расцвести достойный…
– …!
– Что с тобой случилось, Мизон…
– …?
– Ты ни таким был…
– …
– Может ты впал в руки мулл…
– …!
– Что ж… Всевышний свидетель… если не хочешь войти в мой дом, то – твое право…
– …не обижайтесь…
– Как можно, Мизон, не обижаться от твоих дел… Брось твои обрядовые слова, приди в твое нормальное состояние…
– Не понял…
– Я говорю отойди от придуманных обрядов религиозниками,  приди в твое человеческое состояние, к твоему собственному мышлению…
– Ну-у-у, хватить, что я делаю, сам не понимаю да?
– Дорогой сват, по такой трудной дорогой пришёл, думаешь с чем пришёл, обида твоя в чем обоснована, обратно тебя ещё идти по той же дорогой, пустым желудком, о чём то думать будешь…
– О чём думать, не твоя уж забота, но то что случилось, то случившееся до меня доведено правильно?
– Проверил правильность?
– Это уж второй вопрос, который мне мало волнует, мне общество наше не даёт покоя упрекая…
– А где твоя голова, они защищают свои интересы через тебя, сделав из тебя козла отпущения, а где твоя свобода, независимость…
– Я уже не маленький…
– Если бы у тебя было бы сердце хотя бы как у маленького ребёнка, то было бы лучше…
– …
…



21.Мизон – общество

…
– …
– В Яраке побыл, Мизон?
– …
– Что решили?
– …
– А он (твой сват) что говорил?
– …
– …они, эти диринчцы (названия магала, куда входит несколько селений, того региона) являются сошедшими с ума. Они, даже не умеют, как следует, ругаться, с глазу на глаз обливать друг друга грязью (пошлыми словами)…
– …
– А ты что ответил ему, что тебя он так обозвал?
– …
– Не слушай их, аллах опозорится от тебя?
– …
– …а как аллах опозориться?
– …ты в блуждании находишься, Мизон! Сколько раз тебя в мечетях разъяснили!
– …Да, аллах пришёл к вам и тебя доложил: «из-за этого я опозорен от Мизона»!
– Ну и нуууу! Эй, Мизон, проснись! Как твой сын, хочешь, мусульманскую религию под ноги выбросить!?
– …Вы что, обезумели все, вас ваше религия выше или семья!?
– … не иначе ли и Яракцы в русских превращены?
– …Вы что растревожились, или не хотите хомут с шеи народа снимать? Ни религия ли является уничтожителем семей…
– Мизон, не выступай против ислама…
– Я с вами против; религий оставьте на своих местах; ведь ислам уничтожал наш табасаранский народ в те далёкие времена, ведь вы этого не знаете, или, зная почему утаиваете!?
– Ту астафурилла, ту астафурилла! (арабское заклинание) Вы скажите спасибо, что, таких как вы, уничтожались…
– И ты тоже один из них (уничтоженных)?
– Я испугался от завоевателей мусульман, вот теперь я попал в их ярмо, и теперь мне приходиться им служит…
– Так почему же вы, вместе с вами и из меня раба делаете?
– Иначе они опять начнут нас уничтожать…
– А где наше Российское государство! Наши законы этого не позволить…
– Кому нужна Россия, Мизон? Кому? Кто с ним считаться будет? Почему ты в заблудился? Где твоя совесть?
– У меня совесть имеется… Яракцы скоро придут взять свою дочь, они обещали…
– Хотя… ну и ты пугаешься от ислама…
– Точно, пугаюсь… как и вы…
– Не оставим в среде нас, того кто свободный, не зависимый, Мизон… нарушитель обрядов наших мусульманских отцов…
– Я, этого, еврея сын еврей, из моего сыновства выгнал (отогнал от меня как сына)…
– Теперь, ты, Мизон, настоящий мусульманин; наше общество за тебя будет.
– Я являюсь всегда сторонником общества…
– …и общество и твоим станет…
– …
…


22. Саит – Мух

…
– …
– Ваш отец в Ярак к моему отцу зачем пошёл знаешь…
– …
– Твоя мама говорит, чтоб меня выгнать…
– Как выгнать?
– У русского мусульманку не полагается, говорят… им так сказал мулла.
– А кто у нас русский? Кто у нас мусульманин?
– …
– Ты являешься мусульманкой?
– Они так считают; мое мнение в счёт не берут…
– То есть, из нас делают так, как им выгодно будет…
– Иные – не люди…
– Они свою религию своими делами показывают...
– А как люди такую религию терпят, Саит?
– Народ об этом не знают, вот поэтому, Мух.
– Пусть извещают друг друга; пусть рассказывают об этом, об другом…
– Люди с плохими намерениями как могут рассказывать… Их конечная цель – деньги…
– Нет же, а – власть!
– Что говоришь то… когда есть денег, тогда и хочется иметь и власть! Ты только подумай, где их деньги, там и религия, где нет денег, там даже и следа религии не найти!
– …
…
***
…
– …
– Завтра же я пойду в Ярак…
– А что можешь делать там?
– Всю как было, по порядку Аллаверу дяде расскажу…
– Он более сторонником является религии…
– Я с ним не о религии буду говорит…
– Они всю превращают в религию…
– А это от меня уже не зависит…
– …
…
***
…
– …
– …Гасбег, и ты слышал, наверное, что на мне наговорена…
– Саит, не переживай ты так…
– Дорогой брат, меня же хотят лишит моей семьи…
– Если кто тебя не понимает или не желают понять, то мне всю понятно…
– Что из того что тебя понятно, тогда когда твой отец, дядя Аллавер, скоро приедет к нам в село и увезёт свою дочь, мою жену…
– Я чей сын?
– …
– Значит как и сын, такой и отец должен быть… Я ему хорошенько, что к чему объясню.
– И я своего отца хотел вразумлять, но он ни как не захотел меня понят и выгнал меня с его глаз. Ему кажется, что чужие его больше любят чем свои родные.
– Нисколько не переживай, как только он приедет из кутана, я с ним ещё раз буду иметь разговор. Я с ним и до этого разговаривал, и выяснил, что он по внутри рад за тебя, а по внешнему, он держит молчание, чтобы не раздражить мулл. Он знает, что ты свою семью более остальных любишь. И я знаю что любовь превыше всех религий, обрядов, властвований…
– …
…
***
…
– …
– Так быстро из Ярака вернулся, обездоленный?
– Когда шёл, думал что обездолюсь, но, более того, я приобрёл ещё одного брата, Мух.
– Как? Что сказал мой отец тебя?
– Отца не было. Он на кутане был по очереди пас овец, с Гасбегом разговаривал…
– Что он сказал?
– Он более знал об Слове Всевышнего, чем я…
– …
– …что, …любовь превыше всего…, сказал он мне…
– Ну так и есть!
– Вот, вот, Тот, Который я принял как мой Спаситель, как раз Он и является Любовью…
– Хоть вашему отцу так не говори, а то он совсем скажет, что ты окончательно взбесился…
– Моя «бесовщина» намного выше, чем его «знание»… Какие вести от него?
– Он и его общество ждут, когда приедет мой отец, чтоб меня забрать от тебя…
– И мы тоже, Мух, присоединимся к ним: мы тоже будем ждать, пока не придёт наш Отец.
– Какой ещё отец?
– Который в небесах, Который их сотворил, Который нас возьмёт к Себя И Который защитить нас от наших несовершенных отцов!
– С тобой меня не перечисляй…
– Испуганная…
– Как не испугаться, когда мои дети каждый раз приходят из школы в слезах, когда им прохода не дают, даже и от учителей…
– Я завтра же пойду в шк…
– Не пойдёшь, ещё чего, чтобы ещё больше врагов наживать!
– …
– Пойду, и каждый на своих местах выставлю…
– …
…
***
…
– …
–…все меня хотели опозорить…
–…
–…никто за меня не заступались… …как здорово напуган табасаранский народ исламом…
–…
…


23 Во дворе администрации


Клевета

«Я тебя дам что ли и их мозги ворошить, меня предавший мой враг! Я тебя не упущу с моих глаз! Я буду мучить тебя до тех пор, пока твой Бог не придёт на землю, разорвавший мною одетые цепи, мой враг! Мои колючки сломающий, мой враг! От меня убежавший, мой враг! Мне переставший поклониться, мой враг! До сих пор не было ни одного человека, на землях селении Ляхля, который осмелился выступить против меня, мой враг! Ещё посмотрим! Что с тобой я сделаю, мой враг, ещё увидишь…»

…
В ковровой фабрике, на роднике, на кодекане, около администрации – Хюл’ин, в детском саду, на улицах – одним словом во всём селении полны слухи о том, что Саит, был в школе и с учителями поругался.
– …
– …кто дал этому христу право к нашим детям прийти в школу?
– …в этом селении власти старейшины не остались что ли?
– …почему молчит мулла, глава?
– …выгнать нужно этого из этих мест…
– …Ургинский парень говорит, что он есть большой вор…
– …когда были на заработках, он, говорит, что их деньги украл…
– …если не украл, то откуда у него импортные телевизоры, магнитофоны…
– …когда он был в Яраке, после своего отца, то они, его, обхаркали, собак натравили, говорят…
– …как говорят, земля – стервам как рай, тому мужской стерве наши горы, как сады стали…
– …от народа в отобранном саду когда построил новый дом, конечно он на нас срат будет, стервятник…
– …совесть потерянный…
– …порядочность продавший… – не кончались упреки ляхлинцев.
…

***
…
– …
– Ну как, муж? Красиво слышны тебя такие проклятие?
– Моим ушам хорошо не слышимые слова, им, самим принесёт бедствие…
– Так ты думаешь...
– А ты так не думаешь?
–…
– Раз думаешь, то как эти слова только мои? Люди хотят меня судит, а их будет судит мой небесный Отец!
– Если ты их не боишься, то подумай о нас о твоей семье!
– И моя семья тоже находится под рукой моего Отца, если вы останетесь меня послушными…
– …
…


Распространяемые вести
…
–…
– …вы не знаете завтра что должно случаться в конторе главы сельсовета…
– …что должно случиться…
– …
– …давно его нужно было судит…
– …если он перед муллами не признаётся что он мусульманин, то всем селом решено его убит…
– …с ножами, винтовками, пистолетами пойдут в контору…
– …Мизон не допустит его убит…
– Если не даст, то сам должен нести наказание…
– …вы не слышали, что говорил Мизон на кодекане, что первым он сам на него кинет камень…
– …врага держащий у себя под пазухой, говорят нам ургинцы и фурдагцы…
– …если вы его из вашей среды не уничтожите, то он уничтожит ваше село, говорят уртильцы и вертильцы…
– …Во сне к муллам приходили Наврузбег (имам (исламский чин) из селения Халаг, ХХ век) и Гаджи-Магомад-Эфенди (шейх (исламский чин) из селения Зюрдаг), и сказали, чтобы этого урода голову отрезать, говорят халгцы и зюрдагцы…
– …что вы, этого единственного праведника на весь табасаран, который послан к нам Всевышним, и того не оставляйте в живых, как наших пророков, говорят атрикцы и туруфцы…
– …пусть они закроют свои рты, пока мы их ядовитые языки не вырвали с корней, вместе с этим предателям…
– …
…

Приход мулл

…
Можно было испугаться от подтянутого народа к зданиям главы сельской администрации. По услышанным вестям туда прибыли многих и из соседних селений. Они видны были как войска арабов, напавших на табасаран, чтобы установить свою религию, у кого в руках прутья, палки, ножи, кинжалы…
Местность перед администрацией, так называемое Хюл’ин (Жирное), был расположен на южной части селение напротив на склоне возле дороги. Между этой местностью и селением текла маленькая речушка, превращающая в грозу большой грязевой поток, неся с собой булыжники и грязь с окружающих склонов хребта. Там раньше были фермы для КРС. И рядом с дорогой были построены, вместо одной фермы здание для администрации с площадкой.
Сельские женщины: стар и млад, бабушки и девушки по магал-магалам пристально из своих домов и территорий внимательно смотрели на местность Хюл’ин и жарко обсуждали между собой происходящие событие. А там собралось было множество народа.

…
– …
– …проходите, проходите, нашего села почётнейшие аксакалы: Гаджимагомед, Магомедгаджи, Шихмагомед, Магомедших… – приглашал глава ляхлинского поселения войти в свой кабинет, прося собравшихся пропустить их ближе к себя, показывая им почётные места. – …я даже чуть усомнился что вы не придёте сюда, люди аллаха…
– …как не прийти, Гаджитагир, без нас что вы можете делать то?
– …я без вас ничего и не делал, совесть вы нашего села, или же я, без вашего согласия, назовите, что сделал?
– …да ладно, меньше разговаривай, где твой этот, вероотступник–кяфир?
– …где, этот жид, – говоря, глава протянув руку стоящим в дверях молодёжи, просил ввести в кабинет Саита.
…


Приглашение Саита

…
– …
– Тажудин, иди в то Явру и находящегося там вызови!
–Гаджитагир ими (ими – прилагательное ласкового обращение к старшим сельчанам), чтоб я шёл – не к лицу…
– А кому ещё к лицу, так как он из вашего тухума (род)?
– Если б по другому дело – ничего было бы, а на такое – ни я, просто не по обряду…
– Ты мой секретарь, если другого пошлю, зная что народ с ним будет делать, он не придёт.
– Пошли его отца!
– Так совсем не пойдёт! Разве Мизон будет пригласить своего сына на убийство, о чём ты говоришь то?! Иди, говорю!
– …
…
***
…
– …
– Саит!
– Да, Тажудин!
– Тебя Гаджитагир ими в свой кабинет приглашает.
– Сейчас приду, ты иди…
…
– О дорогой муж, зачем им тебя?
–…
– Если не знаешь, то почему идешь?
– Не идти ли?
– Нет, конечно! Что они с тобой сделают знаешь?!
– Зомбированные что могут то…
– Сколько раз ляхлинцы на тебя напали, с целью убийства, ну, подумай немного…
– …
– Что делать? А делай то: беги из этих краёв! Туда не ходи! У меня нет доверия на них…
– Ни в кого доверие не входи! Доверяй лишь Всевышнему! Дай мне мою Библию, посмотрю что они хотят, пойду приду…
– …
…

Когда Саит снизу вверх шел к зданиям администрации, местность Хюл’ин покрыто было людьми. Когда он шёл все замолчали, только издалека слышны были крики играющих детей. Как только Саит приблизился к конторам, когда открыв калитку туда вошёл, уже начали:
– …вот он, русский…
– …у него под пазухой то-то есть…
– …пистолет…
– …финка…
– …кинжал…
– …граната…
– …бомба…
– …если бомба, то и мы тоже умрём же…
– …
…
За входящим в кабинет главы, к имеющимся ещё много молодых людей вошли. Людей не поместились ни в кабинете, долее ни в коридоре, долее ни в прихожей, и даже оккупировали снаружи все окна кабинета.
…

«Знамя»

…
– …
– …вот идёт, идёт, – крича извешали главу, стоящие в дверях молодые мужчины.
– …
Когда Саит переступил порог внутренних дверей и вошёл в кабинет, толкуя ему сзади, от криков и проклятий в его адрес кабинет заполнился.
…
– …ну, чуть-чуть успокойтесь… дайте ему пройти сюда… пропускайте… пока отпустите его… Сюда, к моему столу, подходи, господин... – говорил глава.
Когда Саит вошёл сюда, поздоровался, но никто на его приветствие не ответил, они не слышали от своих проклятий и руганий…
Высокого и мощного телосложения человек-глава поднял свою руку и:
– Ну, на время хоть помалкивайте! Прекратите кричать, о мусульмане, молчите! Послушаем, что скажут наши начальники-аксакалы!
Кабинет потихло. Старший мулла Магомедгаджи встал:
– Сегодня мы сюда почему собрались, вы знаете! Мы, мусульмане, являемся одним улматом (группа всех мусульман)! Из нашей среды один, выступив против нашего ислама, вышедшив из своего мусульманства и вошедшего в русскую религию, этого, судит мы сегодня собрались. Обрядно, что человек иногда грешить. Может быть и от этого человека грех исшёл и сказав, что аллах – один, пророк Магомед прав, может он опять вернётся в свою религию. Чтоб ему такую шанс предоставить, мы согласимся…
Когда он так сказал, опять начался гул-крики в кабинете:
– …не согласимся…
– …продавшему нашу религию, какие ещё поблажки…
– …он – кяфир (вероотступник)…
– …он должен умереть…
– …смерть вынесите наказанием…
– …кяфиру – смерть…
– …смерть…
– …смерть…
– …
– Успокойтесь, мусульмане, крики прекратите, мы сделаем как скажут наши муллы…
– …
…
– …ну, – в бок, в район лёгких слегка ударяя приказывает Саит глава, – этим уважаемым нашим властителям поклоняйся, и как сказал мулла, так принеси клятву! … Почему не поклоняешься…

В это время Саит к себя молился: «Милый мой Отец, они, мои сельчане, что со мной делает, Ты Сам видишь. Вот я, вот Ты, делай со мной, что Тебя угодно, Отец! Вот мои уста, вот Святой Дух, скажи, Святой, через мой язык этому народу, что Ты хочешь им говорить!»

– …нууу, почему молчишь, почему не поклоняешься, кяфир… – глава стукал его… кабинет снова начал бурлит.
Без никаких стеснений, смущений, легко Саит открыл свой рот и все, как будто услышали журчание родника, внимательно слушая на него уставились свои глаза и мысли.
– Я вам скажу несколько слов! Я вас люблю и мне жалко вас! Вы хотите меня убит, ради чего? От того что, как и вы, что я не нахожусь в темноте?! На наш народ арабами накинутого ярма обязанности, из-за того что не выполняю?! Я более, как вы, религиозными цепями, не завязан! Я освободился от религий и ложных властей! Вышедши из темноты в свет, я знаю, вижу всю во свете, как и куда я ставлю мои шаги, а вы, которые в темноте, не знаете. Ваши ноги вот эти муллы ставят куда им выгодно, а мои ноги ставит мой небесный Отец! Вот, что я этим не покланяюсь, из-за этого хотите меня судить! Знайте, – Саит снял из-за пазухи Книгу, где написано «Библия», правой рукой поднял над своей головой высоко на небо, чуть потряхивая, и продолжил, что говорил, – вот это, Всевышнего Слово, в первую очередь, народ обманывающие муллы, вас будет судит, а потом весь этот народ будет судит! – сказав это, Книгу держа поднятым над своей головой, Саит, через этот народ, как будто солдат со знаменем, смело, дерзновенно прошёл.
Когда он проходил, было чувство, как будто кто то перед ним ему дорогу очищал. Это было так удивительно, что вес пришедший народ, чтобы расправить этого «кяфира» встали как оцепеневшие. Они все встали как пленные и побитые.
…
– …на этой земле мы ещё такого не видели…
– …действительно, этот человек, как он сам говорит, от Всевышнего пришедший есть…
– …это геройство, не его одного геройство…
– …о чудеса, о небеса!
– …если бы мы своими глазами не видели, то этому не возможно было бы поверить…
– …
…

«Моих рабов где же палки и кинжалы? Почему же они не напали на этого, так называемого Саита! Почему его не ликвидировали эти ослы? Какое позорище протерпел! В какое позорище впал! Я не смогу это так вынести! Я его, этого, который открывает глаза на мою ложь, так не оставлю! Ты погоди! От моих рук никуда не убежишь, Исой Месихом, Сыном Всевышнего, избранный козёл!»
…


24 Милиция

Соглашение дьяволят

…
– …
– Эй, глава, подойди сюда!
– Вот я, Магомедгаджи!
– Ты в этой местности управляющий, до сих пор с этим, бессмертником, ничего не сделал? Сколько людей из-за него ко мне приходит, знаешь…
– А что делать, Магомедгаджи? Усами видели, привел же его к вам и поставил перед вами, и весь народ натравил его убить, с ним, кажется, ничего не возможно делать…
– Ты знаешь что он наше мусульманскую религию уничтожает?
– И ты, Магомедгаджи, сказанул, «наше мусульманскую…»…
– Эй Гаджитагир, Гаджитагир, что выходит то, из твоего рта, не уж то и ты  на Мизона сына не в сторону клонишься ли…
– …
– …если люди выйдут из под власти религии, религия не останется…
– …а зачем нужно чтоб он оставался…
– … о чём говоришь то, глава, как дитя ничего не понимающий? Я не вижу, что ли, что ты делаешь с государственными деньгами?
– …если на то пошло, то не получите долю от наших денег, Магомедгаджи…
– …подожди и у меня есть что тебя сказать, Гаджитагир, мы можем обходится и без ваших денег – нам хватает, то что мы берём у населения в качестве пожертвований, но ты подумай о завтрашнем дне...
– …как думать? А я не думаю, что ли…
– Если ты думал, то такие слова из твоего рта не выходили бы. Если ты не понимаешь, то я вынужден буду известить об этом в Махачкалу в духовное управлени…
– …прошу… очень прошу… умоляю тебя, Магомедгаджи…
– …ты же не тот кяфир…
– Нет, нет, я не тот кяфир, прошу прошения, дорогой муж мусульманин… …не разоряй мой дом!
– …преклонись, поцелуй мой палец ноги…
– Что за слово то! …семью семь раз!
– …так вот…
– …какие нужды у вас к этой, русской власти, брат мусульманин…
– …в селе должен быть ещё один мечеть…
– …а сколько то денег понадобится…
– …сколько ни дадите, всю ровна лишнее не будет… …у нас бедных семей много…
– …
– …но в арабистане, в шаме, палестине их много… нашей помощи ждущих мусульман там полно…
– …
…
«Смотрите же на слова муллы, который старается, во всём мире ещё крепче старающего укрепить власть ислама, хитрец какой…» – откуда-то такой мысль пришёл в ум главы, и тот же час на его мысли начались атаки…

«Ау, ау, проснись, это не власть русских? И это является моей властью, невежда! Хотя… хорошо что так называете! Ау, мою власть в люди проводить поставленный, властитель той местности! Как, ты начинаешь, думать? Выкинь слова из сада Всевышнего! Что я вам говорю, а вы чем занимаетесь? И без вас я позволю в мою религию потекут реки денег! К слову и все деньги моими являются, жмоты! Я о чём пеку, а они – о чём! В этом мире я вам делать всю позволяю, кроме доброты и любви: измены, обман, вражда, ложь, воровство, насилие, кражи, многоженство, намазы, столпы, все возможные обряды и мерзости, заставляю вас поклонится всем аллахам, иконам, могилам, чёрному камню в Мекке… – я не стану всю теперь перечислять. Моими врагами являются те, которые делают добро, проявляют любовь, любящие Всевышнего, Иса Месиха и Святого Духа, потому что они отвергли меня и они стали Его детьми. Я этот местность, хребтовая долина Ляхлинцев, от таковых давно освободил, послав на этих табасаран моих рабов таких как Надир шах, имам Шамиль, многих арабских полководцев, но вот, откуда взялся, снова здесь зерно Всевышнего начал давать ростки в лице этого Саита. Где же я ошибся, как же это я смог допустить… …что с вами? Неужели с этим одним человеком не можете справится, в руки которого попало Истинность?! Послушайте меня:»

– …послушай меня, Гаджитагир, много жадничать не хорошо… Если табасаране от нашей религии отпадут, то останемся ли и в дальнейшем, как кайфовали, так кайфовать, как думаешь?
– …
– Если не хорошо то что мы должны делать чтобы мы укрепили нашу религию?
– …
– …Правильно! Не зря написано в нашем Коране, что неугодным нужно давать  прозвище «кяфир» и под этим именем нужно их уничтожать! А если против нашей религии будут выступать многие, то с ними нужно воевать под призывом «джихад»…
– …что сделаем, Магомедгаджи...
– …чтобы на нас не пало подозрение, из Хива (Хив – райцентр) вызови милицию, пусть они его обрабатывают своими дубинками… Зачем нам марать наши руки кровью…
– …до стольких разговоров, где ты был, Магомедгаджи?!
– …иногда ты, Гаджитагир, забываешь поцеловать мой палец…
– …я в каждый «месяц Рабадан» целую же…
– …это мало тому кто не делает намаз и не исполняет столпы…
– …умаляю и прощу тебя, мой властелин, не проси у меня, чтобы эти обряды я соблюдал…
– …тогда в каждую пятницу будешь целовать…
– …аллаховский мой спаситель! Такому я согласен… А если о таком положение дел узнают ляхлинцы, то как они посмотрят…
– …ты не думай о ляхлинцах, они – в моем кулаке… Что от тебя требуются, ты Саита покой на своем месте…
– Это дело от меня, властелин Магомедгаджи!
– …
…


Кража
…
– …
– …опять, ты, Тажудин. Приди в гости ко мне…
– …на Хюл’ин Гаджитагир, просит тебя там появится…
– …
…
***
…
– …
– …здравствуйте..
– …здравствуй!
– Саит называемый это ты? – спросил один в форме милиции.
– …
– Пойдёмте ка, на минуточку, в машину. – Саит пошёл к милицейскому Уазику. Как только приблизился, быстро открыв двери силой воткнули туда и полетел в направлении Хив.
– …говорят, что ты героем стал… – издевательски спросил у Саита сидящий с правой руки на заднем сидении милиционер.
– …о твоих геройствах мы наслышаны… – эта информация была ещё хищнической, который высказал с лева сидящий милиционер.
– …оружие твоё где спрятано у тебя…пистолет с тобой… – сидящий впереди милиционер показывал себя как будто он в курсе во всех делах Саита.
– …остановите машину, что делаете… – Саит только теперь понял в чём дело.
– …останови, дитя, этому ангелу! – сказав все хором засмеялись над Саитом.
– …без ордера… варварски… покажите ордер…
– …показывай, дитя, ему, что у тебя в штанах! – опять все засмеялись.
– …за что меня задерживаете…
– …ты красивая, поэтому крадём тебя… – ещё раз они захихикались.
– …
…
***
…
– …
– …украли моего мужа… – крича Мухлиса, паникуя из Явру прибежала к отцу своего мужа к Мизону.
– Отец, твоего сына украли милиционеры… – плача, бедная женщина просила помочь.
– Не надо было противостоят перед всем обществом, и не украли бы! – Безразличие показал свое Мизон.
– Хоть какой, ведь он, всю таки, твой сын!!
– Мой сын, тот, кто послушен меня!
– Что он не сделал, то что ты говорил ему? Когда у него ещё было трактор, когда он привозил тебя бесплатно дрова, сено, тогда он был сын, а теперь как он стал не сын? – Даже враг пожелал бы увидев её плакучие глаза, и не отказался бы в помощи.
– …наше мусульманскую религию он выбросил…
– … какой «наше религия» –арабами насильственно, войнами внесённая! Наши деды мы все являемся евреями. Корни табасаран – есть евреи…
– Убирайся от моих глаз, всю знающая, ученая!
– Иначе ли как, из-за того что он, как вы, не поклоняется арабам, ненавидите его?!
– Пусть остаётся с обществом, пусть делает то, что говорит общество!
– …общество, которое руководит Магомедгаджи и Гаджитагир!? Разве можно оставаться под падшими?!
– …убери от меня твой клюв…
– …подчиняясь вам, поклоняясь от боязни исламу чем жить, лучше быть убитым, различить правду от не правды, не желающие рабы…
– …да ты иди… к твоим детям же… не мучай нас…
– …
…


В КПЗе

…
Толкая, Саита выбросили в КПЗ милиции.
Через некоторое время, сюда зачел человек в спортивной форме, с кулаками как 16-килограммавые гири.
…
«…Дорогой Отец, вот они доставили меня сюда. Ты всю видишь, спаси же, Отец, от них! Пусть и здесь Твое имя прославится, наш Господь, Иса Месих! Амин!»
…
– …
– Из-за чего тебя доставили сюда? – спросил тот человек, поворачивая сжатый кулак в своей в другой руке, присевшись против Саита.
– Хоть я и скажу, ты не поверишь. Если ты хочешь меня послушать, то я расскажу тебя из-за чего…
– Расскажи, я слушаюсь, но, только без лжи…
– Я этого года весной, когда для моих детей нечего было есть, с теми кто ездит на заработки, с ними я тоже поехал, да что нибудь заработать в Анапу. Там мы наняли на время работы жильё. И наша хозяйка была одна пенсионерка женщина. Однажды когда пришёл с работы во дворе ее были люди: дети, женщины, мужчины. Когда они разговаривали между собой, я удивился: никто не ругался, злостно не говорили, плохое слово не произносили, никто не курил, не жевал, как будто они с другой планеты пришедшие. Я спросил у наше хозяйки, кто они такие, милые люди. Она сказала что они верующие в своего Бога. И я тоже, сказал ей, что верующий в нашего мусульманского аллаха, но почему же мы не такие? Я и моя семья тоже хотим быть вот такими отличительными людьми, сказал ей. А она спросила меня: а что такого сделал ваш аллах ради вас? А я удивился. И я, в свою очередь у неё спросил, а что сделал из Аллах ради них. А потом, та женщина мне сказала: их Бог с неба пришёл на землю, родившись человеком и что Он отдал Свою жизнь на земле ради всего человечества за их грехи, что Он ожившись, поднялся на небо, что Он скоро опять придёт на землю. Они такого своего Бога очень любят и ради Него они на этой земле так чисто и живут, сказала она мне. А почему я про такого Бога до сих пор не услышал, спросил её. Про такую новость, религия запрещает донести до народов, тайно хранит они, чтоб никто об этом не узнали, сказала она. Поэтому читать Библию везде запрещено, сказала. Вот, после этого, я узнал, что за утаивающие от народов новости, вникся в них и я принял моим Спасителям Исы Месиха. Русские Его называют Иисус Христос. Теперь я сторонник Его и являюсь Его детям. Теперь они мне говорят: почему ты бросил ислам и стал сторонником Исы. Поэтому они меня в покое не оставляют – вот и вся сыр-бор …. Вот моя вина, если это является виной…
У этого человека сжатый кулак, упал с другой его руки и смотря в лицо Саита сказал:
– Как тебя зовут?
– Саит.
– Смотри, Саит, этот кулак многих поколотил… многих искалечил… многих отправил туда… я чуть не опозорился…Тот Кто спасает тебя, может быть, меня тоже, когда либо, спасет… – сказав это, опустив голову, этот человек вышел отсюда.
…


Колотилька


Через некоторое время в КПЗ зашёл милиционер и одев наручники на рук Саита по коридору повёл во второй этаж в кабинет начальника милиции.
В это время в кабинете начальника был участковый Ляхлинского участка. Он был из селения Уртиль входящий в состав ляхлинской администрации Кази. Саита привели вплотную к столу начальника, а Кази и тот милиционер отодвинулись чуть назад. И вдруг, начальник достал из-под стола дубинку и ничего не подозревающего и вольно стоящего Саита по спину нанёс очень сильный удар и покомандовал:
– Что за бездеятельность Кази?! Почему на твоей территории такое происходит?!
От боли, не выдержав, как сломанный, Саит рухнул на пол.
– Поднимите, эту тряпку…
Милиционеры взяв Саита за мышки, обратно поставили как было.
На этот раз Начальник милиции, схватив дубинку обеими руками, от всей силы ударил по лопаткам Саита.
– Мне нужно ли их проучит, разгильдяи…
От Саита выпал крик «иъ», сломался… лицо и глаза опухлись…
– Неужели вы не могли несчастный случай для него устроит, дармоеды…

Кази Саита очень хорошо знал, так как они учились в свое время в ляхлинской средней школе. Они вместе бывали на общественных работах администрации. Они ходили в горы косить сено на зиму. Иногда они ходили друг к другу, они почти были как друзья. Ну и что, что они были почти друзьями, но перед лезгином в его кабинете они были почти бесправными и ничего не могли в оправдание Саита высказывать…
– Подняли!!!
Они подняли Саита…
– Нааа, свалочь – это за мусульман!!! – начальника дубинка на этот раз охватила вся спина Саита и он как бескостный рухнулся.
– Эй ты, Кази, отведёшь этого в лес… далее знаешь что с ним делать… Нам здесь предателей не нужны… Понял! Вы оба, поняли меня!! Зараза должна уничтожена!!! Утащите и действуйте!!! – показывая на лежащего Саита, милиционер-начальник дал приказ своим палачам.
– …
…


«Кувалда»

…
Кази и другой милиционер взяли Саита и поволокли к милицейскому Уазику. В это время к ним подошёл, тот человек у которого кулаки как гиря и спросил их:
– А это кто, Кази?
– Зараза!
– Не понял?
– Мусульманом стать не желающий…
– Оставь, я понял… А что с ним?
– Начальник, поколотил…
Кази как только что сказал «начальник», побежал к нему в его кабинет и ворвался туда.
– …почему искалечил человека?!
– …у тебя забыл спросит… – злость накопленный начальник был золь.
– …ах так, действуй кулак-кувалда… – сказав так, он двинулся на него и ударял по разу по коленам, сломал его оба ноги… – ты, ублюдок, знаешь на кого поднял руку…
…
Из своего кабинета начальника другие милиционеры осторожно вынесли
и
по вызову приехавшему «скорый помощи» посадив, срочно увезли в районную больницу.
…



25 Дела бездарные
и
слова золотые

…
–…
– …Гаджи-тааа-гиииир!
– …Магомед-гад-жииии!
– …все эти дела, Гаджитагир -к концы света!
– …а может быть – к свободе, Магомедгаджи!
– …правду сказать, даже не знаю, Гаджитагир, что сказать то…
– …после дел, которые произошли Хивском отделе милиции, Магомедгаджи, видно, что в тебя произошли некоторые изменения…
– А после дел, которые произошли в твоем кабинете, Гаджитагир, и в тебя тоже же, видно было происходившие изменение… я чувствую, что мои бездарные дела опозорили мою совесть…
– Ну тогда, Магомедгаджи, можно и не целовать твой палец… что скажешь?
– С одной стороны, если вас отпустить, то вы на нас насрать будете, а с другой стороны, тот, который над мной, ему это не понравится…
…

«Заткнитесь, мои рабы! Мои уши следят за вами, не надо унываться. Я ещё позабочусь об этом, так называемом о Саите. Неожиданно появляются какой то мешающий тень… вот опять не смог справится с ним… Всевышний опять на землю прийти готовиться, а когда Он это совершить никому не сказано. Из-за того что я в спешке, может ещё остается время чтобы ликвидировать Саита... Гаджитагир, Магомедгаджи, мне не нравиться мысли, которые приходит в ваш ум… То что один из вас узнал про истину – это терпимо, ничего не дам в дальнейшем случиться через него… Мною выведенные религии, я должен ещё более укреплять, в том числе и ислам…»

…
– …
– …мамочка, почему наш отец не такой как остальные?
– …дорогие мои дети, вашего отца Спасающий, не сочиненный людьми. Он, действительно Существующий…
– … мамочка, и птицы, и цветы, нашего отца Бога являются?
– …дорогие мои дети, мы все являемся вашего отца Отца дети. Он нас любить и Он о нас заботиться. Когда вырастите, как и ваш отец узнаете о Нем знание – вот это и есть счастье…
– …а что нам делать, кто над нами издевается?
– …как вашего отца Отец говорит, нужно любить и своих врагов, не вашем языке должны быть только хорошие слова, как вы сами себя любите, также и других любите…




111 МЫСЛИ И ХАРАКТЕРЫ

1. На похоронах бабушки Султан

…
– Здравствуй, – сказав обрядовые арабские слова, проводив обеими руками по своему лицу Тельман, чуть отдалённо от остальных стоящему к Саиту, приблизился.
– Что делаешь, Селимов, один?
– Сколько людей здесь находятся, ты один только подошёл ко мне, поэтому, уже я не один. По этому поводу больно было мне на душе, вот ты мою боль вылечил, Муслимов.
– Знаешь, Саит, когда я тебя вижу у меня внутри силы умножаются, тогда и я не чувствую себя одиноким.
– Хивцы что делают, человеческие качества приобретающих прибавляются у вас, или же человекоподобных уменьшаются?
– Так почему спрашиваешь?
– Недавно был в Москве Тельман…
– А что там делал?
– В командировке был.
– Это мне говоришь восхлавляя себя?
– Меня слушай! Эй парень, эй Тельман, я вылился из моих одежд (очень-очень удивился) от увиденного. Знаешь, как будто в тело человека всунули руку и оттуда, кажется, что, вытащили сострадание и уважение. Я этим поражён!
– А я это давно знал, что в этом государстве это произойдёт.
– Ну и я знал, но не думал что так ускоренно. Ты говоришь мне что это так только в этом государстве, но по Святой Книге, я знал, что не только в одном нашем государстве, а во всём мире так произойдёт, но не ожидал, что так всю быстро произойдёт – вот что меня удивило.
– …
…
– …
– Тельман, Саит, пойдёмте со мной, и холодновато, пока закончат выкопать могилу, пойдём ко мне домой, выпьем по стаканчику чая и придём на похороны бабушки – сказал Самур.
– А что сделать моим соседом по Явру?
– Вы идите, а я пойду к нашим – Бяжбяжу.
– Ну что делать, пусть тоже с нами пойдёт. В другой раз пойдёшь к Бяжбяжу, Кудрат. Давай с нами и ты тоже… Я просто тебя не заметил, так как ты был в не нашей сфере взгляда, с другой стороны, что мне люди скажут, если тебя одного мы здесь оставим, который из Явру, а мы все по домам пойдём!
– Если от них будешь зависимым, Самур-ими, – говорить Саит – то будешь высоко ходить (сарказм). Не бойся от них, делай что тебя по душе. А кто будет спросит у меня, что я не пошёл с вами, то я им скажу, что меня Самур-ими не пригласил.
– Эй, парень, не позор меня… – сказал удаляющийся Самур.
– …
…
***

Ох типичная табасаранская семья! Какая ты заботливая о других! Твоим Господом сказанные слова ты вечно сохраняешь в своем сердце вот по этой линии (по гостеприимству).
…семейная комната, где горит огонь в печи. Комната длинная и по длине по стенке поставлена холл, перед ним, по колено низкий стол стоит, а на столе – хинкал, чуду и другие блюда.
…
– …
– В кассе имея денег, мне зарплату не даёт. Три раза пожаловался прокурору, написал заявлений, ни как не отреагирует...
– А что так?
– Когда вся и всю, так называемый, глава района, под себя держит. Теперь в районе из меня сделал первый враг, из-за того что я не вхожу в его шайку, когда он не может меня туда втянут.
– Как так? Откуда у людей сплочение в отрицательную, противоположную сторону? Против кого?
– Слушай сюда, Саит, я про него одно вещь расскажу. Гаджитагир пришёл ко мне (Гаджитагир является тестем Тельмана. А глава района является родственником Гаджитагира) и говорит: «наведывай шефа». А я говорю: «не навешу, тест! У меня они во где (приложил пальцы свои Тельман к своему горлу) сидят! Про них речь вбили меня не произноси!». Так два раза он ко мне прося приехал (Тельман, врач, живёт в Хиве). Он не достоин, говорю, чтобы я к нему пошёл! Ты не знаешь что ли, что он в районе творить, говорю, или ты тоже с ними ещё в одной упряжке, хоты ты в пенсии, говорю! Если у него что-то не так, пусть он ко мне придёт, а я не собираюсь к нему идти и моей ноги в его кабинете не будет, говорю… Ещё месяц не прошло, мой тест обратно ко мне, умоляя, что я должен к нему на поклон идти, прося, приезжает. А я ему, что выборы на носу да, теперь уже время доверенных искать, говорю! Не увидеть он меня!
– Разве, со своими родственниками так можно, Тельман? Ты, как врач высшей Саратовской категории, должен войти в стаю расхитителей и как они жить припеваючи…
– Саииит, что они с тобой сделали… весь район об этом знают… ты открыл их закрытие лица, теперь они мучаются, боится, что теперь народ их не изберут, ведь скоро выборы. Поэтому ходят по домам, кому что предлагая, собирают голоса… Я этого не понимаю что ли…
– Скажи, а какая разница, за кого голосовать не голосовать, когда ты всю ровно остаешься винтиком этой системы…
– А ты в выборах не участвуешь?
– Да ещё чего! Я, человек, суверенный, освободившийся, я в делах дьявольских больше не участвую! Да здравствует свобода! Куда хочу, туда и верчу…
– Тогда в чем моя гордость перед главой района! Выходить всю это ничтожество…
– Тельман, дорогой Тельман, ваш отец мне преподавал в школе историю, благодаря его урокам, осадок оставался у меня в голове… А может ты не его сын…
Самур, и его семья, слушающие нас, громко засмеялись…
…



2. Путь в Ярак и обратно



…
– …
– Как ты, что делаешь?
– А ты кто, я вас не узнал…
– Это Володя. Я Яраке нахожусь у родственников. Остановился у Каинбека.
– Очень прекрасно. А вы как поживаете? Как семья, Лена, Саша, Наташа, Павлик, Руфь?
– Все прекрасны, благодаря Господа. Саид, у тебя машина еще на ходу?
– С тех пор как Азиз поставил в гараж, не завел…
– Через два дня буду у вас. Вот, Каинбек рядом со мной.
– Дай ему трубку…Свояк, как ты, как дом-семья?.. Не сможешь Володю подбросить к нам в село?
– А дороги как у вас?
– Про дорог и ты тоже в курсе дела, ДТ бульдозер убрал снега, теперь не страшно крутые подъёмы и спуски, не застрянешь, можно приехать.
– До вашей администрации могу приехать, а дальше к твоему дому, пожалуй не рискну…
– И я со своей Нивой, если смогу завести, навстречу к вам приеду…
…

***

…
– …
– Эй Ризван!
– Завтра-после завтра у тебя, Ризван, ожидается поездка в Хив? – спросил Саит у своего соседа, у которого есть УАЗ, который живёт через речку на другом отроге хребта Каркул.
– В биржу труда для отметки, намечаю ехать…
– Из Ярака одного гостя жду. Как от него получу весть, когда он намерен меня навестит, я сразу тебя об этом сообщу, чтоб ты был в готове…
– Хорошо. До свидание, дядя Саит.
– …
…
***

…
– …
– Володя, доброе утро, что решили?
– Каинбек подбросить меня в Хив. Есть чем приехать?
– Каждый день, в 12 часов дня из Хива едет микроавтобус.
– Хорошо, попытаемся.
– И я попробую завести машину.
– Ну добро! Еще созвонимся…
– …
…

***

Много воды утекло с тех пор, как Саита освободили из КПЗ.
Саит обеспечивал свою семью случайными заработками. Он умел по строительству всю, начиная с сварки фундамента, кончая крышей.
Прошли и выборы.
Теперь, главой Ляхлинского сельского поселения вместо Гаджитагира избран Кази, тот самый, при котором избивали Саита, тот самый, который в детство привёл с Саитом.
Тот самый Тажудин, который посланник Гаджитагира, который родственник Саита, остался на своём месте – секретарём, а в бухгалтера приняли нового человека – Гани, бывший бухгалтер, совхоза.
…
– …
– Доброе утро, Кази, Тажудин, Гани!
– Что за новость, почему явился, Саит?
– На работу устроится с заявлением пришёл.
– Вот, Тажудин, бросает работу, не желает работать ради шести-семи тысяч рублей, вот его работу исполняй. Исполнишь? – Когда Кази в шутку так сказал, Тажудин рассмеялся.
– А куда он уходит? Если он уходит, то я поработаю секретарём! – Все засмеялись. – Что вы со мной делаете то?! Ещё я как обрадовался, что это всю серьёзно, бедный я! Раз так, раз ни как, то тогда давай, Тажудин, мне для вступления в биржу труда приготовь необходимые документы.
– Ваши Явруринцы что делают? – спросил, благожелательно родственник Саита, секретарь главы администрации.
Бухгалтер Гани вышел из конторы.
– А что им делать, когда они с голоду вздыхают, а остальные от насыщенности ожиреют. Нам, даже их крохи подобрать не позволяют! Хоть какой работы мне не даешь, Кази?
– Ну, покажи кого я нового назначил, после того, когда дал тебя слово, что устрою я тебя на работу в селе. Вот и здесь – показывая пустой стол кассира, – то что было сократили. Если иначе смотреть на твое проблему, за три-четыре тысячи, ты такой мастер по всяким строительным работам, поработаешь ли в таких нищих конторах, где дышать не дают? Ты, Саит, раньше про устройство на работу не беспокоивался, а теперь что так?
– Если скажу не поверишь, больше уже не могу ехать на заработки, устал! Сколько можно скитаться по чужим городам по тяжелым работам? В прошлом году в девятиэтажном здании сварим балконы. Когда закончил, бес копейки выгнали. Пол года на них, выходит зря поработал.
– Ты же был такой, который не давал себя обманывать, что случилось то?
– Ребята меня пригласили, и уверяли меня, что они наши люди и нас они не обмануть, на них у нас полное доверие есть, и мне не дали написать договор. Если бы и захотел написать, то они не согласились бы написать договор, заранее зная, что они собирается всех кинуть. Что сделаешь с таки государством?! Вот недавно, около меня расположена наша сельская больница, и когда туда нужно было совхоз, вы меня не порекомендовали, а поставили безграмотного человека, у которого были ещё две работы – охранника и кочегара… Разве это правильно?
– Из завхоза школы ты зря ушёл, Саит. – Тажудин дал понять Саиту, якобы мы дали тебя работу, но ты бросил её, нужно было придерживаться за хотя малым, упрекав вот так.
– Когда они из двух тысяч моей зарплаты, сделали триста рублей, как бы ты кормил свою семью, Тажудин?!
– А вот теперь Вадим получает одиннадцать тысяч рублей!
– Они специально вот так Саита вынудили уйти, а когда он ушёл, сразу повысили оклад, короче парня выжили! – Кази захотел Саита успокоит.
– Каждый год в администрацию новые должности приходят. Вот, недавно Медведев по телевизору сказал, что, в каждом населённом пункте должно открываться пожарная единица. Так и в МЧСе. Нежен, говорит, специалист по защите прав ребенка. Теперь по нашим селам газопровод провести собираются, не нужен что ли обслуживающий специалист? Хоть одной единицы и в наш регион выделить должны же?
– Вот в школу компьютерщика ищут…
– А там, работающий куда делся?
– Он ведь бум-бум в этих делах!
– Хоть бум-бум, ведь он сын директора!
– И вы знаете, что в нашем селе самым первым компьютер был у меня и на нем писал я свои рассказы. Зная, что я безработный, почему вы меня хоть туда не порекомендовали? Перед мной говорите красивые слова и даёте слово, что поможете, а выходит наоборот, что с вами?!
– Знаешь, что ты сделаешь?
– …?
– Теперь, когда будешь в Хиве, прямо иди к Камилю…
Камиль – заново, якобы, избранный, глава района, которому Тельман не хотел подчинится.
– Да, пойду, и скажу, что нужно выгнать директора сын, который бум-бум, и дай мне тот компьютерный класс. Ведь он благодаря поддержки директора выиграл выборы главы района. И он скажет, да, дорогой мой враг, сейчас же его выгоню и передам класс в твои руки! О чём вы?!
– Его устроили временно, пока не найдётся другого! – Кази хотел опять утешит Саита.
– Откуда временно, он, говорят они, что в Дербенте компьютерные курсы окончил, потому и он на постоянно там! – Тажудин дал понят, что тебя Саит ничего не светит…
– Да что вы около, возле, как будто, что то не договариваете…
– А что ещё говорить, ведь ты сам, только что сказал, зачем тебя на берут ни на какую работу. Раз, Камиль не желает, Саит, что я смогу делать? Ты, конечно не обижайся, тебя здесь не рады…
– Ах вот оно что… Хоть на биржу труда мне документы дадите…
– …
– Ты все бумаги написал, Толик?
– …
– Не делай так, чтобы я повторно к вам пришёл…
– Ну дай ка, окончательно посмотрю… Да. Вот справка о том, что нет роботы и справка о состава семьи.
– Да пусть будет так. Спасибо вам, я пошёл…
– Постой, куда спешишь, не успев зайти сюда?
– А что делать, продолжу хоть свои произведения.
– Ещё тебя необходимы, Саит, диплома и паспорта копии.
– Их в Хиве сниму…
– …
…
***

…
– …
– Где делся, Мух, мой телефон?
– Зачем тебя?
– Звонит в нашу соседнюю село соседу Уазику…
– …
…
– …
– Алло, Ризван, ты просил меня, звонит тебя, когда я собираюсь ехать в Хив. Вот, завтра я собираюсь ехать в Хив.
– Алло, дядя Саит, Я уезжаю с Шелмизоном на его Уазике. Вчера в учительске с ним об этом договорились. Пожалуйста, не обижайся на меня, мне так выгодно, чем с моим машиной!?
– Да-а-а, на что мне обижаться то, делай как договорился!
…

***

…
– …
– Один-один, без попутчика, со старой неисправной машиной, как же мне завтра оказаться на дорогах горных? Если желает приехать со мной мой отец давай позвоню ка ему.
– Так с проста с тобой поехать?
– Недавно он говорил, когда я был у них дома, что о пенсионных делах узнавать хотел бы ехать в райцентр. Может, ещё он не передумал…
…

…
– …дайте отцу трубку… …сегодня еду в Хив, отец, поедешь со мной? …
–…
– …что за лекарство? … хорошо я подъеду к твоему дому… …и он не желает, Мух, поехать со мною....
– Что он тебя сказал?
– Что мне в Хиве делать? Лекарство, которое по пятьдесят рублей привези, сказал... Со мною одним зачем мне машину гонять, в случае если ещё и сломается в этой слякоти и в холоде придётся лежаться под Нивой… Позвоню ка Ризвану и узнаю, есть ли место и для меня…
…

…
– Они до сих пор остались ли думаешь, не уехав?
– Ранним утром они уехали, чтобы разбудить Хивцев, что ли?
– Всякое может быть…
– …где находишься?
– …если ты, Ризван, в доме Шелмизона, спроси ка, есть ли место для меня в Уазике?
– …
–…в обратном пути, может быть, нас будет двое, будет ли ещё место?
– …
– Спасибо! Тогда иду, не спешите уехать без меня.
– …
– …хорошо-хорошо, бегу!
…

…
– Ну, я пошёл, поехал, Мух.
– А скот не накормив?! Я не успеваю и туда и в больницу и за детьми… (Мухлиса работала санитаркой рядом со своим домом находящимся больничном здании).
– Надо было рано вставать!
– Одевай утюженные твои одежда. Не забывай к твоему отцу заглянуть…
– Вот и Ризван просил меня подойти к дому моего отца…
– …
…
***

…
– …
– … вот и коробка от такого лекарства и пятьдесят рублей... Лекарство стоит сорок восемь рублей...
– …хорошо, отец, куплю, привезу.
– …
…
***

…
– …
– Куда едешь, Навруз ими? Кстати, поздравляю вас с Шелмизоном с приобретением вами Уазиков! Желаю, чтоб от аварий вы были защищены! Пусть будут они используемы для благих дел! У нас есть один хороший обряд, материально помочь, тем, кто приобрёл машину! На этот раз, у меня, скажу, нет денег… не обижайтесь…
– Ох наш, Саит! Остаются ли до сир пор такие обряди у нас?! Посчитаем, что ты уже нам помог! Спасибо!.. Тогда ещё помогали высшим качественно тканным ковром площадью от шести квадратных метров! А теперь, дают турецкие синтетические два покрывало-тряпьё на сиденье, цена которых тысячи раз меньше, чем настоящий камвольный ковёр! Раз так, то к чему такой обряд? Лучше человеческие отношение сохранить, чем одаривать что-то и держать комок в горле…
– Ты прав… Подожди ка, Навруз ими, когда на сенокос в горы ходили пешком ещё с грузом, тогда не покупали машины, а теперь, когда не ходят, начали все покупать?
– О Саит, они богатыми становятся, когда не трудятся… какие там сенокосы! ...прошлый век!
– …
– Когда обратно возвращаешься, Шелмизон? Где будет остановлена твоя машина?
– Я буду в районо. После совещание, у меня больше дел нет, я буду ждать вас, пока соберётесь к машине…

–Я тебя не оставлю ожидающим. Если что, на твои пятьдесят рублей…
– …

– Где снимают, Навруз ими, ваших хивцев ксерокопия?
– А ваших хивцев где, Саит?
– Я сюда очень редко приезжаю…
– А я горюю за них, приезжая за день два раза к ним за них горевать!
– А может так и есть, я откуда могу знать…
– …
– …
– …на, девушка, сними ксерокопия этого! – шутя, Саит, пустую коробку от лекарств, который у него в руках, ставит на стол, перед аппаратом. Вместе с красавицей, понявшие шутку находящиеся в помещении все засмеялись.
– …
…
***

…
– …
– Где находиться, парень, ваше биржа труда называемое место?
– По тем узким проходам проходи и повернись вниз…
– Где раньше были райкомы…
– А это такие что, раньше я такое не слышал…
– Что ты будешь мучатся с этими замучающими…
– Что ты сказал, паррррень? Туда и вот оттуда можно свернуть, парррень!
Хивцы, по привычке почти всегда в конце предложения произносили «парррень»
– Спасиб-бо, пар-р-рень…
…

***

…
– …пришёл вступить в биржу, вы принимаете документы?
– …который уже раз сюда приходишь?
– …первый!
– … покажи, документы? … Трудовая книжку покажи, пар-р-рень? … Приезжай тринадцатого мая, пар-р-рень!
– Знаешь какое сегодня число?
– Да. Десятый февраль!
– Нууу, откуда у вас 13-й май? А может 13-ое февраля?
– Нет, нет, мы не в заблуждении, приходи 13-ого мая!
– Когда заканчивается весна?
– Да, да!
– А тогда зачем прийти?
– Вступить в биржу!
– А до этого не собираетесь меня принять?
– Такая, ведь, очередь!
– В нашем районе миллиардами безработных существует да, чтобы так далеко растянуть очередь? Каждый день сколько миллионов человек принимаете?
– Это делается, когда нет денег!
– Теперь я не должен есть до июня, не так ли? Ну, тогда зачем к вам приезжать, а не на заработки?! Я умирающий от голода еле-еле поползся к вам, а вы мне что? Это такой, какой такой закон откуда выкопали?
– На дне мешков в углах, может что то у тебя сохранился?
– Если было что, я сюда не приехал бы. Дайте направление я в Агулский район поеду!
– А там хуже чем здесь!
– В Грузию дайте!
– А там, такого вообще нет!
– Что делать, куда идти, кому кричать…
– …
…
***

…
– Алло, Володя!
– …
– … я в Хиве…
– Ну...
– Хорошо…
– Смогу…
– Приеду или приду…
– В конце концов к вечеру успею…
– …
…
…
– …
– …дайте такое лекарство… – Саит показал пустую коробку, который он взял у своего отца.
– Пятьдесят рублей дай!
– За это – не пятьдесят!
– Дай лекарство обратно сюда. Иди!!! Для тебя нету ничего!!!
– А вот же, есть?
– Это не для жадного!
– Что творите, о люди!
– Делаем то что все делают!...
– …
Купив лекарство, даже не ходив по улицам, обходя тропами Саит, вышел на край райцентра к памятнику чабану, где была остановка в верхние сёла, с намерением, поехать на попутке в Ярак. Когда он шёл к остановке ему навстречу шёл, человек похожий на Яракца. Поздоровались за руку:
– …
– … и Эльбрус тоже здесь…
– А где он?
– В центр поехал.
– Спасибо!
«А ну позвоню ка Эльбрусу, узнать где он…».
– Алло, Эльбрус…
– …
– …а ты кто?
– Милнаят? – Жена Эльбруса.
– А он где?
– …
– Я хочу к вам приехать…
– …
–…хорошо…
– …
– …тогда я туда и приду…

Затянув на глаза зимнюю кепку-ушанку, чтоб не видит Хивцев Саит обратно направился в райцентр. Он пошёл по главной дороге, если навстречу приедет Эльбруса «семёрку» чтобы остановить и сесть. Когда он проходил мимо милиции, чтобы идти в райбольницу, где должно было быть Эльбруса автомобиль, один человек, знающего Саита сказал ему:
– Вот твоя тёща!
– Где?
– Вот, в оптовый магазин входит…
– Спасибо, я подойду к ней!
…
– О-о-о, здесь что делаешь, Сеййат баб («баб» – бабушка)?
– Дорогой мой сынок! – Сеййат баб свой старый зять взял в объятия. – Ты здесь откуда? Как Мухлиса живёт? Чем занимаетесь?
– Мы живём хорошо! А вы как? Здесь одна как очутилась? Эльбрус где?
– Гюрият в больнице находится, едим туда. Вот машина Эльбруса, ну узнал что ли?
– Для меня место есть? Я хочу к вам приехать.
– Да, найдётся!
– …
– Доброе утро, Эльбрус!
– Доброе, дядя– зять!
– Для меня место есть?
– На заднюю место садись…
– Спасибо! Я думал вы в больнице, поэтому туда прямо и стремился…
– Я сказал, зятю, Сеййат-баб вы едите в больницу… – Эльбрус чуть откинув голову назад, чтобы и я услышал, сказал своей маме про Саита.
…

***
…
– …
– Что делаете, Гюрият, здесь…
– …
– ... я не знал что вы в больнице, у меня гостиниц нет, выздоравливайте, хоть вот эти по двести рублей от нас примите…
– Нееее-нет, что ты говоришь то!
– У вас, у женщин, может какие разговоры будут, Сеййат баб, я вас буду ожидать в машине.
– …
– А вы что делаете, Нахим, Басир, (Внуки Бабушки Сеййат) в этом здании, где не могут лечит простые болезни?
– Для Басира в Чечню документы собираем. Флюорографию надо пройти...
– Успехов вам...
– …
…
***
…
– …
– Я к Каинбегу пройду…
– Зять, не позор нас, зайди к нам в дом, пообедаешь, потом пойдешь к нему.
– Володя меня ожидает…
– Ты ему сказал, что к вечеру приеду, что теперь? Ну, давай, иди вперёд, пойдем к нам... Покушав, делай что хочешь.
– …
– Смотри, не говори что не предупредили, на ночь у нас будешь!
– Посмотрю как дела сложится, на перёд не могу сказать, что будет…
– …
…
***
…
Поздоровавшись, перед свояком Саит Володю взял в объятия.
После расспросов о семьях, не смотря о том что Саит сказал, что он пообедавший,  жена Каинбега Мухлият приготовила обед в виде супа из свежего мяса. Потом – чай. Яблоки. Маринованные красные помидоры – на массивной столе. И – сыр. А как же без водки «Имперский дар»?
…
– Что вы говорите то, разве перед Володей, из-за того чтобы вы мне сказали «какой хороший человек», выпью ли этот одурманиватель! – Как будто желающий выпит, Саит схватился за бутылку осматривая ее со всех сторон.
Тем временем, «Черная птичка» (такое было прозвище Саита свояка) сказал:
– В бутылке водки не осталось, Пухлинка-ят? – намекая на свою жену, чтобы нужно принести новую бутылку. Она была полная женщина лет сорока…
Каинбега, Яракцы почему так прозвали то? Даже его жена тоже произносить такое прозвище на своего мужа. Почему «птичка»? Если правду сказать, то нужно было сказать «соловей», так как, не осталось никого, кто не знает Каинбега, даже и ежи в колючках, из-за его необыкновенного голоса и манеры пения – он всех вводит своим приятным голосом в «пьянство», даже и пчёлы которые собирают нектар с рододендровых кустов. А как он играет на зурне – настоящий виртуоз, показывая свой характер и телосложение таким игрой перед зрителями, такой как он сам, юла образный, подпрыгивающий, подталкивающий, подставляющий… – конечно же всю это он делает в шуточном розыгрыше. А почему прозвали «черная», да потому что, когда он начинает злится, всю тело его превращался в черную мантию.
– Зять не пьет – не надо!
– Я не ради себя, говорят, сказано мышью, но на мельнице иметь зерно – к лицу!
Саит снял с бутылки этикету и наложил на клеёнку на столе и плотно приклеил, как будто прикрыл имеющейся прорез.
– Да-а, какие хитрости ты знаешь, свояк… – к нему еще одну пустую бутылку принёс «Чёрная птичка», и разжигав сигарету, вытащил свое тело из комнаты, как собака, которая не хотела идти за стадом.
– Что-то долго ты задержался, свояк на улице?
– Нет хуже, того что просит сигарету от чужого человека – ты ешь гавно! Как можно идти прося говно для себя?!
– Такого встретился тебя, что ли?
– Есть ждущие, пока я не выйду на улицу...
– А почему сам ешь, это гавно?
– Ради вас, ради вас, чтобы стало меньше, стало меньше говна!
– …
…

Володя, захотел искупаться, а Каинбек затопил баню. Чтобы им не остаться в тягость Саит решил идти к своей тёще:
– Пойду ка навещу своих, – сказав встал на ноги.
Идя искупаться, Володя сказал:
– Через час приду, Шарафудином (дальний родственник Володи) меня на ночь приглашён, ты оставайся здесь, а дальше посмотрим...
– Э это ни твоих родственников дом?! – возразился Каинбек
– Обидится Сеййат-баб!
– И она ваша дочка, и она! – показывает на свою жену свояк Саита – Если этого мало и она ваша, и она! – показал «Чёрная птичка» на рядом находящуюся жену своего сына – на Лизу. А Лиза была дочка Эльбруса.
Он всю это разыгрывал как будто на сцене театра. А может быть действительно, он репетировался на своих домашних!
– Иди, Гриша, показывай Вове как пользоваться банею.
Гриша – сын Каинбека, муж Лизы.
– …
…
***
…
– …
– Хинкал, остывает?
– Мы их не будем ждать, Пухлинкая-т! – сказав, Каинбек переключился на того, который пригласил Володю в гости на ночь. – Зная что, к Володю приехал гость, почему Шараф вместе с ним и его не пригласил?! Он не знает, что ли Володя не придёт к нему оставив гостя своего одного в нашем доме?!
– Может он не хочет, чтобы Саит пришёл в их дом…
– Если не желает, то какого чёрта, он опять звонит, приглашая, голова с бесами! … С хинкалами – чеснок, с сыром – лаваш, музыкантам – шабаш (чаевые), где?
– Потерпи, успокойся, у меня ещё из задницы руки не растут, нетерпеливый!
– А я думал растут!
– …!
– И в глубокой старости не постареешь, ветка на котором пчела!
– И вы между собой ругаетесь, свояк?! – Саит напомнил что и её сестра точно такая же.
– …
…
***
…
Володя и Саит, положив руки на плечи друг друга, помолились за этот дом, селение и разошлись.
Утром, Каинбега семья был уже на ногах, пока спал Володя, Саит, встав, не заметно, делая вид, как будто идёт в туалет, ушёл из этого дома.
Когда, приблизился по улице к дому Эльбруса из их огорода заговорили:
– Вчера вечером почему не пришёл к нам, дядя Саит?
– Свояк, ваш сват, не отпустил.
– Хотя б в данный момент приходи, Милнаят хинкал готовит…
– Так рано? Нет, не приду. Покушайте всей семьей на здоровье. Я поеду на верх по селению.
То есть отсюда вверх находился дом тёщи Саита, поэтому он так сказал, что поеду на верх.
– Приветы передай нашим…
– …
…
***

От дома  Эльбруса в метрах двести, под улицей на склоне находится дом старшего брата Эльбруса Гасбега. Саит, проходя этот дом, оглядывая двор, подумал «навестит ли или – нет» и сам не замечая прошёл мимо.
…
– …
– Из-за окна разговоров не бывает, в дом зайди. – пригласил Гурбан.
Со двора, как обычно делают соседи, Саит, тоже подошёл к окну первого этажа в семейную комнату.
– …
– Убрав вот эти корявые брёвна, хочу досками перекрыть эту комнату и тогда прибавится высота комнаты на пол метра, тогда твоя голова, зять, не прикоснётся к потолку.
– Я с этим не согласен, Гурбан.
– Почему?
На не согласие Саита, имеющие в доме все – Сеййат-баб, её невеста Замина, Замины мама – тёща Гурбана Бажат-баб с удивлением приняли и ожидали что же скажет Саит на «почему» Гурбана.
– Так как, будет выглядит как новая латка на старых брюках!
– На этом же не останавливаемся…
– И двери поменяешь?
– …
– С дверьми и окна, с окнами и стены, со стенами о весь дом...
– Именно так и я хочу обновит весь дом, потихоньку, по мере поступление средств…
– Раз так, то я почаще навещу помогать тебя…
– …
– Проходи, проходи, Секинат-хала…
– …
– …приветствую… Все здоровы… нас в доме двое остались… Дядя Ибригим что делает?
– Ибрах кашляет, болеет, из школы рано приходить, уроки другому поручает…
– На Гришу навалил он свои уроки, мне он вчера об этом рассказал…
– Если бы не Гриша, то жалко было бы его!
– Поближе садитесь к столу к яичницу… Чай налей, Замина...
– На бирже что сделал, дядя Саит?
– Да что им пожелать, пусть обогащаются счастьем…
– К Гасбега навестил?
– Разве он не в школе?
– Вот, из-за того что Гюр’ят-хозяйка нет дома, нет желание пойти к ним… Смотри, Саит, Мухлисе не говори что Гюр’ят находится в больнице, скажешь, даже на мои похороны не появляйся!
– …
– …они ждут от тебя взятки… в Хиве у меня один доверенный человек и я ему позвоню, завтра они твои документы примут...
– Ну, допустим, завтра мои документы примут, и денег дадут, а как быть с тем человеком, просто жалко его!?
– Каким человеком?
– Завтра чей-то очередь, так ведь? А его место-очередь завтра мне дадут, а моё 13-ое мая – ему. Как всю это видишь? Выходит, ему положенные деньги из его семьи я краду намеренно!
Бажат-баб выторочив глаза смотрит на Саита…
…
– …
…
***
…
– …
– Ну давай ка, напоследок, и Гасбега навещу…
– …
– …как хорошо, что нет электричества, морозно…
– Почему?
– Что школу закрыли, чтоб ты был дома…
– Из-за того что нет хозяйки, думаешь и дом тоже ушёл, Саит? Где найдёшь такую теплую комнату?! Садись, хочу тебя двумя проигрыша одаривать…
– Ганс, ты не сможешь со мною состязаться. Я ас в шахматах… Даже Касрапов от меня проигрывал, не то что ты…
– …
…
***

…
– …
– Из Хива к нам в 12 часов…
– Дорогой мой, успеешь к своему автобусу. Отсюда беспрерывно ездит машины.
– Сегодня, когда гололёд?
– …пойду пешком…
– Погоди Эльбрусу позвоню…
– Не надо. Из-за меня одного я не буду тревожит человека… До встречи!
– Дядя Саит, постой на пол часа!
– За пол часа я спокойно дойду до Хива… Не настаивай… Бай–бай!
–…
…
У Саита, как когда то который шёл по Хивским улицам, и на этот раз от мороза образовались снежные «ёлочки» на швах брюк и кожаной куртки, на краях шапки, то есть на всех выступающих местах одежды, обуви и лица.
…
Когда Саит подошёл к родникам около Яргильского селения, его догнал один УАЗ, и он чтобы остановить, поднял руку.
…
– …
– Остановите, пожалуйста, на повороте, куда уходит дорога в магал Гунна. Желаю всем благословений! Спасибо! Возьмите за проезд… От бед и аварий чтоб спаслись...

«В Уазике, они, похожие были, по говору, на Зилдыкцев… Вот уже время к 12 часам приближается, скоро и автобус приедет, уже не надо спешить…»
…
***

…
– Црррр!
– Где находишься?
– Уже дошёл да селения Чювек.
– Да сколько можно быть в дороге?
– А что делать, нет машин…
– А Володя с тобой?
– Нет, он не захотел прийти…
– Ну, ладно…
– …
Звонила жена Саита…

***

…
«У тела способность, у ног силы у меня иссякли! Чем из Чювека до Куштиля, более устал по самому Куштилю, пока пройдёшь от одного конца селения до верхнего окончания! Какое же длинное у куштильцев их селение – не скончаемое! И моя Мух–лух беспокоится, часто звоня мне!»
…
– Слушаю, да!
– …
– …дошёл уже до «Гюни рацар»… (местность в селении, где арабы под копыт лошадей мололи стариков, женщин и детей) …нет машин…
– …
«Отсюда даже и не шевелюсь, пока не приедет попутную машину. Если и догонит меня попутка, Отец, то оно чтоб Ургинская машина не была, а то, далее ещё придётся топать более два километра!» – Саит, пока не спустился в долину речки Мукку, свалился в пушистый снег на холме.
Даже глаза его прослезились, и подложенная рука под голову, её пальцы начали замерзать. Из кармана вынул другую руку, заменил замерзающую, и он опять впал в себя.
Почувствовав, что всю тело замерзает, но машин всю ещё нет, не смог выдержать свое обещание, которое он сам с собою заключил, вынужден был встать и топать в направление своего села. Тело свое он впустил вперёд, чуть наклонив, и ноги за телом сами собою ташились…

После перехода речки:
«По этим подъёмам, я ускорю свой шаг, чтобы, если догонит меня попутка, то не может останавливать на снежном подъёме машину, оказаться на вершине перевала».

Нет попутки. Даже дошёл на перевал Горри – всю ровно нет.
На перевале морозный ветер режет лицо как нож. Всю что выступает от земли деревья, кустарники, стебли трав, даже и электропровода со столбами одеты колючими снегами, от тяжести которого они прогнулись, а из Саита сделан дед-мороз.

«От перевала вниз, придется, обратно ускорить шаг, так как и на спусках машину остановит не возможно. Буду останавливаться, только на равнинных местах дороги».

– …
– …к Фурдагу (селение) приближаюсь…
– …
– …нет… не хочу ни кому идти…
– …
– … не замёрзну… ведь я в движении…

«Кериму (директору ляхлинской средней школы музея) я уже рассказал про разрушенную Ярагскую мечеть, где входные ворота были в христианских узорах, чтобы их взять, пока исламом не уничтожились, в музей. Как раз я нахожусь в Фурдаге, и об этом спрошу у главы администрации этого магала (а этот магал назывался Заан сугъккар – верхние сугакцы, куда входило 6 селений во главе с Урга, а глава жил как раз в Фурдаге)…»

Как только прошёл Фурдагские земли и приступил к Ярагским землям, наконец то Саита догнал микроавтобус Асифа (который из селения Саита – Ляхля).
…
– …
– Добрый вечерь, всем…
– В такое позднее время в пути, откуда ты, Селимов? – Рядом с шофером сидящие Ляхлинский Казим и Ккувигский Камалудин начали осыпать Саита расспросами.
– О, Коля (Камалудин), это ты! А ты здесь откуда?
– Снизу еду (это значит: из Дербента)... Вечернее время, что то, наверное, утаиваешь?
– Где я могу быть, заблудший в горах! Из Яракка иду…
– Через горный хребет?
– Да…
– Снежные заносы были?
– На хребте почти снега не было. И, то что было, ветром вся сметена. Вышел к Куштилю.
– …
– А почему в Хив не пришёл, Саит?
– Вот, ты опять задаёшь этот вопрос, Асиф. Охотников повстречал и с ними на тот хребет и пробрался…
– Что сделал бы если волков напали бы, Саит?
– Дааа! И вы здесь, соседи!
– …
– Чем себя, свои одежда мне более жалко было бы (если волки напали). – Все засмеялись.
– Вы, писатели, Саит, ты, Керим, Кюре, о нашей тяжёлой жизни даже не пишите к1да следует, чтобы хоть чуть-чуть облегчить наш быт и дороги!
– Написавшим и с Казиахмедом вы «хорошо» поступили! – Когда услышал имя «Казиахмед» Камаладин, начал домогаться с рядом сидящим Казимом, так как Казим был родственником писаки Казиахмеда, также как и наш шофёр Асиф.
– Так, значит Казим, почему вы нас не известили, что умер Казиахмед? Нас двоих из нашего селение не пригласили на похороны, вы что!
– Лучше это ты спроси у вашего дяди Гаджитагира, список приглашений он составил.
– Хотя вы меня и не пригласили, я наглым образом тоже пришёл на его похороны! Тогда Серик, ты в селении не был, – Камалудин «Сериком» называет Саита.
Казиахмед был братом Гаджитагира, а эту «буханка» принадлежит Асиф, сыну Гаджитагира.
– …
– Во время похорон, я в гости на вас попался, Саит. (похороны проходят после 14 часов после обеда и, чтобы на улице не стояли приходившие на похороны, их распределяют по домам сельчан).
– У вас хорошо всю вышло: всех гостей вы отправили в Явру: Ккувигцов – к Саиту, Уртилцев – к Кудрадтину, Гарикцев – к Дашбегу, вес магал Верхних сугакцев – к Эфендю, вес магал Кухурикцев – к Расиму!
– …
– Постой, постой, Асиф, в Араге живущая Зи ещё не пришла!
Через некоторое время она появляется…
Как уже было сказано в машине была и соседка Саита Имара и она наехала на опоздавшего Зи.
– Эй девушка, как долго ты опаздываешь, не стыдно?
– Нашего отца сорокодневки ещё не прошли…
– А почему тогда пришла? Мы же никуда не спешим, подождали бы в этой «буханке» ещё сорок дней, скорби по вашему отцу… – Все засмеялись.
– …
Не трудно было понят, что здесь произошло.
– Ты же всегда в этом Урге и живёшь…
Дом Зи располагался на участке Араг между селениями Кулик и Ляхля.
– Ну дорогая девушка, пешком одной топать отсюда до моего дома и если ещё волки нападут, то это не шутки для тебя…
– Саит из Яракка через хребты в такие свирепые морозы когда волчьи свадьбы в пурге, где ничего не видно, ему не попало волков а тебя попадёт от Урга до Арага в полтора километра расстоянии, где ходят люди.
– Ему, – назад обернувшемуся Камаладину тоже захотелось внести свой вклад. – боязно только от двух ногих волков…
– Эй дядя Камуч, хоть ты так не говори, а то возле Дизеля опять призамёрзнишься! – опять все засмеялись.
Не иначе ли в этой долине живущие были свидетелями, когда пьяный Кама удин при переходе речки упал на лед и призамерз ко льду, около местности Дизель, и только утром увидели его дети, которые шли в школу из селения Уртиль. И до сих пор Гуннинцы над этим случаем ещё смеясь, проводили дни.

***

…
– …
– Почему Володя к нам не пришёл, который хотел прийти к нам?
– Из Дербентской больницы их Гаджикурбан приехал, и он хотел с ним общаться, поэтому не пришёл. Из-за одной ночи, которую Володя хотел у нас провести и Мухлият его не отпустил!
– Наших почему не навестил?
– Всех навестил. Теперь нужно идти помочь Курбану.
– В чём дело?
– За дом взяться хочу говорит, ремонтировать. Сначала, возьмусь, говорит, с самого трудного, подниму говорит, потолок первого этажа, потом спушу, говорит пол до земли по каждой комнате в отдельности, чтобы высоких человеков не прикоснулась голова к потолку, таких как я.
– Раз так, то нужно помочь, муж. Курбан не сведушь в строительных работах…
– …
– Кто же мне звонит то… Ало…
– …
– Да! Ты, да Хурият?
– …
– …нет ничего не говорил…
– …
– Здоровья желаю всем. Досвидание!
…
– Каково состояние нашей мамы?
– Нормальное, за Джалалаладином ухаживал.
– Разве его Лалалалаладин зовут?
– А как?
– Если ты не хочешь его имя правильно произнести, вообще не произноси! Наша мама тебя что сказала?
– Ничего!
– А вот наш Хурият спрашивает, что тебя Саит рассказал, говорит?
– Просто она о ваших спрашивала может быт...
– Без ничего, она не такая, чтобы спросит так! Скажи что сказали тебя.
– Ничего не сказали, эй, девушка, ничего!
– Ну ка я спрошу у моей матери.
…
– Её телефон не отвечает.
– У них электричества не было. Когда я там был мы в темноте сидели за столом.
– Нееет! Что то здесь не так! А вот же, улыбаешься?
– Теперь мне и смеяться запрещено что ли?
– Что то скрываешь от меня?! Я всю ровно узнаю!
– Ваша мама наставляла меня, чтобы я тебя не сообщила.
– Я знал, что у тебя была тайна! Скажи ка что! То что желаешь всю сделаю!
– Спасибо! Запретившее как я тебя скажу? Как я сохраню на себя доверие?!
– А от собственной жены, можно ли что то утаивать?
– Спроси  у вашей мамы?
– К ней телефон не идёт!
– …
…
– Алло… Хурият что там у вас происходит? Мой муж мне ничего не говорит, ссылаясь на то что мама запретила?
– …
– …ну ладно, раз так ничего…
– …
– До матери не дозвониться…
– …
– и до Селми тоже не звониться…
(Селми – сестра Мухлисы)
– …
…

***
…
– …
– Эй, мама, все вы где? Столько дней, никто из вас телефон не берёт…
– Снегами столбы сломаны были, оставались без тока...
– Это специально, как будто, для меня было устроено! Вот этот твой зять мне нечего не говорить, ссылаясь на ото что ты запретила ему говорить, что у вас такое так тщательно сберегающее тайно, почему не желаете меня об этом известить, спать не могу, думая об этом.
– Ничего такого нет, дочка моя, и я такого ничего и не запретила, а просто я просила, чтобы не говорить тебя, что Хурият находится в больнице…
– Дааа, о мама, что вы со мной делаете то? Смотрите ка, сама Хурият со мной разговаривала  и не говорила, что она по телефону со мной говорит из Хивской больницы, как же так… ну, погодите, и я с вами так поступлю...
– Теперь уж она дома, выздоровелась, вот она рядом со мной…
– Вам хорошо, что вы в отцовском доме!
– Дорогая дочка, я знала, что у тебя в руках не было денег, чтобы посещать Хулият в больнице, к тому же такие жестокие морозы, такие как трескающие козла рога, потому и запретила Саиту известит тебя об этом. Здесь Саит не виновен… Нууу, да ладно перестань плакать, всю хорошо вышло…
– …
…

***

…
–…
– Теперь что хочет, моя мама? Да, да, мамочка!
– Дорогая дочка, если бы ты слышала их разговоры…
–…?
– …да пусть будет так, Саиту Володя сто тысяч рублей дал, говорят?
– Дорогая мама, ты первый раз слышишь что ли такие сплетни?! Тогда почему Саита они отправили пешком в таком морозе ещё имея такие большие деньги?
– Курбан, говорит, что, увидев Зилдиккскую машину, если по дороге кто попадёт, чтобы те подобрали, заранее отдав им сто рублей…
– Да Саит, говорил, что от родников сел говорит в какую то машину до поворота к нам. На это расстояние он говорит, что за проезд отдал тридцать рублей… Кто так говорить, мама, сто отданы сто тысяч рублей?
– Я так услышала от Секината?
– А она откуда могла знать? За Саитом они слежку организовали выходить, да?! Вот таким образом мы позоримся среди людей, мама!
– Да, да, отдали, отдали, Сеййат-баб! – Кричал Саит в трубку, который находится в руках Мухлисы. – Эй мальчик, почему обманываешь? Они поверят! На расскажи как было!
– Да чтобы эти ваши слова, Сеййат-баб, Всевышний услышал! Если было бы так я очень довольным был бы. Откуда? За что? Если бы у меня были такие деньги, разве я так над собой издевался бы, притом один без охраны!
– Они говорят, что Володя тебя эти деньги дал за то что ты избрал их религию…
– …
…
– Как ты говоришь, в этой религии он уже тринадцатый год же?
– Не знаю, дочка…
– Когда и ты слушаешь вот такие сплетни, мама, а остальным что остаётся делать…
– …
…

***

…
– …
– Когда вы молились Господу, ещё кто был с вами, мальчик?
– Мы вдвоём только были. Мы молились у них в зале, положив друг на друга плечи руки. Когда молились ходили, конечно, кто были в доме. Лиза и Лариса сидели за станком и ткали ковёр в верхнем комнате, а Мухлият была в семейной комнате – вот и все кто были тогда в доме… В тот ночь мы рассказали Каинбеку про Господа, как Он умер на кресте, ради чего, и как нужно спастись от гнева Божьего в день гнева Его и каким образом получить спасение. А на следующую, ночь, говорил, Володя, что он покажет им всем фильм про Иса Масиха на табасаранском языке…
– Они все уже этот фильм посмотрели взяв у нас кассеты и диски!
– Смотреть – это одни, а внятно объяснит, что происходить – это другое...
– А кто были ночью на Володю напавшие?
– А кто напали на Володю?
– Ну ты говорил же, что тебя он эсемеску отправил?
– Дааа! Это не так было…
– …
– В Эсмеске не так было же… Вот в телефоне у меня сохранился: «Прошу усилит молитву вчера начался хороший разговор с тремя мужчинами о Господе в горах. Ночью была демоническая атака». Когда ночью спал, говорит он демоны, бесы на него напали. Начиная с плеч и руки синимы сделали его, говорит. Я ему сказал, что так оно должно было быть, когда ты находился в эпицентре демонических сил, конечно они тебя спокойно не оставят. А ты вторгся в их территорию, и рассказал про истинного Всевышнего, поэтому они в бешенстве от этого, и они не знают что с тобой делать. Что бывает когда ты всунешь палку в улей?..
– Пусть будет осторожным!
– Подождика, Володя звонит… Да Володя!...
– …
– …где ты…
– …
– …агьа…
– …
– …да, да, знаю…
– …
– …агьа... я понял…
– …
– …за них надо молится…
– …
– …Счастливого пути! С Богом!
…
– Что говорит?
– В Хиве в чью то «день рождению» попались, говорит, он с Каинбеком. А там были, говорит вся местная власть и глава Района Камил, начальник милиции Герман, зам главы, прокурор, судья… Там был, говорит, ещё один, смугловатый с чёрными усами низкорослый начальник центра занятости. Когда, говорит, я представил им твои книги, он с ненавистью про тебя начал говорить всем плохо о тебя. Он говорил, говорит, что я вахабист. А я ему сказал, говорит, Володя, скажи, этот вахабист, что плохого для тебя сделал? А ты почему за него заступаешь, говорит, откуда ты его знаешь, говорить. Он мой друг, сказал, говорит, он является человеком Всевышнего, говорит, сказал. Все так с удивлением на меня смотрели, говорит, что все дар речи потеряли. Они тебя ненавидят, говорил он мне. Я им про тебя всю правду рассказал, говорить. И Каинбег в твой адрес в поддержку тебя хорошие слова им сказал, говорит...
– Если и твой свояк там хорошее не скажет, то кто ещё может сказать. Спасибо ему, «Чёрному птичке»!
– …
– Ааа, я поняла, кто это смуглянка был – Абдулазиз! Собака немытая! Вот тебя и твой друг, который с тобой за одним столом хлеб евший, когда вы работали в Хивском райпо. Хоть ты здесь умирать будешь разве они тебя работу дадут? Не надейся, даже они тебя в на биржу не примет, голодные собаки?! Когда ты был в Райпо ты их защищал, слово за них обмолвился…
– О Мух-лух, они и с нашим Господом тоже самое делали… Даже, общую кассу держащий Иуда что сделал… Что ты от них хочешь ожидать?! Чтоб им показал Всевышний благодать!
– Да благодать… да чтоб они увидели черную беду!
– Не надо, не надо, Мух…
– Да молчи же ты! Я знаю, что ты знаешь!..
– …?
– Яху денег почему дал?
– Какому Яху? Я такого не знаю и не встречал!
– С Хуриятом, которая лежала в больнице!
– Дааа! Хурият тебя сказала?
– Нет, да я знаю…
– Откуда ты знаешь? …Ладно, окажись ты на моем месте, не поступила ли так, Мух? Смотри, из Яракка двое женщин лежать в одной палате, одному из них пожертвую немного денег, а другому – нет, то после этого кто я буду, как это видишь?
– Хорошо вижу, Ях в нашем селении когда про тебя распространяет сплетни, тебя как видно?!
– …
…


3. Лопатки

…
– …
– Какой же ты такой, мой муж… когда мы женили нашего сына, мы его пригласили на свадьбу, но он даже и не явился. А когда он своих двоих женил мы в их обоих свадьбах приняли участие. Как же ты им делаешь лопатки для выпечки хлеба? Сколько времени просила у тебя сделать ей лопатки Гюлпери, Сейбата свекровь, а ты её просьбу игнорировал, даже на её слова внимание не обращал…
– Материала нет…
– А ему откуда у тебя?
– … из его материала…
– …
…
***

…
–…
– От Руслана письмо получил, Саит… – говорит Мизон своему сыну…
– Раз пришло, то спасибо им, что вспомнили отца своего! Нынешняя время ни писем время же…
– Для Кахрабата хочет пенсию по инвалидности сделать, из фабрики, просит документы, чтоб я выслал, как нужно оформив, по копиям, по которым он прислал.
– Нууу, как у вас получиться, так и сделав, пошлёте, отец.
– …
…
***
…
– …
– …разве от такого, мятого материала можно изготовит лопатки, Сурижат? К тому же в данное время, у меня и времени нет…
– В пришлый раз, ещё более вмятой из канистры ты изготовил же нашему Хаспису?!.. Я не говорю в данный час, а – когда освободишься, когда будет время.
– Не обещаю, посмотрим…
– Хоть так, я надеждою ожидать буду…
– …
…
***
…
– …
– Неизвестный номер… Кто же может быть? – к себя пробормотал Саит – Алло…
– …
– Слушаю Вас!
– Эй Саит, этому вашему Руслану найди да трудовую книжку?
– У меня есть...
– Тогда, с этим, на минутку, не поленись, пожалуйста, прийти в фабрику?
– Если нужно, приду…
– …
Как было так остался состояние ковровой фабрики, когда ещё там работал бухгалтером Саит, нет ни одного изменения: даже не завершена шпаклёвка стань в зале и в кабинетах, остались стены такими какие были помазанные известью, как в речных мельницах, на высоких потолках от копоти каменного угля чёрно и свисающая паутина везде. Протянутой рукой куда доставалась метла, там убрано и чуть посветлее, а дальше до потолка, совсем не очищена, почти схоже с пещерами где обитают летучие мыши. Так же остались, залитые полы в коридорах, как лица не ухоженных, дряхлых бабушек.
Тамбур – это особое произведение искусства: не застеклённые, кому не лень, ножом обстригаемые рамки, и через незастекленные рамки бросаемые стриженные отходами ковроделия улица вся засорена. Кажется рябом стоит бочка для этих отходов, ко она вся в огромных дырках от ржавчины, которая ещё от царя Гороха. С дующей стороны приколоченная жесть на рамки превратилась в крупноклеточную сито – и как это всю родимо.
А вокруг тамбура – шлаком разбросано, в шагах пять-шесть, уже пепел с грязью перемешена. Дверей нет. Открыта как пасть президента РФ. Хотя, чуть дальше стоит грязе очищающая стойка, а при входе в тамбур встречаем двуглавые горы, образованные от налипания грязи, когда каждый раз заходящий чистил свои галоши об них, кажется вот, она гора Эльбрус. Этот «тель» археологам настоящий кладезь для раскопок, они там найдут и Тутанхамона, и Навуходоносора с Гипербореей!

…
– …
– Саит, надо разузнать у Русиста, когда Кахрабат там устроилась на роботу…
– И она вместе с нами тогда устроилась. Мы стали арендаторами, а она ушла в доярки. Какие записи у меня в трудовой книжке, такие же и у неё. Вот смотри!
– Агааа! Тогда не надо по чем зря звонит Русисту. У нас ориентир уже есть.
– Теперь хочешь документы подделать?
– Безболезненные исправление если сделаю, ничего такого не произойдёт. Эй Саит, Русист мой одноклассник, чем можно помочь, помогу, чиновникам можно обманут, а нам что… Когда я учился в Ростове, помнишь, благодаря тебя я получил возможность учится в Селмашовском Завод-ВТУЗе. А потом, меня оттуда меня наши дяди, доктора наук Керим и Кази меня перевели в Махачкалинский сельхозинститут. Как, теперь я об этом пожалею! Когда учился в Ростове я уже становился человеком, а в этом, так называемом Дагестане из меня сделали вора, так как меня учили чему сами способны были!
– Ваши дяди желали ли из тебя вышло таким дагестанским «честным» человеком?
– Если не желали, не надо было меня сюда перевести, чтобы слипшееся на них говно очистить!
– Не может быть! Разве ученые тоже пачкаются  гавном?
– А то! Как, ты думаешь, они получили ученые степени? За ковры, сотканные их жёнами, конечно! Табасаран унижающие – они, ученые и главенствующие. После десяти классов я поехал к своим дядям в Махачкалу, прося, чтобы меня зачислили в какой нибудь институт, где они сами работали…
– Ну, зачислили?
– Слушай сюда, не перебывай! Они сказали мне: «Раз ты приехал, к нам, нашей сестрин сын, то считай что ты уже поступивший в институт». «А экзамены я сдам, дядя?» – спросил. «…сдашь–несдашь, считай, что ты уже студент… мы тебя зачислим, без взятки» – дали обещание они. Хорошо... Не смотря на их обещания, я все экзамены сдал. Но… Давно уже студентов учебный год начато, но меня не вызывают! Поехал я к моим дядям, хотя ихняя, единственная сестра, моя мама, уговаривала, чтоб не поехать. На меня ноль внимания… Поэтому я приехал к вам в Ростов и поступил в тот институт Завод–ВТУЗ, а там принимали, желающих учится, круглогодично!
– Надо было взятку давать тебя вашим дядям…
– Если бы я знал, что они без денег не примут, как ни как, они мои родственники, как и твои, но только их мама и твоя бабушка – сестры! Понимаешь, а мама их родная, единственная сестра! Что ещё нужно?! Если нужно было взятку давать, то какой резон к ним идти…
– Об умерших, плохо не нужно говорит…
– Мой язык поэтому то и наглый, что из них никого в живых нет. Иначе разве я говорил бы о наших дядях плохо, я в их сторону ни одно плохое слово не сказал и другим говорит не давал…
– Если и скажу, Шихкерим, не поверишь, прошлом году ещё за этот бланк трудовой книжки пятьсот рублей отдав купил в Хучнях!
– А теперь такую за сколько продает знаешь – за семьсот?!
– …
Пока бухгалтер в своем кабинете «колдовал» над приказом изданным в 1980– ом году директором «Шибжиком», сюда вошёл Мамас рюкичский, прося купит водку. Этот человек несколко раз так повторял, но Шихкерим на его слова внимание не обращал, заполняя Русланом присланные бланки.
– Не слышишь ли, бухгалтер, крик о «горе», человека?
– У меня ещё большое горе, чем у него! Мне безразлично его слова точно так же, как выпавший снег на южный склон горы, который исчезает при первых же лучах солнца! Вчера к нему в гости приехал их Куштильский зять, сын, наклонной головы Шабана, и при этом пять бутылок белого он купил. К тому же,  еще три после принес… Порезал им он своего красношейного индюка «Зорро»,  из всего села он собрал к столу всех ему «нужных», с его точки зрения, сельчан и усадил их возле теплой печки, постилав им тулупы деда Нура, царство ему небесное … – а теперь он как, этот шайтана ядовитый гриб, про меня вспомнил! Вот такие дела до меня не доходить…
– Видно, что ты внук деда-Шихали…
– А почему мы не видим внук Нура–деда! Вот, делай вот таким, продажным шкурам, благое дело! Сколько приписок сделал, денег начислил, на его Трио…
– А почему – Трио?
– Он сам знает, что они, трое, вытворяли с одной!
– Не мы это были…
– О, Мамас, скажи мне, если  для вашей библиотеки книги нужны, то я обеспечу! На этот раз Путин для культуры много денег выделил. Сколько денег у тебя в фонде?
– Да, дадут тебя денег! От Хивских голодных псов разве на эту окраину деньги дойдут что ли?! И твои книги у нас есть...
– Хоть кто-то читает…
– …
– Вот, Саит готовы, все эти отправляй!
– А за это что причитывается?
– От Русиста, когда он приедет, один – голов…
– Пусть будет так. До свидание!
– …
…
– …
– Вот, отец!
– Теперь их нужно отправит. Хорошо было бы и Шамсудину отдавать… – Этот человек работал почтальоном.
–…
– Почему вот ту бензопилу не ремонтируешь? Когда в рабочем состоянии, ты её используешь…
– А где она? Иди сода, Коля! отвинчивай! Сними крышку! – Коля, старший сын от второй жены Мизона.
– …
– Вот, Саит-адаш! Я ничего с ним не мог делать. И Садира (сельчанин-механик) вызвал... Он пришёл, который шёл в Кулик, снят панели с дома их дяди, и обнаружив исправил исправность. На кодекан пришедший Курбан, услышав звук бензопилы, пришёл и отладил подачу топлива, и вот она заработалась на полную мощность. Айдемир, который имеет ГАЗ -66, появился здесь и контролировал, что ребята делают. Качество как, Айдемир?
– Через эр древесины пройдёт как по масле...
– Спасибо, парням!
– А твое «спасибо» с чебуреками?
– …
…
***
…
– …
– Мух, смотри что я буду делать! – звонит.
– Алло..
– …
– Слушай! Шихкерим, когда-то, когда я был в ваших магалах, твоя жена попросила из старого алюминиевого канистра сделать для неё лапотки для выпечки, так вот, я закончил их делать. Цена каждой лопатки сто рублей, если они ещё вам нужны известите меня!
– Ха-ха-ха, сто-сто не так уж и дорого, но спрошу у Сурижата, что скажет посмотрим…
– …
…
***
…
–…
– …нет ли, Мух, от Шихкерима или Сурижата какие известие? – Через месяц из Махачкалы приехавший Саит спрашивает…
– Знаешь, что произошло, муж?
– …?
– Один день находилась в больнице. Там находящиеся работники стали на меня смотреть подозрительным образом. «Что у вас, что случилось то?» – спросила у них. Багдагюл (Соседка Мухлисы, тоже работала в больнице, охранницей, а Мухлиса работала Старшей хозяйкой больницы) отвела меня в сторону и сказала: «знаешь что сказал Шихкерим в среде парней, где они выпивали на природе: „Саит что мне устроил знаете, ребята, я его брату оформил трудовую книжку, приготовил много справок, заполнил. Какие огромные расходы расходовал по чиновникам, а он мне из старого канистра сделал две лопатки и за это требует двести рублей, у этих людей не осталось ни капли совести!; Дорогая сестра, я не знала, что Саит потерял свою совесть до такой степени…» В это время в больницу приходит и Сурижат со своей  невестой, чтобы записаться в учёт по беременности. Как только вошла увидела меня и говорит: „Иди, хоть стакан чая нам постав, Мухлух!„ (Дом Мухлисата находился рядом с больницей с нижней стороны).
А я в ответ её говорю: «…хоть мне стыдно, лучше проглоти говно!» «А что такая злая на меня?» – спрашивает. Потом обратилась к Багдагюлу: «Мы являемся гостями, пришедшими в ваше село, чтобы намочить наши полости рта, хоть ты приготовь, Багда! (Семья Багдагюла тоже жила рядом, только в здании больницы на самом конце, перегородив перегородкой, так как муж её здесь работал терапевтом и им это часть выделана была под жильё. Ляхлинцы уже привыкли, которые ходят в больницу, они ходят как будто в другое селение, называемое «Явру». Больница и несколько домов, недавно простроенные новостройки находились в местности Явру, через речку в километре от основного селение на северном склоне гористой местности). На её просьбу Багдагюл вот как ответила: «Мне довольно мучение связанные с твоим мужем, который каждый день ходить к моему мужу, устраивать пьянки, я что, в вашем служении нахожусь, вас кормит?!» А потом Сурижат отвечает: «Вы, живущие в Явру, какими стали!? Оборзели, что ли, людей уже признаёте…» А потом перед всеми, кто находились в больнице, я ей сказала: «Сурижат, любимая, а что с вами случилось, когда твой Шихкерим заполнил два бланка для ради своего одноклассника и родственника?! Мой муж принёс трудовую книжку, купленную для себя за пятьсот рублей в Хучнях, а твой муженёк только заполнил эту книжку. Какие огромные он расходы понёс…
– Эй девушка, эй женщина из Явру, ты откуда услышала такие слова?
– За столом, где твой муж устраивает «праздники», может быт находился и мой сторонник… К лицо ли распространят такие слухи…
– Подожди, не нужно всю открывать…
– Зачем утаивать!? Когда в прошлый раз Руслан приехал в отпуск, кто взял у него две тысячи рублей на сабантуй? Тогда вы и не замечали, что существовал Саит! И теперь, ты думаешь, что он будет продолжать бесплатно всем всю делать? Его труд не стоит ли одного барана и ящика водки…
– Да что ж, ты, не надо все карты раскрывать…
– Вот, делай ей добро, в стуже, в сквозняке, расходовая столько энергии и труда, из выкинутого канистра делай ей лопатки, ради чего? Двести рублей оказались им не подъёмными, хотя мой муж и десятую часть цены не назначил, учитывая уважение к вашей семье…
– Эй девушка, не позор меня перед ним…
– Я всю правду говорю перед тобой и перед ними, а не, как некоторые, за спинами… – сказала её.
– Ну ка, иди вперёд, выйди отсюда, пошли к тебя домой, пока ты меня окончательно не добыла перед ними…– сказав, мы пришли к нам домой пить чай.
– …
– Дорогая сестра, прошу тебя, скажи ка, кто это до тебя донесли?
– Зачем тебя?
– …
– Не скажу…
А потом говорит:
– А, в действительности, каково цена труда за них?
И я с ходу, без стеснения: «Пятьсот рублей» – ответила. Как только сказала, вытащила и отдала. А я вернула её эти деньги обратно. Потом отдаёт двести рублей и их не взяла, сказав: «Пусть я перед Господом чист, а вам на благо будет труд моего мужа».

– Хоть стакан чая её предложила?
– Ты думаешь, я до такой степени бездушная, муж? Хороший обед приготовила, поздравила её невестку тоже, а потом только проводила их к себя в село.
– Спасибо тебя, моя половина! Какая ты смелая, перед всеми прямо в лицо Сурижата правду сказавшая! Я бы не смог, а как ты смогла?
– Если правду не скажешь, дорогой мой муж, они ещё более на твою голову сядет.
– И этот эпизод пусть для меня уроком будет! И я в молитве попрошу у Отца быть таким смелым как ты, дорогая…
–…
…
***

…
– Ты не хочешь идти, навестит твоего отца? У тебя это было в планах…
– …
…
***
…
–…
– Что говорит, отец, Руслан? – Спросил Саит у своего отца, пришедший из Явру, навестит его.
– Мало разговаривал с ним по телефону. Разбрасываю, говорит, удобрение по полям с русскими рабочими, подготавливая поле для посадки картофеля, на десяти гектарах.
– Получил ли он, говорит, трудовую книжку?
– Это, да. А Шихкерим мне говорит, что нужно ещё одна справка, где нужно будет отражена зарплата ковровщицы более 350 рублей в месяц. Тогда, где  зарплата директора была не более 200 рублей, а у ковровщиц как оно могло быт выше, говоря, он не знаю говорит, что и делать. Я вижу, говорит, что опозорюсь перед руководителями района. А я ему сказал, что делай так как всю будет нормально.
– Правильно ты сказал. А может, он причины ищет, чтобы поднят планку ставки?
– Что сказать, можно ли проникнуться во внутрь чужого человека?!
– …
…


4. Юман

…
– …
– Звонит Мизон…
– Да, слушаю…
– семья Мумината приехали…
– …
– Дааа!.. Это ты, Муминат?
– …
– Слушаюсь, говори…
– Мы приехали. Скорей приезжай, мы должны обратно возвращаться. Надо поехать в Кюряг, Зарему, нашу невесту забрать.
Селение Кюряг, находился в Табасаранском районе, в 15-18 километрах от селения Ляхля Хивского района, через реку Рубас и речку Афна чай.
– Приеду… – Саит телефон отложил и обратился к соей жене:
– Давай, Мух, поедим…
– …?
– …
– Одевай свои приличные одежды...
– Я выведу Ниву за воротами, ты выходи…
– …
…
***
…
Они приехали к Мизону, в село.
– Ооо! Эй, Мухлиса, вы так скоро почему приехали?
– Не стыдно тебя?! А почему тогда кричала в телефон, что нужно поскорее приехать, чтобы поехать в Кюряг?! Что за время, время в которой приехали? Надо же поехать туда и возвращаться нужно, раз вы собираетесь сегодня же уехать к себя в Махачкалу?! Давай, Саит, поехали обратно к нам в наш Явру…
– Эй, бажи, бажи, не поздоровавшись, не спросив о семье, делах… (Бажи уменьшительно-ласкательное обращение к старшим по положению в роду женщинам, среди табасаран).
– Когда вы не даете нам с вами так поступать, то как мы можем поздороваться с вами, произвести расспросы…
– А я думал, что и вы тоже походите на остальных, порученное дело пока исполниться вес кровь выпивающие. Спасибо вам, что сказанное так быстро исполняете…
– Тогда зачем такое исполнение, исполненное после «выпития всей крови»!
– Пошли, Мух, поехали… – Саит настаивает жену, чтобы та встала пришла с ним в своё Явру.
– Куда? – Юман был в удивлении.
– Как куда? Как приехали сюда, так и обратно в свой дом…
– По-че-му?
– Как и другие, не прийти пока не «выпьем крови», то есть, как все, приехать, после опоздания! – Все засмеялись. – Когда приедем, тогда вас и будем приветствовать…
– Старший брат, всю ещё в своих шутках…
– Не шучу, сестра… Пошли, жена, поехали, потом приедем…
– Я вас хвалю, а вы, ударяете по лицу…
– До каждого должно дойти, то что заслуживает…
– К кому – хвала, к кому – «удар по лицу», – сказав Мизон, каждого на своё место усадил.
…



4(а) Штукатурка
…
В Махачкалу на заработки приехавшему Саиту, позвонил Юман:
– …на сто рублей за квадрат будешь штукатурить?
– Постой, чуть подумаю, потом перезвоню.
– Два часа на раздумья тебя даю…
…
Через два часа звонить.
– Нет, не делаю.
– …
…

***

…
В дом Зарифа приехал Амир и он Саита тоже пригласил, так как Зариф и Амир были зятьями Саита. Там был и Юман. Юман был выпившим, и говорит Саиту:
– Почему не приехал на штукатурку?
– За сто, вьетнамцев зови...
– Вот, я на сто шестьдесят других вызвал...
– А за 150, меня, твоего шурина не мог пригласит?
– И ты тоже торговал бы со мной, может тебя поручил бы эту работу.
– Твоя голова работает, Юман?! Кто я тебя являюсь, чтобы со мной торговать?! Не видишь, что я в нужде! Чуть больше прибавив, ты должен был вызвать своего человека, чтобы он хоть как то мог прожит в этом мире, а ты что делаешь!
– Понимаешь, мир называется рынком!
– Тогда, у кого в руках ничего нет, душите их и убивайте! Вот поэтому то ты, вынудил меня строит тебя дом, выполнив все тяжёлые работу, а крышу, лёгкую работу отдал другим, хотя и по этой работе у нас был заключён договор. Зная, что крышу я буду делать, даже у тебя, на свадьбу тридцать тысяч рублей, заранее даже я взял, когда у меня не хватало, не так ли?! В другой раз, когда не хватило денег на свадьбу сына, ты уже отказался давать мне в займы, говоря: «возьми у своих зятьёв». А когда я сказал, что у них денег нет, что ты ответил: «Пусть продают свои автомобили, дома и пусть тебя выручают», не стыдно ли тебя за такие ответы? Да, действительно, они, кое как выручили меня. Купил всю необходимое и отвёз домой в Явру. А потом, твоя жена, моя сестра пришла ко мне и за счёт предстоящих выполнит работ, предлагала деньги на свадебные расходы, наверное это было от стыда, когда я бегал по всей Махачкале ища денег для женитьбы сына. Помнишь это, Юман? По человечески не скажу, но по родственному это да?
– Не вмешивайте меня в ваши отношения между тобой и твоей сестрой. Что хотите, то и делайте!
– А как быт с тем, что меня принимаешь как чужого, даже хуже? Мне штукатур, говоришь, за сто рублей, а чужому – за сто шестьдесят рублей? За что такие ко мне у тебя предвзятые отношение, что я тебя сделал, не приятного, или плохого? Или, я, не из вашей стаи?
– Покажи мне кто иначе поступает?! Из-за рубля люди друг друга убивают, а ты из-за каких то шестьдесят рублей ведёшь разговоры!?
– Шестьдесят умножай на пятьсот квадратов, сколько получиться?
– …
– Учась у паразитов, почему их методы и ты претворяешь? Учись у благословенных и ты тоже поступай как они!
– А я не должен ли жить?
– За счёт таких как я?
– Что хочешь, вес мир так живёт…
– Что этот мир делает, удаляйся от этого, приближайся к Тому Кто тебя спасает!
– Кто меня спасает?
– Тебя Он спасает и будешь спасена – Этот Тот, Кто умер за наши грехи – Всевышний!
– Да, поверь сказкам – пустые слова!
– У нас хоть пустые слова есть, а у вас даже и их нет, силою из своих рабов делающие! Жалко человека, который добровольно вошёл во власть сатаны!
– …
…


5. Яфета звонок


Когда Яфет звонил, Саит, был на Махачкалинской бирже, под мостом у Анжи-базара.
– …
– …
– Смотри, зять, 8-12 человек-мастеров собери и приезжай…
– Зачем тебя?
– Взял строит четыре коттеджа – двадцать на сорок. Чтоб строит одни коттеджи вам дают полтора миллиона рублей, приезжайте.
– Конкретно, расценки какие у вас?
– Фундаментные бетонные работы 500-700 рублей за куб, черновая кладка от 1200 до 1700 рублей за куб, крыша – 600 рублей за квадрат.
– Когда, где размеры одного коттеджа сорок на двадцать, лишь так мало выходить разве?
– Коттеджи рассчитаны на четыре хозяина.
– Я тебя не об этом спрашиваю, дай мне на конкретно поставленный вопрос по существу...
– А ещё сколько хотите, в среднем в месяц у вас выходит пятьдесят тысяч, три месяца поработаете, к такому сроку нужно их возводить, положив в карман сто пятьдесят тысяч поедите к себя домой...
– Эй, Зять, ты не посчитывай сколько мы будем получать, это сами можем делать, а пока мы будем разговаривать о ценах единицы куба, квадрата, и исходя из этого напишем и договор...
– Да пусть будет как ты говоришь, но ты собери ребят и приезжай сюда...
– Вот, я нахожусь на бирже, если кто согласится, приедем.
– Приезжайте без опозданий, уже, после девятого мая, нужно быть на работе.
– Хорошо, Яфет, и я хотел после праздников приехать в Москву. Ну, смотри, чтоб это не было обманом!
– Какой обман! Быть такому не должно!
– …
…
***
…
– …
– …цены реальные, если здесь нет вранья…
…
– …в прошлом году мы были в Москве и нам ничего не дали…
…
– …все научились обманывать…
…
– …раньше врать не умеющие русские тоже научились обманывать…
…
– … ещё на этот раз посмотрю, меня тоже напиши…
…
– …и меня…
…
– …вот мой телефон…
…
– …а это номер мой…
…
– …

– …к девятому маю все будьте в готове из Махачкалы едим автобусом…
– …а деньги на дорогу?
– …с вас...
– …а когда приедем туда – жильё?
– …на объекте – в вагонах, за жильё каждый месяц тысячу рублей будет удержана, говорят.
– …еда?
…
– …еда – каждого свое, если что, можно нанят повара…
…
– …ну ничего… хоть так… без ничего...

– …сколько можно торчаться на этой бирже, уже не в состоянии на ногах стоят…
…
– …чтоб разбомбился бы эту биржу…
…
– …две сутки автобусом? А я поеду поездом…
…
– …и я…
…
– …и я…
…
– …
– Раз так давайте по две тысячи рублей я предварительно куплю билеты, а то плацкартные места не останутся.
– Еще чего? Если покупать, мы сами не можем ли покупать?
– Нет разницы, вы сами можете покупать, каждый...
– Может к тому времени у меня другие планы будут, зачем мне заранее купить?!
…
– …и у меня может быть иначе…
…
– …может к тому времени я умру…
…
– …почём зря не буду рисковать…
…
– …а где гарантия?..
…
– …гарантию даешь, что мы будем работать в Москве…
– …я нет, вот телефон номер, узнавайте разузнайте, он наш зять…
– …мы его не знаем…
…
– …к 9-му маю, ещё уйма времени…
…
– …более месяца…

Вот такой разговор происходил на бирже, по поводу поездки к Яфету, чтобы строит коттеджи.
…

***

…
«Почему же я не поехал на заработки, доверившись на слова Яфета? А вот почему я остался дома ожидая девятое мая: Сабрина позвонила, недели три назад, что из Москвы ко мне приедет одна молодая семья – муж и жена, 30-го апреля, на одну неделю, чтоб, по возможности я их принял к себя домой, как гостей».
Услышав такую «новость» приболевшая Мухлиса начала выражать свои возмущения, потому что она сама болеет из-за полиартрита, еле-еле двигалась. А когда они приедут, сколько возни: приготовление постели, пищи, уборка постели, стола – это не так уж лёгкая работа.
Не спросив жены, когда муж даёт добро на принятие гостей, конечно же будет трение в семье, тем более где больная жена.
Когда жена, на этот счёт поругался с Саитом, он оказался в неловком положении – как теперь отказаться Сабрине принять гостей, так как уже всю спланировано, и как же принять, так как жена не в состоянии за ними ухаживать. Он решил своих гостей предложит своим сватам. Он сперва позвонил в село Гарик матери Амира Шамсияту, чтобы она согласилась принят на неделю гостей. Тогда она ответила, что у неё нет времени, из-за того что у неё сейчас в доме двое сыновей её сестры, которые учатся в последнем классе школы. И она отказалась.
…
– Тогда я обращусь к Гюлпери, матери Зарифа.
– У Гюлпери дома тоже имеется люди: сын с невестой, которые ожидают ребёнка, к тому же больной Алириза, её муж, не встающий с постели? И у неё глаза болят, слезится, мутновато видит... – ответила жена Саиту.
– А у меня надежда была у моих сватов. Теперь, которые находиться в дороге по приезду к нам, как им сказать, что не можем вас принять, я в растерянности…
– Нужно было сначала посоветоваться со мной… К праздникам майским Сеййа приедет со своими детьми, на руках – Русич, под рукой Жорж, она, если согласилась бы помогла бы...
– Если бы хоть так произошло, мои дорогие… Вот, и, Сейбат говорит, что приедет помочь...
– Пусть приедет, хоть мои дочери своей маме поможет… А почему они едут из Москвы к нам?
– Я же сказал тебя, в нашем проекте вместо Михаила Егоровича назначен другой богословский редактор. Мы же закончили перевод Нового Завета на наш язык, теперь начали перевод Ветхого Завета, а там редактор должен быть знающий древнееврейский язык. Поэтому для понимания и освоение табасаранского языка к нам едут эти лингвисты. Богословского редактора табасаранского проекта, как я знаю зовут Соня.
– Раз будет помощь дочерей, то не страшно, пусть приедет…
– Спасибо, Мух, Пусть наш Господь исцеляет твои болезни. Как и ты, я тоже по этому Ему всегда молю…
– Если ты молился бы, Отец давно меня излечил бы…
– …

Вот поэтому Саит, ожидая гостей из Москвы не может никуда из селения уехать на заработки.
Но, денег в семье нет, как принимать гостей? К пустому столу?


6. Керух


На бирже в Махачкале, от нечего делания с Саитом познакомился один из селения Кандык, который давно живёт в столице Дагестана, по имени Евшан. С биржи их забрал один кумык чтобы они оштукатурили вокруг проема установленных ворот откосы. Тогда Евшан увидел как мастерски работал Саит, и после этого он его пригласил на другую работу. Теперь у них работа предстояла у одного аварца Тамазхана в дачном хозяйстве «Пальмира».

Из телефона:
– Приезжай, Саит, работа хорошая, денежная.
– Приеду, но я должен буду встречаться с хозяином, чтобы договориться по ценам?
– Он здесь как раз и находиться, на своем даче.
– Тогда ждите меня, еду… Как приехать?
– …до конечной остановки 35-ой маршрутки, я тебя встречу там.
– …
…
– …
– …Таймазхан!
– …Саит!
– …цены?
– …кладка бутового камня 400 рублей, на питание 100, доставка камня, песка – рейс 2000 рублей, очищение фундаментов – 50 рублей.
– …не согласен, очень низкие цены! Но мне некуда деваться. Вот уже пятнадцать дней хожу на биржу, никак не найти подходящей работы. Ну, что, Евшан, начнём?
– Начнём!
– …
…
***
…
–…
– По одной таская камней, когда сделаем квадрат стены?!
– Что то нужно придумать...
– У меня есть два колеса купленные на базаре на пятьсот рублей, сделаешь мне у него на даче мне тачку, Саит?
– Сделаю… какой разговор, дорогой… иди принеси твои колёса.
– …
…
Евшана дом было не далеко от этой работы. В течении десяти минут, он с колёсами был уже на объекте.

…
– А сварка? – засомневался Евшан.
– Сварка, болгарка, электроды – всю необходимое у меня с собой, в машине.
– Как хорошо!
– Из его кучи для тачки нужные железяки выбирай, пока я готовлю сварку к работе!
– Ничего путёвого нет. Из угольников кровати получиться?
– …
– …из кусков арматуры?
– …если ржавчиной съедены, нет!
– …из старых труб?
– …
– …толстые как большой палец ноги...
– …принеси!
– … с болгаркой можешь работать, Евшан?
– …и от этой штуки тоже боюсь!
– …
…
– …
– …держи! …не дай шевельнуться!
– …
– …парень, держи крепко! …смотрите ка на него…
– …
– …прижатым держи! Не прикасаясь, в воздухе, трубы, где видел держались… приближай, чтоб я смог сварить!
– …
– …если не знаешь, учись!
– …
…
***

…
– …
– …дорогая, мы нам сделали тачку, нам на обед, что кушать приготовь! – позвонил жене из, «Нокии» Евшан. – Вот эта супруга мая меня доводит, Саит!
– …?
– Ни как не возможная угомонить, такая противная. Она и инвалид первой группы, двоих детей и матерью является, выгонят ли, эту собачья девчина!
– А что ты так с ней в вражде?!
– Ты должен знать, Ургинского электрика Гажага?
– Да я знаю его! Иногда и он на бирже бывает. Он говорит, что у него и квартира в Махачкале. И в селении он добротный дом построил. И «Буханка» имеет. Моих годов, парень. – Всю что знал про Гажага, Саит выложил Евшану.
– Он и моим хорошим другом является. Проводил сам у себя дома электропроводку. Как раз, когда он был на биржа ему рассказал про это. И он: «Вот я электрик, всю по электрику сделаю тебя», сказал он мне. Договорившись и по ценам, я его привёл домой. Ты сам знаешь как трудно жить на то что заработаешь на бирже, именно в таком городе как вот это. Увидев моё положение, когда он смонтировал счётчик Гажага, решил за эту работу не взять у меня денег. Нужно было поставить счётчик и проводку по двум комнатам. Таз так, сказал я, с меня – хороший хинкал. От радости пошёл доложит жене: «Жена, нам электричество проводит бесплатно, сделаешь нам хороший хинкал!» А моя жена что ответила, знаешь?
– …?
– «Откуда ты откапал этого бомжа!», сказала. И не тихо, а на вес дом громко. И это услышал, в коридоре счётчик устанавливающий Гажага. Двери же не закрыты. Ну пусть и закрыты! Какое зло на меня напал, не знаешь, Саит! «Спасибо, тебя тётина невеста!», сказав, злостно обидевший Гажага, бросив работу, уехал. Я начал гоняться за ним успокаивая его. Откуда, ближе к себя меня не подпускает. Был у меня в кармане тысяча рублей. И что я делаю, всю это израсходовал на выпивку. Что же делать с такой дурой женой, Саит?
– Может, она тебя не поняла?
– …
– Может, она на тот момент от чего то была злая?
– …
– Может, ты её не понял?
– …
– Может, ты захотел перед женой патоваться?
– …
– Сказать тебя вся беда в чём?
– …
– Всю, как было, ты жене не рассказал!
– Допустим, что не рассказал, а разве такое должно быть отношение к человеку, который пришёл к тебя домой?!
– Нет! Что поделаешь, раз такое произошло! Прости и всю! Гажага, не плохой человек, потом и он поймёт…
– …
…
***
…
– …
– Звонит, Саит,
– …да...
– …
– …хорошо. Нас на обед приглашает.
– И у нас, чтоб не было, как с Гажага!
– Собачьей жены, собаки…
– Чтобы голову оторвать она тебя голубь что ли?! Время сколько?
– Скоро узе три часа дня.
– И сегодня ничего не могли сделать! Весь день истратили на тачку.
– …
…
***
…
– …
– Сегодня что напишем в блокнот про работу, так как?..
– Ты найдёшь что написать! Когда читаешь твои книги, видно что ты толковый, а сам снаружи показываешься бомжом!
– Я и являюсь бомжом, который без жилья, без пристанище на этой земле.
– Моя жена не верит, мне, что ты являешься автором подаренных тобою мне книг.
– Ни то что она, я сам себя не верю, как я смог эти книги писать.
– Нууу, ты, Саит, как будто смеёшься над мной.
– Так, фундаменты: 11 метров – 550 рублей; таскание камня, песка, цемента – 500 рублей; кладка – 2 квадрата – 800 рублей. Самое главное, чуть не забыл: изготовление тачки. С этим как быть, Евшан – решение на тебя?
– Напиши как правильнее будет у тебя.
– Тачку сделать, как тот раз я тебя сказал – 1000 рублей. Ради тебя снижаю эту расценку до 500 рублей. Согласен?
– А как не быть не согласным?
– Когда мы получим за наш труд деньги, из твоих заработанных ко мне должны прийти ещё 500 рублей. Не так ли?
– Да, пусть…
– Евшан, ты отвечаешь неуверенно, с несогласием?
– Нет, нет. Да да…
– …
…
***
…
– …
– Десять тысяч отдал за работу. На, твои пять тысяч.
– Спасибо, брат! Ещё 500 с тебя…
– А это откуда?
– Как договорились, за сваренную тачку?
– Ты не для меня сделал?!
– А кому?
– Таймазхана камни таскать!
– А когда закончиться работа, ты же её забираешь, Евшан?
– Если это тачка остаётся мне, то оно моё, значить, им возимыми камнями и ты зарабатываешь, ведь?!
– Раз так, то я тебя, выходит, должен!
– А не так ли, сам подумай!
– Я часть дня провел с твоей тачкой…
– И я же с тобой был? Допустим, что тачка не моя, то мы не должны ли были изготовит тачку, для нашего пользования?

В начале Саит разозлился, а потом, подумав остыл.

– Я тебя дам половину цены за твои колёса 250 рублей, тогда тачка у нас с тобой будет совместной …
– Дай! Пусть так будет!
– Таймазхан не даст тебя взят тачку изготовленную из его материалов…
– Пусть не даст. Тогда я у него заберу новые колёса!
– А я возьму за изготовление тачки 1000 рублей!
– Тогда, 1000 рублей поделим между собой!
– Тачку сделал я, а тебя за что?
– Я тоже ж был с тобой?
– Если бы я знал, что всю это обернуться вот таким образом, пока я изготавливал тачку, я тебя заставил бы класть стену! Ты со мной был, но ничего не сделал: болгаркой не смог работать, даже детали не держал, боясь от искр – какая польза от тебя была? Вот, дурак то я какой!
– …
…
***
…
С Евшаном Таймазхана работу по строительству стен, Саит заканчивал.
До 1-го мая оставались два дня.
Начатую уже эту стену забора, в котором 30 квадратов 26-го апреля нужно было закончит.
Евшан тоже стремился к этому.
Оба, копая фундамент, заполняя песком и камнями, заливая водой пока не заполнится вся фундамент, они сделали как будто залита бетоном.
Камни закончились.
– …
– На сегодня уже у нас нет работы, Керух, (Евшан к Саиту обращался говоря «Керух»).
– Эй ты Евшан, ты меня «Керухом» называешь, а что означает это слово?
– В селениях так же говорят детям…
– Не знаю, у нас так не говорят.
– А в нашем Кондыке так говорят. Тебя называю так, потому что, ты как дитя, без злого умысла.
– Ох, ты ещё моё сердце не знаешь! Ты на меня сверху не оценивай, из-за того что меня видишь как добрый самаритянин, нет более паршивого чем моё сердце, точнее что в нём осталось от этого мира.
– Если ты знаешь какое у тебя сердце, точнее что в нём, то ты являешься Керухам Керух! – Евшан не отступился с тем, что он был уверен.
Но всю таки, со стороны, смотрящий лучше замечает, каков человек, если человек сам не хочет узнавать себя.
…
– …
– Нужно срочно заказать камень…
– Закажу… пока они доставят, мы поедим на Ирчи Казака и всю необходимое купим для водопровода в мою ванную комнату.
– Поедим...
– 1500 рублей отдам тебя, если подключишь мою ванную к водопроводу. Большего нет, что скажешь?
– Хоть так – ничего. В таком случае, я должен купит сварочный аппарат для пластиковых труб, поехали.
– А тебя нет?
– …только для железа...
– Пластиковые сварил?
– Сварил, но опыта нет.
– Теперь хочешь с меня начинать?
– Выходит так, хорошая практика будет.
– А если не будет работать после твоих манипуляций, моя ванна?
– Я же отвечаю. Всю восстановлю.
– Согласен, поехали…
– …
…
Сев в З5-ю маршрутку обе парни поехали на базар. Купили трубы для воды 30 метров, кабель, сварки и заказали КАМАЗ бутого камня. Наняли они такси, загрузили ещё 4 мешка цемента и шесть штук шифера к имеющим грузам и сами сели в нее оплатив за провоз и доставку 250 рублей.
– …
– Почему ты таксиста не пригласил в дом, а меня приглашаешь, Евшан?
Из Агулского района приехавшись оказался у него дома свояк и ещё двое ребят на заработки.
– Пусть таксует, зарабатывает денег, нечего делать ему в моем доме!
– А зачем тебя цемент и шифер?
– Баню штукатурит и перекрыт…
– До сих пор у тебя баня в таком состоянии. Кажется, что у тебя там не баня, а четыре стены?
– Нет времени от работы…
– От работы или от питие?! – сказала, из Ставрополя приехавшая мама Мая, Евшана лечиться от своих болезней.
– Сиди и молчи…
– А что я говорю то, дорогой сыночек…
– Вот, Саит, когда я работаю видел, что я пил? Хотя и выпивший иногда, но я работу не бросаю!
– Садитесь, ребята и вы, поесть хинкал? – Вопросительным приглашением предложила Мая родственникам.
– Они до вас уже поевшие! – отрезала жена Евшана смотря в упор своей сестры мужа, который хотел сесть за скатерть, который постелен на полу, который хотел ещё выпить.
– Почему не даешь, жена ребятам за скатерть садиться?
– Я покушавший, но пить стакан чая, пожалуй посижусь… – сказал на табасаранском языке агулец свояк Евшана. И с ним остальные тоже сели… И… И вместе с чаем… открыли бутылку… и ещё…
Увидев и поняв атмосферу Евшана дома: «До свидание вам, я поехал!» – сказав, быстро встал, не смотря, мольбы о том что не надо покидать скатерть в таком виде, вышел к своей Ниве и дал ходу…
Когда он уже заводил мотор, вышедшему проводит себя Саит Евшану сказал:
– Смотри, завтра на работу выйдем рано, ещё до шести утра, нужно раньше закончить…
– Чем у тебя у меня в горле эта работа сидит, как только рассвет, я там буду, Керух!
– Спасибо, мальчику! Я поехал…
– …
…
***

…
К 30-му апрелю, во что бы ни стало нужно было закончит стену так как, в мае уже гостей нужно было из Москвы принимать. Но, из бутого камне стену не так то легко соорудить, хотя по внешне кажется что ничего такого особенного, но это трудная работа. К тому же лицо стены выходит на двор Таймазхана, и нужно аккуратно выложит, как он потребовал, а на такое исполнение работы минимум нужно более недели времени, а в распоряжении остались только три дня. Что делать то? С такими мыслями Саит в растерянности? Он пригласил помочь им и своего сына Анара, который работал в обувном цеху…
– …
– …ты же говорил, отец, что работу нашёл тот парень из Кондыка?
– …говорил...
– …а без его согласие как я могу прийти?
– …я у него спрошу...
…
– …
– Алло, алло, Евшан!
– …
– …нашу работу ускорит, даешь ли добро, взять мне своего сына?
– …если берёшь, то у меня дома нету что ли работников. Сам видел, сколько агульцев у меня дома бездельничают! Нет ни надо!
– Есть шеф!
…
– …спросил, Анар. Он не возражает…
– …как не возражает, я тоже его слова слышу, почему ты мне обманываешь, отец?
– Не обманываю. Ты придёшь, мне помочь. А Евшан думает, что и ты тоже доля будешь иметь от наших денег... утром в шесть будем на работе…
– …
…
– …
– Евшан, сына я взял, чтобы он мне помог. Ихнего начальника вчера, бандиты в своем подъезде восьмью пулями убили.
– …?
– Откуда знать, было, говорят, связан с вахабистами. Его жена является, говорят вахабиткой, а убитый Шамиль не хотел быть, говорят, вахабитом. У них, говорят, есть такое: если жена стала вахабиткой, то муж непременно должен быть, иначе голова с плеч долой. Так, Шамиля угробила его жена, говорят.
– …они, такие жёны, более-более становятся…
– …а почему, подумай сам…
– …
…
– …вот, с подмогой, очень многого сделали...
– …завтра закончим, Керух…
– по велению Всевышнего, человек из под камня!

(Селение, откуда Евшан, «Кондык» означает: «Под камнем». Когда, человека хоронят, тоже вложат под камень, только под плоским. Так вот, в табасаране плоский камень называют «Шиб». В шутку люди говорят: когда же тебя уложат под «Шиб» (под плоский камень), а это означает: «чтоб ты умер». Поэтому в этом диалоге Саит Евшану говорит: «человек из под камня» – это понятно что он из «Кондыка», в следующем вопросе опять говорит: «человек из под камня», но в значении «плоского камня», что означает «могила». В табасаранском языке это очень прикольно. Но здесь ещё интереснее, получается, когда ещё не разбираешься в табасаранских диалектах. Евшан, как городской парень, наверняка эти тонкости не знает, поэтому Саит его разыгрывает, потому что Кандыкцев диалект совсем отличается от диалекта Ляхлинцев).

– …
– …ты откуда, такой, из под камня (из Кондыка) или из под плоского камня (из под Шиб (то есть из могилы))?
– Не надо подшутывать, Керух…
– Эй парень, чем под камнем, вам легче же под плоским камнем (шибом)?!
– Я из Махачкалы!
– Так, не собираешься ли идти под камень?
– …собираюсь поехать…
– Лучше, на легке, под плоский камень идти же, чем под тяжёлый камень!
– Туда ты иди…
– …
…
– Завтра, отец, я не могу прийти.
– …?
– …с работы позвонили...
– …ладно, завтра, не знаем что и будет то...
– …
…
***

…
Саит уже не так спешил, оставалось только около трёх квадратов. Если они вдвоем начнёт, как раньше, с шести утра, то они эту стену легко закончат уже к обеденному времени.
Свою старую ниву Саит, остановил поближе к огороду Таймазхана, чтобы другие машины беспрепятственно могли проходить по этим узким дачным дорогам. Как всегда, он заглушил мотор и посмотрел на калитку во двор дачи, а там до сих пор замок висит. Саит подумал, что он рано приехал. Посидел с полчаса в машине, ожидая своего шефа Евшана, но он ни как не появляется. Саит смотрит в часы, время уже пол седьмого. Вышел из машины, переоделся в рабочую форму опят ждёт – нет его. Он звонит ему, телефон не отвечает. Что то не то. Опять звонит – ответа нет. Как договорились не получается, значит что то случилось. Саит, завел ниву о поехал к дому Евшана.
Время неуловимо бежит. Саит начинает нервничать, накапливает злость. А Евшан не такой был, из опаздывающих, так как рядом живет. Когда он приблизился к дому, он увидел, что те трое гостей-агульцев, которые были у него дома садиться в такси и уезжают. А Евшан стоит во дворе.
«Провожать гостей, разве столько времени нужно тратит!?» – думая, Саит вошёл во двор, и с нажимом Евшану говорит: «ну ка смотри в твой телефон!», и больше ничего не сказав вышел на улицу и подошёл к своей машине, сел и ожидал его.
Еще половина часа проходит, а Евшан даже на улицу выходит не собирается.
Саит подумал, что пока он разворачивал машину, может он сел в маршрутке и поехал.
Опят он встает из-за руля и направляется к их калитке во двор, смотрит, вот только теперь видит что Евшан выходит из дома. Саит, сделав вид что его не видел, по-быстрому подошёл к своей ниве и сел, чтоб тот не заметил.
Через две минуты, как будто ничего не было, в безмолвии, открыв дверцу, Евшан сел в машину Саит тоже ничего не сказав по-быстрому отъехал в сторону работы.
…
–…
– …выгоняю жену, Саит!
– «Аааа, если он мне не „Керух; назвал, то, значит, здесь что-то есть здесь». Почему?
– Прости, я и пьян…
– Из-за того что пьян?
– Обманула меня!
– …?
– Когда ты приехал, видел же что агульцы уезжали?
– Ну...
– Вот их то я вызвал, чтобы они забрали свою сестру! Я так не оставлю!
– Что за обман?
– 12000 ей за инвалидность дают. Мой тесть эти деньги получает в Агуле. И он мне отправляет мне отчёт, на сколько лекарства купил, на что израсходовался и сколько оставалось, подробна на бумаге пишет и отправляет ко мне, не утаив ни копейки. Из селения приехавший свояк, мне сказал, что привез 11000 рублей, а моя жена мне говорит, что получила 9000. Вызвав свояка, посадив и её, этого сучку, спросил у них: «сколько привёз?», ответил: «11000»; у неё: – «сколько он отдал», отвечает «9000». Свояку говорю: «почему врешь?». Отвечает: «не вру!, Разве я не отдал к тебя 11000 рублей?» Она свояку отвечает: «отдал». А потом я спрашиваю у неё: «отдали тебя?». Отвечает: «нет!». Когда я спрашиваю, она говорит что не отдал, а когда свояк спрашивает, отвечает, что отдал. Вот, как здесь не быт дурным! Какого друга она лишила меня, назвав его бомжом, а теперь вот это! С тех пор как приехала мая мама она начала кое как приготавливать пищу, а так, работая вот такие тяжёлые работы, ни разу не приготовила горячую что нибудь, тварь – приподняв футболку, зажав желудок показывает Евшан за чашкой чая.
Из за того что, он опоздал прийти на работу, чтоб утихомирит и Саита из магазина принес дорогие шоколадные плитки, пирожные и две бутылки пиво для себя, так как он знал, что Саит не пьёт. В честь этого ими было и сделано маленький перерыв.
…
– …
– Нам теперь я сделаю одну корыто раствора…
– …
– Сегодня, Керух, я не смогу работать…
– Оставь работу, иди, отдыхай! Я к концу рабочего для, медленно-медленно завершу. Если почувствую, что не смогу, то вызову своего сына Анара.
– Приводи твоего сына, мы эту нашу работу поделим на троих ровно.
– Всем одинаково не получиться. Из общей работы мы уберём то что мы с тобой вместе сделали: выкопание фундаментов их заполнение и пол метра стены по всему периметру, а остальное поделим. Тогда каждый получить по своему участию в труде. Верно?
– Нет, так не идёт! Вся работа поделим на троих! Слышишь? Вся работа!
– Да, слышал, да!
– «Да» нет, эй! Всем по ровню поделишь, ни копейки – одному лишнее!
– Хорошо, шеф, как сказал, так и будем!
– Ты такой хитрый, Керух, что тебя сказать!
– Какой хитрости моей здесь видишь? Я только соглашаюсь с тобой. Отвечаю на твои приказание только словом «да».
– Как бы то не было, пусть тебя защитить твой Бог. Он тебя, действительно, и защищает. Всю Он тебя отдал – немного хитрости, терпения, мудрости, мастерство во всех работах, ум, писательство – всю, но, я тебя скажу, любишь над людьми поиздеваться как-то по особому. Ты не подумай, что я пьян, что я не вижу твои дела – всю вижу и осознаю…
Саит на месте стал как вкопанный от сказанного в его адрес. Он через Евшана увидел, как будто к нему пришёл Господь Иса и выворачивает его изнутри показывает его недостатки, хранимые у себя в тайне от внешнего мира и помимо своей совести. Потом Саит к себя сказал: «Прости, Отец, что я такой тяжёлый человек. Без Твоей помощи я ничего не смогу делать. Прошу, помоги! Спасибо, Господь, что Ты обратился ко мне через Евшана»!

…
– Евшан, как ты сказал и почувствовал, действительно я не хороший человек. Мои желание большие. Иди, немного поспи, потом приходи. К тому времени и закончу и Таймазхану позвоню.
– Часам к четырём приду...
– Смотри, у меня телефон Таймазхана нету, хоть где, приди!
– Я пойду через Сослана.
– Иди, уж, иди...
– Ты не говори мне «иди, иди», вижу, что ты хочешь поскорее от меня избавиться! Хоть и пьян я полноправный человек!
– Я в этом смысле говорю. Я говорю, чтоб ты мне строить стену не мешал. Тогда оставайся, ни ты работая, и мне работающему работать не давая – разве так хочешь?
– Ты много слов знаешь, Керух. Я пошёл…
– …
…
– Анар! – по телефону
Из телефона:
– Да! – было отвечено.
– Срочно, приезжай мне помочь. Завтра я еду домой, нужно стену закончит, с гостями, из Москвы, лингвисты! Евшан, пьяный, не может мне помочь.
– Хорошо, приеду!
…
Саит, с опущенной головой, как ядро царь-пушки камни выбирал, хоть более-менее лицо имеющие, чтобы вставить в стену, чтобы выглядело стена с дворовой стороны красиво, как это попросил хозяин.

И Цинитинский Сослан подошёл сюда:
– …
– Здравст…
– …
– …наверное гости!
– Разве на работе можно пить, что это такое! Он с утра у меня был, я только бутылку «Эфес спинслера» пил и всю.
– А что это такое, «Эфес спинслер»? «Эфес» – это я знаю, город, где был апостол Павел, рассказывая о Радостной вести, а вот – «спинслер»?..
– И я не знаю, но пиво отличное – вот что я знаю.
– Ааа, вот оно что!
– Да, дааа, изумительное…
– Я не об пиве, говорю, а о том, что моего напарника почему напоил?!
– Ээээй! Разве нормальный человек с утра пьет?
– А что делать бедолаге, когда у него друзья ни друзья!
– Разве он мне, такой, друг? Наверное он опять ко мне домой пришел, думая, что я дома, пойду Саит…
– Если увидишь его срочно ко мне посылай.
– Харашу, вряд ли придет…
…

…
– …
– Спасибо, Анар!
– Я опоздал, да отец?
– Ко времени успел. Теперь дадим разгон работе!
– Домой и я еду, отец, наш цех закрыли.
– Поедим.
– А твои гости?
– Место найдется и для тебя в ниве.
– Нееет, вы езжайте, а я своим ходом приеду.
– Как желаешь.
…

***
…
– …
– Сколько тебя можно ожидать тебя!
– Немного спал…
– твой организм в себя пришёл?
– Теперь, да.
– Таймазхана набери, пожалуйста, чтоб он за работу расчёт принёс.
– Ооо закончили?
– А как же, это работа что ли для двух профессионалов!
– На, звонки идут…
– Это Таймазхан?
– …
– Мы свою работу закончили, принеси, пожалуйста 14500 рублей.
– После работы приеду, подождёте.
– Будьте добры, подождем!
– …
…
– …
– До свидание. Пока, до 3-его числа.
– …
…
– …
– Саит, как я тебя сказал, деньги раздели на троих. Не говори что тебе не сказал!
– На, Анар, тебя 4500 рублей. На, Евшан, тебя – 5000. А эти, оставшиеся 5 тысяч – мне.
– Анару почему мало отдал?
– Так правильно...
– Нет, дели ровно!
– В следующий раз, а пока опаздываю, нужно подготовиться до завтра.
– В лицо твоё не посмотрю, Керух, парню отдавай своё положенное!
– Отдам, отдам…
…
– …
– Останови мне здесь, я выйду.
– Денег потратишь… дай их, отдам вашей матери?
– Если нужно мне тратить, ты думаешь, кроме этих, других денег в моем кармане нет? – вытащил из кармана тысячерублёвую купюру и показал Саиту.

Прощавшись с Евшаном Саит и Анар «улетели».
…

***

…
Вечером, когда уже темнело, Сабрина позвонила Саиту и сообщила, что гости-лингвисты, не прилетит.
– Почему?
– От вчерашних  Махачкалинских взрывов они испугались, поэтому отказались.
– Столько я их ожидал и – вот тебе на!
– Пришли наши переводы «Новый Завет» и «Рассказы про Иисуса», Саит!
– Тогда приеду за ними?
– Приезжай, жду…
– …
…
– Анар, гостей не будет, поедим вместе с книгами… Твои, что стирать и опорожненные баллоны приготовь.
– Благодарю, поедим, отец!
…


7. ПЕРВОЕ МАЯ


Когда достаточно книгами наполненной в «Ниве», ещё загружались грузами недовольный Анар сопротивлялся: «Это всю как вместит?»
А их отец его утешал: «Ты об этом не думай, всю загрузим!».
В ниву загружались ещё четыре мешка не купленными оставший хлеб из пекарни где Неркизат работала по 50 рублей мешок, для скота, из селения привезённые трёх литровые пустые банки с варениями, молоком, ряженкой, компотами, зимнее одевание, так как уже начинается лето: подушки, одело, теплую одежду – это ещё четыре сумки Саита вещей загружали.
К загруженным вещам они ещё должны были загрузит два ноутбука, сварка, перфоратор, Анара две сумки личных вещей.
А им, Мухлисой порученными вещами, которые они должны купить мешок сахара ящик масла и других продуктов, что они с ними должны делать?
К этому ещё и Шамсудином им было сказано: «Я тебя привезу сена не хватаемое до весны, а ты привези мне две колеса для моего «джипа» от моего брата, который живёт в Каспийске, от Мердана от «буханки». Это было Саитом взятое на себя для Шамсудина обязательство.
Ой-йо-йой, сколько вещей получается, как их все увести?
Да, да всю это и ещё загрузив, даже вес багажник на машина была заполнена и с таким грузом Саит благополучно приехал в свое селение.
Мухлиса была в удивлении. Она ещё более обрадовалась из-за того что приехал без гостей, потому что у неё была пошатнувшее здоровье.
…
– …
– Сельчане подумали наверное, что машина до отказа груженная приехал с заработков, что Саит много дорогих вещей привёз! Не надо мне ваши книги, не хочу чтобы вы привезли!
– Эй, Мух, ведь наше житие благодаря им же?
– Если благодаря им, то я – так, а не имеющие книги другие почему лучше живут!? Все говорят, что у меня полный сундук долларов, а у меня там только книги!
– Как они говорят, пусть так и будет тебя, любимая!
– Да, будет?
– Да, будет!
– Да станет?
– Будет ещё больше!
– Пусть твой Всевышний услышит!
– Амин.
…

***

…
– Что собираешься делать со столькими книгами?
– Буду продавать по селениям.
– Скажут что ты вахабист, поймают и посадят тебя?
– Когда буду продавать книги Российской Академии наук?
– Ты думаешь, они на книги посмотрят? Нет! Они посмотрят на тебя как на врага!
– Не может быт... Я им ничего плохого не сделал.
– Вот посмотрим, у тебя они ни одной книги не купят!
– Посмотрим. Моя задача – предложит, их задача – купить или нет…
– Ты меня не слушаешься, муж, и всегда попадаешься в гавно!
– Ничего, ради моего Отца, пусть попаду!
– …
…
– …
– Как колючки, вот уже третье неделя идёт и не прекращается дождь, картофель прорастает обильно, в огород нельзя ногой вступит…
– Картофель купим у уртилцев, жена, не горюй… Ни как колючки, пусть как стрелы лука идет дождь беспрерывно, я рад над всем, что происходит в природе – и это находиться под контролем нашего Отца, от чего бояться то?
– Какая спокойная душа у тебя, муж! Наверное ты никогда не постареешь!..
– И ты становись как и я!
– Тебя всю безразлично.
– А почему бы и нет, так как это прерогатива Всевышнего а я под Его пазухой. Мы являемся Его детьми, а я знаю как Он заботиться о нас! Ещё чего бояться!
– Как я хотела чтобы мое сердце, хоть на минуту в тебя вложит, муж!
– Если понадобится, то так будет, а так – до свидание!
– …
…
***
…
– …
– У меня всегда первомай, у вас – только раз в год!
– Я имею ввиду другое, сват, …, на природу не собираетесь? – Шамсутдинов хотел присосаться к Саиту.
– Что из-за того что идёт дождь, езжайте на твоём «джипе», поднимитесь на хребет, оглянитесь вокруг из машину и пока не намоклись, быстро возвращайтесь!
– А мы туда едим разве для обозрение?
– А для чего?
– Себя показать, других посмотреть…
– Так может делать, если в каждый вечер пойдёшь в гости начиная с одного конца, завершая другим концом, тогда и себя покажешь и их увидишь…
– Не надо насмехаться!
– Ну и твои заботы: «первомай, первомай… дожди, дожди…» – не скончаемые жалобы!
– А о чём мне быт в заботе, эй свааат!
– Да, да заботьтесь, об ваших ушей, о глазах, о желудке… и о ином!
– Прошу, помалкивай, дааа!
– Пожалуйста!
– За то что привёз покрышек, большое спасибо, но… здорово износившие, протектора почти нет.
– И их возьми с собой и спусти по склону хребта, хоть развлечёшься или для праздника весны оставляй, из них будет большой огонь!
– Нужно было бы так и делать…
– Вот тебя, «первомай! первомай!», кушай, пей, сколько пожелаешь!
– Это не одно и тоже что в доме и на природе!
– Даааа, « на природеее»? Что моим Отцом творённом месте хотите?
– Как Он твой, а Он не наш, что ли?
– Пусть будет и вашим, «первомай! первомай!»
– …
– …
– Будет у нас 9-ый май, 9-ый май!
– Где?
– В школе.
– Музыка будет?
– Глава района и Камил тоже может приедет.
– …?
– Ветеранам памятник открывают…
– А если пойдёт дождь?
– До того дня хочешь не прекратит дождь?
– Если мне дадите взятку, то попрошу прекратить…
– …
…


8. С КНИГАМИ ПО СЕЛАМ


1. Урга

…
– …
– В какое селение поедешь?
– Не знаю. Сначала навешу Кюре. К нему звонки не доходит.
– Не надо к нему идти.
– Ладно, не поеду, жена. А как, своих не надо что ли навестит?.. Ради нашего Господа…
– Как желаешь, так поступай…
– …
…
***

…
– …
– Видно, что ты уже стал мастером, Кюре?
– Эй парень, без огня в печи у нас в доме уже как неделя…
– …?
– Не хочу перебрать мокрые дровишки.
– А как этот в твой навес провалился?
– Вот, выполняя такие бесполезные работы, у меня на спине кожу не оставляют!
– А не нужна ли навес для всякого необходимого хлама?
– Эй, парень, это бесполезная работа, за которое не получишь хотя бы «Спасибо»! Работы – временные, не относящиеся к вечности…
– У меня к тебя одно предложение: я поеду по селениям книги продавать, если твои  книги остались не реализованными, дай, возьму с собой, могу продавать?
– Остались, подожди, принесу…
– По одной пачки дай. Если желаешь, и ты, поедим со мной.
– Если бы этот навес не было бы…
– На нашем языке вышла книга Новый Завет. На тебя один экземпляр – наш труд тринадцати лет.
– «Ц1ийи Йикьрар»(Новый Завет) Салидная книга, хорошо издана!
– Это, для тебя не рядовая книга!
– Если бы в ней находящееся информация не дорогая, то так тщательно издатели над ней не работали.
– Это не иначе как Слово Всевышнего!
– На это и твоим детям!
– «Исайикан ихтилатар» (Рассказы про Иисуса) отлично проиллюстрированная!
– Сами дети тоже отличные иллюстрации!..
– …
– Я поехал.
– …?
– Если кто желал бы ехать, взял бы такого попутчика за мой счёт и отвёз вы. Посмотрю, куда попаду там и буду останавливаться. А Керими дома ли?
– В такие пасмурные дни, а куда он мог деться? По дороге и его книги возьму…
– …
…

***

…
– …
– Где, Гюлейбат-бажи, Керими?
– Ещё утром вышел с топором, куда-то пошёл...
– Остались ли у него книги не реализованные?
– Сколько желаешь! На чердаке находится. Кто же купит книги? Пойти принести?
– Желательно бы...
– Подожди…
– Не спешу...
– На!
– Книги и Кюре взял… На, эти книги для Керими подарки...
– Спасибо!
– В какое селение поедешь?
– Ещё не определил? На верхние селение в магал Сугак. На северную сторону в магал Кухурик не смогу ехать, дожди, не знаю состояние дорог, может быть оползни местами...
– …
…
***

У старой «Нивы», глушитель глиной в дырках, когда он поднимался по подъёму в селение Урга начал издавать приличные хлопки, и, сельчане услышав громкие выхлопы вышли к кодекану.
…
– …
– Что привёз на продажу?
– Всякую всячину – шарфы–шапки!..
– Ну покажи шапку, посмотрю.
– Щучу. У меня есть то, что, более ни у кого нет!
– Что же у тебя такое?
– Книги! На нашем языке!
– Нууу, выкладывай!
– С каждого по экземпляру вытащу. Какое понравиться вам, скажите, отдам…
– А их цена какая?
– Смотря на лицо, и на востребование...
– А как это понимать?
– Кто очень желает, но денег нет, то такому могу подарить. А у кого денег много, ему их не жалко и он готов сколько угодно выложить, от такого принял бы по его сердцу. Поэтому, моему товару цену вы определяете!

Как начал Саит выкладывать книги на лавку,с рядом находящегося магазина вышел молодой человек и взяв книжку «Табасаранцы – кто они» пролистал, увидев что там написано, в гневе показывая написанное обратился к автору:
– Смотри, смотри, что ты написал! Когда же табасаранцы были христианами!?
– Видишь, молодой человек, текст в кавычках? После кавычек видишь цифру? Какая цифра там?
Молодой человек не отвечает.
– Теперь открой последнюю страницу книжки и посмотри под этой цифрой что написано, какой источник был использован!
– Убирайся из нашего селения с твоими такими! Мы являемся мусульманами!
– Ты не прав, продавец, действительно, табасаранцы были христианами…
– Когда это было! Не было, и не будет!
– От исторических фактов никуда не денешься!
– Если такое написано, то это написано такие как ты! – Молодой человек остылся.
– Если привозишь, то почему мусульманские книги не привозишь? – Сказал один в годах.
– Таких книг не разрешают. Если увидеть, то посчитают вахабистом и сажают...
– …
Сюда пришёл учитель по истории Урггинской школы Элимхан, и он взяв книгу «Друзья табасаранцев – друзья Дагестана», посмотрел, и, узнав, что эту книгу написал Филип, сказал:
– Этот, так называемый Филип является большим шпионом. Видели его, когда он давал вахабистам много денег в Дербенте, чтобы взрывать дома. Узнав, что он второй раз приехал из Америки ФеэСБешники его выгнали. Он составлял карты, осуществляя походы по горам магала Чиллих. Он был очень вредоносным человеком.
– Ты его это книгу прочитал?
– А зачем это нужно!
– Ты, учитель, почему распространяешь всякие сплетни про чистого человек, даже бабушкам в голову не приходит выдумывать такую чушь!
– В книгах что угодно можно писать! Вот и в твоих про русскую религию написано!
– Нуу, открой любую книгу, не найдёшь ни слово про русскую религию!
– Не надо нам! Это нашему народу не достойные книги!
– Ты за всех почему отвечаешь? Ты хочешь этот народ в твоем кулаке зажать!? Ты ли показываешь что им нужно и что нельзя. Сколько тебя за это платят, рабствующий над рабами?! Ты им уже указал, какую пищу им на вечер приготовить?
– Кто знает в какой подпольный типографии напечатанные эти книги! За пропаганду, захватят тебя и посадят!
– Смотри, ты себя выставляешь как грамотного человека, Ни Российской Академией наук они выпушены? Здесь приведены даже все имена тех кто работали над книгой: Шамиль Казиев – знаешь кто он? Сабрина Шихалиева – а она?..
– Зачем мне они нужны! Они тоже такие как ты, не являющиеся мусульманами!
– Раз так, то зачем получаешь пенсию русскую, муку, автомобили…  и иные блага, если их ненавидите?! Да, по твоей голове погладят, который вносит вражду между народами, а меня посадят, который призывает к любви и благополучной жизни всех людей! У вас на языке слова «ислам, мусульманин, кяфир…», но вы, даже и не знаете, что это означает, какую смысл вкладывают в эти слова!
– Нам дано разрешение преподавать в школе про религии, а мы преподаём какое считаем нужным, иди, вон из нашего села с этими твоими!..
…
– И поеду, что меня удерживает у вас… – в это время, когда он собирал свои книги, прозвенел телефон Саита. Ему звонил Шамсудин и просил приехать к ним в селение Гарик, чтобы вывести его из этой глуши, чтобы поехать в Махачкалу. Когда Саит садится в свою машину он сказал сидящему на кодекане Гажаге:
– Кстати, тебя, Гаджиага, твой друг передал привет?
– Какой друг?
– Кандыкский Евшан. Он мне рассказал с вами происходившем инциденте у них дома.
– Даже и не произнеси это имя вслух! Он, может быть всем, кроме человеком!
– Ты его не понял, он и тебя не понял. Когда не желаешь понимать другого, видишь, к каким последствием приводиться…

А потом, учитель Элимхан, заглаживая свою нетерпимость, сказал Саиту:
– Нынче майские праздники, купи же нам хоть две бутылки водки!
– Русскую водку – мусульманам! Вам же этого запрещено?
– Нам разрешено всю плохое!
– Спасибо вам, что приняли гостя, как полагается табасаранам!
– …
Сказав так, сел Саит в свою уже движущую «Ниву» и направился к Шамсудину в Гарик, с упавшим настроением.


2. Лика

Прямо из Урга Саита машина, не въехав к себя домой в Явру, проехал мимо на восток в селение Горик, по склону Мукурик вверх идущей дорогой скользкой, от глины. Нива еле-еле, буксуя по глубоким колеям доехал к сватам. Дочка Саита, зять и двое внуков в Гарике ожидали ниву, чтобы добраться к своей «десятки», которая была оставлена в Ляхле у сестры Шамсудина, из-за грязи.
Доставив их до ихней «десятки», Саит обратно приехал в свою Явру. Не успел он загнать машину во двор Мухлиса тут же начала упрекать его:
– Я же сказала, что у тебя они не купят книги… Где был?
– Когда был в Урге, позвонили мне, чтобы я доставил твоего зятя к их автомобилю.
– Книги продал?
– Подняли бунт и с позором выгнали…
– Правильно сделали, я же тебя сказала? Что в умах людей я лучше знаю! Ты думаешь, что я желаю тебя претерпение…
– Это моя работа, Мух: я им предлагаю, а покупать или нет – это их работа. Теперь я не должен же их заставлять что то делать, я не в силах! Купили–не купили, они всю ровно ответит перед Всевышним. Те хитрости-обманы, которые делают друг друга, они не смогут делать нашему Господу! Они цинично отходят от благодати!
– …
– Завтра, Мух, я направлюсь в магал Журас…
– А это где?
– В долине Маггу-дере.
– Аааа, Хоредж, Лика…
– Да, да, да! Вспомнил таки!
– А чего не вспомнит, так как наша бабушка Мегристан из Хореджа…
– …
…

***

Во дворе школы селение Лика делая упражнение шёл урок физкультуры.
Саит, поздоровавшись, спросил у преподавателя:
– …директор школы на месте?
– Да.
– Хотел бы увидится с ним...
– Постойте, я пошлю из учеников за ним...
– …
– А ты откуда?
– …
Из здания школы вышел один молодой симпатичный человек.
– Знакомые черты вижу... Простите, как ваше имя было то?
– Айдемир!
– Будьте счастливы! Меня Саит звать. Я каждый год приезжаю с новыми вышедшими книгами для учащихся. И в прошлом году я был у вас.
– Да, да, я помню, Саит. Какое хорошее дела делаешь, которые никто не делает, спасибо!
– «Спасибо» – не мне, а Тому, Кто призывает меня так поступить! Я из списка по одному экземпляру покажу, Айдемир. А из них, какие тебя нужны, выберешь, хорошо?
– Они за плату, или – как?
– Книги – это подарок для школьной библиотеки.
– Здесь нам все книги нужные, сколько можешь давай.
– Учащиеся читают по табасарански?
– Да так, есть читающие и не читающие… После компьютера, как прежде уже не смотрят.
– На те, читайте! От хорошей извлекайте пользу, а плохое – это пусть будет уроком!
– Ну, Саит, вот я тоже уже иду домой, давай, я приглашаю тебя со мной домой на обед, поразмышляем обо всём, потом уедешь куда запланировал?
– От души говорю, спасибо тебя, а общаться как-то в другой раз… В Хоредж хочу ехать, не знаешь ли там директор на месте?
– Он, по моему никуда не уехал, да куда же ему ехать-то?!
– До свидание!
– …
…

3. Хоредж

Из белой силикатного кирпича построенный Г-образная здание школы выглядели как городские. Даже асфальт был уложен перед «алма-матерью» и завершили строительство памятника ветеранам войны. Мимо этого памятника проходили в школу две женщины. Саит увидел их и спросил:
– Учительницы, скажите директору, чтобы он вышел сюда.
– Мы не учительницы!
– Если не учительницы, то зачем туда идёте?
– А мы через школу к себя домой идём.
– Как это так?
– Так близко…
– А где ваш директор?
– А зачем он тебя? Вот я – завуч!
– Завуч разве не учитель?
– Нет! Завуч – это воспитатель учителей!
– Ну хорошо. Это хорошо. Как раз хорошо! Я книги привёз, не примите?
– А как же, с удовольствием, примем! Нам, для нашей новой школы их много необходимы. Скоро мы ветеранам и обелиск откроем, как раз там и в выставке поставим...
– …
…
4. Хив ЦБС

…
– …
– Можно?
– У меня в кабинете посетитель, когда выйдет, заходи!
– …
…
– …Рустам…
– Нашего района Центральная Библиотечная Система (ЦБС) вот это да, Рустам? Что за вид, состояние такое?! А ещё, здание знаний и культуры называют?
– А что делать, денег не дают!
– А для мечетей денег отпускает?
– Они знают как обманывать народ – это первое, второе, от мечетей какой доход получают, те, которые этим бизнесом крутят, а от библиотек какая польза?!
– Ты это точно?! И вам же из бюджета огромные средства отпущены?
– Если бы эти деньги доходились бы до нас, то разве ты увидел бы вот такое состояние?
– А я хотел продать вам книги за деньги, чтобы вы могли всем сельским библиотекам отправили!?
– За деньги можем купить в том случае, если в наш счёт придёт средства предусмотренные на эти цели.
– Тогда давай так сделаем...
– …?
– Я тебя оставляю вам столько книг, сколько вам необходимо. Как только придет средства, составляем договор о купли книг. А когда я получаю эти деньги, я их себя не беру, а оставляю у вас. И на эти деньги подремонтируете эти здание. Хорошо?
– Ну, покажи какие у тебя книги?
– Вот образцы, выбирай, принесу.
– А где они у тебя?
– На улице в «Ниве»!
– Пошли, выберем...
…
– Подожди, открою багажник.
– «Новый Завет» не возьму, потому что не хочу быть первым, который принял в библиотеку на табасаранский язык переведённую Библию!
– Испугался?
– Испугался!
– А «библиотека», не начинается ли от Библии? Тебя об это не известно?
– Всю ровно… у меня дом, семья!
– Понял… делай как лучше.
– А остальные: про историю табасарана, прозу, поэзию и иные переводы примем. Скажи мне твой адрес и номер телефона?
– Ляхла, +79094818142
– …
– …до свидание…
…

5. Цудык

От Хива 5-6 километров по дороге в Кандык встречается селение Цудык. Цудыкская школа расположена была с северо-западной стороны сел на красивом зелёном лугу. Человек, который вошёл в калитку ограждения школы, увидев ниву, которую направился в сторону школы, остановился и ждал кого же выйдет из автомобиля.
– …?
– Я директор!
– …?
– …Алимурад!
– …
– …знаю, действительно, ты и в прошлом году был здесь.
– …
– Спасибо, Саит! Будем ожидать ещё более новых книг…
…

6. Кандык

В Кандыкской школе, видимо, никого нет. Уходили домой последние ученики старших классов.
– Директор… ученики?
– Его уже нету, домой ушёл. Вот, около магазина идёт его сын…

– Эй, парень, эй, сын директора! – рядом находящиеся с удивлением прислушались, что же скажет этот человек. – Ваш отец где?
– В доме.
– А как его звать?
– Мемизон!
– Давай, садись ко мне в машину, отвезу тебя к Мемизону? – Сказанное Саитом понявший Алберт улыбнулся.
– Погоди Алберт, что с тобой сделает, этот страшный дядя… – когда он залезал в машину его сверстники дразнили его.
…
– …в школу в качестве подарка, примешь, Мемизон, книги?
– Что за слово такое? И не принимающие встречаются да?
– В школах – нет, а вот в мечетях, иногда – да.
– …
– …Нет, на обед не приду, спасибо! Слышал, что в вашем селе продают муку, хотел бы купить два мешка...
– Если ко мне домой в гости не желаешь, тогда выйди вот на ту центральную дорогу и по этой дороге поезжай до центра села и там увидишь КАМАЗ с прицепом, оттуда продают муку...
…

***

…
– Как прошло, муж, твоё путешествие в магал, Журас? Как тебя повстречали в тех селениях?
– Одно я осознал: народ сильно напуган арабской религией.
– …?
– Люди сами, религию не любят, но, когда насильственно им это навязывает, они не могут, от боязни, отклонит, из-за того что их убьют. Народ помнит как ислам уничтожал табасаранский народ, из-за того что их религию они не принимали, они помнят все разрушенные места, селения, грабежи, убийства ими часто устраиваемые и этот испуг инстинктивно сидит в сердцах народа. Как скажешь слово «ислам» или «мусульман» они вздрагиваются… согласны всю делать что им мулла скажет, лишь бы их оставили в покое. Нет человека по своей воле исповедующий эту религию. Стараются внешние атрибуты ислама выполнят, а внутри их совсем иная вера, близкая к Библию. Из-за боязни они даже не могли принимать книги-подарки, где слово Всевышнего.
– Вместо них и ты испугался бы, так как сколько табасаран, около двух-трёх миллионов табасаран они стёрли с лица земли...
– К октябрьской революции табасаран остались около 13 тысяч человек. Вот, обратно их количество увеличивается, они уже более 150 тысяч.
– Бедные, что сделал с ним дьявол! Поэтому то они испуганные! Из-за того что они медлит принимать благодать Господа, не стоит их осуждать…
– Разве они более хотят всегда гореть в адском огне, нежели житие рядом с нашим Отцом?
– Что это так только ты сам знаешь, а они об этом знать не знает? В данный момент они находится вот в каком положении.
– …?
– Как ты говоришь, на столе находится шоколад, а ребёнок не может его взять, зная что получить по пальцам. Потому что, до этого, каждый раз, когда ребёнок брал не спросив, ты ударял палкой по пальцам – вот так и народ. До того, они шли по пути нашего Отца. Идущие по Пути, религия уничтожала, свою ложь они насильственно вносили в народ – что они ещё сделают, когда они не хотят знать, и не желают думать о том что произошло с ними?
– Мне жалко, Мух, этот народ!
– А что поделаешь? Разве ты Бог?!
– Сам Господь сказал же, что мы являемся богами на земле? Значит, если мы являемся Его детьми, не быт ли нам перед ними с Его характером? Ведь Он Сам сказал: «Расскажите всем народам про благодать», а ты, Мух, не способствуешь, рассказать им про то что сделал Господь на кресте...
– А что не так… отойди с моих глаз! Ты не успокоишься, пока они тебя не убьют...
– Убьют – убьют...
– Убьют да убьют – ничего страшного, как ты говоришь, будешь счастливчиком, но нужно же желет тех, которые за тобой (дети)! О них нужно подумать!
– Вот видишь, и в тебя крепко сидит инстинкт испуга…
– Да ладно, что хочешь, то и делай, отстань от меня!
– …
…
– …
– …завтра хочу ехать в Нитрихский магал...
– …проведай и мою маму…
– …
…
7. Тамила
…
– …
– …на, раз едешь, то эту банку с салатом, отдай Курбану…
– Я ещё не знаю куда поеду. Дай, всю может быть, пусть остаётся в машине, если буду у них, отдам...
– …счастливого пути! Пусть защитить тебя Всевышний!
– Амин.
– Книг достаточно взял? Ещё «Сокровище» на чердаке имеется.
– Пусть они остаются для энзе… Ворота открой…
– …
…
***

«Пока к тёще не поеду, – подумал, доехавший Саит до Нижнего Яракка, – на обратном пути навещу. Сначала в Зилдикк поеду, а там посмотрим…».
Как только приблизился к Зилдиккской школе, оттуда вышла одна красивая красавица и приблизилась к машине. Саит не намерен был заехать во двор школы, а останавливать рядом. Поэтому девушка вышла, думая, что машина едет дальше. Хотя девушка не подняла руку, Саит понял, что ей нужно ехать в другое селение и остановив ниву, открыл дверь. Девушка наклонилась к Саиту и спросила:
– В Межгюл…
– Садись!
…

Нива, двинулась.

…
– Какие новости в вашем селе?
– В каком?
– В Зилдикке.
– Я не из Зилдкка.
– …имя как?
– Тамила.
– Какое красивое имя – как и сама!
– Спасибо!
– А мне – Саит. А ты откуда?
– Из Межгюла.
– …а как здесь оказались?
– Работаю учительницей.
– Какой предмет?..
– Начальный класс.
– Ты счастливая, Тамила!
– Разве это счастье, столько пути пройти, уставшая, каждый день и возвращаться обратно?
– Разве не счастье воспитывать детей как пожелаешь, и знакомится со мной!
– А ты кто?
– Пишущий, переводящий…
– …откуда…
– Из Ляхля.
– Пишущий что?
– Рассказы, стихи, история табасарана…
– Писатель значит?
– Если скажу что я «Писатель», то подумаешь, что я тот, к которому нет доступа, богатей, при высоких должностях чиновник, но я не такой, поэтому говорю подоступней и по– простому, даже умаляя до степени кляузника, «Пишущий».
– Вай–вай! Нельзя же себя до того опустит…
– Если я работал ради себя, то ты права была бы, Тамила...
– А ради кого?..
– Ради моего Любимого.
– Кто бы он не был он счастливый!
– Правильно! Он счастливый! Вместе с тем, Он, и тех которых любят Его, тоже делает счастливыми.
– А он такой кто? Нужно любит только одного…
– Правильно! Я Его Такого лишь Его Одного только и люблю, а Он любит и других, ровно также как и я. Он за них не пожалел Своё Тело!
– Такого, который любит и других, как же ты его любишь? Разве такой бывает?
– Он гораздо выше любого, Он гораздо красивый, чистый, желательный...
– Хотела бы узнать, кто он такой… Мне здесь останови…, если у тебя есть желание, можешь ко мне домой прийти, уже время к обеду, Саит…
– Прошу прошения, Тамила, что я пишущий, и что написанное мною без такового и прощаешься со мной?
– Эй парень, эй сын магала гунна, оставляй меня в своем уме...
– Как?
– Я твоим словам не верю. Мне кажется что ты какой-то болтун. Если твои слова правильные, ну покажи хоть одну твою книгу…
– Из книг, которых сейчас у меня есть, по одному экземпляру, вот возьми, я тебя дарю, учительница. Из этих книг узнаешь, кто я и Того, Кто меня и тебя любить! Может быт, и из тебя выйдет для меня одна красивая сестричка!
– Вай-вай-ва-а-ай! А может я вижу день волшебства!..
– В селение Чере как мне поехать?
– По этой дороге, другой – в оползнях!
– Спасибо! До свидание! Пусть твоя семья будет счастливой! – закрыв дверь, по Тамилой показанной дорогой Саит весело поехал в дальнее селение.


8. Чере

Сверху вниз по склону хребта едущему под глаза попадались места где разрабатывали пиленный белый камень. Их было на трёх разных участках. Во всех карьерах работа кипела, огромными пилами резались скалы превращая их в каменные блоки для строительства. Рабочие загружали КАМАЗы и один за одним они направлялись в долину Карчаг в прикаспийскую низменность.
Но, когда спускаешься, дорога становилась хуже и хуже. Не то что легковушка далее и Нива еле-еле ползла. Колеи – большие! Дороги, как канавки – ямы – полны водою! Камни как тыквы по дороге разбросаны – дно машины часто цепляется об них! Ветви прислонены со склонов на дорогу – всюду тени! Водою размыты обочины – опасны! Есть дорога в селение Чере – не дорога, а каторга и сами черенцы на это злы, как некогда Моисей на народ, когда спускался с горы увидевшись их отступничество у подножия горы!
Когда еле проехал через этот ад, Саит увидел около речки стоит черная «Приора». Он в изумлении: «Когда и как он по этим дорогам проехал».
С трудом спустившийся к речке, теперь ему предстояло также подниматься уже на другой склон хребта. Но здесь уже было проехать более менее, так как, как там гружённые КАМАЗы здесь уже не ездили, они по долине речки уходили вниз. Как только он поднялся на более-менее бугристое плато, сразу видна была школа и рядом стоял человек. Саит спросил у него:
– …?
А он ответил:
– Директор сам, не в школе, в селе умерла старая бабуля и он с гостями пошёл домой. Вот этот дом как раз его, этого Хайрудина.
Не совсем понявший Саит ещё раз задал вопрос:
– …?
– Пойдём, покажу тебя его дом…
…
– Спасибо, дядя!
– А ты откуда?
– …
– По какому вопросу…?
– …
– Это очень хорошо. Как раз вот он тоже.
…
– …
– …слова оставь, пошли домой, как раз обеденное время, гости тоже у меня, и еда готовая стоит…
– …обратная дорога длинная, во время возвращаться …
– …успеешь и ту селение…
…
– …
– …ни одного мусульманина нет там… – говорил один молодой, который, сделав намаз (исламский обряд поклонение алаху) приближался к скатерти.
– Если они не мусульмане, то откуда на их головах «раб араба» (головной убор так назывался, которым одевают религиозники)? – привел аргумент другой, более взрослый по возрасту человек.
Саит, слушая их разговоры, вкусно обедал.
– Из за того что они рабов арабов! У мусульманского человека, самой высшей клятвой должен быт: любит и других как самого себя!
– Раз так то почему они столько табасаран поубивали, когда они религию ислам сюда перекочевали?
– Это не так было…
– Если не так, то почему народ об этом до сих пор говорит?
– И христиане тоже так делали ведь? Вспомни крестовые походы!
– Разве мы здесь про христиан речь ведём или про чистых мусульман? – По видимым признакам, гость приходивший на похороны с соседнего селения Ничрас, не мог устоят перед гостью приехавшим из поселка Белиджи рядом с Дербентом.
Долго проходили их споры, Саит даже уже закончил трапезничать и как только они хотели выполнит обряд, о том, что съедено, (обряд завершения принятия пиши) он громко сказал:
– Пусть, нами поеденное будет пожертвованным!
Остальное пусть приумножится!
Пусть наши сердца будут в радости!
Всевышний пусть прославится!
– Спасибо тебя парень! – Похвалил один из гостей Саита, и обратившись к тому кто хотел выполнит обряд, видимо он был мулла, и сказал ему:
– Чем твое не понятное заклинание, вот этого человека понятное благодарение, считай во сколько раз приятней и выше?!
 Мулла из Ничраса ответил:
– Намного!
– Раз так, то почему мы так же, как он, по нашему языку не произносим? Зачем нам арабский?
– А кто нам такое покажет? Если не учат, то откуда мы будем знать?
– Тогда для чего вам ваши шейхи, имамы, муллы, если они этого меньшего не знают?
– Они наши что ли? Они – ваши!
– Я никого не избирал, и у государства нет такого закона о таких должностях!
– Значит, выходит я их избрал, да?
– Значит, они знают где больше можно урвать!
– Конечно, знают!
– Значит, Всевышнего дела за деньги делаться должно?
– Выходит так…
– Тогда я никаких обрядов не стану выполнят. Просто так отдам деньги в мечеть и они меня посадят в рай...
– Если много отстегнёшь повыше рай тебя даст, а если меньше, то рай у ног который!
– А почему ты ничего не говоришь, гость? – Один из них обратился к Саиту.
– Вы не поймёте мною сказанное. А если доходчиво рассказать, то много времени понадобится. У меня немного книг, читайте, вам – мой подарок. В них есть ответы на все ваши вопросы, а мне уже время, я поеду, до свидание, и вам желаю в ваши места счастливой дороги!
– …
…

9. Алекпер

Когда Саит дарил из своей машины им книги, подошел один с непривычной бородой. Истинный вахабист, который у всех на устах!
– …
– … счась возвращаешься?
– Нет, я хочу ехать через это селение ещё далее.
– Не поедешь!
Когда он так резко сказал Саит даже испугался, но всю же стоял на своем:
– Поеду!
– Не поедешь!
– Поеду!
– Я сказал не поедешь!
– А я сказал поеду!
– Ну посмотрим!
– Как?
– Так!
– Почему? Отсюда далее дороги нет. Имеющие Вартинцы тоже уехали. Они переселились, селение пришёл в упадок, их территория превращена в угодья для скота Черенцев!
– А-а-а теперь понял! Да, теперь я возвращающий! Садитесь!
– С удовольствием!
– У тебя речь как у гунницев, как тебя звать то?
– Мне – …
– Будь счастливым! А мне – Алекпер! В магале Гунна много лет поработал!
– В каком селении?
– В Гулли!
– Селение Гулли не относится же к магале Гунна?
– И Хиргарцы тоже себя называют гуннцами!
– И ты знаешь названия наших табасаранских магалов?
– Из книги «Населённые пункты Табасарана» – да!
– Такую книгу откуда достался тебя?
– Мой брат привёз.
– А – ему?
– Он в Махачкале корреспондентом работает. Для себя найдёт!
– А ты какую работу выполнял, Алекпер?
– Я, Саит, как и вес наш род, являюсь учителем.
– По какому предмету?
– По документам – физик–математик, а в жизни – приходится преподавать все предметы.
– Да Межгюла, кроме этого, другой, короткой дороги нет?
– Вот сюда разверни, по этим лугам и поднимемся на верх.
– Ох какие паршивые дороги?
– Из за них Черецы сколько раз баставались, и на карьеры приходилось нападать, и в конце концов, каждый карьер дал по 50 тысяч рублей, а чтобы выравнивать дорогу грейдера не нашлось. Пришлось с карьера бульдозер снять и кое как кучки разбрасывать по дороге. Хотя один из карьеров принадлежит Камилю (Главе администрации Хивского района), он не желает в нашу сторону даже и посмотреть… Камень вывозящие КАМАЗы всю портят. Один слой камень когда срезывает они два миллион получают. Черенцы этим и живут: рабочие получают почти 40 тысяч зарплаты, а иначе и они отсюда давно поуезжали бы!
– Ты говоришь Черенцы, как будто ты ни из этого селения?
– Я из Межгюла. А в Чере учителем работаю.
– Из Гулли – в Чере, из Чере – в Межгюл?
– И в нашем селе преподаю…
– Ну ты даёшь! А как успеваешь, Алекпер, и сюда, по таким ухабам?
– Когда уроки нет в селе, их бывают в Чере и – наоборот.
– А как имя твоего брата, который в Махачкале корреспондентом?
– Биньямин!
– А-а-а, Биньямин, В одно время работавший директором Хивской ковровой фабрики, знаю, работающий в газете «Зори Табасарана»! А как он столько времени вытерпел под руководством Гаджимурада? (Гасанов Гаджимурад был редактором этой газеты).
– Два раза даже успел уволиться, но всю ровно обратно туда пошёл.
– А вот, он не преподаватель?
– И он был учителем. В селении мои дети тоже работают учителями. Дочка работает в Зилдике.
– Подожди, и имя этой дочки – Тамила?
– Да, правильно! А ты откуда знаешь, Саит?
– Значит, та самая Тамила – это твоя дочка?
– Да, ну что такого?
– Не может быт?
– Может! Скажи что случилось?
– Не может быт?
– Может!
– Какая она красивая и смелая!
– Дааа, а я то подумал…
– И меня, Алекпер, можешь считать что я из вашей семьи, так как и мои занятия связаны с учительствованием – пишущий я! Когда из Зилдкка сюда ехал познакомился с ней.
– Теперь и ты подожди, автор книги «Населенные пункты…», Мизонов Саит, это ты?
– …
– Ну и дела! А почему до сих пор молчал?! Вот, уже приблизились к нашему дому, выходи из машины, ночь у меня проведёшь!!!
– Пусть твоё приглашение услышит Всевышний, я должен доставит книги и в другие сёла! У меня немного остались книг, Тамиле уже подарил, если хочешь возьми у неё и читай! Вот эти книги для вашей школьной библиотеки… было приятно…спасибо… до свида…
– …счастливой пу…
…

10. Зилдикк

Зилдиккская школа, видимо, не дышало. Хотя, вступивший в коридор Саит услышал из одного класса звуки, и направившему  по этим звукам направлении вышла оттуда учительница – она услышала топот шагов в коридоре.
– …здрав…
– …здрав…
– …директор…?
– …домой…
– Если я пойду к нему домой, то он меня не отпустить, а мне ещё других селений нужно посещать. Мы разрушим наш обряд. Теперь не возможно посещать директоров каждой школы, по моему, и ты, учительница, можешь принимать полагающий и для вашей школы подарок. А потом ты ему расскажешь.
– Можно так, что за слово?
– Пойдёмте к тому «Ниве»… Эти книги писателей нашего селения… На-те, такого у вас есть?
– Нет.
– Это книга учителя нашего селения, непревзойдённого юмориста, прозаика Кюребега Мурсалова «Бремя славы»!
–…
– А такого, «Вкус жизни»?
– А таких есть… А этой книги мне не мог бы подарит, дядя?
– …
– …!
– А таких?
– Нет.
– А эти книг учителя нашего селения Керима Маллаева «Солнце и сердце» и «Богатство жизни». Возьмите.
– Такое селение бывает что ли, со столькими писателями?
– Вот же бывает!
– Не верю!?
– Причитав вот эти тебя подаренные книги, поверите и более того ещё и удивитесь!
– Что за такое селение?
– В начале сказал же?
– Тогда я внимание не обратила!
– …
– Не может быть!!!
– А там наши родственники! Они о вас ничего не говорили!
– Теперь в их лица можете плюнуть, почему же они это от вас утаивали!
– Я поражена, дядя, в нашем табасаране столько событий, радующих сердце, а радио, телевидение, культурные заведения молчать! Почему же не собравшись наши руководители не организуют вечера, встречи?
– Такие вопросы нужно задавать руководителям района, республики. Я же только пастух…
– Пастух, который делает дела более чем учёные, да?.. Бросьте вы…
– Все блага вам! Все ляхлинские писатели вам передают приветы!
– Спасибо им!
– …
…
11. Верхний Яракк

Когда проезжаешь Зилдикк в верх, то по дороге с нижней стороны ещё видны остатки стен домов разущенного селения Чалак. Там осталась целым единственное строение – это мечеть, видно, который заново отстроенный. Мечеть есть, а муллы – нет. И мулла не желает отстать от народа, как шакалы, которые ходят за стадами, ища кого проглотить, хилого, бедного, хромого – чтобы сразу забросит на них узду, а потом, как паук вокруг них сплести паутину, чтоб никогда они не могли освободиться, даже и умирающих и давно умерших!
Чалакский мечеть, об очень многом о себе рассказывает путнику, у которого голова на плечах: вот оно свидетельство об идолопоклонстве внесённое арабами в табасаран, стоит в гордом одиночестве над уничтоженным им народом.
Но путь славится наш небесный Отец, который, освободил людей от кабалы всякой религии! Так и есть, так и будет!
Не свое, а своего Бога славу распространяющего Саита машина повернулась в сторону селения Верхний Яракк.
– …
– Я являюсь тот, у которого полномочия директора…
– Раз директор на тебя доверил свое руководство, то вы являетесь человеком с высоким именем и пусть через тебя и прославиться ваш директор!
– …
– …
– За такой подарок и всем ляхлинским писателям большое спасибо! Если было бы возможности, то нам таких книг желали бы побольше...
– Привезу, когда выйдет ещё книги…
– Дорогой Саит, оставайся с нами на ночлег…
– Я в Нижний Яракк, к тёще…
– …?
– …
– …!
…
– …
– На, Замина, Курбану, его сестрой отправленная банка.
– Закуска к водке?
– Замолчи, дай сюда, это «лекарство»…, моя каждодневная мучительница… – Курбан радостный такой…
– Ккугским коровам на прививки неси… – зная характер своего мужа Замина таким образом упрекнула, когда тот сказал что это лекарство. А Курбан как раз работал ветврачом рядом, в лезгинском селении Куг.
– У тебя буду спрашивать…
– …
– …
…
– …
– Ты откуда в наших краях, свояк? – Каинбег машет с тамбура своего магазина, который находиться возле дороги, проезжающей Ниве Саита.
Чуть проехавшую машину он подал назад, поздоровавшись за руку Саит подарил ему «Новый завет» на своем языке.
– Твои книги, которые находились у нас в доме Володя с собой забрал…
– У меня не осталось ни одной книги, в следующий раз привезу. А где твой, обещанный мне диск с твоими песнями?
– Когда был на свадьбе в Рубасе Ростовские ребята у меня отобрали, к следующему приезду запишу другой диск.
– На флешку запиши! Твои все песни в одном диске не уместиться!
– Ты мне доставай книги со стихами! В твоей «Сокровище» тоже находятся стихи пригодные для песен…
– Если их там есть, то поиспользуй, извлекай пользы для тебя, денег не потребую, как свояку!
– Хотя и будешь требовать не дам!
– …привет всей семье…
– …оставайся…
– …
…
***

– …
– Что наша мама делала? – спросила жена по приезду у Саита.
– С внуками воевала и не могла ногами ходить, сидела возле печки.
– А Курбан пьяный?
– Нет, ремонтом дома хочет заниматься.
– А что Замина делала?
– Упиралась жёстко в мужа…
– Ещё кого увидел?
– Увидел, Ибрагим дядю, который бетонировал загон для овец около своего сеновала в их саду со множеством сельских пацанов. Удивляешься, толщина раствора было не более  грецкого ореха. Тёте Секинат говорю, а зачем нужно было купит столько щебня, так как ниже в речке бесплатного щебня сколько хочешь? – измельчай и добавляй! «Вон оттуда привезённые» – сказав протянула руку к строящимся зданиям школы. А я в свою очередь говорю Дядю Ибрагиму, что если щебень бесплатно столько достали, то почему жалеете песок и цемент добавлять, ведь толщина у вас мизерная. К тому же на уже кладенный раствор, ещё не схватившись ногами наступаете. В сторонку становись, дядя Ибрагим, пусть раствор твердеет, говорю, портишь заливку то! «Ты то о чем беспокоишься, ничего не случится, я утрамбовываю», отвечает. Ну тогда после вас нужно выравнивать… «и так сойдёт», говорит. Когда сказал, что такой слой овцы за два дня испортят, он начал меня отгонят говоря: «отойди отсюда, дай ребятам поработать, пришел палки в колеса ставит»!
– А им то что, школа строит Алаудин – министр экономики республики, их родственник, сколько что хотят всю тащат.
– Ну да…
– Мой, нерадивый брат, хотя его шурин работает там завскладом материалов, как старая мельница дом стоит, и ничего не предпринимает. Поэтому то Замина всегда его и верно упрекает.
– И Курбан, Мух, похож на мне, живущий на труд своих рук. К тому же ему некогда каждый день он едет в Кут прививать скотину!
– Мой брат, с его старшим братом Гасбегом, вместе с тобой – одна пара! Нерадивые!
– Ты ошибаешься, Мух! Наоборот, мы родились с естественными потребностями, а вот, остальные нет – недоразвитые, ненасытные, готовые урвать чужое, завидные!.. Всю тебя перечислять?
– Но не до такой степени, имела ввиду, муж! Когда разгоняешься тебя не возможно остановить, как ураган!
– …
…


9. Спецслужбы

Религиозники, которым не нравилась работа Саита, в покое не оставляли МВД, ФСБ, и тому подобные силовые органы, беспрерывно звоня, что он хочет ликвидировать исламскую религию, куда смотрите, убирайте этого нашего врага, уничтожайте…
Когда некуда было деваться от назойливости мулл, имамов и шейхов, сотрудники ФСБ пригласили Саита в Махачкалу и в кофе возле море провели беседу:
– К нам много заявлений поступило, что ты по селениям книги распространяешь?
– Распространяю! Религия, уничтожившая мой табасаранский народ, я намерен стирать с лица земли! Я знаю, кто вас не оставляет в покое! Что потеряли арабы в Кавказе? Пуст они остаются в своих песках по уши в своем исламе! Тогда я им мешать не стану! Знаете в чём дело то, власть имущие, они до сих пор не престают обманывать мой народ, тем самым сами не работая, живут за счёт работающего! Вы, об этом лучше меня знаете!
– У тебя есть связи с гражданами других стран, поможешь нам?..
– Какая помощь от меня потребуется?
– Искать, шпионов, которые хотят разорить нашу родину!
– Нашу родину не шпионы разоряют! Нашу родину разоряют те, в чьих руках власть! Точнее – руками над нами властвующих идёт к гибели наша страна! Их заставляют так поступать из-за границы!
– А кто?
– Мировое правительство! Разве вы об этом не знали?! Вы до сих пор не поняли их программу НМП?
– НМП что такое?
– Новый мировой порядок!
– Откуда знает такие вещи? – удивлённый смотрел майор ФСБ в гражданском на Саита.
– А вы об этом не осведомлены?
– Мы, нашему рядовому составу сотрудников об таких вещах не говорим, а простой народ даже не должен знать о том что делается в верхних эшелонах власти. А ты, Саит, какую спецшкола закончил?
– Моя спецшкола это – Библия! Там и о НМП очень ясно написано!
– Не может быть?
– «Не может быть» А вы хорошенько причитали?
– Это же книга русской религии!
– Вам так говорят ваши муллы. Библия не является религиозной книгой! Оно является Книгой о человеческой жизни от начала до конца, включая и нынешние времена!
– Не уж то!
– Чему удивляетесь, возьмите да прочтите! Это выше всяких ФСБ, ЦРУ и других спец управлений!
– Нам не разрешает наша религия читать такие книги!
– Тогда почему они сами в тайне друг от друга читают? Раз вам не разрешают, то шпионов как собираетесь ловит? Как собираетесь защищать нашу родину от, англо-саксами натравленного ислама? Вы, господа ФСБ-ешники, знаете что, так называемая «Российская Федерация» является подданным короне Британии? РФ является их коммерческой организацией на нашей территории, не так ли?
– У тебя связи даже с королевой Елизаветой? Оказывается, Саит, вы не тот человек, о котором доходят до нас всякие кляузы?!
– …
– …
…

И было время, когда однажды Саита вызвали и в Касумкент, выпытывая, кто же на самом деле был убит главу ляхлинской сельской администрации.
– …
– Какие слухи распространены?
– О них вы лучше знаете! Каждый, кто не правильно ведёт свою работу, его вознаграждение то, что получил этот человек.
– Ты являешься да, который убрал этого Кази?
– А разве я сказал, что «это я его убил»?
– Если не ты убил, а как ты утверждаешь, что неправильно делающего конец будет таким?
– А ты, Сарсен, об этом не знаешь?
– Прошу, Саит, и меня в вашу банду не втягивать! Я такой информацией не владею.
– Ещё как обладаешь информацией, Сарсен, ты не увыливайся!
– Какая информация? Ты на меня не наговаривай! Я являюсь сотрудником, который ведёт свою работу правильно!
– Испугался? Не от чего не должен боятся правильно действующий человек!
– Как я вижу, ты являешься главарём банды, Мизонов! Когда ваши ляхлинцы говорили о тебя, о том что у тебя есть много оружия, они правильно говорили!
– Если есть, то почему не ищите, почему не отбираете?
– Потайным местам, по пещерам, говорят, спрятан у тебя оружие!
– Я же пещеры и потайные места тоже не спрятал, где-то в небе или на луне…
– Ищем, и отберём! Если у тебя их не было бы, ты так смело, как пророк, не разговаривал бы?
– А что я говорил то? Нормальное человеческое поведение!
– «Не правильно делающему будет также, как главе», «правильно делающему не от чего не боязно» – а эти выражение? Такие слова не каждый может выразит, если за ним нет подобающей силы!
– Правильно ты говоришь, Сарсен, за мной такая сила! И у меня – подобающее оружие! Но, как вы говорите, оно не является тайным и спрятанным!
– А где оно у тебя?
– Во мне! Моим оружием является Библия! А моя сила – это Святой Дух!
– До меня дошли слухи о том, что ты сторонник Иисуса! Значит, скажи, вся суть в этом?
– А ещё в чём?! Разве бывает ещё более мощной силы?
– Ничего тайного, и я являюсь верующим в Иисуса. Действительно, теперь я точно знаю, что ты не такой, как все остальные! Поэтому то люди больше всего и боятся, когда ты не таков как они!
– …
…


10. Обелиск

Когда на первое мая не сыграли музыку, то что на 9-ое мая не останутся не сыгравшим, ни у кого малага гунна не оставался в сомнении. К тому же уже более месяца как во дворе ляхлинской школы учитель Ашур строит памятник для ветеранов войны. Закончив войну победою, как говорят, ляхлинцы, когда померли все участники через сто лет теперь строят им «почести»!
Если сказать правду, то в этой долине остаётся в живых один ветеран – Самурханов Курбан, отец учителя Самурхан. Этот Курбан, красивый мужик, очень темпераментный, если кто рады забавы с ним будет разговаривать, то он ему укажет на свое место, строго, принципиально и со злобой. С одной стороны, он для сельчан не так уж и приятный человек, чуть не все на него опалчивались (завидно гневались в душе) – может есть у них на это причину, они в нём может видит не приятное, а Саит его любил как и все сельчане, потому что, хотя он Господа не знал, то Сам Всевышний его знал и зная и за него Он свою кровь пролил, чтоб быт ему освобождённым от оков дьявола.
А сам сын Мизона кто такой, чтоб не полюбит, как сам, человека?! А на этот раз у всех на устах находился только его – «Цигана». Так его обзывали сельчане и это имя прижилось у него как кличка – как ни как, скоро он становился обладателем квартиры в городе, по указанию Медведева! Самурханов Курбан – Циган – обладатель квартиры! «За что?!» – гневались все жители долины гунна.
Однажды, возле селения, между Курбаном и его сестрин сыном (внуком) произошло спор из-за скота. Он приказывал внуку загнать его коровы в уходящее стадо, а он этого не мог делать. И он очень здорово его ругал во все услышание. А кто может справиться с бегающими горными коровами! Тогда не выдержав в свой адрес сочные руган Цигана он ответил: «Что за человек этот Гитлер, который оставил тебя в живых!»
Что вы хотите, о ляхлинцы, от этого ветерана, уже единственного! Я посмотрел бы на вас, как бы вы отнеслись, если бы срывая края крыши возили бы сено по дороге за домом на переполненном машине. У него, как кто из верхней части села возил сено, почти всегда срывали края крыши из-за узкости дороги, ведущей на верхний конец села. Всякий разозлился бы. А когда такое происходит периодически, в каждый сезон заготовки сена на зиму, то что должно было быть с психикой! Не то что злится, не то что с палкой погоняетесь сопровождая похлеще руганью, но и разорвёте на себя одежды!
А людей, которые рвут на себя одежды, не должны ли успокаивать их другие!? А иначе ли, когда натравляется друг на друга, то можно над дерущими получит наслаждение? Ой-йой! Сделав добро, когда из этого извлекаешь наслаждение, то это что то небесное, не понимающие дурачки! Не зря сказано: «сделав добро, бросай в море»! Море может быт высохнут, а твое добро останется, и к тебя вернется, когда ты окажешься…

А как будет с их памятником, когда нашего дядя-Цигана не будет присутствовать при его открытии.

…
– К чему же они такие вещи делают? – высказал один, который не смог вытерпеть.
– Как к чему, ради денег, конечно… А то да, в честь нашего Цигана!.. Как будто, не знающий, спрашиваешь! – сказал другой.
– …
– Если они делали в честь, то до сих пор где они были… Когда Цигана нет...
– …

Короче говоря, чтобы открыт памятник ветеранам войны на территории школы, приехали руководители из района.
В этот день, в день открытия, вся слава досталась мастеру-учителю Ашуру, тому кто строил этот обелиск…
Все чиновники, занимающие высокие районные должности и те, которые их облизывали сразу заметили, что имя мастера, который построил этот обелиск не выпита в памятнике, а те имена, которые выбиты, они никто не замечали. И не замечали, что здесь, среди них, есть ли-нет ли тот, единственный, до сих пор оставшийся в живых ветеран войны, Циган.
…
– … По инициативе учителей, когда на мой стол положили смету и проект памятника, чтобы я поддерживал, очень обрадовался, – вел свою речь глава администрации Хивского района Мустафаев Камил. – Если сказать правду, то я не был уверен, что это реализуемый проект, так как до девятого мая оставались каких-то 28-30 дней. А вот, когда до меня пришло новость, о том что эту работу выполнили, я не поверил, и чтобы убедится, так ли или нет, самому лично пришлось приехать к вам, да, действительно, хотя памятник стоит, не хочется верить, что оно окончена, и вот я здесь. … Большое спасибо нашему Ашур учителю… Этот человек по своей инициативе, даром построил этот обелиск… Но и бесплатно тоже не бывает, как моя жена меня спрашивает, так и его Ханумага тоже будет спрашивать, где заработанное, зная это, иди ка сюда, Ашур, на, хоть этот конверт тебя…
Когда закончил глава района, что хотел сказать, прошёл мимо Саита, чтобы сесть на почётное место, и когда он проходил мимо его Саит сказал ему:
– Не ему, а нужно было ей, Ханумаге дат...
В свою очередь Камил ответил:
– Её муж её даст, – сказав, сановник приструнил на своем месте Саита.
– Так, так! А вот, со стороны фабрики и Циган идет… – Саит, желая, им устроит от ветерана, скандал, увидел, к ним идущего одного, на него Курбана похожего человека, сказал, так чтобы чиновник его услышал.
Тот же час Мустафаев вскочил из своего места и обратно побежал к микрофону перед обелиском:
– … – над его этими словами все засмеялись.
А Ашур, выйдя к Камилю сказал:
– А он, сюда идущий, не наш ветеран Циган…
– Хоть он дядя Курбан ни Курбан, от имени Хивской администрации поздравляю всех ветеранов! Они нашу родину… – Чиновники, теперь только узнали что сегодняшний день это их день победы.
Закончив, своё выступление, когда Мустафаев проходил к своему месту, Саит опять его упрекнул, говоря с сарказмом:
– Неоставших в живых или живых?
– Не дай мне опять идти к микрофону… – Глава угрожающе ответил Саиту…
– А я то думал, дядя Камил, что только ляхлинцы боятся от нашего Цигана, а оказывается вся Хивадминистрация от него дрожит…
– На этот раз, действительно, Саит, его на тебя натравлю…
– Теперь уж не важно, ничья… – сказав Саит, на этот раз сыграл в его ворота.
– Погоди, ты ещё, ещё раз окажешься у меня в кабинете, натравитель…
– Прося работу, скоро, может и буду…
Чтоб никто не заметил, глава района показал Саиту через пальцы.
И в свою очередь Саит, сбросив всякую стыд, показал ему по локоть свою руку. А он понял или нет, теперь уж и не важно…

***
Пока в разгаре концерт посвящённый 9-му маю в разгаре, со своих мест начали по одиночке исчезать сначала учителя, потом по одной, гости из района, в сторону за школой. А там, за школой, в тайном месте от глаз сельских жителей, кипит вкусная жизнь. Оказывается, там жариться два барана для элиты и свиты…
Через некоторое время, приглашая Саита за школой пришёл к нему его сосед, родственник главы района, местный врач Дашбег.
– …, – он убедительно настаивал Саита идти с ним.
– …, – также основательно отвергал поводы своего соседа и Саит.
– Ну, жди когда закончится этот бес пантовый концерт!
– Чем там, у вас, здесь среди народа более веселее…
– Дурак, он схватился за веселье! Там два барана почти съели, допоздна ничего не останется. Хивские уехали, местная шваль пантуется! Жди пока всё не схавают!
– Ты иди, иди, мой одноклассник, я приду чуть попозже…
– Дурак… – пробормоча под себя нос, изрядно выпитый доктор долины гунна, обратно укатился.
…

***

…
– …
– Что то ты, Саит, от учителя отвернулся?
– А в иной раз по другому ли я относился к вам, учитель-Шамил?
– Как ты говоришь, в иной раз, ты мне всегда твою вышедшую книгу дарил…
– Ааа, теперь я понял, в минувшие года, когда ты учитель-Шамил, работал у нас завучем школы, почти каждый день я вас встречал. Точно такой вопрос и я перед вами поставлю, учитель-Шамил: бросив нашу школу, куда же вы уехали в чужие края – в аваристан, ради завскладом военной части?!
– Я же, Саит, из селения не с потрохами уехал! У меня здесь сын, семья, как эти наши писатели Кюребег и Керим, не мог отдать книги к моему сыну Надиру?
– Учитель-Шамил, ещё нигде нет места, где ученик стал выше своего учителя, виноват, сейчас же побегу в Явру и принесу недополученные книги…
– Спасибо, моему ученику! Перед всеми этими учителями, пока не подняли тост, я вспомню один эпизод: с вашим отцом, однажды был у вас дома до поздней ночи. Когда мы расходились было час ночи. Не возможно было ничего не видать – пальцем в глаз попасть. А дорогиии – от грязи кабан не мог ходит. Тогда был у тебя трактор. Ваш отец сказал–не сказал ты его завёл и меня в своей кабине отвёз в моё селение, даже до входных дверей в мой дом. Я никогда не забуду тот ночь! А теперь кто такое может сделать?!..
– …
– …не может быть…
– …
– …да ни за что не поверю…
– …
– …кто его знает, как это произошло…
– …
– …Мизон умеет воспитывать своих сыновей…
– …
– …у Саита, Руслана… у них имеется уважение к старшим…
– …
– …поэтому их многие и презирают…
– …
– …а кто это может быть… эти те, которые несёт разлад в общество…
– …
– …да вы о чём, не очень то и важное случилось…
– …
– …
– …наливай, длиннорукий, Ашур…
– …
– …праздник сегодня…
– Без Цигана?
– Не всегда Цигану должно быть… – сенокосный участок дополнительный – ему! Загружённая до отказа тележка тюков сена – ему! Жирная пенсия – ему! Классный автомобиль – ему! Теперь уже и квартира в Дербенте – ему!.. А нам что? Хоть эту рюмку, позвольте, пропущу в честь весны, через горло! Эххай!
– …заслужившему заслужено…
– …неужелиии, заслуживший, что мне говорите, как говорится, все по беде бегают, другой – по конопляной поле – все воевали, а он в колхозном складе с женщинами…
– …!
– Дааа! Если бы он был в войне, то он обратно не возвратился бы, за два года до победы, здоровенький…
– …!
– Хоть кто пусть меня осуждает, я ни от кого не боюсь, правду нужно во всех местах правдой говорит… собрал себя коллекцию медалей, зацепил и выдаёт себя как воевавшего…
– …может точно воевал…
– …да, с женщинами в складах колхоза… где то в лесу переждал, и… явился…герой!
– …
…
– На, учитель-Шамил!
– Да, ты что! Пока они мололи Цигана, ты успел пойти и прийти из Явру! Сколько же они у тебя, Саит…
– До сих пор вышло у меня тринадцать книг, учитель-Шамил, от всего сердца эти, мой подарок для вас…
– … Саит, то что этот народ с тобой делал, может и я был свидетелем, но столько трудившегося ради них, как можно утверждать ,что ты не верном пути?! Такие эти сплетни  в Хив и до моего брата Камиля много дошли. У меня одна просьба к тебя, ты непременно к нему вот всеми этими книгами в кабинет должен идти… Он в отчаянном состоянии…
– Учитель-Шамил, я уже больше к нему в кабинет не поеду, пока он сам меня не вызовет!
– Он тебя вызовет! Я лучше знаю его характер, вед он мой брат моложе меня был… и ещё: гордый человек не желает вниз, что ниже своего носа, смотреть, а если постарается посмотреть на всю, что выше носа, то постарается к лбу приложит простёртую ладонь!
– Если ни сверху, то я сам самостоятельно ничего не смогу делать, учитель-Шамил!…
– …
– …начал свою зурну голосит, Саит…
– …
– … а ни то! Разве он не около брата находится, самого авторитетного человека в нашей долине…
– …
– …слышим ваши слова…
– Писателя ухо где может быть то…
– …услышал наши наговоры и про дядя Курбан…
– Шамиль, про наговоров на Цигана этому ушастому, прошу не говори, а то мы можем всю это прочесть в следующем его книге, тогда нам – хана…
– …
– …читающие прочтут… Саит пишет, так чтобы было интересно читать …
– …
– …без этих в мире было бы лучше…
– …
– …сколько потрачено на этот обелиск…
– …
– …когда-то и Саиту придется обелиск строит…
– …
– …будь на чеку, Ашур…
– …
– …из могилы вытащим тебя… Цигану – построил, а Саиту – не желаешь, где такое слыхано…
– …
– Обелиски строят заслуженным…
– …
– 13 книг написанный не заслужил, а людей убитый – заслужил!?! Не так ли?!
– …
...



11. По пути в Астрахань

– Давай, дядь Саит, провожу тебя?
– Спасибо, Али!
– Что так рано на дорогу вышел? Более трех часов остается пока поедет твой поезд.
– Может пробки будут… Ты лучше знаешь эти махачкалинские улицы, войдёшь – не выйдешь! Потом, нужно кое что и на дорогу купить.
– Раз так, то – да…
– А ты куда вышел?
– В домашку (собрание сторонников Христа на дому) … дядя Саит, если хочешь, давай со мной поехали в домашку…
– Я же не успею в поезд, Али...
– Успеешь… В домашку и Миша приедет, он на своей «Хонде» отвезёт, если что…
– А если не отвезёт? Он же не обязан везти меня?
– Во первых: их дом в той стороне, во вторых: как можно назвать людей братьями, если на это малое они не идут?!
– Это правильно, говоришь, Али, но всё таки, не хочется, из-за незначительного, зависящего от себя других побеспокоит… Да, и мне быть что ли как Павел…
– Павел сам же говорит, что никому ничем должным не остался, и ни на кого плечи не сел, что всю необходимое он сам зарабатывал…
– А ведь он прав! Но, кроме того, он давал наставление братьям, это мне не нравится.
– Раз они тебя не нравится, это ведь должно быть…
– Правильно говоришь, Али… поехали… будет, что будет… от чего можно боятся, когда у тебя Отец есть?!
– …

***

– Как тебя домашка Сирояна, Саит?
– Миша, такие вопросы мне не задавай…
– Не бойся, во время мы тебя к поезду доставим…
– Я не это имел ввиду… Домашка, как форма поклонения Всевышнему… не такая должна быть…
– А какая?
– Мне показалось, как–то не по собственному убеждению верующих собрались вместе, а как–то по обязанности, что ли…, якобы мы обязаны так поступить, так и поступаем…
– На этот счет ты прав, Саит.
– По поручению кого-то любить не возможно… Моя убежденная ругань выше чем принудительная любовь…
– Я чувствую, Саит, через несколько дней обратно возвратишься в Махачкалу.
– Так не говори, я уезжаю на заработки на неопределенное количество лет, и чтобы и пенсию заработать.
– Поедешь, приедешь – вот увидишь…
– Пусть будет, Миша, так, как определил Господь…
– Ну счастливого пути тебя, дорогой брат!
– Спасибо!

Саит уехал поездом в Астрахань, желая найти работу какое-либо с хорошей зарплатой. Хватит было жит всю время в нехватке во всём, не могли помогать остальным. Это было договорено Саитом и с своей женой Мухлисой.

Да, действительно, Саит не нашёл подходящую работу в Астрахани и пришлось возвратится ему обратно.


12. Работа в квартире у бывшего…

Саита с биржи, где он стоял ожидая работы взял один ревизор к себя чтобы оценить в выполнит его работу по квартире…
– …
– …пиши…
– …
– …и это пиши…
– …
– …стал лезгином…
…
– …аварцев и даргинцев не люблю. Меня «Самур» звать. У меня вот такая работа…
– …?
– …доску постелить в комнате... Я и в Ляхле бывал в проверках.
– …цена какова?
–…ты же мастер… за сколько выполнишь эту работу?
– …шесть тысяч…
– Иди отсюда, иди отсюда, крохобор!
– Давай торговаться?
– Выходи из квартиры!
– А ты сколько даешь!
– 2 тысячи…
– Ха-ха-ха. Припахать хотел земляка?
– Ты мне никто уходи отсюда!
– Давай бесплатно поработаю на тебя…
– Ту, бесстыжий! – выгнал его поплюнув. – Больше чтоб ты у меня не появился. Две тысячи даю не согласен раб несчастный! Какие рабы нынче стали, наглые, жадные…
– …
…


13. Залумхан

Позвонил Залумхан:
– …
– …я сказал Кази, чтобы работу по газификации вашего села дали в твои руки, ничего он тебя не сказал?
– В один день он позвонил, спрашивая, можешь ли организовать бригаду. Когда сказал, что смогу, я узнаю, сказал, что к чему, потом позвоню. До сих пор ни ответа ни привета.
– Ожидай, раз я сказал ему, он уже никого другого не возьмёт.
– …
– … Я приготовил горох мешка для семьи вашего отца. И этот мешок отвез в дом к Юману в Махачкалу, когда ты будешь ехать домой в Ляхля, чтоб он в твою Ниву погрузил. Так вот что ты сделал с этим мешком? Ваш отец говорит, что, до него такой мешок не поступил?
–Замулхан, во первых, об этом мне не известно, во вторых, я домой езжу попутками, то есть без моей машины, пустыми руками. Куда вы его положили, там наверное и осталось. А раньше об этом почему не сообщил? Когда ехали в селение Азиз, Зариф, Амир одному из них сказал бы, чтобы они отвезли?
– Ладно уж. Ещё одно. Помнишь, когда мы работали в Чиркее, у них в сельской библиотеке взял книгу про гидроресурсов, и там, ты мне даже и показал, «смотри Замулхан, Каспийское море раньше назывался «Табасаранское море»» говоря, где это твоя книга?
– В библиотеку, обратно сдал же ее…
– Жалько…
– Почему?
– Они меня не верят, что такого не может быт, говоря, теперь мы обязательно в Чиркей должны поехать, найти ту книгу!
– И я тоже хотел бы, а пока другой книги не нашёл, где так написано, кроме того…
– Как-нибудь, когда-то поедим…
– Хорошо…
– …

Званок Замулхана Саиту как можно понят то?! Здесь он одним ударом семь зайцев убил, но нет ни одного из которого можно приготовит еду. Тот заяц, из которого можно приготовит еду, ещё находится под кустами.
Вот с таком оборотом оборачивать способно мозг человека, у которого находится в управлении нечеловеколюбии.


14. Рейч и Яфет
Сегодня 07.09.2010 года младшая сестра Саита Рейганат позвонила ему из Москвы:
– Старший брат, как у вас дела?
– Ничего. Ты что ли Рейганат?
– Да, брат. Почему не хочешь дозавершит нам дом?
– Без денег – как? Нужны средства, но ты не желаешь их прислать!
– Почему не желаю? Могу прислать. Для начала у нашей сестры Мумината 50 тысяч возьми для материала, нужны в комнаты засыпать песок, потом стяжки, а потом, после штукатурки, нужно заниматься электропроводкой...
– Стоп, стоп, не разгоняйся! А Эльман как? Он же занимается у вас такими работами. Ведь он разозлится может?

Сестра Саита Рейч, что хочет, разгадать не сложно будет. Эльман является Рейчина мужа Яфета брата сын.

– …нет… он много денег тратить, и он говорит, что, только буду облицевать дом.
– У вас старший-младший не бывает что ли?
– Как?
– Глава вашей семьи Яфет мне об этом почему не просит…
– Он говорит, что я не буду вмешиваться в твой строящийся дом, а если желаешь, и он тебя позвонит.
– Хорошо, эти перегородки, которых начал, закончу, потом посмотрим.
– К старшей сестре иди, она покажет тебя, проем, который нужно заложит, и стену, где нужно проем для дверей вырезать…

Поехал Саит к  Юману чтобы взят ключи от дома Яфета и 50 тысяч рублей, как ему было сказано Рейчом. И с Муминатом, со своей сестрой Саит, поехал к дому Яфета, показать и узнать, где какие роботы нужно делать.
…
– Лестницы на второй этаж нужно заливать с противоположной стороны, о эти разрушить и ещё, в зале нужно запустит воду, чтобы земля села до заполнения его песком... – показала жена Юмана Муминат.

До этого Яфет позвонил Саиту и спросил: «всё необходимое для коммуникаций составляй список и я отправлю их из Москвы в Махачкалу автобусом».

После осмотра дома с сестрой, Саит позвонил Эльману, спросит о положении дел по этому дому.
– Алло, Эльман брат, …так и так говорит, Яфет и моя сестра, что скажешь?
– Что ты делаешь?! Я являюсь его мастером! У меня всех, кому предстоит  штукатурит, делать стяжки… подобраны – 100 рублей за квадратный метр. Залумхан нашёл электрика за 120 рублей точку. Паровое отопление будет проводит он  с ещё одним мастером…
– Так говоря, почему, они  тогда ко мне обратились? Тогда я позвоню, Эльман, Яфету, что ты сказал мне я ему передам…

– …
– Алло, Яфет… Что вы делаете?! Ваш мастер, Эльман, все работы выполняет. А вы мне говорите, чтобы я их выполнил, как это так?! Что хотите затевать?
– Подожди, я ему позвоню, а потом тебя перезвоню…
– Хорошо…

На следующий день, когда от Яфета Саит не дождался звонка, отправил СМС сообщение два раза. И после этого, наконец Яфет позвонил Саиту:
– Если хочешь, вот проводи электропроводку за 130 рублей за точку, это чтоб у тебя была хоть какое либо работа.
– Ты же нашёл электрика за 120, так как везде по 200 рублей точка стоит, а зачем я должен проводит тебя за 130 рублей? Ты оставляй проводит за 120, так это тебя ведь выгоднее…
– С нашей стороны мы тебя прибавляем сверху 10 рублей, чтоб ты мог заработать для вашей семьи денег…
– Спасибо за вашу щедрость! Раз так, зачем я на вас буду работать, так как меня другие приглашает за 200 рублей?
– Ты же всю ровно без работы сидишь?
– Это уже не ваше дело… Так, я понял, вы захотели меня припахать, что у вас есть электрик за 120 рублей, а в действительности такового нет, и вы как щедрые мои родственники прибавляете мне ещё 10 рублей, чтобы заинтересовать меня?! Вы захотели все косяки по вашему дому я исправил за так, пообещав  давать мне выполнение остальных работ…  До чего же вы низко попадали? Наживаться на своих! До свидание …

Саит, отправился обратно к своей сестре Муминату и дал обратно, взятые деньги 50 тысяч на материалы:
– Спасибо вам мои сестры, хорошо заботитесь о своем брате…


15. Шихали

Как со своими сельчанами так и за пределами связи Саита в положительную или в отрицательную сторону, не остались неизменным, если таковых не было бы, то это было бы удивительным делом. Удивительные чудеса могли быт только не на нашей земле. А в этом, зелёном обители подготовленном для обитания человека ничего не определенного не должно произойти. Каждому есть своя основа. И выходившееся за рамки основ событие тоже соответствует здравому смыслу.
Шихали есть правнук деда Шихали. Правнук музыканта игры на зурне в селении Ляхля Шихали. Дед Шихали был красноречивым человеком и этот его дар перешло и к внуку его Шихкериму, кто является отцом правнука Шихали. А способность игры на зурне дед Шихали унес с собой в темное царство. А внук Шихкерим приобрёл специфику бухгалтерства! А к сыну подсчитывание цифр не перешло, как и игра на зурне. Как будто не было иного выхода, из правнука вышло воин, который служит этому воровскому власти. То есть, его таковым сделала эта система.
И вот, воин едет к себе домой навестит свою семью. Саит даже и не ожидал, что сегодня встретит своего односельчанина. Один – из заработков из Махачкалы, а другой – со службы из Чечни. Оказывается они на одном сидении в автобусе в Дербент.
– …
– …я, кажется, когда то видел тебя?
– Я сын Шихкерима.
– У Шихкерима сыновей много же, хороший мой, ты сверху вниз или снизу вверх какой по счёту будешь?
– дядя Саит, ты не перестал говорит своими каверзными словами.
– Эту же «профессию» я принял от вашего деда Шихали. Он был глубокой и внимательной личностью. Ты являешь ли слышащим им играющую музыку на зурне, внук Урцмихана,  пока которой не знаю как имя?
– Пока я не родился, наша дедушка уже умерший был.
– И вот поэтому его имя дали тебя!
– А вот же, дядя Саит, ты знаешь же как меня зовут, а ты говоришь не знаю!
– Мне, его правнук, даже и не было известно твое имя. В начале, когда я тебя увидел, знаешь о чём подумал?
– …?
– Этот человек в военной форме может быт какой то русский-мусский, который приехал сюда погостит к своему в южные края. А потом внимательно посмотрел в лицо, а он походит на бухгалтера ковровой фабрики Шихкерима из нашего села. А потом вспомнились его сыновья. Я не знал что тебя зовут «Шихали». Я знаю про наши табасаранские обычаи: когда умирает деда, первым родившемуся дает его имя. Шихкерим выполнил обычай наших предков, вот так на тебя пало имя «Шихали». Поздравляю с именем, товарищ младший сержант!
– Спасибо! Служу России!
– России или нынешней власти?
– Россия – власть я не разбираюсь, дали приказ – выполняю – вот что я должен делать.
– Теперь скажи, почему ты здесь – откуда-куда?
– Из Чечни еду, чтобы поехать в селение.
– Уже, дорогой парень, доехать домой времени не остаётся!
– Во что бы то не стало, я поеду домой!
– По темной ночи не бывает путь в селение! Пешком, может быт к рассвету вступить твоя нога в селение!
– Я позвоню моему отцу, чтобы тот в Хив приехал забрать меня!
– Раз так, то другое дело!
– Теперь и обо мне не пиши, дядя Саит!
– А почему об тебя не писать, о котором, кто защищает «родину»!
– Такое понятие в армии уже нету! Из нашей роты отпущены 15 бойцов. У каждого, кто желает ехать домой: «три тысячи дай – езжай!» берут!
…
– В свободное время чем занимаешься?
– Лежу в кровати, ничего!
– Даже и книгу не читаешь?
– Читать скучно бывает, с телефонами играю…
…
Так и едут односельчане.
А что делать, в вечернее время нужно в доступный автомобиль сесть и поехать.
Посмотрите же, и этот доступный автомобиль, как им доступился: дворники не работающий, сильный дождь, три часа ехал из Дербента в Касумкент. От этого доведённый до отчаяния шофёр говорит: «как только приеду домой, этот лобовой кувалдой буду колотит! Такого ещё у меня не было!» – видимо это было его манёвр успокаивать своих пассажиров.
Наконец то они, кое как добрались и до Хива. Шихали вызвал своего отца и они, с облегчением души от непрерывно идушегося дождя, наконец то сели в его УАЗ.
Как только сели, Саит сразу спросил у Феликса, вместо отца приехавшего, старшего брата Шихали:
– У тебя дворники работают?
– Сейчас не знаю, а когда сверху спускался, работали и улицы селения Куштиль кичились боевиками…
Дорога в селении Ляхла проходила, как раз по улицам этого селения.
Когда такое услышал, радостны настрой Шихали резко поменялся на мрачностьный:
– А если они на нас нападут…
Ответ Феликса его ещё более встревожил:
– Не возможно сыграть свадьбы. Кто будет делать свадьбы, будем взрывать, говорят.
– И в нашем селении так?
– А как же! Везде же так! Агададаш, совсем расстался, бедный, из-за сыновей, каждый день к нему являются люди в погонах…
– А ещё какие новости?
– Есть многие, которые не желают иметь власть вахабистов, но в открытую говорит так никто не осмеливается, боятся мести. Когда горели здание нашего совета многие не пришли потушить огонь, из-за боязнью перед вахабистами. Кажется безбоязным был только Авдурафи. Он влезал в огонь говоря: «Я не хочу селение без Совета!». Не возможно было его понят: то ли за власть вахабистов, то ли за действующую власть: «быстрей воды!» кричал часто. А когда воды никто не подавал говорил: «Это не возможно потушить водою, принесите бензин!».
– Брат, – говорит Шихали Феликсу, – Не останавливая на улицах Куштиля никому, пренебрегая всех езжай!
– Испугался что ли, Шихали?
– А то и нет, когда все Куштильцы – вахабисты! Когда отберут они у нас  машину, всех нас убьют, то что сделают наши жёны?
– Другим мужчинам замуж выйдет!
– Не до смеза сейчас, дядя Саит, – выбросил Феликс, – положение очень неблагоприятное.
– От чего же боитесь братья, Феликс и воин! Я вас защищу!
– А ты их не боишься?
– А почему я должен бояться?
– Ну ты же христианин! Они враги христиан, пропагандируя свою ислам!
– Ну тем более, вы не должны боятся чем я. Ведь их тоже можно понят. Они же тоже люди, у меня нет ничего ни у кого то отобранного или украденного – всю что имею заработал своим трудом вот этими руками! Они не дураки и не безмозглые! Они знают кого можно сжимать, а кого нужно хорошенько отжимать!
– Ведь наш отец тоже бухгалтер?
– Если он в чём то не замешен, то ему тоже не должно быть боязно.
– Ну всё таки… Нет, я не смогу по их селению под покровом ночи водит машину…
Феликс и Шихали стали как мертвы по переменившему на лицах цвета. Тряслись. Увидев из состояние, Саит сам сел за руль и поехал. Когда он водил машину, через форточку боковой двери Саит встречающих приветствовал и давал сигнал. Братья, более сникшие, стали упрекать Саита:
– Дядя Саит, что ты делаешь?! Разве их можно поприветствовать, не зная, кто они себя представляют!?
– Я знаю, что они люди, вот их главная ценность! Со мною Тот, Который знает меня, дорогие братья! Он и вас знает, поэтому, что лучше для нас, то и сделается с нами! Поэтому сердца ваши не напрягайте, открывайтесь! расслабьтесь, просто отдыхайте!
Оставив позади длинную улицу-дорогу по селению Куштиль, когда они вошли в пойму речки Мукку: «Какой же ты бесстрашный человек, дядя Саит!» – сказал Феликс.
– Как я хотел быт таким как ты! – продолжил Шихали.
– И я когда-то был такой боязливый как и вы, дорогие братья, а когда узнал, Кто меня защищает всю дорогу, я уже не стал боятся. И вы тоже же не боялись, когда я с вами, не так ли?
– Да-да, так… Если, не ты, мы оставались бы в Хиве у нашей сестры…

Вот, внимай на таких, как хочешь внимать. Сказанное анализировать не научены. А подобные на  Абдурафи, что из себя представляет?  Их, хоть какая власть не пришла, её сторону защищающие уловки держат на готове. Это что – боязнь или хитрость!?

***

Когда Саит оказался дома, он поподробнее рассказал своей жене Мухлисе.
…
– К нам два раза приехали милицейские. С ним был и Изаф.
– Кто такой Изаф? Откуда я могу знать некоего Изафа, Мух?
– Как не знаешь? Помнишь, когда к нам приехали гости, я сделала хинкал. А казан с хинкалами прислонил к стенке, чтобы чуть остыть. Ну, когда проснулся наш Анар, он тогда был маленьким, прямо подошел к казани и туда пописался? А все кто были за столом громко смеялись?
– Аааа, значит, ещё тот самый он наш! Ты думаешь, я держу что ли их в уме?!
– Изаф сказал мне, чтобы я спрятала твои книги, на время. Власти дела очень плохи, сказал.
– Плохи дела у тех, кто сами плохи!
– Другие милиционеры, спрашивали, что я намазы делаю или нет?
– Что ответила?
– Я сказала, что я в таких курсах не училась!
– Как же правильно ты ответила им, Мух!
– «А ваши соседи делают?», – спрашивали потом?
– А на этот раз как им ответила?
– В Явру – мы все не наученные, а в селении – не знаю, ответила.
– Конечно, откуда ты знаешь в самом селении что твориться. Явруинцы, как одна семья, все под глазом. А потом что говорили?
– «Где ваш муж?», – говоря, спрашивали.
– А, ты?
– «На заработки уехал», – сказала. Потом просили твой телефон номер и отдала.
– Да, один из них позвонил мне, что они проводит обыск у меня дома в Явру. Хорошо, я  тогда им дал нагоняя. Я сказал, что без ордера обыск нельзя провести. А они смеялись и говорили: «они, (мы – дураки,) откуда знают законы»!
– Тогда, дорогой муж, я сказала что мне не нужен ваш ордер, вот ищите оружие в моем доме, если найдёте, допускаю вас, тогда они отступились и Изаф свою свиту повёз обратно в Хив.
– Говорят, что в селении была большая паника, что случилось?
– Когда в селении было разгул вахабистов, часто смотрела через наши окна в селение Ляхля. Так, когда смотрела в один ночь увидела, что на месте Хюл’ин горит что то ярко. Внимательно посмотрела вижу горят здание администрации села. Быстро выскакиваю к нашему соседке Багдагюль в огород, и она смотрит с удивлением на то место. Спящее село начал просыпаться. К тому времени уже горело большую часть зданий, шифер начал трескаться с гулом. Сразу позвонил моим братьям в Яракк. Они сказали что весь хивский район находится на ногах, никуда из дома не ходи, предупреждали они мне.
– А потом?
– И Явруинцы сильно испугались. Сразу прошёл слух, что всех Явруинцев расстреляют. Кроме меня все Явруинцы ушли к своим родственникам в село. А один на один оставаться я тоже испугалась и я тоже пошла к вашему отцу в семью их, взяв с собой моих детей. В ту ночь на капельку ну заснула, из их дом сторожила наш дом, здесь в Явру, молясь смотря.
– А что, если из коровника они нашу живность утащили?
– Ещё заря, я по-быстрому прибежала в наш дом. Ничего не было тронуто.
– Вот видишь, Мух, где твое богатство там и твое сердце. Наших предков эти не пустые слова!
– И Багдагюль, и Имара говорили, что также были на иголках. На следующий день военные и бетеэры заполнили вся Ляхля. Сначала – две, а потом и три вертолёта тоже прилетели. По всем, близ находящимся пещерам были выпушены ракеты.
– Боевики, то есть вахабистов убили?
– Да, они дураками являются что ли спрятаться по пещерам! Даже не узнали кто поджёг здание сельсовета. Но, все, тайно между собою, говорят на тебя, что ты, главарь вахабистов, поджёг здание.
– Значит и это они хотят на меня навалит?!
– Не хотят, а действительно, они уже на тебя навалили. Если бы ты находился в селении, действительно, наш дом уничтожили бы ракетами. Вот поэтому и приехал Изаф со своей командой по этому поводу, узнать, что это так или нет!

***
Послушав вдоволь сельских новостей, испытав на себя и хорошее и плохое, отдохнув одну неделю, Саит опять поехал в Махачкалу на биржу труда поискать себя работу.
Пока он находился в селении, что только он не услышал.
Теперь, люди начали приписывать связи Саита с Куштильскими вахабистамии этими слухами начался заполнят вся долина гуннов.
По этому поводу опять к Саиту причастились следователи и всю Явру они перевернули верх дном. Но распустившихся такие слухи не искали и не наказывали. Хорошо живём! Одним можно – другим нельзя!
– Почему вы прислушаетесь, о власть имеющие, к сплетням, недругами распространяющих, – Сказал им Саит, – вот, я перед вали как стекло, всю во мне открыто и видно. И мой компьютер, и все книги, дом и все пристройки вы обыскали не один раз, но я не тот, о котором вы думаете! У меня всю открыто, и ясно! Знайте, в одно время всю тайное станет явным! Вы должны знать, что если копаешь яму другому,  то сам туда упадёшь!
– …
…


16. Зариф

Приехавшему в Махачкалу старший зять Саита Зариф рассказал ему о том что с ним случилось.
–…
– Где мы работали, пришла одна женщина, чтобы взят у нас телефон номер, видя, что мы работаем добросовестно и качественно. Когда начали разговаривать о будущей её работе, она перешла к религии, говоря что люди перестали  работать по совести, особенно те которые ходят в мечети, при этом защищая ислам. А вот вы мусульмане не такие как остальные мечетовские. Она не перестаёт хвалит ислам видя нашу работу…, «если бы не ислам, ели бы не по исламу…»  говоря. Я ей рассказываю про Мессии, а слышит только своё. Она не перестает одаривать ислам лаврами славы. Тогда я её остановил и спросил: «До ислама люди были?»
– Да. – ответила.
– До ислама уважение, любовь к труду было?
– Да.
– До ислама справедливость было?
– Да.
– …?
– Да.
– …?
– Да.
– …?
– Да.
– Да.
– Да.
– Что ещё хотите?
– А вы знаете, что и Кусто, и Майкл Джексон тоже приняли ислам?
– А ты знаешь Зарифа?
– А он кто?
– А ты знаешь, Мугурали?
– А он кто?
– А Они приняли христианство! Что ты оскорбляешь их! Зариф – это я, Мугурали – это вот тот парень! Наш труд – это ради Христа!
– Тфу! Тфу! Тфу!.. – начала это женщина сильно на всю улицу кричать… На её крики из магазина выскакивает наша хозяйка:
– Что случилось?...
– Вот у того, самой спросите? – сказал ей.
Крича «Тфу, тфу, тфу» та женщина по улице убежала, не зная куда. Мугурали рассказал нашей хозяйке всю подробно что случилось…
– Она сумасшедшая…Отдавшая душу дьяволу, не обращайте на нее внимание – успокоила нас хозяйка...


17. Джурапки

Работая над Священным Писанием переводчиком, Саит должен был ехать в Москву. Когда он собирается ехать в столицу, его друг Филип, попроси его привести из табасарана и джурапки, из-за их компактности и удобства ношение в холодные времена.
Так как уже времени не осталось, по просьбе своего друга Саит обратился к директору Ляхлинской ковровой фабрики, который торговал коврами на восточном рынке к Гусейну. Может он ему найдёт джурапки. С утра ещё их магазин не было открыто, и когда он возвратился обратно в снимаемую квартиру, при выходе из базара он увидел киоск где торговали газеты–журналы, а внутри были и джурапки.
«Да–а, сколько же здесь джурапок!» Саит обратился к продавцу:
– Цена?
– Чего?
– Джурапок?
– 200 рублей!
– Дорого!
– До 180-ти могу спустится, если покупаешь много.
– Пять пар…
– 180!
– А восемь пар?
– 180!
– А – 10?
– 180!
– А – сто пар?
– 180!
– за 150 дайте?
– Не дам!
– …
– Мне ничего не остается…
– Оставьте перед мной ваши хитрости торговцев…
– Не хочешь не верь… не согласна…
– Если по 150 даёте, куплю, а если нет, то – нет!
– Хорошо…
– Договорились. Давайте теперь проверим качество. Дайте одни… Плотности нет…
– И ты такие вещи знаешь? Эти на, они очень плотные и красивые…
– А эти, как ты говоришь тетя. Мне нужны чисто шерстяные.
– Они все шерстяные!
– Ну тогда дайте спичку…
– …?
– Хочу узнать, чистая шерсть или – нет…
– Не надо… и об этом ты знаешь… шерстяные вот эти есть…
– За 150 рублей?
– Сколько пар?
– 20 пар, чтобы ты ещё снизила цену …
– Больше не могу…
Теперь, чтобы посчитать у торговавшей тетки нету калькулятора. Она начала вывести сумму ручкой на бумаге и 130 рублей умножила на 20 пар, потом сказала:
– Так у меня получается совсем мало… Эй… калькулятор дайка… – начала считать. На  калькуляторе она 170  умножила 20.
– И так тоже мало выходит… столько джурапов за такую мизер же не возможно продавать… Это не справедливо получается. Эй… это твой калькулятор испорченный…
– Ни калькулятор испорченный, а сама неправильно считаешь!
– Меня не отвлекай!
– Ты 150 умножай на 20.
– На 150 зачем?
– Мы же на 150 договорились?
– Договорились–недоговорились это сюда не относится. У меня своё исчисление. Я должен выяснить, это мне выгодно или нет! Ага, так мне ничего не остается! Из-за твоей настырности ещё десять рублей скину от 180. А ну ка 170 что мне выдаст… нееее-нет не годится.
– …
– Что я делаю то ведь их у меня по двести 200? Нет, ниже не получается, Ладно, как хорошему человеку я тебя скину 30 рублей от 220 рублей. Ну ка такой расчет мне выгодно или нет… Все ровно мало… А давай ка, из 250 рублей уступлю тебя сорок рублей… А это более менее… и тебя хорошо – на 40 рублей пошёл тебя на уступки…
«Не купив идти что ли, она меня во всю за уши тянет. Филип же сказал, что за джурапки отдаст деньги? Пусть и 190 рублей…».
…
Саит заранее сообщил своей жене о том, что он едет в Москву по поводу переводов и что Филип заказал и джурапки.

По телефону:
– …
– Джурапки уже купил, Мух…
– По чём?
– по 190…
– Чтооо! У тебя голова не варит! Разве джурапки за 200 бывает! Я же сказала тебя купи у Тамилы в Дербенте…
– И её же по такой цене?
– Нет, конечно! Обожди, я побегу к Багдагюлу, возьму её телефон и позвоню…
– Уже поздно, Мух, не звони…
– Ты далеко ушёл от той, у которого купил?
– …
– Раз нет, иди, возврати их…
– Что к чему не разобравшись, как возвращу? Она возьмёт ли возвращённый товар?!
– Оставайся на месте, где находишься...
…
Саит сидит на скамейке, которая стояла при выходе из базара любуясь прохожими. Это не бывало такое, чтоб была скамейка поставлена для отдыха уставшим в Махачкале возле базара. Такое не должно было случиться, но случилось, однако. Оказывается это было поставлена кем-то, чтобы место не заняли автомобилями.
…
– Алло…
– Слушаю!
– Багдагюл позвонила и узнала по чём джурапки в Дербенте…
– Тогда, эти обратно верну, если она примет, Мух… Тогда пусть приготавливает качественные, и, я поеду в Дербент и куплю.
– Хорошо…
«А если обратно не возьмут, 100–200 рублей ей оставлю, тогда может примет…».
– Прости, тётя, только что позвонила моя жена, что джурапки уже куплены…
– Не может такое быт, кто-то тебя сказал что эти джурапки плохие, да? Дай сюда… Я их всю ровно по 250 рублей продам. На твои деньги!
Саит принялся считать деньги. Оказывается, уголочек одной купюры оторвано.
– Такой денежки в моих деньгах не было…
– Я твои деньги тебя обратно возвращаю, такими какие ты мне дал, я нечего не трогала, как я могла угол оторванную вставит?! Я не такая суеверная, как остальные торгаши!
– Вставила, тётя, вставила!
– Что ты делаешь со мной, ну убирайся вон от меня!
– Но ты и денег не верно возвращаешь?
– Как не верно, все твои деньги возвратила!
– Тогда откуда появились лишние 100 рублей?!
– Не может быть?
– Не веришь, на посчитай?
– Тогда дай мои, лишние 100 рублей!
– На! Вот же, ты потрогала мои деньги?!
– Какой ты, не такой, как все…
– Прости, тётя, что я тебя помучил!
– Иди, отсюда, иди уж! Это рынок не для всякого предназначена!
…
По сердцу обрадованному Саиту жена опять позвонила…
– Все шерстяные уже приготовила наша Тамила, поезжай прямо к ней на рынок пряжи…?
– Да, возвратил!
– …
– Сегодня же мне приехать в Дербент?
– А как же. Она ждёт тебя!
– …

***

В маршрутке…
– Дядя Саит, и ты тоже здесь… Откуда? Куда?
– Махач, это ты ли?
– Не узнал что ли?
– …
– Домой еду…
– Куда домой? В какой дом?
– В Огнях…
– Ты же был в Хиве?
– Я оттуда уже давно уехал, в Чечне нахожусь…
– Эх ты, бросил должность участкового в наших краях и уехал куда не знаю, жаль?! Куда ж ты бросил всю это и уехал?
– Так случилось да. А там спокойнее.
– Чем у нас?
– Ещё сравниваешь! Что у нас: администрацию в пожар дали, милиционеров убивали…
– Я удивлён, Махач, такими делами… Помнишь, когда ты был у нас участковым, что вы делали со мной, из-за того что я принял сторону Исы Месиха?
– Им ты был козлом отпущения…
– Кстати, «козел отпущения» откуда такое выражения знаешь?
– Нет.
– Сказать откуда?
– Скажи.
– Три-четыре тысячи лет назад Всевышний Своему народу установил Закон. В этом Законе объяснено как нужно поклонится Всевышнему. У Всевышнего был Дом, куда приносили люди из своих домашних животных скот, за совещённые ими грехи как жертву за не исполнение взятых на себя обязательств предписанных в договоре между Всевышним и Его народом. В Его Доме были священники, которые принимали жертвы и приносили Богу всесожжением. И вот, в год раз за грехи всего народа Всевышнего приносили два козла. Одного козла сжигали на жертвеннике для Бога, а другого отпускали в пустыню для Противника Бога, предварительно наложив на голову козла все грехи народа.
– Как можно грехи положит на голову?
– Это делалось символически: главный священник ложил свою руку на голову козла и говорил перед народом, что все ваши грехи переходит на этого козла и этот козёл отнесёт все грехи обратно к Противнику, тому кто совершал эти грехи через ваши тела с вашим участием. С тех пор этого такого козла начали называть «козлом отпущения», потому что его отпускали в пустыню
– Не может быть!
– Библию хоть раз прочитал?
– Нет.
– Разве ты не наблюдал как твои братья, Те, Мер, Тим, Мис читали?
– Да, дядя Саит, они читают, я знаю. Поэтому они так эрудированны. Иногда я им завидую. Вот уже мне стыдно стало. Значит, я не человек?
– Не знающего Слово Всевышнего, ты представлял себя человеком? Если хочешь, чтоб у тебя было будущее… Когда я впервые читал Библия, я здорово плакал, потому что там было написано история нашего Табасарана, и моё сердце полностью преобразило, знаешь это какое блаженство…
– Поэтому к тебя в Явру гости со всех концов земли приезжали что ли?
– Да так и есть. Всем мой дом открыт: и милиционерам и мусульманам, и евреям, и арабам... Ты слышал с моего языка что то плохое?
– Вроде нет.
– Разве может быт одинаково любит Того, Который говорит: «люби ближнего своего как самого себя» и того кто говорит: «неверных убивайте»? Значит я для вас был неверным?
– Ну почему же я об этом не знал когда я работал в Хиве участковым! Я бы поддержал тебя… Жаль!
– Хорошо что всю так случилось как случилось, иначе, мой односельчанин, и тебя они обвинили бы что ты за «вахабитов». Всю как были они своими глазами увидели, всю что они откапали, сами стали свидетелями этого и им стало ясно что, я ни в чём не виновен в их обвинениях.
– Я никак об этом не подумал… Есть однако в мире чудеса…
– А от ожидаемых чудес что с тобой будет?
…
Потом Махач посмотрел в телефон и начал что-то читать.
– SMS-ку читаешь?
– Смотрю футбол через интернет.
– Когда учился в Ростове однажды меня тоже пригласили на стадион посмотреть футбол…
– …и что…
– …тфу-у-у! Долой с глаз! Политиканство! Хоть если скажут: «На тебя деньги, пойдём на футбол» – не пойду! Одурманшина!
– Анжи проиграл…
– Ты как заядлый болельщик, Махач…
– Это же адреналин!
– Был такой как ты, мой друг Ахмед, без футбола болеющий! Как только кто забьёт гол, подпрыгивал с места, бегал по свей комнате, кувыркался, как будто, что –то очень важное в его жизни произошло!
– Какой Ахмед?
– Из нашего рода вышедшая за муж в род «Шиккар», Сейранат-бажин сын. Значит, адреналином, говоришь, насытился?
– Да…
– А далее что? Зачем такой адреналин!
– Как такой?
– С отрицательным зарядом!
– Как с отрицательным?
– Ну, последствие какие? Что приобрёл? Что нового узнал? Какую пользу от этого твои родные близкие получили?
– И такое бывает?
– Это более важно, чем сиюминутное удовлетворение...
…
– Ну вот, Саит, ты столько трудишься, издаешь книги, хоть тебя они за это платить?
– Мизер!
– А зачем тогда их писать?
– Ты опять не понял, что я хотел тебя разъяснит… Смотри, ты на этот рас хороший вопрос дал. А зачем тебя на футбол посмотреть?
– Как никак, адреналин!
– И мне это адреналин – писать книги. Вот смотри, Махач, от футбола себя кайф ловишь,  а я книги пишу, для пользы людям, чтобы они узнали большее, чем им этот мир преподносить. Выходит, твой адреналин положительный только для тебя, и  отрицательный всем остальным, а мой адреналин положительный и для меня и всем остальным, иначе, по принципу небесного Отца: – возлюби ближнего как самого себя. Понимаешь?
– Ты мне не задавай такие вопросы, которые заставляют меня думать…
– Слушай сюда, когда будешь дома,  когда закончишь «свои дела» с твоею женою… у тебя дети есть?
Когда Саит сказал, что закончишь свои дела со своею женою, не знающий что такое смех, Махач улыбнулся и ответил: «да».
– В каком возрасте?
– Один – в пятом, другой – в первом…
– Очень подходящий возраст, усадив их возле себя рассказывай им вот такие рассказы, о которых я тебя говорю, и которым ты сам был свидетелем. Недавно по телевизору показывали результаты исследований ученых, что, бель больше времени дети проводят со своими родителями, они становиться более здравомыслящими. Ты сам знаешь как религия, СМИ и интернет как детей атрофируют, то ест, детей превращают в роботов, их способность мышление забирают к себя, куда они хотят, туда и направляют детей, детей заранее запрограммируют. Вот, ты, даже думать не желаешь и к чему всю это привело, уже сам знаешь…
– Дааа, действительно, так… Вот уже подъезжаю, пошли со мною в гости…
– Хотел бы навестит и вашу семью, но, я должен купить джурапки, и обратно возвратиться…
– Счастливой дороги!
– Спасибо!
…
– …
– Меня, Тамила, к тебя…
– Знаю, я ждала тебя… На…
– А сколько их в пакете?
– Четыре пары мужские и десять пар – женских.
– …сколько …
– Из за того что покупаешь оптом, тебя – по семьдесят…
– …спасибо!
«А если так дёшево, почему бы мне ещё не покупать? И для Алисы от имени Мухлисы как подарок преподнесу…»
– …ещё пять пар, дай, Тамила.
– Столько, зачем?
– Кахрабат уже много лет в больнице, болеет, ещё не навестил ее, завтра–после завтра в Курск еду,  нужно же всю таки брать с собой взятки в качестве подарков медсестрам, врачам?!
– Вот, сколько хочешь выбирай.
– В моем пакете тоже такие же ярко цветные джурапки?
– Да, женщинам все такие…
– Нууу чуть не опозорился! Мне нужны все темноватого цвета!
– Все, кто едет в  Россию, везут вот такие с яркими цветами джурапки…
– Моя «Россия» не как у них!
– Раз так вот, замена на какие хочешь…
– …
…
***
…
– …
– Купил, Мух.
– Почём?
– …
– Вот видишь! А ты в Махачкале по чём брал?
– …
– Видишь, на сколько я тебя выгоду принес!
– Эту разницу в деньгах твое будет, Мух, что привести из Москвы тебя?
– Одну, такую, вроде куртки, что одевать, хотела бы… Ты даже не знает какую мне хочется купит…
– Давай так сделаем…
– …
– Закажи Багдагюлю, чтобы она тебя из Дербента привезла,  а за это деньги я отдам. Если тебя не понравиться, ты покупку можешь возвратиться…
– Ну, тогда я сама позабочусь… Ты сказал, Тамиле что едешь к Филипу?
– …
– Смотри, никому не говори, ты видишь в каком положении находится наше село. Знаешь, как я рада, что вы находитесь там!
– Почему? А я хотел приехать в селение?
– Пока не надо! Пусть сельчане чуть остынутся! Они тебя хотят ликвидировать под видом вахабиста! Смотри, не говори, что не предупредила, не приезжай пока!
– Понимаю, Мух…
– И вчера приходили  милиционеру и муллы, спрашивая тебя…
– Да чтоб им Господь тоже показал благодать, как тебя и мне!
– Не надо!
– Да пусть… Отец говорит, чтобы мы помолились за наших врагов…




18. Ставрополь

1. Аварский Камил


Саит, вернувшись из Москвы, где занимался над переводами в институте перевода Библии, остался в Махачкале работать. Он не поехал к себя домой в Ляхля, из-за сложной обстановки  Он жил на нанятой квартире и приходил на биржу труда к Анжи базару и там нанимался на работу. Иначе, по профессии, его никто не принимал на работу из-за коррупции, клановство, и по сплетням пускающим из района в Махачкалу, потому что он стал изгоем и по мнению религиозников вероотступником.  Когда он попытался устроится в журнал «Народы Дагестана» корреспондентом, оказывается даже и там уже знали, что из себя представляет эта фигура. Видимо уже по всем организациям было выслано Дагестанским духовным управлением распорядки по не желательным «отбросам общества».
На биржу «под мост» (иногда так называли место где стояли ожидая работы, безработные, которых тем или по иным причинам лишили работ) пришёл так называемый один «бизнесмен» Камил и предложил всем желающим работу в Ставрополе:
– … и питание бесплатно и ночлег.
– …?
– Еда трехразовое.
– А с зарплатой как?
– Два раза выдаём зарплату: в середине, где-то в 15-х числах и в начале следующего месяца…
– Всю это без обмана?
– Без обмана, конечно!
–…

…и некоторые там находящие взяли у него телефон номер. Среди них – и Саит.

***

Прежде чем ехать в Ставрополь, Саит более желал оставаться у себя в селении, ища хоть какую низшую работу, но, вот, как раз такой момент провернулся и он начал этого через своих более близких людей добываться этого. Тем временем, к нему из Краснодара приехал Володя, один, на своей машине Нисан Серена, и после недели отдыха в Явру, Саит его проводил к своим родственникам в Яракк к Каинбегу. Как только Саит освободился от хлопот в связи с гостью, он позвонил Кази.
Но он трубку не брал.
Ещё раз позвонил, гудки идут, но почему то не берёт. Ещё два раза Саин звонит ему, но на этот раз на том конце отвечает: «вне зона сети».
В это время Амир звонит своей тёще Мухлисе и ведёт разговор про их прошедшие выборы.
– …
– Ну вот, ты сколько боролся за него в выборах, благодаря которым он выиграл, но теперь он даже на звонок Саита перестал отвечать – упрекнула жена Саита своего зятя, который, сторонник Кази, много сделавший для его выигрыша.
– … отдай ка трубку дяде Саиту, тёща.
– … на, Саит, это Амир.
– …ну-ка… Привет…
– что желаешь от Кази?
– Ничего, просто хотел поздравит с избранием на второй срок.
– Сейчас я ему сообщу…
– Нет, ничего не говори, я сам ещё раз попытаюсь позвонит…
Саит сказав–несказав зятю своему «прощай» набрал «Кази». На этот раз шли короткие гудки, что означало: «занято».
Через некоторое время Кази сам позвонил:
– Что у тебя там, Саит, сразу зятю пожаловался … Я ещё не разу не оставил от тебя звонок без внимания…
– Кази, он наверное, по шутке тебя сказал, а это ты превращаешь в серьёзность. Не надо так! Смотри на твои «входящие», потом узнаешь. Ну ладно, так бывает, поздравляю тебя с переизбранием!
– …
– …помнишь, ты сказал, что после выборов вместе поедим в Махачкалу…
– …
– … я же сказал тебя, что глава района Агабаевич сказал мне, что нужно иметь допуск к сварке труб газопровода…
– Зачем тебя допуск? Он сам говорил, что в этом году нет возможности провести газ в Гунна магал, а только в следующем году. «А если кому из сельчан не терпится, путь от народа собирают деньги, тогда проведём» – говорит он. Меня вчера только избрали, а теперь сегодня мне ходит по дворам и собирать денег?! Как они, тогда на меня посмотрят?
– Это, конечно не красиво…
– Вот же, я дал тебя слово, что кроме тебя я никого не возьму сварщиком на этот газопровод, Саит. Ты даже и не беспокойся по этому поводу, так как более опытного сварщика чем ты у нас в краях нет, ведь ты провёл газ в Чиркее. Как только… сразу тебя позвоню…
– Раз так, то, пока я займусь своими делами…
– …

***

Тем временем, пока Саит ожидал звонка от его Кази, от которого, не получил во время избиение в кабинете начальника милиции в Хивском РОВД, заступительное слово, занялся искать себя работу за пределами своего района. Он получал от властителей района твёрдые обещание по трудоустройству, но саму работу не получал. Жить надеждою на их клятвы, означало гибель своей семьи от голода. 
Распрощавшись с женою, и чтобы ремонтировать свою старую ниву Саит выехал опять в Махачкалу на биржу «под мост».
Он там, вспомнил взятый у «бизнесмена» Камиля телефон. 
«Зачем ремонтировать мне эту развалюху? Я могу, поработав всю зиму, к весне купит новый. Пусть зря не пройдёт и моё время, позвоню ка я моему Аварскому Камилю».
…
–…
– …это Камиль?
– Да, а ты кто?
– Помнишь, на бирже я у тебя телефон номер взял, на Ставрополь… Ты желающих приглашал на облицовочные работы…
– А… да…
– Когда лучше мне приехать в Ставрополь?
– Как раз я нахожусь в Ставрополе, приезжай в любое время.
– Но завтра выходные дни…
– Ничего, мы работаем без выходных, выезжай завтра же, я тебя встречу на автостанции. Вечером в 17 часов «Неоплан» едет в Ставрополь на нем и приезжай, утром будешь здесь.
– Хорошо…
– Когда выедешь позвони.
– Камиль, что взять с собой
– Возьми постельное белье, рабочую одежду теплую…
– А инструменты?
– Больше ничего не надо, всю здесь есть.
– Вечером выезжаю…
– Жду…
…


2. Махачкалинская автостанция

Саит посмотрел на часы: «…ещё время есть, но на всякий случай, не буду задерживаться, нужно же ещё по пробкам доехать до автостанции, купит необходимые попутные вещи. Бельё возьму то что у меня в пастели. Пусть одежда остается то что на мне, хотя оно изрядно изношена. Каждый раз Мухлиса упрекает, почему же ты дёшево одеваешься? А что делать то. Цель одежды, это прикрытие наготы и от температур некомфортных. Ещё что нужно то ноутбук на этот раз не возьму, не зная что предстоит впереди, устроюсь, тогда видно будет, а то могут и украсть, одну флешку и модель Билайна хватит, электробритву, полотенце…»
…
– Сколько стоить билет в Ставрополь? – Саит был удивлён когда увидел Махачкалинскую автостанцию превращённую в арабскую пустынную быть.
Под глаза попадаются лишь газеты про секс, журналы про секс, диски про секс, плакаты какие то на арабской каллиграфии написанные, атрибутика арабской религии, гадатели много, головной убор на головах горцев «раб араба» Так назывался тюбетейка религиозного назначения.
Автостанция была утоплена девяносто девятью голосящими мечетями вокруг, призывающих внести деньги то за новый мечеть, то за грехи, то для муллам, имамам и шейхам, которые не хотят работать. Повсюду, перебивая друг друга игралась арабская музыка и – ни одной горской музыки…
Жаль, жаль, человека…
– …
– 850 рублей!
– Дайте, чтоб я был утром в Ставрополе…
– На 17:20… В 7:20 будете в Ставрополе…
Саит, посмотрел на оба часы висящих в зале против друг друга. Он не смог понять в чем дело, каждые часы показывали разное время. Он, подошедши к окошке Справочной, недоумевая спросил:
– У вас здесь много настенных часов и каждый сам по себе. На какие часы мне надо ориентироваться?
– Ни на какие…
– Почему?
– Они все стоять…
– Почему?
– Некому батарейки менять и настраивать.
– Мне что делать?
– Следить за муллой…
– Мулла мне скажет ли время посадки в автобус?
– Он время говорить…
– А я арабский язык не знаю…
– Ты не мусульманин?
– Нет…
– Тогда с тебя деньги за информацию…
– Наоборот, вы мне должны платит за информацию…
– Какую?
– Вы знали, что я не мусульманин?
– Нет…
– Теперь знаете?
– Да.
– Как вы узнали?
– Вы же сказали.
– Правильно, через мою информацию, верно?
– Я же информационная служба…
– А я какую информацию от вас получил?
– Узнали время…Вот видите, мулла пиликает…
– Лучше было когда их не было…
– Это точно…
– Ну, понимаете меня, я хочу знать в который час…
– У вас телефон есть?
– Нет. Лучше не говорите, а то еще за информацию денег потребуете…
– Ха-ха-ха…
– Платите мне!
– За что?
– За развлекаловку… Вы, до меня скучно сидели…
– Ха-ха-ха… Сколько?
– Столько, сколько вы платите муллам, за так, в виде саадаки, в течении года…
– Нас так обязывают, а то начнут преследование, и жития нет тебя от угроз… не платит боимся…
– Значит вы тоже не мусульманка?
– Нет сказать нельзя, убьют…
– Кто?
– Тайная исламская агентура…
– Значит вы всю жизнь в страхе живете?
– Хуже… Но об этом нельзя говорить, поэтому делаем всю, что говорит мулла, а внутри проклинаем такую религию…
– Мммдааа…
– Как приятно с вами говорить, а почему вы не боитесь?
– Мой Начальник и над муллами Начальник, и над религиями, и над всем миром Начальник…
– А кто Он?
– Он, все грехи людей на Себя Взявший… и людей Спасающий…
– Такое разве может быть?
– Спросите у своих мулл…
– Заплачу сколько хотите, скажите мне кто Он?
– Ищите найдёте… Если у вас страх, то Его не найти, и не попытайтесь искать…
– Уже время намаза…
– Вот видите…
– Извините…
– Жаль, жаль… А Он Свою жизнь не пожалел ради вас…
– …
…


3. Сервелат

«Теперь мне на дорогу ничего не купить что ли? Тапочек у меня нет… Пойду ка на цумадинский рынок, пока время посадки автобуса не подошло. Ещё нужно взят что поесть: бутылка Рычал-Су, и колбаску…»
– …
– Колбаса из свинины дайте, пожалуйста…
– Что?
– Колбаса из свинины…
– Что, что?
– Свиная колбаса…
– Ты что, мусульманин, ешь свинину?
– Откуда знаешь, что я мусульманин?
– Видно же по лицу, что ты не русский…
– Причем здесь национальность и религия?
– Что?
– Причем национальность и религия?
– Что, что?
– Почему вы вмешиваете национальность и религию?.. колбасу мне дайте!..
– Ты что!.., дурак?! А кто говорит национальность и религия?
– Но только что вы сказали…
– Эй чабан, я сказал, русский и мусульманин! Ты что, не понимаешь, что спрашиваешь?
– А что?! Я спрашиваю у вас, вежливо и деликатно, свиную колбасу…
– Что ты меня оскорбляешь, оскверняешь!
– Чем я тебя оскорбил, осквернил?
– Ты, что, с луны свалился… мусульманам произнести такое слово запрошено…
– Какое слово? Кто запретил?
– Эй, людиии, этот человек меня заставляет произнести это слово…, бейте его, он предал свою религию!
– Эй, фанат, не кричи, слушай меня, я с луны свалился да?
– Да!
– Куда свалился? На землю?
– Нет! На мою голову!
– Вам больно?
– Ещё как!
– А обо мне вы подумали?..
– …на подавись…
– …а этот сервелат со свининой?
– …не спрашивай меня, читай состав, что входит в эту, как ты говоришь, свиномат!
– Не свиномат, а сер-ве-лат…
– …начал умничать, греховник!..
– Спасибо вам, до свидание! Бог любить вас!
– Так ни говори, алхамдурил алахакбар, говори, черный русский!
– Так ненавидишь русских?
– Ох как ненавижу!
– А их товары, деньги, язык любишь?! Этому учат вас в мечетях?
– Иди со своей дорогой! Жадный! «…извините, а вы правильно подсчитали сдачу!» – мушшина разве проверяет сдачу! Он даже сдачу не должен требовать, если он мушшина!!!
– Ну и нуууу…
– …
…

4. В «Неоплане»

В Автобус вошёл человек превращенный в раба: с неряшливой бородой, на голове убор «раб араба», с вонью разлагающего трупа, в белой одежде арабов, но не узнать, что это белое, от грязи превращённый в твёрдую вещь, как будто специально шлифована от стёртости об подобных ему. Под руками, через плечо висели разнообразную арабскую пропагандистскую утварь: ремни, полоски, бижутерию, говоривший по-арабски и настаивающий почти угрожающе купит у него это «аллаховские вещи рая».
– …купите амулеты, хадисы, суры, аяты…
– …они для чего?
– Ту астафурла, ту астафурла!..
– А что такое ту астафурла?
– Ты почему фирк делаешь?
– А фирк что?
– Мусулман и такой глупый…
– А в чем дело? я глупый?
– Нет я! Нельзя такие вопросы задавать! Молча купи что предлагает. Не видишь алаха дело делаю…
– А нельзя ли спросит о том, что не знаешь и не понимаешь?
– Спроси в мечете если мулла тебя разрешит. А здесь молча купи. Мы знаем кому что нужно купит.
– А если я не захочу?
– Если не захочешь – заставим, алах все может.
– А если я не понимаю ислам?
– Тебя это не важно, за-то мы понимаем, и учим вас, дураков…
– Чему вы учите?
– Не видишь?.. купит тебя учим алаха вещи. Купи этот амулет и аят?
– Не нужны они мне!
– Ту астафурла, ту астафурла!..Ты что, осел!!
– …
Из салона в автобусе в сторону Саит кто делали знаки глазами и пальцами, и тихо что-то шептали:
– Чшшшш! Купи, хуже не будет…
Какой страх и какое терпение – тище сказал, купивший треугольный амулет с чёрной повязкой.
Когда тот человек вышел из «Неоплана», Саиту объяснил сосед по кресле, почему нужно молча всю что предлагает купит.
– Тот «Вонючая борода» этим хочет из тебя «шайтана» изгонять, поэтому он сказал на шею одевать…
– А почему вы всю это терпите?
– Страх, понимаешь, страх…
– Какой страх?
– Страх, который нам внушают везде и всюду, начиная с детства в мечетях и обрядах, кончая властями и расправами…
– Плохи ваши дела…
– Хуже некуда… А как вы избавились от этого?
– Я не мог бы избавится, без помощи моего Избавителя.
– А кто Он?
– Вы Его знаете и ненавидите… А Он за вас из за любви к вам Свою жизнь отдал…
– Такое не может быть… Кто Он?
– Скоро Грядущий…
– Ну, кто Он?
– Тот, Кого больше всего ненавидит религию, Тот, Кто, при произношении Его имени содрогается ложь, гордость и высокомерие!
– Ну кто же Он?
– Если захотите, найдёте…
– …
…


5. Автостанция Ставрополя
…
Саит позвонил Авар–Камилю, что доехал.
– …
– …жди там я приеду встречать тебя…
– …
Саит ожидая его, начал осматривать и эту автостанцию.
«Кажется холодноватым, может из того что всюду гранит».
Здесь находится три зала и каждом зале висят часы и все показывает одно и тоже время, и Саит смотрит на свой телефон, время – тютелька в тютельку.
Всюду чисто, из атрибутов религиозности здесь ничего нет. Продаваемые вещи находится в красиво оформленных будках.
Цветы и книг – много, а про секс глазам бросающе не находится.
Сиденья были гладкими, не возможно было сесть, если чуть наклонится, то сколзишься. Как будто сделанные специально.
Язык людей, которые произносят на этой автостанции слышен Саиту как свой родной язык, потому что здесь всю просто и понятно.
«Жаль, что я свою семью перевёз из таких мест в колонию арабов… Где же он? Сказал же вот еду, но до сих пор нет. Дайка ещё раз позвоню… Не дозвонится. Что же делать, если это обман? И на выходные дни выпался мою поездку, мог бы поискать работу в других организациях…»
Через час телефон зазвенел.
– Да, слушаю Вас…
– Где находишься?
– В большом зале ожидания.
– Сейчас…
Авар-Камил сразу отключил телефон. Саит обрадовался. «Теперь уж он уже приедет Никуда отсюда не уйду…»
Ещё час проходит, но Камиля нет и трубку не берёт. «Что же это такое, сказал вот уду и нет…»
Саит в гневе. И вот телефон заработал. Смотрит, а там тот самый Авар-Камил.
…
– Да…
– На какой автостанции находишься?
– Как на какой? Ставропольской…
– Не это я спрашиваю, я знаю что ты в Ставрополе…
– Я нахожусь на автостанции куда прибыль Неоплан из Махачкалы…
– И это знаю…
– Ну так, к чему же тогда спрашиваешь?
– На какой автостанции находишься? На первой или второй?
– Откуда я знаю, здесь такого не написано.
– Значить на Центральной находишься… Садись в маршрутку 14-ю приезжай на Южную автостанцию. Жди там…
– Ааа… – Саит хотел говорит, но уже телефон отключил.
…
***
…
– Остановите, пожалуйста на южной автостанции…
– Туда еще далеко…
– …
– …
– Ну тогда, где это будет скажете?
– Хорошо. Я и так знал, что вы едите туда…
– Откуда узнали?
– По вашему физиономию…
– Неужели я такой, беспардонный?
– Ох вы, у вас слаженная речь, значит вы не из чучмеков?
– Если вы подразумеваете под этим словом тех, кто служить сатане, то я не из них; я тоже понял, почему вы так ненавидите религиозников…
– А откуда узнали?
– Вам от них достаточно проблем…
– Это точно…
– Вы много пострадали…
– Случайно вы не пророк Илия?
– А откуда знаете Илью?
– Оттуда, откуда вы узнали о страданиях…
– Значит…
– Вот, брат мой, южная автостанция, если что, я на этом маршруте, спроси, Борю…
– Очень приятно, Я Саид…
– ...
…
***

Туман. Когда Саит вышел из маршрутки, ему показалось, что он оказался в лесу. В далеко из тумана проявился какой-то коттедж. Трасса набита автомобилями. Теперь как же перейти на другую сторону. Светофора нет, но есть «зебра». Саит, подошёл к знаку «пешеходный переход» и наступил на трассу. Как будто волшебной палкой, вся транспорт остановился и он свободно перешёл на другую сторону, а такого в Дагестане он никогда не наблюдал, там другие порядки движения…»
Саиту опять звонок от Авар–Камиля…
– …
– Да вот вижу автостанцию…
– Жди там…
И сразу выключился телефон.



6. Объект

– …
– Да.
– Меня послал Камил. Поехали…
– Куда?
– На объект…
– …?
– На 144-ом автобусе…
…
Черная месиво пачкались ноги здорово… К 12-ти этажным восьми домам пока подойдёшь, измарывался (очень уставался). «Они в такой грязи как же работают?» – говорил к себя Саит. Он был очень удивлен над таким состоянием дел, который шёл следом за присланным человеком у которого имя толи Мяхямядгяджи или Гяджимяхямяд.
Саита повели по лабиринтам на второй этаж к начальнику стройки.
Когда начальник, сказал, что его зовут Мяхямяд к Саиту пришла улыбка. Ему вспомнилось, то логово мяхямядов-аваров, когда он работаю в Махачкале та такой стройке. Кабинет начальника была хуже тюремной курилки. Сколько здесь грязи, полностью забытый дымом от курева, старую вонючую одежду! А про бычков от сигарет – ни говори ни слово!! Всюду под ногами! А на стенах исламские плакаты!!!
…
– Сделай облицовки… плачу… 1200 рублей за куб камня… – Сходу выдал начальник. У него нет, что нужно сначала нужно поздороваться, познакомится, спросит, откуда приехал, голоден или нет, где остановился, есть ли где ночевать!
– …давайте напишем договор, прежде чем приступить к работе… – предложил от увиденного застывший Саит.
– …ах так… ты грамотный…
– …
– …не нужны нам таких… Камил!.. как ты подбираешь нам «кадры»?!..
–…
–…
…
А что делать?
Путь – обратно домой!



7. «Форд»
…
– …Мне нужен билет на Махачкалу…
– Отсюда не ходят… с центральной автостанции…
– А что делать… – Саит скисся, который стоял у окошки покупающий билет. Увидев его такое состояние, подошел к нему один человек с неприятным акцентом заговорил:
– Центральной тулку вечерум – 6 часуф, я сейчас паеду в Зеленукумск, паехали, а аттуда на «дербентский» паедиш, ты уже  думе…
– А сколько стоит билет?
– 360. Я вазму у тебя, как у земляка, тульку 200 рубил.
Саит постоял, и задумался: «До шести вечера ещё шесть часов остаётся, что ж мне делать? С ним доеду до Зеленокумска, а оттуда уже легко, за триста рублей доеду до Махачкалы. У него хорошее предложение, так и сделаю».
– А точно вы знаете, что будет «дербентский»?
– Я там живу, как мене не знать?…
«Убедительный ответ» – подумал к себя Саит. И «земляк» спросил у него:
– Ти какуй нация?
– Табасаранин! – высокопочтенно  и чувством ответственности ответил Саит, чувствовая что он и есть настоящий потомок царя Давида.
– Я аварец… Мяхямяд завуд меня…
«Что за напасть то, куда ни шагни везде эти «Мяхямяды», у них другого имени более нет что ли?»
На этот раз к Саиту не пришла ни улыбка ни сострадание, а он лицо сделал хмурым и строгим.
– …садис автубус… – Мяхя… привел Саита к своему «форду», похожий на «газель» и ввёл в салон, а там находились ещё двое пассажиров.
На этой автостанции не было более красивого микроавтобуса чем у этой Мяхя…
Пока он насобирал на свою «гордость» пассажиров у него ушло около часа.
…
Через три часа прибыли в Зеленокумск. Дни были коротки, и время, кажется клонится уже к вечеру.
Когда у Саита под расчёт денег не было он протянул за проезд Мяхю 500 рублёвую купюру. Из этого водитель возвратил ему 200.
– Проезд сколько? – спросил Саит.
– Ттиристу шидисят рубил, а я визял у тебя тулку ттиристу. Чем ни давулин?! – с нажимом ответил Мяхя.
– Ты же в начале сказал, что проезд двести рублей, а теперь как тристо стало?
– Ты не понимаешь! Я тебя шестьдесят рублей подарил, и ты не довольный…
Саит закрыл свой рот, и по своей башке ткнул своими пальцами несколько раз, в знак тог что послушался своим мыслям.
…


8. Побитая башка

Саит приходит в зал Зеленокумской автостанции и просит билет в Махачкалу.
– …нет билетов…
– А на проходящий?
– Только по прибытии…
– Самый ближащий – Краснодар – Махачкала, ждите, будет через четыре часа.
– А «дербентский»?
– Это по не четным числам, сегодня, к сожалению, …
– …мне житель вашего города, маршрутник форда сказал, что…
– Мало ли чего скажет, он же оттуда пустым не приедет, вот таких как вы, наивных, эти ворюги и хапуги, обводят вокруг пальца…
Саит опять поколотим по своей башке.
– Что делать?..
– Отходить автобус на Нефтекумск, хотите туда…
Саит билет не купил, так как не известно было когда же фактически отойдет этот автобус, и он вышел на дорогу в на южное направление, думая, что попутными быстрее доберётся.
Он поднимал на каждую проходящую машину руку, но никто не останавливал, как только увидели лицо Саита. И вот подъехал тот автобус, который направлялся на Нефтекумск и пришлось сесть в него.
«Отсюда до Нефтекумска не так уж далеко, как раз возле южной границы Ставропольского края, а оттуда в Дагестан рукой подать и можно будет сесть на любую машину, который будет остановлен на границе, и по деньгам потратиться где-то 50 рублей…» Саит опят доверился на план своей башки, который вот только что получил наказание.
…


9. Таксист Мя…мяд

…
«Дааа, как далеко то до Нефтекумска! А я то думал… Ещё и Будённовск между этими пунктами!»
…
– …сколько?
– 390…
– Не может быть! Из Ставрополя до Зеленокумска больше расстояние или из Зеленокумска сюда?
– Не важно, есть другие причины…например, дорожное покрытые…, вообще, мне некогда…
– Спасибо. А до границы поедете?
– Вы что, мой маршрут здесь заканчивается…
– Так далеко что ли туда?
– Километров 40…
– Ой-йо-йой, что я делаю!!!
– …
«Что за напасть такая! Я то подумал, что это рядом с границей… ну ты голова пустышка, что со мной творишь то… К тому же у меня в планах было расходовать только 50 рублей, а выходит… Уже потемнело… как быть…»
Саит хотел в автовокзал пойти, но тот закрыто.
«Выйду ка на дорогу и буду голосовать, может быт автомобили региона 05 остановят…».
…
Стой, Саит, стой, махая ноль пятам! Никто тебя не остановят! Аж захотел за дёшево быт у себя на родине в Табасаране!
«Даже где есть освещение не останавливают…».
К Саиту приполз один таксист. Оказывается он его «пас» то есть, за ним следил.
– Отвезти?
– Сколько?
– Куда?
– До пропускного пункта.
– 250.
– Дорого. Здесь же рядом это…
– Жди дешевого… – и таксист нажал пятку газового рычага.
Саит в голове включил «калькулятор»:
«Из Махачкалы до Ставрополя ушло 800 рублей, но у меня уже до этого места потрачено столько же! Если так пойдет и дальше, то сколько израсходую до пункта назначения?».
Саит обратно вернулся на автостанцию. А там оказался Газель на Затеречный. Когда Саит направился к этой Газели, мигом подъехала одна «семёрка» и вытянув из окошка голову говорит:
– В Мяхячкалу едишь?
– Да.
– Поехали.
– Сколько стоит?
– За шессот довезу.
– Ну хорошо, поехали…
– Садис
– Ты же таксист…
– Делу такуе, дарагуй, как тебе завуд?
– Саид.
– Я Мяхямяд.
– Не может быть!
– Не вериш, паспурт пакажу.
– Не надо, аварец.
– Аткуда знаешь, чту я аварец?
– Неужели меня опять вокруг пальца обведут…
– Чту ти сказал?
– Меня обманывать хочешь?
– Клянусь алахом, я тебя до мяхячкалу довезу, брат! Я никагда не абманиваю, я взрослый мусурман!
Едут они: Саит и его голова… на такси Мяхямяда в сторону Дагестана…
– Я, Саит, ранши рабутал в Табулске, патум папал в шарашку, честну рабутал и дасрушну асвабадился. Сдес все милиция маи кенти. На прапускнум пункте сейшас муй карифан. Ми зделаем так: я тебе там пасажу в другуй машину и без праблем поедиш в Мяхячкалу.
– А как это?
– Ун для пруверки астанувит машину, и скажеть ему тебе туже взяль. Чем аднаму ему ехат, в дваем веселей же. Малу чегу мужить бить в даруге, ну ти как памушник, ун рад будеть.
– Да, с товарищем, конечно, безопаснее ехать…
– Вут приехали. Ти аставайся в машине я пайду дагаварюс с ним…Деньги туже дай!
– Зачем?
– Ну ему наду давать…
– На…
…
– Пашли на ту стуруну пункта.
…
– Жди сдес.
– А ты куда?
– Там вигудние клиенти, вут тут милициунер тебе посадит в машину.
Саит пошёл за Мя…мядом.
– Хучиш, я ему при тебе скажу?
– Ладно, спасибо, иди раз уж…
Саит подошел к проверяющему милиционеру и спросил:
– Где мне стоять?
– Там… – показал рукой милиционер.
– Спасибо! – Поблагодарив Саит прошел чуть дальше и остановился за пунктом пропуска на сторону Дагестана около, похожее на кафе невзрачное строение, где останавливались проходящие автомобили.
Он ждет, кто его пригласит сесть в машину, но таковых нет. Никто не останавливает и никто не сажает его, чтобы продолжить путь.
«Может, до Махачкалы едущего не приехало…» – говоря сам себя утешивает.
Через пол часа подъехал «Икарус» и остановился возле Саита. Открылись передние двери, водитель спросил:
– Куда?
– В Махачкалу…
– Садись…
«Зачем же нужно было милиционеры меня посадить в такой огромный не уютный автобус с признаками арабов, не ужели не мог посадит на какую нибудь легковушку…» – Сайт захотел комфортно ехать.
«Ну хоть на этом спасибо… Хоть обманули на счет средства движения комфортом, но всю таки таксист Магомед сдержал свое слово, что отвезу…» – так сам себя утешивал Саит.
Саит поднялся в салон и выбирал пустое место где удобно ногам можно было сесть и поехат далее. В это время окликнул его водитель:
– Проезд оплати?
– Какой проезд?
– До Махачкалы.
– А милиционер тебя ничего не говорил?
– А что он мне должен говорить?
– Ну чтобы меня бесплатно довез…
– Еще чего… оплати проезд!
– Я уже оплатил…
– Кому?
– Милиционеру…
– Иди к нему он тебя довезет…
– А почему тогда вы мне остановили?
– Выйди, выйди…
Автобус остановил и выгнали Саита.
Он, разозлённый прямо направился к  тому милиционеру с кем говорил таксист Мягямяд.
– Он выгнал меня… – пожаловался он.
– Иди стой там! – милиционер опять направил Саита к тому кафе.
«Чтоб твой дом разрушился, – начал он гневный ругаться, – хотя не нахожусь в Дагестане эти от этих Мяхямядов всю ровно достаётся мне…что же делать, Отец? Прости, что я его наругал, не смог выдержатся…»
Что делать? Нужно стоят где указал милиционер.
Автомобили не останавливаются… По происшествии 30-40 минут подъехал ещё один автобус, и прямо остановился возле Саита.
– …
– …
– …ничего не знаю, оплати проезд!
– …
– …
«Теперь и из этого разве выгонят? Здесь меня хорошенько вокруг пальца обвели Мяхяхяхяхяды!!!».
– 450 – это дорого…
– … выходи, выходи…
– …?
– …!
– …
…
Плюсуй к этой сумме ещё 200 рублей от автовокзала до Анаром нанятую квартиру в Новом Кяхулае – в Махачкале. И сколько же получается? Сюда даже и не включаем ночь без сна, переживания, злость выплювыванную на обманщиков и лицемеров…
«Как хорошо что всю это с тобой случился, с безголовым, который пожалел 5 часов и 800 рублей, теперь вместе этого у него ушло 12 часов 2000 рублей… – у жадного два раза больше уйдет, нет – вдесятеро!



19. Квартира


Ой йой йой, Саит, Саит, ка же жадным стал, копейку стреляешь… Есть что одевать и покушать, ну что тебя ещё не хватает, как об этом правильно говорит Зариф и Сейбат. Никак он не успокоится – всегда на заработках. Больную жену одну оставил в Явру, а он здесь в Махакале с Анром в одной комнатке, желая заработать длинные рубли. Ходит как бомж в улицах Махачкалы… Что ты хочешь то!»

«Почему вы мне так говорите? Раз говорите, то как на самом деле есть скажите же!»

«А не так ли? Слепому глазу видящие вещи, теперь о них не говорит что ли? Всех людей и мысли о тебя, жадина, такие же! Ты говоришь, что верующий, но что творишь то, лицемер?! Где это твой Всевышний Иисус? Почему Он терпит тебя, такого жадного, двуликого, только себя выгоду ищущего разбойника – тебя уже давно пора ликвидировать, чтобы и другим поладно не было!»
«Эй, эй, ты, безличностное существо, ты во внутрь меня вошёл что ли, чтоб обо мне такие вещи говорит? Во первых моя жена не больна, в возрастной переходной период что пот идёт такое бывает – это первое. Во вторых, хоть кто что ни скажет, как течёт жизнь так и будет течь, а не как я хочу или ты хочешь! Я не шляюсь по улицам и не попрошайничаю! Да, с моим сыном Анаром в одной комнате находимся, чтобы не переплатит за целую квартиру! И копейку не стреляю! Когда не хватает вынужден чуть экономно расходовать! Если было  у нас вдоволь поесть и одеваться, я так не поступил бы! К тому же, сколько раз в аварию попавшую ниву нужно же отремонтировать! Или что зарабатываешь на такие дела это зазорно да? Для начала узнавай, Кто такой Господь , потом о Нём разговаривай.! Или, что делаешь, делаешь чтобы другим в пример?»
…
Чтоб заработать свой кусок хлеба, прибывший Саит на биржу под мост услышал такой разговор:
– Электрик кто?
– Я! – Ответил он из толпы окруженных, которые как пираньи кидались на работника ищущего, сюда прибывающего человека.
– Пойдем…
– Куда?
– Квартиру тук привести…
– Квартира где находится?
– На Ленина…
– Поехали...
– Туда нидалеку, на автубус деньги не испуртим…
– На моей поедим…
– У тибе масина?
– Своя рабочая нива…
– Как тебе завуд?
– …
…
– А у меня почему не спрашиваеш как мене звуд?
– А я знаю как вас звать?
– Как?
– Мяхямяд!
– Тучнуууу! Аткуда знаеш?
– Да так, по интонации…
– Интунация шту?
– Ну как тебя объяснит, по опыту, так сказать...
– Всу равну не пунил…
…
– Вут, он будит вашу квартиру тук делат… – Мяхямяд Саита отдал в руки хозяину квартиры, а он сам ушёл.
Пока он не ушёл Саит спросил его:
– Эй, Магомед, кто мне должен оплатит после завершения работ?
– Как кту, хузаин…
– А хозяин кто?
– Это моя квартира – сказал, один мужик, как только вошёл в квартиру и осмотрев все работы по даму, которые предстоит выполнит Саиту.
Мяхямад ушёл.
– Сколько будет стоит твоя работа?
– Не могу сказать, пока не завершив работы.
– Ну примерно, сколько?
– Это будет зависит от того, что будете от меня требовать, и сколько работ выполню. Примерно штрабление одного метра стены – 200 рублей, установка выключателя или розетки, 500–700 рублей.
– Хорошо, Магомед.
– А ты откуда знаешь мое имя.
– Догадался…Надо быть чуть понаблюдательней над вашими выражениями.
У этого Магомеда, хозяина квартиры ни одна лампочка не горит, все розетки вырваны из стены, шнуры висят как попало везде по комнатам, как кишки вынутые наружу. Жена почти по ругательски разговаривает с мужем, не зная где что повесит и вмонтировать. Саит, отмечает ими указывающие места, где розетку, где включатель нужно установит. Он иногда отмеченные места вычёркивает карандашом и отмечает новые места. Так проходит почти пол дня ругаясь жены с мужем, окончательно не определяясь, и не вытерпев, муж Магомед махнув рукой ушёл из квартиры, обругав её. Остались в квартире одни Саит и его жена.
…
Ох как досталось Саиту от их неопределённости… И ещё какие интриги он услышал, пока он работал у них.
Короче, Саит их все работы закончил к седьмому дню.
…
– Я свою работу выполнил Магомед, вот отчет, на расход денег, которых ты дал мне купит необходимое, и расчет выполненных работ.
– Скулка вишла?
– 28 тысяч за проводку и замену электричества и 13 тысяч на работы в кухне.
– Дай тваю бумага.
– На.
– Я пагаварю с Мяхямадум.
– …
– …
– Когда прийти за расчетом?
– В слидущей нидела…
– Хорошо.
– …
…
***

– …
– Ну вот, я пришел, Магомед за деньгами.
– Какими дингами?
– Как какими, за выполненные для тебя работы.
– Я Мяхямада ни нашел, ун в кумандирувку ушел, кагда придут я тибе пазвану.
– Хорошо.
– …
***

Магомед совсем забыл про Саита… Не звонит…
Саит сам решил позвонит ему. И каждый раз когда звонит, отвечает что, он из командировки пока не вернулся, и сразу выключает телефон, как тот авар Камил.
И вот вечером Саит приходит к ним домой.
– …
– Зачим пришул?
– Не знаешь?
– Пака с Мяхямадумм не пагавару я тебе динги ни дам…
– Что ты водишь меня за нос.
– …
– Сейчас же рассчитывайся…
– …
– Пока денег не дашь, из твоего дома не уйду…
Саит насильно остался у них в квартире, пока не рассчитывали…
Через три часа в «командировке» находящийся Мяхямяд во главе, в квартиру вошли шесть молодых парней, как он сам Мяхямад и взяв Саита за шиворот говорит:
– Шту хучиш?
– Расчет за выполненные работы…
– Шту делал?
– Всю квартиру электрифицировал…
– Ти мужиш сказат как наду?
– Могу, пусть Магомед деньги даёт…
– Пят тысяш хватит?
– 28 за электричество и 13 за кухню он должен.
– Мягьямад, отдай этому машенику пят тысяш… если не сагласицца, я ему пакажу…
– Сорок одну тысяч вы должны…
– Не ппанимаеш, и пят тысяш тебе много!
– …
Они схватили Саита вывели за входной дверь ударили ногами по спине и один сильный одним ударом отправил его метров три по коридору на животе:
 – …иди вун атсуда машеник… ешё раз суда придеш, зарежим…
«Угомонится хоть теперь Саит! Сколько же Мяхямады ему делает пакостей, а он ничего не хочет понимать и принят в вооружение. Какой же он наивный простак! Он думает, что мир еще такой же как при Советском Союзе. Очевидные вещи не хочет принять и самому быть таким как вот эти Мяхямяды! Ты уже приехал, братан! Нету твоё Царствие и не будет! Хоть куда пойдёшь, всюду тебя такое ждёт, ведь это наша власть, что хотим, то и творим!»
«Не поддамся никаким подставам. Мир должен быть иным! Будет и Царствие и благодать!»




20. Меликс-Гин


Вот уже тринадцатый день, как работает Саит с одним прекрасным человеком из Кусарского района Азербайджана из селения Гин. Уже достаточно времени прошло, чтобы узнать друг о друге, принят характеры притираться. Его звали Мелик. А Саит добавлял ещё букву «с» и ему это очень приятно было.
– Меликс, я, начальством обещанного аванса на Новый год, ждать не могу. Если сегодня утром, в крайнем случае к 10 часам на южную автостанцию не попаду, то не смогу попасть на маршрутку, которая отъезжает из Дербентской автостанции в 12 часов.
– Ты же сказал, что если денег не будет, то домой не поеду?
– Я сказал: если материал привезут не поеду. Вот, материал не привезли… приеду второго января.
– А если аванс принесут твою долю взять?
– Да! Пока!
– …
***

…
– …
– Привет, Меликс!
– Валейкум салам! Ну как отдохнул дома?
– Более менее! Вообще-то, я домой не для отдыха еду! Когда я работаю – вот мой отдых!
– А зачем поехал?
– Увидеть мою семью, дат наставление, учить других, учиться самому…
– А я 31 и первого числа работал.
– Что делал?
– Сверлил отверстие в бетоне, поставил к основаниям арок для крепление угольники и забил арматурами…
– Сколько штук?
– 16.
– Сварку сделал?
– Нет.
– Я, еще, отрезал не правильно закрепленный конец арки.
– Как мне прораб показал, так и варил, здесь моей вины нет…
– За эти работы на новый год я взял у директора 1000 рублей.
– А где мой аванс?
– Они деньги не привезли…
– Я пошел варит, то что ты приготовил…
– Чай попью и к твоему завершению приду…
– Давай, Меликс, давай…
…
***
…
– Сегодня четвертое число, Меликс, а твой обещалкин Маг–Прораб положенный по договору аванс не принес.
– Сколько можно сказать этому дураку! У меня терпение не хватает!
– Я твоего прораба с первого раза раскусил, что он темный человек. Вот придет хозяин, и я у него сразу денег возьму.
– Да он тоже такой! Нас они хотят кинут!
– Наби, не такой! Он серьёзный хозяйственник. Вот у него работают на разборе цвет металла рабочие и каждый день им к концу рабочего дня платить заработанные.
– Я никому не хочу верит, все врут!
– Вот увидишь…
…
– …
– Рукавицы снять не обязательно… за рукав поздороваться достаточно… Как у вас дела?
– Наби, – начал Саид с ходу, как будто ждал этого вопроса, – дела плохи…
– В чем дело?
– Меликс-Гин и Маг-Прораб большие друзья…
– Хорошо же!
– Нет, плохо!
– Как?
– Меликсу он каждый день обещает аванс принести…
– Вам деньги нужны? Он мне ничего не сказал… Сколько?
– Нууу, сколько сможете…
– Правда говоря, до 11 января с средствами туговато…
– Хотя бы по 10 штук…
– Пойдемте в кабинет…
– Вот спасибо, Наби, вы настоящий хозяин. Мне нравится ваше отношение к нам…
Наби ушёл по своим делам. А Мелик, когда Саит принес аванс встал как вкопанный, не веря что сотворил его друг.
– Видишь, Меликс, я за несколько секунд твой вопрос решил, а ты и твой друг Маг–Прораб ходите вокруг да около, обманывая друг друга!
– Я увижу его, в лицо ему скажу…
– А раньше в куда говорил?
Как Саит таким каверзным образом задал вопрос, Мелик улыбнулся.
Саит поровну поделил взятый у хозяина аванс между собой и Меликом.
…
***

Мелик хорошенько изучил характер Саита и теперь нужно это использовать в свою выгоду. А Саиту об этом не было известно. Да и не нужно было ему это, так как когда всю делаешь доверительно и с любовью, ничего и не надо знать. Он не хотел знать ни чьи характеры, «Человек есть человек и к нему должно относится по человечески» – вот его логика и философия. Он думал, раз он так ко всем относится, то и они к нему так же относится. «Во всяком случает так и должно быть» – думает он.
…
– Дай мне, Саид, 5000 рублей.
– Зачем?
– Я должен одному. Хочу отправить ему.
– Не видишь у моей машины задний мост разбить…
– Ты же сейчас на рынок не идёшь?
– Это лишний вопрос. Ты хочешь совсем уйти отсюда, потом где найду тебя.
– Я никуда не убегу!
– А я никому не доверяю!
– Такой жадный…
– Пошли на обед, – Узнав намерение Мелика, Саит даже перестал его по имени величать.
– Я в город пойду…
– …
А Саит пошёл в ближайший магазин, купил там себя «Биг Ланч» и этим пообедал.
Саит представил себя вместо Мелика и подумал: «А если бы я по нужде попросил денег у Меликса, он наверняка отдал бы, а я что делаю то, выискиваю причины, чтобы не давать. Может действительно Меликс-Гин, кому-то должен…» Саит не смог устоят перед Меликом и отдал свою часть аванса.
…
Теперь что делает Мелик: получивший в руки десять тысяч рублей он уезжает в город. Вечером не приходит. На следующий день утром тоже не объявился.
Каждый раз, когда Саит звонит ему, отвечает, что вот, вот, еду, но его не было.
Саит, не смотря на него, с трудом на 25-ти метровом швеллере установил желоба крыши, предварительно сворив для этого каркас. А потом на стропилу прикрутил рейки…
Через сутки объявившегося на «дезертира» Саит разозлился.
И появившийся на работу Мелик, не желает работать, ссылаясь на то что у него болит голова из-за того что в прошлую ночь он не спал. Не переставая курить, и ни одного самореза не вкрутил в рейки, как только он не постарался. Видимо результаты ночных гуляний хорошо повлияли на состояние работоспособности человека… Они сооружали полукруглую крышу над складами.
– …
– Меликс, почему ты меня обманул?
– Когда?
– Вчера!
– Как?
– Ты сказал, что пойдешь на обед в город, а на работу не явился!
– Что ты со мной таким тоном разговариваешь?! Кто тебя работу нашел? Меня ты за это хоть отблагодарил?
– Ааа, вот оно что, значит твоя благодарность стоит пять тысяч?! Я теперь понял, почему у меня деньги выпрашивал…
– Я не такой как ты думаешь…
– Меликс-Гин, иди сюда! Какую работу, ты говоришь, сделал когда меня не было.
– Вот эту всю работу – показывает Саиту Мелик свою работу.
– Сколько дырок сверлил, говоришь?
– 16.
– Я кто?
– Сварщик.
– Чья обязанность дырки сверлить?
– Моя.
– Из-за того, что ты свою обязанность выполнил с меня тысячу рублей взял, а я сколько работы без тебя выполнил?
– Тебя же 31 и 1-го не было!
– А ты был?
– Да, я и вчера был и вот, сегодня!
– Не прикидывайся! С тебя я удержу семь тысяч рублей!
– Ты мне должен, за то, что я тебя работу нашел и нанял!
– Ты мой помощник? Я с тобой равно делю зарплату, а должен был 30% от заработка сварщика!
– Эй, ты не понимаешь! Если бы ни я, ты ни копейки не получал бы… где твоя мне благодарность. Спасибо скажи, что я тебя помогаю. Вот Наби, он никому не помогает, он дал работу и в конце дает деньги сколько он хочет, а не рабочий как хочет. Я должен за твою работу, давать тебя денег, сколько я почитаю нужным. Не согласен, уходи, я другого сварщика найду! Дурак! Когда им добро делают, не понимают!
Саит видит что Мелик несёт чепуху, останавливает его и спрашивает:
– Меликс, кто ты?
– Не важно кто я, я нашел на бирже эту работу…
– …
– …и тебя нашёл на бирже, чтобы выполнит эту работу…
– … раз так спасибо, хозяин! Я твой раб, делай со мной что хочешь…
– Вот то-то! И не рыпайся…
– …
Вот, характер человека можно узнать только тогда, когда попадаешь в нелёгкое положение.
«Уже достаточно времени прошло, чтобы узнать друг о друге, принят характеры притираться». – оказывается не достаточно, а нужно было не легкое положение, ситуативность.
Этим Меликс-Гина проявление характера не заканчивался, друзья. Потом он что с Саитом вытворял знаете: место того чтобы работать – курил, делал намаз, потом ещё курил, потом – намаз… Если у одних это в день делался пять раз, а у нашего Меликс-Гина это делалось тринадцать раз каждый рабочий день!
На работу он тратил два часа, а на развлекаловку двадцать два часа! И на это всегда есть причины, притом с его точки зрения уважительные. Вот таком отношении как Саиту не разозлится на этот мир, на эту власть на эту религию, вот на таких людей?! Какое пожелание можно пожелать такому…
Сколько жизней, столько и характеров. И это удивительно!
Саит никак не понимал такого. Его взгляд на это, был взгляд сверху. То есть он себя тоже считал человеком, о они его считали дураком и лохом.
Но всю ровно и его житие проходило также как и у остальных людей, по тому порядку, который установлен захватившим этот, человеку данный мир. А по своим мыслям, он показывал себя как будто он живёт в совершенном мире. В этом была его беда, в том что он не мог проучит себя жить в этом, в скором уничтожающем мире.
2010.



Говоришь, но что к чему,
не желаешь определить
(Эпилог)


Дай ка твои слова,
вложив в них истинную смысл
обратно к тебя возвращу
ещё раз чтоб ты понял
что из себя представляет этот мир!

Говоришь: «бесстыдник!»,
Из за того что мои слова не в одном строю с твоими корявыми словами.
Не желаешь разузнать что к чему.
Потом, ходишь по соседям распространяя сплетни и проклиная меня:

«Он не мусульманин – вообще не знает как ругаться.
Он религию не хочет – ни одно ложное слово с его языка не выходить.
Он пренебрегает столпы – разозлившись ни на кого не накинется он.
Он, умершему заклинание не читает, и руки по лицу не проводит – всегда радостный он.
Нет у него испуга – и сопляка держит как человека.
От имамов не зависимый он – он сам им преподаёт уроки.
Кто же он такой один – имея уважение ко всем одинаково, даже тем, кто показывает ему через пальцы.
Нет у него ни друга, ни врага – я удивлён на него…
Все на его плюют – и сказав «спасибо!» отходит.
Чем угодно его обзывают, но ни на кого обиду не держит.
Его никто не любят, всем он стал как колючка в глазу.
Хоть так, я не вижу что он в горести.
Мы являемся мусульманами, исполняя ислам,
И ему говорят, враг, который не хочет религию, с высока,
Взбрызгивая в его сторону из глаз и из рта проклятие и желчь.
Если бы он не был на это не достойным,
наговаривал бы народ мусульман ему такое?
«Чтоб религия была исторгнута с земли» – так он говорящий против религии,
Который сам достойный попасть в петля, ещё и говорит нам: «освобождайтесь».
Он хочет чтобы и остальные были как он:
Не кушая не заработанное, имея мозоли на руках,
Без врага, не зная заклинаний мёртвым и живым,
Не завидуя, не обкрадывая,
Иудеев сын иудей…»

Не твоим языком оскорбляя меня,
В втихаря сам себя говоришь: «как я желал бы такой характер иметь»!
Как только твое слово приближается к моему слову, твое слово вянет,
Желая узнать в чем же дело, но не возможно этого делать…
Потом, ходишь по соседям распространяя сплетни и проклиная меня...

Не поступай же так!
Не распространяй же!
Разузнай же что к чему!
Почему же я беру твою яд?
Не убиваюсь же!
Почему ты боишься
Спросит о том что не понимаешь?
«Враги» тебя одевают!
«Неряшливыми собаками» выращенное ты ешь!
«Недруги» из тебя вылепили человека!
Где твое горе горюемое чтоб ты остался человеком?!
Не бросай же в мою сторону замерзшее глыба!
Выпусти из тела терпение, чтоб этим смягчит брошенный ко мне глыбу,
Чтоб остановит горы и развалины,
Чтобы узнать к чему же мои слова!

Оглавление

Из-за любви к родине разрывающее сердце…………..3
Снова в знакомые края…………………………………….16
Ища лучшую долю………………………………………….34
Обратно, к «старому корыто»…………………………48
Ограбление, обман… или тюрьма, больница…………125
Что за