Повествование о 4 поколениях семьи Санчес.
История третья - мелодраматическая.
Часть 7. Время больших испытаний.
1795 был последним годом стабильности в Италии. Тогда всем казалось, что Франция с её смутами, где-то далеко, и стабильности государств Италии не угрожает. Однако в апреле 1796 года армия Наполеона вторглась в Италию. Великое герцогство Тосканское в то время, формально оставаясь суверенной синьорией, фактически было одной из провинций империи Габсбургов. Тем не менее, Великий герцог Тосканский Фердинанд Третий принял решение не воевать на стороне Австрийской империи. Фердинанд Третий (Габсбург) принял решение без войны выплатить Франции контрибуцию, чем отсрочил аннексию Великого герцогства Тосканского Францией на три года.
Однако север Италии был оккупирован Францией в 1796 в начале 1797 года. Рушились столетиями налаженные экономические связи, что не могло не сказаться на экономике не оккупированных, Францией государственных образований Италии, в том числе и Великого герцогства Тосканского. Население Великого герцогства постепенно беднело. Армия Австрийской империи нуждалась в солдатах, потому на территории государств Италии, в том числе, и Великого герцогства Тосканского работали сотни вербовщиков, разными путями старающихся завербовать молодых тосканцев в армию Австрийской империи.
Пиноккио после смерти бабушки Лауры, остался жить во флигеле и каждый день, отработав в театре, он возвращался в пустой флигель, в котором его больше не ждала любимая бабушка. В свои 17 лет Пиноккио оставался наивным, озорным мальчишкой и, что бы развеять тоску он стал посещать местную таверну.
В таверне завсегдатаи очень быстро приметили молодого, состоятельного и не жадного посетителя, и у Пиноккио очень быстро появилось много «друзей и подруг», которые не позволяли ему скучать.
Тем не менее, и на репетиции, и на спектакли Пиноккио всегда приходил вовремя, и работал в театре с полной отдачей. Джузеппе, снова став директором труппы театра, погрузился в свои творческие планы, и ему было не до детей. Мирелла всегда была рада видеть Пиноккио, и всегда с интересом выслушивала своего приёмного сына. Она считала естественным, что у молодого юноши много друзей и подруг, в театр Пиноккио всегда приезжал полный сил и энергии, потому никакой тревоги за Пиноккио она не испытывала.
16 октября 1796 года Пиноккио впервые в жизни не приехал на представление, в котором он был задействован. Обеспокоенная Мирелла отправилась во флигель. Флигель оказался запертым. Экипаж Пиноккио находился перед входом во флигель, лошадь стояла в стойле. Мирелла вернулась в театр и заставила Джузеппе, начать поиски Пиноккио. Джузеппе нехотя отправился с Миреллой в таверну, которую последнее время часто посещал Пиноккио.
В таверне Джузеппе и Мирелла выяснили, что вчера Пиноккио с тремя друзьями отдыхали в компании девиц, после к ним подсел вербовщик. Примерно через час после этого, вербовщик и вся четвёрка покинули таверну, а девицы принялись искать себе новых ухажёров. Все четверо были очень пьяны, но таверну покидали самостоятельно, и никакого насилия к ним не оказывалось.
Хозяин таверны также сообщил, что обычно за всех платил Пиноккио, а на этот раз за всех расплатился вербовщик.
Стало очевидно, что Пиноккио завербовали в армию. Попытки отыскать казарму, в которую свозили завербованных новобранцев, не увенчались успехом. Через несколько дней, поняв, что Пиноккио в ближайшее время не вернётся, Джузеппе сломал замок во флигель, забрал из него всё ценное и передал на хранение Мирелле, надеясь, что Пиноккио когда-нибудь вернётся домой. Флигель за его ненадобностью Джузеппе не стал даже запирать.
Все четверо друзей, проснувшись утром в казарме, не могли понять, как они туда попали. Пиноккио ещё не совсем протрезвев, помнил, что ему необходимо быть в театре и требовал его отпустить. Но Пиноккио и его товарищам предъявили ими подписанные контракты. Талеры в их карманах так же доказывали, что авансовые выплаты они уже получили, потому, как минимум год, должны отслужить в армии Австрийской империи. К тому же новобранцам объяснили, что они находятся не в Великом герцогстве Тосканском, а в Болонье на Папской земле. И предупредили, что тот, кто самовольно покинет воинское подразделения в военное время, будет расстрелян за дезертирство. На следующий день друзей перевезли в Мантую.
В первом и последнем в своей жизни сражении Пиноккио принял участие 14-15 января 1797 года.
Армия под командованием генерала Альвинци, в которой рядовым служил Пиноккио Санчес, атаковала позиции армии Наполеона на высотах Риволи – Веронезе. Под сильным натиском австрийцев французы отступили и попросили перемирия. Во время перемирия французы перегруппировали свои силы, грамотно расположили артиллерию, и, нарушив перемирие, разгромили армию австрийцев. Потери Австрийцев составили 14 000 человек, в том числе 11 тысяч пленными, Французы потеряли 3200 человек.
Когда позиции, на которых находился Пиноккио, подверглись мощному артиллерийскому обстрелу, а после не менее мощному наступлению французских гренадёров и следующей за гренадёрами французской пехоты, плохо обученные австрийские солдаты дрогнули и в панике стали покидать позиции. Пиноккио побежал вместе со всеми, но споткнулся и упал. Подняться он уже не смог, по нему пробежали несколько десятков его сослуживцев и солдат французской армии. Больше всего у Пиноккио пострадали ноги.
Почти сутки Пиноккио, не в силах встать на ноги провалялся на поле боя. Пиноккио подобрали санитары французской армии и доставили в армейский лазарет в Риволи. Врач лазарета сначала занимался раненными французскими солдатами и только, после того, как оказал помощь всем раненым солдатам своей армии, приступил к осмотру, получивших ранения и увечье пленных солдат. Больше суток Пиноккио пролежал в коридоре армейского лазарета, не получая никакой медицинской помощи.
Осмотрев ноги Пиноккио, врач решил ампутировать обе ноги в нижней части голени.
Остальные травмы были не столь значительны и быстро заживали.
Через несколько дней после ампутации ног к кровати Пиноккио подошёл раненый австрийский солдат.
- Ты Пиноккио? – Спросил солдат.
- Ты не обознался Доменико. Видишь, теперь у меня нет не только носа, но и ног. – Ответил другу Пиноккио.
- Как ты оказался здесь, герцогство Тосканское не воюет с Францией? – Спросил Доменико.
- Вербовщик нас чем-то опоил, а когда мы пришли в себя, то были уже в Болонье и под контрактами стояли наши подписи. – Ответил Пиноккио и спросил:
- А с тобой что?
- Ранение в плечо. Но всё уже заживает. – Ответил другу Доменико и пообещал:
- Ты не переживай, я буду тебе помогать. Французы продают пленных родственникам. Нам главное связаться с нашим театром, отец нас непременно выкупит.
- Да зачем меня выкупать? Кому я такой нужен? – Обречённо спросил Пиноккио.
- Не смей сомневаться. Ты нам нужен. Ты нужен своему отцу, бабушке, своей Фее, ты всем нужен. – Заверил друга Доменико.
- Бабушка умерла. Отцу всегда было не до меня. У Феи на руках трое маленьких детей. Зачем ей такая обуза. – Обречённо ответил Пиноккио.
- Не смей так думать. Не хочешь ехать домой, останешься с нами. Ты нам нужен. – Заверил Доменико. Доменико приходил к Пиноккио каждый день и ухаживал за ним.
2 февраля армия Франции заняла Мантую. В середине февраля в Мантую перевели пленных солдат австрийской армии. В конце апреля, поняв, что Пиноккио никто не выкупит, немощного калеку отпустили. Перед уходом из лагеря Пиноккио, Доменико передал другу письмо для отца и попросил:
- В июне наш театр прибудет на гастроли в Мантую. Мы всегда располагаемся на площадке у Базилики Сант-Андреа, в том же месте, где мы выступали, когда ты к нам прибежал ещё мальчишкой. Дождись наш театр и передай письмо отцу. Я очень надеюсь на тебя.
- Не сомневайся. Я всё сделаю как надо. – Заверил друга Пиноккио. Пиноккио на коленях прошёл несколько километров и занял место на паперти Базилики Сант-Андреа. Губа по-прежнему работал у той же Базилики. Он сразу узнал Пиноккио и злорадно спросил:
- Добегался уродец? - И продолжил: - Я здесь главный, потому всё, что заработаешь, будешь отдавать мне. Едой и ночлегом тебя мы обеспечим.
- Ничего ты от меня не получишь, пока я не соберу 70 талеров, что бы выкупить друга из французского плена. – Ответил Пиноккио.
- Какого ещё друга? Меня из-за тебя Скряга чуть не убил. Ты должен мне 100 талеров, и пока их не отработаешь, будешь делать всё так, как я сказал. – Объявил Губа.
Изувеченному молодому солдату на паперти к зависти находящихся рядом нищих подавали больше всех. Вечером Губа пришёл забирать выручку у Пиноккио. Между Губой и Пиноккио завязалась потасовка, Губа был сильнее, к тому же его поддерживали другие нищие, и они непременно отняли бы у Пиноккио его заработок, но за изувеченного солдата вступился церковный сторож. На словесные увещевания старика, нищие внимания не обратили, но сторож зашёл в храм и вышел из него с падре.
- Ты, что творишь? Ты отнимаешь последнее у немощного калеки, пострадавшего защищая отечество. Навсегда убирайся отсюда. Если ещё раз увижу тебя в пределах храма, сдам в полицию. – Заверил падре Губу.
Спорить с падре никто не решился. Губа убрался немедленно и больше у Базилики Сант-Андреа не появлялся. Другие нищие вынуждены были смириться с нахождением на их территории «везучего» конкурента. Церковный сторож пригласил Пиноккио жить у себя в сторожке, и Пиноккио с благодарностью принял это предложение. Среди нищих, работающих рядом с Пиноккио, были двое детей: девочка приблизительно 7лет и мальчик немного старше. Дети, напуганные своими старшими наставниками, сторонились Пиноккио. Но однажды Пиноккио заметил, что девочка, уходя с работы, хнычет.
- Тебя бьют, за то, что ты приносишь мало денег? – Спросил, проходящую мимо него девочку, Пиноккио. Девочка остановилась и повернула заплаканное лицо к Пиноккио. Пиноккио взял из своей коробки несколько монет и опустил их в коробку девочки.
- Храни вас Бог, синьор. – Немного повеселев, сказала девочка. Рядом с девочкой стоял мальчик, он не плакал и ни о чём не просил, но по его глазам было видно, и он надеется, что в его коробку упадут несколько монет. Пиноккио, не задавая вопросов мальчику, опустил и в его коробку несколько монет.
- Благодарю вас, синьор. – Сказал мальчик и проследовал мимо Пиноккио. На следующий день дети расположились рядом с Пиноккио.
- Как тебя зовут? – Решив наладить с детьми отношения, спросил девочку Пиноккио.
- Меня Курица, а это мой брат Гусь. – Ответила девочка.
- А нормальные имена у вас есть? – Спросил Пиноккио.
- Меня мама звала Паскуале, а Курицу - Агата. – Ответил мальчик.
- Где теперь ваша мама? – Спросил Пиноккио.
- Она умерла. – Ответил Мальчик.
- А как вы оказались здесь? – Спросил Пиноккио.
- У нас совсем не было еды, и папа нас продал Скряге. – Ответил Паскуале.
Отношение с детьми было налажено, каждый вечер Пиноккио из своей коробки добавлял детям денег, и дети были очень довольны. Церковного сторожа и Пиноккио обеспечивали питанием из Базилики, и Пиноккио всегда оставлял, что-нибудь вкусное, что бы утром угостить детей.
В последний майский день Пиноккио спросил Паскуале: «…сможешь ли ты выполнить мою просьбу?»
- Конечно, синьор, вы очень нам помогаете, я буду рад вам услужить. – Решительно ответил мальчик.
- Когда вы идёте к Базилике, вы проходите мимо площади, на которой продают фрукты, овощи и зелень. Скоро на этой площади расположится театр. Мне очень важно знать, когда театр будет там. Ты же мне сообщишь об этом? – Попросил Пиноккио.
- Сообщу, синьор. Только, как я узнаю, что это театр? – Спросил мальчик.
- На площадь приедет несколько больших повозок. Там натянут большой шатёр. Артисты будут зазывать людей на представление. Это трудно не заметить. – Объяснил Пиноккио и спросил: Ты можешь каждый день, мне рассказывать, что происходит на площади?
- Да, синьор, я внимательно буду смотреть, и всё вам рассказывать. – Пообещал Паскуале.
Пиноккио стал рассказывать Паскуале и Агате о театре, и дети уже мечтали, хоть один раз в жизни, хоть ненадолго посетить театр. Через несколько дней Паскуале и Агата по рассказам Пиноккио уже по именам знали всех артистов театра синьора Утини.
В один из дней на работу, на паперть прибыли все нищие, кроме детей. Пиноккио очень обеспокоился, но спрашивать у нищих не стал. Примерно через час на площадь въехал театральный фургон, управлял фургоном Энрико. Фургон остановился недалеко от паперти Базилики, из него вышли хозяин театра и Паскуале. Паскуале подбежал к Пиноккио и гордо сообщил:
- Синьор Умберто принял меня и Агату артистами в театр. Мы очень благодарны вам, что вы рассказали нам, о театре.
- Я очень рад за вас. – Ответил Пиноккио мальчику. И, обращаясь к хозяину театра, продолжил:
- Спасибо вам за детей синьор Утини, я хотел вас просить о том, что вы и без моей просьбы уже сделали. Но у меня к вам ещё одно очень важное дело.
- Разумеется, Пиноккио. Мы для этого и приехали, сейчас мы с Энрико поможем тебе сесть в фургон, и поедем в театр. – Не дослушав, что хотел ему сказать Пиноккио, ответил хозяин театра.
- Нет, синьор Умберто. После того, как докторишка француз отрезал мне ноги, эта паперть моя дальнейшая жизнь. Я больше ни на что не гожусь. – С горечью ответил Пиноккио.
- Ты, как был неслухом, так им и остался. Мы ни за что не оставим тебя здесь. Даже если тебя придётся увозить силой. – Заверил хозяин театра.
- У меня для вас письмо от Доменико. – Сказал Пиноккио.
- Ты видел Доменико? Что с ним? – Волнуясь, спросил хозяин театра.
- Доменико здесь в Мантуе, в плену у французов. Французы продают пленных родственникам. Подождите меня, я сейчас приду.- Сказал Пиноккио и на коленях пополз к сторожке. Хозяин театра, Энрико и Паскуале последовали за ним. Пиноккио достал коробку и, протянув её хозяину театра, пояснил:
- Там письмо и 285 лир, на выкуп Доменико. А меня оставьте здесь, я здесь вполне счастлив. Позаботьтесь о детях…
- Ты совсем обезумел неслух! Мы ни за что не оставим тебя здесь! – Гневно прервал Пиноккио хозяин театра. И внимательнее осмотрев ноги Пиноккио, добавил:
- У тебя нет только ступней. Мы найдём тебе хорошего мастера, он сделает тебе ноги из дерева, ты ещё бегать будешь.
- А синьор прав. Колени у тебя целы, справить тебе хорошие протезы и ты сможешь нормально ходить. Не упрямься, а езжай с синьорами.- Поддержал хозяина театра старик сторож.
- Вы действительно думаете, что я смогу ходить, а не ползать на коленях? – Спросил Пиноккио.
- Не только ходить, но и выступать на сцене. Только больше не смей ходить на коленях, если что понадобится, мы будем тебя носить.- Заверил хозяин театра. Хозяин театра прочитал письмо Доменико и снова обратился к Пиноккио:
- Доменико тоже пишет, что бы мы не оставляли тебя здесь. Хочешь ты или нет, мы увезём тебя. Не упрямься.
Пиноккио попрощался со сторожем, после чего хозяин театра и Энрико вынесли Пиноккио на руках и посадили в фургон. Высадив Энрико и Паскуале в театре и взяв деньги для выкупа сына, хозяин театра и Пиноккио отправились к французам выкупать Доменико. Через несколько часов Доменико был уже на свободе. Забрав Доменико, хозяин театра с Доменико и Пиноккио отправились к краснодеревщику, что бы заказать протезы для Пиноккио. Осмотрев ноги Пиноккио, краснодеревщик честно признался, что с такой задачей он не справится, но предложил: «…я могу сработать для синьора два костыля. Если набить в сапоги овечьей шерсти и надеть сапоги на ноги синьора, ему поначалу будет больно, но с помощью костылей он сможет ходить. А для протезов ищите мастера, среди кукольников».
- Кукольников? Как я сам до этого не додумался. Дядя Карло сделает мне новые ноги. – Уже не сомневаясь, что он будет ходить, заявил Пиноккио.
- Кто такой дядя Карло? – Довольный изменением к позитиву настроения Пиноккио, спросил хозяин театра.
- Мой дядя. Куклы, сработанные им, по сцене ходят, как живые люди. – С восторгом в глазах, ответил Пиноккио.
- Так мне делать костыли, синьор? – Спросил краснодеревщик.
- Разумеется, до Флоренции мне надо на чём-то добраться. – Уверенно ответил Пиноккио.
- Это будет стоить 7 лир, в эту цену войдёт пара поношенных сапог с длинными голенищами и шерсть. Вы согласны, синьор? – Спросил краснодеревщик.
- Согласен. – Решительно ответил Пиноккио. Краснодеревщик принёс пару сапог, набил в нижнюю часть сапог шерсти, плотно натянул сапоги на ноги Пиноккио и не туго перетянул верхнюю часть голенищ ремешками.
- Это, чтобы сапоги не сползали с ног. Но предупреждаю, синьор, никогда сильно не перетягивайте, иначе вы можете потерять всю ногу. По возможности чаще снимайте сапоги и давайте ногам отдыхать. – Объяснил краснодеревщик. Краснодеревщик попросил хозяина театра и Энрико поставить Пиноккио на ноги, и сделал замеры.
Через час Пиноккио уже пробовал делать первые шаги с костылями. Сделав первые два шага, Пиноккио упал.
- Тебе очень больно? – С тревогой спросил синьор Утини, пытаясь помочь Пиноккио подняться.
- Больно, но терпимо. Главное, что я могу стоять на ногах, а не на коленях. Не помогайте мне, я сам встану. – Ответил Пиноккио. Не без труда, но, опираясь на костыли, Пиноккио сам встал на ноги.
- Ноги у вас, синьор, ослабли, да и к костылям надо привыкнуть. Через 2 - 3 недели вы привыкнете, боль утихнет, и вы сможете уверенно ходить.
- Научишься хорошо ходить, дам тебе в провожатые Энрико, и уверен, вы легко доберётесь до Флоренции. – Пообещал хозяин театра и добавил: - Я теперь, как никогда раньше, понимаю, что значит расстаться с родными людьми. Я так должен был поступить, когда ты к нам обратился за помощью прошлый раз. Ты прости меня, пожалуйста.
- Что вы, синьор Умберто, вы и тогда и сейчас спасли меня, я безмерно вам благодарен за это. – Ответил Пиноккио.
Вечером хозяин театра, подсчитав сборы, собрал труппу:
- Война разорила Ломбардию, уже 3 месяца мы не собираем минимума, что бы прожить. Ещё 3-4 месяца, таких низких сборов, и мы разоримся. Нужно переносить гастроли в не разорённые войной области. Но надолго покинуть Ломбардию мы не можем, Ипполито и Орсино будут искать нас именно здесь. Прошу всех высказать своё мнение. – Попросил хозяин театра.
- Война в Ломбардии закончилась. Среди пленных в Мантуе ни Ипполито, ни Орсино нет, я это точно знаю, если они живы, то наверняка воюют на других фронтах и не смогут в ближайшие месяцы вернуться в Ломбардию. Я думаю, что нам стоит провести гастроли в Болонье и Тоскане, заодно и Пиноккио завезём домой. – Предложил Доменико.
- Я приглашаю всех вас во Флоренцию и гарантирую вам и радушный приём, и высокие сборы, за выступления. – Заверил труппу Пиноккио. Все остальные так же высказались за гастроли в Болонью и Тоскану.
- Решено, завтра снимаемся и отправляемся на гастроли по маршруту Модена, Болонья, Флоренция. У нас новые артисты. Маловероятно, но не исключено, что ночью за ними придут «наши старые знакомые». Потому мужчинам не расслабляться, спать одетыми, шпаги держать при себе. – Объявил своё решение хозяин театра.
Ночь прошла спокойно. Утром театр Утини свернулся и отправился в путь на Модену.
Во всех городах по пути во Флоренцию театр синьора Утини останавливался на 1-3 дня, в зависимости от активности публики и сборов. Синьор Утини задействовал в своих пьесах Паскуале и Агату. Дети очень охотно и с большим усердием принимали участие в представлениях, а в свободное от выступлений время, как верные оруженосцы, старались находиться рядом с Пиноккио, что бы вовремя оказать помощь своему кумиру.