Крамола таилась и зрела в рядах тридцати трех богатырей уже давно. Сперва они были недовольны карантином. Потом тем, что карантин кончился, а запой дядьки Черномора – нет (и это тем больше угнетало молодцев,поскольку сами они были трезвенники). Потом Черномора сняли, а командовать ими поставили золотую рыбку. И тут нарыв назрел. Дело в том, что третий слева богатырь считал себя самым достойным и думал, что место дядьки достанется ему. Претензии его основывались на том факте, что он почитал себя на кончик ногтя выше всех остальных братьев. Это было смешно, поскольку, как известно, тридцать три богатыря равны, как на подбор. Но третий слева шибко обиделся на то, что повышение прошло мимо, и принялся подбивать остальных.
- Видано ли дело! – после сытного ужина картинно возмущался он, - чтобы над нами бабу поставили!
- Так ить она же не просто баба, она – владычица морская, - резонно возражали ему добродушные сытые богатыри.
- Над морем она, может, и владычица, а на земле она кто? Распоследний старикашка может ее неводом споймать и что хошь пожелать…
- А оно ить верно, - задумывались богатыри, и что-то темное начинало ворочаться в их не слишком сметливых башках.
В общем, третий слева своего добился и на исходе лета богатыри устроили великое стояние. Вместо того, чтобы, появившись из пучины с рассветом, гордо обойти водные границы тридесятого и сгинуть во глубине на закате, они строем прошли до дворца Кощея и гордо встали навытяжку. Сзади за ними вышагивал кот Баюн и командовал:
- Левой! Левой! Ать, два, три! – богатырям оно казалось зазорно, что ими командует животина, но сойти с пути крамолы они уже не могли и когда кот бойко заорал:
- Стой, раз, два! – встали, как вкопанные.
Кощей выглянул в окно кабинета только на третий день. Все это время дисциплинированные, но крамольные молодцы простояли, не шелохнувшись. Наглый же Баюн растворился где-то в Лукоморье, как и не было.
- Здорово, богатыри! – гаркнул повелитель тридесятого, и стены дворца задрожали.
Стены дворца задрожали, однако крамольщики не дрогнули.
- Здравия желаем, вашество! – стройно ответили они, и стены дворца задрожали снова.
- С чем пожаловали?
Третий слева бойко отрапортовал:
- Значится, вашество, не желаем быть в подчинении у бабы.
Кощей неожиданно согласился.
- Не желаете, так так тому и быть. Кого же слушаться будете? Баюн, вроде, особь мужеского пола при всех регалиях?
-Так он ведь животина!
- Ну, в рыбке то, что она рыба, вас вроде, не смущало. У вас ведь претензия только насчет полу?
Третий слева откашлялся и неуверенно сказал:
- Так ить кот, он кто? Он ить…
- Ну, не знаю, - перебил его бессмертный старик и, опершись обеими руками о подоконник, ловко махнул из кабинета прямо на двор. – Командовал он вами давеча, как надо. На загляденье командовал.
Богатыри растерянно переглянулись: они не ожидали, что Кощей приметил их конфуз. А властитель тридесятого между тем по-отечески прошел вдоль строя. Кого по плечу похлопает, кому пояс поправит, у кого завернувшийся ворот кольчуги одернет, или покосившийся шелом установит ровно… В общем, как есть, отец родной. Тридцати трем богатырям стало страшно.
- Я вот что решил, - обойдя строй, продолжил Кощей. – Сделаю-ка я вас своей личной гвардией. Будете в подчинении у меня.
И тут у всех богатырей разом перед глазами пронеслось видение. Будто сидят они за столом, а вместо гусей запеченных да белуг копченых их потчуют тертой морковью да мочеными яблоками. Богатыри дрогнули, и третий слева тоже.
- Не достойны, вашество, - пролепетал он и сразу стал на кончик ногтя ниже.
Кощей улыбнулся ласково:
- Но рыбка же на земле – никто. А я и на земле, и в море…
- Не достойны, - чуть не всхлипывая, хором прошелестели тридцать три богатыря. – Под рыбкой нам самое место.
- Ну, как хотите. Шагом марш тогда отсюда, пока я не передумал. – И что-то, до страсти похожее на запах целебного напитка из стеблей аира, донеслось до ноздрей молодцев. С трудом сохраняя строй, они ринулись обратно, к Лукоморью.
- Эй, кто там! – из ниоткуда привычно материализовался расторопный отрок. – подновить терем надо бы, а то трясется не по делу, - и Кощей проследовал в кабинет обычным путем, через переднюю, коридор и светлицу.