Иллюстрация из интернета.
Этот день запомнился мне во всех подробностях, хотя прошло очень много лет.
А начинался он обычно. С такого малоприятного явления, как инвентаризация. Инвентаризация происходит раз в месяц. Слишком часто, на мой взгляд, но тут уж ничего не поделаешь.
Свою продукцию считают работники мясного отдела, кондитерского, деликатесного и рыбного. Работники приходят затемно, часов в 5 утра и начинают подсчет.
Процедура утомительная и нудная. Даже не представляю, как ее делали вручную, до появления компьютеризации. Переписать и пересчитать сотни наименований продукции - это же кошмар.
Но мне повезло. Когда я начала работать - уже появились так называемые "мосифоны". Как перевести это слово с иврита на русский поточнее - я даже не знаю.
Мосифон - миниатюрный компьютер, помещающийся в ладошку руки и имеющий множество опций.
Мосифон наводится окошечком на код сыра или пастрамы, фиксирует этот код, а затем работник печатает количество в другом окошечке. В штуках или килограммах. Мосифон сам умножает и прибавляет. Наука нехитрая, но требует внимания. Тем более, что мосифон - "собеседник" разговорчивый. "Это название уже было, - пишет он тебе в ответ. - Ты хочешь, чтобы я его посчитал или считать не надо?" Или: "Этого товара нет в ассортименте". Или: "Слишком маленькое количество!" Или наоборот - "Слишком большое количество".
В общем, к 8-ми часам, когда надо открывать магазин, и покупатели нетерпеливо топчутся у дверей, работник, как правило, "напахивается" уже так, что мечтает только об одном - пойти в раздевалку, переодеться, отправиться домой и завалиться досыпать.
Но для меня это была недостижимая мечта. Евгения отдыхала где-то за границей, нам не хватало человека, и меня попросила выйти на "пицуль" заместитель Евгении - моя тезка Елена.
"Пицуль" - еще одна "прелесть" для работников сферы обслуживания. Это удлиненный рабочий день с большим перерывом. То есть нужно придти рано утром, потом уйти часов в 12 домой, отдохнуть, покушать, поспать, а к 5-ти вечера явиться на работу снова и работать до закрытия. Тем, кто живет рядом - это можно пережить, тем более, что за пицуль платят дополнительный час. Так сказать, за неудобство.
Но я-то жила далеко, в часе езды и смысла возвращаться домой, а потом опять приезжать мне не было. Евгения никогда не просила меня выйти на пицуль или на исходе субботы, она знала, что мне это будет тяжело и неудобно.
Но Елену меньше всего волновало удобно мне или нет. А обжаловать ее решение я не захотела. Вообще, я никогда и никому не жаловалась, считая это унизительным и бесполезным.
В 12 я пошла в хедер-охель, перекусила, попила кофе, почитала газету. Возвращаться в отдел было рано, и еще часа полтора я гуляла по испепеляющей жаре, а потом, весьма утомленная и в дурном расположении духа, вернулась к себе в отдел.
Елена, увидев меня, расплылась в улыбке, стащила халат, шапочку, перчатки и радостно упорхнула. Ей на смену пришла марокканка Яфа. Хорошая женщина, но работать вместе с ней я очень не любила. Яфа терпеть не могла никакие шапочки и резинки. Ее длинные золотистые волосы волочились ниже спины, пожилой Яфе очень нравилась эта прическа, и привести волосы в порядок она не желала вплоть до скандала. Когда никого из начальства вечером не было, "русалка" Яфа срывала шапочку, распускала свое великолепие по плечам, да еще время от времени поправляла волосы обеими руками или почесывала свою ужасающую прическу наманикюренными пальчиками. Перчатки Яфа не уважала тоже, так как накладные ногти ее были таких размеров, что быстро прорывали любую перчатку.
Покупатели, видя такое попрание гигиены, тихо роптали, а некоторые говорили ей:
- Яфа, пусть мне нарежет сыр Елена...
- Елена, мамушка, они тебя хотят, - Яфа беспомощно улыбаясь, разводила руками, а мне приходилось работать на два отдела.
- У меня в колбасе много людей, я не могу подойти, - хмуро отбояривалась я.
Иногда это срабатывало, но если покупатель был "свой" и обращался ко мне по-русски - я не могла отказать.
- Девушка, я очень прошу вас, нарежьте мне вы...Эта черномазая даст мне сыр вместе со своими волосами, оно мне надо? Я подожду, подожду вас, не спешите...
И я меняла перчатки и шла в соседний отдел. А Яфа, поминутно смотрясь в зеркало и поправляя волосы, умильно восклицала:
- Ах, Елена, какая ты хамуда ( милочка)! Спасибо, мамушка!
Яфа ходила на танцы для тех, кому за 50 и потом эмоционально рассказывала мне, с каким шикарным мужчиной познакомилась. Однажды на нее даже запал русский репатриант Алекс, и Яфа летала на крыльях несколько дней. Потом Алекс исчез, и Яфа, как всегда, была в неутомимом и постоянном поиске.
Этот день продолжался бесконечно. Я думала, он не закончится никогда. А, кроме того, мне очень не везло с покупателями, хотя обычно никаких проблем с ними у меня не бывает.
Я давно поняла, что покупатели - это большие дети. Нужно только соблюдать два правила при общении с ними. Одно правило - быстрота обслуживания, второе - улыбчивое внимание. А если ты еще что-нибудь посоветуешь или о чем-нибудь поговоришь ( расскажешь о степени солености продукта, жирности, твердости, как хранить, можно ли замораживать или нет) - то покупатель будет твой "с потрохами". А если уж он попросит 200 грамм и на весах у тебя отразится ровно двести - радости и восторженному смеху покупателя не будет границ.
- Буль! ( Точно!) Ну надо же, какая ты молодец! - восклицает покупатель. А я в душе думаю: " И как же мало тебе надо для счастья. Мне бы твои заботы".
Но в этот день, как назло, и покупатели подобрались капризные и вздорные. Сначала со мной "сцепилась" дама, раздраженная тем, что я разговаривала по-русски со старенькой бабушкой. А как с ней еще можно разговаривать, если ни одним другим языком она не владеет?
- Ты что, не знаешь, что в нашей стране государственный язык - иврит? - ядовито вопросила дама. - Ты у себя дома говори так, как тебе хочется. А здесь ты на работе! Изволь изъясняться на иврите!
- Но бабушка не понимает на иврите, - парировала я.
- Меня это не касается! Учи ее! Я не обязана слышать под ухом русскую речь!
- Это называется дискриминация, - говорю я ей.- Почему ты не делаешь подобные замечания тем, кто рядом с тобой сейчас говорил по-английски и по-арабски? Почему тебя только русский язык так раздражает?
Вообще вступать в пререкания с клиентами очень не рекомендуется. Магазинов много и каждый борется за покупателя. Покупатель всегда прав, потому что он платит деньги. Но дама сумела меня взбесить, и вся моя терпимость куда-то улетела с концами. Сказывался долгий день, раннее пробуждение в 4 утра, беспокойство - как там мама с малышом, утром у нее было высокое давление, а муж тоже сегодня со второй смены и вернется ночью. Ну и зашкаливающая наглость дамы, которая решила на мне выместить свое скверное настроение.
Услышав мой ответ, дама позеленела, сжала и без того тоненькие змеиные губки и отчеканила:
- Ты не знаешь, кто я! Я сейчас же отправлюсь жаловаться на тебя! Понаехали тут!...
- Ну и жалуйся, - отмахнулась я.
Я так устала, что ни малейшего беспокойства не чувствовала. А еще я знала, что права. Именно я, а не она. И пусть кто-нибудь попробует мне доказать, что русские покупатели "ниже сортом" или что их деньги - менее важны магазину. Тем более, что резать сыр и колбасу я научилась виртуозно, а так же освоила сложнейший мосифон и прекрасно знала ассортимент колбас и сыров. С закрытыми глазами могла назвать любой код любого продукта.
Мое "разозленное" состояние флюидами передалось следующему покупателю - пожилому низенькому арабу, который с хода в карьер начал говорить на повышенных тонах.
- Эй! Я хочу попробовать вот эту пастраму. Да вот эту, эту! Название?? Не вижу название, говорю же - эту!
Покупатель тычет толстым пальцем куда-то в витрину, пробует сначала одно, потом другое и все не по нем. То пересолено, то сухо, то мокро, то остро, то крошится.
- Вот это еще дай попробовать! А что такой маленький кусочек, тебе жалко?? Ты что, свое даешь??
Очередь терпеливо ждет. Никто не скажет, что тут не ресторан и надо бы иметь совесть и поскорее определиться с выбором.
Увы...Покупатель вошел во вкус, поедает один кусок за другим и требует на пробу еще и еще. Мое терпение подходит к концу. Я ничего не говорю, но мечу на него такой взгляд, что он тут же взрывается.
- Эй! А что ты так смотришь?? Мое право - пробовать все, что захочу! Я плачу деньги, я, а не ты! Ишь! Русская шл@ха!
Ах, как бы я хотела оказаться по ту сторону прилавка и высказать мерзкому мужичку все, что я о нем думаю.
Спасение приходит неожиданно и мощно.
- Что ты сказал?? Что?
Рядом с низеньким арабом вырастает высокая, спортивная фигура парня в белой рубашке. Шимон!
- Ты! Как ты смеешь орать на мою работницу!
Покупатель стушевался, но держит фасон.
- Твоя работница мне хамит, не хочет давать пробовать! А это мое право!
- Она тебе ни слова не сказала, а ты ее сейчас оскорбил! Я вызываю полицию! Оскорбления националистического характера караются законом, извиняйся перед ней немедленно!
Я никогда не видела Шимона в таком состоянии. Он буквально фонтанировал неприличным ивритским сленгом, впрочем, покупатель тоже что-то повякивал. Я услышала град ругательств и мата, часть из которых знала, а часть - нет.
- Бен Зона! ( су@кин сын)
- Дафук! ( Идиот)
- Шлимазл! ( Неудачник)
- Стом эт-а-пе! (Заткнись)
- Лех кибенемат! ( Лех - иди, а второе слово в переводе не нуждается. Это такой миленький сплав иврита с русским).
Пока я, разинув рот, слушала эту перепалку, покупатели наконец-то дружно ополчились на скандалиста. Вечером всегда много русских работяг, возвращающихся с заводов и со строек, и я была вознаграждена потоком отборной брани на родном языке, свалившемся на голову бедного араба. Тот трусливо бежал с поля боя, так ничего и не купив. А Шимон подозвал на мое место Яфу, а меня увлек в сторону.
- Елена, в чем дело? Я видел тебя в 6 утра, а сейчас девятый час вечера. Ты не знаешь, что больше 12-ти часов работать нельзя? Тебе просто не оплатят!
Я объяснила ему про пицуль.
Шимон разозлился не на шутку.
- Кто тебя поставил на пицуль?? Ну, я с этим разберусь! А ты не могла сама за себя постоять? Что живешь на другом конце города и у тебя маленький ребенок?? Ну вот что...давай собирайся, я тебя заберу сейчас, мне как раз надо к Техниону, в твои края...
- А кто же здесь? Да я и на автобусе смогу...- мне было неловко обременять директора, да и как бросить отдел на одну Яфу - тоже было непонятно. Она запутается в своих волосах, бегая из сыра в колбасу.
- Яфа! Позови Елену из кондитерского! Скажи - я велел. Она тебе поможет и закроет с тобой вместе отдел. И шапку надень немедленно!
Шимон погрозил Яфе пальцем и улыбнулся. А я, не веря своему счастью, побежала одеваться. Мне неожиданно захотелось обнять его, уж очень горячо он меня защищал. Но я переборола это желание, понимая всю его нелепость.
- Я жду тебя. Вон моя машина.
Убегая в раздевалку и стягивая на ходу ненавистную шапочку и мокрые от пастрамы перчатки - я еще не знала, какой важный разговор нам с ним предстоит в машине. И что наконец-то выяснится удивительная причина его непостижимого сходства с моим дедом.
Продолжение следует.