ВОЗНИКШЕЕ РАЗНОГЛАСИЕ
Время давно перешагнуло полуночную черту очутившись в новом дне. Спящий город умиротворённо делает плавные вдохи холодного, ноябрьского воздуха. Опытные фонари-путеводители склонили головы – металлические старики прошлого столетия. Главная улица, основана ещё при первых поселенцах, росла одновременно с развитием морской бухты и новыми постройками. Каменная влажная брусчатка, отблеск проезжающих автомобилей. Вдали возник приближающийся мужской силуэт, ветер пронизывает клетки тела иглами для пытки, руки спрятаны в карманы потрёпанной толстовки… в глазах пустота, шаг без конечной точки маршрута, словно неуправляемый парусный корабль, гонимый в неизвестность.
Всё дальше и дальше поднимаясь из низины к вершине холма, вот уже и домов стало меньше – окраина небольшого приморского городка. Остановиться заставил сигнал старого Форда, движущегося объездной дорогой. На данный момент, скоростная трасса отдыхала от груза пыльного дня и сотен тысяч надоедливых, стальных гостей.
Небольшая кофейня, у многополосного перекрёстка на въезд, особой популярностью не пользовалась, в большинстве случаев, посещали уставшие дальнобойщики подкрепиться и снова отправиться в путь.
Ник не спеша приоткрыл скрипящую дверь, тишину нарушил звон входных колокольчиков, по-видимому, снятых из новогодней ёлки. Круглосуточное заведение, кто-то называет – закусочная, да без разницы, главное можно согреться. Теплота от дешёвого растворимого кофе, кровью разносилась телом и помогла взбодриться, выбраться из угнетённого состояния.
… стало немного легче, но послевкусие очередной ссоры с сестрой, продолжало ощущаться и не желало уходить. Неизвестно откуда возникшие ссоры, недопонимание. Поиск компромиссов и выхода из сложившейся ситуации, не давал ожидаемых результатов. Многолетние крепкие семейные отношения теперь дали трещину и казалось, что уже ничем не возможно её «замазать».
Обветшавший родительский дом, в сотне метров от побережья – небольшое наследство, достался ему и сестре. Само состояние постройки, да и вид со стороны, у прохожих вызывало сожаление к людям в нём проживающих. Ценен был не сам дом, а именно земля, на котором он находился с незапамятных времён. Денег в семье особо не было, довольно часто в двери был слышен слабый стук нужды. Родители прекрасно понимали то, что продажа дома всех проблем не решит и держались до последнего. Но настало время отойти в иной мир, в хранящемся завещании были указаны имена детей – сына Ника и дочери Джесси. Такой вид имела помощь, пусть и не в виде капитала, то хотя бы в наличии собственного, независимого места обитания. Равноправие в семье и отсутствие «любимчиков», не давало мысли к каким-либо резким изменениям в отношениях… как же они ошибались, ведь сами – изменения, не заставили себя долго ждать.
Ник смотрел в окно и в очередной раз прокручивал в голове недавние события, в надежде добраться к изначальному истоку раздора, а также поиска способа борьбы с ним.
Они с сестрой двойняшки. С первый уроков воспитания, мать с отцом вкладывали в детей правила культуры поведения, на примерах объясняли, что нужно делиться и прочее. Так всё и началось, ещё с первой двухместной детской коляски, которую им на день рождение, подарила любимая бабушка. С самых первых азов и примеров, помощь в «самостоятельных» выводах, закладывала очередной кирпичик в формировании новых отношений в семье. Дети росли и встречалось всякое, абсолютно разное и контрастное, словно предназначалось для совершенно разных типов людей, но преодолевать или противостоять, получалось только вместе. Поддержка, любовь и взаимопонимание, та самая «спасительная соломка» не позволяющая утонуть.
Так продолжалось довольно долго, до тех пор, когда дети переступили порог, во владения взрослой жизни. Как и в большинстве случаев, дальнейшая жизнь разделила их пути. В последние годы жизни родителей, в полном составе семья собирались лишь по праздникам или возможности, на дни рождения. «Долгострой крепости отношений», приобрёл вид памятника мощи вложенных усилий и идей, к которым так долго стремились, но так и не смогли окончить. Отец с матерью продолжали жить в старом, хлипком доме, ожидающего генерального ремонта второй десяток лет. Именно – ожидающего, денег хватало лишь на хлеб и бытовые расходы. Джесси вышла замуж, растила двух сыновей, переехав в дом мужа, хозяйка-домоседка. В свободное время Ник заходил в гости, вечерами гулял с племянниками, делал вылазки на природу в походах за грибами и брал с собой на рыбалку. Сколько впечатлений, незабываемые эмоции на их лицах говорили сами за себя. Плёночный фотоаппарат оставлял яркие кадры жизни подрастающего нового поколения в совместном семейном альбоме. Муж Джесси – Рон, был учителем физики в средней школе. Начитанный, мудрый и серьёзный мужчина сорока пяти лет. Он был материалистом, верил в то, что видел воочию. Несмотря на это, вечерами любил пофилософствовать с Ником о бытие и высказывал личное мнение, держа в правой руке любимую кружку с пивом, а стремящаяся к верху нить сигаретного дыма, поддерживала ход мысли долгими вечерами размышлений.
Ник оставался холост, был скитальцем. В отсутствии работы в родном городе, жил вахтой прибившись к команде бывших одноклассников в пиковый сезон нехватки «рабочих рук» на различных строящихся объектах. В холодные периоды года, жил с родителями, детская комната встречала как родного. С одной стороны радовало наличие крыши над головой, но одновременно и угнетало понимание отсутствия собственного уголка – отдельного от родителей и кого-либо вообще. Временные подработки помогали держаться «на плаву», а бывало, что денег хватало лишь на самые дешёвые сигареты и лапшу быстрого приготовления.
В таком русле проходили очередные новые дни, ничем не отличающиеся друг от друга. Серость, однообразие, безработица… участившиеся депрессии оставляли отпечаток в сознании большинства местных жителей, в нужное время не успевших урвать свой клочок от общего «батона». Батон был по-братски разделён среди небольшой горстки населения, трёх этажные особняки которых, гордо возвышались на прибрежных холмах, соревнуясь своей красотой. С пришвартованных яхт, каждый вечер доносилась музыка, звон бокалов, смех удовольствия и разгула. Средний класс общества прекратил своё существование, осталась лишь безнаказанно живущая элита и выживающая беднота.
…позиция сестры, была в разделе денег от продажи земли и самого родительского дома, который дешевле было снести и построить заново, чем ремонтировать. Но Ник не соглашался, ведь этого не хотели и мать с отцом, в своё время переживающего трудные времена. Дом был единственной памятью о приятных встречах и родных людях, которыми дорожил и любил всем сердцем. При этом Ник также очень любил семью Джесси – родная кровь, больше у него не осталось никого.
Разногласие длилось второй год, крепкие семейные отношения растворялись как кубики сахара в кружке горячего чая, это ощущали и понимали оба, но каждый отстаивал свою точку зрения, не давая шагу назад. Соседи продолжали сплетничать, многие сваливали всё на жадность в делёжке денег, но никто не знал истинной причины.
Пол года назад у мужа Джесси был обнаружен рак щитовидной железы, понадобились большие деньги на дорогостоящую операцию, которых она не имела, редкие остатки с зарплаты Рона, время от времени позволяли внести крохотную сумму денег в семейную копилку на «чёрный день». Состояние ухудшалось, врачи уже честно не давали стопроцентных гарантий на полное выздоровление после операции, без каких-либо последствий. Дальнейшее зависело лишь от самого пациента.
Это событие стало переломным моментом в споре Джесси и Ника, который уступил. Денег взять было попросту не откуда, а память о родном месте, так или иначе, останется навсегда. Такой вид приобрёл случай, когда материальная сторона уступает человеческими чувствами.
…дверь кафе открылась со звоном колокольчиков. Вошёл байкер с густой бородой в кожаной куртке и с непонятной татуировкой на шее. Снял шлем, усевшись у стойки с крепкими напитками.
Кружка остывшего кофе. Минутную тишину прервал звонок затёртого кнопочного телефона в правом кармане Ника. Сообщение было кратким, от Джесси: - « Ник, операция прошла неудачно, Рон умер… ».
Так не стало Рона, с ним ушли надежды и рухнули в бездну планы на будущее. Джесси, Ник и его племянники, тяжело переживали потерю близкого человека. Разногласия исчезли сами собой, словно и не существовали вовсе. Ник переехал в дом Джесси, его жизнь глобально не изменилась, но теперь, стал поддерживать сестру и племянников всем, чем мог. Общее горе сплотило и объединило.
Одинокий Волк87
04.10.20