Я тогда впервые задумался о смысле жизни. Мне хотелось стать взрослым. C одной стороны взрослые казались мне очень умными, сильными и правильными. Как мой отец. Взрослые умеют делать много интересных вещей: дрезину, паровозы, машины... На базе ГЧК пацаны тайком от взрослых всей толпой катались на дрезине. Попробуй её раскрутить. А тут один паровозик тащит много-премного вагонеток и в каждой сталь. Чуть не до краёв. И всё это везёт тот самый машинист. Который Машку угробил. Он смеялся когда Машка подыхала.
Я не знал тогда, что люди способны на ещё большее свинство. Совсем рядом от меня под горами заводского шлака лежали кости людей, которые построили эти цеха. Об этом я узнал позже из книги Герхарда Вольтера « Зона полного покоя». С автором я встретился на втором всесоюзном съезде советских немцев в Москве.
Мы разговорились с ним на перерыве. Я попросил у него автограф на обложку его книги. Герхард спросил были ли мои родители в трудармии. Были. Спросил как маму зовут и адресовал ей свой автограф. Многие факты, которые Вольтер привёл в той книге, были маме известны и произошли на её глазах.
Мы жили на территории Бакаллага – Бакальского исправительно-трудового лагеря. Название лагеря дано по посёлку, расположенному на северной окраине Челябинска. В начале войны часть заключённых отправили на фронт. На их место привезли репрессированных российских немцев.
На 1 июля 1942 года их численность составляла 27.771 человек. Заключённые в шутку прозвали лагерь Фрицландией. Заключённые и трудармейцы строили в этой самой Фрицландии металлургический завод. Без челябинской стали встал бы конвеер танкограда, без десятков тысяч Т-34 не было бы Победы.
За ценой не постоим. После этих слов в памяти встают окопы, атаки, танковые прорывы, братские могилы с пятиконечными звёздами. Цена челябинской победной стали находится под кучами шлака в братской могиле Бакалстроя. От голода и перенапряжения на Бакалстрое умерло 6419 трудармейцев и более 2400 заключённых.
По сравнению с солдатами, погибшими в битве за Сталинград это мизер, о котором говорить даже не стоит. Не стоит? Так ли это? Из чисто рациональных соображений этих потерь можно было избежать. Что толку с умирающего от голода доходяги?! Много ли он наработает? Здоровые работники намного быстрее построили бы литейные цеха Челябинского металлургического завода.
Моральный аспект такого отношения к своим гражданам выглядит предельно негативно. С работой, которую выполняли печи Дахау и Освенцима, в системе Гулага от Котласа и до Магадана справлялись несколько бульдозеров, зарывавших трупы в братские могилы.
В наши дни, в эпоху всеобщей информативности через интернет насильно внедряют в мозги всякие домыслы о связях с потусторонним миром. Факты перемешаны с умопомрачительным полётом фантазии, которую пытаются представить как неопровержимое научное открытие.
Не знаю была ли над братской могилой Бакалстроя какая-то аура. Если была, то её неслышимые стоны могли заставить меня по-взрослому смотреть на смеющуюся закопченную морду машиниста кукушки. Во всяком случае этот смех на всю жизнь заставил меня оценивать человеческую подлость не по национальным, социальным и профессиональным признакам. Подлецом может быть нищий и богач, правитель и подчинённый, больной и здоровый и так далее.
В мае 1947 Бакаллаг был закрыт, трудармейцев перевели на режим спецпоселения. Это был опасный момент в жизни нашей семьи. Мама была беременна мной и сопровождала сестру Лизу в Аю. Попадись она тогда на глаза коменданту, её обратно к мужу не пустили бы.
Сегодня Челябинский металлургический комбинат – флагман российской сталелитейной промышленности. Комбинат ежегодно выплавляет более четырёх миллионов тонн высококачественной челябинской стали.
На карте Фрицландии крестом помечено место массового захоронения.