Глава 11. Любовные сети.
На следующий день Кристиан поговорил с герцогом, и предложил ему игру, в результате которой Сюзанне придется поревновать и посоперничать за внимание Джованни. Герцог снисходительно выслушал его и благосклонно ответил, что если эта игра позабавит его гостей (Кристиана и Анну), то он не станет возражать.
Вечером того же дня в обеденном зале Сюзанна наблюдала такую картину: внесли музыкальные инструменты, заиграла музыка и несколько девушек, появились в костюмах восточных красавиц. Они исполняли танец семи вуалей, поочередно теряя невесомые ткани и упархивали одна за другой. Осталась последняя девушка, это была Элени. Она не успела ещё растратить всех своих вуалей и как будто не собиралась покидать зал. Ее движения были грациозны, жесты и улыбка соблазнительны, фигура совершенной, глаза – большие и яркие. Герцогиня Миланская посмотрев на нее сразу поняла, что та влюблена в герцога. Постепенно в Сью начала закипать досада и раздражение.
- Кто позволил этой женщине танцевать здесь? – тихо спросила она у одной служанки.
- Это музыкальный подарок синьору от графа.
Между тем, Элени будто бы звала герцога, манила, и он, поддаваясь не ясному ему зову, встал, не в силах оторваться от глаз служанки.
- Анна, смотри, она как змея его гипнотизирует! – возмутилась Сью на ухо подруге.
- Да тут почти все под гипнозом, - кивнула Анна, бросая взгляд на своего мужа.
Элени теперь танцевала почти вплотную перед синьором Висконти и дала ему понять, что последнее покрывало может снять он сам. Герцог подцепил пальцами тонкую вуаль…
- Достаточно! Элени, можешь идти, благодарим тебя за… - Сью не хотела порочить слово «танец» разжигающим выступлением красивой служанки. – за наше увеселение.
Придумала ли Элени завершение вечера столь удачно, или это вышло само, но вуаль осталась в руках герцога, а девушка, во всей своей восхитительной хрупкости, девической смущенности, предстала полуобнаженной перед жадными взглядами мужчин. Как будто не она только что танцевала соблазняющий танец, не она по своей воле снимала с себя покрывала. Была в ней ещё какая-то непокорность. Даже сейчас, получив приказ остановиться, она продолжала неотрывно смотреть на герцога и, соблазнительно извиваясь, упала к его ногам, замерла там на несколько мгновений, а потом подняла на него прекрасное пылающее лицо, откидывая назад копну сверкающих медных кудряшек.
И тут герцог сделал немыслимое: он подал служанке накидку… Одна из дам упала в обморок, другим сделалось дурно. Герцогиня по прежнему оставалась величественной и непроницаемой, но Анна знала, что это только снаружи.
После этого случая с танцем Сью хотела отослать Элени, но служанка уже давно не была ее собственностью. И герцогиня осталась недовольна.
Надо сказать, синьор Висконти вскоре обрёл расположение своей жены. Она полюбила его, дарила ему свое внимание и всю себя. А он дарил ей шикарные ткани, драгоценные гарнитуры, приятные мелочи, делал комплименты, уделял время для бесед и, как и прежде, сильно любил. Сюзанне все это было очень приятно, ее глаза светились счастьем, внимание герцога шло ей на пользу. Теперь невозможно было узнать в этой жизнерадостной порхающей девушке ту величественную грустную женщину с палубы корабля, в изумрудных глазах которой плескалось соленое море, вот-вот готовое пролиться.
Элени продолжала портить Сюзанне настроение, открыто проявляя интерес к герцогу. Но и она не способна была постоянно омрачать счастье герцогини, потому что довольно редко попадалась Сью на глаза.
Анна радовалась, что подруга счастлива, и боялась даже спросить не вспоминает ли она Жордана, или Ромео.
Историю с трупом как будто слегка подзабыли, а может быть только до поры (у герцога сейчас было много работы).
И все бы возможно на этом закончилось, но однажды утром в приемной синьора Висконти появился очень обаятельный и на столько же молодой, синьор. Служанки, хихикая, шептались о его красоте и карих глазах, а его манеры и одежда говорили о том, что он из знатного рода. Из знатного, но небогатого. Синьор Висконти нанял его прислугой к себе в дом (такая служба считалась довольно престижным занятиям, молодой дворянин обзаводился полезными знакомствами и укреплял знания в тонкостях придворного этикета). Разумеется они были представлены друг другу и Висконти черкнул его имя: Ромео… Перо застыло у него в руке… впервые Джованни забыл чью-то фамилию, поэтому он отложил перо, решив что позже с этим покончит.
А жизнь Сюзанны с тех пор изменилась…
Однажды вечером она шла по сумрачным коридорам дворца и путь ей преградил молодой человек. Сью не сразу узнала в нем Ромео, но прежде чем она успела вскрикнуть от неожиданности, он закрыл ей рот.
- Тише, любимая! Я тоже рад тебя видеть. Говорят ты стала герцогиней, и больше не собираешься в море, - он лучезарно улыбнулся ей, довольный своей остроумной шуткой и убрал руку.
- Ты сумасшедший! Как ты вообще здесь очутился? Немедленно уходи!
- Не могу, - он улыбнулся снова и пожал плечами, – Отныне я состою на службе у синьора герцога. И если герцогиня пожелает – у нее тоже.
- Ромео, что ты делаешь! Мы не на корабле!
Ромео притеснил ее к стене и стал рассказывать о том, как скучал, как искал ее по всей Франции, а потом узнал, что ее увезли в Италию и бросил все, что бы найти ее здесь. Он гладил ее волосы, бледные щеки, касался пальцами пухлых губ, прежде чем впиться в них поцелуем. Скоро его руки проникли под все ее пышные юбки, и не давали ни вырваться, ни убежать. Сью полностью оказалась в его власти, а он ласкал ее пальцами и шептал, что она никуда от него не денется, что судьба ее такая – таять от его прикосновений. Как и тогда, на корабле, девушка оставила все попытки сопротивления и отдалась ощущениям, испытывая лёгкое чувство вины. Но как невесомое облачко оно быстро растворилось в сиянии дня.
Ромео всегда появлялся неожиданно, иногда в совершенно неподходящее время, ставя под угрозу себя и Сью. Казалось, ему нравится играть с огнем и рисковать. Он приходил в покои и успевал уйти, как раз перед тем, как туда входил герцог; или появлялся в ее постели сразу, как герцог уходил. Он ловил Сюзанну в темных коридорах, на балконе, прижимал ее к стене в нише для скульптуры, уводил ее в комнату для белья и под лестницу. Скоро Сью не могла спокойно ходить по замку, не думая о Ромео. Она вся разгоралась, размышляя о том, что происходит между ними. И ещё, Сью была уверенна, что ни слуги, ни герцог ничего не знают.
Однажды герцогиня получила записку от Жордана: он был здесь! Приехал в Италию, и хотел тайно встретиться!
Сью тщательно подготовилась ко встрече, желая предстать перед ним в самом выгодном свете, она очень торопилась, но Ромео сильно ее задержал, как всегда не вовремя появившись и доводя Сью до крайней степени удовольствия.
Встреча с Жорданом все же состоялась, хотя Сью опоздала на полтора часа. Горячая, эмоциональная, полная страстных поцелуев, но когда мужчина сказал, что приехал забрать ее во Францию, Сью наотрез отказалась. Ей нравилось быть герцогиней, она любила свой красивый замок и ей было приятно быть женой герцога. А ещё она не хотела жить с таким ревнивым мужчиной как Жордан. Но говорить в слух об этом конечно не стала.
На этот раз они поругались так сильно, что и речи быть не могло ни о какой близости. Жордан как всегда ревновал: он вспомнил, как во Франции на Сюзанну смотрели слуги, прохожие, торговцы всякой чепухой и распалялся, подозревая что девушке и тут не дают прохода.
«Почему ты опоздала»,- пристал он к ней с этим глупейшим вопросом. «У тебя куча любовников, и ты занималась любовью перед встречей со мной», - кричал он снова и снова настаивая на своей правоте, как будто видел все собственными глазами.
Сью тратила очень много моральных и духовных сил, защищая свою честь перед ним.
Они были так увлечены спорами и перебранками, что даже не заметили, как от дерева отделилась тень, и скользнула в глубину подлеска. А чуть позже, вдалеке заржала чужая лошадь.
- Жордан, вот скажи мне, почему ты всегда ревнуешь на ровном месте! Тебе прямо хочется поругаться!
- Неправда, мне не хочется, но ты меня вынуждаешь!
- Поверь мне, прошу тебя! И давай помиримся!
- Я не могу тебе поверить! Я не могу тебе верить! Я никогда не буду тебе верить! Все женщины лживы и коварны, и даже моя любимая! – и он несколько раз ударил кулаком по стволу дерева, так что его рука окрасилась кровью. Он кричал, что ненавидит ее, и любит, что она его мучает, что ей нельзя доверять, потому что она всех обманывает: сначала обманывала мужа, потом обманула его самого – Жордана, изменив с Ромео, и Ромео она обманывала, занимаясь любовью с Жорданом. А сейчас вновь обманывает мужа.
- Ты не можешь жить без обмана! – кричал он.
Сюзанне было очень больно слышать такие слова от любимого. Она не понимала, как может тот, кто ее хочет, и кого она так страстно любит, упрекать ее в измене мужу, которую он сам с удовольствием помогает устроить.
- Сейчас ты изменяешь им! А потом точно так же будешь изменять мне!
Сюзанна отошла от него в сторону и обняла яблоню. Некоторое время она стояла молча и наблюдала как ветер колышет траву, и играет солнечными бликами на блестящих листьях соседних деревьев, как неторопливо и мирно плывут по голубому небу пушистые белые облака… и успокаивалась.
Сью не торопилась возвращаться в дом. Она принялась собирать яблоки в небольшую корзинку, притороченную к ее седлу. Вскоре хмурый и молчаливый Жордан присоединился к этому занятию. Собранные яблоки он не складывал к яблокам Сью, а расставлял на большом плоском камне. Покончив с этим делом, он протрубил без рога длинное «слово» (в точности то самое, которое обычно трубят, когда борзая нападает на след оленя), вытащил лук и гневно воскликнул:
- Охота на черного зверя началась! Представим, что яблоко это голова герцога Миланского!
Не давая Сью опомниться он перестрелял почти все яблоки, пока они не успели скатиться с валуна.
У Сюзанны пересохло во рту, колени подкосились, и девушка села в траву.
Жордан резко убрал лук и вскочил на свою лошадь. Сью тоже вскочила на лошадь, и не сдерживая своих эмоций, закричала:
- Остановись, Жордан! Заклинаю тебя, остановись! Так нельзя! Ты всех погубишь!
Но Жордан уже мчался галопом в сторону замка, а Сюзанна гнала свою лошадь за ним. Она хотела поравняться и вразумить его, успокоить эту горячую голову, но конь Жордана был под стать своему хозяину и мчался так, что девушка не могла за ним поспеть. Сью лихо хлестала свою лошадь, что-то кричала Жордану, но из-за быстрой скачки, ветра и топота лошадиных ног сама не могла расслышать своих слов.
Между тем Жордан уходил все дальше, и расстояние между ними отнюдь не сокращалось.
Когда Сью приехала, ей уже сообщили, что к герцогу прибыл человек, который будет у него служить не то конюхом, ни то псарем. Девушка почувствовала слабость и вместе с тем большое облегчение – она боялась, что Жордан хочет сразиться с герцогом.
Когда герцог потребовал ее к себе, герцогиня сильно разволновалась, ее нервы ещё утром пошатнул Ромео, затем Жордан, и теперь она не ждала от разговора с супругом ничего хорошего. Но герцог всего лишь хотел знать, удалось ли Сюзанне сохранить тайну, и где теперь труп убитого синьора. Сюзанна рассказала как найти тело и герцог ее быстро отпустил. Он долго с грустью смотре ей в след, пока не пришел Кристиан. А потом задумчиво сказал:
- Я слишком простой для этой герцогини. У меня такая суть, я так устроен…
- Ваша светлость, что вы такое говорите, - удивился Кристиан.
- Но это чистая правда. Я не удивлюсь, если узнаю, что она нашла достойного по своему сердцу и пониманию.
- Но кто же может быть достойным здесь кроме вас и меня! – воскликнул пораженный Кристиан.
- Ты видишь какая она красивая и… востребованная. То Анна ее зовет, то конные прогулки в одиночестве, посмотри как на нее смотрят слуги, у них разьве что слюни не текут когда она проходит мимо. Я чувствую что она кого-то любит, и это не я.
- Мда, ваша светлость, я даже не знаю что вам сказать. Мне кажется она не может вас не любить... Мне кажется…
- Ничего не говори. Я знаю что это так. И я не виню ее в этом. Ни чуть. Это я сделал ее несчастной, и вина целиком на мне.
- Но послушайте, Джованни, вы дали ей имя… и много ещё всего... Похоже, я знаю, что можно предпринять, что бы хоть немного сделать вас веселее!
- Мое мрачное общество так тяготит вас, граф? – хмыкнул Висконти.
- Нет-нет, что вы! Я только хотел предложить вам съездить на охоту…
И мужчины с упоением заговорили о соколиной и псовой охоте. Так прошел почти весь вечер. Ночью они выйдут на кладбище и найдут письмо в кармане покойного, что бы уже навсегда уничтожить улику.
А несколькими часами позже, Ромео застал Сюзанну за приготовлениями ко сну. Он настоял на том, что герцогиня должна увидеть нечто собственными глазами и привел ее к приемной герцога. Там, прильнув к дверной щели, они разглядели в центре зала синьора Висконти и рыжеволосую служанку Элени.
- Дитя, вы сильно преувеличиваете! – сказал герцог, обращаясь к девушке. И тон его был чуть снисходительный, что очень не понравилось Сью.
- Ни чуть, ваша Светлость! И я давно вас люблю! Ведь вы сами говорили что я очень красивая! – с этими словами девушка сбросила с себя накидку и оказалась совершенно голой перед герцогом.
Сью вскрикнула, и Ромео стремительно оттащил возмущенную герцогиню от дверей.
- Отпусти меня наконец! – возмущалась Сью. – Я хочу знать, что будет дальше! Надо послать кого-нибудь, что бы он помешал им! О… я не ожидала такой…
- Нас это не касается, моя дорогая кошечка, - прошептал Ромео, и в Сью поднялась такая волна отчаяния, что она заплакала.
- Касается, и только меня! Вообще-то герцог мой муж, и мне не все равно!
- Тшш, - он стал гладить и ласкать Сью, а ей оставалось только беспомощно сидеть с ним в маленькой комнатке для слуг. Слезы не переставая текли из глаз, но девушка ничего больше не предпринимала, кроме двух-трёх слабых попыток вырваться и оказаться на свободе.
Позже она рассказала Анне о том, что видела в дверную щель, и горько-горько плакала. Ещё и Анна, подбросила дров в огонь ее боли, сказав: «А почему бы и герцогу не развлечься хоть разок, ведь ты же развлекаешься…». Сью очень обиделась на такие слова: как Анна не понимает! – герцог только ее, он принадлежит ей, он любит и должен любить только ее. Но Сью быстро простила подругу за такие несправедливые слова, потому что чувствовала и видела, что Анна ее очень любит. Девушки долго говорили, сидя у окна и наблюдая за звёздами. А таинственная луна одевала их в свой сверкающий белоснежный свет.
Сюзанна немного успокоилась, но продолжала с горечью рассуждать. В юности, ещё когда она жила с мамой и папой, она много мечтала что ее супруг будет достойным и шикарным мужчиной. Она и представить не могла, что выйдет за герцога, а выйдя замуж сильно разочаровалась. И разочарование было не от изгнания на месяц, а от того, что великий человек – герцог по происхождению, оказался простоват по своей сути.
- Если бы никто не знал, что он герцог, то очень может быть, его приняли бы за простого холопа, - говорила она с досадой. – Он украшает меня, одевает в такие красивые наряды… дарит дорогие подарки, достойные королевы, а себя не может одеть хоть чуточку пышнее и величественнее!
- Но, дорогая, ты герцогиня, и неужели ты не чувствуешь любви к нему, или на худой конец, благодарности?! – восклицала Анна.
- О, Анни! Я должна чувствовать благодарность, но я воспринимаю все это как в порядке вещей! Но ты не думай, что я не люблю герцога! Я люблю его, без страсти, без мятых горящих простыней… но люблю. Мне иногда кажется, что если бы не Ромео, я бы оставалась верна своему мужу… Жордана бы я все равно бросила, Эрве был в моей жизни только потому, что герцог меня не желал и я боялась состариться в одиночестве… Только от Ромео мне нет спасения, он не может от меня отстать! И я не могу погубить его. Не желаю никого губить! – воскликнула Сюзанна и залилась слезами, бессвязно бормоча что-то о том, что не хочет что бы из-за ее несчастливой красоты и авантюризма гибли люди.
Она не сказала Анне, но вспомнила Элени. Сюзанну угнетала неопределенность – нужно ли ей опускаться до уровня служанки и вести с ней борьбу за герцога. Она молча рассуждала, мог бы герцог соблазниться служанкой и отвечала сама себе: «Да, мог бы, Элени ведь очень красива». Молчание затянулось: каждая думала о чем-то своем. Наконец, девушки, тепло простившись, разошлись по своим покоям.
Зайдя в комнату, Сюзанна кожей почувствовала чьё-то присутствие. Лунный свет здесь не пропускали толстые шторы на окнах. Волосы на голове девушки приподнялись, а по спине и рукам больно пробежали мурашки. Что-то тихо перебежало по комнате и герцогиня хотела уже истошно завизжать, как вдруг теплая рука закрыла ей рот, а знакомый голос шепнул в ухо:
- Это всего лишь я, милая, не надо кричать.
- Ромео, ты меня очень напугал! Что за интересы у тебя щекотать всем нервы! – у Сью продолжали трястись коленки, а Ромео тихо рассмеялся.
Девушка прислонилась к столбику кровати и тихо поинтересовалась зачем он пришел. Пират, мило улыбаясь сказал, что уже соскучился.
Он достал верёвку и, к ужасу Сью, начал привязывать ее к столбику.
- Постой тут, хорошо, - сказал он, закончив свою работу. – Никуда не уходи...
- Ты издеваешься, куда я уйду!? – перебила его Сью.
- …а я пока сбегаю на кладбище и помогу вытащить письмо. Говорят синьор герцог узнал где тело, - он тихо рассмеялся и девушке стало не по себе.
- Ромео, пожалуйста, развяжи! Неужели ты думаешь, что я отправлюсь за вами на кладбище и помешаю тебе завладеть письмом?! – взмолилась Сью.
- Именно так я и думаю, - серьезно кивнул Ромео. – Понимаешь, письмо это сильное оружие в борьбе за демократию...
- Но я не хочу демократии! – чуть не заплакав, воскликнула Сью.
- Ну разумеется, - он нежно погладил ее щёчку, - ты же герцогиня. Вам, господам, конечно же не нужна демократия. Веди себя хорошо, я скоро приду, и освобожу тебя.
И Ромео сунув кляп в рот герцогини, неторопливо направился к выходу.
Сюзанна не думала, что у нее ещё остались слезы, но сейчас молча тратила свой неприкосновенный запас. Конечно же она не хотела что бы была демократия, вот если бы знать заранее, что письмо такое опасное, она бы может что-то и придумала.
Она пыталась мычать, что бы ее услышали слуги, но все как будто вымерли в замке и никто не пришел герцогине на помощь. Наконец-то, когда у Сью уже кончилось все терпение, вернулся Ромео. Он устало развязал веревки и на вопрос девушки только бросил «полный провал» и вышел в ночь. А девушка уснула прямо в корсете, пока утро не разбудило ее щебетом птиц.
Сюзанна не желала Ромео смерти и была рада, что он все таки не попался, с опозданием она радовалась, что никто из слуг не слышал ее мычаний, когда она минувшей ночью стояла, привязанная им к кровати.
Теперь, когда наличие письма никого больше не тревожило, Сью вздохнула с облегчением, уверенная в том, что жизнь налаживается.
Но, оказалось, что она слишком рано радовалась.
Тот самый слуга, который жаловался на нежное отношение Эрве к герцогине, теперь пришел к герцогу. Тихо и торжественно он ступал по священным плитам замка, поднимаясь в приемную герцога, его радость не имела предела. Он давно наблюдал за девушкой и двумя ее любовниками и теперь хотел вывести ее на чистую воду. Она ему никогда не нравилась, кроме того, напоминала его бывшую жену, которая открыто изменяла и насмехалась над ним, пока его терпение однажды не лопнуло. Теперь ее нет. А его боль осталась.
Глава 12. Когда доброе имя спасает.
Слуга рассказал герцогу о похождениях Сюзанны, он даже приготовил доказательства: ленту Сью и одно из ее нижних платьев можно обнаружить в спальне Жордана (это он сам же их туда и подкинул). А подтвердить, что герцогиня часто бывает с Ромео смогут другие слуги, которые видели как он ее соблазняет под носом у герцога.
Видя, что герцог внимает его речам, он шагнул ближе и сказал, что следует обвинить герцогиню в адюльтере и казнить, или дать ей шанс бежать куда она захочет, а потом выпустить гончих и выехать следом, что бы посмотреть что станется. Вспомнил, что один из предков герцога казнил свою супругу за измену.
Но герцог хоть и принадлежал роду, и часто в нем вспыхивали страсти, и даже жестокость, но он не хотел что бы змеиные черты проявились и в нем. Он очень любил Сью, и его сердце болело, когда он представлял, что эта талантливая милая девушка исчезнет из его жизни навсегда. Он конкретно задумался. Не проглотит ли змей его ревности невинное дитя.
Слуга его подбадривал, как черт он шептал ему в ухо разные мерзости про Сью, называл герцогиню змеёй, больно задевал сердце герцога описывая как смеётся над ним его жена, изменяя с другими мужчинами.
- Ваша светлость, вы так мудры и наивны, что эта змея вмиг проглотит вас, как невинное дитя! – говорил он.
- Где же я мудр, если не смог уберечь герцогиню от соблазнов… - глухо вопрошал герцог.
Но слуга продолжал тихо и покорно выводить Сюзанну на чистую воду, снова шепча о том, какая оказалась лживая и подлая герцогиня и как коварно она обманула наисветлейшего герцога.
В этот момент вошли Сью, Анна и граф. Все они так и замерли у входа, не зная какие действия им предпринять. А слуга, видя что герцог ещё колеблется, решил не упускать шанса и склонить его на свою сторону. Слугу нисколько не смущало присутствие Сью. Он был уверен, что его позиции крепче ее.
Герцог обратил внимание на вошедших. Поочередно он посмотрел на каждого из них и сухо пригласил присесть всю троицу на диванчик чуть в отдалении. Что-то в его голосе заставило их молча, как заключённых, последовать его приглашению.
Висконти кивнул слуге, разрешая отступить от себя, и снова посмотрел на Сюзанну. Долгим, внимательным взглядом.
Боль и любовь переполняли его, вступая в борьбу. В эту минуту он думал о том, что жизнь не самая справедливая штука.
Он попробовал принять сторону боли и обиды.
Теперь Висконти мысленно попрощался с любимой, стараясь не обращать внимания на эту странную боль и ком в горле, и представил ее в темнице. Мысленно навестил ее там… она сидела на скамье и сохраняла хладнокровие и он представил, что смотрит в ее глаза, полные немого укора, скорби, любви. Его сердце болезненно сжалось.
- Сью, подойдите ко мне, - тихо сказал он, опускаясь в кресло.
Сью как во сне прошла мимо довольно ухмыляющегося слуги, смерив его презрительным взглядом. Тот деланно вежливо отступил, приглашая герцогиню проследовать к герцогу.
Когда Сюзанна предстала перед ним, он едва слышно спросил любит ли она его.
Сью изо всех сил заставляла себя красиво присесть, прильнуть, и опустить голову на его колени, что бы заверить в своей любви, но в зале они были не одни, и девушка не смогла пересилить себя. Она оставалась стоять: прямая, изящная, только от души воскликнула чуть дрогнувшим голосом, что конечно же любит, как же иначе! И протянула свои тонкие руки герцогу, а тот сжал ее ладони в своих. Он смотрел на нее, она на него. Из глаз герцогини лились слезы, она и сама не знала почему. Ей не было страшно, она не боялась попасть в темницу, или умереть, нет – такие второстепенные вещи ее сейчас не интересовали. Ей было тяжело терять любовь. Она тоже понимала, что это конец их супружеству, и возможно, ее жизни, и душа ее разрывалась на части.
«Ты был добр ко мне, - мысленно говорила она ему, - я тебя всегда очень любила, и сейчас люблю. Ты не такой как все герцоги этого рода, ты добрый и великодушный. Ты подарил мне свою немного простоватую, но самую искреннюю заботу и любовь. С тобой я была счастлива. Когда я возвращалась из Франции, я не хотела брать прошлого, но оно само появилось и заставило с ним считаться. О, как я теперь сожалею! Сожалею о том, что сама себе создала такое прошлое! Ни один мужчина мне не давал столько тепла, нежности, заботы, любви и подарков, сколько давал ты. Видимо за все рано или поздно надо платить. И я готова умереть, но мне больно что это будет от твоей руки. Это значит, что ты не прощаешь меня! И теперь я лишаюсь всего самого главного и основного в моей жизни: тебя. Мне остаётся только сохранить то, что ещё осталось – свое достоинство, и не валиться тебе в ноги, говоря последние мои слова любви. Но видит мрак и видит свет – мое сердце и моя жизнь только твои… Прощай, любимый…»
- Сюзанна, отправляйтесь в ваши покои и ждите моих дальнейших распоряжений, Анна может находиться с вами, - тихо и кажется даже грустно сказал герцог.
По лицу слуги растеклась неприятная самодовольная улыбка. В своих фантазиях он уже примерял одеяния главного слуги, укреплял свои позиции и безжалостно травил Сью собаками. Вариант с гончими ему нравился больше, он ещё не решил, что ему больше понравится: травля или казнь. «В конце концов, можно ведь сначала натравить и поохотиться на нее, а потом уже устроить показную казнь… и выпороть перед этим было бы не плохо…», - размышлял он.
Последнее, что слышала Сюзанна, перед тем, как слуги повели их с Анной в ее покои, были слова герцога:
- Пригласите моего помощника, Ромео… Мда, и конюшего тоже, - поспешно добавил он.
Больше Сью ничего не знала, она много плакала в своих комнатах, и Анна плакала вместе с ней, пытаясь иногда успокоить подругу. Но обе знали, что конец близок.
Тем временем, к герцогу привели сначала Ромео, а потом Жордана.
Синьор Висконти отпустил слугу, и тот нехотя поплелся к выходу. Ромео что-то тихо шепнул одному из слуг, и тот незаметно вышел из зала. Приоткрыв завесу тайны, скажу что слуга через какое-то время нагнал «стукача» и отправил его прямиком в покои Сью, «что бы герцогиня не сбежала и не смогла миновать расплаты». Обрадованный и окрылённый «стукач» даже забыл спросить от кого исходит сей приказ. Воодушевленный, он отправился к герцогине, что бы засвидетельствовать ей свое анти почтение.
А в герцогской приемной стояла тишина. Висконти устремил свой взор на картину, молчал, и никто не осмеливался прервать его думы.
Картину написал талантливый живописец, какие дивные цветы он смог изобразить на своем полотне… такое прекрасное лицо у юной девы… и ослепительные шелковые волосы… он любовался ею, как любовался обычно своей женой. У его Сью тоже красивые длинные волосы, только не светлые а темные. Он посмотрел на лица старцев, изображённых на картине, заглянул в их похотливые глаза… окинул взглядом в последний раз картину выдающегося мастера: вот девушка купается в бассейне, а ее хотят соблазнить двое, она стыдливо прикрывается, умоляет их оставить ее в покое, но злодеи неумолимы, они угрожают ей…
Ромео со своего места не мог рассмотреть картину, но он и без того прекрасно знал, что там изображена Сусанна и двое старцев. И в его мозгу зародилась очень интересная идея.
Герцог Висконти перевел взгляд на Ромео и Жордана.
- Итак, слушаю вас. Не далее как час назад ко мне явился Жан Рико и объявил вас любовниками моей жены. Я жду от вас слов.
Жордан набрал полную грудь воздуха, и вдруг вскрикнув сложился вдвое, когда Ромео наступил ему на ногу.
- Совершенно случайно! - воскликнул Ромео, - Ваша светлость, простите мне его неловкость. А ты, конюх, смотри куда ноги ставишь. С этими словами обаятельный молодой человек шагнул к герцогу и начал так:
- Я хорошо знаю Жана Рико, и вы его знаете, ваша светлость. Этот человек замучил до смерти свою жену, обижает молоденьких служанок… но с некоторых пор, он метит выше. Он очень долго ходит в простых слугах, и теперь ему хочется отличиться перед вами. А с Сусанной… ох, простите, с Сюзанной, у него давние счёты, - беспечно закончил Ромео.
- Какие у него могут быть счёты с герцогиней? – возмутился Висконти.
- Ваша светлость. С вашего позволения, Сюзанна прежде не была, позвольте так выразиться – герцогиней. Для Жана Рико она ей и не стала, - он выдержал драматическую паузу. – Поэтому он и обращался с ней как с любой девицей в замке.
Висконти вскочил со своего места и заходил по залу.
- Продолжай, чего же ты замолчал! – в нетерпении воскликнул он, обращаясь к Ромео.
- Ваша светлость, это все.
- Что ты хочешь этим сказать? Что Рино хотел соблазнить ее, а она отказала?
- Ваша светлость, я не видел своими глазами, но мне кажется…
- Говори! – рявкнул герцог.
- Мне кажется, что это похоже на правду. Ещё я знаю, что Рико очень злопамятный и часто использует шантаж, соблазняя ваших служанок. Я знаю это от одной из них, ваша светлость.
- Она могла отказать… - пробормотал Висконти, внезапно его глаза хитро блеснули. – Жордан, какие у вас отношения с Жаном Рико?
- Никаких, ваша светлость.
- Да, абсолютно, - беспечно перебил Ромео, - если не считать того случая, ну помнишь, в саду, - обратился он к Жордану, у которого против его воли глаза чуть не вылезли из орбит. (Как вы помните, такого случая не было).
- Чему ты удивляешься, дурачок, - снисходительно фыркнул Ромео. – Все слуги видели, как ее светлость, герцогиня вручала тебе в подарок ленту и платье для твоей невесты.
Герцог внимательно посмотрел на Жордана, пытаясь прочитать его реакцию на слова Ромео. На лице Жордана наконец то отразилось понимание.
- Аа… - протянул он. – Ну это же мелочи, не достойные что бы о них здесь говорили.
- Однако ты вспомни, как рассвирепел наш Жан Рико! Он хотел отобрать у тебя платье, и вдыхал его запах! Глупый человек – он не знал, что платье совсем ненадёванное. Зависть и ревность... - возразил ему Ромео, кажется враз забыв о герцоге.
Потом повернулся к Висконти и добавил:
- Что касается меня, то Рино я не нравлюсь, он хочет на мое место. И оно вскоре освободится, если ваша светлость поверит дерзким речам ревнивца.
- Синьоры, - обратился герцог спустя минуту, - на мой взгляд красота и имя сыграли с герцогиней злую шутку. Подобно библейской Сусанне, это милое талантливое дитя, волею рока чуть не ставшее жертвой дворцовых интриг, пережило многое. Она отказала презренному слуге и чуть не поплатилась за это. Я снимаю все обвинения и подозрения… и... а где сейчас Жан Рико?
Один из слуг очутился рядом с герцогом и сдержанно сообщил ему, что Жан Рино находится в покоях герцогини.
Бледнея, и испытывая жгучую ярость, герцог, а за ним и все, кто находился в приемной, отправились в покои Сью.
Девушки уже давно перестали плакать (как только к ним явился Жан), но их лица были припухшими от слез. Сюзанна была вынуждена вступить в диалог и все ни как не могла его пресечь. Своими ответами, а иногда молчанием она вызывала у Жана смертельную ярость. Жан не мог больше мстить своей жене, и ему очень хотелось проучить герцогиню. Когда Висконти с его свитой вошли в комнаты, они увидели такую сцену: Сюзанна заламывая руки умоляет Жана Рико уйти и оставить ее в покое. А тот в свою очередь, называет ее вульгарной демоницей. Анна стоит между ними, но на каком-то расстоянии и кричит что бы оба прекратили. Вдруг все трое оборачиваются на вошедших. Наступает мгновенная тишина.
Затем слуги берут Жана Рико под руки и уводят, синьор Кристиан обнимает Анну и тоже легонько направляет к выходу. Ромео и Жордан уходят тоже. И вот, в покоях остаются двое – Сью и герцог. Они бросаются друг другу в объятия, у Сюзанны текут слезы счастья, герцог говорит что-то в этом роде: «Душа моя…», а заботливый слуга закрывает перед нами резные дубовые двери. И нам остаётся только предполагать, что происходит за ними.
Во дворе Жордан жмёт руку своему конкуренту и бывшему врагу Ромео, он благодарен за спасение своей жизни. Здесь им оставаться все же больше нельзя. Ромео уже попросил рассчитать его, и вместе с Жорданом они седлают лошадей, что бы отправиться в родную Францию.
Жордан болезненно переживает расставание со Сью, он уверен, что ещё очень не скоро кого-то сможет полюбить.
Ромео весел и беспечен как всегда, он не грустит о расставании, уверенный, что найдет много красивых девушек, а если они будут не такими красивыми, как Сью, он всегда может вернуться, и герцогиня его обязательно простит. Впрочем, он ещё не успел почувствовать разлуку - сегодня он вернется сюда под покровом ночи, что бы чисто по-человечески проститься со Сью. Это было просто необходимо сделать, ведь он, повторно выполнив библейское сказание, стал для второй Сюзанны вторым Давидом. Сегодня он сдержится, и не станет соблазнять герцогиню, только обнимет ее и тепло шепнет в ее ушко: «Я люблю тебя, не забывай никогда своего Давида, и храни верность герцогу, коли так сама решила, а я постараюсь не соблазнять тебя своим присутствием» и исчезнет в ночи.
- Вот и все, - печально подытожил он. А Жордан так же печально ему кивнул.
- Синьоры, - к ним бежала молодая служанка с густыми медно-рыжими волосами, она сильно запыхалась, - Синьоры! Возьмите меня с собой! Я много раз пыталась соблазнить герцога, герцогиня меня никогда не полюбит! Возьмите ради всего святого!
- Ты сбежала, а нам расплачиваться, - буркнул Жордан.
- Нет, ее светлость отпустила меня ещё несколько дней назад, меня никто не будет искать. Смотрите – у меня есть грамота и даже немного денег! Синьоры, возьмите, пожалуйста!
Ромео бросил взгляд на Жордана и кивнул.
Эпилог.
У герцога обнаружилась огромнейшая тяга к архитектуре, прошло всего несколько месяцев, а он выстроил в саду прекрасный ансамбль с водопадом, скульптурой и солнечными часами.
Сюзанна продолжала играть на скрипке и чудесно пела, они с герцогом прекрасно ладили. Бывало конечно всякое, например герцог начинал распаляться и кричать на слуг, но входила его любимая герцогиня и взглядом, словом, или просто своим присутствием могла успокоить герцога. Иногда он глупо улыбался и забывал о своем раздражении, иногда просто переставал кричать, он никогда с ней не спорил, и, как утверждали некоторые, боялся ей противоречить.
Сегодня они собирались отправиться на конную прогулку вчетвером – Сью с герцогом, и Анна с Кристианом.
- Солнышко, спускайся к лошадям, я подойду через четверть часа.
Утро было ещё прохладное, ветреное, но солнечное и радостное и Сью была сегодня как никогда солнечная и радостная, она как птичка слетела со ступеней, направляясь к ожидающим лошадям. Четверо холерных жеребцов нетерпеливо переминались, а один из них даже бил копытом и выпускал пар из ноздрей. Что бы успокоить самого резвого из них, Сью обняла его за шею и ласково зашептал о том, какой он красивый и могучий.
- Ваша светлость, - приятный мужской голос раздался прямо за ее спиной. – Эта лошадь не объезжена, разрешите предоставить вам вот эту белую красавицу.
Сью обернулась и встретилась взглядом с высоким коренастым мужчиной. Он смело смотрел в ее глаза, и от него исходили такие мощные флюиды силы и сексуальности, что щеки герцогини нежно зарумянились. Она не стала убегать и показывать свое смущение, только опустила глаза на гриву белоснежной лошади и нежно ее погладила.
- Это Персефона, а вот тот черный мерин Аид. А этим двоим ещё не дали имён, их привезли только вчера.
«А ты кто? Наш новый конюх?» - подумала Сью, но решила промолчать.
Мужчина ласково и чуть грубовато погладил и похлопал белую лошадь, может быть случайно, задев руку Сью.
- Она покладистая, будет вас слушаться, - сказал он.
Сью развернулась к нему лицом, облокотившись спиной на теплый бок лошади. Щеки ее горели от утреннего ветра, сердце неистово билось в груди, предвкушая, наверное, хорошую скачку на Персефоне. Маленькая леди посмотрела сквозь свои пушистые ресницы в глаза конюху и сказала:
- Я хочу что бы вы поменялись местами с конюшим графа Кристиана, это дед Антонио, если вы знаете… Вы к ним, а Антонио сюда, к нам… Не беспокойтесь, у них тоже очень хорошо. Я была там, поэтому и знаю что у них вам понравится.
Она могла бы потом добавить - сказать своей подруге Анне: «Вот так я поступаю. К чему они мне теперь? – соблазны…», и Анна бы поверила. Но Сью ничего такого не собиралась говорить. И Анна, если бы видела сейчас эту сцену, посмотрела бы на свою подругу герцогиню чуть грустно и удивлённо (нет, не осуждая, ведь у каждого свои причины и предпосылки), но с затаённой печалью. Ведь добрейшей души человек любит Сюзанну всем сердцем.
КОНЕЦ.
Благодарю за внимание и интерес,
с уважением ваша Александра Стенфорд.