Часть4 Плачте о себе и о детях ваших.
Варавва стоял в полном оцепенении, о произошедшем с ним, еще долго не решаясь поверить своему освобождению, вдруг, позади себя услышал неожиданно голос римского военачальника с некрасивым лицом, это был все тот же, не высокий человек, который имел заметные шрамы на всем теле, он ехидно улыбнулся и сказал громко; «Варавва иди, ты свободен!» и больше мне не попадайся, в следующий раз пощады тебе не будет. И этот эпизод сна Варавва вспомнил сейчас, когда рассказывал сокамерникам и неверующему Дисмасу, что насмехался над ним. Варавва тихо спустился с площадки помоста, и босыми ногами проследовал через толпу народа, где его все стучали по широким плечам, радостно приветствуя его освобождение, и тут он услышал голоса своих сокамерников Дисмоса и Гестаса, полных отчаяния и глубокого разочарования, кричавшими ему вслед; «Варавва-а, Варава-а, это ты убийца, это ты убил тех граждан Рима, это не мы убийцы» и громко, рыдая, продолжали перечислять свои (былые преступления на дорогах), они неистово завывали постоянно повторяли слова полного отчаяния; не-е-т, не-е-т, зная, что для них, приговор уже неумолим. Затем, Дисмос стал кричать свои проклятия вслед освобожденному. Варавва слышал эти крики, и ему не хотелось оборачиваться назад зная, что действительно; «его грехи настолько тяжелы и былые преступления, действительно могут снова вернуть его на помост казни», но одно лишь в памяти осталось непонятно; «как, за меня Невинный пострадал, Иешуа и Он не разу не сказал, ему слов проклятия?», Варавва быстро смешался с толпой, и уже не все могли узнать в нем былого осужденного преступника. А Пилат предал Иисуса Невиновного и двух разбойников, Дисмаса и Гесмоса на распятие, их завели в преторию Пилата, где взвалили на них тяжелые деревянные кресты и (двигаясь по узким переулкам), заставили каждого нести свой. Дисмос и Гестас всю дорогу вопили и посылали свои проклятия как на римлян, так и на все, что их раздражало и даже на Неизвестного Иешуа, говоря словами; «Ты других исцелял и спасал других, спаси и нас, а-а, не можешь, какой тогда ты царь Мешех?» А Иисус с потеками крови на всем теле принимая судьбой тяжелый Крест всей Вселенной и послушно нес его и не выронил ничего осуждающего как на виновных, так и те кто смотрел в стороне на Него как зрители, и тут неожиданно Он споткнулся и упал и тяжелый деревяный крест придавил его своим весом, и женщины стоящие в стороне, заплакали видя это и говорили между собой; какой он молодой и Невиновного осудили, Иисус услышал слова и тихонько поднялся на четвереньках и сел говоря; «Жены, дочери, не плачьте обо Мне, а плачьте о себе, и о детях ваших», и одна молодая женщина подбежала к Нему, и белым полотном вытерла ему лоб от потека крови и пота, что въедались в Его глаза, а римский конвойный строго крикнул предупредив; «к осужденным не приближаться». Иисус собрал Свои силы, чтобы снова подняться и снова упал в бессилии, тогда конвойные увидали в толпе зеваку (сильного мужчину) и взвалили на него деревянный крест Иешуа и он понес его до самой возвышенности «лысой горы» которая имела название «Голгофа».
Продолжение следует: