Словакия

Соня Вайсова
Словакия

Роман

Брест
«Альтернатива»
2020

УДК 821.161.1(476)-94
ББК 84 (4Беи=Рус)-44
В14
В14
Вайсова, С.
Словакия : роман / Соня Вайсова. – Брест : Альтернатива,
2020. – 180 с.
ISBN 978-985-521-699-6.

Роман Сони Вайсовой «Словакия» – историческая повесть о стране, общественных
и политических деятелях Словакии. Это произведение о борьбе за достойную жизнь
белоруски Софии, которая оказалась в чужой стране в переломные 90-е годы. Высокое
самосознание, воля и вера в справедливость помогают ей выдержать все испытания и
осуществить мечту своей юности – стать писательницей.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.

УДК 821.161.1(476)-94
ББК 84 (4Беи=Рус)-44
ISBN 978-985-521-699-6 © Ременарова С.И., 2020
© Оформление. ЧПТУП «Из-
дательство Альтернатива»,
2020


                От автора

Уважаемые читатели! Я благодарна судьбе, что снова могу
обратиться к Вам и представить Вашему вниманию свой тре-
тий роман «Словакия», который является продолжением и до-
полнением моих предшествующих книг. В нём я рассказываю
о Словакии, её истории, политических, общественных и куль-
турных деятелях, а также знакомилю Вас с простыми людьми,
которые населяют эту небольшую, но очень привлекательную
страну.

Рассказывая о Словакии, я не могла не рассказать о Беларуси,
её простых людях. Главная героиня моего романа София волей
судьбы оказалась в Словакии в переломные 90-е годы, известные
во всём мире политическими переворотами и непредсказуемы-
ми последствиями. Высокое самосознание, твёрдая воля, вера в
справедливость и личное обаяние помогают ей выдержать все
испытания и осуществить мечту юности – стать писатель-
ницей. «Что нас не убило, то нас укрепило» – это лейтмотив
жизни героини. В книге много рассуждений, вопросов, эмоций и
чувств, среди них и чувство уважения к стране, в которой Со-
фия живёт. Неугасающее чувство любви к родной земле, роди-
тельскому дому в родной Беларуси, которая её взрастила и вос-
питала, является двигателем жизни героини.
Соня Вайсова


                София и Душан

София уже тридцать лет живёт в Братиславе – столице Словакии.
– Это больше, чем жизнь, – говорит она с улыбкой.

Её глаза и всё лицо озаряются внутренним светом, достоинством и
печалью, известными лишь ей одной.

Мне вдруг захотелось всем рассказать, об этой стране и годах жизни
здесь, о людях, поэтому я и пишу свою третью книгу. Помогает мне
мой друг и партнёр словак Душан. Мы с ним вместе больше шестнад-
цати лет. Советуемся, поддерживаем и дополняем друг друга. Все мои
книги проходят его редакцию: я читаю, он слушает, делится замеча-
ниями, уточняет некоторые факты. Я радуюсь, когда получаю его одо-
брение. В моей третьей книге мне особенно нужна его помощь, под-
держка, важны его мнение, чувства и дополнения. Душан – коренной
братиславчанин и гордится этим. Он был два раза в Бресте.

– Здесь начинается моя Родина, – пояснила ему София в первый его
приезд. – Знакомься!

Душану очень понравилась атмосфера на улицах, в транспорте,
дома. Понравились люди – красивые, гостеприимные и открытые.
– Брест как королевский дворец: здесь так чисто, зелено, простор-
но! – не однажды говорил он не только Софии, но и друзьям в Слова-
кии, которым было любопытно узнать о его впечатлениях от посеще-
ния Беларуси.

– Зашли мы как-то в кафе около дома, где жили, и расположились
за столиком в его уличной части. София пошла купить прохладитель-
ные напитки, а я остался. Рядом сидели белорусы и с любопытством
посматривали на меня. Было это летом 2009 года. Один из них обра-
тился ко мне. Я сказал ему, что я словак. Видели бы вы их радость и
изумление! Мы начали разговаривать. Я общался с ними по-словацки,
а они разговаривали со мной на русском.

– Здесь у меня жена, – сказал им.
Они вдруг начали наперебой приглашать меня в гости «вместе с же-
ной!». Один сказал:
– Моя жена приготовила мясной суп!
Другой сказал:
– У нас сегодня котлеты приготовлены. Пойдём к нам! Посмотришь,
как живут белорусы!

Тут подошла София, мы выпили напитки, и разговор закончился.
Она поблагодарила их за приглашение, я раскланялся, пожал каждому
руку, и мы ушли. Этот момент для меня трогателен и незабываем, –
признаётся Душан.
– Если бы я задержалась немного, ты ушёл бы с ними гостить, – улы-
бается София.
Сегодня и в последующие дни София читает своему другу первые
главы новой книги о Словакии.
– Слушай, Душко, дополняй, исправляй меня, пожалуйста, чтобы
мой рассказ о твоей стране получился всесторонним и правдивым!


                Экскурсия

София пришла домой с полным портфелем ученических сочине-
ний. Подошла к книжной полке, посмотрела на фотографии сына,
поздоровалась с ним и пожелала ему хорошего армейского дня. Она
верит, что её энергия и пожелания передаются сыну и помогают ему
служить уже второй год. Ещё нужно приготовить обед: скоро вернётся
из школы её дочь Аллочка, ученица седьмого класса с музыкальным
уклоном, в котором София – классный руководитель.
Раздался телефонный звонок, и Софии сообщили из облано, что её
включили в список учителей на экскурсию в Чехословакию. Подробно-
сти можно узнать в секретариате и на общем собрании экскурсантов.

София обрадовалась не столько из-за экскурсии, сколько от осознания
своей победы, что всё-таки добилась и получила, несмотря на слова ди-
ректора:
– Вы ещё лет пять поработайте, София Ивановна, а потом прихо-
дите.
– Через пять лет, может, Вас здесь не будете, или меня, – ответила
тогда ему София: «Сколько мне тогда уже будет? Больше восемнадцати
лет работаю в системе народного образования, а здесь, видите, ещё лет
пять нужно, чтобы он подписал, что не возражает в том, чтобы я пое-
хала на экскурсию!» – мысленно возмутилась она, готовая действовать
и отстаивать свои права. Ей это не понравилось, но она понимала, что
необходимо выдержать время и решить, как в этой ситуации ей можно
постоять за себя.
Через несколько дней директор спросил Софию:
– Где Ваше заявление? Принесите его!

Когда она зашла с заявлением, директор мельком глянул в него и
сразу, без слов подписал.
После расчёта за экскурсию София всего десять рублей смогла дать
Аллочке, оставляя её на две недели на попечение подруге Наталии. У
Наталии была дочь Оксана, годом моложе Аллы. Договорились, что
две недели, пока София будет на экскурсии, девочки поживут в лесной
красивой деревне у бабушки – мамы Наталии. Бабушку Надю девочки
хорошо знали и любили. Там им не терпелось подкараулить утром или
под вечер зайца, а может, набрести на всё заячье семейство. Дом стоял
на краю деревни, а сразу за ним начинался таинственный лес со стары-
ми зелёными елями и смолистыми соснами вперемешку, с высокими
белоствольными берёзами и серебристыми осинами; изредка с ярко
краснеющими на влажных местах кустами калины. Лес со всех сторон
как бы охранял этот дом и придавал ему волшебство и таинственность,
которые рождали фантазии не только у детей, но и у взрослых.

Бабушка Надежда Степановна, как звали здесь её все соседи и го-
сти, была счастлива побыть с детьми. Дедушка работал кондуктором
поезда и регулярно уезжал почти на целую неделю. Возвращался на
два-три дня отдохнуть, сделать необходимое по хозяйству, затем опять
уезжал. Всю свою жизнь Надежда Степановна терпеливо выглядывала
из окошек дома и небольшого двора мужа и своих двух дочерей с зятья-
ми, внуками и гостями из Бреста.

В деревню к маме Наталии приезжала из Бреста и София с до-
черью, за ягодами и грибами. Не забыть ей, как однажды, оставив де-
тей на попечение Надежды Степановны, подруги ушли в лес. В тот раз
здесь была Валя (она подружилась с Софией через Наталию). Наталия
и Валя были замужем за двумя братьями, и им всегда было о чём по-
говорить. Через часа три-четыре подруги возвратились с полными лу-
кошками зелёнок, подзелёнок, белых грибов, подосиновиков.

– Ах, мои красавицы работящие! Проходите! Я вам свекольник сва-
рила, наверняка проголодались! Боже, откуда вы столько их принесли!
Какие красивые, чистые, здоровые!
– Из Вашего леса, хозяюшка, там насобирали! – отвечала ей с улыб-
кой София. – Смотрите, какая Вы богатая, да ещё и щедрая!

Она между тем нарезала большие ломти пахучего чёрного хлеба, что
отец Наталии привозил из Москвы; ставила на стол полные тарелки све-
кольника и посередине – графинчик самодельного красного вина с чи-
стыми гранёными невысокими стаканами. Ароматные красные и жёлтые
помидоры с пучками зелёного укропа уже горкой лежали в большой
алюминиевой миске, а рядом на плоской тарелке лежало нарезанное тон-
кими небольшими ломтиками бело-розовое солёное сало.

– Покушайте, отдохните, вы мои гости дорогие! Дети покушали,
помогли мне с картошкой и зеленью справиться, и всё время зайчат
высматривали, а я боялась, чтобы не зашли в глубь леса, – с волнением
и материнской любовью докладывала она.

Провожала и клала в сумки как дочери Наталии, так і Вале и Со-
фии, равные доли сала, капусты и свежей молодой зелени со своего
огорода, где мало кто ей помогал. Работала она сама, одна в избушке
на краю леса, и всегда озарялась счастливой улыбкой, завидев родного
или близкого человека, которому и душу свою отдала бы, потому что
любила и хотела бы видеть у себя как можно чаще.

София вполне доверяла этим самым близким ей людям: с ними ря-
дом жила, общалась. На сердце у неё было спокойствие, которое засе-
лилось в нём не само по себе, а по собственному разумению и внуше-
нию. Наташа, Алка и Валя договорились ждать возвращения Софии с
экскурсии в её квартире 30 июля, примерно с 12 часов.

В назначенное время участники экскурсии встретились на централь-
ном вокзале, и, устроившись в поезде, счастливо отправились в путе-
шествие по Западной Европе. Поезд помчал их из Бреста через Львов в
Словакию. В купе были женщины примерно одинакового возраста, все
педагоги, у всех был летний отпуск, и все ехали на желанную экскур-
сию, где хотели на мгновение оторваться от каждодневных забот, оста-
вить ненадолго все проблемы, увидеть свет и немного отдохнуть, чтобы
потом опять окунуться в свою нелёгкую учительскую работу. По дороге
пели песни, восхищались неповторимыми украинскими пейзажами.

Через некоторое время перед туристами возникли чарующие Кар-
паты. Пока поезд мчался вдоль них, все любовались открывшейся ве-
ликолепной картиной чистого голубого неба и золотого солнца, зе-
лёно-синих гор, поросших разноцветными кустарниками и богатыми
таинственными лесами, тянущимися вверх, как бы желая прикоснуться
своими могучими ветвями к заветному куполу, прикрывая при этом и
храня всех своих обитателей, начиная с мелких хищников и птиц и кон-
чая осторожными оленями, величавыми лосями и могучими зубрами.

Был июль – лето во всей красе! Ровно через месяц Софии исполня-
лось сорок три года, и она воспринимала это лето, как самое счастли-
вое в её жизни. Она пообещала самой себе, что сохранит это чувство
на всю экскурсию и, насколько это будет возможно, на всю жизнь. Это
было её лето-песня, лето-праздник!

На вокзале в Братиславе группу учителей встречали гид с водите-
лем автобуса. Туристы поехали в отель «Братислава», где планирова-
ли прожить три дня и три ночи. По дороге гид показывала прекрас-
ные романтические виды столицы Словакии, немного рассказала
об её истории. Братислава в средние века (с 1541 по 1684 год) была
столицей венгерского королевства. В 1867 году образовалась Австро-
Венгерская монархия, просуществовавшая до 17 октября 1918 года.
В годы Австро-Венгерской монархии венгры называли Братиславу
Прешпорок, Прешпорек, Пожонь, а австрийцы – Пресбург, и вся
Словакия находилась, как одно из многих национальных государств,
в составе Австро-Венгерской монархии.

– Интересно, что каждая из сторон этой монархии называла глав-
ный город небольшой страны как хотела. Представьте, чтобы и с чело-
веком так поступили! Кто бы согласился с таким обхождением! – заме-
тила София.
– Можно подумать, что только это удручало словаков в то время мо-
нархии! – отозвалась рядом стоявшая коллега.
Когда Венгрия расторгла свой союз с Австрией и 17 октября
1918 провозгласила свою независимость, в центральной Европе обра-
зовался ряд государств, в том числе независимые Чехия и Словакия,
которые 28 октября того же года провозгласили себя республикой Че-
хословакия.
– Пока ты будешь читать о том, что вам на экскурсии рассказала
гид, позволь мне ознакомить тебя с одним фактом, о котором мало кто
говорит и знает, – предложил Душан.
– Пожалуйста, тебе слово! Ты всегда меня можешь дополнять чем-
то интересным!
– Сегодня мало кто знает о Словацкой Советской Республике, кото-
рая возникла 16 июня 1919 года в южной части Восточной Словакии, за-
нятой венгерской Красной гвардией. Её столицей стал город Прешов.
Возглавлял Словацкую Советскую Республику журналист Антон Яно-
ушек, и она провозглашалась в составе Венгерской Советской Социа-
листической Республики. Но армия Чехословакии заняла всю терри-
торию Словакии, и Красная гвардия вернулась в Венгрию. Государство
Словацкая Советская Республика исчезло 7 июля 1919 года, просущест-
вовав 22 дня, – рассказал Душан.
– Твои дополнения уникальны, что сказать, мой милый! Ходишь,
живёшь с такими интересными фактами и знаниями и помалкиваешь.
Выпускай их наружу, делись с другими! – говорила изумлённая София,
глядя на своего приятеля блестящими от удивления глазами. – По-мое-
му, с помощью и защитой венгров всё в Словакии происходило в целях
захвата словацкой территории. Прошу тебя, и в дальнейшем дополняй
меня!


                Романтическая Братислава

Столицей Первой Словацкой республики Братислава стала в
1939 году, с 1965 года по 1989 год она была главным городом Словацкой
социалистической Республики, входившей в состав Чехословакии.

Братислава – самая молодая столица в сердце Европы, расположена
в предгорьях Малых Карпат, на обоих берегах полноводного Дуная и
на левом берегу реки Моравы. Братислава и Вена – самые близкие по
географическому положению столицы. Братислава граничит с Австри-
ей и Венгрией. Это единственная столица, граничащая с двумя ино-
странными государствами. Улица Колчянская в Братиславе переходит
в улицу Альте – Нордзюд-Ландештрасе соседней австрийской деревни
Китзее. До 1939 года из Братиславы в Вену ездили на городском трам-
вае. В настоящее время в Вену и попутные деревни словаки приезжа-
ют в основном своим автомобилем, автобусом и поездом. Из центра
Братиславы до центра Вены можно доехать на такси за сорок минут;
до Будапешта менее чем за два часа; до Праги менее чем за два с поло-
виной часа.

«На берегу голубого Дуная расположились три великолепные жем-
чужины Центральной Европы: прекрасная Вена, элегантный Будапешт
и романтическая Братислава, – c улыбкой подытожила свой рассказ
гид, когда подъехали к отелю. – Сейчас располагайтесь в номерах,
встретимся за обедом в ресторане. Обратите внимание, что наш отель
носит название столицы Словакии – «Братислава». Приятного отдыха!»
София, как и все, была в приподнятом настроении, хотя особых
оснований для этого не имела: над головой висел дамокловым мечом
вопрос: «Как она будет отдавать триста рублей, которые взяла взаймы
у своей подруги Наталии на оплату экскурсии?» Перед отъездом её на-
доумили и даже попросили купить в Чехословакии шубку из кролика.
Сказали, что если её продаст в Бресте, то полностью вернет долг.

– А ещё будет лучше, если Вы привезёте оттуда вызов для само-
стоятельной поездки в Чехословакию. Тогда Вам не надо будет платить
за экскурсию. Вы эти деньги используете на покупки и для оплаты
расходов, связанных с поездкой! Постарайтесь не упустить эту возмож-
ность, – посоветовала ей маникюрша, которая когда-то жила за грани-
цей и часто туда ездила.
– Ваш совет неплохой, – сказала ей тогда София, – но, думаю, что это
будет очень сложно сделать. Ведь я там никого не знаю.
– Вы сразу не сдавайтесь, просто имейте это ввиду. А вдруг Вам
подвернётся удобный случай! – подбодрила её маникюрша. – Оставьте
рублей тридцать, может, с кем познакомитесь и прямо попросите при-
глашение за деньги, – улыбнулась она.

Советы знакомой запали в сердце молодой женщины, и она усилен-
но искала выход из своего незавидного положения, готовилась после-
довать им при благоприятных обстоятельствах, понимая, что времени
в распоряжении немного, и надо действовать немедля.
На следующий день за завтраком София спросила водителя авто-
буса, не знает ли он в Братиславе магазины, где можно купить шубку.
Шофёр ответил, что знает, и согласился ее туда отвести. После завтра-
ка, не торопясь, они шли по улицам Братиславы, рассматривая про-
хожих и витрины магазинов, восхищаясь прекрасным видом Малых
Карпат. Горы возвышались и синели вдали, как бы ограничивая и ох-
раняя Братиславу на всём её протяжении. Горы казались волшебны-
ми и прекрасными ещё и потому, что у подножия их и выше распо-
лагались казавшиеся издалека крохотными, небольшие, в основном
белые с красными крышами домики различных форм и конструкций,
которые разрослись здесь, как грибы. Зелёно-синие горы, касающиеся
бледно-голубого неба с белыми редкими перистыми облаками, и эти
сказочные домики в густой зелени холмов и пригорков присутствова-
ли здесь как что-то неотъемлемое и необходимое городу и его госте-
приимным симпатичным жителям. Они придавали городу не только
привлекательность, но и какую-то таинственность и загадочность. Так и
хотелось раскрыть эту тайну, посмотреть на них вблизи, прикоснуться
к ним, подышать здешним воздухом, порадоваться тесным общением
с людьми и восхититься необыкновенной красотой и оригинальностью
архитектуры.

В одном из многочисленных магазинов, София увидела короткие
полушубки из кролика. Они ей не понравились, но когда узнала цену,
подумала: «Ничего, что короткая, может, ещё лучше будет смотреться,
ведь одевать её не каждый день, а по праздникам. Короткая, но краси-
вая, может, так элегантнее. На европейский стиль! И себе такую купи-
ла бы. Цена подходящая», – присматривалась, прикидывала и мечтала
она. С радостью отметила про себя, что у неё ещё оставались деньги на
такую шубку. Спросила у продавца, где ещё можно посмотреть такой
товар, и та объяснила , как пройти в другой магазин. Шофёр был сред-
них лет, у него было хорошее настроение и он охотно помогал Софии
выбирать, примерять и нести покупки.

В другом магазине София заметила шубку, которая была немного
короче первой, и цена её была ниже. Как раз можно было купить ее, но
при этом оставалось немного денег для покупок детям. Поразмыслив
София купила и вторую шубку, а шофёру с улыбкой сказала:

– Теперь уже мои заботы закончились, как и деньги. Спасибо за при-
ятный день. Приглашаю Вас вечером в кино. Давайте купим билеты!
Мужчина согласился, и они сразу отправились в кинотеатр, купили
билеты и, подождав трамвай, возвратились в гостиницу. За обедом все
посматривали на Софию и шофёра, перешёптывались, может, завидо-
вали или обсуждали её. Она это замечала, но никак не проявляла, как
всегда, считая, что намного лучше, когда человека видят и даже говорят
о нём, чем не замечают и слова о нём не молвят, как будто он не суще-
ствует. Радовалась, что задуманное шло по плану.

После обеда съездили на экскурсию в старую Братиславу, затаив ды-
хание прошли через старинные Михальские ворота, которые когда-то
служили входом в город. На несколько мгновений все вдруг почувствова-
ли себя, как на нешироких пустых уличках, пересекаемых узкими зако-
улками, будто в средневековье. Даже воздух и солнце казались здесь дру-
гими, наполненными, в силу фантазии каждого, зрелищами и голосами
прошедших столетий. Вышли на площадь, осмотрели церкви, часовни,
старую ратушу в готическом стиле, которая теперь служила музеем и
рассказывала историю города и страны. С краткими замечаниями и пояс-
нениями гид показывала доспехи и старинное оружие, инструменты для
пыток, миниатюры и картины, пушечное ядро, которое свидетельствова-
ло о пребывании здесь войск Наполеона в 1809 году.

Посетили собор святого Мартина. В эти мгновения София пережи-
ла и прочувствовала, как под воздействием божественной атмосферы
и величественной красоты собора очищалась и получала прилив энер-
гии и сил её душа, которая стремилась здесь пообщаться с самим Го-
сподом и попросить у него прощения за все грехи, содеянные вольно
и невольно, а также низко поклониться и попросить благословения и
помощи в жизни своей и детей: «Потому что некому за нас заступить-
ся, потому что некому нас поддержать. Нет к кому обратиться, кроме
тебя, Господи!» – мысленно молилась она к Богу.

Потом гид провела туристов на площадь Словацкого народного
восстания, как подчеркнула, – «одно из ключевых мест, с которым не-
посредственно связаны свобода и независимость словацкого народа».
Площадь названа в честь Словацкого народного восстания 29 августа
1945 года.

– По-моему, дух Словацкого народного восстания (СНВ) в Словакии
постоянно живёт. На площади СНВ в Братиславе проходили и в на-
стоящее время проходят демонстрации, манифестации и торжествен-
ные мероприятия. Сюда приходят и съезжаются автобусами люди со
всей страны и решают возникшие проблемы в общественной жизни:
высказываются, признают и вскрывают ошибки или бескомпромиссно
указывают на них, ищут пути и возможности исправления нежеланных
ситуаций, выступают против нежеланных правителей и даже свергают
их! Это постоянно всплывает у меня перед глазами ни много ни мало
тридцать лет. Кто знает, как ещё будет служить боевая и могучая пло-
щадь открытым сердцам симпатичных и неспокойных словаков? – от-
влеклась София вопросом к Душану.
– Это не наш вопрос, – кратко заметил Душан. – Мы это не увидим...
Продолжай дальше про экскурсию, не отвлекайся!
– Хорошо, я лишь интересуюсь и восхищаюсь боевым духом твоего
народа. Пытаюсь представить, как люди и площадь будут жить после
нас.

Гид показала ещё ряд примечательных мест, раскрывающих образ
страны, в которой так хорошо тогда почувствовали себя белорусские
экскурсанты.

Площадь Людовика Штура (28.10.1815 – 12.01.1856) – выдающегося
словака, культурного и научного деятеля, философа, историка и поли-
тика, яркого представителя своего народа. Людовик Штур стал в пер-
вой половине XIX столетия ведущей личностью возрождения страны,
словацкого литературного языка, основанного на центральных словац-
ких наречиях, был одним из руководителей Словацкого восстания в
1848–1849 годы. Людовик Штур предлагал политическое сближение с
царской Россией, отрицал свободное торговое хозяйствование и, как
альтернативу, воздвигал общину. Отрицал парламентскую демокра-
тию, критиковал евреев.

Гвездославова площадь (Гвездославово наместе) больше похожа на
бульвар. Здесь уютно расположились многочисленные кафе с мороже-
ным, ресторанчики, лотки с сувенирами, скамейки, которые приглаша-
ют посетителя присесть отдохнуть в тени деревьев бывшего парка. Ту-
ристы и прохожие могут здесь увидеть и полюбоваться многочислен-
ными скульптурами и оценить мастерство художников, а также стрем-
ление народа сохранить в памяти и показать свету своих подвижников
и героев, посвятивших жизнь этому народу. Притягивает свежестью
и красотой великолепный фонтан, у которого в летнее время всегда
множество посетителей как молодых, так и постарше. Человеческому
уху приятно слышать живую музыку лёгкого шума хрустальной воды,
переливающейся на солнце всеми цветами радуги, и молодого смеха,
прерываемого детскими голосами и радостными восклицаниями.

В самом центре площади возвышается памятник Павола Орсага
Гвездослава – непревзойдённого поэта, драматурга, писателя, перевод-
чика и юриста, который в конце XIX – начале XX века был одной из
ведущих фигур словацкой литературы и культуры.

– Примечателен тот факт, что Павол Орсаг начал писать на венгер-
ском языке. Однажды прочитал свои стихи матери, которая, послушав
их, удручённо закивала головой и сказала сыну: «Ведь я не поняла, о
чём ты пишешь. Это чужой язык, непонятный!» Сын ответил ей: «Про-
сти!» С тех пор Орсаг начал писать только на словацком. Он достиг
понимания и высокой оценки своего творчества не только словаками,
но и другими народами: немцами, французами, русскими, англичана-
ми, чехами, венграми, – рассказал Софии Душан. – В поэзии выступил
представителем критического реализма. Родился, жил и умер в Выш-
нем Кубине в Словакии, на Ораве (02.02.1849 – 08.11.1921).

– Почему он начал писать по-венгерски? Он же словак. В силу тог-
дашней зависимости словаков от венгров? – спросила София Душана.
– Да, мадьяры (так называют словаки венгров) насаждали нам свой
язык. Во времена Австро-Венгерской монархии Словакия была под
мадьярами. Чехи находились под Ракуском (так словаки называют
Австрию), им ракушане навязывали немецкий язык. Австрия была и
есть на более высоком уровне. Потому «чеши» также оказались на бо-
лее высоком уровне и мудрейшими, чем мы. Мадьяры были на более
низком уровне во всём, нежели ракушане. Потому словаки оказались в
самостоятельной жизни уровнем ниже «чешей», – пытался объяснить
Душан реальную ситуацию своего народа.

София подобные объяснения и рассказы слышала уже не раз за
тридцать лет своей жизни в Словакии. Сейчас она с пониманием и со-
чувствием слушала своего друга, удивляясь, насколько словаки едины
во взглядах на их историческое прошлое. При этом понимала, что та-
кое видение самих себя было дано им не только историей, но и време-
нем. На площади Гвездослава, по направлению к центру города, распо-
ложен Национальный театр, где часто проходят выступления местных
и иностранных трупп. На противоположной стороне, там, где кончает-
ся площадь, начинается мост Словацкого Народного Восстания (СНВ),
который соединяет центральную часть Братиславы с недавно отстро-
енной южной частью города – Петржалкой, что находится на правом
берегу Дуная. С левым берегом её соединяют пять мостов.

Любопытным туристам непременно нужно подняться на вершину
моста СНВ и зайти в застеклённый ресторан «UFO» или сразу выйти
на обзорную площадку. Отсюда открываются фантастические виды на
Братиславский Град и старый город. В хорошую погоду с этой площад-
ки можно увидеть леса и поля Австрии и Венгрии, потому что Бра-
тислава расположена на самом западе Словакии – в 30 км от границы
с этими странами. А то, что Братислава стоит на берегу Дуная, кото-
рый протекает по Австрии, Венгрии и Германии, Хорватии, Сербии,
Болгарии, Румынии, Украине и Молдавии, обогатит душу и наполнит
чувством прекрасного. Вы, дорогой читатель, вдруг представите, что
стремительные воды реки понесут с собой вдаль Ваши мысли и мечты,
которые непременно сбудутся и произрастут незабываемыми событи-
ями в Вашей жизни, порадуют Вас и Ваших близких.

– Да, в Братиславе насчитывается пять мостов через Дунай, – заме-
тил Душан. – Каждый из них имеет свою историю, назначение и осо-
бенности. Например, «Cтары мост» за свою 130-летнюю историю пе-
режил не только разрушения и восстановления, но и поменял много
названий. Мост был построен за один год, с 1889 по 1945 год назывался
мостом Франца Иосифа, в честь императора Австрии и короля Венг-
рии, который лично присутствовал на его открытии в 1891 году. Из-
начально по мосту проходило не только пешее, но конное и железно-
дорожное движение. По нему с 1914 года по 1945 год проходила трам-
вайная линия Братислава – Вена. Имя Франца Иосифа мост носил до
образования Первой Словацкой республики 14 марта 1939 года. Затем
до 29 августа 1945 года он назывался Штефаников мост.

– А кто этот Штефаник?
– Милан Растислав Штефаник – словак, родился 21 июля 1880 года
в словацком городе Кошариско тогдашней Австро-Венгрии. Штефа-
ник был выдающимся астрономом, военным лётчиком, французским
генералом и одним из первых словаков, поднявшихся на пики Альп и
Монмблан (4808 м).

Милан Растислав Штефаник внес большой вклад в образование
Первой республики Чехословакии, был главным учредителем этого го-
сударства. В должности генерала Франции, а позже Чехословакии ор-
ганизовал Чехословацкие легионы в России, Италии, Америке, за что
был назначен министром обороны Чехословацкой республики.

Его жизнь трагически закончилась 4 мая 1919 года в результате ава-
рии при посадке самолёта на территории Словакии. Народ помнит
своего выдающегося земляка: в Братиславе в его честь назван междуна-
родный аэропорт.

Второй президент демократической Словакии Рудольф Шустер
присвоил посмертно Штефанику звание генерала Вооружённых сил
Республики Словакия.

Мост служил 55 лет, пока с 2 на 3 апреля 1945 года, отступая, его не
взорвали немецкие войска. После этого Штефаников мост восстанови-
ла и отстроила Красная армия силами немецких военнопленных.
; С 1945 по 2013 год он назывался мостом Красной Армии (Червеной
Армады), – дополнил Душан. – С 2 декабря 2013 года мост был закрыт,
и на нём начались строительные работы. Был полностью обновлён, со-
хранены лишь его опоры. В июле 2016 года мост был введен в действие
под названием «Стары мост».

– В Словакии, куда ни посмотри, куда ни ступи, – всюду история,
да ещё какая! Какие ещё мосты построены в Братиславе через реку Ду-
най? – спросила любопытная София Душана. – Ты столько знаешь! Рас-
сказывай, по-моему, это интересно!
– «Приставны мост», что поблизости речного пристава (отсюда его
название), находится в восточном течении реки Дунай, был сооружён в
1977– 1985 годах, состоит из 13 эстакад, является одной из важнейших
ветвей главного городского дорожного сообщения. Он же служит же-
лезнодорожным мостом.
– «Мост Лафранкони» – первый бетонный мост, построенный в
1985–1991 годах, находится в западном течении реки Дунай. Это самый
длинный мост через Дунай. По нему осуществляется интенсивное сооб-
щение с Веной и Чешской республикой.
– Почему он так оригинально называется?
– Назван он в честь известного итальянского архитектора Энея Гра-
циоза Лафранкони, который основал Венгерское историческое обще-
ство, коллекционировал исторические карты, гравюры и предметы
искусства. Он же изготовил географическую карту Дунайской водной
дороги, – объяснил Душан.

– А ещё «Аполло»? Самый красивый и интересный мост через Ду-
най как по архитектуре, цветах и качеству материалов, из которых его
построили, так и по названию. Вечером при освещении он выглядит
сказочно. Расскажи о нём, что знаешь!

– «Мост Аполло» – примечательный объект в центре Братиславы.
Его торжественно открыли 4 сентября 2005 года и ввели в действие че-
рез десять дней. Назван по находящейся недалеко нефтеперерабатыва-
ющей фабрике, когда-то называвшейся «Аполлон», в честь бога Апол-
лона (по-словацки – Аполло). В настоящее время это крупнейший неф-
теперерабатывающий в Словакии завод– «Словнафт», производящий
различные виды бензина, масел и других нефтяных продуктов. 16 июня
1944 года фабрика стала мишенью атак американских самолётов, – рас-
сказал Душан.

– Почему американцы бомбили словацкую фабрику, ведь они вое-
вали против фашистов? Или они смотрели тогда на вас как на непри-
ятеля? Всё-таки Словакия была под охраной Германии и воевала на её
стороне, объявила войну Польше и Советскому Союзу.

– Не знаю, ясно одно: после разгрома такого важного объекта фаши-
стам не было где запасаться нефтью и погонными средствами для своей
военной техники. Уже поэтому их поражение приближалось.
– Спасибо, Душан, ты прав. Чувствую, что с тобой мой рассказ о
Братиславе будет полным и актуальным. И впредь, пожалуйста, помо-
гай мне, – искренне, с улыбкой благодарила София своего друга, едино-
мышленника и покровителя.

Я обожаю Братиславские мосты. Люблю прокатиться по ним в
праздник и у окна с высокого сиденья современного европейского авто-
буса обозревать романтические пространства голубого, как небо, Дуная
и его живописных берегов, мысленно представляя, какие и где события
происходят. Что за люди живут на другом берегу? Может, они мечтают
так же, как и я посмотреть, послушать и увидеть, что утро всюду начи-
нается с завтрака, раннего или позднейшего, и каждый словак или ма-
дьяр выглянет в окошко с надеждой увидеть красное или уже золотое
солнышко, которому обязательно улыбнётся и пожелает доброго дня.

Зная, что добрый день сам по себе не придёт: надо сделать много дви-
жений, может, принять верное решение и постараться, чтобы день был
действительно добрым, даже замечательным, что не всегда получается.
Но надо стремиться и верить!

– Ты меня, Душко, очаровал романтическими мостами Братиславы.
Позволь, я продолжу свой рассказ!
Гид показала университет Яна Амоса Коменского – гордость и славу
страны, Словацкий медицинский университет, государственную акаде-
мию, экономический и технический университеты. День был насыщен-
ным, но для Софии он ещё не закончился. Как только поужинали, она
с шофёром отправилась электричкой в кино.

Фильм был итальянский, и в нём было множество эротических и
сексуальных сцен. Играли незнакомые, как показалось Софии, изы-
сканные актёры, и, глядя на происходящее, София сгорала от стыда и
чувствовала себя неловко.

– Смотрите, куда мы попали! – сказала она своему спутнику.
– Прямо в рай! – ответил он и засмеялся. – Я не знал, что здесь так мно-
го недозволенного, – как бы извиняясь, сказал он. – Но смотрите: зал пере-
полнен, и зрители заворожено смотрят на экран и переживают за героев.
Как будто ничего необычного не находят в этом фильме. Это мы такие
воспитанные, серьёзные, скромные и стыдливые.

Действительно, в переполненном зале чувствовалось внимание,
которое проявлялось порой глубокой тишиной, а порой дружными
взрывами смеха. София предпочла ничего не отвечать своему про-
воднику, и, запасшись терпением и волей, решила посмотреть с ним
фильм до конца. Чувство нового и непривычного образа жизни Чехо-
словакии, её людей переживала, смотря фильм, оценивая поступки и
действия героев, их настроения, взгляды, поступки. Всё это время она
прислушивалась и невзначай приглядывалась к залу, его реакциям на
отдельные сцены, и отмечала про себя, что они во многом сходны с её
реакциями и представлениями. Следила за каждым движением своего
незадачливого спутника, понимая, что они здесь, среди чужих людей,
вдвоем, и от него зависит, попадут они вовремя в отель или нет. Но вот
фильм кончился, и они, чтобы не затеряться в толпе расслабившихся и
расчувствовавшихся незнакомых чужих людей, взялись за руки, выш-
ли из кинотеатра и направились на электричку. Там ожидали всего
несколько минут, обмениваясь мнениями скорее о доступности такого
фильма зрителю, нежели о его содержании.

– Содержания как такового я не усмотрела, а вот одержимость сек-
сом там присутствовала более чем на сто процентов, – сказала своему
спутнику София. – Да и герои не из нашей среды. Они там как будто
не работают, а живут единственным стремлением и желанием – поза-
бавиться, поиграть, получить удовольствие.

– Да, в фильме всё происходило не на нашем уровне, – согласился
размечтавшийся спутник. В гостиницу приехали поздно, все спали, и
никого из группы нигде не было видно.
– Вы мне подарили сегодня изумительный день, наполненный
взаимными поисками, переживаниями, радостями, удивлением и
разочарованиями, которых я никогда не забуду. Я Ваш должник на
всю жизнь! – сказала шофёру София и засмеялась, поцеловав его в
щёчку, затем тихонько, чтобы не разбудить коллегу, вошла в свою
комнату.

На третий день экскурсии, благодаря шофёру и его автобусу, все по-
бывали на Братиславском Граде, в Словацкой галерее, на берегу Дуная.
Республика Словакия расположена в сердце Европы. Она окружена
с трёх сторон Карпатами и с южной стороны водами Дуная. Туристы
также узнали, что важную роль в поражении и ликвидации фашист-
ского режима сыграло Словацкое национальное восстание, на помощь
которому в сентябре 1944 года пришла Красная армия. В боях за Слова-
кию крупным событием стала Карпатско-Дуклянская наступательная
операция 4 апреля 1945 года. В боях погибло свыше 60 тысяч советских
солдат и офицеров. Только во время освобождения Братиславы поги-
бли 6845 советских солдат. Они захоронены почти в центре города, и в
1960 году там был построен мемориал Славин.

Как принято а по велению сердец, белорусские педагоги посетили
это священное место, чтобы поклониться соотечественникам. Покло-
ниться в Словакии, в Братиславе.

Воины Красной армии здесь захоронены в 6 братских и 278 индиви-
дуальных могилах. Памятник установлен так, что виден с каждой сто-
роны и любой точки города. Для такого обзора монумента верующие
словаки пошли на то, чтобы снять купол стоящего недалеко костёла.

Центральной частью мемориала является монумент в образе об-
елиска, высотой 42 метра. На его вершине находится скульптура совет-
ского солдата, поднимающего флаг. Ступени, ведущие на территорию
монумента, выложены мрамором. Двери в траурный зал украшает
борельеф, изображающий эпизоды освобождения страны. На стенах
лестницы, на борельефах начертаны имена словацких героев, названия
городов, других населённых пунктов и даты освобождения их Красной
армией. Здесь же высечены слова как обращение к каждому, кто посе-
щает мемориал:
Ты, кто входишь сюда, оставь боль и сочувствие,
Пусть капли твоих слёз не звенят о могилы.
За гордость человека, за жизнь человечества,
За твоё светлое лицо
Мы смерть приняли.
Печальный вид многочисленных надгробий с именами и безымян-
ных, как бальзам на сердце, сглаживал факт, что все захоронения были
в идеальной чистоте и порядке. Горькая гордость и благодарность со-
ветским бойцам пронзила здесь сердце каждого посетителя.

– Вся Европа кровью наших отцов и братьев полита, их телами уло-
жена, – с грустью подумала София. – Спасибо словакам, что чтят па-
мять о них.


                Из истории

В древности территория Словакии была заселена фракийцами и
кельтами. В середине первого тысячелетия здесь поселились славяне. В
IX веке Словакия входила в Великую Моравию на среднем Дунае, кото-
рая также включала в себя земли современной Венгрии и Чехии.
С X века словацкие земли были частью Венгерского королевства.

После распада Австро-Венгерской монархии в 1918 году 14 ноября
образовалась независимая Чехословацкая Республика, которая состоя-
ла из Богемии, Моравии, Чехии, Силезии, Словакии и Подкарпатской
Руси. Её президентом стал Карел Крамарж, а 21 ноября того же года
президентом Первой Республики Чехословакии был избран, находя-
щийся тогда в Париже, Томаш Масарик, который прибыл в Чехию и
приступил к полномочиям 21 декабря. Он переизбирался в 1925 и в
1929 годах. С поста президента в 1935 году ушёл в отставку по состоя-
нию здоровья. Как к основателю Республики население страны относи-
лось к нему с уважением, равным уважению к Джорджу Вашингтону в
Америке. Такое положение позволило президенту Масарику решить,
казалось, неразрешимые политические проблемы Первой Республики
Чехословакии. По сей день Томаш Гарриг Масарик является символом
чехословацкой демократии. На смену ему пришёл Эдвард Бенеш.


                Цена свободы

В середине 30-х годов XX столетия Чехословакия осталась единст-
венным островком демократии и стабильности в Центральной Европе.
Томаш Гарриг Масарик и Эдвард Бенеш создали настолько демократи-
ческое государство, насколько позволяли им время и общество.

Э. Бенеш добивался участия Советского Союза в союзе Чехослова-
кии и Франции в борьбе с фашистской оккупацией. В 1935 году этот
союз был подписан, и Эдвард Бенеш вместе со своими коллегами – со-
ветским наркомом Максимом Литвиновым и французским министром
иностранных дел Луи Барту стал творцом трёхсторонней системы кол-
лективной безопасности. Однако события на мировой арене развива-
лись так, что Эдвард Бенеш дважды терял это государство.

Судьба государства Чехословакия была решена 30 сентября 1938
года, когда был подписан печально известный Мюнхенский сговор пре-
мьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена, премьер-ми-
нистра Франции Эдуарда Даладье и рейхсканцлера Германии Адоль-
фа Гитлера, по которому Судетская область Чехии отходила Германии,
юг – Словакии и Закарпатье – Венгрии. Сразу же после заключения
сговора из соседней комнаты пригласили представителей Чехословац-
кого государства подписать акт передачи. Ознакомившись с пунктами,
чехословацкие представители не согласились его подписать. Эмиль
Гаха, президент Чехословакии, во время переговоров перенёс инфаркт,
но, несмотря на состояние здоровья и под напором фактов и возмож-
ных последствий будущей войны, в конечном счёте подписал договор.
С этого времени Чехословакия начала проводить дружескую поли-
тику по отношению к Германии. На смену Первой Республике пришла
недолговечная, подконтрольная Германии Вторая Республика Чехо-
словакии (осень 1938 года – март 1939 года) во главе с Эмилем Гахом.
В её составе Словакия и Подкарпатская Русь получили автономию.
Южные районы Словакии с городом Кошице и южная часть Подкар-
патской Руси были переданы Венгрии. Чешская часть Силезии была
аннексирована Польшей.

Эдвард Бенеш отрёкся от власти и уехал в Америку. Когда немец-
кие войска вступили в Прагу и образовался «Протекторат Чехии и Мо-
равии», словацкие националисты провозгласили свою независимость.
Солдаты и полицейские венгерского адмирала Харти потопили в кро-
ви полунезависимую Карпатскую Украину, которая просуществовала
полгода. В это время второй президент Первой Республики Чехосло-
вакии был уже за океаном и читал лекции в Чикагском университете.

– Я ни на минуту не сомневался в том, что судьба Чехословакии тог-
да решалась не навсегда. Я верил, что Гитлер, вступив в войну, непре-
менно потерпит поражение. Своими поступками я сберёг чехословац-
кий народ от бессмысленных жертв и разрушений, – утверждал Эдвард
Бенеш.

Чехия во Второй мировой войне действительно пострадала меньше
всех стран Центральной и Восточной Европы: чехов не мобилизовали
в гитлеровский вермахт, а в боях против фашистов участвовали только
добровольцы. Нацистский оккупационный режим в Чехии был намно-
го мягче, чем в Югославии и Польше, и напоминал режим в Дании или
в Голландии. Фашистская авиация наносила удары только по военным
объетам.
Хуже было словакам: им пришлось воевать вместе с немцами про-
тив Красной армии и истекать кровью во время Словацкого нацио-
нального восстания против фашистов.

И всё-таки встаёт вопрос: если бы все действовали так, как Бенеш, то
красное знамя с белым кругом и чёрной свастикой посредине, возмож-
но, до сих пор реяло бы над всем миром?

Когда войска шли оккупировать Судеты по Мюнхенскому договору,
вдруг один из офицеров Чешской армии выхватил пистолет и начал
стрелять по немецкой танковой колонне. Через несколько секунд он ле-
жал на земле, прошитый несколькими автоматными очередями. Этот
случай описали все западные газеты. Его изобразили в них символиче-
ски: так же бессмысленно погибла бы вся Чехословакия, если бы начала
сопротивляться Германии. Марина Цветаева – русская поэтесса, про-
жившая в Чехии десять лет, отреагировала на этот славный поступок
словами: «Слава Богу, честь Чехии спасена!»

9 марта 1939 года чехословацкая армия, верная пражскому прави-
тельству, заняла территорию Словакии. 14 марта 1939 года парламент
Словакии провозгласил независимость Словацкой Республики, а не-
мецкие войска оккупировали Чехию. 18 марта Войтех Тука и Ферди-
нанд Дюрчанский подписали «Договор об охранных отношениях меж-
ду Германией и Словакией».

Спустя три дня Словакия была атакована венгерскими войсками. В
результате Венгрия захватила часть территории Словакии (Стакчин –
Собранце). После подписания договора Словакия оказалась под защи-
той фашистской Германии, которая гарантировала республике сувере-
нитет, в то время как на территорию Словакии претендовала не только
Венгрия, но и Польша. Чехия уже была оккупирована немцами и не
могла повлиять на развитие событий в Словакии.

Президентом Словакии с 26 октября 1939 года по 4 апреля 1945 го-
да был профессор теологии Йозеф Тисо, а премьером – Войтех Тука.

Единственной политической партией являлась национально-клери-
кальная Глинкова словацкая народная партия, которая образовалась
ещё в 1906 году в Австро-Венгрии. К концу 1930 года она приобрела фа-
шистский характер и сотрудничала с немецкими, венгерскими и укра-
инскими националистическими партиями и движениями, которые
находились в оппозиции к центральному Чехословацкому правитель-
ству. Глинкова Гвардия (Г.Г.) – боевое крыло партии – была участницей
фашистской организации и имела прямое отношение к военным пре-
ступлениям во Второй Мировой войне. Глинка не раз арестовывался
венгерскими властями (до войны в составе Австро-Венгрии) и властями
Чехословакии, которой не нравились бунтарские настроения словаков.
Ещё до Первой мировой войны за Андрея Глинку вступился сам Папа.

Андрей Глинка (1864–1938) – руководитель единой политической
партии, словацкий политик и «отец Словацкой государственности»,
католический священник, клерикал и националист. Ещё в 1923 году
на Великих съездах своей партии в Зволене вместе с его соратником
Мартином Раусом заявляли, что будут бороться за автономию Сло-
вакии, действуя в духе Людовита Штура и словацких традиций: «Мы
хотим, чтобы народ не просто освободился, но и стал свободным.

Мы испокон веков были словацким народом, им мы и хотим остать-
ся. Мы заявляем, что никогда не будем чехословаками, ибо чехосло-
вацкого народа не существует». Андрей Глинка боролся не против
чехов, а против чехословацкой идеи, которая лишала словацкий
народ права на собственное определение. Понятие «чехословакизм»
содержит в себе категорию зависимости одного славянского народа
от другого. Идея единой Чехословакии оказалась нежизнеспособной
в историческом масштабе.

В память о национальном герое Словацкая Республика в 1944 году
утвердила Государственную Награду Словакии – орден Андрея Глинки.
Как национального героя его чтут и в современной Словакии.
Президент Первой Республики Словакии Йозеф Тисо одновремен-
но являлся лидером Глинковой партии, которая в то время заимство-
вала стиль и идеологию у итальянских фашистов, ведомых известным
Муссолини.

21 июля 1939 года была принята Конституция нового Словацкого
государства, а 15 ноября 1939 года Республика Словакия была признана
27 государствами, включая Советский Союз.
28 июля 1940 года Гитлер вызвал в австрийский Зальцбург прези-
дента Словакии Йозефа Тисо, премьер-министра Войтеха Тука и ко-
мандира Глинковской Гвардии Александра Маха. Гитлер никогда не
считался с «попами», но он принял в имперской канцелярии епископа
из Пресбурга. Фюрер желал, чтобы Чехословакия исчезла с политиче-
ской карты мира. Вместо Чехии он представлял имперский протекто-
рат Богемия и Моравия и объяснял это тем, что «эти земли входили в
жизненное пространство германских людей». На Словакию свои права
предъявляла Венгрия. В ноябре 1938 года по Венскому арбитражу Вен-
грии уже достались юг Словакии и Подкарпатская Русь (Закарпатская
Украина). Но Гитлер не собирался делать такой подарок Венгрии. Его
устраивало государство под немецким контролем.

Гитлер разыграл перед Тисо сцену:
– Верно ли, что вы хотите присоединиться к Венгрии? – спросил он
с наигранной наивностью. – Я предлагаю создать независимую Слова-
кию под защитой германского рейха. Времени на размышления мало:
речь идёт не о днях, а о часах! – заметил он.

Главный лозунг Тисо, который после смерти Глинки в 1938 году воз-
главил Словацкую народную партию, гласил: «Прочь от Венгрии! Прочь
от Чехии!». Словацкая католическая церковь ненавидела Прагу за анти-
клерикальную политику, проводимую в первые годы существования са-
мостоятельной Чехословакии. В результате переговоров было решено
превратить Словакию в национал-социалистическое государство. После
получасовой беседы Тисо вышел из кабинета союзником Гитлера.
У Йозефа Тисо было немало поклонников из тех, кто не разделял
его политические взгляды, но они были благодарны ему за возникно-
вение, пусть не вполне самостоятельного, но Словацкого государства.

Их национальные чувства были очень сильны. Тисо усвоил немецкие
законы, в том числе и расовые. По собственной инициативе словацкое
правительство под руководством «главного эксперта по расовым за-
конам» Войтеха Туки выпустило антиеврейский кодекс, состоящий из
270 параграфов. Спустя несколько месяцев он был принят, и в Слова-
кии началась политика преследования еврейского населения.

Как это происходило, София буквально вчера и сегодня (13, 14 марта
2019 года) слушала по радио (РТС) в Братиславе: «Началось с ущемле-
ния прав евреев: им запретили пользоваться общественным транспор-
том, появляться в общественных местах, в кафе, ресторанах и магази-
нах; приказали закрыть собственные предприятия, отобрали паспор-
та. Конфисковали имущество, драгоценности. Деньги евреи должны
были передать государству по акту в присутствии двух полицейских.
Себе позволялось оставить 500 крон. Всех представителей еврейского
населения было велено обозначить синей полоской и жёлтой звездой.
Призвали общественность, чтобы с евреями не общались.

Будучи профессором теологии и священнослужителем, президент
Тисо произносил проповеди и убеждал народ, что руководствуется лю-
бовью к ближнему при избавлении от «вечного еврейского врага»; что
«он просто обязан устранить зло, что способно причинить вред мое-
му ближнему». Большинство словацких епископов поддержали своего
президента, оправдываясь: «Трагедия евреев в том, что они не призна-
ли Спасителя. В конце концов, они сыграли важную роль в преступле-
ниях против христиан в России и Испании. И у нас тоже их влияние
было вредным. Вот почему мы не можем возражать против того, чтобы
власть законным образом избавила страну от вредителей».

– Как реагировал на это народ, люди, с которыми они рядом жили
и общались до войны? – прозвучал вопрос по радио.
– Люди на это смотрели по-разному. Одни сочувствовали и ста-
рались, несмотря на жёсткие наказания, помочь оказавшимся в беде
друзьям и знакомым. Другие отворачивались от них и вели себя так,
как будто ничего не происходит. Третьим казалось, что всего происхо-
дящего по отношению к евреям мало и надо ещё больше ужесточить
законы для них.

Сегодня 14 марта 2019 года, спустя 80 лет со дня образования Пер-
вого Словацкого государства под охраной фашисткой Германии (Тре-
тьего рейха), которое просуществовало с 14 марта 1939 года до 4 апреля
1945 года. Радиопередачи «Тогда в Словакии» сегодня и по пять минут
каждый день будут проходить всю неделю. В каждой из них – чувство
гнева, скорби и недоумения за преступления словацких нацистов во
Второй мировой войне. Чем больше времени уходит с той поры, тем
сильнее стыд и осуждение всех действий по жестокому и безнравствен-
ному уничтожению людей людьми.
– А в Беларуси живут евреи? Как для них прошла Вторая мировая? –
спросил Душан.


                Идкин хвойник

Когда установили фашистский режим в Беларуси, всё, что при-
надлежало евреям, конфисковалось. Были случаи, что под предлогом
поиска оружия и боеприпасов их выводили во двор, ставили к стен-
ке, а сами в это время забирали из квартир драгоценности, постельное
бельё, кожаную и меховую одежду.

И в Беларуси евреи должны были быть означены: на одежде спереди
и сзади жёлтой шестиконечной звездой, а их дети от десяти лет выну-
ждены были носить белые нарукавники с жёлтыми звёздами. Общение
и появление в общественных местах было строго запрещено. Всех их
привлекали к принудительным работам по специальности и разным
вспомогательным: уборка, чистка туалетов, погрузочно-разгрузочные
работы. Особыми приказами использовали евреев в сфере обслужива-
ния, торговли. В гетто создавались швейные и сапожные мастерские.
Изнасилование и издевательства над еврейскими женщинами были в
порядке вещей.

В Беларуси фашисты уничтожили около 800 тысяч евреев. Вместе
с ними уничтожали коммунистов, их семьи и родственников. Так был
уничтожен один миллион мирного населения. Фашисты приказывали
людям рыть самим себе большие (4000 и больше квадратных метров)
могилы. Потом люди должны были стать по очереди на край карьера,
где их иногда расстреливали, а часто лишь оглушали ударом приклада
винтовки по голове, в результате чего человек терял сознание и падал
в общую яму, где ещё долго задыхался и умирал среди таких, как он,
ещё живых. Люди умирали в муках, придавленные телами их близких.
«Все шли на жестокую смерть в основном семьями: один за другим, –
рассказывали в нашей деревне. – Последнее их желание было упасть в
яму вместе со всей семьёй».

В детстве, когда мы ходили в лес за ягодами и грибами, всегда прохо-
дили мимо небольшого оврага – Перенколога. Мы ходили в лес прямо
по тропинке вдоль дороги слева, а справа через дорогу был этот овраг.
Никто не мог мне тогда объяснить, почему он носит такое название.
Рядом с ним, слева и справа, на большом прогале росли небольшие де-
ревца до метра – ёлки и сосны. Всю эту посадку люди называли «Идкин
хвойник». Однажды, когда проходили мимо, я спросила маму:
– Почему эту посадку называют «Идкин хвойник»?
Мама мне скупо рассказала:
– Здесь фашисты застрелили евреев, которые жили в нашей дерев-
не и соседних. Среди них была молоденькая девушка, которую звали
Ида. Жители деревни были потрясены происшедшим. Особенно им
было жаль красивую девушку по имени Ида. Над могилой три дня и
три ночи поднималась и опускалась кровавая земля. Ещё три дня и
три ночи люди, засыпанные землёй, жили. В них медленно, в муках
и боли угасала надежда и жизнь», – заплакала, утирая жгучие слёзы
мама. – Когда «немчуру» прогнали, вся деревня вышла, чтобы посадить
на месте захоронений деревца. Каждому, кто их сажал, было горько и
страшно. Разум и душу мучил вопрос: «Как стало возможно, что люди
так жестоко истребляли людей?»

Этот вопрос актуалендо сих пор: тогда евреев, а завтра кого?
Не сговариваясь, люди с деревни назвали посадку на кладбище «Ид-
кин хвойник». Эти они хотели подчеркнуть, что девушку они любили и
не хотят забыть её и всех, кто вместе с ней так бессмысленно и жестоко
был лишён жизни.

Сейчас этот хвойник не узнать: кто зайдёт туда, может заблудиться,
а грибник порадуется необычайно щедрости хвойника на белые гри-
бы, подосиновики, и каждый может удивиться чудесам, которые могут
приключиться в могучем и богатом лесу. Совсем недавно мне расска-
зала подруга, что люди в деревне, рискуя своей жизнью, спасали не-
винных. Наш сосед Самсоников Тит спрятал у себя целую еврейскую
семью, которая была ему очень благодарна и потом общалась со своим
спасителем и его близкими. С его дочерью Таней мы в детстве дружи-
ли: ходили друг к другу, играли, учились в школе. Какие это были хо-
рошие и скромные люди: мало кто знал об их подвиге! Я о нём узнала
только сейчас, когда решила написать о том, что всегда не давало мне
покоя.

Руководил уничтожением людей немец Альфред Розенберг, кото-
рый вначале планировал выселить евреев на Урал, за пределы Европы.
На территории оккупированной Беларуси были созданы гетто, куда
насильственно перемещали евреев в целях изоляции от остального на-
селения. Таковых в Беларуси было создано: в Брестской области – 55;
Витебской области – 83; Гомельской области – 40; Гродненской обла-
сти – 51; Минской области – 72; Могилёвской области – 35.

24 ноября 1941 года военный комендант Беларуси генерал-майор
Густав Бехстольсхайман подписал приказ, по которому «евреи должны
исчезнуть с лица земли». План Розенберга по вывозу евреев за Урал
не удался из-за провала блицкрига, и ведущая роль по уничтожению
евреев перешла к Гитлеру, который хотел достичь цели с помощью
специальных команд. Однако их сил оказалось недостаточно, поэто-
му были созданы многочисленные отряды из местных жителей, кото-
рые разделяли идеи нацизма. Эти отряды выполнили основную часть
расстрелов осенью 1941 года. На территории Беларуси были созданы
концентрационные лагеря: в Минске на ул. Широкой; лагерь «Малый
Тростенец», в 10 километрах от Минска, в нём было убито 206 500 че-
ловек; Леснянский лагерь в Барановичском районе, в 20 километрах от
нашей деревни (Гавеновичи, сейчас Подгорная), который занимает в
Беларуси второе место по числу убитых – 88 407 человек; Масюковщин-
ский лагерь смерти, в нём убили более 80 тысяч человек.

Лагерь смерти в Колдычеве, в 18 км от Барановичей, был создан в
марте 1942 года. В нём было уничтожено около 22 тысяч евреев из Бара-
новичей и окрестностей.

Всего в Беларуси было создано фашистами и их прислужниками
260 лагерей смерти. В них кроме евреев уничтожали коммунистов и
цыган. Фашисты пользовались различными способами ликвидации.
Кроме расстрела, людей травили газом в специально оборудованных
автомобилях (душегубках); убивали и сжигали в собственных жили-
щах. Об этом очень эмоционально рассказано в книге белорусских
авторов Алеся Адамовича, Янки Брыля и Владимира Колесника «Я з
вогненнай вёскi». Каратели приезжали в деревню, ставили у каждого
дома караул, а группа фашистов из трёх-пяти человек заходила в дом
и расстреливала или прикладом винтовки убивала жителей. Стараясь
выжить, люди прятались от убийц в подвалах, под печками и на печи,
под кроватями. Но и там их находил враг. Чтобы всех поубивать, кара-
тели не гнушались взять в руки вилы, и ими доставали спрятавшихся
от смерти людей, а затем стреляли в них или прикладом винтовки уби-
вали. Были случаи, что людям удавалось избежать смерти. Но в боль-
шинстве старания убийц не проходили напрасно. После расстрела или
убийства людей в собственных жилищах фашисты поливали их бен-
зином и поджигали. Тем, кто выжил, снились погибшие в огне. Они
спрашивали живых: «Почему вы нас не похороните?» Люди бежали в
сожжённый дом и находили обгоревшие тела или кости соседей, кото-
рые укрылись от зверского врага, но им не удалось сохранить жизнь.
Выполняли их последнюю волю.

Чтобы избежать смерти, люди семьями уходили в лес, выкапывали
землянки и прятались там от гитлеровцев. Фашисты, как звери, охоти-
лись на человека, что нередко заканчивалось трагедией.
Немецкие солдаты сжигали людей в административных и обще-
ственных зданиях, загоняя в них взрослых и детей. Особенно жестоко
фашисты вымещали свой гнев и разочарование после потерь в боях
с партизанами. Мгновенно приезжали карательные отряды в близко
расположенные деревни и мирных, невинных людей ставили к стенке,
подозревая в связи с партизанами и тут же расстреливали или, согнав
всех в сарай или здание, подходящее по размеру, поливали бензином и
поджигали. Люди умирали, сгорая в огне заживо.

Янка Брыль в своём миниатюрном произведении «Memento моri»
рассказал, как после взрыва немецкого эшелона приехал карательный
отряд в ближайшую от места катастрофы деревню. Как стало известно,
уцелели только двое: мальчишка, который выполз бороздой в загумен-
ные кусты, и дед, что как раз заночевал у своего родственника. Жандар-
мы в касках и пёстрых плащ-палатках, местные предатели – полицей-
ские в чёрных промокших шинелях приехали на пяти машинах. Их на-
чальник экспедиции, зондер-фюрер решил, что заставить «бандитов»
копать себе яму – долгая история. Значительно проще сжечьих в сарае.
Внезапно в толпе он увидел знакомого печника, который накануне ис-
правил ему печку.

«– И ты тоже здесь, мой дорогой? – засмеялся.
Бледный, без шапки на лысине, обросший седеющей щетиной, он
уставился на немца окаменевшими глазами и молчал.

– Скажите ему, фройлен Вера, что он не будет сожжён, – обратился
к своей переводчице. – Спросите, хочет ли он жить?
На вопрос переводчицы печник только зашевелил бескровными гу-
бами.
– Спросите, кто у него ещё там есть.
С уст человека сорвались слова:
– Там моя баба.
– Он говорит, что там его жена.
– Скажите ему, что жена его также не сгорит. Он может забрать её.
Бескровные губы в седой щетине зашевелились вновь.
– У меня там и дочь с малыми детками.
– О, Мэншенкинд! Может, у него ещё там кто есть!
– Скажи ему, что у меня там есть соседи. А ты скажи, что родствен-
ники.
– Соседи? Может, он хочет, чтобы я отдал ему всю эту банду? Спро-
сите, чего он хочет, варьят!
Переводчице печник ответил:
– А что он думал? Всех! Всех добрых людей! Может, он им ровня,
этот твой господин? Или ты, может? Тьфу!
Человек плюнул под ноги, тогда повернулся, и уже не тем неуверен-
ным шагом, как сюда, пошёл к сараю.
Был некий момент растерянности, а потом зондерфюрер сорвал с
правой руки мокрую кожаную перчатку, расстегнул кобуру, выхватил
пистолет и прицелился.

В жутком лямонте выстрел почти не был слышен.
Но печник упал.
Он ещё вздрагивал, когда его поднесли и бросили под ноги одно-
сельчан.
Тогда ворота навсегда затворились.
И он сгорел – один, кто мог в тот день не сгореть.
И он живёт».

Беларусь помнит жестокие расправы фашистов над мирными жи-
телями. Мемориалы, курганы и обелиски по всей республике будят па-
мять и мысль живущих о прошедшей войне. На всю страну возвышает-
ся мемориал Хатынь, посвящённый сожжённой деревне и её жителям,
сгоревшим заживо в своих домах. Это памятник всем белорусам, по-
гибшим чудовищной смертью.

Не менее жестокая расправа фашистов над людьми – живыми то-
пить в реках, что протекали поблизости.
Страшно представить, как умирали люди на металлических плат-
формах от тока высокого напряжения».

Неисчислимое количество белорусов пало на фронтах Великой
Отечественной войны, защищая от Бреста и по всей Беларуси дорогу на
Москву. В нашей стране в борьбе с фашистами погиб каждый третий.
Каждой семьи коснулась эта война.

В этом году (2020, 3 июля) Беларусь торжественно отметила 75-ле-
тие со дня освобождения от фашистских захватчиков. С гордостью и
высоким пониманием значения Великой победы я смотрела на парад
в Минске, на лица счастливых и красивых белорусов, на прекрасные
здания, улицы и площади столицы – города Минска. Гордилась дело-
вым и кратким поздравлением президента, который долгие годы ведёт
белорусский корабль, оберегая его в шторм и непогоду от крушения и
несчастья, собирая по пути честь и славу родной земле.


                Народное восстание

В сентябре 1939 года Словакия напала на Польшу, выставив на сов-
местный с фашистами бой против поляков две дивизии на своих гра-
ницах. 24 ноября 1940 года Словакия присоединилась к тройственному
союзу Германии, Италии и Японии, а 23 июня 1941 года объявила вой-
ну Советскому Союзу.

В записи беседы народного комиссара иностранных дел СССР
В.М. Молотова 23 июля посол Словакии в СССР Шимко заявляет, что
из информации, полученной им по радио, словацкое правительство
прервало дипломатические отношения. Он, Шимко, сообщая об этом
товарищу Молотову, констатирует этот горький факт, тем более горь-
кий, что он только три недели тому назад приехал в СССР и получил
заверения от своего правительства, что не предвидится никаких угро-
жающих событий.

13 декабря 1941 года Словакия объявила войну США и Великобри-
тании.

15 мая 1942 года Йозеф Тисо подписал закон о депортации евреев
в места массового уничтожения на восток, в лагеря смерти. За 1942 год
из Словакии было вывезено 57 628 евреев. Более 99 процентов из них
погибли в концентрационных лагерях смерти.

В 1942 году в словацких горах появились первые группы партизан-
ских активистов, членами которых являлись в основном коммунисты. В
июле 1943 года из Москвы в Словакию для подготовки восстания был
заброшен Карл Шмидке – один из руководителей Коммунистической
партии Чехии. Летом 1944 года на территории Словакии начали выса-
живаться советские диверсионные группы, которые помогли зародить-
ся и развиться партизанскому движению.

23 августа 1944 года президент Йозеф Тисо обратился к Гитлеру с
просьбой оказать военную помощь для борьбы с партизанами. К это-
му времени более 60 тысяч солдат и офицеров регулярной словацкой
армии перешло на сторону партизан, которых по крупнейшим обла-
стям Словакии насчитывалось более 20 тысяч. Они были организованы
на борьбу с фашизмом красноармейцами Величко, Карасёвым, Шу-
гаевым и другими советскими военными, которые были заброшены с
самолётов или попали в страну через Украину. Они помогали органи-
зовать словацким партизанам регулярные отряды и места приёма для
десантных групп.

Недалеко от словацкого Ружомберка под командованием Петра
Алексеевича Величко была сформирована первая Словацкая партизан-
ская бригада имени М. Р. Штефаника. На первое октября в ней насчи-
тывалось 1 434 бойца, из них 889 словаков, 220 французов, 325 советских
граждан. До конца войны в страну были доставлены 53 организацион-
ные группы, численностью 1 200 человек. В середине 1944 года на тер-
ритории Словакии сражались с фашистами два крупных партизанских
соединения «Чапаев» и «Пугачёв». Соединения Карасёва и Шугаева
принесли в Словакию дух ненависти к фашистам и решимость в борь-
бе с ними.

Советские партизаны показали словацкому и чешскому народам,
как бить фашистов, и убедили, что в этой борьбе должны участвовать
широкие народные массы. Подрывники В. Карасёва взрывали мосты по
дороге из Польши в Словакию на трассе Люботин – Липляны, вывели
из строя пути железной дороги Прешов – Новый Сонч – Зволен – Буда-
пешт. Вместе с мирным населением революционные гарнизоны, груп-
пировки и отряды Словакии уничтожали коммуникации, защищали и
занимали населённые пункты, чтобы не дать фашистам передвигаться
и проводить карательные акции против еврейского населения.
25 августа 1944 года фашистские войска вошли в Словакию, и более
трети состава Словацких вооружённых сил перешло на сторону парти-
зан. Началось Словацкое восстание.

Словацкое народное восстание достигло наивысшего проявления
в пеоиод с 29 августа по 28 октября 1944 года и носило всенародный
характер. Никогда перед этим не воевал словацкий народ в таком ко-
личестве. Так словаки выразили протест против вступления фашист-
ских войск на свою территорию и показали отрицательное отношение
к нацизму. В течение октября 1944 года германским войскам удалось
отбросить повстанцев от важнейших центров страны.

17 января 1945 года было подписано германо-словацкое соглашение
об эвакуации в Германию словацких производственных мощностей
и ресурсов для дальнейшего продолжения войны. В марте 1945 года
советские войска вошли в Пресбург (Братиславу). Тисо бежал в рейх.
Даже самоубийство Гитлера его не остановило. Он, президент Слова-
кии, отправил «преемнику» фюрера гроссадмиралу Карлу Деницу по-
здравительную телеграмму, в которой уверил в своей преданности.
Американские войска обнаружили Тисо в Германии, в баварском
монастыре и осведомились в Ватикане о позиции святого престола.

Ватикан не был против его выдачи чехословацким властям. 2 декаб-
ря 1946 года начался процесс над Йозефом Тисо. Его приговорили к
смертной казни и 18 мая 1947 года повесили. Он не проявил раскаяния
или волнения, когда в суде показывали документальные кадры, снятые
в лагерях смерти. Адвокат настаивал, чтобы он проявил сожаление по
отношению к жертвам его политики. Тисо отказался.

До последней минуты он ощущал себя словацким национальным
героем. Папа римский Пий XII не попросил президента Чехословакии
Эдварда Бенеша о помиловании Йозефа Тисо.

В этом же году был казнён Войтех Тука. Александр Мах получил
тридцать лет тюремного заключения.

В связи с общим отступлением германских войск и её союзников
3 апреля 1945 года правительство Республики Словакия перестало су-
ществовать.

4 апреля 1945 года войска Второго Украинского фронта заняли Бра-
тиславу, и Словакия была провозглашена частью Чехословакии. 8 мая
1945 года последний премьер-министр подписал в Кремсмюрторском
аббатстве капитуляцию Словацкой республики во Второй мировой
войне.

Йозеф Тисо – католический священник, президент Словакия окон-
чил свои дни на виселице. Как мученик или преступник? История Сло-
вакии насчитывает 11 веков, но только в 1939 году епископ Тисо пода-
рил своему народу на шесть лет национальное государство. Подарил
ценой жизни 60 тысяч словацких евреев, которых убили ещё до того,
как этого потребовали фашисты.

В марте 2000 года парламент Словакии отказался принять резолю-
цию, осуждающую существование профашистского государства Сло-
вакия. «У тогдашних политиков не было иного выбора. Гитлер им ска-
зал: «Или вы создадите самостоятельное государство, или я поделю эту
территорию между Венгрией и Польшей».

Вчера, 4 апреля 2019 года, отмечала Словакия День освобождения
Братиславы от фашистов. Не звучали торжественные речи и благодар-
ственные слова освободителям. Только слова признания союзникам
(«споенцам»), да и те прозвучали невнятно и неуверенно.

Независимая Словакия выбрала свой новый путь и идёт по нему,
отвергая всё прошлое, стараясь не видеть в нём ничего положительного
для современной и будущей жизни, которая ей улыбается в Евросоюзе
и НАТО.

– Я тебе хочу сделать замечание, София, – опять остановил её Ду-
шан. – В народе говорят, что Тисо сказал Гитлеру: «Дам тебе сыновей,
оставь отцов!». Это свидетельствует о том, что он заботился о судьбе
народа!
– На Нюрнбергском суде прозвучали неотвратимые доказательства
того, что Тисо бесчеловечно уничтожал еврейское население в Слова-
кии ещё до того, как его попросили! Он не только действовал, он был
инициатором карательных акций, подписывал все приказы и соглаше-
ния на жесточайшую ликвидацию людей. Выслуживался как мог, – воз-
разила София. – Превзошёл все ожидания немецких властей!


                Президенты Чехословакии

С начала Второй мировой войны Эдвард Бенеш создал в эмиграции
в Лондоне Правительство Чехословакии в изгнании. Оно пользова-
лось поддержкой антигитлеровской коалиции. С 1941 года к ней при-
соединились США и СССР. Известно, что Чехословацкое государство
продолжало существовать, и все решения, которые были приняты на
территории страны после Мюнхенского договора до 1945 года, недей-
ствительны.

Э. Бенеш, вынужденно подавший в отставку, сохранил полномочия
президента. В марте 1945 года в Москве представителями чехословац-
кого правительства в изгнании и коммунистами был подписан договор
о создании национального фронта чехов и словаков – всех антифашист-
ских и патриотических политических партий Чехословакии. Эдвард
Бенеш, предвоенный президент Чехословакии, возвратился из Амери-
ки в словацкий Кошице 2 апреля, а 5 апреля было назначено Первое
правительство Национального фронта. 9 мая 1945 года была принята
конституция, закреплявшая народно-демократические преобразова-
ния в стране. 11 мая правительство Чехословакии было переведено в
Прагу. Сам президент прибыл в неё 16 мая 1945 года.

Парламент подтвердил президентские полномочия Эдварда Бене-
ша. По окончании Второй мировой войны на основании распоряже-
ний чехословацкого правительства, которые получили название «де-
креты Бенеша (Бенешевские декреты)», с территории Словакии были
принудительно выселены 75 тысяч венгров. Все были лишены словац-
кого гражданства, их имущество конфисковано.

В 1948 году Бенеш уступил давлению коммунистов во главе с пред-
седателем правительства Клементом Готвальдом и согласился с изме-
нениями в правительстве. В результате Национальный фронт из коа-
лиции политических партий преобразовался в политическое объеди-
нение под контролем коммунистов. Остальные партии признали их
руководящую силу.

Краткий период от 1945 до 1948 года в истории принято называть
Третьей Чехословацкой Республикой. В мае 1948 года Бенеш отказался
подписать новую конституцию, а 7 июля 1948 года подал в отставку.
Через три месяца он умер.

14 июля 1948 года Национальная ассамблея избрала президентом
Клемента Готвальда. Клемент Готвальд – внебрачный сын бедной кре-
стьянки Марии Готвальдовой, участник Первой мировой войны, служил
в Австро-Венгерской армии, участник сражений. Работал столяром-
краснодеревщиком. В 1921 году стал основателем Коммунистической
партии Чехословакии.

Был последовательным сторонником Сталина, национализировал
предприятия страны и успешно провёл коллективизацию сельского
хозяйства. Противников Советского Союза в своём правительстве Гот-
вальд отстранил от власти, в том числе Роберта Сланского, Владимира
Клементиса и Густава Гусака.

12 марта 1953 года Готвальд вернулся из Москвы после похорон Ста-
лина в плохом самочувствии, жалуясь на простуду. Через два дня умер
от разрыва аорты. Его преемником стал Запотоцкий.

Запотоцкий Антонин – президент Чехословакии (21 марта 1953 г. –
13 ноября 1957 г.; 14 – 21 марта – исполняющий обязанности прези-
дента), чехословацкий деятель и коммунист родился в семье чешского
социал-демократа. Вместе с Готвальдом был основателем Коммунисти-
ческой партии Чехословакии, избран членом её ЦК. Кандидат в члены
исполкома Коминтерна. Во время Второй мировой войны был аресто-
ван и направлен в лагерь Заксенхаузен, где работал в должности капо.
После войны правительство Нидерландов требовало выдачи Запо-
тоцкого по обвинению в соучастии в смерти некоторых заключённых.

В послевоенной Чехословакии вместе с первым секретарём Клементом
Готвальдом Запотоцкий проводил репрессии и карательные акции, в
частности, над Робертом Сланским и другими деятелями коммуни-
стического движения. После смерти Готвальда, вступив в должность
президента, продолжал жёсткий курс. При нём полной реабилитации
репрессированных не произошло. Новые репрессии продолжались.
В 1954 году был осуждён Густав Гусак.

Вторым человеком после президента Запотоцкого считался Анто-
нин Новотный. Родился в бедной семье 10 декабря 1904 года в Летня-
нах, ныне Прага, 28 января 1975 г. получил образование слесаря, был
рабочим. В 1921 году вступил в компартию Чехословакии. Участвовал в
подпольной деятельности, а в 1941–1945 годах был заключён в концла-
гере Маутхаузен.

После смерти Запотоцкого в 1957 году на Навотного обратил внима-
ние Н.С. Хрущёв и рекомендовал на пост президента. Консерватор Но-
вотный был вынужден проводить меры по смягчению сталинского ре-
жима не только в политике, но и в экономике. В 1960 году он объявил
амнистию политзаключённым и заявил об окончательном построении
социализма в Чехословакии. В связи с этим страна, которая называлась
Чехословацкой республикой, была переименована в Чехословацкую
Социалистическую республику (ЧССР).

В 1960-х годах в Чехословакии была введена новая экономическая
система, строился малый театр, новая волна пришла в кино, стала
распространяться свободная литература, газеты. Новотный представ-
лял консервативное большинство партии. Он старался препятствовать
проведению реформ. Его попытка вызвать у рабочих негативное отно-
шение к буржуазным реформам не имела успеха.

Новотный был причастен к политическим репрессиям 1950-х годов,
поэтому затягивал реабилитацию некоторых заключённых и полити-
ческих деятелей. За это и за непоследовательное проведение экономи-
ческой реформы его в 1967 году резко критиковали студенты и писате-
ли. На Пленуме с перерывами (1967–1968) Новотный был снят с поста
президента.

                «Пражская весна»

После отставки Новотного в СССР появился анекдот: «Когда Новот-
ный дал Дубчека, в Чехословакии настала Свобода. Но Советы сделал
ей Билак, закрутили Гаек, и жизнь в стране превратилась в Черник».

Василь Биляк родился в бедной русинской семье 11 августа 1917 года
в Чехии, умер 4 февраля 2014 года в Братиславе. Гражданин Чехии счи-
тал себя украинцем. Был членом КПЧ, секретарём, первым секретарём
ЦК Компартии Словакии, в апреле 1968 года стал членом Политбюро
ЦК КПЧ. Пользовался большим влиянием в партии, особенно в меж-
дународных и идеологических сферах. В 1960–1968 годах был членом
Народного собрания, позже парламента. В 1968 году вместе с Алоисом
Индром входил в четвёрку Политбюро ЦК КПЧ, которая поддержала
ввод советских войск в ЧССР и участвовала в разгроме «Пражской вес-
ны». В декабре 1989 года был исключён из партии. Словацкая прокура-
тура пыталась привлечь Василя Биляка к ответственности за то, что в
1968 году он был инициатором ввода советских войск в Чехословакию.

Сам Василь Биляк никогда не сомневался в правильности этого шага и
считал себя верным ленинцем.

– Я защищал строй, который тогда существовал. Коммунистические
идеалы переживут века, подобно христианству, исламу и идеалам Па-
рижской коммуны. Мне безразлично, как завершится судебный про-
цесс, потому что мои дни на этом свете сочтены, – объяснил свои дей-
ствия в 96 лет. В 2011 году дело было прекращено за невозможностью
допросить ключевых свидетелей из Праги, которых на то время уже не
было в живых.

Гаек Иржи – чех, государственный и политический деятель ЧССР,
основал университет политических и экономических наук и работал в
нём ректором. Был послом в Великобритании и представителем Чехо-
словакии в ООН, министром образования ЧССР. С 8 апреля 1968 года
по 19 сентября 1968 года был главой правительства Чехословакии, за-
тем министром иностранных дел. В 90-е годы был советником Алексан-
дра Дубчека.

Олдрих Черник – чех, родился в Остраве. 8 апреля 1968 года был
назначен премьер-министром, принял участие в переговорах с совет-
ским руководством после вторжения. Сохранил свой пост при Г. Гу-
саке. Проявил себя осторожным и последовательным реформатором.

С марта 1968 по май 1975 года президентом Чехословакии был госу-
дарственный политик и военный деятель социалистической Чехослова-
кии, легендарный генерал армии, Верховный командующий Вооружён-
ными силами ЧССР Людвик Свобода – чех, из крестьян. Окончил высшую
земледельческую школу и получил агрономическое образование.

В годы Второй мировой войны участвовал в боях против фашистов
на Воронежском фронте за освобождение Киева. В 1944 году вместе с
советскими войсками вступил на территорию Чехословакии и участво-
вал в боях до конца войны.

Во время переворота 1948 года, в результате которого Коммуни-
стическая партия Чехословакии обрела лидерство в политической и
экономической жизни страны, Людвик Свобода на предложение пре-
зидента Эдварда Бенеша задействовать войска с целью сохранения су-
ществующего режима, заявил:
– Армия никогда не пойдёт против народа!

Указом Президиума Верховного совета СССР 24 ноября 1965 года
за героизм и самоотверженность, за боевое сотрудничество и в связи с
семидесятипятилетием генералу армии Свободе Людвику присвоено
звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали
«Золотая Звезда». Во многих городах Чехии и Словакии установлены
ему памятники. Его именем назван проспект в Харькове (Украина). В
городе Новохоперске Воронежской области (Россия) на доме, где он
жил, установлена мемориальная доска.

Вместе с президентом Свободой новым секретарём стал Александр
Дубчек, который в оккупированной фашистами Словакии участвовал
в антифашистском движении. В 1955 году окончил юридический фа-
культет Братиславского университета имени Коменского, поступил в
Высшую партийную школу ЦК КПСС в Москве. После окончания был
назначен на должность Первого секретаря столичного Братиславского
обкома Коммунистической партии Словакии.

Будучи с 5 января 1968 года секретарём ЦК Коммунистической пар-
тии Чехословакии, Дубчек при поддержке Новотного и Героя Второй
мировой войны президента Людвика Свободы стал инициатором ли-
беральных изменений в тогдашнем режиме. Его политика завоевала
поддержку и симпатии широких слоёв населения страны. В стране
проходили митинги и демонстрации.

Эта ситуация вызвала опасения со стороны Советского Союза. Руко-
водители пяти стран Варшавского договора направили письмо Цент-
ральному комитету Коммунистической Партии Чехословакии, в кото-
ром указали на необходимость решительного наступления на «правое
крыло» в партии и «антисоциалистические» силы в стране. Письмо
вызвало резкую реакцию общественности. В ответе Коммунистическая
партия Чехословакии высказала своё несогласие с дискредитировани-
ем бюрократическо-полицейскими методами, но подтвердила лояль-
ность Москве.

Уже 29 июля 1968 года Александр Дубчек на закрытых перего-
ворах с Л.И. Брежневым в Черна над Тисой потребовал вывода со-
ветских войск, оставшихся в Чехословакии после совместных манев-
ров, опасаясь использования их в подавлении «Пражской весны».
Братиславское соглашение 3 августа 1968 года закрепило вывод всех
войск других участников Варшавского договора с территории стра-
ны. СССР обязался не препятствовать проведению ограничительных
реформ и прекратить нападки в прессе. Чехословакия согласилась
ограничить антисоветские настроения и впредь проводить согласо-
ванную с Кремлём политику.

Несмотря на это соглашение, руководство стран Варшавского Дого-
вора разрабатывало план военного вмешательства. 18 августа 1968 года
было проведено совещание пяти стран Варшавского договора (СССР,
ГДР, Польша, Болгария, Венгрия). Заручившись поддержкой общест-
венных деятелей Чехословакии, которые подписались под просьбой о
введении войск для защиты социализма, 20 августа войска Варшавского
договора пересекли границу страны с целью сместить реформаторов в
её руководстве, и в считанные минуты 124 тысячи военных заняли все
ключевые пункты Чехии и Словакии.

21 августа ТАСС передал сообщение: «Партийные и государствен-
ные деятели Социалистической республики Чехословакии обрати-
лись к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой
об оказании неотложной помощи братскому чехословацкому народу,
включая помощь вооружёнными силами. Это обращение вызвано уг-
розой, которая возникла в Чехословакии, существующему социали-
стическому строю со стороны контрреволюционных сил, вступивших в
сговор с враждебными социализму внешними силами».

Сразу же после известия о вторжении в ЦК компартии в кабинете
Дубчека собрались члены Президиума КПЧ. Они приняли воззвание,
в котором осудили действия союзных государств, считая их попираю-
щими международное право, и приняли решение о срочном созыве
съезда. Александр Дубчек призвал по радио граждан соблюдать спо-
койствие и не допускать кровопролития.

Советские военные предполагали, что страну удастся покорить за
четыре дня, но ошиблись: сопротивление длилось восемь месяцев. Ис-
пользовались всевозможные его формы, вплоть до братания. В Праге и
Братиславе встречали военных с аргументами и упрёками. Люди под-
ходили к солдатам и указывали им путь обратно: «Иван, иди домой,
твой дом Москва!»

На стенах домов рисовали карикатуры, писали лозунги, посредст-
вом которых осуждали захватчиков и давали понять, что здесь им не
рады. Взывали поскорей убраться домой. Закрашивали плакаты и по-
ворачивали дорожные знаки с целью повернуть оккупационные войска
назад. Так было отправлено войско из Польши. Повсюду висели пор-
треты Александра Дубчека и Людвика Свободы. Несмотря на осаждён-
ные войсками учреждения информации, выходили подпольные газеты
и журналы. Пражские техники творили чудеса и создавали новые ра-
дио- и телестудии. Простые люди участвовали в актах насилия, не под-
чиняясь комендантскому часу. На сгоревшем здании в Праге написали
по-русски: «Это ваших рук дело!»

В знак протестов проходили акты насилия и даже самоубийства.
Так студент Ян Палах облил себя бензином и поджёгся в центре Праги
на Вацлавской площади. От пули, которая пробила грудь, погиб сту-
дент – участник протестной демонстрации. Он упал, и его тело тут же
подобрали, а на место, где осталась лужа крови, пришёл танк и начал
кружить и дробить асфальт, чтобы не осталось следов крови.

Протестующие в Праге совершили немало насильственных дейст-
вий во время сопротивления войскам Варшавского договора. Но воен-
ного сопротивления за всё время оккупации не произошло. Чехослова-
кия сражалась с оккупацией культуры.

Подпольно состоялся съезд КПЧ в Высочина (Высочанский съезд),
на котором рабочий район Праги обратился к рабочим партиям мира
с просьбой осудить советское вторжение. Против действий ОВД высту-
пили Компартии Югославии, Румынии, КНР, Албании, Кубы и боль-
шинства стран Западной Европы. 25 августа 1968 года на Красной пло-
щади в Москве прошла демонстрация в поддержку «Пражской весны».

21 августа в 4.30 советские войска окружили здание ЦК в Братисла-
ве и арестовали Дубчека, премьера-министра Черника, председателя
Смрковского, главу национального фронта Кригеля и других соратни-
ков. Их отправили на аэродром и доставили в Москву. Москва предпо-
лагала создать временное революционное правительство из противни-
ков Дубчека. Но президент Людвик Свобода вместе с Густавом Гусаком
отказались узаконить такое правительство. Тогда было решено догово-
риться с законным чехословацким правительством.

С 23 по 25 августа велись переговоры, которые завершились подпи-
санием протокола из 15 пунктов. Протокол не признавал законность
14 (Высочанского) съезда в Праге, требовал свернуть демократические
преобразования и предусматривал постоянное пребывание советских
войск в Чехословакии. Дубчек не хотел подписывать его, и три раза за-
кричал:
– Я не подпишу, и всё!

После этого ему сделали успокоительный укол, он смирился и под-
писал. Протокол ликвидировал все завоевания «Пражской Весны» и ог-
раничивал суверенитет Чехословакии, но прекращал оккупационный
режим в стране. Из этого исходил президент Людвик Свобода, настаи-
вая на его подписании. Его сопротивление советскому вмешательству
было пассивно: он понимал, на чьей стороне сила. Благодаря ему были
сохранены жизни руководителям КПЧ, вывезенным в Москву после
вторжения войск Варшавского договора. На подписании протокола
настаивал Густав Гусак, открыто перешедший на сторону Брежнева.

Лишь Франтишек Кригель не подписал протокол, за что его попы-
тались оставить в СССР, но Дубчек и другие члены делегации отказа-
лись вылететь без него, и Кригель был поспешно доставлен в аэропорт.
Как утверждал советский дипломат Валентин Фалик, Дубчек сам про-
сил Л.И. Брежнева ввести войска в Чехословакию.

В начале 90-х годов русское правительство дало копию пригласи-
тельного письма на имя советской власти, подписанного Василем Би-
ляком, Швестком, Колдером, Индром и Капеком. В нём сообщалось,
что «правые» СМИ разжигают волны национализма и шовинизма,
провоцируют антикоммунистический и антисоветский психоз. Пись-
мо содержало официальную просьбу к советам: «оказать поддержку
и помощь со всеми имеющимися в Вашем распоряжении средствами,
чтобы спасти ЧССР из-за грозящей опасности контрреволюции».

Всюду, где в Словакии побывали экскурсанты, София старалась
увидеть, угадать, где здесь когда-то проходил, проезжал её бывший
муж – Георгий, которого в июне 1968 года мобилизовали вместе с мно-
гими другими мужчинами и отправили в Чехословакию защищать
там социализм. В военкомате не посмотрели, что покидает только что
рождённого месячного сынишку. Ушёл, как на войну. Мобилизовали в
день рождения сына. Олежку было ровно месяц. В этот светлый июнь-
ский день приехала бабушка Мария Романовна с деревни Подгорная
проведать внука и подарить ему 50 рублей.

София приготовила праздничный обед, и все ждали Георгия с ра-
боты. Только пришёл, умыл руки, подошёл к сыночку в коляске поздо-
роваться, посмотреть на него, позаботиться о нём. Вдруг постучался в
квартиру парень с соседнего двора, чуть моложе Георгия:

– Жорка, я принёс тебе повестку! Мне пришла тоже! Пойдём вместе
в военкомат! – весело улыбаясь, сообщил он.
– Не ходи сейчас, пообедаем вместе, потом пойдёшь! Мы тебя и так
долго ждали с работы!
– Это ненадолго, через минут двадцать вернёмся! – наперебой уго-
варивали мужчины. – Узнаем, что и когда, и сразу же придём вместе! –
старался успокоить её муж.

Ушли в военкомат. Домой их не пустили. Праздничный обед задер-
жался надолго, почти на пять месяцев. В тот самый день мобилизовали
и Павла – брата Георгия, что старше на два года.
На второй день София с сыном на руках пришла в городской воен-
комат в Бресте и обратилась к комиссару:
– Пожалуйста, отпустите моего мужа, у нас сыночку вчера месяц
исполнился. Как я буду с ним сама? Прикажите его отпустить, пожа-
луйста, – просила комиссара и настаивала она.

Комиссар был хмурый и неумолимый. Чтобы смягчить горе моло-
денькой мамы, он сказал:
– Мы Вам поможем. Обращайтесь по всем вопросам. Обращайтесь
прямо ко мне!

Тогда она ещё не знала, что всех троих, как и многих других, отпра-
вят в Чехословакию защищать социализм. И только в те дни ей начал
проясняться смысл сна, который увидела незадолго перед этим печаль-
ным событием.

Видела она себя возле людей, которым говорила:
– Смотрите, смотрите, какое затмение солнца! Как темно, непри-
ятно и страшно! – старалась она обратить внимание всех, чтобы они
увидели и почувствовали состояние природы и разделили её чувства
одиночества и страха.

Но никто не проявлял к ней участия. Никто не разделял её чувств, и
все вели себя так, как будто не видели и не переживали то, что видела
и переживала она. Это их как будто не касалось. Сколько прошло вре-
мени, а сон не забыт. Он и сейчас, как тогда, пронзает тело и мысли, вы-
зывая те самые острые чувства страха, беспокойства и неуверенности.
Только позднее она глубоко осознала и поняла этот сон.

– Затмение солнца – это то, что Георгия мобилизовали и увезли в
Чехословакию. Ведь он и был моим солнцем. Я тогда только о нём ду-
мала и печалилась. Света белого не видела. Никому до этого не было
дела, потому что призвали не всех, многих это не коснулось, – объясня-
ет она. – Всё это и было для меня затмением солнца, – признаётся она
Душану.

– Почему ты это видела и воспринимала так? – спросил Душан.
– Иначе мне тогда не приходилось видеть происходящего: мобили-
зовали сразу троих близких людей, несмотря на обстоятельства. Ждала
весточку, слушала радио, телевизор. Покупала чехословацкую газету,
пробовала её читать, чтобы узнать, почувствовать, как там дела, скоро
ли возвратятся наши мужья домой. С нетерпением ждала писем от
Георгия. Письма он писал часто, старался мне так помочь прожить
этот печальный период, чтобы не падала духом, растила сына, ждала.

Я была сама, одна в городе, без денег, без близких. Письма и сейчас со-
хранились: все бесплатные, с треугольником.

– Я это прямо переживал. Утром мы возвращались из Зволена, где
снимали документальный фильм для телевидения. Ехали в автомобиле
телевизионного штаба: я – главный осветитель, мои коллеги – режис-
сёр, продуцент, съёмщик, а колонны «русов» на бронетранспортёрах,
газиках и грузовых машинах шли перед нами, рядом с нами и за нами.

Шли не по асфальту, а боковыми дорогами до самой Братиславы.
– То есть «русы» своей тяжёлой техникой не хотели уничтожить
ваши дороги, не были агрессивны?
– Ясно! Все передвигались спокойно, соблюдая дорожные правила.
Мы переживали сначала, волновались, но продолжали путь по главной
трассе домой, в Братиславу. А потом я сам шёл по улице Московской
домой к родителям. На Граде уже стояли советские танки, двигались
солдаты, была слышна русская речь. Когда мы снимали сказки Доб-
шинского в синагоге, напротив Града, во время паузы наблюдали «ру-
сов» и их технику. Ещё была слышна польская и немецкая речь.

– Войска Варшавского договора вступили в Чехословакию. Они
были не только в Братиславе, но и в Праге. Почему? Это же не была
война?
– Наш высший представитель тогдашней власти словак Василь Би-
ляк вместе с товарищами послал письмо Брежневу, в котором просил
военную помощь, чтобы защитить социализм в стране. Ответ был та-
ким, как я и все мы видели. А что писал, рассказывал Георгий?

– На рассказы у него не было времени. Писал, что «всё будет хоро-
шо. Наши воины общаются с местным населением и объясняют чехам
и словакам, что социализм – это оплот мира и безопасности». Писал
об Иване, который тогда принёс ему повестку, и они вместе ушли, и их
не отпустили домой. Просил, чтобы я зашла к его маме и прочитала ей
это письмо. Хорошо помню, как обрадовалась бедная женщина, когда
я пришла к ней с маленьким Олежкой (третий месяц шёл ему) в коля-
ске, передать от сына привет:

– Здравствуйте, тётушка! Я Ваша соседка. Моего мужа Георгия за-
брали с Вашим сыном Ваней в Чехословакию. Мне муж прислал пись-
мо и попросил, чтобы я зашла к Вам и передала от сына привет. Чтобы
сказала Вам, что Ваня жив и здоров, чтобы Вы о нём не волновались и
не переживали!
– Ах, мои Вы голубки родные! Спасибо Вам, что принесли мне ве-
сточку дорогую! Мне сегодня сон приснился, что двое голубочков ко
мне в комнату влетели и сели на стол! Пойдёмте, моя милая! Возьмите
дитятко, присядем у стола. Может, мне письмо прочитаете от Вашего
мужа! Так хочется почувствовать и понять их жизнь и настроение там, –
плакала от радости, утирая слёзы, приговаривала и просила голубогла-
зая, высокая, широкая в плечах, статная, ещё довольно красивая жен-
щина, лет пятидесяти.
– Ты ей прочитала это письмо? – спросил с волнением Душан.
– Да, конечно, и за всё время не одно. Не только ей читала, но и
Нине – жене Павла, брата Георгия. Тот тоже был там задействован так,
что не мог написать и послать письмо. Когда за мной приехал мой брат
и увёз с сыночком в деревню к родителям, то она получала его письма
и пересылала мне. Конечно, я ей разрешила прочитать их, потому что
муж мне писал и о брате. Специально, чтобы я рассказала или про-
читала родным. Все волновались за них, не могли дождаться, когда их
отпустят и будут жить снова дома со своими семьями.

И они все рвались домой. Георгий писал мне: «14.09.1968 г. У нас всё
здесь идёт пока нормально, но до демобилизации пока ещё далеко, то
есть до 22 октября. 13 сентября в ЧССР началось Национальное собра-
ние, и будет решён вопрос, сколько нам здесь ещё быть».

«Было трудное время, когда мы ехали: кто плачет, кто смеётся, кто
кричит, кто грозит, это было, как во сне! Всюду лозунги: «Иван, иди
домой! Твой дом – Москва!» «Оккупанты, уходите домой!»

«07.10.1968 г. Поговаривают, что скоро едем домой. Если бы так
было, то больше ничего не надо. Скорей бы нам встретиться. Жду и не
дождусь нашей встречи. Говорят, что первая партия уезжает 16–17 ок-
тября, и до конца месяца должны все уехать. У всех одно на уме: как бы
попасть быстрей домой!

В деревню прислала Софии письмо Нина – жена Павла. Нина сооб-
щала: «Я бежала сегодня к тебе, точно знала, что тебе есть письма. При-
бежала, но, увы, ты уехала. Мне сказали, что ты получила два письма.
Милая Сонечка, я стояла у твоих дверей и горько плакала. В голове у
меня бродят всякие страшные мысли: «Почему от Павла нет писем?» –
ежеминутно спрашиваю себя. Сонечка, ты не представляешь, как мне
сейчас грустно и очень-очень тяжело – ни одного письма. Прошу тебя,
напиши мне хотя бы пару слов: Жора, может, пишет о Павлушке, и
вместе ли они? Ведь моему переживанию нет границ».

«Сонечка, дорогая, очень благодарна тебе за известие, и причём
очень радостное. Только что получила Жорино письмо, которое мне
сегодня принесла его мама, потому что я просила её. Сонечка, тебе
здесь есть повестка в военкомат, не знаю по какому поводу. У меня всё
по-старому. От Павлуши писем нет. Успокоилась тем, что пишет Жора
о нём. Написала сейчас письмо Жоре и Павлику, чтобы он ему передал.
Сонечка, милая, будешь писать мне всё теперь из Жориных писем. Я
всё по-прежнему страдаю».

– Извини, что перебил тебя! А почему тебе пришла повестка?
– Потому что в институте мы прошли курсы медсестёр запаса, стали
военнообязанными и получили военные билеты. В военкомате не зна-
ли, что у меня родился сын.

В то время в деревне днём и ночью я думала и переживала о Геор-
гии, писала ему:
«Мой родненький, как мы хотим с тобою встретиться! Ещё в пер-
вый месяц твоей службы мне приснился сон, что ты приехал и меня
будишь, хочешь, чтобы я проснулась, а я не просыпаюсь (так хотелось
спать). Говорю: «Неправда, ты не приехал!» А ты улыбаешься и снова
говоришь: «Сонечка, проснись, посмотри, промой свои глаза: приехал
я, приехал!» Проснулась я, глаза открыла, смотрю во все стороны, а
тебя нигде нет! И голоса, что так близко звучал надо мной, тоже нигде
не было слышно. Так тяжело мне было тогда...

Почти каждую ночь снится, что мы вместе едем в такси, а я держу на
руках медвежонка. Верю, Бог даст, скоро поедем вместе на такси домой
с нашим сыночком!

Моя мама так ждёт тебя, говорит: «Когда Жорка приедет, побегу
через всю деревню встречать его!» Я смеюсь и спрашиваю: «И расцелу-
ешь?» – «А як жа!» – отвечает и утирает слезу.

Всё так и произошло, слава Господу! Вместе с соседом Иваном и
братом Павлом они возвратились вместе в один день, как и были моби-
лизованы. Отдохнув немного с дороги, Георгий приехал в деревню и не
вышел с автобуса не у дома, как мы привыкли, а далеко, на остановке. В
те дни я с нетерпением ожидала и провожала автобус, глядя на дорогу
со своего двора. Так было и тогда. Когда увидела, что автобус проехал
и не остановился, у меня сжалось сердце, сдавило в горле, и тяжёлые
слёзы болезненно пытались просочиться из глаз. Я стояла у калитки и
в немом отчаянии решила выйти на дорогу, чтобы посмотреть на путь,
по которому мог ещё идти с остановки мой муж. Когда вышла, увиде-
ла, как Георгий, не торопясь и улыбаясь, шёл к нашему дому. Всё вме-
сте вдруг обрушилось на меня: радость и гнев. Пустилась бежать к нему
навстречу, он также уже бежал ко мне:

– Ты что себе думаешь? Почему ты не подъехал, а медленно тянешь-
ся с остановки, как инвалид с войны? – кричала, целуя и обнимая его.
– Я хотел, чтобы ты не сразу узнала, что я приехал, и чуть позже
явиться, чтобы твоя радость была большей! – объяснял и смеялся от
счастья Георгий. – Хотел произвести в деревне, как в Чехословакии,
операцию «Снегопад»! – обнимал меня, целовал, говорил и смеялся.
– Ты в этой Чехословакии, видно, свой ум потерял! – смеялась и сер-
дилась я. Так мы, обнимаясь, целуясь и ссорясь, шли по деревне. Все на
нас смотрели из своих окон, дворов, встречные на улице и тоже улыба-
лись.

Мама вышла из дому и бежала по двору к калитке обнять и рас-
целовать своего зятя. Отец с малым Олежком на руках важно, с выжи-
дательной улыбкой стоял на крыльце. Был конец октября 1968 года.
Георгий в своём новом пальто, которое купили вместе прошлой зимой
в рассрочку, забрав у тестя сына, обнимая его и целуя, прошёл в дом,
как генерал, а мы за ним. Через два дня на третий мы ехали автобусом в
Брест. Все были счастливы, что испытания прошли и мы сейчас вместе.

Маленький Олежек смотрел то на папу, то на маму, делал не то хитрые,
не то влюблённые глаза и часто повторял:
– Мапа! Пама!
– Видишь, как он нас одинаково любит! Доказывает это каждым
словом, – смеялась я, прижимаясь теснее к своим мужчинам. Олежке
шел тогда шестой месяц. – Так для меня прошла «Пражская весна», –
рассказала София Душану. – И не только для меня. Все, кто был рядом,
почувствовали её холодное, неприветливое прикосновение.


                «Архитектор» застоя

Словак Густав Гусак родился в семье рабочего. В 16 лет стал членом
организации Коммунистической молодёжи. В 1933 году, будучи сту-
дентом-юристом, стал членом Коммунистической партии Чехосло-
вакии. Во время Второй мировой войны выступал против словацкого
фашистского государства. Четыре раза арестовывался. В 1950 году был
обвинён в «буржуазном национализме» и в феврале 1951 года аресто-
ван. В 1954 году был приговорён к лишению свободы. На процессе не
признал свою вину. Сидел в тюрьме в Леопольдове вместе с Алексан-
дром Махом и другими членами фашистского правительства. В 1950
году получил амнистию от президента Антона Новотного. Работал на-
учным сотрудником института государства и права Словацкой Акаде-
мии Наук.

Во время «Пражской» весны Гусак был сторонником Александ-
ра Дубчека, выступал против вмешательства СССР в дела Словакии.
В августе 1968 года в результате переговоров между чехословацким и
советским руководством Гусак сменил позицию и стал сторонником
Брежнева. В августе 1968 года – мае 1969 года был первым секретарём
ЦК Коммунистической партии Словакии, в 1971 году в связи с переи-
менованием высшей партийной должности стал Генеральным секре-
тарём ЦК КПЧ. В 1975 году Г. Гусак стал президентом, сменив на этом
посту Людвика Свободу. Тогда Гусак был единственным кандидатом на
пост президента. В 1975 году ушёл в отставку с должности Генерального
секретаря ЦК КПЧ, сохранив за собой пост президента.

Курс Гусака получил название «нормализации» – устранения не-
гативных последствий политических реформ, принятых во время
«Пражской весны».
Основные его задачи:

1. Безоговорочное лидерство Коммунистической партии.
2. Аннулирование демократического законодательства времён
«Пражской весны».
3. Восстановление партийного контроля над экономикой, усиление
служб органов безопасности и полиции.
4. Возврат внешней политики страны в рамки, определяемые СССР.
Процесс поддерживался экономическими стимулами. В полити-
ческой жизни получился застой: состав ЦК и Политбюро с 1971 по
1989 годы не переизбирался. Г. Гусак был архитектором этой политики.


                Волшебная Словакия

Белорусские педагоги внимательно слушали исторические сообще-
ния гида, при этом удивляясь, как много прошла небольшая страна на
своём пути. И всё же, невзирая на неблагоприятные события и обстоя-
тельства, не растеряла свою национальную сущность, традиции, куль-
туру, народное богатство. Сохранила свой язык.

– На сегодняшний день (было лето 1988 года) Словакия с Чехией
являются лучшими представительницами социалистического блока.
– Чехословакия – известная и всеми уважаемая не только в Совет-
ском Союзе, но и во всей Европе, – возбужденно обменивались своими
мнениями туристы.

– Вы только заметьте, какие словаки общительные и доброжела-
тельные! Спросишь – помогут, даже проводят, куда надо! – перегова-
ривались и обменивались между собой опытом оживлённые педагоги.
– Повсюду, куда ни посмотри, афиши приглашают в театры, дома
культуры на концертные программы старинной, современной, класси-
ческой, гитарной музыки, на международные фольклорные фестивали,
спортивные мероприятия!

– Красиво отдыхают в небольших кафе и ресторанах, в миниатюр-
ных карчомках зимой внутри и летом прямо на улицах. Здесь все об-
щаются с друзьями, знакомыми и родственниками, проводят деловые
встречи, празднуют юбилеи. Каждый найдёт себе место по вкусу и до-
ступной цене! – замечали они.

Было видно, что Словакия сохранила национальные традиции и
культуру. Это было заметно по людям на площадях и улицах столи-
цы, в парках и скверах, ресторанах и в магазинах, в троллейбусах и ав-
тобусах, городских электричках. Это можно было видеть в Словацкой
галерее и на Граде (крепости типа замка, предназначенной для жизни
и труда высшего государственного деятеля).

Град – второй объект из достопримечательностей, который всех
очаровал своей архитектурой и великолепными видами со всех сторон
и мест в Братиславе. Увидев его один раз, уже было невозможно забыть
величественный и строгий, вместе с тем располагающий и притяга-
тельный образ, напоминающий самих словаков.

Как никакая другая страна, Словакия наделена несметными богат-
ствами. Это многочисленные минеральные источники. Их оздорови-
тельная сила благотворно влияет на человеческий организм. Широко в
мире известен небольшой словацкий городок Пещаны. О нём интерес-
но рассказывает легенда.

Однажды страус несчастно сломал лапу и упал невдалеке от грязи,
в которую погрузилась раненая конечность. Прошло несколько дней, и
жители городка вновь увидели важно ходящего на обеих лапах их кра-
савца и любимца. Приписали его выздоровление грязям. Потом поль-
зовались ими сами, и не безуспешно: грязи снимали боль, залечивали
раны, успокаивали расстроенные сердца.

Со временем город стал известен людям не только в стране, но и да-
леко за её пределами. В Пещаны приезжают немцы и англичане, фран-
цузы и русские, поляки и чехи. Летом прилетают отдохнуть и оздоро-
виться туристы из Арабских Эмиратов. В центре городка возвышается
скульптура человека, ломающего костыль. Так памятник объясняет,
чем примечательны Пещаны. Артрит и подагру здесь лечат без про-
блем. Сюда приезжают не только иноземные туристы, но и словаки.

Тогда на экскурсии София всюду, где могла, запасалась альбомами,
брошюрами о городе, стране. Сын из армии просил её привезти плака-
ты спортсменов, популярных музыкальных ансамблей и исполнителей.
И в этом ей повезло: в одной из билетных касс она купила плакат извест-
ной певицы Беаты Дубасовой, плакат с изображением очень популярного
тогда ансамбля «Битлас», а в кассе спортивной арены один плакат со сло-
вацкими футболистами, другой – с чешскими хоккеистами.

– Зачем тебе всё это? – спрашивали её.
– Благодаря моему сыну у меня такие оригинальные интересы, – с
улыбкой объясняла своим попутчикам и друзьям. – Выполняю его же-
лания, и очень хочу, чтобы и он, будучи в армии, почувствовал радость
и счастье моей экскурсии!

Когда гид позволила группе зайти в продовольственный магазин,
все восхитились изобилием и богатым ассортиментом мясных и кол-
басных изделий, которые висели десятками и целыми частями прямо
на стенах, лежали во всей своей красе в просторных застеклённых холо-
дильниках, и было их видно отовсюду; всяческих консервов и паст из
говяжьего, свиного мяса и мяса птицы, что разместились на полках и в
холодильных витринах большого и просторного магазина. Множество
различных сортов кофе, безалкогольных напитков (минеральной воды,
колы, лимонадов и соков), всяческих сортов недорогостоящих словац-
ких, венгерских вин, различных сортов и названий пива словацкого и
чешского производства находилось здесь.

Высокий, круглой и продолговатой формы хлеб лежал на полках
ещё тёплый. Серый, белый, чёрный, большие аппетитные буханки. Так
и хотелось его взять в руки и прямо здесь отломать немного и насла-
диться его запахом и вкусом.

Рядом улыбались покупателю большие, меньшие и средней вели-
чины рожки и булочки, в просторных, прозрачных коробках красова-
лись великолепные и изысканные торты, горками возле них смеялось и
подмигивало различное по величине и вкусу печенье. Ценники находи-
лись тут же и приветливо приглашали купить товар, всем своим видом
уговаривая и подсказывая, что это недорого, стоит купить!

Сыры, брынза, сливочное масло и маргарины различных сортов,
бесчисленные йогурты, сметана, творог, молоко и всевозможные дру-
гие изделия притягивали покупателя своим ароматом и не менее при-
влекательным видом, призывая не проходить мимо и пообщаться с
ними, обещая, что всё будет хорошо и все будут довольны. Цены под-
тверждали это.

София заметила, что в выложенном в холодильниках и на специаль-
ных прилавках со льдом и снегом различном рыбном товаре отсутство-
вала солёная сельдь, солёная скумбрия, ставрида, а также сырокопче-
ные и известные своим превосходным вкусом и богатством живитель-
ных калорий и витаминов палтус, икра, чёрная и красная. Зато невда-
леке стояли в стеклянных банках маринованные рыбы, рассыпались
и лежали кучками всевозможные консервы из рыб в томате, зелени и
масле; консервы печени трески и икры.

В отделе алкогольных напитков обращал на себя внимание белый
и тёмный ром, чистейшая водка из груш, черешен и слив, националь-
ные сливовица и боровичка (водка-оригинал – в составе шишки сосны),
привлекал к себе внимание и заслуживал всяческого уважения словац-
кий «Старославянский коньяк», радовала своим присутствием всех ту-
ристов «Советская», «Московская» и «Столичная» водка.

Неподалёку находились всевозможные сорта муки, круп, фасоли и
гороха, сахара, сухие полуфабрикаты, среди которых особое внимание
туристов гид обратила на словацкие галушки как национальное блюдо
словаков и посоветовала купить пакетик каждому, а дома попробовать
их приготовить. В сладком уголке – кофе, чай, шоколад, конфеты, ваф-
ли, жвачки. Жвачки, которых вовсе ещё не было в наших магазинах.

Немного в стороне, как будто красовались и томили своим свежим
и вкусным ароматом яблоки, груши. Привлекали внимание своими
богатыми, тяжёлыми гроздьями различные сорта белого и красного
винограда из крупных и мелких ягод, лотки ягод клубники, только что
созревшие, казалось, увеличенные, плоды тёмно-красной вишни впе-
ремешку с лотками ещё больших размеров плодов черешни.

Ниже на полках расположилась отборная чистая картошка, весёлая
морковка, предупреждающие и остерегающие лук и чеснок. Само-
довольные и грузные, толстые и изощрённой формы тонкие перцы –
красные, жёлтые и зелёные, острые и сладкие, требовали внимания и
уважения к себе. Невдалеке красовались и блестели элегантные одина-
ковые по размеру и цвету, как близнецы, коричнево-фиолетовые ба-
клажаны.

Приветливо улыбалась красная и белая капуста со всеми её родст-
венниками, предлагался различных сортов салат, и здесь же красовался
редис, готовый в любую минуту прийти к Вам на кухню и стать глав-
ным продуктом в приготовлении и оформлении аппетитных блюд и
кушаний.

Такого изобилия и богатства ассортимента София и её спутники у
себя в Бресте и в области никогда не видели.

Дома шла «перестройка», бой с пьянством, и уже потихоньку гото-
вились карточки, как в военное время, на продукты. Водку давно выда-
вали каждому одну бутылку в месяц, за ней выстраивались в опреде-
лённые дни длинные очереди, где встречались люди всех профессий и
должностей, все, кто не имел право на особое обслуживание. Каждый,
кто имел настроение, устраивал контроль над порядком и жаловался
на пришедшее «равенство и благо».

Уже вошло в привычку Софии зайти пораньше в сервис возле дома,
где когда-то получила и обставила квартиру для своего бывшего мужа,
и попросить там кого-нибудь из ветеранов, которые были на особом
обеспечении, чтобы позволил ей купить то, что ему не будет нужно из
карточки:
– У меня двое детей, – объясняла.
Стояла, просила и заглядывала ему, иногда и его сыну или дочери, со-
провождавшим его, в глаза, которые они отводили и часто соглашались.
И не только в Бресте. То же самое поразило её ум и сердце в Ленинграде,
когда приезжала с сыном в 1985 году, чтобы быть с ним рядом, поддер-
жать и вдохновить во время его поступления в училище МВД. Пустые
магазины, прилавки и витрины. На улицах грязные лозунги «Пьянст-
ву – бой!» удивили и насторожили тогда её. Всё увиденное в Братиславе
произвело на всех и Софию неизгладимое впечатление.
– Завтра выезжаем в шесть утра, – на прощанье сказала всем гид. –
Можете после обеда сами ещё походить по Братиславе. Встречаемся на
ужине в ресторане.

София очень хотела что-нибудь купить для дочери. Она помнила и
о совете маникюрши, но пока никакой возможности не представилось,
чтобы попросить кого-то из словаков сделать ей вызов.
– Может, за деньги мне кто сделает, я не пожалею, отдам послед-
ние! – решалась она.
Но всюду, где проходили или проезжали, никого такого из словаков
не объявилось, кому могла довериться со своей проблемой и решить
её. Раз в электричке разговорилась с девушкой, которой предложила:
– Можете и Вы к нам приехать не официально, а в гости, по вызову.
Девушка улыбнулась и ответила:
– Нет, это невозможно! Мне учиться нужно, денег на поездки пока
не остаётся!

В последний день после обеда она решила съездить ещё раз в цент-
ральный магазин «Приор»: «Может, подвезли новый товар, и я куплю
подарок для Алки?» Ехала трамваем и, спросив, где ей выйти, зашла
в просторное здание торгового центра, но ничего подходящего ни по
вкусу, ни по оставшимся деньгам не увидела. Возвращаясь, на останов-
ке почувствовала, что надо спросить у кого-либо, как ей доехать до от-
еля. Но никого, кроме мужчины, который казался чуть старше её, там
не было.

София подошла к нему и спросила:
– Скажите, пожалуйста, я отсюда доеду до отеля «Братислава»?
Мужчина, было видно, напрягся, чтобы её понять, но, наконец, про-
явил все признаки, что понял вопрос и ответил:
– Да, сможете.
– Каким номером, восьмым? – спросила София.
– Восьмым и девятым, – охотно ответил мужчина, а потом спросил.
– Вы откуда? (Всё время диалог происходил так, что мужчина пытался
говорить по-русски, но больше всё-таки получалось по-словацки. Со-
фия говорила по-русски).
– Я из Советского Союза, из города Бреста, что находится в Белорус-
сии, – ответила София.
– Вам понравилась Братислава?
– Да, очень, – ответила София. – Так хотела бы ещё раз сюда прие-
хать…

Здесь София специально выбрала такие слова, чтобы попробовать
получить вызов, понимая, что это её последний шанс.
– Так приезжайте! – сказал мужчина.
– Не могу.
– Почему?
– Надо, чтобы ты (София перешла на «ты» – так было легче общать-
ся) дал мне вызов!
– А что это – вызов? – спросил мужчина.
– Ты должен в Братиславе пойти в полицию и там сказать, что хо-
чешь, чтобы я приехала к тебе в гости.
– Как я скажу? Напиши своё имя! – отвечал он.
– Хорошо, напишу!

София писала и разъясняла мужчине свои записи: фамилия, имя,
отчество, адрес.
Протянула листочек из блокнота и сказала ему с улыбкой, шутя:
– Ну, смотри, не подводи. Я буду ждать!
Подошла электричка, и София, а за ней, к её удивлению, и муж-
чина, вошли в неё и вместе поехали. По дороге горячо уточняли адрес
и данные Софии. Мужчина (Павел) проехал две остановки, внезапно
поцеловал Софию в щёчку и вышел с улыбкой из электрички.

Благодаря вниманию и советам доброжелательных пассажиров элек-
трички, София удачно приехала в отель как раз тогда, когда все уже закан-
чивали ужинать. Села за столик у окна и медленно ела, восстанавливая в
памяти всё произошедшее и отмечая, что внезапно, к её удивлению, вы-
полнила все пункты плана. Остальное покажет время. Более того, даже
сходила в кино в Братиславе, и не одна, а в сопровождении всеми уважае-
мого человека – водителя экскурсионного автобуса.

Всё, что увидела и пережила, казалось, было исключительным, и
здесь она чувствовала и предугадывала какое-то волшебное совпадение
обстоятельств и мечты. Была счастлива, что здесь зародилась ее мечта.
С мечтой ей легче дышалось и жилось с самых ранних лет. А сейчас она
задумывается: «Что такое мечта? Может, это и есть предначертания
судьбы, которые чувствительная душа понимает и слышит. И, внимая
этому, следует шаг за шагом к цели, к которой зовёт и ведёт мечта?»

Живя в Братиславе уже три десятилетия, она часто ездит электрич-
ками «8» и «9», доезжает ими до конечной остановки. Смотрит в окно и
часто вспоминает, как тогда она торопилась, подбадриваемая советами
пассажиров, чтобы успеть на ужин в отель. Внимательно рассматривает
строения и отмечает, какие из них послужили ей тогда ориентиром. С
благодарностью узнаёт и приветствует остановку «Сумрачна», неболь-
шой торговый центр рядом, дом культуры, за которым возвышается и
всегда приглашает зайти и удобно расположиться отель «Братислава».

Весь этот район, называемый «Ружинов», уже давно стал ей не только
знакомым, но близким и родным.

Из тридцати более шестнадцати лет она здесь ходит пешком, ездит
автобусом и электричками, встречает красное солнце утром и при-
ветствует ясный месяц вечером с открытого балкона чистой и уютной
квартиры, где живёт с Душаном – заботливым хозяином и другом. При
этом часто подумает и себе скажет: «Как интересно в жизни проис-
ходит: сколько дорог, сколько тревог преодолела и пережила в самой
Братиславе, чтобы оказаться и жить именно на том месте, в том районе,
куда с самого начала привёз её вместе с другими учителями Брестской
области шофёр экскурсионного автобуса!»

А сейчас и в жизни, и в этом районе держит её Душан. Он как сти-
мул и повод, чтобы ей здесь жить. А ещё их общий друг и питомец кот
Али. София иногда говорит Душану:
– Как долго я шла к тебе, и путь был совсем нелёгкий!
– А я так долго ждал тебя, выглядывал и выходил навстречу! – отве-
тит он, ласково улыбаясь.

Рано утром все собрались на площадке перед отелем, сели в авто-
бус и отправились на экскурсию по всей Словакии – из Братиславы до
Рожнявы. Проезжая по ещё пустым улицам столицы, все экскурсанты
мысленно и вслух прощались с гостеприимным городом, желая как
можно дольше сохранить в памяти и своих сердцах его приятную ат-
мосферу и прекрасный вид.

– Прощай, Братислава, прощайте, братья-словаки!
– Прощайте, Братиславские Карпаты, – махали руками и восклица-
ли, уезжая, белорусские туристы.
– Смотрите, Град!
– Прощай, Град! – возбужденно покидали они здесь свои лучшие
чувства и пожелания городу, улицам, домам и людям, населяющим
их. Никто из них не мог подумать, что Братислава позволила уехать с
Софии совсем ненадолго. В мыслях и представлениях самой туристки
не было ни малейшего предчувствия или предположения, что скоро
вернётся сюда снова и, кто знает, насколько. Может, на всю оставшуюся
жизнь…

Заехали и позавтракали, отдохнули немного в ресторане «Полянка»,
послушали живую музыку местного ансамбля, затем ещё долго ехали
до Кошице. Там прошлись по центру города. Гид познакомила с до-
стопримечательностями города Кошице – второго по величине города
Словакии на самом востоке страны. Отдыхали в парке на гостеприим-
ных удобных скамейках невдалеке от великолепного фонтана, вбирая
в себя всю его красоту, свежесть и оригинальность. Все восторженно
любовались музыкальными движениями его хрустально чистых струй,
напоминающих движения танцующих в вальсе.

Сейчас о городе Кошице София знает, что это особенный город
по своему географическому положению. Он граничит 20 километров
с Венгрией, 80 – с Украиной и 90 – с Польшей. В нём насчитывается
300 тысяч жителей. Город Кошице расположен в широком устье реки
Горнад.

Здесь находится самый больший ботанический сад в средней Ев-
ропе, величиной около 288 гектаров. Тут же находится самая старшая
средняя школа в Европе, открытая в 1872 году.

Над невысокими зданиями, узкими улочками и небольшими пло-
щадями возвышается Дом святой Альжбеты – самый восточный памят-
ник готической европейской архитектуры.

Город Кошице – родина второго президента демократической Сло-
вакии Рудольфа Шустера, который внёс большой вклад в развитие по-
литики, жизни страны и родного города. Рудольф Шустер всегда был
близок молодёжи и обращался к ней по-отечески: «Будьте терпеливы и
выдержаны. Я в вас вижу себя. Набирайтесь терпения и упорства и, идя
к цели, повторяйте попытки одна за другой. Успех придёт к каждому: к
кому позже, к кому раньше. А достигнув успеха, не возноситесь высоко,
оставайтесь на земле».

Примечательно, что Рудольф Шустер и в настоящее время, спустя
десятилетия после своей деятельности президента, продолжает рабо-
тать и жить для своей страны и родного города. Он много путешествует
по свету, и в каждом уголке у него друзья и знакомые. В том числе и в
России. Свободно разговаривает на русском языке.

Каждый, кто общается с ним, удивляется его огромной энергии и
любви, которые он щедро дарит людям.

«Человеческие отношения, терпимость необходимо сохранять всег-
да. Главное не отвечать на зло злом. Как сказано в Библии: «Когда в тебя
кидают камнем, ты ответь хлебом». Так надо поступать на самом деле.
Я верю в Божью мельницу, которая мелет помалу, но верно», – эти сло-
ва, по мнению Софии, наиболее правдиво характеризуют и освещают
образ словацкого президента, за которым в своё время она наблюдала
и чувствовалаего руководство в повседневной жизни вместе со всем сло-
вацким народом.

После прогулки по уютному зелёному городу зашли в большой
текстильный магазин. Здесь София купила сыну джинсы, две рубаш-
ки, кеды и белую футболку. Он давно мечтал иметь всё это, собираясь
осенью на гражданку. София покупала всё самое дешёвое, но красивое,
старалась, чтобы остались деньги на подарок дочке.

К вечеру приехали в Рожняву – город, который впервые упомина-
ется в 1321 году как небольшое поселение шахтёров, которые добывали
здесь золото и серебро. В 1382 году король Людовик Первый Великий
даровал Рожняве городские права. В XVI–XVII веках город подвергался
многочисленным нападениям турков и находился в состоянии упадка.
Только в XVIII веке улучшилась ситуация, и Рожнява стала важным
торговым центром.

В тот насыщенный впечатлениями и приятными обстоятельствами
день экскурсанты остановились в гостинице города Рожнявы и жили в
ней два дня. Туристы посетили Кафедральный собор святого Мартина,
лютеранскую кирху, Дворец епископа.
– Всюду, где мы проехали, прошли и побывали, увидели много дей-
ствующих и ставших прекрасными музеями неповторимых сооруже-
ний различных религиозных направлений, – заметила Софии соседка
по комнате.
– Да, в Европе много религиозных течений, их представителей и
мест для деятельности, – ответила София, задумавшись. – Но основой
основ здесь является христианство. Святая Богоматерь Мария, её сын
Иисус Христос, святой Господь и Дух святой, всё, как у нас. Только даты
праздников не сходятся, потому что здесь все они отмечаются по-но-
вому – Григорианскому календарю, а у нас по-старому – Юлианскому.

Например, здесь празднуют Рождество со Щедрого вечера 24 декабря
по 25, а у нас – со Щедрого вечера 6 января по 7.
Неподалёку от Рожнявы находятся замки Бетлиар и Красная Горка,
сооружённые в 1320 году в готическом стиле, вместе с оборонительной
башней – знаменитость и национальная гордость Словакии. В XVI веке
появились ещё два нижних замка с мощными бастионами.

В них сохранены ранее жилые комнаты с интерьерами из истори-
ческой мебели, картинами и драгоценностями. Главным памятником
здесь считают стеклянный гроб с мумией Жофии Середи – супруги од-
ного из самых знаменитых родов Андраши в Словакии.

– Душан, я не могу поверить, что пожар, происшедший на Красной
горке в 2012 году был случайным или по недосмотру. Такой символ и
памятник Словакии не могла уничтожить случайность или неосторож-
ность. По-моему, это исключено, как и то, что искры от горящей травы
и поросли залетели на крышу, покрытую черепицей, и она мгновенно
вспыхнула. Прогорев, обвалилась вовнутрь и сожгла старинную ме-
бель, картины и другие драгоценные экспонаты!

Выходит, что Красную горку сожгли местные жители или их дети,
которые палили траву в окрестностях исторического памятника. Сте-
на, опоясывающая замок, не оградила здание от огня? Искры долж-
ны были быть волшебными, чтобы так высоко взлететь, не погаснув, и
поджечь черепицу! Где были хранители столь важного и драгоценного
объекта? Для меня, белоруски, это большая травма, – прервала София
свой рассказ, обратившись к своему слушателю, советчику и критику.

– Я не забыл, как ты переживала и не верила в то, что случилось.
Оказывается, ты ещё не смирилась с данными событиями! – с горечью
улыбнулся Душан. – Ещё ничего не обновили, не отстроили, а уже во-
семь лет прошло!
– Вчера (10 марта 2019 г.) сообщили по телевизору, что какую-то
часть откроют в 2021 году, – с надеждой поделилась новостью София.
Недалеко от замка мавзолей, возведённый в 1903–1904 годы в модер-
нистском стиле. Здесь покоится певица Франтишка Габловец – жена
последнего графа рода Андраши, брак с которой не был желанным
знатному семейству. Музей считается одним из самых примечательных
памятников Словакии.

София все эти даже не годы, а десятилетия хранит в сердце пре-
красный образ Красной горки, которая когда-то щедро распахнула
двери белорусским туристам. Тогда на экскурсии она чувствовала себя
на уровне: в группе к ней проявляли уважение и интерес. Ей даже по-
завидовали:
– Смотри: купила с шофёром две шубы да ещё в кино сходила! Воз-
вратилась поздно, – разговорилась её соседка по комнате с одним из
троих в группе мужчин.

Когда, оглядываясь и взирая на открывшуюся ещё не виданную ею
красоту архитектуры и высокое, романтичное место расположения
замка, в числе последних она поднялась по уложенной старинными
булыжными плитами дороге к зданию музея, где уже почти все собра-
лись, подошёл шофёр автобуса и стал перед ней, положив левую руку
на пояс. Немного подогнув правое колено, отвёл реверансом правую
руку в сторону, поклонился, выпрямился и сказал:

– Наконец появилась прекрасная принцесса! – подставил ей свою
руку на левом боку и всем, широко улыбаясь, предложил:
– Сейчас можем продолжить нашу экскурсию по музею!

Она приняла это за красивую шутку и, улыбнувшись в ответ, покор-
но обвила его руку своей, а он медленно провёл её мимо удивлённой
его неожиданным жестом толпы к широко раскрытым дверям музея.
Все заулыбались, и она тоже озарилась улыбкой, понимая, что всё это
забавная шутка.

Прекрасной и принцессой София себя никогда не считала. В августе
ей исполнялось сорок три года, а сейчас был конец июля. Сын служил
уже второй год в армии, а дочка перешла в восьмой класс общеобразо-
вательной школы с музыкальным уклоном, в которую перешла рабо-
тать ради дочери София.

Экскурсии, впечатления, достопримечательности, многолюдные
улицы, площади, магазины...

Она чувствовала, как постепенно и надолго входил в неё образ Со-
циалистической Словакии. Глядя на заполненные прилавки в продо-
вольственных магазинах, на большой выбор нестандартной, красивой
и не очень дорогой одежды, обуви, парфюмерии и галантереи, София
понимала, что не только культура, достопримечательности, прекрас-
ные пейзажи и архитектура Братиславы, Кошице, Рожнявы, Красной
горки завораживают её.

Всюду, где проезжала или проходила, видела красивых, ухоженных
приветливых молодых и постарше людей. Они, как цветы, каждый по-
своему красив и интересен, как неотъемлемая частичка своего города и
страны. Все охотно старались помочь, объяснить и посоветовать, куда
зайти, чтобы отдохнуть, выпить кофе, насладиться, вдохнуть и запом-
нить эту атмосферу. Атмосферу, казалось, очень подобную на комму-
нистическую, о которой как-то давно уже перестали говорить на её Ро-
дине, где вместо обещанного и предполагаемого коммунистического
изобилия – лозунги, призывающие на бой с пьянством и призывы к
непонятной перестройке.

В одном из отелей София невольно стала свидетельницей разговора
между двумя сотрудниками:
– Доброе утро, судружка (товарищ в женском роде) Димитрова!
– Доброе утро, судруг (товарищ в мужском роде) Горват!
– Как жизнь, судружка Димитрова?
– Спасибо, всё в наилучшем порядке! Посмотрите, пожалуйста, от-
чёт, судруг Горват, посудите сами.

Разговор, как всякий другой, дружеский и рабочий. Её насторо-
жили и показались неестественными обращения, но она приняла это,
как слышала, и как происходило на глазах. При том не переставала
удивляться, хотя давно заметила, что позже, когда ситуация проясня-
лась, она бывала очень разочарована. Только спустя годы она поняла,
что слова «судруг» и «судружка» во времена Социалистической Чехо-
словакии заменили словакам и чехам обращения «пан» и «пани», по
крайней мере, в официальных тогдашних кругах и местах, например,
рабочих.

Но всегда для них оставались роднее и ближе оригинальные обра-
щения, поэтому после «Нежной революции» в обеих странах обраще-
ния «пан» и «пани» заняли свои почётные места во всех моментах и
случаях жизни. Эти обращения очень помогают словакам, чехам и по-
лякам в нормальной культурной коммуникации всего населения, без
учёта материального и морального положения участников, без учёта
их должностей и званий.

Покинув изящную Рожняву, белорусские экскурсанты ехали посмо-
треть словацкие горы – Высокие и Низкие Татры.
Татры – шедевр Словакии. Это самая высокая и живописная часть
Карпат. В любое время года и суток они щедро раскрывают зоркому
взгляду свою первозданную и неповторимую красоту. В этом София
убедилась намного позднее, когда однажды поздней осенью целый ме-
сяц была на реабилитации в Высоких Татрах.


               22 ноября 2013 года

Бело-голубые и розоватые облака неровным зигзагом спускаются к
подножию гор, будто желая укрыть и согреть низкие, просторные до-
лины. Виднеющиеся внизу селения, невысокий сосновый лес и опять
величественные горы... Выше их серо-лазурное покрывало из густых
облаков, которое уже укутало и спрятало под собой эти прекрасные
горы, их верхушки и гребни, что представляются в воображении от-
дельными замками со своими обитателями, которые мирно соседству-
ют друг с другом. Но поминутно эти таинственные замки утопают в
бело-голубых перинах.

Не пройдёт и часа, как все они сгинут, тщательно укрывшись сверху
и снизу белыми, голубыми и серыми облаками. В это мгновение они
на небосклоне, как море во время шторма, что вот-вот утихнет. Оста-
лось немного, и море поглотит Высокие Татры, которые, как могучий и
длинный тяжёлый корабль, всё больше и больше погружается в пучи-
ну. Никто и ничто не может спасти этот корабль. И он медленно и неу-
станно продолжает погружаться в это могучее и всеобъемлющее море.

Когда небо и победившее море облаков сравняются с землёй, на-
ступит ночь и тьма покроет ещё чуть виднеющиеся верхушки гор и
лазурные щели между облаками. И только луна и звёзды, возможно,
встретятся на небосклоне и будут вести свой диалог до самого утра. А
пока ещё лишь огни в недалёком городе Попраде пробиваются сквозь
густую пелену облаков и, как звёзды, тихо мерцают вдали.
Прошло время, и, как ожидалось, тьма овладела пространством и
покрыла горизонт. Гор, их верхушек и гребней абсолютно не видно, но
очень чувствуется не только их присутствие, но и дыхание. В огромной
вышине небес уже мерцают редкие звёзды. Луна ещё не показалась, и
только там, внизу, вместо мерцающих в облаках звёздочек в полную
силу в космической темноте проявились огни города.


                23 ноября 2013 года

6.30 утра. Светло-седоватые и потемнее облака, разбросанные на го-
лубом, чуть зеленоватом небосклоне, расположились подальше друг
от друга. Чувствуется, что они вскоре растворятся в алой заре, которая
обняла и покрыла почти всё до горизонта, и слева направо над горами
горит и сияет, играет и переливается разными тонами и оттенками. А
сами горы покрыты белой пеной уже успокоившихся облаков. Внутри
их виднеется и синеет этот большой и длинный корабль из гор, а за
ним зигзагообразные вершины, будто стартующие в небо, великолеп-
но венчают пейзаж.

Утро светлое и чистое, и вот-вот из горящей зари выглянет солнце,
принесёт с собой и щедро рассыплет множество других красок и от-
тенков, тепло и улыбки, движение и жизнь. Заря разгорается всё ярче,
чувствуются и уже достаточно видны шаги солнца, всё ещё вязнущего
в молочных облаках и закрытого горами. Но не прошло и пяти минут,
как вдруг показалось золотое чело, и алая заря, растворившись, уступи-
ла ему место, туман начинает исчезать.

А в самом низу, у подножия гор и по всей равнине – огромные сос-
ны, заросли кустарников с пожелтевшими от ночного холода молоды-
ми берёзками встречают новый день. Спустя ещё три-четыре минуты
солнце взошло и позолотило своим светом всё вокруг. Ещё мгновение,
и солнце уже у нас на балконе, его яркие лучи несут светло и тепло в
палату. Повсюду разлилось светло, и белое покрывало облаков движет-
ся, убегает высокими волнами от солнца, освобождает горы и долины
от густой пелены.

День выдался прекрасный уже потому, что из-за верхушек и греб-
ней голубых, покрытых рыжими пятнами гор взошло солнце. Воздух
чист и прозрачен, и только изредка слабо повевает ветерок. Земля по-
сле ночного дождя влажная, блестит на солнце асфальт. Одинокие тон-
кие и высокие прямые сосны, как солдаты, чётко указывают, где север и
юг. А рядом с ними зеленеют и притягивают взгляд своей весёлой кра-
сотой невысокие ёлочки – выбирай любую на новогодний праздник!

Посветлевшие стволы и ветви молоденьких берёз и многочисленных
кустарников как будто греются на солнце и впитывают в себя, притягива-
ют его нежный свет и тепло. Высокие горы стоят вдалеке, как крепости в
волшебном государстве, выкрашенные в такие же зелёные, рыжие, серые
и голубые тона. А на самых верхушках улёгся снег. Когда смотришь на
горы, думаешь: «Как близко они к небу и солнцу и к этим белым облакам,
что почти касаются своими крыльями их заснеженных вершин...»
Эти горы воспеты в стихах государственного гимна Словакии. Их
образы воспеваются в легендах и сказаниях. Для словаков горы были
укрытием от непогоды и защитой от врагов.

В Высоких Татрах особенно красивы водопады, которые привлекают
туристов во время таяния снега и ледниковых озёр; горнолыжные ку-
рорты, куда приезжают гости из разных стран, чтобы провести отпуск,
позаниматься альпинизмом, просто отдохнуть и прогуляться. Самый
высокий пик здесь Герлах или, как чаще его называют, Герлаховский
штит – 2 655 метра.

Белорусским педагогам посчастливилось проехать тогда в вагончи-
ке и в открытых сиденьях по канатной трассе, так называемой «ланов-
ке». На канатной трассе, в открытом сиденье с поручнями, заботливо
закреплённая ремнями безопасности София на мгновение освободи-
лась от всех переживаний и печалей: сама, одна между небом и зем-
лёй, наедине с самим Господом. Вверху голубое безоблачное небо, а
внизу могучие тела непредсказуемых гор с такими же фантастически-
ми и неповторимыми ущельями и пещерами; таинственные долины,
покрытые сочной зеленью с пёстрыми цветами, редкими деревьями
и пышными густыми кустарниками, населенными камзиками, оленя-
ми, медведями, рысями и всякими птицами, начиная с орла и кончая
совами и летучими мышами. Изумляют и завораживают взгляд кажу-
щиеся сказочными, различных стилей и архитектуры здания курортов.

Зовут серые ленты дорог и дорожек, притягивают к себе голубые озёра,
миниатюрные хрустальные озерца и всё, что лежит в сердце и без чего
невозможно жить человеку, родившемуся на Земле.

– Какая красивая страна Словакия! – восхищались, улыбались во-
сторженные и счастливые туристы.
– Сказочная!
– Уникальная!
Татры – не только самое маленькое высокогорье в мире. Татры – ме-
сто многочисленных известных и ещё не открытых пещер и ущелий.
Девственные леса девяти национальных парков дарят посетителям ув-
лекательные и необычные впечатления.

Низкие Татры отделены от Высоких рекой Ваг, самой длинной в
Словакии. Сюда съезжаются любители зимних видов спорта из всех
стран мира. Территория Низких Татр полностью является националь-
ным парком Словакии. Самые высокие пики Низких Татр – Дюмбьер –
2 043 м и Хопок – 2 024 м.

– По дороге в реабилитационный центр в Высоких Татрах София из
окна поезда смотрела и восхищалась пейзажем Словакии. Задержива-
ла взгляд на живописных горах и долинах, на широкой и непредсказу-
емой реке Ваг. «Теперь мне ясно, где родились прекрасные сказки бра-
тьев Гримм! Если они видели подобный пейзаж (а я уверена – видели!),
то их чувствительные души, фантазия и язык плюс народный фольклор
сотворили эти сказки, как грустные и радостные песни, которыми я за-
читывалась в детстве, юности и в зрелые годы.

Смотрю в окно и восхищаюсь серо-зелёно-голубыми горами, бело-
голубым чистым небом с повисшими на нём серыми облаками, уку-
танными нежно-розовой зарёй, сквозь занавес которой пробивается
золотое солнце, отражаясь в привольных водах Вага вместе с высоки-
ми и роскошными замками задумчивых и таинственных гор. Вижу там
сказочное царство или государство, и сами по себе крутятся на языке
и просятся наружу из уст слова для моей сказки. Красота и величие,
гордость и чувство неиссякаемой силы жизни, радушие и насторожён-
ность затаились в горах...

Когда-то в детстве и юности всю эту волшебную зимнюю красоту,
богатство радости и веселья София вместе со своими сверстниками
видела в журналах кинофильмов в сельском клубе со двора через по-
лузанавешенное окно или, прокравшись незаметно от контролёра и
своих учителей в зал, прижавшись к стенке, любовалась неповторимы-
ми пейзажами и удивлялась передвижениям в воздухе по канатным
трассам. Тогда она ещё не чаяла и не предполагала, что однажды судь-
ба ей позволит проехать в этих вагончиках и открытых сиденьях, и са-
мой стать участницей счастливого и необычного слияния человеческой
души и тела с великолепной горной природой в Центральной Европе.

А если бы тогда её фантазия доросла до таких размеров и видений
себя в будущем, кто знает, как бы сложилась её жизнь? Может, это так
надо, чтобы человек не знал, что ожидает его и куда приведёт его жиз-
ненный путь, чтобы в конце его каждый смог сам оценить всё, что пре-
доставила ему жизнь и чем из этого он смог воспользоваться. Или как
он с этим обошёлся.

Словакия действительно уникальна. Её расположение в сердце Ев-
ропы и тысячелетнее взаимовлияние соседних народов создают бога-
тую картину культурного наследия страны. Это кельтские поселения
и римские укрепления. Древнеславянские капища, замки, неприступ-
ные крепости венгерской знати. Средневековые рудные города, ренес-
сансные и барочные дворцы, католические и православные деревянные
церкви...


                Дорога домой

Экскурсия в Словакии окончилась видами обворожительных и кра-
сивых высокогорных пейзажей славных Татр и круто развернулась в
сторону родного дома. Белорусским туристам из Брестской области
предстояло ещё проститься с гостеприимной страной на границе с
Польской республикой в Закопанах, самым высоким городом в Поль-
ше, расположенном в 750–1100 метрах над уровнем моря. Здесь всё
ещё чувствовалась атмосфера покинутой Словакии. Совсем близко от
живописного городка, который укрылся в долине, синели и дышали
польские Татры. Экскурсантов привлекла прогулка ближе к ним, что-
бы хоть издалека полюбоваться величественными вершинами Свини-
цы и Гевонта – славных гор Западной Европы. Зимы здесь солнечные,
снежные и тёплые, поэтому в Закопанах родился горнолыжный спорт.

Это место стало самым известным курортом в Европе.

Ближайшие крупные города Польши – Новый Сонч и Краков. Че-
рез них экскурсанты должны проехать в Варшаву. От Варшавы до Брес-
та 186 километров. В Новом Сонче не задержались. Все жили мечтой
походить по площадям и предместьям старинного славного города
Кракова. Проехаться или пройтись по Королевской дороге. Посетить
в самом центре города Краковский луг. Обозреть некоторые из множе-
ства костёлы, часовни, монастыри и синагоги. Экскурсовод сообщила,
что для патриотов в период раздела Польши (1795–1918) Краков был
ещё и Польской Меккой – местом паломничества. В 1978 году истори-
ческий центр Кракова был одним из первых включён в Список Всемир-
ного культурного наследия ЮНЕСКО.

Впечатлений было много, а времени и денег – мало. Но София успе-
ла с привокзальной почты в Кракове послать телеграмму своей знако-
мой и подруге, польской учительнице Марии Малкевич в Островец.
Она сообщила ей, что сегодня с экскурсией отправляется в Варшаву и в
течение двух последующих дней остановится в отеле «Гранд».

В первый день пребывания в Варшаве София в свободное время на-
вела справки, как добраться из отеля на улицу Венявскего, и встрети-
лась с родственниками своего бывшего мужа. Когда-то она ночевала со
своим сыном-подростком у дяди мужа, а сейчас ей представился слу-
чай ещё раз встретиться с этим гостеприимным человеком. Она радо-
валась такому случаю, и ей хотелось пройтись по знакомой тихой ули-
це и постучать в небольшие приветливые двери, улыбнуться хозяину и
пригласить его сесть на скамейку в недалёком сквере, чтобы спросить,
как его здоровье, рассказать о себе, сыне, его родственниках в Бресте.
Но дверь была закрыта, и никто за ней на её вежливый стук не отзы-
вался. Так просто молодой женщине отсюда не хотелось уходить. Она
решила навести справки и постучалась в дверь рядом, зная, что за ней
живёт бывшая жена этого человека.

Долго не ожидала: открыла дверь женщина в возрасте, и София
спросила её:
- Извините, я хотела увидеть Михаила Ивановича, но никто не от-
крывает. И впечатление такое, как будто там никого нет давно...
- Его действительно нет. Он умер.

Такой новости молодая женщина не ожидала. Она стояла перед хо-
зяйкой сама не своя. Потом собралась с духом и ещё раз спросила её:
- А Вы его бывшая жена?
- Да, я его бывшая жена, – ответила.
София оживилась и кратко ей рассказала:
- Когда мы с сыном ночевали у Михаила Ивановича, заходила Ваша
дочь Валя, мы с ней познакомились и долго разговаривали.

Хозяйка квартиры улыбнулась и неожиданно предложила:
- Тогда заходите! Она скоро придёт.
Софии было неудобно и в то же время понимала, что возвращаться
в отель было ещё рано и будет неплохо зайти, поговорить с хозяйкой
и встретиться ещё раз с её молодой и милой дочерью. Эта мысль по-
бедила, и София вошла в квартиру женщины, которая принялась её
усаживать и угощать печеньем и чаем.

– Спасибо, я очень рада, что постучалась к Вам, – сказала она жен-
щине. – Расскажите, пожалуйста, когда и как умер Михаил Ивано-
вич. Я почти не знала его. Только послала с Белостока телеграмму на
адрес, который дали мне родственники бывшего мужа. Написала в
ней: «Встречайте меня с сыном на станции «Варшава Центральная» и
указала время прибытия поезда. Очень благодарна ему, что встретил
и узнал. Стоял и ждал на перроне. Я с Олежкой стояла и ждала тоже.

Когда все разошлись, мы увиделись и всё поняли! Пошли на встречу:
он и мы. Спросила:
– Вы Михаил Иванович?
– Да, – ответил он.
Поздоровались, пожав руки, глядя в глаза. Он взял у меня сумку и
сказал:
– Поедемте домой!
Вы тогда как раз были на отдыхе, а я с сыном переночевала у него
одну ночь. На следующий день приехала за мной подруга с Островца,
и мы поехали к ней, а потом в Освенцим.

Внезапно зазвонил звонок, и хозяйка со словами «Валя пришла!»
открыла дверь. Это была замечательная и незабываемая встреча. Она
имела своё продолжение: Валя пригласила Софию к себе гости, а её
муж охотно привёз на следующий день Софию из отеля к ним домой,
а потом обратно в гостиницу.

София чувствовала себя отлично. Всё было неожиданно для неё,
прекрасно и романтично. Казалось, что экскурсия удалась на славу.
При этом сознавала, что сама приложила немало усилий, чтобы так
себя чувствовать.

В отеле Софию ожидала пара молодых людей.
– Мы ожидаем пани Харкевич, – обратилась к ней молоденькая де-
вушка. – Может, Вы нам подскажете, как нам с ней встретиться?
– Мы уже встретились, я здесь, перед Вами! – сказала она, и с удив-
лением узнала дочь Марии Луцию. Луция представила своего мужа
Казимира. Это был ответ на телеграмму из Кракова. Мария не смогла
приехать и послала вместо себя свою дочь и зятя. Встреча была тёплая,
приятная и незабываемая.

– Вся экскурсия была содержательная и очень интересная. Она оста-
вила у меня замечательные впечатления на всю жизнь. И не только это.
Она изменила и перевернула всю мою жизнь, – с задумчивой улыбкой
признаётся София.

Из Варшавы ехали автобусом прямо в Брест. Дома Софию уже ожи-
дали Алка и Валя. Все были счастливы, что София прибыла вовремя,
как и договаривались две недели назад. Пришла Наталия, а за ней Та-
мара Денисовна. Алка сияла от счастья, примеряя и разглядывая свои
яркие модные брючки и весёлые маечки. Подруги выслушали рассказ
Софии и оценили её поездку за границу на «отлично». София подели-
лась с ними:
– Одну шубку оставлю себе, ту, что подлинее, а эту, покороче, про-
дам и верну тебе, Наташа, долг. А завтра едем с Алкой в пионерский
лагерь!


                Бедная учительница

Каждое лето София с дочерью ездили в пионерский лагерь, чтобы
прожить время отпуска и заработать немного денег: алименты были
небольшие и приходили не всегда. Помощи ждать неоткуда. А надо
Олегу послать десять рублей в армию каждый месяц, Алке проявить
всё внимание и приобрести ей всё для школы, самой надо выглядеть
как положено учительнице; за квартиру заплатить. Квартира новая, её
обустраивать необходимо. И на всё деньги нужны!

Уже десять лет была в разводе со своим мужем, возложив все забо-
ты о двоих детях на себя. «Как же иначе! Разве смогла бы она отдать
их другой женщине! Она без них не смогла бы ни есть, ни спать, ни
работать. Она без них не смогла бы жить! – сознавала и радовалась мо-
лодая женщина. Сознавала, потому что так горячо и искренне любила
своих детей и верила в них. – Какие они прекрасные, умные и хорошие!
Пусть только вырастут и встанут на ноги, начнут работать! Тогда она
по-настоящему вздохнёт и расслабится. А сейчас не до отдыха! – рассу-
ждала с собой наедине. – Мне необходимо сделать всё, чтобы привести
их к этому».

Она понимала ещё, что, как ни есть ей трудно и безвыходно в жиз-
ни, трудности должна преодолеть, а выход – найти. Потому что надо
жить ей не для себя, а для них, своих любимых, неповторимых, умных
и талантливых детей.

У неё перед глазами часто всплывает картина, как однажды, буду-
чи учеником шестого класса, вернулся Олежек со двора с растёртыми
слезами на покрасневшем лице. В руках держал разрезанный на две
половины мяч. Дрожащим от обиды и слёз голосом он рассказал, как
сосед у него на глазах разрезал любимый мяч за то, что случайно из-
за неловкого движения попал в его небольшой цветник, разбитый под
окном двухэтажного дома. Ей было неприятно разбираться с соседом,
но делать нечего: кто же ещё защитит её детей, как не она сама? Пошла
и спросила его:
– Это правда, что Вы на глазах Олега разрезали его мяч?
Сосед не отпирался, а, наоборот, наступал на Софию:
– Где это написано, чтобы Ваш сын гулял с мячом у моего цветника?
Он поломал цветы! – повышал голос сосед.

– Но это у него получилось случайно, а мяч Вы порезали ему умыш-
ленно! – возразила женщина. – Это раз. Во-вторых, он гулял во дворе,
и цветник Ваш здесь вообще не должен быть. Если он всё-таки есть, так
надо Вам понимать ситуацию, а не быть таким агрессивным! Я требую,
чтобы Вы возместили ущерб: точно такой новый мяч купите и принесё-
те к нам домой! – сказала. – Даю Вам на это сутки. Иначе, обращусь в
милицию! – пригрозила и ушла.

– Обращайся, куда хочешь, нашлась здесь такая! – с негодованием и
злостью возмущался сосед.

Сутки прошли, а соседа с мячом ни слышно, ни видно. Просто так
оставлять это происшествие, по мнению Софии, было нельзя, и, пере-
силивая свои нежелание и неохоту, она обратилась с этим вопросом к
участковому, попросив его:
– Вы, пожалуйста, поговорите с соседом и не затягивайте это дело.
Мне важно, чтобы он впредь не обижал моих детей. По-моему, он дол-
жен извиниться, по крайней мере! А меня уже не беспокойте, мне всё
это так тяжело переживать! Я Вам доверяю!
Участкового София знала и судила о нём по его действиям. Ей нра-
вилось в нём то, что был он внимательный и всегда старался уладить
ситуацию справедливо и честно, не откладывая в долгий ящик.
– Я в Вас вижу своего друга, – сказала ему на прощание.

Примерно через три дня в квартиру постучался сердитый сосед.
На этот раз он показался Софии не таким отважным и напористым.
Наоборот, вежливо поздоровался и спросил Олега.

– К тебе пришли, – обратилась она к сыну, указав на соседа.
Сын удивился и как будто насторожился, но сосед сделал шаг ему
навстречу и, протянув коробку, сказал:
– Посмотри, Олег, я принёс тебе твой мяч! Думаю, что мы больше
ссориться не будем!

Олег разглядывал мяч, София удивлённо смотрела то на сына, то на
соседа, а он, поклонившись, очень миролюбиво произнёс:
– В жизни всякое бывает. Не держите на меня зла, думаю, что у нас
с Олегом такое больше не повторится. Всего Вам хорошего! – раскла-
нялся.
– И Вам, дай Бог! – только и сказала она вслед.
Однажды, возвращаясь из школы домой, она заметила большие ка-
пли крови на лестнице. Дома молча сидела Алка. Она училась в первом
классе и делала домашние задания.

– Что это за кровь на лестнице, на каждой ступеньке? – спросила
София дочь. Алка ничего не ответила, только засопела и стала утирать
кулачком глаза.
– Что случилось! Это твоя кровь? – с тревогой спросила София, чув-
ствуя, как внезапно обомлело её тело.

Дочь со слезами рассказала:
– После школы я вышла во двор погулять с подружками. Было нас
трое, как подошли Юра и Руслан. Сначала мы разговаривали, а потом
он меня ударил, и у меня потекла из носа кровь.

Сердце у Софии заколотилось: опять надо разбираться! Но остав-
лять просто так нельзя! Тем более, что у Алки часто текла кровь из носа,
и, чтобы её остановить, София укладывала дочь на диван и подставляла
чашку к носу. На лоб и нос клала мокрую марлю, намоченную в хо-
лодной воде. Так обильно и долго проходило кровотечение. Сколько
ходила с маленькой дочерью по врачам, сколько пересчитали ступенек
в детской поликлинике – помощи никакой! И только с возрастом, слава
Господу, всё прошло.

Работая в школе, она знала всех детей во дворе, и они её тоже знали.
Часто защищала их перед родителями, а сейчас идёт жаловаться! «Так
это больно и неприятно! Но что делать? Надо защитить своего ребёнка!
Кто же ещё защитит? Отец далеко, хотя в одном городе. Водит за руку
чужую дочку, но я здесь, с ней, и это моя родная кровь! Как иначе?» – с
тяжёлыми мыслями и бьющимся сердцем вышла из дому.

Когда пришла к Руслану, он был дома один.
– Рассказывай, за что пустил кровь из носа Алке? – спросила его.
– Мы разговаривали, а она меня передразнила. Вот я и врезал ей в
нос! – сказал.
– Вот я тебе врежу! – сказала и, решительно подойдя к нему, рывком
спустила его спортивные штаны. – Запомни, чтобы ты к ней не при-
ближался на пушечный выстрел! – сказала и, схватив левой рукой его
левую руку, за каждым словом огрела его задок. – Запомни навсегда! – с
этими словами закрыла за собой дверь чужой квартиры. С тех пор во
дворе никто не обижал её детей. С родителями Руслана она не встре-
тилась, и они к ней не пришли. Позднее Руслан был некоторое время
её учеником. Но ни он, ни она никогда не вспомнили эту неприятную
для обоих историю.

Худенькая, выше среднего роста, тонкая и стройная София таила в
себе великую силу любви к своим детям, пеклась о них в детском саду,
школе, дома, в больнице, на улице, в армии и пионерском лагере – всю-
ду, где они находились и нуждались в ней.

Растила и оберегала их, лечила, учила и защищала. В армии посе-
тила Олега за два года пять раз, и всегда, осматривая его спину и руки,
спрашивала с тревогой:
– Не обижает здесь тебя никто?

Она сама, одна на их двоих.
София никогда и никому не завидовала. Но часто ловила себя на
том, как подолгу задерживала взгляд на счастливых семьях, в отноше-
ниях которых она читала взаимопонимание, заботу о детях, внимание.
Она не раз замечала на себе взгляды мужчин, но никто из них не пред-
ложил ей свою руку и помощь.

– Я понимаю, что, как бы меня ни уважали и ни любили, никому я
не нужна со своими детьми, – говорила она не единожды своей подруге.
София безмерно любила и уважала свою работу учительницы.

Вышло так, что, проработав пять лет педагогом-организатором во вто-
ром домоуправлении, наконец получила полторы ставки часов бело-
русского и русского языка и литературы в заочной школе. Заведующий
РОНО сказал ей однажды, когда в очередной раз она пришла к нему с
маленьким сынишкой, как медвежонком в белой шубке и чёрной ша-
почке, попросить работу языковеда в школе:
– Женщина, Вы мне уже снитесь! Я дам Вам часы, как только осво-
бодятся такие!

А когда пришла в школу с направлением, директор подбирал вся-
кие доводы и факты, чтобы отговорить её от работы в его школе:
– София Ивановна, Вы не сможете работать в нашей школе: коллек-
тив учителей здесь старый, а Вы молода, красива – конфликты будут.
Контингент учеников здесь разнородный. В школу не хотят ходить, и за
ними надо ходить, ещё агитировать и упрашивать их надо! Да и саму
школу скоро закроют, – без надежды и с сожалением окончил речь ди-
ректор.

– Вы тоже, пожалуйста, не думайте, что Вашу школу я выбрала из
прихоти, и мне только в ней хочется работать, да ещё в старом коллек-
тиве учителей! Пять лет я ходила к заведующему РОНО, и он мне дал,
что было. Так что я не могу ни себя, ни Вас утешить: буду работать там,
где мне дали работу, – решительно сказала она, и тут же вспомнила,
как подобным образом она начала работать педагогом-организатором.
Там ей сказала уборщица, милая и сердобольная женщина:
– София Ивановна, Вы здесь работать не сможете. Отсюда все, кто
пришёл, ушли, не смогли работать: очень дети избалованы и вредни-
чают!
– У меня нет другой работы, и я буду работать здесь! – ответила ей
тогда София.

Ещё не прошло и двух лет, как София получила новую квартиру, и
всё здесь ещё пусто и неуютно, но просторно и чисто. Старый диван,
ещё более старое, но с хорошо отработанным тоном, чёрное пиани-
но, которое купила для Алки за сто рублей в комиссионном магазине,
чехословацкий коричневый гарнитур из двух кресел с жёлтыми под-
ушками и средней величины невысокого круглого стола в зале, кото-
рый помогла ей купить Тамара Денисовна, нежная тюль на красивых
широких окнах в зале и спальне, шторы спокойного кремового цвета –
все эти вещи были почти новые и привезены со старой квартиры, они
служили ей верой и правдой. В спальне стояли две вместе коричневые
односпальные кровати, шкаф и роскошный пуфик от красного гарни-
тура. Отсюда был выход в просторную лоджию, которую нужно было
застеклить. Две комнаты и кухня находились на одной стороне, и это
обусловило наличие в квартире широкого и длинного коридора, кото-
рый, шутя, София назвала проспектом Ленина.

По центру его на стене повесила книжные полки и поставила на них
учебники и всю литературу, необходимую для работы. А также произ-
ведения любимых писателей и поэтов. Под полкой уютно поместился
небольшой белый столик с телефоном и двумя красными креслами на
белом основании, которые тоже были приобретены с помощью Тама-
ры Денисовны. Этим уголком она гордилась и жила, потому что как
ни было ей тяжело в жизни с финансами, она всегда находила деньги,
чтобы купить хорошую книгу.

На противоположной стене София повесила три гипсовых с золо-
той имитацией образа, привезённые из Польши, а напротив входной
двери – красивое и большое круглое зеркало. Сама его купила, привез-
ла и прикрепила. В новой квартире была просторная, с широким ок-
ном, занавешенным до половины узорным тюлем, кухня, а в ней стояла
новая электрическая плита, красовался новый холодильник. Устрое-
на новая, рабочая кухня, небольшая, но белая и чистая, она радовала
глаз и вызывала невольную улыбку. В свободной продаже таких кухонь
невозможно было достать. Один из её бывших учеников посоветовал
обратиться к его жене:
– Она работает на складе, и через её руки проходит каждый товар. Я
скажу ей о Вас, вы встретитесь и обо всём договоритесь. Я сам её попро-
шу! – пообещал Николай.

Так и произошло. Его жена сначала спросила Софию:
– Почему Вы хотите малую кухню? Там ведь всего два верхних и два
нижних шкафчика, стол да четыре табуретки! Почему белую?
– Мне хватит всего, что там есть. За малую кухню меньше денег при-
дётся платить. Я живу сама с двумя детьми, и не могу разгоняться на
большую. Люблю всё светлое и чистое, поэтому очень хочу белую кух-
ню! – призналась ей София.

Прошло почти два месяца, и Николай однажды сказал ей, что
жена хочет с ней встретиться и сообщил ей время и домашний адрес.
София невольно стала свидетельницей разговора незнакомых людей
о ней самой.

Жена Николая по телефону просила привезти из склада домой Со-
фии её новую белую кухню.
– Почему именно эту? – спросили её на другой стороне.
– Потому что это бедная учительница! – ответила Анна.
– Почему она бедная? Спрашивал её мужской голос.
– Потому что бедная, живёт сама с двумя детьми, а алименты когда
приходят, а когда не приходят!

Про себя вспоминала, как после многократных хождений, просьб и
требований получила в профсоюзе РОНО путёвку на Азовское море,
но не смогла ею воспользоваться, потому что в тот же день получил её
сын повестку в армию. Не могла оставить сына, уехав на море, потому
что он тем временем ушёл бы в армию!
– Какое море! Какой отдых! – понимала она и знала, что ничего та-
кого не сможет допустить. На второй день с опущенной головой прине-
сла путёвку в профсоюзную организацию учителей Ленинского района
и возвратила её.
– Поедем вместе с сыном в санаторий «Буг»! Перед его уходом в
армию поработаем вместе культмассовиками! – сказала со слезами на
глазах. – Прошу, извините меня, не могу воспользоваться путёвкой, ко-
торую у Вас так вымогала. Спасибо Вам, что меня услышали, – благо-
дарила, и извинялась она. На следующий день отвезла дочку Аллу в
пионерский лагерь, а сама с сыном устроилась работать в санаторий,
где её хорошо знали и уважали. Пионерский лагерь располагался в ме-
трах пятистах от санатория

В жизни поддержаливали Софию не только родные дети. Она обо-
жала свою работу учительницей. Ещё в заочной школе поставила из-
учение белорусской литературы на небывалый там высокий уровень.
Уроки в отличие от предыдущих учителей вела на чистом и прекрас-
ном белорусском языке, вызывая тем симпатии и уважение учащих-
ся к своему предмету, родному языку, и Беларуси. Познакомила их в
рамках учебной программы с лучшими произведениями белорусских
поэтов и писателей. Всегда красиво причёсана и со вкусом одета, она
привлекала к себе внимание и предлагала темы для обсуждений.

– Вспоминаю, как я предложила директору, подготовить и прочи-
тать доклад о Беларуси в день её пятидесятилетия. Готовила своё высту-
пление очень тщательно. Все тезисы, присланные из горкома партии,
изучила подробно и одела их в одежды литературных произведений
Я. Купалы, Я. Коласа, П. Бровки. В итоге получилось не сухое, безвкус-
ное чтение, а художественное выступление с отрывками литературных
произведений о жизни беларусов в различные периоды истории.

В тот вечер в школе меня первой увидела учительница физики, ко-
торая, как почтальон, всегда разносила новости. Увидев меня в элегант-
ном длинном чёрном платье с редкими красными цветами, она засме-
ялась и спросила: «Ты чего так нарядилась?»

– Я засмеялась и ответила ей: «Разве ты не в курсе, сегодня я оли-
цетворяю Беларусь!» Пока я пришла из своего кабинета белорусской
литературы в учительскую, у всех на устах были слова: «Она сегодня
олицетворяет Беларусь!»
– Когда ученики и учителя собрались в небольшом актовом зале, я
поднялась на сцену за трибуну и сказала всем на белорусском языке:
«Позвольте мне доклад в честь пятидесятилетия нашей Беларуси про-
честь вам на родном белорусском языке!
– Наступила глубокая тишина, и я принялась за дело. По сей день
мне этот вечер, слова и стихи моего доклада звучат в ушах. Я вижу сво-
их коллег и любимых, очень уважаемых мною, всех учеников заочной
школы, – рассказала София Душану.
– Ты все годы работала в заочной школе? – спросил он.
– Нет, потому что заочную школу закрыли, и нас перевели в вечер-
нюю. Там тоже были взрослые ученики, многие, как и в заочной, были
старше меня. Кроме занятий по программе и в этой школе учителя
проводили внеклассные мероприятия. Мне не забыть женщин, с кото-
рыми готовила песни или занимательные эпизоды к мероприятиям.

Когда пели, мне приходилось дирижировать. Когда готовили сценку,
я выступала в качестве режиссёра и постановщика. Было очень инте-
ресно работать с ними, и я не забыла их по сей день. В вечерней школе
у меня произошёл незабываемый случай. Как-то раз директор сразу
после звонка сказал мне:
– София Ивановна, я иду к Вам на урок!
– Пожалуйста, – ответила ему. Подумала про себя, что конспект уро-
ков прошлый раз я одолжила ученице, и если её не будет на занятиях, у
меня могут быть проблемы. Это были два в паре урока литературы, и я
должна была дать учащимся темы для сочинений и объяснить, откуда
и какой материал они могут использовать. Учащиеся начали писать со-
чинения в классе, а я помогала им отобрать необходимый материал из
учебника и самого произведения. Всё это без конспекта и с закрытыми
глазами я могла без запинки произвести в любое время. После второго
урока директор подошёл ко мне и спросил: «У Вас есть конспект урока?
Дайте мне посмотреть!»

– Я ему объяснила ситуацию, и он сказал, чтобы после уроков я за-
шла к нему в кабинет. Рядом с вечерней школой находился детский
садик, в который каждое утро я водила свою четырёхлетнюю дочь. В
тот день я зашла за ней, и мы вместе пришли к директору. Директор
сидел, мы стояли перед ним. Наконец он зашевелился, поморщился,
покраснел и через мгновение, посмотрев на меня, сказал: «Мне совсем
не понравился Ваш урок!»

Я спросила его: «Почему? – и тихо добавила: – Мне, например,
понравился мой урок». Директор молчал, и мне нечего было больше
сказать. Взяла Алку за ручку, и мы пошли домой. Дома мысли об
этом происшествии не давали мне покоя – что бы я ни делала, на
что бы ни посмотрела. Ночью не могла уснуть и думала, как просто
он (директор) может составить обо мне мнение не только себе, но и
другим. Я не могла с этим смириться и оставить просто так. Не спала
всю ночь, размышляя, что предпринять, чтобы изменить ситуацию.

Назавтра встала, собралась, отвела Алку в садик, а сама пришла в
школу, хотя мои уроки в тот день были вечером. Посмотрела рас-
писание директора, взяла общую тетрадь и запаслась ручкой. Когда
прозвенел звонок, и директор уже шёл на урок, я подошла к нему,
поздоровалась и спросила:
– Николай Иванович, можно к Вам на урок, я хочу поучиться у Вас!
Было видно, что он не ожидал ничего подобного и быстро согла-
сился. В классе я села позади всех, всё время внимательно смотрела на
учителя и старалась записать все его слова. Он поглядывал на меня всё
чаще, наконец, спросил:
– Что вы там всё пишете, София Ивановна?
– Ничего, просто конспектирую! – ответила ему.
На второй урок я тоже осталась. Это была та же тема и содержание,
но другие учащиеся с параллельного класса.

– Почему Вы остались, ведь это тот же материал? – спросил меня
директор вновь.
– Может, второй урок будет лучше первого! – ответила ему вновь.
И опять записывала всё, что говорил учитель. Ему это не нравилось,
он не выдержал и опять спросил:
– Что Вы всё там пишете, ведь Вы это писали на первом уроке?
– Это для сравнения, Николай Иванович!

Наконец, прозвенел звонок с урока, и я подошла к директору: По-
кажите мне свой конспект урока, пожалуйста!» – вежливо попросила я
его. Он заметался, но сдержал себя и сказал:
– Мой конспект у меня в кабинете. Я сейчас Вам принесу его, подо-
ждите здесь!
– Хорошо, – согласилась я и ждала в классе целый перерыв, пока
не прозвенел звонок на урок. Уже нечего было ожидать, и я пошла
прямо к нему в кабинет. Директор склонился над своим письмен-
ным столом и лихорадочно перебирал бумажные листы и тетради,
нервно перебирая их.

– Всё ясно, без конспекта. У Вас его никогда не было. Но у меня есть,
и есть ученица, которой я его одолжила. Она может Вам об этом ска-
зать сама. Мне Ваш урок нисколько не понравился, потому что это не
был не урок, а монолог учителя. Никакой попытки развить мнение
и самостоятельность учащихся в изучении материала. Ни одного во-
проса, ни одного ответа. Ни одной оценки! Я не буду об этом писать
в тетрадь посещений и где-то распространяться, но я не хочу и слова
услышать от Вас о моих уроках. Не пытайтесь испортить мне жизнь! –
сказала и вышла из кабинета.

Это происшествие завершилось глубоким молчанием, и впечат-
ление было таково, будто мы с директором никогда не обменивались
опытом.

Между директором и завучем этой школы были не вполне коррект-
ные отношения, что отражалось и на коллективе учителей. Обстановка
с каждым днём накалялась, и дошло до того, что группа учителей, ко-
торая поддерживала директора, обратилась с анонимным письмом в
РОНО с жалобой на завуча школы. Другая группа учителей, видимо,
ничего об этом не знала. Я только что перешла по приказу РОНО в
вечернюю школу из заочной и ни в какую группу не входила. На разби-
рательство пришёл сам заведующий. Собрались все учителя. Сидели
как обычно, и нельзя было понять, кто писал анонимку. В воздухе пах-
ло грозой. Чувствовалось, что все в ожидании чего-то.

– Хотят разжаловать завуча, – догадалась я.

Стало вдруг неприятно и страшно, будто всё касалось меня. На со-
брании выступали в основном, как без труда можно было понять, «пи-
сатели» и старались подтвердить своё письмо. Я подумала, что мне
нужно что-то сказать, чтобы им не было так легко разделаться с неугод-
ным завучем. Несколько минут собиралась с мыслями, потом подняла
руку. Это увидели ведущие собрания и дали мне слово. Все смотрели
на меня. Я не могла и помыслить, что они ожидали услышать.
– Я молодая учительница и в вечерней школе работаю первый год.
Но у меня были уже моменты, из которых сложилось мнение о дирек-
торе и завуче. Могу смело всем заявить, что они оба хорошие люди. Я
обращалась за помощью к завучу, и она мне помогла. Я обращалась за
советом к директору – он мне посоветовал. Как завуч и директор они
о чём-то не договорились или не согласились. По-моему, им это надо
сделать немедленно. Учительский коллектив я узнала только сегодня,
и мне стало неприятно и страшно, потому что непонятно, кто есть кто.

Почему группа учителей написала анонимку? Разве не мы внушаем
учащимся, что надо быть честными и открытыми? И в то же время
сами группой пишем на своего товарища заявление, и не открытое, а
анонимное! Можем ли мы внушать нашим учащимся то, что сами пре-
зираем? Мне стыдно за тех, кто писал. Извините, пожалуйста! – сказала
и села на место. Потом выступали другие учителя. Собрание окончи-
лось с предупреждением обоим его главным героям и осуждением ав-
торов письма.

Однажды у меня на уроке белорусской литературы учащиеся вдруг
разом засмеялись, и несколько человек обратились ко мне со словами:
«Смотрите, смотрите, София Ивановна, он спит!» На самом деле, один
из учеников, положив поудобнее голову на стол, сладко спал. Все смо-
трели на меня, ожидая законной реакции.

– Пусть спит, не будите его, пусть отдохнёт! Наверное, устал на рабо-
те. Продолжим нашу запись, пожалуйста! – попросила их.
Учащимся понравилась моя реакция, они высоко оценили моё по-
ведение и показывали мне это при всех удобных случаях.
Однажды мой сын рассказал: «Сегодня проходил мимо группы тво-
их учеников и вдруг услышал: «Вот София Ивановна – учительница!»
Директор перед каждой линейкой предупреждал меня:
– София Ивановна, пусть дарят цветы и другим учителям, не только
Вам!

Я смеялась в ответ и обещала, что проведу с ними «идеологическую
работу».

Когда Олег ушёл в армию и Алка начала учиться в музыкальной
школе, я перешла работать в дневную школу рядом с её школой, а
через год я работала в её школе и была её учительницей и классным
руководителем. В одном из пятых классов я рассказала и показала на
примере, как написать стихотворение, а потом всем дала задание напи-
сать собственное стихотворение и подсказала им темы. У кого не полу-
чалось, тот мог написать миниатюрный рассказ. Это задание было и на
дом. Каковы были моя радость и удивление, когда на следующем уроке
они читали мне свои стихи! Эти дети сейчас у меня перед глазами, и
мне перед ними неловко за то, что оставила их и уехала в Словакию.

Перед самым отъездом мы с моим музыкальным классом подгото-
вили на прощание открытый урок по творчеству Максима Богданови-
ча. Я пригласила всех литераторов и языковедов, завуча школы. Этот
урок всем очень понравился, мне тоже. Эмоционально звучали стихи
поэта о Родине и любви, песни на его стихи. Кратко учащиеся один за
другим рассказали о жизни поэта. Алка с чувством и соответствующей
интонацией прочитала наизусть его стихотворение «Слуцкiя ткачыхi».
Окончился урок песней «Слуцкiя ткачыхi». Все стояли и пели, я перед
ними. Поддерживала их, выполняя роль учителя и дирижёра.
Об этом можно рассказывать бесконечно, но есть ещё один эпизод,
который ношу в своём сердце. Это было в моей первой дневной школе,
и тоже в пятом классе. Как-то на уроке мы договорились, что мальчики
и девочки всем классом придут ко мне домой в гости.

– Что принести с собой? – спросили меня.
– Песню, стишок, по возможности, свой и хорошее настроение! –
сказала им. Дала им адрес и объяснила, как ко мне добраться (все мы
жили в одном районе), вместе назначили время встречи.

– Они все до единого – тридцать пять человек пришли ко мне! Я
тогда одела лёгкое короткое платье и заплела себе косички с белыми
бантами. Включила подходящую музыку. На двери повесила объявле-
ние: «Кто будет заходить, должен трижды позвонить!» Сварила в двух
кастрюлях молодой картофель и сделала большую миску салата из мо-
лодого лука и редиса со сметаной. Подготовила небольшие тарелки и
вилки для каждого, обратившись за помощью к соседям. Купила пече-
нье, конфеты и мороженое для всех. Посадить дорогих гостей не было
где, и я им сказала: «Устраивайтесь сами, как можете и где можете!»
Надо было видеть эту картину!

Когда все собрались, я попросила их: «Будете приходить ко мне на
кухню красиво, не торопясь, по очереди, а я вас буду угощать молодым
картофелем и салатом. Съесть надо всё, а потом поставить чистую по-
суду на стол. Есть можно стоя. Это первая и самая сложная часть нашей
программы!» Естественно, показала им всю квартиру, туалет, ванную,
лоджию, раздала салфетки. На удивление с этой частью мы справи-
лись отлично. Дети вели себя, как взрослые, с пониманием и желанием
достойно справиться с задачей. Им понравился салат и молодой карто-
фель. Посуду после еды оставили чистой, никто ничего не разбил. Мне
было интересно следить за ними и поощрять их хорошим словом.

Когда ребята управились, я предложила им сесть, где только мож-
но. Они так и сделали: уселись кто на диване, кто на пианино, многие
расположились прямо на ковре. Было так мило и приятно с ними об-
щаться и смотреть на них. Сказала им, что начинаем вторую часть на-
шего праздника: «Будем кушать конфеты, пить компот, слушать и оце-
нивать ваши стихи, рассказы! Оценки в понедельник выставлю в жур-
нал и дневники!» Принесла конфеты на большом подносе и предло-
жила передать каждому по три, оставшиеся разделить самим. Ребята
читали стихи наизусть и с тетрадок, тут же оценивали их, пели песни.

Все мы разговаривали о школе, своих мечтах и желаниях. Между тем
я принесла им мороженое, и сама ела с ними. Алка затерялась среди
них и в свою очередь рассказывала о себе, а потом сыграла на пиани-
но известные песенки, и мы все вместе пели. Праздник окончился, мы
расстались. Расстались навсегда. В следующем учебном году я перешла
работать в Алкину музыкальную школу.

Все эти годы в моих ушах звенят их голоса, а в глазах стоит карти-
на нашей чудесной встречи, которую, верится, не забыли они, как и я.

Представляю их сейчас взрослыми людьми и искренне желаю им всего
самого лучшего в жизни. Вместе с тем так хочется зайти в школу, войти
с журналом в класс и сказать учащимся:
– Здравствуйте, я ваша учительница!


                Сказка

Однажды в августе София приехала из лагеря домой в Брест, чтобы
купить Алле всё необходимое к школе. В почтовом ящике лежало изве-
щение, что на её имя пришло заказное письмо. Когда София получи-
ла и открыла его, первым делом ей в глаза бросился лист с большими
иностранными буквами. Прошло два-три мгновения, пока под ними
она прочла по-русски слово «Приглашение». Приглашение – это осно-
вание для выезда за границу. София удивилась и обрадовалась, когда
догадка пронзила её мозг: «Тот словак Павел, которому она дала свой
адрес на остановке в Братиславе, прислал ей вызов и письмо, написан-
ное на словацком и русском языках!» Письмо было краткое из пяти-
шести строк:
«Вот видишь, я тебя не подвёл, приезжай в Братиславу. Я тебя встре-
чу, только сообщи, когда, – писал он. –У меня в Братиславе две кварти-
ры, и ты остановишься там, где пожелаешь».

Это была огромная радость. Не из-за вызова. А из-за того, что там,
в Словакии, есть человек, который после десятиминутного разговора с
ней на остановке запомнил её и сделал для неё нечто, о чём сам никогда
не думал, не знал. Прекрасная мечта ожила в глубине её души и выхо-
дила на божий свет в улыбке, действиях и поведении.

Прошли дни и недели, в школе начались занятия. София с дочерью
были вместе: в школе, в классе, дома. Как ни трудно было, она сделала до-
кументы в ОВИРе и в середине сентября отправилась в Словакию. Пред-
варительно послала Павлу телеграмму, где сообщала, когда выезжает из
Бреста. София приехала в Братиславу из Праги. Когда вышла из поезда,
оглянулась по сторонам в надежде увидеть Павла, встречавшего её, но на
перроне было пусто, и всё говорило о том, что здесь никто её не ждёт. Отпра-
вилась на выход в город, зашла в небольшой и узкий зал ожидания с мно-
жеством билетных касс. Вдруг увидела дверь, обозначенную буквой «И».

Сразу поняла, что это будет справочное бюро, и решительно направилась
туда. В комнатке за дверью сидели две-три молодые женщины и отвечали
на вопросы озадаченных пассажиров. София не знала даже о чём ей надо
здесь спросить, но вскоре решила, что поедет к Павлу домой, рассчитывая,
что там кого-нибудь встретит: если не самого Павла, так кого-то из его се-
мьи, поэтому женщину за окошком спросила:

– Скажите, пожалуйста, каким автобусом отсюда можно заехать на
Иванску цесту (Иванский путь)?
Женщина на мгновение задумалась, посмотрела что-то слева на сте-
не и ответила:
– Туда каждые двадцать минут ходит с вокзала автобус номер двад-
цать четыре.

Получив информацию, София решительно направилась на оста-
новку, поглядывая по сторонам, в поисках кого бы спросить, где эта
остановка. Вдруг услышала неуверенный зов:
– София!
Она остановилась и обернулась на голос. На расстоянии двух-трёх
шагов от неё стоял мужчина с коротко подстриженными тёмными во-
лосами в светлом, песчаного цвета плаще. Его брюки были такого же
цвета. Светлые глаза и редковатые брови проявляли его улыбающееся,
радостное лицо.
– Это ты? – спросила София.
– Да, я, а кто же ещё? – ответил Павел. Протянув руки навстречу
Софии и широко улыбаясь, приветствовал: – Добро пожаловать в Бра-
тиславу!

Так встретились во второй раз Павел и София. Было им приятно и
радостно. Он взял у неё сумки, заботливо и вежливо спросив:
– Где хочешь остановиться: в гарзонке (однокомнатная квартира в
центре) или в большой квартире в аэропорту?
София подумала и ответила:
– Где будет ближе к центру и к вокзалу.
Тогда пойдём в гарзонку! – весело и гостеприимно сказал Павел. –
На трамвае две остановки, – и с вещами пошёл вперед, а София за ним.
Было часа 2-3 дня. Солнце, несмотря на то, что уже была серредина сен-
тября, не только светило, но и грело. Не жалея своей энергии, наделяло
ею всех, кто попадал под его лучи. На высотном здании неподалёку от
вокзала София увидела большими буквами написанные приятные сер-
дцу слова: «С Советским Союзом навек!»

Подошёл трамвай, и Павел пригласил Софию войти, а через мину-
ты три-четыре, проехав две остановки, они вышли и через дорогу на-
правились в сторону величественного костёла.
– Блюменталь называется, – сказал Павел, – а чуть правее дом, в ко-
тором ты будешь жить! – весело улыбаясь, продолжил он.
В гарзонке было чисто и уютно. Единственное большое окно из неё
выходило в просторный двор, из которого легко было выйти на оста-
новку, с которой Павел и София пришли.

– Вот ванна, здесь постель. Будешь есть поливку (суп) с дороги? –
спросил Павел.
– Буду, – ответила София. – Я приму душ, если можно?
– Конечно. Я пока подогрею суп, утром готовил по-быстрому, из па-
кета. Всё ходил на вокзал тебя встречать. Три раза был – никого, а на
четвёртый увидел! – рассказывал, подогревая.
– Я тоже на вокзале никого не увидела, кто бы меня хотел встретить.
Зашла в информационное бюро и уже направилась на автобус № 24,
решив ехать к тебе в аэропорт, – говорила София. – Думала, если не ты,
так кто-то из твоей семьи там будет.

За обедом София рассказывала, что видела в пути, а Павел не скры-
вал своей радости, что всё уже в порядке.
– Можешь себе отдыхать, а завтра отправимся в город по твоим де-
лам, – сказал Павел и положил на стол ключи. – Это тебе ключи от
квартиры.
– А ты уходишь? – спросила София. – Позволь тебя поблагодарить
за приглашение, за то, что ты меня встретил. Вот! – И достала из сумки
бутылку «Московской» водки и небольшую коробку, в которой лежала
электробритва. – Посмотри, понравится ли она тебе, как подарок от
меня? – спросила его.

Выше среднего роста, грузноватый, но подтянутый и аккуратный,
он располагал к себе. В чёрной рубашке и бежевых брюках, мягких туф-
лях, он всё видел и замечал, а его неопределённого цвета глаза под не
слишком выразительными бровями на среднего размера лбе смотрели
на Софию с предупредительным вниманием, уважением и готовно-
стью помочь, посоветовать и всё объяснить. Во всех своих действиях и
поступках руководствовался головой. Голова его была крепко посажен-
на, благодаря короткой, сильной шее, на его широких, могучих плечах.

Средних размеров нос, чисто выбритое лицо, мягкие, в меру пухлые
губы скрывали его располагающую улыбку, полную здоровых, немного
пожелтевших зубов.

– Я никуда не тороплюсь, меня никто не ожидает, – сказал.

На следующий день сходили зарегистрировать в отдел полиции
по делам иностранцев приезд Софии из СССР в Братиславу. Зашли в
банк, и София поменяла там свои советские рубли на чехословацкие
кроны. Посидели в одном из открытых уличных кафе, позавтракали.

Потом Павел ушёл на приём к врачу, а София в гарзонку. Вечером схо-
дили в кинотеатр «Метрополь» и посмотрели чешский фильм. Было
видно, что Павел и София испытывали чувства взаимного доверия и
уважения. Между ними царили радость общения и понимания. Такое
сближение их даже не удивляло: каждый день они уточняли, сколько
дней останутся вместе в Братиславе. Судьба преподнесла им сюрприз:
у Павла 21 сентября – День Рождения!
– Ты не можешь меня оставить здесь одного! – просил он, глядя ей
прямо в глаза своим полным любви и ожидания взглядом.
Она согласилась. На день рождения подарила Павлу светлых тонов
рубашку, которую тщательно выбирала, волнуясь, чтобы подошла ему
и понравилась. Попросила одеть её сейчас, немедленно, чтобы ещё ви-
деть и запомнить своего приятеля в ней:
– Пожалуйста, – глядя ему в глаза и мило улыбаясь, просила она.
Павел согласился сразу. С довольной улыбкой одел рубашку, кото-
рая ему очень понравилась и оказалась впору. Причесал свои короткие
волосы, стриженные под «ёжика», поблагодарил свою подругу нежны-
ми объятиями и поцелуем. От него исходили сила и живая энергия,
а также уверенность во всём, что бы он ни советовал, предлагал или
делал. Его эрудиция, интеллигентность и вежливость располагали к
нему и придавали общению непринуждённость и взаимопонимание.

Вместе пошли в уже знакомое кафе. Посидев на воздухе, шампанским
отметили его славную дату – 50 лет. Тогда Павел спел ей куплет из лю-
бимой песни:
Патьдесятка, патьдесятка! (пятьдесятка)
Ни е то жадны век! (это никакой век!)
Наприклад, така коритначка (Например, такая черепаха)
Жие ай тристо лет! (Живёт и триста лет!)
– Мне будет очень приятно сознавать и помнить, что здесь, в Брати-
славе – столице Словакии, есть у меня приятель и друг, – сказала ему
София.

Вдруг Павел подозвал проходящего торговца цветами и купил у
него красные розы.
– Чтобы ты не забыла меня в Беларуси, – сказал, протягивая их своей
спутнице. – Я тебя никогда не забуду!
Вечером в гарзонке София складывала вещи, купленные себе и де-
тям в Братиславе, а Павел был рядом. Он не только наблюдал, но сове-
товал и помогал ей, а потом сказал:
– Я был бы самым счастливым человеком, если бы ты не уезжала в
Брест.
– А что с твоей семьёй? – спросила.
– Нет у меня никакой семьи. Я разведённый. Жены нет, а дети все
трое живут своими семьями. Я один как перст. И ты одна. Твои дети
тоже очень скоро дадут тебе знать, что ты им не нужна. А поэтому мы
могли бы объединиться! – сказал и посмотрел ей прямо в глаза, направ-
ляя все свои эмоции, волю и желание, чтобы убедить её в том, что он
думает и мечтает о взаимном добре и счастье.

Невозможно было и на секунду усомниться в его искренности, чув-
ствуя, как его руки касались её рук: непроизвольно, как бы подтверждая
правдивость и искренность его слов, действий и чувств.
– Давай завтра съездим в мою другую квартиру в аэропорту, и ты
всё увидишь своими глазами! – вдруг предложил он.
София была удивлена, но согласилась, и на следующий день они
отправились в аэропорт.

– Здесь я работал, и мне дали в аэропорту служебную трёхкомнат-
ную квартиру. Сейчас я не работаю: после двух инфарктов мне дали
инвалидную группу и пенсию. Есть все предпосылки, что аэропорт за-
берёт у меня эту квартиру, поскольку я один в ней живу. Да и гарзонка
мне от отца досталась, – рассказал Павел и предложил: – Пойдём через
мой огород. Посмотришь, что там выросло. Не хватает там женской
руки!
– Моя жена пила и не ночевала дома, – признался он Софии, как
бы стесняясь и краснея, что раскрывает перед ней своё нелёгкое прош-
лое. – Я работал и заботился о детях, пока их не вывел на самостоя-
тельный путь. Младшая Элен очень скоро нашла себе мужа. Я был не-
счастный и не желал такого скорого брака. А сейчас она сердится на
меня за то, что я не пришёл к ней на свадьбу и не благословил их. Когда
прихожу к ним, она не пускает меня к себе – мстит. А мою внучку даёт
мне в коляске, чтобы я с ней пообщался, прогуливаясь на свежем воз-
духе. Только ты мне могла бы помочь с ними сблизиться! И огород мы
с тобой возродили бы. А самому в одиночестве мне нет настроения и
желания. Мне плохо самому! – вдруг сказал он и отвернулся, как бы не
желая, чтобы София видела его страдания.

София увидела много знакомых и понятных ситуаций в рассказе
Павла. Она так же развелась с мужем, оставшись с восьмилетним сы-
ном и трёхлетней дочерью. Была молода, работала в школе. Тогда она
верила, что этого вполне хватит для нормальной жизни её и детей. Но
жизнь указывала ей обратное всеми своими благоприятными прояв-
лениями и событиями, с которыми самой было тяжело справляться,
и вопросами, на которые нелегко было находить ответ. Но София сто-
яла на своём, проявляя необыкновенное мужество, отвагу и решитель-
ность, а главное – выдержку и трудолюбие. К этому можно прибавить
её фантазию.

Она не переставала мечтать о счастье. София не только мечтала, но
и пыталась его найти и ощутить.

Счастье – это многогранная физическая, психологическая и умствен-
ная категория, как понимает она сейчас. Когда к Вам жизнь повернётся
одной гранью, Вы в течение минимального времени захотите увидеть
её следующую грань и так далее. В жизни этих граней неисчислимое
множество не только для одного человека, но для всех людей на земле
и целых поколений. Пока человек живёт, его мечта о счастье не угаса-
ет, несмотря на множество и величие его достижений или падений. Со
временем она возрастает, и, может, потому мечта является двигателем
жизни и человеческого разума?

По тротуару прошли мимо зданий аэропорта и свернули на поле-
вую тропинку, которая вела в огород Павла и его бывших коллег. По
обеим сторонам тропинки у самых заборов ещё цвели хризантемы и
георгины, красовались поздние розы. Сами огороды наполовину были
убраны, но ещё дозревали здесь поздние яблоки и груши. На грядках
сидели кочаны капусты, виднелись свёкла, редька и брюква. Наконец,
Павел остановился возле калитки, по левую сторону которой были цве-
ты и дорожки между дозревающими овощами и фруктами, а впереди
небольшая застройка, стол и несколько стульев под её крышей.

– Это огород моей соседки, – показал рукой Павел.
По правой стороне была высокая трава, и сям-там в ней виднелись
цветы, похожие на ромашки, но выше и прямее, и не белые, а оран-
жевые, похожие на уже почти высохшую траву, в которой они росли.
Ещё правее были две груши со зрелыми плодами, а прямо в конце,
параллельно входу, стояла такая же небольшая застройка, сбоку при
ней весьма удобная скамейка.
– Это мой огород, как видишь. Ты присядь на скамейке, отдохни, а я
поищу огурцов. Может, помидор спрятался в траве! – засмеялся Павел,
и, вежливо взявши её под локоть, ввел на свою половину.

София шла к скамейке и мысленно измеряла высоту травы:
– Местами метр и больше, высокая, густая! – засмеялась ему.
Квартира, в которой жил Павел, была просторная и состояла из
трёх комнат, большой кухни, кладовки, туалетной комнаты с ванной и
прихожей, по размеру и виду вполне похожей на комнату. Все комна-
ты имели большие или малые окна, которые смотрели во двор, на лёт-
ную полосу и на дорогу. Всё здесь было для жизни, только никто в ней
не жил. В ней долго не задержались: у Софии были ещё дела в городе,
а завтра она уезжала. Беспокоилась за Алку и свою работу. Алка дома
сама с котом. Только раз ей позвонила. Остальное оставила на свою
бывшую коллегу по заочной школе Тамару Денисовну.

На следующий день на вокзале их глаза были влажными от слёз:
Павлу и Софии было нелегко расставаться, сознавая, что будут жить в
разных странах. Никто не мог сказать, что будет в мире завтра, и смо-
гут ли они ещё когда-нибудь встретиться. Шёл 1988 год. В Советском
Союзе полным ходом шла «перестройка». Кто знает, что их ожидает в
будущем...

Когда у людей вдруг появляется потребность общаться, встречаться,
но они живут за границами в разных странах, ими овладевает чувст-
во и понимание того, насколькосложное время наступает в их жизни.
Чувства, слова и поступки приобретают особые оттенки и значение,
особый смысл и ответственность. Всё, что делают или говорят, кажется,
происходит только сейчас, в это мгновение, и, вполне возможно, боль-
ше не повторится...

– Я очень тебе благодарна, Палушко, за вызов, за встречу, за Брати-
славу, за тебя, – говорила ему София, когда уже подходил поезд.
– Буду звонить тебе и писать! – обещал он Софии, стоящей в вагоне
у открытого окна. На вокзале было пусто, и только несколько рабочих,
которые сновали взад и вперёд, смотрели на них, невольно став свиде-
телями их горестного расставания.
– Ничего, не плачьте, ещё увидитесь не раз! – с улыбкой и сочувстви-
ем сказал один из них.

Когда ехала на такси с вокзала домой, София попросила шофёра
остановиться и подождать, пока она позвонит Тамаре Денисовне, кото-
рая одолжила ей деньги на дорогу, собирала в путь в Братиславу и при-
сматривала за Алкой. Вместе с ней обсуждали все возможные и невоз-
можные моменты этой, можно сказать, рискованной встречи с Павлом.
Дома её встретила Алка. Она заждалась маму: ещё ни разу дома
сама не оставалась, а здесь и соседей таких нет, кого можно было по-
просить присмотреть за ней.

– Ты уже почти взрослая. Недельку проживёшь сама с котиком. И
так в школе задерживаешься долго. Позвонишь Тамаре Денисовне, а
она позвонит тебе, – говорила ей София, когда уезжала. Других вари-
антов не было, и это понимали обе.
Встретились. С разбега обнялись, поцеловались. София спросила:
– Как ты жила? Как в школе?
Алка ответила:
– Всё нормально, только кота я выпустила на улицу.
– А почему?
– Начал гадить и реветь, я даже испугалась его. А когда немного
успокоился, выпустила на улицу.
Пришла Тамара Денисовна. София вручила ей подарок от Павла –
вызов – за то, что снабдила её на дорогу деньгами. Посидели, поговори-
ли, рассмотрели подарки.

– Не могу поверить во всё, что произошло за эти короткие пять
дней! – призналась София старшей подруге и коллеге, рассказывая ей
о Братиславе и встрече с Павлом.

Когда Тамара Денисовна ушла, София позвонила своему другу и со-
общила, что всё в порядке, и она уже дома со своей дочкой.
– Большой привет тебе и спасибо от Алки и Тамары Денисовны.
Тамара Денисовна благодарит тебя за вызов. Ты всех моих знакомых
заинтриговал! – с улыбкой сообщила ему.


                Незабываемые мгновения

С этого времени жизнь Софии изменилась. Она каждую неделю по-
лучала письма из Словакии от Павла, раз в месяц разговаривала с ним
по телефону. Уже не чувствовала себя одинокой. Каждое утро, когда
шла на занятия в школу, и после обеда, возвращаясь той же дорогой
домой, она надеялась, что увидит в почтовом ящике письмо не только
от сына из армии, но и от Павла из Братиславы.

Невольная улыбка появлялась у неё на губах. Ей было удивитель-
но, как в жизни бывает: поехала на экскурсию, сходила в магазин, на
остановке заговорила с незнакомым человеком и смотрите, что прои-
зошло! Опять поездка в Братиславу, уже самостоятельная! Кто бы мог
подумать? И это человек, который интересуется ею, и она ему не без-
различна. И жизни у них так похожи. Его письма и звонки согревали
её уже похолодевшее сердце, и жизнь впервые за последние десять лет
открывала перед ней свои волшебные возможности и перспективы.

Ей никогда не забыть, как два года назад весенним прохладным днём
она шла в своём осеннем коричневом пальто из школы домой. Шла не
спеша, склонив голову вниз, задумавшись: «Вот-вот пойдёт служить в
армию Олег, а я с Алкой останусь одна. Как это всё пережить, органи-
зовать, отслужить, отучить?» – думала она.

– Женщина, о чём Вы так думаете, – внезапно услышала она голос за
спиной. – Не переживайте так сильно, всё будет хорошо, всё устроится!

Изумлённая неожиданным обращением, она обернулась и увидела
средних лет мужчину, который шёл уже почти рядом с ней. Она прио-
становилась и улыбнулась:
– Знаете, иду одна, поле кругом, вот и дала волю мыслям и чувствам,
не подумала, что меня кто-нибудь увидит! А здесь Вы! Наверное, Вас
Бог послал меня поддержать? – спросила.
Мужчина, улыбаясь, сказал:
– Возможно. А вы не поддавайтесь панике!
– Спасибо Вам за то, что обратились ко мне, – поблагодарила она, –
наверное, я никогда этого случая не забуду!
Когда подошли к дороге, простившись, мужчина пошёл в свою сто-
рону, она направилась в свой двор.

– И Вам всего хорошего! – сказала ему.
Прошли дни, месяцы, прошло больше двух лет. Её сын оканчивал
службу в армии, а София побывала два раза в Словакии. Однажды ве-
чером, возвращаясь из школы домой, София в полутёмном подъезде
встретила двух женщин – одну постарше, другую помоложе. Старшая
спросили у неё:
– Вы не поможете нам найти Софию Ивановну Харкевич?
– Помогу, – сказала София и, обняв ту, которая была постарше, про-
говорила:
– Мария! Добро пожаловать! Луция? – узнала София её дочь. – Про-
шу Вас, заходите!

Приехали к Софии из Польши Мария – подруга, и Луция её дочь, с
которой летом они встречались в варшавском отеле «Гранд».
Рано утром, около шести часов, когда ещё гости спали, а София с
Алкой собирались в школу, кто-то позвонил в дверь, потом ещё раз и
ещё.

У Софии забилось сердце:
– Наверное, Олег пришёл с армии, – сказала Алке и побежала от-
крыть дверь.
– Столько радости, как её удержать! – восхищалась София, обнимая
и целуя своего любимого, прекрасного и дорогого сына. – Наконец от-
служили!

Он тоже не скрывал своей радости и счастья, от того, что дома и все
вместе.

Приближался Новый 1989 год. София с Алкой собирались на кани-
кулах съездить к Павлу в Братиславу. Олег работал на заводе электри-
ком – по специальности, которую он приобрёл до армии в электротех-
ническом училище после позорной поездки в Ленинград. Встречался с
девушкой, и по всему было видно, что их намерения серьёзны.

Когда София приехала с дочерью в Братиславу, на вокзале их встре-
тил Павел. Все, по предложению хозяина, отправились в гарзонку, где
немного передохнули, выпили по чашечке кофе. Павел похвалился,
какой он сделал шикарный ремонт, показал фотографию Софии, что
висела у него над диваном, и красные гирлянды сушёных острых чили
на кухне. Рассказывал, радовался, что наконец встретились. Потом вы-
нул подарки, и один за другим передавал Софии и Алке, требуя, чтобы
они сразу оценили, прикинули, подходят ли они им, нравятся ли. Алке
предложил курточку, коробку конфет, в которой были фигурки Деда
Мороза и Снегурочки из шоколада, а Софии тонкие трикотажные коф-
точки разных цветов и узоров на каждый день недели. Охали, ахали,
восхищались и радовались, а София счастливо говорила ему:
– Зачем столько всего? Это очень много, зачем ты разорялся? – сме-
ялась и спрашивала она.
– Как мне тебя называть? – спросила Алка.
– Как ещё? Моё имя Павел, так и зови меня – Павел, – сказал он.
– Спасибо тебе, Павел, за подарки, – сказала Алла. – Мне они очень
понравились. Как ты угадал мой размер? – спросила.

– Как? Я же дочку вырастил, и ей было столько лет, сколько тебе, так
что кое-что помню, – ответил ей, а сам улыбнулся и сказал:
– Собирайтесь, поедем в аэропорт, на «зимнюю квартиру»!
Вещей было немного, а главное, рядом был доброжелательный по-
мощник и хозяин. От него распространялось добро, забота, желание
понравиться. В квартире в аэропорту Павел показал Алке детскую ком-
нату и спросил:
– Не будешь бояться здесь спать? Поужинаем, можешь отдохнуть,
прилечь с дороги.
– Я приму душ, – сказала София.

Алла рассматривала ёлку, которую сам Павел нарядил на Рождест-
во. Под ней лежали пакеты, перевязанные красной, розовой и голубой
лентами.
– Это всё подарки тебе, маме и мне на Рождество, – сказал Павел
Алке. – Надеюсь, что понравятся: я очень старался!

Пять дней в Братиславе пролетели мгновенно. Павел получил со-
гласие дочери, и однажды вместе со своими гостями навестил её. Элен
рано вышла замуж. Её муж и она сама, несмотря на юный возраст,
были серьёзными и важными. Оба работали: Здено – машинистом по-
езда, Элен – продавцом в магазине. У них росла и уже ходила по дому,
как хозяйка, трёхлетняя дочь Луция, а в коляске сладко спал годовалый
сын Лукаш. Луция была очень хорошенькая, розовощёкая, пухленькая
девочка с шапкой чёрных кудрявых волос и такого же цвета больши-
ми блестящими глазами. Девочка не могла не понравиться и не запом-
ниться. Её присутствие придавало молодой семье атмосферу чистоты,
красоты и уюта.

Все быстро освоились и, казалось, подружились. Павел, улучив мо-
мент, когда фужеры были наполнены вином, объявил:
– Если София согласится, я женюсь на ней!
Молодые заинтересованно посмотрели на Софию, а София на них,
и спросила:
– Вы не против? Лично ты, Элен?
– Нет, отец нам уже раньше об этом говорил. Он такой: что скажет,
то и сделает!
– За здоровье молодых! – с улыбкой сказал Здено, и первый поднял
свой фужер.
– На здоровье! – подняли и выпили свои фужеры все собравшиеся.
Назавтра София с Алкой уезжали, а на перроне провожала их вся
семья Павла: Элен с маленьким Лукашом в коляске, трёхлетняя Луция
и её «оцко» Здено – глава семьи, их сосед, с которым вчера познако-
мились. Павел печалился и страдал, что они опять расставались. Эта
картина навсегда запала в сердце Софии, и сейчас она видит все лица,
улыбки,и преданные глаза провожающих, слышит их душевные про-
щальные слова.

– Расстаёмся, чтобы опять встретиться! – с улыбкой сказала всем Со-
фия на прощание.

Маленькая Луция долго держала Алку за руку, не желая её отпу-
скать. Софии понравилась семья Элен и то, что все от малого до вели-
кого пришли на вокзал проводить её. Всё складывалось, к удивлению,
благоприятно и красиво, как в сказке.


                Дорога в будущее

Будущее светло и прекрасно... Любите его,
стремитесь к нему, приближайте его, переносите
в него из настоящего, сколько можете перенести...
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь!
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь!

Возможный день регистрации брака выпал на 31 марта. Всё это вре-
мя Павел в Братиславе и София в Бресте готовились к торжественному
событию. Были собраны все необходимые документы, куплены обру-
чальные кольца, уплачены деньги и, конечно, присутствовало и под-
держивало всех на пути к свадьбе хорошее настроение. А оно, в свою
очередь, имело под собой твёрдую почву в виде звонков, писем и, ко-
нечно, мечты. Мечты о счастье, о новой содержательной, лучшей и гар-
моничной жизни. Проблемы с детьми решались без осложнений: они
могли выбрать, где будут жить – в Братиславе или в Бресте. А пока все
работали и жили своей привычной жизнью. Время не ждало, прошёл
январь, февраль, подходил к концу месяц март.

В Братиславу за три дня до регистрации София ехала в купе поезда
из Праги вместе с сыном, сестрой Леной и со своей бывшей коллегой
по заочной школе, подругой Тамарой Денисовной. Нет прекраснее
вида на этот свет, чем из окна поезда! Стояло раннее солнечное утро.
Широкие зелёные поля с многочисленными серенькими зверушками
(все думали, что это зайцы) мелькали в окнах, чередуясь с кварталами
смешанных лесов в нежной весенней зелени. По всему пути эти карти-
ны напоминали, что природой и светом владеет весна, несущая в себе
события и чувства и, хотелось верить, счастливые перемены в жизни.
В купе зашла и присела местная женщина. Что-то спросила, и Со-
фия ей хотела объяснить, как вдруг что-то не понравилось Лене.

– Ты особо не гордись, – вдруг сказала она Софии. – Ещё посмотрим,
что из этого выйдет!
София была как ошпарена, она ничего не сказала и не сделала, что-
бы получить такое резкое замечание от своей младшей сестры.
– Что ты сказала и почему? – спросила её София и посмотрела на
Тамару Денисовну. Но и у неё было непривычно каменное выражение
лица, и на молчаливую просьбу о помощи она сказала в тон Лене:
– Да, уж слишком ты, Соня, высокая стала. Смотри!
Женщина, с которой так неожиданно прервался разговор, спросила
у Софии:
– Это они из-за меня на Вас?
– Нет, это они так на меня из-за меня, – сказала ей София, улыбаясь
и объясняя жестами, чтобы женщина поняла ситуацию и не винила
себя понапрасну.

Олег молчал, как всегда не торопясь с разбирательствами. Софии
было стыдно перед женщиной и обидно не за себя, а за всех. «Что их
так возмутило? Зачем они захотели поругаться со мной? – спрашивала
она себя. – Почему перед чужой женщиной?»

К счастью, все высказались и в идеальной тишине приехали в Брати-
славу. На вокзале глазами искали Павла, но его нигде не было. София
предложила:
– Пойдёмте на автобус № 24.
Только направились на остановку, как откуда ни возьмись, появился
Павел.
– Я приехал за Вами с другом, и был с ним в автомобиле, пока Вас
не увидел, Софинька!
– Знакомься – мой сын Олег! Моя сестра Лена! Моя приятельница
Тамара Денисовна.

Все заулыбались, жали Павлу руку и по его приглашению прошли
к машине и сели в неё.
– Я Вам приготовил обед: куриный бульон и жаркое с капустой и
кнедликами! – радушно сообщил он. – Купил вино, будете отдыхать с
дороги. А после обеда пойдём все вместе и закажем корчму, где отме-
тим регистрацию брака. Покажу вам Братиславу! Поехали!

Всем было видно, что Павел влюблён в свой город, свою страну и
гордится ими. Погода стояла солнечная, и всё дышало весной. Весна
радушно улыбалась и приветствовала гостей в Братиславе цветущими
магнолиями и черешнями, роскошной белой и голубой сиренью, крас-
ными тюльпанами. Синели Малые Карпаты, заметно украшая своим
присутствием богатую панораму столицы с её широкими и узкими
улицами, улочками и закоулками, старинными и совсем ещё новы-
ми строениями, густой зеленью, множеством заведений для отдыха и
встреч прямо на улицах – закусочных, буфетов и ресторанчиков, с её
доброжелательными людьми, одетыми в яркие, модные одежды; ту-
ристами, заполнявшими скверы, площади и эти уютные кафе, ресто-
ранчики и корчомки, трамваи, автобусы и остановки. Над всем этим
возвышались Град и строгие костёлы, как бы храня этих людей, всю
красоту и богатство проявлений жизни. К часам четырём все, отдох-
нувшие и любопытные, во главе с Павлом отправились в горную часть
Братиславы, где ему посоветовали зарезервировать небольшой част-
ный ресторанчик на вечер 31 марта. Пока он договаривался с хозяи-
ном, все сидели за столом и вкушали белое и красное вино из погреба
хозяина корчмы. Обстановка была приятная: в небольшом подвальном
помещении в центре стоял камин, по бокам несколько столов со сту-
льями, небольшой диван, барная стойка, обставленная фужерами и
тарелками, за которой хозяин с хозяйкой разливали различные сорта
вин. Свет был мягким. Его было достаточно для отдыхающих, и они
себя чувствовали здесь комфортно и уютно. Сами хозяева были моло-
ды, приветливы и гостеприимны.

Наконец, всё было договорено: время, количество мест, напитки и
кушанья, обслуживание. Все гости Софии и сама она были приятно
расслаблены. Всем здесь очень понравилось, и все искренне восхища-
лись. Павел сказал Олегу:
– Завтра пойдём с мамой покупать тебе костюм: на регистрации
брака необходимо выглядеть торжественно!
Как было сказано, назавтра женщины по своему желанию напра-
вились в магазины, а София, Олег и Павел пошли покупать Олегу ко-
стюм. Потом Павел и София заказали цветы для невесты (София вы-
бирала, Павел платил); зашли в мастерскую, где заказали Софии ми-
ниатюрную шляпку под свадебный костюм, который сшила соседка
дочери Павла.
– Чего ещё не хватает? – спросил Павел.
– Пойдём, посмотрим мне туфли, – сказала София. Заботливый и
предусмотрительный Павел завёл Софию в большой магазин.

– Здесь выберешь любые по вкусу, – сказал он.
День был насыщен приятными хлопотами, разговорами, покупка-
ми. Зашли в гарзонку, и Павел, позвонив знакомому таксисту, догово-
рился на две машины для жениха и невесты и для гостей на двенадцать
часов 31 марта.

Несмотря на все положительные действия и эмоции, София всё-
таки нервничала. Иногда ей казалось, что всё это красивый сон. Она не
верила происходящему и побаивалась будущего. Её мучили вопросы:
как организуется жизнь с мужем и детьми, с работой. Предполагала,
что Алка будет с ней, а Олег скоро женится: не зря же так интенсивно
встречается с симпатичной и воспитанной девушкой! Надеялась, что и
работа ей будет. Но пока всё это глубоко скрывалось в её предположе-
ниях, сомнениях и надеждах. Павел понимал её и старался разрешить
её сомнения:
– Посмотри, – говорил он, – у нас русский язык изучается во всех
школах и вузах! Разве мы не найдём тебе места с твоим опытом работы?
Не только Алла, пусть и Олег переезжает жить в Братиславу. Жить есть
где, работу найдём. Может женится на ком пожелает – на нашей или
на вашей девушке.

На следующий день с утра София и Павел поехали из большой квар-
тиры в гарзонку. Там её Павел подождал, пока она была в парикмахер-
ской, где ей сделали причёску и сразу надели и закрепили миниатюрную
шляпку – важную деталь торжественного костюма. Назад ехали в такси.

Сестра и приятельница только что пришли из города и собирались на
регистрацию. Олег сходил в парикмахерскую, надел свои новые костюм,
рубашку, туфли. София тоже начала переодеваться. Павел за всем вни-
мательно следил и был готов каждому помочь и дать совет. Когда были
готовы, он сказал: «Через десять минут за нами приедет такси. Выходим!»

Ехать было недалеко в народный выбор «Ружинов» – государствен-
ное учреждение, типа горисполкома. Там уже был друг Павла, Элен с
Луцией и Зденом. Немного подождали в холле, пока администраторы
подготовились после только что проведённой регистрации. Когда во-
шли в зал, раздалось торжественное и прекрасное музыкальное при-
ветствие «Ave Maria!». София с Павлом прошли по красному ковру к
столу посредине и остановились на расстоянии одного метра от него, а
за ними стали их молодые свидетели: у Павла – Элен, у Софии – Олег.
Гости расположились на креслах в сторонке, наблюдая за процессом.

Каждая регистрация брака, своя или чужая, волнует сердце чело-
века, но эта для Софии была исключительной. В годы, когда взрослые
дети стоят у Вас за спиной и вместе переживают крутой поворот в жиз-
ни, в такие годы и при таких обстоятельствах всё должно быть и в по-
следующей жизни новым и прекрасным, как сейчас, на этом месте, с
этими людьми! В такие годы, когда двое уже не молодых, но отважных
людей после однажды пройденного трудного пути решили ещё раз
вместе отправиться в новый, желая избежать ошибок, на которых они
уже немало поучились, должно быть всё по-другому – лучше и счаст-
ливее. Поэтому они и их гости здесь. И ещё потому, что они верят в
своё лучшее будущее, и с ними верят те, кто сегодня рядом. Такими
мыслями, чувствами, желаниями и верой была полна София.

Торжественная музыка утихла. Слова приветствия в стихотворной
форме проговорила администратор, обращаясь к новобрачным и го-
стям. Её коллега – высокий, моложавый мужчина лет пятидесяти всту-
пил в диалог по-деловому. Он спросил смельчаков, сначала обратив-
шись к Софии, а потом к Павлу:
– Желаете ли Вы, София, взять в мужья Павла Ременара?
– Да, – внятно и тихо ответила она.
– Вы, Павел, желаете ли взять в жены Софию Харкевич?
– Да, – громко и внятно заявил Павел.

Всё происходящее в зале, гостей и новобрачных фиксировал фото-
аппаратом друг Павла Бранко из Югославии.
– Какую фамилию выбираете? – спросил опять администратор,
обратившись сначала к Софии, потом к Павлу.
София ответила:
– Ременарова.
Павел ответил:
– Ременар.

Напряжённо, вытянув шею вперёд, серьёзно, явно переживая за
происходящее, смотрела на новобрачных и всех, кто проводил цере-
мониал, сестра Лена. Сосредоточенно, и Бог знает, с какими мыслями,
сидела с широко открытыми круглыми карими глазами подруга и кол-
лега Софии по работе в заочной и вечерней школах Тамара Денисовна.
Проницательным взглядом следил за развитием событий задумчивый
и доброжелательный Здено – муж Элен, зять Павла. Возле него краси-
вая, как кукла, сидела умная и посерьёзневшая трёхлетняя Луция.

Администратор предложил сначала Софии, потом Павлу распи-
саться в протоколе о регистрации брака. Когда под напряжёнными
взглядами гостей подписи были поставлены и Софии было вручено
свидетельство о браке, жених и невеста по предложению учредитель-
ницы процесса и под звуки той же прекрасной музыки обменялись
кольцами и поздравили друг друга поцелуем. Гости тоже не сидели
сложа руки, бурно зааплодировали и начали подходить поздравлять
молодожёнов. Администратор с доброжелательной улыбкой поздра-
вил сперва Софию, как-то долго задержав её руку в своей и глядя ей
прямо в глаза, а потом Павла, и сердечно пожелал молодым счастья.

Поздравили Элен, Олег и Бранко.
– Так торжественно и волнующе всё происходило, что у меня ноги
подкашивались, – сказал Софии сын. – Было ощущение, будто это не
твоя свадьба, а моя!

Гости и друзья вместе со свадебной парой на такси отправились в
горы, в ресторан. Там они будут свободно предаваться веселью, а мо-
лодожёны ощущать своё счастье, мечтать и строить планы на будущее.
Их ожидали музыка, вино, кушанья, уютный тёплый камин и госте-
приимные хозяева. В разгар веселья Павел, танцуя с Софией, прибли-
зился к хозяину и спросил:
– Скажите, что Вы думаете о нас, о моей жене?
– Будете иметь большие проблемы, – сказал молодой мужчина.
Под утро, перед тем, как разойтись, Элен подсела к Софии на диван
и сказала:
– Ах, София! Мне так Вас жаль! Будете иметь смолу (большие не-
приятности) и ад с моим отцом – он такой ревнивый и жестокий!
Плакала и говорила ещё и ещё, вспоминая свою маму, братьев, себя
в родной семье.
– Почему ты мне об этом не сказала раньше, а ждала, когда будет
уже поздно? – спросила её София. – Не переживай, посмотрим, как всё
будет, – успокоила дочь Павла помрачневшая София.

На третий день все гости разъехались по домам, сопровождаемые
заботой и вниманием новобрачных. София на две недели осталась в
Братиславе, чтобы потом вместе с Павлом приехать в Брест.

Начинался новый этап в её жизни, и много неясностей, как и надежд,
заполняли её молодую, энергичную мысль. Павел был рядом. Вместе
убирали в его большой квартире, потом в огороде. Во всём было вид-
но, какой он трудолюбивый, хозяйственный, внимательный и добрый.
«Мне так Вас жалко, София! Будете переживать с моим отцом смолу и
ад: он такой ревнивый и жестокий», – что ни делала София, эти слова
звенели, как слёзы Элен, постоянно в ушах.

Но Павел ничего подобного не проявлял: он нравился ей своей ин-
теллигентностью, предупредительным вниманием, эрудицией, общи-
тельностью и трудолюбием. Всем знакомым, соседям и её коллегам он
понравился, когда приехали в Брест. София ещё работала в школе до
завершения двадцатилетнего стажа. Во время экзаменов Павел прихо-
дил в школу. Приносил ей и всей комиссии обеды, которые сам гото-
вил. Всех радушно угощал и был счастлив, когда его благодарили да
похваливали за вкусную еду.

– Какой у Вас симпатичный муж, – восхищались им её коллеги.
– Никто в Братиславе так вкусно не готовит, как я, – хвалился он. – Я
в этот гуляш добавил всё, что только придумал, потому он такой вкус-
ный!

Дома Павел всегда готовил сам, а она на кухне была ему помощни-
цей. После готовки умывался, переодевался, усаживался за стол в зале
и ждал, когда она подаст приготовленную еду в двух приборах: один
для него, другой для себя. Выглядел довольным и спокойным. Ел акку-
ратно, не торопясь.

– А ты почему так мало ешь? Кушай больше, не то похудеешь! – уго-
щал и предупреждал он свою жену и каждого, кто был с ним.
– С тобой никто голодным не останется! – уверяла его она.


                «Нежная (бархатная) революция»

В ноябре София и Павел во второй раз приехали в Брест. У Павла
был с собой небольшой радиоприёмник. После обеда и всех разгово-
ров он прилёг в спальне и слушал его. Неожиданно засмеялся и радост-
но сообщил:
– Сони, в Праге произошла «Нежная революция»! Ура! Наконец-то!
София этим сообщением была шокирована: она не могла понять
и объяснить себе произошедшее. «Какая революция? Никаких при-
знаков революции она там не заметила! Откуда она? Что революция
принесёт? Как она повлияет на мою жизнь с мужем?» – думала и пере-
живала она.

В ноябре (16) этого года в Чехии и Словакии отмечалось тридцати-
летие Нежной революции, и в связи с этим редакторы почти целый
месяц показывали в теленовостях архивные материалы тогдашних ве-
дущих газет. В них ничего не упоминалось, не говорилось о революции
и не призывалось к ней.

Возвращались из Бреста в Братиславу с Валей, подругой Софии. В
Праге несколько часов ждали поезд в Братиславу, и женщины зашли
в ближайший магазин. Там они выбрали себе платья и отправились в
кассу заплатить за них.

– Идите домой покупать! – вдруг по-чешски сказала им женщина-
пражанка, вызывающе глядя на них. Для Софии это был первый при-
вет «Нежной революции» в Чехословакии. На весенних каникулах в
Братиславу приехала Алка. На радостях пошли в город на экскурсию
по магазинам. Когда София в одном из них выбрала помаду, сказала
продавцу:
– Возьму эту, только дайте мне, пожалуйста, в новой упаковке.
– Иди домой покупать! – кто-то возмутился в очереди.
София не растерялась и сказала:
– Братислава и наш (показала на дочь) дом! Мой муж – словак!
Павел был на её стороне:
– Ты не обращай внимания на них! Не все так настроены и думают.
Я никому не позволю обидеть тебя. При мне никто тебя здесь не оби-
дит! – торжественно обещал он.

После революции (16 ноября 1989 г.) социализм в Словакии закон-
чился. Закончилось правление Коммунистической партии (1948–1989)
Густав Гусак поручил Мариану Чалфе сформировать правительство
народного согласия и ушёл в отставку. Новым президентом Чехосло-
вакии был избран чешский диссидент Вацлав Гавел. «Нежная» револю-
ция продолжалась.

В 1990 году Чехословацкая социалистическая республика (ЧССР)
была преобразована в Чехословацкую федеративную республику
(ЧФСР).

Братислава стала столицей Словацкой Федеративной Республики в
составе Чехословакии.

Сильнейший удар получила София во время распада Советского
Союза, который официально прекратил своё существование 26 дека-
бря 1991 года.

В июле 1992 года словацкий парламент принял декларацию о неза-
висимости. Власти в Праге решили не препятствовать распаду с помо-
щью военной силы.

В ноябре 1992 года Федеральное собрание Чешской и Словацкой
республик приняло конституционный закон о прекращении сущест-
вования совместной федерации, а 1 января 1993 года на политических
картах мира возникли два новых независимых государства: Словацкая
и Чешская республики.

В 1993 году Братислава во второй раз обрела статус столицы незави-
симой Словакии.

Национальный совет республики избрал первым президентом Сло-
вакии Михала Ковача (родился 5августа 1930года в Любиши – Чехосло-
вакия, умер 5 октября 2016 года в Братиславе – Словакия), который по-
сле «Пражской весны» был исключён из Коммунистической партии.
Вместе с Александром Дубчеком Михал Ковач принимал активное
участие в «Нежной революции».

Александар Дубчек, будучи словаком, был принципиальным про-
тивником разделения Чехословакии. Погиб в автокатастрофе в сентя-
бре 1992 года.

Мирному разводу Чехии и Словакии способствовали продолжи-
тельные переговоры лидеров двух автономных республик – Вацлава
Клауса в Чехии и Владимира Мечара в Словакии.

Без референдума они самостоятельно приняли решение о распаде
государства, в котором совместно проживали чехи и словаки на протя-
жении нескольких десятилетий.

Все эти важные исторические события происходили на глазах у Со-
фии и одно за другим разрушали её представления о предполагаемом
счастье. Всё, на чём оно зиждилось, рушилось на глазах, затрагивая сер-
дце, всю нервную систему и саму её жизнь.

София не смогла устроиться в Братиславе на работу учительницей
русского языка. Подала пять заявлений в учреждения народного обра-
зования с просьбой о трудоустройстве и на все получила отрицатель-
ные ответы: русский язык уходил с программы образования в словац-
ких школах и вузах.

Тогда она попросила соседку по огороду помочь ей устроиться в её
бригаду, которая занималась уборкой в аэропорту. Всё получилось без
осложнений. София принялась осваивать новый коллектив, новую ра-
боту, изучать словацкий язык, психологию окружающих и переживать
изменения в личной жизни и в жизнях родной и чужой страны, кото-
рые всегда имели к ней прямое отношение.

Русский язык в Словакии уходил не только из системы образования,
он уходил из жизни. В аэропорту все рейсы в Москву и обратно объяв-
ляли на словацком и английском языках. В эти неблагоприятные дни
ей служили поддержкой и опорой слова И.С. Тургенева о русском язы-
ке. Всюду, где только было можно, она повторяла их вслух и про себя:
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Роди-
ны, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый
и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при
виде всего, что совершается дома? Но нельзя не верить, чтобы такой
язык не был дан великому народу!»

– Жизнь передо мной не открывала новые возможности и перспек-
тивы. Наоборот, она безжалостно отнимала у меня всё, что до «Нежной
революции» в Чехословакии я имела, – вспоминает она.
Однажды она с Павлом зашла в фотографию. Девушка-фотограф
предложила ей улыбнуться:
– Будет лучше фотография! – сказала.
София старалась, но не смогла выдавить из себя улыбку. Так и сфо-
тографировалась со всеми чертами времени и настроения. Этого не
удалось приукрасить или прикрыть.

Однажды мастер бригады спросила её:
– Хотите работать в магазине?
– Хочу! – сказала София, хотя о работе продавца не имела ни малей-
шего представления. Но она верила в себя и знала, что всё преодолеет
и всему научится. Ведь это не о ней: за её спиной в Беларуси – сын, не-
давно пришедший с армии, и ещё не совсем взрослая дочь – ученица
десятого класса.


                Алка

Прошло время, и София работала в аэропорту заведующей хру-
стально-фарфорового магазина, а через год открыла свой ларёк с по-
дарками и сувенирами. Её дочь только что окончила среднюю шко-
лу. София с нетерпением ожидала этого счастливого события, к нему
тщательно готовилась. Не один раз прошлась по магазинам в центре
Братиславы, чтобы высмотреть своей дочери на выпускной вечер пла-
тье. Однажды в поисках она зашла в «Американский магазин» и уви-
дела там великолепный костюм нежно-кремового цвета, сшитый по-
молодёжному из нежной, тонкой ткани. Он состоял из коротенькой
юбки, намного выше колен, и роскошной удлиненной блузки на изящ-
ных пуговичках с богатыми длинными рукавами. Её украшал широкий
вшитый пояс из этой же ткани с большой и элегантной золотого цвета
пряжкой. Костюм стоил тысячу крон. София не могла оторвать от него
глаз и попросила продавца отложить его до завтра. На следующий
день, выбрав удобное время, она отлучилась с работы, зашла в магазин
и купила дочери костюм на её выпускной вечер, сознавая и гордясь, что
у дочери всё лучше, чем когда-то было у неё.

На выходной съездила в Вену и купила Алке к костюму великолеп-
ные белые босоножки на элегантных каблучках, а также поискала и
нашла чудесный материал на вечернее платье: себе, как льву по знаку
зодиака, – золотого цвета, а дочке – водолею и блондинке – яркосинего,
как море.

Вместе с Павлом потом приехали в Брест на выпускной вечер. Со-
фия чувствовала себя счастливой, глядя на своих детей: уже женато-
го и успешного сына и почти взрослую дочь, которой она сейчас мо-
жет помочь больше, чем кто-либо своим детям. Радовалась и тому,
что поедут обратно в Братиславу вместе с Алкой. София устроила её
работать в аэропорту продавцом в ларьке со спортивным товаром,
хозяином которого был когда-то знаменитый вратарь, ныне пенси-
онер Вильям Шройф. К нему в аэропорту София подошла заранее,
когда Алка ещё не сдавала экзамены на аттестат зрелости, предста-
вилась и попросила:

– Уважаемый пан Шройф! Ко мне скоро приедет моя юная дочь: я
так мечтаю и хочу, чтобы она была на работе рядом со мной! Слышала,
что у Вас освобождается место продавца. Может, возьмёте её на рабо-
ту? Я ей всегда здесь смогу помочь! Очень Вас прошу!
Вильям Шройф был не только славным, но умным и добрым чело-
веком. Он спросил Софию:
– Как Вы здесь оказались?

Выслушав её историю, он пообещал Софии придержать место для
её дочери. Как сказал, так и сделал. Когда Алка приехала в Братиславу,
принял её на работу и сказал:
– Смотри, Алка, не подведи: мы тебя долго ждали!
София радовалась, что её дочь успешно начинает свою жизнь в Бра-
тиславе. Наконец они будут вместе, и она сможет передать своей доче-
ри всё в этой жизни: свой опыт, умение, совет, если только пожелает её
прелестная дочь.

– Вы обе такие красивые! Смотритесь, как сёстры! – не раз говори-
ли им, когда они вместе шли по залу аэропорта. Между перерывами в
работе и дома София готовила свою дочь к поступлению в Брестский
пединститут на филологический факультет.
– Будешь ездить на сессии, встречаться с одноклассниками. У тебя
появятся новые друзья – твои однокурсники, – мечтала вслух София. –
Для этого нам сейчас необходимо потрудиться!
Тогда София ещё не подозревала, что всё, что так старательно стро-
ила, рухнет в одно мгновение.

Однажды они с учебниками сидели на диване в большом зале аэ-
ропорта. София не теряла зря времени и готовила свою дочь к вступи-
тельным экзаменам. В зале никого не было, кроме продавцов и работ-
ников буфета. В аэропорту был двухчасовой перерыв между рейсами.
Вдруг в зал вошли двое арабов: один старше, другой юноша. Все, кто
работал в ларьках, заняли свои рабочие места. Алкины учебники бе-
лорусского языка и литературы остались лежать на диване. София с
улыбкой подошла к путешественникам, поздоровалась с ними и пред-
ложила зайти в свой магазин.

– У меня выберете красивые и богатые сувениры из хрусталя и фар-
фора! – сказала она им на словацком языке.
Старший ничего не говорил, только улыбался, а младший улыбался
и переводил ему всё, что она сказала.
– Откуда ты знаешь словацкий язык? – спросила его София.
– Я студент второго курса университета Яна Коменского, учусь на
доктора. Это мой отец, – ответил.
Гости рассматривали и хвалили товар, но ничего не купили. Стар-
ший что-то сказал и посмотрел на Софию.
– Что говорит твой отец? – спросила она юношу.
Он смутился немного, а потом сказал:
– Отец говорит, что был бы рад, если бы я нашёл здесь невесту.
София засмеялась и сказала в шутку:
– В чём дело, у меня дочь работает рядом!
Проводив арабов из магазина, София привела их к ларьку Алки, ко-
торая, как все другие, ожидала покупателей.
– Вот моя дочь, может, купите что-нибудь у неё? – спросила у своих
гостей.

Они оба отрицательно замотали головами, а старший пальцами
вынул из своего пакетика жвачку и протянул Алке. София знала свою
строптивую дочь и верила, что эту жвачку она отложит в сторону, есть
не будет, побрезгует. Но к её неприятному удивлению, Алка улыбну-
лась и, будто никогда не видела такого лакомства, с явным удовольстви-
ем вложила её в рот и начала жевать. Софии сделалось дурно, видя это,
но она сдержалась и проводила гостей к лестнице на выход как будто
ничего не случилось и всё пережитое за несколько мгновений не стоило
никакого внимания, но этот момент ей запомнился на всю жизнь.

Прошло несколько дней, и в аэропорт пришёл арабский юноша со
своим другом. Алке как раз необходимо было идти в консульство за
визой: через десять дней она уезжала в Брест на вступительные экза-
мены в пединститут. Раед вызвался пойти в консульство вместе. Когда
возвратились в аэропорт, Алка радостно показала Софии свой паспорт
и отдала ей оставшиеся деньги. Раед улыбался, а София была довольна,
что осталась на работе и продала товар у себя и у дочери. В воскресенье
Раед опять пришёл в аэропорт, зашёл к Софии в магазин и попросил:

– Пани София, позвольте мне пойти с Алкой в парк!
Вместе с ним был его старший друг, с которым несколько дней назад
они покупали Алке визу.
– Алка хочет с тобой идти в парк? – недоверчиво спросила София.
– Да, – сказал, улыбаясь, Раед.
София была удивлена. Несколько дней назад Алка отрицала всякую
возможность с ним общаться. А сегодня вдруг такое заявление!

– Если это так, пусть придёт и сама скажет мне об этом, – предло-
жила ему София.
Он не обиделся, а заулыбался и молча пошёл к ларьку спортивных
товаров. Через несколько минут Алка была у Софии.
– Ты действительно хочешь идти с ним в парк? – спросила её мама.
– Да, – ответила, немного покраснев, дочь.
– Ну что же, смотри, Раед. Я тебе доверяю. И тебе, Алка. Не ходите
вечером по городу. К девятнадцати часам, Алка, будь дома! – приказа-
ла. – Ты понял, Раед? – обратилась она к юноше.

Напутствовала их и верила им, а в глубине души сомневалась: Алла
живёт в общежитии, и она не будет знать, когда вернётся дочь, вернётся
ли вообще?

С этого дня всё изменилось. Незаметно одно за другим последовали
непонятные и с каждым разом неприятнейшие события. Когда Алка
уезжала в Брест, София пришла её провожать. Смотрела, как дочь со-
бирала чемодан, и думала: «Какая она юная и красивая!» Лёгкий румя-
нец играл на её в меру полных, упругих щеках; голубые большие глаза
сияли от счастья. Длинные завитки светлых волос свисали, когда она
наклонялась, и целовали её пухлые нежные губы. Тонкие, слегка заго-
релые руки ловко и быстро меняли своё положение, укладывая вещи
и учебники. Вся её девичья фигурка в голубом джинсовом платьице с
короткими рукавами говорила о молодости и красоте.

София невольно представила, как она с деревянным чемоданом
вместе с одноклассницей ожидала на перекрёстке попутную машину,
чтобы заехать в Брест и попытаться сдать экзамены в тот же пединсти-
тут. На мгновение опять почувствовала себя счастливой, что её дочь
встанет на её путь и приобщится к студенческой жизни, будет иметь
образование и специальность. При чём ей не нужна стипендия: она бу-
дет работать и жить с мамой в Братиславе, а учиться на заочном отде-
лении пединститута в Бресте. Только бы поступила! София уверена в
своей дочери и знала, что она сделает всё, чтобы оправдать её надежды.

На вокзале, к удивлению Софии, уже был Раед. Он подошёл и по-
здоровался. Когда прибыл поезд, закинул чемодан в тамбур, помог
Алке зайти в вагон и расположиться на своём месте. Был августовский
вечер, и во тьме там и сям мелькала его белая рубашка. София вдруг
увидела, как он украдкой прижал дочь к себе и поцеловал. Это вовсе ей
не понравилось: она вдруг подумала, что за этим скрывается ещё боль-
шая тайная связь, но промолчала: Алка была уже в поезде, а он топтал-
ся у окна вагона, пытаясь ей сказать какие-то слова. Но вот застучали
колёса, раздался хрипловатый гудок и поезд тронулся. Алка уезжала в
свою будущую жизнь.

Алка в институт поступила. Из Бреста приехала утром и сразу пош-
ла в аэропорт, чтобы позвонить Раеду.
– Кажется, она ожидала, что он её встретит, но, видимо, не встре-
тил, – догадывалась София.

Дочка была сама не своя: непричесанная, озабоченная и молчали-
вая. На её лице отражалось внутреннее беспокойство и недовольство.
Не радовалась своему успеху, как будто она о нём не мечтала. Будто
всё это ей ни к чему. Всем своим видом и каждым словом она подчёр-
кивала это и отнимала у Софии возможность порадоваться за неё и
себя: ведь это и её успех! Ничего не рассказывала ей об экзаменах и
преподавателях в институте. Это настораживало Софию: она чувство-
вала, как беда и несчастье наваливаются на неё. Уже не спросила у нее
разрешения, когда собиралась на свидание. София молчала, а потом
предложила ей недавно купленное своё белое платье:
– Я ещё не одевала его! Ты первая в нём пройдись: если тебе понра-
вится, будет твоё!
Видя её ещё непричёсанной, сказала:
– Давай, я сделаю тебе причёску!

Давно София не причёсывала свою дочь, не мыла её волосы, не за-
плетала ей двадцать пять косичек, не расплетала и, разделив на две
части, не перевязывала их двумя нежными белыми бантами. Её воло-
сы всегда были прекрасны: кудрявые и пышные, они блестели и пере-
ливались золотыми красками. На вздёрнутом носу сидело несколько
весёлых небольших веснушек, а в голубых глазках – нетерпение и жела-
ние вырваться на волю. В розовом платьице и красных туфельках она
была, как кукла. София усмиряла её словами:

– Потерпи немножко: красота требует жертв!
Но Алка не сдавалась и, стараясь поскорее освободиться, отвечала:
– Мне не надо твоей красоты!

Это было в детские годы, а сейчас она юная девушка. Сумеет ли Со-
фия причесать свою дочь, чтобы ей понравилось? Причёсывала, ста-
ралась, советовалась с ней и чувствовала что-то неладное. Дочь была
ко всему равнодушна. Будто ей это не нужно. Софии казалось, что она
от неё уходит безвозвратно. Но молчала, не выдавая своих мыслей и
чувств. Только предупредила её, чтобы долго не задерживалась:

– Завтра тебе на работу! Немного отдохнёшь и будешь готовиться
к своей первой сессии. Опять поедешь сдавать экзамены! – старалась
София задать своей дочери правильный курс в жизни. – Я в своё вре-
мя жила экзаменами и зачётами. Ни разу не заволила: всё старалась,
чтобы каждый семестр получить стипендию, чтобы было за что жить
и учиться. Собственно, тогда я жила и училась, чтобы учиться. У тебя
положение во много раз лучше, прямо превосходное. Цени это!
– Мне эта учёба не нужна, – вдруг сказала ей дочь и ушла на свида-
ние.

София была несчастна. Эти слова, будто ударили её по голове и
оглушили. Все её предчувствия оказались не пусты. Её дочь попала под
влияние! Всё время, пока Алка была на свидании, София мучилась и
переживала, представляя, где она, как проводит время. Когда дочь вер-
нулась, спросила:
– Ты немного развеялась, отдохнула? Где вы были с Раедом? Теперь
вы двое студенты! На одном уровне. Твое платье понравилось ему? –
старалась понять состояние дочери.

Она молчала, лишь сказала о платье:
– Раед не хочет, чтобы я его больше одевала.
– Почему? – ещё ничего не понимая, спросила София. – Кто он та-
кой, чтобы указывать тебе, что одевать? Ты его послушаешь?
Алка молчала, София затихла тоже. Чувствовала себя, как в яме, с
которой сама не может выбраться. С этого момента начались переме-
ны в, казалось, налаженной жизни Софии в Братиславе.

Что переживает мать, когда её юную, прекрасную дочь уводят от неё
обманом и ложью? Как поступить матери, когда её дочь вдруг придёт
к ней в арабском одеянии и откажется от всего своего: веры, общества,
учёбы, работы, наконец, права на свою жизнь? Всё это у всех на виду и
в чужой стране. Горю Софии нет границ. И винить здесь некого, кроме
себя.


                Преступление или измена

Дома в Братиславе происходили явные перемены. Всё чаще София
начала замечать, как Павел становился агрессивным и раздражитель-
ным. Начал проявлять нетерпимость ко всему русскому, к русским. Это
с каждым днём интенсивнее ощущалось в их взаимодействиях, отно-
шениях и даже, казалось, в невинных разговорах. Однажды они вместе
работали на огороде. София сорвала зрелый персик, помыла его и при-
села на скамейке отдохнуть. Не спеша, ела, размышляя о детях, о себе, о
том, что ещё предпринять, чтобы огород был богаче и разнообразнее.

Он и так сильно изменился с тех пор, как София впервые ступила на его
территорию. Вместо высокой травы и бурьяна, за которыми не было
видно человека, – грядки с помидорами, огурцами, разноцветными
сладкими и острыми перцами, зелёные хвосты лука и чеснока, весёлые
косы морковки, роскошные кусты молодого картофеля. Над всем этим
возвышалось несколько яблонь, пышный и высокий абрикос, персики
и пара груш со своими зрелыми и ещё дозревающими плодами. Возле
небольшой, приземистой пристройки для рабочего инвентаря стояла
удобная скамейка, а перед и за ними зеленел и розовел крыжовник,
краснели и чернели богатыми гроздьями кусты красной и чёрной смо-
родины.

Через весь огород по тропинке по обеим сторонам слегка накло-
нялись от нежного ветерка красные, белые и розовые приветливые и
известные яркой красотой цинии, внимательные с большими солнеч-
ными сердцами белые ромашки, готовые в любой момент на желание
поделиться предсказаниями о судьбе. София отдыхала душой, глядя на
всю эту красоту и сознавая, что всё это они создали вместе с мужем. Это
результат их совместной, почти семилетней жизни.

За ужином Павел не то с восхищением, не то с ненавистью вдруг
спросил Софию:
– Почему Вы, русские, всегда берёте всё самое лучшее?
– Ты о чём? Что тебе не понравилось в этот раз? – в упор спросила
его София.
– Ты сорвала и сама съела красивейший персик!
– Я не имею права сорвать и съесть некий персик? – с удивлением
спросила она.
– Не некий, а самый красивый и лучший! – с негодованием уточнил
Павел. – Ты, как твоя дочь: она без спроса сорвала одно из первых на
молоденькой яблоньке яблоко и съела его!
– Тебе оставила тоже: там было три. Зачем ты сердишься?

Шёл 1997 год. София и раньше замечала, что Павел резко меняет
курс в их жизни. Вместо защиты и покровительства, как это она чув-
ствовала в начале их жизненного пути, он раздражался и ссорился по
пустякам, проявляя нетерпимость и невиданную агрессию. Особенно
уязвляли её упрёки мужа на политические и экономические темы, ког-
да он упрекал государственными ситуациями в России и в Беларуси.

– Как бы ты жила у себя дома? Там скоро все с голода помрут! –
изощрялся он. – Я всё сделаю, что смогу, чтобы ты не возила домой оде-
жду и продукты своим детям и внукам! Потому что всё это нужно нам,
словакам. Моим детям и внукам! Что, если им не будет хватать этого? –
с гордостью, достоинством и заботой выкрикивал он. – Постараюсь,
чтобы тебя хорошенько проверили таможенники – наши и ваши!

София и Павел ходили в театр. Как-то раз во время антракта в бу-
фете он заговорил с рядом сидящим мужчиной и вдруг объяснил ему
присутствие Софии словами: «Как в 1968 году русы пришли, чтобы ок-
купировать Чехословакию, так и она ко мне пришла…»
– Извините, я должен Вас оставить! – прервал его собеседник, встал
и ушёл, поклонившись Софии.

В тот момент её неприятно резанула боль, которая всегда приходит
с внезапным пониманием страшной и нежеланной правды – измены.
Она вдруг поняла и почувствовала, что Павел хочет вызвать недруже-
любие к ней и ненависть. «Что происходит с ним? Только более-менее
организовалась жизнь, работа. Знаю людей, и меня знают. Между нами
нормальные отношения, а он будто ревнует меня за мой успех», – раз-
мышляла София.

Между тем агрессия мужа нарастала. Первый раз Павел ударил её,
затолкав в угол, откуда, закрытая его тучной фигурой, София не мо-
гла от него ускользнуть: «Где ты в «Русску» смогла бы купить такую
шубу!» – ревниво возмущался он.

Вместе с побоями пришли и вульгарные оскорбления. Куда только
девались его культура, рассудительный разговор и благородный вид!
Ни с того ни с сего на него находила волна гнева, которую он обруши-
вал на Софию. Его лицо становилось красным от гнева. Возмущение
искажало его благородные черты; уста издавали бранные слова и угро-
зы, а две тяжелые, сильные руки, замахнувшись, приближались к лицу,
голове Софии и опускались с силой, мгновенно поднимаясь, оставляя
за собой горячие красные и синие следы.

Не один раз София ночевала у себя в магазине, а потом в крити-
ческие моменты убегала от него ночевать в общежитие. О рукопри-
кладстве мужа и невозможности оставаться с ним в одной квартире не
однажды настойчиво заявляла в полицию. Всё развилось быстро и не-
ожиданно. Неприятно до такой степени, что этого невозможно было
скрыть. Сама София понимала, что это скрывать уже нельзя.

Когда к ней в магазин приходили женщины из канцелярии аэро-
порта, их первый вопрос был: «Как поживаете?» Этот вопрос для Со-
фии был самым неприятным и нежеланным. Она не могла лгать и рас-
сказывать, только слёзы выдавали её страдания и печаль.
Не один раз несколько самых дружелюбных из них ей сообщили:
– Ваш муж при первой жене имел любовницу в районе магазина
«Космос».
– Мне не верится, что эта любовница и сейчас у него, возможно, есть.
Сейчас, после трёх инфарктов, зачем ему любовница? – рассуждала она
вслух и всегда улыбалась им, думая, что эти женщины, желая ей добра,
сильно преувеличивают возможности мужа.

Если бы София была более внимательна и осторожна, она прислу-
шалась бы и к своим соседям по огороду, которые, восхищаясь её тру-
долюбием, не раз спрашивали:
– Где Ваш муж? Почему Вы всё сама на огороде?
– У него дела в городе, а у меня в огороде. Я рада, что у нас есть ого-
род!
– Вы проверьте его дела в городе, тогда будете лучше его знать! – по-
советовал ей однажды пан Андрей.

Все говорили ей об этом серьёзно и доброжелательно. София толь-
ко улыбалась в ответ. Ей не верилось, что Павел в свои годы и в своём
состоянии будет лгать и притворяться. Ей всегда были чужды ложь и
притворство. Когда они впервые повстречались, а затем общались и
приняли решение быть вместе, она верила ему и себе, его опыту и сво-
ему, а также обоюдному стремлению жить счастливее. По её мнению,
здесь не было и не могло быть места обману и двуличию.

Между тем жизнь становилась несноснее. Павел начал угрожать Со-
фии:
– Пойдёшь в тюрьму! Не будешь ходить, как королева, в аэропорту!
Однажды её коллега по работе рассказала ей:
– Когда Вас нет, Ваш муж приходит и подолгу стоит у Вашего ларь-
ка и магазина. Такое впечатление, что нечто высматривает или считает.
Смотрите, чтобы он Вам не преподнёс какую неприятность! Мне та-
кие ситуации знакомы, – сказала и вдруг предложила: – Если хотите,
пойдёмте сегодня после работы со мной. Я Вам покажу, куда Ваш муж
ходит с цветами.

София согласилась. Когда вышли из автобуса, Эвичка привела
её к длинному четырёхэтажному дому и остановилась у последнего
подъезда.
– Я вчера ехала с работы автобусом, и Ваш муж ехал. Я вышла, и он
вышел с белыми мелкими цветами в руке. У Вас растут такие цветы? –
спросила.
– Да, растут, – ответила подавленная София.
– Я решила посмотреть, куда он пойдёт, и пошла за ним. Нам оказа-
лось по пути. Мне немного дальше. Вот в этой двери скрылся! – показа-
ла Эва, дотронувшись к ручке двери, и ушла, сказав ей:
– Я помогла Вам, как смогла. Теперь Вы сама решайте Вашу пробле-
му. До встречи!

София стояла перед дверью и не знала, что ей делать, куда идти. Ей
было мучительно стыдно и тяжело, ещё и потому, что она здесь чужая,
иностранка. Её лицо, причёска и речь ясно указывали, что она – одна из
«русов», которым со времён «Нежной революции» многие словаки ча-
сто высказывали своё презрение и ненависть, считая и называя их вслух
и прямо в глаза оккупантами. Она же никогда не пыталась скрывать
своё происхождение, но и виновной за исторические процессы и ошиб-
ки государств не позволяла себя никому считать. Всегда чувствовала
себя женщиной и учительницей. Личностью. Сознавала, что оказалась
в очень сложном положении, когда всё обратилось против неё. Самый
близкий человек, которому она доверилась, изменил ей во всём.

В семье, как в государстве, понимала она. Особенно в такой семье,
как наша – интернациональной. Если бы я хоть немного могла пред-
ставить, что в жизни социалистических государств совершится такой
переворот, конечно, никогда бы не выходила замуж в Чехословакию.

Да и Павел никогда, верю, не женился бы на мне, если бы мог предви-
деть глобальные изменения в мировой системе! Сейчас он показал ей
совершенно другое, незнакомое ей лицо. Если бы я увидела его таким в
дни нашего знакомства и общения, никакого замужества никогда бы не
состоялось. Но он притворялся и лгал, глядя в глаза не только мне, но
и всем, кто был причастным к нашему браку. Зачем это ему было нуж-
но? – недоумевала она, привыкшая сеять доброе, разумное и вечное. – Я
поверила ему во всём. Ни в чём, что он мне рассказал, не усомнилась.

Не попыталась проверить ни одну его версию! Не имела таких привы-
чек. Но если бы поискала, наверное, нашла бы! В этом была роковая
ошибка. Он не думал так, как говорил, о нашей совместной жизни. Он
не был честен со мной ни в желании жить спокойно и счастливо, ни в
своих нареканиях на жену и детей. Он лгал и играл роль, пропаганди-
руя своё состояние здоровья! – анализировала и догадывалась она.

В последнее время он всегда неожиданно приносил ей большие и
непредвиденные неприятности. Она понимала, что не смеет терять са-
мообладание.
– Я не должна ему показывать, что боюсь его или в чём-то сомнева-
юсь.
В этот раз, не ожидая успеха, она всё-таки решилась и постучала в
первое окно вправо от входной двери. Один раз. После краткой пау-
зы – второй раз. На третий – в окошко выглянула женщина, примерно
её лет, и София подумала: «Повезло! Эта женщина, наверняка, сможет
понять меня! Хоть я «русска», мой вопрос объединяет всех женщин на
планете!» Не теряя драгоценных минут, София вежливо обратилась к
ней:
– Простите, что Вас беспокою! Простите меня, пожалуйста, за мой
странный вопрос! Я из Беларуси, живу в Братиславе семь лет замужем
за словаком. Ищу своего мужа, который здесь, в Вашем подъезде, име-
ет любовницу. Простите меня, Вы, может, знаете здесь женщину, кото-
рая его принимает? – спросила она, глядя на свою собеседницу снизу
вверх, утирая при этом на покрасневших от стыда щеках непрошеные
слёзы. – Моя коллега несколько раз видела, как он заходит в ваш подъ-
езд с цветами, и сегодня привела меня сюда. Здесь живёт эта дама! –
окончила София.

На счастье, женщина проявила все знаки понимания и даже со-
чувствия. Она немного поспрашивала Софию о том, как ей «повезло»
встретиться со словаком и выйти за него замуж. Посоветовала ей под-
няться на второй этаж:
– Там давно приходит старший пан. Была некая пауза два-три года,
но уже примерно год как его посещения возобновились. Каждый день
он здесь. Сегодня я видела, что он зашёл в нашу дверь! В какой кварти-
ре – не скажу: найдите его сама!

София поднялась по лестнице на второй этаж. Внимательно посмо-
трела на двери всех четырёх квартир. Каким-то не шестым, а седьмым
чувством определила одну из них посредине, ту что правее, подошла к
ней, прислушалась. Позвонила. Дверь открылась, и София увидела пе-
ред собой невысокую и немного согнутую, худощавую женщину с седи-
ной, примерно, лет шестидесяти. Женщина как-то странно посмотре-
ла на Софию. Всем своим сжатым видом и бегающими маленькими,
узкими глазами она напоминала юркую, любопытную и осторожную
мышь. Софию внезапно пронзила неприятная догадка, что эта жен-
щина видит её не в первый раз. Чувствовалось, что она была в доме не
одна. Хотя никогда перед тем её не видела и не общалась с нею, София
мгновенно поняла, что попала прямо в цель.

– Я могу пройти к своему мужу? – спросила и, не дожидаясь ответа,
прошла два-три шага по коридору внутрь квартиры, откуда в дверном
проёме комнаты увидела Павла. Он сидел на диване за столиком, на
котором лежали листы бумаги. Не сдерживая себя, шагнула вперёд,
ближе к нему. «Так вот где ты набираешься агрессии, а дома выпуска-
ешь её на меня!» – сказала и двумя руками сгребла листы. Муж Софии,
очевидно, был шокирован её неожиданным появлением, а женщина,
стоя за Софией, повторяла:

– Пожалуйста, не шумите, я Вам всё объясню! Я давно хотела встре-
титься с Вами, но Павел мне не разрешал. Мы с ним живём уже двад-
цать лет… Я – Гробовска Мария. Пожалуйста, пусть нас не слышат со-
седи! – просила.

– Соседям слышать не надо: они знают, – бросила ей София.
Всё произошло, как в дурном сне. Ничего подобного София не пред-
полагала ни услышать, ни увидеть. Собрав все чувства и силы, спросила
ровным голосом:
– Что это? – и на одном из листов прочитала: «Заявление на развод».
Женщина нервничала, делала какие-то движения руками; глаза её
бегали под опущенными ресницами, и всё время она напоминала Со-
фии суетливую мышь. Но смелость и наглость не покидали её:
– Это я написала заявление на развод! – сказала с гордостью, задер-
жав на мгновенье свои бегающие глаза на лице Софии.

– Дома прочту, – сказала София Грабовской и протянула ей листы,
оставив себе экземпляр. Гробовска пыталась её проводить и что-то объ-
ясняла, оправдывая себя и своего любовника многолетней связью.
– Не пытайтесь напрасно мне что-либо объяснять. Мне ясно одно,
что Вы с моим мужем имели на меня нехороший план. Зачем он же-
нился на мне, когда вы были так долго вместе до меня? Как Вы позво-
лили это ему и себе?

На работе София внимательно изучила документ. В конце заявле-
ния истец (Павел) писал: «После развода буду ходатайствовать перед
иностранной полицией, чтобы депортировать мою бывшую жену на-
зад, в Беларусь».

Софии было стыдно, больно и одиноко. Страшно неприятно было
узнать правду, которая скрывалась в слове «измена». Или «преступле-
ние»?

Как резко изменился Павел! Всеми своими поступками и речами он
старался показать, что он её не терпит. Был настроен враждебно и аг-
рессивно. Всевозможные оскорбления и предрассудки он распростра-
нял о ней в связи с её страной и навязывал их окружающим с помощью
ставшего ненавистным здесь слова «русские!» Побои, бранные слова,
заявление о разводе, написанное рукой женщины, с которой жил де-
сятилетия. Это даже не предательство, а преступление, связанное с её
страной, с изменением политической ситуации в мире, – понимала Со-
фия. – Кто бы из людей, с которыми она повседневно общалась и жила,
мог нечто такое предположить и предусмотреть. Никто из них и она не
были политиками.

«Нежная революция» в Чехословакии принесла ей неожиданные
проблемы, боль и переживания, ощутимые на каждом шагу. Невольно
в глазах мужа и других словаков она стала виновной и ответственной за
ситуацию в мире.

«Почему? – спрашивала себя. – Буду бороться против агрессии и не-
слыханного обмана моего мужа. До последнего вздоха», – решила. В то же
время София понимала, что она одинока и её мало кто поддержит: люди
в этой стране и государство отвернулись от её Родины. На каждом шагу и
дома только и слышала, что им «дость русов!». Никому нет дела, что она
здесь страдает и переживает обман и подлость человека, который, будучи
коммунистом, назвался её мужем и пригласил её жить у себя. Сейчас от-
рёкся от партийного билета и требует развод с «оккупанткой». Его жела-
ние не только выгнать её из дома, но и из страны.


                Все средства хороши! Противостояние

В это время и в самой Словакии происходили непонятные события.
Президент Михал Ковач начал критиковать своего однопартийца премь-
ера Владимира Мечара и принял участие в формировании нового прави-
тельства, которое в том же году пало. Чтобы повредить репутацию М. Ко-
вача и отправить его в отставку, республиканская контрразведка во главе с
Иваном Лексой организовала похищение сына президента.

Накачав его виски и оглушив электрошоком, Михала Ковача-млад-
шего отвезли в австрийский городок Хайнбург и оставили в багажнике
машины возле полицейского участка. Там на него ранее было возбу-
ждено дело. Австрия отправила Ковача-младшего назад в Словакию.

Вскоре президента М. Ковача исключили из партии (ДЗДС – движе-
ние за демократическую Словакию). С окончанием его полномочий
в 1998 году в парламенте Словакии возник политический кризис и
продолжался больше года. Закончился он первыми прямыми прези-
дентскими выборами, на которых был избран президентом Рудольф
Шустер.
На этих выборах Михал Ковач снял свою кандидатуру и прекратил
участие в политической жизни. Позже он обратился к двум своим пре-
емникам – Р. Шустеру и И. Гашпаровичу и порекомендовал выбрать
премьером Роберта Фица вместо олигарха Андрея Киски.

Семь лет в Словакии София сохраняла белорусское гражданство
и отвергала все возможности на приобретение словацкого. Но сейчас
её первым действием было заявление в Министерство внутренних дел
Словакии с просьбой дать ей словацкое гражданство. Она осознала
драматическую правду: чтобы бороться с Павлом, нужно выровнять,
насколько это возможно, позиции.

Узнав об этом, Павел обратился туда же. Он писал и настаивал: «Не
давайте моей жене Софии Ременаровой гражданство Словацкой респу-
блики! Она оккупировала меня, как «русы» оккупировали в 1968 году
Чехословакию... Она меня избивает!» – твердил и нарекал он на свою
жену.

Павел даже встретился в Министерстве внутренних дел с секретарём
по гражданству, чтобы повторить свою просьбу устно и аргументиро-
вать её всякими политическими, экономическими и даже физически-
ми доводами. Старался, как мог, произвести впечатление несчастного,
измождённого от насилия жены-оккупантки мученика. Дома злорадст-
вовал и выкрикивал, стараясь запугать и парализовать все её действия:
– Ничего ты не добьёшься! Пани Митушенкова знает, кого здесь
надо защищать. Вот увидишь!

Однажды зимним вечером он нервно ходил по квартире, подолгу
смотрел в кухонное окно, откуда было видно, кто подходит к дому и
уходит, словно ожидал кого-то. Наконец поспешил из дома, а София
тихонько последовала за ним. Ей было подозрительно поведение мужа,
который становился её врагом прямо на глазах. «Необходимо узнать,
что происходит, что он затевает!» За углом дома Павел встретился со
своим сыном Павлом, который засмеялся и вдруг ударил своего отца
один, второй, третий раз кулаком в правое плечо.
– Хватит! – взревел Павел-старший.
– Доказательств будет достаточно, – сказал младший, опять засме-
ялся и погладил отца по месту удара.

Через несколько дней Софию вызвали в отделение милиции, где ей
предложили объяснить свои действия и показали экспертизу об изби-
ении ею собственного мужа. Подлость и гнев, как любовь и благодар-
ность, не имеют границ. Её горе и одиночество в этой борьбе за досто-
инство и справедливость тоже не имели границ.

– Я белорусская учительница, у меня высшее образование. Со мной
случилась обыкновенная беда. Но я в Словакии, откуда выгоняют сей-
час всех русских. Я не солдат и не захватчик, даже не освободитель,
присутствия которых здесь одинаково не желают. Я женщина, которую
обманул мужчина иллюзией о взаимном человеческом счастье, или
просто не сдержал своего слова и торжественного обещания, данного
им в день бракосочетания. Я могла ожидать это, потому что выходила
замуж не в первый, а во второй раз. Но ни я, ни он не ожидали тако-
го переворота в мировой политике и, конкретно, в Чехословакии! Я не
могу и не имею права просто смириться и поступить так, как этого же-
лают мой муж и Мария Гробовска. Иначе я не смогу жить и смотреть
людям в глаза. Смотреть в глаза своим детям, родным и близким. Я
должна бороться за справедливость, за свою честь, – думала и решалась
она. Лучше умереть, чем жить на коленях. Лучше погибнуть в бою, чем
сдать свои человеческие права и убеждения!

Ременар разглагольствовал и угрожал ей дома:
– Пани Митушенкова тебе укажет. Ты будешь знать своё место! По-
едешь домой, оккупантка!
– Я от своего дома не отказываюсь. Я люблю и уважаю свой дом и
всё, что с ним связано. Я поеду домой, но не тогда, когда ты захочешь!
Поеду домой, когда сочту нужным я, а не ты. Поеду домой по своему
желанию, а не по твоему велению, пан Ременар!

Она тяжело переносила «аттракции» мужа и решилась сама сходить
в Министерство внутренних дел Словакии на приём, чтобы секретарь
Митушенкова видела её и имела о ней представление. Одновременно
хотела попросить объективного подхода к её заявлению о гражданстве.
Тем самым хотела показать ей, что не упустит ни одного момента, ко-
торый смог бы как-то повлиять на решение о предоставлении ей граж-
данства Словацкой республики.

Между тем война, которую успешно начал против Софии муж и его
подружка, разгоралась, приобретала новые формы и охватывала новые
районы и области её жизни, которые могли, как мечтал и верил муж
Софии, уничтожить её. От него поступили многочисленные заявления
в торговую районную и государственную инспекции с требованиями
«раскрыть преступную деятельность жены в магазине аэропорта и от-
править её в тюрьму», которые обеспечили Софии проверки и знаком-
ства на высшем уровне. Дома он предпринимал всё, чтобы ограничить
её движения и нормальные действия. Криками, рукоприкладством и
угрозами пытался запугать, сделать невозможным её пребывание в
квартире.

– Дошло до того, что муж закрыл в квартире две комнаты от меня.
При боковой двери спальни в детскую комнату, где я ещё могла су-
ществовать, муж ставил на ночь приёмник с постоянно включённым
джазом, желая мне таким образом действовать на психику и привести
к расстройству нервной системы, – вспоминает София. – Когда прихо-
дила с работы, невозможно было зайти на кухню. Совместные туалет
и ванная были особенно опасны для моей жизни. Не один раз он там
нападал на меня физически, а на другой день и после всем рассказывал,
как я избивала его.

Попросила рабочих аэропорта изолировать дверь с моей стороны
другой дверью с прокладкой, чтобы ночью не будил меня джаз. Туа-
летом пользовалась при нём редко и осторожно. Ванну, когда он был
дома, не принимала. Всегда перед пользованием тщательно проверя-
ла, нет ли в её районе неприметного носителя электрического тока. Все
работники аэропорта знали об этом и, несмотря на отношения к рус-
ским на мировой арене и в стране, сочувствовали мне и помогали. Но
были и такие, что говорили за глаза:

– Так ей и надо, нечего ей здесь делать. Пусть едет домой! Что здесь
хотела найти? Счастье? Счастье пусть ищет дома!
– Эти суровые слова справедливы, – признаёт София. – Но у меня
тоже была своя, неопровержимая правда. Я любила и люблю свою Ро-
дину. Верю, что всегда мы будем вместе, где бы я ни была и что бы ни
случилось в мире. Но я не могла исполнить желание своего мужа и
его подружки. Словакию оставлю лишь тогда, когда сочту за необхо-
димое сама или это потребует от меня государство. Может, что-то лич-
ное заставит меня, но не мой муж, который сначала так страстно желал
быть вместе, страдал и умирал в разлуке. Даже хотел писать письмо
Горбачёву и просить ускорить пропуски через границу, чтобы возмож-
но было быстрей зарегистрировать наш брак и создать семью. Всё это
он аргументировал своими болезнями и страхом, что ему осталось уже
мало жить на этом свете.

Вдруг всё прошло и развеялось, как дым. У него появилась потреб-
ность срочно развестись со мной и, главное, выбросить меня вон из
квартиры и страны! Все его болезни, оказалось, «умножились», и этому
причиной была я. Не думаю, что он такой всесильный, и верю в чело-
веческую справедливость. Поэтому вступаю с ним в бой. Иначе, я не
смогу жить на этом свете! – рассказывает София. В эти суровые дни ей
часто снились сны, в которых она искала дорогу в Братиславу.

– Как мне добраться до Братиславы? – спрашивала она во сне редких
прохожих? – и просыпалась, услышав свой голос.
– Каким путём мне дойти до Братиславы? – спрашивала она, оказав-
шись под дождём, посреди серых и грязных дорог.

Однажды ей приснился сон, будто оказалась за прекрасной оградой.
Здесь было много солнечного света и необыкновенно тихо. Ни птичьего
голоса, ни шелеста ветра. Только солнце свысока лило своё, казалось,
странное светло на землю, и не было ощущения, что оно хоть сколько
греет. София оглянулась по сторонам и вдруг увидела, что находится на
незнакомом кладбище. «Поскорее уйти отсюда!» – мелькнула мысль.

Но куда ни глядела – выхода не было. Высокий чёрный забор из желез-
ных чёрных прутьев охранял всё и всех, кто оказался за ним. Сердце у
Софии на мгновение застыло, и в мыслях она обратилась к Всевышне-
му: «Господи!» – только воззвала про себя и повернулась, чтобы уви-
деть небо – её взгляд вдруг упал на узкую калитку из железных чёрных
прутьев, такой же высоты, как и забор. Калитка находилась перед ней
всего в нескольких шагах, и София, немедля, вышла через неё за ограду,
удивляясь самой себе: «Почему я не видела её раньше, когда искала?»

Понимая своё незавидное положение, София решила во второй раз
обратиться к омбудсменке Наташе в редакцию республиканской газе-
ты «Новый час». Выслушав её печальный рассказ, Наташа согласилась
помочь: «Начнём с министерства. Я напишу им письмо, что Ваша ситу-
ация по вопросу гражданства у нас под контролем».

В письме в Министерство внутренних дел инженер и омбудсменка
республиканской газеты «Новый час» Наташа Вамошова писала: «Для
иллюстрации случая Софии Ременаровой посылаем Вам фотокопию
статьи, которая вышла в нашей газете:
«Пани София – романтическая женщина.

Как в сказке она чувствовала себя, когда однажды на экскурсии в Бра-
тиславе ей сказал один пан, что был бы рад, если бы в Словакию когда-
нибудь возвратилась. Показалось ей это не убедительно. Ещё больше уди-
вилась она, когда однажды ей принесла почтальонка приглашение в Сло-
вакию... Так началась история, в начале которой никто не предполагал, что
будет она с бесславным концом. Пани София переехала к своему мужу в
Братиславу, устроилась на работу, и, казалось, ничего уже ей не мешало
чувствовать себя счастливой. Своих взрослых детей регулярно проведыва-
ла в Беларуси или приглашала их в гости в Братиславу.

После семи лет замужества наступил момент, когда её муж сооб-
щил, что с ней разводится и отправит её назад в Беларусь. Пани София
чувствует себя оскорблённой: ведь по любви она вышла замуж за чело-
века, перенёсшего два инфаркта, о котором не только заботилась, но и
которого от души любила. Кроме синяков и других проявлений «неж-
ности», пани София имеет проблемы и в учреждениях. Как только
приняла решение сменить гражданство на словацкое (на что имеет все
основания), её муж начал оговаривать её, клеветать в полиции. Пани
Софии нечего бояться: на работе замечаний не имеет, кроме хороших,
она финансово самостоятельна. Единственное, чего она опасается, – это
непредсказуемых действий своего мужа, который изменяет ей, а пани
София ему мешает. Эту ситуацию она должна решить сама.

Пан Ременар интенсивно распространяет ложь о своей жене, при-
чём с этим обратился и в Ваше министерство.

Вполне понимаю, что Ваше министерство объективно, и знаю, что
свою работу выполняете с чистейшим сознанием. Без желания влиять
на Вас, позволяю указать Вам на односторонность утверждений пана
Ременара. Налицо факт, что объективные и реальные сведения о сов-
местной жизни семьи Ременаровых содержатся в медицинской карте
Софии Ременаровой, которую я имела возможность посмотреть. В
ней внесены повторные результаты повреждения здоровья пациентки
вследствие нападений мужа Ременара.

В смысле моих рабочих обязанностей я посчитала необходимым оз-
накомить Вас с этой реальностью».

Павел не останавливался в своих действиях. Он написал в это же
министерство второе и третье заявления, в которых настаивал: «Не да-
вайте гражданство моей жене Софии. Она нарушает законы государст-
ва, продаёт в магазине товары за доллары, возит за границу продукты,
одежду».

Дома ей угрожал:
– Пани Митушенкова уже тебя знает, и гражданство тебе не дадут!
Это переполнило чашу терпения, и София однажды пришла в Ми-
нистерство внутренних дел и попросила о встрече с пани Митушенко-
вой. Когда встретились, она ей сказала:
– Мой муж мне угрожает Вами. Я пришла познакомиться, чтобы Вы
меня увидели и узнали обо мне не только с его слов.
Пани Митушенкова, почувствовала София, не проявила к ней ни
заинтересованности, ни сочувствия. О понимании с ее стороны нечего
было и заикаться.
– Я должна защищать гражданина нашей республики! – заявила
она.
– А кто будет защищать меня? – спросила её София и, не дожидаясь
ответа, ушла.


                Конфронтация

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о
судьбах моей Родины, – ты один мне поддержка и опо-
ра, о великий, могучий, правдивый и свободный русский
язык! Не будь тебя –как не впасть в отчаяние при виде
всего, что совершается дома? Но нельзя не верить, что-
бы такой язык не был дан великому народу!
И.С. Тургенев.

Шёл 1998 год. Словакия и Чехия всё дальше уходили от прошлого
и всякими способами выражали ненависть и презрение к нему. Меня
очень ранило, когда улицу маршала Малиновского в центре Брати-
славы вдруг переименовали в Шансову. Лозунг «С Советским Союзом
навек!» давно исчез не только со стен высотных зданий столицы и об-
ластных центров республики, но также из сознания и жизни людей, ко-
торые их распространяли и которые ими недавно жили. В аэропорту
время отправления самолётов в Москву и Киев давно объявляли не на
русском, а лишь на английском и словацком языках. И только пасса-
жиры привозили его с собой мне как привет и дорогой подарок. И ещё
слова И.С. Тургенева поддерживали меня и вселяли веру в наш народ.

По телевизору, радио и в общественных местах я слышала оскор-
бляющие меня и всех советских людей слово «оккупанты», разговоры о
суммах нашего долга Словакии и Чехии, известия о незавидном поло-
жении в родной стране. Уже не было ни на карте мира, ни на земле Со-
ветского Союза. Он был и продолжал жить лишь в сердцах ещё многих
людей. Он жил в моём сердце, в сердце Софии.

Павел действовал целенаправленно и систематически. Когда София
возвратилась из Министерства внутренних дел в аэропорт, свой ларёк,
в котором во время отсутствия её замещала Алла, нашла разгромлен-
ным: на прилавке лежал товар, снятый с витрины. В киоске были незна-
комые мужчина и женщина. Алка была несчастна, растеряна, бледная
от волнения. Её голос дрожал, и слёзы текли из глаз. Когда увидела Со-
фию, сказала им:
– Мама пришла, – а сама вышла в зал и устало опустилась на стул.
Те двое представились Софии:
– Работники государственной инспекции, – сказала молодая, краси-
вая женщина, предоставив своё удостоверение. – Ваш муж написал нам
заявление, – и протянула лист, написанный рукой Павла.
София едва устояла на ногах. Ещё в ушах звучали слова секретаря
Министерства внутренних дел: «Я должна защищать гражданина своей
республики!» Непрошеные слёзы полились из глаз на разрумянивши-
еся от мороза щёки.

– Мы уже всё у Вас проверили, а сейчас напишем с Вами заключе-
ние. В основном, правила торговли выдерживаете, но замечания име-
ются. Вам придётся заплатить штраф!

Ещё больше удивилась София, когда эти же инспекторы пришли
к ней через некоторое время во второй раз. Когда поздоровались, ин-
спектор сказала:
– Извините, пани Ременарова! Мы пришли к Вам на проверку опять,
и в этот раз тоже не по своей инициативе. Ваш муж снова обратился к
нам и настаивает, чтобы мы Вас проверили лучше прежнего!
Заявления о «преступной деятельности моей жены Софии Ремена-
ровой» пан Ременар послал не только в инспекцию торговли (район-
ную и государственную), но и в криминальную полицию.

– Из пяти ларьков в аэропорту Братиславы только в моём провер-
ки и контроль были на повестке дня – одна за другой, – вспоминает
София. – Дома муж выкрикивал: «Пойдёшь в тюрьму!» – и делал всё
возможное, чтобы запугать меня и сделать невозможными не только
мои передвижения и действия, но и всю мою жизнь. Его атаки закан-
чивались рукоприкладством, которого я всячески старалась избежать,
и всякий раз обращалась к врачу, желая иметь хоть какие-то свидетель-
ства о пережитых травмах.

– Однажды, когда шла к врачу, я столкнулась со своим мужем, –
вспоминает София. – Он выходил из кабинета, в который я заходила.
На приёме врач держала себя холодно и не проявила ко мне надлежа-
щего внимания. Когда я попросила её выписать мне бюллетень, жалу-
ясь на головокружение и боль, она дала мне мою медицинскую карту
со словами:
– Пойдёте с ней к хирургу. Он Вас обсследует, а потом придёте. Но
бюллетень Вы вряд ли получите!

– Направьте меня в больницу сегодня, сейчас? Мне очень плохо... я
не смогу сегодня и в ближайшие дни работать. Так себя чувствую, что
могу упасть в любую секунду, – безуспешно просила я.
Но врач была неумолима, и я поняла, что больше её ни о чём про-
сить не стоит.

На следующий день я пришла в аэропорт, но не работать, а спро-
сить свою коллегу из другого киоска:
– Эвичка, расскажи мне о твоём лечащем враче. Кто это – женщина
или мужчина, где находится его кабинет?
– Что случилось? – спросила удивлённая девушка.

– Пока ничего. Я лишь хочу сменить врача, чтобы ничего не слу-
чилось. Мой муж и я посещаем одного лечащего врача. В данный мо-
мент это для меня неприемлемо, потому что мы разводимся. Ты ведь
знаешь: он делает мне плохо дома и клевещет на меня в учреждениях.
Сейчас обратился за помощью к врачу, чтобы навредить мне, – и рас-
сказала ей о столкновении в поликлинике с мужем и о визите к врачу.

– Хорошо, – согласилась Эва и подробно рассказала мне, где и когда
работает её лечащий врач пани Татьяна Штефанякова.

В тот самый день без промедления София пришла к доктору Ште-
фаняковой под конец рабочего дня. Когда все пациенты ушли, она ска-
зала медсестре, что хочет поговорить с врачом. Через несколько минут
Софию позвали внутрь, и навстречу к ней вышла красивая, моложавая
женщина, примерно её лет.
– Садитесь, – приветливо сказала она.
София с благодарностью приняла приглашение, рассказала ей о
себе и попросила:
– Пожалуйста, будьте моим лечащим врачом! Здесь у меня никого
нет. Нет врача, которому могу доверять. Я буду хорошей пациенткой! –
пообещала.

Всё это время врач внимательно смотрела на незнакомую белорус-
скую женщину. На её отчаянную просьбу с участием ответила:
– Хорошо, возьму Вас. Только Вы сами пойдёте к бывшему доктору
и скажете ей, что от неё уходите. Не забудьте забрать у неё свою меди-
цинскую карту.
– На счастье, карта у меня на руках! – сообщила ей София.
– Всё равно, Вы зайдите и скажите, что уходите от неё, а потом при-
дите к нам, – подчеркнула доктор.

С того времени прошло более двадцати лет. Доктор Татьяна Ште-
фанякова столько же лет является лечащим врачом Софии. За это вре-
мя много чего произошло и изменилось в мире, в стране, в их жизнях.
Но одно не изменилось: доверие и уважение между ними. Более того,
доктор имела все основания как-то заметить своей пациентке:
– Вы хорошо выглядите, я часто восхищаюсь Вами. В том, что Вы
живёте на свете, думаю, есть и моя заслуга.
– Несомненно есть. И не одна, – сказала ей в ответ растроганная Со-
фия и обняла свою «лечительку» и защитницу. – Я никогда не забуду,
как Вы меня обнимали, лечили и защищали. Вы самый близкий и род-
ной человек для меня в Словакии!

Между тем Ременар узнал, что София поменяла врача, и подал об
этом заявление вместе с другой ложной информацией в участковую
полицию. В Министерстве внутренних дел решался вопрос о граждан-
стве Софии. Пан Ременар не гнушался никакими средствами, чтобы
помешать положительному результату. Он понимал, что гражданство
обеспечит ей все права и обязанности гражданина Словакии и предо-
ставит одинаковые условия в войне, которую он начал. Министерство
внутренних дел поручило полиции собрать все сведения о ней.
В доме, где проживала София, полицейские расспрашивали сосе-
дей-пенсионеров о ней:
– Что Вы можете сказать о Вашей соседке из Беларуси Софии Реме-
наровой? Какая она? Каковы отношения у неё с мужем Павлом Реме-
наром?

Об этом намного позднее соседи рассказали Софии. Однажды пан
Штефан Грубы в разговоре признался:
– Я им сказал, что почти каждое утро в половине седьмого пробужда-
юсь от стука каблуков, и знаю, что это Вы торопитесь на работу в свой ма-
газин. Потому что обычно в это время прилетают и отлетают самолёты из
Москвы и Киева, а также из арабских государств. Заметил, что Ваш муж
делает Вам плохо. Зачем он брал Вас замуж из Беларуси в Словакию? Что-
бы загубить? Я его лично спрашивал не один раз об этом!
– Я им рассказала, как он издевался над первой женой: она – мать
его троих детей, боялась ночевать дома! Эта ему не уступает. И пра-
вильно делает. Только ей здесь никто не поможет, потому что никто
с ним не желает связываться. Все в аэропорту знают его как бабника и
жестокого человека. Он детей своих разогнал. Один сын живёт в Праге,
и, женившись, чтобы не иметь с ним ничего общего, изменил фами-
лию – взял фамилию своей жены.

Другого посадил в тюрьму на два года, когда заявил на него, что во-
рует на работе мясо и носит своей тёще. Видно, заревновал, что не ему!
Дочь в ранние годы сама ушла из дома. Ей повезло: нашла себе пар-
ня и вышла за него замуж. Звали его на свадьбу – не пошёл, сделал вид
оскорблённого отца: мол, «не пойду и не прощу, потому что сперва
забеременела, а потом выходит замуж».

Это при Софии они стали общаться с отцом: она их помирила. Сам
Ременар однажды признался мне, что его дети навещают и встречают-
ся с ним, благодаря его второй жене.

У него при первой жене была любовница. Я знаю, что она ходит и
сейчас к нему сюда, в квартиру, когда пани Ременарова на работе. Я её
вижу здесь и слышу, ведь всё время я дома и возле него. Мало того, она
нам звонила и спрашивала о нём. Такой цирк устроила, будто боялась,
что пани Ременарова его побила! Мне кажется, что они двое делают
это искусственно и продуманно, чтобы как можно больше собрать лжи
против пани Ременаровой!

Мы с мужем побаиваемся, чтобы они чего не сделали ей, потому что
понимают, что здесь ей некуда идти. Раз босая убежала от него и по-
стучалась к нам. Я открыла дверь, но не впустила её: кто хотел бы с ним
связываться? – рассказывала жена пана Штефана пани Груба. – Пусть
сама решает свои проблемы: не надо было ей выходить за него из своей
страны в чужую: я бы никогда такого не сделала!

Действительно, соседи говорили правду. Это были люди в возрасте,
лет под семьдесят. Они с молодой соседкой не общались, только от-
вечали на её приветствие. Сами с ней никогда не здоровались. Их сын
работал в аэропорту и часто навещал родителей. С ним у Софии были
дружеские и уважительные отношения.

В тот уже поздний вечер она убежала от внезапно взбесившегося
мужа в чём была со второго на первый этаж. Ей идти было абсолютно
некуда. Но решение, хоть не совсем идеальное, всегда найдётся. Мол-
ниеносно её пронзила мысль, что надо бежать в аэропорт к охранной
службе. Здесь близко, всего сто пятьдесят метров! «Выдержу, пробе-
гу!» – решилась она. Не теряя ни секунды, она побежала босиком в лёг-
ком домашнем платьице по тонкому слою морозного снега. По пути
почти никого не встретила, кто бы мог удивиться или помочь ей. И за
это была благодарна Господу. В охранной службе её прекрасно знали и
уважали за добросовестную работу.
– Никто у нас не убирает лучше Софии, – говорили ей и о ней, оце-
нивая её работу. – После Вас чистота у нас, как на праздник: всё блестит:
окно, стол, холодильник и пол!
– Прошу Вас, пожалуйста, помогите мне зайти домой взять оде-
жду и обувь! – взмолилась она, подбежав к двоим стражам. Они ни
о чём её не расспрашивали. И просить их долго не было нужно. За
несколько минут команда из трёх человек охранной службы и Со-
фия подъехали к небольшому ведомственному зданию, где находи-
лись две ведомственные квартиры для работников аэропорта – пана
Грубого и пана Ременара. Двое из них и София поднялись на второй
этаж и позвонили. Дверь открыл муж. Работники охранки извини-
лись и попросили его:
– Пусть Ваша жена возьмёт одежду, обувь и документы, пожалуй-
ста!

Муж ничего не ответил, лишь отступил в сторону. По всему было
видно, что ему очень не понравился такой итог его действий. София
взяла с собой необходимое и ушла вместе с охраной. Переночевала у
себя на работе в аэропорту, а на следующий день поселилась в обще-
житии. Но муж вскоре выследил её и пришёл за ней. Он угрожал на-
чальнику:
– Каким правом Вы предоставили моей жене комнату! Она приеха-
ла из Беларуси и делает здесь, что хочет! Её место у меня дома, потому
что она прописана у меня, она моя жена! Я буду жаловаться на Вас!
Перед всеми он звал её домой. София твёрдо знала, что это только
представление и игра на публику. Она понимала, что муж это сделал
для того, чтобы предоставить свидетелей и материал к заявлению ино-
странной полиции в Братиславе, в котором настаивал, чтобы Софию
депортировали из Словакии в Беларусь:
– Она не исполняет закон, потому что не живёт там, где прописана.
Пусть уходит, откуда пришла! – настаивал он. – Я устал упрашивать ее
жить дома!

Когда её вызвали на беседу в иностранную полицию, стали расспра-
шивать:
– Где Вы живёте? Почему Ваш муж жалуется на Вас?
София предоставила им свою медицинскую карту и сказала:
– Уважаемые члены комиссии! Прошу извинить меня за то, что Вы
сегодня собрались, чтобы выслушать меня. Одновременно искренне
Вам благодарна за то, что Вы здесь! Вот документы, которые помогут
Вам составить правильное мнение о событиях в нашей семье, обо мне
и моём муже, – и подала им медицинскую карту. – Я лишь хочу спасти
свою жизнь и права человека, потому что знаю, что каждый в Вашей
стране имеет на это право. Я нормально жила и работала в Беларуси.

Потом вышла замуж за словака Павла Ременара, потому что он убедил
меня словами и поступками, что мы двое будем счастливее и вместе
лучше позаботимся о наших детях. Прошло некоторое время, и Вы
сами видите, как жестоко я плачу за доверие к человеку, которого на-
звала мужем и представила его своим взрослым детям.

Комиссия признала Павла Ременара виновным, и его ожидания,
что Софию лишат вида на жительство в Словакии, не оправдались.
Это привело к более жёстким действиям со стороны Павла. Однажды,
находясь на бюллетени и возвращаясь после очередного укола в поли-
клинике домой, София зашла в свой ларёк в аэропорту, чтобы удосто-
вериться, что всё в нём в порядке. Хотела посмотреть и подготовить
необходимые документы на завтра, а в буфете напротив перекусить и
выпить кофе. Только вошла вовнутрь и успела снять с себя шубку, как
к киоску подошли полицайты. Представились, и удостоверив личность
Софии, спросили:
– Что Вы делаете во время болезни в своём киоске, ведь Вы на бюлле-
тени? Вам государство платит, чтобы Вы отдыхали дома и выздоравли-
вали! Ваш муж писал правду: Вы обманываете государство!
– Я возвращаюсь из поликлиники. По дороге домой зашла посмо-
треть, как здесь, в порядке ли мой ларёк, да и позавтракать хочу: дома
не всегда это для меня безопасно. Холодильника у меня нет: муж свой
закрыл от меня на замок.

– Знаем мы, какая Вы героиня! Вы на полицайтов написали жалобу
и сменили своего лечащего врача!
– Я убеждена, что имею право сменить врача, тем более, в моей си-
туации, когда муж разводится со мной, а у нас один врач, к которому
муж ходит всю свою жизнь. Они хорошо знают друг друга. Я заметила,
что у них близкие отношения. Мне же необходим независимый взгляд.
Вот и всё! А насчёт жалобы на полицейских, я Вам заявляю, что иначе
поступить не могла, потому что они вели себя неподобающе.

В тот день мне вырвали в поликлинике зуб, и было мне очень боль-
но. Придя домой, приняла таблетку, легла на кровать. Очень хотела
уснуть. Через стеклянные двери комнаты услышала, как пришёл до-
мой муж и почему-то продолжительное время сновал из своих комнат
в кухню и обратно. Вдруг позвонили во входную дверь. Пришли поли-
цейские. Муж сразу повёл их в кухню и взволнованно, громко говорил:
«Смотрите, сколько она набросала здесь бутылок от алкоголя! Пьёт, а
потом избивает меня. На днях у меня пропал паспорт. Это дело её рук!
Больше никто не мог его украсть! Это только она! Вот она!» – и без пре-
дупреждения открыл дверь в мою комнату.

Полицейские следом зашли за ним. Один из них грубо сказал мне:
– «Поднимайтесь! Объясните этот беспорядок у вас на кухне! Куда
Вы девали паспорт своего мужа? – спросил. – Потому что…
Он говорил, и было ощущение, что вот-вот меня ударит. Смотрел
на меня такими же глазами, как мой муж, полными ненависти и през-
рения, и было ясно, что он на его стороне. Уверена, если бы мог, так
ударил бы меня, и не один раз!

Другой полицейский говорил мало и невнятно. Но потому, как вел
себя и как смотрел на меня, я поняла, что он готов поддержать Павла
и своего коллегу.

Насколько смогла, объяснила им:
– «Когда я пришла от врача, этих бутылок здесь не было. Если бы я
выпивала, то бутылку оставила у себя в комнате, чтобы утром выбро-
сить ее втайне от мужа. Ведь мне давно ясно, что он хочет оклеветать
меня, как ясно и то, что он пойдёт на всё, чтобы этого достичь. Теперь
мне понятно, почему он перед Вашим приходом сновал из своей поло-
вины на кухню и обратно. Это он раскидывал по кухне и кладовке свои
бутылки, чтобы навести Вас на ложный след!

О паспорте спросите у его любовницы. Возможно, он забыл или об-
ронил его у нее. Зачем мне его паспорт?

Они ушли, а с ними ушёл и мой муж. Я не могла пережить та-
кого свинства со стороны мужа и грубого обращения полицейских
со мной! Понимала, что здесь нет места страху. Надо бороться за
себя, за справедливость, пока живу! Зубная боль отступила на вто-
рой план. Собралась и не пошла, а побежала в аэропорт. Из авто-
мата позвонила в полицейское отделение, рассказав дежурному о
грубом обращении со мной их коллег. Дежурный выслушал и посо-
ветовал обратиться в их Центральный орган в Братиславе на улице
Февральской. На следующий день с самого утра я пошла по указан-
ному адресу. На проходной меня спросили: «По какому вопросу?» и
направили на второй этаж, сообщив мне номер канцелярии. Там я
рассказала о случившемся, а они составили протокол. Так объяснила
София свой второй «героический» поступок полицейским, прибыв-
шим к ней по заявлению мужа в аэропорт. Но разговора с ней им
было мало. Поручик что-то сказал младшему сержанту, и тот пошёл
по залу аэропорта. Сначала в буфет, потом по другим ларькам. Ког-
да вернулся, поручик спросил:
– Ну как?
– Негатив, – ответил он.

Глаза у поручика будто потеплели, и он сказал своему спутнику:
– Отход!
София понимала, что ей терять нечего. Она спросила:
– С кем я имела честь говорить? Мне нужно знать Вашу фамилию!
Поручик на мгновение приостановился, как бы удивившись, но че-
рез секунду назвал свою фамилию. Софии было трудно различить в
ней сочетание звуков, и она спросила его:
– Как пишется Ваша фамилия? Пожалуйста, покажите мне это
здесь! – и предложила ему свою записную книжку и ручку.
Не сказав слова, он написал свою фамилию, но также неразборчиво,
как произнёс, и ушёл. София подошла к буфету, уселась на высоком
сиденье и заказала кофе с пирожным. Аппетит прошёл. Болела голова,
все её нервы были напряжены. Буфетчица сочувствующе смотрела на
неё, а потом спросила:
– Опять Вам муж прислал «привет»?
– А кто же ещё может оказывать мне такое внимание? Вы же всё
видите и знаете, – ответила с горькой улыбкой София. – Ведь и к Вам
подходил полицейский. Спрашивал обо мне?
– Да, спрашивал: «Как давно она сегодня находится у себя в ларьке?
Что в нём делала сегодня? Что-либо продала? Что она покупает у Вас в
буфете? Часто ли спрашивает алкоголь?»
– Ясно, что всё это происходило по заявлению моего мужа, – удру-
чённо призналась София. – Он им пишет и посылает, а они проверяют
и докладывают.

София боялась побоев и всякой агрессии мужа, но никогда не пока-
зывала вида, потому что знала, что это может быть её концом. «Концом
жизни», – чувствовала и понимала она. После каждого физического на-
падения она обращалась к врачу и в полицию. Полицейские ей вежли-
во объясняли:
– Мы не сможем помочь Вам! У Вас нет свидетелей.
– А где мне их взять? На работе видят и понимают, что я не по своей
воле хожу с синяками! – наступала на них София.
Не раз, когда она приходила в полицию и ожидала, когда её вызо-
вут к дежурному, слышала их обидные слова:
– Опять пришла! Как будто мы что-то можем.

Когда выходила от дежурного, который с ней провёл разговор и со-
ставил протокол, видела, что он сочувствует ей, тогда становилось на
душе светлее и легче. Как бы извиняясь, не раз говорила:
– Мне некуда и не к кому идти. Считаю, что в моей ситуации я по-
ступаю правильно. Хоть будет ясно, что происходит и кто мне угрожа-
ет. В случае наихудшего, будет известно, кого за это спрашивать. Вы
видите и понимаете, что он делает.

В отличие от мужа, я ни разу не изменила своих показаний, потому
что всё говорила правдиво, как было на самом деле. Вот и недавно он
меня обвинил и подал вам заявление, что я его избила. Указал время и
место. Когда меня вызвали к вам в полицию, я без труда доказала, что
мой муж написал обо мне чёрную бессмысленную ложь. Потому что в
это время я не была дома, а работала в своём ларьке. Мне тогда повез-
ло продать товар за тридцать тысяч словацких крон. У меня об этом в
кассовой книжке копии чеков, а на них время – часы и минуты. Я знаю
людей, которые покупали, и их можно спросить хоть сегодня: они из
русского консульства в Братиславе. Меня видели, когда я шла домой.
Остановилась на полпути и разговаривала с работником охраны.

– Да, – сказал дежурный, – он недавно изменил показания. Об этом
у нас все знают и говорят.

Инспекторы по торговле чётко представляли ситуацию в аэропор-
ту. Когда приходили на проверку к Софии, как бы извиняясь, говорили:
– Мы не по своей воле к Вам идём!

Предъявляли свои документы и вместе с ними очередное заявление
мужа, в котором он настаивал «тщательно провести контроль в ларь-
ке моей жены Софии Ременаровой и посадить её в тюрьму за то, что
дерзко обманывает государство». Так и писал. София читала, и мороз
сковывал всё её тело и суставы своим смертельным прикосновением.
– Это чувство надолго осталось у меня. Наверное, оно осталось на-
всегда,– говорила она.

Однажды, когда София находилась на работе, подошли двое – муж-
чина и женщина. На покупателей они не были похожи, потому что не
смотрели на товар и цены, а смотрели вверх и на неё, как будто что-то
сверяя. София вышла к ним навстречу:
– Вы ко мне?
На ларьке были написаны её имя и фамилия – все данные предпри-
нимателя.
– Да, – ответил мужчина. – Вы пани Ременарова?
– Да, – ответила София.
– Мы из налоговой инспекции. Будем делать у Вас ревизию с самого
начала Вашей деятельности по сегодняшний день.
– Пожалуйста, – ответила София. – Вас пригласил мой муж? – спро-
сила.

Женщина кивнула головой в знак согласия, а мужчина, немного по-
молчав, сказал:
– В понедельник, в 10 утра. Если сможете, найдите, где сесть, чтобы
нам не мешали.

София была несчастна. Но расслабляться и жалеть себя ей было
просто некогда. Как и сказал, в понедельник к десяти часам пришёл
сам ревизор, но без своей коллеги. София к этому времени обеспечила
ему место для работы – одну из канцелярий аэропорта. Ревизор про-
верял все документы с первого дня работы ларька, сидел в канцелярии,
как вкопанный, над ними.

По его просьбе София приносила все документы с первого этажа на
второй целых два дня. В результате он «не обнаружил никаких наруше-
ний в торговле в ларьке Софии Ременаровой. «Все налоги рассчитаны
верно и уплачены вовремя». Так и написал в протоколе.

Расстались как люди, которым есть за что уважать один другого. На
прощание сказал:
– Я удивляюсь, что в аэропорту на время ревизии Вам предоставили
канцелярию! Это характеризует Вас очень положительно.
– Здесь знают мою историю, а также моего мужа. Ведь он работал
в аэропорту и получил ведомственную квартиру, в которой мы живём.
Слава Богу, люди мне ничего плохого не желают. Они мне помогают и
поддерживают меня. Мой муж ревнует меня к ним или, лучше сказать,
это ему не нравится. Когда он в очередной раз убеждается в их хоро-
шем ко мне расположении, то становится ещё болеее агрессивным и
жестоким не только ко мне, но и тем, кто высказался в мою поддержку.
Я счастлива, что работаю с этими людьми. У них нахожу всё, в чём ну-
ждаюсь. Я люблю их, уважаю и благодарна им. Они в моём сердце и в
памяти на всю жизнь, где бы я не оказалась!

Её лицо просветлело от улыбки, а голубые глаза сияли каким-то
притягательным блеском, и легко было догадаться, что эти слова идут
из души.
– Спасибо и Вам, потому что Вы один из них. Если бы Вы хотели, то
нашли бы у меня нечто, что порадовало бы мужа. Я уважаю Вас! – ска-
зала ему и протянула руку на прощание.

«Муж науськал на меня многих инспекторов и полицейских, желая
вызвать ко мне ненависть и враждебные чувства, ликвидировать меня
их руками. Но его враждебный план не удался. Наоборот, после выну-
жденного общения с ними я всегда чувствовала себя морально сильнее,
богаче и чище. Уверенность в своей правоте не покидала меня, а наобо-
рот, возрастала», – говорит София.


                Развод

Между тем пришла повестка в суд о развода. Первый раз София в
суд не пришла. Она написала письмо, в котором извинилась и пред-
ставила справку о временной нетрудоспособности. «Для меня посту-
пок моего мужа очень неожиданный. Пожалуйста, дайте мне время
собраться с мыслями, чувствами и силами», – просила она.

Через месяц повестка пришла снова. София чувствовала себя не-
счастной и страшно оскорблённой, но взяла себя в руки и, стараясь
сохранить спокойствие, в этот раз явилась в суд. Чтобы облегчить для
себя ситуацию, она заранее попросила Малого Янка – одного из такси-
стов аэропорта, чтобы он отвёз её по адресу в здание суда.

– Только выедем из аэропорта, пожалуйста, вовремя, чтобы я не
опоздала! – попросила она. – В противном случае, потом всё обернётся
против меня.
– Я Вас не подведу, не беспокойтесь! Ведь все мы за Вас горой! Разве
Вы это не видите?
– Вижу и слышу, но каждый раз проверяю и уточняю! – горько
улыбнулась София.

И правда. Таксистов в аэропорту в Братиславе было человек десять.
Все они, как и продавцы магазинов, ларьков, ресторанов и буфетов,
ожидали пассажиров, чтобы предложить свои услуги. За Софией они
наблюдали с первого её шага в аэропорту. Видели, как она убирала
вместе с бригадой женщин залы, канцелярии и общественные места.
– В аэропорту нет ни уголка площади, который я не убирала! – го-
ворит София.
Видели, как торжественно и красиво она пришла работать в мага-
зин с хрусталем и фарфором из Валасской Белы, и не раз пользовались
её советами и услугами.
– Тот день, когда открывали магазин, был очень славным и лично
для меня тяжёлым: столько гостей из аэропорта и из Валасской Белы,
а в центре – магазин, товар и я – продавец. Потом было намного легче
работать, – вспоминает она.

Они видели её счастливой, когда открывала собственный ларёк и
работала на двух объектах. Пришло время, и она пригласила в ларёк
работать продавцом словацкую девушку. На их глазах разыгралась
трагедия Софии с дочерью, а теперь проходит развод с мужем. Так уж
было, что все в аэропорту наблюдали и хорошо знали, можно сказать,
всю её жизнь в Словакии.

Однажды к ней в магазин зашёл таксист – Высокий Янко. Он поздо-
ровался и, чуть помедлив, сказал:
– Пани Ременарова, если Вам сложно жить у мужа, можете пере-
ехать к нам: у нас пустует целая квартира! Я поговорил с женой: она
согласна.

София была приятно удивлена.
– Янко, я бесконечно благодарна, – сказала она в ответ. – Буду это
держать в голове и в сердце. Спасибо тебе и твоей семье! – обняла и
поцеловала своего доброжелателя.

Таксисты всегда проходили гурьбой на обед мимо магазина, где ра-
ботала София. Заметив вблизи Ременара, они подчёркнуто уважитель-
но здоровались с хозяйкой, раскланивались и приглашали её пообе-
дать с ними:
– Пани Ременарова! Вы ещё не обедали? – вежливо и заботливо
спрашивали они. – Пойдёмте с нами! Или Вам принести что?
Высокий Янко своё предложение повторял Софии не один раз. Но
ещё больше удивилась она, когда однажды у входа в аэропорт её оста-
новил высокого роста сухощавый пан в возрасте. Он первый поздоро-
вался и сразу сказал:
– Пани Ременарова! Переезжайте ко мне жить вместе с дочкой! Я
живу сам в своём доме в тридцати километрах от Братиславы. На рабо-
ту приезжаю поездом за двадцать минут. И вы сможете так добираться!

София удивилась и спросила его:
– Откуда Вы меня знаете?
Он сказал:
– Я работаю на лётной полосе. Вас вижу и всё о Вас знаю. Решил Вам
помочь.
– Вы очень ко мне милы и добры. Спасибо, огромное спасибо Вам.
Дай Вам Бог здоровья! Я буду иметь в виду!
В другой раз он зашёл к ней прямо в магазин и повторил ещё раз
своё предложение. Но София не могла на такое решиться. Начался
процесс развода, решался вопрос о гражданстве и неизвестно, что бу-
дет с Аллой. «Мы обе прописаны у Ременара, и если уйти от него сов-
сем, то обе потеряем прописку, – рассуждала она. – Когда потеряем
прописку – подпишем сами себе приговор. Да и куда торопиться?

Добросердечному пану с лётной полосы сказала:
– Не знаю, как выразить Вам мою благодарность! Но в данный мо-
мент не могу ничего такого предпринять. Мне надо решить вопрос
гражданства, а потом можно думать, где буду жить.

Таксист Янко Малый, как и обещал, вовремя доставил Софию на
суд. По дороге София ему призналась:
– Я попросила Вас об услуге, чтобы сохранить свои нервы, не поте-
рять их в автобусе или по дороге, пока разыскала бы это здание. Они
мне сейчас очень нужны!
Суд начался вовремя и по-деловому. Судья спросила Ременара:
– Вы настаиваете на своём заявлении?
Он кратко ответил:
– Да.
Когда судья спросила её, согласна ли она с разводом, София ответила:
– Нет.
– Почему? – спрашивала далее судья.
– Потому что он поступил со мной нечестно и обманул меня. В раз-
говорах с глазу на глаз, по телефону и в письмах он твердил, что всегда
и во всём будем вместе и лучше будем заботиться о наших детях. Пусть
ответит за обман, за то, что разрушил мою семью. За то, что я остави-
ла ради него свою любимую работу. Он обещал во время регистрации
брака при свидетелях – моём сыне и его дочери, а также при моей се-
стре, коллеге с работы и других наших гостях, что будет со мной, пока
смерть нас не разлучит.
– После развода сможете иметь свою любимую работу, жить с деть-
ми! – заметила судья.

Ей, по-видимому, не хотелось разбираться. Всё было ясно и так:
два взрослых человека, не имеют общих детей, у них разные характе-
ры, разные взгляды на жизнь. Что связывало их – уже в прошлом, как
пишет истец в своём заявлении, осталась одна ненависть. Вскоре судья
предложила:
– Выйдите, пожалуйста, на несколько минут!
Когда вышли и прошло пять-семь минут, секретарь суда позвала их
обратно, а судья прочитала решение суда о том, что они разведены. Па-
вел сиял улыбкой, а София тут же сказала, обратившись к судье:
– Это решение очень быстрое и несправедливое, будто его вырабо-
тали задолго до суда и без меня! Я обжалую его!
Не теряя и дня, она пришла к адвокату в аэропорту и рассказала
ему ситуацию на суде:
– Помогите, пожалуйста, мне написать заявление и отозвать реше-
ние суда! – попросила.

Адвокат согласился и посоветовал ей написать ещё одно заявление
в судебную палату о необъективности судьи и потребовать, чтобы по-
меняли судью. София согласилась, и два заявления были написаны.
Дружески, отклоняя какую-либо оплату за услуги, пан Милош Кова-
чик предложил:
– Заходите всегда, если Вам будет что-то нужно. Я помогу Вам!
Проявление сочувствия и понимания в тяжёлой ситуации согревает
каждое сердце. Как прекрасно, что в жизни встречаются люди, готовые
делом помочь другому в трудные минуты! Они, словно ангелы, послан-
ные Богом, чтобы человеку выжить и преодолеть критический момент,
чтобы добро победило зло. Я всегда беру с них пример и стараюсь от-
благодарить их делами и поступками, которые открывают дорогу к до-
бру. Потому что убеждена, что это наилучшая плата и благодарность
за их труд.

Решение районного городского суда было признано областным су-
дом недействительным. В нём было пояснение: «Суд не может развести
супружескую пару, не достигнув обоюдного согласия». Судью обязали
провести процесс до конца.


                Что нас не убило, то укрепило

София готовилась к повторному заседанию. За то время, пока раз-
бирался областной суд с её жалобами, произошло много событий. Са-
мое грустное из них, что Алла ушла жить к «своему арабу». Никакие
уговоры и разговоры с ней не принесли успеха. Она была как околдо-
ванная им. Однажды февральским днём в квартиру Ременаровых по-
стучались и вошли двое: Алла и полицейский. София удивилась, но
пригласила их пройти в комнату.

– Ты давно не появлялась у меня на глазах! Что ты делаешь, за что
живёшь и с кем? – спросила она дочь.
Алла молчала, а потом сделала шаг вперёд, вдохнула воздуха и ска-
зала:
– Мне уже восемнадцать. Живу, где хочу и с кем хочу. И делаю, что
хочу!

На том развернулась и вместе с милиционером вышла из комнаты.
Алла ушла. Она уже давно ушла жить на квартиру к Раеду. Уволилась
с работы, которую так трудно было Софии найти для неё, не поехала
на сессию в институт и приняла мусульманскую веру. Сейчас ей испол-
нилось восемнадцать, и она пришла подтвердить официально, что с
избранного пути не свернёт, чтобы окончательно избавиться от пресле-
дований и упрёков матери.

Всё это София в муках переживала и нечеловеческими усилиями
старалась держаться, понимая, что на неё сейчас смотрят все. А муж
лишь ожидает, чтобы сорвалась и сделала нечто, что бы его порадовало
и укрепило его лживые позиции.

Между тем из Министерства внутренних дел София получила уве-
домление о получении ею гражданства Словацкой Республики и не-
обходимости предоставления справки о выходе из гражданства Респу-
блики Беларусь.

Созвонилась с консульством республики в Праге, где ей сказали, что
она должна сама лично написать заявление на имя Александра Григо-
рьевича Лукашенко с просьбой о выходе из гражданства. К приятному
удивлению ответ пришёл быстро и был положительным: София полу-
чила документ о выходе из гражданства Беларуси. Следующий шаг в
этом долгом и тяжёлом процессе – поездка в белорусское консульство в
Праге, сдача белорусского паспорта и получение соответствующего до-
кумента об этом. Ехала с шофером братиславского городского автобуса
№ 24 на его автомобиле. Павел Играцкий всю свою активную жизнь ра-
ботал на этом автобусе и постоянно курсировал по маршруту аэропор-
та – железнодорожный вокзал. Своих пассажиров он знал и уважал.

Нередко помогал каждому, кто в его помощи нуждался. Уже давно он
во всём помогает Софии. Однажды она ехала с ним в аэропорт от вра-
ча, у которой была, чтобы снять очередные «нежные» прикосновения
мужа. В автобусе было немного пассажиров, и шофер спросил её:
– Это Вас муж так разукрасил?
– Да, – ответила она, смущаясь.
– Вы всегда обращайтесь за помощью ко мне. Я Павел.
– Мой муж тоже Павел, – сказала она.
– Один Павел Вам делает зло, а другой будет Вам делать только до-
бро! – сказал он и улыбнулся.
– Мне очень нужна сейчас помощь. Спасибо Вам. А что, если я Вас,
действительно, о чём-то попрошу, не откажете?
– Нет, просите.
– Ещё придёт тот момент! – сказала и вышла из автобуса.
– Я знаю, Вы работаете в магазине и в ларьке, – сказал на прощание.
– Да, заходите. Может, и я Вам чем помогу!
Павел в те дни и годы ей помог, как никто другой. Вся его семья,
с которой постепенно, по мере необходимости, познакомил он Со-
фию, – жена, сын и сестра с мужем, были рядом и помогли, как могли.
Однажды Павел пришёл к ней в ларёк со своей сестрой Мартой.

Марта держала в руках ярко-красные с оранжевым оттенком гладио-
лусы.
– Это тебе!
София удивилась и обрадовалась одновременно:
– Как мне? Откуда такие прекрасные цветы? Ты их купила? Зачем?
– Они, такие красивые, растут у меня в огороде!
Таких чудесных цветов София давно не видела и не держала в руках
все эти семь лет, что жила в Словакии. Только в Беларуси, когда рабо-
тала в школе, учащиеся в праздничные дни дарили ей цветы: в начале
и в конце учебного года, на День учителя и в праздник Восьмого марта.

Дома, в просторной новой квартире, не хватало места, где их поставить.
Красные гладиолусы, пока не развелись, дарил Георгий в ее день ро-
ждения. В Братиславе цветы росли в огороде, и София любовалась их
живой красотой, общалась с ними, пестуя и лелея их. Лишь изредка
ставила цветы дома в вазу, в основном, когда ожидала приезда детей.

Однажды ей подарили целую охапку таких же ярко-красных тюль-
панов женщины из аэропортовского зеленхоза. Они были свежи и
прекрасны. Казалось, что дышали и что-то шептали, обращаясь к ней.
Словно просили:
– Возьми нас! Пожалуйста, возьми!
София от неожиданности растерялась и спросила женщину:
– За что мне такое внимание? Я Вас, собственно, почти не знаю!
Но женщина настояла:
– Вы меня не знаете, теперь будете знать, – и сунула их в руки Софии.
Остальные женщины стояли, на секунду оставив работу, смотрели
на Софию и улыбками подбадривали её.
– Мы знаем Вас и мужа Вашего знаем! Пусть Вам будет приятно и
немного лучше! Мы на их место сейчас посадим новые. Смотрите: здесь
они, в ящиках!

Много времени прошло с тех пор. Почти двадцать лет уже нет Мар-
ты. Давно на пенсии Павел Играцкий и его жена Эва. Женился их сын
Петя, и выросла его красавица дочь. Скоро двадцать лет, как София
на пенсии и столько же лет не работает в аэропорту. Прошло десять
лет, как она больше не живёт в аэропорту и только изредка ходит с
Душаном туда на прогулку, чтобы увидеть и покормить кошек. Но эти
цветы, как и порывы людей, незабываемы. Незабываемы люди. Они,
как цветы, в её душе и в жизни. И всегда перед глазами.

Тогда Марта выбрала несколько предметов из товара и сказала Со-
фии:
– Я это покупаю. Теперь у тебя есть деньги. Собирайся и езжай с
нами. Мы едем вместе за покупками в Венское метро!

Готовясь ко второму процессу о разводе, София собственноручно
написала заявление, в котором указала, за что Павел Ременар должен
ответить перед нею. В конце подчеркнула, что без возмещения ущерба,
который причинил ей Павел Ременар, она с разводом не согласится.
Отпечатала его Романка, секретарь в канцелярии Словацких авиали-
ний. Тогда София попросила её:
– Исправьте, пожалуйста, мои ошибки!
Когда забирала готовые листы, Романка сказала ей:
– Я ничего не исправляла. Вы уже в совершенстве владеете словац-
ким языком. Мои Вам поздравления!

Два суда прошли о разводе Софии и Павла. Каждый суд их развёл.
Каждое решение София обжаловала. Павел нервничал. Он уже мало
жил в своей служебной квартире от аэропорта, а всё время находился у
Грабовской. Домой приходил, чтобы проверить всё ли в порядке и сде-
лать какую-нибудь неприятность Софии. Его раздражало, что все его
предприимчивые действия перед органами власти, направленные на
то, чтобы лишить Софию возможностей жить и работать в Словакии,
были напрасны.

Министерство внутренних дел, несмотря на все его обращения и
ложные доносы, дало Софии гражданство Словацкой Республики. Все
проверки, ревизии и контроли София выдержала на «отлично». Заяв-
ления её мужа во все инстанции и органы оказались необоснованными.
Процесс с разводом затянулся.

София победила, и первым её шагом после этого было обращение в
редакцию республиканской газеты «Новы час». Она написала:
Мой дорогой приятель «Нового часа»!
Наилучшие мгновения своей жизни в Словакии я провела, право, с тобой.
На твоих страницах для читателя я познакомилась с омбудсменкой На-
ташей и подумала, что однажды к ней приду. Долго не нужно было ждать.

Когда в 1996 году мой муж словак решил со мной развестись и изгнать меня
после семи лет замужества и каждодневной работы в Словакии назад в Бе-
ларусь, мне было ясно, что единственное, что мне поможет, – это приобре-
тение гражданства Словацкой Республики. Чтобы я этого не достигла, мой
муж начал меня обговаривать перед иностранной полицией, Министерст-
вом внутренних дел по делам иностранцев, в полицейском участке и других
учреждениях. Дома на меня физически нападал, тиранил меня морально, а
когда должен был объяснить свои действия, давал ложные показания.

Я была иностранкой и вполне понимала свою тяжёлую ситуацию, пото-
му обратилась по телефону, а потом лично к омбудсменке Наташе. «Посо-
ветует, поможет, защитит» – эти жизненно важные слова были и навсегда
останутся для меня связаны с милым образом Наташи.

И посоветовала, и помогла, и защитила меня в конфронтации с разъярён-
ным мужем. В конце января 1998 года в областном учреждении на Старо-
местской улице в Братиславе я получила письмо Министерства внутрен-
них дел о предоставлении мне гражданства Словацкой Республики.
Мой дорогой приятель «Нового часа», помоги мне высказать благодар-
ность:
– всем врачам, сохранившим мою жизнь и здоровье;
– членам полицейской станицы 2, Осветова 4 в Братиславе, которые
были ко мне терпеливы и учтивы;
– Министерству внутренних дел, членам полиции по делам иностран-
цев, Министерству юстиции;
– всем моим коллегам по работе и всем людям, которые помогали мне,
берегли мою душу и жизнь, и всей Словацкой Республике.
Примечательно, что я осталась иностранкой только для своего мужа, но
на работе, в учреждениях при общении с людьми никогда не чувствовала себя
чужой. Наоборот, я всегда чувствовала сопричастность, любовь и уважение.
Благодарю тебя, Словакия!

С любовью и уважением София Ременарова».
Павел был в отчаянии. В который раз он угрожал Софии и всем го-
ворил о том, что дома у них дойдёт до трагедии. Как понимала Со-
фия, он готовил себя к преступлению. От него ей можно было ожидать
только худшего. Напряжение усиливалось. На очереди был третий суд,
который для Софии не имел первоначального значения. Павел уже не
мог нанести ей столько зла, сколько задумал первоначально. Софии
уже не надо было удерживать с ним брак. Наоборот, развод для неё
сейчас был избавлением и моментом расплаты.


                Амман

Между тем, в аэропорту наступала пора прощания: всё меньше пас-
сажиров прилетало из Москвы и Киева. Если несколько человек про-
ходило по залам мимо магазинов и ларьков, то мало кто что-либо по-
купал. Вскоре общество из Валасской Белы закрыло свой прекрасный
магазин с хрусталем и фарфором. На руках у Софии остался лишь её
ларёк, который не всегда оправдывал расходы. Было много свободно-
го времени. Алка, будучи замужем за Раедом, жила в Иордании. Там
у нее родилась дочь Айя. София переписывалась с ней и раз в месяц
разговаривала по телефону. Этого было мало: она задумала навестить
её и своими глазами увидеть обстановку, в которой живёт дочь. Нужны
были деньги, и София попросилась работать в ресторан:

– Буду делать всё, что нужно на кухне. Помогите, пожалуйста! Мне
необходимо собрать тысячу долларов на билет до Иордании и обратно!
Она была ещё полна желаний, сил и мечты. Сердце её не знало стра-
ха, а ум не допускал сомнений в правильности своих поступков. Хозя-
ин ресторана взял её на три месяца мыть посуду и помогать по кухне.

София работала и тщательно готовилась в дорогу. Заказала билеты. О
визе узнала, что получит её в аэропорту в Аммане. Работники газетно-
го киоска в аэропорту – муж и жена – сами предложили ей, что прово-
дят её и отвезут на автобусную станцию. Девушка из парикмахерской
одолжила ей свою красивую дорожную сумку. София приготовила по-
дарки, и ответственный день наступил.

Ранним утром, ещё не было шести часов, она позвонила из аэропор-
та Братиславы в Амман. Поднял трубку неизвестно кто. Разговаривать
на арабском языке она не могла. Взволнованно сказала лишь три раза:
«Мама Алки! Мама Алки! Мама Алки!» В тот момент она была уверена,
что там её кто-то понял, и он постарается, что всё будет в порядке: Алка
и Раед догадаются и встретят её. Иначе не может быть: они знают, что
у нее нет их адреса.

Оливия и Милош отвезли её на автобусную станцию. Там помогли
ей сесть в автобус до австрийского аэропорта в Швехате, что находится
в десяти километрах от Вены. Там долго ожидать не пришлось: зареги-
стрировалась, сдала сумку в багажное отделение, а сама после паспорт-
ного и таможенного контроля прошла с другими пассажирами в зал.
На каждом шагу оценивала своё знание немецкого языка.

Летели долго. София смотрела на горы облаков, которые, будь от-
крыт иллюминатор, казалось, можно было потрогать рукой, погладить
или взять кусочек в руки. Ни в чём не сомневалась, несмотря на то, что
в руках не было ни визы, ни адреса. Может, это так было потому, что
в то мгновение чувствовала себя счастливой и успешной, верила в себя
В аэропорту в Аммане шла по залу и говорила с улыбкой всем ара-
бам: «Салям алейкум!» Её душа улыбалась, когда ей также с улыбкой
отвечали: «Алейкум салям!» Мало того, ей казалось, что всем было ин-
тересно, откуда она такая приветливая взялась, поэтому часто добавля-
ла, указывая на себя правой кистью руки: «Словакия – Беларусь!» Когда
подошла к какому-то типа её ларька помещению, куда всё время на-
правляли её вместе с другими несколькими пассажирами администра-
торы, протянула в небольшое окошко свой паспорт и, глядя в глаза ра-
ботнику, попросила: «Визу, пожалуйста! Визу!» Он посмотрел на неё,
а затем взял паспорт, пролистал страницы и покачал головой. Опять
вопросительно посмотрел ей в глаза и спросил: «Виза?» София протя-
нула правую руку вперёд и, приложив её на его стол, сказала: «Здесь
виза!» Работник стоял и смотрел на неё, а она ещё раз сказала и для
убедительности показала, как смогла, ясно, что ей дали информацию,
что здесь, в аэропорту, она купит визу и показала сто долларов. Тогда
работник посовещался со своим соседом из такого же застеклённого
строения рядом. Потом взял её паспорт, начал в нём что-то писать.

Вскоре протянул его ей и указал на окошко в соседнем помещении. Там
стояло человека три в очереди и, видя это, он вышел, попросил жестом
руки паспорт и деньги. София протянула ему всё, а он зашёл к своему
соседу и через минуты три вышел. Протянул Софии паспорт, указал
на страницу с печатью со словом «Виза!» и подал оставшиеся деньги,
тщательно их пересчитав. София поблагодарила его, низко поклонив-
шись и положив руку на сердце, сказала ему: «Салям алейкум!» – и
вопросительно посмотрела на него. Он всё понял и показал ей рукой
направление на выход за багажом. Когда прошла метров пятьдесят и
предъявила арабским пограничникам свой паспорт с визой, вдруг уви-
дела всех: Раеда и Алку с маленькой Айей на руках; моложавую розо-
вощёкую женщину, лет за тридцать, в которой, несмотря на то, что ни
в жизни, ни на фотографии её никогда не видела, сразу узнала свою
сватью. Широко улыбнулась и сказала:

– Здравствуйте, вот и я! – и по очереди, сначала к сватье, потом к
Алке с дочерью подошла и поцеловала им руки. Раеду едва поклони-
лась. Никто её не учил, никого она не спросила об этом. Сама приду-
мала в один миг, как показать им своё уважение и любовь. Дома всех
ожидала мама сватьи – без единой седины, довольно приятного взгляда
женщина в возрасте; сестра Раеда – Тамани и самый младший шести-
летний сын сватов Амар. Раед ушёл по делам в город:

– Я вернусь с отцом, – сказал он.
София с дороги умылась, причесалась и переоделась. Всё это время
её караулила Алка и просила, чтобы меньше употребляла воды и так
долго не сидела перед зеркалом.

– Все за тобой наблюдают, не смотри в зеркало так долго! Хватит
тебе краситься! – просила она.

– Как это не смотри в зеркало? Ведь ты знаешь, что я без зеркала
никуда! А не накрашенная – это не я! Я же не настолько безразлична к
себе, чтобы не пользоваться современными возможностями косметоло-
гии! И ислам я не приняла, моя милая! – отвечала София с улыбкой и
терпеливо, радуясь общению с дочерью. – Хорошо, что платье длинное
прихватила, но я не намерена в нём постоянно ходить здесь!

– Мой муж придёт немного позже. Ты не голодна, София? – спроси-
ла сватья. – Можно, мы накроем стол, когда он придёт?
– Конечно, – согласилась София и направилась к своей маленькой
внучке. Её внимание привлекло то, что маленькая Айя постоянно пла-
кала, а Алка во что-то макала соску и совала ей в ротик. Тогда она на
минутку умолкала, но вскоре начинала не плакать, а кричать.

– Во что ты макаешь соску? – спросила София дочь.
В мёд, – ответила Алка.
– Ты кормишь её грудью?
– Нет, у меня молоко пропало.
– Ты ничем её не кормишь, только мёдом на соске?
– Да, – ответила дочь.
– Я тебя прикармливала с трёх месяцев желтком, чуть позже яйцом
всмятку, лёгким супчиком, рисовой кашкой, картофельным пюре, ки-
пячёным молочком. А ей сколько?
– Через три дня будет четыре месячика, – ответила дочь. – Тогда нач-
ну её прикармливать. Так свекровь сказала.
– Ты в своём уме? Она голодная не проживёт три дня. Немедленно
свари яйцо всмятку. Покормим её. А к вечеру свари рис. Нужно вски-
пятить молока немного, грамм сто.

Алка, как когда-то, послушалась маму и сделала всё, что она ей ска-
зала. Кормили Айю вместе сначала небольшой частью желтка. Айя
лишь ворчала и скоро уснула. Прошло часа полтора и Алка, радостно
сообщила:
– Айка долго спала и прекрасно сходила в туалет. Такого стула я не
видела у неё несколько дней!
– А с чего бы он был? – засмеялась София. – Завтра сваришь карто-
фель.

Под вечер Айку покормили рисовым супчиком, добавив в него ка-
плю оливкового масла: молока дома не нашлось. Айка перестала пла-
кать и кричать от голода. Она спокойно лежала на руках у мамы и, ка-
залось, с пониманием смотрела на всё перед нею.

Пришёл Раед с отцом. Все наперебой начали им рассказывать, что
София покормила Айку. Раед заволновался. Его чёрные глаза потем-
нели, как и кожа лица. Улыбка мгновенно исчезла, и всё его обаяние
сменилось раздражением и плохо скрываемым гневом. Алка пыталась
рассказать ему, как хорошо их дочь спала. Раед хмуро посматривал на
Софию, а потом сказал:

– Я завтра схожу к врачу и обо всём его расспрошу. Можно ли ре-
бёнка прикармливать, когда ему нет ещё четырёх месяцев?
– Не забудь ему уточнить, что до четырёх месяцев твоей дочке оста-
лось три дня! – посоветовала ему София. – И ещё тебе скажу: твоя дочь
кричала, как котёнок, которого я наблюдала у себя дома. Послушай!
Моя кошка Очко родила котёнка. Я не знаю, кто это был: её дочь или
сын. Я постелила на полу им постель. Кошка не лежала, а сидела. Ко-
тёнок возле неё пытался достать к груди. Но он не мог достать её грудь,
был голоден и всё время пищал, а потом кричал криком, а она сидела!

Я не могла ничего предпринять, потому что Очко никого к себе не под-
пускала и никогда никому не давала себя погладить. Я стояла перед
ними и просила:
– Очко моё, дай своему дитятку молочка! Очко, ты же его мама!
Очко, почему ты такая жестокая?
Она сидела, может, полдня возле, но не легла и не умывала его сво-
им язычком. Потом котёнок замолчал и перестал дышать, а она ушла.
Можешь задуматься над этим. Айя кричала, как тот котёнок. Я, как
мама и старшая в вашей семье, помогла Алке её накормить. Спасла
вам вашу дочь!

Все были при этом объяснении. Раед слушал и переводил, осталь-
ные молчали, может, лишь потому, что не знали русского языка. По-
том сватья обвела всех значительным взглядом и сказала, обратившись
к дочери и Амару:
– Вы накрывайте на стол, а я пойду мужу помочь умыться и пере-
одеться! И, обняв стоявшего рядом и улыбающегося Фаузи, повела на
свою половину, где находилась их спальня и ванная комната.
Алла, Тамани, Амар и бабушка накрывали большой и красивый се-
мейный стол. София приглядывала за Айкой, которая удобно лежала
на диване, издавая то спокойные, то восторженные звуки. Иногда каза-
лось, что она следила своими чёрными круглыми глазами за происхо-
дящим в зале.

Наступал августовский вечер, и прохлада освежала горячий воздух
Аммана, крыши и стены домов. За пять минут до шести послышался
на весь район голос муллы, призывающий на вечернюю молитву. До-
машние разбежались по комнатам, а София осталась наедине со своей
внучкой. Прошло минут десять-пятнадцать, и все вновь принялись за
свои дела. Пришли нарядные и посвежевшие Фаузи и Амаль. «София,
Алка, пойдёмте к столу!» – пригласили, и, взяв Айку из рук Софии, Фа-
узи, глядя на гостью и подбадривая её смеющимися глазами, вместе с
Амаль отправились к столу. За столом София сидела рядом с дочерью
и внучкой, а возле них пристроился Раед. В центре сидел Фаузи, а на-
против – его жена с младшим сыном. Бабушка, Тамани и, пришедший
навестить родителей, их женатый сын Риад со своим дядей Ахмедом –
самым младшим сыном бабушки и братом Амаль – сели по другую
сторону стола. На столе стояли три кастрюли с овощным супом и не-
сколько глубоких небольших тарелок с ложками. Здесь же красовались
два серебряных круглых подноса. Один наполненный горячим пловом,
другой – кусками жареной баранины, а возле них – средней величины
плоские тарелки для второго. Перед Фаузи стоял стакан с какой-то бе-
лой жидкостью. Раед засмеялся и обратился к Софии:

– Попробуйте, как Вам это понравится, – и протянул ей стакан.

Все смотрели на неё, а Фаузи, улыбаясь, тоже поддержал сына:
– Отпей, София, оцени продукт!

Ясно, что все здесь говорили на своём языке, но у Софии были свои
переводчики – её дочь и зять, и она им доверяла. София взяла стакан и
отпила глоток.

– Ну как? – спросили разом Раед и Риад.
– Что-то похожее на водку, но далеко от нее, – сказала им София и
передала стакан Фаузи. – Наверное, это ваша раки? – спросила и тут же
получила утвердительный ответ.

Ужинали и разговаривали, моментами смеялись, и София совсем
не чувствовала, что она где-то на другом конце света и с чужими людь-
ми. Айя уже уснула на коленях у мамы, и Раед отнёс её в спальню.

Фаузи сказал, обратившись к гостье:
– Завтра вечером соберёмся и послушаем тебя, София. Нам инте-
ресно с тобой поговорить, пообщаться. А сейчас отдыхайте. Я иду при-
лечь: у меня был напряжённый день. Поэтому, извини, что я тебя не
встретил.

Сватья, Раед и Алка пригласили Софию посидеть в их дворе и по-
знакомиться с соседками. София не отказалась и, нарядившись в но-
вое нежно-розовое платье, распустила свои пышные кудрявые волосы,
немного обновила макияж, надела белые открытые туфли и с доче-
рью и Раедом вышла во двор. Там уже сидели три-четыре женщины
и Амаль. Все с интересом посмотрели на гостью, а она, поклонившись
им, поздоровалась словами «Добрый вечер!» и присела между них. По-
том Раед и Алка вызвались показать ей весь дом, и Раед объяснил:
– Его построил отец. Сейчас в нём живут квартиранты и Риад со
своей семьёй. Позднее он отдаст его детям, каждому по этажу, чтобы
всегда вся семья была рядом. Возможно, отец построит лучший и боль-
ший дом для сыновей, но пока есть этот, из четырёх этажей.

Потом, подойдя к женщинам, София простилась с ними:
– Мне нужно отдохнуть с дороги. Всего вам хорошего, спасибо за
встречу! Мне было очень приятно познакомиться с вами!

Спала в комнате вместе с мамой Амаль. Непривычно спала в своём
длинном платье, потому что никакие ночные рубашки здесь не годи-
лись: во- первых, ночью было в доме холодно, во-вторых, со всех сторон
здесь каждый каждого видел и старался подсмотреть. София притя-
гивала особое внимание, и Алка предупредила её об этом. В комнату
и из неё сновали то Тамани, то Амар и все, кто проходил по большой
веранде на кухню.

Сладко уснуть и выспаться не получилось. София рано поднялась,
ещё до призыва муллы на молитву, и прошла в зал, а оттуда вышла
в довольно просторную лоджию, где уже сидела Амаль и пила чай.

Увидев Софию, она мимикой и знаками пригласила Софию сесть по-
ближе к себе и предложила ей чашку чая. Тут же стоял электрический
чайник, заварка и сахар. София с радостью согласилась таким образом
пообщаться. Вскоре из Алкиной комнаты донёсся плач Айи, и София
подбежала к дверям молодой семьи.

– Алка, дай мне мою внучку, я с ней погуляю и покормлю её, а ты
ещё подремли немного! – предложила она.
– Я как раз её покормила и переодела. Возьми её! – подала свою
доченьку Алка. София вернулась в лоджию к Амаль, и они долго на
разных языках ворковали над своей внучкой. Потом пришла румяная
и улыбающаяся Алка.
– Спасибо тебе, мама, – сказала. – Мне это первый раз так повезло,
что я спокойно поспала возле мужа!
– Я всё знаю и понимаю. Когда вы росли, мне так было тяжело и
обидно, что никого нет рядом, кто бы побыл с вами или пригласил вас
к себе и позаботился о вас. Мне так хотелось поспать в субботу и вос-
кресенье, отдохнуть от работы и забот. Вас было двое, а я одна. Спасибо
Олегу, он помогал мне тебя растить. Бывало, скажу ему: «Нигде не за-
держивайся, сынок, Алка без тебя будет дома сама, и ей будет страш-
но и плохо, а мне на уроки в школу надо! Как не пойду на уроки, так
денежек у нас никаких не будет. Как жить тогда?» Он всё понимал и
слушался. Шёл прямо домой. А я была счастлива, что у меня дети хо-
рошие. Всё делала для вас и жила для вас.

Амаль слушала Алку, которая переводила, смотрела на Софию и
жалела её, поглаживая её руки своими и сочувствующе глядя в её глаза.
– Мне мама помогала с первыми детьми, а потом муж нанял слу-
жанку. Я нигде не работала, но дома сама не справлялась: всё-таки се-
меро детей и муж. За всеми нужен был уход. Я вышла замуж в четыр-
надцать, и сразу пошли дети! – рассказывала она.

Амаль была высокая и статная, как и её мать. В её чёрных больших
глазах сверкали искорки смеха или возмущения и удивления. Чёрные,
широкие и густые брови изгибались на гладком высоком челе; они то
поднимались, то опускались, в зависимости от переживаемых эмоций.

Красивые румяные щёки, средних размеров тонкий нос притягивали
взгляд. Живые полные губы открывались в ослепительной улыбке. Чёр-
ная широкая и толстая коса с плеча ей падала на грудь и опускалась
ниже пояса, открывая внимательному глазу красивые небольшие уши
в массивных золотых серьгах и открытую сильную шею над развитым
бюстом. Вместе с тем нельзя было не увидеть в каждом её движении
непритязательную самоуверенность и гордость.

– Ты, Амаль, красива. Как грузинская царица Тамара! – не один раз
говорила ей тогда София.

Подошла бабушка и пригласила всех завтракать. Было около вось-
ми часов утра. Раед отдельно пригласил Софию:
– Пойдёмте, пани София, я купил свежий, ещё горячий хлеб!
Все направились в зал, где их приветствовал и подбадривал искрен-
ней улыбкой Фаузи. Тамани с бабушкой внесли большой и широкий,
как стол, золотой поднос с разными кушаньями: здесь были на блюдах
сыр, творог и масло; широкие пластинки говяжьей варёной колбасы,
оливковое масло в миске и в глубоких продолговатых тарелках сала-
ты из огурцов и редиса; запечённое мясо молодого барана, нарезанное
тонкими ломтиками; отваренный горячий рис и ещё дышащий жаром
светлый и тонкий арабский хлеб, который из благодарности и уваже-
ния к нему не отрезали, а отламывали. Алка принесла на другом под-
носе чай, заварку и чашки.

На отдельном подносе красовались оранжевые мандарины, жёлтые
фиги и кремовые бананы. Подносы поставили на ковёр, застланный
большой скатертью, и старшие уселись вокруг на небольших твёрдых
ковровых подушках, а молодые на своих ногах, подогнув их под себя.

Пропели молитву и принялись есть руками всё, кроме салатов. Ломали
хлеб, макали его в оливковое масло и ели, не торопясь, изредка обме-
ниваясь краткими фразами. Все следили за Софией и старались быть
внимательными и щедрыми. Она откушала самую малость с каждого
блюдца и тарелки, при этом не забыла похвалить продукт. Когда пили
чай, бабушка сказала:
– Тамани чуть позже приготовит фарш из мяса и риса. Мы с тобой,
София, нарвём в саду виноградных листьев и приготовим из них к ве-
черу кушанье!

В саду росло несколько олив и кустов винограда. Бабушка показала
на примере, какими листьями нужно запастись, и женщины приня-
лись за работу. «Листы должны быть зелёные, широкие и гладкие», –
поняла София. Она рвала и показывала старшей госпоже, знаками
спрашивая: «Хороши будут?» Та улыбалась, утвердительно кивала го-
ловой. У неё была располагающая улыбка и приятное, доброе лицо. С
ней было легко и хотелось общаться. Дома она сказала Софии тщатель-
но вымыть каждый лист и принести на подносе в зал. Сама принесла
из кухни фарш из риса и бараньего мяса. Бабушка уселась на ковровую
подушку и предложила Софии сесть рядом с ней. Потом показала Со-
фии, как на виноградный лист положить десертную ложку фарша и
завернуть его. Весь процесс был такой же, как приготовление голубцов.

Только виноградные листья не такие большие, как капустные, и каж-
дый такой листочек в завёрнутом виде получался тонким и коротким,
как молоденький, тонкий зелёный огурчик. На помощь пришли Амаль
и Алка. Когда женщины завернули, наверное, сотню таких листочков,
бабушка и Амаль понесли их на кухню готовить в духовке. София, на-
конец, могла побыть со своей внучкой и дочерью. День набирал силу
и становилось жарко. На улице, во дворе и в саду гулял горячий ветер.

Все старались укрыться в тени своего дома. София взяла на руки Айку
и уложила её с пелёнкой на диван. Алка принесла пюре из картофеля
и тёплое кипячёное молочко. Начали кормить маленькую госпожу. У
Айки оказался хороший аппетит, и всё у нее было в порядке. Чистое
дыхание, глазки и носик, чистая кожа. Когда покушала издавала звуки,
как бы хотела разговаривать. Завтра ей будет четыре месяца, а там смо-
три – и зубки пойдут. Тут пришёл из города Раед. Уже издали он начал:
– Я был у врача, и он мне подтвердил, что детей прикармливают с
четырёх месяцев!
– Раед, мы её не прикармливаем, а кормим! Прикармливают тогда,
когда она принимает основное питание – грудное молоко! А его у нее
нет. Как Айке было жить три дня без еды? Вот видишь, она не плачет и
живёт полноценной жизнью! – с улыбкой объясняла своему зятю Со-
фия. Алка лишь стояла и слушала. – Смотри, какая она красивая, вся
в тебя!
– Ну, ладно. Хорошо, что всё хорошо! – сказал и обратился к Алке:
– Дай мне чистую рубашку, я сильно вспотел.
– Посиди с нами, Раед, поиграй со своей дочкой! Посмотри, как она
выросла при мне! – обратилась София вновь к зятю. – Я отлучусь на
минутку! – сказала и вышла вслед за Алкой.

Вернулась со своей небольшой сумкой и, улыбаясь, спросила:
– Ну, как Вы, отец и красавица-дочь? Понравилось вам быть вме-
сте? – Не ожидая ответа, предложила: – Раед, пройдитесь с Алкой в го-
род и купите для Айи коляску. Я вам дам деньги, – и протянула двести
долларов. – Это подарок моей внучке.

Раед засмеялся и начал благодарить Софию, а она посоветовала ему:
– Пусть Алка уложит Айку в постельку. Мы с Амаром присмотрим
за ней, а вы идите. Возвращайтесь с коляской!

Алка обрадовалась, когда Раед рассказал ей о подарке для Айи. Уло-
жила Айку в постельку, быстренько собралась и с Раедом ушла в город.

Тамани занялась уборкой. Она готовилась выходить замуж и была меч-
тательна и счастлива. Однажды с помощью Алки она рассказала Со-
фии, что как-то раз в их двор зашла женщина и спросила маму:
– Может, в вашем доме девушка есть?
Мама ей сказала:
– Есть у нас девушка – наша дочь!

Женщина обрадовалась и сказала:
– Я ищу невесту для сына!
– Так проходите, добро пожаловать! – пригласила женщину в дом
мама, а мне незаметно сказала, чтобы я переоделась и принесла им чай.
Всё произошло неожиданно и быстро. Я прибралась и принесла
чай. Женщина меня осмотрела с ног до головы и предложила мне при-
сесть. Улыбка не сходила с её лица. Отпила чаю, похвалила меня и чай,
а потом спросила:
– Можно нам с сыном прийти к вам?

Я посмотрела на маму, мама на меня и мама ответила будущей свахе:
– Приходите, встретим вас!

Договорились на день и час. Женщина ушла. Когда пришёл отец,
рассказали ему обо всём и он согласился. Через неделю женщина при-
шла с сыном, подарками и цветами. Мы оба понравились друг другу.
Сейчас он уехал на заработки в Саудовскую Аравию. Часто приезжает
домой, приносит мне подарки и собирает деньги на свадьбу. Уже ку-
пил мне свадебное платье.
– Когда будет свадьба? – спросила София.
– Ровно через месяц, – сказала Тамани и покраснела.
Тамани – самая младшая из дочерей Амаль и Фаузи. Ханин – самая
старшая, она замужем, и у неё два сына – трёх и четырёх лет. Амани
недавно вышла замуж и мечтает о своём ребёнке. Всех девушек в семье
Аллах наградил красотой, умом и добрыми сердцами. Поэтому, навер-
ное, у родителей не засиделись и в лучшее время их жизни вышли за-
муж, живут своими семьями.

Пока Амаль с бабушкой отдыхали в больших креслах на веранде,
София с Амаром караулила Айку. Айка спала, и, наверное, видела
волшебные сны. Щёчки её разрумянились, а губки расцвели безмятеж-
ной улыбкой. Только Амар часто кашлял, и София не подпускала его
к внучке ближе, чем за один метр. Она гладила его курчавые волосы и
плечики, вопросительно смотрела на него, притрагиваясь рукой к его
лобику. Это был очень красивый и умный ребёнок – любимец родите-
лей и самый младший в семье. Братья и сёстры его тоже очень любили.
София с ним общалась без слов, и он её понимал лучше других. Через
часа полтора пришли Раед с Алкой и принесли коляску.

София прошла на веранду, ближе к кухне, и пыталась помочь
Амаль и бабушке приготовить всё необходимое к ужину. Вернулся
с работы Фаузи, и Амаль пошла помочь ему умыться и переодеться.

Чуть позднее собрались все за столом, и главным блюдом на нём
были наполненные виноградные листья, которые высыпали горкой
в круглый глубокий медный поднос и поставили на самую середину.
Рядом стояла такая же глубокая миска с соусом и гора средней ве-
личины чистых плоских тарелок, а на одной из них были рассыпаны
ложки. Вилками здесь не пользовались и всё, что можно было взять,
брали пальцами и кушали из рук. Наполненные виноградные ли-
стья каждый брал с подноса и ел их, похваливая хозяйку. Она с улыб-
кой всем говорила, что сегодня готовили ужин София и бабушка.

Сами наполненные листья были тёплыми и нежными. Прямо таяли
во рту, но в них было много острого перца, и он обжигал Софии все
внутренности.
– Самая вкусная еда из собственных рук! – заметила к удовольствию
всех София.

После ужина все собрались в зале и уселись, где кому было удобно.
Фаузи сидел на диване, чтобы лучше видеть Софию и общаться с ней.
Возле него сидел и улыбался Раед, а за ним настороженная и мечтатель-
ная Тамани. София сидела на ковровой подушке в своём нежном розо-
вом платье рядом с Алкой и бабушкой. Она слегка улыбалась, и лёгкий
румянец покрывал её щёки. Голубые глаза под густыми ресницами и
изогнутыми чёрными бровями блестели и проявляли неподдельный
интерес к происходящему; кончик носа был вздёрнут, а на плечи ей
падали золотистые пышные волосы. Все взгляды были устремлены на
неё, она это видела и ощущала, понимая, что выглядит в этом обществе
вызывающе уже лишь потому, что отказалась от их верхней накидки:
«Пусть меня видят и помнят такой, какая я есть. Подстраиваться не хочу
и не буду. Ведь я сюда не жить приехала, и через пять дней уезжаю!» –
объяснила она Алке и Раеду. Немного ближе к выходу расположилась
задумчивая Амаль с Амаром. Раед сказал всем:
– Брифинг начался!

Обратился к отцу и предложил:
– Вам слово, пожалуйста!
Фаузи – симпатичный мужчина, лет под пятьдесят, с виду не был
похож на араба. Как рассказывала о нём Алка, у него доброе, справед-
ливое сердце и человеческое внимание к окружающим. Сам пробился
в нелёгкой жизни к вершине успеха, благодаря своему уму и трудолю-
бию, и во всём Аммане он известный инженер-строитель. Построил
дом для себя и детей, владеет участками в лучших районах Аммана. В
его голове рождаются и созревают новые планы.

– Расскажи нам, София, о себе. Как ты оказалась в Словакии? – по-
просил он.
София кратко ответила ему:
– Вышла замуж за словака.
– Как живётся тебе в Словакии? Лучше, чем в Беларуси?
– Этот вопрос мне задают и словаки. Я отвечаю им, как и тебе: мне
всюду жить нелегко. Я никогда не жила без работы ни в Беларуси, ни в
Словакии. В Словакии в чём-то лучшие условия жизни для человека и
общества, и в то же время для меня в ней не хватает моих родных, кол-
лег, друзей, учеников, моей любимой работы. Получается ещё и так,
что я живу в чужой стране, как в чужом доме, откуда меня могут попро-
сить уйти, что никому, естественно, не понравится!

Этот диалог проходил с помощью Раеда. Было видно по всем реак-
циям, что он переводил добросовестно и точно.
– А петь ты умеешь? – спросил Фаузи. – Спой нам белорусскую пес-
ню, пожалуйста! – попросил.
– Дома я пела во весь голос на каждом шагу, а в Словакии изредка
и тихо. В Беларуси много песен и на различные темы. Я вам спою пес-
ню о жизни, – сказала София и рассказала содержание песни. Немного
настроившись, запела: «Ой рэчанька, рэчанька, чаму ж ты няпоўная?»

Всем понравилась песня, её мелодия и раздумия о том, что в жизни
всегда чего-то не хватает. Вдохновлённая их реакцией, она предложила:
– Ещё спою одну песню о любви и верности для наших молодых. Я
рада, что у меня есть такая большая и красивая родня в Аммане. Этой
песней я хочу поблагодарить тебя, Фаузи, и тебя, Амаль, за вашего чест-
ного и ответственного сына Раеда. Рассказав содержание песни, София
спела о том, как девушка просила своего возлюбленного не уезжать са-
мому и взять её с собой. Она обещала, что там, в стране далёкой, будет
ему женой. Он отвечал ей, что там, в стране далёкой, есть у него жена!

Тогда девушка пообещала ему, что там, в стране далёкой, будет ему се-
строй. Он же ей отвечал, что там, в стране далёкой, есть у него сестра!
Тогда девушка пообещала, что там, в стране далёкой, будет ему чужой.

На это возлюбленный ответил ей, что там, в стране далёкой, чужая не
нужна! Песня имела успех, и София печально улыбалась. Она сказала
Фаузи:
– Завтра, если у тебя найдётся время, также соберёмся. Я хочу тебе и
всем рассказать больше о себе и наших детях.
Ночь прошла не лучше первой, а утро принесло неожиданные не-
приятности. После завтрака София проходила мимо приоткрытой
комнаты молодых и услышала, как Раед кричал на Алку. Она без пре-
дупреждения ступила в комнату и увидела, как Алка держала в руках
Айку, а Раед стоял перед ней с протянутой рукой, зажатой в кулак, как
бы пытаясь опустить его на голову её дочери. София тут же оказалась
между ними.
– Ты что кричишь и ещё кулак держишь над ними?! – уже наступала
она на него.

От неожиданности он разъярился ещё больше, и было чувство, что
его кулак уже вот-вот опустится на голову или лицо Софии, но рядом
также неожиданно оказался Риад. Схватив Раеда за руку, силой оста-
новил агрессивного брата. Алка вышла из комнаты с Айкой на руках.

По её лицу бежали слёзы, а рядом оказались все, кто был дома. Со-
фия прошла мимо в зал. У нее потемнело в глазах от картины, которую
только что видела и пережила. Она заметила, что все члены семейства
какое-то время держали её дочь в окружении. Тогда она не знала, что
Риад потребовал у Алки паспорт, боясь, чтобы София не настояла на
отъезде дочери с ней домой. Алка принесла и дала его им.
– Если бы я тогда знала об этом, то трудно представить, как бы всё
окончилось», – говорит София.

Вечером после ужина София спросила Фаузи, выслушает ли он её.
Фаузи с улыбкой согласился, оставшись сидеть на своём месте за сто-
лом. Все остальные устроились на ковровых подушках у стены напро-
тив. Раед не вышел из своей комнаты, и теперь были переводчиками
Алка и Риад. Риад учился на зубного врача в Украине и не хуже Раеда
владел русским языком. София хотела рассказать Фаузи о нечестных
поступках Раеда по отношению к Алке, о их жизни, основанной на
лжи. Обо всех унижениях и переживаниях, которые его сын причинил
ей, матери. А ещё – сегодняшний случай.

Когда она начала говорить, а Риад, совещаясь с Алкой начал пере-
водить, София сразу заметила, что у Фаузи и Амаль, а также у бабуш-
ки и Тамани была абсолютно не та реакция, которую могла вызвать её
речь. Это случилось после второй и третьей фразы. Они смотрели на
неё странными глазами. В них ничего из того, что она сказала, никак
не отразилось. Наоборот, в их глазах и на лицах София заметила что-
то вроде непонимания. София не успела вполне разобраться в этом,
как Фаузи слегка стукнул по столу рукой и, улыбнувшись своей осле-
пительной улыбкой, что-то сказал и начал вставать, собираясь уйти.

В этот момент София ясно поняла, что «переводчики» не сказали ни
слова из того, что сказала она. Риад поднялся и без слова ушёл вслед
за отцом. Женщины и дети тоже поднялись со своих мест. Алка хотела
пройти в свою комнату. София ещё мгновение стояла на месте, а потом
круто развернулась и сказала:
– Я здесь не могу оставаться. Я должна уйти немедленно, сейчас!
Здесь все лгут, и ты тоже, – обратилась к дочери.
Алка бросилась ей на шею и заплакала:
– Мама, не уходи на ночь глядя! Это самое плохое, что ты можешь
сделать мне, Фаузи и Амаль. Они мне не простят этого. Останься, про-
шу тебя, останься ради меня! Завтра я тоже пойду с тобой, – говорила
и плакала Алка. – Я оставлю им Айку, потому что с ней они меня не
отпустят!
– Почему ты лгала вместе с Риадом и так оскорбила меня?
– Потому что братья договорились заранее. Риад сказал мне: «Всё
обернётся на твою голову. Ты хочешь этого?» Пойдём, мама, давай вме-
сте приляжем и поговорим, – попросила её дочь.

Все украдкой наблюдали за ними, и только Тамани подошла и ска-
зала что-то Софии. Взяв её за обе руки, долго смотрела на неё тёмно-ка-
рими просящими глазами, а потом тихонько повела её в комнату. Алка
шла рядом, дотрагиваясь своими руками до маминого плеча, робко
поглаживая его, словно просила прощения. София подавила своё воз-
мущение и гнев. «Нечему удивляться. С самого начала их отношений
на первом месте была ложь, и я была бессильна против нее. В данный
момент и в данной ситуации я ещё слабее, и мне нужно прикусить язык
и не возвращаться к теме. Иначе всё будет сносить Алка. Я уеду, а она
останется», – с горечью думала София, не подозревая об их поступке,
касательно дочери и её паспорта.

Тогда они долго были вдвоём, и Алка открыла ей страшную тайну.
– Мама, ты помнишь, как я впервые пошла с Раедом и его другом в
парк?
– Как я могу это забыть, конечно помню!
– В тот ранний вечер у меня из сумки украли паспорт.
– Кто у тебя украл паспорт? Ведь у тебя была охрана – Раед и его
друг. Ты куда-нибудь отходила от них?
– Нет. Я никуда от них не отходила. Почувствовала, что сумка не
так держится на плече. Смотрю – а она открыта, и нет в ней бумаг! И
паспорта нет. Я не поверила своим глазам. Раед удивился, я заплакала.

Он начал утешать меня. Его друг был рядом и молчал. А потом Раед
настоял пойти к нему и решить, как быть: мне же через несколько дней
уезжать надо было на экзамены, а здесь паспорта нет! У него решили
тебе об этом не говорить, а всё исправить самим. И домой он меня тог-
да не пустил. Так всё началось. Ты только сейчас и потом не поднимай
вопроса: всё равно ничего уже не вернёшь, а мне будет ещё хуже.

София не могла уснуть всю ночь: вспоминала все странные события,
моменты и переживания, связанные с Алкой. Всё теперь стало на свои
места и было ясно. «Уже поздно кого-то обвинять, а если и обвинять, то
лишь саму себя», – думала она. При этом не впервые вспомнила своего
отца, который в подобных случаях ей всегда говорил: «Ты во всём ви-
новата сама!»

На следующий день после завтрака Амаль сообщила Алке:
– Приедут отведать Софию сестра Раеда Ханин и тётя Фериаль
(младшая сестра Амаль). Приедут с детьми! – подчеркнула.

Прошло много времени с тех пор, как мы встретились с этими дву-
мя замечательными женщинами. Как только увиделись и сказали пер-
вые слова друг другу, к нашим сердцам пролегла тропинка, которая
не заросла травой и не спряталась под слоями песка арабской пусты-
ни. Когда подумаю о них, вижу улыбающуюся, нежную Ханин в моей
шляпе, которую она примеряла. Тогда ей не хотелось её снимать: так
чудесно подошла моя шляпа к её лицу и всей фигуре. Даже её детям –
двум мальчикам до пяти лет мама очень понравилась в моём головном
уборе. Жаль, что я не могла эту шляпу ей подарить! – вспоминает Со-
фия. – Так же приятно и живо было наше общение с Фериаль. Она, как
и Ханин, учительница. У нее Раед учился английскому языку и сейчас
им владеет отлично. Когда мы общались с «переводчиками» и без них,
чувствовалось, что у нас много общего, и это нас очень сблизило. Моё
сердце открыто этим арабским женщинам, и, несмотря на время и рас-
стояние, живёт в нём глубокая любовь к ним и уважение.

Между тем время шло, и, благодаря событиям в доме, скучать не
приходилось. В город Софию не тянуло. Она сознавала, что без языка и
надлежащей одежды самой ей нечего делать в Аммане, и всё своё вре-
мя она посвящала внучке. Рядом с ней находился Амар. Его кашель не
утихал, а становился интенсивней и, казалось, опаснее. София не могла
не переживать, когда мальчик почти задыхался от приступов, и сказала
об этом Амаль и Алке. Потом обратилась к Риаду:
– Риад, вы с Раедом будущие врачи. Почему вы не окажете помощь
вашему младшему брату? Или вы не слышите, как его мучает кашель?
Почему вы не идёте с ним к доктору, чтобы выписать лекарства?
Эту самую фразу София повторила не один раз, пока Амаль со сво-
им самым младшим сыночком не сходили к врачу.

Пишу об этом, и только сейчас меня пронзила мысль, что, скорее
всего, ни у кого из них не было денег. Риад и Раед – оба студенты и
жили с того, что давал им отец. Амаль тоже не имела денег и получа-
ла их совсем немного в подарок по праздникам или на необходимый
предмет. Это не то, что я сама зарабатываю и сама распределяю. Ни
от кого милостей не жду! Мне больно и жаль, что тогда я была такая
бесчувственная и недалёкая!

Когда Амар принял лекарства, немного поспал. Было видно, что
ему полегчало: кашель начинал утихать, а он оживился и повеселел.
Тем временем возвратился с работы Фаузи и подошёл прямо к Софии:
– Возьми, София, купи у нас в Аммане на память что-либо! – сказал
и протянул ей сто долларов.

София не хотела его денег, но подошёл Раед, а за ним Алка и стали
настойчиво уговаривать её взять их.
– Фаузи обидится на тебя, возьми! – говорила Алка.
– Завтра мы с Алкой поводим Вас по городу, и Вы купите себе пода-
рок! – обещал Раед, как будто между ними ничего не произошло. – Я
перед Вами в долгу!

София взяла деньги и поблагодарила Фаузи. Он сказал ей:
– Вы идите завтра в город, а мы с тобой, Алкой и Амаль вечером
послезавтра пойдём в парк. Я покажу тебе, София, вечерний Амман!
На следующий день сразу после обеда Раед, Алка и София вышли
в город. На руках у Алки была Айка. Амаль не согласилась за ней при-
смотреть, и все решили, что пойдут гулять по городу вчетвером.
– Я тебе помогу, Алка, – пообещал Раед.
– И я помогу тебе, дочка! – сказала София.

От дома шли пешком и останавливались у каждой лавки, спраши-
вали и приценивались к бросившимся ей в глаза вещам. Заходили по
пути в магазины. По очереди несли Айку на руках, а она была необы-
чайно спокойна.
– Раз уже мы все идём за моим подарком от Фаузи, то я хочу, чтобы
он мне нравился и был у меня надолго. Прошу вас, мои дорогие, будьте
терпеливы со мной и не обижайтесь. Кто знает, приеду ли я сюда ещё
когда-нибудь! Подарок будет напоминать мне о вас и прекрасном вре-
мени с моей внучкой в Аммане! – попросила София своих спутников.

Амман – большой город. Тогда она искренне удивлялась смешан-
ному потоку прохожих и автомобилей на его улицах и перекрёстках,
многочисленным и различным по тональности сигналам, а также
корректному и предупредительному поведению водителей и пеше-
ходов, участвуя в этом полном жизни и энергии движении. Посколь-
ку она была не одна, её минимально удивило и насторожило то, что
среди пешеходов почти не было женщин. Если они встречались, то
почти все были в чёрных паранджах, которые, казалось, отводили
от них интерес и взгляд. В одном из магазинов Софии приглянулась
дамская сумка средних размеров спокойно-кремового цвета. Прой-
дя по другиммагазинам, она увидела такого же кремового цвета
роскошный костюм, примерно, её размера. Ей понравилась в нём
длинная, по щиколотки, суженная книзу и с небольшим разрезом
сзади юбка на замочке и нешироком, до сантиметра, ремне, с про-
долговатой металлической пряжкой. Элегантный жакет с англий-
ским воротником и прямыми длинными рукавами застёгивался на
золотистого цвета пуговицы средней величины. Через своих «пе-
реводчиков» спросила о нём, примерила и поняла, что это то, что
искала. Спросила Раеда:
– Нам хватит денег на этот костюм? Спроси, сколько он стоит, и ска-
жи продавцу, чтобы сделал скидку. Я хочу купить к нему ещё ту сумку.

Раед засмеялся, а София спросила его:
– Разве не так у вас покупают? Не бойся, я помогу тебе!

Всё вышло так, как хотела София. Продавец сделал скидку, и Раед
сообщил ей, что ещё остались деньги на сумку. Уже начинало темнеть,
но по дороге домой зашли в лавку, где днём видели сумку и купили её.
Домой ехали на такси, и София была удивлена, что стоимость за доро-
гу была совсем небольшой – всего один доллар за километров пятнад-
цать-двадцать расстояния. Вечером и на следующий день с утра София
всем показывала свой подарок, примеряя его не один раз. Фаузи тоже
видел его и хвалил Софию:
– Отлично! Нарядись в него сегодня вечером, когда пойдём в парк!
Действительно, мы тогда очень удачно купили мне костюм. Прош-
ло более двадцати лет, а он у меня, как новый, и мне кажется, шагает в
ногу со временем. Я его одеваю изредка, в лучших случаях моей жизни.

Помню, что в нём я пришла на заседание суда о разводе с Ременаром.
В нём с невесткой отвела в первый класс свою внучку Алису, когда Олег
отбывал химию. В нём была у неё на свадьбе. В этом костюме ходила
однажды в нашу церковь, и все в деревне смотрели на меня, подходили
ко мне и говорили тёплые слова. В нём, думаю, отмечу своё семидеся-
типятилетие. И, возможно, в нём уйду навсегда.

На следующий день после обеда все были готовы участвовать в ме-
роприятии, которое организовал в честь гостьи сам Фаузи. Мечтатель-
ная Тамани охотно согласилась остаться с Айкой. Благодаря ей, Раед и
Алка, бабушка, Амаль, Амар и София выбрались на семейном автомо-
биле посмотреть вечерний Амман. Было около пяти часов летнего дня
в Аммане. Ехали по центральной улице города, и навстречу бежали
современные громоздкие здания и небольшие, плотно огороженные
непроницаемыми заборами жилые постройки, за которые невозмож-
но было проникнуть человеческому взгляду. Сям-там возле домов и за-
боров попадались высокие кусты роз и других цветущих растений. Как
телеграфные столбы, на тротуарах стояли высокие пальмы и, лениво
кивая круглыми, как большие тарелки, зелёными верхушками, звали и
вели за собой, словно обещая интересную прогулку. Фаузи остановился
на стоянке и пригласил всех выйти.
– Этот вечер, София, проведём так, чтобы он тебе понравился и за-
помнился. Пока светит солнце, пойдём на твой первый аттракцион! –
сказал улыбаясь. – Все за мной, пожалуйста!

Прошли немного, и перед глазами открылась невиданная картина.
На песчаной площади в несколько сот квадратных метров лёжа отды-
хал верблюд с закрытыми глазами и жевал жвачку. Неподалёку сто-
ял небольшой гнедой конь и кормился чем-то из небольшого светло-
го мешка. Возле них шевелился невысокий и сухощавый средних лет
мужчина в тюрбане, с зоркими чёрными глазами на подвижном тём-
ном лице. Завидев гостей, он вышел к ним на встречу. Подобие улыбки
прояснило его худощавое лицо, глаза заблестели от проявившихся в
них энергии и интереса. Фаузи кратко переговорил с ним и обратился
к Софии:
– На ком будешь кататься сначала – на верблюде или на коне? – пе-
ревели ей с тайными ожиданиями чего-то сверхъестественного.

Хотя София очень любила лошадей и всю жизнь мечтала проехать-
ся и промчаться на коне верхом, здесь она решила отдать предпочте-
ние верблюду:
– В своей жизни я чаще могу повстречаться с конём, а с верблюдом
такой возможности у меня нет. Поэтому выбираю верблюда! – сказала
и подошла к своему «избраннику». Все последовали за ней. Подбежала
Алка и сказала:
– Как только сядешь, сразу крепко держись за ручку на седле: ког-
да верблюд поднимется, он встряхнёт с себя песок. Чтобы не стряхнул
случайно тебя!

Пока София с помощью ведущего пристраивалась как лучше в сед-
ле, верблюд терпеливо и спокойно лежал. После команды встал на
передние, потом задние ноги и, как говорила Алка, встряхнулся и так
сильно, что София тоже встряхнуло и замотало в седле. Её чуть затош-
нило. Если бы не держалась за ручку, наверняка, пролетела бы над все-
ми его горбами и оказалась бы под его грациозными высокими ногами.

Ведущий шагал рядом, держа животное за поводья. Так преодолели
метров пятьсот вперёд и столько же назад. Все ожидали Софию и тут
же интересовались:
– Ну как?
– Хорошо. В другой раз будет лучше, – отвечала им позеленевшая
София.
– Может, ещё на коне проедешь? – спросил Фаузи.
– В один раз всё невозможно. Спасибо, – поблагодарила его София.
– Тогда пойдёмте дальше! – пригласил он, и все прошли в парк.

Словно в сказке с четырнадцатью комнатами заходили все разом в лот-
ки и лавки со всевозможными украшениями и сувенирами. Там Раед
настоял, чтобы она выбрала себе от него подарок. Среди множества
ей попалась на глаза серебряная цепочка с нежно-голубыми буквами,
будто невиданными перлами, которые составляли её имя.
– Это будет для меня прекрасным подарком от тебя, – сказала она.

Раед умеет быть галантным. Он сразу попросил продавца сувениров
позволить примерить цепочку. Получив согласие, ловко взял её в руки
и обратился к Софии: «Я помогу Вам!» И также ловко обогнул цепоч-
кой шею тёщи и закрепил её. Фаузи, Амар, бабушка, Амаль и Алка
стояли и восхищались скорее им, чем подарком. София посмотрела в
зеркало и глазами спросила Амара:
– Как?
Амар поднял большой палец, и все, как по команде, поддержали
его. Потом Фаузи купил всем билеты на аттракцион «Поезд с вагончи-
ками», в котором главным героем был Амар.

На колесо обозрения шли все вместе, за исключением Амаль и ба-
бушки. Они отказалась, ссылаясь на страх высоты, а бабушка добавила
в оправдание свои годы. София давно не рисковала так своей жизнью,
но вместе с Алкой и этими людьми ей захотелось ещё раз преодолеть
все сомнения и победить.

Уже вечер покрыл космической тёмной синевой весь Амман и всё
вокруг. Только огни города точками посылали свои сигналы людям и
небу. Каждое купе колеса обозрения освещалось такими точками, и все
любители острых ощущений заняли свои места. Фаузи и Амар сидели
рядом с Софией. Напротив Раед с Алкой. Уважаемый отец семейства
рассказывал о своём городе. От него София узнала тогда, что Амман –
один из древнейших городов планеты. В древности назывался Раббат
Амман, а в римскую эпоху – Филадельфия. В XVII–XIX веках входил в
состав халифата, а с 1516 года находился в составе Османской империи.
В Аммане с 326 года основной религией было христианство. В насто-
ящее время в городе проживает много христиан, и наряду с мусуль-
манскими мечетями действует много церквей. Одна из них находит-
ся в цитадели города. Филадельфия была переименована в Амман в
эру Гассанидов. Город был разрушен землетрясениями и стихийными
бедствиями. Османский султан построил железную дорогу «Хиджаз»,
которая связывала Дамаск и Медину через Амман. Этим он облегчил
ежегодное паломничество и развил постоянную торговлю.

Король Иордании является главой исполнительной власти и вер-
ховным главнокомандующим военных сил страны. Срок полномочия –
пожизненно. Должность появилась 25 мая 1946 года. Город расположен
на семи холмах, которые представлены на флаге страны семиконечной
звездой. Климат здесь близок к средиземноморскому, но отличается
континентальностью. Все осадки выпадают зимой, часто бывают снег
и заморозки. Здесь часты сильные туманы. Амман – важный промыш-
ленный центр. В нём развиты предприятия пищевой, цементной, та-
бачной, текстильной и нефтеперерабатывающей промышленности. В
Аммане много строений из светлого известняка, поэтому его называют
«белый город». В Аммане и пригородах живёт два с половиной мил-
лиона человек – четверть десятимиллионного Хашимитского королев-
ства. Фаузи рассказывал, «переводчики» переводили. Реакция Софии
была нормальной и соответствовала содержанию услышанного.

Колесо, как космический корабль в тёмно-синем небе, плыло, мед-
ленно поднимаясь. Богатое освещение города позволяло видеть с вы-
соты птичьего полёта незнакомые и загадочные очертания больших и
малых строений в нём и весь парк с его местами отдыха и развлечений.
Достигнув высшей точки своего движения, также медленно и плавно
опускалось и, наконец, приблизило купе с путешественниками к зем-
ле. Раед, пользуясь знанием русского языка, завладел вниманием Со-
фии и Алки.
– Как Вы себя чувствуете, пани София?
– Алка, у тебя не кружится голова? – спрашивал он то одну, то дру-
гую. Амар был с отцом, и на них его тревога не распространялась. На
Земле всех ожидали и радостно встретили «астронавтов» бабушка и
Амаль. Фаузи что-то сказал, и Раед перевёл:
– Отец говорит, что сейчас пройдёмся по парку. Увидите арабскую
ночь во всей красе!

Через несколько минут все, будто делегация, шли по главной аллее.
На фоне тёмно-синего неба в руках молодого араба в тюрбане пылала
лампа Аладина, а он произносил какие-то заклятия и просьбы, призы-
вая прохожих подойти поближе, попробовать счастья и загадать жела-
ние – всего за один динар.

Неподалёку сидел укротитель змей и на золочённой флейте сред-
них размеров играл восточную мелодию, под которую извивалась, вы-
тягивая шею и поднимая голову всё выше, величественная серебристая
кобра с холодным и непроницаемым взглядом неподвижных глаз.

Прошли немного дальше, откуда слышалось пение. Молодой муж-
ской голос звал и притягивал к себе богатой палитрой нежных звуков
и чувств. Нетрудно было догадаться, что это была песня о любви. Ког-
да подошли ближе, увидели поющего у костра юношу и прекрасную
девушку в золотых одеждах, которой и было адресовано великолепное
пение. Здесь было много зрителей и молодых слушателей.
– Послушайте, пани София, это песня о любви, о нашей любви с
Алкой, – сказал Раед и крепче прижал к себе свою жену.
Алка, было видно, чувствовала себя счастливой. Её большие голу-
бые глаза сияли, как звёзды, а лицо напоминало нежно улыбающуюся
ясную луну. Небольшой вздёрнутый носик, алые пухлые губы и нежно-
го тона чёрные брови – всё это неповторимо красиво смотрелось под
светло-кремовым кружевным платочком. В арабском тонком, как пла-
тье, серебристо-зелёном летнем пальто и светлых, в тон ему туфлях, в
меру высокая и совсем тоненькая, она казалась среди своих родных и
близких принцессой из арабской сказки.

София украдкой наблюдала за ней и не могла отвести от неё глаз,
переживая и мучаясь, что должна будет оставить дочь в чужой стране и
с чужими людьми. Ей было жаль, что жизнь распорядилась так, что ни
она, ни Алка не могут быть рядом, близко одна к другой ни в радости,
ни в горе. В то же время София была убеждена, что в этой ситуации
всё зависело от них самих. А поэтому нужно принимать и брать всё
как есть в этой жизни, без нареканий и упрёков. Быть благодарными
Господу за то, что есть так, как есть.

Несмотря на поздний вечер, в парке было многолюдно и оживлён-
но. Из посетителей было преобладающее большинство мужчин. Жен-
щин было немного, и все, кого видела София, были в компании дру-
зей, родственников или туристических групп. Так постепенно прошли
к выходу, а оттуда на стоянку, где Фаузи оставил автомобиль. Домой
ехали в приподнятом настроении, и Фаузи рассказал о своих планах на
ближайшее будущее.
– Хочу построить многоэтажный дом, в котором будет красиво и
свободно жить вся наша семья. Каждому из моих детей подарю этаж! –
сказал он.
– Значит, дом будет из семи этажей? – спросила София.
– Нет, из девяти, – ответил Фаузи и остановил машину. – Мы с Амаль
будем жить в доме с нашими детьми. Вот на этом месте, почти в центре
Аммана, здесь и в других районах города есть у меня участки. Я при-
глашаю всех на чай на своей земле! – сказал с гордостью и вышел из
автомобиля. За ним Раед и Амар. Было видно, как Амар был счастлив
в компании своего отца и старшего брата. Мужчины что-то забрали с
багажника и быстро разожгли небольшой костёр. В их руках оказались
небольшие глиняные кружки, в которые они наливали чай из термоса
и подавали сначала бабушке, потом Софии, затем Амаль, Алке, Амару
и себе. Пламя костра взлетал вверх. Вся компания стояла вокруг, а над
всеми синело космическое, почти чёрное небо с улыбающимся ясным
месяцем в ореоле пяти окружностей: первой – узкой и расплывчатой,
слегка оранжевой, неправильной линии, примерно, метрового диаме-
тра; второй – правильной линии, цвета морской волны, в два раза шире
первой; третьей – оранжево-золотой, такой же ширины, как и второй;
четвёртой – правильной линии почти в три раза меньшей, но в полто-
ра раза шире второй и третьей – серебристо-голубой. В ней поселился
ясный месяц с улыбкой и добрым лицом. Картина содержательна, не-
легко описываема и незабываема. Всё время перед глазами.

Домой приехали поздно. Тамани всех встретила и предложила по-
ужинать. «Айка чувствует себя хорошо и уже больше часа спит!» – со-
общила Раеду и Алке.

Время пребывания в Аммане приближалось к концу. София при-
летела первого августа, а улетать надо было восьмого. Ещё в братислав-
ском аэропорту ей предлагали взять билеты на больший срок, мол,
будут дешевле! «Хотя бы там Вы пожили немного, а так выбрасывае-
те деньги!» – говорили ей. Фаузи и Раед предлагали ей несколько раз
поменять билет и докупить визу, но София не могла надолго оставить
свой ларёк без присмотра и рабочей силы. А тут ещё дела с разводом и
проверками. Нельзя было расслабляться и забывать об этом. Да и что
ей делать в Аммане?
– Чтобы жить, мне нужно работать! – сказала Раеду и Фаузи на их
предложение остаться ещё ненадолго. – Готовое – не для меня! Спасибо
вам, что уделили мне столько внимания. Никогда этого не забуду!
На следующий день, посовещавшись с Амаль, Фаузи сказал за ужином:
– В воскресенье все поедем в горы! Посмотришь, София, наши хол-
мы, растительность, как мы отдыхаем!
– Завтра поедем в гости к Амани, – сказал Раед. – Я отвезу вас!
Амани уже приходила к родителям, и София была рада встретиться с
ней ещё. Ей понравилась вся семья Фаузи, главным образом, поведение и
отношение к ней, несмотря на различие вероисповедания и образа жизни.
Дети Фаузи и Амаль как дочери, так сыновья, молодые, красивые, образо-
ванные и интеллигентные. Их родители, Фаузи и Амаль, показались ей
образцовыми. Она обрела в этой поездке веру, что Алка здесь не пропадёт
и, если будет нуждаться в помощи, получит её.

На другой день после завтрака Фаузи ушёл на работу, а Раед по де-
лам в город, предупредив, что придет домой сразу после двенадцати.
– Все приготовьтесь: поедем к Амани!

Как сказал, так и сделал. В настроении он возвратился домой и,
обнаружив, что все были на подъёме, немного отдохнув и перекусив,
предложил ехать. Бабушка, Амаль, Амар, Тамани, Алка с доченькой –
все расположились в салоне семейного автомобиля. Раед пригласил
Софию сесть рядом с ним:
– Смотрите наш славный город! – сказал улыбаясь.

Ехали по Амману километров двадцать в основном по району с од-
ноэтажными жилыми застройками. Улицы не пестрели одеждами и
не звенели голосами детей и молодёжи. Не отдыхали здесь посетители
кафе и ресторанов. Не звучали голоса взрослых и детей. Не прохажи-
вались здесь молодые мамы со своими детками в колясках. За глухими
заборами чувствовалась чужая и таинственная жизнь. Стояли, как на
страже, возле них тонкие оливковые деревья с зелёными и чёрными
плодами на раскидистых ветвях. Раед затормозил у калитки одного
из заборов, и навстречу из неё вышла молоденькая женщина. Она ра-
достно улыбалась, обнажая красивые ровные зубы, и приветствовала
гостей, простирая к ним руки и указывая направление.
– Совсем юная, с прекрасным румяно-белым лицом, живыми кари-
ми глазами и тёмно-каштановыми, ниспадающими на плечи красиво
причёсанными волосами, в белой блузке с пышными рукавами и ярко-
зелёном сарафане, она и сейчас у меня перед глазами, – с любовью и
уважением говорит об Амани София.

Амани меньше года была замужем и была рада показать своим го-
стям, как они с мужем устроили своё семейное гнёздышко, свои по-
дарки и косметику. Гости заглянули во все комнаты, посидели на всех
креслах и стульях, выпили чай и были рады, что их дочь, сестра и своя-
ченица чувствует себя счастливой. На прощание Амани подарила Со-
фии фотографию. «Только никому из мужчин её не показывай! – пре-
дупредила. – Женщинам покажи и передай им от меня привет. Скажи,
что я желаю всем счастья и здоровья!»

Когда пришло воскресенье, все собрались на загородную прогулку.
Фаузи с сыновьями заранее замариновали на шашлыки баранье мясо.
Амаль с мамой испекли пирог. Алка с Тамани принесли из магазина
печенье и напитки. Амаль посоветовалась с Фаузи и спросила Софию:
– Может, ты наденешь моё платье? В нём тебе будет лучше на при-
роде!
Софии было интересно, какое платье Амаль предложит ей. Она от-
ветила Амаль:
– Покажи, я посмотрю, примерю!
Амаль принесла из своей комнаты чистое, будто новое, платье не-
определённо яркого, сочного цвета, где преобладали бордовый, крас-
ный и редкими пятнами белый цвет, длиной до колена. София приме-
рила его. К удивлению, платье было ей к лицу и сшито, как на неё. Она
засмеялась и сказала Амаль:
– Я могу им воспользоваться. А что, если испорчу его?

Амаль замотала головой и, засмеявшись, что-то сказала. Алка перевела:
– Можешь его испортить. Это твоё платье. Я тебе его дарю!

Ехали в горы двумя машинами. За семейной машиной Фаузи, где
сидел Раед, Амаль, Амар, Алка с доченькой и София, ехал в своей ма-
шине Риад с женой, Тамани и бабушка. София в платье Амаль и своей
шляпе выглядела и чувствовала себя хорошо, и настроение у нее было
приподнятое. Фаузи вёл машину и пел.
– София! Я очень люблю петь! Ты уж не обессудь: я пою обо всём,
что вижу и что чувствую. Сегодня я очень счастлив и пою о счастье, о
нас и о тебе, что мы вместе – большая семья!

Раед и Алка показывали Софии плантации с бананами, а она удив-
лялась:
– Как на таких небольших веточках вырастает и зреет множество
тяжёлых бананов? Откуда это деревцо, даже не похожее на кустик,
берёт силы, чтобы удержать и возродить их?

На одном из перекрёстков стояли представители иорданской ГАИ.
Они пристально смотрели на автомобили, которые перед ними замед-
ляли ход. Когда Фаузи поравнялся с ними, София интуитивно подня-
ла правую руку, приветствуя их. Каково было удивление её спутников,
когда после небольшого замешательства «гаишники» ей в ответ также
приподняли правые руки и слегка улыбнулись. Раед смеялся и восхи-
щался. Фаузи спросил его:
– Что это значит?
Прежде, чем ответить отцу, Раед спросил Софию:
– Что это значит?
София с достоинством ответила ему:
– Это значит, что мы поздоровались первыми и продемонстрирова-
ли полицейским внимание и честь. Они в долгу не остались.

Когда приехали к месту назначения, Риад с пассажирами уже были
здесь. Мужчины вынули необходимое из автомобиля. Все вместе, не
торопясь, прошли по невысокому холму ближе к горам и расположи-
лись между молодыми деревцами сосенками и небольшими тёмно-зе-
лёными ёлочками. Софии было приятно повстречаться здесь с ними
и вдыхать в себя их запах и аромат. Алка и Амаль старались усыпить
неспокойную Айку, раскачивая её на руках в одеяле. Софии не нравил-
ся такой метод воспитания, но она не желала допустить здесь распри и
недоразумения. Когда Амаль и Алка устали от безуспешной попытки
успокоить Айю, она подошла к ним и попросила:
– Позвольте мне понянчить мою прекрасную внучку! Она не хочет
спать. Мы с ней поиграем и поговорим, а вы отдохните!

Мужчины тем временем насадили мясо и лук на рожны и разожгли
костёр. Тамани и Алка нарезали в миску свежих помидоров и огурцов.
Отдельно подали оливы. Амар играл в футбол. Рядом с семейством Фа-
узи расположились молодые соседи с двумя детьми шести-семи лет. У
них тоже был футбольный мяч, и дети скоро сошлись и подружились.

Молодые родители не остались в стороне. К ним присоединилась Та-
мани. София сидела возле пушистой ёлочки с Айкой на руках и смо-
трела на них. Ей нравилось веселье молодых, но было жаль, что девуш-
ки играли в своих платках и длинных паранджах. «Намного лучше и
удобнее чувствовали бы себя, если бы они были в спортивных костюмах
или лёгких брюках», – думала она, понимая, что здесь таковы правила
и их не обойти.

Было уже двенадцать часов дня. Все постелили небольшие коврики
с изображением мечети на песчаную землю и встали на колени, произ-
носили и пели слова молитвы из Корана. Мужчины во главе с Фаузи в
белоснежных, длинных, почти по пятки рубахах. Отдельно женщины в
чёрных сутанах кланялись, благодарили и молились Аллаху. София си-
дела с Айей в сторонке и наблюдала. Молитва продолжалась недолго,
минут семь-десять, и Фаузи, поднявшись первым, пригласил всех обе-
дать. Обедали в горах, как дома. Каждый здесь устроился на песчаной
рыжей земле, сидя на коленях у небольшого костра, который не по-
лыхал пламенем, а тлел, а на нём дозревали на рожнах шашлыки. Со-
фия сидела, выпрямив ноги и облокотившись правой рукой на песок.

Айя принимала пищу из маминых рук. Раед с Амаром подали Фаузи,
Риаду, его жене и остальным наполненный дымящимся мясом впере-
мешку с луком рожон, желая приятного аппетита. Бабушка и Амаль
уже ели шашлык и что-то ворчали себе под нос, одна другой улыбаясь.

Тамани смотрела вдаль, мечтая о чём-то своём. Наконец, все уселись
и принялись за еду Раед с Амаром. Шашлыков мужчины приготови-
ли достаточно. Кто сколько хотел, столько ел их со свежим арабским
хлебом, зрелыми красными помидорами и нежными огурцами. По-
том была вольная программа. Ели и хвалили пирог бабушки и Амаль.
Пили крем-соду и воду.

После обеда Раед и Алка, уложив Айю спать, пошли прогуляться, а
София подрядилась присмотреть за внучкой. Бабушка и Амаль уснули
на свежем воздухе и изрядно похрапывали. Риад со своей женой о чем-
то оживлённо разговаривали. Тамани прохаживалась и присматривала
за порядком. Когда пришли Раед с Алкой, все ещё раз перекусили и
Фаузи сказал Софии:
– Сейчас поедем по направлению к дому. Я хочу показать тебе реку
Иордан и Мёртвое море.

Через несколько минут все покинули чисто убранный временный
лагерь и поспешили на машинах в сторону дома. Отъехав километров
пятнадцать, остановились на низком берегу реки Иордан.
– Смотри, София, вот наша известная всему миру река! Давайте
выйдем, омоем руки и ноги в ней!

Река Иордан – естественная граница между современной Иордани-
ей и Израилем. Она упоминается в Новом и Ветхом заветах как место
совершившихся чудес. Когда-то река Иордан отделяла территорию
Земли обетованной, куда, согласно обещаниям Всевышнего, пророк
Иисус Навин привёл иудеев, странствующих сорок лет по пустыне.

Тогда воды Иордана расступились перед ними. Посуху Иордан прохо-
дили пророки Илия и Елисей. Здесь произошли чудесные исцеления.
Причина паломничества к реке Иордан объясняется в Новом Завете.
По Библии, Иисус Христос принял крещение в водах Иордана от Иоан-
на Крестителя. Сразу после этого разверзлись небеса, и на землю сни-
зошёл Дух Святой в виде голубя, свидетельствуя мессианскую миссию.
Реку Иордан могут посетить туристы как в Израиле, так в Иордании.
Израильская сторона более благоустроена и коммертизирована. Иор-
данская не тронута человеком, дикая и первозданная.

София с Алкой и Раедом сидели на правом берегу Иордана, опу-
стив ноги в его священные воды. На левом берегу уже зажигались ве-
черние фонари. Они были, казалось, совсем близко. Подошёл Фаузи.
– Это наш город светится на другом берегу, наш Иерусалим! – ска-
зал, обратившись к Софии, и рассказал историю:
– 14 мая 1948 года было создано независимое еврейское государство
Израиль. На следующий день Лига арабских государств объявила Из-
раилю войну. К концу войны под контролем Трансиордании находил-
ся Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим. В 1950 году
король Трансиордании Абдулла ибн Хусейн изменил название страны
с Трансиордания на Иордания и объявил, что Западный берег реки
Иордан является частью его королевства. В 1967 году Израиль напал
на Иорданию. Наша страна потерпела сокрушительное поражение в
шестидневной войне с Израилем. В результате Западный берег реки
Иордан и Восточный Иерусалим стали израильской территорией, –
глубоко вздохнул Фаузи, затем предложил:
– Пойдёмте к машине, подъедем ещё к Мёртвому морю!

Ехали недолго, минут двадцать-тридцать, и остановились на берегу
Мёртвого моря, которое омывает Иорданию и служит границей стра-
ны с Израилем. Мёртвое море в Иордании великодушно предлагает
посетителям свои целебные, менее солёные воды, чем на израильской
стороне, и позволяет купаться в них целый час.

На израильской стороне купание в его водах ограничено пятнадца-
тью-двадцатью минутами из-за высокого содержания в них соли. Здесь
заканчивается река Иордан, а ветер дует к берегам Иордании, и вся
вода реки стекает к пляжам страны, потому вода здесь более пресная,
чем у израильских берегов.

Казалось, море не имело конца и края.
– Раед, прошу тебя, давай искупаемся! – взмолилась София. – Я уже,
скорее всего, никогда не вступлю в его воды. Помоги мне не упустить
такую возможность! Попроси маму и бабушку, чтобы минут десять-
пятнадцать посмотрели за Айей. Мы тем временем окунёмся в целеб-
ных водах!

Раед всё понял и устроил: Фаузи позволил, Амаль согласилась.
София, Раед и Алка отошли подальше от них по берегу в поисках
укромного и подходящего места, где бы окунуться. Долго искать не
пришлось, и вскоре все трое осторожно ступали по морскому дну и
измеряли его глубину, боясь оступиться и оказаться неожиданно под
водой. Вода была тяжёлая и густая, она их держала на одном месте и на
поверхности. Освоившись немного, София начала умывать лицо, руки
и ноги прохладной солёной водой, желая как можно больше проделать
движений в ней и запомнить их на всю жизнь. Раед отдалился от жен-
щин на несколько метров вперёд, и София попросила его:
– Раед, ты там стой, а я к тебе подплыву! Надо лучше изучить Мёр-
твое море! – засмеялась и поплыла к зятю.

Он был в чёрных боксёрках, а София и Алка барахтались в солёной
воде в своих платьях. Алла, как настоящая мусульманка, была в своей
широкой и длинной парандже и платочке. Очень быстро темнело. Иг-
рать и резвиться на море было некогда.
– Родители с маленькой Айей ждут не дождутся нас! – сказала Со-
фия. – Пойдёмте быстрее к ним!

На самом деле, их терпение было на пределе. Амаль молча и строго
смотрела на возвратившихся. Бабушка с Тамани сидели с женой Риа-
да в их машине. Айка лежала на заднем сиденье семейной машины и
громко плакала. У Софии возникло впечатление, что она плакала всё
время, пока они купались в море. Ничего не говоря, она направилась
к внучке и взяла её на руки. Мало того, что девочка плакала, она вся
дрожала от свежести, которая исходила от недалёкой реки Иордан и
Мёртвого моря, а также от гор, быстро охлаждающихся с наступлени-
ем вечера и отдающих своё тепло и жар самому небу. Фаузи предло-
жил ехать, и все тронулись в путь.

Дома, немного оправившись с дороги, все сели за большой стол в
зале и пили чай, тут же приготовленный Амани, которая вместе с дя-
дей Ахмедом уже более часа ожидали путешественников. София по
истечении двадцати трёх лет с того времени и сегодня вспоминает:
– Мне всегда был вкусным чай в поезде. Но я нигде такого вкусного и
крепкого чая , как в Аммане, не пила. Может, это потому, что хозяева,
как я видела, пили его медленно и наслаждались им. Я тоже, глядя на
них, не спешила.

На следующий день София улетала в Словакию. Как в Иорданию
она летела с австрийского аэропорта, так и обратно ей нужно было
прилететь в Швехат и оттуда автобусом добраться до Братиславы. День
был, как и все, с 1 по 8 августа, проведённые в Аммане, солнечный, с го-
рячим ветром и неожиданностями. Ещё вчера за чаем Фаузи сожалел,
что не сможет проводить Софию, а сегодня в двенадцать был дома.
– Я нашёл способ отлучиться с работы и пришёл, София, попро-
щаться с тобой. В аэропорт не поеду – надо быть на работе!

Приехала попрощаться Амани. Когда все собрались и стояли боль-
шим кругом в зале, Амаль и Фаузи, Амар, бабушка, её тридцатилетний
сын Ахмед, Риад со своей женой, Амани, Тамани, Алка с доченькой на
руках и Раед – каждый высказал свои впечатления и пожелания. «Пере-
водчики» переводили правильно и правдиво. Фаузи подытожил:
– София, мы – твоя родина, твоя большая семья. Мы всегда готовы
принять тебя и прийти тебе на помощь. Не забывай об этом!
В свою очередь София поблагодарила Фаузи, Амаль и всех собрав-
шихся за внимание и приём.
– Мне очень приятно, что у нас с Алкой такая красивая, молодая,
интеллигентная и образованная семья. Пока буду жива, я буду помнить
каждого из вас, ваши лица, отношение и поступки. Общаясь с вами, я
обрела уверенность, что вы не обидите мою дочь. Поэтому уезжаю от
вас и дочери с внучкой со спокойным сердцем. Желаю вам здоровья и
богатства, материального и духовного. Желаю вам многие лета жизни.
Пусть поможет вам Аллах!

Подходила к каждому по кругу и, пожимая руки, благодарила всех
и желала им счастья.

В аэропорт ехали София, Алка с доченькой на руках. Раед вёл
автомобиль, а Риад сидел рядом с ним. София первой уселась на
заднем сиденье. Пока пришли остальные, видела, как Амаль сидела
у окна лоджии и смотрела на неё. Её красивое лицо было задумчиво
и строго. София тоже смотрела на неё. Ей было интересно: «О чём
думает сейчас Амаль? Почему она уселась так близко и так упорно
смотрит на меня? Какие тайные слова и мысли она не может ска-
зать мне?» Этот миг запомнился Софии, и она видит перед собой
тот образ Амаль, как сегодня. Было тяжело расставаться с дочерью
и внучкой, которую она приняла всем сердцем и полюбила на всю
жизнь. Всё время гладила её ручки и ножки, прислоняясь ближе к
дочери, остро ощущая неизвестность и неуверенность в будущем.

Но вот подъехали к дверям международного аэропорта в Аммане,
все вышли из машины и вошли в зал. Каждый её шаг, будто прони-
занный электрическим током, отдавался во всём теле, запоминался
навсегда. Раед с Риадом хлопотали около сумки Софии, которая сов-
сем не выглядела, как багаж, и весила всего десять кило: подарки,
что привезла София из Братиславы, были подарены Амаль и её до-
черям. София оставила своё красивое розовое платье Алке.
– Когда будет тебе тяжело или грустно, нарядись в моё платье, ко-
торое я оставляю тебе, как частичку себя. Оно поможет тебе и согреет
тебя. Когда ты наденешь его, я прикоснусь к тебе и поддержу тебя! –
сказала она на прощание дочери.

Алка надеялась, что уедет вместе с Раедом и доченькой в Украину,
куда он перевёлся из Братиславы и продолжал учиться вместе с Риадом
на врача. Перед отъездом София попросила Фаузи, чтобы помог сде-
лать Алке всё необходимое:
– Пусть молодые всегда будут вместе, пусть вместе растят свою
дочь! – попросила его, когда ехала с ним вместе с Алкой и внучкой по
городу.

Фаузи обещал выполнить её просьбу, и она ему верила. Это ей дава-
ло надежду на встречи и контакты с Алкой в будущем.

Когда зарегистрировали билет и нужно было проходить погранич-
ный контроль, София прощалась со своими родными: целовала дочь,
обнимала её и прижималась к ней всем телом, стараясь не проронить
слезу; целовала ручки и ножки своей замечательной внучки. Раед с Ри-
адом смотрели и улыбались. София на них не обиделась. Вспоминая
тот миг сегодня, сама улыбнулась, и слёзы, которые она остановила
тогда, вдруг, не спросив, увлажнили её глаза и сжали горло. Выбрав
мгновение, София оторвалась от своих родных, пожала руки братьям и
прошла на контроль.

Улетела в австрийский Швехат вместе с другими пассажирами спу-
стя шесть часов. Всё это время устранялась неполадка в самолёте, и
пассажиры находились в зале на заграничной части. Никто не роптал,
все были терпеливы и предупредительны. В минуты ожидания пред-
ставляла, как заехали домой её близкие, что переживает и делает Алка.

Ей было не по себе, когда представляла, что они думают, что она при-
ближается к Австрии, в то время, как самолёт ещё не взлетел, и она всё
ещё в Аммане. Наконец была подана команда на посадку. В Швехат
прилетели ночью, получили багаж. Было больше часа. Возможность
уехать в Братиславу автобусом была нулевой. Ехать на такси дорого.

София решила ждать утра в аэропорту. Первым автобусом она уехала
в аэропорт в Братиславе. «Сразу пойду в свой ларёк, может, что про-
дам!» – думала она.

Уставшая с пути, но обогащённая и окрепшая морально, она готова
была продолжать бой с мужем за свои права человека.


                Третий суд

На третий суд о разводе Павла с Софией пришла его адвокат и дочь
Элен. В последнее время Элен прекратила всякое общение с Софией.

Однажды, когда она со своими детьми зашла за отцом, случилось так,
что они и София вместе вышли из дома, вместе пришли на остановку и
сели в автобус. Надо же, как Бог даёт! Всё это время между ней и Элен
происходил ничего не значащий разговор, больше из вежливости, не-
жели из интереса или обоюдного желания. София вышла у магазина
«Космос». Они тоже вышли на этой же остановке. Прозвучали без от-
тенка искренности привычные «До свидания!» из уст Элен, Софии и
детей. Потом они перешли дорогу и направились по улице, ведущей к
дому Грабовской. По ней Элен с детьми могла пройти к автобусу, кото-
рым быстро приехала бы к себе домой. София заинтересовалась: «Куда
пойдёт Элен? На свою остановку или вместе с отцом к Грабовской? Не-
ужели честная Элен изменила ей и подружилась с любовницей отца? –
всё ещё надеясь на лучшее, спрашивала себя София. – Мне дано сейчас
же это увидеть и узнать!»

Не торопясь, шла за ними на расстоянии примерно ста метров. Они
подошли к дому Грабовской и уселись на скамейку напротив её окон.
София видела, как Грабовская высунулась из окна, поздоровалась с
ними и с улыбкой замахала всем рукой.
– Поднимайтесь наверх, заходите! – услышала София приглашение,
которое её никак не касалось, а было адресовано её мужу, Элен и детям.
Из слов и тона поняла, что оно здесь звучит для них не в первый раз.
Когда они поднялись и направились к входу, все разом вдруг увидели
Софию. Она не пряталась и стояла на месте, провожая их глазами, по-
куда не закрылась за ними дверь.

– Значит, Элен с Грабовской! – отметила София.

Ей было грустно и печально, что произошла такая перемена. Ещё не
так давно Элен с детьми приходила к ней в аэропорт. София старалась,
как всегда, порадовать её и дарила ей украшения, духи или красивую
блузку. Детям покупала с её позволения мороженое в буфете, вкусные
пирожные, колу, а на дорогу, как обычно, совала им денежку: «В городе
ещё купите себе конфет!»

Однажды Элен с детьми пришла к Софии очень взволнованной. В
разговоре она вспоминала отца, и чувствовалось, что он её совсем не-
давно вывел из себя, потом в сердцах сказала:
– Если бы мой отец умер, я бы положила на алтарь сто крон, хотя
мне всегда недостаёт денег! – сказала и ещё много раз повторила эту
фразу.

София удивилась и успокоила её. Но ещё большим было её удивле-
ние, когда позже Элен пришла к ним домой и собрала все вещи своего
отца на стирку. При этом объяснила Софии:
– Чтобы не была должна, то я это ему не делала бы!
София молчала. Все эти годы она стирала, утюжила, зашивала и
подшивала всё, что видела и что он просил. Теперь он ведёт войну с ней
и пригласил на помощь свою дочь. Как видно, она приняла приглаше-
ние. «Что сказать? Меняется ситуация – меняются люди, и проявляется
их истинное лицо. В конце концов, это родные дочь и отец!» – печально
рассуждала она.

На суде все эти моменты пробежали, как в фильме, в сознании
Софии, и она, предчувствуя неладное, в мыслях пожалела, что когда-
то в своём заявлении сама предложила выслушать Элен. В этот раз
своим видом и поведением, улыбками и жестами Элен показывала,
что она дочь своего отца и что между ними царит согласие, понима-
ние и любовь.

Суд начался, и судья задала вопрос Софии:
– Смогли бы Вы ещё жить с мужем вместе после всего, что он пред-
принял против Вас?

София мгновенно поняла, что от неё ожидают услышать отрица-
тельный ответ. Было ясно, что об этом судья спросит и Ременара, как
ясно и то, что он ответит. Судья так хотела исправить свои прежние
ошибки и в этот раз достичь обоюдного согласия в процессе. Тогда бу-
дет возможно, наконец, их развести. Всё это время Софии казалось, что
она на стороне Ременара. Судья рассчитывала на недостаточное вни-
мание или непонимание Софией поставленного вопроса. Ведь, правда:
кто бы хотел после такого проявления Павла Ременара жить с ним?

В то время для Софии не шло речи о совместной с ним жизни. Ей
было важно сдержать процесс и разобраться на этом суде во всём. Она
не сомневалась, что их в конечном итоге разведут. Но она была убе-
ждена, что он виновен перед ней. И сейчас наступил момент, когда он
должен за всё ответить.

– Конечно! – сказала София. – Смогла бы! Ведь он брал меня замуж
и спрашивал по телефону, в письмах, в ЗАГСе, хочу ли я быть его же-
ной, всегда мне давал понять, как горячо и верно любит меня и как ну-
ждается в моём присутствии. Обещал, что до смерти мы будем вместе!

Пока Грабовска пряталась, всё между нами было нормально. Сейчас
она вышла на обозрение, и не просто так: она принимает его у себя, хо-
дит к нему в нашу общую квартиру, презирая меня. Пишет заявление
на наш с ним развод. Она сопровождает его на суд! Это она виновата в
настоящей ситуации. Он мой муж! Почему она нам мешает? Где она
была, когда мы регистрировали брак? Почему не пришла тогда и не
заявила мне и всем участникам, что живёт с ним уже больше двадцати
лет? Я бы ушла в тот же миг и освободила место для неё. Пусть придёт
сюда и ответит! Зачем он настаивал и просил меня выйти за него, когда
у него была Грабовска? Что они двое хотели от меня? Они разруши-
ли мою жизнь и семью в Беларуси. Я доверилась ему – своему мужу
и подвергла опасности жизни моих детей, согласившись жить с ним в
Братиславе.

Я истратила немалые средства на оплату документов и билетов, что-
бы приехать сюда. За свои деньги купила свадебный наряд и частич-
но оплатила свадьбу, следуя его обещаниям: «Софинька, мы во всём
и всегда будем вместе! До самой смерти!» Немалую сумму отдала на
телефонные звонки к нему, потому что он умирал здесь в одиночестве:
«Со мной никто из детей не общается! Я сам, один! Софинька, позвони
мне, у нас это очень дорого!» – каждую неделю он просил меня по теле-
фону и в письмах, которые я бережно храню.

Вместо работы учителем в учебном заведении я работала уборщи-
цей в аэропорту, продавцом и предпринимателем. Ради него я оста-
вила школу в то время, когда всем учителям присваивали категории и
повышали зарплату. Я помирила Павла Ременара с его детьми. Когда
приезжали к нам мои дети и мы встречались с его детьми, было видно,
какая у нас большая и красивая семья. Я любила его и гордилась им. С
его стороны чувствовала то же самое. Что произошло, что я соверши-
ла, что ему хочется не только развестись со мной, но и изгнать меня из
квартиры и страны? Пусть мне вернёт всё потерянное и возместит мо-
ральный и материальный ущерб, который мне причинил! Я не могу с
ним развестись просто так, безвозмездно, как будто всё произошедшее
со мной его не касается. Вот моё заявление. Я прошу суд разобраться по
каждому пункту и решить вопрос по существу.

– Смогли бы Вы ещё жить вместе? – спросила судья Павла.
– Нет, – ответил он. – Категорически нет! – подчеркнул тоном, не
допускающим возражения.

Вызвали свидетельницу Элен. Судья спросила её:
– Расскажите о своём отце, какой он?
Элен рассказала:
– Мой отец добрый, он не виноват перед Софией ни в чём. Мой отец
несчастный.

Что-то ещё в этом роде говорила Элен, но ничего конкретного ей не
пришло на язык. Судья, как бы торжествуя, не просила её рассказать об
отце подробнее и показать на примере его хорошие качества и несча-
стья и с той же неуместной улыбкой опять обратилась к Софии:
– Можете задать вопрос свидетельнице!
София от честной и справедливой Элен не ожидала лжи никогда и
нигде, не то, что на суде. Она помнила все её слова и их разговоры об
отце, и те, в день свадьбы. Поступок Элен её неприятно взволновал, и ей
пришло на ум лишь спросить свидетельницу:
– Помнишь, как ты однажды с детьми пришла ко мне на работу и
сколько раз взволнованно сказала:
«Если бы отец умер, я бы положила на алтарь сто корон, хотя у меня
всегда не хватает денег…» Забыла, сколько раз ты повторила эту фразу?
Почему ты повторяла её?

София ещё не окончила, как все ахнули в один голос: судья, адвокат
и Павел. Только раздалось в судной сени единственное: «Ах!.. Ах!..» и
неуверенные слова Элен: «Этого никогда не было!»

– Об этом можно спросить и твоих детей: они тоже слышали, как
ты возмущалась им. Я тогда очень удивилась. Не спросила, что тебя
так возмутило. Догадывалась, что ты об этом мне не скажешь, но чув-
ствовала, что нечто было связано со мной! Может, ты с детьми в нашей
квартире наткнулась тогда на Грабовску?

Суд окончился, но никакого решения принято не было. Судья со-
общила участникам дату, время следующего заседания и объяснила,
что ещё нужно разобраться в вопросах, поставленных в поданном
Софией заявлении сегодня. Объясняла и вслух удивлялась словами
и различными интонациями содержания каждого из пунктов, зачи-
тывая их, как бы про себя. Будто насмехалась над «дерзостью» авто-
ра. София была спокойна и в этот раз довольна ещё не завершив-
шимся процессом.

Когда уходили, Павел, Элен и София неожиданно вместе оказались
в лифте.
– Как Бог даёт! – двадцать лет спустя удивляется София, обращаясь
к Душану. – Никто из нас этого не желал. Но Господь собрал нас на
мгновение вместе. Может, затем, чтобы оно запомнилось нам навсег-
да. Павел что-то говорил Элен. Она с улыбкой поддерживала его. Мне
здесь было не до разговоров. Спустившись вниз, все пошли по своим
направлениям. Я направилась на автобусную остановку. Думала, что
Павел в этот раз был не такой, как обычно. Его голос был глухим, и
выглядел он глубоко больным и лицо его было серым.

Следующий суд был назначен на 21 сентября. Ехала в автобусе, пе-
ребирая свои впечатления, мысленно настраиваясь на него. Думала,
какова жизнь: «Десять лет назад мы были счастливы в этот день – день
рождения Павла. Тогда по его приглашению 18 сентября 1988 года я
приехала в Братиславу. За эти десять лет много прожито вместе и так
много изменилось. Был он мне супругом, а сейчас оказался врагом. Во-
обще, что это было? Какой некрасивой оказалась моя сказка! Господи,
помоги мне выжить! – в мыслях просила помощи и тут же успокаивала
себя: – Я сильна своей правдой.


      Может, простит тебя Господь:и мысли, и дела он знает наперёд

Однажды София пришла домой раньше обычного. Вдруг кто-то
своим ключом открыл двери и зашёл в квартиру. Думала, что Павел.
Но когда прислушалась, поняла, что это Элен и Луция. Они из прихо-
жей как-то очень быстро и нервно открыли двери в две комнаты Павла,
что-то искали там, а потом также быстро ушли. София не выходила
к ним, оставаясь в своей комнате, а потом пошла в аэропорт, чтобы
открыть свой ларёк: оставался ещё рейс в Москву, и возможно, будут
покупатели. Вечером, когда возвращалась домой, навстречу ей шла из
администрации аэропорта хорошо знакомая женщина:
– Пани Ременарова! Пани Ременарова! Вы ничего не знаете?
– Ничего. А что?
– Ременар умер…
– Что?
– Умер Ременар.

Тут же из помещения вышла Анна из охранки, и обе женщины рас-
сказали:
– Приходили Элен с Луцией. Приклеили сообщение.
София от неожиданности зашаталась. Такая весть может убить.
Немного придя в себя, попросила Анну:
– Можно, я с Вами немного посижу?
– Пожалуйста, пойдёмте, – согласилась женщина.

Похороны проходили 18 сентября на Мартинском кладбище в Бра-
тиславе. У поминального дома собралось десятка два человек. Сюда
пришли немногочисленные родственники, в основном, дети и внуки
покойного Павла Ременара. Седая, чуть сгорбленная женщина, лет ше-
стидесяти, в чёрном платье, принимала соболезнования, раскланива-
лась с приходящими, ощупывая их беглым взглядом невыразительных
карих глаз. Это Грабовска Мария хоронила Павла Ременара.

Жена Павла – София, выразив соболезнование его двум сыновьям и
дочери, стояла с соседкой пани Грубой чуть вдалеке. Никто здесь её не
ожидал и не проявил к ней никакого участия. Никто из присутствую-
щих здесь не сообщил ей в своё время о смерти мужа. Не было прикле-
ено о том сообщение на двери их дома. Если бы ей не сказали об этом
работницы аэропорта, она не знала бы вообще о том, что случилось.
Все были в курсе, что Ременар разводился с ней.

Ей было уже за пятьдесят, но красивые черты её лица ещё не по-
блекли, а стройность фигуры подчёркивал строгий костюм бежевого
цвета. Внезапная смерть близкого человека или врага – всегда неожи-
данная перемена. В её случае это был очень крутой поворот в развитии
событий, которые происходили с ней последнее время в Словакии. Па-
вел умер скоропостижно: он не проснулся от наркоза после операции,
неделю не дожив до третьего суда о их разводе, которого так страстно
желал. Почему-то сейчас нахлынули на неё лучшие воспоминания об
их встрече, знакомстве, телефонных звонках, замечательных письмах,
тогда, когда их ещё разделяли границы, о небольшой, но красивой и
элегантной свадьбе.

Грустные воспоминания Софии прервал приход священника, кото-
рый пригласил собравшихся заходить вовнутрь. Пропустив всех перед
собой, София подошла к гробу. Павел лежал красивый, спокойный.
София постояла в молчании немного, помолилась и сказала: «Может,
простит тебя Господь...»

Священник в поминальной речи неоднократно повторил, как мно-
го для усопшего значила Грабовска Мария, которая была с ним рядом
всю его жизнь, и сообщил присутствующим, что пришла проводить в
последний путь Павла Ременара его жена София.


                Жизнь по жизни

В последующие дни в аэропорту к ней подходили знакомые, колле-
ги и высказывались по поводу случившегося.

– Вам сам Господь помог, – говорили ей в аэропорту. – Теперь Вы в
безопасности, и мы спокойны за Вас.
– Не знаю, как благодарить Вас за хорошее отношение ко мне, – с
признательностью отвечала им София. – Я благодарна Богу за то, что
Вы со мной.
– Мы знали Вашего мужа и знаем Вас – вот и такое отношение!
София по-прежнему жила в служебной квартире Ременара и рабо-
тала в аэропорту в своём ларьке.
– Смерть мужа не обрадовала меня, а шокировала. И в то же вре-
мя освободила от чувства страха и ожидания неприятностей в жизни
и на работе. Неожиданно перестали меня навещать представители
контрольных органов. Вдруг мне не нужно было идти на суд о разво-
де. Нас развёл сам Господь. Никто не может меня ни в чём винить, и я
чувствую себя чистой и безупречной, – говорила она своим друзьям и
знакомым. – Начну писать свою книгу!
– О чём ты будешь писать? – спросила её Эва Ярошова.
– О Словакии. В ней я скажу своим читателям, чтобы не искали
счастье в чужой стране, а жили, любили, растили детей и создавали
ценности и блага на своей земле. Хорошо побывать в чужом краю, но
ещё лучше после этого возвратиться в свой дом, на Родину! Потому что
жить в чужом краю всё равно, что жить в чужом доме. Каждый пред-
мет в нём напомнит, что у Вас на него вообще здесь нет никакого права,
и каждый, кому не лень, всегда припомнит Вам, что Вы здесь чужая и
никому не нужна. Вам и самим невозможно будет присвоить что-либо,
потому что этого Вам не позволит Ваша душа. Что бы Вы ни делали и
как бы ни подстраивались, в чужом краю не удастся Вам скрыть своё
иностранное происхождение.

Мне повезло: я всегда и везде была сама собой и чувствовала себя
учительницей. Меня воспитала жизнь и литература, которая для
меня являлась жизнью, сопровождала меня и поддерживала. Всегда,
везде и во всём я не теряла чувства и понимания, что я учительни-
ца в высоком смысле, и это придавало мне сил, выдержку и чувство
высоты собственной личности, которую я всегда держала на опреде-
лённом уровне.

Ещё одно обстоятельство – это моё отношение к Беларуси. Когда
называли меня русской и украинкой, реже болгаркой и полькой, я
каждый раз находила в себе силы, умение и отвагу сказать собеседнику,
что в моих венах течёт чистая белорусская кровь и что я горжусь своим
происхождением. Однажды в беседе меня спросил один из политиков:
– Как Вы относитесь к Лукашенко? – Из предыдущего разговора я
чувствовала и понимала, что они хотели бы услышать в ответ, но я им
сказала то, что думала:
– Я нашего президента люблю и уважаю! – мы вели свободный раз-
говор, и можно было оспорить мои слова. Им сразу стало не по себе.
– Так вот Вы какая! – сказал один из них, посмотрев на меня неприя-
тельским взглядом и встал.

За ним поднялся другой, и они вместе ушли от меня, что-то ещё
обсуждая. Мне понравился этот момент и запомнился. Я рада, что сво-
им ответом привела их в негодование. А что они думали? Я горжусь
своей Беларусью и её президентом. Эти чувства во мне прогрессируют
все годы, прожитые в Словакии. В любое время и в любой обстанов-
ке, каждую секунду помню, что я – белоруска. Это проявляется в моей
одежде, причёске, привычных делах и в поведении, манерах, умении
разговаривать, жить и отстаивать свои права человека.

С другой стороны, в Беларуси не забываю, что я – гражданка Сло-
вакии и что этот титул я получила заслуженно и обоснованно. В моих
движениях, разговорах, поступках и одежде это тоже всегда заметно
внимательному глазу. Ещё больше скажу: мне нет жизни в Словакии
без Беларуси, и в Беларуси мне не хватает Словакии.

Когда я бываю в родном Бресте, прохожу от Пушкинской улицы
по Комсомольской в сторону железнодорожного вокзала, вижу, как по
правую сторону на невысоком здании свободно развеваются два фла-
га – словацкий и белорусский. Это здание Генерального консульства
Словакии. Этот вид всегда радует моё сердце и мысли. Хочется верить,
что дружеские и экономические связи между Словакией и родной Бе-
ларусью будут развиваться и крепнуть. Годы проходят, и жизнь тоже.
Умереть хочу и навсегда остаться в Беларуси.

Прошло некоторое время, и бухгалтерия аэропорта прислала Со-
фии уведомление о повышении квартирной платы, платы за воду и
электричество на сто процентов. Как поняла София, это был первый
шаг аэропорта, чтобы избавиться от нежеланных нанимателей в их
ведомственной квартире. Занимаемая площадь была немалая, более
восьмидесяти квадратных метров, платить нужно было больше, чем
имелось денег. София долго рассуждала и в конечном счёте решила:
«Отдам аэропорту две большие комнаты, а себе оставлю детскую, при-
хожую и кухню с кладовкой и ванной». На её заявление руководство аэ-
ропорта отреагировало положительно, и через пару месяцев в кварти-
ре были сделаны все работы, предложенные ею, чтобы воплотить идею
в жизнь, и всё вдруг изменилось и успокоилось.

Всю свою жизнь в Словакии София чутко следила за событиями в
стране, за рубежом, слушала новости, читала газеты, журналы и всег-
да была в курсе происходящего. Все эти годы в общественной и поли-
тической жизни страны также происходили изменения. Независимой
Словакией с 15 июня 1999 руководил до 15 июня 2004 года президент
Рудольф Шустер, по отцу – немец, по матери – венгр. Рудольф Шу-
стер делал всё, чтобы быть близким народу: помогал престарелым и
инвалидам, а также детям, оставшимся без родителей. Каждую неде-
лю ездил из Братиславы в Кошице в обыкновенном вагоне обычного
поезда. Во время его президентства премьер-министром Словакии
был Микулаш Дзуринда, который сменил легендарного Владимира
Мечара. Владимир Мечар с самого начала «Нежной революции» шёл
по пути к самостоятельной Словакии. Он осторожно относился к ры-
ночным реформам. Приватизация в его время проходила медленно и с
нарушениями: многие предприятия попали в руки сторонников и чле-
нов его партии. Но ни одно предприятие Словакии не было продано
за границу. Владимир Мечар подарил словакам по-настоящему неза-
висимое государство. Тем не менее, он подвергался критике. За неде-
мократические методы руководства и популистские высказывания его
назвали «врагом демократии».

Его преемник Микулаш Дзуринда вывел Словакию на путь сотруд-
ничества и инвестиций со странами Европейского союза. «Я могу счи-
тать себя счастливым человеком. Как удалось? Никакого чуда здесь нет.
Только политическая храбрость и желание изменить свою страну», –
признаётся бывший премьер. Если в 1997 году Словакию по темпам
демократического развития называли «чёрной дырой» Европы, то в
2002 году её начали считать европейским лидером реформ и «эконо-
мическим тигром».

Налоговая, пенсионная, медицинская, образовательная реформы
были проведены в краткие сроки. Их результатом стал динамический
рост валовой продукции, а также инвестиции, благодаря иностран-
ным автомобильным заводам. Успеху, по мнению многих, помогли
американские самолёты, которым во время правления М. Дзуринды в
1999 году был открыт воздушный путь на Югославию, в то время как
Австрия и Швейцария категорически отказались предоставить Амери-
ке своё воздушное пространство. В 2002 году Микулаш Дзуринда вновь
победил на выборах и стал во главе коалиции. Его стараниями 29 марта
2004 года Словакия вступила в НАТО, а 1 мая того же года стала членом
Евросоюза.

Однажды вечером мы с Душаном смотрели новости, и вдруг пока-
зали эпизод на площади Словацкого народного восстания с белорус-
скими оппозиционерами Станиславом Шушкевичем и Александром
Козулиным. Они просили денег у словаков на поддержку их движения
к свободе. Стояли на возвышении с низко опущенными головами и вы-
глядели очень жалко, по-моему, неподобающе белорусам. Признаюсь,
что я никакой ни деятель, ни революционер, но так жалко никогда и не
перед кем не стояла и не желаю стоять.

Потом мне попалась в руки газета, в которой я прочитала, что М.
Дзуринда 2 марта 2011 года принял в Братиславе представителей бело-
русской демократической оппозиции. Министр выразил солидарность
с белорусским народом: «Я хотел бы передать послание людям Белару-
си о том, что они не одни. И верю, что в недалёком будущем они насла-
дятся свободой». Станислав Шушкевич выразил благодарность пред-
ставителям Словакии за поддержку и помощь: «Путь белорусского
народа к свободе был бы намного более долгим без вашей поддержки».
– Не знаю, о какой свободе был диалог и о каких людях Беларуси, но
мне было стыдно. И сейчас это чувство во мне, – рассказывает София.

– Позднее, в 2014 году, я ехала с железнодорожного вокзала вместе с
сыном и бывшей коллегой из заочной школы. Вёз нас на своей машине
Валерка – сын другой моей коллеги из той же школы. Утро было сол-
нечное и тихое. Почти нигде не было видно людей. Редкие автомобили
и общественный транспорт проезжали по дороге. Аллеи, парки и тро-
туары были ещё пусты, но повсюду чувствовалось дыхание жизни: в чи-
стых аллеях и уютных парках, в ухоженных тротуарах и в окнах высот-
ных и средней конструкции домов, небольших домишках, утопающих
в зелени садов и цветах, выращенных заботливой рукой. Был выходной
или праздничный день, и город ещё спал.

– Как прекрасно и тихо в родном Бресте! – вырвалось у меня из гру-
ди. – И как жаль Украину и людей, что страдают и погибают на своей
земле от рук своих братьев!

По-своему София переживала падения и взлёты в своей судьбе и
судьбе Словакии. В 2004 году она вдруг получила предупредительное
заявление руководства аэропорта, в котором ей предлагалось освобо-
дить и передать занимаемую квартиру в пользу аэропорта, в против-
ном случае её ожидает суд. Это не была приятная или неожиданная
новость. София не испугалась и решила постоять за свои права. Учи-
тывая, что суд будет с организацией, которая имеет своих адвокатов и
юристов, София понимала, что самой ей будет невозможно справить-
ся. Поэтому обратилась за советом к Эве Ярошевой, вспомнив её рас-
сказ об интересном знакомстве с женщиной, которая на прощание ей
подарила визитку и предложила свои услуги адвоката. София позво-
нила Эве. Вышло всё неожиданно хорошо: договорились о встрече, а
на встрече – об оплате. София передала адвокату все материалы, необ-
ходимые для доказательства своей версии, поделилась замечаниями и
прониклась ещё большей верой, что стоит на верном пути.

К этому времени она располагала ещё одним козырем: София не
была одна. Рядом с ней находился честный, порядочный и искренний
Душан. С ним она познакомилась в обыкновенной словацкой корчме,
куда иногда приходила в свободное время или в праздничный день,
когда не летали самолёты и в аэропорту не было покупателей. И дома,
в ведомственной квартире, кроме кота Чики, не было с кем перекинуть-
ся словом.

В корчме, как в парламенте, заседала разнообразная публика, среди
которой она не искала друзей, предпочитая сидеть одна за чашкой чая
или стаканом белого вина, изучая посетителей и прислушиваясь к раз-
говорам, в которых всегда есть место политике, экономике и всяческим
отношениям. Сюда заходили, в основном после работы, мужчины и
женщины, чтобы отдохнуть в обществе и расслабиться после трудового
дня, наслаждаясь холодным пивом, кофе и беседой. Корчма – это место
встреч, деловых и необязательных разговоров. Если Вам необходимо
встретиться с журналистом или адвокатом, если Вы хотите пообщаться
с приятелями и друзьями, выбирайте любую корчму, в которой Вам
будет удобно, комфортно и намного приятнее и лучше, чем в стенах
Вашей квартиры.

В первый раз София здесь ни с кем не встречалась. Она зашла, что-
бы отдохнуть немного, увидеть людей и понаблюдать, чтобы понять, что
это такое? Можно ли сюда иногда зайти и посидеть? Пришла и купила
себе стакан белого вина. Выбрала место, где никого не было. Сидела и
рассматривала окружение. Все здесь были заняты собой, и никто на неё
не обращал внимания. Свободных мест почти не было, но возле Софии
оставались три-четыре места. Никто к ней не присел, и она догадывалась,
что каждый в ней видит русскую, поэтому за большим столом она одна.

Людей в корчме становилось всё больше. Вот зашли трое мужчин
среднего возраста. Они заказали себе пиво и глазами искали, где бы
им вместе присесть. Их взгляд остановился на пустых местах возле Со-
фии. София посмотрела на них, и взгляды их встретились. Она первая
жестом пригласила их сесть возле. Мужчины обрадовались и через не-
сколько секунд сидели за столом, поставив на него высокие, элегантные
стаканы с пенистым пивом. Смотрели на Софию, улыбались и благода-
рили ее. Она молча, с ответной улыбкой принимала их благодарности
и всем своим видом показывала свое расположение к ним: «Мне до-
статочно одного места!» Через несколько минут между ними завязался
разговор. Один из них спросил:

– Откуда Вы?
София улыбнулась и сказала:
– Всегда, как открою рот, каждый мне задаст этот вопрос! – и расска-
зала им в двух-трёх фразах:
– Приходила сюда купить кое-что моим детям и впервые зашла в
корчму. Завтра еду в отпуск в мою Беларусь!
Мужчины с интересом смотрели на неё и слушали собеседницу. Вне-
запно один достал из своей сумки две пачки чипсов и положил на стол:
– Это Вашим детям!
– Что Вы? Несите домой, я не могу их взять!
– Не переживайте! Мы работаем на фабрике, где производим их.
Это Вашим детям и Беларуси от нас гуманитарная помощь! – сказал
с улыбкой второй и тоже положил перед Софией два пакета чипсов.
– Возьмите от меня тоже! – сказал третий и положил перед Софией
свои чипсы. – Это адресная гуманитарная помощь – вашим детям в Бе-
ларуси из Словакии! – уточнил он.

С тех пор прошло почти тридцать лет, а Софии помнится это, будто
было вчера. Невольная улыбка вдруг просветляет её лицо и согревает
сердце, из которого выходит на свет бесконечная благодарность. Нет,
не за чипсы, а за порыв души...

После этого София долгие годы не заходила в корчму и навестила её
второй раз спустя много лет, когда вышла на пенсию и ей не было куда
пойти и с кем перекинуться словом. Пришла во второй раз, когда ре-
шила, что пойдёт на суд с аэропортом за квартиру. Заинтересованным
она кратко рассказала о себе и дала понять, что не пришла сюда искать
счастья. Но судьба ей решила преподнести подарок.


                Подарок судьбы

Здесь встретились София и Душан. С первого момента она завладе-
ла его вниманием, но он ни разу с ней не переговорил ни с глазу на глаз,
ни в компании. Однажды подошёл к её столу и открыто перед всеми во
весь голос предложил:
– Пани София! Пани София! Приходите ко мне жить! Я вас обеспе-
чу всем: квартирой, деньгами, спокойствием!

С этого времени он повторял ей своё предложение всегда, когда ви-
дел её. Все смотрели на их и ожидали развязку. Однажды София не
выдержала и сказала ему:
– Что ты постоянно и перед всеми мне всякий раз предлагаешь, а
после уходишь, и следа твоего не видно! Вдруг я, действительно, буду
нуждаться в чём, где я тебя, такого хорошего, найду? Дай мне на всякий
случай свой телефон, может, придётся, позвоню тебе!

Душан не растерялся и перед всеми продиктовал свой номер. Ког-
да София из любопытства позвонила ему, никто не снимал трубку. На
этом всё и окончилось бы. Но спустя время, он снова пришёл в корчму
и, увидев там Софию, прямо подошёл к её столу и вновь перед всеми
повторил будто на память выученные слова. София засмеялась и пря-
мо его спросила:

– Душан, ты решил поиграть со мной в прятки? Я звонила тебе, но
ты не поднимал трубку! Зачем тогда говоришь пустое?
Он засмущался и сказал:
– Ты меня извини, я отключил телефон!
– Видишь: ты мне дал номер, потом отключил телефон. Я тебе не-
сколько раз звонила, но никто не снял трубку! – засмеялась София. –
Чего ты сейчас желаешь?
– Чтобы ты не сердилась на меня! Прости. Больше такое не повто-
рится: это было стечение обстоятельств!
За большим столом сидели примерно пять человек. Все слушали и
улыбками подбадривали Душана. Глазами просили Софию не наказы-
вать его строго.
– Хорошо, сказала София. Даю тебе шанс: будем друзьями! – и по-
дала ему руку. – Присаживайся к нам! – пригласила.

Душан – невысокий, спортивной фигуры мужчина. В свои семьде-
сят лет выглядел моложаво: его короткие седые волосы едва покрывали
небольшую голову. Он всё не мог забыть свою густую шевелюру, кото-
рую потерял после пятидесяти. Высокий в меру лоб, небольшие, седые,
как и волосы, брови, голубые, как небо, глаза, небольшой нос, немного
неровные полные губы и небольшие уши свидетельствовали, что это
приветливый, скромный и добрый человек. Широкие плечи и развитая
грудь, небольшие руки, ровные прямые ноги. Аккуратность, внимание
и чистота во всём: в движениях, одежде, отношениях – делают Душана
интеллигентным и привлекательным.

С того времени он всегда присаживался за стол, где сидела София,
и старался ей чем-нибудь помочь и услужить. Однажды он спросил её:
– Сколько тебе нужно денег, чтобы съездить на Родину?
София удивилась и не сразу ответила. Душан настаивал на своём
вопросе. Наконец, она сказала ему:
– Самое малое, это десять тысяч словацких крон. Но лучше пятнад-
цать.

Она поняла, что Душан подходил к выполнению своих благородных
порывов и обещаний и сказала ему правду, ничего не утаив. Он это услы-
шал и мгновение переваривал, а потом резко поднялся и сказал ей:
– Пойдём!

Ей было ясно и это его движение. Она поняла, что он звал её к бан-
комату. София не думала так далеко заходить в отношениях с ним. Но
ей было интересно, чем это окончится. Она поднялась и, надев свой
плащ, последовала за ним. На улице ещё раз удостоверилась, что не
ошиблась. Когда подошли к банкомату, он дважды заказал по пять ты-
сяч крон (всего, примерно, триста пятьдесят евро), забрал их и протя-
нул Софии.
– Это тебе на дорогу к детям. Когда ты думаешь ехать?
София взяла деньги, потому что не хотела, чтобы после корчмы у
него на руках оставалась такая сумма, сказала Душану:
– Ты не думай, что я завтра поеду к детям! У меня есть в Братиславе
дела, которые я должна упорядочить на время пребывания в Беларуси.
И самой нужно собраться со всеми силами и ресурсами, потому что
там мне никто не поможет. Наоборот, все, с кем повстречаюсь, будут
ждать помощи от меня, и в первую очередь, мои дети!
Шли на остановку вместе, и София пригласила его к себе:
– Увидишь, где и как я живу, – сказала она. – Заодно будешь мне
охраной!

Душан прислушался к её словам, и они вместе вошли в автобус.
Дома у нее долго не задержался, лишь познакомился с чёрным слав-
ным рослым котом с большими жёлтыми глазами и длинными ро-
скошными белыми усами, которого София звала Кисс. Казалось, они
приглянулись друг другу, и София сказала:
– Когда поеду в Беларусь, ты будешь глядеть за ним! А сейчас я про-
вожу тебя на автобус. Пойдём на остановку, и ты запомнишь, как ко
мне прийти.

На следующий день София пришла в корчму с деньгами. Душана
там ещё не было: он приходил сюда после работы, отдыхал и рассла-
блялся, когда больше, когда меньше, и всегда шёл прямо к себе домой.
Возле торгового центра каждый раз его ожидали молодые и постарше
цыгане и цыганки, которым он щедро подавал в протянутые руки зара-
ботанные каждодневным трудом деньги. Но вот он появился, и София
сама привстала и позвала его к себе.
– Привет, Душан! Садись рядом!
Он кивнул головой в знак согласия, заказал себе свой коктейль и по-
дошёл к ней. Первые его слова были те, которые София ожидала.
– Я вчера, наверное, много выпил... – начал он.
– Мне так не показалось, Душан. Ты был в хорошей форме. Но если
ты о деньгах, так я принесла их тебе. Вот они – все, что ты взял в банко-
мате! Я не возьму их у тебя. Спасибо. Ты добрый и внимательный. Вче-
ра я в этом убедилась! – и положила деньги на стол перед ним. Навер-
ное, Душан ничего такого не ожидал. Он вдруг покраснел, отодвинул
деньги назад и, глядя ей в глаза, настойчиво сказал:
– Я тебе их вчера дал, так будь добра, возьми и положи их лучше
себе в сумку. И больше, пожалуйста, не носи их с собой!
Душан сидел возле Софии всё время, и на остановку они шли опять
вместе. Ожидая её автобус, он сказал:
– София! Я провожу тебя до перекрёстка, а там перейду на оста-
новку своего автобуса. Приглашаю тебя в воскресенье ко мне в гости:
посмотришь, где и как я живу. Хорошо?

Такого поворота в их отношениях София не ожидала и вообще те-
перь она не желала ни с кем связываться. Все её мысли сводились к ре-
шению уехать в родную Беларусь.

Сама жизнь ей на каждом шагу твердила: «В Словакии уже нечего
делать, потому что на всю страну здесь я сама, одна. Нет работы, не с
кем поговорить, некому позвонить, договориться о встрече, обменяться
мнениями, повспоминать и, может, засмеяться».

Другое дело на Родине: там дети, внуки, друзья, знакомые, соседи,
односельчане, однокурсники, коллеги, бывшие ученики, которых боль-
ше тысячи... Здесь, куда ни пойдёшь, везде чужая, а в Беларуси всюду
своя, ещё и родная! Да и жить здесь на одну пенсию не так просто. И
это ещё ей доплачивает государство сто пятьдесят евро как вдове. Но на
эту пенсию в Беларуси можно жить, припеваючи!

София действительно хотела лишь испытать Душана и совсем не
имела в мыслях завладеть его деньгами. Но дело свершилось, и из него
вытекали последствия. Она чувствовала теперь некую зависимость от
Душана, но не торопилась избавиться от неё. Деньги отложила, чтобы в
любой момент могла их вернуть своему доброжелателю. В то же время
у неё складывалось о нём мнение. Как договорились и позже уточнили,
София пришла к Душану в гости. Автобус привёз её к самому дому, в
котором жил Душан. Он встречал её у дверей подъезда, и София из-
далека увидела его светлую голову. Когда зашли в квартиру, он похва-
лился ей:
– С самого утра я сегодня готовил и делал уборку!
– Уборку я вижу: молодец, у тебя так чисто и свежо! Ну, а что ты
варил, признавайся?
– Чего тут признаваться: иди на кухню, сама посмотри! Обедать вре-
мя – можешь подавать на стол. А я открою шампанское!

У Душана двухкомнатная просторная квартира в лучшем районе
Братиславы – Ружинове, недалеко от аэропорта. Поэтому его дом и
дома рядом невысокие, четырёхэтажные и все без лифтов. Двор, как
парк, зелёный и приветливый, особенно когда смотришь на него с не-
большого солнечного балкона, который так кстати дополняет кухню.

София быстро сориентировалась, накрыла на стол, похваливая и, на
самом деле, восхищаясь хозяином. За обедом ели сначала куриный
бульон, а потом жаркое из свинины с отварным картофелем. София
принесла с собой салат и приготовила его к столу. Открыто разговари-
вали, как давние знакомые, о себе и своих делах.

– Зачем тебе судиться с ними, портить нервы и терять деньги? Пере-
ходи жить ко мне! – предложил Душан Софии. Недавно у него умерла
мама, за которой он ухаживал двадцать лет. Из них десять она лежала в
постели. Его мама дожила до ста лет без четырёх месяцев.
– Я каждый день ходил на работу и служил до конца своей маме.
Кормил её, купал, переодевал, заботился о ней. У нее никогда не было
пролежней! – с гордостью рассказывал он. – Я всегда её очень любил. В
жизни я любил двух женщин – свою маму и… тебя! Переходи ко мне
жить!

София его предложение не отклонила, но и не приняла.
– Я пройду суд с аэропортом, а потом увидим, что делать. Уверена,
что я имею право на квартиру, в которой живу! – сказала ему. – А пока
даю тебе задание. Сегодня 24 июля. До 24 августа ты должен произвес-
ти ремонт в своей квартире, главным образом, побелку. Договорились?
Ты согласен?

Душан согласился, а София пообещала:
– Я обязательно прослежу за этим, потому что не люблю пустых
слов. За каждым словом – дело! Это мой девиз.

С этого времени Душан был всегда ей близок, понимал и поддер-
живал её не только морально, но и материально. Суд за квартиру был
стремительным и быстрым и совсем не соответствовал интересам и
представлениям Софии. Первое заседание прошло невыразительно,
в порядке ознакомления с участниками и их требованиями. Второе
прошло без участия Софии: она почему-то не получила повестку. Суд
решил, что София должна освободить занимаемое ею жилое помеще-
ние. София потребовала адвоката и предложила ему написать опро-
вержение с указанием двух главных причин: решение суда не обосно-
вано и было принято без участия ответчика. Душан всё это время был с
ней и оплатил услуги адвоката. Он искренне желал ей добра. Однажды
взял её паспорт и без её ведома прописал к себе. Вместо радости Со-
фия чувствовала себя несчастной. Всюду: на почте и в учреждениях, а
также на суде – ей был нужен её паспорт с пропиской, где она жила.
Она боялась, что своим действием, нехотя, Душан поспособствует её
поражению на суде. Он настаивал:
– Переходи жить ко мне! Зачем тебе судиться?
– Я не могу без суда. Я хочу справедливости! Уйду с квартиры лишь
после суда, независимо от его решения. А сейчас я должна выстоять:
иначе, как мне потом жить на свете? Ты приходи ко мне жить! – вдруг
предложила она.
– Ты это серьёзно? – спросил он.
– Конечно. Такими вещами не шутят!

Несмотря на то, что Душан сделал в своей квартире ремонт, он при-
нял предложение Софии, и однажды с корчмы они вернулись к ней
домой вдвоём. Душан прожил у Софии восемь лет. Она, между тем, не
один раз съездила в белорусский Брест, а он присматривал в её кварти-
ре за котом. Ещё одно задание дала она выполнить Душану:
– Ты сам сколько раз говорил, что хочешь поставить у себя в квар-
тире пластиковые окна. Так сейчас самое время: ты работаешь, деньги
есть, кроме пенсии, так пусти их в дело! Хватит говорить: надо слова
подкреплять действиями!

Душан слушал её и соглашался.
– Где я найду мастеров на окна?
– Об этом ты не печалься. Я спрошу у Эвички Ярошевой. Они недав-
но сделали окна, она и даст мне информацию о мастерах!

Со своей подругой София познакомила его сразу после истории с
деньгами. Тогда София попросила Эву:
– Примите нас у себя на работе, я познакомлю Вас с Душаном. Хочу,
чтобы он не думал, что я здесь совсем одна! Пусть знает, что мы в тес-
ном контакте.

Душану сказала, что её подруга настаивает на знакомстве с ним:
– Она боится и переживает, чтобы ты меня не обидел. Пойдём к ней,
я вас познакомлю! Да и ты будешь видеть, с какими людьми я общаюсь.
Душан согласился, и все трое однажды летним днём встретились в
аэропорту в рабочем кабинете Эвы. С тех пор и по сей день они оста-
лись друзьями. Эвичка дала телефон оконных мастеров. Душан позво-
нил им и договорился, а через месяц у него в квартире сияли чистотой
и радовали глаза новые пластиковые окна.

На втором и третьем заседаниях София с помощью адвоката дока-
зала своё право на квартиру и выиграла суд. Аэропорт возместил ей все
расходы, связанные с процессом. Она была довольна, что не поддалась
страху и отстояла право жить в квартире, которую содержала и опла-
чивала свыше пятнадцати лет. Справедливость восторжествовала.

Прошло несколько лет. София и Душан жили в аэропорту. Так
было лучше, но иногда они бронились между собой, и однажды София
сказала ему: «Я не собираюсь терпеть, потому что в жизни мне было
этого достаточно. Терпела от своего первого мужа, потому что он был
отцом моих детей, да не вытерпела – развелась. От второго терпела, по-
тому что он взял меня замуж и пригласил жить в Чехословакию. Ну а
ты мне никто, и терпеть от тебя ничего и никогда не буду!» – объяснила
и предупредила она Душана.

Утром, как обычно, проводила его на работу, а днём он пришёл
раньше обыкновенного и сказал: «Я сегодня не приду к тебе». Сказал
и ушёл. София осталась лежать в постели. В последнее время она по-
чти ничего не ела, в глазах плавали чёрные облака, чувствовала общую
слабость и страшно болели суставы. Так София опять осталась одна в
«своей» ведомственной квартире.

Кроме этой неприятности, у неё была масса других, одна другой
хуже и противнее. Например, выплата алиментов, в результате кото-
рой половина её пенсии не поступала на личный счёт. У сына и дочери
ничего хорошего – самые проблемы.

Разлад с Душаном был последней каплей. И без того не могла есть,
а тут вообще перестала. Никуда не пошла, слегла. Лишь сходила в ма-
газин, купила себе белого вина. Прошёл один, второй и третий день.
София уже не могла никуда идти.

Когда лежала в постели, смотрела через большое окно в небо. Сре-
ди бело-серых облаков она видела длинную и широкую серебристую
дорогу, которая уходила всё выше и выше. София думала, что это вы-
глядит, как дорога к Всевышнему, и было ей всё безразлично. О еде и
питье даже не помышляла.

Душан позвонил ей на третий или четвёртый день после ухода и
сказал, что завтра придёт. София ему безразлично ответила: «Как хо-
чешь». А когда он пришёл, не пошла, как обычно, на кухню, не подала
ужин, не включила там телевизор. Он спросил её один и второй раз:
– Что с тобой?
София ничего не ответила ему. О своих проблемах она ему не гово-
рила, и он не знал о её терзаниях, кроме суда за квартиру. Душан пред-
ложил вызвать скорую помощь, но она всячески отказывалась, а потом
примирительно уверила его:
– Утро вечера мудренее – завтра посмотрим.
Утром ей было ещё хуже, и Душан закричал, не допускающим воз-
ражения голосом:
– В больницу пойдёшь – вызываю скорую помощь!

София ничего не ответила ему и начала собираться. В последние
дни она так располнела, что не могла натянуть колготки и свои сапо-
ги – одни, другие, третьи. В «скорую помощь» её довели под руки, а
в больнице после осмотра и сдачи анализов положили в палату. Там
София пролежала две недели. Особого лечения не происходило. Есть
по-прежнему не хотелось, и дня два-три София не дотронулась до еды,
не могла смотреть в ту сторону. Едва доходила до туалета, и всё время
пребывала в полудремотном состоянии. Душан приходил к ней каж-
дый день, нежно дотрагивался к её рукам, ногам, и она слабо улыбалась
ему. Он ей делал массаж, приносил яблочки, мандаринки и просил,
чтобы она что-нибудь съела в его присутствии. Однажды она попро-
сила его купить ей пижаму. Он купил ещё и ночную рубашку, хотя в
жизни такие вещи не покупал. И тона красивые подобрал: пижама ро-
зовая, а ночнушка голубая. Постепенно София почувствовала голод и
попросила Душана принести ей кусочек курицы или ещё чего-нибудь
съестного. На следующей неделе Софии поставили несколько капель-
ниц и к концу откачали накопившуюся в организме сверх нормы воду.

Выписали внезапно перед Рождеством. София удивилась: она не чувст-
вовала себя здоровой. Душан испугался и позвонил Эвичке.
– Что я с ней буду делать дома? – горевал он.

Но деваться всем было некуда, и София на скорой помощи приеха-
ла домой, а на второй этаж отнесли её в коляске шофёр вместе с сани-
таром. Душан подогрел ей кусок курицы, купленный в ресторане, и она
его сама съела, но была ещё голодна, а дома – ничего съестного. И тут
София не растерялась: начистила и сварила картошки, открыла банку
маринованной цветной капусты с огурцами и наелась от души.

Прошли дни, недели и месяцы, пока она смогла выйти из дома, зай-
ти в их корчму, пройтись по магазинам и рынкам. Душан был всегда
рядом. Переживал за неё, радовался её успехам в деле выздоровления,
ходил с ней по врачам, возил к ним её на такси и сопровождал в Брест.
И сейчас он рядом с ней.

– Я не представляю без него жизни в Словакии, – говорит она своим
друзьям и близким. – Почти десять лет прошло, как отдала по своей
инициативе высуженную квартиру аэропорту. Я долго думала и реша-
лась на этот шаг. Сознавала, что уже не было никакого смысла жить в
ней: высокие платы за наём, отказ от всяческих служб со стороны аэро-
порта, недостаточное обогревание в зимние месяцы, и я не была там
прописана.

Тем временем Душан жил у меня и платил за свою квартиру, в ко-
торую он меня прописал лет шесть назад. Вот так и решилась. У меня
нет здесь своей квартиры, и живу я у Душана, живу, как у себя дома.
Оба живём с чувством, что нужны друг другу, – рассказывает София. –
Мне никогда не забыть, как мы с ним готовились к моему переезду к
нему. Я сказала: «Тебе надо купить кровать, новые ковры, новую кухню
и угловой диван. Пойдём по магазинам и посмотрим. Я помогу тебе
выбрать». Душан согласился, и мы в свободное от работы время часто
встречались у мебельных и ковровых магазинов. Больше всего мы тогда
выбрали и купили в Икее. Этот большой универсальный магазин на-
ходится в Братиславе в двух остановках от аэропорта. К условленному
времени я подъезжала к Икее, стояла и ожидала, когда будет проез-
жать к аэропорту автобус номер 61 (бывший 24) и на остановке у мага-
зина выйдет из него Душан. Всегда старалась, чтобы он не ждал меня.

Это были волнующие и приятные минуты, и я чувствовала, что мне
не шестьдесят пять лет, а лишь восемнадцать-двадцать. Но вот подо-
шёл автобус и остановился, но Душан из него не вышел. Естественно, я
не возмущалась, потому что знала, что он едет с работы двумя автобуса-
ми. Пришёл другой автобус, и в проёме двери показалась светлая, как
месяц, голова Душана. И опять те же чувства молодости: облегчение и
радость встречи. Такие, что хочется его поцеловать. А он улыбнётся и
вдруг скажет: «Бежал, как на свидание!»

Будь я сама – уже давно уехала бы в Брест, а когда со мной Душан,
единственное решение – ездить в Брест вдвоём. Я живу с ним, у меня
появилось непреодолимое желание писать. Я представляла, как это бу-
дет трудно, и единственная для меня возможность открывалась писать
на компьютере или ноутбуке. Но где взять компьютер или ноутбук? За
какие деньги? Как научиться на них работать? Эта мысль давно не да-
вала мне покоя. Однажды я стояла на остановке и увидела объявление,
что в подарок для пенсионеров открывают бесплатные недельные кур-
сы обучения работы на компьютере. Записала телефон, а дома сразу
же позвонила. Но никто мне не ответил. Вечером зазвонил телефон, и
меня спросили:
– Вы хотите записаться на курсы?
– Да, – ответила я.
– Приходите в понедельник в девять утра, – и мужской голос назвал
мне адрес.

С этого началась моя писательская жизнь. На курсах я впервые села
за компьютер. Не всё мне сразу было понятно, но все предложения
учителя я тщательно и аккуратно записала. Душан, узнав о моём про-
движении, не захотел отставать от меня. По его желанию, я попросила
учителя, чтобы он взял его на следующий курс. Мне всегда приятно и
смешно вспоминать, как Душан готовился каждый день к следующим
занятиям. Он имел преимущество: работая на телевидении, мог попро-
сить кого-нибудь там, кто ещё раз объяснил бы и позанимался с ним по
теме. Мне было приятно, что он всегда хотел быть рядом со мной.

Когда Эвичка рассказала своему мужу пану Ярошу, что я пошла на
компьютерные курсы, он спросил: «А зачем Софии курсы?» Эва, смеясь,
ответила ему: «София сказала, что когда умрёт, Бог спросит её, почему она
такая необразованная и как это она не умеет пользоваться компьютером?»
Ярош засмеялся, а Эва добавила: «София хочет чаще видеться по скайпу
со своими детьми и внуками в Бресте и в Аммане». Тогда пан Ярош под-
умал и сказал: «Пусть возьмёт мой старый компьютер».

Через пару дней пан Ярош со своей женой пани Ярошевой привез-
ли мне компьютер. Как раз пришёл с работы Душан и занёс его на вто-
рой этаж. Тогда мы ещё жили в аэропорту. Он меня всячески поддер-
живал, и когда я переехала к нему, купил мне ноутбук. Ноутбук лежал
почти полгода без дела. Душан спрашивал:
– Когда ты начнешь писать?
– Начну, – отвечала я уклончиво.
Однажды я была в очередной раз в Бресте, и сын мне подал мой
учительский портфель, полный документов и фотографий, которые он
в него сложил. Среди них оказался мой дневник, который я вела в деся-
том классе. На то время дневнику было пятьдесят лет. У меня родилась
идея: «Это то, с чего я начну!»

Я привезла дневник в Братиславу и постепенно начала писать. Пи-
сала на листах, Душан на работе отправлял по интернету мои тексты
сыну. Сын печатал их на своём компьютере и пересылал мне. Потом я
открывала текст и редактировала его. Иногда Душан мне говорил: «Я
не могу, не умею это делать!» Я отвечала ему: «Научись! У тебя на ра-
боте есть такая возможность, а у меня дома её нету!» Он учился, фото-
графировал, посылал Олегу. Когда оказалось, что Олегу трудно читать
посланные тексты, Душан купил сканер, и всё наладилось. Олег в Брес-
те, а я в Братиславе. Когда мне было надо, я спрашивала его по скай-
пу обо всём, и он терпеливо мне помогал, объясняя мои затруднения,
учил меня. Мы так по-деловому, красиво общались. Для меня всё это
было в радость, и я чувствовала себя на высоте и счастливой. Так я на-
писала свою первую книгу, разместив её на персональном сайте весной
2013 года, сайт мне оформил Олег и разместил там мои стихи и много
фотографий: blogvaisova. сom.
– Позже, в 2015 году, вышла моя первая печатная книга «Странички
моей жизни». Вторую книгу «Дом» с самого начала я набирала на ноут-
буке сама, без помощи Олега и Душана и без бумаг, потому что к этому
времени овладела необходимыми знаниями и навыками по работе с
ноутбуком.

Этим людям я обязана тем, что издала свои книги. Верю, что издам
и третью, в которой я всё это Вам, дорогие читатели, рассказываю.
Моя первая книга была издана в Бресте в «Издательстве «Альтерна-
тива» и, благодаря его работникам и моему редактору, я держала её в
руках накануне своего семидесятилетия.

Свои книги я подарила в библиотеку в родной деревне, в свою шко-
лу и в библиотеки города Бреста. Там провела их презентации. В этом
мне помог директор школы Владимир Борисович, библиотекарь Елена
Валентиновна и всё её районное начальство; мой редактор Владимир
Адамович и подруга Наталия, которая сопровождает меня в жизни и
всех ситуациях на протяжении сорока и больше лет. У неё первой я уз-
наю мнение обо всех моих книгах и выступлениях. Она навещала меня в
Словакии. С ней мы не раз побывали не только в её, но и моей деревне.

Она была со мной на презентациях первой и второй книги, на встрече
с читателями. И всюду я чувствовала её поддержку и дружеское пле-
чо. Её открытый характер, живой ум и благородное сердце восхищают
меня. Я благодарна Господу, что свёл нас, и во многом беру с неё при-
мер. Помогли мне и мой давний друг Алехнович Николай Николаевич,
и сотрудники Брестской городской библиотеки имени А.С. Пушкина.
На второй презентации и встрече с читателями присутствовало те-
левидение, мои одноклассники и однокурсники, мои друзья, соседи
и гости. Все они очень поддержали меня и вдохновили. Эти минуты
считаю счастливейшими в моей жизни. Уверена, что мне одной было
невозможно прийти к такому счастью и переживать его, и я очень всем
благодарна. И особенно Душану, – рассказала София.

Почти вся жизнь Софии с Душаном до недавнего времени была
связана со всеми новшествами в политике и экономике независимой
Словакии с именем Роберта Фица. Он победил на выборах в 2006 году
и стал премьером. При его управлении 21 декабря 2007 года Словакия
вошла в Шенгенскую зону, а с первого января 2009 года в зону евро.
Официальной денежной единицей в стране стал евро. Этот смелый
шаг оказался символом успешной Словакии, потому что не Чехия, и
не Польша, и не Венгрия, а именно Словакия первая из Вышеградской
четвёрки приняла евро.

Роберт Фицо вступил в политику в юности, был премьер-
министром с 4 июля 2006 года по 8 июля 2010 года и с 4 апреля 2012 года
по 22 апреля 2018 года. Его правительство было первым однопартий-
ным правительством в Словакии с момента независимости.

На парламентских выборах в 2016 году его партия «Смер» заняла
первое место, но получила лишь сорок девять мест из ста пятидеся-
ти, поэтому Роберт Фицо сформировал коалиционное правительство.
Ушёл в отставку 22 апреля 2018 года в связи с убийством журналиста
Яна Куцяка и его невесты. Журналист занимался расследованием на-
логовых махинаций и связях словацких политиков с итальянской пре-
ступной группировкой «Нурангета». Убийство Яна Куцяка и его неве-
сты вызвало волну протестов. На улицы и площади городов Словакии
вышли тысячи человек и требовали отставки правительства.

Глава МВД, шеф полиции и министр культуры оставили свои по-
сты перед уходом Фица. Премьер уходил в отставку с условием, что его
партия получит право выдвинуть своего кандидата на пост премьера.

Роберт Фицо – успешный европейский политик. Он пример для
социалистов всех стран. В этом он превзошёл В. Мечара, отвергнуто-
го Западом за нежелание приватизировать крупнейшие предприятия.
Он превзошёл и М. Дзуринду, которого в Европе воспринимали с раз-
дражением.

Фицо первым выступил на Европейском суде с заявлением об отказе
Словакии от принудительных квот принятия иммигрантов восточных
стран, определяемых Европейским союзом. На заседании европейских
парламентариев в Страсбурге ему аплодировали, когда заявил, что Ев-
ропа не должна пересматривать итоги Второй мировой войны, потому
что это опасно!

Роберт Фицо наиболее успешно проявил себя как политик-социа-
лист в дуэте с президентом Словакии Иваном Гашпаровичем. Прези-
дент Иван Гашпарович сменил на своём посту президента Рудольфа
Шустера. Был избран дважды.

Первый раз его кандидатуру поддержали те, кто был противником
Владимира Мечара и считали, что его авторитарная политика дискре-
дитирует Словакию в глазах объединённой Европы.
Второй раз избиратели, голосуя за кандидатуру Гашпаровича, из-
брали в его лице «меньшее зло» для страны. София тогда шла на выбо-
ры вместе с Душаном. Она сказала ему:
– Мы должны участвовать в выборах. Лучше Гашпарович, чем кто
иной из нынешних кандидатов!
– Тем более, мы его видели в деле! – согласился Душан.
Они проголосовали тогда, как и большинство словаков, за «меньшее
зло».

Президент Иван Гашпарович – белое пятно в современной истории
Словакии. Два срока он достойно руководил страной и представлял её
на мировой арене как стабильную и успешную, без скандалов и кор-
рупций.

На президентских выборах 2014 года свою кандидатуру на пост пре-
зидента выдвинул премьер Роберт Фицо и в первом туре занял первое
место. Но во втором туре неожиданно одержал победу малоизвестный
до тех пор независимый кандидат, бизнесмен Андрей Киска, набрав
почти шестьдесят процентов голосов. Он стал президентом, а Роберт
Фицо остался премьером. В результате два совершенно различных по-
литика попытались руководить страной.

Андрей Киска родился в Попраде в семье учителей в 1963 году. Его
отец был активным членом коммунистической партии. Андрей тоже
подал заявку в КПЧ, но она была отклонена. По образованию инженер-
электрик. В 1990 году после «Нежной революции» жил в США. Рабо-
тал на стройке и на бензоколонке. Владел двумя компаниями, которые
предоставляли товары в кредит. Андрей Киска поддерживал независи-
мость во внешней политике: один из первых признал Косово, поддер-
жал Украину насчёт санкций в отношении России.

Президент оказывал помощь семьям с больными детьми в Слова-
кии и взял на себя публично обязательство – жертвовать свою зарплату
нуждающимся людям. Свою благотворительность расширил на Чеш-
скую республику. Написал две книги о счастье, успехе и жизни. Явля-
ется лауреатом конкурса «Хрустальное крыло».

В настоящее время в Словакии полиция предъявила обвинения
бывшему президенту Андрею Киске в нарушении закона финанси-
рования избирательной кампании 2014 года, в результате которой он
стал президентом. Между президентом Адреем Киской и премьер-
министром Робертом Фицо была огромная пропасть во взглядах, дей-
ствиях и направлениях.

После отставки Роберта Фица к последним парламентским выбо-
рам в феврале 2020 года партию Смер-СД привёл Петер Пелегрини,
который родился в Банской Быстрице в 1975 году в Чехословакии. Эко-
номист по образованию, успешный политик и премьер-министр. «Ког-
да его слушаешь и смотришь на него, хочется верить: столько искрен-
ности, желания и правды в его словах и действиях. Его сердце, как на
ладони», – думает о нём София. Её мнение разделяет Душан:
– На своём месте политик! Достойный премьер!

Один из политических обозревателей когда-то высказался: «По-
прежнему более десяти лет подряд Смер – это Фицо, а Фицо – это
Смер. Соратники едут в поезде под названием «Смер», «паровоз» Ро-
берт Фицо их везёт. Запрячь своих соратников тащить поезд Роберт
Фицо не умеет».

Деятельность Петра Пелигрини показала обратное. Будучи сорат-
ником и продолжателем дела Роберта Фица, Петер Пелегрини успеш-
но вёл страну и заботился о ней. Много времени и сил отдал борьбе с
мафией. В предвыборные дни 2020 года и после в Братиславе проходил
суд по делу убийства журналиста и его невесты. В это же время в страну
проник опасный вирус, и премьер Пелегрини предпринял всё, чтобы
как можно больше воспрепятствовать его распространению и предо-
хранить людей от смертельной опасности. Рейтинг его партии состав-
лял преобладающее большинство.

Но за неделю до выборов несколько мелких партий объединились
и вытеснили партию Р. Фица и П. Пелегрини из власти. Эти партии
и недавно созданная партия бывшего президента примкнули к побе-
дителю на выборах – партии ОЛАНО (Обычные люди и независимые
личности).

В выборах 29 февраля 2020 года партия Фица и Пелегрини Смер-СД
(Направление – социальная демократия) потеряла первенство и ока-
залась на втором месте. Бывший президент со своей партией получил
минимальное количество голосов, но вошёл в коалицию с победившей
партией ОЛАНО. Он предполагал, что в новом правительстве займёт
позицию министра юстиции. Как раз в это время полиция начала до-
прос по обвинению его в нарушении закона в предвыборной кампа-
нии. Бывший президент Андрей Киска, как неоднократно провозгла-
сили по радио и в теленовостях, не смог стать министром юстиции из-
за аритмии. Его партия «За людей» имеет два места в новоизбранном
парламенте. Андрей Киска отказался от мандата депутата, но остался
председателем созданной им партии.

Победившая партия ОЛАНО, ей близкие по духу «Мы семья», САС
(Свобода и солидарность), «За людей» создали коалицию и вместе
образовали современное правительство Словакии. Партия Смер-СД
оказалась в оппозиции.

Новым премьер-министром стал Игорь Мотович – критик, пред-
приниматель и, как о нём говорят, непредсказуемый политик. Когда
одержал победу на выборах, его первыми словами были:
– Теперь мы, без всяких сомнений, избавимся от мафии!
На церемониале передачи власти Петер Пелегрини заметил ново-
му премьеру:
– Я принимал власть в плохое время, когда были убиты журналист
Ян Куцяк и его невеста. Передаю власть в ещё худшее время: пандемия
заполонила свет. Желаю новому министру много сил и счастья, чтобы
преодолеть это зло. Надо будет – мы поможем, – пообещал он.
Премьер Игорь Мотович действует наряду с вновь избранным пре-
зидентом Словакии Зузаной Чапутовой, которая родилась 21 июня
1973 года в Братиславе.

Президент Словакии играет ограниченную роль в политике, и его
функция имеет церемониальный характер. В его полномочия входит
выдвижение и назначение премьер-министра, трёх судей Конститу-
ционного суда и трёх членов судебного совета. Среди полномочий –
подписание и обнародование законов, назначение министров по реко-
мендации премьера-министра и назначение генералов, профессоров,
ректоров, судей, прокуроров. Президент владеет правом помилования,
амнистии, условно-досрочного освобождения по рекомендации мини-
стра юстиции.

Зузана Чапутова – адвокат и соучредитель либерального движения
«Прогрессивная Словакия». Это движение выдвинуло её кандидатуру
на президента в 2019 году.

Словакия за двадцать семь лет независимости изменила свой меж-
дународный образ. Вместо государства, которое в 90-е годы было поза-
ди демократического развития, выросла до самого развитого государ-
ства в Европейском союзе и его экономике среди государств Вышеград-
ской четвёрки (Чехия, Словакия, Венгрия, Польша).

Образ подпортил миграционный кризис. Словакия с Польшей и
Венгрия с Чехией отказались от перераспределения беженцев между
государствами Евросоюза. Нынешняя Словакия – транзитная страна,
которая вовлечена в международные торговые отношения со странами
Западной Европы и СНГ. Главными партнёрами Словакии в настоящее
время являются Чехия, Германия, Россия, Австрия, Италия.

Основное население страны: словаки – 85 процентов; венгры – 9 про-
центов; цыгане – около двух процентов; чехи – 0,8 процентов. Русины,
украинцы, немцы, русские – 2 процента. В целом в современной Слова-
кии проживает 5,5 миллиона человек.

В настоящее время все страны Европы и Вышеградской четвёрки
переживают борьбу с коронавирусом – COVID-19. Эта борьба касается
каждого – старого и малого на целом свете, потому что это борьба за
жизнь. В среду, 18 марта, в Словакии скончалась восьмидесятичетырёх-
летняя женщина, у которой был обнаружен коронавирус. Как выска-
зался о том премьер Пелегрини, нельзя сказать, что она является пер-
вой жертвой эпидемии.

На востоке Словакии в городе Кошице потерял сознание в гости-
нице американец. Приехавшая бригада медиков уже не смогла ему по-
мочь. После осмотра стало ясно, что у него прогрессировал COVID-19.
Его документы показали, что ранее он был в Китае.

По данным на вечер 24 марта в Словакии зарегистрировано 97 слу-
чаев заболевания коронавирусом. В мире эпидемия этой болезни
переросла в пандемию – массовые смерти людей. Особенно тяжёлая
ситуация в Италии, где подвергнуты этой болезни 74 386 человек. Из
них выздоровело 8 326 человек, умерло 6 820 человек. За ней следует
США – 52 950 заболевших. Выздоровели 349, умерли 7 503 человека.

За сутки в Италии скончалось 743 человека. Самое большее количе-
ство людей, пострадавших от коронавируса, в Китае – всего 81 171 че-
ловек. Из них выздоровели – 73 280, умерли – 3 281 человек. В насто-
ящее время становиится ясно, что китайцы победили коронавирус.
Почти целую неделю среди них не объявился новый заражённый
этой страшной болезнью.

На утро 25 марта в Словакии зарегистрировано 216 заболевших ко-
ронавирусом. Ещё будучи премьером, П. Пелегрини установил по всей
стране карантин и обязал пользоваться масками на улице, в обществен-
ных местах и транспорте, закрыл все общественные учреждения и ма-
газины, кроме продовольственных, школы и дошкольные учреждения.
Попросил пенсионеров больше находиться дома, не подвергать себя
опасности заражения коронавирусом. Объяснил им, что люди в воз-
расте наиболее склонны к этому смертельному заболеванию, так как у
них, в большинстве, ослаблен иммунитет.

Новоизбранный парламент в условиях карантина одобрил проект
закона о разрешении медицинским учреждениям при поддержке мо-
бильных операторов следить за передвижениями граждан в целях пре-
дотвращения расширения заболеваний коронавирусом. Телекомму-
никационное управление по охране здоровья должно будет сообщать
только информацию об имени, фамилии и местонахождении челове-
ка. Сбор любой другой информации запрещён. Эта мера принимает-
ся, чтобы контролировать передвижение лиц, заражённых COVID-19
или подозреваемых в этом, и сбора данных об их контактах, чтобы у
медиков была возможность быстро и максимально предотвратить рас-
ширение заболевания.

Зузана Чапутова и Игорь Матович – новички на своих должностях,
без практики управления и ведения государства. Но они молоды и
образованны, у них есть министры и советники. Возможно, они будут
слышать голос народа. Как справятся со своими задачами перед людь-
ми и государством, какие ещё примут меры, чтобы остановить панде-
мию, никто не представляет. Привлечение мобильных операторов на
службу медицине в борьбе с коронавирусом – это их первый совмест-
ный шаг в деле охраны жизни народа, оказавшего им своё доверие.

Вторым шагом Игоря Матовича в этом был запрет пенсионерам
свободно входить в магазины, за исключением двух часов – с 9 до 11
каждый рабочий день. И третьим – воскресенье было провозглашено
выходным, чтобы продавцы, как работники первой линии, имели вре-
мя на отдых. Для пенсионеров нововведение было крайне неприемле-
мо: это ущемляло их права. Многие обратились с жалобами к бывше-
му премьеру Петру Пелегрини и обмудсменке Словакии. Через неде-
лю премьер Игорь Мотович вынужден был его отменить.

Ни в какой стране мира люди не ожидали страшное нашествие
вируса COVID-19 и не имели понятия, что это за болезнь и как с ней
бороться. Больше месяца в Словакии не работают парикмахерские,
текстильные магазины, кафе, рестораны, корчмы, не говоря о крупных
предприятиях. Закрыты все учебные заведения, школы, ясли и садики.
Больницы работают в большинстве лишь с заражёнными пациентами.
В поликлиниках нет врачей, и людям не к кому обратиться с обычны-
ми недугами. Рецепты выписывают после телефонного звонка по элек-
тронной почте.

Обещают, что Словакия получит в помощь несколько миллиардов
евро от Евросоюза, но это вряд ли поможет восстановить производст-
венные потери, рабочие места, возместить убытки частным предприя-
тиям из-за вынужденного простоя, дать зарплаты и пособия миллио-
нам людей, оставшимся в карантине. И все эти миллиарды надо будет
возвращать не только нынешним, но и будущим поколениям страны.
Ещё в феврале Софии посчастливилось купить предварительный
билет на поезд Ницца – Москва из Вены до станции Брест-Централь-
ный. Переживала и радовалась одновременно. Переживала, что в Бра-
тиславе оставит своих дорогих и любимых – Душана и кота Али. Если
бы Душан не работал, поехали бы все вместе и пожили бы в белорус-
ском Бресте, сколько бы позволил визовый режим Душану. Как он уз-
навал в белорусском консульстве – три месяца. София рисовала ему
счастливую картину их жизни в Беларуси:

– Ты там уже был и кое-что знаешь. Сходишь в свой любимый ма-
газин, принесёшь домой покупки. Во дворе повстречаешься с соседя-
ми и поговоришь с ними немного. Может, пивом угостишь их. А я с
Али наведу порядок и приготовлю завтрак. А потом пройдёмся вместе
по проспекту: ты, может, завернёшь к Олегу, а я пройдусь в большой
магазин «Грин», потом зайду за тобой или вы вдвоём выйдете мне на
встречу. Потом я поеду в деревню, в свой родительский дом. Конечно,
договорюсь с соседями, чтобы не спускали с тебя глаз. Может, помощь
какая понадобится. У нас соседи активные, любопытные и доброже-
лательные. Любят общество и не оставят человека одного. Тем более,
если я попрошу их. В деревне буду минимально три дня – на четвёртый
приеду. Там у меня работа: землю вскопать надо; цветы посеять, по-
садить вовремя; пропалывать, взрыхлять периодически, поливать их.

Обязательно посадить подсолнухи во дворе и в огороде. Потому что
они, как цветы, красивые и, как солнце, яркие, издалека видны. Мне
нет приятнее картины, когда вижу свой дом, потонувший в море ярких
красок цветов и жёлтых, широко улыбающихся, высоких подсолнухов.
В этом году нужно обязательно почистить колодец: много десятков лет
прошло после последней чистки, а служил всем, кто здесь жил, своим
и чужим верой и правдой. Обновить надо ему крышу, дверцы, колбу и
парапеты.

Есть там и другие дела. Сарай и курятник надо подстроить. Хорошо
было бы обшить новыми досками или обложить блоками. Крыша – как
на доме – ещё выдержит. Многое хотелось бы, да всё сразу не переде-
лаешь: столько денег сразу не найти; времени тоже не хватает; ну, и
здоровье с настроением в любое время не гармонирует. И с мастерами
нужно держать ухо востро. За краткое время, пока строила забор, об-
кладывала блоками и обновляла свой дом, я их всяких видела и хорошо
изучила. Даже пришла к выводу, что в каждом деле и сделке необходи-
ма критика и доля сомнения.

И всё же так хорошо себя чувствую, когда они приезжают ко мне и
работают в поте лица. В большинстве это молодые люди, любят музы-
ку. Приезжают с ней и работают с ней, хотя пила и дрель часто пере-
бивают её и дополняют резкими звуками. Но во всём чувствуется, что
жизнь на моём дворе и в доме бьёт ключом.

В результате – обновлённый дом, прекрасный забор, огороженное
поле. Кто мимо идёт или едет – замедляет ход и смотрит на нас. Люди
здороваются со мной, спрашивают, обсуждают, советуют.

Всё сделаю и доведу до лучшего состояния, если Бог позволит. Всё в
Божьих руках. Мне так хочется увидеть мой дом, двор и огород в луч-
шем виде и такими красивыми, как представляю. Вся красота выступит
на первый план, когда всё переделаю, а потом покошу траву на поле, в
огороде и во дворе.

Не думай, я сама мужские работы не делаю! Приезжает ко мне
косить Алёша из Баранович – молодой мужчина, лет тридцати пяти.
Очень симпатичный и скромный человек. От него исходит всегда по-
ложительная энергия. Он никогда меня не подводит: как сказал, так и
сделал. Я уважаю таких людей и от них набираюсь человеческого ума и
чувства. Всегда радуюсь встрече с ним и представляю, как неожиданно
он подъедет, когда я его уже перестала ждать. Я спрошу его:
– Разве возможно это всё сделать до темноты?

Он с извиняющейся улыбкой, демонстрирующей белые и крепкие
зубы, посмотрит на меня честными голубыми глазами и скажет:
– Конечно, София Ивановна. Вы не переживайте!
Пока он косит, я поливаю свои цветы, молодые фруктовые де-
ревца, что посадила 3-4 года назад. А в прошлом году осенью я по-
садила у дома и на поле более двадцати деревьев. Мне очень инте-
ресно, какие они сейчас. Летом нужно будет полить их несколько
раз, чтобы не засохли на солнце. Хочется увидеть посаженные мною
тогда небольшие четыре туи в огороде у забора при самой дороге
и маленькую ель у окна: принялись ли? И те деревца на поле: клён,
дубок, рябина, берёзка и другие – как они живут? Кустики сирени и
жасмина прижились ли?

Все ждут меня и зовут поскорей вернуться к ним! Моя забота и по-
мощь им нужна. Как там соседи мои живут? Хочется их увидеть и по-
говорить с ними. Сходить в церковь на Радуницу, помолиться вместе
с односельчанами и свечки поставить. На могилку к родителям зайти
и всё, как люди, там устроить: убрать, цветы свежие посадить. Погово-
рить с ними, рассказать о себе. Батюшку там подождать, чтобы крестом
их осенил и поздравил с Воскресением Христовым.

Всюду, где пройдусь по родным местам, обязательно встречу знако-
мых и друзей, которые рады видеть меня, а я их. Такие встречи я часто
вспоминаю вдали от Родины, от моей малой родины, и живу ими. Они
мне, на самом деле, дают приливы энергии и порождают ещё в душе
мечту. Мечтаю издать к своему семидесятипятилетию третью книгу. В
кругу друзей и близких отметить мою высокую дату, всегда помня, что
всё в руках Божьих.

– В этом году мы поживём в летнее время отдельно и в разных стра-
нах, – говорил ей, извиняясь Душан. – Но на следующий год поедем
вместе, я тебе обещаю! Мы с Али заработаем денежки и обеспечим нам
отдельное купе в поезде! – всё обещал Душан.

Душан по-прежнему ещё работает, хотя годы прибывают неумоли-
мо и ему уже исполнилось семьдесят восемь. Но он такой же спортив-
но слаженный и подвижный, каким был в свои семьдесят. Не растерял
своё обаяние и красоту, хотя с годами прибавились проблемы. Напри-
мер, уже все свои зубы удалил, и ему совсем неудобно пользоваться
искусственными. Но пользуется, потому что всё ещё хочет выглядеть и
чувствовать себя нормально.

Всё шло своим чередом, и София старалась насладиться общением
со своими близкими в Братиславе, готовясь к отъезду в Брест. Душану
и коту Али временами говорила:
– Будьте милыми! Хорошо обходитесь со мной! Вам не будет лучше
без меня!

Душан согласно кивал головой, отвечая:
– И не говори: нам целое лето очень пусто и грустно самим. Ещё
хорошо, что по скайпу видимся каждый день!

В конце февраля София и Душан сходили на выборы и отдали свои
голоса своим, близким по духу, политикам. Вместе переживали своё и
их поражение, стараясь принять реалии.

С тревогой слушали известия о борьбе Китая с коронавирусом, ис-
пытывая отвращение к нему, сочувствуя всем, кто боролся с ним. А он
долго не ждал, заполонил всю Европу и пришёл в Словакию и Бела-
русь. Все страны, борясь за жизни своих народов, закрыли границы.
Россия отменила поезд из французской Ниццы до Москвы и обратно.
Что делать? Пешком в Беларусь не пойдёшь. Ехать надо через Австрию,
Чехию, Польшу, а границы закрыты!

Билет сдавать надо, потому что прогнозы неутешительные. Неиз-
вестно, когда откроются границы и начнёт курсировать поезд.
И Душан на карантине. Сидит дома больше двух месяцев и тяжело
переносит это заточение. Я подбадриваю его, когда удаётся. Самой си-
деть в Словакии в домашнем карантине, не ожидая ничего хорошего,
тяжело и больно. Все сидят дома и сторонятся всякого общения, что-
бы не подхватить заразу. Мы в возрасте, и каждый смотрит на нас, как
на бомбу, наполненную смертельным содержимым. Правительство
ничего хорошего не обещает, только худшее, о чём каждый сам зна-
ет. Потому что чего ожидать хорошего, если в стране все предприя-
тия, большие и малые, остановлены, и никто не знает, как надолго. Все
с надеждой смотрят на Евросоюз и с нетерпением ожидают, когда он
пошлёт деньги.

В конце марта съездила на вокзал и вернула билет. Деньги при-
шлют по почте. Позвонила в белорусское посольство, желая узнать,
возможно ли приехать сейчас в Беларусь? Я бы окружным путём по-
летела самолётом, только бы пустили в страну. Сказали: «Возможно.
Будете четырнадцать дней на домашнем карантине». Это была хоро-
шая информация. Попробую продвинуться дальше по этому вопросу,
потому что зовёт меня Беларусь, и с ней я хочу остаться, что бы там
ни было. Прочитала в интернете о Беларуси сегодня и улыбнулась от
иронии, с которой сообщали: «Десятимиллионная Беларусь остаётся
единственной страной в регионе, где не объявлен карантин, даже ча-
стичный. Детские сады, школы, вузы не закрылись. Артисты концерти-
руют, кино показывают, футболисты играют в ныне единственном, не
отменённом на континенте, чемпионате». Обозреватель догадывается,
что Беларусь не сможет покрыть расходы на карантин. Мне тоже так
думается. Я знаю, что белорусам не на кого надеяться, не у кого просить
и не от кого ждать миллионы. Знают об этом и сами белорусы, потому
определяют свой путь тоже сами.

Живу, верю, люблю и надеюсь, что Бог всем поможет и мне тоже.
Ещё этим летом, немного с опозданием, я всё-таки приеду поездом
или прилечу самолётом в родной Брест и радостно скажу:
– Здравствуй, моя Беларусь!


                Содержание

От София и Романтическая Из Цена Идкин Народное Президенты «Пражская «Архитектор» Волшебная 22 ноября 2013 23 ноября 2013 Дорога Бедная Незабываемые Дорога в «Нежная (бархатная) Преступление или Все средства хороши! Что нас не убило, то Третий Может, простит тебя Господь: и мысли, и дела он знает наперёд.......151
Жизнь по Подарок .......................158

Литературно-художественное издание
СОНЯ ВАЙСОВА
(Ременарова София Ивановна)

СЛОВАКИЯ
Роман

Редактор В.А. Сеньковец
Компьютерная верстка Н.С. Матвеева
Корректор И.В. Кохович
Подписано в печать 21.09.2020.
Формат 60;84 1/16. Бумага офсетная.
Ризография. Усл. печ. л. 10,4. Уч.-изд. л. 10,2.
Тираж 50. Заказ 3001.
12+

Издатель и полиграфическое исполнение:
частное производственно-торговое унитарное предприятие
«Издательство “Альтернатива”».
Свидетельство о государственной регистрации издателя,
изготовителя, распространителя печатных изданий
№ 1/193 от 19.02.2014.
№ 2/47 от 20.02.2014.
Пр. Машерова, 75/1, к. 312, 224013, Брест.