Предуведомление:сюжет рассказа полностью вымышлен, включая его главного героя.
Я узнал его сразу: с фотографии, наклеенной на доске объявлений, на меня смотрело внимательное, слегка насмешливое лицо Дмитрия, - лишь несколько постаревшее за те пять лет, что мы с ним не виделись. Под фотографией крупным шрифтом чернела надпись:
ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА!
Далее сообщалось, что такого-то числа вечером Дмитрий Николаевич Нечаев вышел из дома, и с тех пор его больше никто не видел (то есть прошло уже две недели). Органы внутренних дел обращались ко всем, кто мог бы пролить свет на обстоятельства исчезновения этого человека, позвонить по телефону, указанному в листовке.
«Вот, значит, как обстоит дело, Дмитрий Николаевич» -- подумал я, с грустью встретившись с ним взглядом – «все произошло, как было задумано».
Мы познакомились с Дмитрием на книжной почве – как посетители одних и тех же магазинов, где занимались «книжной охотой».
«Книжников» - то есть обладателей больших библиотек – связывает много общего, поэтому у них всегда находятся темы для разговоров, которые интересны обоим из собеседников. А если друг друга находят два человека с широким кругом чтения, включающим философию, социологию, искусство, историю, литературную классику, то каждая их беседа превращается в интеллектуальный пир, доставляющий удовольствие обоим. Причем, поскольку они между собою связаны только книжным прилавком, то могут, ничем не рискуя, .позволить себе такую откровенность, как больше ни с кем.
Такие отношения связывали и нас с Дмитрием. За те десять лет, что мы встречались в букинистических магазинах, выполняющих роль своего рода клубов для интеллигенции, мы обсудили множество проблем – от бытовых до экзистенциальных; наши позиции чаще расходились, нежели совпадали, но возможность их отстоять в споре с сильным противником проносила нам обоюдную пользу; мы делились своей эрудицией, заполняя лакуны друг друга; у нас было на ком испытать новые мысли.
Вы знаете о моей склонности к эпатажу; так вот, - у Дмитрия она проявлялась гораздо сильнее. Так, однажды у нас зашел разговор о смерти. Я начал разглагольствовать в том духе, что своя смерть – понятие непостижимое, ибо, если мы есть, то нашей смерти – нет, а, если она есть, то нас нет. «Наша смерть существует только для других» - закончил я.
- Этого тоже можно избежать – вдруг произнес Дмитрий с каменным лицом.
- Как это? – спросил я.
- Очень просто: человек выходит из дома, и больше никто его не видит.
- Так не бывает; пусть пройдет много лет, но останки все же найдутся – возразил я.
- Анонимные. Но, даже если их опознают, - это уже будет для всех безразлично. – сказал Дмитрий.
«Пустая болтовня!» - подумал я, но вслух ничего не возразил.
Вместе с тем, меня, как инженера, немало заинтересовала техническая осуществимость предложенной Дмитрием идеи. Первый вариант напрашивался сам собой. Взяв пол-литра коньяку, в морозную погоду (желательно ниже - 25°С) отправиться на ночь в лес. По проторенной лыжне пройти не меньше пяти километров, затем свернуть в сторону, и не меньше часа идти по целине. Затем, выпив коньяк, снять с себя теплую одежду, и улечься спать. Этот способ надежен и не лишен приятности, но не гарантирует длительного сокрытия; труп может быть довольно скоро обнаружен собакой охотника, лесничего или лыжника.
Тут меня осенило, что имеется гораздо более надежный способ исполнения замысла Дмитрия. Нужно зимой приехать, скажем, в Каширу и выйти на лед Оки, занявшись поиском проруби. Найдя ее, нырнуть под лед, и тамошнее быстрое течение тебя сразу унесет: отыграть назад не получится – надежность 100%, и труп обнаружат не раньше весны. На случай, если подходящей проруби не найдется (она должна быть обязательно на фарватере, - где течение быстрое), можно с собою взять набор ледокольных инструментов. Но наилучшим решением является выбор подходящего времени; предпочтителен месячный лаг после ледостава.
Во время нашей следующей встрече я поделился с Дмитрием результатами своих наработок. Дмитрий выслушал меня молча; при этом на его лице играла ироничная улыбка. Закончив, я устремил на него вопросительный взгляд, ожидая комментария, но Дмитрий резко сменил тему разговора, и проблемы ухода из жизни мы больше никогда не касались.
Пять лет назад Дмитрий перестал появляться в привычное время в нашем обычном месте; от общих знакомых я знал, что он там бывает в другое время, и понял, что наше общение прекращено в одностороннем порядке (телефонами мы не обменивались). С тех пор мы с Дмитрием больше не виделись, и мне его не хватало.
И вот теперь этот финал. Выходит, Дмитрий знал, о чем говорил .
Серьезный, однако, оказался мужчина – не чета мне!
Июнь 2020 года