Дама пик и её младший муж двадцать лет спустя

Действующие лица:

ЕГОР Ильич Колесов – управляющий директор гипермаркета «Красная горка», 62.
ГАЛИНА Владимировна Колесова – его жена, 51.
ШАВОХИН Сергей Петрович – владелец гипермаркета «Красная горка», 71.
БУРОВ Валерий Иванович – приятель Шавохина, 60
ВЕРА Павловна Бурова – жена Валерия Ивановича, 45.
АЛЕКСАНДР – любовник Галины, 43.
АЛИМОВ Мурад Алимович – владелец магазина «Азербайджан», 48.
КИРОВ Анатолий Иванович – пациент больничной палаты, поэт, 66.

Действие 1. Сцена 1.
Наши дни, последняя декада января. – Прихожая квартиры Буровых. Раздаётся сигнал дверного звонка, напоминающий птичий посвист. Вера Бурова в коротком фланелевом халатике, в вязаных гетрах за колено выходит из комнаты и не спеша отпирает входную дверь, предварительно заглянув в глазок. На пороге стояла Галина Колесова.

ГАЛИНА. Здравствуйте.

Вера молча, снизу вверх, рассмотрела её итальянские полусапожки из чёрной тонкой кожи, кожаную, прикрывающую колени, слегка расклешённую юбку, элегантную курточку из чёрной замши, наконец, венец её зимнего убранства – замшевое кепи с меховым помпоном такого же цвета и выделки, что и куртка. И только потом с нескрываемым любопытством рассматривает лицо посетительницы.

ВЕРА. Интересно, что может искать элегантная, на редкость красивая дамочка в моей квартире?
ГАЛИНА. А это квартира Буровых?
ВЕРА. Понятно, значит, вам понадобился мой муж. Я почему-то так сразу и подумала... Ну, что ж, прошу? (Она посторонилась, намереваясь пропустить Галину в квартиру.)
ГАЛИНА. Нет-нет, Вера, у меня для вас небольшое сообщение, и я сразу же уйду, в смысле, уеду... Впрочем, это не важно
ВЕРА. О, господи, уж не собираетесь ли вы мне сообщить, что мой хамоватый муженёк, беспринципный грязный волокита и гнусный развратник, решил перебраться к вам на жительство?..
ГАЛИНА. Диву только можно даваться, до какой степени вы не доверяете своему родному мужу!..
ВЕРА. Судя по всему, в нашем губернском городе ещё хватает «родственных!» дур, готовых ему верить.
ГАЛИНА. Уверяю вас, «я не из их числа».
ВЕРА. «Свежо предание, но верится с трудом».
ГАЛИНА. Вера, сегодня вашего мужа с инфарктом отвезли в шестую городскую больницу, может быть, вы прекратите, наконец, демонстрировать мне, как вы помните школьную программу по литературе, и выслушаете совсем невесёлое сообщение, в каком он оказался состоянии?
ВЕРА. Вас как зовут, о, мой сердобольный гонец?
ГАЛИНА. Галина.
ВЕРА. Вы можете поклясться, Галина, что никакого отношения не имеете ни к самому Бурову, ни к его инфаркту? А-а?..
ГАЛИНА (молчит, потом тихо с лёгкой хрипотцой произносит).
Ну-у... пожалуй, не-эт.
ВЕРА. Что – нет?!
ГАЛИНА. Не могу... (прокашлявшись) поклясться...
ВЕРА. То есть вы его, как я понимаю, любовница?.. (Громко.) Полюбовница, спрашиваю?!!
ГАЛИНА. Ну-у, почему же?.. Просто так... получилось.
ВЕРА. Получилось – что?!
ГАЛИНА. Что мне-э... приходится вам это сообщать.
ВЕРА (нарочито доброжелательно). Бедняжка моя, какая нелёгкая вам выпала доля. Заходите?!
ГАЛИНА. Да-а, собственно, не зачем. Я-а... лишь только хотела поставить вас в известность, что ваш муж находится в реанимации... отделения кардиологии. Только и всего.
ВЕРА. Тогда почему вы так боитесь зайти ко мне?!
ГАЛИНА. Но-о... я не понимаю, для чего это нужно?..
ВЕРА (Усмехнулась, засверкав глазами). Как для чего? Я сейчас вас буду... бить! И вы, дорогуша, мне сейчас всё-всё расскажете о Бурове и о себе.
ГАЛИНА. Надеюсь, вы-и... шутите?..
ВЕРА. Какие уж тут шутки?! У меня и палка есть специальная для того, чтобы колотить Буровских баб... Чего застыли в дверях, будто вас паралич хватил?! Или хотите, чтобы весь подъезд услыхал, как я его полюбовницу колошмачу?
ГАЛИНА. Разумеется, я-а не хочу... этого ни капельки.
ВЕРА. Тогда заходи скорее, красатуля, и закрой за собой дверь! И не бойся меня, пожалуйста, потому что настоящая лесбиянка никогда не обидит такую красивую и породистую женщину, как ты.

Галина вскинулась на Веру, поразившись её откровению, недолго поколебалась, но всё-таки вошла в квартиру и даже прикрыла входную дверь.

ВЕРА. Кажется, я поняла, чем ты прельстила моего Бурова.
ГАЛИНА. Чем же?
ВЕРА. Ты не только миловидна и благообразна, главное, это сразу бросается в глаза, ты благородного, но при этом кроткого нрава. И я уже ни на йоту не сомневаюсь, что он тебя «жарит!» во все дырки. Так ведь?!.. Молчишь?.. Ну, молчи, молчи. Молчание – это всё равно знак согласия.
ГАЛИНА. Поверьте, он меня шантажом принудил к этому... сожительству.
ВЕРА. Это в стиле Бурова, в его духе. Знает, хитрец-мудрец, как у женщины слабинУ найти... И давно ты с ним?..
ГАЛИНА. Давно-о...
ВЕРА. Как давно-то?! Сколько по времени?
ГАЛИНА. Лет... под двадцать уже...
ВЕРА. Сколько-сколько?!!
ГАЛИНА. Да-а... где-то так: лет... девятнадцать, не меньше.
ВЕРА. А говоришь, «шантаж!». Не-эт, девятнадцать лет – это уже не шантаж. Это либо многолетняя привычка, как у супругов, либо... настоящая любовь с лебединой верностью!
ГАЛИНА. Поверьте, я давно люблю совершенно другого мужчину. Горячо! По-настоящему!
ВЕРА. Но он тебя, как я понимаю, бросил?
ГАЛИНА. Не знаю...
ВЕРА. Как этого можно не знать? Если не «жарит» больше, значит всё-о – бросил!!
ГАЛИНА. В прошлом году он позвонил, вызвал на свидание...
ВЕРА. «Отжарил»?!
ГАЛИНА (со вздохом кивает головой). Отжарил.
ВЕРА. Сколько раз.
ГАЛИНА. Какое это имеет значение?..
ВЕРА. Как какое?! Огромное! Если раза три, а то и четыре!! – значит, ещё любит, и любит сильно!.. Ну, а если – один... да «на полшестого» при этом...
ГАЛИНА. Один!.. «На двенадцать ночи!», пользуясь вашей терминологией. Но с тех пор... больше не звонит.
ВЕРА. Значит, простился он с тобой, красота писаная. И, наверно, навсегда!
ГАЛИНА. Думаете?..
ВЕРА. Тут и думать нечего, всё очевидно!.. Выпить не хочешь?
ГАЛИНА. Спасибо, нет.
ВЕРА. Тогда, может быть, чаю?.. Или кофе?!.. Ну, говори-говори, не жмись, чего ты хочешь?!
ГАЛИНА. Есть хочу, откровенно говоря... как собака.
ВЕРА. Щи будешь, собака?
ГАЛИНА. Буду.
ВЕРА. Раздевайся и мой руки.

Галина сняла и повесила в прихожей куртку, подтянула повыше юбку и уселась на тумбочку, расстегнув молнии на сапожках.

ВЕРА. В тумбочке, на которой сидишь, выбери себе тапки.

Галина раздвинула ноги, открыла тумбочку и стала перебирать лежащую там домашнюю обувь.

ВЕРА. Что так долго копаешься? Фасон не нравится?
ГАЛИНА. Видок у обуви какой-то... затрапезный.
ВЕРА. Брезгуешь, что ли?..

Подошла, запросто заглянула ей под юбку, как бы высматривая в тумбочке подходящую обувь.
 
ВЕРА. Я подумала сначала, что ты в чулочках, мать моя. А это, смотрю, колготки такие?!..
ГАЛИНА. Колготки с рисунком чулок, будто бы чулки на резинках.
ВЕРА (запустив свою руку Галине под юбку). Мне нравится, колготочки смотрятся эротично и притягательно. (Щупает Галину
под юбкой.) Чего ты ёжишься, словно тебя никогда не щупали?!
ГАЛИНА. Женщины – никогда...
ВЕРА. Ничего-о, всё на свете, так ли или иначе, происходит с нами в первый раз. Привыкнешь. Возможно, тебе даже нравиться будет это.
ГАЛИНА (вздрогнула, со свистом втянув в себя воздух). Уф!
ВЕРА (елейным голоском). Что с тобой, душа моя?!..
ГАЛИНА. Перестаньте щипаться, мне больно!
ВЕРА (делано сердясь). А мне, думаешь, не больно было?! Ты моего мужа двадцать лет насиловала своей ненасытной, неутолимой жаждой любви к совершенно незнакомому мне мужику, а-а?!!.. Аж до инфаркта довела моего бедного мужа! (Беззлобно и ласково.) Дрянь ты такая эдакая... Развратная бабёнка. (Слегка и явно нарочито шлёпает Галю ладонью по плечу, по щеке, по бедру ноги.) Вот тебе за это... Вот... Вот.
ГАЛИНА. Это что сейчас было?
ВЕРА. Я тебя побила... немножко. Душу отвела, так сказать...
ГАЛИНА. Экзекуция закончена?
ВЕРА. Для начала, думаю, с тебя хватит. Надевай (вытаскивает из тумбочки, вложенные один в другой, тапочки) – эти поопрятней, по-моему, – и иди в ванную. (Берёт Галю за кисти рук, осматривает с обеих сторон и неожиданно для неё нежно их целует.) Помой ручки.
ГАЛИНА. Вы со всеми своими соперницами так трогательно нежны?
ВЕРА. Нет, конечно. Только с такими скромными и красивыми.
ГАЛИНА. И много их у вас было?.. Скромных-то?
ВЕРА. Скромные встречались... Но таких красивых, пожалуй, никогда!.. За все мои 44 года.

Вера прижала Галину к двери ванной, грубовато схватив за шею, впилась губами в её губы и долго целует растерявшуюся женщину взасос, которая поначалу было вытянулась, задергавшись в напряжении, но постепенно расслабилась, отдавшись Вере в ответном поцелуе. Вера, чувствуя своё превосходство, по-мужски принялась одной рукой лапать её под юбкой, другой – жадно тискать ГАлины грУди.

ВЕРА (оторвавшись от её губ, тяжело дышит, переводя дух).
Грудь-то у тебя, как у молодухи, упругая! (Пальцами щиплет и одновременно выкручивает в том месте, где сосок груди пропечатался на мохеровом свитере Гали, которая только дёргалась от своеобразной боли, не издавая ни звука.) Неужели не больно?!
ГАЛИНА. Больно.
ВЕРА. А почему тогда терпишь?
ГАЛИНА (пожав плечами). Терпится.
ВЕРА (чмокнув Галю в щёку). Ладно, терпеливая моя, идём на кухню. Я тебя накормлю, а то от голода сил на любовь не будет.
ГАЛИНА. Любовь?!..
ВЕРА. Любовь-любовь. Что, никогда не видела, как женщины делают это?
ГАЛИНА. Не-эт...
ВЕРА. Да ты, гляжу, ещё маленькая и глупенькая совсем.
ГАЛИНА. Да-а, 52-ой годок уже пошёл – совсем «маленькая».
ВЕРА. Ну, значит, в «развитии», видно, отстаёшь немножко. Ничего, наверстаешь. Я тебя быстро всему научу. Идём есть.
ГАЛИНА. А руки?!
ВЕРА. Разуй глаза, дверь в ванную у тебя за спиной.
ГАЛИНА. Ой, а я и не вижу!
ВЕРА. Ой, мать, да ты, смотрю, и слепая на оба глаза! 

Игриво, но довольно тяжело шлёпает её по попе.
 

Действие 1. Сцена 2.
Квартира Буровых. Кухня. – Галя уплетает щи, которыми Вера кормила изголодавшуюся за день гостью. Сама Вера попивала маленькими стопками водочку, закусывая её огурчиками и помидорчиками из банки собственного маринования.

ВЕРА. То ли щи такие вкусные, то ли ты и впрямь так сильно изголодалась?
ГАЛИНА. И то и другое: и щи наваристые и вкусные, и я, как позавтракала наспех утром, так больше ничего и не ела целый день.
ВЕРА. Ты что же, закусить-то ничего не взяла на свидание с Буровым?
ГАЛИНА. Всё у нас было: и выпить, и закусить, и бананчики – только поесть, к сожалению, не успела... из-за него.
ВЕРА. Кстати Буров не пьёт уже пятый год?!
ГАЛИНА. Не пьёт, верно. Вернее, пьёт свою «Виагру», но мне он бутылочку пивка каждый раз обязательно приносит. Так у нас повелось ещё с начала века, 21-го, конечно.
ВЕРА. Вот сука!..
ГАЛИНА. Это ты меня?..
ВЕРА. Да ты что, красатуля моя?! Я в тебя влюбилась с первого взгляда, едва ты появилась на пороге квартиры. Это я Бурова своего браню за его «Виагру». Сколько раз ему твердила, что сердце посадит, и вот результат – дождался инфаркта, бабник чёртов!.. Развратник хренов! Скотина похотливая. Ведь «на полшестого» уже давно, поэтому он и пить-то бросил, а всё пыжится, сволочь такая! Вот и до пыжился. Теперь после инфаркта совсем стоять не будет, хвастун!.. Погань пузатая.
ГАЛИНА. А я наоборот, всегда восхищалась, какая у него «мужская силища»! Прёт, как танк: два – это уж как воды напиться, а то и все три раза за два-три часа свидания!! Думала, дал же бог здоровья мужику! А он оказывается на «Виагре» сидел и давненько... бедняга.

Галина спохватилась и, достав из кармашка юбки свой «айфон», проверила его зарядку.

ГАЛИНА. Верочка, мне нужно айфон подзарядить, а то меня дома уже много часов нет. Боюсь, понадоблюсь кому-нибудь, а связи того и гляди не будет.
ВЕРА (вскакивает с места). «Зарядник» есть?!
ГАЛИНА. Есть. В кармашке моей сумки.
ВЕРА. Ты ешь-ешь, а я его сейчас принесу. (Выходит из кухни.)

Галина доедает свои щи и начинает жевать огурчик. Появляется Вера с «зарядником» в руках.

ВЕРА. Сейчас я тебе его воткну! (Проходит к холодильнику и вставляет штепсель зарядника в тройник, который находился за холодильником.)
ГАЛИНА. Пожалуйста, не надо мне никуда его «втыкать!».
ВЕРА (не ожидая от Галины такой сальной шутки, поначалу не поняла смысла её фразы). В смысле?.. (Наконец, до неё доходит шуточка Гали, которая с опозданием всё-таки вызвала Верин смех.) А-а, дошло до меня! Дошло... (Смеётся.) Скабрёзно шутите, женщина! Придётся вам на полном серьёзе «вставить!». Благо «вставлялка» у меня есть отличнейшая! Думаю, тебе она «оченно» понравится! Хочешь, покажу?
ГАЛИНА. Ты меня в краску вводишь, Вера. Потом покажешь. Айфон-то можно подключать?
ВЕРА. Давай подключу. (Забирает его у Гали и вставляет штекер зарядника.) Щи-то доела?
ГАЛИНА. Да, спасибо.
ВЕРА. Гречневую кашу с фрикадельками будешь?
ГАЛИНА. Не откажусь.
ВЕРА. Маленькая, как она кушать-то хочет! Давай твою тарелку, чтоб посуду лишнюю не мыть?
ГАЛИНА (отдав ей свою тарелку из-под щей). Пожалуйста, много не клади, я почти уже сыта?
ВЕРА. Верю, но понимаю, что ключевое слово – «почти».

Она накладывает в тарелку кашу с фрикадельками, поливает блюдо соусом и отдаёт его Галине.

ВЕРА. Господи, да не смущайся ты, ешь спокойно!
ГАЛИНА. Я ем-ем, спасибо тебе, Вера.
ВЕРА. Пожалуйста. (Наливает стопку, залпом опрокидывает в рот, заедает маленьким огурчиком.) Я тебе сейчас игрушку свою покажу. (Вытаскивает из большого кармана халата коробку с фаллоимитатором, кладёт на стол и снимает крышку.) Ну-у,
ка-ак?.. Хороша «сарделечка»?!
ГАЛИНА (покраснев). Хороша-хороша...
ВЕРА. Малышка, что ж ты так краснеешь-то?! Не видела что ли таких игрушек никогда?
ГАЛИНА. Таких больших и чёрных – никогда.
ВЕРА. А у твоего любимого мужчины, стало быть, поменьше был?
ГАЛИНА. Хоть он наполовину и кубинец и в нём смешалось несколько рас, но его... штукенция и поменьше была и не такая черная, скорее, как молочный шоколад. А твоя «игрушечка» - чернущая, как уголь-антрацит!
ВЕРА (смеётся). Ужасно хочется насадить тебя на этот «уголь»! Сейчас поешь, я тебя начну (по-мужски показывает руками) «поджаривать» на нём!..

Галина взглянула на неё изучающее пристально и стыдливо опустила глаза, ничего не сказав. Неожиданно прозвучал музыкальный сигнал айфона.

ГАЛИНА. Вот как знала, что кому-то понадоблюсь! (Выскакивает из-за стола и бросается к своему айфону.) Слушаю тебя, Егор!.. (Слушает сообщение мужа.) Понимаешь, так получилось. Встретила в «Суворовском» свою... бывшую коллегу по школе. Она пригласила меня в гости. Просидели. Проболтали. Время незаметно и пролетело. Я и забыла, что телефон-то надо было зарядить. Вспомнила, стала заряжать – тут и ты сразу позвонил... (Слушает Егора.) А он не сказал, что ему надо-то?.. (Слушает.) О, господи, как же не охота, на ночь глядя, ехать к нему в Ахуны!.. (Слушает.) Егор, может, ты позвонишь? Наболтаешь ему что-нибудь... трогательное, а?.. (Слушает его возражения.) Ну, не знаю. Сам придумай что-нибудь... убойное, чтобы сразу отстал. (Слушает доводы мужа.) Отлично! Версия с колесом самая лучшая, на мой взгляд. Годится. Звони! (Почти уже не слушает мужа.) Ну, всё-всё, поняла. Конец связи. (Слушает его реплику.) Обещаю, что всё расскажу потом... (Слушает финальную реплику Егора.) Да-да, конечно, без утайки, не сомневайся. (Прерывает связь.)
ВЕРА. Муж?..
ГАЛИНА. Муж... Егор.
ВЕРА. А я не поняла, кому ты там срочно понадобилась? Начальнику, что ли?..
ГАЛИНА (долго и загадочно смотрит на неё). Начальнику... мужа.
ВЕРА. Так ты с ним тоже того... «жаришься»?
ГАЛИНА. Как можно «жариться!» с человеком, у которого уже восемнадцать лет паре'з руки и ноги на правую сторону после инсульта?
ВЕРА. Ну, судя по тому, как он настойчиво тебя разыскивает, вы с ним каким-то чудесным... хотя, скорее всего, самым простейшим способом, думаю, всё-таки делаете «это!»? Да-а?!
ГАЛИНА. Да.
ВЕРА. А я-то, дура, думала, что ты – скромница-красавица, а ты вон что вытворяешь: муж, любовник, возлюбленный и мой Буров! Я всех перечислила?.. Или, может быть, кого-то пропустила?!
ГАЛИНА. Не завидуй мне, Вера, я чувствую себя очень несчастной женщиной... последнее время.
ВЕРА (с откровенной иронией). Бедная, как я тебя понимаю: четверых обслужить и при этом удовлетворить каждого – задачка очень непростая, редкой женщине она действительно по плечу. В смысле – по силам. Не справляешься, наверно, горемыка?
ГАЛИНА. Вера, перестань, пожалуйста, юродствовать! Если бы я рассказала о своём житье-бытье, ты бы не стала так язвительно подсмеиваться надо мной... Думаю, даже посочувствовала бы мне.
ВЕРА. А ты расскажи, а я послушаю и посочувствую... может быть.

Наполнила стопку водкой и снова залпом выпила. Покряхтела, закусила маленькой помидоркой.

ВЕРА. Я вся внимания.
ГАЛИНА. Хорошо, слушай... Начну с мужа... Муж у меня вроде бы нормальный. Воспитанный, добрый, ласковый, уже двадцать лет, как работает управляющим директором гипермаркета «Красная горка». Понятно, что хорошо зарабатывает...
ВЕРА. Сколько же?
ГАЛИНА. Да, какая разница? Поверь, очень прилично по нашим областным меркам. На много больше, чем я, когда преподавала в свою бытность черчение и рисование в общеобразовательной школе.
ВЕРА. Не отстану, пока не скажешь, сколько?!
ГАЛИНА. Сейчас 140 тысяч...
ВЕРА. Да-а, не хило. Буров мой, начальник ГорСЭС, получает без малого вдвое меньше!..
ГАЛИНА. Слушай, это абсолютно не важно, не сбивай меня, пожалуйста?!
ВЕРА. Ладно, молчу. Продолжай.
ГАЛИНА. Короче, мой замечательный муж... куколд.
ВЕРА. Неужели настоящий куколд, как в «порнухах»?!!
ГАЛИНА. Не знаю, я «порнухи» не смотрю, поэтому не могу сказать, «настоящий!» ли он куколд. Но он знает про всех моих мужчин и относится к ним... вполне терпимо, без ревности, зависти и злобы... Вернее, он всегда говорит, что ужасно меня ревнует, но сам при этом частенько просит рассказывать о моих встречах с любовниками, и эти рассказы его невероятно возбуждают! Одним словом – куколд!!.. И совсем не «игрушечный»! Хотя и хороший отец при этом и дедушка... То, что Илья – сын наш – получился таким спокойным и положительным, я считаю, это его заслуга, его влияние и воспитание... Внук мой Алёшенька тоже растёт нормальным, во всяком случае, пока. Ему уже идёт шестой годик.
Серёжа... Сергей Петрович Шавохин – владелец гипермаркета «Красная горка», инвалид 2 группы, и мне приходится ему во всём помогать. В первую очередь, в быту, конечно. Потом приходится возить его в поликлиники, на реабилитации, на курорты... Даже в сексе я вынуждена приходить ему на помощь. Сама понимаешь, для женщины это довольно странное и-и... в какой-то степени унизительное занятие... Хотя кому-то оно наверняка даже по душе.
ВЕРА. Так это он «приголубил» твоего муженька Егора?!
ГАЛИНА. Да. Сергей Петрович пригласил его ещё до своего инсульта на должность замдиректора по административно-хозяйственной части. Ну, а когда его хватил удар, назначил на свою должность управляющим.
ВЕРА. Понятно. С первой парой твоих мужиков я разобралась. Ну а когда же появился твой любимый, твой возлюбленный кубинец?
ГАЛИНА. Его зовут Александр. Сашенька. Мой красавец, мой золотой креол двухметрового роста... на 8 лет моложе меня... (Глаза её увлажнились от нахлынувших воспоминаний.) Он тоже появился в моей жизни двадцать лет назад, на полмесяца всего попозже, чем начались наши интимные отношения с Сергеем Петровичем. Собственно, именно Сергей невольно способствовал тому, что наша любовь с Сашенькой завертелась тогда аж на двадцать лет.
ВЕРА. Девятнадцать.
ГАЛИНА. Да. Девятнадцать. Конечно, девятнадцать. Год уже прошёл, как он больше не звонит мне... Неужели бросил совсем?..
ВЕРА. Он женатый?..
ГАЛИНА. Мы сблизились с ним в январе, а в июле того же года ему с дочкой нашего губернского миллионщика сыграли свадьбу. Вот с тех пор, всеми правдами и не правдами, мы с Сашей встречались украдкой, урывками, с чувством постоянного страха, что нас в
конце концов накроют и... предадут анафеме, скажем так.
ВЕРА. Так Сашенька твой какой же расы, белой или чёрной?
ГАЛИНА. Отец его был кубинским метисом, где население перемешано с потомками выходцев из испанской Европы, неграми островными и мулатами. Саша, значит, кубинец - на половину, а на половину – русский. Его мать была родом из Краснодара, россиянка. Поэтому он и получился необыкновенно красивым! Я горжусь, что у меня был такой статный, бесподобно красивый возлюбленный... И совсем-совсем не «чёрномазый», как Сергей от злости и зависти обзывал его, скотина!.. Да, Сашенька немного смугловат, кажется по-южному загорелым... золотистым! А Сергей меня за то, что я полюбила как бы представителя негроидной расы, называл «дамой пик - подстилкой негров». Расист чёртов!.. Садист.
ВЕРА. Хочешь сказать, инвалид 2 группы ещё и руки распускал?!..
ГАЛИНА. После инсульта он резко присмирел, конечно. До него сразу дошло, что хромым, одноруким, с весьма сильно ослабевшим либидо он никому не нужен. Но до инсульта, года полтора он ещё был в силе, чувствовал себя хозяином жизни и как только узнал, что мы с Сашей стали любовниками... он меня жестоко и зло исхлестал.
ВЕРА. Бедная твоя попа, за любовь ей пришлось ремешка отведать, страдалице?
ГАЛИНА. Какого ремешка?! Розгами бил из бамбука и ротанга!
ВЕРА (уже порядком захмелевшая). Бедненькая, как ты пострадала. Прям жалко дО смерти... (Она заёрзала на табуретке.) Уф! Красавица моя, у меня аж заесило между ножек от твоего повествования в стиле романов Диккенса.
ГАЛИНА. Дура ты извращённая, Вера, Сергей тогда всю меня иссёк - и спереди и сзади! Три недели следы порки заживали на мне! Триста ударов ввалил, скот, представляешь?!..
ВЕРА (присвистнув). Радуйся, что не изнасиловал в добавок к экзекуции.
ГАЛИНА. И это тоже было, только позже!.. Кстати насиловали они меня вдвоём – извращённо! - вместе с Буровым.
ВЕРА. Правда, что ли?!..
ГАЛИНА. Правда-правда. И ничего, кроме правды.
ВЕРА. И после этого ты продолжаешь «жариться» с этими скотами?!.. Простила, что ли?
ГАЛИНА. Сергей у меня ползал в ногах, называл Богородицей, сулил содержать меня и всех мох родных по гроб жизни... (Тяжко вздохнула.) Простила... Понятно, что после этого прощения я и Бурова не могла посадить в тюрьму. Повезло твоему гаду пузатому!
ВЕРА. А как же всё-таки этот «гад!» раскрутил-то тебя на «интим» многолетний?
ГАЛИНА. Шантажом!.. Кто-то из его приятелей сделал ему снимки, как мы с Сашей, как сейчас говорят, «занимались любовью» в машине. Сергей к тому времени уже был парализован, секс его привлекал очень мало... ну и-и... я вынуждена была твоему Бурову уступить... С годами я привыкла к его грубости, мату и сексуальной распущенности. Даже к пузу его я привыкла. Меня оно даже стало возбуждать... почему-то.
ВЕРА. Маленькая, бедненькая красатуличка, сколько ты натерпелась-то из-за этих уродов-мужиков! Как же жалко-то тебя!.. Так и хочется обнять, погладить по головке и-и...
трахнуть моим чёрным имитатором.
ГАЛИНА. Вера, ты уже опьянела, гляжу, совсем?!.. Ладно, спасибо тебе за обед. Я, пожалуй, домой поеду.

Галина встала из-за стола, намереваясь уйти. Вера, опрокинув очередную стопку водки в рот, оторвав зад от табурета, неожиданно бухнулась в ноги Гали, прильнув к её ещё весьма стройным ножкам в красивых колготках, уткнувшись в них губами.

ВЕРА. Галинка, звезда моя, прошу тебя, останься, а?!.. Ты ещё не пробовала, как сладко может любить женщина. Клянусь, что тебе понравится! Только женщина может любить одновременно горячо и очень-очень нежно! Останься?!.. Одну, всего одну ночь проведи со мной? Не попробуешь – не узнаешь никогда, нужна ли тебе такая любовь... вообще-то.

Вера встала с колен и жадно впилась в губы Галины. Долгий и совсем не женский поцелуй двух уже не юных женщин.

ВЕРА (оторвавшись от губ Галины). Останешься или всё-таки поедешь?..
ГАЛИНА (помолчав, погладила Веру по щеке). Тогда мне надо позвонить мужу.


Действие 1. Сцена 3.
Дом Шавохина в посёлке Ахуны, который уже давно слился с территорией губернского центра города П. – Большой кабинет Сергея Петровича постепенно был превращен им в жилую комнату, где он вёл свою бухгалтерию по «Красной горке», жил, спал и «занимался любовью» с Галиной Владимировной, когда она приезжала по его зову.

ГАЛИНА (постучав в дверь кабинета и не дожидаясь разрешения его хозяина, сразу заходит). Привет, Серёжа.
ШАВОХИН (хмуро оглядев её). Где тебя носит, женщина?! Я вчера весь вечер пытался до тебя дозвониться!.. С мужиками, что ли, тёрлась где-то?!
ГАЛИНА. К сожалению, с женщинами.
ШАВОХИН. Врёшь, поди?
ГАЛИНА. Я что, когда-нибудь ранее давала тебе повод обвинять меня во вранье?
ШАВОХИН (недовольно посопев). Ладно, не будем выяснять отношения. Ты – здесь, и я хочу тебе кое-что показать. (Хлопает рукой по массивному подлокотнику кресла.) Иди сюда!

Галина подошла, села по привычке с левой стороны на подлокотник его кресла, памятуя о том, что Серёжа парализован на правую сторону, прижавшись к нему и обняв.

ШАВОХИН. Я вчера наткнулся на ролик «потрясный»!.. Порнографический. Он меня просто поразил своим бесстыдством в сочетании с юмором и этаким грубым откровением по отношению к разбитной молодке с пирсингом на языке! Причём муж её!..
ГАЛИНА (перебивая). А это точно был её «муж»?!..
ШАВОХИН. Ну-у... нет, не муж... Не знаю, кто он ей!.. Мужчина! Мужик средних лет. Кстати, с отличным «агрегатом», буквально долбил её орально, время от времени прерываясь и отвешивая этой болтушке, а она всё время что-то болтала по-английски и рожи корчила, сильнейшие хлесткие пощёчины прямо наотмашь... (Машет по воздуху рукой.) Бах, бах, бах!.. В общем, подолбит-подолбит и хлесть-хлесть её по харе. Опять подолбит-подолбит, и опять – хлесть-хлесть!..
ГАЛИНА. И что же тут «потрясного»? Элементарное издевательство и тупое унижение женщины
ШАВОХИН. Не знаю, как тебе покажется этот ролик, меня он невероятно возбудил, безумно! Я вдруг обнаружил у себя такую эрекцию, как... в лучшие годы! Почти, как в молодости, ей богу!!.. Веришь?!
ГАЛИНА. И ты сразу загорелся желанием, проделать также со мной, чтобы снова почувствовать себя молодым и сексуально сильным?!
ШАВОХИН. Ну-у... да-а, конечно... Почему бы и нет?!.. Ты же сама иной раз просишь, надавать тебе хороших пощёчин... Аль забыла?!.. Или, может, скажешь, что не было этого?!..
ГАЛИНА. Это было в прошлом году. Помню... Было.
ШАВОХИН. Ну-у?!..
ГАЛИНА (посмотрев ему в глаза и тяжко вздохнув). В прошлом году, Серёжа... я была ужасно расстроена результатом свидания с Александром. Я считала себя виновной в том, что оно получилось таким... сухим, бездушным и грустным. Мне, в тот печальный... и горький для меня день... очень захотелось быть им наказанной и униженной... и-и...
ШАВОХИН. Но молодой любовник на тот момент... был уже к тебе абсолютно равнодушен. (Орёт.) Так!!
ГАЛИНА. Наверное, так.

Шавохин даёт тяжёлую оплеуху Галине. Она отшатывается от него, схватившись за щеку. Второй удар по другой стороне лица наружной стороной ладони получился у него гораздо более жёстким и болезненным.

ГАЛИНА. Что ты делаешь?!!
ШАВОХИН. Бью свою женщину... практически жену... за измену!
ГАЛИНА. Ты мне губу разбил! (Облизывает губы.) До крови!
ШАВОХИН. Дай, посмотрю?.. Убери руку!.. (Целует в губы.) Действительно кровь. (Слизнул кровь на её губе.) Солёненькая. Вкусная!
ГАЛИНА. Садист... И вампир!
ШАВОХИН (ухмыляясь и запуская просмотр ролика в ноутбуке). Давай-ка лучше смотри ролик, о, моя битая и униженная «жана!».
ГАЛИНА. Зачем, о мой «старший муж!», а?
ШАВОХИН. Дерзишь мне, женщина?
ГАЛИНА. По-моему, ты первым затеял эту перепалку?.. И ты – старше Егора, насколько я помню?
ШАВОХИН. Какая разница, кто – первый, кто – старше?! Я просто хотел, чтобы ты просмотрела ролик и-и...
ГАЛИНА (перебивая). Зачем?!.. Хочешь, чтобы я сделала пирсинг на языке, как у этой шлюхи?!
ШАВОХИН. Ты что, уже видела его, что ли?..
ГАЛИНА. Ты же сам мне с самого начала сказал, что девка из ролика постоянно что-то болтает по-английски с пирсингом на языке.
ШАВОХИН. Да?.. Что-то я запамятовал это... совсем... А-а, ну
да-а, вспомнил! И что?..
ГАЛИНА. Я тебя должна спросить, что в наших интимных отношениях я делаю как-то не так?.. Или тебе совсем не нравится, как я это делаю?! Ты не получаешь никакого удовольствия?
ШАВОХИН. Ну-у... получаю, конечно... иногда.
ГАЛИНА. Я рада за тебя. А меня ты не хочешь спросить?..
ШАВОХИН. Спросить что?..
ГАЛИНА. Спросить, получаю ли я(!)... удовольствие, ублажая пожилого семидесятилетнего мужчину, перенесшего инсульт, всевозможными позорными... унижающими женщину действами, а?!..
ШАВОХИН. Ну-у, почему же унижающими? Многие сейчас практикуют... подобные вещи. (Смотрит неотрывно на экран, в возбуждении вытаращив глаза.) Смотри-смотри!!.. Вот так он всю харю ей зальет в конце. Она начнёт выделываться, выкобыливать, а мужик ей – хрясть!! И картинка застынет: девка с пирсингом на языке разиня рот – в центре, с левой от неё стороны – застынет рука мужика, справа – его повисший облегчившийся «агрегат». Такой будет конец этого шедеврального... на мой взгляд, ролика!
ГАЛИНА (реагируя на происходящее в ролике с брезгливостью). Ой, фу-у!..
ШАВОХИН. Не «фукай», это пока ещё только слюни.
ГАЛИНА. И ты надеешься, что я позволю тебе также мерзко издеваться надо мной?
ШАВОХИН (жестко и грубо). А куда ты денешься, женщина?
ГАЛИНА. Ни куда не денусь, просто пошлю тебя так далеко, что тебе очень не понравится! И придётся тебе на старости лет за деньги искать себе такую же чокнутую дурищу, которая будет с такой же (дёрнув головой на экран ноутбука)... безмозглой
готовностью исполнять твои извращённые фантазии.
ШАВОХИН. Может, ты хочешь, чтобы я платил тебе?!.. Ну, давай, называй свою цену?
ГАЛИНА. А ты не хочешь расплатиться со мной за все эти годы, что я тебя, откровенно жалея, не только ублажала, но и ходила за тобой, как нянька?!.. Или, как родная жена.
ШАВОХИН. Вот, значит, куда ты загнула?!
ГАЛИНА. Ты сам завёл этот разговор.
ШАВОХИН (задумавшись на какое-то время). Не-эт...
ГАЛИНА. Что – «не-эт»?
ШАВОХИН. Если ты не будешь так делать, как эта (указывает пальцем на экран ноутбука)... баба, я на хрен выгоню с работы твоего Егора. Твоего куколда! Так и знай!!
ГАЛИНА. Судя по её тщедушной подростковой грудке, это ещё очень молодая и глупая дурочка, а не баба... А Егора можешь увольнять. Ему уже – 62. Пора на пенсию даже по путинским законам. Внуками пусть занимается... Глянь-ка, твоё «шедевральное кино!» закончилось. (Чмокнула в щеку Шавохина.) Прощай, мой старенький, мой «старший муженёк»!
ШАВОХИН. Ужасно хочется влепить тебе на прощанье ещё одну хорошую оплеуху!.. Аж руки зачесались!..
ГАЛИНА. Вряд ли это поможет твоему изношенному «агрегатику» стать крепче и выносливей. (И она направилась к выходу.)

В дверь кабинета постучали, и снаружи раздался гортанный голос: «Можно войти?».

ГАЛИНА (распахнув дверь перед грузноватым волооким мужчиной кавказской внешности). Входите! Моя аудиенция уже окончена.

Мужчина, увидев перед собой Галю, самым натуральным образом с восхищением застывает, приоткрыв рот.

ГАЛИНА. Простите, я хотела бы пройти?..
МУЖЧИНА (спохватывается и отступает назад и в сторону). Вах, это вы меня простите за мою нерасторопность! Неужели вы уже уходите?!..
ГАЛИНА (немного смущённо). Как видите...
МУЖЧИНА. Что я вижу? Что я вижу!.. Я вижу редкой красоты женщину! Я вмиг позабыл все русские слова, чтобы выразить своё восхищение вами! (Он крепко хватает Галю за руку.) Не могу, клянусь мамой, не могу отпустить вас так вот просто, не познакомившись, не узнав имени, ничего не подарив на память о себе и не выпив хорошего вина за ваше здоровье и ту божественную красоту, какой наградила вас русская природа! (Кричит в дверь комнаты.) Сергей Петрович!.. Сергей Петрович!!
ШАВОХИН (появляется в проеме двери, сильно хромая на парализованную ногу). Да!.. Кто меня тут спра?.. Боже праведный, Мурад Алимович, глазам своим не верю!.. Не иначе землетрясение разрушило ваш «Азербайджан», если вы надумали навестить своего давнего конкурента в его доме?
АЛИМОВ. Типун вам на язык Сергей Петрович, как говорят в России. Слава Аллаху, в городе П уже много веков не было никаких землетрясений и, надеюсь, при нашей жизни мы не увидим тех ужасающих бедствий, способных разрушить наши торговые предприятия... К тому же «Азербайджан» никогда не был настоящим конкурентом вашей «Красной горке», даже во времена своего расцвета.
ГАЛИНА. Мурад Алимович, простите, что я прерываю ваш панегирик, но мне нужно отправляться по своим делам, которые за меня, к сожалению, никто не сделает. Пожалуйста, отпустите мою руку? Ваша кавказская навязчивость, замаскированная под южное радушие и мнимое преклонение перед женщиной, не способна меня сбить с толку, а тем более очаровать, на что вы, судя по всему, очень рассчитываете, но, уверяю вас, совершенно напрасно... Повторяю ещё раз, отпустите, пожалуйста, руку?!

Мурад Алимович с взбешённым выражением лица поцеловал руку Галине, недолго подержал её и выпустил из своей ладони-лапы, пальцы которой снаружи были покрыты мохнатыми чёрными волосиками.

ГАЛИНА. Спасибо и всего доброго. (Повернулась и ушла.)
АЛИМОВ (проводив её жадным взглядом). Твоя женщина?
ШАВОХИН. Моя, а что?!
АЛИМОВ. И давно?
ШАВОХИН. Двадцать лет почитай.
АЛИМОВ. Нд-а, необыкновенно хороша... хоть и видно, что уже не юная!.. А почему не женился?
ШАВОХИН. Она замужем... и была раньше, и сейчас.
АЛИМОВ. И её муж знает о тебе?!..
ШАВОХИН. Конечно!.. Нередко даже сам привозил её ко мне. Каждое лето, пока они не построили свой дом, жили всей семьей здесь, у меня: она, муж, сын. И когда меня начинала терзать похоть, я просто приказывал ей придти.
АЛИМОВ. А её муж, случайно, не импотент?!
ШАВОХИН. Нет, конечно!.. Я уверен, что её муж – обыкновенный куколд.
АЛИМОВ. Эт-то ещё что за «зверь» такой?!
ШАВОХИН. Муж, которому нравится, когда «имеют» его жену.
АЛИМОВ. Ты, наверно, подшучиваешь надо мной, мой дорогой Сергей Петрович? Да-а?!.. Какому нормальному мужу это может понравиться?!
ШАВОХИН. Если муж не' нормальный, а натуральный куколд, то ему наверняка будет нравиться, поверь мне. Его Галина приезжала ко мне, больше опасаясь своего сына и моей Дианки, чем собственного мужа.
АЛИМОВ. Значит, зовут её Галина?..
ШАВОХИН. Галина, Галя... Галюша.
АЛИМОВ. Всё равно не верится!.. Вот ты, подумай хорошо и ответь честно, мог бы сам отдать свою женщину?.. Ну, или продать, скажем, за хорошие деньги... вот эту свою Галюшу, а?!
ШАВОХИН. Ей уже 51 годок стукнул. Вряд ли найдутся покупатели на залежавшийся товар.
АЛИМОВ. Она выглядит максимум на-а... тридцать пять!
ШАВОХИН. Когда-то популярная русская певица Клавдия Ивановна Шульженко пела: «Тридцать пять – это бред, у неё уже внуки!».


Действие 1. Сцена 4.
Спальня в небольшом по объёму, но в 2-хэтажном и с жилой мансардой домике Колесовых. Егор, дожидаясь жены, крепко уснул, читая книгу, потому, когда Галина вошла в спальню, он только перевернулся на другой бок, продолжая тихо посапывать, прижимая к груди эротический роман. Галя крадучись подошла к их семейному ложу и стала раздеваться, не зажигая света. Разумеется, в темноте комнаты она не могла видеть, что села на свою ночную сорочку. И сколько она ни вглядывалась в эту темноту, сколько ни пыталась найти сорочку ощупью, ей всё-таки пришлось зажечь лампу на прикроватной тумбочке со своей стороны. И щелчок включателя, и загоревшийся свет разбудили Егора.
                               
ГАЛИНА. Егорушка, прости. Не могу найти свою ночнушку. Ты вытащил её из шкафа?
ЕГОР. Конечно. И аккуратно положил её на твою половину. (Подмял края одеяла под себя и стал обозревать поверхность кровати.) Да вот же она! Ты сидишь на ней!
ГАЛИНА. Ой, я и не вижу!.. (Откатилась в сторону, а Егор взял её ночную сорочку и, всунув в неё руки, растянул ткань.)
ЕГОР. Давай, я на тебя её надену?
ГАЛИНА. Надень. (Вытянула перед собой руки, чтобы мужу было удобней облачать её.)
ЕГОР. Ты где же шлялась-то до сих пор? (Смотрит на настенные часы.) Ого!! Два часа ночи?!!..
ГАЛИНА. Ну-у, я подумала, ребят сегодня нет и решила немного... оттянуться... поразвратничать, откровенно говоря... Бить не будешь?
ЕГОР. Если правдиво сейчас мне всё-всё расскажешь, немного по попе, наверно, всё-таки нахлопаю и прощу.
ГАЛИНА. Ты мне всегда всё прощаешь... (Вставила в сорочку руки и голову, а Егор надел её на жену, расправляя по телу ткань изделия.)
ЕГОР. А лифчик с трусиками не будешь снимать?
ГАЛИНА. Конечно же, буду.
ЕГОР. А можно я это сделаю?!..
ГАЛИНА. Можно.
ЕГОР. Застёжка лифа спереди или сзади?
ГАЛИНА. Спереди застёжка была только у старого, вишнёвого, все мои остальные лифчики застёгиваются сзади. (Она повернулась к мужу спиной.) Этот на крючочках, справишься?..
ЕГОР. Чай не впервой. (Долго возится, но всё-таки расстёгивает.) Выдёргивай его.

Галина привычным для женщины манером вытаскивает лифчик из ночной сорочки, и также быстро и ловко снимает с себя трусики.

ЕГОР. Жёнка, зачем ты трусы-то сняла?!
ГАЛИНА. Да тебя не дождёшься, копаешься три часа! Проще и быстрее – самой сделать.
ЕГОР. Да ты же мне весь кайф обломала, бессовестная.
ГАЛИНА. Ну-у... прости. (Целует мужа.) Прости меня, Егор. Честное слово, глаза слипаются от усталости. Давай на завтра отложим и наш секс, и шлёпанье, а? Внезапно почувствовала, как накатилась волной усталость. Пожалей меня, если любишь? Дай отдохнуть своей развратнице-жёнке? Пожалуйста?..
ЕГОР. Ладно, спи, коли так. Я всё же тебя ещё очень-очень люблю.
ГАЛИНА. Спасибо, Егорушка. (Широко и сладко зевает.) Клянусь, завтра я всё-всё «отработаю».

Супруги поцеловались, погасили свет и отвернулись друг от друга, намереваясь спать.

ЕГОР. А ты с кем же сегодня была-то?.. (Молчание.) Галь?!
ГАЛИНА. А-а...
ЕГОР. С кем ты сегодня встречалась, спрашиваю?
ГАЛИНА. С Верой.
ЕГОР. Не понял?..
ГАЛИНА. С Верой Буровой, что не понятно?
ЕГОР (аж приподнялся и повернулся в сторону жены). Без мужиков?!
ГАЛИНА. Без.
ЕГОР. И кто же у вас был за мужчину?..
ГАЛИНА. Конечно же, не я.
ЕГОР (полежав, переваривая эту информацию). Кстати, как Бурова самочувствие?
ГАЛИНА. Лучше. Его уже три дня, как перевели из реанимации в палату.
ЕГОР. Выходит, у тебя два любовничка в минусе?.. Галь?!
ГАЛИНА. У?..
ЕГОР. Спишь, что ли?
ГАЛИНА. Сплю-у...
ЕГОР. Я говорю, у тебя теперь два мил-дружка – долой, получается?
ГАЛИНА (засыпая, еле шепчет). Не-эт, три-и.
ЕГОР. Кто же третий-то?.. Кто – третий, спрашиваю?!
ГАЛИНА. Сергей... Петрови... (Засыпает, легонько похрапывая.)


Действие 1. Сцена 5.
Март месяц. Три часа дня. Небольшое кафе-мороженое, где посетителей было два человека: Галина Колесова и Вера Бурова. Они ели мороженое-пломбир с шоколадной крошкой и запивали его кофе.

ВЕРА (внимательно оглядев Галину). А ты, между прочим, очень хорошо выглядишь, подруга.
ГАЛИНА. Спасибо.
ВЕРА. Красива, моложава. Изысканно элегантна.
ГАЛИНА. Спасибо. Это моё старое пальто-джерси, которое мне подарил Егор на моё сорокалетие. Шарфик – подарок Илюшки 8 Марта прошлого года.
ВЕРА. Кто таков, почему не знаю?
ГАЛИНА. Беспамятная кукушка, это мой сын! Я говорила тебе про него.
ВЕРА. А-а, ну да-а, помню. Конечно, помню. Прости.
ГАЛИНА. Прощаю... А полусапожки – это подарок Шавохина... Правда, не помню сама уже по какому случаю.
ВЕРА. Не важно, главное – всё тебе очень идёт. Так и хочется запечатлеть тебе сладкую-пресладкую «безешку».
ГАЛИНА. Я разрешаю. Запечатлей, пока в кафе нет никого.



Галя нависла над столиком, за которым они с Верой сидели, вытянула вперёд шею, подставляя щёчку для поцелуя. Бурова потянулась к ней и поцеловала Галину с засосиком в губы.

ВЕРА (оглядевшись вокруг себя). Пока я тебя целовала, какой-то мужчина на улице аж рот разинул... От зависти, что ли?

Галина обернулась, и её глаза встретились с глазами Александра, который закивал сквозь витринное стекло внезапно покрасневшей Гале с нарочитой укоризной.

ВЕРА. Кажется, я догадываюсь, кто это... Твой кубинец?..
ГАЛИНА. Да, это мой кубинец... который никогда не был на Кубе.
ВЕРА. Действительно, не чёрный. Но и не золотой, как ты говорила, скорее – серый беж.

Вера жестами пригласила Александра к ним присоединиться, показав, что в зале, кроме них, никого нет. Александр, оглядев улицу и убедившись, что и на улице нет знакомых лиц и любопытных глаз, кивнул женщинам и вошёл в кафе.

АЛЕКСАНДР. Кто бы мог подумать, что нам суждено встретиться в этой части города. (Вере.) Здравствуйте. Александр. (Сел на стул рядом с Галиной.)
ВЕРА. Здравствуйте. Вера. (Испытующе смотрит то на подругу, то на её Сашеньку.) Вы прям будто и не любовники... Или при мне постеснялись поцеловаться?
ГАЛИНА (потупившись). За год я уже отвыкла от его поцелуев.
АЛЕКСАНДР. Неужели уже год прошёл?!..
ГАЛИНА. Представь себе!..
АЛЕКСАНДР. Безумие!.. (Хватает обеими руками Галину за лицо и с пылом долго и страстно целует его в засос.) Прости, я безумно соскучился!.. (Расцеловывает Гале щёки, губы, руки.) Господи, как я мог целый год без тебя обходиться?! Уму непостижимо!! Умопомрачение какое-то!
ГАЛИНА. А ты, часом, мой дорогой и любимый, как говорит молодёжь, ни лечишь ли мне мозги?! А сам, поди, преспокойненько, без малейших страданий и переживаний, как любит говорить моя новая подруга Верочка (смотрит на неё)... «жарил» свою молодую жену?!!
АЛЕКСАНДР. Моей «молодой жене!» уже сорок два года, и за двадцать лет нашей с ней супружеской жизни она уже успела постичь все её прелести и удовольствия. Так что хочешь не хочешь, а приходится её... «жарить!». Супружеский долг так велит!
ВЕРА (с откровенным сарказмом). Бедный Александр, как он жестоко страдает!..
ГАЛИНА (с такой же саркастической иронией). Такая мучительная ему выпала доля!
ВЕРА. И не говори, прямо муки Танталовы!
ГОЛОС ОФИЦИАНТКИ КАФЕ (из-за стойки бара). Мужчина, вы будете
что-нибудь заказывать?!
АЛЕКСАНДР. Нет, спасибо! Мы сейчас уходим!..
ВЕРА. Очень интересно, кто это – «мы»?!
АЛЕКСАНДР. Прежде всего – это вы, Вера, ну и-и... мы с Галей.

Вера, явно обозлившись, молчит и рассматривает сидящих напротив неё Александра и Галину, раздумывая, как себя повести и что сказать.

ВЕРА. Видите ли, Сашенька, я должна сказать одну вещь, которая, как я предполагаю, вам очень не понравится, но я её всё равно скажу. Обстоятельства складываются так, что не могу не сказать... (Помолчала, подумала.) Дело в том, что Галина не только моя новая подруга, но и-и... моя любовница, которую я не собираюсь вам уступать!.. Надеюсь, вам понятно то, что я сейчас изложила?!
АЛЕКСАНДР (с усмешкой встав со стула и вытянувшись во весь свой двухметровый рост). А вы, о мой задиристый соперник, надеюсь, знаете, что мужчины в таких ситуациях имеют обыкновение драться?.. Знаете?!.. Не слышу ответа?!!
ВЕРА. Ну-у?
АЛЕКСАНДР. Что – «ну-у»?!
ВЕРА. З-знаю...
АЛЕКСАНДР. Отлично. Значит, будем драться?!..
ВЕРА. Б-будем...
ГАЛИНА. Вера, хватит народ смешить. С кем ты собираешься драться: он – огромный мужи... мужчина, спортсмен, он от тебя мокрого места не оставит. Опомнись?!.. Сашенька, скажи, что ты пошутил. Ты же не собираешься с Верой драться... всерьёз?..
АЛЕКСАНДР. Собираюсь. А уж всерьёз или нет – покажет драка. Может, твой... любовник – чемпион по миксфайту... мастер джиу-джитсу. (Вере.) Последний раз тебя спрашиваю, парниша, будешь со мной драться?!
ВЕРА. Буду!
АЛЕКСАНДР. Доедай своё мороженое, и пошли!
ВЕРА. К-куда?..
АЛЕКСАНДР (оглядев территорию за витриной окна). Я думаю, в лесок, через дорогу.
ВЕРА. Обязательно в лесок?..
АЛЕКСАНДР. Обязательно. Чтобы никто не видел, как я тебя там буду «метелить»!
ГАЛИНА. Никто никого не будет «метелить»! Что ещё за глупости вы тут говорите?!..
АЛЕКСАНДР. Ну-у, пару раз всё равно придется стукнуть... Пару зубов выбью... наверно. Не без этого. Драка – есть драка, от увечий никто не застрахован.
ГАЛИНА (вскочив со своего места). Саша, прекращай свои дурацкие шутки! Кому ты собрался зубы выбивать!? Вере, которая на каблуках десятисантиметровых тебе даже до плеча головой не достаёт?!..
АЛЕКСАНДР. Ну, если Вера уродилась таким... низкорослым мужчиной, моя-то, в чём вина, а? (Смеётся.)
ГАЛИНА. Ладно, пошутили и будет. (Александру.) Пошли, Саша. (Стоя допила свой кофе и вышла из-за стола.) Вера, прости, но на сегодня нашу «культурную программу» придётся закончить. Кто знал, что в надежде на уединение на Западной поляне мы встретимся с моим любимым и желанным мужчиной, с которым я не виделась целый год. Пожалуйста, прости, Веруш? Я тебе потом позвоню... как-нибудь...
ВЕРА (тоже выходит из-за стола). И куда же вы пойдёте?
ГАЛИНА. Да здесь, где-нибудь в лесочке... по-быстрому.
ВЕРА. В машине же неудобно...
АЛЕКСАНДР. Ничего, мы привычные. (Протянул ей руку.) Прощайте, Вера, мой «грозный» соперник.
ВЕРА (со слезой во взоре вкладывает в его крупную ручищу свою ладошку). До свидания.

Женщины потянулись друг к другу и нежно поцеловались.

ВЕРА. В принципе... можно и у меня... пока Бурова нет.
АЛЕКСАНДР. А кто у нас – Буров?
ГАЛИНА. Это муж Веры. Он сейчас лежит в больнице... с инфарктом.
АЛЕКСАНДР (Вере). Мне очень жаль, Вера, что вашего мужа... постигла эта беда.
ВЕРА. Спасибо... за добрые слова.

Галина и Александр смотрят друг на друга с немым вопросом в глазах: «Может, пойдём к Вере?..»

АЛЕКСАНДР. А далеко это?
ВЕРА (вспыхнула и вся засветилась от внезапно охватившей её радости). Близко, совсем близко! Тут, на Тамбовской!.. Прямо возле Зоопарка!
АЛЕКСАНДР (с недоверием всматривается в переменившуюся Веру). Вы приглашаете нас, Вера?..
ВЕРА Да-а, п-приглашаю!..
АЛЕКСАНДР. Что ж, спасибо. Мы, пожалуй... воспользуемся вашим приглашением.
ГАЛИНА. Только, чур, я поеду с Верой. (В ответ на удивлённые глаза Саши.) Она ещё очень плохо водит машину. Прости, Саш.
АЛКСАНДР (с усмешкой). Бог простит, Галюш!


Действие 1. Сцена 6.
Квартира Буровых. Супружеская спальня. – Александр и Галина лежали, раскинувшись на широченной кровати супругов Буровых, которую им предоставила лежащая и чутко прислушивающаяся в смежной со спальней комнате Вера, ревнуя и, конечно, завидуя своей новой подруге, с которой судьба их так неожиданно сблизила и сдружила в последнее время. Любовники тяжело дышали, переводя дух и приходя в себя после жаркого соития.

АЛЕКСАНДР (скосив глаза на висевшие на стене часы, вдруг сделал удивлённое лицо, вытаращив широко глаза). Вот это мы с тобой дали!!..
ГАЛИНА. Что? Кому? Чего?
АЛЕКСАНДР. Мы с тобой за полтора часа три раз соединились! Представляешь?!!.. Ну и ну-у. За двадцать лет наших с тобой
отношений никогда такого не было! Рекорд. Опупеть можно!!
ГАЛИНА (расцеловывая Александра). Мой рекордсмен-любовник, вот теперь я вижу, что ты за прошедший год неимоверно соскучился по своей Галюше... Истинно, подлинно истосковался.
АЛЕКСАНДР (счастливо улыбается и кивает головой). Ага, истосковался невероятно! Поэтому так хорошо получилось. По сладости, по чувственному восприятию, никогда такого не было! За
все двадцать лет.
ГАЛИНА. За девятнадцать. Один год твоя Альбина отняла у меня полностью.
АЛЕКСАНДР. Не суди её за это, да не судима будешь. (Смотрит на настенные часы.)
ГАЛИНА. А сам спешишь домой...
АЛЕКСАНДР. Конечно, спешу. Всё-таки, признаться, побаиваюсь расспросов жены. Чай мать моих двух сыновей, имеет законное право спросить, где был, что делал и с кем?
ГАЛИНА. Неужели ей сердце не подсказывает, что ты ей изменяешь?!
АЛЕКСАНДР. Не знаю...
ГАЛИНА. А тебе не подсказывает?..
АЛЕКСАНДР. И мне нет... (Помолчал, подумал, говорить ли.) Потому что я знаю точно, что время от времени она встречается с моим однокурсником по академии.
ГАЛИНА. Вот даже как?!.. Мой бедный Сашенька.
АЛЕКСАНДР. Точнее сказать, твой бедный рогоносец Сашенька.
ГАЛИНА. Ничего, не печалься. Мой муж тоже знает, что он – рогоносец... куколд! Но это не мешает ему любить меня преданно, нежно и-и... жадно желать.
АЛЕКСАНДР. Прости, но меня, в отличие от твоего благоверного куколда Егора, шлюховатая жена ни сколько не возбуждает! Каждый раз, догадываясь, что Альбинка потрахалась с Борькой, я испытываю острое желание навалять ей хорошеньких оплеух по её довольной, лукавой мордочке! Вот так...
ГАЛИНА. Но ты же всё равно делаешь вид, что ни о чём не догадываешься?!..
АЛЕКСАНДР. Ну-у... почти.
ГАЛИНА. Как это – «почти»?
АЛЕКСАНДР. Скрыть, что я чертовски зол, конечно, у меня не получается, но прямо сказать, что моя жена «бэ», никогда не говорю!.. Не позволяю себе.
ГАЛИНА. Бедный-бедный Саша.
АЛЕКСАНДР. Ладно, пойду. До семи бы нужно вернуться домой.
ГАЛИНА. Значит, ты меня тоже считаешь «бэ»?
АЛЕКСАНДР. Если муж – куколд, значит, жена – сексвайв – шлюшка по-нашему, по-русски.
ГАЛИНА. Спасибо за «шлюшку»... за прямоту.

Он вылез из постели и стал одеваться. Галина наблюдает за ним с кровати.

ГАЛИНА. А как ты догадываешься, что Альбина была с другим?
АЛЕКСАНДР. Очень просто: обычно она под каким-нибудь предлогом надолго отлучается из дома. И если возвращается довольной, как слониха после купания, значит, блудила с Борисом.
ГАЛИНА. И часто у них бывают такие случки?
АЛЕКСАНДР. Нет. Борька же тоже женат и вырывается из дома раз или два в полгода.
ГАЛИНА. Слушай, а как тебе моя Вера?
АЛЕКСАНДР. Вера, как Вера... А почему спрашиваешь?
ГАЛИНА. Ты-и... не мог бы её... того?..
АЛЕКСАНДР. В смысле?!..
ГАЛИНА. В этом самом смысле... как она говорит, «отжарить» её?
АЛЕКСАНДР. А зачем? Она же, как я понял, «лесби», причём «мужик»?
ГАЛИНА. Отчасти это, конечно, так, но-о и ей же... тоже иногда хочется...
АЛЕКСАНДР. Хочется – чего?!..
ГАЛИНА. Ну-у... побыть женщиной.
АЛЕКСАНДР (смеётся). И тебе меня ни сколечко не жалко разве?..
ГАЛИНА. Честно?..
АЛЕКСАНДР. Конечно.
ГАЛИНА. Для Веры – пожалуй, нет. Муж её теперь надолго потерял способность «жарить». Может, и вообще навсегда... Если не восстановится, конечно, каким-нибудь чудесным образом.
АЛЕКСАНДР. А ему сколько лет?
ГАЛИНА. 60 уже.
АЛЕКСАНДР. Может, и восстановится. (Размышляет.) В чём, впрочем,  я очень сильно сомневаюсь...
ГАЛИНА. Да, может, и восстановится. Вон Шавохин – а ему уже 70 – после инсульта частично восстановился: потихоньку, понемножку. И если ему при этом ещё и помогать хорошенько, он вполне умудряется!..
АЛЕКСАНДР. «Умудряется» – что?!
ГАЛИНА (смутившись). Ну-у... это самое... вступать в связь с женщинами.
АЛЕКСАНДР. А ты откуда знаешь?!
ГАЛИНА. Ну-у... рассказывали... Рассказывала моя знакомая... одна...
АЛЕКСАНДР. Шавохин – это владелец «Красной горки»?
ГАЛИНА. Да.
АЛЕКСАНДР. Твой Егор, я помню, работал у него управляющим директором?
ГАЛИНА. Да-а... Только Шавохин его на пенсию отправил... недавно.
АЛЕКСАНДР (широко зевнув). Эх, меня бы кто-нибудь на пенсию отправил... Ладно, пошёл.

Он застегнул пиджак, бросил на себя взгляд в зеркало, поцеловался с Галей, ущипнув её за торчащий сосок груди.

ГАЛИНА. Ай!! За что так больно и зло ущипнул?
АЛЕКСАНДР. Это тебе за Шавохина... Лежи, не провожай. (И вышел из комнаты.)

Галина лежала на постели, прислушиваясь, как её Сашенька прощается в соседней комнате с Верой, о чём-то переговариваясь с ней, и уходит, хлопнув входной дверью в квартиру.

ВЕРА (заглядывает в комнату). К тебе можно?
ГАЛИНА. Заходи, чувствуй себя, как дома.

Вера, видя, что Галина вся растрёпана и помечена Сашиными любовными метами, в смущёнии отвела глаза в сторону.

ВЕРА. Сколько раз он тебя... «это»?
ГАЛИНА. Он «отжарил!» меня три раза за полтора часа. Нормально?!
ВЕРА. Значит, ещё любит.
ГАЛИНА. Что ты стоишь, как тополь на Плющихе? Сядь в кресло, что ли.
ВЕРА. Можно я с тобой полежу?
ГАЛИНА. Вера, ты у себя дома, делай, пожалуйста, всё, что тебе заблагорассудится.
ВЕРА. Мне хочется тебя поласкать... немного?..
ГАЛИНА. «Немного» – можно.

Вера сбросила с себя халатик на кресло и прыгнула к Гале в кровать.

ВЕРА. Галинка, ты же вся в засосах, смотрю!.. И попочка вся в синяках?! (Гладит её по ягодицам.)
ГАЛИНА. Да-а, у Саши есть эта подлая привычка присасываться и щипать, если он сзади.
ВЕРА. Вот скотина!
ГАЛИНА. Мужчина есть мужчина.
ВЕРА. Слушай, а вы как же предохраняетесь-то?..
ГАЛИНА. Никак. Мне всё-таки уже пятьдесят второй годок пошёл. Поздно. Поздно предохраняться. В смысле, нужды уже нет никакой. Я уже года два, как забросила все меры предосторожности.
ВЕРА. Гляди, подруга, «залетишь» на старости лет!
ГАЛИНА. Ни сколько уже не сомневаюсь!..
ВЕРА. Ну-ну...
ГАЛИНА (задумчиво). Хотя месячные у меня всё ещё... довольно регулярные.
ВЕРА. Вот видишь?! Пути Господни неисповедимы! Глядишь, и пошлет тебе ребёночка.
ГАЛИНА. Если пошлёт, все силы приложу, чтобы его выносить и родить!


Действие 1. Сцена 7.
Детская художественная школа. Кабинет директора. Галина за столом разговаривает по телефону. Мурад Алимович Алимов сидит напротив неё через стол и терпеливо ждёт окончания разговора.

ГАЛИНА (диктует). Да, к заявлению прилагается копия свидетельства о рождении... медицинская справка об отсутствии противопоказаний для занятий изобразительной деятельностью... (ждёт какое-то время) Записали?.. Далее, одно фото размером 3 на 4... Ну, и-и её творческие работы: рисунки, живопись или лепка из пластилина... (Слушает вопрос абонента.) Ну, конечно, можно и из глины... (Слушает.) Пожалуйста. Приходите. Ждём вас в субботу не позднее 14 часов. (Слушает.) До свидания.

Кладёт трубку и переключает своё внимание на посетителя кабинета Алимова.

АЛИМОВ. Галина Владимировна, у меня ещё один вопрос...
ГАЛИНА. Пожалуйста, спрашивайте.
АЛИМОВ. Фотографию внучки нужно цветную или черно-белую?
ГАЛИНА. Любую, хотя последние годы все приносят преимущественно цветные.
АЛИМОВ. Всё понял. Поскольку мою внучку зовут Зара, что означает золото, думаю, не пристало моей золотой девочке сниматься в чёрно-белых тонах.
ГАЛИНА. Согласна, девочка-золото должна быть непременно в цвете.
АЛИМОВ. И последний, самый «разпоследний», вопрос!
ГАЛИНА. Пожалуйста, хоть два.
АЛИМОВ. О, великодушнейшая Галина Владимировна, дело в том, что я... невыносимо проголодался! А вы, насколько мне известно, тоже не обедали, так как заседаете здесь аж с 11часов?!.. Не желаете ли вы составить мне компанию и пообедать со мной в ресторане «Астория»?
ГАЛИНА (помолчав, обдумывая его предложение). Врать было бы глупо, так как в мой рот после скромненького завтрака в 7 утра не попадало ни единой крошки какой-либо пищи.
АЛИМОВ. Значит, идём?!..
ГАЛИНА. Идём. Я, как и вы, «невыносимо!» голодна.
АЛИМОВ. Вах, если бы вы только знали, как мало нужно мужчине для счастья!
ГАЛИНА. Что ж, посмотрим.

Конец 1 действия.


Действие 2. Сцена 8.
Двухкомнатная квартирка Алимова. В главной комнате, в которой советские люди, по сложившейся малогабаритной традиции хрущёвок, привыкли обустраивать зал, была оборудована спальня, обставленная итальянской мебелью. Разумеется, самой шикарной частью спального гарнитура являлась кровать, занимающая чуть ли не половину всей комнаты. – На кровати при электрическом свете храпел Алимов, рядом с ним посапывала Галина.

ГАЛИНА (проснувшись, уставилась на храпящего Мурада Алимовича, искренне не понимая и совершенно не помня, как она здесь оказалась). Мурад... Мура-ад!.. (Храп в ответ стих, Мурад повернулся набок, продолжая спать.)

Галина заглянула под одеяло и, обнаружив отсутствие на себе белья, стала осматриваться. Её корсетные утягивающие панталоны валялись на ковре пола, а лиф лежал рядом с её головой на большой атласной подушке. Сев на кровать она надела лифчик и, свесившись, дотянулась до панталон. Под одеялом быстро и ловко натянула их на себя, вылезла из кровати, оглядывая комнату, пытаясь отыскать свои колготки.

ГАЛИНА (в голос). Где же колготки, чёрт?!.. (Смотрит на настенные часы.) Девять часов... Интересно, дня или вечера? (Вылезла из постели, подошла к окну и заглянула за штору.) Вечер... Интересно, вчерашний? Или уже нового дня?

Вернулась к Алимову, всматривается в его лицо. Он внезапно открыл свои волоокие глаза, их выражение обрело смысл и сосредоточенность.

ГАЛИНА (какое-то время разглядывая крупную, но по-мужски выразительную физиономию Мурада). Ты не видел мои колготки?
АЛИМОВ. Серые?..
ГАЛИНА. Вообще-то они были серовато-зелёные в «рубчик»... такие ещё «лапшой» называют!
АЛИМОВ. Под кроватью смотрела?..
ГАЛИНА. Почему под кроватью?..
АЛИМОВ. Обычно их бросают туда.
ГАЛИНА. Нет... не смотрела.
АЛИМОВ. Ну, так посмотри!

Галина опустилась на колени, оттопырив ягодицы, и стала смотреть. Алимов тяжёлым хлопком шлёпнул её по заду.

ГАЛИНА. Ой, нашла! (Прижалась плечом к кровати и, вытянув руку, достала колготки; и тут же получила ещё один более увесистый и звучный шлепок по попе.) Ну, больно же!
АЛИМОВ. Ничего, нерях только так и учат.
ГАЛИНА. Я не поняла, это кто здесь неряха?!..
АЛИМОВ. Кто – напивается так, что чулки свои под кровать складывает и найти их потом долго не может!
ГАЛИНА (опять испытующе смотрит в глаза Мураду). А ведь это ты меня чем-то опоил?! Я после ресторана была совершенно трезвая, а здесь ты меня своим «коньячком-то» и-и... подкосил!
АЛИМОВ. А смысл?!..
ГАЛИНА. Прямой!.. Прямой мужской смысл: дорваться до тела и «оттрахать» женщину.
АЛИМОВ (скосив свои глаза в сторону). А мы разве «трахались»?!..
ГАЛИНА. Судя по тому, что у меня везде всё болит, ты не только «трахал» меня, но при этом и не особо церемонился!
АЛИМОВ. То есть?..
ГАЛИНА. То есть, впихивал своего кавказского «дружка», куда только мог впихнуть, мерзавец! Грязный, подлый мерзавец! Скотина бессовестная!!
АЛИМОВ. Клянусь мамой, не помню, чтобы мы делали что-то... нехорошее... непристойное...
ГАЛИНА. Матерью клянёшься, а сам в глаза не смотришь, сволочь такая!
АЛИМОВ. Почему не смотрю?! Вот, смотрю... (Делая над собой усилие, несколько секунд, уставившись, смотрит в глаза Галине, но не выдерживает, отворачивается и смеётся.)
ГАЛИНА. Уй, скотина безрогая! Будь моя воля, я бы тебя сейчас... на куски изрезала, гадина ползучая!
АЛИМОВ (вдруг посерьёзнев и помрачнев). На куски меня резать хочешь?..

Вылезает из постели, подходит к красивой полке, висевшей на стене на фигурных цепочках, берёт с полки нож типа «финки», выкидывает лезвие и протягивает его Галине.

АЛИМОВ. На, женщина, режь!.. Тебя оскорбили?! Унизили?! Опозорили?! Режь!.. Кромсай на куски, как хотела!!.. Ну, чего стоишь столбом? Руку давай?!
ГАЛИНА. Зачем?..
АЛИМОВ. Кромсать меня сейчас будешь!!.. Руку давай?!!

Галина, повинуясь приказу, машинально протягивает Мураду руку, и он вкладывает финку ей в ладонь.

АЛИМОВ. Давай, я готов! Ну-у!!.. Будешь резать?
ГАЛИНА. Нет
АЛИМОВ (хлёстко бьёт её по щеке). Режь! Режь, я сказал!!
ГАЛИНА. Не-эт!!

Алимов отвешивает Гале тяжеленную оплеуху, аж сбив её с ног так, что она, потеряв равновесие, плюхается на кровать.

АЛИМОВ. Значит, я тебя сейчас буду «пялить», женщина. Как захочу!.. И сколько захочу, поняла?!
ГАЛИНА (спокойно всматривается в Мурада). Во-первых, с чего ты взял, что имеешь на это право, а-а?.. И не ты ли привёз в дом меня, директора художественной школы, опоил какой-то дрянью и изнасиловал в извращённой форме? Разве не так?!!.. Молчишь. Ну, молчи-молчи. Рот закрой только, а то мухи залетят!.. Вот так лучше... Вопрос второй, что это за квартира?..
АЛИМОВ. Моя... квартира.
ГАЛИНА. Квартира для свиданий?
АЛИМОВ. А хоть бы и так?!..
ГАЛИНА. Я так сразу и подумала.
АЛИМОВ. И что из того?..
ГАЛИНА. Просто я не поняла, где мы находимся?..
АЛИМОВ. Микрорайон Шуист, улица Клары Цеткин.
ГАЛИНА. Ещё вопрос: сегодня среда или уже четверг наступил?
АЛИМОВ (посмотрев на стенные часы). Четверг наступит через два часа десять минут.
ГАЛИНА. Тогда отвези меня домой, Мурад!..
АЛИМОВ. А где «пожалуйста»?..
ГАЛИНА. Пожалуйста, Мурад Алимович, отвезите меня домой?.. Пожалуйста?
АЛИМОВ. Прости, но-о... не могу, я тоже пил эту дрянь. Остановят «пэпээсники», заметут меня вместе с машиной. А попадаться мне больше нельзя, клянусь ма... Ну, нельзя, поверь? Совсем нельзя!
ГАЛИНА. Ну, нельзя, так нельзя... Ладно. В полиции попрошу.
АЛИМОВ. П-почему в полиции?..
ГАЛИНА. Так ведь заявление написать надо.
АЛИМОВ. К-какое заявление?..
ГАЛИНА. Об изнасиловании... Кстати, где мой блейзер, я его что-то не вижу?!
АЛИМОВ. Да я сейчас принесу. Не беспокойся.

Выходит из спальни и тут же возвращается, подав Гале её бирюзовый удлинённый блейзер без рукавов, который она оставляла на вешалке в прихожей.

АЛИМОВ. Тот самый?..
ГАЛИНА. Да, спасибо. (Вытаскивает из кармашка блейзера свой айфон и звонит домой.) Егор?.. (Слушает упрёки мужа, не успевая что-либо сказать.) Ну-у... (Опять слушает.) Зря... Зря ты так всполошился. Ничего со мной не случилось. Я в абсолютной целости и-и... сохранности. Ты-и... сейчас чем занимаешься?.. (Слушает, невольно усмехаясь, скабрёзности, которые Егор ей, явно веселясь, говорит.) Если б я тебя не знала, поверила бы точно в эту пошленькую историю, но я тебя знаю превосходно, поэтому, пожалуйста, прекрати вешать мне свою лапшу на уши и ответь на вопрос: у тебя машина на ходу? В смысле, заправлена и бензином, и маслом?.. (Слушает ответ.) Превосходно. Я застряла на Шуисте...
АЛИМОВ. Улица Клары Цеткин, 55.
ГАЛИНА (в трубку). Улица Клары Цеткин, 55. (Слушает мужа.) Я не знаю, что находится поблизости...
АЛИМОВ. Кондитерский магазин «ЗАмок радости».
ГАЛИНА (в трубку). Кондитерский... А-а, слышишь моего суфлёра. Это – дедушка моей ученицы в ДХШ-а. Ну, ты запомнил адрес?.. (Слушает повтор мужа.) Да-а... 55, «Замок радости». Всё, жду тебя, Егор? На дороге, пожалуйста, будь осторожен... Я тебя тоже целую. (Выключила связь.)
АЛИМОВ. Воркуете, как молодые.
ГАЛИНА (задумчиво). 33 года уже воркуем, как ни странно.
АЛИМОВ. Но он же знает?!..
ГАЛИНА (обрывает его резко). Знает он всё!.. Успокойся.
АЛИМОВ. Чудак какой-то... значит.
ГАЛИНА. Любит, потому и-и... чудак!
АЛИМОВ. Слушай, так ты-и... с полицией меня... значит, того... припугнула чуток?
ГАЛИНА (усмехнулась). А у тебя от испуга даже личико побледнело, джигит хренов?
АЛИМОВ. Побледнеешь тут, пожалуй. (Посмеивается.)
ГАЛИНА. Ничего, в другой раз подумаешь, прежде чем опаивать своих гостей.
АЛИМОВ. Если честно, я бы тебя сейчас ещё разок... напоил тем коньячком и «трахнул» так же.
ГАЛИНА. Даже и не думай! Если не порежу, то бутылку об твою голову точно расшибу... Клянусь мамой!
АЛИМОВ (усмехнувшись). Ладно, женщина, начало нашим отношениям положено. На всё воля аллаха, может быть, и продолжим ещё в дальнейшем нашу с тобой связь. (Подумал.) Мне всё-таки хорошо было с тобой!.. (Смеётся.)
ГАЛИНА. Тебе-то хорошо было, гад такой, а у меня сейчас всё тело болит!
АЛИМОВ. Муж приласкает, полегче станет.
ГАЛИНА. Опять получается, доброму мужику ни за' что, ни про' что рога понаставила.
АЛИМОВ. Ничего, муж-то твой обо мне ничего не знает, поэтому страдать не будет.
ГАЛИНА. Дурачок ты, Мурад, он сейчас только взглянет на меня, сразу обо всём догадается.
АЛИМОВ. Ну и что, не переживёт, что ли? (Зло смеётся.)
ГАЛИНА (задумавшись). Не волнуйся. И переживёт... и простит.


Действие 2. Сцена 9.
Спальня в доме Колесовых. Настенные часы над торцом супружеского ложа Галины и Егора показывают пол одиннадцатого вечера. – Егор в тренировочном костюме в томительном ожидании прохаживается по комнате. Потом садится в кресло у торшера с небольшим столиком, стоящим в углу, берёт с него лежащий журнал, машинально листает его, пытаясь читать. Наконец, входит Галина.

ГАЛИНА. Ты ещё не спишь?..
ЕГОР. А ты рассчитывала увидеть меня спящим?!
ГАЛИНА. Да не-эт... почему?..
ЕГОР. Потому что обычно... после любовника жене нужно, чтобы муж спал и не лез со своими ласками!
ГАЛИНА. С чего ты это... взял?..
ЕГОР. Виноватый вид, в глаза не смотришь... А вот провожатый твой смотрел на меня нагло!
ГАЛИНА. Это дедушка моей ученицы!.. Будущей.
ЕГОР. Про дедушку, который, кстати, выглядит, довольно, молодо и браво, я уже слышал! Правда, что его внучка твоя ученица «будущая!» – это я слышу в первый раз...
ГАЛИНА. Её дед, Мурад Алимович, приходил вчера...
ЕГОР. Вчера?!..
ГАЛИНА. Нет, сегодня, конечно, сегодня! Это у меня, понимаешь, время в голове всё перепуталось Он пришёл утром, вернее, днём... в 14 часов... чтобы узнать, какие нужны документы для поступления в нашу художку.
ЕГОР. И что потом?..
ГАЛИНА. Потом он... предложил пообедать.
ЕГОР. В «Астории».
ГАЛИНА. Ну, да-а. Я уже говорила... что была сильно голодна...
ЕГОР. А как ты оказалась в посёлке Шуист?
ГАЛИНА. После «Астории» Мурад...
ЕГОР. Уже Мурад?!..
ГАЛИНА. Мурад Алимович позвал меня выпить!
ЕГОР. Азербайджанского коньяку!
ГАЛИНА. С языка прям срываешь!.. Кофе! Позвал выпить кофе.
ЕГОР. И-и?..
ГАЛИНА. И-и... накапал в кофе коньяк!
ЕГОР (саркастически улыбаясь). И что же было потом?..
ГАЛИНА. Потом... (Долго думает, сказать или нет.) Потом я вырубилась.
ЕГОР. С нескольких капель коньяка?!..
ГАЛИНА. Я подозреваю, что коньяк этот был с чем-то... смешан.
ЕГОР. С клофелином, наверно?..
ГАЛИНА. Да-а... то есть, возможно... Я не знаю! Предполагаю, что что-то было в нём.
ЕГОР (безо всякой злобы). Каков мерзавец. Его нужно будет проучить хорошенько!.. (Смотрит прямо в глаза жене.) Да?!
ГАЛИНА. Конечно!.. То есть, не-эт! Не нужно! Он молодой, ему ещё 50-и нет. Думаю, он очень сильный! Знаешь, какая у него лапища!!.. Ты с ним не справишься. Ты уже пенсионер, давно не дрался... Он тебя покалечит, боюсь!
ЕГОР. И тебе меня действительно жалко?
ГАЛИНА. Ещё бы! Кроме тебя, меня никто... по-настоящему не любит.
ЕГОР. А как же Сашенька? Он, по-моему, всегда любил тебя крепко и верно?!
ГАЛИНА. Раньше любил, верно. Но целый год... мы с ним не виделись... Так что насчёт его верности, я сейчас очень сильно сомневаюсь. Но знаю точно, не сомневаюсь ни сколечко, я ещё не успею состариться, как Саша меня... окончательно разлюбит... и бросит... Только ты будешь любить меня по гроб. А все остальные дядечки... норовят просто меня пожёстче, поразвратней «трахнуть!»... Побессовестнее...
ЕГОР. Как Мурад Алимович?..
ГАЛИНА (помолчав, тихо и проникновенно). Вот клянусь тебе, пока Мурад меня... «это»... я была в «отключке»! Только когда проснулась, под вечер, почувствовала, что у меня всё болит: особенно горло почему-то...
ЕГОР (смотрит на жену, раздувая ноздри). Я знаю, «почему?»!.. Он тебя...
ГАЛИНА (прерывая его). Да-а!! Наверно, именно так!.. Не понимаю только, чему тут можно радоваться? У тебя аж глаза засверкали от счастья! Смотри, нашу спальню не подпали!!
ЕГОР. Бедная моя, жёнка!..
ГАЛИНА. Да уж... То, что твою жену оттрахали в горло, не сделало нас с тобой богаче ни на рубль.
ЕГОР (схватив её в объятия). Прости меня?!.. (С жаром целует её взасос.)
ГАЛИНА (вынужденно отвечая на поцелуй мужа). Не поняла, за что извиняешься?..
ЕГОР. Ну, ты на меня так воздействуешь... возбуждающе. Прости?


Действие 2. Сцена 11.
1 апреля 2019 года. Больничная палата на трёх человек кардиологического отделения городской больницы. Пациентов в палате было двое – Буров и поэт городского масштаба Киров Анатолий Иванович, который сидел у окна и разглядывал пустынную улицу.

КИРОВ. Надо же с этим короновирусным карантином город совсем обезлюдел!.. Ни людей... ни машин... Кто бы мог подумать месяц назад, что такое может приключиться чуть ли не во всём мире?.. И вот, на тебе, получай диковинный вирус! (Глубоко вздохнул.) Чудны ж твои деяния, мой Боже!..
БУРОВ. А сегодня 1 апреля?!
КИРОВ. Точно так... Как мы, малыши, помню, говорили в детском саду: «1 апреля – никому не верю».
БУРОВ. У моей жены сегодня день рождения. Днюха, как молодёжь сейчас говорит.
КИРОВ. И сколько ей сегодня стукнуло?
БУРОВ. Сорок пять.
КИРОВ. Баба ягодка опять!.. А вам, Валерий Иванович, сколько? Если не секрет, конечно?!
БУРОВ. Какие уж тут секреты, Анатолий Иванович? В мае 60 исполнится.
КИРОВ. То есть до пенсии по новому закону вам остаётся работать год с небольшим?..
БУРОВ. Да-а... Всё ждал, когда мой шеф уйдет на пенсию, чтобы занять его место. И вот занял. И «царствовал», вроде бы, целых двадцать лет! Но годы мелькнули с такой скоростью, и не заметил как... Внезапно накрыл инфаркт, и жизнь сразу, в одночасье кончилась, превратилась в убогое существование... Я теперь даже не знаю, дадут ли мне доработать до путинской пенсии?..
КИРОВ. А у вас капитальный инфаркт или так... микро?..
БУРОВ. Увы, не микро.
КИРОВ. Печально (вздохнул)... Погода-то какая хорошая стоит: тепло, солнечно, сухо!
БУРОВ. Согласен, лепота-а... Другого ничего не скажешь.
КИРОВ. А вы знаете, что в четырнадцатом году, на первое апреля в нашем городе выпал снег?! Не помните?!..
БУРОВ. Откуда?! Я же не метеослужба, я – горсанэпидстанция. Санитария – моя епархия.
КИРОВ. Да мне, собственно, запомнился этот неожиданный снегопад потому, что я сочинил стих по этому поводу, по этому случаю. И число поставил. Запечатлел, так сказать. Потом этот стих включил в книгу. Неплохой получился стишок. Милый... Хотите прочту, он короткий?!..
БУРОВ. Как говаривали наши прадедушки и прабабушки, сделайте милость, прочтите.
КИРОВ (прокашлялся, подготавливая горло к чтению, изобразив на лице детскую непосредственность):
Ну, ничего себе сюрпризец за окном!
Неслабый розыгрыш на первое апреля:
зима засыпала всё свеженьким снежком,
декабрь будто бы, глазам своим не верю!
И так негаданно, нежданно и не прошено
хозяйка-зимушка в апреле к нам примчалась,
всё за ночь убрано, всё белым запорошено,
ни грязи с мусором, ни пыли не осталось.
Триумф чистюли, торжествует, не сдаётся,
застывший мир, как в сказке, светлый и торжественный,
где милой Настеньке Морозко сверхъестественным
за доброту и кротость нрава воздаётся.
БУРОВ. Надо понимать, аллюзия к фильму «Морозко» Александра Роу?
КИРОВ. Точно так.
БУРОВ. Надо признать, действительно мило.
КИРОВ. Спасибо вам от автора.
БУРОВ. Спасибо вам!.. От слушателя.

В палату заглядывает Вера Бурова в нарядном укороченном и зауженном платье.

ВЕРА. Буров, тут врачей нет?
БУРОВ. Точно так, как нередко приговаривает мой сосед по палате.
ВЕРА (обернувшись в направлении коридора и махнув кому-то рукой). Заходим!

На цыпочках, как будто крадётся, Вера сама заходит в палату, следом за ней, явно смущаясь, вошла Галина. У обеих в руках большие пакеты, предназначенные, по-видимому, Бурову.

ВЕРА. Здорово, муженёк!
ГАЛИНА (завидев в палате второго мужчину, здоровается неконкретно). Здрасте...
БУРОВ (слегка всё же смутившись при виде Галины, отвечает также неопределённо). Здрасте.
ВЕРА. Ой-ой, какие мы серьёзные и непроницаемые с виду.
БУРОВ. Что ты имеешь в виду, моя юмористическая жена?
ВЕРА. Что я тебе «введу?», мой горемычный муж-конспиратор, ты узнаешь немного попозже, когда тебя выпишут домой. А сегодня я пришла тебя навестить, чтобы покормить, скрасить твой больничный досуг и отметить мой день рождения, о котором, надеюсь, ты всё-таки не позабыл?
КИРОВ. Простите, что встреваю, но считаю своим долгом вам заявить, что мы с Валерием Ивановичем только что говорили о вас. Собственно, из этого диалога я и узнал, что вам сегодня исполнилось 45 лет, с чем от всей души вас поздравляю, желаю здравия и благополучия. Ещё раз прошу прощения, что влез в ваше посещение.
БУРОВ (жене). Это – Киров Анатолий Иванович, мой сосед по палате, поэт и драматург нашего губернского... значения. Прошу любить и жаловать.

Киров встал со стула, на котором сидел, любуясь видом городского пейзажа, который просматривался из окна кардиологического корпуса с их этажа, и молодцевато кивнул, дёрнув головой по-гусарски.

ВЕРА. Что ж, тогда я должна представить свою подругу – Колесову Галину Владимировну и убедительно прошу в свою очередь её!.. любить и жаловать... Впрочем, к тебе, Буров, это не относится.
БУРОВ. Что так?!..
ВЕРА. Всё узнаешь в своё время... но без свидетелей.
БУРОВ. Звучит немного угрожающе...
ВЕРА. Много будет, Буров, много! Можешь мне поверить.
БУРОВ. Моя жена весьма темпераментная женщина. Подозреваю, что за что-то, мне совершенно неведомое, она затаила на меня жгучую обиду.
ВЕРА. Как ты, Галинка, думаешь, правильно подозревает «неведомое!» наш хитроумный Буров?
ГАЛИНА (переглянувшись с Верой). Думаю, правильно... (И скромно потупила глазки.)
БУРОВ. Боже, Вера, где ты откопала эту милую скромницу?!! Я просто загорелся нестерпимым желанием взять её в жёны!
ВЕРА. Во-первых, не надо делать вид, что ты впервые видишь эту женщину! Усёк?!..
БУРОВ (смиренно). Усёк.
ВЕРА. И, во-вторых!.. Интересно, что ты собираешься делать с двумя жёнами сразу, когда ты с одной-то едва справлялся до инфаркта?.. Я, разумеется, имею в виду не себя!
БУРОВ. Вера, я понимаю, что ты злословишь. Но стоит ли этим заниматься сегодня?.. Да при посторонних людях.
ВЕРА. Ладно!.. Сегодня, пожалуй, больше не буду. Сегодня моя «днюха»! Давайте дружно пить и веселиться?!
КИРОВ. Вы шутите? Мы же инфарктники, нам категорически нельзя пить!
ГАЛИНА. Успокойтесь, Анатолий Иванович, вашим изношенным сердцам и жизням ничто не угрожает. Вы будете есть скоромные закуски, пить сок и газированную воду.
КИРОВ. Сознайтесь, милые дамы, как вас пропустили в палату, когда и в больнице, и во всём городе, насколько я знаю, введён настоящий карантин?
БУРОВ. Главная причина такого либерального отношения к нам медперсонала корпуса – это то, что я... (посмотрела многозначительно на своего Бурова) исполняю обязанности этого поверженного инфарктом человека по фамилии Буров.
КИРОВ. Ах, да-а!!.. Вы же-э...
ВЕРА. Да-да, Анатолий Иванович, вы правы, сейчас я ответственна за санитарно-эпидемиологическую обстановку в нашем замечательном городе.
БУРОВ. Тебя действительно назначили исполнять мои обязанности?..
ВЕРА. Тебе трудно это представить?
БУРОВ. Ну, почему же?.. Вполне... Поздравляю, жена.
ВЕРА. Спасибо, муж... Галинк! Помоги, пожалуйста, этот стол подвинуть так, чтобы и пациентам и посетителям было удобно на нём пировать.

В считанные минуты Вера с Галиной удобно развернули стол, накрыли его плёночной скатертью, очень быстро расставили всё, что принесли с собой в большущих пакетах, и принялись праздновать Веры Ивановны Буровой её сорока пятилетие.


Действие 2. Сцена 11.
Дом Шавохина в посёлке Ахуны. Сергей Петрович в своём большом кабинете смотрит порноролики по ноутбуку в кресле-каталке. Раздался сигнал видеофона, который висел у него за спиной на стене рядом с его рабочим столом.

ШАВОХИН (развернув корпус, снимает трубку и, даже не взглянув на экран видеофона, отвечает посетителю). Егор Ильич?..
ЕГОР. Да, Сергей Петрович, ваш, теперь уже бывший управляющий директор.
ШАВОХИН. Входите. (Нажимает кнопку замка входной двери.) Надеюсь, не забыли, что нужно захлопнуть дверь, переобуться
и-и... что лифт находится наискосок справа от входа?
ЕГОР. Пока ещё нет.
ШАВОХИН. Прошу? (И положил трубку, отключив видеофон.)

Потом Сергей Петрович выключил ноутбук и включил телевизор. По каналу «Россия 1» Анна Ковальчук распутывала очередные «Тайны следствия». Шавохин недолго посмотрел сериал и, просмотрев несколько каналов, оставил передачу о балете, которая шла по каналу «Россия К», значительно убавив звук. В дверь неуверенно постучали.

ШАВОХИН. Входите-входите!.. (Егор вошёл, сразу направившись к бывшему шефу поздороваться.) Только давайте учиться обходиться без рук и близко друг к другу не приближаться?
ЕГОР (замерев на месте). Если вы так боитесь от меня заразиться, может быть, мне лучше немедленно уехать и не искушать судьбу?..
ШАВОХИН. Нет, конечно, нет, Егор Ильич! Просто я считаю, что нам всем теперь нужно вырабатывать новые привычки общения, на которые, хочешь или нет, подтолкнёт россиян новый китайский вирус.
ЕГОР. Ну, что ж, давайте... будем вырабатывать.
ШАВОХИН. Садитесь в это кресло.
ЕГОР. Благодарю. (Подошёл и сел, куда ему указали.)
ШАВОХИН. Выпить, не желаете ли?..
ЕГОР. Желаю, но не буду: я за рулём.
ШАВОХИН. Раньше, помнится, вы не были настолько щепетильны?..
ЕГОР. Мало ли, что было раньше? Раньше мы и не слыхивали о COVID-19, а сейчас об этой заразе говорят с раннего утра и до позднего вечера. Поговаривают, что скоро пропуска могут ввести для проезда по городу.
ШАВОХИН. В крайнем случае, можно и такси вызвать, если уж так боитесь попасться...
ЕГОР. Не вижу ни малейшего смысла в подобном деянии.
ШАВОХИН. Ну и чёрт с вами, как хотите! Лично я, пожалуй, всё-таки позволю себе немного «вискаря»... с вашего позволения.
ЕГОР. Сергей Петрович, бросьте церемониться. В конце концов, вы у себя дома и вольны делать всё, что вам заблагорассудится. И давайте без долгих предисловий перейдём к делу, о котором вы хотели со мной говорить?
ШАВОХИН. Ну что ж, к делу, так к делу!.. Один мой... давний знакомый, скажем так, ищет себе в магазин... помощника по административно-хозяйственной части. Попросил меня порекомендовать ему какого-нибудь опытного, исполнительного, а главное, не вороватого начальника АХО. Я сразу же подумал, что лучше тебя ему не найти никого, и пообещал переговорить...
ЕГОР. А что за магазин-то у него?!..
ШАВОХИН. «Азербайджан» на Московской.
ЕГОР. А кто владелец магазина?..
ШАВОХИН. А ты... виноват, уж простите Егор Ильич, вырывается все время по старой памяти, вы... не знаете разве?!
ЕГОР. Во-первых, можете смело меня тыкать, а во-вторых, не-эт, откуда?! Я с «Азербайджаном» никогда раньше не сталкивался. Не довелось, знаете ли, как-то...
ШАВОХИН. Его хозяин – наш коренной азербайджанец.
ЕГОР. Как это – «коренной»?..
ШАВОХИН. В смысле, здесь родился, здесь всю жизнь прожил.
ЕГОР. И как же зовут нашего коренного азербайджанского земляка.
ШАВОХИН. Алимов Мурад Алимович.
ЕГОР (аж присвистнул). Фью!
ШАВОХИН. Что такое?..
ЕГОР. Нет-нет, ничего... (Задумался.) Пожалуй... мне всё-таки сначала нужно с женой посоветоваться.
ШАВОХИН. Быстрее советуйтесь, а то, говорят, магазины все будут закрыты на карантин... Кроме продовольственных, конечно.
ЕГОР. Я тогда позвоню вам, Сергей Петрович, и сообщу о своём решении.
ШАВОХИН. Буду ждать твоего звонка, Егор... Ну что ж... «младший муж», как тебя в шутку иногда называла Галина, значит, мой «вискарик» пить не будешь?..
ЕГОР. Спасибо, нет.
ШАВОХИН. Может, в бильярд партейку-другую сбацаем?
ЕГОР. Вы же знаете, совсем не играю.
ШАВОХИН. Ох, и нудный же ты парень, Егорка!
ЕГОР. Уже пенсионер, а не парень.
ШАВОХИН. Бог с тобой, езжай тогда домой... К своей «сексвайв»... «даме пик»!
ЕГОР. В смысле?..
ШАВОХИН. «Сексвайв» – значит жена для секса. «Дама пик»... потому что Галина всю жизнь предпочитала в качестве любовника, скажем так поделикатней, темнокожего нигера!.. И не делай, пожалуйста, вида, что ты ничего об этом не знал... Ведь знал, конечно?..
ЕГОР. Я вам завтра позвоню по поводу работы у Алимова. До свидания, Сергей Петрович. (Направился на выход к двери.)
ШАВОХИН. До свидания... Будешь уходить, проверь, захлопнулась ли дверь!
ЕГОР. Хорошо, проверю. (И вышел из кабинета Шавохина.)
ШАВОХИН. Куколд чёртов!.. Жалкий.


Действие 2. Сцена 13.
Больничная палата кардио-отделения городской больницы. Небольшой столик, накрытый Верой и Галиной, стоит меж двух кроватей, на которых сидят Киров с Галиной – с одной стороны стола и Буров с женой – с противоположной.

БУРОВ. Как всё-таки скучно без водки, господа! Вы не согласны со мной?
КИРОВ. Я уже двадцать лет без неё обхожусь. И без курева – пятнадцать. Привык и замечательно обхожусь без этой отравы. Уже настолько привык, будто и не пил и не курил никогда!..
ВЕРА. Похвально, Анатолий Иванович. Почаще, пожалуйста, говорите об этом моему мужу. Я уверена, что он и пить не собирается бросать, и курить... А значит, судя по всему этому, я очень скоро стану несчастной вдовой!
БУРОВ. Моя жёнушке, похоже, так не терпится снова выскочить замуж, что она начинает видеть сны наяву, подобно героини Чернышевского, в которых мечтательную Веру Павловну молодой жених ведёт под венец. Да-а, Вера Павловн?..
ВЕРА (театрально вздыхает). Мечты и сны – где ваша сладость?
КИРОВ. Лично я по своей прежней жене очень тоскую... сильно... Я бы сказал, зверски!
ВЕРА. Умерла?..
КИРОВ. Бог с вами, моя жена жива и здоровёхонька! Только живёт теперь... с другим.
ГАЛИНА. А вы, какого года рождения?
КИРОВ. 53-го... Мне уже 66 лет. Старик... беззубый.
ГАЛИНА. Не кручиньтесь, зубы можно вставить.
КИРОВ. Я собирался, даже денег накопил. А вот как инфаркт меня хряпнул, теперь думаю, а стоит ли? К чему мне красивые зубы, если женщина, которую люблю, жажду!.. живёт с другим дядей?..
ГАЛИНА. А жена ваша, надо полагать, моложе вас?
КИРОВ. На семь лет... и четыре месяца.
БУРОВ. Ну-у, зубы вставите, очаруете её своей голливудской улыбкой, и вернётся ваша любимая жена к вам.
КИРОВ. Сомневаюсь, её мужик... муж... сожитель, любовник – мы ещё официально не разводились – аж на пять лет моложе моей жены. К чему ей теперь старик с инфарктом?
ВЕРА. Не надо было на старости-то лет жёнами разбрасываться.
КИРОВ. Кто же знал, что пятнадцать лет могут промелькнуть так скоро, что не хватило времени не только, чтобы жениться ещё раз, но даже развестись... не успел.
ГАЛИНА. Чем же вы были так заняты?
КИРОВ (пожав плечами). Писал стихи, пьесы, сценарии – всё, правда, впустую... Играл в ветеранский футбол!
БУРОВ. И доигрались до инфаркта?
КИРОВ. Может быть, хватит о грустном?.. Слушайте, может быть, потанцуем, а?!..
БУРОВ. Кто с кем и как, интересно бы узнать?
КИРОВ. Нам с вами, Валерий Иванович, нельзя категорически. Значит, остаются женщины.
ВЕРА. Я в школе танцевала, и, говорят, весьма недурно получалось!
ГАЛИНА. А я танцевала на первом курсе венгерский танец.
БУРОВ. Замечательно! На новогоднем корпоративе, помнится, лет восемь или десять тому назад, моя Верушка плясала венгерский чардаш с каким-то практикантом из нашего медучилища. (Жене.) Помнишь, в юбочке колокольчиком панталончиками сверкала?!
ВЕРА. Помню. И что?!..
КИРОВ. Между прочим, по случаю и к тематике завязавшегося разговора, хочу рассказать небольшую историю, предваряющую ваше выступление, девочки, о венгерских танцах и женских панталонах.
ВЕРА. Хочу напомнить вам, Анатолий Иванович, что мы с Галей уже давным-давно не девочки, а самые настоящие дамочки, которые, несмотря на возраст, уже много лет не носят такого нелепого, некрасивого и ненужного из-за потеплевшего климата белья, как панталоны.
КИРОВ. Но танцевали-то чардаш всё-таки в панталонах?
ВЕРА. Конечно, они же были с кружевом, являлись неотъемлемой частью мадьярского женского национального костюма, который я лично выпросила в хореографическом ансамбле «Вензеля»!
КИРОВ. Вера, простите, но я спорить с вами не собираюсь, поэтому сразу же перехожу к повествованию истории, которой лично сам был свидетелем и которая оставила неизгладимый след в моей памяти, хотя она имела место быть довольно давно: то ли в самом конце шестидесятых, то ли в самом начале семидесятых годов. Наш славный город был в то время побратимом венгерского города Бекешчаба, то есть дружили с мадьярами городами. А именно: обменивались товарами, делегациями, культурными и спортивными мероприятиями, и прочим, прочим, прочим, чем можно было обмениваться в советское время Советскому Союзу со странами Варшавского Договора. По нашему местному телевидению, которое иногда влезало со своими новостями во вторую государственную программу телевещания, показывали в тот запомнившийся мне день, обратите внимание – в прямом эфире! – концерт венгерской самодеятельности по причине приезда делегации из административного центра медье Бекеш в наш славный полумиллионный город. Бекешчаба, нужно заметить, насчитывал тогда тысяч 60 жителей, и естественно, его артисты не претендовали ни на что, выступали скромно, как умели, без претензий на какие-то необыкновенные артистические изыски. И вот... дело дошло до танцевального номера. Вышло, как сейчас помню, три довольно крепких и не очень молодых женщины в юбках колоколом и трое мужчин, которые, в отличие от своих партнёрш, выглядели вполне нормальными танцорами кантри... Сначала все вместе с непроницаемыми лицами они стали танцевать медленную часть танца. Ходили, менялись местами, делали лёгкие повороты туловища то в одну, то в другую сторону, иногда чуть-чуть подпрыгивая и взбрыкивая крепкими ножками.
ВЕРА. Надо понимать, речь идёт о женских ножках?
КИРОВ. Да-да, конечно, о них, о них! А потом пошла более быстрая часть танца, начались вращения этих дам, которыё позволяли зрителям того прямого эфира прекрасно рассматривать то, что скрывалось под их колоколообразными юбками.
БУРОВ. Я догадался: панталоны, чулки и-и, наверно, пажи для их крепления...
КИРОВ. Совершенно верно! Дамы с прежним невозмутимым видом сверкали панталончиками в обтяжку, чулками из вискозы, открывающими голые крепкие части бёдер и широкие резинки с металлическим креплением. Клянусь, я в тот момент посмотрел на себя в зеркало и увидел, что сижу с широко разинутым ртом. Как на заказ, вращались дамочки долго, и я в полной мере сумел насладиться этим неожиданным венгерским, показавшимся мне тогда, самым настоящим порнозрелищем, иначе не назовёшь... А через двадцать лет не стало Союза Советских Социалистических республик... Впрочем, как говорится, это уже совсем другая история и весьма невесёлая, но которая запечатлелась в моей памяти на всю оставшуюся жизнь своеобразным и неожиданным, так поразившим меня эротизмом венгерских дам.
БУРОВ. В таком случае, дорогие девочки-красавицы, вам сам бог велел порадовать нас, калек, «посверкать» чем-нибудь... этаким... порнографическим, что имеется у вас в наличии, а мы посмотрим и с благодарностью вам похлопаем... Пожалуйста? Сделайте милость, станцуйте, а?..
ВЕРА (Галине). Станцуем?.. Пожалеем этих озабоченных инфарктников?
ГАЛИНА. Но как же?.. Без музыки?.. И вообще?..
ВЕРА. Не боись, подруга. Я поведу за мужчину, а ты, Галинка, будешь – слабый пол: кружиться, улыбаться и сверкать бельишком на радость нашим искалеченным инфарктом мужичкам. Вот так (показывает) сможешь сделать?..
ГАЛИНА. Так?.. (Повторяет движения Веры.)
ВЕРА. Да ты, мать, – просто прирождённая мадьярка!.. Так, теперь музыку ищем! (Ищет подходящую для размера танца музыку на своём телефоне.) Отлично! Нам пойдёт! (Галине.) Пойдёт, Галюнь?!
ГАЛИНА. Не знаю...
КИРОВ. Под быструю часть чардаша, по-моему, вполне пойдёт.
ВЕРА. Значит, танцуем только быструю часть?!
ГАЛИНА. Давай попробуем?.. Ну, бери меня и веди. Давай-давай, партнер!

Вера подскакивает к Галине, подхватывает её за талию, и сначала вразнобой, коряво и неуклюже, а потом всё лучше, точнеё и даже красиво женщины начинают отплясывать нечто похожее на народный венгерский танец. Во время вращения юбка на Гале поднимается высоко, образуя вращающийся купол, открывая глазам мужчин верхнюю, более тёмную, уплотнённую часть колготок, напоминающую панталоны. Естественно мужчины принялись аплодировать, придавая танцу ритм и зажигательность.
Довольно быстро Галина выдохлась и плюхнулась на больничную койку, лицо её побледнело, она даже прилегла на подушку, почувствовав, что ей стало плохо.

ГАЛИНА. Что-то мне, ребята, нехорошо стало!.. Голова кружится... (Приподнялась, оторвав голову от подушки.) Эта дверь – в туалет?
КИРОВ. Да-да, это наш туалет!.. Вера, проводите, её, пожалуйста?!..
ГАЛИНА. Не надо! Я сама... Спасибо, Вера. Сама доберусь. (Встала с постели и, пошатываясь, направилась в уборную.)
БУРОВ. Что же такое с нашей прекрасной Галиной?
КИРОВ. Неужели вирус где-то подхватила?..

Через пару секунд из туалета раздались характерные для человека звуки, когда его рвёт.

ВЕРА. Отравилась что ли, моя Галинка?
БУРОВ (ехидно засмеялся). Не думаю, что это отравление. Вероятнее всего и к вирусу её рвота не имеет никакого отношения!
ВЕРА. Прекрати ехидно скалиться, Буров!! Без пробы, кстати, невозможно определить и наличие вируса?!
БУРОВ. Святая правда, без пробы... ну, никак нельзя.
ВЕРА (махнув головой в сторону уборной). А не твоя ли эта работа, скотина ты безрогая?! У-у?!!

Буров посмотрел на свою обозлившуюся жену, перевёл взгляд на Кирова, с любопытством уставившегося на него, и, надув щёки и медленно выдохнув, отвернулся в сторону окна.


Действие 2. Сцена 13.
В тот же день вечером. – Супружеская спальня в доме Колесовых. Егор уже лежит в кровати и ждёт свою супругу, которая сидит в кресле, забравшись в него с ногами, и разговаривает со своим внуком по телефону.

ГАЛИНА. Алёшенька, а бабушка с дедом тебя не обижают?
ЕГОР. Зачем они будут обижать собственного внука?! Что за глупости говоришь?!
ГАЛИНА (в трубку). Поняла-поняла, малыш. И много рыбы наловили?.. Ты три штуки поймал?!.. Ах, молоде-эц. И раков наловили, молодцы какие!.. Целое ведро! А вы чем же ловили-то?.. Понятно... За что же тебя мама поругала?.. В воду упал?! Штаны промочил... Не простудился, вода-то, поди, ещё холодная?.. Тёплая. Ну, если тёплая, то ладно... За грибами пойдёте?! А какие же там грибы?.. А-а, вешенки. Ну-ну. Хорошо... Ужинать зовут. Ну, беги, раз зовут, беги. Завтра я позвоню, расскажешь, как прошёл ваш сбор грибов. Целую, малышок. Пока... Да, Илья, мы закончили. Спасибо, и до завтра. (Отключила связь.)
ЕГОР. Ох, и болтушки же вы, женщины! Хлебом не корми, дай только язычком почесать до упаду.
ГАЛИНА. Я соскучилась!!.. И по Илюшке, и, конечно, по Алёшеньке...
ЕГОР. А по Лидочке ты не соскучилась?
ГАЛИНА. А у Лидочки свои родители есть, вот они пусть по ней и скучают, ясно тебе?
ЕГОР. Понятно, чё там. Как говаривала моя бабушка, свекровь «б» - снохе не верит.
ГАЛИНА. Что ты этим хотел сказать?
ЕГОР. Да ничего особенного. Просто почему-то вспомнилась мне моя бабуля с её народными поговорками. Только и всего.
ГАЛИНА. Всё правильно говоришь, я «бэ»... и с недоверием и скепсисом отношусь к своей невестке... Кстати одиннадцатого апреля у неё день рождения, надо будет поздравить её и какой-нибудь подарочек... хороший подарить.
ЕГОР. Поздравим... подарим.

Вдруг Галя замирает, прислушиваясь к себе, прижимает руку к губам и опрометью выбегает из спальни. Егор с недоумением провожает жену удивлённым взглядом. Прислушивается, пытаясь определить, куда его «жёнка» понеслась так поспешно. Через какое-то время слышится, как Галя плещется в раковине туалета, полощет рот, затем смыв воду в унитазе, щёлкает выключателем, выключая свет в ванной и в коридоре. Вновь появляется в спальной комнате с виноватой улыбочкой на лице.

ЕГОР. Если б не твой возраст, я бы твоё страдание принял за токсикоз?.. Почему ты молчишь и смотришь своими умненькими виноватыми глазками?
ГАЛИНА. Обдумываю свой ответ...
ЕГОР (покачивая головой из стороны в сторону и вытаращив глаза). Не может быть?!..
ГАЛИНА. Представь себе, может.
ЕГОР. Это точно?!..
ГАЛИНА. Гинеколог определила две-три недели.
ЕГОР (радостно-возбуждённо). А кто-кто, дев?!.. Хотя да-а, две недели - рановато ещё... Будешь рожать?
ГАЛИНА. Если здоровье... и Бог позволят, буду!
ЕГОР. А знаешь... я рад почему-то?.. Чувствую, девочка будет! Красавица редкая!!
ГАЛИНА. Странно... Даже смешно... немного... А если выяснится, что отец не ты?
ЕГОР. Мне достаточно того, что мать девочки... это ты.
ГАЛИНА. А если она будет... смугленькая, как Саша?
ЕГОР. А при чём тут Саша?! Вы же с ним целый год... Или соврала?
ГАЛИНА (кивнув головой). Соврала... В марте один раз виделись...
ЕГОР. А Сергей Петрович, часом, не может девочке папкой оказаться?!..
ГАЛИНА. Исключено полностью. Два с лишним месяца у нас не было абсолютно никакой близости. Неужто забыл уже?!..
ЕГОР. Не помню.
ГАЛИНА. Я почти три месяца не была у него, клянусь тебе, Егор!.. Не веришь?!
ЕГОР. Верю, жёнка, верю... Значит, остаются Буров... И Мурад Алимович.
ГАЛИНА (задумавшись). Вот этот может...
ЕГОР. Кто? Мурад?.. Или всё-таки Буров?
ГАЛИНА (в задумчивости надула щёки и тяжело выдохнула). Оба... Оба могли... теоретически. (Её глаза наполняются слезами.) Егорушка, прости? Прости меня, пожалуйста?! Я не виновата, что наша жизнь так складывается... странно и нелепо... и как-то... нехорошо, грязно.
ЕГОР. Какая грязь?!.. Ты – самая-самая красивая, самая дорогая, самая любимая, самая чистая и светлая женщина, какую я только знаю. Я очень, очень, очень люблю тебя!! Люблю безмерно, от всего сердца, от всей души, эта любовь переполняет моё порочное и жаждущее тебя тело! Никогда, запомни, никогда я не брошу ни тебя, ни наших детей! Ни наших внуков... Никогда... Веришь?
ГАЛИНА. Верю.

Эпилог.
В октябре 2020-го года после предродовых мытарств, связанных
с борьбой за сохранение беременности и с короновирусной инфекцией, прошедшей у Галины в легкой форме, она родила семимесячную дочь, которую ещё задолго до её рождения на семейном совете Колесовых было решено назвать Елизаветой. Девочка родилась совершенно здоровенькой, хотя и довольно мелкой – два килограмма сто граммов. А, главное, она оказалась смугленькой, с лёгкой желтизной кожи, с наметившейся сросшестью бровок на переносице и волоокостью, как у Мурада Алимова, что, несмотря на её недоношенность, придавало малютке изрядную долю миловидности. Через три недели Галину и вполне окрепшую Лизу выписали домой из Родильного Центра. У супругов Колесовых началась новая жизнь, наполненная хлопотами, тревогами и-и... счастьем.

КОНЕЦ.
07.07.20.